Росс Макдональд
Встретимся в морге (Испытание злом)
Список действующих лиц:
Ховард Кросс — должностное лицо, осуществляющее надзор за условно осужденными, чья вера в Майнера приводила в изумление окружающих и самого Кросса в первую очередь.
Джейми Джонсон — четырехлеток, стоивший того, чтобы за него заплатили пятидесятитысячный выкуп.
Энн Девон — симпатичная помощница Кросса, искренне стыдящаяся своих чувств к Ларри Сайфелю.
Ларри Сайфель — молодой, самоуверенный адвокат, который мог бросить любую женщину... кроме одной-единственной.
Фред Майнер — герой войны, убивший человека и тем самым выхлопотавший себе весьма скверные перспективы на будущее.
Эми Майнер — несчастная, верившая в невиновность своего мужа по достаточно простой причине.
Эйбель Джонсон — удалившийся от дел богатый бизнесмен, охраняющий покой собственной жены так же, как и свой.
Хелен Джонсон — выходившая, а затем и вышедшая замуж за Эйбеля, у которого нашлось полмиллиона работающих на него отличных качеств.
Джо Трентино — слепой киоскер, пользующийся «внутренним» зрением.
Лейтенант Клит — злоненавистник.
Форест — агент ФБР, умеющий слушать и не забывать ни единого слова из услышанного.
Флорабель Сайфель — чересчур мать, не имеющая, кроме материнского, никаких других инстинктов.
Сэм Дрессен — офицер из управления шерифа, испытывающий ужас перед трупами, равный по силе ужасу перед беспенсионной старостью.
Бурк — частный детектив, который мог заметить хорошенькое девичье личико за милю, но не разглядеть слона у себя под носом.
Арт Лемп — работающий по обе стороны закона и всегда остающийся в выигрыше.
Молли Фоон — актриска-неудачница, сыгравшая достаточно ролей для достаточного количества мужских «театров на одного зрителя».
Мисс Хильда Трентон — домовладелица, слышащая зло, видящая зло и не знавшая причин, чтобы не говорить о зле.
Керри Сноу — франтоватый фотограф, который в самый значительный день своей жизни надел ворованный пиджак.
Глава 1
Я повстречал мальчишку в день похищения. Было ясное ветреное утро. С моря задувал свежий бриз, и белые кубические дома сверкали под чистым голубым небом. На работу я брел через силу.
Бронзового цвета спортивный автомобиль с иностранными обводами кузова был припаркован у тротуара перед зданием Окружного Аннексионного суда. Я поставил свою машину на обычное место, в нескольких ярдах дальше. Насколько мне было известно, в городе существовал единственный бронзовый «ягуар». Принадлежал он Эйбелю Джонсону. И потому я ничуть не удивился, увидев, как Фред Майнер, шофер Джонсона, вышел из моего офиса на втором этаже и начал спускаться по лестнице.
Дойдя до тротуара, Фред — коренастый мужчина, чуть за тридцать, шагавший вразвалку, — повернулся и пошел в моем направлении. На рукаве выгоревшей почти добела морской формы, которую он таскал не снимая, виднелись более темные пятна в тех местах, где когда-то находились нашивки. Единственной уступкой его теперешнему гражданскому занятию была черная шоферская фуражка, надвинутая на самые глаза. Он прошел мимо, не заметив меня, думая о чем-то своем.
Со стороны спортивной машины послышался вопль, а затем произошло какое-то движение. Маленький мальчик с ярко-рыжими волосами перевалился через низкую дверцу и ринулся прямо под ноги Фреду. Лицо мужчины сразу же просветлело, и он радостно засмеялся. Подхватив мальчика под мышки, Майнер подкинул его так, что ребенок перевернулся в воздухе, шлепнулся ему на руки и вновь соскочил на тротуар.
— А ну-ка, рулевой, сбавить обороты! Сейчас не до игр. Слушать внимательно!
— О\'кей, Фред, — чирикнул малыш. — То есть я хотел сказать: айе, айе, сэр. — Он сдвинул ступни и вытянулся во фронт.
— А теперь сотри-ка улыбочку с физиономии, а не то разжалую тебя в матросы и лишу привилегий на пятнадцать лет!
— Айе, айе, сэр!
Мальчишка хихикнул. Фред попытался было подавить смешок, но не мог. Они стояли на тротуаре и хохотали, глядя друг на друга. Прохожие также улыбались.
Я выбрался из машины. Стоило Фреду увидеть меня, как выражение его лица круто изменилось.
— Доброе утро, мистер Кросс, — произнес он без энтузиазма.
— Привет, Фред. Ты ко мне?
— Я заходил к мистеру Лайнбарджу.
— Он в отпуске.
— Да, юная леди мне уже сообщила. Я был в вашем офисе.
— А мне казалось, что твой отчет только на следующей неделе...
— Я приходил не за этим. Не отчитываться. Просто хотел обсудить с мистером Лайнбарджем несколько вопросов, только и всего.
— Что-нибудь насчет твоего условного срока?
Выглядел он каким-то застенчивым и неловко переминался с ноги на ногу. Фреда явно смущал его условный срок.
— Более-менее. Так, ничего особенно важного.
— Могу я быть тебе полезен?
Он отпрянул.
— Нет, мне бы не хотелось беспокоить вас, мистер Кросс. В общем, я дождусь мистера Лайнбарджа и зайду к нему в следующую субботу. Ведь он вернется к следующей субботе, не так ли?
— Если не утонет, то обязательно, ведь он поехал рыбачить. Мальчик потянулся и дернул Фреда за ремень.
— Что-нибудь случилось? Мы можем теперь ехать?
— Конечно же, Джейми. — Он ладонью взъерошил огненно-рыжие волосы. — И запомни: нельзя встревать в разговор старших по званию.
— Это мальчик Джонсонов? — спросил я.
— Да, сэр, это Джейми Джонсон. Джейми, поздоровайся с мистером Кроссом. — И он добавил с изрядной долей иронии: — Мистер Кросс один из моих близких друзей.
Мальчик протянул мне твердую ладошку.
— Рад познакомиться с вами, мистер Кросс. Друг Фреда — мой друг.
Лицо Майнера просветлело, но он тут же прохрипел простуженным голосом морского волка:
— А ну, живо на борт, а то еще заговоришь себя до смерти!
Джейми отскочил к «ягуару» и перекинулся через низкую дверцу. Последнее, что я увидел, были вытертые джинсы и пара разбитых вусмерть мокасин.
— Славный паренек, — сказал я. — Сколько ему?
— Говорите тише. — Фред прижал к губам коричневый от въевшегося в него масла указательный палец и понизил голос. — Не нужно, чтобы он слышал похвалу в свой адрес, а то как бы голова не закружилась. Хватит того, что в семье его превозносят до небес. Ему четыре года.
— Для четырех лет он достаточно развит. И кто же обучает его манерам?
— Да все понемногу. На мне, например, лежит строевая подготовка. — Фред двинулся к машине. — Что же, всего доброго, мистер Кросс. Было приятно увидеться с вами.
— Подожди минутку. Что ты задумал?
— Ничего, — ответил Фред деревянным голосом.
— Мальчик сказал, что вы куда-то едете. Надеюсь, ты не собираешься выезжать из графства?
— Да нет, не собираюсь. — Чтобы ответить, ему понадобилось много-много времени.
Я был почти уверен, что он лжет.
— Ты ведь знаешь правила. Без разрешения нашего ведомства тебе нельзя выезжать из графства.
— Да. — От неловкости он покраснел. — Я просто везу Джейми покататься. Разве это запрещено?
— Иначе как по работе, тебе водить машину нельзя.
— Но у меня приказ. Так что я нахожусь на работе. — Он с тревогой посмотрел на спортивную машину. — Сейчас мне надо ехать, мистер Кросс.
— Куда?
Он замкнулся, и на лицо его вновь надвинулась маска слепой ненависти.
— Я не собираюсь рассказывать об этом каждому встречному.
— Может быть, у тебя какие-нибудь неприятности?
— Нет, сэр, ничего подобного. С февраля я не попадал ни в какие передряги и не намереваюсь делать этого вновь. — В его голосе была полная уверенность.
— Ловлю тебя на слове, Фред. Все будет о\'кей до тех пор, пока ты не выезжаешь за пределы графства, выполняешь правила уличного движения и остаешься трезвым. Ты ведь знаешь, что произойдет, если хотя бы одно из этих условий будет нарушено.
Через дорогу часы на башне здания суда отбили три четверти часа. Мы посмотрели вверх. Было без пятнадцати девять.
— Знаю, — сказал он. — Мне нужно двигать, мистер Кросс.
— Что за спешка?
Он не ответил. Вибрирующий от ударов колокола воздух, казалось, предупреждал об опасности. Фред скосил глаза на металлическую физиономию часов и нетерпеливо стал переступать туда-сюда.
— Мощная машина. Сколько выжимает?
— Миль сто двадцать примерно. Я никогда не ездил на пределе.
— Не забудь, тебе нельзя делать больше пятидесяти пяти.
— Хорошо, запомню. Ну, а теперь мне можно ехать?
Я наблюдал, как он с трудом садится в кресло шофера. У Фреда была мощная грудная клетка, широченные плечи, к тому же на войне ему сломали спину, и теперь она не гнулась. Пока он, маневрируя, пытался протиснуться за рулевую колонку низкого автомобиля с откидным верхом, в его заднем кармане отчетливо вырисовывалась выпуклость, похожая на пистолет.
Я не был на сто процентов уверен, что это именно пистолет. К тому же не знал, имеет ли он разрешение на ношение оружия. И прежде чем я решил остановить его, бронзовая машина сорвалась с места и исчезла за углом. Замирающий звук мотора был похож на шелест ветра.
Энн Девон оторвалась от машинки, когда я вошел в приемную. Она являлась одним из двух офицеров по надзору: мышиная блондинка с докторской степенью по психологии и неиспользованными ресурсами девичьей пылкости. Энн развернулась на стуле так, что свет от окна обрисовал ее фигуру. Получился недурной силуэт.
— Утро доброе, Хов. Ты какой-то взволнованный.
— Не стоит проявлять интуицию в такую рань. Это утомляет.
— Можешь ничего не говорить, — сказала она. — Когда ты озабочен, у тебя на лбу появляются такие противные вертикальные морщинки.
— Наверное, это была неплохая идея.
— Какая еще идея?
— Сжигать ведьм.
— Ох, Хов, ну давай, расскажи-ка все старому доброму доктору Девон.
Ей было двадцать четыре.
Я присел на уголочек ее стола. Возле моей руки она поставила вазу с разноцветным драже, которое приятно контрастировало с крашенными известью конторскими стенами и потрепанной казенной мебелью.
— Для чего сюда приходил Майнер, или он и тебе ничего не объяснил?
— Ему был нужен Алекс. Я сказала, что его нет, и, похоже, это здорово обеспокоило Майнера.
— Он не сказал, зачем ему понадобился Лайнбардж?
— Промычал, что хочет выполнить приказ и при этом никому не навредить.
— Мне кажется, он что-то задумал, — сказал я. — Я его только что встретил перед зданием, и со мной он говорил как-то уклончиво. Заставить его раскрыться мне не удалось.
— Ты не психанешь, если я кое-что скажу, а, Хов? Мне кажется, он тебя боится!
— Меня?
— И не он один. Иногда у тебя бывает взгляд... ну-у, этакого злобного праведника. Первые шесть или сколько-то там месяцев я сама страшно пугалась.
— Не вижу для этого никаких причин.
— Просто ты имеешь большую власть над людьми.
— Но я не собираюсь ею злоупотреблять, даже если справедливо то, что ты говоришь. — Разговор начал меня раздражать.
— Я знаю. Мне кажется, что и Фред Майнер догадывается о чем-то подобном. С опытом службы во флоте, он должен быть настороже и понимать, что с ним может сделать суд, не дай Бог он совершит какую-нибудь оплошность! В конце концов, Алекса он знает не в пример лучше тебя. Я сказала, что ты должен скоро появиться, но он и не подумал ждать. Быть может, Майнер приходил, чтобы попросить у Алекса совета в каком-нибудь частном деле?
— Он ничего не сказал о том, что собирается уехать?
— Ни слова. Думаю, тебе не стоит беспокоиться. Алекс говорил, что он прекрасно приспособился. — Ее голубые глаза потемнели от нахлынувших чувств. — На мой взгляд, это стойкий мужик. Если бы я кого-нибудь переехала — будьте уверены! — ни за что не стала бы больше водить машину!
— Ты называешь это вождением?
— Я серьезно. Прекрати меня подкалывать.
— Не стоит растрачивать свои чувства на сбежавшего с места преступления, да к тому же женатого шофера.
Она слегка покраснела.
— Не будь смешным. Мои чувства к нашим клиентам вполне обезличены, а если быть до конца откровенной, то Майн ера нельзя назвать «сбежавшим с места преступления». Алекс говорит, он вообще не подозревал, что кого-то переехал, так что в моральном плане данной вины за ним нет.
— Когда они пьют, это уже вина. Приколи себе на шляпку эту аксиому.
Ее глаза широко распахнулись.
— Разве он был пьян? Алекс об этом ничего не говорил.
— Алекс никогда не болтает о делах больше, чем следует, и этому правилу следовать не грех.
Она дерзко ответила:
— Этим утром ты горазд на морализаторские сентенции. — Но любопытство взяло верх над обидой. — А откуда тебе известно, что той ночью Фред Майнер был пьян?
— Читал полицейский рапорт. Когда его арестовали, то сделали пробу на алкоголь. Нагружен он был под завязку: больше двухсот миллиграммов.
— Бедняга. А я-то не поняла, как это его угораздило. Может, предложить ему тесты Росшарха? У алкоголиков всегда глубоко скрытые душевные травмы...
— Он не алкоголик, просто-напросто, как это бывает со многими, напился и убил человека. Можешь не растрачивать зря запасы своего сочувствия, потому что ему-то как раз повезло. Жена от него не ушла. Шеф заступился. Если бы не Джонсон и не послужной военный список — сидеть Майнеру в тюрьме.
— А я рада, что он не там. — И нелогично добавила: — Даже если тебе все равно.
Потом она наклонилась к машинке, и пулеметная очередь разорвала тишину комнаты. Наши разговоры обычно всегда заканчивались подобным образом. Мне нравилось представлять их неким подобием древних споров между рассудком и сердцем, где я обычно брал на себя роль рассудка.
Часы на башне суда пробили девять, и, немного запоздав, виноватое эхо докатилось до меня. Резко закрыв дверь внутреннего офиса, я снял пиджак, чтобы ничто не мешало, и следующие два часа проработал с диктофоном. Готовил рапорт о богатой вдове, которую арестовали за то, что она воровала дешевые платья в маленьких магазинчиках. Причем платья были девятого размера. Вдова носила восемнадцатый и детей не имела.
В промежутках между абзацами я мысленно возвращался к Фреду Майнеру. Хотя я и не сказал об этом Энн, но все равно чувствовал удовлетворение от того, как провел это дело. Три месяца назад, в начале февраля, оно совсем не выглядело многообещающим.
Судя по рапортам шерифа и городской полиции, в один из субботних вечеров Фред напился до чертиков, без разрешения взял машину своего нанимателя, задавил насмерть человека на дороге возле загородного дома Джонсонов и, не останавливаясь, прикатил в город. Полицейские забрали его, когда он выписывал кренделя по бульвару, ведущему к океану, за управление машиной в нетрезвом состоянии. Только поздно ночью люди шерифа обнаружили тело на проселочной дороге, но не смогли его опознать.
У «линкольна», которым правил Фред в тот вечер, оказалась разбита фара. Кусочки желтого стекла от нее были разбросаны на месте происшествия. Один большой осколок врезался в глаз мертвеца.
Завсегдатаи судебных залов предсказывали, что Фреда признают виновным в совершении уголовного преступления с отягчающими обстоятельствами и он получит от двух до пяти лет. В это время Эйбель Джонсон вернулся из своего зимнего дома в пустыне. Он взял Фреда на поруки и поставил своего личного адвоката защищать его в суде. Адвокат по фамилии Сайфель нашел смягчающие обстоятельства и, представив дело как непреднамеренное убийство, обратился к суду с просьбой об отсрочке приговора.
Подготовить рапорт я назначил Алекса Лайнбарджа. В течение месяца Алекс по буквочке разбирал это дело. Он пришел к выводу, что Фред Майнер — уважаемый горожанин, совершивший единственную ошибку в своей жизни, и вряд ли оступится в другой раз. Фреда приговорили к году лишения свободы с отсрочкой приговора; он был оштрафован на триста долларов и условно осужден на пять лет.
В целом, как я и сказал, Майнеру повезло. Его жизнь была спасена, и в этом я усматривал нашу заслугу. Фред рухнул вниз, но его подхватили до того, как он шмякнулся о дно, и вознесли обратно на натянутый канат, по которому все мы день за днем ходим.
Но условно осужденный идет по проволоке без страховочной сети, и если он падает во второй раз, то тогда уже основательно и в тюрьму.
Глава 2
Мои мысли прервал шквал голосов, донесшийся из приемной. Я выключил диктофон. Один из голосов принадлежал Энн, и он пытался успокоить другой голос, интонация которого то повышалась, то понижалась, следуя за приливами душевного смятения. Похоже, что у какой-то малолетней клиентки приступ раздражения или истерика.
Немного послушав, я решил, что пора вмешаться, и распахнул шагренированную стеклянную дверь.
Женщина в возрасте, далеком от ювенильного, распростерлась в кресле для посетителей напротив стола, за которым сидела Энн. Под ситцевым домашним платьицем угадывалось длинное, угловатое тело. Энн наклонилась над ней, держа руку на костлявом плече.
Я узнал женщину, стоило ей повернуть лицо к свету. Мне показалось, что за последние три месяца с того дня, когда я видел ее в последний раз, она постарела лет на десять. Седые прядки, словно стальная стружка, протянулись в ее прямых темных волосах. Глаза были воспалены, рот перекошен.
— Что случилось, миссис Майнер?
— Кошмар, беда. — Усилием воли ей удалось сдержать дрожь губ. — Просто гром среди ясного неба.
Я взглянул на Энн.
— Я не очень поняла, о чем идет речь, — сказала та. — Что-то насчет киднеппинга. Миссис Майнер боится, что к этому делу причастен ее муж.
— Нет! — закричала женщина. — Это не так. Фред не мог сделать ничего подобного. Не мог, уверяю вас! Мы женаты десять лет, и я знаю, что Фред добрейший человек и он любит этого мальчика.
— Похищен мальчик Джонсонов?
Она подняла на меня свои мокрые темные ресницы.
— Да, и они обвиняют в этом Фреда. Утверждают, что он куда-то увез Джейми. Но это ложь. — Ее голос окрасился печалью.
— Миссис Майнер утверждает, что против Фреда составлен заговор. — Энн нагнулась ко мне и шепотом добавила: — Тебе не кажется, что это похоже на манию преследования?
— Чепуха, — произнес я несколько громче, чем следовало. Миссис Майнер, дернувшись, выпрямилась и стряхнула со своего плеча руку Энн.
— Вы мне не верите? Но я говорю правду. Джейми украли, а подставили Фреда, чтобы свалить на него вину. — Под тонкой кожей ее скулы обрисовывались настолько четко, словно горе содрало с них все мясо.
— Успокойтесь, — сказал я. — Я не могу ни верить, ни не верить вам до тех пор, пока не узнаю, что на самом деле произошло. Мисс Девон, не могли бы вы дать миссис стакан воды?
— Разумеется. — Энн наполнила бумажный стаканчик из керамического охладителя и подала его миссис Майнер. — Возьмите, дорогая.
Трясущейся рукой та поднесла стаканчик к бледным ненакрашенным губам. Часть воды выплеснулась ей на платье. Оставшуюся часть она выпила залпом и смяла стаканчик в кулаке. Костяшки пальцев были красные и потрескавшиеся от домашней работы.
— А теперь расскажите мистеру Кроссу то же, что и мне, — напомнила Энн.
— Попробую. — Женщина постаралась успокоиться. Над квадратным воротником платья жилы на ее шее проступили, словно тонкие веревки. — Вы видели моего мужа этим утром? Он сказал, что поедет сюда, поговорить с мистером Лайнбарджем.
— Да, он был здесь. Мистер Лайнбардж отсутствовал, и он говорил со мной.
— Может быть, вам показалось по его виду, что он замышляет преступление? А? Был он похож на преступника?
Я почувствовал, как возвращаются сомнения, возникшие у меня утром во время разговора с Фредом.
— Наверное, будет лучше, миссис Майнер, если я буду задавать вопросы. Вы сказали, что Фреда обвиняют в похищении Джейми Джонсона. Кто именно его обвиняет?
— Мистер Джонсон.
— На каком основании?
— Совершенно беспочвенно. Это заговор. — Она почти не размыкала челюсти, и это придавало ее речи странный, чревовещательный эффект.
— Это вы так говорите. Но попробуйте конкретизировать свои предположения. Я понял, что исчезли и мальчик, и Фред.
— Словно дым. — Одна ее рука непроизвольно взметнулась вверх. Она притянула ее назад, и пальцы вцепились в подол платья. — Но это еще не доказывает того, что Фред виновен. Как раз наоборот. Значит, здесь что-то нечисто.
— Никто не знает, где они теперь?
— Лично я — нет, но кое-кто — наверняка. Тот, кто стоит за всем этим, тот и знает. — Звук с шипением прорывался сквозь плотно сжатые губы. Глаза сверкали, словно коричневое стекло.
— Вы кого-нибудь подозреваете?
— Заговор, — сказала она, — вот что это такое.
Мы с Энн переглянулись. Я был готов согласиться с тем, что миссис Майнер находится в состоянии шока.
— На нем несмываемое пятно, — продолжила женщина, — и они об этом знают. Это преступный сговор для того, чтобы переложить вину за похищение на Фреда.
— А это точно, что Джейми украли?
— Я говорю правду, — произнесла она с яростью. — Почему вы мне не верите?
— Я думаю, вы немного преувеличиваете. — Я взглянул на наручные часы. — Сейчас без двадцати двенадцать. Я видел мальчика и Фреда меньше трех часов назад. Тогда вроде все было в порядке.
Эми Майнер подалась ко мне. Все ее существо алкало надежды.
— Я знаю, Фред любил мальчика, как своего сына, и между ними не могло быть никаких недоразумений, но только вот мистер Джонсон не хочет мне верить. Он во всем винит Фреда. Теперь все ополчатся на него, даже мистер Джонсон. Он сказал, что сделал величайшую ошибку, когда спас Фреда от тюрьмы.
Энн недоверчиво произнесла:
— Неужели мистер Джонсон действительно считает, что его сына похитили?
— Он это знает.
— Каким образом? — спросил я. — Мальчика не видели начиная с девяти часов. Фред сказал, что ему приказано покатать Джейми на машине.
— Мне об этом неизвестно. — Весомость информации несколько поколебала женскую самоуверенность. — Но я видела письмо с требованием о выкупе. Оно пришло с утренней почтой. Я лично принесла конверт в дом. И была в комнате, когда мистер Джонсон вскрыл его.
В полной тишине мы с Энн переглянулись. Удар часов с башни суда, подобно взрыву бомбы, саданул по нервам и поставил гигантский восклицательный знак в конце предложения. Между первым и третьим ударами часов ситуация встала с ног на голову и казалось, что само помещение изменило очертания.
Я несколько тупо повторил:
— Письмо о выкупе?
— Да, оно прибыло с утренней почтой.
— В нем был упомянут Фред?
— Разумеется, нет. Он не имеет к этому никакого отношения, неужели вы мне не верите? В письме находились инструкции насчет выплаты денег. Оно не было подписано.
— И сколько же запросили с Джонсонов, миссис Майнер?
— Пятьдесят тысяч долларов.
Энн присвистнула. Пятьдесят тысяч были ее заработной платой за двадцать и моей за десять лет службы.
— Я надеюсь, он вызвал полицию.
— Нет. Не стал. Он боится. В письме было сказано, что если он обратится в полицию, то мальчишку убьют.
— И где же Джонсон теперь?
— Поехал в город за деньгами. Я не видела его с тех пор, как он вышел из дому. Он очень торопился. В письме было указано время: одиннадцать часов.
— Вы хотите сказать, что деньги уже выплачены?
— Думаю, да. Он собирался заплатить, это точно. Джонсон души не чает в своем мальчике. — И добавила, словно защищаясь: — Впрочем, Фред любил Джейми ничуть не меньше.
— Я понял. Теперь скажите мне вот что: у вас есть идея насчет того, где может сейчас находиться Фред?
— Я не меньше вашего хотела бы это знать. Он ничего не сказал мне, кроме того, что заедет к мистеру Лайнбарджу, и все. Сюда, значит...
— А не сказал, зачем?
— Только не Фред. Мой муж все всегда держит при себе.
— Может быть, вы знаете, зачем он взял с собой мальчика?
— Именно поэтому его обвиняет мистер Джонсон. Фред никогда так раньше не поступал. Он старался делать только то, что ему приказывают.
Тут встряла Энн:
— Миссис Джонсон осталась в доме одна?
— Насколько я знаю — да. Она восприняла происшедшее достаточно спокойно, иначе я не бросила бы ее в таком состоянии. Когда они начали обвинять Фреда, я должна была отправиться на поиски...
Я оборвал ее:
— Лучше нам всем вместе поехать к Джонсонам: у вас есть машина, миссис Майнер?
— Была. Фреду пришлось ее продать, чтобы заплатить штраф. Я приехала на автобусе.
— Я отвезу вас.
— Может быть, уведомить ФБР? — спросила Энн.
— Для начала нужно переговорить с самим Джонсоном. Это его ребенок.
Глава 3
Эйбеля Джонсона я знал постольку-поскольку. В феврале он пришел к нам в контору, чтобы обсудить дело Майнера; тогда Алекс и представил нас друг другу. Это был достаточно экспансивный, средних лет мужчина, который, как рассказывали, сделал состояние на недвижимом имуществе в Сан-Диего во время войны. Через пару лет после окончания военных действий он вернулся в Пасифик-Пойнт и купил небольшое поместье в нескольких милях от города. Там он и осел вместе с женой и грудным ребенком.
Судейские сплетники говорили, что он серьезно болен и женился на своей сиделке. С миссис Джонсон я никогда раньше не встречался. Сам Джонсон считался одним из виднейших граждан Пасифик-Пойнта. Львиную часть доходов он отчислял на нужды города и являлся председателем клуба Почетных пенсионеров. Если его сына действительно похитили, то общественность взбунтуется.
Миссис Майнер вела себя так, будто ждала этого с минуты на минуту. Спустившись по лестнице, она в ужасе отпрянула от спешащей по улице толпы. Энн пришлось уговорить ее пройти через тротуар к моей машине. Она шла спотыкаясь, опустив голову, точно тащила непосильную ношу. Очутившись в салоне, Эми забилась в угол на заднем сиденье и прикрыла глаза рукой, словно свет резал ей глаза. Выезжая из города, я услышал, как она плачет.
Пасифик-Пойнт расположен на береговом склоне у самого океана. Дорога идет вверх по уступам холмов, террасами взбегающими к вершине, и, забираясь все выше, я видел извивающуюся косу, давшую название городу, которая полукружьем охватила голубую лагуну. Залив и море пестрели парусами.
Дорога достигла гребня холма и сделала крутой поворот. Далеко впереди и немного слева, словно тень дредноута, на северо-западном горизонте проплыла Каталина. Вниз и направо темно-зеленое море апельсиновых рощ потихоньку плескалось между подножьями холмов. Стоял прекрасный майский день, но даже красочные картины сельской жизни не подняли мое настроение, а лишь подчеркнули скорбь, царящую в душе.
От главного шоссе направо вела гудронная дорога. На деревянной рогатине повисла черно-белая вывеска, гласившая: «Пасифик-Пойнт. Численность населения — 34 197 чел. Высота над уровнем моря — 21». Возле щита находилась автобусная остановка.
Женщина на заднем сиденье полузадушенно проговорила:
— Здесь надо свернуть.
Я свернул. Энн, сидевшая рядом, многозначительно тронула меня за руку:
— Тело нашли именно здесь, возле перекрестка.
Даже днем это место казалось заброшенным. Я знал, что в пределах слышимости находятся еще дома, но это были дома богачей. А богатые всегда стараются укрыться от посторонних глаз. По обеим сторонам дороги росли непроходимые лавровые заросли, а над ними живой аркой нависали огромные эвкалипты. Листья хрустели под колесами автомобиля. В зеркальце заднего обзора я увидел лицо миссис Майнер. В нем отражалось воспоминание о пережитом ужасе. Похоже было, что она до сих пор видит на дороге мертвое тело.
Через пару миль Эми Майнер сказала:
— Вам придется сбросить скорость, мистер Кросс. Сейчас будет очень крутой поворот.
Я последовал ее совету и, проехав мимо каменных столбов, свернул на гариевую дорожку. За посадками монтеррейских кипарисов виднелась иссеченная ветрами каменная сторожка. Маленький, геометрически правильный садик был полон цветов.
Энн повернулась к миссис Майнер:
— Может быть, вы хотите выйти? Вы живете здесь?
— Боюсь, с сегодняшнего дня уже нет. Нас, видимо, вышвырнут на улицу.
— Лучше вам пойти с нами, — сказал я. — В отличие от меня, вы знаете миссис Джонсон.
— Хорошо.
— Джонсоны нанимали вас на работу? — спросила ее Энн.
— Время от времени. Миссис Джонсон не любила... миссис Джонсон не любит постоянных слуг — слишком уж она независимая. Я помогала убирать в доме. И когда она устраивала вечеринки.
Главное здание отстояло от сторожки на несколько сот футов. Оно находилось на самом краю глубокой лощины. Это была постройка из красного дерева и камня, с плоской крышей, с трех сторон окружавшая патио. Я развернулся на заднем дворике. В открытом гараже стояли две машины и еще два места пустовало. Одной из машин был черный могучий «линкольн-седан», который в феврале раздавил человека.
Задняя дверь распахнулась, и на маленькое крылечко вышла рыжая женщина в зеленом платье. Под мышкой у нее был небольшой дробовик. Стоило начать вылезать из машины, как дуло незамедлительно уставилось мне в живот. Я счел благоразумным втиснуться обратно и позволил дверце захлопнуться.
Ее голос прозвенел в тишине:
— Кто вы такой и что вам нужно?
Эхо, отразившись от уступов холмов, довольно идиотично повторило вопрос.
— Я офицер, осуществляющий надзор за условно осужденными.
— Что вам нужно? — снова спросила она, не опуская, впрочем, ружья.
— Помочь вам, насколько это в моих силах.
— Я не нуждаюсь ни в чьей помощи.
Женщина на заднем сиденье наклонилась к окну:
— Миссис Джонсон! Это я! Мистер Кросс привез меня сюда!
Рыжая женщина не проявила ни малейшего энтузиазма.
— То-то я думаю, куда это вы подевались. — Но ружье все-таки опустила.
Миссис Майнер застенчиво потыкала меня ладонью между лопаток:
— Ничего, если я выйду?
— Выйдем вместе.
Я чувствовал себя слегка не в своей тарелке. По виду миссис Джонсон нельзя было сказать, что она в страшном горе. По крайней мере ружье рыжая женщина держала со знанием дела.
Но, посмотрев внимательнее, я заметил в лице и фигуре сказавшееся напряжение. Подходили мы к ней с опаской. Мне показалось, что кожа ее белее бумаги. Матовые глаза остекленели и сияли, словно два зеленых камня. По телу внезапно прошла волна дрожи.
Я постарался разглядеть, стоит ли ружье на предохранителе. Оказалось, что стоит.
— Зачем это вы вооружились, миссис Джонсон?
— Я не знала, кто приехал. Подумала: может быть, они.
— Похитители?
— Да. Подумала: прикончу их. — Затем, уже тише, добавила: — У меня всего лишь один ребенок.
Да-а, с яростно полыхающими волосами, широким открытым лбом, выпяченной нижней губой, она действительно походила на убийцу, на молодую львицу, у которой украли львенка. Она стояла, широко расставив ноги, держа дробовик наперевес на уровне пояса, словно дубину. Мозг, видимо, еще не подсказал телу (или забыл это сделать), что мы ее друзья.
— Да, это действительно так, — сказала Энн.
— Я же вам говорила, — прошептала миссис Майнер.
Рыжая женщина повернулась к ней.
— Вы не должны были вызывать полицию! Неужели трудно сообразить, что Джейми угрожает опасность?!
— Я не из полиции, — сказал я. — Миссис Майнер пыталась проследить передвижение своего мужа. А он приходил сегодня утром в нашу контору.
— И Джейми был с ним?
— Да. Кстати сказать, он познакомил меня с Джейми. Я, конечно, не ясновидящий, но Фред не походил на человека, замыслившего похищение.
Миссис Майнер одарила меня благодарным взглядом.
— Я не из тех, кто делает скоропалительные выводы, — произнесла миссис Джонсон. — Этим занимается мой муж: он, видите ли, несколько возбудим. Что до меня, то я не верю, что Фред Майнер способен подложить такую свинью. Не поверю, по крайней мере, до тех пор, пока собственными глазами не увижу доказательств.
— Скажите, вы давали ему указания катать Джейми на машине?
— Нет.
— Утром он сказал мне, что вы отдали ему такой приказ.
— Нет, когда они уехали, я еще лежала в постели. Прошлой ночью я приняла таблетку. Обычно я встаю довольно рано. Джейми даже не позавтракал. — Эта деталь подломила ее защиту. Глаза мгновенно наполнились слезами.
— Я дала ему бананчик и апельсин. Это было около восьми утра. Фред повез его на «ягуаре». Сказал, что поедет в город обсудить кое-что с мистером Лайнбарджем. Я действительно думала, что вы разрешили ему... — сказала миссис Майнер.
— Нет. Ни я, ни мой муж. — В голосе миссис Джонсон послышались истеричные нотки.
Энн живо спросила: