Грегори МАКДОНАЛЬД
ПЕРВОЕ ДЕЛО ФЛЕТЧА
Fletch Won (1985)
ГЛАВА 1
– Я тебя вызывал?
– Нет, Френк, я...
– Все равно, я хотел пригласить тебя, – Френк Джефф, главный редактор, сложил конкурирующее издание, «Кроникл газетт», – сказать тебе нечто малоприятное.
– Мне, мелкой козявке?
– Не хотел бы ты махать лопатой восемь часов в день, пять дней в неделю, может, захватывая и субботы?
Флетч уставился на свои теннисные туфли, утопающие в ковре на полу кабинета Френка Джеффа. Сквозь порванный верх левой туфли виднелись три пальца. Из правой высовывался только мизинец.
– Не хотелось бы мне посвятить этому свою жизнь, Френк.
– Не хотелось бы, значит? А чему, собственно, ты намереваешься посвятить свою жизнь?
– Журналистике.
– А что есть журналистика, юный Флетчер?
– Умение заканчивать предложения обращениями? Особенно вопросительные?
– Именно это я только что и сделал, не так ли? – Взгляд Френка за толстыми линзами очков обежал заваленный бумагами стол. – Именно это.
– Френк, я хотел поговорить с вами насчет...
Френк открыл лежащую на столе папку.
– Я покопался в твоем личном деле. – Папка не поражала толщиной. – Для журналистики ты подходишь. Впрочем, тебя возьмут и в землекопы. Вот я и гадаю, чему ты отдашь предпочтение?
– Вы копались в моем личном деле? Френк, вы же наняли меня давным-давно.
– Три месяца тому назад. Ты помнишь, что подвигло меня на этот подвиг? Я – нет.
– Я могу принести много пользы, Френк. Я...
– Возможно, я думал, что газете необходима свежая кровь, этакий юный диссидент, который встряхнет сложившийся жизненный уклад, посмотрит на рутинное под новым углом, заставит остальных оторвать глаза от борозды и оглядеться.
– Как я мог это сделать, Френк, если вы полностью сковали мою инициативу?
– Наоборот, я предоставил тебе оперативный простор.
– А настоящего дела не дали.
– Для начала я определил тебя в отдел редактуры.
– Придумывать заголовки – удел поэтов, Френк.
– И держал тебя там, несмотря на протесты твоих сослуживцев.
– Я случайно пролил лимонад на клавиатуру компьютера.
– На этом твои подвиги не закончились.
– Я же постарался исправить причиненный урон. Купил этому парню пару хирургических перчаток. Чтобы у него не прилипали пальцы.
– Но ты дал заголовок «Губернатор шутит».
– А почему он не может пошутить? Я подумал, что читателя это заинтересует.
– И заголовок прошел в двух выпусках, прежде чем его сняли.
– Наверное, этот заголовок приглянулся и выпускающему номера. Конечно, ничего особенного в нем нет, но и плохого тоже.
– Потом я поручил тебе писать некрологи.
– Вы же знаете, что я хочу писать о спорте, Френк. Потому-то я и зашел к вам сегодня.
– Не самая трудная работенка – писать некрологи. Берешь телефонную трубку, слушаешь, что тебе говорят, сочувственно вздыхаешь, проверяешь некоторые факты.
– С проверкой фактов у меня получается. Френк взял из папки листок бумаги. Его рука дрожала. Он прочитал: «Рут Милхолланд мирно скончалась сегодня, ничего не достигнув за свои пятьдесят шесть лет». Твоя работа?
– Это факт, Френк. Я проверял.
– Флетчер, тебе поручили писать некрологи для того, чтобы потом мы могли их опубликовать.
– Я неоднократно задавал ее сестре один и тот же вопрос: «Сделала она хоть что-нибудь?» Сестра говорила и говорила, а я внимательно слушал. Эта дамочка, Рут Милхолланд, не окончила ни школу, ни колледж, не выходила замуж, не рожала детей, никогда не работала. То есть за пятьдесят шесть лет она абсолютно ничего не добилась. Наконец, я сам начал задавать вопросы ее сестре. Связала она кому-нибудь свитер? Поджарила сковороду картошки? Хотя бы себе? Ее сестра отвечала отрицательно: «Нет, нет, за всю свою жизнь Рути не ударила пальцем о палец». Что же я должен писать? Ее сестра согласилась со мной, что мои слова полностью соответствуют действительности. Я проверял, Френк. Рути даже не обращалась в органы социальной защиты, не получала водительского удостоверения, ни разу не была в парикмахерской.
– Флетчер...
– Разве в некрологах можно писать неправду? Если кто-то получил Нобелевскую премию, в некрологе мы обязательно упоминаем об этом. А если кто-то действительно ничего не добился в жизни, почему мы должны это скрывать? Ничегонеделание – это тоже образ жизни, Френк. И читатели должны знать, что среди нас есть и такие.
– Рути осталась даже без некролога, – Френк взял другой листок. – Тогда мы перевели тебя на свадебные объявления. Всего-то делов – записать несколько слов, которые говорят тебе по телефону. Тут даже не нужно ничего проверять, потому что само событие еще не произошло. Твое первое свадебное объявление гласило:
«Бракосочетание Сары и Роланда Джеймсон, двоюродных брата и сестры, состоится в среду в присутствии только членов семьи».
– Динамично, – прокомментировал Флетч.
– Динамично, – согласился Френк.
– Точно.
– Точно.
– Ничего лишнего.
– Абсолютно ничего лишнего.
– И полностью соответствует действительности.
– Наверное, потребовались немалые усилия, чтобы вызнать истину.
– Да нет. Когда позвонила мать новобрачной, я спросил, почему у жениха и невесты одна и та же фамилия.
– И она ответила без запинки?
– Немного помялась.
– Она сказала, что они двоюродные брат и сестра?
– Она сказала, что их отцы – братья.
– И ни жениха, ни невесту не усыновляли или удочеряли, так?
– Френк, я проверял. За кого вы меня принимаете?
– Я думаю, ты – неопытный журналист.
– Если законы журналистики применимы к спорту, политике и преступности, почему нельзя пользоваться ими в некрологах и свадебных объявлениях? Газеты должны предлагать читателю объективную информацию. Кстати, по воскресеньям мы выделяем столько места под свадебные объявления. Почему бы нам не печатать объявления о разводах?
– Флетчер...
– Новости – всегда новости, Френк.
– Ты думал, что некрологи и свадебные объявления, написанные в жестком, полном конкретики стиле, помогут тебе перебраться в отдел спорта, так?
– Правда, она всегда правда, Френк.
– Придет день, Флетчер, и ты станешь жертвой такого же правдолюбца, – Френк оторвал взгляд от стола и посмотрел на Флетча. – Ты женишься в субботу?
– Да. В следующую субботу.
– Почему?
– У Барбары выходной день.
– Если вы не собираетесь заводить детей, бракосочетание гарантирует лишь одно: адвокаты выдоят тебя досуха.
– Вы не верите в истинную любовь?
– Истинная Любовь бежала в Саратоге в субботу. Резво начала, хорошо держалась на дистанции, а пришла в забеге последней. Полагаю, ты хочешь взять отпуск. По случаю медового месяца.
– Барбара на это рассчитывает. Я зашел к вам и по этому поводу.
– Ты еще не отработал года. Некоторые, кстати, полагают, что ты вообще не работал.
– Френк, сколь часто выпадает в жизни медовый месяц?
– Не спрашивай меня об этом. Где ты так загорел?
– Вчера участвовал в Сардинальском пробеге.
– Твои волосы выглядят так, словно они еще не финишировали.
Флетч улыбнулся.
– Есть интересный материал.
– В твоих волосах?
– В связи с пробегом. Вы что-нибудь знаете о «Дружеских услугах Бена Франклина»?
– Кажется, нет.
– Это компания, специализирующаяся на здоровье и проституции.
– Не понял.
– Вы им звоните, и томный женский голос отвечает: «Дружеские услуги Бена Франклина. Вам нужен друг?» И с такой интонацией, что последняя фраза трактуется однозначно: «Ты хочешь, друг?»
– Вы часто им звоните?
– Коллеги-журналисты как-то разыграли меня. Попросили заказать пиццу по телефону и дали этот номер. Девушка пыталась договориться со мной о встрече, а я все спрашивал, есть ли у них анчоусы и сладкий перец. Скорее всего, она приняла меня за извращенца. Попробуйте как-нибудь позвонить сами.
– Мне нужен друг.
– Поэтому я заглянул к ним. Большая фирма. Тренажеры, массаж, сауна. Прекрасные девушки. Все в великолепной физической форме. Постоянно ее поддерживают, знаете ли.
– Так в чем суть?
– Вчера они участвовали в пробеге. Все. Целый эскадрон девушек по вызовам. Бежали по улицам. В центре города. В обтягивающих теннисках. С надписью на груди: «Вам нужен друг?» И на спине – «Бен Франклин». Кстати, все финишировали.
– И что мы должны об этом написать? Можешь не говорить, постараюсь догадаться сам, – Френк потер лоб. – «ПРОСТИТУТКИ БЕГАЮТ ТР...
– Трусцой.
– »ДЕВУШКИ ПО ВЫЗОВАМ КОНЧАЮТ НА БЕГУ»?
– Подумайте, какие у них ноги, Френк.
– Я уже возбудился.
– Они рекламировали свое дело, Френк.
– Ты тоже финишировал?
– Конечно. Следом за ними. Если репортер изучает какой-то вопрос, ему не след останавливаться на полпути.
– Вот ты и держался позади.
– Вы, однако, не уловили главного.
– Не уловил?
– Эти девушки по вызовам использовали спортивное мероприятие для рекламы своего бизнеса.
– Итак, несколько проституток пробежались вчера по городским улицам. А почему бы и нет? Закон этого не запрещает. Они были в футболках с рекламой их фирмы. К их клиентуре добавилось несколько похотливых старичков, затесавшихся среди зрителей. Никак не возьму в толк, что тут интересного.
– Сегодня вы напечатали их фотографии. В спортивном разделе. На старте и на финише. Спереди и сзади.
Френк побледнел.
– Мы напечатали?
– Вы.
– О господи! – Френк подхватил с пола утренний номер «Ньюс трибюн» и раскрыл на спортивных страницах.
– Это и есть самое интересное.
– Ты хочешь сказать, что мы влипли в историю.
– Отрекламировали фирму, поставляющую девушек по вызовам. Бесплатно. Вам еще не звонил архиепископ? И окружной прокурор не беспокоил? Рекламодатели тоже не жаловались?
– Черт! Кто-то специально подложил нам такую свинью.
– Френк, спортивный раздел вы должны поручить мне.
– Ты только посмотри на подписи под фотоснимками. «Зрители не оставили без внимания красоту и прекрасную физическую форму сотрудниц компании „Дружеские услуги Бена Франклина“, участвовавших вчера в Сардинальском пробеге». «Сотрудницы „Бена Франклина“ финишируют в арьергарде бегунов в том же составе, что ушли со старта»... Я этого не переживу.
– Они никуда не торопились.
– Ты, судя по всему, тоже.
– Вы же учили меня никогда не забегать вперед.
– Подниматься спозаранку и приходить на работу... – Френк уже раскрыл конкурирующее издание «Кроникл газетт».
– В «Газетт» фотоснимков девушек нет, Френк. Ни спереди, ни сзади. Они фотографировали победителей. Там собрались ярые последователи установившихся канонов журналистики. Отметают все изыски.
Френк откинулся на спинку. Он напоминал боксера в перерыве между раундами.
– Почему я должен начинать неделю с разговора с тобой?
– Чтобы влить в свою жизнь свежую кровь. Немножко встряхнуться. Взглянуть на рутинное под новым углом. К примеру, на раздел спорта.
– У тебя есть галстук?
– Конечно.
– Я никогда не видел тебя в галстуке.
– На нем подвешен один конец доски для серфинга.
– Полагаю, ты не шутишь. А на чем подвешен второй?
Флетч посмотрел на свои джинсы.
– На поясе, который мне кто-то подарил.
– Я решил в этот уик-энд, что дам тебе еще один шанс, – Френк взглянул на часы.
– Вы хотите поручить мне спортивный репортаж?
– Нет. Почему-то все хотят, чтобы сотрудник являл собой сплав молодости, энергии и опыта. Такое сочетание встречается крайне редко.
– Полицейская операция? Отлично.
– Я подумал, что мы можем попытаться стесать для тебя кой-какие острые углы.
– Законодательное собрание штата? Мне это по силам. Только дайте аккредитационную карточку.
– Да, тебе не хватает опыта, внешнего лоска. Костюм у тебя имеется, не так ли?
– Суд! Черт, вы хотите, чтобы я вел колонку «Из зала суда»? Я знаю, как работает суд, Френк. Просто удивительно, сколь мало законности в тамошних деяниях. Я...
– Светская хроника.
– Светская?..
– Светская хроника. Ты так быстро определяешься с достижениями покойников, без труда находишь двоюродных братьев и сестер, желающих пожениться. Такая наблюдательность незаменима, когда пишешь о светском обществе.
– Под светским обществом вы подразумеваете высший свет?
– Высший свет, низший свет, ты понимаешь, стиль жизни. Все эти пустячки, которые так близки сердцу среднего класса, составляющего основу наших читателей.
– Френк, я не верю в светское общество.
– Это не беда, Флетч. Общество не верит и в тебя, Флетч.
– У меня не получится.
– Очень даже получится, особенно, если ты причешешься.
– Милые старушки, разбавляющие чай водкой?
– Хайбек. Дональд Эдвин Хайбек.
– Он играет за «Красные крылья»?
– Если б ты читал не только о спорте, то наверняка знал бы о том, что Дональд Эдвин Хайбек – один из лучших юристов нашего города.
– Он ведет интересный процесс?
– Хайбек позвонил мне вчера вечером и сказал, что он и его жена после долгих раздумий решили пожертвовать пять миллионов долларов художественному музею. Тебе небезразлично искусство, не так ли?
– Пожалуй, покер мне больше по сердцу.
– Он хочет, чтобы материал этот был подан очень тактично. Понимаешь? Никаких экскурсов в его прошлое, никаких подробностей личной жизни.
– Френк, вы не будете возражать, если я сяду?
– Конечно, конечно. Я забыл, что вчера тебе пришлось бежать тихим шагом.
Флетч уселся на ковер.
– Устраивайся поудобнее.
– Благодарю. Ла-ди-да, филантропия.
– Добавь еще пару строчек, и, возможно, получится песня, которая возглавит хит-парад.
– Френк, вы хотите, чтобы я, Ай Эм Флетчер <Инициалы Флетчера И.М. (Ирвин Морис) произносятся по-английски так же, как и сочетание I am (я есть).>, написал учтивую, слащавую, полную слюней статью о некоей семейной паре, решившей пожертвовать музею искусств пять миллионов клочков туалетной бумаги?
– Учтивую, да. Почему нет? Семейная пара хочет сделать благое дело, поделиться с другими своим богатством. И нет нужды вставлять в статью строчку о том, что миссис Хайбек разбавляет чай водкой. Пора тебе учиться учтивости. Между прочим, я не вижу тебя за краем стола.
– Я исчез.
– Нет уж, появляйся вновь. В десять часов ты встретишься с Хайбеком в кабинете издателя. Жаль, что твоя доска для серфинга висит на галстуке и поясе.
– О Боже! Когда подготовка материала для статьи начинается со встречи с главным героем в кабинете издателя, нет никакого смысла идти туда.
– Тебе надо набираться опыта.
– Не стану я писать эту статью.
– Флетч, я уверен, что из тебя получится отличный канавокопатель. Если в руках лопата, совсем не обязательно носить галстук, пояс, расчесывать волосы. Я могу устроить так, что ты покинешь нас к пятнице, так что вы с Люси сможете растянуть ваш медовый месяц на любой срок.
– Тогда придется ужать его до уик-энда. На большее мне не хватит денег. И ее зовут Барбара.
– Извини, перепутал. Воскресенье с Барбарой. Вторник с мозолями на руках.
– Френк, а почему бы этому Хайбеку не написать статью самому? За эту привилегию он выкладывает пять миллионов долларов.
В кабинет всунулся Хэмм Старбак. При виде Флетча, сидящего на полу со скрещенными ногами, брови его взлетели вверх. Потом он перевел взгляд на Френка.
– Веселенькое у нас утро.
– Это точно, – кивнул Френк. – Сначала фотоснимки на спортивных страницах газеты, потом вот Флетч на полу.
– Френк, Дональд Хайбек должен зайти к вам?
– Не ко мне. Его примет Джон. Как только он придет, сразу проводите его в кабинет издателя.
– Он не сможет прийти.
– Почему? Он позвонил?
– Нет. Сидит убитый на нашей автостоянке.
– Что ты хочешь этим сказать?
– В темно-синем «кадиллаке». С дыркой от пули в виске.
Флетч вскочил на ноги.
– Моя статья!
– Полагаю, мы должны поставить в известность полицию.
– Сначала отправьте на стоянку фотографов, – распорядился Френк.
– Уже отправили.
– И Биффа Уилсона. Он еще не приехал в редакцию?
– Я связался с ним по рации. Он на автостраде.
– Бифф Уилсон! – вскричал Флетч. – Френк, вы поручили эту статью мне.
– Ничего я тебе не поручал, Флетчер.
– Хайбек, Дональд Хайбек. Разве не я должен был брать у него интервью в десять часов?
– Флетчер, окажи мне одну услугу.
– Все что угодно.
– Сгинь. С этого момента ты переходишь к Энн Макгаррахэн, в отдел светской хроники.
– Может, я найду галстук в машине,
– И я только что принял жизненно важное решение, – Френк говорил, обращаясь к своему столу.
– Какое же? – полюбопытствовал Флетч.
– По понедельникам я больше не прихожу на работу с раннего утра.
ГЛАВА 2
– «Хайбек, Харрисон и Хаулер». Доброе утро.
– Привет, «ха» в кубе.
– «Хайбек, Харрисон и Хаулер». Чем я могу вам помочь?
– Мистера Чамберса, пожалуйста.
– Извините, сэр. Вас не затруднит повторить фамилию?
– Мне нужен мистер Чамберс. – Глянув на зал городских новостей редакции «Ньюс трибюн», едва ли кто мог подумать, что все до единого журналисты знали о происшествии на автостоянке у здания редакции. Знали они о том, что мистер Хайбек сидит в машине с пулей в виске? Несомненно. В газетной редакции, в отличие от любой другой конторы, процесс перехода слуха в факт проистекает исключительно быстро, естественно, если слух подтверждается. Журналисты интересуется теми сведениями, которые можно использовать в статьях, над которыми они работают. А все остальное или откладывается в долгий ящик, или просто отбрасывается за ненадобностью. – Олстон Чамберс. Такой молоденький. Юрист-интерн или практикант, уж не знаю, как вы таких зовете. Ветеран морской пехоты и джентльмен.
– Да, сэр. Ну, конечно. О. Чамберс.
– Наверное, он бродит по коридорам, не имея собственного стола.
– Одну минуту, сэр. – В трубке раздались далекие гудки. – Извините, что сразу не поняла, о ком идет речь. У мистера Чамберса нет клиентов.
– Чамберс слушает.
– Как мрачно это звучит.
– Никак Флетчер?
– Он самый.
– Я мечтал о том, что ты пригласишь меня на ленч. Мне надо отсюда выбраться.
– Приглашаю. В час дня у «Маноло»?
– Хочешь обсудить свое бракосочетание? Спросить совета, как избежать этой церемонии? Барбара попрежнему настаивает на субботе?
– Нет, нет, да. Сейчас говорить не могу, Олстон. Хочешь услышать последнюю новость?
– Барбара беременна?
– »Хайбек, Харрисон и Хаулер». Фирма, в которой ты служишь.
– Ты и так все знаешь. Мизерное жалованье и горы дерьма, в которых приходится копаться.
– Дональд Эдвин Хайбек?
– Один из старших партнеров, местный светоч юридической науки.
– Дональд Эдвин Хайбек на работу сегодня не выйдет. Я подумал, что ты можешь вызваться заменить его.
– Что-то я тебя не понимаю. Почему не выйдет? Это что, шутка?
– Его застрелили.
– Слушай, не болтай ерунды.
– Для него это не ерунда.
– Где? Когда?
– На автостоянке «Ньюс трибюн». Несколько минут тому назад. Мне надо идти.
– Интересно, оставил ли он завещание?
– С чего это тебя заинтересовало?
– Адвокаты славятся тем, что не пишут завещания.
– Олстон, я бы хотел, чтобы за ленчем ты рассказал мне о Хайбеке. Все, что знаешь.
– Тебе поручили готовить статью?
– Думаю, да.
– А кто-нибудь еще так думает?
– Буду готовить ее, пока мне не прикажут заняться чем-то другим.
– Флетч, ты же женишься в субботу. Сейчас тебе совсем ни к чему пополнять ряды безработных.
– Жду тебя в час дня у «Маноло».
ГЛАВА 3
– Он это сделал сам? – Через плечо Биффа Флетч заглядывал на переднее сиденье «кадиллака».
Мужчина лет шестидесяти привалился к подлокотнику. Его левая нога высовывалась из дверцы, почти касаясь земли.
Бифф медленно повернул голову, чтобы посмотреть на Флетча. Взгляд его толковался однозначно: плебеям не след первыми заговаривать с патрициями.
– Или его застрелили?
Не отвечая, Бифф Уилсон выпрямился. Подождал, пока Флетч шагнет в сторону, чтобы дать ему пройти. Несмотря на жару, он был в пиджаке и при галстуке, хотя чуть распустил узел. В ушах у него росли волосы.
Бифф направился к трем полицейским, стоящим у черно-белой патрульной машины. Двое были в форме, третий – в штатском.
– Мы знаем, кто его нашел? – спросил их Бифф.
«Мы знаем?» – спросил себя Флетч.
Самый молодой из троицы полицейских не сводил взгляда с Флетча.
Три автомобиля взяли синий «кадиллак» в кольцо. Зеленый «седан» детективов в штатском, черно-белая патрульная машина с открытой передней дверцей, включенным радио и мигающим на крыше красно-синим «маячком» и служебный автомобиль с надписью «Ньюс трибюн» по бокам и на багажнике. На нем прибыл Бифф Уилсон. В салоне работало радио, на крыше мигал синий «маячок».
Полицейский постарше заглянул в записную книжку.
– Сотрудница «Ньюс трибюн» Пилар О\'Брайен. Бифф сплюнул на асфальт.
– Никогда о такой не слышал.
– Наверное, чья-то секретарь.
– Она позвонила в полицию?
– Она поставила в известность охранника у ворот.
– И он позвонил копам?
– Нет, – покачал головой полицейский. – Он позвонил в отдел городских новостей.
По лицу Биффа проскользнула улыбка.
– Все хотят подняться на ступеньку выше.
– Ваши фотографы уже все отсняли, – заметил полицейский постарше.
– Они ничего не трогали, – добавил молодой. – Я за этим проследил. Сфотографировали его сбоку и через ветровое стекло. Но не прикасались ни к машине, ни к жертве.
– Пистолет нашли? – спросил Бифф.
– Пока нет. Возможно, завалился под сиденье, – ответил детектив в штатском. – Где же медики? Хочется выпить кофе.
– Дональд Э. Хайбек, – прочитал полицейский постарше еще одну запись в своей книжке. – Кто-нибудь знает, зачем он сюда приехал?