Майкл Гаррет

Последний раз

Впервые в истории «Роллинг стоунз» приезжали в город, и Джек Холленд готовился использовать визит супергруппы в своих интересах.

Он стоял перед зеркалом, поворачивая голову из стороны в сторону, вскидывая подбородок, пытаясь улыбнуться во все тридцать два зуба. Как и Мика Джаггера, Джека отличали небольшой рост, худощавость, запавшие глаза, квадратная челюсть, выпирающее адамово яблоко, пухлые губы. Однако он был помоложе, чуть больше тридцати, и отдавал предпочтение короткой стрижке. Но сходство все равно бросалось в глаза.

Собственно, всю его жизнь друзья и даже незнакомые люди удивлялись тому, что выглядит Джек точь-в-точь, как самый знаменитый из «стоунов», но это не приносило ему никаких дивидендов. Разве что он выступал в роли двойника Джаггера на вечеринках и концертах самодеятельности. Но наступил день, когда Мик и Джек одновременно находились в одном городе, и Джек решил, что лучшей возможности урвать кусочек славы своего знаменитого двойника уже не представится.

Он надел рубашку на пару размеров больше и широкие штаны, а парик позволил ему добиться окончательного сходства с Миком. В таком виде они собирался появиться в районе ночных клубов. Он знал, что фанатки готовы на все, чтобы ублажить своего идола, и Джеку очень хотелось пойти навстречу их желаниям.

Он пропел пару строчек из «Time is on my side», окончательно убедив себя в том, что дамы не почувствуют разницы, при условии, что петь он не будет. Голос его не имел ничего общего с голосом Джаггера, английский акцент Джека мог вызвать разве что смех, но он полагал, что местные красотки в таких тонкостях не разбираются. Возможность потрахаться с мировой знаменитостью вгонит любую в экстаз. Что бы он ни говорил, едва ли она услышит хоть слово.

Джек подмигнул своему отражению в зеркале. Женщины уже тридцать лет мечтали о поцелуе Джаггера, а его точно такие же губы не удостаивали и взгляда. В итоге сходство с Джаггером начало действовать Джеку на нервы, потому что рок-звезда, хотя и постоянно женился, мог заманить в постель любую, а Джеку частенько отказывали даже нимфоманки. Но в этот вечер он рассчитывал получить достаточную компенсацию за годы раздражения и зависти.

Сколько у него сегодня будет женщин? Две? Три? Джек улыбнулся. Ограничивать себя он не будет. Пожалел двойников Элвиса. Если только они не работали при жизни Короля, у них не было возможности оказаться между ног юной красотки, даже не подозревающей об обмане.

— Сегодня я оттянусь по полной программе, — важно произнес Джек, имитируя английский акцент.

К тому времени, когда Джек дал шесть автографов и вырвался из собирающейся толпы, настроение у него заметно упало. Одежда неудобная, голова под париком чесалась, дул холодный ветер. Действительно, его принимали за настоящего Джаггера, да только женщины, которые с вожделением смотрели на него, возрастом больше тянули на пенсионерок, а не на молоденьких секс-бомб. Он-то рисовал себе блондинок лет двадцати пяти, с падающими на плечи волосами, грудью, так и рвущейся навстречу рукам, ногами, которые могли сжать талию мужчины, как кольца питона.

И когда Джек собирался перейти к альтернативному плану, заготовленному на крайний случай, из двери ресторана, прямо перед ним, выпорхнула девушка его мечты и едва не сбила с ног. Глаза ее блеснули: она его узнала.

— Извините меня, — нервный голос, — мистер Джаггер? Я просто не могу поверить, что это вы!

Джек решил, что ей ближе к тридцати, чем к двадцати. Фигура потрясающая, лицо — загляденье, правда, брюнетка, но темные волосы на подушке мотеля выглядят более сексуально. Джек откашлялся, стараясь не показывать волнения: черт, да подобные встречи для настоящего Мика — обычное дело.

— Только не спрашивай меня, как куда пройти, милая… Этого города я не знаю, — прочирикал он. С имитацией акцента, как обычно, получилось не очень, но у девушки никаких сомнений не возникло.

— Ой! — воскликнула она. — Никто мне не поверит!

Ее звали Карен, и она утверждала, что вовсе и не искала его, а зашла в ресторан, куда хотела позвать своего бойфренда, чтобы порвать с ним всяческие отношения. Возможно, так оно и было, но Джек видел, что на него она реагирует точно так же, как и остальные. Во взгляде читалась страсть, а когда Карен чуть раскачивалась из стороны в сторону, разрез юбки обнажал великолепные ноги чуть ли не до признаков пола. Джек в полной мере ощутил власть, которую приобретали над женщинами кумиры толпы.

— Слушай, мне бы осмотреть город. Может, поможешь?

Радостная улыбка осветила ангельское личико Карен, и в следующее мгновение он уже шел под руку с самой красивой женщиной на свете. Да кому нужны рекордные тиражи пластинок, думал Джек. Вот она, главная причина, по которой рвутся в рок-звезды.

Но тут же одна за другой к ним подошли три женщины и попросили автограф. Джек даже рассердился.

— Черт, — едва слышно выругался он, ставя закорючки на обороте трех смятых квитанций об оплате каких-то счетов. Наклонился к Карен. — Нам надо где-нибудь уединиться, крошка. Как насчет моего номера? — Ответ Джек знал заранее, и Карен его не разочаровала.

— Я надеялась, что ты это предложишь, — промурлыкала она. — Но может, нам пойти куда-нибудь еще, подальше от остальных? Чтобы нам совсем никто не мешал? — и соблазнительно улыбнулась.

— О, я об этом уже позаботился. — Джек раздулся от гордости. — Я поселился отдельно.

Поначалу он хотел снять номер в лучшем отеле города, но сообразил, что именно там и остановится настоящий Мик Джаггер. А встречаться с человеком, за которого он себя выдавал, в планы Джека определенно не входило. Поэтому Джек остановил свой выбор на скромном мотеле неподалеку от аэропорта. Прямо под уличным фонарем он повернулся к Карен, обнял ее. С широко раскрытыми глазами она всем телом прильнула к нему. Джека обдало жаром. В голове мелькнула свежая мысль: Господи, да ведь я могу ездить за Джаггером из города в город и снимать сливки. Я даже смогу написать книгу о своих приключениях и стать миллионером. Я смогу…

— Мик! — Голосок оборвал грезы Джека. — Концерт! Ты опоздаешь! — Она смотрела на часы.

Черт, выругал себя Джек. Он напрочь забыл о концерте Мика. Значит, до полуночи ему ничего не обломится.

— Ты права, — простонал он, уже без всякого акцента. — Но потом ты приедешь ко мне, так?

Она забралась руками под его рубашку, пробежалась пальчиками по спине, отчего по коже побежали мурашки.

— Я не хочу от тебя уходить, — прошептала Карен. — Ты можешь провести меня за кулисы, чтобы я весь концерт могла быть рядом с тобой? Ты не возражаешь, не так ли?

— Э… — Тут ему пришлось поворочать мозгами. — Служба безопасности этого не допустит, милая. Более того, даже на концерт не можем поехать вместе. Меня и моих парней привезут в лимузине. Нам готовится торжественная встреча. Извини.

— О Мик, — разочарованно простонала она. — Но ты посвятишь мне песню, не так ли? Чтобы доказать моим друзьям, что ты действительно знаешь меня.

— Э… конечно, милая. Если вспомню. С годами я не становлюсь моложе, знаешь ли.

Он обнял ее, обеими руками ухватил за зад. Мысль о том, что в постель они попадут нескоро, бесила, но разве у него были другие варианты? Чтобы остаться в образе, приходилось учитывать временной фактор.

— Могу я встретить тебя у колизея посте концерта? — взмолилась она. — Можем мы поехать в мотель вместе?

Искушение было велико. Он мог нанять лимузин и в полной мере насладиться властью знаменитости, но Джек знал, что он никогда не решится появиться в непосредственной близости от реального Мика Джаггера, из страха, что его выведут на чистую воду.

— Боюсь, что нет, милая. Приходится следовать инструкциям службы безопасности.

Лицо Карен на мгновение потеряло красоту, такая уродливая гримаса перекосила его.

— Ты меня продинамишь, не так ли, Мик? Найдешь кого-то еще, чтобы провести с ней ночь. Ты такой же, как все. Ты…

— Подожди, милая. — Джек схватил ее за плечи, заглянул в глаза. — Эту ночь мы проведем вместе, ты и я, обещаю. — Он достал из кармана ключ от номера, вложил в ее трясущиеся пальцы. — Этой ночью у меня будешь только ты. И никто больше.

Она вновь заулыбалась.

— Я сказала себе, что ни на секунду не упущу тебя из виду, если мне повезет и мы встретимся. — Она обняла Джека, прижалась к его груди. — Мне так хорошо с тобой.

Джек сжал ее руку. Теперь он не сомневался, что она придет.

— Мне пора. — В голосе слышалось искреннее сожаление. — Я уеду сразу после концерта. Помни, мотель «Тандерберд». Около аэропорта.

Он поцеловал ее вновь, они слились в страстном объятии, которое длилось, длилось и длилось. Наконец Карен оторвалась от него.

— Я не хочу, чтобы ты опоздал.

Когда она уходила, ее ягодицы, туго обтянутые юбкой, чуть не свели его с ума. Джек уже не сомневался в том, что до конца своей жизни будет играть роль Мика Джаггера.

— Мик! — донесся молодой голос с другой стороны улицы. — Подожди!

Мотнув головой, Джек понял, что надо уходить с людных улиц, а не то ему не будет прохода. Расписавшись, он поспешил к своему автомобилю, который припарковал в темном переулке.



Лежа на кровати, вслушиваясь в шум льющейся воды в ванной, он думал о ней, представлял себе прозрачные капельки, скатывающиеся по нежной коже. Издалека доносился рев реактивных двигателей: аэропорт не затихал даже ночью. Карен примчалась в мотель сразу после концерта, как и обещала. И хотя часы показывали начало второго, спать Джеку ну совершенно не хотелось. Черт, да он мог бодрствовать всю ночь… и какую ночь! И хотя число женщин, клюнувших на его внешность во время визита «стоунов» недотянуло до его ожиданий, на крючок попалась рыбка, о которой он не мог и мечтать. Карен превзошла все его фантазии. И, самое главное, эта ночь должна была стать главной и в ее жизни. Если он правильно разыграет свою партию, но сможет договориться и о последующих встречах, наболтав ей о том, что лучше нее у него никого не было и он готов тайком прилетать к ней на уик-энд из разных концов мира. Он мог растянуть удовольствие.

Наконец в ванной выключили воду. Готовясь к се прибытию, Джек прыснул в рот ароматическим спреем. Еще чуть-чуть, и его фантазии обратятся в реальность.

Дверь приоткрылась.

— Мик? — прошептала она. — Тебя не затруднит погасить несколько ламп? Свет такой яркий, словно это комната для допросов в ФБР.

— Слушай, я хочу посмотреть на тебя, милая. Темнота меня не устраивает.

— Не надо гасить все лампы. Но свет очень уж яркий.

Он подчинился, понимая, что она совершенно права. Он-то включил абсолютно все, словно собрался заняться любовью на сцене. Она же хотела соблазнить его, и он не собирался лишать ее такой возможности.

Карен выступила из ванной в полотенце, обернутом вокруг влажного тела. Вода замочила и кончики волос. У кровати она приспустила полотенце, рукой обхватила грудь, пальцем лаская сосок и сводя Джека с ума. Все происходило молча. Джек как зачарованный смотрел на нее, а Карен, похоже, решила устроить ему первоклассное шоу, чтобы превзойти всех фанаток, с которыми он до этого переспал.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Карен знаком остановила его. На коленях забралась на кровать и медленно скинула с себя полотенце. Глаза Джека едва не вылезли из орбит, стали огромными, как плошки. В соске левой груди Карен блестело серебряное колечко, правую украшала маленькая татуировка. В тусклом свете он не мог разглядеть, что она изображает, но полагал, что до утра ему представится возможность присмотреться к татуировке с более близкого расстояния. Лобковые волосы она выбрила в форме свастики. В нежных складках ее «киски» поблескивало еще одно серебряное колечко. Невинность лица Карен резко контрастировала со сладострастностью тела. Лицо принадлежало ангелу, тело — подружке байкера, которую надолго лишили секса. Карен приблизилась, надула губки, смочила их язычком, обвела пальцем. Член Джека едва не прорвал джинсы.

— Я хочу оттрахать тебя, Мик, — прошептала Карен, ее пальцы уже расстегивали ремень. Он хотел ей помочь, она оттолкнула его руку. Она, похоже, все продумала заранее. — Подожди, Мик, — промурлыкала она. — Я сама.

О таком он и не мечтал. Мало того, что ему досталась одна из писаных красавиц, так она еще собиралась взять на себя активную роль, оттрахать его! Он бы в это не поверил, если б они уже не лежали в постели и она не взирала на него, как на божество. Впрочем, для нее он и был Богом. Он протянул руку, чтобы поласкать ее грудь, но она вновь оттолкнула его.

— Сначала я, — прошептала Карен. — Когда я ублажу тебя, ты сможешь заняться мною.

Он закрыл глаза, почувствовал как ее теплые губы прижались к его, горячий язычок нырнул в его рот. Она облизала ему щеку, ухо, потом вдруг прошептала: «Я люблю все необычное, наверное, ты это уже заметил».

Он откашлялся, но не успел произнести ни слова, как она прижала палец к его губам.

— Как насчет уз любви, Мик? — прежде чем он успел ответить, она достала из сумочки, лежавшей на полу у кровати широкие шелковые ленты. — Розовые — для меня, после того, как я доставлю тебе наслаждение. Синие — для тебя. — Она завязала один узел на запястье, второй — на стойке. И пока Джек волновался о преждевременном семяизвержении, покончила со второй рукой и принялась за ноги. Поскольку стоек в изножии не было, она привязала его ноги к раме. Он испугался, что не сможет остановить ее руки, если в порыве страсти она схватит его за волосы и поймет, что это парик. Впрочем, объяснение он заготовил заранее. А в том, что она поверит всему, он не сомневался.

Сидя между его ног, Карен улыбнулась, глядя на торчащий колом член. Поцеловала в колено и двинулась выше, к мошонке. Сладкая пытка, думал он, хорошо представляя себе, что за этим последует. Ее язычок прошелся по всей длине его детородного органа, замер.

— Наслаждение и боль, Мик, — прошептала она. — Не ты ли сочинил песню о наслаждении и боли?

Откуда он мог это знать? Он слышал от силы пару альбомов «стоунов», да и то ранних. Но ответить он не успел, потому что в следующее мгновение Карен заклеила ему рот. Теперь он не мог произнести ни звука.

Вот тут Джека охватила смутная тревога. Он связан по рукам и ногам. Не может позвать на помощь. А вдруг у нее какие-то тайные планы? Ограбление? Пытка? Разумеется, нет… Он же, в конце концов, Мик Джаггер.

Наслаждение и боль…

— Я ждала, когда же ты наконец приедешь в наш город. — В шепоте появились зловещие нотки. Теперь она лизала длинное лезвие ножа, неизвестно как появившегося в ее руке. Металл мрачно поблескивал. — Я небогата. Я не могла прийти к тебе, как Чэпмен — к Леннону. Но я ждала тебя, Мик. — Лучи фар автомобиля, разворачивающегося на стоянке, пробили тонкие занавески и ударили ей в лицо. В желтоватом отсвете ее глаза стали такими же, как у Чарлза Мэнсона. — Я знала, что ты придешь ко мне. А со временем и все остальные. — Она глубоко вдохнула, впилась ногтями в грудь Джека. Тот дернулся от боли. — Это судьба, ничего больше. А от судьбы никому не уйти, Мик. Никому.

У Джека гулко забилось сердце. Его затрясло. Если б не кляп, зубы выбивали бы дробь. Он глухо застонал, дернулся, но она тут же приставила лезвие ножа к его шее. Джек почувствовал укол, что-то теплое потекло по шее на подушку.

— Заткнись и замри, Мик, — прохрипела она. — Я всю жизнь слушала твой гребаный голос. Теперь тебе придется послушать меня.

Джек не мог говорить, но струйка слюны нашла щель в кляпе и потекла по подбородку. Груди Карен болтались над ним, но его они уже не возбуждали.

— Чэпмен был дилетантом, — прошипела она. — Леннон слишком легко отделался. Пара выстрелов, и готово. — Она зевнула, потянулась. — Но мы с тобой, Мик, сначала познакомимся поближе. У нас будет, что вспомнить. Я думаю, ты этого заслуживаешь.

Безумие в глазах женщины нарастало с каждой минутой. Слезы покатились по щекам Джека.

— Эй, Мик, не плачь. Будь мужчиной!

Джек дернулся вновь и поплатился еще одной раной на шее.

— Наслаждение и боль, Мик, — рявкнула Карен. — Сейчас мы потрахаемся, если у тебя еще встанет, а потом я вырежу аккуратненькое сердечко у тебя на груди. Потом мы снова потрахаемся, и я изменю тебе голос на сопрано. Ты смог бы петь песни «Бич бойз», если бы я оставила тебя в живых.

Джек в очередной раз попытался вырваться, но эта сучка знала, как вязать узлы. Он умоляюще взглянул на нее глазами Мика Джаггера, но выражение ее холодного, бессердечного лица не изменилось.

— Нам некуда спешить, Мик, — проворковала она. — У нас впереди целая ночь, — оскалилась, а когда наклонилась, чтобы укусить за плечо, напевно прошептала: — «Давай проведем время вместе».