Ричард С. Пратер

Разворошенный муравейник

Глава 1

Я чувствовал себя так неловко, будто был обвиняемым по делу об изнасиловании. Это была не физическая неловкость, а просто мысль, вертевшаяся у меня в голове, о том, что, если эта штука выстрелит, она сможет проделать во мне дыру и я, вероятно, даже не замечу вспышки пороха. Оставалось только надеяться, что тип, прижавший ствол своего пистолета 45-го калибра к моей спине, не такой нервный, как я.

Но не только это сильно меня беспокоило, у меня к тому же болела голова. Да и вообще я был совершенно взбешен.

Все это происходило в комнате, пустой в том смысле, что в ней почти не было людей. Дверь находилась у меня за спиной, а прямо напротив помещался большой письменный стол соснового дерева. За ним стояло пустое вертящееся кресло, а перед ним — два стула того же тускло-коричневого цвета с прямыми спинками. Слева от стола — желтая кушетка, которая, казалось, выпадала из общего облика скучной деревянной обстановки офиса.

Девушка, казалось, тоже была не на месте. Поджав ноги, она сидела на желтой кушетке и наблюдала за происходящим с выражением злорадного любопытства в зеленых глазах. Она явно получала удовольствие.

Я тоже стал наблюдать за происходящим, однако удовольствия при этом не получал. Я ощущал, как кровь тонкой струйкой медленно стекала сбоку с моей головы. Это должна была быть кровь. После легкой стычки, как та, которая перед этим произошла, это не мог быть мозг. Вниз струилась либо кровь, либо песчаная пыль.

— Приятная компания, — пробормотал я.

Высокий костлявый человек проворно повернулся ко мне, и я заметил, что он прикладывал к костяшкам пальцев правой руки белоснежный шелковый носовой платок. Со стороны казалось, что его длинные руки оттягивали вниз узкие плечи. Но даже и при этом мужчина выглядел величественно. У этого человека было какое-то странное громкое имя — Флеминг Дракон. Он поглядел в мою сторону, и его ввалившиеся глаза сверкнули, словно два уголька.

Позади него на одном из коричневых стульев с прямой спинкой сидел маленький человечек с разбитыми губами. Он все время стонал и как-то странно хлюпал носом. Человечек, попавший в руки дракона. Без имени и теперь практически без лица.

Дракон не сказал мне ни слова. Он грозно смотрел на стоявших за моей спиной громил — одного краснолицего гиганта, уткнувшего мне в спину пистолет, и другого — уменьшенную копию первого. У него не было оружия, но физиономия была такой же багровой.

— Проклятые дураки! — прорычал Дракон. — За каким дьяволом вы приволокли его сюда?

— Он болтался у дверей, босс, — сказал парень с пистолетом. — Подслушивал. Мы решили, что он не должен подслушивать. И потом, вы же не хотели, чтобы вас беспокоили…

— Да, я этого не хотел. А вот вы притащили его сюда! — Он разъяренно смотрел на двух негодяев. — Убирайтесь отсюда! — прорычал босс. — И заберите с собой Зеркла, — добавил он, указывая костлявым пальцем на человечка, скрючившегося на стуле.

— Но, босс…

— Выбейте из него все, что надо, — приказал парням Дракон.

Я почувствовал, что пистолет перестал упираться в мою спину. Большой парень шагнул к человечку с окровавленным лицом и сорвал его со стула. Зеркл нетвердо стоял на ногах, его голова свесилась на грудь. Тип поменьше встал с другой стороны, и они поволокли несчастного вон из комнаты.

— О\'кей, Шелл. — Дракон обратил свое внимание на меня. — Что ты вынюхивал около моего дома? — строго спросил он.

— Ничего я не вынюхивал, — ответил я. — Просто хотел встретиться с тобой по делу. Я шел и услышал, как какой-то парень кричит здесь как резаный. Я остановился, чтобы посмотреть, что происходит, а твои охранники накинулись на меня…

— Извини, что они тебя потрепали! Я думаю, ребята просто понервничали.

— Конечно, — согласился я. — Они просто чрезмерно импульсивны. Но ты не беспокойся, я разберусь с этими типами сам.

— Здесь не было ничего личного, Шелл. Я тебя уверяю.

— Никакой грубости, да? — Я взглянул на него. — Откуда взялась эта чертова кровоточащая рана на моей голове?

Именно в этот момент, углом глаза, я и обратил внимание на девушку. Она сидела не шевелясь.

— Простите, мисс, я забыл, что вы здесь, — учтиво сказал я.

— Ничего, — улыбнулась она загадочно. При этом ее губы слегка раздвинулись, открыв два ряда мелких, ровных белых зубов. Они были крепко сжаты, будто она что-то откусывала. Какая-то странная, необычная улыбка. Немного злая, немного дикая. Но нельзя сказать, чтобы совсем уж непривлекательная.

— Сара, — представил мне девушку Дракон, — моя сестра. — Он повернулся к девушке:

— Это Шелдон Скотт, Сара. Гадкий частный детектив. Никогда не имей дела ни с какими частными детективами!

Она искоса взглянула на брата своими зелеными, обрамленными не правдоподобно длинными ресницами глазами. И тут же снова повернула голову ко мне и улыбнулась странной улыбкой.

— Я правда не должна иметь дело с частными детективами, мистер Скотт?

Гортанный голос девушки звучал довольно мелодично, словно мурлыканье тигра.

— Называйте меня Шелл, — попросил я.

— Хорошо, Шелл.

Она произнесла это так покорно, словно сказала:

«Хорошо, отец». Но зеленые глаза девушки улыбнулись мне. Или они смеялись надо мной? Сара спустила ноги с кушетки и одним мягким движением вытянула их перед собой.

Я невольно перевел взгляд на ее ноги. Я вообще питаю слабость к женским ногам. А ее ноги стоили того, чтобы посмотреть на них лишний раз. Или столько раз, сколько я мог это сделать украдкой, не желая показаться наглецом. Все остальное в этой девушке было таким же красивым, как и ноги. Небольшого роста, коротко подстриженная, причем черные, как морская пучина, волосы красиво обрамляли ее маленькую головку; зеленые, опушенные длинными ресницами глаза; вздернутый носик и маленький алый рот с полными губами и ровными, мелкими зубами. Одним словом, сестра Дракона была очень привлекательна.

— Ты не ответил на мой вопрос, — капризно сказала она.

— На какой вопрос?

— Следует ли мне иметь дело с частными детективами?

— О, — ответил я, — это зависит от того, гадкие ли они, как сказал ваш брат, или нет.

— Спорю, что ты — хороший! — воскликнула она. — Тебя ранили?

— Эти двое, — кивнул я в сторону парней.

— Да уж, они постарались. Давай, я посмотрю, — предложила девушка.

— Да ничего, не стоит обращать внимания, — запротестовал я.

— Нет, дай посмотрю, — настаивала Сара. Она выдвинула вперед один из деревянных стульев и указала мне на него. Я сел на стул верхом и облокотился на спинку. Сара подошла вплотную и внимательно осмотрела мою голову. Затем она вышла в дверь, находившуюся у меня за спиной.

Дракон расположил свое длинное тело на вертящемся стуле напротив меня.

— Что это было за общество? По какому случаю? — спросил я.

Он склонился над столом и нахмурился:

— Я проводил небольшую работу с этим малышом. Он стал чересчур умным и начал прихватывать кое-что из моих с трудом заработанных денег.

— Заработанных! — Я рассмеялся. — Это при том, что ты снимаешь восемьдесят при двух лошадях и пятнадцать, если бегут три или шесть! Я бы не назвал это трудно заработанными деньгами.

— О\'кей. Ладно, я так или иначе оказался обманутым. Потерял двенадцать тысяч кусков! — раздраженно сказал Дракон.

— Не мало. Как это они ухитрились тебя провести?

— Паршивцы заранее сговорились. Они получали выигрыш по фальшивым жетонам и делили выручку. Даже при пятнадцати сверху это дает значительный улов.

— Ясно.

Дракон изучил меня своими угольно-черными глазами.

— А почему это тебя так интересует? Скажи мне, Скотт. Кстати, ты ведь еще не рассказал, за кем охотишься. Каждый раз, когда я тебя вижу, ты чем-то занят. Чем же на этот раз?

— Мне просто было любопытно, — уклончиво начал я. — Я шел, чтобы узнать кое-что об одном человеке — одном из твоих ребят. Это Джо Брукс. Высокий, светловолосый, голубоглазый, с маленьким шрамом с правой стороны подбородка. Он работал у тебя с лошадьми. Собственно говоря, этот парень занимался заключением пари, брал деньги, нанимал маркеров, организовывал гостиничную предоплату… — Я ухмыльнулся. — Совпадение?

— А что с ним случилось? — пробурчал Дракон.

— Две ночи тому назад его сбила машина и уехала. Тебе это, конечно, известно. Мой клиент хотел бы получить более подробные сведения.

— Какие еще сведения? Его сбила машина. Бах, и он мертв. Все очень просто.

— Может быть, — спокойно продолжал я. — Это ты так говоришь. Мой клиент хочет узнать побольше. Он считает, что это не был несчастный случай. Или, может быть, кому-то было выгодно организовать несчастный случай. Может, кому-то было известно о делах Джо.

— Ты не туда обратился, Шелл. — Флеминг запустил костлявые пальцы в свои спутанные, как вареный шпинат, волосы. — Знаешь что, — сказал он, — многим не нравится, что ты приходишь и поднимаешь шум. Со мной легко — я не обращаю на это внимания. Что касается Джо, то парня просто сбила машина и его похоронили. Больше я ничего не знаю.

Пока мы так беседовали, Сара принесла таз с водой и чистую тряпку. Она вошла в дверь легко, с небрежной грацией. Маленькая, темноволосая, похожая на котенка или, вернее, на детеныша черной пантеры. Она намочила тряпку и начала осторожно похлопывать ею по моему черепу. Не втирать, а именно промокать.

— Ради святого Петра, женщина, — попросил я, — полегче!

— Я просто хочу как следует очистить рану, — пояснила она.

— Оставьте мне немного волос! — взмолился я.

— Мне нравятся блондины. У тебя могли быть очень красивые волосы, если бы ты их немного отрастил. Они слишком короткие. Торчат, как шерсть у злой собаки.

— Спасибо. Мне нравятся короткие, — запротестовал я.

Сара еще немного похлопала мокрой тряпкой по моей макушке. Я поморщился:

— Леди, вы что, хотите взглянуть на мои мозги?

— Сиди тихо. Что у тебя с носом?

— В него кто-то заехал, и он изменил форму. Когда я пришел в себя, поправлять его мне было некогда. — Я повернулся к Дракону:

— Имеешь ли ты какое-нибудь представление о том, кто мог хотеть смерти Джо? Нужна какая-то зацепка, с чего я мог бы начать свою работу! Пока я начинаю отсюда. Я пришел сюда, потому что он довольно долго работал у тебя.

— Я ничего не знаю, — подумав, сказал он.

— Мне нравился Джо, но ты мне нравишься больше, — откомментировала ситуацию Сара.

— Это очень приятно, — пробурчал я.

— Правда, правда. Мне нравятся такие большие мужчины неприятного вида. Ты очень мил, в своем роде.

Она перестала заниматься моей головой и откинулась на спинку стула. Черное шелковое платье плотно облегало ее маленькое тело с множеством изгибов, которые, как я заметил, были правильно распределены и поразительно обильны.

— Вот. Никто никогда и не узнает, что ты был ранен, — довольно произнесла она.

— Я буду знать…

И вдруг глаза ее расширились, она восхищенно разглядывала меня.

— Как интересно! — воскликнула Сара. — Ведь у тебя столько ранений! А что с твоим ухом? С левым ухом? Похоже, что у него нет верхушки!

Казалось, она находила все это прекрасным.

— Мисс Дракон, — проговорил я устало, — я служил на флоте и однажды наткнулся на покрытую известью раковину. Она сорвалась и ударила меня по носу. Я объяснил вам, почему у меня сломан нос? Позже, когда я открыл свое агентство, какой-то хулиган, ныне покойный, выстрелил в меня. Он промахнулся и только оторвал мне кусочек уха. Того самого, которым вы теперь любуетесь. Объяснил про ухо? У меня светлые волосы, потому что они выросли такими. И они короткие, потому что мне так нравится. Ну, что еще?

Однако эту крошку нелегко было утихомирить. Искоса глянув на меня своими зелеными глазами, она тихо спросила:

— Ты его убил, да?

— Убил кого? — не понял я.

— Человека, который стрелял в тебя.

— Да. Я целился в его ухо, но промахнулся, — пошутил я.

Продолжая смотреть на меня, девушка склонилась к столу. Очень многие женщины смотрели на меня. У меня крепкая челюсть, серые глаза под изогнутыми, приподнятыми в середине лба, а затем расходящимися в стороны к углам глаз бровями. Я загорелый. Моя кожа имеет цвет густого бурбона, разбавленного водой. Многим женщинам все это нравилось. И я видел, что нравлюсь им. Но никогда ни одна женщина не смотрела на меня так, как Сара. Ее глаза буквально впились в мои. В них были и горячее желание, и понимание, и что-то еще. Что-то глубоко скрытое, но живое, как пульс, который бился в ямке на ее шее. Девушка положила руку на мою шею. На тыльной стороне руки блестело пятнышко моей крови.

Я с трудом отвел от нее взгляд.

— По поводу Джо, — обратился я к Дракону. — Сколько времени он работал на тебя? С кем он водил компанию?

— Послушай, Шелл. Я знаю тебя уже пару лет. Причем со всех сторон. И вижу, что ты ходишь вокруг да около. Я не хочу никаких осложнений ни с тобой, ни с законом в области моего бизнеса. Единственно, почему я вообще говорю сейчас с тобой о Джо, — это потому, что я действительно ни черта не знаю. Зачем мне болтать языком, если я ничего не знаю? — Он откинулся на вертящемся стуле, и стул под ним скрипнул. Этот звук сильно походил на тот, что производит дешевый мел, которым проводят по грифельной доске. — Вот какая картина. Джо появился здесь откуда-то из другого штата. Это было примерно пять-шесть месяцев назад. Он рыскал вокруг и узнал, что я занимаюсь букмекерством. Он пришел ко мне. Джо — симпатичный паренек и уже работал по этой части где-то на Востоке. Я ничего не имел против него и взял его на работу. С кем он был связан, какова история его жизни — я не знаю. И меня это не интересует. Он работал хорошо, и я был вполне удовлетворен.

— Был удовлетворен, пока не потерял несколько тысяч на какой-то хитрой проделке? — спросил я.

— Перестань угадывать, — отрезал Дракон.

— Я просто спросил. Но мне кажется, что ты не стал бы так отделывать парнишку из-за пропажи нескольких тысяч долларов. Ведь не стал бы, Дракон?

Он и бровью не повел:

— Нет, я не стал бы отделывать парня за это. Я могу позволить себе потерять несколько тысяч. Там, откуда они взялись, оставалось еще много. Здесь вопрос принципа.

— Да, я слышал, что ты очень принципиальный парень! — подтвердил я.

— Черт тебя побери! — продолжал Дракон. — Ты же знаешь, что я хочу сказать. Только положи этим негодяям палец в рот, как они и всю руку откусят.

Не слишком, конечно, ясно, но я все же уловил его мысль. Он снова наклонился вперед и уставился на меня сузившимися глазами.

— Но, Скотт, — медленно произнес он, — ты должен быть поосторожнее с вопросами. Некоторые из них для тебя не совсем безопасны.

Я усмехнулся. Сара оттолкнулась от стола и плавно приблизилась ко мне.

— Я не поблагодарил вас за то, что вы так хорошо промыли мне рану на голове. Спасибо! — в упор глядя на нее, поблагодарил я.

— Мне это нисколько не было трудно. Я просто хотела потрогать твои волосы. Что из того? — Зеленые глаза лукаво сверкнули.

Она положила руку мне на плечо, и ее пальцы забегали вверх и вниз по моей шее. Мурашки поползли у меня по спине.

— Вы нервничаете? — спросил я ее.

— Нисколько.

— Ну а меня вы заставляете нервничать. Она ответила мне полуулыбкой. Я вынул пачку сигарет и предложил Саре закурить. Она отрицательно покачала головой. Я закурил и глубоко затянулся.

— Вероятно, это все, что я могу здесь узнать? — обратился я к Дракону.

— Это все, что я могу, Шелл, — кивнул он.

— О\'кей. Жди меня. Как-нибудь я еще зайду, — пообещал я.

Я снова глубоко затянулся, и тут Сара выкинула номер. Она ущипнула меня! Именно это и произошло. Девушка впилась ногтями мне в шею, как омар клешнями. Я обжегся сигаретным дымом и, вскрикнув, вскочил со стула. Естественно, я оглянулся и зло посмотрел на нее. Стиснув руки, она стояла передо мной, полуоткрыв рот и с вызовом выставив вперед подбородок.

Я не уверен, что в самом деле хотел отшлепать эту дикую кошку. Может быть, это просто так получилось. Я автоматически шагнул к ней, схватил ее за кисть руки и, снова свалившись на стул, рванул к себе. Ошарашенная девушка упала ко мне на колени.

Я придержал ее одной рукой, а другой с явным удовлетворением сильно шлепнул по задней части. Затем повторил эту операцию несколько раз.

Никогда раньше я не слышал, чтобы Дракон так громко смеялся. Его рот был широко раскрыт, и из него вырывался немного сдавленный, но явно счастливый хрюкающий смех. При этом он радостно хлопал по крышке стола растопыренными ладонями.

Я еще не вполне остыл после выходки Сары. Но гнев несколько поутих, и теперь измерять мое состояние нужно было совсем другим термометром. Я продолжал шлепать девицу, но при четвертом или пятом увесистом шлепке меня пронзил вопрос — что же я делаю? Наконец я признался себе, что делаю это не с тем чувством, с которым начал. Сейчас мои действия были, совершенно очевидно, очень далеки от простого шлепанья. Однако я не хотел себе в этом признаваться и продолжал, как бы одерживая над ней победу. Наконец я понял, что зашел слишком далеко. Пора было остановиться.

Я сбросил Сару со своих коленей. Поднявшись на ноги, она повернулась ко мне. Она не производила впечатления ни рассерженной, ни обиженной, ни потрясенной. Сжав зубы, она раскачивалась, будто у нее была «пляска святого Витта». Ее ладони были горячими и влажными.

Когда, удаляясь, я закрывал за собой дверь, Дракон все еще продолжал смеяться.

Никто, кроме полицейских отдела по борьбе с незаконной торговлей спиртным в Лос-Анджелесе, людей, игравших на бегах, и еще некоторых персон, не знал, что Флеминг Дракон держит тотализатор.

Его салон был местом неприметным. Допустим, что у вас в кармане завелись два лишних бакса и вы хотите сыграть в пятом заезде в Белмонте. Вы начинаете думать о том, куда пойти. В Лос-Анджелесе вы идете по Гранд к югу в направлении Одиннадцатой улицы. Затем переходите на другую сторону. На углу, протянувшись вниз по Гранд, расположен магазин «сюрпризов». Для такого магазина он, конечно, великоват. Но вы можете приобрести там, например, спички, которые взрываются, если чиркнуть одной из них, подушки, издающие ужасный звук «п-ф-ф-ф», когда на них садишься, и около девятисот других штучек, способных оживить или расстроить вечеринку — в зависимости от вашего чувства юмора. Но вам не нужны эти «штучки». Вы хотите выиграть в пятом заезде в Белмонте, и время расчетов приближается. Итак, вы приближаетесь к длинному, заваленному всякими «штучками» прилавку, в центре которого находится проход, и киваете Генри — сморщенному человечку, который торгует всеми этими вещицами. Продавец отвечает вам любезным кивком, потому что знает вас, иначе вы не прошли бы к нему. Затем вы поворачиваете направо, идете в ту часть магазина, которая выходит в сторону Одиннадцатой улицы, и слева за большим книжным шкафом находите дверь. Вы входите в нее.

Вы знаете, что это за комната. Справа, за деревянной стойкой, рослые парни принимают у вас деньги и выдают вам заполненные листочки, в которых зафиксировано ваше пари. Тут же находится приемник, сообщающий результаты и счет.

На стене, прямо над вашей головой и напротив — повсюду вы видите исписанные листки, программы бегов, информацию о том, какие лошади участвуют в заездах, на каких дорожках и как они бегут. Кроме того, есть еще масса сведений в зашифрованном виде — о шансах на выигрыш. Они совершенно непонятны обычным людям, да и завсегдатаям игры, на кого эта тайная информация рассчитана. Впрочем, кажется, как и самим ее составителям. Итак, вы бросаете последний взгляд на шифр вашей лошади по имени Ступендус. Она бежит так, будто у нее сломаны кости, — и это вас даже радует, потому что, когда она победит, вам заплатят разницу пятнадцать к одному. Что вам заранее известно, потому что вы только что овладели соответствующей информацией. И вы ведете себя безрассудно, как школьник на своем втором свидании с избранницей, которая не отказала вам во встрече, и лихо ставите четыре доллара. Парень вручает вам листочки, а из громкоговорителя извергаются сообщения: сначала — что лошади на старте, затем — что они бегут, и, наконец, — заезд окончен. И если вы получили вашу «секретную информацию» непосредственно от самой лошади, значит, желтозубая бестия лгала вам, и остается предположить, что тайная информация слетела не с ее губ, а из какой-то иной части ее тела. Короче, вы так и не поняли, что же произошло с лошадью по имени Ступендус, почему она проиграла.

Если вы захотите спросить у босса, что случилось со Ступендусом, или застрелить негодяя, или просто плюнуть ему в глаза, вы выходите из этого игрового ада и оказываетесь в узком холле. Комната справа — нечто вроде склада, слева — офис Флеминга Дракона. Но не следует надолго останавливаться перед этой дверью, потому что где-то там рядом находятся два свирепых парня. Они все время болтаются поблизости. Так что поверьте, лучше туда не ходить. И уж во всяком случае, не ставить на Ступендуса.

Я вышел из офиса Дракона в узкий холл. Единственная лампочка под потолком освещала желтым светом его голые стены.

Мои приятели с красными рожами стояли прислонившись к двери, которая вела в комнату справа. Я подошел к ним. Парень-гигант оказался ближе. Он выпрямился и криво усмехнулся.

— Ну, как голова, любитель совать нос в чужие дела? — ехидно спросил он.

Не отвечая, я нанес ему сильный удар кулаком прямо в середину живота, так что мой кулак просто утонул в нем. Парень слабо охнул, будто хотел позвать на помощь, но не смог вымолвить ни слова. Вместо этого в воздухе повисло какое-то шипение. Так вздыхает человек после глотка двойного дешевого виски. Согнувшись вдвое, он замахал руками и замер. Особенно не задумываясь, я нанес ему еще один удар, на этот раз снизу в подбородок. Если стукнуть еще разок, подумал я, все будет в порядке. После третьего сильного удара я почувствовал удовлетворение. Парень свалился, превратившись в неподвижную кучу вроде мокрой тряпки.

В ту же секунду я увидел, как маленький охранник изогнулся и его правая рука закопошилась под пальто. Перепрыгнув через большого, я схватил маленького паршивца за руку и крутанул ее. Странно квакнув, словно из детской надувной игрушки выпустили воздух, он упал на колени. Я продолжал выкручивать ему руку, пока он не откинулся назад, хватая раскрытым ртом воздух и жалобно завывая.

Тогда я сунул руку под его пальто, вытащил револьвер и зашвырнул его в конец холла. Отвесив маленькому негодяю напоследок пару пощечин, я оставил большого распростертым на полу, а маленького — стоящим на коленях и вышел.

На моих часах было без пяти семь, и все игроки давным-давно разошлись. Даже твердокаменные, которые обычно пытаются отыграться на последнем заезде. В магазине сюрпризов, до закрытия которого оставалось еще пять минут, пара школьников, хихикая, рассматривала «художественные» слайды. Продавец Генри выглядел усталым. Я кивнул ему и вышел на Гранд. Там еще попадались редкие пешеходы. На углу улицы у мальчишки — продавца газет я купил экземпляр «Сантинел» и прошел один квартал по Одиннадцатой улице до места, где был припаркован мой «кадиллак» — кабриолет.

«Сантинел» все еще продолжала свою кампанию против нарушения правил вождения автомобилей — описывала все новые несчастные случаи на дорогах. Один из заголовков гласил: «Два смертельных случая на дорогах за последние двадцать четыре часа». Под ним было два столбца, в которых осуждалось безрассудство водителей, нарушающих правила дорожного движения. Особенное внимание привлекалось к случаям гибели людей, когда водители машин, сбив свою жертву, затем скрываются. Число таких случаев возрастает, и полиция Лос-Анджелеса в результате получает синяки и шишки от Национального совета безопасности.

Я прочел статью. Джо Брукс, дело о гибели которого я сейчас расследовал, был явно сбит, а затем брошен. Вероятно, читал комикс и не заметил, как на него налетела машина.

Мне говорили, что до момента гибели Джо жил со своей сестрой Робин Брукс. Они жили в Виндзоре, недалеко от Беверли, и я быстрым шагом направился туда.

Глава 2

Это был маленький оштукатуренный сине-зеленый домик с белой отделкой. Помещался он недалеко от Беверли-Хиллз в трехсотом квартале Северного Виндзора. Домик был чистеньким и прохладным и выглядел точно так же, как и большинство домов по соседству. Он стоял на ухоженной лужайке, и выложенная камнем дорожка вела прямо к входной двери.

Я подергал звонок и бросил взгляд на свои коричневые ботинки фирмы «Кордован». Нанося визит даме, я хотел, чтобы они сияли, даже если хозяйка окажется старой летучей мышью. И ботинки мои сияли. Пока я любовался их великолепным видом, дверь распахнулась, и я медленно поднял глаза.

Сначала я увидел пару коричневых сандалий без каблуков, из которых выглядывали пальчики с покрытыми красным лаком ногтями. Затем, выше, лодыжки обхватывали грубые шнурки. А еще выше… одним словом, все это представляло собой довольно интересные ножки. Дальше я увидел черные, до колен, узкие брючки, обтягивающие полные бедра, полоску обнаженного белого тела в просвете между брюками и кремовой блузкой с длинными рукавами, завязанной тугим узлом вокруг стройной талии. И наконец перед моими глазами предстала полная, выпиравшая из открытого ворота блузки грудь. Это было как в сцене из какого-то фильма. Гладкая, белая шея и — ох!

Хозяйка дома отнюдь не была старой летучей мышью. Может быть, мне следовало начать осмотр с ее лица. Но, поступив так, я, вероятно, не испытал бы такого удовольствия, какое я испытал, поднимая взгляд снизу вверх.

У этой женщины были умные карие глаза под изогнутыми черными бровями, маленький прямой носик и полные губы, чуть тронутые насмешливой улыбкой. Хороши были и волосы, ржаво-рыжие, того самого цвета, который можно видеть ранним утром на небе над островами южной части Тихого океана. Волос было очень много. Густые, пушистые, они обрамляли прекрасное лицо, ниспадая ей на плечи.

— Вы пришли, чтобы посмотреть на меня? — Голос ее звучал мягко и приятно.

— Простите, вы мисс Брукс? — промямлил я. Она подтвердила.

— Я пришел не только для того, чтобы посмотреть на вас. Я хотел бы поговорить с вами. О вашем брате.

Полунасмешливая улыбка исчезла, и лицо женщины стало серьезным.

— Конечно. Пожалуйста, входите.

Я проскользнул мимо нее и вошел в комнату. Гостиная представляла собой удобную и мило обставленную комнату. Слева находился камин, загороженный на летнее время. В угол вписывался двухсекционный диван. Между двумя его секциями помещался черный, в китайском стиле, столик, на котором между двумя тяжелыми медными подставками в форме полинезийских — явно не страдающих излишней скромностью — танцовщиц стояли четыре книги в блестящих новых обложках.

Справа от двери, которая вела на улицу, располагался хорошо оборудованный домашний бар. Сделанный из бамбука, со стойкой, обтянутой красной кожей, он был искусно украшен резными деревянными завитушками. Этот бар был настолько ярким и безвкусным, что казалось, стоит опустить в него десять центов — и раздастся дикая музыка. У противоположной стены стояли телевизор и музыкальный центр с набором пластинок. Рядом — два глубоких кресла, а напротив камина — длинный зеленый диван.

На нем располагался какой-то растрепанный массивный парень с бычьей шеей. На вид ему было около сорока. Одетый в хорошо сшитый серый костюм, этот человек держал полупустой стакан виски с содовой и в упор смотрел на меня. Его чувственное лицо выражало беспокойство. Я тоже, черт побери, глянул на него в упор, а затем повернулся к девушке в вызывающе открытой блузке.

— Шелл Скотт, — отрекомендовался я. — Частный сыщик.

— Так, — произнес парень. — Значит, частный шпион.

— Вас кто-нибудь спрашивал? — небрежно бросил я, взглянув на него через плечо.

— Эдди! — укоризненно произнесла девушка. Потом обернулась ко мне. — Здравствуйте, мистер Скотт, — любезно поздоровалась она. Затем представила нас друг другу. Парень пробурчал что-то в мою сторону, я сделал то же самое. Наши приветствия были похожи на рычание во время кормежки в зоопарке.

Робин Брукс провела меня мимо камина и предложила присесть на угловом диване. Сама села рядом. Девушка показалась мне несколько озадаченной.

— Вы частный сыщик? — переспросила она. Я подтвердил и показал ей документы.

— Я не совсем понимаю, — пожала она плечами, — почему частный сыщик хочет поговорить со мной о Джо?

— Извините, — ответил я, — мне очень неприятно беспокоить вас непосредственно после смерти вашего брата, но мой клиент хочет, чтобы я получил всю возможную информацию. Я задам вам всего несколько вопросов, если не возражаете, мисс Брукс.

Я вопросительно посмотрел на нее, и она медленно кивнула.

— Буду по возможности краток, — начал я. — Во-первых, когда вам стало известно, что найден ваш брат, не пришло ли вам в голову, что он погиб не в результате несчастного случая?

— Это не был несчастный случай? — Она широко раскрыла карие глаза. — Но… конечно нет. Зачем кому-то… В ту ночь, когда Джо был убит, сюда приходила полиция, — нахмурившись и понизив голос, сказала Робин. — Они спрашивали меня о том же. Но я подумала, что подобные вопросы обычны в таких случаях. — Женщина, нагнувшись вперед, посмотрела на меня. — Вы думаете, что кто-то мог… — Она поколебалась, затем продолжила:

— Мог убить Джо преднамеренно?

Мне было трудно удерживать взгляд на ее лице, когда прямо передо мной маячила ее блузка с тремя расстегнутыми пуговицами из четырех.

— Такая возможность, мисс Брукс, хотя бы теоретическая, не исключена, — заявил я. — Собственно говоря, пока я ничего такого не думаю. Я просто расспрашиваю и сопоставляю.

— Но почему… — Она остановилась. — Кто вас нанял? Ведь кто-то же должен был вас нанять?

— Простите, но я не могу назвать вам моего клиента, — твердо сказал я. — Он просил меня не упоминать его имени.

Эдди Кэш поднялся с дивана, подошел поближе и стоял, глядя на меня сверху вниз. Видимо, ему надоело, что его игнорируют. Парень уставился на меня, а я в свою очередь, склонив голову сначала на одну сторону, а потом на другую, тоже взглянул на него. Лицо его начала заливать краска.

— Вам что-нибудь угодно? — вежливо спросил я. Робин встала и положила руку ему на плечо:

— Эдди, ты, может, лучше пойдешь? Увидимся позднее. — Она ловко направила его к двери. — Заходи завтра, — посоветовала она. — И можешь поставить за меня пять на Блю Боя, ладно?

Парень ответил, что сделает это еще раз. И, сверкнув на меня глазами, вышел. Робин вернулась и снова уселась на диван.

— Иногда он ведет себя как маленький ребенок. Немного ревнует, — пояснила она, взмахнув своими длинными ресницами. И я почувствовал трепет ее ресниц прямо своим желудком.

— Я его не виню, — выдавил я.

— Спасибо. — Девушка улыбнулась.

— Кстати, о Блю Бое. Вы играете на бегах? — спросил я.

— Немного. Эдди играет. Иногда я прошу его заключить какое-нибудь пари и для меня.

— А чем он занимается? Я имею в виду, чем зарабатывает на жизнь?

— Эдди? Я кивнул.

— Я думала, что вы хотите поговорить о Джо, — заметила Робин.

— Но Эдди заинтересовал меня, — проговорил я. — Очень красивый парень.

— О, у него свое дело — «Джонсон и Кэш». Они изготавливают отопительное и вентиляционное оборудование, — рассказала девушка. — Правда, я очень мало знаю об этом, но Эдди зарабатывает довольно хорошие деньги.

— Значит, у него свое дело? Название фирмы говорит о том, что у него есть партнеры.

— Так оно и есть. Вернее, так было. Сейчас Эдди — единственный ее владелец. Пять или шесть месяцев назад, — продолжала она, — компаньон Эдди погиб в результате несчастного случая. Разбился или что-то в этом роде. Эдди объяснил мне, что у них была общая страховка. По ее условиям, если один из них умирает, другой партнер получает средства, из которых может уплатить проценты за владение всем имуществом. Я думаю, это вполне обычное дело, что фирмы выплачивают по такого рода страховкам.

— Так, так. Вы хотите сказать, что с ним тоже произошел несчастный случай на дороге. Как с вашим братом?

— Ну, не совсем так. — Робин, сдвинув свои тонкие брови, покосилась на меня. — Вы задаете очень странные вопросы, мистер Скотт.

Девушка провела рукой по своим укороченным брючкам и похлопала себя по голым коленям.

Я с усилием сглотнул.

— Приготовить вам чего-нибудь выпить? — мягко предложила она.

— Это было бы превосходно.

— Виски? — спросила она. И, повернувшись к разноцветному маленькому бару, приготовилась заняться напитками.

Через короткое время Робин вернулась, толкая перед собой стеклянный столик на колесиках, отделанный металлом, на котором стояло все необходимое. Поскольку столик был низким, ей приходилось, подталкивая его, наклоняться вперед. Конечно, мой взгляд притягивали расстегнутые пуговицы на ее блузке. Но тут я прикрыл глаза и строго сказал себе: «Нет, ты не должен, Скотт. Не должен. Ты ведешь расследование!»

Когда я вновь открыл глаза, она протягивала к моему лицу прохладный напиток и я видел, как ее алые губы дрожат в улыбке.

Я взял стакан и поблагодарил.

— А теперь расскажите мне о Джо. Каким он был? Кто были его друзья — мужчины и женщины? Была ли возлюбленная? С кем ваш брат общался? Были ли у него какие-нибудь неприятности? Имел ли кто-нибудь на него зуб? — Я остановился и посмотрел на нее. — Надеюсь, что вы не против подобных вопросов?

Девушка покачала головой, и ее рыжие волосы рассыпались по плечам.

— Нет, все в порядке. Кажется, меня все это не очень потрясло. Я ведь не видела Джо много лет до того, как он приехал сюда. Поэтому расскажу вам все, что смогу. Я полагаю, что вас интересуют последние события. То есть все, что произошло после того, как он вернулся?

— Как он вернулся? — переспросил я. Мы говорили о нем так, будто он был жив.

— Джо несколько лет жил в восточных штатах, а сюда вернулся всего месяцев шесть тому назад. Мне кажется, это было в январе прошлого года.

— Хорошо. Начинайте с того времени, — согласился я.

Я отпил из стакана. Это был хороший бурбон, и глоток прошел так, как и должен был пройти глоток хорошего бурбона. На моих часах было семь тридцать. Приближалась одна из обычных душных, влажных ночей. Я отпил еще немного бурбона и откинулся на подушки дивана.

— Ну, когда Джо вернулся, он, конечно, разыскал меня, — начала Робин свой рассказ. — Я его приняла хорошо, и он нашел работу у мистера Дракона в магазине «сюрпризов».

Я усмехнулся:

— Я знаю Флеминга. И знаю, что за «сюрпризы» у него в магазине, в его задней и передней части.

Она улыбнулась, продемонстрировав ровные, белые зубки между алыми губами и блеснув умными глазами:

— Хорошо, мистер Скотт. Он получил работу букмекера. Это звучит правдоподобнее? Я кивнул.

— Мне не очень нравилось, что он там работает, но ему надо было что-то делать. А Дракон как раз планировал открытие салона, а один из его помощников заболел.

— Я понимаю.

— Брату нравилось там, — продолжала она, взглянув на меня в некотором замешательстве. — Он работал там вплоть… вплоть до несчастного случая.

— С кем он сотрудничал? — спросил я.

— Почти ни с кем. Он был в приятельских отношениях с некоторыми работниками магазина «сюрпризов», — улыбнулась она. — Джо познакомился там с Эдди и еще с кем-то из тех, кто заключал пари.

— Эдди крутился возле Дракона?

— Когда проводились скачки на севере или когда он хотел заключить пари на кого-нибудь с востока. Там я и встретилась с Эдди.

— О\'кей. Вы не слышали ни о каком происшествии, которое бы касалось Джо?

— Нет, мистер Скотт, — помедлив, ответила она.

— Называйте меня Шелл, — предложил я.

— Шелл. Мне нравится это имя. Оно вам подходит. А на мне вот какой ярлык: Робин Виктория Элен Брукс. Но вы можете сократить его и называть меня просто Робин.

— О\'кей, Робин. У вас есть фотографии вашего брата? У меня пока есть только его словесный портрет.

— Конечно. Подождите минуточку. Приготовьте себе выпить сами, если хотите.

Я хотел. Поэтому налил в свой стакан бурбона, воды и добавил кубик льда. Все это я делал, пока она ходила в спальню или еще куда-то в задние помещения, чтобы поискать фотографии. Оттуда она вернулась с целой пачкой снимков, включила верхний свет и вручила фотографии мне.

Четыре из них были сделаны в каком-то ночном клубе. На них были надписи: «Робин — с любовью. Джо», «Робин — с днем рождения. Джо». Одна фотография запечатлела его перед домом. И наконец последняя — раскрашенный от руки портрет, восемь на десять, выполненный в фотостудии. На нем снова была надпись:

«Робин — с любовью. Джо». Написаны слова были мелким беглым почерком.

Я взял портрет и вернул Робин остальные фотографии. Паренек был привлекательным. Блондин, как и я. Со слабым намеком на маленькие усики на верхней губе. Казалось, что он просто забывал побриться в течение нескольких дней. Длинные волосы прикрывали уши, на подбородке я отметил маленький шрам. Приятный, но несколько бесцветный человек, подумал я. Примерно лет двадцати четырех — двадцати пяти, то есть на год или два моложе Робин. Я вернул ей портрет.

— Земные останки Джо Брукса, — сказала она, как мне показалось, немного печально.

— Джо. А какие еще у него были имена, кроме Джо? — Я улыбнулся ей, стараясь немного отвлечь от грустных мыслей. Бурбон согревал мне желудок.

— Просто Джо. Ну, Джозеф. Джозеф Брукс. Вот и все.

— Наверное, все имена были истрачены на вас, да? — пошутил я.

Она кивнула и покрутила свой стакан. Он был пуст. Мой тоже.

— А как насчет подружек? — поинтересовался я.

— Никого. По крайней мере, я ни о ком не знала. Иногда он ходил куда-нибудь с ребятами. И это, кажется, все. Немного играл в покер. Иногда бывал на холостяцких вечеринках. Никаких женщин. — Она протянула мне портрет брата. — Он не был некрасивым, просто не болтался попусту. Сидел дома и чаще всего читал программы скачек.

— Вы уверены? — усомнился я. — Такого рода поведение всегда кажется мне несколько странным. Может быть, потому, что это не моя линия поведения. Определенно не моя, — добавил я.

— Насколько мне известно, это было так, — подтвердила Робин.

— А вы? — спросил я. — В ту ночь, когда он был убит, где были вы? Полиция приходила сюда?

— Да. Я весь вечер была дома. Полиция явилась часов около одиннадцати, может, немного позже. К этому времени Джо отсутствовал уже час или два. Я не знала, где он. Он просто сказал мне, что уходит ненадолго повидаться с приятелем по имени Гарри Зеркл. Это было что-то около девяти тридцати, мне кажется. Полиция сообщила мне, что брата сбила машина. Они задали мне несколько таких же, как и вы, вопросов. Но я думаю, что отвечала на них не очень сосредоточенно. Я была испугана.

Как только она упомянула Гарри Зеркла, я сразу представил себе маленького человечка с разбитым лицом в офисе Дракона.

— Зеркл? — переспросил я. — Вы сказали, что Джо отправился повидать этого Зеркла?

— Правильно.

— Это был его приятель?

— Да. Я думаю, что брат в последнее время довольно часто встречался с ним на работе. Наверное, это один из игроков на скачках. Я никогда не видела этого человека.

Я решил отложить дальнейшие вопросы на эту тему на некоторое время, но все же спросил:

— Что еще?

— Немного. Полицейские задали мне несколько вопросов о Джо, и потом я должна была отправиться с ними, чтобы опознать его.

Девушка вздрогнула и поднесла стакан к губам. Казалось, она удивилась, обнаружив, что он пуст. Вздохнув, Робин с сожалением покачала головой.

— Давайте не будем погружаться в меланхолию! — попытался подбодрить ее я. Девушка улыбнулась:

— Выпьете еще?

— О\'кей. Только еще один. — Я не хотел напиваться как свинья, но это был действительно хороший бурбон. Впрочем, разве бурбон бывает плохим? Мое самочувствие говорило также о том, что он крепкий.

Маленький столик, на котором смешивались напитки, стоял между нами. Наклонившись, Робин наполнила стаканы и смешала содержимое. Я уже упоминал, какое впечатление производила на меня блузка с четырьмя пуговицами, три из которых были расстегнуты. На этот раз я не стал закрывать глаза. Практически я покончил со своими обязанностями следователя. На данный момент.

На ней не было бюстгальтера, причем это не было предположением — в этом просто не было сомнений. Никакого бюстгальтера, только тело, но какое!

Я любовался этой прекрасной плотью. Она поймала мой взгляд, но не выпрямилась, не смутилась и не попыталась что-либо спрятать. Она просто озорно улыбнулась.

— Самая последняя мода, — пояснила она. — Последний крик моды.

— Крик моды, да? Я ждал такого долгие годы! — вырвалось у меня. Я сделал подряд несколько глотков и глупо сказал:

— Хорошо, сэр. Да, сэр. Достаточно прохладно!

— Так оно и есть, — подхватила она. — Хорошо для лета.

Она кончила смешивать напитки и села подле меня. Все вернулось на свои места, включая мои глаза. У меня созрел план. Я допью свой стакан, поставлю его на место и вежливо попрошу ее снова его наполнить. Однако вместо этого мы спокойно сидели, потягивая напитки, и болтали. Я узнал, что ее родители умерли: мать — при ее рождении, а отец — когда она закончила среднюю школу в Голливуде. Нет, она никогда не думала посвятить себя кино! Глупый мальчик! Правда, не думала. Глупый, глупый, глупый! Она занималась разными делами: была билетершей в кино, кассиршей, некоторое время официанткой. А теперь работает моделью. Я рассказал ей, что маленький шрам над моей левой бровью — след медного кастета. Тринадцать хулиганов напали на меня. Я переломал им руки-ноги и забил до смерти. Да, тринадцать. Да, забил всех до одного до смерти. Когда я подошел к подробному рассказу, как забивал их до смерти, было уже восемь часов.

Я встал и, слегка покачиваясь, собрался идти.

— Спасибо за информацию, Робин. Мне надо еще в пару мест. Я был в шляпе?

— Нет, без шляпы, — заверила она меня. Девушка проводила меня до двери, открыла ее и прислонилась к стене.

— Приходите, если вам еще что-нибудь понадобится. Я стиснул зубы, покосился на нее с вожделением, кивнул и вышел.

Глава 3

Солнце давно закатилось за горизонт, но было светло, как днем. Вдоль всего квартала в Виндзоре непрерывным потоком двигались машины. Одни ехали на восток, другие — на запад, ярко освещая фонарями бульвар Беверли. Был вечер пятницы; люди покидали шумный город. Первыми устремились вон из города школьники в нанятых на накопленные деньги такси. За ними — люди из мира кино, закутанные в норковые манто и в темных очках. Они держали путь к зарезервированному столику в каком-нибудь эксклюзивном клубе на Стрип. А в то же самое время в Лос-Анджелесе или в Голливуде в темной аллее или комнате дешевого отеля, может быть, избивали какого-нибудь парня. Рабочие, служащие, клерки — все стремятся из города, и все они потные, как пьяницы в парилке. Вот если бы придумали белье из промокательной бумаги! На этом можно было бы заработать целое состояние!

Я влез в свой «кадиллак», опустил ветровое стекло и влился в плотный поток транспорта на Беверли. Я направился в центр Лос-Анджелеса, к полицейскому управлению. Сегодня для меня не существовало развлечений в «Стиро» или «Мокамбо». Разве что после того, как закончу это дело. Успешное его завершение может принести мне большой гонорар. Человек, который оплачивает мои самоотверженные услуги, вполне может себе это позволить — у него полно зеленых.

Все началось, когда я занимался кормлением своих гуппи. В моем офисе в Гамильтон-Билдинг на Бродвее в десятигаллонном аквариуме их живет целая дюжина. В это время начал звонить телефон, издавая звуки, напоминающие работу счетчика валюты. Я подскочил к нему. Человек на другом конце провода и был тем парнем, владельцем зеленых. Это был Виктор Пил. Он звонил из своего ночного клуба на бульваре Уилшир, где проводились ультрахолостяцкие вечеринки. Он сказал, что есть работа, и спросил, не приеду ли я. Я согласился и приехал. Это было в шесть часов, приблизительно два часа тому назад.

Ночной клуб Пила справедливо носил название «Сераль», что, по Вебстеру,[1] означает «гарем», а в вольном переводе — «место свободных развлечений». Я бывал здесь и раньше, но по другим делам.

Представьте себе: вы входите — и после вечерних сумерек попадаете, как вам кажется, в полную темноту. Однако очень скоро ваши глаза привыкают к сумраку, и вам становится прохладно и приятно.

Первое приятное ощущение возникает при взгляде на гардеробщицу. Вы сдаете что-нибудь в гардероб и одновременно любуетесь костюмом этой дамы. И ею тоже. Затем вы обнаруживаете, что точно в такие же костюмы одеты все девушки, обслуживающие гостей в «Серале». И проверьте, вы не будете иметь ничего против такого однообразия. Одеяние девиц из ночного клуба состоит из рискованно-крошечных бюстгальтеров, украшенных сверкающими искусственными камнями и казавшихся совершенно прозрачными, и длинных шаровар, похожих на те, что носят турецкие девушки, изображаемые на картинках. Шаровары сшиты из тюля или чего-то подобного. Они совершенно прозрачные.

Не спеша оценив костюм хозяйки гардероба, которая все это время улыбалась вам, как одна из любимых жен султана, вы осматриваетесь. Затем делаете три шага — и оказываетесь в приличном ночном клубе. Хотя некоторые говорят, что всякий ночной клуб — это в принципе неприлично.

В шесть пятнадцать пополудни в клубе можно увидеть около двадцати пустых табуреток и несколько столов, покрытых белыми скатертями, перед длинным баром из темного дерева, отделанного металлом. Столы окружают небольшую танцевальную площадку перед пустой эстрадой, на которой ночью размещается оркестр.

Я обошел эстраду справа и приблизился к арке, закрытой бархатным занавесом. Огромный парень с великолепным красным носом стоял перед аркой, скрестив толстые руки на своей бочкообразной груди. В петлице его темного вечернего пиджака торчал маленький цветок гардении. Такой маленький, что никак не мог прикрыть выпуклость под его левой рукой.

Я остановился перед парнем и залюбовался его роскошным носом.

— Шелл Скотт, — представился я. — Пил хотел меня видеть.

— Зачем вы ему понадобились? — пророкотал он. Его голос звучал будто в гавани Сан-Педро в туманную ночь.

— Не имею понятия. Он просто хотел меня видеть. Давай его спросим.

Некоторое время он обдумывал мои слова и при этом делал такие усилия, словно двигал фортепиано с помощью телекинеза.