ИСЧЕЗНУВШИЙ МЕРТВЕЦ

КАРТЕР БРАУН

Пролог

Я машинально взял трубку и так же машинально буркнул:

– Уилер у телефона.

– Это Лейверс, – проворчал мужской голос.

Я быстро окинул взглядом комнату. Необходимо было убедиться, что я одинок. Да, действительно одинок: ни одна блондинка не валялась на ковре, демонстрируя соблазнительные формы тела.

– Добрый вечер, шериф, – недовольно произнес я, выключая стереофон.

– Наконец-то вы стали вежливым! Вот как частное предприятие может изменить характер человека.

– Вы на самом деле хотите мне что-то сказать или просто ошиблись номером?

– Так вот! Три месяца назад вы покинули нас, чтобы отправиться в \"Хамод, Ирвинг Сноу и К°\". Мне захотелось выяснить, довольны ли вы?

– Еще бы! Все идет как по маслу!

– Проклятый врун! Вы бросили их шесть недель назад!

– Как я заметил, самое неприятное в работе шерифа – всюду приходится совать нос.

– Раньше, – продолжил шериф, не обращая никакого внимания на мои слова, – у меня была язва, и с тех пор, как ее нет, мне что-то скучновато. Частенько тоскую по ее болезненным приступам.

– Надо пожаловаться вашему психиатру, а не мне.

– Что вы! Моя язва – это вы!.. Вы флик, Уилер. Скверный флик, если придерживаться установленных правил, но всегда достигающий положительных результатов. Короче, возвращайтесь в нашу обитель. В муниципалитете все обговорено. Так что приходите утром в понедельник ко мне в бюро.

– Вернуться? Мне? Вам действительно следует обратиться к психиатру, шериф! Ведь вы не воображаете на самом деле, что я вернусь в эту затхлую, вонючую коробку… – Моя рука сильнее сжала трубку. – В понедельник, утром в девять часов, вас устраивает?

Глава 1

Милая светловолосая головка, наклонившаяся к пишущей машинке, – первое, что я увидел, явившись в бюро шерифа в понедельник в девять часов утра. Когда она подняла на меня пару ярко-голубых нежных глаз, у меня создалось впечатление, что я ее уже где-то видел.

– Аннабел Джексон, – радостно воскликнул я, – и пусть меня повесят!

– Благое пожелание, – приветливо проговорила девушка и продолжила:

– Представьте себе, мне было так хорошо с шерифом. Именно было хорошо, теперь все пойдет насмарку.

– Ну что вы! Уилер.., разве это имя вам ничего не обещает? А если я вам скажу, что вы по-прежнему прекрасны, Аннабел?!

Она чуть вздрогнула:

– И это в девять утра! Вы расшибете себе голову.

Кроме шуток, вы напрасно теряете время в полиции, лейтенант! Вам надо писать рекламные объявления для теле…

– Вы меня огорчаете, дорогая, – заявил я, – Не отдаете себе отчета, что вот-вот можете потерять. Кстати, чем вы заняты сегодня вечером?..

– Если мне нечем будет заняться, то у вас совета не спрошу! Кстати, шериф хочет вас видеть.

– Должен ли я понять это так, что он уже приплелся в такую погоду и в такую рань?

– Он сидит в кабинете с половины девятого.

– Да, в этом закоулке много изменилось, и, если вам скажут, что изменилось к лучшему, – не верьте ни единому слову!

– Я никому не доверяю, особенно лейтенантам полиции.

Направившись к кабинету Лейверса, я постучал и вошел. Шериф сидел в кресле и как раз закуривал трубку.

– Доброе утро, Уилер, – сухо проронил он. – Садитесь.

– Благодарю за заботу, шеф, – поклонился я и взял стул.

– У меня для вас есть работа.

– Очень хорошо, шериф, я как раз умирал без работы. Понимаете, хорошо организованное убийство будет для меня весьма кстати в данный момент. А кто он, этот покойник? – осведомился я, с надеждой глядя на него.

– Никто, – проворчал он, усмехнувшись.

– Да? – удивился я и, немного подумав, возмущенно передернул плечами. – Тем хуже для вас. А в чем дело? Вооруженное ограбление? Наркотики? Рэкет? Зверское изнасилование вашей способной секретарши?

Наконец шериф закурил трубку, взял у себя на столе какой-то конверт и кинул его в мою сторону.

– Читайте!

Письмо было адресовано шерифу Лейверсу. Роскошный конверт из толстой бумаги, от которого возбуждающе пахло дорогими духами.

– Если кто-нибудь хочет заставить вас петь, шериф, или угрожает кастрацией, не расстраивайтесь. Уилер тут как раз для того, чтобы защитить вас от убийцы-дистрофика.

– Читайте! – проворчал Лейверс. – И перестаньте молоть чепуху! В конце концов, мы не в театре, а вы не артист-комедиант.

Я принял огорченный вид – такой, какой напускаю на себя, когда получаю отказ от пышнотелых блондинок.

Потом вскрыл конверт и внимательно рассмотрел карточку. На ней золотыми буквами было напечатано:

«Директриса и ученицы института Баннистер, женского колледжа, приглашают мистера., на закрытый праздник, который состоится 24 октября в девятнадцать часов тридцать минут. В программе вечера: беседа с начальником полиции шерифом Лейверсом и выступление великого иллюзиониста Мефисто…»

Я перечитал еще раз, ничего не понимая, и вопросительно уставился на шерифа:

– Вас волнует Мефисто? Мошенник?

– Вполне возможно. Ничего о нем не знаю, и мне наплевать на это.

– Тогда мисс Баннистер? А-а-а.., понял! Она торгует белым товаром? Этот так называемый колледж для молодых девочек прикрывает всякие мошенничества! Там есть блондинки? Сколько девушек исчезло с момента открытия колледжа?

– Насколько мне известно, ни одной. Уилер, вы не возражаете, если я все-таки скажу несколько слов?

– Не стесняйтесь, шеф, выкладывайте! Чего уж там!

Лейверс глубоко вздохнул. Вены на его лбу вздулись.

– Заткнитесь! – гавкнул он.

– Хорошо, шеф.

В течение нескольких секунд он яростно затягивался трубкой.

– Вероятно, вы не заметили, – наконец успокоился Лейверс, – но двадцать четвертое октября – сегодня.

Колледж мисс Баннистер – самая шикарная школа во всем штате. Суперсливки общества посылают туда своих дочерей для завершения образования…

– ., в области секса! – докончил я за него.

– Довольно шуточек, Уилер! Для.., совершенствования их поведения, изучения трюков, которые позволили бы им сверкать в обществе. Там учится дочь мэра, а также дочери нескольких сенаторов и других выдающихся граждан. Молись, чтобы тебя не выгнали с работы, если отказываешься от приглашения в такое место.

Я позволил уговорить себя провести там беседу, но потом мне пришла в голову одна мысль. У меня есть возможность избежать этого.

– Что за возможность? – удивился я. Не часто у шерифа в голове появляются мысли.

– Это вы!

– Я?!

– Вы, и никто другой! Скажем, так: днем неожиданно я подхвачу сильный ларингит, так что не сумею даже выругаться, не говоря о том, чтобы проводить беседу. Но к счастью, смогу послать кого-то вместо себя. Этот человек прекрасно заменит меня. И вот вы-то подходите для этого больше всего – Вы с ума сошли! – ужаснулся я. – Меня могут посадить за совращение несовершеннолетней!

– Уилер, я вас не узнаю! – воодушевился он. – Вы порядочный пройдоха. С вашим знанием женщин… – Он воздел руки.

– Женщин – согласен, но не сопливок! – возмутился я.

– Вам придется потрепаться не больше получаса.

И потом, я уверен, великий Мефисто приведет вас в восторг.

– Вы слишком любезны, шериф. Только опасаюсь, что после беседы мне понадобится хороший, дорогой адвокат.

– Итак, решено, сегодня вечером вы представитесь мисс Баннистер, передадите ей мои извинения и скажете, что я просил вас провести беседу вместо меня. Ровно в семь тридцать… – Лейверс с насмешкой посмотрел на меня и ухмыльнулся. – Что это с вами, Уилер? Почему это вы так побледнели?

– Я уже вижу их, – с отчаянием проговорил я, – пятьсот прелестных малюток с рогатками, спрятанными в карманчиках передников.

Лейверс покачал головой:

– Ничего-то вы не понимаете, Уилер. Институт Баннистер – не для широкой публики. Там всего не более пятидесяти учениц. И разве я вам не сказал, что это колледж для шлифовки поведения будущих наследниц и профессорских жен? В колледже десять профессоров: шесть женщин и четверо мужчин. Самой младшей из учениц восемнадцать лет, а старшей – двадцать один.

– А-а-а! – облегченно вздохнул я, помолчал и уже многозначительно протянул:

– А-а-а!

– Наконец-то до вас дошло! – саркастически произнес шериф и откинулся на спинку кресла. – Я считаю, что посылаю вас в обычную обстановку, а кто станет возражать – тот лжец. Закрытый колледж, украшенный пятьюдесятью, вероятно, очень соблазнительными особами. В нем только четверо мужчин, так что это место, – сладко улыбнулся он, – как я полагаю, покажется вам настоящим раем.

– Согласен. Но я плохо представляю себя в роли оратора на тему нравственности в современном обществе.

Правда, могу прочитать лекцию о сохранении невинности в капиталистическом обществе.

– Завтра вы расскажете мне, как все прошло! – промурлыкал шеф. – А теперь убирайтесь! У меня и без вас полно работы!

Хорошо зная Лейверса, я быстренько улетучился из его кабинета.

Остаток дня заняли два дела: попытка составить хоть какие-то тезисы для вечерней беседы и наблюдения за Аннабел Джексон, печатающей какие-то документы.

В конце концов секретарша пригрозила ударить меня машинкой, если не перестану пялиться на нее.

Около семи вечера я вышел из дому, одетый в смокинг со всеми аксессуарами, и скользнул за руль \"ягуара\", направив машину к колледжу для девиц мисс Баннистер. Проехав по аллее, показавшейся мне длиной в милю, свернул на первом повороте и оказался возле колледжа.

Стены здания были начисто лишены ползучих растений. Строение походило на колледж так же, как я – на школьника. Огромное сверкающее здание – два этажа, плоская крыша, сплошное стекло.

Поставив \"ягуар\" между \"феррари\" и \"мерседесом\", я прошел пятьдесят метров, отделявших меня от главного входа, поднялся по шести ступенькам на площадку и обнаружил открытую дверь и еще кое-кого, кто поджидал меня.

Она была блондинкой, ее ясные голубые глаза смотрели на меня. Девушка не была накрашена, потому что не нуждалась в этом. Большая буква \"В\" вышита белым на нагрудном кармане ее куртки, надетой на ослепительно белую блузку. Серая безукоризненная юбка, нейлоновые чулки и классические туфли дополняли ее туалет.

– Мисс Томплинсон, – представилась она, тепло улыбаясь, и я уловил легкий британский акцент. – Занимаюсь с воспитанницами спортом. Добро пожаловать в Баннистер, господин шериф. Должна признаться, что ожидала увидеть более пожилого человека, чем вы.

– Ах да.., меня совсем недавно повысили в чине.

– Примите мои поздравления.

– Хочу сказать, что заслужил бы их, если бы действительно был шерифом, но я всего лишь лейтенант Уилер.

Температура ее приветливости снизилась на полтора градуса.

– О, но мы полагали, что…

– Я его замещаю. Шериф просил передать глубокие извинения, но он страдает острым ларингитом и не в состоянии…

– Я очень огорчена. Вам нужно познакомиться с мисс Баннистер. Она ждет вас в библиотеке. Мисс Баннистер полагала, что шериф.., что вы захотите немного выпить, перед тем как…

– Что-нибудь выпить?..

Я уже было оживился, еще бы – такая приятная перспектива, но вовремя спохватился. Вероятно, питье мисс Баннистер означало чай.

– С удовольствием, – произнес я в замешательстве.

– Отлично! Если вы не возражаете, я укажу вам дорогу.

– Вы англичанка? – осведомился я.

Она повернула ко мне радостное лицо:

– Как это вы догадались?

– В моем родословном древе одна четверть кокни и одна шестая гориллы.

– Невероятно! – восхитилась мисс Томплинсон моим юмором и направилась к библиотеке.

Мне удалось догнать ее, когда она остановилась перед какой-то дверью. Постучав, открыла ее и, не дожидаясь ответа, вошла в комнату. Я следовал за ней, стараясь отдышаться. Прежде всего я увидел стол, на нем поднос, на подносе стаканы, ведерко со льдом и.., бутылку скотча! Очень мило.

– Патронесса, – промолвила мисс Томплинсон, – к сожалению, шериф не смог явиться ввиду болезни, и он послал вместо себя лейтенанта Уилера. Должна сказать, что нахожу эту замену весьма спортивной. Это доказывает, что даже флики не лишены чувства коллективизма.

Мой взгляд оторвался от бутылки скотча и перешел на мисс Баннистер. На вид около тридцати пяти, коротко подстриженные волосы. Она чем-то походила на Аву Гарднер. Мисс Баннистер была одета в платье для коктейлей огненного цвета со скромным декольте.

Я приблизился к ней и поклонился.

– Добро пожаловать в наш колледж, лейтенант, – вымолвила она грудным голосом. – Очень огорчена, что шериф болен.

– Я тоже был огорчен, но теперь начинаю думать иначе.

– Вы свободны, мисс Томплинсон, благодарю вас.

Та показала свое недовольство:

– А?.. А, хорошо. Тем хуже. Я, правда, надеялась… – На ее губах появилась ядовитая улыбка. – Думала узнать новости о взломщиках, наводчиках и убийцах. Разве не о них вы собирались рассказать, лейтенант?

Я изобразил на лице полное недоумение:

– Я крайне мало знаю об этом. После смерти Аль Капоне не слишком в курсе дела.

– Ax, – расстроилась мисс Томплинсон, – а я так мечтала… Я много прочитала об этом в одном журнале..

Но мне пора. До скорого свидания, лейтенант.

Она вышла из комнаты спортивным шагом, притворив за собой дверь. Мисс Баннистер с улыбкой взглянула на меня:

– Успокойтесь, лейтенант, вы не жертва галлюцинации. Я сама частенько спрашиваю себя, все ли с ней в порядке, но она великолепный преподаватель физкультуры.

– Безусловно. Я так и вижу ее играющей в регби.

– Что-нибудь выпьете, лейтенант? – предложила патронесса, подойдя к подносу.

Я не дал себя долго уговаривать:

– С удовольствием, но без воды.

Мисс Баннистер плеснула виски в два стакана и в оба без воды. Один из них протянула мне:

– Сожалею, что шериф не смог приехать сам, и пью за успех вашего выступления. Во всяком случае, уверена, что наши мисс будут приятно удивлены.

– Благодарю. – Я сделал глоток. – Сколько времени вы отводите мне для моей речи?

– Полчаса вас устроит? И будет лучше, если я сообщу вам некоторые сведения. Вероятно, вам уже известно, что наш колледж весьма привилегированный. Каждая прибывшая к нам молодая девушка уже получила школьное образование. А здесь ее обучают вещам, которые она обязана знать не только как женщина и жена, но и как дама общества… В частности, как нужно одеваться, пользоваться косметикой, вести себя в обществе, беседовать об искусстве, спорте и тому подобное. И конечно, иностранные языки… Но наше преподавание ни в коем случае не основывается на незыблемых основах и дисциплинах.

Я допил свой скотч и уставился на пустой стакан.

– Если вы желаете еще, то налейте себе сами. Всегда наливаю либо слишком много, либо слишком мало.

Я поблагодарил ее и воспользовался разрешением.

– Хотелось бы мне знать, говорили ли вам, что вы очень похожи на…

– Директрису пансионата? – В ее глазах появилось ироническое выражение. – Нет, благодарение Богу. Мне этого никогда не говорили.

Я так и думал.

– Необходимо, чтобы я объяснила вам все относительно этого вечера, – спокойно продолжала патронесса. – Я организую такие собрания один раз в месяц, и мне кажется, они весьма полезны для молодых девушек.

Всегда стараюсь заострить их внимание на каком-нибудь аспекте цивильной жизни, например сегодня на теме вашего выступления. И чтобы позолотить пилюлю, после лекции остаток вечера занимает какой-нибудь аттракцион. Сегодня у нас приглашен фокусник.

– Замечательная идея!

Она чуть улыбнулась:

– Счастлива слышать. Вот такова программа. Я представлю вас, и вы начнете беседу. Когда закончите, дам им десять минут для вопросов. Потом мы сядем в зале, и Мефисто начнет свое выступление. И я очень надеюсь, что вы останетесь поужинать с нами.

– Спасибо.

Я с вожделением смотрел на бутылку скотча.

– Полагаю, что мне захочется пить во время беседы.

– Мисс Томплинсон умеет совершенно изумительно варить какао, – серьезно заявила она. – Уверена, что вы его одобрите.

– Умираю от нетерпения.

– Есть еще одна вещь, относительно которой я должна вас предупредить.

– Предупредить?

– Да, в отношении вопросов. Все наши ученицы чересчур развиты и – почему бы не сказать этого? – софистки. Прошу вас не удивляться никаким вопросам и видеть в них лишь желание просветить себя.

– Как вы думаете, какого рода вопросы могут задать ваши ученицы?

– Не имею ни малейшего понятия. Да, кстати, не рассказывайте им о безнаказанных убийствах.

– Может быть, стоит надеть пуленепробиваемый жилет? – заметил я и, воспользовавшись моментом, налил себе третью порцию скотча.

Глава 2

– ..Как вы могли констатировать, – завершил я беседу, – работа полицейского заключается в терпении, настойчивости и довольно скучных обязанностях. Конспирация и гениальная дедукция не играют никакой роли.

Я упал на стул, смытый шквалом аплодисментов.

Рядом со мной встала мисс Баннистер.

– Думаю, что выражу общее мнение, поблагодарив лейтенанта Уилера за интересный рассказ о методах работы полиции. Я знаю, что ему доставит удовольствие ответить на все вопросы, которые вы ему зададите.

Она снова села. А я в это время с мрачным видом разглядывал аудиторию. Персонал, состоящий из шести женщин и четверых мужчин, занимал первый ряд. За ними располагались ученицы. Мисс Томплинсон оказалась единственной одетой в форму школы.

В одежде учениц царило большое разнообразие. Я приметил одну рыженькую, вечернее платье которой казалось сшитым из прозрачного газа, если только это не было эффектом освещения. Я все задавался вопросом, есть ли на ней платье, и это отрицательно подействовало на мою речь: я четыре раза произнес одну и ту же фразу.

Со своего места поднялась томная блондинка, на ней была надета темно-серая кофточка, усыпанная блестками, зеленые, в стиле тореадора, брюки и огромные висячие серьги, которые, если, конечно, не были фальшивыми, стоили раз в пять больше моего годового жалованья.

– Лейтенант, – промолвила она с заученной улыбкой, – вы не тот ли, которого называют \"странным фликом\"? Читала о вас в газетах… Вы разрешаете все загадки во всех преступлениях, не так ли? За исключением случаев, когда находитесь с блондинкой, которая к тому же может быть брюнеткой или рыжей…

– Э.., да.., то есть. Да, нет! Это только…

– Так и думала, – проговорила блондинка с улыбкой одалиски. – Оставайтесь таким, возможно, я смогу организовать убийство в вашем вкусе.

Я растерянно взглянул на мисс Баннистер, сохранявшую полное спокойствие.

– В колледже Баннистер, – заявила она, – допускается свобода экспрессии, и у многих наших учениц очень возбужденный ум.

– И дьявольски шутливый, – добавил я, – словно стрихнин в какао.

Следующий вопрос задала брюнетка с локонами.

– Лейтенант, – нежным голоском проворковала она, – какое самое эффективное оружие для убийства в упор?

Я холодно посмотрел на нее и буркнул:

– духи.

С места поднялась еще одна блондинка. Если она сегодня еще не умерла от холода, то ей явно повезло. Девушка была в спортивном костюме в обтяжку и выставляла напоказ свои красивые загорелые ножки.

– Лейтенант, – вздохнула она, – вы считаете, что это произошло от нечего делать или потому, что отец застал ее в вестибюле с почтальоном?

– Кого это? – обалдел я.

– Ну… Лиззи Борден конечно же! Знаменитая преступница!

– Это была женщина, – осторожно ответил я, – и это должно стать для вас достаточным объяснением.

Я и не предполагал, что вызову такой взрыв энтузиазма.

– Как вы правы, лейтенант! Вы и в самом деле понимаете женщин. – Ученица еще раз глубоко вздохнула, и я подумал, что костюм на ней сейчас лопнет, но этого не случилось. – Еще никогда не встречала такого понятливого симпатичного мужчину.

Рыжая девушка, которая чуть не погубила во мне оратора, поднялась после полуодетой блондинки. И я наконец убедился, что освещение не имело никакого отношения к ее платью.

– Лейтенант, – ее ресницы хлопали в течение двух или трех секунд, – я занимаюсь меблировкой новой квартиры и задаюсь вопросом, будут ли подходящими для девушки, живущей самостоятельно, вставленные в раму гравюры?

– Это зависит… – мучительно изворачивался я, – это зависит от…

– Да, конечно. – Ее ресницы снова затрепетали. – Если бы вы могли бросить взгляд, лейтенант, это было бы весьма любезно с вашей стороны! Это на Вилтон-авеню, номер пятьде…

– Считаю, – оборвала ее мисс Баннистер, – что достаточно вопросов. Пора освободить место для Великого Мефисто. Сюда, лейтенант!

Я последовал за патронессой в конец эстрады, по нескольким ступенькам в зал. В первом ряду для нас забронировали два кресла. Я сел рядом с мисс Баннистер и обнаружил, что меня посадили между ней и мисс Томплинсон.

– Попали в точку, – обжигающе шепнула она мне на ухо, – просто сногсшибательно, лейтенант!

– Вы слишком добры, – заскромничал я, мысленно задавая себе вопрос, могу ли я закурить.

Занавес на сцене был еще задернут, а по громкоговорителю пустили песню Синатры.

Мисс Баннистер как будто прочла мои мысли:

– Если вам хочется покурить, лейтенант, то не стесняйтесь.

– Благодарю.

Я предложил ей сигарету, и она не отказалась. Мисс Томплинсон отрицательно качнула головкой, когда я проявил ту же любезность по отношению к ней:

– Нет, лейтенант, спасибо, я никогда не курю. Это вредит правильному дыханию и небезопасно для женщины, которая быстро бегает.

– Не слишком, – возразил я. – Иначе есть риск, что ее никогда не догонят.

Мисс Томплинсон обдумывала эту глубокую мысль в течение десяти секунд, прикусив губу белыми зубками.

– Никогда об этом не думала, – несколько огорченно наконец проговорила она. – Знаете, в ваших словах что-то есть.

Пластинка с голосом Синатры кончилась, наступило короткое молчание, затем свет в зале стал постепенно затухать, и загорелись огни рампы. Занавес медленно раздвинулся, и появился Великий Мефисто во всем своем великолепии. Он оказался высок, по крайней мере метр восемьдесят, и хорошо сложен. На нем был фрак с белым галстуком, а на плечи накинут плащ с красной подкладкой. Я подумал, что хорошо бы взять у него этот плащ, чтобы поразить Аннабел Джексон…

Великий Мефисто с улыбкой поклонился зрителям, которые выдали ему коллективный вздох.

– Сенсационно, – прошептал голос за моей спиной, – в нем определенно что-то есть!

– Ты права, Марион, – хрипло заметила другая.

– Если ты не считаешь меня менее достойной, я готова сразиться.

– О, – промолвила третья, – он забирает у меня калории. Этого большого тритона с покрывалом я оставляю вам. Предпочитаю флика. Это еще тот тип!

Я мысленно пообещал себе обязательно повидать произнесшую эти слова, если когда-нибудь снова приеду в колледж Баннистер Единственная магия, которая только и привлекает меня, – это шелест юбки весной, а также летом, осенью и зимой. Но должен признаться, что этот Мефисто знал свое дело. После пятнадцати минут потрясающих фокусов Мефисто подошел к краю сцены и сделал приглашающий жест рукой: в зале вновь зажегся свет.

– Дамы и господа, – громко произнес он, – мне необходима помощь какой-либо мисс для моего следующего номера. Не окажет ли мне честь участвовать в эксперименте одна из очаровательных модных молодых дам?

По залу прокатилось что-то вроде стона, после чего немедленно небольшая кавалькада двинулась по проходу между кресел. Великий Мефисто с приветливой улыбкой смотрел на первую полудюжину учениц, поднявшихся на сцену. Он склонился, протянул вперед руку перед блондинкой в сверкающих брюках и кофточке, туго обтягивающей грудь.

– Вы отлично подходите для моего номера. Могу узнать ваше имя, мисс?

– Каролин, – выдохнула она. – Каролин Партингтон.

Мефисто взглянул на остальных кандидатик:

– Сожалею, мисс…

С огорченными лицами, грустно волоча ноги, они возвратились на свои места. Мефисто хлопнул в ладони, и появился его ассистент, одетый в черное, чем-то похожий на типа из фильма о последних днях Гитлера.

Он толкал перед собой длинный деревянный ящик на\" колесах.

Ящик сам по себе имел зловещее сходство с гробом.

Очевидно, чтобы усилить впечатление, в торцах ящика по обеим сторонам поднимались два бруска, соединенные поперечиной. Треугольный нож зажимался между канавками брусков и прикреплялся к поперечному бруску при помощи веревки, конец которой закручивался вокруг колышка сбоку ящика., Проще говоря, это была гильотина в миниатюре.

Мефисто поднял крышку ящика и пригласил Каролин улечься в нем животом вниз. Она наградила всех улыбкой и послушно выполнила распоряжение Мефисто. Потом фокусник закрыл ящик так, что Каролин целиком исчезла в ящике, за исключением головы, торчащей под ножом гильотины.

– Дамы и господа, я должен просить вас хранить полнейшее молчание во время этого опаснейшего эксперимента.

Последовал новый жест Мефисто, свет в зале потух, а огни рампы стали медленно изменять окраску, пока вся сцена не окуталась красным светом. Мефисто торжественно, при полном молчании зала приблизился к краю сцены и мрачно повторил:

– Дамы и господа, убедительно прошу вас хранить полнейшее молчание во время эксперимента. Он требует огромного напряжения и концентрации мысли, и я не могу себе позволить ни малейшей ошибки. Неверный шаг, самая незначительная ошибка грозят трагическим исходом для моей очаровательной помощницы.

Я обращаюсь к вашей доброй воле.

Он мог бы этого и не говорить. Публика и так уже была совершенно напугана и неподвижна.

– Как вы сами видите, – продолжал Мефисто, – Каролин лежит в ящике и голова ее находится под гильотиной. Должен предупредить, что это лезвие остро как бритва, то есть заострено до предела. Я покажу вам уникальную вещь, феномен, который медицинская наука знает давно, но страшится экспериментировать из-за возможно смертельного исхода…

Взгляд Мефисто обежал присутствующих.

– С помощью этой гильотины, – продолжал он торжественно, – голова отделяется от тела за долю секунды.

Можно полностью отделить ее от тела, но, если поставить ее на место в течение не более пяти секунд, возможно… весьма возможно, дамы и господа, что человек останется жив! И когда я говорю, что он останется жив, то хочу сказать, что он будет жить дальше совершенно прежним, без малейшей царапины или чего-нибудь в этом роде. И если вы считаете, что мои доводы неосновательны… Смотрите!

Он низко наклонился и направился к гильотине. Так как в глубине зала раздался истерический смех, Мефисто поднял голову с видом льва, обнаружившего, что его львица изменила ему.

– Прошу вас, – проворчал он с упреком, – никакого шума, никаких звуков, умоляю вас… Если не достигну необходимой концентрации внимания, то не смогу отвечать за безопасность моей ассистентки.

Смех мгновенно прекратился.

Мефисто медленно открутил веревку от колышка, одновременно натягивая ее, чтобы не дать ножу упасть.

За кулисами раздалась барабанная дробь. Помощник фокусника зарабатывал себе на хлеб. Начав с ленто, он достиг судорожного крещендо и сразу умолк.

– Внимание!!! – закричал Мефисто, отпуская нож.

Нож с легким скрежетом скользнул по пазам. Раздался глухой стук.

– Смотрите!

Мефисто схватил голову Каролин за волосы и поднял ее над своей головой. Ужасное зрелище длилось менее секунды, так как внезапно наступила темнота.

Сразу же поднялась паника и наступил хаос.

Пятьдесят учениц и все остальные оказались в темноте и вопили до хрипоты. Когда шум достиг своего апогея, огни рампы вновь загорелись, и все увидели Мефисто, стоящего перед ними с сияющей улыбкой.

– Прошу вас, успокойтесь… Я же вам сказал, что несчастного случая не будет, если смогу полностью сконцентрироваться, и я смог это сделать.

Он потянул за веревку, чтобы возвратить нож в первоначальное положение. Должен признаться, что я испытал чувство облегчения, увидев, что поверхность ножа чистая… Затем Мефисто поднял крышку \"гроба\".

– Каролин, – громко произнес он, – я хочу, чтобы вы вышли из ящика и сказали вашим друзьям, что вы невредимы.

Никакого ответа.

– Каролин, – громко повторил Мефисто, – пожалуйста… Сейчас не время шутить. Ваши друзья беспокоятся.

Опять ничего.

– Довольно шутить, Каролин! Вставайте!

Я почувствовал, что мою руку сжали, и повернулся к мисс Баннистер.

– Боюсь, – прошептала она, – боюсь несчастного случая… Не подниметесь ли вы на сцену и не посмотрите ли сами на то, что произошло?

– Я мигом.

Быстро вскочив, я помчался к кулисам. Когда я появился на сцене, страшный шум в зале ударил мне в уши. Вопили все ученицы. Мефисто повернул ко мне лицо, которое огни рампы превратили в маску дьявола.

– Ничего не понимаю, – бормотал он. – Беды не могло случиться… Это обыкновенная иллюзия. Я же ее предупредил. Вероятно, нервы…

Я отстранил его, чтобы заглянуть в ящик, в котором без малейшего движения лежала блондинка. Присмотревшись повнимательнее, я обнаружил, что она дышит.

Это уже кое-что, но я был заинтригован.

\\На пластроне Мефисто сверкала бриллиантовая булавка.

– Позвольте! – буркнул я, быстро вытащил ее, возвратился к \"гробу\" и вонзил булавку в ягодицу блондинки.

Эффект оказался потрясающим! Каролин с пронзительным криком выскочила из ящика, упала, потом поднялась и злобно посмотрела на меня, прошипев:

– Гнусный.., развратный…

– Вы находились под влиянием травматического шока, – как нельзя серьезнее произнес я, – и нужен был другой шок, чтобы вывести вас из первого. – Я поднял руку. – Не благодарите меня, это совершенно естественно и бесплатно!

– Спасибо! – крикнула она. – Вы укололи меня нарочно, грубиян! Исключительно для того, чтобы позабавиться!

– Совершенно так же, как вы веселились над номером иллюзиониста. Так что мы квиты.

Каролин глубоко вздохнула. Я подхватил ее, и руки девушки обвились вокруг моей шеи.

– Не сердитесь, лейтенант, – прошептала она мне на ухо. – Я знала, что в этом случае вы обязательно подниметесь на сцену. Разве это преступление – познакомиться с вами поближе?

Я освободил голову и резко отступил, так что Карелии шлепнулась на пол.

А я начал успокаивать Великого Мефисто:

– Забавная девчонка, как бы сказала мисс Томплинсон. Вы должны были шире смотреть на вещи и гильотинировать ее по-настоящему. Я бы свидетельствовал, что вы действовали в целях законной самообороны.

– Да, нагнала она на меня страху.

Мефисто достал носовой платок, вытер пот на лбу и не заметил, как выскочили две белые мыши. Каролин увидела их, когда они пробежали по ее ногам. Блондинка в ужасе завопила, мигом вскочила на ноги и на большой скорости пересекла зал по направлению к двери под жидкие аплодисменты присутствующих.

\"В зале вновь потух свет, и снова раздался оглушающий вопль девиц.

– Какой идиот это сделал? – заорал я, чтобы Мефисто мог услышать меня в этой какофонии.

Но не получил никакого ответа.

Я терпеливо ждал, когда зажжется свет. Но темнота, казалось, наступила навсегда, а истошные крики все усиливались. Я уже решил было растянуться в \"гробу\", в случае если мне предстояло провести ночь в заведении мисс Баннистер, когда вновь повсюду зажегся свет. Загорелись лампы в зале, засияла рампа, включился прожектор на сцене.

Публика разразилась аплодисментами, и Мефисто машинально раскланялся. Но не успел он выпрямиться, как какая-то идиотка вновь завопила.

Все повскакивали со своих мест. Девушки и даже преподаватели теснились в проходе. Вопли не утихали.

Громче всех кричала Каролин Партингтон. При этом она не только вопила, но и указывала на что-то пальцем. Все заметили это одновременно, так что не могу упрекнуть других за их крики. Более того, мне захотелось завопить так же, как вопили они, или еще громче.

Я ошибся, когда подумал, что все девушки столпились в проходах в тот момент, когда снова включился свет.

Одна из них осталась сидеть – блондинка, которая симпатизировала Лиззи Борден.

Она повалилась вперед, руки свисали со спинки кресла, стоящего перед ней. Из лопатки торчала рукоятка ножа, и даже издалека я понял, что мертвее девушки не бывают.

– Подумать только, что сейчас я не на службе, – горестно обратился я к Мефисто, и, так как он ничего не ответил, я решил, что он потерял сознание. Поблизости от блондинки две или три девушки упали в обморок, и мне показалось, что их примеру последуют и остальные. Я повернул голову, чтобы взглянуть на Мефисто.