В штабе полиции, в залитом неоновым светом центре коммуникаций со звукопоглощающими стенами, несколько офицеров в одних рубашках работали у гигантского пульта — по шесть операторов с обеих его сторон. Посередине пульта располагалась пневматическая шахта. Получив сигнал, операторы писали донесения и через шахту отправляли их к диспетчеру для немедленной передачи на участок или в патрульную машину. Сигналы поступали, не иссякая, сплошным потоком день и ночь. Трагическая река, истоками которой были жители огромного города — женщины и мужчины, запуганные, одинокие, отчаявшиеся, пьяные, раненые, оглушенные наркотиками… Это была картина, достойная Хогарта, написанная яркими злыми словами вместо красок.

В понедельник утром в атмосфере центра чувствовалось добавочное напряжение. Каждый оператор выполнял свою работу с полным вниманием и в то же время чутко реагировал на происходящее вокруг. Детективы и агенты ФБР входили и выходили, получая и отдавая команды, эффективно и без суеты раскидывая широкую электронную сеть для Фрэнка Анжели и доктора Стивенса.

Капитан Бертелли разговаривал с Алленом Салливаном, членом комиссии по расследованию, назначенную мэром, когда к нему вошел Мак-Гриви. Он встречался с Салливаном раньше и знал его как человека с хорошей репутацией. Бертелли прервал разговор и повернулся к детективу.

— Дела идут, — сказал Мак-Гриви. — Мы нашли свидетеля, ночного сторожа в здании напротив офиса доктора Стивенса. Он как раз заступал на службу. Он видел, как в здание вошли два человека. Дверь на улицу была заперта, и они открыли ее ключом. Он думал, что они там работают.

— Описание внешности?

— Он описал внешность Анжели.

— Кажется, в среду вечером Анжели лежал в постели с гриппом?

— Верно.

— А как насчет второго?

— Сторож не разглядел его как следует.

Оператор включился в гнездо под одним из бесчисленных красных сигналов, мигавших на пульте, и повернулся к капитану Бертелли:

— Вас, капитан. Патруль с магистрали Нью-Джерси.

Бертелли схватил отводную трубку.

— Капитан Бертелли.

Он с минуту слушал.

— Вы уверены?.. Хорошо. Можете перебросить туда всех? Установите заслоны. Накройте эту местность, как одеялом. Держите связь. Спасибо.

Он разъединил связь и повернулся к собеседникам:

— Похоже, мы кое-что зацепили. Зеленый патрульный в Нью-Джерси заметил машину Анжели на дороге у Оринджбурга. Теперь магистральный патруль прочесывает местность.

— А доктор Стивенс?

— Он был в машине вместе с Анжели. Живой. Не беспокойтесь, их найдут.

Мак-Гриви достал две сигары, предложил одну Салливану и, когда тот отказался, протянул ее Бертелли, вторую сжал в зубах.

— Доктор Стивенс ведет восхитительный образ жизни, — он чиркнул спичкой. — Я только что разговаривал с его другом доктором Питером Хедли. Он рассказал мне, что зашел за Стивенсом в офис несколько дней назад и обнаружил там Анжели с пистолетом в руке. Анжели наболтал какую-то чепуху о грабителе, которого он ждет. Уверен, что приход Хедли спас Стивенсу жизнь.

— Как вы вышли на Анжели? — спросил Салливан.

— Началось с пары сигналов о том, что он вытряхивает нескольких деляг, — сказал Мак-Гриви. — Когда я решил их проверить, жертвы молчали. Они были запуганы, но я не мог определить, чем. Анжели я ничего не сказал. Просто начал вести за ним наблюдение. Когда произошло убийство Хенсона, Анжели сам попросил меня подключить его в дело. Он выдал какой-то дерьмовый текст насчет того, как восхищается мной и как хочет быть моим напарником. Я знал, что у него должна быть своя причина, поэтому с разрешения капитана Бертелли стал ему подыгрывать. Не удивительно, что он хотел работать над этим делом, — он был замешан в нем по самые уши! Я не был уверен, что доктор Стивенс причастен к убийствам Хенсона и Кэрол Робертс, но решил использовать его, чтобы раскрыть Анжели. Я завел липовое дело на Стивенса и сказал Анжели, что собираюсь привлечь доктора за убийства. Я рассчитывал, что если Анжели решит, что он вне подозрений, он расслабится и потеряет осторожность.

— Это сработало?

— Нет. Анжели чертовски удивил меня тем, что приложил все старания, чтобы избавить Стивенса от тюрьмы.

Салливан удивленно взглянул на Мак-Гриви.

— Но почему?

— Потому что хотел убрать доктора раньше, чем его засадят. Туда-то ему не добраться.

— Когда Мак-Гриви нажал посильнее, — сказал капитан Бертелли, — Анжели пришел ко мне и намекнул, что Мак-Гриви хочет повесить убийства на доктора Стивенса.

— Мы были уверены, что мы на правильном пути, — сказал Мак-Гриви. — Стивенс нанял частного детектива по имени Норман Моди. Я проверил Моди и обнаружил, что тот уже связывался с Анжели однажды. Когда Анжели прихватил его клиента по обвинению в наркотиках, Моди заявил, что клиенту подвешивали это дело. Сегодня, когда я знаю Анжели лучше, я думаю, что Моди говорил правду.

— Так что Моди с самого начала повезло напасть на правильный след.

— Не очень-то повезло… Моди был умен. Он предполагал, что Анжели причастен к делу. Когда он нашел бомбу в машине доктора Стивенса, он предъявил ее в ФБР и попросил произвести проверку.

— Он боялся, что если ею завладеет Анжели, то найдет способ избавиться от нее?

— Таково мое предположение. Но где-то оказалась прореха, и копия доклада ФБР была послана Анжели. Теперь он знал, что на него выходит Моди. По-настоящему мы начали разбираться в этом, когда Моди назвал имя Дон Винтон.

— Выражение Коза Ностры, означающее Биг Мэн?

— Ага. По неизвестной причине кто-то из Коза Ностры захотел разделаться с доктором Стивенсом.

— Как же вы увязали Анжели с Коза Нострой?

— Я направился к делягам, которых вытряхивал Анжели. Когда я упомянул Коза Ностру, их охватила паника. Анжели работал на одну из семей Коза Ностры, но из жадности занялся небольшим бизнесом на стороне.

— Для чего Коза Ностре смерть доктора Стивенса? — спросил Салливан.

— Не знаю. Мы разрабатывали несколько версий. — Он устало вздохнул. — Но вмешались две паршивые случайности. Анжели ускользнул от людей, следивших за ним, а доктор Стивенс сбежал из больницы раньше, чем я смог предупредить его насчет Анжели и дать ему охрану.

Вспыхнул сигнал на пульте. Оператор подсоединился и стал слушать.

— Капитан Бертелли!

Бертелли схватил трубку.

— Капитан Бертелли.

Он выслушал, не говоря ни слова, потом медленно положил трубку и повернулся к Мак-Гриви:

— Они их потеряли.

Глава двадцать вторая

Антони Демарко обладал маной.

Джад на расстоянии чувствовал, как горячая сила, исходившая от этого человека, бьет почти осязаемыми волнами. Анна говорила, что муж ее красив, и это не было преувеличением.

У Демарко было классическое римское лицо с совершенным профилем, черные, как уголь, глаза и благородная седина в темных волосах. Ему было под сорок пять. Высокий, атлетически сложенный, он двигался с грацией хищника. Голос его был глубоким и властным.

— Хотите выпить, доктор?

Завороженно наблюдая за ним, Джад отрицательно покачал головой. Любой на его месте мог бы поклясться, что Демарко, этот радушный хозяин, приветствующий своего гостя, — милый, обаятельный человек.

Их было пятеро в богато отделанной библиотеке: Демарко, Анжели и братья Роки и Ник Ваккаро окружали Джада со всех сторон. Он смотрел в лица врагов и находил в этом мрачное удовлетворение. Наконец он знал, с кем боролся, если борьба — подходящее слово в сложившихся обстоятельствах. Он просто попал в ловушку. Хуже того. Он сам позвонил Анжели и пригласил его придти за ним. Анжели, как Иуда, привел его сюда, на бойню.

Демарко с глубоким интересом изучал его, впиваясь своими черными глазами.

— Я о вас очень много слышал, — сказал он.

Джад не отозвался.

— Простите, что я доставил вас сюда таким образом, но есть необходимость задать вам несколько вопросов, — на лице его появилась приветливая улыбка.

Джад знал, что за этим последует.

— О чем вы говорили с моей женой, доктор Стивенс?

Джад изобразил удивление:

— С вашей женой? Я не знаком с вашей женой.

Демарко укоризненно посмотрел на него.

— Она ходила к вам на прием дважды в неделю в течение последних трех недель.

Джад задумался, хмурясь.

— У меня нет пациентки по имени Демарко.

Демарко кивнул:

— Возможно, она использовала другое имя. Может быть, девичье — Блэйк. Анна Блэйк.

Джад еще раз удивился:

— Анна Блэйк?

Братья Ваккаро подвинулись ближе.

— Нет, — резко сказал Демарко.

Он повернулся к Джаду. Вежливость и дружелюбие исчезли без следа.

— Доктор, если вы собираетесь играть со мной в игрушки, я проделаю с вами такое…

Джад посмотрел ему в глаза и понял, что жизнь его висит на волоске. Он заставил себя говорить с негодованием:

— Можете делать, что вам угодно. Я понятия не имел, что Анна Блэйк — ваша жена.

— Это может быть правдой, — сказал Анжели. — Он…

Демарко не обратил на слова Анжели никакого внимания.

— О чем вы говорили с моей женой в течение трех недель?

Вот он — момент истины. С той минуты, как Джад увидел на крыше бронзового петуха, он окончательно сложил всю головоломку. Анна не участвовала в подготовке убийства. Она была жертвой, как и он. Она вышла замуж за Антони Демарко, процветающего владельца большой строительной фирмы, не зная, кем он был на самом деле. Затем что-то случилось, и у нее возникли подозрения, что он не такой, каким казался, что он замешан в чем-то темном и страшном. Обсудить свои сомнения ей было не с кем, и она обратилась за помощью к психоаналитику, незнакомому человеку. Но и с ним она не смогла обсуждать свои опасения.

— Мы не так уж о многом и говорили, — ровным голосом сказал Джад. — Ваша жена отказалась рассказать мне о своих тревогах.

Глаза Демарко сверлили его, взвешивая и оценивая.

— Вам придется придумать что-нибудь пооригинальней.

Какая паника, должно быть, охватила Демарко, когда он узнал, что его жена ходит к психоаналитику, жена лидера Лa Коза Ностры! Не удивительно, что он не останавливался перед убийствами, пытаясь добраться до досье Анны.

— Она мне рассказала, что почему-то чувствует себя несчастливой, но не может об этом говорить. И это все.

— Это заняло десять секунд, — сказал Демарко. — О чем же она говорила остальные три недели? Она, наверное, сказала вам, кто я.

— Она сказала, что вы владеете строительной фирмой.

Демарко холодно изучал его. Джад почувствовал, как на лбу выступают капельки пота.

— Я начитан насчет анализа, доктор. Пациент рассказывает обо всем, что у него на уме.

— Это лишь часть терапии, — уверенно сказал Джад. — Вот почему у меня не двигалось лечение миссис Блэйк — миссис Демарко. Я собирался отказать ей в дальнейших сеансах.

— Но вы этого не сделали.

— Мне не пришлось. В пятницу она сказала мне, что уезжает в Европу.

— Анни передумала. Она не хочет ехать со мной в Европу. Знаете, почему?

Джад посмотрел на него с искренним изумлением.

— Нет.

— Из-за вас, доктор.

Сердце Джада дрогнуло. Он старался, чтобы его чувства не отразились на лице.

— Не понимаю.

— Уверен, что понимаете. У нас с Анни прошлой ночью был долгий разговор. Она полагает, что сделала ошибку, выйдя за меня замуж. Со мной она уже несчастлива, потому что думает, что была бы счастлива с вами, — Демарко говорил гипнотическим шепотом. — Я хочу, чтобы вы рассказали мне, что происходило между вами на вашей кушетке, когда вы оставались наедине.

Джад внутренне напрягся под наплывом охвативших его эмоций. Все-таки он ей не был безразличен!

Демарко смотрел на него, ожидая ответа.

— Ничего не происходило. Если вы читали про анализ, то знаете, что каждая женщина-пациент проходит через эмоциональную трансференцию. Какое-то время они все думают, что влюблены в своего врача. Это проходящая стадия.

Демарко напряженно наблюдал за ним, черные глаза проникали в глаза Джада.

— Как вы узнали, что она ходит ко мне на прием? — спросил Джад как бы между прочим.

Демарко с минуту смотрел на Джада, затем подошел к большому столу и взял острый нож для писем в виде кинжала.

— Один из моих людей видел, как она вошла в ваше здание. Там практикуют многие специалисты по беременности, и ребята предположили, что она готовит мне маленький сюрприз. Они последовали за Анни. — Он повернулся к Джаду. — Это и в самом деле был сюрприз. Они обнаружили, что она ходит к психоаналитику. Жена Антони Демарко болтает о моем бизнесе с лекаришкой.

— Я сказал вам, что она не…

Голос Демарко был мягким, как воск.

— Комиссионе держали совет. Они проголосовали, чтобы я убил ее, как мы убиваем любого предателя.

Он расхаживал по комнате, напоминая Джаду опасного зверя в клетке.

— Но они не могут приказывать мне, как холопу. Я Антони Демарко, капо. Я дал им слово, что убью того, с кем она болтала. Вот этими руками. — Он поднял кулаки, в одном из них был зажат острый кинжал. — То есть вас, доктор.

Теперь Демарко, не переставая говорить, описывал круги по комнате, и каждый раз, когда он оказывался за спиной Джада, он невольно напрягался.

— Вы делаете ошибку, — начал Джад.

— Нет. Знаете, кто сделал ошибку? Анни, — он оглядел Джада с головы до ног. — Как она могла подумать, что вы как мужчина лучше, чем я?

Братья Ваккаро усмехнулись.

— Вы ничтожество. Вы вынуждены таскаться в офис каждый день, и делаете — сколько? Тридцать тысяч в год? Пятьдесят? Сотню? Я в неделю делаю больше.

Маска Демарко таяла под напором его эмоций. Он говорил короткими, возбужденными фразами, его красивое лицо искажала безобразная гримаса. Джад видел перед собой открывающееся лицо уголовного параноика.

— Вы с этой маленькой шлюхой подцепили друг друга!

— Мы не цепляли друг друга, — сказал Джад.

Демарко смотрел на него горящими глазами.

— Она для вас ничего не значит?

— Я же вам сказал. Она просто бывшая пациентка.

— О\'кей, скажите ей.

— Что сказать?

— Скажите, что ни в грош не ставите ее. Я сейчас пришлю ее сюда, вниз. И вы поговорите с ней наедине.

Пульс Джада резко участился. Кажется, у него будет шанс спасти себя и Анну.

Демарко махнул рукой, и мужчины вышли в холл. Он повернулся к Джаду, мягко улыбнулся, маска снова была на месте.

— Пока Анна ничего не знает, она будет жить. Вы должны убедить ее поехать со мной в Европу.

Джад почувствовал, что у него пересохло во рту. В глазах Демарко был победный блеск: Джад недооценил противника.

Демарко не был шахматистом, но тем не менее оказался достаточно предусмотрительным, чтобы придержать фигуру, которая сметала всю оборону Джада. Анна. Какой бы ход Джад ни сделал, он ставил ее под удар. Если он отошлет ее в Европу с Демарко, этим он не спасет ее. Лa Коза Ностра не позволит оставить ее в живых, и можно быть уверенным, что где-то там произойдет «несчастный случай». Но если Джад скажет Анне, чтобы она не ехала, если она поймет, что происходит с ним, и попытается вмешаться, — это будет означать немедленную смерть для них обоих. Выхода не было, был лишь выбор между двумя ловушками.



Из окна спальни на втором этаже Анна видела, как приехали Джад и Анжели. На какой-то миг она поверила, что Джад приехал за ней и спасет ее из ужасающего положения, в котором она оказалась. Но Анжели вытащил пистолет и втолкнул Джада в дом.

Правду о своем муже она знала уже два дня. До этого было лишь нечеткое, туманное подозрение, настолько невероятное, что она отметала его в сторону.



Это началось несколько месяцев назад, когда она поехала в театр и вернулась домой необычайно рано. Ведущий актер был пьян, и занавес не подняли с середины второго акта. Антони говорил, что у него дома состоится деловое совещание, но до ее возвращения оно закончится. Когда она вошла в дом, совещание еще продолжалось. И раньше чем удивленный муж успел прикрыть дверь библиотеки, она услышала, как кто-то сердито крикнул:

— Голосую за то, чтобы напасть на фабрику сегодня вечером и разделаться с этими ублюдками раз и навсегда!

Эта фраза, сурового вида незнакомцы в комнате, замешательство Антони при встрече с ней — все это произвело на Анну сильное впечатление. Она позволила мужу успокоить себя только потому, что отчаянно этого хотела. Он был нежным, внимательным мужем. Случались у него и вспышки ярости, но он быстро овладевал собой.

Через несколько недель после случая с театром она подняла трубку телефона и услышала голос Антони, говорившего по параллельному аппарату:

— Мы принимаем груз из Торонто сегодня ночью. Вам следует позаботиться о корабельном охраннике. Он не с нами.

Она повесила трубку, потрясенная. Принимаем груз… управиться с охранником… Это звучало зловеще, но могло быть и невинной деловой фразой. Осторожно, как бы между прочим, она принялась расспрашивать Антони о его бизнесе. Это было все равно, что натолкнуться на стальную стену: пусть она занимается домашними делами и не сует нос, куда не следует. Они сильно поссорились, а через день он подарил ей дорогое ожерелье и нежно извинялся.

Следующий инцидент произошел месяцем позже. В четыре часа утра Анну разбудил сильный стук в дверь. Она накинула халат и пошла узнать, в чем дело. Из библиотеки доносились грубые сердитые голоса. Она хотела войти, но остановилась, увидев, что Антони разговаривает с незнакомыми людьми. Боясь, что он рассердится, если она помешает, она вернулась к себе. За завтраком она спросила его, как он спал.

— Великолепно. Как заснул в десять, так и проспал до завтрака, даже глаз не открыл.

Так Анна узнала, что попала в беду. Она понятия не имела, что это за беда и насколько она серьезна. Почему муж ей лгал? Каким бизнесом он занимался? Почему должен был тайно общаться среди ночи с людьми, похожими на бандитов? Она боялась снова затрагивать этот вопрос в разговорах с Антони.

Несколько дней спустя на вечеринке в загородном клубе, членами которого они с мужем состояли, кто-то упомянул психоаналитика по имени Джад Стивенс и отозвался о нем очень лестно.

— Он, пожалуй, «аналитик аналитиков», если вы меня понимаете. Очень привлекателен. Один из тех, кто влюблен в свою работу.

Анна незаметно записала имя и на следующей неделе решилась обратиться к нему.

Первая же встреча с Джадом перевернула ее жизнь. Водоворот чувств затягивал ее, и она не сопротивлялась. В смятении она толком не могла говорить с ним, смущалась, как школьница, и обещала себе, что больше никогда не придет. И пришла снова, чтобы разобраться, что произошло. На этот раз ее реакция была еще сильнее. Она всегда относилась к жизни как реалистка, а теперь вела себя, как девочка, полюбившая впервые. Она обнаружила, что не может говорить с Джадом о муже, поэтому они говорили о разном, и после каждой встречи она все больше влюблялась в этого чуткого внимательного человека.

Она знала, что это безнадежная любовь, что она никогда не разведется с Антони. Она мучилась сознанием своей порочности: вышла замуж за одного, а спустя шесть месяцев полюбила другого. Она решила, что лучше будет, если больше никогда не увидит Джада.

И тут началась серия страшных событий. Была убита Кэрол Робертс. Джада сбила машина. Она прочитала в газете, что Джад был среди людей, нашедших тело Моди на складе «Файв Стар Мит». Она уже встречала название этого склада на конверте на имя Антони у него на столе.

Так постепенно стало формироваться ужасное подозрение. Казалось невероятным, что Антони может быть вовлечен в эти события, но тем не менее… Это было похоже на кошмарный сон. Она не могла обсуждать свои страхи с Джадом и боялась говорить о них с Антони. Она убеждала себя, что ее подозрения беспочвенны, — Антони даже не знал о существовании Джада.

И вот сорок восемь часов назад Антони вошел в ее спальню и стал расспрашивать о ее визитах к Джаду. Первой реакцией был гнев на то, что он шпионил за ней, но он быстро уступил место гнетущему страху. Глядя на искаженное, злое лицо мужа, она поняла, что он способен на все.

Даже на убийство.

Во время этого допроса она допустила непоправимую ошибку. Она дала ему понять, каковы ее чувства к Джаду. Глаза Антони стали чернее ночи, он покачнулся, как от физического удара.

Обдумав все одна, она поняла, какой опасности подвергается Джад и что она не может оставить его. Она сказала Антони, что не поедет с ним в Европу.

И вот Джад был здесь, в этом доме. И жизнь его висела на волоске. Из-за нее.

Дверь спальни открылась, вошел Антони. Минуту он стоял, наблюдая за ней.

— К тебе гость, — сказал он наконец.



Она вошла в библиотеку. Ее лицо было усталым и бледным, но в ней чувствовалось внутреннее спокойствие. Джад был в комнате один.

— Хелло, доктор Стивенс. Антони сказал мне, что вы здесь.

Джаду казалось, что они играют сцену для невидимых беспощадных зрителей. Внутренний голос говорил ему, что Анна ориентируется в ситуации и вверяет себя ему, какой бы выбор он ни сделал. А между тем единственное, что он мог выбрать, — это продлить ей немного жизнь. Если Анна откажется ехать, Демарко наверняка ее убьет здесь же.

Он подумал, тщательно подбирая слова. Каждое слово может быть так же опасно, как бомба в его автомобиле.

— Миссис Демарко, ваш муж очень расстроен, что вы передумали и не хотите ехать в Европу.

Анна слушала, выжидая и оценивая.

— И я тоже. Мне кажется, вам надо поехать, — сказал Джад громче.

Анна изучала его лицо, читала в глазах.

— А что, если я откажусь? Если просто уйду отсюда?

Джада охватила тревога:

— Вы не должны этого делать.

Она не выйдет отсюда живой!

— Миссис Демарко, — сказал он отчетливо, — ваш муж находится под ошибочным впечатлением, что вы полюбили меня.

Она разжала губы, чтобы заговорить, но он быстро продолжил:

— Я объяснил ему, что это нормальная стадия анализа — эмоциональная трансференция, через которую проходят все пациентки.

Она поняла его намек.

— Знаю. Боюсь, что глупо было приходить к вам с самого начала. Мне следовало попробовать разрешить проблему самой.

Глаза ее сказали ему, как она на самом деле сожалеет — о той опасности, которой он подвергся из-за нее.

— Я все думаю об этом. Может, отдых в Европе и будет для меня полезен.

Он коротко, облегченно вздохнул. Она поняла.

Но как предупредить ее об опасности, в которой она была? Или она знала? И если даже знала, что могла сделать? Он бросил взгляд на окно. Оно выходило в парк, в тот парк, по которому она совершала долгие прогулки. Если бы им удалось выйти в парк…

Он понизил голос:





— Ну как, поболтали немного?

Джад резко обернулся. В комнату, не торопясь, вошел Демарко, следом Анжели и братья Ваккаро.

Анна обратилась к мужу:

— Да, — сказала она. — Доктор Стивенс полагает, что мне следует поехать с тобой. Я собираюсь воспользоваться его советом.

Демарко улыбнулся и посмотрел на Джада.

— Я знал, что могу положиться на вас, доктор.

Он излучал очарование, наслаждаясь полной победой. Даже Джаду хотелось забыть, что этот дружелюбный грациозный красавец — хладнокровный убийца.

Демарко повернулся к Анне:

— Мы отправляемся рано утром. Почему бы тебе не пойти наверх и не начать собирать вещи?

Анна колебалась. Она не хотела оставлять Джада одного с этими людьми.

— Я…

Она беспомощно посмотрела на Джада. Он еле заметно кивнул.

— Хорошо, — Анна протянула руку. — До свидания, доктор Стивенс.

— До свидания.

На этот раз они прощались на самом деле. Джад смотрел, как она поворачивается, кивает остальным и выходит из комнаты.

Демарко проводил ее взглядом.

— Разве не прекрасна?

На лице его было странное выражение. Любовь, сознание своей власти и что-то еще. Сожаление? О том, что ее ожидает…

— Она ни о чем не догадывается, — сказал Джад. — Почему бы вам не держать ее подальше от всего этого? Отпустите ее.

Джад снова ощутил направленный на него поток ненависти.

— Пойдемте, доктор.

Демарко не станет убивать его здесь, в своем доме. Джад осмотрелся, взвешивая шансы на побег. Сейчас или никогда. Братья Ваккаро следили за ним голодными глазами в надежде, что он сделает лишнее движение. Анжели стоял у окна, рука его лежала на кобуре.

— Я бы не пытался, — мягко сказал Демарко. — Вы все равно что уже мертвы, но все же сделаем это по-моему.

Он толкнул Джада к двери.



Анна остановилась на лестничной площадке, наблюдая за холлом. Она отпрянула, когда мужчины вышли из библиотеки и направились к дверям, и заторопилась в спальню. Из окна она видела, как Джада заталкивали в машину.

Анна решительно сняла трубку и набрала номер коммутатора.

Прошла целая вечность, прежде чем ей ответили.

— Полицию. Поторопитесь — это срочно.

Чья-то рука протянулась из-за ее спины и надавила на рычаг. Анна, вскрикнув, обернулась. За ней стоял Ник Ваккаро. Он улыбался.

Глава двадцать третья

Анжели включил фары. Было четыре часа дня, но солнце пряталось за массой тяжелых облаков, гонимых ледяными ветрами. Они ехали уже больше часа — Анжели за рулем, Роки Ваккаро рядом с ним, Джад и Антони Демарко сзади.

Джад надеялся, что сможет привлечь внимание встречного полицейского патруля какой-нибудь отчаянной выходкой, но Анжели вел машину по дорогам, на которых почти не было движения. Они обогнули окраины Морристауна, выехали на шоссе 206 и направились на юг, в малонаселенную местность центрального Нью-Джерси. Пошел дождь со льдом, он застучал по ветровому стеклу, как крошечные обезумевшие барабанные палочки.

— Помедленней, — скомандовал Демарко. — Катастрофа нам ни к чему.

Он обратился к Джаду.

— Большинство людей совершают ошибки, потому что не планируют поступки, как я.

Джад изучал Демарко как клинический случай. Мегаломания, развитая до предела, до полного отрицания категорий морали. Убийца без угрызений совести.

Теперь Джад ясно представлял себе всю картину. Демарко совершил все убийства собственными руками. Это была сицилианская месть. Только так он мог восстановить свою честь и честь семьи Коза Ностра. Джона Хенсона он убил по ошибке. Когда Анжели сообщил ему об этом, Демарко пришел в офис и встретил там Кэрол. Она не могла дать ему записи сеансов с миссис Демарко, потому что не знала Анну под этим именем. Будь Демарко немного спокойней, он дал бы Кэрол возможность разобраться и понять, что речь идет об Анне Блэйк. Однако он не переносил противодействия, это было одной из особенностей его болезни. Он впал в безумную ярость, и Кэрол погибла. Демарко был в автомобиле, который сбил Джада. Он сам пришел к нему в офис вместе с Анжели в тот вечер. И теперь Джад знал, почему они не вломились в кабинет и не застрелили его: они решили подыграть Мак-Гриви, убежденному в виновности Джада, и инсценировать его самоубийство. Это прекратило бы дальнейшие полицейские расследования.

И Моди… Несчастный Моди. Когда Джад назвал ему полицейских, занимающихся его делом, Моди насторожился. Джад подумал, что реакция Моди относится к Мак-Гриви, а на самом деле Моди знал, что Анжели связан с Коза Нострой.

Джад спросил:

— Что будет с Анной?

— Не беспокойтесь, я о ней позабочусь, — сказал Демарко.

Анжели усмехнулся:

— Ага.

Бессильная ярость захлестнула Джада.

— Я был неправ, когда женился вне семьи, — вслух размышлял Демарко. — Посторонние никогда не смогут понять и принять наш образ мыслей. Никогда.

Они ехали по пустынной, ровной местности. Изредка по сторонам мелькали размытые дождем очертания небольших фабрик.

— Почти приехали, — объявил Анжели.

— Ты неплохо поработал, — сказал Демарко. — Тебе надо спрятаться где-нибудь на время, пока все поутихнет. Куда бы ты хотел поехать?

— Мне нравится Флорида.

Демарко одобрительно кивнул:

— Это не проблема. Остановишься у кого-нибудь из семьи.

— Я там знаю нескольких великолепных девок, — улыбнулся Анжели.

Зеркало отразило ответную улыбку Демарко.

— Приедешь обратно с загорелым задом.

— И пусть это будет все, что от меня останется.

Роки Ваккаро засмеялся.

Анжели повернул направо, к фабрике с дымящей трубой. Ворота были закрыты. Анжели просигналил, и за воротами появился человек в дождевике. Увидев Демарко, он кивнул и распахнул ворота. Они прибыли.



В своем кабинете в девятнадцатом участке Мак-Гриви вместе с тремя детективами, капитаном Бертелли и двумя агентами ФБР просматривал список имен.

— Это список семей Коза Ностры на востоке. Проблема в том, что мы не знаем, с кем из этих суб-капо и капо-режиме связан Анжели.

— Сколько времени займет их проверка? — спросил Бертелли.

— Здесь больше шестидесяти имен, — сказал один из сотрудников ФБР. — Это может занять минимум двадцать четыре часа, но…

Он остановился.

Мак-Гриви закончил фразу за него:

— Но доктора Стивенса не продержат в живых так долго.

Торопливо вошел молодой полицейский.

— В чем дело? — спросил Мак-Гриви.

— В Нью-Джерси не знали, важно ли это, но вы просили рапортовать обо всем необычном. С оператором связалась женщина, она спросила управление полиции, сказал, что это срочно, и связь была прервана. Повторного звонка не было.

— Откуда звонили?

— Городок Старый Таппан.

— Номер засекли?

— Нет. Трубку повесили слишком быстро.

— Великолепно, — с горечью сказал Мак-Гриви.

— Не придавайте этому значения, — сказал Бертелли. — Вероятно, какая-нибудь старая леди хотела заявить о пропаже кошки.

Настойчиво, долгими гудками зазвонил телефон. Мак-Гриви поднял трубку.

— Лейтенант Мак-Гриви.

Остальные смотрели на его лицо. Оно отразило растущее напряжение.

— Так! Скажите им, чтобы не двигались, пока я не доберусь туда. Я выезжаю!

Он бросил трубку на рычаг.

— Шоссейный патруль только что заметил машину Анжели, идущую маршрутом 206, как раз у Миллстоуна.

— Они преследуют ее?

— Патруль ехал в противоположном направлении. Пока они разворачивались, машина исчезла. Я знаю тот район. Там нет ничего, кроме нескольких фабрик.

Он повернулся к одному из сотрудников ФБР.

— Надо быстро получить перечень местных фабрик и их владельцев.

— Идет, — агент ФБР подошел к телефону.

— Я отправляюсь туда, — сказал Мак-Гриви. — Свяжитесь со мной, когда получите список.

Он повернулся к остальным: