Энтони Хоровитц

Громобой

Посвящается Дж, И, К и В
Траурные голоса

Когда в дверь звонят в три часа ночи, хорошего не жди.

Веки Алекса Райдера дрогнули, и он открыл глаза. Хотя его разбудил первый же звонок, какое-то время он продолжал лежать на спине совершенно неподвижно. Было слышно, как в соседней спальне открылась дверь и заскрипели ступеньки лестницы. Раздался второй звонок. Алекс взглянул на будильник: 03:02. Лязгнула цепочка на входной двери.

Он энергично встал с постели и подошел к раскрытому окну, ступая по ковру босыми ногами. Лунный свет лег на грудь и плечи Алекса. Несмотря на свои четырнадцать, он обладал хорошим, как у атлета, телосложением. Его волосы — коротко стриженные, кроме двух густых прядей на лбу, были светлыми, а карие глаза — серьезными. Некоторое время он, не двигаясь, наблюдал за улицей, наполовину скрытый ночным мраком. У дома стояла полицейская машина. Со второго этажа Алекс увидел черные номера участка на ее крыше. А перед входной дверью — двух человек в фуражках. На крыльце зажегся свет, и им открыли.

— Миссис Райдер?

— Нет, я домработница. А в чем дело? Что-нибудь случилось?

— Это дом Йана Райдера?

— Да.

— Простите, вы позволите нам войти?

И Алекс сразу же понял, зачем здесь эти люди. Он понял это по их неловкому и подавленному виду. Но в первую очередь — по голосам. Траурным голосам… как он потом назовет их. Такими сообщают о смерти близкого тебе человека.

Алекс подошел к двери и открыл ее. Полицейские что-то говорили, однако до него долетели лишь несколько фраз.

— …авария… вызвали скорую… реанимационное отделение… сделали все, от них зависящее… Нам очень жаль.

Только спустя несколько часов, сидя на кухне и наблюдая, как тусклый утренний свет просачивается на улицы западного Лондона, Алекс попытался осмыслить происшедшее. Его дядя — Йан Райдер — погиб. Он возвращался домой, когда на кольцевой развязке у Олд-стрит в его машину врезался грузовик. Смерть наступила почти мгновенно. По словам полицейских, Райдер не надел ремня безопасности, иначе, может быть; остался бы жив.

Алекс думал о человеке, который был его единственным родственником. Родителей своих Алекс не знал. Они тоже погибли, только в авиакатастрофе, спустя несколько недель после его появления на свет. Воспитывал его брат отца (слово «дядя» Йан Райдер терпеть не мог). И почти четырнадцать лет Алекс прожил в таун-хаусе Райдера, расположенном между Кингз-роуд и набережной Темзы в Челси. Но только теперь стало ясно, как мало он знал о нем.

Райдер работал в каком-то банке. Люди говорили, что Алекс внешне очень похож на дядю. Тот постоянно находился в разъездах. Сдержанный, замкнутый человек, любивший хорошее вино, классическую музыку и книги. Подружек у него, похоже, не было… По правде говоря, у него вообще не было друзей. Поддерживал себя в хорошей спортивной форме, не курил, одевался в дорогих магазинах. Однако всего этого мало, чтобы понять, что за человек был Йан Райдер. Получался не портрет, а грубый набросок.

— Как ты, Алекс? — В комнату вошла молодая женщина лет под тридцать с круглым мальчишеским лицом и рыжими непослушными волосами. Джек Старбрайт была американкой. В Лондон приехала студенткой семь лет назад и сняла комнату у Райдера. В качестве платы за жилье сидела с маленьким Алексом и выполняла нетрудную работу по дому. С тех пор она так и осталась у них, став домработницей и близким другом Алекса. Иногда он задумывался над тем, как звучит ее полное имя. Джеки? Или, может, Жаклин? Однако ни то ни другое ей не шло. Он даже как-то раз спросил Джек об этом, но она так и не сказала.

Алекс ответил ей кивком.

— Как ты думаешь, что теперь будет? — спросил он.

— О чем ты?

— С домом, со мной, с тобой.

— Не знаю, — ответила Джек, пожав плечами. — Думаю, Йан должен был оставить завещание, инструкции какие-нибудь.

— Может, поищем у него в кабинете?

— Хорошо. Но не сегодня. Не все сразу.

Кабинет Райдера занимал верхний этаж целиком. Это была единственная комната в доме, которую всегда держали запертой на ключ. Алекс заходил туда всего три или четыре раза, каждый раз в сопровождении взрослых. Когда он был младше, то представлял себе, что в кабинете хранится что-то загадочное — вроде машины времени или НЛО. Но там стоял всего лишь письменный стол, стеллажи с папками и висели полки, забитые книгами и бумагами. Банковским хламом, как называл их Йан Райдер. И все же Алексу хотелось туда попасть. Просто потому, что раньше делать этого ему не разрешали.

— Полицейские сказали, он не был пристегнут. — Алекс повернулся и посмотрел на Джек.

Та кивнула:

— Да, сказали.

— Тебе не кажется это странным? Ты же знаешь, какой он был осторожный — всегда надевал ремень безопасности. Меня заставлял пристегиваться, даже когда проехать нужно было всего пару метров.

Джек ненадолго задумалась, затем пожала плечами:

— Действительно странно. Но, наверное, так и было. Зачем полицейским обманывать?



День все тянулся и тянулся. Алекс не пошел в школу, хотя втайне хотел. Он предпочел бы вернуться в нормальную жизнь, где звенит звонок, где вокруг куча знакомых. Но пришлось остаться дома и все утро и остаток дня принимать посетителей. Их было пятеро. Адвокат, ничего не знавший о завещании, но, похоже, ответственный за организацию похорон. Рекомендованный им же сотрудник похоронного бюро. Высокий пожилой викарий, лицо которого, казалось, выражало недовольство тем, что Алекс не выглядел достаточно расстроенным. Соседка из дома напротив. Она-то откуда узнала, что кто-то умер? И, наконец, человек лет за тридцать из банка, где работал Райдер.

— Все мы в Royal and General глубоко потрясены случившимся… — сказал тот.

На нем был полиэстровый костюм и галстук из Marks Spencer[1]. Он принадлежал к той породе людей, черты лица которых ускользали от вас и начинали забываться еще до того, как вы расставались. Представился он как мистер Кроули из отдела кадров.

— Но если мы чем-то можем помочь…

— Что теперь будет? — Алекс задавал этот вопрос уже второй раз за день.

— Не беспокойтесь, — ответил Кроули. — Банк обо всем позаботится. Предоставьте это дело мне.

День подошел к концу. Чтобы убить время, вечером Алекс провел пару часов за Nintendo 64, испытав легкое чувство вины, когда Джек застала его за этим. А с другой стороны, чем еще ему было заняться? Позже она повела его в Burger King.[2] Он обрадовался возможности выбраться из дому, правда, за ужином они почти не разговаривали. Алекс думал о том, что Джек теперь, наверное, вернется в Америку. Ведь не может же она находиться в Лондоне вечно. А с ним кто останется? По закону он еще слишком молод, чтобы жить самостоятельно. Все его будущее представлялось настолько неопределенным, что Алекс предпочитал не говорить о нем. Да и о чем бы то ни было еще.

И вот наступил день похорон. Алекс надел темный пиджак и приготовился ехать на чужой черной машине, с людьми, которых он раньше никогда не видел. Йана Райдера хоронили на Бромптонском кладбище на Фалхэм — роуд, в двух шагах от футбольного стадиона, где играла Chelsea. Алекс знал, где бы он предпочел оказаться днем в эту среду.

На похороны пришло около тридцати человек, почти ни с кем из них он знаком не был. Могилу выкопали рядом с главной аллеей. Одновременно с началом церемонии подъехал черный Rolls — Royce. Задняя дверца машины открылась, из нее вылез мужчина, подошел к собравшимся и встал рядом. В эту минуту идущий на посадку в «Хитроу»[3] самолет на мгновение заслонил собой солнце. Алекс вздрогнул. Было в незнакомце что-то такое, отчего по телу побежали мурашки.

И это при том, что выглядел мужчина совершенно заурядно. Серый костюм, седые волосы, бледные, без кровинки, губы. Лицо незнакомца ничего не выражало, а серые глаза, смотревшие из-за квадратных очков в темно — серой оправе, были совершенно пустыми. Может, это и встревожило Алекса? Откуда бы он ни взялся, казалось, что жизни в нем меньше, чем у любого на этом кладбище. Будь то на земле или под землей.

Кто-то тронул Алекса за плечо. Обернувшись, он увидел склонившегося над ним мистера Кроули.

— Это мистер Блант, — прошептал тот. — Председатель нашего банка.

Алекс перевел взгляд с Бланта на Rolls-Royce. С председателем приехали еще двое — один из них водитель. На обоих были одинаковые костюмы и, несмотря на то что день был не особенно солнечным, темные очки. Оба наблюдали за происходящим с одинаково мрачными лицами. Алекс вновь посмотрел на Бланта, затем на остальных собравшихся. Неужели все они знали Йана Райдера? Почему же тогда Алекс никого из них не видел раньше? И почему с таким трудом верилось, что все они действительно работали в банке?

— …хороший человек, патриот. Нам будет его не хватать, — закончил свою речь викарий.

Слова священника показались Алексу странными. Патриот? Это значит — любил свою страну. Но, насколько Алексу было известно, Йан Райдер почти не появлялся в Англии. И уж конечно, его трудно было представить размахивающим «Юнион Джеком»[4]. Алекс огляделся вокруг, надеясь отыскать Джек, но вместо нее увидел приближавшегося к нему Бланта, который аккуратно обходил могилу.

— Ты, наверно, Алекс?

Председатель был почти одного с ним роста, может, чуточку выше. Вблизи его кожа казалась какой-то неестественной. Создавалось впечатление, что она пластмассовая.

— Меня зовут Алан Блант, — представился тот. — Твой дядя часто о тебе рассказывал.

— Странно, — ответил Алекс. — О вас он ничего не говорил.

Губы председателя слегка дрогнули:

— Он был хорошим человеком. Нам будет его не хватать.

— А чем он был так хорош? Он никогда не рассказывал о своей работе.

Неожиданно появился Кроули.

— Ваш дядя был управляющим зарубежными активами, — объяснил тот. — Отвечал за наши иностранные филиалы. Да вы и сами должны это знать.

— Я знаю, что он много времени проводил в командировках. Еще я знаю, что он был очень осторожен. Например, в таких вопросах, как ремни безопасности.

— Да, но недостаточно осторожен, к несчастью. — Глаза Бланта, увеличенные толстыми линзами очков, впились в него, и на мгновение Алекс ощутил себя насекомым под микроскопом, придавленным тяжелым изучающим взглядом.

— Надеюсь, мы еще увидимся, — сказал председатель. Потом, постучав себя серым пальцем по скуле, добавил: — Да…

Затем отвернулся и зашагал к машине.

И тут, когда Блант собирался сесть в Rolls-Royce, Алекс кое-что увидел. Водителю председателя, чтобы открыть заднюю дверь, пришлось перегнуться через сиденье. В этот момент его пиджак распахнулся, так что стало видно рубашку. И не только ее. Под пиджаком была спрятана кожаная кобура, из которой торчал автоматический пистолет. Алекс успел заметить оружие, хотя водитель, сообразив, что произошло, быстро запахнул пиджак. Увидел кобуру и Блант. Он повернулся и снова посмотрел на Алекса. Что-то похожее на эмоции пробежало по лицу председателя. Затем тот сел в машину, захлопнул дверь и уехал.

Прийти на похороны с оружием? Но с какой стати? Зачем банковскому менеджеру оружие?

— Пойдем отсюда. — Рядом появилась Джек. — У меня от кладбищ мурашки по коже.

— А у меня от тех, кто на них приходит, — пробормотал Алекс.

Они потихоньку ушли, ни с кем не прощаясь. За воротами их ждала та же машина, что привезла их на похороны, но Джек и Алекс решили подышать свежим воздухом и пройтись до дома пешком. Дорога заняла пятнадцать минут. Повернув на свою улицу, Алекс заметил, что перед домом стоит грузовой фургон с надписью «STRYKER SON» на борту.

— Что это за… — начал было Алекс.

Но в этот момент фургон с буксом рванул с места.

Алекс не стал ничего говорить Джек. Та открыла дверь, и они вошли внутрь. Но, когда Джек отправилась на кухню приготовить чаю, он бегло осмотрел дом. Письмо, лежавшее раньше на столике в прихожей, теперь валялось на ковре. Оставленная приоткрытой дверь сейчас оказалась закрытой. Едва приметные детали, но они не ускользнули от глаз Алекса. В доме кто-то побывал. Он был почти уверен.

Последние сомнения развеялись, когда Алекс поднялся на верхний этаж. Всегда державшийся на замке кабинет был не заперт. Алекс открыл дверь и вошел внутрь. В комнате было пусто. Йан Райдер покинул этот мир, а вместе с ним исчезли и все его вещи. Письменный стол, стеллажи, полки… все, что хоть как-то могло рассказать о работе покойного.

— Алекс! — позвала его снизу Джек.

Алекс последний раз окинул взглядом запретную комнату, подумав о человеке, который когда-то здесь работал. Затем закрыл за собой дверь и спустился вниз.

Небеса автомобильные

Добравшись до Хаммерсмитского моста Алекс свернул с набережной, нырнул под стрелку светофора и направил велосипед под горку — к Brookland School. Он ехал на Condor Junior Roadracer, который изготовили для него на заказ к его двенадцатому дню рождения. Хотя это был велосипед для тинейджеров — на нем стояла укороченная рама Reynolds 531, для Алекса его укомплектовали полноразмерными колесами с низкопрофильной резиной, что давало возможность без особого труда развивать высокую скорость. Алекс обогнал Mini[5] и влетел в ворота школы. Жаль, что через несколько лет придется расстаться с такой техникой. За эти два года велосипед стал чуть ли не частью его самого.

Алекс поставил Condor на площадку для велосипедов, пристегнул его замком, повернул ключ на два оборота и направился во двор. Средняя общеобразовательная школа Brookland представляла собой здание из стекла и красного кирпича в современном уродливом стиле. Алекс мог бы пойти в любую из престижных частных школ Челси, но Йан Райдер решил отправить его сюда. Сказал, что учеба здесь будет задачкой посложнее.

Первой в расписании значилась алгебра. Когда Алекс вошел в класс, учитель, мистер Донован, уже царапал мелом на доске какое-то мудреное уравнение. В помещении стояла духота: лучи солнца проникали во все уголки комнаты сквозь огромные окна, занимавшие, согласно проекту какого-то горе — архитектора, все пространство от пола до потолка. «Удастся ли высидеть урок?» — думал Алекс, проходя к задней парте. Как тут сосредоточишься на алгебре, когда в голове крутится столько вопросов?

Банковский служащий, вооруженный пистолетом. Блант с этим его взглядом. Фургон STRYKER SON. Пустой кабинет. И самый главный вопрос, который все время всплывал в голове. Ремень безопасности. Почему Йан Райдер не пристегнулся?

Но, конечно же, он был пристегнут.

Райдер был не из тех, кто любит читать нотации. Он всегда говорил, что Алекс должен формировать свое собственное мнение по любому вопросу. Но только не по поводу ремней безопасности. Чем больше Алекс думал об этом, тем меньше верил словам полицейских. Столкновение на кольце. Ему вдруг захотелось увидеть автомобиль. По крайней мере, он убедится, что в машину действительно кто-то врезался и Йан Райдер погиб именно так, как сказали.

— Алекс?

Он поднял взгляд и понял, что весь класс смотрит на него. Мистер Донован только что о чем-то его спросил. Алекс пробежал глазами по уравнению:

— Да, сэр. Икс равен семи, игрек — пятнадцати. Учитель вздохнул:

— Совершенно верно. Но вообще-то, Алекс, я просил тебя открыть окно.

Кое-как Алексу удалось высидеть до конца учебного дня, и к последнему звонку он уже знал, как действовать. Когда все хлынули на улицу, он зашел в канцелярию и взял у секретарши «Желтые страницы».

— Что ты там ищешь? — спросила она.

Джейн Бедфордшир было лет двадцать с небольшим. Она всегда симпатизировала Алексу.

— Автомобильные кладбища, — ответил он, роясь в книге. — Если машину разбили рядом с Олд-стрит, ее ведь отвезут куда-нибудь поблизости?

— Думаю, да.

— Так… — Алекс нашел список в разделе «Пункты утилизации автомобилей». Однако в справочнике значилось несколько десятков фирм — соперничавшие друг с дружкой рекламки занимали два полных разворота.

— Готовишь доклад? — спросила секретарша. Она слышала, что Алекс потерял кого-то из родственников, но не знала обстоятельств смерти.

— Вроде того… — Он просматривал адреса, но ни один из них ему ни о чем не говорил.

— Вот это недалеко от Олд-стрит. — Мисс Бедфордшир указала на угол страницы.

— Ну-ка… — Алекс притянул к себе справочник. Взгляд его упал на объявление, расположенное под тем, что показала секретарша.


ДЖ. Б. СТРАЙКЕР
Небеса автомобильные… Дж. Б. Страйкер,
Утилизация автомобилей, Ламбет Уок, ЛОНДОН
Тел. 020 7123 5392…звоните прямо сейчас


— Это в Воксхолле, — пояснила мисс Бедфордшир. — Недалеко отсюда.

— Знаю. — На самом деле вспомнилось имя. Дж. Б. Страйкер. Перед глазами возник фургон, который он видел у дома в день похорон — STRYKER SON. Названия могли, конечно, просто совпасть, но, по крайней мере, было от чего оттолкнуться. Он закрыл справочник.

— До свидания, мисс Бедфордшир.

— Поосторожней там.

Секретарша проводила его взглядом. Что заставило ее сказать это? Может, его серьезные карие глаза? Было в них что-то, что наводило на мысли об опасности. Зазвонил телефон, и она, забыв про Алекса, погрузилась в работу.



Пункт утилизации Дж. Б. Страйкера располагался на пустыре за железнодорожными путями, идущими от вокзала «Ватерлоо». По его периметру высилась кирпичная стена, поверх которой была натянута колючая проволока и насыпаны бутылочные осколки. Деревянные ворота оставлены открытыми. С противоположной стороны улицы Алекс заметил будку охранников, а за ней груды дряхлых и покореженных машин. Все, что представляло хоть какую-нибудь ценность, с них поснимали. Остались лишь наваленные друг на друга ржавеющие кузова, ожидавшие своей очереди под пресс.

В будке сидел охранник и читал Sun[6]. В глубине двора, кашлянув сизым дымом, завелся кран и с ревом обрушил свой стальной захват на видавший виды Ford Mondeo. Разбив боковые стекла, кран сжал свою клешню и, подцепив машину за крышу, утащил ее. В это время в будке зазвенел телефон, и охранник отвернулся, чтобы поднять трубку. Для Алекса этого оказалось достаточно. Опираясь на руль велосипеда, он быстро вбежал в ворота.

Повсюду была грязь и валялись обломки металла. В воздухе стоял запах дизельного топлива и оглушительный рев моторов. Алекс видел, как кран ухватил своей железной хваткой очередную машину и сбросил ее в утилизатор. Какое-то время машина покоилась на двух платформах. Затем платформы поднялись и опрокинули автомобиль в желоб гидравлического пресса. Оператор, сидевший в стеклянной кабине на другом конце утилизатора, нажал кнопку, и устройство изрыгнуло клуб черного дыма. Платформы сомкнулись над автомобилем, подобно крыльям гигантского насекомого. С железным стоном машину спрессовало до размеров свернутого ковра. Затем человек в кабине потянул рычаг, и из нижней части пресса выдавило остатки машины — металлическую зубную пасту, нарубленную скрытым от глаз резом. То, что когда-то было автомобилем, теперь нарезкой падало на землю.

Оставив велосипед у стены, Алекс побежал в глубь двора, прячась за грудами машин. Он знал, что из-за грохота его не услышат. Но могли увидеть. Он остановился перевести дыхание и протер перепачканными руками слезившиеся от выхлопных газов глаза. Воздух здесь был такой же загаженный, как и земля у него под ногами.

Алекс уже начал жалеть, что пробрался сюда, когда вдруг нашел то, что искал. BMW дяди стоял в нескольких метрах от него, отдельно от других автомобилей. На первый взгляд машина выглядела совершенно нормально: на серебристом кузове не было заметно ни царапины. Было очевидно, что стоявшая перед Алексом машина не стала жертвой рокового столкновения ни с грузовиком, ни с чем-либо еще. И все же это был BMW Райдера — Алекс узнал номера. Подбежав ближе, Алекс увидел, что автомобиль все-таки поврежден. Кто-то разбил лобовое стекло и боковые окна с одной стороны. Алекс обошел BMW и замер.

Йан Райдер погиб не в аварии. Он был убит, и это было очевидно даже для того, кто никогда с подобным не сталкивался. Всю водительскую сторону, начиная от переднего колеса и лобового стекла и заканчивая боковыми окнами и панелями, изрешетили пулями. Алекс дотронулся до отверстий, почувствовав холод. Он открыл дверь и заглянул внутрь. Передние сиденья, обтянутые светло — серой кожей, были усыпаны битым стеклом и покрыты пятнами темно — коричневого цвета. Алексу не нужно было объяснять, откуда взялись эти пятна. Все было ясно без слов: автоматная очередь, пули, прошившие машину, Йан Райдер в предсмертной агонии.

Но зачем? Зачем убивать банковского менеджера? И зачем скрывать факт убийства? О том, что дядя погиб, сообщили полицейские. Получается, они тоже замешаны в этом. Они — что, намеренно солгали? Бред какой-то.

— Ты должен был избавиться от нее два дня назад. Так что давай за работу.

Наверно, утилизатор на какое-то время остановился и шум стих, иначе Алекс не услышал бы, что кто-то идет. Он высунулся из-за руля и бросил быстрый взгляд сквозь боковые окна машины. С противоположной стороны к нему приближались двое, оба в мешковатых спецовках. Алексу показалось, что он узнал их. Точно. Они были на похоронах. Один из них — водитель, тот, что был с оружием.

От машины обоих отделяло всего несколько шагов. Еще немного — и его увидят. Не раздумывая, он нырнул в единственное укромное место — салон BMW, и, подцепив ногой дверь, закрыл ее. В это время утилизатор снова завелся, заглушив своим ревом разговор мужчин. Алекс не смел выглянуть из машины. По окну скользнула тень — двое прошли мимо. Алекс был в безопасности.

Внезапно что-то ударило по автомобилю с такой силой, что Алекс вскрикнул. Мощный удар швырнул его с водительского сиденья назад. Крыша выгнулась, и три огромных железных пальца, смяв тонкую стальную оболочку машины, словно ложка яичную скорлупу, пробили кузов. Внутрь хлынули солнечный свет и клубы пыли. Один из ухватов задел голову Алекса. Еще чуть-чуть — и он раскроил бы ему череп. Алекс ахнул, ощутив, как по лбу и ресницам тонкой струйкой потекла кровь, и попытался привстать, но его вновь отбросило назад — машину рывком оторвало от земли.

Алекс ничего не видел и не мог пошевелиться. Живот скрутило, и свет поплыл перед глазами, когда машина, скрежеща, стала описывать в воздухе дугу. Машину поднял кран. И сейчас он нес ее под пресс. С ним внутри.

Алекс хотел приподняться, чтобы выбраться через окно. Но клешни крана успели сплющить крышу, зажав его левую ногу, может, даже сломав ее, Алекс ничего не чувствовал. Ему удалось дотянуться до заднего окна и ударить по нему, но стекло не поддалось. Даже если рабочие в этот момент видели машину, им бы ни за что не разглядеть того, что творилось внутри.

Недолгий полет над двором автомобильного кладбища окончился сокрушительным ударом, когда кран разжал свою хватку и машина рухнула на платформы пресса. Алекс пытался побороть тошноту и отчаяние и найти путь к спасению. Он помнил, во что пару минут назад превратился автомобиль под прессом. Еще мгновение, и оператор отправит BMW в похожий на открытый гроб приемный желоб утилизатора. Lefort Shear — неторопливая гидравлическая гильотина. После нажатия кнопки платформы — крылья под давлением 250 тонн каждое сомкнутся, и автомобиль с Алексом внутри спрессует до неузнаваемости. Потом куски раздавленного металла — и человеческой плоти разрубит на части. Никто никогда не узнает о том, что случилось.

Собрав все силы, Алекс попытался высвободиться. Но исковерканная крыша не давала этого сделать. Левая нога и часть спины были зажаты. Вдруг мир вокруг опрокинулся, и Алекс ощутил, как проваливается во мрак — это поднялись платформы. BMW завалился на бок и, пролетев несколько метров, упал на дно желоба. Алекс всем телом ощутил, как вокруг него корежится кузов. Заднее стекло лопнуло, на голову градом посыпались осколки, а гарь и пыль ударили в нос и глаза. Свет вокруг почти померк. В заднее окно виднелся лишь поршень, который должен будет вытолкнуть то, что останется от BMW, через отверстие с противоположной стороны.

Двигатель утилизатора изменил тон, приготовившись к финальному акту. Вздрогнули металлические крылья. Через несколько секунд они сомкнутся, и автомобиль сложится, как картонная коробка.

Алекс рванул ногу изо всех сил. Неожиданно ее удалось высвободить. На то, чтобы понять, как это получилось, ушла, наверно, секунда — одна драгоценная секунда. Когда машина упала в желоб, она приземлилась на бок, и крыша снова выгнулась — достаточно для того, чтобы освободить ногу. Рукой он попытался нащупать дверцу и открыть ее, но, конечно, это было невозможно — Двери слишком сильно деформировались. Их ни за что не открыть. Заднее стекло! Ведь оно разбито! Можно вылезти через окно, если только не мешкать.

Крылья пришли в движение, и BMW заскрежетал под их неумолимым напором. Разлетелись вдребезги оставшиеся стекла. Гулко лопнул один из мостов машины. Надвигалась тьма. Алекс вцепился руками в то, что осталось от заднего сиденья. Перед собой он видел единственный треугольник света, который с каждым мгновением становился все меньше и меньше. Оттолкнувшись ногой от рычага коробки передач, Алекс изо всех сил подался вперед. Теперь он физически мог ощутить натиск надвигавшихся на него стен. Машина за спиной больше не была прежней машиной, став кулаком какого-то уродливого монстра, собравшегося раздавить никчемное насекомое — его.

Алексу удалось протиснуть через треугольник плечи, но ноги все еще оставались внутри. Зацепись они за что-нибудь — его разорвет надвое. Громко вскрикнув, Алекс резко подтянул колени к груди, освободив ноги сначала наполовину и потом целиком. И все же в последний момент сжимающийся треугольник стащил с него ботинок. Алексу показалось, что он слышит звук раздавливаемой кожи, хоть это и было невозможно. Ухватившись за черный промасленный край наблюдательной площадки на другой стороне пресса, Алекс вскарабкался на нее.

С трудом поднявшись на ноги, он обнаружил, что оказался лицом к лицу с оператором пресса. Рабочий в кабине был настолько толст, что с трудом помещался внутри: его пузо упиралось в стекло, а плечи — в углы кабины. Разинув от удивления рот, на нижней губе которого повисла прилипшая сигарета, толстяк вытаращился на Алекса. К этому времени школьная форма Алекса превратилась в лохмотья. Одного из рукавов не было вовсе, а голая рука в пятнах крови и масла висела как плеть. Пока толстяк «переварил» увиденное, опомнился и остановил пресс, Алекс исчез из виду.

Соскользнув по стенке пресса вниз, Алекс спрыгнул на землю, приземлившись на обутую ногу. Он помнил о валяющихся повсюду острых кусках железа. Будь он неосторожен — пропорол бы себе ступню. Держась за стену, чтобы сохранять равновесие, то и дело прыгая на одной ноге, Алекс стал осторожно пробираться к велосипеду, который стоял там, где он его оставил. Позади раздался крик — толстяк поднял тревогу. В этот момент дорогу Алексу перегородил мужчина — водитель с похорон. Его искривленное враждебной гримасой лицо было необычайно безобразно: сальные волосы, водянистые глаза, бледная, безжизненная кожа.

— Ты что тут… — начал было он.

Рука водителя поползла за пазуху спецовки. Алекс вспомнил про пистолет и, не раздумывая, бросился вперед.

Карате Алекс начал заниматься с шести лет. Как-то раз без всяких объяснений Йан Райдер отвел его в расположенную неподалеку школу боевых искусств. С того дня Алекс стал посещать занятия раз в неделю. Год за годом он учился в различных Кю — так назывались классы. Но только в прошлом году получил первый Дан — черный пояс. Когда Алекс пошел в Brookland School, его внешний вид и произношение привлекли внимание трех школьных задир — верзил лет шестнадцати. Однажды они подкараулили его за велосипедной площадкой. Встреча с ними продлилась меньше минуты. После чего одному из нападавших пришлось покинуть школу, а двое других больше никогда никого не беспокоили.

Алекс согнул ногу и, повернув корпус, разогнул ее с «выстреливанием» бедра. Считается, что удар ногой назад — Уширо-гири — самый мощный в карате. Стопа Алекса врезалась в живот водителя с такой силой, что тот не смог вскрикнуть. Глаза его округлились, а рот наполовину раскрылся от неожиданности. Так и не успев вытащить руку из спецовки, он рухнул на землю.

Перемахнув через водителя, Алекс заметил бегущего к нему третьего рабочего и одним прыжком вскочил на велосипед. Послышалось: «Стоять!», после чего раздался хлопок и рядом просвистела пуля. Вцепившись в руль, Алекс изо всех сил закрутил педалями и помчался по битому кирпичу к воротам. Миновав их, он обернулся. Никого.

Сидя на велосипеде в одном ботинке и изодранной в клочья одежде, заляпанный с ног до головы кровью и маслом, Алекс понимал, что являет собой довольно странное зрелище. Но, вспомнив последние секунды внутри пресса, вздохнул с облегчением. Он мог бы выглядеть куда как хуже.

Royal and General

На следующий день позвонили из банка:

— Это Джон Кроули. Вы меня помните? Начальник отдела кадров Royal and General. Не могли бы вы подъехать к нам?

— Подъехать? — Алекс стоял наполовину одетый, уже опаздывая на занятия.

— Да. Сегодня во второй половине дня. Мы обнаружили тут некоторые бумаги Райдера. Нам надо поговорить… по поводу вашего положения.

Прозвучал ли в голосе Кроули намек на угрозу?

— В котором часу? — уточнил Алекс.

— Успеете к половине пятого? Это на Ливерпуль-стрит. Мы можем прислать за вами такси…

— Я приеду. На метро.

Алекс повесил трубку.

— Кто звонил? — Из кухни донесся голос Джек, которая готовила им завтрак. Все больше и больше Алекс беспокоился о том, как долго домработница сможет оставаться с ним. Зарплату она не получала, а еду и коммунальные счета оплачивала из своего кармана. Но, что еще хуже, со дня на день у нее заканчивалась виза. Скоро ей придется покинуть страну.

— Это из банка. — Алекс вошел на кухню, одетый в запасной комплект школьной формы. Добравшись домой накануне, он не стал рассказывать о том, что случилось на пункте утилизации. Он и про пустой кабинет-то ей ничего не говорил. У Джек и так забот выше крыши. — Просят подъехать к ним вечером.

— Хочешь, я поеду с тобой?

— Не надо. Сам справлюсь.

Он вышел из метро «Ливерпуль-стрит» в 16:15. Переодеться Алекс не успел и приехал в форме: темно — синий пиджак, серые брюки, галстук в полоску. Найти банк оказалось просто. Royal and General располагался в высоком стилизованном под старину здании. Где-то на уровне пятнадцатого этажа развевался закрепленный на флагштоке «Юнион Джек». У входной двери висела латунная табличка с выгравированным на ней названием организации. Рядом — камера наблюдения. Ее объектив неторопливо поворачивался из стороны в сторону, изучая тротуар.

Алекс остановился перед входом, на секунду задумавшись, не совершает ли он ошибку, придя сюда. Что если люди из банка имели какое-то отношение к смерти Йана Райдера и теперь хотят разобраться с ним? Да нет. Не станут его убивать, у него ведь даже счета там нет. Алекс вошел внутрь.

На установленном в кабинете на семнадцатом этаже мониторе дернулся экран. Это следом за картинкой с уличной камеры № 1 появились изображения, передаваемые камерами № 2 и № 3, спрятанными в фойе. Они зафиксировали, как посетитель шагнул с уличного света в прохладный полумрак первого этажа. Сидящий за монитором человек протянул руку, нажал кнопку, и камера стала увеличивать лицо Алекса до тех пор, пока оно не заняло весь экран.

— Он пришел, — пробормотал председатель.

— Это и есть тот мальчик? — Вопрос задала женщина средних лет с темными, почти черными глазами. Голова ее по форме напоминала картофелину, а черные волосы лежали так, будто их остригли «под горшок» тупыми ножницами. Одета она была в недорогой костюм серого цвета. Женщина сосала мятный леденец.

— Думаешь, стоит, Алан? — спросила она.

Блант кивнул:

— О да. Еще как. Ты знаешь, что делать? — Последнюю фразу он адресовал своему водителю. Переминаясь с ноги на ногу, тот стоял рядом, слегка согнувшись. Лицо его было белым, как мел. Он так полностью и не оправился после встречи с Алексом на пункте утилизации.

— Да, сэр, — ответил тот.

— Тогда действуй, — произнес Блант. В течение всего разговора он ни разу не отвел взгляда от экрана.

У дежурного в вестибюле первого этажа Алекс спросил Джона Кроули и теперь поджидал его, сидя на кожаном диване, думая помимо прочего о том, почему так мало людей заходят и выходят. По одну сторону вестибюля располагалось три лифта, а на стене за стойкой дежурного в ряд висели часы, которые показывали время во всех крупнейших городах мира. Однако это просторное, выложенное коричневым мрамором помещение с равным успехом можно было принять за вестибюль — ну, скажем, больницы. Или концертного зала. Или круизного лайнера, наконец. Окружающая обстановка ничем не выдавала принадлежности организации.

Послышался мелодичный звук, и Алекс увидел, как двери одного из лифтов открылись и появился Кроули. На нем был все тот же костюм, правда, другой галстук.

— Простите, что заставил вас ждать, Алекс, — извинился Кроули. — Вы к нам прямо из школы?

Алекс поднялся, но ничего не сказал, решив, что его форма ответит за него.

— Пойдемте в мой кабинет. — Кроули жестом пригласил следовать к лифту.

Алекс не заметил в лифте четвертую камеру, скрытую за двусторонним зеркалом, занимавшим заднюю стенку кабины. Не мог он видеть и установленный там же тепловой преобразователь. Это последнее устройство тем временем нацелилось на Алекса, воспринимая его как разноцветную пульсирующую мозаику, ни один из оттенков которой не свидетельствовал о наличии у объекта холодных металлических предметов — пистолета или ножа. Алекс и глазом моргнуть не успел, как устройство передало информацию в компьютер, который, мгновенно обработав полученное, оповестил микросхемы, управляющие работой лифта: «Все в порядке. Он не вооружен. Доставить на пятнадцатый этаж».

— Вот мы и приехали. — Кроули улыбнулся и вывел Алекса в длинный коридор с голым деревянным полом и современными светильниками. Расположенные с обеих сторон коридора двери чередовались с висевшими на стенах картинами — яркими абстракциями в рамах. — Мой кабинет — вон там, — указал рукой Кроули.

Миновав третью дверь, Алекс остановился. На каждой из дверей имелась табличка с именем хозяина. На этой значилось: «1504: Йан Райдер». Белые буквы поверх черного пластика.

Кроули печально кивнул:

— Да. Здесь работал ваш дядя. Нам будет его очень не хватать.

— А можно мне зайти?

Казалось, Кроули удивился вопросу:

— Зачем вам туда?

— Было бы интересно посмотреть, где он работал.

— Мне очень жаль. — Кроули вздохнул. — Дверь наверняка заперта, а ключей у меня нет. Может, как-нибудь потом. — Он в очередной раз жестом предложил следовать за ним. Кроули управлялся с руками подобно фокуснику, который вот-вот предъявит вам разложенную веером колоду карт[7]. — Моя дверь следующая. Вот эта.

Кроули отворил дверь с номером 1505. Кабинет представлял собой большую квадратную комнату с тремя окнами, выходящими на станцию метро. Снаружи, прямо за окнами, Алекс заметил пятно красно-синего цвета и вспомнил про флаг. Древко флага было укреплено как раз рядом с кабинетом Кроули. В комнате стоял письменный стол, кресло, два дивана, в углу — холодильник. На стене висела пара репродукций. Скучный кабинет, идеально подходящий скучному менеджеру.

— Садитесь, пожалуйста, Алекс, — предложил Кроули и прошел к холодильнику. — Выпьете что-нибудь?

— У вас есть кока-кола?

— Есть. — Кроули открыл банку, наполнил стакан и протянул его Алексу. — Льда положить?

— Нет, спасибо. — Алекс сделал маленький глоток. Это была не кока. Даже не пепси. Алекс узнал приторный сладкий вкус газировки из супермаркета и пожалел, что не попросил воды. — Так о чем вы хотели со мной поговорить?

— О завещании вашего дяди…

Зазвонил телефон. Сделав очередной жест, на этот раз означавший «Извините меня», Кроули ответил. Сказав несколько слов, он положил трубку.

— Прошу прощения, Алекс. Мне надо спуститься вниз. Вы не против?

— Пожалуйста. — Алекс устроился на диване.

— Это на пять минут, — стоя в дверях, еще раз извинился Кроули.

Алекс выждал несколько секунд, затем вылил газировку в цветочный горшок и встал. Он прошел к двери, открыл ее и выглянул в коридор. В дальнем конце появилась женщина со стопкой бумаги и тут же исчезла за дверью. Кроули видно не было. Алекс быстро подошел к кабинету 1504 и дернул за ручку. Кроули не соврал. Заперто.

Алекс вернулся в кабинет Кроули. Он бы все отдал за возможность побыть несколько минут одному в комнате Йана Райдера. По-видимому, кто-то считал, что работа Райдера была настолько важной, что Алексу о ней знать было незачем. Даже в дом залезли и вынесли из кабинета все, одни только голые стены оставили. Как знать, может быть, в соседней комнате он найдет этому объяснение и узнает, чем занимался Йан Райдер и почему его убили?

В этот момент порыв ветра стал развевать флаг, и Алекс, заметив это, подошел к окну. Флагшток торчал из стены как раз посередине между кабинетами 1504 и 1505. Если как-то достать до него, можно допрыгнуть до выступа под нужным окном. Но ведь это пятнадцатый этаж — промахнешься и полетишь вниз с семидесятиметровой высоты. Нелепая идея. Не стоит даже думать об этом.

Алекс открыл окно и вылез наружу. Лучше он вообще не будет думать. Он «просто сделает это». В конце концов, если бы он был сейчас на первом этаже или перед ним была перекладина в школьном дворе, он прыгнул бы, не раздумывая. Вот только на школьном дворе ветер не бил с такой силой в лицо и кровь не стыла в жилах при виде отвесной кирпичной стены, уходящей далеко вниз, где по земле сновали маленькие, словно игрушечные, машины и автобусы. «Не думай. Просто сделай».

Алекс спустился на выступ под окном кабинета Кроули. Руки за спиной, ладони крепко сжимают подоконник. Алекс сделал глубокий вдох. И прыгнул.

Камера видеонаблюдения, установленная в одной из комнат здания напротив, зафиксировала, как Алекс бросился в пустоту. Двумя этажами выше Алан Блант, все так же сидевший перед экраном монитора, скривил рот в сухой усмешке. В голосе его не было и тени юмора:

— Я же говорил — не совсем обычный мальчик.

— У него не все в порядке с головой, — возразила женщина.

— Ну, может, это как раз то, что нам нужно.

— Собираетесь сидеть и наблюдать, как он убивает себя?

— Сидеть и надеяться, что он останется жив.

Алекс не рассчитал прыжок. Он не долетел до флагштока сантиметр — и сорвался бы вниз, если бы не ухватился руками за «Юнион Джек». Теперь Алекс висел на флаге между небом и землей. Вцепившись в пеструю ткань, он с большим трудом подтянулся и оседлал флагшток. Вниз он по-прежнему не глядел и надеялся, что никто из прохожих не станет смотреть вверх.

Дальше было легче. Алекс сел на корточки и прыгнул на выступ под окном кабинета Райдера. На этот раз ошибиться нельзя. Возьми он левее — угодит в стену, правее — сорвется вниз. Но приземлился он, как и рассчитывал, ухватившись обеими руками за выступ. Потом подтянулся, закинул одну ногу на выступ и наконец распрямился, поравнявшись с окном. Только теперь ему пришло в голову, что окно может быть закрыто. Если так, то ему придется вернуться.

Окно было открыто. Алекс поднял раму и оказался внутри комнаты, мало чем отличавшейся от офиса Кроули. Тот же ковер, мебель, даже репродукции на стенах были похожи. Алекс сел за письменный стол. Первое, на что упал взгляд, была его фотография, сделанная прошлым летом на карибском острове Гваделупа, где он занимался дайвингом. В углу рамки торчало еще одно фото.

На нем Алексу было пять или шесть лет. Алекс удивился: для него Йан Райдер никогда не был сентиментальным человеком.

Алекс взглянул на часы. Кроули вышел около трех минут назад, сказав, что вернется через пять. Если Алекс собирался найти здесь что-нибудь — действовать надо не мешкая. Он выдвинул один из ящиков. В нем лежало пять или шесть толстых досье. Алекс стал открывать одно за другим. Сразу же стало ясно, что к банковскому делу досье не имеют никакого отношения.

На первом значилось: «НЕРВНО-ПАРАЛИТИЧЕСКИЕ ВЕЩЕСТВА — НОВЫЕ СПОСОБЫ СОКРЫТИЯ И РАСПРОСТРАНЕНИЯ». Алекс открыл второе досье: «ЗАКАЗНЫЕ УБИЙСТВА — АНАЛИЗ ЧЕТЫРЕХ СЛУЧАЕВ». Все больше недоумевая, Алекс быстро пролистал оставшиеся дела: антитеррористическая деятельность, каналы перемещения урана по Европе, методы ведения допросов. На последнем деле значилось только одно слово: «ГРОМОБОЙ».

Алекс собрался просмотреть досье, когда дверь кабинета открылась и вошли двое. Первым — Кроули, за ним — водитель с автомобильного кладбища. Сидя за столом с раскрытым досье «ГРОМОБОЙ» в руках, Алекс понимал, что смысла объяснять, чем он тут занимается, не было. В то же время он заметил, что эти двое не были удивлены, увидев его. По всему было видно: они знали, что найдут его здесь.

— Это не банк, — сказал Алекс. — Кто вы такие? Мой дядя на вас работал? Это вы его убили?

— Как много вопросов, — пробормотал Кроули. — Боюсь, однако, что мы не уполномочены давать на них ответы.

Водитель выставил руку вперед, и Алекс увидел зажатый в ней пистолет. Алекс поднялся, держа досье перед собой, будто защищаясь.

— Не… — начал было он.

Водитель выстрелил. Но грохота не было. Алекс услышал приглушенный хлопок и почувствовал, как что-то ударило его в сердце. Он разжал руку, и папка упала на пол. Ноги подкосились, комната завертелась, и он провалился в пустоту.

Итак, что скажешь, Алекс?

Алекс открыл глаза. Надо же, он еще жив! Приятный сюрприз.

Он лежал на постели в большой уютной комнате. Кровать была современная, а комната — старинная, с балками под потолком, камином из камня и узкими окнами в украшенных орнаментом рамах. Он видел подобное в книгах, когда они проходили Шекспира. Здание, очевидно, построили при королеве Елизавете. Наверное, он очутился где-то за городом. Не было слышно дорожного шума, а за окном росли деревья.

Кто-то раздел его. Школьная форма исчезла; вместо нее на нем была свободная пижама, на ощупь — шелковая. Судя по небу за окном, Алекс сказал бы, что был ранний вечер. Алекс увидел на столике рядом с кроватью свои часы. Протянув руку, он посмотрел на циферблат. Стрелки показывали 12:00. Когда в него выстрелили, по-видимому, Дротиком со снотворным, была половина пятого. Получается, он продрых всю ночь и половину дня.

Из спальни можно было пройти в просторную ванную комнату, выложенную белой плиткой, с огромной цилиндрической душевой кабиной из стекла и хрома. Алекс сбросил пижаму и залез под душ. Постояв минут пять под струями воды, он почувствовал себя лучше.

Вернувшись в спальню, он открыл шкаф. По всей видимости, дома в Челси кто-то побывал. Вся его одежда была теперь здесь: аккуратно висела на плечиках. Интересно, что Кроули сказал Джек? Должно быть, сочинил какую-нибудь историю про то, что Алексу срочно понадобилось уехать. Алекс достал штаны GAP[8] в стиле «милитари», толстовку Nike, кроссовки, оделся, сел на кровать и стал ждать.

Минут через пятнадцать в дверь постучали и в комнату, сияя улыбкой, вошла молодая азиатка в халате медсестры.

— Ой, вы проснулись! И оделись… Как самочувствие? Слабость не слишком сильная, надеюсь? Пожалуйста, сюда. Мистер Блант ждет вас к обеду.

Алекс молча вышел из комнаты и проследовал за сестрой сначала по коридору, потом вниз по лестнице на один этаж. Дом и в самом деле был елизаветинским. Коридор с узорчатыми канделябрами отделан деревянными панелями, а на стенах висели портреты бородатых стариков в туниках с белыми жесткими воротниками. Лестница вела в зал-галерею с камином такой величины, что в нем можно было бы припарковать автомобиль. На ковре, раскатанном поверх каменных напольных плит, стоял длинный полированный стол, сервированный на три персоны. За столом Алекса ждали Алан Блант и какая-то мужеподобная темноволосая женщина. Неужели миссис Блант? Женщина снимала обертку с конфеты.

— Алекс, — Блант скупо улыбнулся — улыбки его всегда тяготили. — Спасибо, что решил к нам присоединиться.

Алекс сел за стол.

— Особого выбора у меня не было.

— Ты прав. Не знаю, о чем там думал Кроули, когда решил вот так взять и выстрелить в тебя, но, полагаю, он пошел по пути наименьшего сопротивления. Позволь представить мою коллегу — миссис Джонс.

Женщина кивнула, пристально посмотрела на Алекса, но ничего не сказала.

— Кто вы такие и что вам от меня нужно? — спросил Алекс.

— Уверен, у тебя масса вопросов, но сначала давай поедим.

Должно быть, Блант нажал потайную кнопку или же их подслушивали, потому что, как только председатель произнес последнее слово, дверь открылась и появился официант в белом пиджаке и черных брюках с тремя тарелками в руках.

— Надеюсь, ты не вегетарианец, — продолжил Блант. — Сегодня у нас cane d\'agneau.

— То есть жареная баранина.

— Шеф-повар — француз.

Алекс подождал, пока подадут обед. Блант и миссис Джонс пили красное вино, Алекс — только воду. Наконец Блант заговорил:

— Как ты, наверное, уже понял, Royal and General — не банк. На самом деле компании с таким именем вообще не существует… это не более чем прикрытие. Из чего, конечно, следует, что твой дядя не имел никакого отношения к банковской деятельности. Он работал на меня. Как я говорил на похоронах, моя фамилия — Блант. Я возглавляю Отдел особых операций в МИ-6[9]. Проще говоря, Йан Райдер был шпионом.

Алекс не сдержал улыбки.

— Что… как Джеймс Бонд?

— Вроде того. Правда, мы не используем цифровые обозначения, всякие ноль-ноль и тому подобное. Твой дядя был агентом высокой квалификации, работал без прикрытия. Очень храбрый был человек. Успешно выполнил задания в Иране, Вашингтоне, Гонконге и Каире. Это далеко не полный список. Возможно, тебя это шокирует.

Алекс вспомнил дядю. Его замкнутость, долгие заграничные поездки, случаи, когда он возвращался домой с травмами. То рука перевязана, то синяк на лице. Тогда Алексу говорили, что это случайность. Теперь всему нашлось логическое объяснение.

— Нет, не шокирует.

Блант отрезал аккуратный кусочек мяса.

— Во время выполнения последнего задания удача отвернулась от Райдера. Он работал здесь, в Англии, в Корнуолле[10] и возвращался в Лондон для доклада, когда его убили. Ты видел его машину.

— Stryker and Son, — тихо произнес Алекс. — Кто это такие?

— Просто люди, которым мы платим за работу. Наш бюджет ограничен. Иногда мы нанимаем людей со стороны. Присутствующая здесь миссис Джонс — мой заместитель. Она отвечала за проведение последней операции, в которой участвовал твой дядя.

— Мы очень сожалеем о его гибели, Алекс. — Женщина впервые заговорила. Если она и сожалела, то по ней этого не было видно.

— Вы знаете, кто его убил?

— Да.

— Вы назовете мне его имя?

— Нет. Не сейчас.

— Почему?

— Потому что тебе не надо этого знать. На данном этапе.

— Ну ладно. — Алекс отложил вилку с ножом. К еде он так и не притронулся. — Мой дядя был шпионом. Из-за вас его убили. Я слишком много узнал, поэтому вы меня вырубили и привезли сюда. Кстати, где я нахожусь?

— В одном из наших тренировочных центров, — ответила миссис Джонс.

— Вы привезли меня сюда, потому что не хотите, чтобы я все разболтал. Я вас правильно понял? В таком случае я дам подписку о неразглашении — или что там еще нужно? Но потом отправлюсь домой. Все равно это бред какой-то. С меня хватит. Забудьте обо мне.

Блант тихонько кашлянул.

— Все не так просто, как кажется.

— То есть?

— Ты действительно привлек к себе внимание на пункте утилизации, а затем у нас на Ливерпуль-стрит. Верно и другое: то, что ты уже знаешь, и то, о чем я сейчас расскажу, должно остаться между нами. Но дело даже не в этом, а в том, что нам, Алекс, нужна твоя помощь.

— Помощь?

— Да. — Блант сделал паузу. — Тебе приходилось слышать о человеке по имени Ирод Саэль?

Алекс на секунду задумался.

— Читал о нем в газетах. Он вроде связан с компьютерами. И у него несколько скаковых лошадей. Кстати, он не египтянин?

— Ливанец. — Блант сделал глоток. — Давай я расскажу о нем. Уверен, тебе будет интересно.

Ирод Саэль родился в нищей семье. Отец — разорившийся парикмахер, мать — прачка, брала работу на дом. Помимо Ирода у них было еще девять сыновей и четыре дочери. Вся семья вместе с домашним козлом ютилась в трех крохотных комнатках на задворках Бейрута. Маленький Ирод ни разу не переступал порога школы. Как и остальные члены его семьи, он бы так и остался неграмотным, без работы, если бы не случай, произошедший с ним в семилетнем возрасте.

Шел он как-то раз по Оливковой улице в центре Бейрута и вдруг увидел, как из окна четырнадцатого этажа летит пианино. Видимо, инструмент решили переставить, но что-то там недоглядели. Ну, как бы там ни было, в это время внизу по тротуару проходила супружеская пара — туристы из Америки, и не миновать им гибели, если бы в последний момент Ирод не кинулся и не отпихнул их в сторону. Инструмент упал в миллиметре от них.

Туристы, естественно, были безмерно благодарны маленькому оборванцу. Тут заодно выяснилось, что они сказочно богаты. Супруги навели об Ироде справки, узнали, насколько он беден, что одежду донашивает за девятью братьями… И вот из чувства благодарности решили его более или менее усыновить. Посадили Ирода на самолет, привезли в Англию и отправили в школу, где он стал блестящим учеником. Сдал программу средней школы и — вот уж, поистине, поразительное совпадение: в 15 лет Ирод Саэль оказался за одной партой с мальчиком, которому суждено было стать премьер-министром Великобритании. Нынешним премьер-министром Великобритании. Они одноклассники.

Дальше я опущу некоторые детали. Саэль поступает в Кембридж, где становится лучшим студентом экономического факультета. Затем начинает карьеру в бизнесе, где одерживает победу за победой. Руководит собственной радиостанцией, студией звукозаписи, производит программное обеспечение… И да, верно, даже находит время для покупки нескольких скакунов, которые, правда, почему-то все время приходят последними. Однако наше внимание привлекло его последнее изобретение. Можно сказать, революционный компьютер, который Саэль называет «Громобой».

«Громобой». Алекс вспомнил досье, которое он обнаружил в кабинете Йана Райдера. Теперь все начинало проясняться.

— «Громобой» выпускается на Sayle Enterprises, — продолжила миссис Джонс. — Дизайн компьютера вызвал у всех большой интерес: черная клавиатура, черный корпус…

— На боковой стенке — изображение молнии, — подхватил Алекс. Он видел фотографию в PC Review.

— Машина не только необычно выглядит, — вставил Блант. — В основе ее работы лежит принципиально новая технология. Компьютер использует что-то под названием круглый процессор. Полагаю, это мало о чем тебе говорит.

— Круглый процессор представляет собой интегральную схему, расположенную на поверхности кремниевой сферы диаметром около миллиметра, — ответил Алекс. — Его изготовление обходится на девяносто процентов дешевле обычного чипа, поскольку корпус процессора герметичен и сборка не требует стерильных условий работы.

— Ну да… — Блант кашлянул. — Итак, дело в том, что сегодня Sayle Enterprises собирается сделать одно интересное заявление, согласно которому компания бесплатно передаст десятки тысяч этих компьютеров. Другими словами, они намерены подарить каждой английской школе по «Громобою». Это беспрецедентный акт щедрости. Таким образом, Саэль хочет отблагодарить страну, ставшую для него домом.

— Ну тогда он герой.

— Именно так Саэль и хочет, чтобы о нем думали. Пару месяцев назад он послал нашему премьеру письмо следующего содержания:

«Уважаемый премьер-министр!

Вы, возможно, помните меня по тому времени, когда мы вместе ходили в школу. Вот уже почти сорок лет, как я живу в Англии, и хотел бы сделать что-то, что никогда не забудут, дабы выразить свои истинные чувства к Вашей стране…»

— Дальше в нем говорилось про сам дар. В конце стояло: «нижайше Ваш», написанное рукой самого Саэля. Конечно же, все в правительстве довольно потирают руки.

Компьютеры собирают на заводе ливанца в Порт-Таллоне в Корнуолле. Оттуда в конце месяца их развезут по всей стране, а 1 апреля в Лондоне, в Музее науки, пройдет специальная церемония, на которой премьер-министр нажмет клавишу, и «Громобой» объединятся в единую сеть по всей Великобритании. В качестве награды — это, кстати, совершенно секретно — Саэлю пожалуют британское гражданство, о котором он всегда мечтал.

— Что ж, очень рад за него, — сказал Алекс. — Но вы так и не ответили, какое отношение это имеет ко мне.

Блант посмотрел на миссис Джонс. Пока он говорил, та уже закончила есть и разворачивала очередную мятную конфету. Дальше стала рассказывать она: