Том прикоснулся к фотографии и кивнул.

— Хорошо, — сказал Бенни. — Тогда идем.

День продолжался, и они пошли по двухполосной дороге вокруг горы. Почти час оба молчали, а потом Том сказал:

— Мы не просто гуляем, малой. Я здесь по работе.

Бенни смерил его взглядом.

— Ты здесь, чтобы убить зома?

Том пожал плечами.

— Мне не нравится это так называть, но… да, в этом вся суть.

Они прошли еще километр.

— Как она устроена? Я имею в виду, работа.

— Ты видел часть, когда обращался к художнику поражения, — сказал Том. Засунул руку в карман и достал конверт, открыл, достал листок бумаги, развернул его и передал Бенни. К уголку была прикреплена небольшая цветная фотография с изображением улыбающегося мужчины лет тридцати. У него были рыжеватые волосы и реденькая бородка. Листок оказался большим портретом того же мужчины в виде зомби. В другом углу указано имя «Гарольд».

— Вот почему портреты поражения так полезны. Люди заказывают изображения жен, мужей, детей… всех, кого они любили. Кого они потеряли. Иногда они даже помнят, во что был одет человек в Первую ночь, и мне от этого легче, потому что, как я говорил, мертвецы редко отходят далеко от того места, где жили. Или работали. Их находят такие парни, как я.

— И убивают?

Том только пожал плечами. Они свернули и увидели первые несколько домов небольшого города, устроившегося на склоне горы. Даже за полкилометра Бенни видел стоящих во дворах или на дорожках зомби. Один остановился посреди дороги, обратив лицо к солнцу.

Никто не двигался.

Том сложил портрет поражения и убрал его в карман, затем достал пузырек кадаверина и сбрызнул им свою одежду. Передал его Бенни, нанес немного мятного геля на верхнюю губу и передал баночку брату.

— Готов?

— Ни капельки, — ответил Бенни.

Том ослабил меч в ножнах и пошел. Бенни покачал головой, не понимая, что именно привело к этому моменту, и последовал за братом.

12

— Они нас не атакуют? — прошептал Бенни.

— Нет, если будем вести себя умно и осторожно. Главное, двигаться медленно. Они отвечают на быстрые движения. На запах тоже, но мы его замаскировали.

— Они не могут нас слышать?

— Могут, — ответил Том. — Поэтому, как только окажемся в городе, не разговаривай, пока я не начну. И даже в этом случае, чем меньше, тем лучше, и лучше тише, чем громче. Я узнал, что надо говорить медленно. Многие мертвецы стонут… потому привыкли к медленным, тихим звукам.

— Это как в скаутах, — сказал Бенни. — Мистер Фини говорил, когда мы на природе, надо вести себя так, словно мы — часть природы.

— Так или иначе, Бенни… это тоже часть природы.

— Мне от этого не легче, Том.

— Это «Гниль и руины», малой… Здесь никому не легко. А теперь молчи и смотри в оба.

Приблизившись к первым домам, они стали двигаться медленнее. Том остановился и несколько минут рассматривал город. Главная улица устремлялась к тому месту, где они стояли, поэтому оттуда открывалась хорошая панорама. Очень медленно двигаясь, Том достал из кармана конверт и развернул портрет поражения.

— Клиент сказал, шестой дом по главной улице, — пробормотал Том. — Красная входная дверь и белый забор. Видишь его? Вот там, после старого почтового фургона.

— Угу, — ответил Бенни, не двигая губами. Его пугали зомби, стоявшие во дворах не больше, чем в двадцати шагах от них.

— Мы ищем мужчину по имени Гарольд Симмонс. Во дворе никого нет, так что, возможно, надо войти в дом.

— В дом? — спросил Бенни дрожащим голосом.

— Идем.

Том медленно пошел вперед, едва поднимая ноги. Он не повторял медленную шаркающую походку зомби, но движения его были непримечательными. Бенни изо всех сил старался подражать Тому. Они прошли два дома с зомби во дворах. У первого дома слева, по другую сторону проволочного забора высотой по бедро, стояло три зомби. Две маленьких девочки и женщина в возрасте. Вместо одежды — лохмотья, которые развевались на горячем ветру, словно праздничные гирлянды. Когда Том и Бенни проходили мимо них, женщина повернулась в их сторону. Том остановился и подождал, положив руку на рукоять меча, но мертвые глаза женщины не задержались на них. Они за несколько шагов прошли мимо двора справа, где стоял мужчина в халате и смотрел на угол дома, словно чего-то ждал. Он стоял посреди сорняков и ползучих растений, обмотавших его икры. Как-будто замер на несколько лет, и Бенни с ужасом понял, что так, возможно, и было.

Бенни хотелось развернуться и убежать. Во рту было сухо, как в пустыне, по спине сбегали капли пота.

Они медленно двигались дальше по улице. Солнце направлялось к западной части небосвода, и через четыре-пять часов уже станет темно. Бенни знал, что к наступлению ночи они не доберутся до дома. Интересно, Том отведет их обратно к заправке… или он достаточно сумасшедший, чтобы остаться на ночь в пустом доме этого призрачного города. Если придется спать в доме зомби, даже если там не будет зомби, Бенни был уверен, он точно сойдет с ума.

— А вот и он, — пробормотал Том, и Бенни посмотрел на дом с красной дверью. Внутри стоял мужчина и смотрел в большое эркерное окно. Когда-то его волосы были рыжеватыми, а бородка реденькой, но теперь волосы и бородка почти пропали, и кожа на лице сморщилась.

Том остановился у белой ограды с облезающей краской. Поднял взгляд с портрета разложения на мужчину у окна, затем снова посмотрел вниз.

— Бенни? — тихонько сказал он. — Думаешь, это он?

— Мгм, — ответил Бенни, тихо пискнув.

Зомби в окне как будто смотрел на них. Бенни был в этом уверен. Морщинистое лицо и мертвые бледные глаза были направлены прямо на забор, словно все эти годы ждали, когда к калитке придет гость.

Том подтолкнул носком ноги калитку. Она оказалась заперта.

Двигаясь очень медленно, Том перегнулся и открыл задвижку. Процесс занял больше двух минут. Пот стекал по лицу Бенни, и он не мог отвести взгляда от зомби.

Том коленом подтолкнул калитку, и она открылась.

— Очень, очень медленно, — сказал он. — Красный цвет, зеленый цвет — и так до двери.

Бенни знал эту игру, хотя никогда не видел работающий светофор. Они вошли во двор. Вдруг в их сторону повернулась женщина. Зомби в халате тоже.

— Стой, — прошипел Том. — Если придется бежать, направляйся к дому. Можем запереться внутри и дождаться, когда они успокоятся.

Женщина и мужчина в халате стояли к ним лицом, но не двинулись с места.

Сцена замерла на минуту, которая показалась часом.

— Мне страшно, — сказал Бенни.

— Нет ничего страшного в том, чтобы бояться, — сказал Том. — Боишься, значит, умный. Только не паникуй. Иначе умрешь.

Бенни почти кивнул, но осекся.

Том медленно шагнул вперед. Затем еще раз. Шел он неуверенно, тело покачивалось, будто одеревенели колени. Зомби в халате отвернулся и посмотрел на тень движущегося по равнине облака, но женщина все еще наблюдала. Ее рот открылся и закрылся, словно она медленно что-то жевала.

Но потом тоже отвернулась, чтобы посмотреть на тень.

Том сделал еще шаг, и еще один. Бенни последовал за ним. Процесс шел чрезвычайно медленно, но Бенни казалось, они двигаются очень быстро. Не важно, как нерешительно они шли, он думал, это все неправильно, и зомби — все на этой улице — вдруг повернутся к ним, застонут сухими и пыльными голосами, и эта большая группа голодных мертвецов окружит их.

Том потянулся к двери и повернул ручку.

Дверь со щелчком открылась. Том осторожно толкнул ее и вошел в сумрак дома. Бенни бросил взгляд на окно, проверяя зомби.

Только его там не было.

— Том! — закричал Бенни. — Берегись!

Из темноты коридора на Тома бросилась тень. Схватила его белыми, как воск, пальцами и застонала от непередаваемого голода. Бенни закричал.

А потом произошло то, чего Бенни не ожидал. Том был тут, а затем исчез. Тело брата стало размытым пятном, когда он нырнул под правую руку зомби, нагнулся, схватил зомби за голени и уперся плечом в спину бывшего Гарольда Симмонса. Зомби тут же упал на лицо, выбив из ковра облако пыли. Том прыгнул на спину зомби и коленями прижал его плечи к полу.

— Закрой дверь! — рявкнул Том, вытаскивая из кармана куртки катушку тонкого шелкового шнура. Обмотал запястья зомби и немного опустился, чтобы сложить его руки и связать их за спиной существа. Затем поднял голову. — Дверь, Бенни — сейчас же!

Бенни вынырнул из оцепенения и периферическим взглядом заметил движение. Повернулся и увидел неуклюже плетущихся по тропинке женщину, двух маленьких девочек и зомби в халате. Парень захлопнул дверь и, задвинув щеколду, припал к ней, тяжело дыша, словно это он уложил зомби на пол и связал его. Бенни с тяжелым чувством понял, что, возможно, его предупреждение привлекло внимание других зомби.

Том достал складной нож и отрезал шелковый шнур. Не слезая с брыкающегося зомби, молодой человек соорудил большую петлю, похожую на аркан. Зомби пытался повернуть голову, чтобы укусить, но Тому как будто было все равно. Возможно, он знал, что зомби до него не дотянется, но Бенни все равно испугался этих серых прогнивших зубов.

Том ловко накинул петлю на голову зомби, поймал ее под подбородком и дернул, чтобы петля со щелчком сомкнула челюсти существа. Затем обмотал голову зомби, чтобы шнур проходил под челюстью и по макушке. После трех кругов он крепко завязал шнур. Слез с тела зомби, прижал его ноги и связал лодыжки.

После этого Том поднялся, убрал оставшийся шнур в карман и закрыл нож. Отряхнул одежду от пыли и повернулся к Бенни.

— Спасибо за предупреждение, малой, но у меня все было под контролем.

— Эм… черт возь!..

— Следи за языком, — тихо перебил его Том.

Том подошел к окну и выглянул.

— Их восемь.

— А мы… В смысле, разве мы не должны заколотить окна?

Том засмеялся.

— Ты слушаешь слишком много сказок у костра. Если начать заколачивать гвозди, звук привлечет всех зомби этого города. Мы окажемся в осаде.

— Но мы в ловушке.

Том посмотрел на него.

— В ловушке — понятие относительное, — сказал он. — Мы не можем выйти через главный вход. Но думаю, здесь есть задняя дверь. Закончим наши дела, тихо и спокойно выберемся и отправимся в путь.

Бенни посмотрел на него, а потом на буйного зомби, который дергался и стонал.

— Ты… ты только что…

— Практика, Бенни. Я делал это прежде. Помоги мне его поднять.

Они встали на корточки с разных сторон зомби, но Бенни не хотелось дотрагиваться до него. Он прежде ни разу не прикасался к мертвецу и не хотел начинать с того, который только что пытался укусить его брата.

— Бенни, — сказал Том, — он теперь не причинит тебе вреда. Он беспомощен.

Слово «беспомощен» сильно задело Бенни. Он вспомнил старика Роджера — без глаз, зубов и пальцев — и двух девушек, ухаживающих за ним. А еще тела в повозке без конечностей.

— Беспомощен, — пробормотал он. — Господи…

— Давай, — тихо произнес Том.

Они вместе подняли зомби. Он был легким — намного легче, чем ожидал Бенни, — и они отчасти отнесли, отчасти оттащили его в столовую подальше от окна в гостиной. Солнце пыльными лучами заглядывало сквозь проеденные молью занавески. Остатки еды давно уже превратились на столе в пыль. Братья опустили зомби на стул, и Том достал шнур и примотал его. Зомби продолжал дергаться, но Бенни понимал — он и правда беспомощен.

Беспомощен.

Слово повисло в воздухе. Уродливое, с ужасным новым значением.

— Что будем с ним делать? — спросил Бенни. — В смысле… после?

— Ничего. Оставим его здесь.

— А мы не должны его похоронить?

— Зачем? Это его дом. Весь мир — могила. Будь это ты, ты бы лучше оказался в маленькой деревянной коробке под холодной землей или в месте, где жил? Месте, где был счастлив и любим?

Бенни эти варианты не привлекали. Он вздрогнул, хотя в комнате стояла удушливая жара.

Том достал из кармана конверт. Кроме сложенного портрета там еще лежала кремовая бумага с несколькими написанными строчками. Том молча прочитал их, вздохнул и повернулся к брату.

— Обуздать мертвеца сложно, Бенни, но это не самое сложное. — Он протянул письмо. — Вот, что сложно.

Бенни взял письмо.

— Мои клиенты — люди, которые нанимают меня, — они обычно хотят что-то сказать. Те вещи, которые хотели бы сказать сами, но не могут. Вещи, которые нужно сказать, чтобы успокоиться. Понимаешь?

Бенни прочитал письмо. Дыхание неожиданно застряло в горле, и он кивнул, когда первые слезы потекли по щекам.

Брат забрал у него письмо.

— Мне нужно прочитать это вслух. Понимаешь?

Бенни снова кивнул.

Том наклонил письмо к пыльному свету и начал читать:


Мой дорогой Гарольд. Я люблю тебя и скучаю. Все эти годы я отчаянно тосковала по тебе. Ты все еще снишься мне каждую ночь, и каждое утро я молюсь, чтобы ты обрел покой. Я прощаю тебя за то, что ты пытался сделать со мной. Прощаю за то, что ты сделал с детьми. Я долгое время ненавидела тебя, но теперь понимаю, что это был не ты. A то, что с тобой произошло. Хочу, чтобы ты знал — я позаботилась о наших детях, когда они обратились. Они обрели покой, и каждое воскресенье я приношу им на могилы цветы. Знаю, тебе бы это понравилось. Я попросила Тома Имуру найти тебя. Он хороший человек, и я знаю, что он будет аккуратен с тобой. Я люблю тебя, Гарольд. Пусть Бог дарует тебе покой. Я знаю, когда придет иное время, ты будешь меня ждать. Ждать с Бети и маленьким Стивеном, и мы снова будем вместе в лучшем мире. Пожалуйста, прости меня за то, что не хватало смелости помочь тебе раньше. Я вечно буду тебя любить.
Всегда твоя,
Клэр


Бенни плакал, когда Том закончил. Отвернулся, прикрыл лицо руками и рыдал. Том подошел к нему, обнял и поцеловал в голову.

Затем молодой человек отступил, вдохнул и достал из ботинка второй нож. Насколько знал Бенни, он был у Тома любимым: черный кинжал с двумя лезвиями в шестнадцать сантиметров, с ребристой ручкой. Бенни думал, что не сможет смотреть, но поднял голову и увидел, как Том положил письмо на стол перед Гарольдом Симмонсом и разгладил его. Затем встал за спиной зомби и аккуратно откинул назад его голову, чтобы прижать кончик ножа к ямке у основания черепа.

— Если хочешь, можешь отвернуться, — сказал он.

Бенни не хотел смотреть, но не отвернулся.

Том кивнул. Вдохнул и вонзил лезвие в шею зомби. Лезвие вошло между позвоночником и черепом без каких-либо усилий и, острое как бритва, перерезало ствол головного мозга.

Гарольд Симмонс перестал брыкаться. Его тело не дергалось, никаких смертных судорог. Он просто повис на шелковом шнуре и замер. Какая бы сила ни питала его, какой бы возбудитель болезни, радиация или что-то еще ни забрало этого мужчину и оставило зомби — все это исчезло.

Том перерезал шнур, обхватывающий руки Симмонса, поднял каждую и положил на стол, чтобы ладони легли на письмо.

— Покойся с миром, брат, — сказал Том.

Он вытер нож и отступил. Посмотрел на Бенни, который в открытую рыдал.

— Вот, чем я занимаюсь, Бенни.

Часть II

Зомби-карты

^{(Собери весь комплект!)}

«В каждом из нас свои монстры». Ричард Прайор
13

Пять дней после их возвращения Бенни ничего не делал. По утрам, когда солнце вставало на востоке, тихо сидел на заднем дворе в прохладной тени дома. Когда солнце оказывалось над головой, Бенни заходил внутрь, сидел в своей комнате и смотрел в окно. Когда солнце садилось, он спускался и сидел на верхней ступеньке крыльца. Он не произнес больше десяти слов. Том готовил ему еду. Иногда Бенни ел, а иногда и не ел.

Том не пытался завязать разговор. Каждый вечер обнимал Бенни и говорил:

— Если хочешь, можем поговорить завтра.

На третий день пришла Никс. Когда Бенни увидел ее по ту сторону калитки, лишь коротко кивнул. Она вошла и села рядом с ним.

— Я не знала, что ты вернулся, — сказала она.

Бенни ничего не ответил.

— Ты в порядке?

Бенни пожал плечами и продолжал молчать.

Никс просидела рядом с ним пять часов, а потом ушла домой.

Затем пришли Чонг и Морги с перчатками и мячом, но Том встретил их у калитки.

— Что случилось с Бенни? — спросил Чонг.

Том сделал из чашки глоток воды и с прищуром посмотрел на пчел, зависших над изгородью.

— Ему нужно немного времени, вот и все.

— Для чего? — спросил Морги.

Том не ответил. Они втроем посмотрели на Бенни, уставившегося на траву, которая окружала его кроссовки.

— Ему просто нужно немного времени, — повторил Том.

Они ушли.

Никс приходила на следующий день. И на следующий.

На шестое утро она принесла соломенную корзину с черничными маффинами, еще горячими после духовки. Бенни взял один, понюхал и, не проронив ни слова, съел.

На забор приземлились два ворона. Бенни с Никс почти час наблюдали за ними.

— Я их ненавижу, — сказал Бенни.

Никс кивнула, понимая, что этот комментарий не относится к воронам. Она не знала, что имел в виду Бенни, но понимала ненависть. Ее мама тоже часто злилась. Никс не могла вспомнить и дня, когда та не проклинала Кровавого Глаза или не посылала его в ад.

Бенни нагнулся, поднял камень и на мгновение взглянул на воронов, словно собирался бросить в них камень, как они всегда делали с Морги. Не чтобы причинить им вред, а чтобы напугать. Бенни взвесил камень в руке и раздвинул пальцы, выронив на траву.

— Что там случилось? — спросила Никс, озвучив вопрос, неделю витавший в воздухе.

Бенни десять минут рассказывал ей о «Гнили и руинах». Но говорил не только о зомах. Он рассказал о трех охотниках за головами в скалистой расщелине у ручья. Рассказывал без эмоций, почти монотонно, но Никс заплакала еще задолго до того, как он закончил. Глаза Бенни смотрели сурово и были сухими, будто все слезы выжгло то, что он видел. Никс положила руку на руку Бенни, и они сидели так еще больше часа, наблюдая за движением солнца.

Все это время Никс ждала, что Бенни повернет свою руку, возьмет за руку ее, переплетет их пальцы. Она никогда не чувствовала себя настолько близкой к нему, никогда до этого момента не верила, что между ними что-то возможно. Но час догорел и превратился в пепел, а Бенни не ответил на ее прикосновения.

Когда запели сверчки, Никс поднялась и вышла в калитку. После своего рассказа Бенни ни слова не произнес. Никс даже не была уверена, знал ли он, что она держала его за руку. Или что ушла.

По пути домой она плакала. Тихо, про себя, без драмы. Не потому, что потеряла Бенни, а из-за того, что знала — он никогда не принадлежал ей. Она плакала из-за боли, которую он испытывал и которую ей никогда не удастся заглушить.



Бенни сидел на улице до самой темноты. Дважды посмотрел на калитку, вспоминая, как Никс осторожно открыла и закрыла ее за собой. Он испытывал боль. Не из-за нее, а потому, что она испытывала боль из-за него — и теперь он это чувствовал. Бенни всегда знал о присутствии этой боли, но сейчас — по какой-то необъяснимой причине — мог ее почувствовать. И знал, что хотел Никс. Хотел нарушить клятву, данную Чонгу, и забыть, что они просто друзья и…

Он хотел многого. Но мир изменился, и он не взял ее за руку, когда подвернулся такой шанс.

Почему?

Он знал, что это никак не связано с клятвой. Или дружбой. Точно знал это, но его разум был окутан странными тенями, ослепляющими внутренний глаз. Все потеряло смысл.

Он чувствовал тепло прикосновения ее руки, хотя она скрылась из вида.

— Никс, — сказал он. Но она ушла, и он ее отпустил.

Бенни поднялся и отряхнул джинсы, затем посмотрел на повисшую на небе за забором желтую августовскую луну. Она была той же, но теперь изменилась. Он знал, что так будет всегда.

14

Следующее утро было прохладным для первого дня сентября. Бенни лежал на кровати и смотрел в окно на белые облака, повисшие над горами. В воздухе пахло дождем. Бенни не спал уже час с тех пор, как осознал, что чувствует себя лучше. Не полностью, возможно, даже не совсем. Просто… лучше. Шла последняя неделя летних каникул. Уроки начинались в следующий понедельник, хотя с новой работой они будут занимать лишь половину дня. Он лежал и слушал пение птиц. Том когда-то сказал, что птицы поют по-разному до и после грозы. Бенни не знал, правда ли это, но понимал почему.

Он поднялся, умылся, оделся и спустился к завтраку. Том поставил для него на стол тарелку с яйцами. Бенни все съел и устроил поиски оставшейся еды на сковороде. Они почти до самого конца завтрака ели молча, пока Бенни не сказал:

— Том… то, как ты это делаешь… Еще кто-нибудь так делает? Я имею в виду упокоение.

Том глотнул кофе.

— Немногие. На севере в Хейвене этим занимаются муж и жена. Во Фрилэнде — парень по имени Черч. А здесь, в Маунтинсайде, больше никто.

— Почему?

Том замешкался, затем пожал плечами.

— Требуется больше времени.

— Нет, — сказал Бенни. — Не делай этого.

— Не делать чего?

— Не приукрашивай. Если дела обстоят именно так, если я стану частью этого, не морочь мне голову. Не ври мне.

Том отставил чашку кофе и кивнул.

— Хорошо. Многие не делают этого, потому что слишком больно. Слишком…

Он задумался.

— Реально? — предложил Бенни.

— Наверное, — сказал Том. Он попробовал слово на вкус. — Реально. Да… передает всю суть.

Бенни кивнул и доел бутерброд.

— Если ты будешь заниматься этим со мной… — произнес через некоторое время Том.

— Я не сказал, что буду. Я сказал «если».

— И я так сказал. Если ты будешь заниматься этим со мной, тебе придется научиться постоять за себя. Это значит привести себя в форму и научиться драться.

— А пистолеты?

— Сначала врукопашную, — сказал Том. — И на мечах. Сперва на деревянных. Начнем сразу после школы.

— Хорошо, — ответил Бенни.

— Хорошо… что?

— Хорошо.

Тем утром они больше не разговаривали.

* * *

Шагнув к калитке, Бенни уставился на нее, словно та была разделительной линией между тем, кем он был до того, как Том вывел его в «Гниль и руины», и кем он с этого момента станет. Он целую неделю не мог открыть эту калитку, и даже сейчас его рука немного дрожала, когда он потянулся к задвижке.

Она сдвинулась без барабанной дроби или зловещей молнии, расщепившей облака. Бенни уныло улыбнулся и направился по дорожке к дому Чонга.

15

— Приближаются зомби!

Морги Митчелл закричал изо всех сил, и все побежали. Морги бежал рядом с Бенни и Чонгом, они втроем заблокировали дорожку, чтобы остальные дети не добрались туда раньше них. Но получилась катастрофа. Зак Маттиас специально толкнул Морги, который полетел вперед, ухватился за штаны Моби и случайно стянул их до колен.

Моби носил подштанники в пятнах, и из-за штанов, спущенных до колен, не смог сделать шаг и упал. Как и Морги. Толпа ребят натолкнулась на эту парочку, которая валялась на земле, и все поняли, что нет никакой надежды — они тоже все повалились.

Только Бенни, Чонг и Зак все еще бежали. Зак преодолел половину района. Бенни оглянулся, замешкался, схватил Чонга за рукав, мысленно произнес: «Да к черту» и побежал еще быстрее.

В сторону зомби.

Они прибежали в магазин «Лафферти», куда привезли зомби-карты.

* * *

— Жаль, что так получилось с Морги, — сказал Чонг.

— Да, — согласился Бенни. — Хороший парень. По нему будут скучать.

Они сидели на верхней ступеньке деревянного крыльца «Лафферти». На них упала тень.

— Вы, парни, полные придурки, — сказал Морги.

— Ой! — сухо произнес Чонг. — Это зом. Быстрее, беги со всех ног.

Бенни сделал глоток газировки и выразительно рыгнул.

Морги сильно пнул ногу Чонга и сел между друзьями на ступеньку. Посмотрел на колоду карт, лежавших между кроссовок Чонга. Перед Бенни лежала точно такая же колода — обе до сих пор не открыты. На верхней ступеньке валялись смятые парафинированные обертки.

— Парень сказал, их уже все продали, — пожаловался Морги.

— Угу. Проклятые детишки, да? — пробормотал Бенни.

— Он сказал, последние две колоды купили два соблазнителя обезьян.

— Парень врет, — сказал Бенни.

Морги оживился.

— Что? У него есть?..

— Мы купили последние двенадцать колод, — сказал Чонг.

— Я вас ненавижу, ребят.

— Он сейчас заплачет, — театрально прошептал Чонг Бенни.

— Он сейчас опозорится, — согласился Бенни.

— Он сейчас надерет вам зад, — сказал Морги.

— Ой, — произнес Чонг, зевая.

Бенни притворился, что чешет лодыжку, но потом сдвинул кроссовок, открывая четыре колоды зомби карт, лежавших аккуратной стопкой и до сих пор в обертках. Морги схватил их, игнорируя улыбки на лицах друзей.

— Я все еще вас ненавижу, — сказала он, открывая первую колоду.

— Тем не менее, мы найдем способ собрать кусочки наших разбитых жизней и продолжать бороться за существование, — заявил Чонг.

Раскладывая карты, Морги показал очень непристойный жест.



Зомби-карты были одним из немногого, что парни могли себе позволить. В соседнем городе — в шестидесяти километрах от них, вдоль линии гор — два парня организовали типографский бизнес. Все оборудование ручное — электричеству больше никто не доверял, даже когда с его помощью можно было работать.

Ребята делали это старомодным способом, но качественно справлялись с офсетной печатью в четыре цвета. Зомби-карты печатались тяжелой стопкой карточек, по десять в колоде. На лицевой стороне каждой карточки разместили портреты знаменитых охотников за головами, таких как Джей-Дог, Доктор Скилз, Салли Два Ножа или братья Меконг. А еще героев Первой ночи: Большого Майка Суини, Билли Рождество и Капитана Леджера. Были там и участники войны с зомби: Историк и Пилот вертолета. Иногда можно было встретить знаменитых зомов: Голову-с-мачете, Невесту Студеного Ручья или Монаха. На обороте короткая биография и имя художника. Любимой картой Бенни был Бен, высокий афроамериканец в героической позе, который замахивается факелом на толпу зомов, пытающихся пробиться мимо него и атаковать блондинку, съежившуюся за ним. В биографии говорилось, картинка основана на «показаниях свидетелей героической, но трагически тщетной борьбы с зомами в Пенсильвании». Художник уловил благородство мужчины с факелом, изобразив зомов грозными. Этот эффект был усилен за счет резких теней и света от пламени факела. Эта карта была одной из самых редких и попалась только Бенни. А еще он собрал комплект охотников за головами, включая Чарли Маттиаса и Молот Автограда. Они все еще нравились ему, но, как бы он это ни отрицал, когда смотрел на эти карты, внутри был осторожен в своих чувствах. Он уже просмотрел свою коллекцию, выискивая трех охотников за головами из «Руин», но их там не оказалось. Это подкрепило веру Бенни в то, что их действия нетипичны для охотников за головами, которых он знал лично. Том ошибался насчет этого.

Парень не поделился с друзьями тем, что ему рассказал брат, но взглянул на Зака, который сидел на крыльце магазина и просматривал десяток купленных колод. Зак заметил его взгляд и странно улыбнулся, а потом склонился над картами.

Бенни пожал плечами, погруженный в воспоминания о «Руинах». Пока он рассказал только Никс и не видел ее с тех пор, как она вышла из их сада. Ее отсутствие походило на пустую дыру в его теле, но он отказывался об этом думать.

Коллекция зомби-карт Чонга была самой большой, в основном благодаря двум кузенам, которые их собирали, и они обменивались повторяющимися экземплярами. Коллекции Морги и Бенни были добротными, а вот у Никс карт было мало. Она была бедной и не принимала деньги, хотя, если Бенни отдавал ей повторяющиеся, она всегда их с удовольствием забирала.

— Сохранишь что-нибудь для Никс? — спросил Чонг, когда Морги разорвал вторую колоду.

— Зачем? — рассеянно спросил Морги, глядя на надпись на задней части карты с полицейским из Сан-Антонио, который стрелял в зомов, прорываясь сквозь них на патрульной машине. Фигуры на карте были маленькими, но сцена полностью заворожила Морги.

Чонг и Бенни переглянулись над его опущенной головой и пожали плечами. Иногда Морги мог быть тупым, как глинобитная стена.

Они открыли все свои колоды и сидели в тени крыльца, раскладывая их и читая надписи, обмениваясь повторяющимися и хвастаясь картами, которых не было у других. Бенни смеялся, шутил и болтал с ребятами, но, рассматривая карты, чувствовал, насколько фальшива и хрупка его улыбка. Он хотел чувствовать себя так, как чувствовал прежде, и бесился, что приходилось притворяться.

— Эй, ты вообще слушаешь? — спросил Морги, и Бенни повернулся к нему, услышав вопрос, точно эхо.

— Что?

— Джо Внимательный, — пробормотал Чонг.

— Я спросил, что между тобой и Никс?

— Никс? — Бенни напрягся. — Что между мной и Никс?

— Она на этой неделе каждый день приходила к тебе домой, а теперь не тусуется с нами. Она за лето не упустила ни одной карты. Что случилось?

Морги улыбался, но улыбка была скромной.

Бенни заставил себя беззаботно пожать плечами.

— Нет, все круто. Она просто была другом.

— Каким другом?

— Просто другом, Морги. — Бенни понимал, что этот ответ ничем не поможет. Он вздохнул. — Слушайте, мы все знаем, что Никс запала на меня, а ты запал на Никс. Большая новость. У меня ничего нет к Никс, и в том, что последние два дня ее не видно, есть причина — я думаю, она об этом знает и переживает. Мне жаль, но ничего с этим поделать не могу. Поэтому, если хочешь сделать шаг, сейчас довольно удачный момент.

— Нет, не удачный, — произнес Чонг, не отрывая взгляда от карты, которую читал. Остальные посмотрели на него. — Никс, наверное, сейчас чувствует себя совершенно дерьмово. Ей нужен друг, а не человек, который дышит в спину или преследует ее, как возбужденная собака.

— Что ты сказал? — спросил Морги, прищурив глаза.

Чонг повернулся к нему.

— Что именно тебе было непонятно?

— Я не преследую ее, как возбужденная собака. Мне нравится Никс. Очень.

Чонг что-то проворчал и продолжить читать.

Морги ударил Бенни в плечо.

— Ау! За что это? — спросил Бенни.

— За то, что морочил Никс голову! — прокричал Морги. — Теперь она станет унылой и похожей на девочку, будет плакать в своей комнате и писать в дурацком дневнике.

— Господи, — сказал Бенни, обращаясь к Чонгу и вселенной за помощью. Чонг попытался скрыть улыбку, притворяясь, что читает карту.

Они пять минут сидели в тишине, каждый в той или иной степени увлекся картами и думал о Никс, но притворялся, что это не так.

Чонг ткнул Бенни локтем, и он, повернувшись, увидел, что друг протягивает ему карту.

— Ты почти знаменит, — сказал он.

На картинке был изображен молодой парень, стоящий спиной к изрешеченной пулями стене, но вместо пистолета держал в руках катану.

Том.

— О, черт, не поступай так со мной, — сказал Бенни.

Чонг улыбнулся.

— Я думал, вы с Томом поцеловались и помирились. Думал, вы теперь лучшие друзья.

— Да, а свиньи умеют танцевать чечетку, — пробормотал Бенни, взяв карту. Перевернул ее и вслух прочитал надпись на оборотной стороне. — Карта номер 113: Том Имура. Том, житель Маунтинсайда, — первоклассный охотник за головами, который предпочитает, чтобы его называли «специалистом по упокоению». Он известен в «Гнили и руинах» благодаря своему спокойствию и быстрому, как молния, мечу.

Бенни вернул карту.

— Кажется, меня сейчас стошнит, — сказал он.

Чонг притворился, что читает с карты.

— Брат Тома, Бенни, известен всему миру благодаря отвратительным газам и отсутствию индивидуальности. Чувак, у них есть твой номер.

— Иди к черту, — предложил Бенни.

Морги взял карту и попытался побить комментарий Чонга, но ничего не придумал, кроме нескольких бессвязных вульгарных и язвительных выражений.

— Я убью Тома за это, — сказал Бенни. — Господи, на зомби-карте. Кем он себя возомнил?

Чонг убрал карту в свою толстую колоду.

— Что с тобой? Ты должен с ним работать. Разве вы в «Руинах» не проходили нечто вроде поиска видений? Ты вернулся каким-то угрюмым и замкнутым. Что случилось?

— Я это пережил, — ответил Бенни.

— Нет, я имею в виду, что произошло там?

Бенни лишь покачал головой.

— Ну же, чувак, — сказал Морги. — Поделись с нами всеми кровавыми подробностями.