Бретт Холлидей



Заработать на смерти

1

Девушка, сидевшая напротив Майкла Шейна в его квартире в деловой части Майами, была, безусловно, красива, но в то же время выглядела слишком безупречно, чтобы как-то заинтересовать его. При всем желании ей трудно было бы дать больше двадцати лет. Примостившись на краешке кресла, она слегка наклонилась в сторону детектива. Ее прелестная фигура казалась неестественно оцепеневшей. Ярко накрашенные губы контрастировали с мертвенной белизной щек.

— Меня зовут Филлис Брайтон, — произнесла она с таким выражением, как будто одно ее имя было способно объяснить все.

Но это было далеко не так, во всяком случае в отношении Шейна. Имя не говорило ему абсолютно ничего.

— Да, — протянул он, неторопливо раздумывая о том, откуда на лице у столь юной и столь привлекательной особы могло появиться выражение такого явного недовольства собой. Сузившиеся зрачки его визави, чуть прикрытые пушистыми черными ресницами, с напряжением, редко свойственным нормальным людям, следили за каждым движением детектива.

— Мы оказались на пляже, — объявила девушка, видимо, полагая, что сказала вполне достаточно, и, резко выпрямившись в глубоком кресле, нервно сплела пальцы.

— Понятно, — пробормотал Шейн, ровным счетом ничего не понимая, и, окончательно разочаровавшись в своих способностях разгадать чувства прекрасной собеседницы, комфортабельно откинулся на спинку собственного кресла.

— Надо полагать, что вы используете данное выражение в общепринятом понимании? — лениво поинтересовался он.

— Что? — возбуждение, владевшее до сего момента мисс Брайтон, казалось, понемногу спадало в ответ на непринужденное поведение детектива.

— Вы хотите сказать, что оказались на мели, или, иными словами, вам в чем-то крепко не повезло?

Нервная улыбка промелькнула на губах девушки. По-видимому, Филлис окончательно расслабилась. Она мило улыбнулась Шейну. При этом на ее левой щеке появилась очаровательная ямочка.

— О, нет, — объяснила она. — Я хотела сказать, что мы переехали в наш дом на берегу залива. На время курортного сезона. Видите ли, мой… отец — Руфус Брайтон.

Наконец-то Шейн начал что-то понимать. Итак, она была из тех Брайтонов. Он непринужденно закинул ногу за ногу и обхватил руками костлявое колено.

— Ваш отчим, насколько я понимаю?

— Да, — торопливо подтвердила она. — Он перенес удар четыре месяца тому назад в Нью-Йорке… всего через месяц после того, как женился на моей матери. Сама я находилась в Европе. Ко времени моего приезда врачи посоветовали ему перебраться поближе к теплу, и таким образом мы оказались в Майами. Мистер Брайтон, доктор и его сын.

— Сын Брайтона или его врача? — уточнил Шейн.

— Сын мистера Брайтона от первого брака. Кларенс. Моя мать была вынуждена задержаться в Нью-Йорке, чтобы уладить кое-какие дела. Она прибывает сегодня во второй половине дня. — Последние слова она произнесла еле слышно, слегка дрожащим голосом.

Шейн терпеливо ждал продолжения рассказа. Спешить ему было некуда. В его квартире, расположенной в доме на берегу реки, стояла приятная прохлада. Особых дел на сегодня не предвиделось.

Филлис перевела дыхание и неожиданно выпалила.

— Я… не знаю, как сказать вам это!…

Шейн неторопливо закурил сигарету, но не сделал ни малейшей попытки прийти на помощь своей потенциальной клиентке. По его убеждению, в профессиональных разговорах с молодыми женщинами предпочтительнее предоставить им самим излагать мучившие их проблемы.

— Я хотела сказать… я хотела… Вы же частный детектив, не так ли?

Шейн взъерошил свои жесткие рыжие волосы пятерней левой руки и одобрительно улыбнулся собеседнице.

— Очень мило с вашей стороны было употребить именно этот термин. Нередко мне приходилось слышать и куда более грубые выражения.

Мисс Брайтон отвела глаза в сторону и нервно облизала губы.

— Вам приходилось слышать, чтобы кто-нибудь убивал самого дорогого ему человека? — спросила она торопливо.

Детектив медленно покачал головой.

— Хотя мне уже тридцать пять лет, мисс Брайтон, я до сих пор точно не знаю, что подразумевает человек, когда говорит о своей любви, — сказал он. — Может быть, вы прежде изложите мне более подробно, что, собственно, имеете в виду.

Слезы навернулись на глаза Филлис. Она с мольбой посмотрела на детектива.

— Конечно, я должна это сделать. Мне просто необходимо рассказать вам об этом, иначе я сойду с ума.

Шейн молча кивнул головой, с трудом удерживаясь от едкого замечания, что если дело и дальше пойдет таким образом, то на это вряд ли потребуется много времени.

— Объясните, кого вы собираетесь убить? — спросил он, глядя прямо в глаза девушки. — И почему?

Мисс Брайтон невольно отшатнулась от него.

— Мою мать, — прошептала она.

— Однако, — пробормотал Шейн, пряча глаза и глубоко затягиваясь сигаретой.

Хотя Майклу Шейну и ранее приходилось выслушивать самые неожиданные откровения своих клиентов, ответ девушки на какое-то мгновение озадачил даже его.

— Вы думаете, что я сумасшедшая, не так ли? — с надрывом воскликнула мисс Брайтон.

— Все мы бываем временами немного не в себе, — примирительно пробурчал детектив.

— Я говорю не об этом. Я имею в виду настоящее сумасшествие. И вы знаете об этом не хуже меня. Я чувствую, что мое состояние ухудшается с каждым днем.

Шейн сочувственно кивнул головой и аккуратно раздавил в пепельнице погасшую сигарету.

— А вы часом не ошиблись адресом, мисс? Судя по вашим словам, вам скорее нужен психоаналитик, нежели частный детектив.

— Нет! Только не это! — воскликнула она, бессильно опуская руки и умоляюще наклоняясь к детективу. В ее глазах появилось выражение ужаса. Полные красивые губы судорожно раскрылись, демонстрируя два ряда ослепительно белых зубов. — Они утверждают, что я схожу с ума. Временами мне кажется, что они сознательно пытаются довести меня до сумасшествия. Они убеждают меня, что я могу попытаться убить мою мать. Они хотят заставить меня поверить, что такое возможно! Я не позволяю себе поддаться их влиянию, но временами мне становится по-настоящему страшно. Моя мама приезжает всего через несколько часов… — ее голос постепенно упал до шепота и оборвался на середине фразы.

Детектив закурил новую сигарету и пододвинул пачку девушке. Та не заметила его движения. Ее глаза с мольбой были обращены на лицо детектива.

— Вы должны помочь мне… Я умоляю вас…

— Хорошо, хорошо, — мягко согласился детектив. — Конечно, я помогу вам. Но только вам придется рассказать мне все. Иначе у нас ничего не получится.

— Я не могу… Я не могу говорить о таких вещах. Это просто ужасно! У меня нет сил.

Майкл Шейн неторопливо поднялся со своего места. Высокая худощавая фигура детектива скрадывала солидный вес хорошо тренированного тела. Впалые щеки были обильно покрыты мелкими веснушками. Вместе с взъерошенными огненно-рыжими волосами они придавали его лицу проказливое выражение маленького мальчика, странно контрастирующее с его грубоватыми чертами. Временами, когда мягкая улыбка смягчала жесткое выражение его глаз, он мало напоминал крутого частного детектива, нелегким трудом достигшего вершин своей профессии.

Улыбнувшись Филлис Брайтон, он отвернулся от нее, пересек комнату и подошел к открытому окну, через которое в помещение проникал полуденный бриз с Бискайской бухты.

«Будет лучше, — подумал он, — дать ей возможность высказаться и сбросить с себя эту непосильную ношу. Разумеется, все это мало похоже на настоящее дело, но, в конце концов, почему бы иногда не помочь попавшему в беду человеку?»

— Успокойтесь, — мягко произнес он. — Нельзя постоянно замыкаться в себе. Расскажите мне вашу историю. Пожалуй, вам совсем не обязательно обращаться к психоаналитику. Все, в чем вы сегодня нуждаетесь, это доброжелательный слушатель. Начинайте, я весь к вашим услугам.

— Благодарю вас, — Филлис произнесла слова шепотом, едва долетевшим до него через тишину комнаты. — Если бы вы только знали…

Кое-что Шейн уже знал. Он припомнил несколько коротких заметок, появившихся в газетах, и догадывался о многих других вещах, так и не попавших в печать.

— Итак, мисс Брайтон, — обратился к девушке Шейн, — разумеется, вы вполне здоровы. Выкиньте все дурные мысли из головы. Люди, сходящие с ума, никогда не подозревают, что с ними происходит… Вы заговорили о своей матери… — добавил он после небольшой паузы.

— Она приезжает сегодня днем из Нью-Йорка.

— Это я уже слышал.

— Они говорили обо мне, прошлой ночью, когда думали, что я уже сплю. Говорили, что после приезда матери за мной следует установить наблюдение. — Она слегка поежилась. — Это подало мне идею прийти к вам… самой.

— Вы употребили местоимение «они» уже несколько раз. О ком конкретно идет речь?

— О докторе Педике и Монти. О мистере Монтрозе, личном секретаре моего отчима.

Шейн повернулся к ней и стоял, облокотившись о подоконник.

— Что, по-вашему, лежит в основе их опасений? Из-за чего весь этот сыр-бор? Вы что, ненавидите свою мать?

— Ничего подобного! Я обожаю ее… Но они… они думают иначе.

Щеки Филлис приобрели пунцовый оттенок. Она опустила глаза перед недоуменным взглядом детектива.

Шейн поморщился. Складывалось впечатление, что этот пустой разговор никогда не кончится.

— Может быть, вы передадите мне их собственные сло ва, — предложил он спокойным тоном, — без комментариев? Позвольте мне самому разобраться в ситуации.

Филлис Брайтон сжала в кулачки свои маленькие руки и, не переводя дыхания, выпалила несколько фраз, словно опасаясь лишний раз вдуматься в их содержание.

— Они сказали, что у меня появился комплекс Электры, что я схожу с ума от ревности, с тех пор как моя мать вышла замуж за мистера Брайтона, и что я, несомненно, попытаюсь убить ее, чтобы помешать им жить вместе.

— Насколько это похоже на правду? — спросил Шейн прежде чем девушка сумела перевести дыхание.

— Все — ложь, от первого до последнего слова! — воскликнула она, поднимая свои темные глаза на детектива и тут же еле слышно добавила: — Я не знаю…

— Вам пора бы прийти и к более определенному заключению, — заметил детектив сухо, — раз уж до приезда вашей матери остались всего считанные часы.

— Это слишком ужасно, чтобы быть правдой! Нет… Этого не может быть! Но я… У меня все смешалось в голове, мистер Шейн. Я не могу больше думать. Я боюсь этого. Внутри меня заключено что-то жуткое. Я чувствую, как какая-то темная сила подымается во мне. И я не могу от нее спастись. Они говорили, что мне удастся…

— Думаю, было бы лучше, если бы вы сами решали свои проблемы и не позволяли другим вмешиваться в вашу жизнь, — заметил детектив.

— Но я не могу больше думать! Это какой-то кошмар… Это как болезнь…

Майкл мрачно изучал ее, не отходя от окна. Она молода. Но, пожалуй, слишком молода, чтобы безраздельно поддаваться приступам черной меланхолии и потерять способность рассуждать здраво. Так или иначе, он мало подходил на роль няньки. Шейн раздраженно потряс головой, подошел к бару и извлек из него бутылку коньяка.

— Хотите выпить? — предложил он, поворачиваясь к Филлис и держа бутылку в поднятой руке.

— Спасибо, нет, — она продолжала сидеть в прежней позе, уронив руки и опустив глаза вниз.

Шейн пожал плечами и плеснул себе в бокал немного коньяка.

— Полагаю, что было глупо с моей стороны обратиться… в вам, — прошептала она, едва двигая губами. — Никто не в состоянии помочь мне. Я осталась совершенно одна, мистер Шейн. У меня нет сил пережить свое одиночество. Наверное, они были правы. Я должна была возненавидеть ее! Ничего другого мне не оставалось. Мы были так счастливы вдвоем. Новый брак матери все испортил. Какой смысл продолжать жить?

Шейн невозмутимо поднес бокал ко рту. В конце концов, девушка скорее разговаривала сама с собой, нежели с ним. Казалось, она вообще забыла о присутствии детектива. Отсутствующим взглядом она обвела комнату. Затем медленно поднялась и сделала неуверенный шаг в сторону окна. Неожиданно ее лицо исказилось и она метнулась в направлении подоконника. Одним быстрым движением Шейн встал на ее пути. Схватив рукой плечо девушки, он грубо встряхнул ее. Несколько секунд она продолжала цепляться за руку детектива, затем ее тело бессильно обмякло и она неминуемо соскользнула бы на пол, если бы он не поддержал ее за талию.

Шейн бросил сердитый взгляд на маленькую фигурку, беспомощно лежавшую у него на руках. Откинутая назад головка, закрытые глаза, полураскрытые детские губы, из которых вырывалось тяжелое, прерывистое дыхание. Маленькие твердые груди, отчетливо просвечивавшие сквозь тонкую ткань блузки…

Против собственной воли лицо детектива постепенно утратило свое первоначально свирепое выражение. Он держал на руках всего лишь ребенка, правда достаточно взрослого, во всяком случае для того, чтобы не выкидывать перед ним подобных безрассудных фортелей.

Неожиданно он понял, что не верит ни единому слову из услышанной им истории. Шейн не сомневался, что почувствовал бы инстинктивное отвращение, покажись она ему правдой. Но ничего подобного он не ощущал; напротив, он внезапно поймал себя на желании поцеловать эти нежные пухлые губы. Чтобы удержаться от соблазна, он вновь грубо встряхнул ее.

— Хватит дурить, — сердито буркнул он, когда девушка открыла глаза.

Ее взгляд, направленный на детектива, вновь приобрел осмысленное выражение.

— Я в полном порядке, — пробормотала она, усаживаясь в кресло, обиженно закусив нижнюю губу.

Стоя перед ней, детектив попытался еще раз осмыслить происходящее. Приступ истерии не был игрой, он был уверен в этом. Девушка была предельно искренна, когда пыталась передать ему историю своих взаимоотношений с матерью и отчимом. И вместе с тем ее история не имела смысла. Что ж, — успокоил сам себя детектив, — разве не привлекали его именно такие, всегда на первый взгляд бессмысленные ситуации? Разве не он сам уже давно отказывался от скучных, тривиальных дел, оставляя их менее разборчивым собратьям по профессии, наводнявшим Майами в течение курортного сезона? Только поэтому у него до сих пор и не было приличной конторы в деловой части города и штата необходимых помощников. Майкл Шейн не брался за дело, если оно не интересовало его, за исключением тех немногих случаев, когда он оказывался на мели.

Пусть это и не настоящее дело, но история Филлис заинтересовала его. Он инстинктивно чувствовал наличие в нем многих подводных течений — ощущение, приятно щекотавшее его нервы. Это было упоительное чувство, которого он не испытывал уже длительное время.

— Больше всего на свете вам сейчас необходимо, чтобы кто-то поверил вам, — заметил он, усаживаясь напротив Филлис Брайтон. — О\'кей, вы добились своего. Я согласен взяться за дело при условии, что с этого момента и вы сами попытаетесь побольше доверять самой себе. Договорились?

На глазах Филлис, словно у маленькой девочки, снова навернулись слезы.

— Вы так добры, — прошептала она, — что я даже не знаю, как сумею отплатить вам.

— Весьма уместный вопрос, — согласился Шейн. — У вас что, нет денег?

— Нет, то есть я боюсь, что недостаточно. Но, быть может, вот эта вещь поможет нам разрешить проблему?

Она открыла свою сумочку, извлекла из нее изысканное жемчужное ожерелье и протянула ее детективу с милой застенчивостью — подлинной или артистически имитированной.

Шейн невозмутимо позволил нитке жемчуга упасть на его ладонь.

— Выглядит весьма впечатляюще, — признался он, открывая ящик стола и небрежно роняя в него драгоценное ожерелье.

— Давайте еще раз спокойно обсудим возникшую ситуацию, — деловито продолжал он. — Итак, ваша мать сегодня приезжает из Нью-Йорка. Вы страдаете от неясного предчувствия, что способны потерять рассудок и причинить ей какой-то вред. Лично я не верю, что существует такая опасность, но не будем спорить. Важно, чтобы ничего подобного на самом деле не произошло. Когда точно приезжает ваша матушка?

— Шестичасовым поездом.

Детектив кивнул головой.

— Я позабочусь обо всем. Скорее всего, вы даже не заметите моего присутствия; но, как вы сами понимаете, залог успеха в профессии детектива — быть в нужном месте в назначенное время, оставаясь при этом незамеченным окружающими. Все, что требуется от вас, это ни на секунду не забывать о том, что с этого мгновения вся ответственность за исход вашего дела ложится на меня. Вам не о чем беспокоиться. Если вы чувствуете, что можете доверять мне…

— О, я доверяю вам!

— Тогда все в порядке. — Шейн одобряюще потрепал ее по руке. — Мы скоро увидимся.

Филлис Брайтон поднялась со своего места и импульсивно сделала шаг навстречу детективу.

— У меня нет слов выразить мою благодарность. Я чувствую себя другим человеком. Я так счастлива, что обратилась к вам!

Шейн улыбнулся и вместе с девушкой направился к двери.

— Выше нос, — посоветовал он, пожимая ей на прощание руку.

— Сделаю все от меня зависящее, — пообещала она, в свою очередь невольно улыбаясь.

Шейн несколько секунд оставался у двери, наблюдая за тем, как Филлис Брайтон шла по коридору, затем задумчиво потер подбородок, закрыл дверь и вернулся к столу. Достав из ящика нитку жемчуга, он еще раз внимательно осмотрел его. Шейн не был экспертом по драгоценностям, но даже для его неискушенного взгляда жемчужины не были поддельными. Задумчиво покачав головой, он положил их на место.

Одному Богу известно, как могло повернуться это дельце…

Десять минут спустя он вышел из своей конторы, негромко насвистывая популярную мелодию. Предупредив портье, что вернется через полчаса, он, как обычно в начале каждого нового расследования, направился в здание редакции местной газеты и добросовестно проштудировал все материалы, имеющие отношение к семейству Брайтонов.

Вернувшись к себе, он поднялся на второй этаж по служебной лестнице и вошел в комнату. На его столе звонил телефон.

— Мистер Шейн, — произнес голос портье, — доктор Джоэл Педике хочет видеть вас.

Детектив нахмурился и сообщил портье, что он может разрешить посетителю подняться к нему. Выражение озабоченности сохранялось на его лице даже тогда, когда, положив трубку на рычаг, он привычным быстрым взглядом окинул комнату, проверяя, все ли готово к приему неожиданного гостя. После всего того, что ему довелось услышать от Филлис, у него было мало оснований доверять доктору Педике.

Предчувствие не обмануло детектива. Доктор оказался человеком вряд ли способным понравиться Шейну, даже если бы он ничего заранее не знал о нем. На пороге стоял маленький костлявый человек с неприятной, удивительно темной кожей. Его черные, очень длинные волосы, густо смазанные бриолином, были зачесаны назад, открывая низкий лоб. Полные губы имели неправдоподобно яркий оттенок. Крошечные бусинки глаз исподлобья следили за детективом. Чувственные ноздри трепетали при каждом вздохе. Туалет посетителя был под стать его малопривлекательной наружности. Двубортный голубой пиджак плотно обтягивал его покатые плечи и впалую грудь. Безукоризненно белые фланелевые брюки выставляли на всеобщее обозрение излишне полные бедра. Коричневые носки, выглядывавшие из патентованных кожаных туфель, довершали общую картину.

— Входите, доктор, — предложил Шейн, отступая в сторону и давая посетителю пройти в комнату.

— Мистер Шейн? — осведомился вновьприбывший, протягивая руку.

Шейн коротко кивнул, сделав вид, что не заметил протянутой руки, закрыл за посетителем дверь и вернулся на свое место.

Мелко семеня короткими ножками, доктор Педике последовал за детективом и опустился в указанное ему кресло.

— Вас рекомендовали мне, мистер Шейн, — важно произнес он, — как чрезвычайно способного и достойного доверия частного детектива.

Кивком головы Шейн вежливо поблагодарил за лестный для него комплимент, но по-прежнему не произнес ни слова.

Доктор Педике сложил руки на коленях и многозначительно наклонился вперед. Ногти его женоподобных рук были тщательно наманикюрены.

— У меня есть весьма деликатное поручение для вас, — продолжал он бархатным голосом, обнажая острые белые зубы. — К вашему сведению, я личный врач Руфуса Брайтона, о котором вы, вероятно, слышали.

Он сделал небольшую паузу, выжидая, какой эффект произведут его слова.

Детектив смотрел на свою сигарету.

— И что же из этого следует? — произнес он безразличным тоном.

— Возникла чрезвычайно любопытная и весьма затруднительная ситуация, — продолжал врач, тщательно подбирая слова. — Вам, вероятно, еще не известно, что мистер Брайтон недавно женился и вместе со своей падчерицей в настоящее время находится в Майами…

Последовала новая многозначительная пауза. Шейн продолжал молча разглядывать сигарету, никак не реагируя на слова собеседника.

— Несчастное дитя подвержено… определенным галлюцинациям. Не прибегая к специальной терминологии, я охарактеризовал бы ее состояние как обостренную сексуальную чувствительность, осложненную симптомами комплекса Электры. При общем подавленном состоянии она временами становится совершенно неуправляемой, и я опасаюсь, что бедный ребенок может причинить вред своей матери, если в один из таких моментов та окажется поблизости.

— Какого черта! — раздраженно сказал Шейн. — В таком случае вы просто отправите ее в дом для умалишенных.

— Это было бы неоправданной жестокостью, — горестно воскликнул доктор Джоэл Педике, воздымая к потолку свои пухлые руки. — Я принимаю все меры, дабы благотворно воздействовать на психику несчастной девочки и помочь ей заново почувствовать себя здоровой. Шок, неизбежно последующий вслед за заключением в специальное медицинское заведение, может иметь фатальные последствия для ее несбалансированного сознания.

— При чем же здесь я? — поинтересовался Шейн.

— Ее мать приезжает с севера сегодня днем, — пояснил врач. — Мне представляется вполне уместным организовать нечто вроде внешнего наблюдения за миссис Брайтон или ее дочерью в течение первых нескольких дней их совместного пребывания в Майами. Со своей стороны я собираюсь держать несчастное дитя под неусыпным надзором, прежде чем окончательно решить, возможно ли проведение успешного лечения в домашних условиях, или все же необходима госпитализация. Под наблюдением опытного специалиста.

— Понятно, — произнес Шейн, покачав головой. — Вы предлагаете мне обеспечить безопасность матери со стороны безумной дочери, пока сами будете опекать последнюю?

— Грубо говоря, да, — согласился доктор Джоэл Педике, по-птичьи наклонив свою маленькую голову.

— Хотите ли вы, чтобы я организовал наблюдение за миссис Брайтон непосредственно с момента ее прибытия? — деловито осведомился Шейн.

— В этом вряд ли существует необходимость, — возразил врач с кислой улыбкой. — На мой взгляд, простого наблюдения в домашних условиях будет вполне достаточно. Как вы понимаете, задача требует чрезвычайной осторожности и деликатности с вашей стороны. Кроме того, я бы предпочел, чтобы вы персонально взялись за это дело, не перепоручая его одному из своих оперативников.

— Это возможно, — равнодушно согласился Шейн, — хотя и обойдется несколько дороже.

— Будем считать, что мы договорились, — с энтузиазмом произнес доктор Педике, подымаясь со своего места и извлекая из кармана пиджака внушительного вида бумажник. — Если не возражаете, я очень прошу вас заглянуть к нам сегодня после обеда, чтобы познакомиться с миссис Брайтон и ее дочерью. Я позабочусь, чтобы надлежащим образом подготовить ваш визит.

— Я буду у вас, — обещал Шейн, вставая, — около половины девятого.

Доктор Педике согласно кивнул головой и вопросительно взглянул на Шейна, предусмотрительно раскрывая бумажник.

— Задаток — две сотни, — коротко бросил Шейн.

Брови доктора Педике поползли на лоб. Детектив холодно встретил его взгляд. Не произнеся больше ни слова, доктор протянул ему две сотенные купюры. Детектив смял их в своей ладони и вежливо проследовал за посетителем до входной двери.

— В восемь тридцать, — повторил он, пропуская врача вперед.

Доктор Педике церемонно поклонился детективу и вышел в коридор. Закрыв за ним дверь, Шейн вернулся к столу, разглаживая банкноты между пальцами. Затем он открыл ящик стола, вынул жемчужины, завернул их в купюры и засунул сверток во внутренний карман пиджака.

— Остается только, чтобы сама старая леди заявилась сюда и наняла меня в качестве личного телохранителя, — пробормотал он, ухмыляясь. — Больше, кажется, и пожелать нечего.



2

В половине восьмого со стороны Флеглер-стрит Шейн подошел к служебному входу своего многоквартирного дома. Он спустился на несколько ступенек вниз по лестнице, миновал лифтовый холл, одним махом преодолел два лестничных пролета и пошел по коридору, на ходу вынимая из кармана ключи.

Добравшись до своей квартиры, он пересек гостиную, извлек из кармана сверток и разложил его содержимое на столе, любуясь слабым мерцанием жемчужин. Спустя минуту, оставив банкноты на столе, он перенес ожерелье на кухню, открыл холодильник, где на поддоне для овощей лежало несколько пучков салата. Уложив ожерелье на дно сосуда и аккуратно прикрыв жемчужины листиками салата, он поставил поддон на место.

Прихватив по дороге стакан с водой и ведерко с кубиками льда, он вернулся в гостиную. Разместив принесенные с собой предметы на столе, он извлек из бара бокал и бутылку пятизвездочного французского коньяка «Мартель». Вряд ли в этот момент детектив сознавал, что он делает; многолетняя привычка сделала очередность его поступков автоматической. Действуя словно в трансе, Шейн поудобнее устроился в кресле, плеснул в бокал коньяка и закурил сигарету. Следующие полчаса он оставался на своем месте, отхлебывая коньяк и закуривая одну сигарету за другой. Наконец он встал, выключил свет и вышел из квартиры. Выражение его лица оставалось по-прежнему бесстрастным, но движения приобрели энергичную целеустремленность, свойственную человеку, знающему, чего он хочет.

Спустившись на лифте в обширный, со вкусом декорированный холл, Шейн бросил вопросительный взгляд в сторону портье и, получив отрицательный ответ, не останавливаясь пересек помещение и через боковую дверь прошел в подземный гараж.

Разместившись за рулем видавшего виды двухместного автомобиля, он включил зажигание и направил машину в сторону Второй Юго-Восточной улицы. Затем он свернул на восток к Бискайскому бульвару и далее к северной части города. Времени в запасе оставалось вполне достаточно, и спешить не было необходимости. На Тринадцатой улице детектив свернул направо и по дамбе пересек залив. Достигнув полуострова, он двинулся в направлении океана и лишь у самого берега вновь круто повернул на север. Стрелки часов показывали двадцать минут восьмого, и, чтобы добраться отсюда до поместья Брайтонов, требовалось всего несколько минут. Шейн откинулся на спинку кресла и посмотрел вокруг. Автомашин на широкой улице было немного, несколько случайных пешеходов неторопливо двигались в направлении парка Луммус. Детектив сверился с номерами окружающих его зданий, за площадью Роупи сразу сбросил скорость и притормозил у ворот резиденции Руфуса Брайтона.

Перед ним предстало богатое поместье, выдержанное в традиционном колониальном стиле. Слева от него находилась заботливо ухоженная лужайка, примыкающая к обширной территории, покрытой тропической растительностью. Вдали подымалась темная громада роскошного особняка. Ярко-красные цветы бугенвилии украшали фасад здания. Окна первого этажа были ярко освещены.

Пожилая горничная открыла дверь. Детектив назвал свое имя.

— Вас ожидают, сэр. Будьте любезны пройти за мной в библиотеку.

Шейн повиновался и проследовал за горничной мимо парадной лестницы по тускло освещенному вестибюлю. Пышная блондинка лет тридцати с хищными глазами спустилась в холл в тот самый момент, когда детектив проходил мимо. Она была облачена в униформу медсестры и держала в руках поднос, накрытый белой салфеткой.

Краем глаза Шейн поймал быстрый, почти животный взгляд, брошенный в его сторону. Ему показалось, что она была слегка разочарована, когда он, не останавливаясь, прошел мимо.

Миновав холл, они пересекли еще одно помещение, меньшего размера, пока не остановились у высоких дверей, закрытых тяжелыми портьерами.

— Мы пришли, сэр, — сказала горничная, прежде чем бесшумно исчезнуть.

«Да, денег у Брайтонов больше чем достаточно, — отметил про себя детектив, — прислуга вышколена на славу».

Сквозь неплотно задернутые портьеры пробивался луч света и доносился низкий гул голосов. Шейн прислушался, но разобрать отдельные слова оказалось невозможным. Он слегка раздвинул тяжелые портьеры и заглянул внутрь.

В то же мгновение позади него раздался звук легких шагов. Острые ногти впились в его руку. Шейн отпустил портьеру и, обернувшись, увидел перед собой белое лицо Филлис Брайтон. В тусклом освещении коридора она больше походила на призрак, нежели на живое существо. Ее глаза были неестественно широко раскрыты, зрачки настолько сужены, что казалось, все глазное яблоко состоит из одной радужной оболочки. Шейн обратил внимание на то, что она была одета всего лишь в одну тонкую ночную рубашку. Ноги девушки были босы. На подоле ее рубашки отчетливо проступали темно-бурые пятна крови.

Лицо Шейна окаменело. Заметив, что губы девушки слегка дрогнули, он поспешно оттащил ее от двери.

— Вы опоздали, — произнесла Филлис Брайтон безжизненным монотонным голосом. — Это уже произошло. И это сделала я.

Не говоря ни слова, Шейн оттолкнул девушку еще дальше от двери и, отстранившись от нее на длину вытянутой руки, еще раз внимательно всмотрелся в ее лицо. Она спокойно встретила его взгляд, но детектив почувствовал, что мысли девушки витают где-то далеко отсюда. Она стояла совершенно прямо; ночная рубашка свободно ниспадала с худеньких плеч и чуть прикрывала маленькую грудь. Ее губы продолжали двигаться, но Шейн не мог разобрать ни одного четко произнесенного слова. Лишь слабый стон срывался с ее губ при очередном вздохе. Когда она протянула к нему маленькую руку, он заметил у нее на ладони все те же алые пятна крови. Прежде чем она успела коснуться его, детектив схватил девушку за запястье. Грубость его жеста, казалось, привела Филлис в чувство; она отпрянула от него, и, хотя ее глаза оставались по-прежнему безжизненными, медленно повернулась и повела детектива в сторону холла.

Шейн продолжал держать девушку за запястье. Босые ноги Филлис бесшумно скользили по ковру; тяжелое дыхание вырывалось сквозь тесно стиснутые зубы. Так они добрались до задней лестницы, что находилась в глубине холла. Здесь Шейн обнял левой рукой плечи девушки, и они бок о бок преодолели одну ступеньку за другой. Сквозь тонкую ткань он мог почувствовать холод, исходящий от ее тела. Достигнув верхней площадки, Филлис повернула направо и остановилась перед закрытой дверью. Ее голова дернулась и лицо исказилось словно от боли.

— Она внутри… — почти шепотом проговорила Филлис.

Шейн открыл дверь и, продолжая придерживать Филлис за плечи, осторожно нащупал выключатель.

Тусклый свет торшера, стоящего рядом с кроватью, осветил комнату. Они прошли внутрь. Детектив неслышно прикрыл за собой дверь и опустил глаза на безжизненное тело, распростертое на постели. На ковре рядом с трупом темнела маленькая лужица крови. Несколько красных капель еще виднелись на свесившейся к полу руке миссис Брайтон.

Поплотнее обхватив девушку за плечи, Шейн сделал несколько шагов вперед. Не доходя футов двух до кровати, он грубо отстранил ее в сторону и мрачно взглянул на труп женщины, жизнь которой он обещал защитить. Миссис Брайтон была одета в серое дорожное платье, такого же цвета чулки и домашние туфли. Смерть, по-видимому, застала ее врасплох. Белая ткань подушки была пропитана кровью, продолжавшей сочиться из широкой раны на горле.

Не отпуская Филлис от себя, Шейн быстро осмотрел комнату. Три нераспакованных чемодана стояли недалеко от двери. Открытый саквояж с вещами первой необходимости находился рядом. Несколько туалетных принадлежностей дамского обихода были разбросаны перед зеркалом.

Придерживая девушку одной рукой, детектив заглянул в саквояж. Сверху лежала чеканная серебряная шкатулка с драгоценностями покойной. Рядом находилась изысканная дамская сумочка из серой кожи. Свободной рукой детектив взял сумочку и вывалил ее содержимое на пол. Добыча оказалась небогатой: губная помада, пудреница-компакт, стопки банкнот, связки ключей, аккуратно сложенная телеграмма. Шейн разгладил листок бумаги и, не переставая хмуриться, прочел следующее:



«Подлинность подтверждена, возвращаюсь немедленно обычным маршрутом. Телеграфируйте Нью-Йорк или Майами. Хендерсон.»



Телеграмма была отправлена неделю назад из Лондона на имя миссис Руфус Брайтон. Внизу карандашом было нацарапано несколько слов:

«Встречусь с Вами в Майами».

Недолго думая, Шейн сунул листок в карман. В тот же момент с губ Филлис сорвался слабый стон. Детектив довел девушку до двери и обеими руками решительно встряхнул ее за плечи. Стон прекратился, и Филлис открыла глаза.

— Где находится ваша комната? — спросил детектив, старательно артикулируя каждое слово.

Она недоуменно покачала головой, как будто бы не вполне понимая смысл его слов, и неуверенно потянулась к ручке двери. Шейн нажал кнопку выключателя и аккуратно прикрыл за собой дверь. Спотыкаясь на каждом шагу, Филлис повела его через холл к приоткрытой двери и вошла в комнату.

При слабом свете ночной лампы детектив заметил смятые простыни. Рядом на коврике валялся большой кухонный нож. Лезвие и деревянная рукоятка были покрыты пятнами крови.

Швырнув девушку на кровать, Шейн мрачно уставился на нож, затем перевел взгляд на Филлис.

— Этой штукой вы и проделали все это? — спросил он безразличным тоном.

Девушка вздрогнула, не решаясь встретиться с глазами детектива.

— Я проснулась и… увидела его. Я… просто не знаю. Наверное… все произошло так, как вы сказали.

— Встаньте, — приказал Шейн.

Она повиновалась, как послушный ребенок.

— Посмотрите мне в лицо.

Филлис покорно выполнила его требование. Зрачки ее глаз приобрели нормальные размеры, но взор оставался по-прежнему безучастным.

— Тогда почему вы решили, что действительно проделали все это? — спросил детектив.

— Я проснулась… и сразу все поняла, — повторила она.

— Вы помните, как это произошло?

— Да, как только я увидела нож, я все вспомнила.

Шейн недоверчиво покачал головой. Голос девушки звучал безразлично, как будто то, что она говорила, не имело для нее никакого значения. С точки зрения Шейна, дельце это определенно имело дурной дух, но было еще слишком рано делать какие-то выводы. У него просто не было времени, чтобы разобраться в этой истории.

— Раздевайтесь, — приказал Шейн. — На вашем пеньюаре полно крови.

Продолжая смотреть ему прямо в глаза, Филлис послушно опустила руки к Подолу своего одеяния и через голову стащила его с себя.

Отведя взгляд в сторону, Шейн протянул руку. На его лбу выступили капельки пота. Было не время думать о чем-либо другом, кроме того, как заработать нитку жемчуга, переданную ему Филлис.

— Дайте мне ваш пеньюар, — потребовал детектив, продолжая смотреть в сторону.

Она молча повиновалась и продолжала стоять, ожидая дальнейших распоряжений.

— Теперь ступайте в ванную и как следует вымойтесь, — приказал детектив, комкая легкую материю в ладонях. — Затем достаньте новый пеньюар, или что там у вас имеется, и оденьтесь.

Его глаза неотступно следовали за девушкой, пока она пересекала спальню. Когда дверь за ней закрылась, он еще раз сердито потряс головой и, наклонившись, взял нож за лезвие, затем обернул ткань пеньюара вокруг рукоятки. Перехватив захват, он расстегнул пиджак и осторожно опустил нож лезвием вниз в боковой карман.

Филлис Брайтон вышла из двери ванной. Вынув чистый пеньюар из ящика шкафа, она набросила его на себя.

Шейн стоял рядом с кроватью, краем глаза наблюдая за ее действиями. Девушка подошла к нему и остановилась рядом, покорно ожидая дальнейших инструкций.

— Ложитесь в постель, — распорядился детектив, — накройтесь одеялом, выключите свет и постарайтесь заснуть или в крайнем случае сделайте вид, что спите. Забудьте о том, что произошло. Абсолютно обо всем. Вы меня поняли?

— Я поняла, — отвечала она все тем же бесцветным, слегка дрожащим голосом.

Шейн дождался, пока она скользнула под одеяло и выключила свет, затем вышел в холл и закрыл за собой дверь. Несколько мгновений он оставался в нерешительности, разглядывая ключ, торчавший в замке. Выругавшись про себя, он повернул ключ и, оставив его в замочной скважине, направился через холл к парадной лестнице.

«Хорошо, что по пути к задрипанной двери я никого не «встретил», — подумал детектив. На все предприятие было затрачено не более десяти минут. На сей раз, не колеблясь, Шейн раздвинул портьеры и вошел внутрь.

В библиотеке находилось четверо мужчин: доктор Джоэл Педике, навестивший его днем; знакомый Шейну и ранее доктор Хиллард — высокий, аскетического вида человек в очках, привязанных широкой черной лентой, и двое неизвестных, которые, его расчетам, не могли быть не кем иными, как мистером Монтрозом и Кларенсом Брайтоном.

— Горничная предупредила, что я найду вас в библиотеке, — сообщил детектив с порога.

— Мы ждали вас, мистер Шейн, — подтвердил доктор Педике, вставая со своего места и низко кланяясь гостю.

— Хелло, Хиллард, — улыбнулся детектив старому знакомому.

— Добрый вечер, Шейн, — отвечал доктор Хиллард, не подымаясь со своего места и любезно улыбаясь в ответ детективу.

— Мистер Монтроз — мистер Шейн, — представил их доктор Педике.

Мистер Монтроз оказался худощавым человеком небольшого роста, лысым и чисто выбритым, одетым в костюм, который был слишком широк для него. Лицо секретаря мистера Руфуса Брайтона было нездорово бледным. При словах Педике он встал и поклонился детективу. В ответ Шейн коротко кивнул головой.

— А это Кларенс Брайтон, — продолжал доктор Педике.

Молодой человек, меланхолично скрестивший вытянутые перед собой ноги, окинул детектива безразличным взглядом и пробурчал что-то нечленораздельное.

Прежде чем усесться на стул, указанный ему доктором Педике, Шейн бросил испытующий взгляд на Кларенса Брайтона.

«От силы лет двадцать, — заметил про себя детектив, — стройное, крепко сбитое тело и слабый невыразительный рот; красивые, с хитринкой глаза. Изящные небольшие руки, два пальца левой руки заметно испачканы никотином. Вероятно, избалован, отсюда и откровенно вызывающая манера поведения».

— Как обстоят дела? — поинтересовался Шейн, обращая взгляд в сторону доктора Педике, когда тот занял свое место.

— Мы как раз говорили о вас и о некоторых из ваших подвигов, — объяснил врач. — Доктор Хиллард был настолько любезен, что согласился просветить нас на сей счет.

Детектив закурил сигарету и дружески подмигнул давнему знакомому.

— Надеюсь, вы кое о чем умолчали, док. В конце концов, эти люди — мои клиенты.

— Я заверил их, что вы обычно добиваетесь весомых результатов, — отвечал тот серьезно. Доктор Хиллард был одним из наиболее уважаемых представителей своей профессии в Майами, лидером региональной медицинской ассоциации и выдающимся общественным деятелем.

— Тогда все в порядке. Главное, умолчать о том, как я добиваюсь этих результатов, — усмехнулся Шейн, поворачиваясь к Педике. — Итак, я прибыл по вашему приглашению. Насколько я могу судить, пока у вас нет повода для особых волнений, — добавил он небрежно.

— О да. Вне всякого сомнения. Миссис Брайтон сразу после обеда поднялась к себе, чтобы отдохнуть после поездки. Она просила меня познакомить вас с нею, прежде чем вы оставите нас сегодня. Наша… пациентка тоже спокойно отдыхает.

— Великолепно, — отозвался Шейн. — Могу я спросить, наметили ли вы какой-либо план наших дальнейших действий?

— Это, я думаю, скорее в вашей компетенции, мистер Шейн, — произнес доктор Педике, по-птичьи склоняя голову набок и индифферентно поджимая губы. — Имея на руках известные вам факты, вы можете действовать так, как сочтете нужным.

Шейн кивнул головой и вновь повернулся к доктору Хилларду.

— А что скажете вы, док? Существует ли реальная опасность того, что дочь может повредить матери, или это лишь предположение Педике? Что говорит ваша медицина на сей счет?

Доктор Хиллард привычным жестом соединил подушечки пальцев рук перед собой.

— Мне трудно утверждать что-либо наверняка, имея всего лишь весьма поверхностное представление о сути дела. Тем не менее я согласен с тем, что должны быть предприняты все мыслимые предосторожности.

— Господи Иисусе! — вздохнул Шейн. — От вас, медиков, еще труднее получить определенное заявление, чем от адвокатов.

Доктор Хиллард снисходительно улыбнулся.

— Случаи умственного расстройства, — терпеливо пояснил он, — требуют внимательного изучения и наблюдения в течение весьма длительного периода времени. Пока у меня не было такой возможности.

— Следовательно, это только ваш вывод? — спросил детектив, обращаясь к доктору Педике.

Тот кисло улыбнулся:

— Я посчитал, что смогу сам управиться с данным случаем. Разумеется, с согласия мистера Брайтона.

— Послушайте, — нетерпеливо остановил его Шейн. — Как случилось, что девушка носит фамилию Брайтон? Она же не его дочь, насколько мне известно.

— Он удочерил ее сразу после женитьбы, — пояснил мистер Монтроз. — Он очень хотел, чтобы она в глазах закона считалась его дочерью.

Пока Монтроз давал свои пояснения, детектив бросил быстрый взгляд на Кларенса. Губы парня скривились в презрительной усмешке. Он нервно поерзал в своем кресле.

— В таком случае, мне лучше сначала поговорить с миссис Брайтон и уж потом решить, смогу ли я как-то помочь в этом деле, — объявил Шейн. Он встал. Доктор Педике торопливо последовал его примеру.

— Кстати, — обронил Шейн, — а как она сама относится к этой истории? Я имею в виду миссис Брайтон, конечно.

— Она полностью одобрила предпринятые мною шаги, — объявил Педике. — Разумеется, она весьма обеспокоена состоянием своей дочери, но вынуждена была согласиться с тем, что ее поведение и ранее давало повод для подобных опасений.

Он проскользнул вперед и предупредительно раздвинул портьеры. Шейн вышел в холл, кивком головы простившись с оставшимися в библиотеке мужчинами.

— Сюда, пожалуйста, — доктор Педике указал в направлении, уже известном детективу.

Мужчины молча поднялись по лестнице. На лестничной площадке они едва не столкнулись с медсестрой, державшей в руке сложенное полотенце. Блондинка молча посторонилась и была готова пройти мимо, но доктор Педике жестом остановил ее.

— Шарлотта, как там наша пациентка?

— Она отдыхает, доктор, — отвечала медсестра низким, слегка хриплым голосом. Ее глаза скользнули мимо лица врача и с любопытством остановились на мощной фигуре детектива.

— Прекрасно, — одобрительно заметил доктор Педике.

Медсестра спустилась по лестнице в холл, провожаемая пытливым взглядом Шейна.

— Сюда, пожалуйста, — повторил Педике, подводя детектива к уже знакомой ему двери. В комнате было темно. Педике осторожно постучал в дверь. Ответа не последовало. Он постучал еще раз, более настойчиво, и прислушался.

— Я опасаюсь, что… — прошептал врач, поворачивая ручку двери. — Миссис Брайтон, — мягко позвал он.

Не получив ответа, Педике включил свет. Детектив, стоявший непосредственно позади него, мог наблюдать, как напряглось его тело, когда он бросил взгляд в сторону постели. Педике быстро пересек комнату и склонился над неподвижно лежащей женщиной. Шейн молча последовал за ним, стараясь не упустить ни одной детали.

Лицо врача, обращенное к детективу, было перекошено от ужаса… и, возможно, еще от какого-то иного чувства, которое в данный момент Шейн затруднился бы определить. Педике задрожал и поспешно отвел взгляд от белого как мел лица лежащей на постели женщины. Физиономия самого врача приобрела зеленоватый оттенок, заметный даже в теплом свете стоящей на полу лампы.

— Похоже, вы больше не нуждаетесь в моих услугах, — констатировал детектив.

Маленький врач, как в трансе, непрерывно раскачивался взад-вперед.

— Но это просто ужасно, — простонал он.

— Да, зрелище не из приятных, — согласился Шейн.

Доктор Педике попытался бросить еще один взгляд на лежащее перед ним тело.

— Это все она… эта девчонка! — произнес он более твердо. — Мы были уверены, что она находится в постели. Очевидно, она все же нашла способ проскользнуть сюда и… Боже мой! Каким же я был ослом! Я должен был предупредить медсестру, чтобы та ни на минуту не спускала с нее глаз. — Педике беспомощно закрыл лицо руками. Казалось, что он полностью утратил контроль над своими эмоциями.

— Теперь это дело полиции, — сказал Шейн, которого начал утомлять весь этот спектакль. — Ради Бога, возьмите себя в руки, доктор.

Доктор Педике сделал героическое усилие, стараясь, чтобы его речь приобрела привычный профессиональный стиль.

— Я беру на себя полную ответственность за случившееся, — объявил он. — Если бы я проявил больше решительности и отправил бы девушку в психиатрическую больницу, нам удалось бы избежать этой трагедии.

— Что проку сейчас вспоминать об этом, — попытался урезонить его Шейн. — Вызывайте полицию, поставьте в известность остальных обитателей дома и, ради Бога, разыщите девушку, пока она не угробила еще кого-нибудь.

— Это действительно вопрос чрезвычайной важности, — поспешно согласился врач. Он проскользнул мимо Шейна и взбежал вверх по лестнице. Когда несколько минут спустя он вернулся назад, его лицо искажала болезненная гримаса.

— Мы должны немедленно отправиться в комнату мисс Брайтон. Надо выяснить, где она находится.

— Давайте подождем, пока ваши друзья присоединятся к нам, — запротестовал детектив. — По крайней мере, доктор Хиллард. Сумасшедшая женщина, да еще вооруженная ножом, — проблема нешуточная…

Доктор Педике с готовностью ухватился за предложение детектива. Его дыхание становилось все более неровным и шумным. Спустя пару минут Кларенс и доктор Хиллард присоединились к ним. Со своего места Шейн мог слышать доносившийся из холла возбужденный голос Монтроза, звонившего в полицию.

Детектив проводил обитателей дома к открытой двери. Доктор Хиллард привычным жестом повертел в руках свои очки и удрученно покачал головой. Кларенс бросил быстрый взгляд внутрь комнаты и с перекошенным лицом сразу отскочил назад.