Картер Браун
Оставалось проехать совсем немного до места, где дорога, петлявшая по дну Старого каньона, упершись в огромную скалу, заканчивалась тупиком. И тут я заметил какую-то грязную и совершенно разбитую колею. Резко крутанув руль своего «остина», я свернул на это подобие дороги и, снизив скорость, стал осторожно продвигаться вперед. Машину так сильно трясло и кидало на бесконечных ухабах и рытвинах, что у меня было полное впечатление, словно с минуты на минуту мой позвоночник рассыплется на отдельные сегменты.
И вдруг я чуть не подскочил на сиденье: тишину ночи разорвали вопли. В следующее мгновение в свете фар появилась блондинка, бежавшая навстречу машине. Я тотчас затормозил, вылез из машины и направился к ней. Обезумевшая женщина продолжала бежать сломя голову, пока не натолкнулась на меня.
Я попытался удержать ее.
— Успокойтесь, все в порядке, — быстро проговорил я. — Вы можете мне поверить, я полицейский, и вам ничего не угрожает.
— Там Гленн, — в страхе пробормотала блондинка. — Его убили!
Произнеся эти слова, женщина вдруг обмякла и, закатив глаза, выскользнула из моих рук. В ту же секунду прогремел винтовочный выстрел. Я мгновенно упал на землю рядом с распростертой женщиной, осознавая, что звон разлетевшегося стекла означал потерю моей машиной одной фары. Вслед за первым грохнул второй выстрел, и разлетелась другая фара. Затем воцарилась гробовая тишина.
Я лежал и думал, что отправиться прямо сейчас искать снайпера — все равно что смеху ради войти с завязанными глазами в клетку с голодными львами. Довольно долго вокруг ничего не происходило, и я начал было расслабляться. И вдруг в окнах находившегося впереди здания вспыхнул свет. Таким образом снайпер извещает, что готов к приему посетителей, подумал я, и холодные мурашки поползли по моей спине. Не успел я осмыслить ситуацию, как совсем рядом заработал двигатель машины.
Когда я поднялся с земли, звук мотора замирал уже где-то вдали. Я поднял безвольно обмякшую блондинку и почти потащил ее к дому.
Входная дверь была распахнута настежь. Я прошел прямо в гостиную и опустил женщину на кушетку. Отыскав в баре непочатую бутылку скотча, я приготовил две порции спиртного и, в три глотка осушив свой стакан, вернулся к кушетке. Блондинка с трудом заставила себя сесть и с ужасом наблюдала за мной широко раскрытыми голубыми глазами.
— Лейтенант Уилер из службы шерифа, — представился я.
— Слава Богу, — слабо откликнулась она. На ее лице застыло выражение ужаса. — Эти выстрелы! Вы его поймали? — дрожащим голосом спросила она.
— Вы хотите, чтобы я был героем за свою зарплату? — вежливо осведомился я.
Блондинка взяла из моих рук стакан и стала медленно прихлебывать, предоставив мне возможность как следует рассмотреть ее. Я прикинул, что женщине где-то около тридцати. Коротко, по-мужски остриженные волосы цвета спелой пшеницы подчеркивали выдающиеся скулы и твердую линию подбородка. Она была высока и стройна. У таких сексуальных блондинок всегда великолепные ноги. Ярко-оранжевый свитер сидел на ней как влитой, четко обрисовывая маленькие груди, а белые шерстяные брюки ловко облегали округлые бедра и длинные ноги. На среднем пальце левой руки я заметил тонкое платиновое кольцо.
Покончив со скотчем, женщина поблагодарила и отдала мне пустой стакан.
— Я все еще под впечатлением какого-то дьявольского кошмара, лейтенант. Когда я вошла в студию и нашла Гленна, лежавшего, как… — Она содрогнулась. — Я просто потеряла голову…
— Гленн ваш муж? — перебил я.
— Меня зовут Айрис Мерсер. — Блондинка густо покраснела. — Гленн был… в общем, просто другом.
— Где находится эта студия? — спросил я.
— Надо пройти вон через ту арку, — показала она пальцем куда-то позади меня. — Вы не возражаете, если я останусь здесь? Я не вынесу этого зрелища!
— Конечно, — охотно согласился я. — Подождите здесь.
Миновав арку, я очутился в большой продолговатой комнате с окнами вдоль одной стены. В дальнем ее конце на старой кушетке распростерлось тело мужчины. Я быстро пересек комнату, и у меня по спине вновь поползли холодные мурашки. С беспокойством и недоумением я уставился на лежавшего мужчину. Невероятно!
У парня с огненно-рыжей шевелюрой — иссиня-черные усы и такая же борода! Причем один ус торчал вверх, а другой — вниз!
Однако, приблизившись вплотную к кушетке и вглядевшись повнимательнее в лицо лежавшего человека, я понял, что и усы и борода просто нарисованы на чисто выбритом лице. Черная краска не успела еще даже просохнуть. Пуля проделала в груди парня изрядную дыру, и мне не хотелось даже думать, какого размера может быть ее выходное отверстие в спине. Нижнюю часть тела убитого прикрывали четыре холста. Я перевернул холст, и он упал к моим ногам.
Я не поверил своим глазам: на портрете в полный рост была изображена голая рыжеволосая особа с взъерошенной прической. Небрежно положив руки на стройные мальчишеские бедра, она стояла, развернув плечи и демонстрируя свои полные груди, похожие на дыни. Художник скрупулезно изобразил все детали фигуры, не оставив зрителю простора для игры воображения. Я сдернул на пол второй холст. На нем зазывно улыбалась мне с кушетки совершенно голая Айрис Мерсер. Она лежала, заложив руки за голову и картинно согнув ногу в колене.
Обнаженные модели на остальных двух холстах были полным контрастом друг другу. На одной маленькая блондинка, похотливо подмигивая, ласкала руками свою соблазнительную грудь, а на другой презрительно улыбалась высокая, стройная, великолепно сложенная брюнетка, державшая в руке бокал шампанского.
Вернувшись в гостиную, я отыскал телефон и позвонил в офис шерифа. Дежурный сержант недовольно заворчал, когда я затребовал всю команду: следователя, труповозку, спеца из лаборатории и сержанта Полника, — однако пообещал сделать все, что в его силах. Повесив трубку, я повернулся к Айрис Мерсер и был приятно поражен. Она была не только жива-здорова, но и полностью одета. Неизгладимые воспоминания о ее портрете в костюме Евы заставляли меня чувствовать себя несколько неловко, словно я подглядывал в замочную скважину.
— Придется подождать, пока они сюда доберутся, — как можно внушительнее сказал я.
— Я вижу, вы жаждете задать мне кучу вопросов, — Хмуро заметила она. — Похоже, этого не избежать…
— Этот парень в соседней комнате, Гленн, — кто он такой?
— Гленн Торп. — Айрис, сцепив руки, зажала их между колен. — Хэл убьет меня, когда узнает об этом!
— Ваш муж? — уточнил я.
Блондинка кивнула:
— Он прирожденный руководитель и так занят своей персоной, что, пробивая себе путь к вершине, совершенно забывает обо всем остальном. У него не хватает времени даже на меня. Однако он требует от окружающих абсолютной преданности и каждый раз взрывается, если замечает невнимание к себе или обнаруживает обман.
— Расскажите мне, пожалуйста, поподробнее о Торпе, — попросил я.
— Гленн — художник, вернее, был им. Мы познакомились на вечеринке около двух месяцев назад, и он сразу же приударил за мной. — Айрис горько улыбнулась. — Ему не пришлось особенно стараться! Мой муж полжизни проводил в разъездах по делам компании, и появление Гленна отвечало сокровенным желаниям соломенной вдовы. Мы с ним встречались регулярно, когда муж был в отъезде.
— Сейчас вашего мужа тоже нет в городе? — уточнил я.
— Он в Детройте. И не вернется до конца недели.
Сегодня вечером, как только его самолет оторвался от земли, я прямо из аэропорта позвонила Гленну. Он сказал, что в девять вечера ждет своего агента, поэтому просил меня до одиннадцати не появляться.
— Своего агента? — заинтересовался я.
— Лероя Дюма. Я как-то сталкивалась с этим человеком. — Айрис презрительно скривила рот. — Мерзкий маленький гомик!
— Торп был преуспевающим художником?
— Если вы имеете в виду финансовую сторону его деятельности, то я думаю, что нет. Гленн вечно нуждался в деньгах.
— Сколько же он из вас выкачал? — небрежно спросил я.
Женщина взглянула на меня с ненавистью.
— Наверное, несколько сотен долларов, — опустив голову, произнесла она. — Он всегда брал в долг, чтобы продержаться, пока не продаст одну из своих картин. Но обычно так получалось, что почему-то на нее не находилось покупателя.
— Вы кого-нибудь подозреваете? Кто бы мог желать его смерти?
— Наверное, вы никогда не были в связи с замужней женщиной, лейтенант, — пожав плечами, проговорила Айрис. — В таких случаях никто из партнеров не делится подробностями своей жизни.
— Ваш друг Торп был женат?
— Уверена, что нет, — отрезала блондинка.
— А как вам кажется, в его жизни были другие женщины? — стараясь быть деликатным, спросил я.
— Не смешите меня! — категорически отрицала Айрис.
Я аккуратно собрал все холсты, находившиеся в соседней комнате, и сложил их в стопку на кушетке изображениями вниз. Сверху красовался портрет Айрис Мерсер.
— Эти рисунки закрывали нижнюю часть тела Гленна, — сообщил я. — Вам это ни о чем не говорит?
— Может быть, — нетерпеливо произнесла она. — А что, это важно?
— Смотрите сами, — равнодушно бросил я.
Женщина взяла в руки верхний холст, перевернула его и тут же уронила, словно он обжег ей руки. Густо покраснев, блондинка отвела глаза.
— Думаю, только профессиональная натурщица или женщина, ослепленная любовью, смогла бы с таким настроением позировать для подобного портрета, — невозмутимо заметил я.
— Я вижу это впервые, — в замешательстве пробормотала она. — Вообще-то Гленн показывал мне некоторые наброски. Но, конечно, они не были так откровенны. — Айрис возмущенно постучала пальцем по холсту. — Все это выглядит так, будто я позирую специально для какого-нибудь порножурнала.
— Заметьте еще, что вы совсем не одиноки, — подлил я масла в огонь. — Взгляните на остальные картины.
Пока она рассматривала оставшиеся три портрета, на ее лице успела отразиться целая гамма чувств: сначала искреннее недоумение, затем изумление и, наконец, возмущение и дикая ярость.
— Лживый гнусный ублюдок, — взвизгнула она. — Знаете, я рада, что он мертв! Рада!
— Вы знаете кого-нибудь из этих женщин? — поинтересовался я.
— Еще бы! — От ее зловещего смеха мне стало как-то не по себе. — Подумать только, — раздраженно продолжала блондинка, — ведь это у нее на вечеринке я познакомилась с Гленном. Какое совпадение!
— Которая из них? — Я положил портреты рядом.
— Упитанная брюнетка, пьющая шампанское, — указала на один из них Айрис. — Причем, вероятнее всего, оно куплено на мои деньги!
— Она тоже замужем?
— Лиз Нил заботится только о своей карьере. Эта женщина ведает счетами клиентов в рекламном агентстве, — многозначительно подчеркнула блондинка. — Думаю, что, занимаясь любовью со своими клиентами, она все имеет и всем довольна, так что замужество ее вряд ли волнует.
— Вам известно название этого агентства? — спросил я.
— Насколько я припоминаю, что-то вроде «Лейн, Ллойд и Гарсиа».
— Этот Гарсиа… — громко размышлял я вслух. — Как, черт возьми, он попал сюда?
— Через постель Лиз, как и все остальные, — пожала плечами моя собеседница. — Меня все это нисколько не удивляет! Могу себе представить, — Айрис Мерсер скорчила гримасу, — какой сюрприз меня ожидает, когда Хэл узнает обо всем этом! — Она в бессильном гневе постучала кулачками по коленям. — Столько времени я была всего лишь одной из четырех женщин, с которыми в свое удовольствие развлекался Гленн!
— Вернемся к сегодняшнему вечеру, — поспешно перебил я, опасаясь, что блондинка впадет в истерику. — Что вы делали после звонка Торпу из аэропорта?
— Во-первых, пообедала и пропустила пару стаканчиков, просто чтобы убить время. Потом приехала сюда, поставила машину перед гаражом и подошла к крыльцу.
Дверь была открыта. Гленн всегда оставлял дверь незапертой, когда ждал меня.
— Свет горел? — уточнил я.
Она на мгновение задумалась:
— Свет горел во всем доме. Я окликнула его, вошла в гостиную. Его там не было. Не дождавшись ответа, я прошла в студию и… — голос Айрис задрожал, — и увидела его лежащим на кушетке. Сначала я решила, что, ожидая меня, Гленн уснул. Но, подойдя поближе, поняла, что он мертв. Я закричала, и тут же погас свет.
У меня возникло ужасное ощущение, что убийца Гленна ждал, когда я войду в дом, чтобы убить заодно и меня. Какое-то время я стояла парализованная страхом.
А потом кинулась бежать оттуда со всех ног. Все время, пока я бежала, меня преследовали дикие вопли. И только столкнувшись с вами, я поняла, что это я кричала как резаная.
— Не сходится, — задумчиво заметил я.
— Может, бравый полицейский и не закричал бы, — парировала Айрис, — но я…
— Я имел в виду не это, — поморщившись, перебил я. — Сегодня вечером примерно в половине одиннадцатого кто-то позвонил шерифу и сказал, что здесь произошло убийство. Если звонил убийца, то вряд ли он стал бы дожидаться вашего появления целых полчаса, ежеминутно рискуя нарваться на полицию.
— А если звонил кто-то посторонний? — предположила Айрис. — Это мог быть, скажем, Лерой Дюма.
— Возможно, — согласился я. — Однако обратите внимание на одно обстоятельство. Если злоумышленник намеревался разом покончить и с вами, он мог легко вас пристрелить, пока наши силуэты четко вырисовывались в свете фар. Но он этого не сделал. Он просто выбил обе фары.
Блондинка медленно покачала головой:
— Во всем этом нет никакого смысла, верно?
— Вы правы, — проворчал я. — Давайте еще выпьем.
Мы вместе подошли к бару, Айрис уселась на стул и стала наблюдать, как я разливаю спиртное.
— У меня вдруг сложилось чувство, что мы с вами старые друзья, — произнесла она мягким хрипловатым голосом. — Я хочу сказать, после того как вы увидели мой портрет, и все такое! Это очень точное изображение, вплоть до смешной маленькой родинки на внутренней стороне моего левого бедра…
Размышляя над ее словами, я медленно придвинул Айрис стакан. Посмотрев на нее, я заметил, как потеплели ее глаза. Блондинка положила теплую руку на мою ладонь и слегка сжала пальцы.
— Вы очень привлекательный мужчина, лейтенант, — прошептала она. — И я нисколько не возражаю, чтобы вы любовались моим портретом! — Она еще сильней сжала пальцы. — Если захотите поближе увидеть оригинал, я буду счастлива устроить вам это.
— Вообще-то надо сказать, что место и время выбраны довольно неудачно, — пробормотал я, — поскольку в соседней комнате лежит мертвый Гленн.
Блондинка часто заморгала, затем, глубоко вздохнув, выпятила нижнюю губку.
— Все верно, конечно. Я просто думала, что можно выбрать другое время и другое место. Например, вашу квартиру, — нашлась она.
— Замечательная мысль. — Я ухмыльнулся. — Полагаю, мы могли бы встретиться, например, через неделю, когда ваш муж слегка поостынет?
— Как я понимаю, вы обо всем ему сообщите. — Отдернув руку, Айрис скорчила презрительную гримасу. — Вы такой же мерзавец, как и все остальные!
— Неужели все полицейские мерзавцы? — поинтересовался я.
— Все мужчины мерзавцы! — воскликнула блондинка, преисполнившись жалостью к самой себе. — Вы не знаете Хэла! Он наверняка убьет меня, когда узнает обо всем!
— Представляю себе эту душераздирающую картину, — невозмутимо произнес я. — Поднимаясь по трапу самолета, ваш муж прощается с вами. А вы в ответ машете рукой, втайне сгорая от нетерпения поскорее встретиться с любовником.
— Ерунда! — зло фыркнула женщина. — Его рейс объявили, когда мы все еще сидели в баре. Хэл заторопился, сказал, что остается очень мало времени, поэтому мы распрощались прямо в баре.
— И вы не можете с точностью утверждать, улетел ваш муж или нет, — подсказал я.
— Ну конечно же он улетел! — С этими словами Айрис с тревогой в глазах уставилась на меня. — Разве вы сомневаетесь?
— Думаю, мы это выясним, — попытался я успокоить ее. — Где он обычно останавливается в Детройте?
— В отеле «Плаза». — Женщину начала бить дрожь. — Но на Хэла это не похоже. Если бы он узнал о моей связи с Гленном, он убил бы и меня заодно!
— Может быть, он приберег вас на десерт, — пошутил я.
Глава 2
Сержант Полник сосредоточенно наморщил лоб, в то время как его глаза маслено заблестели, будто их залили маринадом. Я понял, что Полник напряженно шевелит мозгами, и мне ничего не оставалось, кроме как терпеливо ждать.
— По-моему, вам плохо. Правда, лейтенант? — в конце концов изрек он.
— Я чувствую себя замечательно, — разочаровал его я.
— Тогда я ничего не понимаю. Почему вы хотите, чтобы именно я отвез эту блондинку домой? — Он неопределенно помахал рукой. — Хочу сказать, что обычно вы сами, лейтенант, присматриваете за дамами. А я, как правило, либо задаю кучу идиотских вопросов, либо мерзну ночами, наблюдая за чьей-нибудь квартирой.
— Это начало новой эры, сержант, — сердечно улыбнулся я. — Кто знает, что ждет нас впереди.
— Ух ты! — Он чуть не задохнулся от волнения. — У меня нет слов, лейтенант.
— Итак, повторим еще раз, — предложил я. — Отвозишь миссис Мерсер домой на ее машине. Заходишь вместе с ней в дом, чтобы удостовериться, что ее действительно зовут миссис Мерсер и она действительно там живет, понятно?
— Понятно! — Сержант снова наморщил лоб. — А как я потом вернусь в контору?
— Позвони и вызови патрульную машину, — терпеливо объяснял я.
— Так это та самая миссис Мерсер? — Он недоверчиво посмотрел на меня. — А где ее муж?
— В Детройте, — сообщил я. — И это несколько минут назад было подтверждено с помощью междугороднего телефонного разговора. Сразу после полуночи он зарегистрировался в своем отеле.
— Что ж, лейтенант, вижу, вы не хотите, чтобы я продолжал здесь болтаться, — расплылся в улыбке Полник. — Я отправляюсь прямо сейчас!
Со счастливым видом он пулей вылетел из студии.
Ему не хватало только виляющего собачьего хвоста. Закрыв за сержантом дверь, я не спеша закурил и тут же обратил внимание на то, что док Мэрфи оставил свою профессию ради искусства. Он был занят тем, что внимательно изучал три ню, а Эд Сэнджер тем временем нацеливался фотоаппаратом на четвертый портрет.
— Не хотелось бы отвлекать вас от изучения анатомии, док, — миролюбиво проворчал я, — но хотелось бы знать, не сообщите ли вы мне что-нибудь интересное о трупе?
Мэрфи медленно повернулся ко мне.
— Надо отдать вам должное, Уилер, — процедил он с сатанинской усмешкой. — Вы ведь никогда не связываетесь со скучными рутинными убийствами. Я отказываюсь верить, что эти четыре роскошные красотки — всего лишь плод творческого воображения.
— Так не верьте, — поспешил я поддержать его.
— Смерть наступила между десятью и одиннадцатью часами вечера, — отрывисто произнес он. — И была мгновенной. Я уверен — вскрытие покажет то же самое.
— Я извлек пулю из кушетки, — сообщил Эд Сэнджер, укрепляя на мольберте брюнетку с пышными формами вместо длинноволосой блондинки. — Выстрел был сделан из крупнокалиберной винтовки, возможно, винчестера восемьдесят восьмой модели. Баллистики уточнят. — Он снова нацелился фотоаппаратом. — Сколько снимков тебе нужно, Эл?
— Один комплект, — уточнил я.
— Всего два, — вкрадчиво произнес Мэрфи. — Один для лейтенанта, один для меня.
— Когда отпечатаешь, пошли его жене, Эд, — беззаботно посоветовал я.
— Я начинаю осознавать, что нам вас будет не хватать, Уилер, — торжественно объявил Мэрфи. — Когда-нибудь удача должна вам изменить. Я ночами не сплю, ломая себе голову, что же будет тогда. И наконец пришел к отличному решению: после вскрытия вашего трупа приглашу своего друга-таксидермиста . — Док злорадно ухмыльнулся. — Я представляю, как вы стоите у меня в прихожей, широко раскинув руки, — прекрасная вешалка для шляп!
— Получился бы грандиозный фильм, — вставил Эд Сэнджер.
— Под названием «Набитое чучело»? — ехидно осведомился я.
— Кто будет смотреть на название, если главную роль играет Вешалка Уилер? — просиял Мэрфи.
— Если вы здесь все закончили, то почему бы вам не отправиться домой и не плюхнуться в ванну с формалином? — проворчал я.
— Не касайся моей личной жизни! — Мэрфи подхватил свой зловещего вида черный чемоданчик и направился к двери. — Эл, когда захочешь свести счеты с жизнью — дай мне знать. Я не могу допустить, чтобы ты без необходимости портил себе шкуру. — Он вдруг хихикнул. — Знаешь, таксидермисты берут дорого!
Док быстро закрыл за собой дверь, чтобы последнее слово осталось за ним. Эд Сэнджер снял фотоаппарат со штатива и громко зевнул.
— Думаю, мне здесь больше нечего делать, Эл, — проговорил он. — Утром первым делом получишь снимки.
— Отлично, — кивнул я. — Что-нибудь еще?
Эд мрачно покачал головой:
— Тебе выпало неудачное убийство, старина. Кто-то с винтовкой приходит в дом. Жертва, получив пулю крупного калибра, тут же умирает. Убийца же спокойно удаляется, забрав винтовку с собой. Преступник — мыслящий тип.
Он способен провести нас обоих! За собой он ничего не оставляет — ни оружия, ни отпечатков пальцев, ни даже отпечатка ботинка.
— После твоих слов я стал чувствовать себя значительно лучше! — огрызнулся я.
— Утром в лаборатории мне снова придется возиться с пробирками и прочими штуковинами, — мрачно отозвался он. — Ты же отправишься на поиски четырех прелестных дам, чтобы сравнить их подлинный облик с обнаженной натурой на этих картинах. И ты еще жалуешься!
Примерно в полтретьего я вернулся домой. Поскольку обе фары у меня были выбиты, мне пришлось ехать следом за Сэнджером. Он был из тех водителей, которые считают сорок миль в час бешеной скоростью, допустимой только на гонках в Индианаполисе.
Я поставил пластинку Лайзы Минелли, приготовил себе выпить и стал слушать чарующий голос певицы, приглашающий в кабаре. Когда пластинка закончилась, я уже достаточно расслабился, пребывал в блаженном состоянии и готов был отправиться на боковую. Я занес пустой стакан на кухню и уже почти дошел до спальни, когда в дверь позвонили. Я решил, что если это таксидермист, друг дока Мэрфи, который явился, чтобы предварительно измерить кандидата на чучело, то я сначала рассмеюсь ему в лицо, а потом уж уложу ударом в челюсть.
Открыв входную дверь, я не поверил своим глазам: прямо передо мной в ореоле мерцающего света стояла высокая брюнетка. Мои глаза постепенно привыкли, и я понял, что это мерцание исходит от вышитого бисером длинного платья, украшающего ее великолепное тело.
Сложная прическа черной блестящей короной венчала ее головку, что придавало брюнетке царственный облик.
Блеск больших темных глаз успешно соперничал с блеском бусин на платье.
— Лейтенант Уилер? — осведомилась она глубоким контральто.
— Несомненно, — кивнул я.
— Я Лиз Нил, — сухо представилась гостья.
— Я бы сразу вас узнал, даже без бокала шампанского, — хрипло произнес я.
Злобно прорычав какие-то слова, женщина, словно горная пантера, пронеслась мимо меня. Догнал я ее уже в гостиной.
— Мне позвонила Айрис Мерсер, — решительно заявила она. В паузах между ругательствами она сообщила мне некоторые факты. — Это правда, что Гленн Торп был убит сегодня вечером?
— Правда, — подтвердил я.
— Значит, правда и то, что убийца накрыл тело Гленна четырьмя портретами обнаженных женщин. Ваша шуточка насчет бокала шампанского полностью это подтверждает. — Она нетерпеливо передернула плечами, и бусины на ее платье еще ярче засверкали. — Я так и думала, что Айрис не хватило бы воображения выдумать подобную историю.
— Вы именно так и позировали для портрета? — поинтересовался я. — Бокал шампанского и все прочее?
— Конечно. И я буду вам благодарна, лейтенант, если вы оставите свои грязные мысли при себе. — В ее глазах появилось выражение ужаса. — О черт! Я все делаю не так. Давайте начнем сначала, пожалуйста!
— Не возражаю. Давайте для начала я налью чего-нибудь выпить, — предложил я.
— Отличная идея, — горячо поддержала брюнетка. — Мне то же, что и вам, только побольше.
Когда я вернулся из кухни, она уже сидела на кушетке. От изгиба ее сверкающего бедра у меня перехватило дыхание и сладко заныло сердце. Вручив брюнетке ее порцию спиртного, я уселся в кресло перед ней.
— Полагаю, Айрис вам все обо мне рассказала, — осторожно спросила гостья.
— Только то, что вы имеете дело со счетами клиентов в рекламном агентстве. Еще то, что она впервые встретила Торпа на вашей вечеринке, — честно признался я.
— Вот почему я здесь, — тут же отреагировала она. — Я не могла позволить вам явиться ко мне на работу, лейтенант. Согласитесь, что полицейский, задающий вопросы по поводу убийства, не способствует укреплению репутации.
— Не способствует, — согласился я.
— У некоторых важных клиентов, с которыми я работаю, очень старомодные понятия. Им не понравится, что наше агентство причастно к истории, связанной с убийством. — Брюнетка обнажила зубы в гримасе, которая, как я не без сомнения предположил, должна была означать улыбку. — Поэтому я решила облегчить работу полиции, явившись к вам сама.
— Признателен вам за это, — учтиво поблагодарил я.
Осушив одним глотком половину стакана, она выжидающе посмотрела на меня:
— Итак, я жду, лейтенант.
— Чего, если не секрет? — сделав вид, что не понял, спросил я.
— Ваших вопросов.
— Ах, это! — Я крепко зажмурил глаза. — Извините, но сейчас мне ничего не приходит в голову. Думаю, это все из-за блестящих бусин: они оказывают на меня гипнотическое воздействие.
— Ради Бога, простите. — В голосе брюнетки явственно слышались сочувственные нотки. — Мне следовало одеться менее броско. Но можно найти выход из положения. Если мое платье вас беспокоит, лейтенант, я его сниму…
В этот момент я решил, что мне послышалось, будто она сказала, что снимет свое платье. Если эта женщина существовала в действительности, то я, скорее всего, ослышался. Лучше мне не открывать глаза. Ведь это могло быть всего лишь частью моего фантастического сна. А кто же в такой момент захочет проснуться?
— Ну вот! — весело объявила гостья. — Так лучше?
Для меня наступил момент истины. Я неохотно открыл глаза, и они чуть не вылезли у меня из орбит. Брюнетка без платья стояла передо мной и вопросительно глядела на меня. На ней были только бюстгальтер и трусики из ярко-желтой ткани, усеянной пунцовыми розами. Туалет дополняли серебристые сетчатые чулки с черными кружевными подвязками, которые резко контрастировали с молочно-белой гладкой округлостью бедер.
— Теперь вы сможете сосредоточиться, лейтенант? — лукаво спросила она.
— Вы с ума сошли! — чуть не подавился я.
Она опустилась на кушетку и глубоко вздохнула:
— Естественно, вы хотите знать, где я была вчера вечером. Обедала с Джилом Лейном у него на квартире.
Это один из моих партнеров в агентстве. Я ушла от него где-то около полуночи, Джил может это подтвердить.
— Я к этому еще вернусь, — пообещал я. — Расскажите мне пока о Торпе.
— Что рассказывать? — Брюнетка пожала плечами. — У нас с ним была связь, и все шло прекрасно. Но длилось это недолго. Как только он встретил Айрис на моей вечеринке, я тут же была списана в архив. — Лиз натянуто улыбнулась. — Я взрослая девочка, лейтенант.
И достаточно импульсивная: если мужчина мне нравится, я тут же ложусь с ним в постель. Таким образом я расслабляюсь после тяжелого трудового дня в агентстве.
Гленн был привлекательным мужчиной, но, должна сказать, ничего сверхъестественного. Через пару недель я забыла и его, и этот проклятый портрет!
— Вы когда-нибудь давали ему деньги? — прямо спросил я.
Ее лицо застыло.
— Возможно, я не в вашем вкусе, лейтенант. Но если наступит день, когда мне придется платить мужчине, чтобы он со мной переспал, я совершу что-нибудь безумное. Например, выйду замуж!
— Не будьте такой чувствительной, а то ваши розы завянут, — сухо заметил я. — Я имел в виду, он занимал у вас деньги?
— Никогда, — решительно отрицала она. — Не думаю, что он мог потрясти мир своими картинами. Но, насколько я знаю, у него было достаточно средств, чтобы расплачиваться с кредиторами.
— Вы когда-нибудь встречались с его друзьями?
— Не думаю, чтобы у него были друзья. — Ее длинные ресницы дрогнули. — Во всяком случае, среди мужчин.
— Не приходит ли вам в голову какая-нибудь причина, по которой его могли убить? — не отступал я.
— Ревнивый муж, а может быть, любовник? — нерешительно проговорила она. — Интересно, а что, остальные две женщины, которых он изобразил, тоже замужем, как Айрис?
— Я еще не знаю, кто они, — ответил я.
— Любопытно. — В темных глазах Лиз Нил загорелся огонек. — Я имею в виду, какие они по сравнению с нами. Айрис просто костлявая шлюха! А еще две, что они собой представляют?
— Маленькая блондинка и рыжая с пышным бюстом, — сообщил я. — Это что-нибудь вам говорит?
Женщина покачала головой:
— Ваше описание несколько неопределенно. Которая же из четверых вам больше всего понравилась, лейтенант?
— Больше всего мне понравился натюрморт, — серьезно ответил я. — Бокал шампанского выглядел таким настоящим, что мне захотелось выхватить его из ваших рук!
— Надо же. — Брюнетка вдруг хихикнула. — Подумать только, коп с чувством юмора!
— Вас волнует возможный визит копа к вам в агентство, потому что это может испортить вам репутацию, — заметил я. — А позировать обнаженной для Торпа — это вас не смутило!
— Женское тщеславие! — Она с восхищением посмотрела на свою грудь и тихо вздохнула. — Я люблю свое тело. Желание запечатлеть его на холсте для потомков было непреодолимо. Я решила, что этот портрет обеспечит мне нечто вроде бессмертия. Ну и конечно же в тот момент я была совершенно пьяна! — Лиз подняла пустой стакан. — Можно мне еще?
— Конечно.
Я забрал у нее стакан и направился в кухню.
— Как вас зовут? — вдогонку спросила она.
— Эл.
Бросив взгляд через плечо, я обратил внимание на задумчивое выражение ее лица.
— А меня Лиз. Ты покончил с вопросами, Эл?
— Думаю, что да. А что? — отозвался я уже из кухни.
— Значит, я могу поставить пластинку. Не каждый день мне приходится общаться с лейтенантом полиции.
— Будь как дома, — разрешил я.
Вернувшись из кухни, я услышал, как гитары приглушенно наигрывают самбу, или мумбо-юмбо, или как там это называется. Стаканы нервно задрожали в моих руках, когда передо мной предстала Лиз Нил, крутившая своими пышными бедрами в ритме ча-ча-ча.
— А знаешь, — изумился я, — в первый раз вижу настоящий живой цветник.
— Не поняла.
Брюнетка озадаченно повернулась ко мне.
— Глядя на тебя, все видишь в розовом цвете, — проговорил я.
— Мне нравится пестрое белье, — самодовольно произнесла она. — Кроме того, прикалывать настоящие розы не очень удобно: у них колючие шипы. — Взяв у меня стакан, Лиз привычным глотком осушила его. — Не хочешь ли потанцевать, Эл?
— Нет, спасибо, — отказался я. — Хоть я и не боюсь наступить тебе на подол юбки, но уж наверняка подставлю тебе подножку как раз перед открытым окном.
— Да еще на пятом этаже. Ужасно! — Она вздрогнула с притворным испугом. — А может, поиграем во что-нибудь? Ты знаешь какие-нибудь игры?
— Только ночные, — с надеждой намекнул я.
— Я знаю одну отличную игру вроде шарады, — воскликнула она с неподдельным энтузиазмом. — Иди сядь на кушетку. И не смотри, пока я тебе не скажу. Ты должен потом отгадать, кто я такая.
Не в силах сразу сориентироваться, я просто потерял дар речи.
— Ты, должно быть, спятила!
— Будет очень весело, честное слово! — Брюнетка мягко подтолкнула меня к кушетке. — Иди и сядь, Эл.
Обещаю, что очень скоро я буду готова.
— Ладно, Лиз, — пожал я плечами. — Терять мне нечего. Разве что сойду с ума.
Какое-то время я послушно сидел на кушетке, уставившись в стену. Слава Богу, под рукой было достаточно виски, потому что сразу же мой мозг начала сверлить гнусная мыслишка: а вдруг эта женщина — психопатка?
И сейчас точит тесак, принесенный в сумочке, готовясь раскроить мне череп? Я даже представил себе свое чучело в прихожей дока Мэрфи.
— Я готова, Эл, — прервало мои мысли прозвучавшее у меня за спиной глубокое контральто.
Я встал с кушетки и повернулся. Тот самый портрет ожил. Лиз стояла передо мной в чем мать родила и презрительно улыбалась, держа пустой стакан. Вызывающе торчали полные груди с коралловыми остриями сосков, а белизна ее округлых бедер была просто восхитительна. С сияющими глазами брюнетка ожидала моей реакции.
— А теперь, — хрипло произнесла она, — ты должен отгадать, кто я такая.
— Не торопи меня. — Сделав серьезное лицо, я притворился, что напряженно размышляю, и наконец победно щелкнул пальцами. — Есть! Ты голая женщина-пьяница, верно?
— Очень смешно! — Она бросила в меня пустой стакан, и я едва успел поймать его. — Ты прав, Эл. Ты совершенно не умеешь играть.
Взяв со стола трусики, Лиз нехотя натянула их, затем застегнула эластичный пояс. Этот «стриптиз наоборот» закончился сверкающим платьем.
— Спокойной ночи, лейтенант.
Сияние давно исчезло из ее глаз, теперь они выражали только скуку и равнодушие.
— Я что-то не так сказал, мисс Нил? — вежливо осведомился я. — Или сделал?
— Скорее не сделали, — сухо ответила она. — Пытаясь соблазнить мужчину, женщина может дойти только до известного предела. Потом она начинает терять к себе уважение.
— Я считаю тебя очень привлекательной, почти красивой и весьма сексуальной, — честно признался я.
— Но ты не позволил мне соблазнить тебя, — обиженно констатировала она.
— Не при данных обстоятельствах, Лиз, — согласился я.
— О каких обстоятельствах ты говоришь?
— Я бы не хотел сейчас быть тебе чем-нибудь обязанным, — улыбнулся я. — Потому что, возможно, уже завтра мне захочется навестить тебя в твоем агентстве.
И задать целую кучу вопросов…
— Ты, должно быть, очень дисциплинированный коп, — усмехнулась она. — Или получаешь удовольствие от разочарования?
— После того как ты покинешь меня, скорее всего, я проведу остаток ночи рыдая на кушетке, — с чувством сообщил я. — Посмотрим фактам в лицо, Лиз. Признайся, ведь не мои мужские достоинства заставили тебя раздеться. Ты просто хотела прозондировать почву.
— В любом случае ты этого никогда не узнаешь, — отрезала она. — И я искренне надеюсь, что еще и по этой причине ты будешь рыдать сегодня ночью!
Я проводил гостью к выходу, и на прощанье она официально протянула мне руку.
— Наша встреча была необычной, лейтенант, — заметила она.
— Я уверен, что мы еще встретимся, Лиз, — холодно отозвался я. — Между прочим, Гленн Торп был застрелен из крупнокалиберной винтовки. Пуля проделала в его груди дыру размером с четвертак, а выйдя из спины — размером с серебряный доллар.
Женщина отшатнулась, как будто я дал ей пощечину.
— Зачем ты мне это сейчас говоришь? — прошептала она.
— Потому что ты так об этом и не спросила, — жестко ответил я.
Глава 3
На следующее утро у меня не было никакого желания выслушивать шерифа Лейверса. Он стал бы задавать миллион вопросов, на которые я не мог ответить. Поэтому я сразу отправился в лабораторию судебной экспертизы и был там уже в начале десятого. Стояло яркое солнечное утро. Однако после короткого четырехчасового сна я был не в состоянии наслаждаться природой.
Будучи совершенно не в духе, я даже пожелал, чтобы в Южной Калифорнии время от времени выпадал снег.
Эд Сэнджер, наоборот, выглядел на редкость бодрым и веселым, и я за это возненавидел его заодно с погодой.
— Фотографии готовы, — оживленно сообщил он.
— Благодарю, — сухо буркнул я. Затем забрал их у него и сунул во внутренний карман пиджака. — Когда, черт возьми, ты приступил к работе сегодня? — тем же брюзгливым тоном спросил я.
— Около семи. — Судя по его интонации, Эд был просто счастлив. — Ненавижу валяться в постели после восхода солнца, — бодро добавил он.
— Понятно. Вампиры обычно трудятся по ночам, но ты — дневной вампир!
— Баллистики проверили эту пулю, — продолжал Сэнджер с таким видом, будто мир рухнет, если он скажет еще хоть слово. — Калибр 358. И специалисты согласны со мной в том, что выстрел, вероятно, был произведен из винчестера восемьдесят восьмой модели. — Эд самодовольно ухмыльнулся. — Это такая винтовка, если ты не знаешь.
— А я всегда считал, что это позиция в сексе, изобретенная одним из средневековых королей Старой Англии, — огрызнулся я.
— Я часто задаюсь мыслью, как ты, с твоим интеллектом, работаешь в полиции, — задумчиво произнес он. — Это просто удивительно. Однако, как бы то ни было, сейчас у тебя есть шанс поработать в другом направлении.
— Что ты имеешь в виду? — настороженно спросил я.
Наклонившись, Сэнджер похлопал меня по карману пиджака и радостно хохотнул: