Росс Макдональд

Найти жертву

Один человек боялся, что может найти убийцу; Другой – что может найти жертву. Первый был разумнее второго. Стивен Крейн[1]
Посвящается Айвену фон Ауву-младшему

Глава 1

Это был самый жуткий тип из всех, кто когда-либо останавливал мою машину на дороге. Он поднялся на коленях в кювете. Его глаза казались черными дырами на желтом лице, а рот – ярко-красным пятном, словно намалеванная улыбка клоуна. Подняв руку, он потерял равновесие и снова упал лицом вниз.

Я нажал на тормозную педаль и проехал сотню ярдов задним ходом к тому месту, где лежал темноволосый мужчина в джинсах и серой рубашке. Он был неподвижен, как мертвец. Но присев рядом с ним на корточки, я услышал булькающее дыхание.

Придерживая рукой ему голову, а коленом – бедро, я перевернул мужчину на спину. На губах его лопались алые пузырьки. На серой рубашке темнело мокрое пятно. Расстегнув ее, я увидел среди влажных волос на груди круглую дырку, откуда еще текла красная струйка.

Я снял пиджак и разорвал свою рубашку. Накрыв материей пулевое отверстие, я обвязал тело галстуком. Раненый пошевелился и вздохнул. Его веки дрогнули над тусклыми черными глазами. Это был совсем молодой человек, но он умирал.

Я посмотрел на юг, потом на север. Ни машин, ни домов – ничего. После транспортной пробки к северу от Бейкерсфилда я не встретил почти ни одного автомобиля. Был один из тех промежутков времени, когда слышишь только биение сердца, отсчитывающее минуты жизни. Солнце скрылось за прибрежными холмами, и долину окутали сумерки. В небе быстро, как ветер, пролетела стайка дроздов.

Я поднял раненого, положил головой себе на грудь и отнес его к машине. Он не был ни крупным, ни тяжелым, но настолько обмяк, что с ним было нелегко управиться. Я уложил его на заднее сиденье, прислонив голову к сумке, чтобы он не задохнулся, и накрыл шерстяным одеялом.

В таком положении раненый проехал шесть миль. Я повернул зеркальце так, чтобы не упускать его из виду. Когда стемнело, лицо мужчины сделалось еле различимым.

Я проехал указатель: «Кэмп-Фримонт. База морских пехотинцев США». Вдоль шоссе тянулась ограда на случай урагана. За ней к холмам на горизонте тянулись ряды бараков. Нигде не было заметно никаких признаков жизни. Сборные ангары из гофрированного железа, принадлежавшие соседней авиабазе, походили на курганы, сооруженные вымершей расой гигантов.

Наконец впереди появились огни. Я увидел неоновую желто-зеленую надпись: «Керриганс-Корт. Мотель высшего класса», остановился перед ярко освещенным вестибюлем и вошел внутрь.

Светлая фанерная мебель была обита зеленым заменителем кожи. Сидящая за регистрационным столом блондинка устремила на меня взгляд узких голубых глаз, и я вспомнил о своей голой груди. Я застегнул пиджак и направился к столику.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – равнодушно осведомилась женщина.

– Человек у меня в машине срочно нуждается в помощи. Я принесу его, а вы пока вызовите врача.

Ее брови озадаченно сдвинулись.

– Он болен?

– Отравлен свинцом. Его подстрелили.

Женщина поднялась и открыла дверь позади себя.

– Дон, выйди на минутку.

– Ему срочно нужен врач, – настаивал я. – Обсуждать нет времени.

– Что именно обсуждать? – Дверной проем заполнил широкоплечий мужчина в светлом габардиновом костюме, похожий на порядком обрюзгшего бывшего спортсмена. – Что за черт? Неужели ты без меня не можешь ни с чем справиться?

Женщина судорожно стиснула кулаки.

– Не смей так разговаривать со мной.

Мужчина усмехнулся. Его физиономия под коротко стриженными рыжеватыми волосами была багровой от алкоголя и злости.

– У себя я говорю так, как мне хочется.

– Ты пьян, Дон.

Они стояли за столиком, глядя друг на друга.

– В машине человек истекает кровью, – сказал я. – Если вы не разрешите внести его сюда, вызовите хотя бы «скорую помощь».

Мужчина повернулся ко мне. Его глаза под отекшими веками походили на серые треугольники.

– Истекает кровью? Кто он такой?

– Не знаю. Вы намерены оказать ему помощь или нет?

– Да, конечно, – отозвалась женщина.

Она взяла со стола телефонный справочник, нашла номер и набрала его. Мужчина вышел, захлопнув за собой дверь.

– Говорит миссис Керриган из мотеля «Керриганс-Корт», – сказала женщина. – У нас здесь раненый... Нет. Вроде бы в него стреляли... Да, кажется, серьезно, так что приезжайте скорее. – Женщина положила трубку. – Окружная больница высылает машину. – Она добавила почти шепотом: – Извините нас. У нас в семье это обычное дело.

– Не имеет значения.

– Для меня имеет. Я очень сожалею.

Голова женщины склонилась над столом. Гладкие светлые волосы были зачесаны назад, подчеркивая ее красоту.

– Могу я еще что-нибудь сделать? – спросила она. – Вызвать полицию?

– Это сделают в больнице – так полагается по закону. Спасибо за помощь, миссис Керриган.

Женщина проводила меня до двери – ей явно было стыдно за свою первоначальную реакцию.

– Должно быть, для вас это было ужасно. Он ваш друг?

– Он мне никто. Я нашел его на дороге.

Женщина коснулась моей руки, словно желая установить контакт с реальностью, но тут же отдернула руку, как будто этот контакт испугал ее. Она смотрела на мою грудь. Опустив глаза, я увидел у себя на груди высыхающее пятно в том месте, где ее касалось окровавленное лицо незнакомца.

– Вы тоже ранены? Могу я что-нибудь для вас сделать?

– Ровным счетом ничего, – ответил я и вышел наружу.

Керриган стоял у моей машины, склонившись возле открытой дверцы. Услышав звуки моих шагов по гравию, он резко выпрямился.

– Раненый еще дышит? – спросил я.

– Да. – Алкогольный румянец сбежал с его лица, оставив лишь отдельные пятна. – Не думаю, что его следует трогать, но если хотите, внесем его в дом.

– Он может перепачкать ваш ковер.

– Незачем злиться, приятель. Вы же слышали, что я предложил внести его.

– Забудьте об этом.

Он придвинулся ближе ко мне; его серые глаза тускло поблескивали при электрическом свете.

– Где вы его нашли?

– Примерно в двух милях к югу от базы морских пехотинцев, в кювете.

– А могу я спросить, почему вы привезли его именно сюда?

– Можете. Это был первый дом, который мне попался. В следующий раз я проеду мимо.

– Я не это имел в виду. Просто я подумал, было ли это совпадением?

– Совпадением? Вы его знаете?

– Да. Он водит один из грузовиков Майера. Его зовут Тони Акиста.

– Значит, вы его хорошо знаете?

– Я бы так не сказал. В моем бизнесе мне приходится иметь шапочное знакомство с большинством подонков из Лас-Крусес. Но я не якшаюсь с мексиканскими водителями грузовиков.

– Вам повезло. У вас есть предположение о том, кто мог его подстрелить?

– Глупый вопрос.

– Все же я попросил бы вас на него ответить.

– А кто дал вам право задавать мне вопросы, приятель?

– Что-то не припоминаю, чтобы у меня были такие приятели.

– Вы не назвали своего имени.

– Верно, не назвал.

– А я могу задать вам парочку вопросов? – осведомился он. – Вы часом не подстрелили его сами?

– Вы очень проницательны. Естественно, подстрелил и сейчас бегу с места преступления.

– Я просто спросил, потому что заметил на вас кровь.

Его злобно ухмыляющийся рот притягивал мой кулак, как магнит притягивает железо. Он был крупным и еще довольно молодым парнем, но выглядел каким-то рыхлым, вроде бы перезрелым. Я спрятал кулак в карман и подошел к противоположной дверце машины.

Включив свет, я увидел, что Тони Акиста все еще пускает алые пузырьки. Но теперь его глаза были полностью закрыты. Он оставался слеп и глух к усилиям поддержать тлеющую в нем жизнь. На дороге показалась машина «Скорой помощи».

Я поехал в больницу следом за ней по пригородному шоссе, мимо мотелей, маленьких домиков и трейлеров, где солдаты, торговцы, туристы и переезжающие с места на место рабочие проводили время с подругами на одну ночь. У перекрестка, где соединялись две магистрали, «скорая помощь» свернула в аллею налево.

Зеленая стрелка погасла, и мне пришлось ждать. На расстоянии виднелось длинное белое здание больницы, поблескивающее огоньками. Ближе к шоссе экран открытого кинотеатра, на котором двое мужчин тузили друг друга в ритме музыкального сопровождения, светился на темном фоне неба, словно ночной кошмар.

Я обнаружил дверь в приемный покой в задней стене больницы. Красная светящаяся надпись «Скорая помощь» отбрасывала жутковатый отсвет на покрытую пятнами машинного масла подъездную дорожку. Прежде чем войти, я взял из сумки чистую рубашку и надел ее.

В приемном покое полдюжины человек в белых халатах собрались вокруг стола, на котором лежал Тони Акиста. Теперь его губы тоже стали желтыми. Кровь из перевернутой горлышком вниз бутылки капала по резиновой трубке, прикрепленной к его руке.

Молодой врач склонился над Акистой и надавил пальцами ему на глаза. Акиста не шевельнулся. Казалось, все в комнате затаили дыхание. Я подошел к врачу. Он бросил на меня резкий взгляд.

– Вы пациент?

– Свидетель. Я нашел этого человека.

Врач покачал головой:

– Вам следовало найти его пораньше. – Он повернулся к одной из медсестер: – Больше не тратьте на него кровь.

Сестра перетянула резиновую трубку и отсоединила полупустую бутылку. Запах смерти щекотал мне ноздри.

– Он умирает, доктор?

– Он умер. Нет ни пульса, ни дыхания. Должно быть, он кровоточил уже некоторое время – в его организме, возможно, не осталось ни пинты крови.

– Пулевое ранение?

– Да, безусловно. Огнестрельные раны в легкое часто смертельны.

Я посмотрел на лицо Тони Акисты. Оно стало восковым, а рот приоткрылся, словно в усмешке.

Доктор сочувственно посмотрел на меня:

– Этот человек – ваш друг?

– Нет. Но видеть такое никому не приятно. Вы уведомили полицию?

– Да, офис шерифа. Это случилось в нашем округе, не так ли?

– Во всяком случае, его столкнули в кювет в пределах этого округа.

Врач двинулся к двери, бросив через плечо:

– Думаю, шериф захочет с вами побеседовать.

Я не сказал ему, что ожидать полицию в стерильных помещениях – это моя профессия, и сел на складной металлический стул возле приемного покоя. Вокруг меня продолжалась больничная жизнь. Сестры входили и выходили, освобождая помещение для следующего пациента. Покрытое простыней тело Тони Акисты повезли на тележке в морг в конце коридора.

Часть моих мыслей последовала за ним в холодный сумрак. Так иногда бывает, когда видишь смерть человека моложе тебя. Я чувствовал, будто какая-то часть меня превратилась в воск под ярким светом больничных ламп.

Где-то послышался детский плач. Быть может, новорожденный младенец оставил неизменным количество населения Лас-Крусес.

Глава 2

Высокий человек в сером деловом костюме открыл дверь морга. Его безукоризненно белая широкополая шляпа едва не задела верхнюю притолоку. Хлопнув ладонью по бетонной стене, он обратился к своему помощнику:

– Черт возьми, что могло случиться с Тони?

Помощник шерифа пожал плечами:

– Возможно, ссора из-за женщины. Вы ведь знаете Тони, шеф.

– Да, знал.

Шериф направился в мою сторону. Лицо под полями шляпы было длинным, под стать его росту, и загорелым под солнцем долины. Хотя он был молод для своей работы – примерно одного возраста со мной, – но в уголках его глаз и рта виднелись морщинки, как у пожилого человека, перенесшего много горя. Глаза запавшие и темные, словно окна дома с привидениями.

– Это вы привезли его?

– Да.

– Вы не из Лас-Крусес, верно?

– Из Лос-Анджелеса.

– Понятно. – Он кивнул, словно я признался в тяжком преступлении. – Назовите ваше имя и домашний адрес.

Я сообщил ему свое имя – Лу Арчер – и служебный адрес на бульваре Сансет. Помощник записал их, а шериф придвинул стул и уселся напротив меня.

– Я шериф Черч. А это Дейнло, мой помощник. У вас есть какая-нибудь профессия, помимо доброго самаритянина?

Если шериф старался казаться дружелюбным, то в этом он не преуспел.

– Я частный детектив.

– Да ну? Любопытное совпадение, верно? Что вы делали на шоссе?

– Вел машину. Я еду в Сакраменто.

– Только не сегодня вечером, – резко заявил шериф. – В наши дни профессия доброго самаритянина стала невыгодной. Боюсь, что вам придется столкнуться с канцелярской волокитой. Во-первых, вы понадобитесь на дознании.

– Да, понимаю.

– Постараюсь поторопить события – назначить дознание на завтра или послезавтра. Сегодня четверг. Вы сможете задержаться здесь до субботы?

– Если надо, смогу.

– Отлично. Каким образом вы его подобрали?

– Он лежал в кювете, в паре миль к югу от базы морских пехотинцев. Ему удалось подняться на колени и махнуть мне рукой.

– Тогда он еще был в сознании? Он что-нибудь говорил?

– Он потерял сознание, прежде чем я подошел к нему. Мне не хотелось сдвигать его с места, но вблизи не было телефона и некого было послать за помощью. Я положил его на заднее сиденье моей машины и позвонил в «Скорую помощь» по первому же телефону, до которого добрался.

– Где это было?

– В мотеле Керригана. Сам Керриган реагировал довольно странно. Казалось, он знает Акисту и не желает его видеть ни живым, ни мертвым. Его жена вызвала «скорую» по моей просьбе.

– А что там делала миссис Керриган?

– Насколько я понимаю, сидела за регистрационным столом.

– А там не было управляющей? Мисс Майер?

– Если была, то я ее не видел. Это важно?

– Нет. – Шериф слегка повысил голос: – Впервые слышу, что Кейт Керриган работает в мотеле.

Дейнло оторвался от блокнота.

– Она работает там с начала недели.

Черч посмотрел на него, как будто у него были еще вопросы, но он их проглотил. Его кадык несколько раз дернулся.

– Керриган был немного под хмельком, – сказал я. – Это может объяснить его дурные манеры. Он спросил меня, не я ли застрелил этого парня.

Рот шерифа слегка скривился в подобии улыбки.

– И что вы на это ответили?

– Ответил «нет». Я никогда не видел этого человека раньше. Неплохо бы занести это в протокол, на случай, если Керриган не угомонится.

– Неплохая идея, учитывая обстоятельства. А теперь я попросил бы вас показать мне место, где вы его нашли.

Мы поднялись одновременно. Его костлявая рука легла мне на плечо и слегка подтолкнула к выходу. Не могу сказать, означал ли этот жест приказ или одобрение. На всякий случай я поспешил высвободиться.

Машина шерифа – черный «меркьюри» без официальных знаков – следовала за моей к югу от города, по той дороге, которая привела меня сюда. Вечерняя передышка подошла к концу – встречные автомобили ехали один за другим, слепя мне глаза фарами. С севера с нами поравнялась еще одна полицейская машина.

Мы миновали пустую базу, и я начал следить за обочиной. Лучи фар автомобилей, едущих за мной, тянулись по кювету, как сломанные светящиеся весла. После двух ошибочных остановок я нашел нужное место. Оно было отмечено полосой засохшей крови на гравиевом склоне. Трава внизу все еще была примята в том месте, где лежало тело.

Несколько полисменов вылезли из второй патрульной машины. Один из них был здоровяк с блестящими испанскими глазами на смуглом, как у индейца, лице. Он быстро отсалютовал шерифу.

– Мы связались с Майером. Тони весь день сидел за баранкой, а его грузовик исчез.

– Что было в грузовике?

– Майер не захотел говорить – предпочитает побеседовать об этом с вами. Когда я доберусь до ублюдков, которые это сделали... – Бегающий взгляд смуглого полисмена устремился на меня, и мне стало не по себе.

Шериф отечески обнял могучие плечи своего подчиненного.

– Спокойно, Сэл. Я знаю, как у вас сильны кровные связи. Тони был твоим кузеном, не так ли?

– Сыном сестры моей матери.

– Мы найдем убийц, Сэл, но этот человек не имеет с ними ничего общего. Он обнаружил Тони и привез его в больницу.

– Это он так говорит?

– Не он, а я. – Тон шерифа внезапно стал сухим и официальным. – Где сейчас Майер?

– В своем автопарке.

– Поезжай туда и разузнай о грузовике. Скажи старику, что я подъеду позже. И проследи, чтобы перекрыли все дороги из города. Ясно, Сэл?

– Да, сэр.

Смуглый полисмен побежал к своей машине. Шериф и остальные начали обследовать участок земли при помощи глаз, рук и вспышек фотоаппаратов.

Дейнло снял отпечаток моего ботинка и приложил его к следу в кювете. Никаких следов, кроме моих, там не оказалось, как и новых следов шин на гравии обочины.

– Выглядит так, словно его выбросили из машины, – заметил Черч. – Возможно, из его же грузовика. Во всяком случае, автомобиль не съезжал с асфальта. – Он посмотрел на меня. – Вы видели легковую машину или грузовик?

– Нет.

– Возможно, его выбросили, не останавливаясь, а он сам сполз с дороги.

– Похоже на то, сэр, – отозвался с обочины Дейнло. – Остались следы крови там, где он сполз в кювет.

Черч сплюнул на асфальт.

– Скверная история. – Он небрежно повернулся ко мне: – Могу я взглянуть на ваши водительские права?

– Почему бы и нет? – Я протянул ему права.

– Вроде бы все в порядке. Так что, вы говорили, вам нужно в Сакраменто?

– Я еще ничего об этом не говорил. Мне нужно сделать доклад законодательному комитету. – Я назвал фамилию председателя. – Он нанял меня изучить распространение наркотиков в южных округах.

– А если я захочу проверить эту историю?

– Ради Бога. У меня с собой корреспонденция. Я двинулся к машине, но Черч остановил меня.

– Не беспокойтесь. Вы вне подозрений. Сэл Брага чересчур эмоциональный парень и к тому же родственник Акисты. В этом городе все друг другу родственники, что иногда усложняет ситуацию. – Он немного помолчал. – Как вы смотрите на то, чтобы поехать побеседовать с Керриганом?

– Звучит заманчиво.

К тому времени на обочине выстроилось несколько машин, полицейских и не полицейских. Патрульный регулировал движение при помощи фонарика. Он расчистил место для разворота «меркьюри» шерифа, и мы поехали назад.

Красноватое сияние над Лас-Крусес напомнило мне отблески светящейся надписи над дверями приемного покоя больницы на подъездной дорожке. На холмах за городом луч авиационного маяка обшаривал небо, словно что-то разыскивая.

Глава 3

Должно быть, Керриган поджидал шерифа. Он вышел из вестибюля, когда я затормозил позади «меркьюри».

– Как дела, Брэнд?

– Хорошо, спасибо.

Они обменялись рукопожатиями, но я заметил, что каждый наблюдает за собеседником, словно играя в шахматы, а может, и в более опасную игру. Нет, сказал Керриган, он не знает, что произошло с Акистой и почему. Он ничего не видел, не слышал и не делал. Человек в машине попросил воспользоваться телефоном, и этим исчерпывается его связь с упомянутым делом. На меня он бросал откровенно враждебные взгляды.

– Между прочим, как идут твои дела? – Черч поднял взгляд на светящуюся надпись: «Свободных мест нет». – Хотя нет нужды спрашивать.

– Откровенно говоря, паршиво. Я включил надпись, потому что жена слишком расстроена, чтобы регистрировать приезжих.

– А Энн в отпуске?

– Можно сказать и так.

– Она уволилась?

Керриган пожал массивными плечами:

– Не знаю. Собирался спросить у тебя.

– Почему у меня?

– В конце концов, она твоя родственница. Ее не было на работе с начала недели, и я не мог с ней связаться.

– А дома ее нет?

– Телефон не отвечает. – Керриган бросил быстрый взгляд на шерифа: – А ты нигде ее не видел, Брэнд?

– На этой неделе нет. – Он добавил после небольшой паузы: – Мы теперь вообще редко видим Энн.

– Забавно. Я думал, она практически член семьи.

– Ты думал неверно. Они с Хильдой встречаются, но большей частью Энн живет сама по себе.

Керриган неприятно усмехнулся:

– Может, на этой неделе она живет сама по себе чуть больше обычного?

– Что ты имеешь в виду?

– Попробуй догадаться.

Черч шагнул к нему, стиснув кулаки. Его глаза расширились, а лицо казалось зеленым в свете неоновой вывески. Он выглядел так, будто его мутит от злости.

Я открыл дверцу машины и поставил одну ногу на гравий. Шорох гравия напомнил шерифу о моем присутствии и удержал его от необдуманных поступков. Он молча, посмотрел на ухмыляющегося Керригана, потом повернулся, отошел в сторону и остановился там, где начиналась тень, спиной к нам и опустив голову.

– Хотел заткнуть мне пасть, – усмехнулся Керриган. – Он слишком часто выходит из себя и когда-нибудь слетит из-за этого с должности.

Миссис Керриган открыла дверь вестибюля.

– Что-то случилось, Дон?

Она подошла к нам в накидке из черно-бурой лисы. Лицо у нее было встревоженное.

– Что-то всегда случается. Я рассказал шерифу, что Энн Майер не появлялась на этой неделе. Он, кажется, считает меня виноватым. Но я не отвечаю за его паршивую свояченицу.

Миссис Керриган робко положила ладонь на руку мужа, словно пытаясь успокоить возбужденного зверя.

– Должно быть, ты не понял его, дорогой. Шериф не может обвинять тебя в поведении Энн. Возможно, он хочет расспросить ее о Тони Акисте.

– А она тоже знала Акисту? – спросил я.

– Конечно знала. Он ей здорово увлекался. Верно, Дон?

– Заткнись.

Она отшатнулась, словно ее оттолкнули.

– Продолжайте, миссис Керриган. Это может оказаться важным. Акиста только что умер.

– Он умер? – Ее руки вцепились в края накидки. Она переводила взгляд с меня на мужа. – Энн в этом замешана?

– Не знаю, – ответил Керриган. – Иди в дом, Кейт. Ты только мерзнешь и выставляешь себя дурой.

– Не пойду. Ты не можешь мне приказывать. Я имею право говорить с кем хочу.

– Тебе незачем распускать язык с этим ублюдком.

– Я не...

– Заткнись. – В его голосе послышалась угроза. – Из-за тебя и так сплошные неприятности.

Керриган схватил жену за локти и почти понес ее к двери вестибюля. Она слабо сопротивлялась, но, когда он отпустил ее, вошла внутрь, не обернувшись.

Керриган направился ко мне, приглаживая волосы, слишком коротко остриженные для его возраста. Очевидно, он принадлежал к тем мужчинам средних лет, которые никак не могут смириться, что их молодость уже позади. Было заметно, что он кипит от злости.

– Вы не слишком любезны с женой, – заметил я.

– Я знаю, как обращаться с суками – и с породистыми, и с дворняжками. И с сукиными сынами, которые суют нос в чужие дела, я тоже умею обращаться. Если вы не присутствуете здесь в качестве официального лица, убирайтесь с моей земли, и побыстрее.

Я оглянулся в поисках Черча. Он стоял в телефонной будке в конце ряда коттеджей, прижав к уху трубку, но, казалось, не разговаривал.

– Уладьте это с шерифом, – посоветовал я Керригану. – Я его сопровождаю.

– В качестве кого? Если это вы напустили на меня шерифа...

– Ну и что тогда? – Я стоял, выпятив подбородок, надеясь, что он ударит и даст мне возможность парировать.

– Тогда вы будете валяться на спине с полным ртом выбитых зубов.

– А я думал, вы сражаетесь только с женщинами.

– Хотите демонстрацию?

Но Керриган блефовал. Он искоса наблюдал за приближающимся шерифом, чье лицо было спокойным и сдержанным.

– Должен извиниться перед тобой, Дон. Я не часто теряю голову.

– Разве? Если будешь пробовать это на налогоплательщиках, тебя не выберут даже в контору по отлову бродячих собак.

– Ладно, забудем. Я не хотел тебя обидеть.

– Поглядел бы я, как ты попробуешь это сделать.

– Я сказал, забудем, – спокойно повторил Черч. На его лице четко обозначились мышцы, напрягшиеся от усилия сдержать гнев. – Расскажи мне об Энн. Вроде никто не знает, где она. Энн не говорила Хильде, что собирается уволиться с работы или куда-нибудь уехать?

– Она не увольнялась – просто отправилась на уикэнд и не появилась в понедельник утром. Очевидно, не вернулась с уик-энда. Я не получал от нее известий.

– А куда она отправилась?

– Могу то же самое спросить у тебя. Мне она не докладывала.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Между ними существовало нечто худшее, чем просто неприязнь или обида, – это походило на всепоглощающую ненависть.

– Ты лжец, – сказал наконец Черч.

– Может, и так.

Черч увидел, что я наблюдаю за ними, и властно махнул мне головой. Я оставил их ссориться дальше и вошел в темный вестибюль.

Желто-зеленый свет почти не проникал сквозь шторы. Миссис Керриган свернулась на кушетке в дальнем углу. Я мог разглядеть только ее влажно поблескивающие глаза и светлую прядь волос.

– Кто это?

– Арчер. Человек, который принес вам одни неприятности.

– У меня их и без вас хватало. – Она встала и прошла в центр комнаты. – Вы ведь не из местной полиции, мистер Арчер?

– Нет. Я частный детектив. Южные округа – мой обычный район. Но в этом округе мне, кажется, не повезло.

– Как и всем нам. – От нее исходил слабый аромат, словно ностальгия по ушедшему лету, а ее тревожный шепот походил на дыхание ночной тьмы. – Что все это значит?

– На этот вопрос вам легче ответить, чем мне. Вы ведь знаете тех, кто в этом замешан.

– Я? Вовсе нет. Я даже собственного мужа толком не знаю.

– Давно вы женаты?

– Семь лет. Семь жалких лет. – Она помедлила. – Мистер Арчер, вы из тех детективов, которых нанимают, чтобы вынюхивать чужие тайны?

Я объяснил ей, из каких я детективов.

– Могу я... вам довериться?

– Это вам решать. Другие люди мне доверялись, но я не стану на них ссылаться.

– Это будет дорого стоить? У меня остались кое-какие деньги.

– Не знаю, что вы имеете в виду.

– Конечно, не знаете. Простите, я сегодня ужасно рассеянна.

– Или просто ничего не хотите мне рассказывать.

– Может быть. – Я ощутил ее невидимую улыбку. – Возможно, я просто не знаю, чего хочу. Во всяком случае, я не хочу причинять неприятности другим.

– Например, вашему мужу?

– Да. – Ее голос стал еле слышным. – Вчера вечером я видела, как Дон упаковывает свои чемоданы. Думаю, он собирается меня бросить.

– Почему бы вам не спросить его?

– Я бы не осмелилась, – ответила она с жалкими потугами на юмор. – Он ведь может ответить мне.

– Вы любите его?

– Не имею ни малейшего представления. Когда-то любила – очень давно.

– Другая женщина?

– Во множественном числе.

– И Энн Майер – одна из них?

– Вполне возможно. Между ними что-то было в прошлом году. Дон сказал мне, что все кончено, но это может продолжаться и теперь. Если сумеете ее найти, узнайте у нее...

– Когда она исчезла?