— Что с Джо?

— Он умирает.

Ее голос не изменился, словно предмет разговора ее нисколько не интересовал, а сам Джо Мид был уже мертв, — по крайней мере, для нее самой.

Не обращая внимания на реакцию детектива, она продолжала все тем же безжизненным тоном:

— Вы, кажется, детектив, не так ли?

— Да.

— Тогда вам незачем больше тратить ваше время на Джо. Теперь он больше не в вашей власти. Вы, наверное, догадались, что их должно быть трое?

— Трое кого?

— Трупов, конечно. Когда Джо умрет, он будет третьим, и с его смертью закончится это злополучное дело.

Длинная рука Шейна вытянулась вперед и осторожно легла на поникшие плечи девушки.

— Что с вами, мисс Форбес? — произнес он тихо.

Кристина утомленно перевела взгляд на лицо детектива. Ее темные глаза были такими же безжизненными, как и ее голос. Она проигнорировала его вопрос и вяло спросила:

— А вы еще не нашли тела Норы?

Рука Шейна упала с плеча девушки.

— Откуда вы знаете, что она мертва? — спросил он жестко.

Кристина улыбнулась мудрой терпеливой улыбкой.

— Я давно знала об этом.

Она помолчала и затем непринужденно добавила:

— Но теперь вы позволите Джо умереть спокойно? Он станет третьим и последним.

Из бокового коридора, выходившего в холл, появилась высокая медсестра в накрахмаленном белом халате. Подойдя к девушке, она мягко взяла ее под руку и произнесла с профессиональным добродушием:

— Доктор советует вам остаться в клинике, мисс Форбес. Он считает, что после принятого успокоительного вам полезно полежать и немного отдохнуть.

— О да, — равнодушно отозвалась девушка. — Конечно, если доктор так считает…

Вместе с медсестрой она беззвучно исчезла в одном из коридоров.

Несмотря на то, что в холле было довольно прохладно, на лбу детектива выступили капельки пота. Словно в ответ на его немую мольбу, на лестнице появился одетый в белый халат коренастый мужчина. Подойдя к Шейну, он приветствовал его кивком головы.

— Я доктор Фэйвер, — представился он. — Полагаю, вы желаете справиться о состоянии мистера Мида. В настоящий момент он отдыхает. Принимая во внимание характер ранения, его состояние можно охарактеризовать как удовлетворительное.

— Будет ли он жить, доктор? — спросил Шейн. Доктор Фэйвер аккуратно скрестил перед собой кончики пальцев и нахмурился.

— В настоящее время еще невозможно поставить точный диагноз. Я думаю, что у него есть шанс. Совсем неплохой шанс.

Шейн облегченно вздохнул.

— Как скоро он сможет говорить, доктор? Не могли бы вы дать ему стимулятор, чтобы он смог ответить на пару моих вопросов?

— В данный момент это абсолютно исключено, — сухо произнес Фэйвер. — Любая подобная попытка может иметь фатальные последствия. Мид нуждается в полном покое.

— В таком случае когда?

— Может быть, завтра утром, если я сочту его состояние удовлетворительным.

— А если нет?

Доктор Фэйвер безнадежно развел руками.

— Вы требуете от меня слишком многого, мистер Шейн.

— Я не хочу рисковать чужой жизнью, доктор. Господь свидетель: я добиваюсь лишь ответа на один-единственный вопрос.

— Вы не имеете права рисковать, — холодно уточнил доктор Фэйвер. — Он мой пациент, и я разрешу вам побеседовать с ним лишь тогда, когда буду абсолютно убежден, что его жизнь находится вне опасности. И ни единой секундой раньше.

Шейн раздраженно ущипнул себя за левое ухо.

— Простите меня, доктор. Похоже, я немного нервничаю. За последние часы совершены еще два убийства, и убийца до сих пор находится на свободе.

Он поколебался немного и спросил:

— Как вы думаете, это была попытка самоубийства?

— Не могу сказать ничего определенного, мистер Шейн. Исходя из характера ранения, можно допустить все что угодно. В том числе и возможность покушения. Единственное, что я знаю твердо, это то, что пуля была выпущена из оружия 32-го калибра.

Шейн кивнул головой.

— А как мисс Форбес относится к версии самоубийства?

— Она, по-видимому, уверена в этом. Бедная девушка находилась на грани нервного срыва. Мне пришлось посоветовать ей провести ночь в госпитале под присмотром медперсонала.

— Я остановился в отеле «Теллер-Хаус», — сказал Шейн. — Жизненно важно, чтобы вы, как только Мид сможет говорить, немедленно сообщили мне об этом. Миссис Карсон поручила мне найти убийцу ее отца, и я имею основания полагать, что случай с Мидом имеет прямое отношение к смерти вашего земляка.

— Я вполне понимаю вас и охотно выполню вашу просьбу, — ответил врач.

Шейн двинулся было к двери, но тут же остановился и добавил:

— Не менее важно также, чтобы никакой другой посетитель не мог переговорить с Мидом, разве что в моем присутствии. Полагаюсь в этом на вас, доктор.

— Постараюсь оказаться достойным вашего доверия, — заверил его врач.

Оказавшись на свежем воздухе, Шейн с удивлением отметил, что наступило утро. Суровые пики на западе отчетливо выделялись на фоне бледно-розовых облаков. Внизу в долине еще редкие автомобили уже начали свой привычный бег в направлении автострады Сентрал Сити — Блэк Хаук, а загулявшие горожане торопились к уюту домашнего очага. Спуск оказался на удивление легким. Достигнув Эурека-стрит, Шейн был поражен зрелищем веселящейся толпы, почти столь же многочисленной, что и минувшей ночью. Остановившись на углу, он поежился от пронизывающей сырости утреннего тумана и с вожделением устремил свой взор в направлении переполненного бара. Хотелось выпить, не говоря уже о необходимости как можно скорее отыскать Филлис и Кесэя.

Впрочем, его колебания оказались недолгими. Махнув рукой на выпивку, он поспешил к офису шерифа. В кабинете Флеминга горел свет. Шейн нашел шерифа в компании румяного коротышки с заметным брюшком, оказавшегося мистером Пигоне, владельцем местного похоронного бюро и по совместительству коронером округа Гилпин.

— На редкость беспокойная ночь, — заметил мистер Пигоне, потирая свои короткие пухлые ручки и удивительно напоминая при этом безбородого Санта Клауса. — Полагаю, что вы несете за это прямую ответственность, мистер Шейн. Рассказывают, что убийства буквально следуют за вами по пятам.

— Еще бы, — любезно согласился Шейн. — Не далее как сегодня у меня назначена встреча с представителем Ассоциации владельцев похоронных бюро, чтобы обсудить перспективы расширения этого бизнеса.

Мистер Пигоне нашел его реплику чрезвычайно забавной, и его круглый животик еще долго вздрагивал в такт смеху.

— Ну что вы успели выяснить относительно смерти девушки? — спросил Шейн, поворачиваясь к шерифу. — Удалось ли вам найти своего знаменитого криминалиста?

— Да, я прихватил с собой его заключение на случай, если вы пожелаете с ним ознакомиться.

Флеминг извлек из кармана аккуратно сложенный листок бумаги, развернул его и прочитал вслух:


«Нанесен один сильный удар плоским камнем или кирпичом. Смерть наступила мгновенно, еще до того, как тело оказалось в воде. Наличие посмертных ссадин на теле жертвы указывает на то, что оно было перенесено выше по течению ручья, а затем зацепилось за корни. Смерть наступила за четыре-семь часов до момента осмотра тела, что соответствует интервалу между семью-десятью часами минувшего вечера.»


— Но не позднее десяти? — переспросил Шейн.

— Совершенно верно. Я специально попросил уточнить эту деталь. Доктор склоняется к цифре 8.30-9.00, но предпочитает обождать с более точными оценками до результатов вскрытия.

— И все же цифра десять, пожалуй, будет поближе к истине, — угрюмо заметил Шейн. — Как-никак мы сами видели ее живой в половине девятого. Есть что-нибудь еще?

— К сожалению, это почти все, чем мы располагаем на данный момент. Доктор считает, что удар скорее всего был нанесен внезапно. Следы борьбы на теле отсутствуют. И вот о чем я еще подумал, мистер Шейн. Неподалеку отсюда на ручье находится государственный гидрологический пост. Он работает в автоматическом режиме, отмечая время и величину изменения уровня воды в ручье. Так что, получив ленту, мы сможем установить точное время максимального подъема воды минувшим вечером.

— Отлично, — ответил Шейн. — И когда мы можем получить эту ленту?

— Не раньше, чем правительственный чиновник доберется сюда из Денвера. Скорее всего это произойдет сегодня утром.

— Ну что ж, с помощью записи, — а Бог даст, и показаний Джо Мида, — у нас еще остается надежда докопаться до истины. Дайте мне знать, как только лента окажется в ваших руках, шериф.

Глава 13

Шейн поднял воротник своего смокинга и торопливо зашагал по направлению к отелю «Теллер-хаус». Первые лучи солнца, прорвавшиеся сквозь дымку тумана, заставили разойтись даже наиболее стойких туристов, и поток автомобилей выплеснулся на опустевшие улицы. Бар ресторана был уже закрыт.

Зная привычки своей супруги, Шейн не сомневался, что найдет ее на том же месте, где они расстались минувшей ночью, и без колебаний проследовал к патио через служебный вход отеля.

Филлис сидела рядом с Селией Мур, устроившейся в довольно нелепой позе у маленького столика.

— Майкл, я уже думала, что ты никогда не появишься, — воскликнула Филлис, вскакивая на ноги при виде мужа. — Ума не приложу, что мне с ней теперь делать.

За исключением двух всеми забытых женщин, в патио не было ни души. Шейн ободряюще улыбнулся Филлис.

— Что это значит, милая? — поинтересовался он, кивком головы указывая на спящую актрису. — Я-то надеялся, что ты направилась на встречу с мисс Форбес, как мы и договорились.

— А что я, по-твоему, сделала? — сердито огрызнулась Филлис. — Если бы ты видел всю эту сцену. Кристина была просто вне себя от ярости по милости этой дамы.

Шейн уселся рядом с женой и нежно обнял ее за плечи.

— Она хоть что-нибудь соображает? — спросил он, указывая на Селию Мур, чей тяжелый храп сотрясал стены маленького дворика. Тонкая струйка слюны, стекавшая из уголка рта актрисы на рукав ее платья, вполне оправдывала его сомнения.

— Сейчас еще, наверное, нет, — прошептала Филлис. — Она находится в таком состоянии примерно около часа, и я просто боялась оставить ее одну. Я надеялась, что еще немного, и она придет в себя.

— Чем же она так расстроила мисс Форбес?

— О, она была просто омерзительна. Выложила Кристине, что ее Джо обменивался записочками с Норой Карсон. Объявила, что ей попала в руки одна из них, причем, прочитав ее, она, видите ли, была настолько возмущена, что даже разорвала ее. На мой взгляд, ей просто хотелось вызвать ревность Кристины, — продолжала Филлис скептически, — и, по-моему, ей это вполне удалось. А в заключение она трагическим тоном объявила нам, что хотя Нора мертва, это еще не конец драмы, поскольку в театре подобные вещи всегда повторяются трижды, особенно в день премьеры.

— Бред, — пробормотал Шейн. — Не расстраивайся, ангелочек. А удалось ли тебе узнать, что конкретно было в той записке?

— Мне неудобно было спросить прямо, пока Кристина оставалась с нами, — пояснила Филлис. — А когда за Кристиной пришли из полиции, мисс Мур уже вырубилась окончательно. Да и до этого выглядела немногим лучше, чем сейчас; просто не представляю, как ей удавалось держаться на ногах. А если бы ты видел ее глаза, Майкл, то, наверное, умер бы со смеху. Она просто лопалась от злости — вероятно, потому, что ее собственный поклонник сбежал от нее. Несла такую ахинею! Что, например, спиртное здесь разливают золотыми наперстками, если судить по его стоимости, и тому подобные глупости. Боюсь, что это невозможно передать словами, Майкл. Зрелище было чудовищное, можешь мне поверить.

— А ты не в курсе, зачем полиции понадобилась Кристина? — поинтересовался Шейн.

— Понятия не имею. Полицейский объявил, что Джо Мид пытался покончить жизнь самоубийством и ей необходимо прибыть в управление для дачи показаний.

— Ладно, дорогая, давай попробуем поднять мисс Мур и отвести ее в номер.

— О, если бы ты только слышал, каким голосом она вещала о будущих убийствах! — не могла успокоиться Филлис. — Чистая ведьма! Не удивлюсь, если она перепугала Кристину до полусмерти.

Шейн встал и для начала попытался придать телу Селии Мур более комфортное положение. Ощутимого результата это не принесло, разве что руки актрисы, до сих пор безвольно лежавшие на столе, оказались на ее коленях. Не смирившись с неудачей, детектив наклонился к уху женщины и попробовал убедить ее подняться. Филлис, желая как-то помочь мужу, взяла в руку пухлую ладонь актрисы и начала массировать ее.

Мисс Мур приоткрыла один глаз и покосилась в сторону Шейна.

— Какого черта тебе надо от меня, парень? — спросила она хриплым голосом.

— Я хочу знать, что было в записке Мида, адресованной Норе Карсон.

Женщина хихикнула.

— Ты хочешь от меня слишком многого, парень. Я должна думать и о чувствах Кристины. А ты что, крошка, якшаешься с этим рыжим детиной? Ладно, детки, пойдемте лучше выпьем!

— Уже утро, мисс Мур, бар давно закрыт, — попыталась урезонить ее Филлис. — Вставайте, Селия, мы проведем вас в ваш номер.

— Я хочу знать, что было в этой записке, — упрямо повторил Шейн.

Мисс Мур трагически покачала головой.

— Эта тайна умрет в моей груди, — объявила она. — Ни одна живая душа не узнает об этом!

— Вы расскажите мне обо всем не позднее, чем завтра утром! — рявкнул Шейн. — А теперь поднимайтесь, черт вас возьми, и постарайтесь не шататься из стороны в сторону, если дорожите своей репутацией. Иначе ваши соседи скажут, что вы нализались в стельку.

Он обхватил актрису за талию и рывком поднял ее со стула, сделав жене знак, чтобы та поддерживала мисс Мур с другой стороны.

— А как же все-таки насчет выпивки, рыжик? — не унималась Селия.

— Вспомните лучше номер вашего номера.

Мисс Мур хихикнула, но все же отреагировала на просьбу Шейна. После этого странное трио торжественно прошествовало сквозь пустые помещения ресторана и с грехом пополам добралось до парадной лестницы. Здесь мисс Мур вырвалась из рук супружеской пары и начала самостоятельно карабкаться вверх, предусмотрительно не отрывая рук от спасительных перил.

Шейн подождал, когда его протеже доберется до площадки второго этажа, затем взял супругу под руку и направился к собственному номеру. Орудуя ключом, он бросил взгляд в дальний конец коридора и заметил, что из-под дверей 123-го номера пробивается слабый свет.

— Ложись, не дожидаясь меня, ангелочек, — предложил он Филлис. — Мне надо заглянуть на пару минут к Фрэнку Карсону.

— Я, как лошадь, работала всю ночь, выполняя твои поручения, — заупрямилась Филлис. — Я не могу лечь спать, пока мы вместе не закончим наши дела.

Шейн был слишком благоразумен, чтобы в этот час спорить со своей половиной.

— О\'кей, — поспешно согласился он, и парочка рука об руку направилась к двери комнаты Фрэнка.

Карсон лежал лицом вниз поперек постели. Он успел переодеться в пижаму, и теперь его голые ступни безжизненно свешивались с края кровати.

— Эй, Карсон! — рявкнул Шейн во всю мощь своих легких, но его героическое усилие пропало впустую. Тело молодого человека осталось неподвижным.

Филлис бессильно прислонилась к двери, не отрывая испуганного взгляда от неподвижного тела на постели и с напряженным вниманием ожидая дальнейшего развития событий.

— Я предупреждал тебя, милая, что тебе лучше оставаться в стороне от этого дела, — недовольно произнес Шейн. — Возвращайся в номер и мирно ложись в постель.

Филлис упрямо замотала головой и не двинулась с места, безуспешно пытаясь совладать с внезапной слабостью, охватившей все ее тело.

— Его убили, Майкл, — прошептала она, едва удерживаясь, чтобы не сорваться на истерический вопль. — Его убили, и это третий труп, о котором говорила Селия Мур.

Шейн пересек комнату и склонился над неподвижным телом. Филлис старалась не отставать от него, судорожно цепляясь за руку мужа.

— Все гораздо проще, ангелочек, — усмехнулся Шейн, толкнув носком ботинка валявшуюся на полу пустую бутылку из-под виски. — Парень просто не рассчитал свои силы. Да ты прислушайся.

Ровное дыхание, вырывавшееся из открытого рта молодого человека, успокоило Филлис. Шейн взял жену за руку и слегка подтолкнул ее в направлении двери, выключил свет и вслед за Филлис вышел из комнаты.

— Надо дать ему проспаться, — спокойно пояснил он. — Ночь и вправду выдалась тяжелая. Похоже, узнав о смерти жены, он выбрал наиболее простой способ позабыть о свалившихся на него неприятностях.

— Так ты все-таки думаешь, что Селия Мур не ошиблась в отношении миссис Карсон? — прошептала Филлис, прижимаясь к плечу мужа.

Детектив сверху вниз с нежностью взглянул на утомленное личико своей половины.

— Соображай сама, ангелочек, — мягко заметил он. — В маленьких городках дурные новости распространяются быстро. И Кристина, надо полагать, была информирована не хуже других. Нора мертва, точнее, убита.

— Но ты назвал мои слова чушью, когда я попыталась рассказать тебе о пророчестве мисс Мур, — возмутилась Филлис. — А сам, оказывается, уже знал, что она говорила правду.

— Я не был до конца уверен в том, что верно оценил состояние твоей собутыльницы, и поэтому предпочел выразиться именно так.

— Нора была только второй — ты это имеешь в виду? — спросила она шепотом, вся дрожа.

Вместо ответа Шейн взял супругу на руки и, переступив порог номера, заботливо опустил ее на постель.

Глава 14

Филлис уселась на кровати, комфортабельно облокотившись на ее высокую спинку. В своей розовой шерстяной пижаме, завернутая до пояса в одеяло, она более чем когда-либо походила на маленькую шаловливую школьницу.

Шейн выключил лампу и раздвинул шторы. Холодный серый свет раннего утра наполнил комнату. Вот уже минут пятнадцать детектив мерил крупными шагами пространство номера, слушая рассказ супруги о деталях ее драматического свидания с Кристиной Форбес и Селией Мур.

— Полагаю, что все это ничего не стоит, — закончила свое повествование Филлис. — Мы даже не можем быть до конца уверены, что пресловутая записка действительно существовала. Мне кажется, что Селия могла просто придумать всю эту историю.

Шейн с сомнением покачал головой.

— Однако сама Кристина, по-видимому, думала иначе. Нет, я склонен поверить Селии. Вспомни ее странное поведение во время последнего разговора в театре. Мне уже тогда показалось, что она чего-то определенно не договаривает.

Высказав это глубокомысленное замечание, Шейн возобновил свою прогулку по комнате.

— Ради Бога, прекрати изображать из себя маятник, — раздраженно потребовала Филлис. — Лучше скажи, что ты думаешь о моих способностях. И вообще ты действуешь мне на нервы.

— Кто бы подумал о моих нервах, — вздохнул Шейн, но все же исполнил приказание жены. Остановившись у окна, он мрачно уставился на дымку утреннего тумана, окутавшего город.

С улицы доносился шум работающих моторов и гудки автомобилей, свидетельствующие о том, что праздничная ночь уже ушла в прошлое.

В холодном унылом свете утра маленький городишко с его убогими обветшавшими строениями казался мрачным и скучным, особенно после сказочного великолепия и всеобщей вакханалии минувшей ночи.

Шейн вздохнул и отошел от окна. Покосившись на жену, он налил себе бокал коньяку и привычно опустился в кресло. Потеряв под ногами знакомую почву, он казался сам себе мрачным и серым, как этот город.

— Ты была, как всегда, на высоте, ангелочек, — поспешил он успокоить свою половину. — Кроме шуток. Без тебя у меня не было ни малейшего шанса добиться чего-нибудь путного от этой дамочки.

— Разве что тебе пришло бы в голову использовать мою булавку, чтобы разбудить ее, — рассмеялась Филлис.

— Хуже всего, что, когда она протрезвеет, она, наверное, станет утверждать, что слыхом не слыхивала ни о какой записке, — вздохнул Шейн. — Черт бы побрал эту бабу!

Он сделал изрядный глоток коньяка и поставил бокал на пол.

— Может быть, мне стоит повторить попытку, — предложила Филлис.

— Лучше и не пробовать, — грустно усмехнулся Шейн. — Придется придумать что-нибудь получше, если мы намерены справиться с этим делом. А пока хвастаться нечем. Сначала я позволил Джо Миду обвести себя вокруг пальца, а затем и ты не сумела обработать Селию Мур.

На глаза у Филлис навернулись слезы. Ей было хорошо известно, что больше всего на свете ее рыжеголовый супруг опасался вида плачущих женщин. А она так гордилась своей ловкостью, проявленной во время пресловутой встречи! Но разве можно ожидать благодарности от мужчины, тем более от собственного мужа? Сквозь слезы она наблюдала, как ее супруг поднялся со своего места и направился к телефону.

— Я хотел бы переговорить с шерифом Флемингом, — сообщил он в трубку, набрав номер. — Какого черта! — рявкнул Шейн, неожиданно переходя на крик. — Откуда мне знать, где вы можете его отыскать? Звоните в офис, домой, в бары, наконец. Разумеется, это важно! Перезвоните мне, как только разыщете его.

Детектив швырнул трубку на рычаг и в очередной раз потянулся к бутылке с коньяком.

— Ты что-то придумал, Майкл? — спросила жалобно Филлис.

— То, до чего мне следовало додуматься по меньшей мере час тому назад, — Шейн взял бокал, согревая коньяк теплом своих больших ладоней. — Боюсь, что я теряю хватку, Фил. Это дельце превращается для меня в кошмар. Каждый раз, когда я начинаю думать, что наложил лапу на что-то существенное, я вытягиваю пустышку. Ни один из моих обычных методов здесь не срабатывает. Я привык идти к цели напролом и, раз ухватившись за нужный конец, уже не выпускать его из рук. Здесь это не проходит.

Звонок телефона прервал его покаянную речь. Шейн поднял трубку.

— Это вы, шериф? — спросил он. — Я хотел бы, чтобы вы приставили своего человека к Джо Миду. Пусть не оставляет его ни на одну минуту. Это может оказаться чертовски важным. Надеюсь, что у вас найдется подходящий кандидат?

Несколько секунд, он, нахмурившись, вслушивался в слова, произносимые на другом конце линии.

— Правильно, шериф. Считайте, что я прошу вас охранять Мида именно по этим двум причинам. Первая — держать Мида и все его слова под постоянным контролем и вторая — изолировать его от нежелательных посетителей… Полностью полагаюсь на вас. Всего хорошего.

— Ты все-таки думаешь, что Мид убил Нору и ее отца, а затем в порыве раскаяния пустил себе пулю в лоб? — недоверчиво спросила Филлис.

— Все может быть, — неопределенно буркнул Шейн. — Хотя причиной может быть и вполне понятное желание отвести от себя подозрения.

— Отвести от себя подозрения… — недоуменно повторила Филлис.

— Ну да, что же тут непонятного? — Шейн сопроводил свои пояснения нетерпеливым жестом. — Если Мид почувствовал, что мы сели ему на хвост, то ему было просто необходимо предпринять какие-то меры, чтобы обеспечить себе мало-мальски приличное алиби.

— И принял такие меры, что едва не отправил себя на тот свет, — с сомнением произнесла Филлис.

— Некоторые ребята, случается, совершают весьма необдуманные поступки, когда накладывают в штаны, — объяснил Шейн. — Откуда мы знаем, может быть, он собирался только слегка поцарапать себе физиономию. В таких делах надо иметь очень крепкие нервы, — закончил он, опускаясь в кресло.

— Но если ты думаешь, что Мид убил миссис Карсон, почему ты не сказал об этом прямо? Шериф мог подумать, что ты опасаешься за жизнь самого Мида.

— Я не говорил, что подозреваю его в убийстве Норы. Черт меня побери, если я знаю, кто это сделал. Но кто бы ни стрелял в Мида, этот же человек был и убийцей Норы. Возможно, Джо видел его. В этом случае можно предположить, что убийца попытается одним махом убить двух зайцев, прежде чем Мид сможет заговорить.

Филлис вздрогнула и поплотнее закуталась в одеяло.

— А ты что, больше не собираешься ложиться? — поинтересовалась она. — По-моему, в номере достаточно прохладно.

— Я уже подумывал об этом, но пока коньяк неплохо меня согревает.

Наступила непродолжительная пауза.

— Ты не знаешь, как далеко отсюда до Теллуриды? — неожиданно спросил Шейн.

— Мне кажется, что мы проезжали мимо этого городка на прошлой неделе, — неуверенно ответила Филлис. — Помнишь, крошечный старый горняцкий поселок у подножия горы. Он виднеется где-то глубоко внизу с этого удивительно прекрасного и опасного шоссе стоимостью в миллион долларов.

Шейн угрюмо кивнул.

— По меньшей мере день на машине, чтобы добраться туда, — прикинул он.

— Наше путешествие заняло три дня, — возразила Филлис.

— Естественно, раз мы останавливались и в Гуннисоне, и в Колорадо Спрингс. Сначала тебе приспичило посмеяться над моими попытками поймать радужную форель, а затем захотелось полюбоваться пиком Пайка.

— О\'кей, — пришлось на сей раз уступить Филлис. — Итак, один день пути. Когда мы отправляемся?

— Что касается тебя, то ты никуда не отправляешься, — объявил Шейн, доставая из кармана жестяную коробку из-под табака «Принц Альберт» и вытряхивая на стол ее содержимое.

— Что это? — спросила Филлис, с интересом наблюдая за действиями мужа.

— Да вот, прихватил это сокровище из хижины малахольного Пита, — объяснил Шейн, выбирая из кучки газетных вырезок ту, в которой сообщалось об исчезновении Питера Делкора. — Одну минутку, ангелочек.

Он поднял телефонную трубку и попросил междугородный коммутатор.

— У аппарата Майкл Шейн из отеля «Теллер-Хаус», — сказал он и попросил, взглянув еще раз на вырезку. — Соедините меня с редактором газеты «Теллурид Кроникл», Теллурида, штат Колорадо.

Он положил телефонную трубку на рычаг и передал фотографию и заметку жене.

— Бедный старик, — пробормотала Филлис, бегло просмотрев заметку. — Наверняка был под башмаком у своей супруги. Представь себе, что должен был он почувствовать, увидав в газете фотографию Норы всего в нескольких дюймах от своей собственной. Поди переживал, прочитав историю о том, как она разыскивала его все эти годы. Странно только, что после этого он не отправился немедленно к дочери. Как ты думаешь, почему он так поступил?

— На мой взгляд, возможны два объяснения, — предположил Шейн. — Либо сделав, наконец, свою первую богатую заявку после десяти лет неудачных поисков, старик не захотел разделить ее с дочерью; либо, напротив, его испугал ее успех, и он не пожелал опозорить свою дорогую дочурку перед ее богатыми и влиятельными друзьями.

Раздался телефонный звонок. Шейн схватил трубку и, когда редактор «Теллурид Кроникл» оказался на линии, произнес медленно и отчетливо:

— С вами говорит Майкл Шейн, детектив из Сентрал Сити… Да, совершенно верно… Извините, что беспокою вас в столь ранний час, но на нас сейчас висит пара нераскрытых убийств, и мы нуждаемся в вашей помощи.

Выслушав слова, произнесенные на другом конце провода, Шейн продолжал:

— Большое спасибо. Я высоко ценю ваше согласие. А скажите мне, сколько лет вы работаете редактором «Кроникл»?… Превосходно. Тогда вы должны помнить исчезновение Питера Делкора, случившееся около десяти лет тому назад.

Шейн с нетерпением ждал ответа, привычно теребя мочку левого уха. Затем он заговорил вновь:

— Да, это тот самый человек. Старый золотоискатель, исчезнувший без видимых причин средь бела дня. После него осталась дочь Нора… Совершенно верно. Теперь она довольно известная актриса… Да, участвует в спектакле театра Сентрал Сити. Я хотел бы узнать у вас, не остался ли в живых еще кто-нибудь из их родственников?… Совсем никого?… Вы абсолютно уверены? Это осложняет ситуацию. А, может быть, вы знаете кого-нибудь из жителей Теллуриды, кто был знаком с Делкором? Вы сами знали его?… Замечательно… А не могли бы вы прямо сейчас приехать в Сентрал Сити и помочь нам разобраться с этим делом?

Настроение Шейна явно улучшалось.

— Да, это чертовски важно!.. Очень благородно с вашей стороны… Значит, встречаемся в отеле около шести, как только вы доберетесь до Сентрал Сити. Огромное вам спасибо, мистер Рэтон.

Шейн положил трубку и недоуменно потряс головой.

— Честное слово, местные аборигены не перестают удивлять меня. Представь себе, он согласился немедленно выехать в Сентрал Сити. Заметил, что это всего лишь несколько сотен миль от Теллуриды! Господи помилуй! Фил, ты можешь себе представить, что произошло бы, если бы я обратился с подобной просьбой к незнакомому человеку, допустим, в Майами? А этот редактор, который до сего дня никогда не слыхивал моего имени, согласился вылезти из постели и пилить несколько сот миль в автомобиле только потому, что я попросил его об этом. Ну что ж, с такими помощниками нам просто стыдно не разобраться в этом деле.

Шейн подобрал свой бокал, но тут же, не поднося его к губам, поставил на место и снова подошел к телефону.

— Доброе утро, мистер Фэйвер, — начал он, когда на том конце провода сняли трубку. — Меня по-прежнему беспокоит состояние Мида. Боюсь, что я произвел неважное впечатление на вас вчера вечером.

Шейн невольно улыбнулся, услышав ответ врача.

— Именно так я и думал, — продолжал он. — Но уверяю вас, доктор, что я не такой уж бессердечный человек. Чтобы загладить свою вину, я отныне действую только в интересах вашего пациента. По моей просьбе шериф уже послал своего помощника охранять покой больного. Если вы считаете, что для выздоровления Мида необходимо дать ему еще одну дозу успокаивающего… О, разумеется. Поступайте, как сочтете нужным, доктор… Спасти человеческую жизнь куда более важная задача, нежели распутать пару дел об убийстве. Так что, ради Бога, забудьте о моем нетерпении. Я смогу обождать по крайней мере до вечера. Семь часов или, скажем, половина восьмого — какое время вас больше устроит?

Шейн положил трубку и, вполне довольный собой, повернулся к жене.

— Как видишь, солнышко, моя приверженность общечеловеческим ценностям растет как на дрожжах под твоим благотворным влиянием, — заметил он, улыбаясь. Широко зевнув, он небрежным жестом закинул руки за голову. — Теперь, пожалуй, можно и поспать, — он ослабил узел галстука и расстегнул рубашку.

— Майкл Шейн, — в голосе Филлис прозвучали обвинительные нотки, — так ты уже знаешь, кто это сделал?

— Уверяю тебя, что ты ошибаешься, Фил, — голос Шейна, заглушённый рубашкой, оказавшейся в этот момент вокруг его головы, прозвучал менее убедительно, чем ему бы хотелось. — Я все-таки не сыщик из детективных романов. Только они заранее знают ответы на все вопросы и предпочитают молчать лишь для того, чтобы подогреть интерес читателя. А мне предстоит еще докопаться до многих вещей, прежде чем мы отправимся на встречу с Джо Мидом сегодня вечером.

Шейн швырнул брюки на пол и, подойдя к окну, полной грудью вдохнул холодный воздух высокогорья. Продолжая стоять спиной к жене, он задумчиво произнес:

— Кто его знает, может быть, Брайант не слишком и ошибался, рассчитывая сорвать куш в этом захолустье. Одним словом, вкладывайте ваши денежки в поиски золота, и рано или поздно вы сделаете миллион, не покидая Колорадо!

Глава 15

Выходя из автобуса в Денвере, Майкл Шейн на всякий случай посмотрел на часы. Стрелки показывали ровно десять, и Шейн решил, что час хотя и ранний, но все же вполне приемлемый для утреннего визита. В первой же телефонной будке он отыскал в справочнике адрес Мэттсонов и, записав его в блокнот, остановил такси.

Через двадцать минут шофер затормозил перед воротами старинного каменного особняка в фешенебельном районе города. Шейн заплатил по счету и, пройдя по вымощенной каменными плитами дорожке, позвонил у дверей дома. Тяжелая дверь распахнулась, и на пороге появилась опрятно одетая горничная с луноподобным личиком и большими блестящими глазами.

— Миссис Мэттсон дома? — осведомился Шейн.

— Как ваше имя? — в свою очередь, приятным голосом спросила горничная.

Шейн улыбнулся.

— Скажите просто: джентльмен по важному делу.

— Миссис Мэттсон сейчас завтракает, сэр, и вряд ли согласится встретиться с незнакомым джентльменом, — предупредила его горничная.

— Не беспокойтесь, ваша хозяйка согласится встретиться со мной, — успокоил ее Шейн. — Скажите, что это очень важно в первую очередь для нее.

Несколько секунд девушка колебалась, затем пожала плечами и скрылась в доме, не позаботившись прикрыть за собой дверь. Воспользовавшись этой ее оплошностью, Шейн последовал за ней и комфортабельно расположился в приглянувшемся ему кресле.

— Джентльмен желает видеть мадам по важному делу, — донесся до него звонкий голос горничной. — Он не пожелал сообщить своего имени.

— Заберите этот поднос, Мария, — приказала Оливия Мэттсон. — Как я выгляжу, по-вашему?

— О, мадам, вы выглядите, как всегда, чудесно, — успокоила хозяйку Мария. — Голубой цвет вам очень к лицу.

— Вероятно, это Фрэнк, — продолжала размышлять вслух миссис Мэттсон. — Бедный мальчик пришел извиниться за вчерашнее.

— Но это не мистер Карсон, мадам, — услышал Шейн предостерегающее замечание служанки.

— Не Фрэнк? Кто же тогда это может быть? Конечно, я не приму никого из посторонних. Еще слишком рано для светских визитов. Объявите ему, что я не принимаю.

— Боюсь, что его это не убедит, мадам. Похоже, ему действительно весьма важно встретиться с вами.

— Тогда пойдите и узнайте хотя бы его имя, — раздраженно приказала миссис Мэттсон.

— Я уже пыталась выяснить это, мадам. К сожалению, безуспешно.

В комнате за закрытыми дверями наступило непродолжительное молчание. Шейн встал, отыскал пепельницу и, раздавив в ней окурок, направился к украшенной богатым орнаментом двери.

— Расскажите мне хотя бы, как он выглядит, — потребовала Оливия Мэттсон.

— Высокого роста. Я бы не назвала его красивым, мадам, но в нем, безусловно, есть свой шарм.

— Глупости, — с гневом произнесла Оливия Мэттсон. — Объясните ему, что его желание невыполнимо.

— Невыполнимо, — повторил Шейн, возникая на пороге залитой солнцем комнаты. — Не слишком ли это сильно сказано, миссис Мэттсон?

Шейн пересек роскошно обставленную комнату, не обращая внимания на возмущение хозяйки.

— Да как вы осмелились без разрешения подняться ко мне?! — встала на дыбы Оливия Мэттсон. — Мария, пригласите шофера. Пусть он выкинет из дома этого нахала.

Шейн скептически приподнял рыжую бровь.

— Мария? — повторил он. — Вашей горничной больше подошло бы имя Катрин. Звучит куда более изысканно. Но как бы там ни было — ей лучше пригласить заодно и садовника с дворецким. Меня не так просто выставить за дверь.

Носком ботинка детектив подтянул к себе обитый розовым сатином стул и, не ожидая приглашения, опустился на него.

Оливия Мэттсон невольно отпрянула в сторону, и в ее глазах помимо естественного выражения испуга мелькнуло нечто похожее на воспоминание.

— Мое имя Шейн, — пришел ей на выручку детектив. — Я расследую дело о двух убийствах, случившихся в Сентрал Сити прошедшей ночью.

— Мария, вы можете идти. Я сама поговорю с этим джентльменом, — объявила Оливия Мэттсон и, когда девушка послушно удалилась, надменно повернулась к невозмутимому детективу.

— Не понимаю, какое отношение я могу иметь к этим убийствам? — поинтересовалась она презрительным тоном.

Несмотря на выражение подчеркнутого безразличия, которое она постаралась придать своему лицу, ее темные глаза были предусмотрительно прикрыты длинными ресницами.

— Допустим, что пока я сам этого не знаю, — вежливо согласился Шейн. — Но когда убивают чью-то жену, самое разумное — поискать другую женщину.

— Это неслыханно! Вы оскорбляете меня! У вас не может быть ни малейшего основания подозревать меня!

— Я обычно подозреваю каждого, имеющего мотивы и возможность совершить убийство, — пояснил Шейн. — У вас было и то, и другое.

Глаза миссис Мэттсон стали почти круглыми от возмущения. С трудом сдержав себя, она протянула руку к стоявшему рядом журнальному столику и взяла мундштук из слоновой кости.

Шейн привстал со своего места и услужливо чиркнул спичкой.

— Согласитесь, что ваш предполагаемый развод с мужем не мог остаться вне нашего внимания, — пояснил он. — Неожиданная смерть миссис Карсон оказалась для вас весьма кстати.

Он погасил спичку и принял прежнюю позу.

Чувственные ноздри миссис Мэттсон затрепетали, когда она выпустила через них струйку дыма.

— Абсолютно бестактное замечание, мистер Шейн, — заметила она. — К вашему сведению, Фрэнк и так собирался разводиться с Норой.

— Это только ваша версия, мадам, — напомнил Шейн. — Даже если Фрэнк подтвердит ее. Я же со своей стороны берусь доказать совсем обратное. Миссис Карсон по-прежнему стояла между вами. Мне не составит труда найти с десяток свидетелей, которые под присягой подтвердят, что Нора Карсон горячо любила своего мужа и не собиралась без борьбы уступать его вам.

— Что ж, — произнесла Оливия Мэттсон после непродолжительной, но тревожной паузы, — а я со своей стороны найду столько же свидетелей, готовых поклясться, что между Фрэнком и мною было все кончено еще до того, как Нора была убита. Это не оставит камня на камне от ваших грязных инсинуаций.

— Вы имеете в виду сцену за кулисами после спектакля? — с иронией спросил Шейн.

— Совершенно верно, — согласилась с горечью Оливия Мэттсон. — Несколько человек, присутствовавших при этом, охотно подтвердят вам справедливость моих слов. Надо признать, что это была весьма неприглядная и унизительная лично для меня сцена.

Шейн равнодушно пожал плечами.

— К несчастью для вас, миссис Карсон была убита раньше этого времени.

Оливия Мэттсон испуганно прикрыла рот тыльной стороной ладони. На мгновение выражение паники появилось у нее в глазах, но она сумела вскоре взять себя в руки.

— Если миссис Карсон была убита во время спектакля, мне тем более нечего опасаться, — заметила она. — Один Бог знает, сколько разных людей видело меня в зале.

— Отвлечемся ненадолго от попыток точно установить время убийства, — был вынужден отступить Шейн. — Объясните, зачем вам понадобилось поднимать вопрос о разводе, если, как вы говорите, между вами и Фрэнком Карсоном все было кончено.

— Вопрос о разводе не имеет никакого отношения к Фрэнку, — медленно произнесла миссис Мэттсон. — Во всяком случае после вчерашнего вечера. Можете мне не верить, но у меня еще сохранилось немного уважения к себе.

— Может быть, вопрос о разводе вообще никогда не связывался вами с именем Фрэнка Карсона, — мягко предположил Шейн. — В конце концов вы достаточно зрелая женщина, чтобы потерять голову из-за какого-то мальчишки. О, я не сомневаюсь в ваших способностях вскружить голову кому угодно, а не только Фрэнку Карсону, но вы никогда не заставите меня поверить, что серьезно собирались выйти за него замуж. На мой взгляд, вы пытались использовать его как прикрытие. И меня нисколько не удивит, если я узнаю, что фактически вы сами спровоцировали скандал за кулисами минувшим вечером.

Оливия Мэттсон отложила в сторону мундштук и кончиком языка облизала пересохшие губы.

— Что навело вас на подобную мысль, мистер Шейн? — осторожно осведомилась она.

— От всей этой истории за милю несет липой, — непринужденно заявил детектив. — Меня не оставляет мысль, что вы сознательно разыграли этот спектакль, чтобы обеспечить себе желаемый развод, — пояснил он и ловким щелчком отправил окурок в пепельницу.

— Если вы на самом деле так думаете, как прикажете понимать ваши гнусные намеки относительно моей причастности к смерти Норы?

— Разве я утверждал что-то подобное? — с искренним изумлением спросил Шейн. — Разумеется, детективу приходится принимать во внимание самые различные варианты. Но согласитесь, что на этот раз и ваш муж был одурачен ничуть не меньше меня.

— Джон? — Оливия Мэттсон даже не пыталась скрыть прозвучавшего в ее голосе презрения. — Если бы я знала наперед, что он окажется таким дураком…

— То тогда, по-видимому, вы бы предпочли объяснить ему истинные причины своего решения, — заключил за нее Шейн.

— Да, я сказала бы ему, что ненавижу его, что устала от этой гнусной жизни, когда мне приходится унижаться ради каждого пенни…

— Я думал, что вы богатая женщина.

— Это мой муж богатый человек, мистер Шейн, — высокомерно поправила его Оливия Мэттсон. — О, я могу покупать все, что мне заблагорассудится и любой счет будет оплачен без возражений. Но попробуйте попросить у Джона немного наличных денег!

Оливия Мэттсон закатила глаза и в ужасе подняла руки к небу.

Серые глаза Шейна насмешливо блеснули, когда он невольно обвел ими роскошно обставленную комнату.

— По-моему, неплохое гнездышко для влюбленных.

— Гнездышко для влюбленных? Да я здесь раба, мистер Шейн, — воскликнула с надрывом в голосе миссис Мэттсон. — Я отдала все, что имела, ради успеха моего мужа, работала на него, как черная невольница, пока мы были бедны. Я заработала право на свою собственную жизнь. В конце концов это право каждой женщины. Но пока я остаюсь его женой, он считает возможным обращаться со мной как, с бедной родственницей, бросая мне подачки лишь тогда, когда он сочтет это нужным.

— Многие богатые люди ведут себя подобным образом, — примирительно заметил Шейн. — Контроль над кошельком дает им ощущение власти.

Он помолчал, закурил новую сигарету и небрежно задал следующий вопрос:

— Вы часто ездите на Восток, миссис Мэттсон?

— Очень редко. Джон не может бросить свои дела.

— И не разрешает вам путешествовать одной? — полюбопытствовал Шейн сочувственным тоном.