Рейчел Хокинс

ДЕМОНИЧЕСКОЕ СТЕКЛО

Посвящается Джону, который сказал: «Знаешь, чего не хватает этой книге? Нужно больше огня! И, может быть, мечей». Твоя правда, золотце, — по крайней мере, на этот раз.
ГЛАВА 1

В обычной школе урок на свежем воздухе в чудесный майский день — это прелесть что такое. Сидишь себе на солнышке, — может быть, читаешь стихи — и нежный ветерок ерошит тебе волосы…

А в Геката-Холле, исправительном заведении для малолетних монстриков, на таком уроке тебя бросают в пруд.

Шел урок по истории гонений на экстраординариев. Класс выстроился у кромки затянутой ряской воды. Учительница, мисс Вандерлейден — мы ее звали за глаза Ванди, — взяла свернутую веревку из рук школьного лесничего, Кэла. Он работает лесничим, хотя ему всего девятнадцать лет. Кэл чуть заметно мне кивнул — для него это все равно что замахать руками и заорать: «Привет, Софи!»

Что тут скажешь — сильный, молчаливый мужчина.

— Мисс Мерсер, вы меня слышите? — спросила Ванди, сжимая веревку в кулаке. — Я сказала: шаг вперед!

— Вообще-то, мисс Вандерлейден, — начала я, старательно скрывая дрожь в голосе и указывая на свои кудряшки. — Видите? Это химическая завивка, я ее только вчера сделала. Наверное, волосы лучше не мочить?

Одноклассники захихикали, а Дженна, моя соседка по комнате, шепнула:

— Жжешь!

Поначалу я до смерти боялась Ванди и ни за что бы не рискнула так с ней разговаривать, но за прошлый семестр много всего произошло. У меня на глазах моя покойная прабабка убила мою лучшую врагиню-подругу, а мальчик, который мне нравился, чуть меня не зарезал.

В общем, я слегка закалилась.

А Ванди, очевидно, это совсем не радовало.

Грозно сдвинув брови, она гаркнула:

— Шагом марш!

Я протолкалась вперед, бормоча себе под нос не самые изысканные слова. Сбросила туфли и носки и встала рядом с Ванди по щиколотку в воде, морщась от ощущения вязкой глины под босыми ногами.

Ванди крепко связала мне руки и ноги, обдирая кожу веревкой. Обмотав меня весьма основательно, учительница выпрямилась и удовлетворенно осмотрела результат своих трудов.

— А теперь — в пруд!

— Э-э… а как?

Я боялась, не заставит ли она меня прыгать все дальше от берега, пока вода не накроет с головой — такого унижения я точно не вынесу.

Кэл шагнул вперед — может, спасать собрался?

— Мисс Вандерлейден, хотите, я сброшу ее с мола?

Зря надеялась.

— Давайте! — Ванди бодро кивнула, словно так и было задумано с самого начала.

Кэл подхватил меня на руки.

Вокруг захихикали, а кое-кто даже завздыхал. Многие наши девчонки отдали бы парочку жизненно важных органов за право оказаться в объятиях школьного лесничего, а у меня лицо горело. Кажется, даже самой бултыхнуться в воду было бы не так стыдно.

— Ты ведь ее не слушала? — тихо спросил он, как только мы немного отдалились от толпы.

— Не-а, — ответила я.

Пока Ванди излагала, зачем кому-то нужно окунуться в пруд, я как раз объясняла Дженне, что вовсе даже не вздрогнула вчера, когда какой-то мальчишка назвал меня «Мерсер», точно как Арчер Кросс. Потому что для меня это ничего не значит! И мне не снился в ярких подробностях тот единственный наш поцелуй в прошлом ноябре. Только во сне на груди у Арчера не было татуировки «Ока Божьего», так что можно было целоваться дальше, не прерываясь, и…

— И чем же ты занималась? — поинтересовался Кэл.

На какое-то мгновение я решила, будто он спрашивает про мой сон, и меня обдало жаром с ног до головы. Потом я сообразила, о чем речь.

— Да так… Разговаривала с Дженной. Такая, знаешь ли, милая светская беседа двух маленьких монстриков.

Мне показалось, что по губам Кэла опять скользнула тень улыбки, но он уже продолжал говорить.

— Ванди сказала, что настоящие ведьмы спасались от испытания водой, притворяясь мертвыми, а потом освобождались при помощи магии. Вот она и хочет, чтобы ты сперва как будто утонула, а потом освободилась от веревок.

— Утонуть — это пожалуйста, — пробормотала я. — С остальным сложнее.

— У тебя все получится. А если через несколько минут не всплывешь, я тебя спасу.

Что-то вдруг затрепетало у меня в груди — я даже удивилась. Ничего подобного не чувствовала с тех пор, как Арчер пропал. Ладно, пустое все это. Темно-русые волосы Кэла просвечивали на солнце, в ореховых глазах играли отблески от воды. Он держал меня легко, словно пушинку. Еще бы не затрепыхаться, когда умопомрачительный красавец говорит тебе такие слова!

— Спасибо, — сказала я.

Через плечо Кэла я увидела, что мама смотрит на нас, стоя на крыльце его бывшего домика. Она поселилась там на время, пока не приедет папа и не заберет меня в Лондон, в штаб-квартиру Совета магов.

Мы этого уже полгода ждали и до сих пор не дождались.

Мама нахмурилась. Мне хотелось показать ей большой палец — мол, у меня все отлично! Удалось только слегка махнуть связанными руками, заехав при этом Кэлу в подбородок.

— Ох, прости!

— Ничего страшного. Наверное, тебе странно, что твоя мама здесь.

— И мне, и ей странно. И тебе, наверное, тоже — ты лишился своей холостяцкой берлоги.

— Миссис Каснофф позволила мне перетащить в общежитие джакузи в форме сердечка.

— Кэл! — изумилась я. — Неужели ты шутить умеешь?

— Все может быть, — ответил он.

Мы уже дошли до конца мола. Я покосилась на воду, стараясь не дрожать.

— Я, конечно, притворюсь, но не мог бы ты посоветовать, как мне не утонуть на самом деле?

— Не вдыхай воду.

— О, спасибо, это очень ценно!

Кэл перехватил меня поудобнее, и я вся напряглась. Перед тем как швырнуть меня в пруд, он шепнул мне в самое ухо:

— Удачи!

А потом я плюхнулась в воду.

Не могу точно сказать, какой была моя первая мысль после погружения; в основном она состояла из непечатных слов. Вода оказалась что-то уж слишком ледяной для майского дня в штате Джорджия; холод пробирал до костей. В груди жгло, я погружалась все глубже и наконец шмякнулась на илистое дно.

Так, Софи, без паники!

Я оглянулась и справа от себя разглядела в мутной воде ухмыляющийся череп.

Тут-то я и перепугалась. Первый инстинктивный порыв был вполне человеческим — я согнулась, дергая связанными руками веревку, которая стягивала мне щиколотки. Быстро поняла, что это полнейшая глупость и постаралась успокоиться, призывая свои магические способности.

«Веревка, развяжись!» — приказала я мысленно, старательно представляя, как с меня соскальзывают путы.

Веревка чуть-чуть ослабла, но явно недостаточно. Отчасти беда была в том, что моя магия обычно приходит из-под земли (я об этом стараюсь особо не задумываться), а прочно стоять на земле, когда пытаешься не утонуть, довольно затруднительно.

«ВЕРЕВКА, РАЗВЯЖИСЬ!» — повторила я мысленно, на этот раз энергичней.

Веревка начала разматываться, и скоро вокруг меня плавал огромный спутанный клубок. Я бы вздохнула с облегчением, если бы не необходимость задерживать дыхание. Так что я просто выпуталась из оставшихся веревок и рванулась к поверхности.

Поднялась примерно на фут, а потом что-то дернуло меня обратно.

Я глянула вниз, ожидая увидеть костлявые пальцы, вцепившиеся в мою щиколотку, но ничего такого там не было. Легкие уже горели огнем, глаза щипало. Я забила руками и ногами. Вроде никто меня не держит, а всплыть не получается.

Тут мне стало по-настоящему страшно. Срочно необходимо было вдохнуть. Как я ни брыкалась, в итоге только покачивалась в воде, не двигаясь с места. Перед глазами плясали черные точки, больно сдавило грудь. Сколько я здесь пробыла? Кэл обещал меня спасти — интересно, сдержит ли он слово?

Вдруг меня словно подбросило вверх. Я вынырнула, жадно глотая обжигающий воздух, пробкой вылетела из воды и рухнула на мол, больно ударившись локтем.

Юбка наверняка задралась, но мне было не до этого. Я наслаждалась тем, что дышу. Постепенно я перестала хватать ртом воздух и кое-как выровняла дыхание.

Тогда я села, откидывая мокрые волосы со лба. Кэл стоял в двух шагах от меня. Я мрачно покосилась на него.

— Шикарный спасатель, нечего сказать…

Тут я заметила, что он смотрит в другую сторону. Проследив за его взглядом, я увидела на молу худого темноволосого человека, который стоял совершенно неподвижно и не отрывал от меня глаз.

Вдруг снова стало трудно дышать.

Я поднялась на подгибающихся ногах, одернула мокрую юбку.

— Ты в порядке? — крикнул незнакомец с тревогой.

Голос у него был неожиданно сильный при таком субтильном телосложении, и говорил он с легким британский акцентом.

— Все в норме, — ответила я, хотя перед глазами снова замелькали черные точки и ноги меня не держали.

Теряя сознание, я увидела, как отец бросился ко мне.

ГЛАВА 2

Второй раз за полгода я сидела на диване в кабинете миссис Каснофф, закутанная в одеяло (первый раз случился в тот вечер, когда я узнала, что Арчер состоит в «Оке Божьем» — организации охотников за демонами). Рядом сидела мама, обнимая меня за плечи. Папа стоял возле письменного стола, держа в руках пухлый конверт с какими-то документами, а за столом, в огромном фиолетовом кресле, похожем на трон, восседала директриса.

В комнате было тихо, слышно только, как папа шуршит бумагами и как стучат мои зубы.

В конце концов я спросила:

— Почему моя магия отказала, когда я хотела выбраться из воды?

Миссис Каснофф посмотрела на меня так, будто напрочь забыла о моем присутствии.

— Ни один демон не может выбраться из этого пруда, — сообщила она своим бархатным голосом. — Там установлены защитные чары. Они… удерживают любое существо, в котором не опознают ведьму, фею или оборотня.

Я вспомнила череп и кивнула. Сейчас бы того заколдованного чаю, каким меня здесь угощали в прошлый раз…

— Примерно так я и думала. Значит, Ванди хотела меня убить?

Миссис Каснофф поджала губы.

— Не говори глупостей! Кларисса не знала о защитных чарах.

Я бы, может, даже поверила, если бы директриса не прятала глаза. Расспрашивать дальше не получилось — папа бросил стопку бумаг на стол перед миссис Каснофф и сказал:

— Внушительный материал здесь на тебя собрали, София. — Он откинулся назад, опираясь руками о край стола, и прибавил: — Если бы в учебной программе Геката-Холла присутствовал такой предмет, как «тотальное разрушение», ты, несомненно, была бы отличницей.

Приятно узнать, в кого я уродилась такая ехидная. Кажется, больше ничего мне от папы не досталось. Я раньше видела его фотографию, но в жизни встретилась с ним впервые и очень старалась не слишком заметно на него таращиться. Папа оказался совсем не таким, как я его себе представляла. Красивый, конечно, только… Не знаю даже. Слегка пижонистый. Похож на человека, у которого одних ботинок целый шкаф.

Мама в отличие от меня смотрела куда угодно, только не на папу.

— Да-а, — протянула я, снова обернувшись к нему. — Прошлый семестр выдался довольно-таки насыщенный.

Папа поднял брови. Интересно, он это нарочно или просто не умеет поднимать одну бровь?

— «Насыщенный»? — Он снова взял в руки папку с моим личным делом и принялся ее разглядывать поверх очков. — В первый же учебный день на тебя бросился оборотень…

— Да не то чтобы прямо бросился, — промямлила я, но никто не обратил внимания.

— Разумеется, это сущие пустяки по сравнению с тем, что было после. — Папа перелистал страницы. — Ты оскорбила учительницу и за это целый семестр отрабатывала в хранилище вместе с неким Арчером Кроссом. Судя по примечаниям миссис Каснофф, вы с ним «сблизились». — Он помолчал. — Верно ли такое описание твоих отношений с мистером Кроссом?

— Еще бы, — ответила я сквозь зубы.

Папа перевернул следующую страницу.

— Что ж, насколько я могу судить, сблизились вы достаточно, чтобы ты в какой-то момент увидела метку «Ока Божьего» у него на груди.

У меня запылали щеки, а мама крепче обняла меня. За прошедшие полгода я многое рассказала ей об Арчере, хотя и не все.

Конкретно — я ничего не говорила о том, как мы с ним целовались в подвале.

— Среднему человеку вполне хватило бы и того, что его едва не убил чародей, состоящий на службе «Ока». Ты же вдобавок еще и связалась с ковеном темных ведьм во главе… — Он провел пальцем по странице. — Да, во главе с Элоди Паррис. Мисс Паррис вместе со своими подругами, Анной Гилрой и Честон Бернетт, убили еще одну участницу ковена, Холли Митчелл, и вызвали демона, которым оказалась твоя прабабушка, Алиса Барроу.

У меня в животе скрутился тугой узел. Я полгода старалась забыть обо всем, что случилось прошлой осенью, и вдруг услышать, как папа перечисляет те события ровным, ничего не выражающим голосом… В общем, скажем так: мне вдруг страшно захотелось опять очутиться в пруду.

— Совершив нападения на Честон и Анну, Алиса убила Элоди, после чего ты убила ее саму.

Папа на мгновение оторвался от бумаг и взглянул на мою правую руку. Ладонь пересекал шрам — напоминание о той ночи. Следы от демонического стекла остаются надолго.

Папа прокашлялся, вернув бумаги на стол.

— Итак, София, я готов согласиться с тем, что у тебя в самом деле семестр выдался насыщенный. А я-то отправил тебя сюда ради безопасности… Какая ирония судьбы!

В мозгу у меня всколыхнулись вопросы и упреки, накопившиеся за шестнадцать лет, и я не сдержалась.

— Может, я и была бы в безопасности, если бы кое-кто меня просветил, что я демон!

Миссис Каснофф нахмурилась. Я ожидала услышать лекцию об уважении к старшим, но папа только посмотрел на меня синими — моими! — глазами и чуть заметно улыбнулся.

— И то верно!

От его улыбки мой боевой запал куда-то подевался, и я уставилась в пол.

— Значит, ты приехал забрать меня в Лондон? Я тебя ждала с самого ноября.

— Это мы еще обсудим, но прежде я хотел бы услышать от тебя о событиях прошлого семестра. Особенно о молодом человеке по фамилии Кросс.

Во мне снова вспыхнула обида. Я помотала головой.

— Нет уж! Если интересно, можешь почитать отчет, который я писала для Совета. Или поговори с миссис Каснофф, с мамой и с кем угодно еще из тех, кому я рассказывала эту историю за прошедшие полгода.

— Я понимаю, София, почему ты сердишься…

— Мое имя — Софи! Никто не называет меня Софией.

Он сжал губы.

— Очень хорошо. Софи, твое негодование вполне правомерно, однако в данный момент оно неуместно. Я хотел бы поговорить с тобой и с мамой, — он мимолетно глянул на нее, — по-семейному, между своими, прежде чем перейти к вопросу о процедуре Отрешения.

— Ну, извини! — огрызнулась я, сбрасывая одеяло и отталкивая мамину руку. — За шестнадцать лет у тебя была масса возможностей поговорить с нами по-семейному! Я просила тебя приехать не потому, что ты мой отец, и незачем сопли разводить! Я просила тебя как главу Совета, чтобы у меня наконец забрали эти дурацкие магические способности!

Папа не сводил с меня внимательного взгляда. Глаза у него стали холодными, и голос посуровел.

— В таком случае я как глава Совета отклоняю твою просьбу.

Я уставилась на него в полном остолбенении.

— Ты не можешь!

— Вообще-то, может, Софи, — вмешалась миссис Каснофф. — И в качестве главы Совета, и в качестве твоего отца он вправе воспрепятствовать — по крайней мере, пока тебе не исполнится восемнадцать.

— До этого еще целый год!

— Вот и успеешь всесторонне осмыслить возможные последствия своего решения, — сказал папа.

Я рывком обернулась к нему.

— Слушай, во-первых, в наше время так никто не разговаривает! А во-вторых, я и так понимаю возможные последствия. Лишившись магических способностей, я уже никого не смогу убить!

— Софи, мы же много раз говорили об этом. — Мама подала голос впервые с тех пор, как мы вошли в кабинет. — Совсем необязательно ты станешь кого-нибудь убивать. Твой отец ни разу не терял контроль над своими способностями. — Она со вздохом потерла глаза. — Солнышко, нельзя же так категорично! Не стоит рисковать жизнью из-за какого-то призрачного «а что, если вдруг?».

— Твоя мама права, — подхватила миссис Каснофф. — К тому же не следует забывать, что ты приняла решение на другой день после того, как у тебя на глазах погибла подруга. Нужно время, чтобы все хорошенько взвесить.

Я снова рухнула на диван.

— Все, что вы говорите, очень хорошо и правильно, только… — я обвела взрослых взглядом и остановилась на отце. Может быть, он один способен понять то, что я скажу. — Я видела Алису! Какая она была, что она делала и на что была способна… — Я рассматривала выцветший ковер на полу, но вместо пышных роз видела Элоди — бледную, залитую кровью. — Не хочу стать такой, как Алиса. Ни за что! Лучше умереть, правда.

Мама поперхнулась, а миссис Каснофф неожиданно обнаружила что-то очень интересное на письменном столе.

Зато папа кивнул.

Он сказал:

— Хорошо. Давай заключим договор.

— Джеймс! — резко произнесла мама.

Они что-то сказали друг другу взглядами. Потом папа продолжил:

— Скоро конец семестра, в Геката-Холле начнутся каникулы. Поедем со мной, и если к осени ты по-прежнему будешь настаивать на том, чтобы пройти процедуру Отрешения, я дам согласие.

У меня брови сами собой поползли вверх.

— Поехать с тобой? К тебе домой? В Англию?

Сердце отчаянно заколотилось. Арчера трижды видели в Англии.

Папа молчал. На какое-то ужасное мгновение мне почудилось, что он умеет читать мысли, но тут он сказал:

— Да, в Англию. Не ко мне домой, это лето я проведу… у друзей.

— А они не будут против, если ты приедешь с дочерью?

Отец улыбнулся, как будто какой-то шутке, понятной только ему.

— Можешь мне поверить, места хватит.

— И чего ты этим хочешь добиться?

Я старалась говорить высокомерно, а получилось, боюсь, просто сварливо.

Папа стал шарить по карманам, вытащил тонкую темно-коричневую сигарету. Миссис Каснофф неодобрительно прищелкнула языком. Папа вздохнул и сигарету убрал.

— Софи, — сказал он, явно теряя терпение. — Я хочу познакомиться с тобой поближе и чтобы ты получше меня узнала, прежде чем выбрасывать на ветер свои магические способности, а возможно, и жизнь. Ты еще даже толком не понимаешь, что это значит — быть демоном.

Я задумалась. С одной стороны, у меня на папу накопилась большая обида и не очень-то хотелось ехать с ним аж на другой континент.

А если не поеду, еще дольше останусь демоном. И мама уже отказалась от дома, который снимала в Вермонте, так что мне, скорее всего, придется провести лето в Геката-Холле, с мамой и учителями. Бр-р!

А там — Англия. Арчер.

— Мам? — спросила я в надежде получить материнский совет.

Вид у мамы был взволнованный, да оно и неудивительно: сначала я чуть не погибла у нее на глазах, а тут еще необходимость общаться с папой…

— Конечно, я буду безумно по тебе скучать, но папа во многом прав. — Она сморгнула слезы и решительно кивнула. — Думаю, нужно ехать.

Папа сказал негромко:

— Спасибо, Грейс.

Я глубоко вздохнула.

— Ну ладно, поеду. Только я хочу взять с собой Дженну.

Ей тоже некуда было деваться этим летом, а мне хотелось видеть рядом с собой хоть одно дружеское лицо, раз уж придется все каникулы заниматься осмыслением своей демонической сущности, или как там это называется.

— Хорошо, — ответил папа, не задумываясь.

Я постаралась скрыть удивление.

— Класс!

Папа обернулся к миссис Каснофф.

— Кстати, это мне напомнило: я хотел спросить, возможно ли, чтобы Александер Кэллахан тоже поехал с нами?

— Что еще за Александер Кэллахан? — удивилась я. — Ах да, понятно. Кэл.

Странно было думать о нем «Александер». Такое пафосное имя… Кэл ему куда больше подходит.

— Конечно, — ответила миссис Каснофф, снова приняв деловитый вид. — Я думаю, мы обойдемся без него два-три месяца, хотя, разумеется, без его целительских способностей расходы на перевязочные материалы значительно возрастут.

Я спросила:

— А зачем ты хочешь взять Кэла с собой?

Папина рука снова потянулась к карману.

— Главным образом, по делам Совета. У Александера уникальные способности. Хотелось бы с ним побеседовать… Может быть, провести кое-какие исследования.

Мне это совсем не понравилось, и что-то подсказывало, что Кэл тоже не будет в восторге.

— К тому же для вас это хороший случай получше узнать друг друга, — продолжал папа.

У меня по хребту поползли мурашки.

— Мы и так неплохо знакомы! Зачем мне еще ближе его узнавать?

Папа наконец-то посмотрел мне в глаза.

— Затем, что вы с ним помолвлены.

ГЛАВА 3

Прошло, наверное, полчаса, пока я нашла Кэла. Да оно и к лучшему — я, по крайней мере, успела придумать, что ему скажу, чтобы не было совсем уж нецензурно.

Естественно, ведьмы и колдуны занимаются разными стремными делами, но самая жуткая гадость — женитьба по сговору. Когда ведьме исполняется тринадцать лет, родители подбирают ей подходящего жениха-волшебника на основе родственных связей, совместимости магических способностей и прочей ерунды в том же духе. Средневековье какое-то.

Я в бешенстве шагала, не разбирая дороги, а перед глазами стояла картинка: папочка и Кэл в строго обставленном кабинете с кожаными креслами и рогами убитых оленей по стенам, покуривая сигары, официально решают мою судьбу. Небось, еще и по рукам ударили!

Ладно, допустим, сигары и битье по рукам — не их стиль, но все-таки.

Кэл нашелся в сарае за теплицами, где у нас обычно проходили занятия по самообороне. Целительские таланты Кэла действовали и на растения. Когда я распахнула дверь, он как раз водил руками над побуревшей и поникшей азалией.

Кэл прищурился, стараясь разглядеть меня в лучах заходящего солнца.

Я спросила с порога:

— Ты знал, что я твоя невеста?

Кэл что-то буркнул себе под нос и вернулся к прерванному занятию.

— Знал? — повторила я, хотя ответ был ясен.

— Да.

Я ждала, что Кэл еще что-нибудь скажет, но продолжения не последовало.

— Так вот, я за тебя не выйду! По-моему, брак по сговору — это гадость и варварство!

— Ладно.

У двери стоял мешок с почвой для растений. Я зачерпнула горсть и швырнула Кэлу в спину. Он, не оглядываясь, поднял руку. Земля зависла в воздухе, повисела немного и неторопливо спланировала обратно в мешок.

— Поверить не могу, что ты знал и ничего мне не сказал! — выпалила я, усаживаясь на другой мешок, еще не открытый.

— А какой смысл?

— Что значит — какой смысл?!

Кэл отряхнул руки о джинсы и повернулся ко мне. Пот с него тек ручьями, влажная футболка облепила тело. Смотреть на это было бы очень увлекательно, не будь я так зла. Как обычно, Кэл с виду больше напоминал не волшебника, а полузащитника из юниорской сборной Соединенных Штатов.

Лицо его ничего не выражало — ну, да он и вообще себе на уме.

— Ты же выросла не в волшебной семье. Ясно, что с твоей точки зрения браки по сговору — как ты их назвала?

— Гадость и варварство!

— Вот-вот. И какой смысл зря тебя пугать и злить?

— Я не злюсь! — Кэл многозначительно указал глазами на мешок с почвой, и я поморщилась. — Ну, допустим, злюсь, но только из-за того, что ты молчал, а не из-за того, что мы… помолвлены. Черт, даже выговорить язык не поворачивается! Звучит по-идиотски.

— Софи, все это ничего не значит. — Кэл сгорбился, опираясь локтями о колени. — Просто нечто вроде делового контракта. Неужели тебе никто не объяснил?

Как же, Арчер объяснял. Он был помолвлен с Холли — той, что потом умерла, бывшей соседкой Дженны по комнате. Конечно, зная, что он состоит в «Оке Божьем», я сильно сомневаюсь, что та помолвка была настоящей. Не хочу об этом думать!

Я сказала:

— Угу, мне объяснили. И потом, ее ведь можно и разорвать, правда? Это же не окончательно и бесповоротно?

— Вот именно. Ну что, мир?

Я принялась рисовать узоры в пыли носком кроссовки.

— Мир.

— Отлично! — сказал Кэл. — И смущаться тут совсем незачем.

Я ответила:

— Конечно.

Какое-то время после этого мы сидели и смущенно молчали.

Потом я спохватилась:

— О, совсем забыла: папа хочет, чтобы ты поехал с нами на лето в Англию.

Я в двух словах пересказала, что произошло в кабинете миссис Каснофф. Когда речь пошла о Ванди, Кэл заметно удивился, а когда я упомянула, что для него на каникулы запланированы какие-то «исследования», нахмурился — правда, не перебивал, пока я не закончила. Потом сказал:

— Н-да, кисло.

— Не то слово, — поддержала я.

Он встал и вернулся к азалии — явный намек, что мне пора уходить. Но я не ушла, а сказала:

— Извини, что бросала в тебя землей.

— Все нормально.

Я подождала — вдруг он скажет что-нибудь еще. Не сказал.

Тогда я встала с мешка и отправилась восвояси. В дверях буркнула:

— Увидимся дома, милый.

Он издал какой-то непонятный звук — можно было принять за смех, но это же Кэл, так что вряд ли.

Солнце уже клонилось к закату, когда я поднялась по ступеням парадного входа в безумное здание Геката-Холла — наполовину бревенчатые стены, наполовину официозного вида штукатурка. Стрекотали сверчки, у пруда квакали лягушки. Легкий ветерок, пахнущий жимолостью и морем, шевелил листья плюща, оплетавшего стены школы. Я остановилась, глядя на раскинувшуюся передо мной лужайку. Поначалу я возненавидела школу, а вот поди ж ты — в каникулы мне будет ее не хватать. Столько всего случилось с тех пор, как мы с мамой приехали сюда на взятой напрокат машине… Геката-Холл почти стал мне родным домом, хоть это и казалось невозможным.

Мою руку задело что-то мохнатое. Это была Бет — девочка-оборотень, мы с ней познакомились в мой первый вечер в «Гекате».

— Полнолуние, — прорычала она, задрав морду к темнеющему небу.

— Угу.

В полнолуние оборы становились полновластными хозяевами школы и ее окрестностей. Оглянувшись, я увидела, что они уже собираются кучками в вестибюле.

— Скоро учебному году конец… Даже не верится.

Голос Бет звучал, как будто она наелась битого стекла, перемешанного с гайками и шурупами.

— И не говори, — согласилась я.

Ее желтые глаза горели, и все-таки выражение у них было дружелюбное.

— Софи, в каникулы я буду по тебе скучать.

Я улыбнулась. Всего несколько месяцев назад Бет относилась ко мне с недоверием — думала, я шпионю для Совета или что-нибудь в таком духе. К счастью, когда я чуть не погибла, все подобные подозрения отпали.

Я погладила Бет по плечу.

— Я тоже буду по тебе скучать.

Она потянулась ко мне и лизнула в щеку.

Я дождалась, пока Бет потрусит прочь, и вытерла щеку тыльной стороной ладони.

— Бр-р…

Все-таки кое о чем в «Гекате» я скучать не буду.

Я поднялась на третий этаж, где располагались комнаты девочек. Несколько человек сидели в общей гостиной, но в целом вечер выдался тихий.

Еще одна девочка-оборотень, по фамилии Тейлор, заметила меня и помахала рукой.

— Привет, Соф! Говорят, ты сегодня искупалась! — Она осмотрела мою все еще насквозь мокрую одежду. — Почему не переоденешься?

Я заправила прядь волос за ухо.

— Да так… Не до того было.

Тейлор засмеялась — неожиданно низким гортанным смехом для такой хрупкой с виду девочки.

— Я хотела сказать — с помощью магии!

А, точно.

— Решила не рисковать, учитывая последние события.

Она сочувственно кивнула.

— Понимаю. Особенно ту историю с кроватью.

История с кроватью случилась два месяца назад. Я захотела передвинуть ее и вздумала применить для этого магию. Кровать, вместо того чтобы отъехать на полметра, вылетела в окно, прихватив с собой хороший кусок стены.

Миссис Каснофф была не очень рада.

Тем более что за историей с кроватью последовал случай с «Доритос». Дженне захотелось чипсов. Я попробовала их сотворить, и весь коридор завалило «Доритос». Щели в полу до сих пор забиты сырной крошкой. Еще раньше произошел эпизод с лосьоном (чем меньше о нем говорить, тем лучше). После Элоди и Алисы магия меня не слушается. В итоге я ею практически не пользуюсь.

Расставшись с Тейлор, я отправилась к себе в комнату. По дороге меня то и дело окликали, многие комментировали мое свидание с прудом. Я все еще не могла привыкнуть к новообретенной популярности. Сначала думала, наши прослышали, что я демон, и подлизываются, потому что боятся, как бы я их не съела. Но Дженна, чемпионка по подслушиванию, уверяла, что все по-прежнему считают, будто бы я просто необычайно сильная темная ведьма. Миссис Каснофф блестяще удалось скрыть правду о смерти Элоди. По школе ходили на этот счет разнообразные слухи. Согласно самой популярной версии, Арчер снова пробрался тайком на остров Греймалкин, а мы с Элоди пытались его одолеть при помощи своих супер-пупер-магических способностей. Элоди погибла в бою.

К сожалению, на самом деле все было намного сложнее. И намного печальнее.

У двери в свою комнату я краем глаза заметила какое-то движение. В «Гекате» полно призраков, на них постоянно натыкаешься, но когда я разглядела, кто это, словно приросла к месту.

Даже в виде призрака Элоди была прекрасна. Рыжие развевающиеся волосы, сияющая кожа. Конечно, жаль, что ей придется провести вечность в школьной форме, но Элоди даже в таком наряде смотрелась великолепно.

Она делала то же, что и все остальные призраки: брела куда-то с растерянным видом. Строго говоря, привидения обитают не в нашем мире, но и не в посмертии… Они просто застряли посередине.

Я часто натыкалась на призрак Элоди, и каждый раз меня охватывала печаль. Элоди сама была виновата в собственной гибели. Их ковен призвал демона, рассчитывая подчинить его себе. Они даже принесли ради этого в жертву Холли. И все-таки Элоди отдала мне последнюю искру своей магической силы. Без нее мне бы ни за что не победить Алису.

И вот теперь Элоди плывет по воздуху мимо меня, не касаясь ногами земли и отыскивая что-то взглядом.

Казалось неправильным, что Элоди, такая полная жизни, блуждает по школе в облике бледного и грустного духа, не в силах покинуть место своей смерти.