Оксана Обухова
БЕЗ ВАРИАНТОВ
В рюмочной «У Палыча» было две достопримечательности: грандиозный узбекский плов от шеф-повара с непроизносимой фамилией и волоокая официантка Капитолина с фигурой виолончели и равнодушным взором сытого теленка. (Кто такой непосредственно «Палыч» помнили только поселковые старожилы, поскольку рюмочной уже лет двадцать владел армянин Сурен Гамлетович Давлатян, не имевший к Палычу ни малейшего отношения.) Капитолина плавала в сигаретном дыму как груженый трансатлантический лайнер, плавно швартовалась у столиков, снимала с подноса рюмки и тарелки. Оставаясь на приколе, бдительно дожидалась оплаты, и в тот момент Журбину казалось, что гул переполненного посетителями зала превращался в шелестящий звук морского прибоя с гортанными криками (подвыпивших) чаек.
Журбин «чаек» отсортировал. Перешагнул порог заведения. Прежде чем позволить напружиненной двери захлопнуться за спиной, оценил обстановку.
Вроде бы, все как обычно: Капа швартуется, посетители заняты делом — галдят, дымят и выпивают. За буфетной стойкой, над шеренгой переполненных пивных кружек колдует Сурен Гамлетович.
Журбин поморщился. Он знал, что в поселке разразился долгосрочный финансовый кризис, зарплату работягам задерживают уже четвертый месяц и по зрелому размышлению в закусочной должно быть пусто. Но все получилось в точности наоборот: Гамлетович продолжал наливать в долг, к нему стекалось все мало-мальски кредитоспособное мужское население, почти все столики шалмана — заняты.
Арсений осторожно прикрыл толстую, обитую войлоком и дерматином дверь. Снимая варежки, протиснулся мимо крутобедрой Капитолины по проходу к барной стойке. Зацепился взглядом за недоброжелательные к чужаку мужские взоры… Но не споткнулся. Задерживаться в рюмочной он все равно не собирался. Получит то, зачем пришел и тут же — вон.
— А я ему сразу сказал, что никто из наших на Пустошь не полетит! — раздался от ближайшего к стойке застолья возбужденный выкрик. — Сумасшедших нет, пять лет назад там Мишка Смирнов на хер сгинул…
Арсений замер. В нескольких метрах впереди его уже поджидал улыбающийся Давлатян, минуту назад Журбин отправил кабатчику телепатический приказ — приготовить пакетик со специями и без лишних разговоров поменять его на деньги… Но ноги буквально вросли в пол: за столиком у стойки сидел с друзьями мужчина в форменной летной куртке. Он только что упомнил Пустошь.
И не просто так припомнил, а связал ее с полетами.
Журбин мгновенно поменял приоритеты, понимая, что придется задержаться, сосредоточил телепатическое восприятие на возбужденном и нетрезвом летчике… Проник в его мысли…
Черт! Все было в точности, как сказано. Пилот не привирал и не бравировал перед собутыльниками, его реально собирались отправить в облет заболоченной местности!
Но вот когда?…
Не завтра. Это — точно.
Среда?… Четверг?…
Константин Андреевич Кутузов этого не знал. Он отказался вылетать и с горя запил. В нетрезвой голове Кутузова мелькали обрывочные воспоминания о доставке катера на воздушной подушке, о выгрузке снаряжения геологической партии… Какой-то бред о золотой бабе, в незапамятные времена припрятанной на болотах!
«Работать» с человеком заливавшим за воротник уже двадцать шесть часов подряд — труд неподъемный. Кашу из реальности и вымысла придется процеживать и разгребать последовательно и детально.
— Э. Дорогой. Чего застыл? — вклинился в мысли Журбина добродушный голос Давлатяна. — Покушать пришел, да? Иди, дорогой, садись. Капочка сейчас плова принесет…
Арсений сфокусировал зрение на усатом улыбчивом лице армянина. Кивнул. И забыв о том, зачем пришел, разместился за единственным свободным столиком у двери к туалету.
Сегодня Журбин не собирался здесь ужинать. В рюмочную он зашел лишь для того чтобы забрать у Давлатяна мешочек со специями, что доставляли армянину родственники с юга. (На этих специях держалась слава кухни Гамлетовича, убедить Сурена поделиться с кем-то травами получилось лишь у телепата Журбина, поскольку Давлатян трясся над своими специями, как купец времен крестовых походов!) Шаманка бабушка Фаина предупреждала Сеньку, что нынешнее путешествие может быть опасным: в поселке, где люди четыре месяца сидят без денег лучше не светиться! Народ озлоблен. Чужаку не место.
Но разговор пилота об облете Пустоши, Арсения остановил. Журбин не мог уйти из рюмочной, не узнав деталей предстоящей операции. Он сел за шаткий столик, положил перед собой скинутые меховые рукавицы и направил на пилота Кутузова узко концентрированный ментальный луч.
Приступил к детализации. Отправляя пилоту точечные телепатические вопросы, Арсений начал поэтапно воспроизводить порядок действий прибывшей в поселок группы геологической разведки:
«Почему геологи не стали дожидаться лета?»
«Да потому что болота сейчас замерзшие стоят», — мелькнул в пропитых извилинах ответ.
«Сколько человек в геологоразведочной партии?»
На какой-то момент пилота закрыло музыкальное туловище Капы: одна достопримечательность доставила к столику вторую. Не отвлекаясь от погруженного в легкий транс Кутузова (со стороны, надо сказать, транс летчика смотрелся сообразно обстоятельствам: катастрофической степенью опьянения), Арсений невнимательно расплатился с официанткой и продолжил зондирование.
Время? Количество людей и снаряжение? Заказчик? Цель?
Сплошная мешанина. В затуманенной алкоголем голове Кутузова сновали перепутанные цифры, смесь из предположений, слухов и реальных данных. Процеживать информацию мешал нешуточный суеверный страх пилота перед Пустошью. Паника возникала на фоне видений надгробного памятника с крайней датой пятилетней давности и фамилией «Смирнов». Кутузов помнил, что могила была — пустой. Формальной. Вертолет пилота Михаила Смирнова так и не нашли, он сгинул на болотах.
— Ваш чай, — прозвучал над головой Арсения равнодушный голос Капы.
Журбин опустил глаза на столик, где уже давно стояла нетронутая тарелка с пловом. Остывший рис выглядел неаппетитно: тошнотворный слипшийся комком с вкраплениями подсохшего мяса. Дымящийся чайным парком стакан в жестяном подстаканнике смотрелся куда как симпатичнее… Арсений отпил чаю. Вновь сосредоточился на вертолетчике…
Пустошь представлялась Кутузову сплошным белым пятном. Константин Андреевич и его коллеги облетали эту местность стороной. Знали, что над болотами приборы начинают ч у д и т ь, показывают всякую белиберду — оттуда уже трое не вернулись. И последний из пропавших летчиков Миша Смирнов отнюдь не был смельчаком, он залетел на Пустошь ненароком. Успел передать, что попал в густой туман и потерял ориентацию…
А дальше крик и грохот.
Кошмар. Тоска. Кутузов потому и запил, что побоялся соблазниться — геологи пообещали совсем заоблачные премиальные, но пусть рискуют те, кто с головой не дружит… У Кости четверо детей и добрая жена.
Арсений заставил вертолетчика вынырнуть из страхов. Вызвал в его памяти телефонный номер коллеги, что согласился работать с геологоразведочной партией…
Получилось не слишком быстро, Журбину пришлось потрудиться над визуальной памятью пилота, поскольку Кутузов номера наизусть не знал…
Считав из зрительной памяти вертолетчика мобильный номер отважного (или жадного?) коллеги, Арсений занес его в свой телефон. Некоторое время сидел, заставляя пилота выскользнуть из навеянного ступора… Работал бережно, щадяще, разбалансированный алкоголем мозг не терпит грубого вмешательства и резких переходов состояния… Дождался пока пальцы очнувшегося Кутузова уверенно облапили пивную кружку и только после этого покинул его голову.
Уф. Работа сделана. Теперь надо выйти из шалмана, позвонить своим и сообщить о возникших трудностях. Предупредить, что он задерживается в поселке, так как разруливать проблему стоит, так сказать, не отходя от кассы.
Попивая чай, Журбин быстро наметил очередность действий. Во главу угла поставил свидание с тем самым жадным летчиком. Через него Арсений собирался выйти на начальника геологоразведочной партии, п о р а б о т а т ь с мужиком, внушить тому, что разведка Пустоши — гибельное и бесперспективное занятие… Ничего полезного на болотах нет… Но есть опасность для людей и техники…
Не лишним будет так же выяснить у начальника партии личность заказчика разведки. Если заказчик окажется в пределах достижимости, хорошо бы и с его мозгами поработать… Отбить желание посылать людей на топи…
Но это — маловероятно. Человек, способный оплатить снаряжение, доставку, катер на воздушной подушке, вряд ли проживает в эдакой глуши. Наверняка он обретается в каком-то мегаполисе, связывается с геологами по телефону и появляться здесь не собирается. А если нанятый геолог внезапно откажется исполнять приказы и выводить партию на полевые работы, ему тут же замену найдут — деньги, судя по размаху, в разведку вложены нешуточные…
Но впрочем, — Журбин резко отставил пустой стакан и собрался вставать, — все это пустяки. В поселке можно оставить Миранду. Для путешественницы по чужим телам нет ничего невозможного. Перескакивая из одного носителя в другого, бывшая диверсантка доберется и до заказчика, и до его возможных соучредителей, через неделю (или раньше) в их головах не останется даже намека на желание разведать Пустошь! Про болота забудут на долгие годы.
А если кто-то вновь проявит интересе… Что ж — милости просим. Шугануть можно и этих, прецеденты были. Прошедшим летом, на исходе августа, Миранда прогуливалась в теле волчицы Лауры по периметру Острова и наткнулась на четверку лихих парней с лопатами и металлоискателями. Копатели еще не рискнули переходить болото, стояли лагерем у кромки топи. Но чуткий нос волчицы-носителя Миранды учуял, что помимо обычных припасов горе-археологи запаслись парой пистолетов и одним реанимированным автоматом времен Второй Мировой. Уяснив, что гости на этот раз заявились в а ж н ы е, диверсантка позвала на помощь Журбина.
Арсений разобрался с черными копателями быстро, тихо, без стрельбы и без затей. Не показываясь на глаза, он вышел на рабочую пятидесятиметровую дистанцию и телепатически внушил парням, что на болотах — пусто, и нечего здесь делать. Потом усыпил их ненадолго и для достоверности и поддержки ложной памяти сфотографировал на их телефоны наиболее гнусные места заболоченной Пустоши…
Через неделю по интернет-блогам нелегальных археологов пошла гулять молва: таинственное северное болото — выдумка и чепуха! кроме комаров и мошкары ловить там нечего!.. Только время и деньги, братцы, зря потратите. Никаких староверческих скитов с иконами на Острове нет, одни прогнившие пеньки да черные корявые березы там стоят.
Вспоминая ту историю, Журбин слегка нахмурился: «А не перестарались ли мы тогда? — подумал, распихивая по карманам куртки меховые рукавицы. — Могло ведь показаться, что если кто-то слишком старательно отваживает конкурентов-копателей от Пустоши, там есть нечто реально интересное?»
Возможно, вероятно, не исключено. Проверим и это, решил Арсений и пошагал к стойке, где его поджидал Сурен Гамлетович, давно подготовивший для странноватого парня пакет со специями. Журбин сосредоточился на владельце закусочной, успел прихлопнуть зарождающееся удивление: Давлатян вдруг начал удивляться, с какой это стати он тут свои секретные припасы раздает?! Внушил Сурену: «Все в порядке. Ты правильно поступаешь. С ближними делиться надо».
Давлатян, забыв об удивлении, сердечно разулыбался, выложил на стойку небольшой пакетик…
Арсений протянул армянину загодя приготовленную купюру, поменял ее на пакетик и, попрощавшись, двинулся на выход.
Пройдя буквально пару метров, уловил ударившую по затылку мысль кабатчика: «Повадился сектант проклятый…»
Не поворачиваясь, Сенька усмехнулся: ничего тут не поделаешь, сердце Давлатяна кровью обливалось, когда он приправами делился. Получая от армянина специи, Журбин каждый раз собирался поработать с ним чуть более жестко и терпеливо — дать установку на безмятежную щедрость, но почему-то этого не делал. Переживал, что установка может прорваться в неурочный час и помешать ведению ресторанных дел. А Давлатян семью кормил… И не одну.
Что же касается «Сектанта»… Тут обижаться нечего, Журбин сам три года назад выбрал это прозвище. Понятие «дауншифтинг» ничего не значило для жителей таежной глухомани, а чужака, изредка появлявшегося в поселке, надо было как-то называть. В первый год, поработав с аборигенами, Арсений установил, что наиболее приемлемыми станут слухи о появившихся в окрестностях поселка городских чудаках, ударившихся в старообрядчество.
Слухи, падающие на подготовленную почву, обычно разрастаются сами по себе, не требуя телепатической поддержки: легенд о затерянных в тайге старообрядческих скитах здесь было предостаточно. Внушать же каждому встречному-поперечному: «Забудь меня. Ты ничего не видел, ни с кем обо мне говорить не станешь», — глупость несусветная и полностью неблагодарный труд. Всем головы не вычистишь, излишняя таинственность лишь распаляет интерес. И посему, Журбин застрял в «сектантах».
Проходя по залу рюмочной, Арсений привычно «оглаживал» головы посетителей, вылавливая малейший намек на агрессию. В подобных заведениях нарваться на кулак — раз плюнуть! Но вроде бы все было тихо. Мужики хмуро косились на высоченного плечистого «сектанта», но кулаков никто не стискивал. Никто не нарывался.
«Зря Фаина переживала, — натягивая перед дверью рукавицы, подумал Сенька. — Ничего опасного здесь нет и не предвидеться. Сейчас позвоню отцу, сообщу, что остаюсь в поселке у Прохора… Миранда, наверняка, тоже здесь останется…»
Арсений распахнул тяжелую напружиненную дверь. В лицо ударил морозный ветер! Завьюжил, закружил, бросая на щеки пригоршни жесткой ледяной крупы.
«Эх! погодка, черт ее дери!» — поежился Журбин. До подворья Прохора, где он оставил Лауру-Миранду и снегоход с санями, топать еще почти полкилометра. Если бы не данное Марье обещание — привезти специй, Журбин в жизни не пошлепал бы через весь поселок до Сурена! Но Машка так любит острые приправы… Девушка долго жила в Майами, привыкла к первосортным специям и невероятно тосковала по южным ароматам! От запаха же п е р ц е в, расфасованных по крохотным пакетикам для местных магазинов, бедняжка только морщилась.
Молчала. Но для телепата с л и ш к о м ощутимо.
И потому Журбин постановил: подруга, лишенная тепла и солнца, должна получать хотя бы арматы юга. И потому он топал сквозь пургу и темень до закусочной. Один, так как Миранду, бывшую в теле волчицы, приходилось оставлять на окраине поселка: на Лауру-Миранду слишком нервно реагировали поселковые собаки, поднимали лай.
Но только в такую погоду и можно было выбираться с Острова. Не пешим ходом, а на снегоходе. Проехать с грузом по дороге и свернуть в тайгу, не опасаясь оставить четкий след. Метель, что по прогнозам синоптиков будет бушевать еще два дня, заставит местных жителей отсиживаться дома, да и следы присыплет.
Арсений стянул потуже тесемки капюшона, упрятал нос под шарф и, оставляя наружи только щелки глаз, начал спускаться с крыльца.
На последней ступени нога неожиданно соскользнула, парень зашатался: «Что за черт! — обругал себя. — Неужели от Кутузова головокружение подцепил?!» Схватившись за перила Журбин остановился, сделал несколько глубоких вздохов… Он только что обшаривал хмельные головы посетителей рюмочной и мог на самом деле получить сюрприз от двух десятков нетрезвых мужиков: существенную разбалансировку сознания…
«Спокойно, Сеня, спокойно. Не торопись, приди в себя… Это скоро пройдет».
Самовнушение не помогало. Журбина подхватила с крыльца снежная круговерть, прежде чем завалиться в сугроб, парень успел увидеть, как из-за угла закусочной вынырнули три смутных силуэта в тулупах и валенках… Крепкие мужские руки подхватили опадающее тело, поволокли его за дом…
До того как рассудок полностью погряз в беспросветном мраке бездумья, Арсений успел ощутить то, что настороженно искал в туманных полупьяных головах: от трех мужчин пошла — агрессия. Настрой на криминал, злобная лихая удаль.
Но сил уже не было, Сенька не сумел составить ментальный блок физической неприкосновенности, он лишь подумал отстраненно, равнодушно: «Фаина, как всегда, была права…»
И это было правдой. Старая шаманка рода Рысей всегда все знала наперед. Общаясь с Духами, она предупреждала близких об опасности, о непогоде и болезнях. И только будущее Журбина оставалось для нее закрытым. Журбин Арсений — хронологический дефект, мальчик родившийся в результате вмешательства хроно-террористов из будущего, был для шаманки «Терра инкогнито»: неизвестной величиной, казусом не вписанным в реальное течение Истории. Поскольку он был — «Тот Кого Не Может Быть». Он сам творил свою судьбу, Фаина могла ее отслеживать лишь через косвенные обстоятельства.
«Если ты завтра поедешь в поселок, нам всем грозит беда», — пророчила ведунья и Журбин послушно откладывал поездку. Спрашивать Фаину — где и как он встретиться с опасностью, было совершенно бесполезно. Шаманка видела судьбу Арсения через течение параллельных жизней — через его отца, Завьяловых, Миранду и прочих домочадцев. Но непосредственно Журбин был для нее закрыт.
И тем не менее, Арсений знал, что старая колдунья за ним п р и г л я д ы в а е т. Парень телепат не раз получал подтверждение ее способностей, хотя и в и д е л а его Фаина через иных людей, с которыми соприкоснется Тот Кого Не Может Быть.
К примеру, Журбин приехал летом из поселка. Привез припасы и топливо для дизельного электрогенератора. Фаина встретила его ворчанием:
— Почему ты не оставил Клавдии приказ не шельмовать с консервами? Опять ведь, шельма, просроченных втридорога наберет, сам тухлятину потом есть будешь…
Арсений тушевался. Клавдия Николаевна была женой Прохора Валдаева у которого Журбин обычно закупал продукты. Жили Валдаевы на окраине поселка, подъезжать к ним было удобно — через идущую между огородных наделов дорожку сразу во двор проезжал, под окнами соседей не светился. Прохор подвизался на непыльной должности начальника поселковой котельной, его жена держала продуктовый магазинчик, всё, как говориться, — в одном флаконе получалось. Валдаевы и топливом снабжали, и провиантом обеспечивали.
Но вот — лукавили. Три шкуры драли. В особенности женушка: зевнешь, прошляпишь, — получишь полную коробку консервов с перебитым сроком годности, так как жадна и хитра была Клавдия — до умопомрачения! И потому Журбин за ней п р и г л я д ы в а л. Прежде чем восвояси отправиться оставлял телепатическую установку: «Приеду в следующий раз, приготовь н о р м а л ь н ы е продукты. Схитришь — отличного клиента потеряешь!»
Как правило, установка срабатывала, невзирая на природную склонности Клавдии к шельмовству. Но уезжая в тот раз, Журбин оставил телепатическое указание не жене, а мужу.
— Клавдия беременна, — оправдывался перед бабушкой Арсений. — Не хотелось мне в ее голову лезть…
— Ой! — качала головой Фаина. — Беременная она. Да Клава каждый год родить собирается, да все никак не соберется! — И фыркала: — Пожалел телятя волка…
Приехав в поселок через пару месяцев, Арсений убедился, что Фаина угадала: никакой беременности у Клавдии уже и в помине не было. Рожать Валдаева раздумала, в который раз в больницу сбегала.
И о том, что ребенка у нее не будет, бабушка Фаина узнавала прежде самой несостоявшейся роженицы. Клавдия Валдаева еще только раздумывала — рожать или аборт сделать? годы-то идут, пора, пора, — а старая шаманка уже кинула перед собой каменные руны и прочла судьбу владелицы продуктовой лавочки.
Фаина знала многое. Но не смогла предугадать того, что Сенька, встретившись в закусочной с пилотом, самозабвенно погрузится в исследование памяти Кутузова и пропустит момент возникновение опасности. Обычно крайне осторожный телепат сосредоточится на единственном объекте, машинально и бездумно раскроет портмоне и расплатиться с официанткой Капой, на мгновение мелькнув толстой пачкой купюр в бумажнике.
Тогда Журбин был слишком сконцентрирован на зондировании вертолетчика. Против обыкновения он не отслеживал эмоциональный фон окружающих его людей, не вылавливал тревожных настроений, он думал лишь о деле. О партии геологов, о катере на воздушной подушке, что будет подниматься к Пустоши по вытекающей из болот подмерзшей речке Петляйке… Мечтал найти заказчика разведки…
Арсений пропустил опасность. Не обратил внимания на трех мужчин неподалеку.
Журбин не видел, как один из них, поднялся из-за столика и медленно, по-свойски, двинулся на кухню. Заговорил с Капитолиной.
Когда к Арсению подошла официантка с чашкой чая, парень легонько и привычно мазнул по ней ментальным щупом. Не уловил в намерениях Капитолины ничего настораживающего…
Он знать не знал, что девушка и не могла его насторожить! Официантка не заметила, как зашедший на кухню односельчанин подлил в стакан с чаем для Сектантка бесцветную жидкость. Капитолина безмятежно вынесла в зал отравленный напиток. При всем желании Журбин не мог прочесть в ее мыслях и намека на опасность. Он спокойно выпил чай.
А когда прошел по проходу мимо столиков к двери, привычно считывая эмоциональный фон заполненного зала, трех мужчин уже не было в закусочной: гопники поджидали чужака на улице. Если бы Сектант почувствовал себя плохо еще в таверне, притворившаяся заботливыми друзьями троица вывела бы его в туалет и там обчистила карманы. (Арсений, словно по заказу, сел через-чур удобно, возле двери к туалету.) Но парень допивал чай уже практически на ходу, бандиты поняли, что схудится ему уже на улице и вышли. Встали за углом закусочной и стали ждать.
Если бы Журбин заказал в таверне что-то крепче чая, то клофелин подмешанный в спиртное убил бы его в течении получаса — дозу ему выделили откровенно лошадиную, такую, чтоб наверняка свалила. Если бы у Сеньки хватило сил пройти хотя бы двести метров, то со двора Валдаевых его б уже учуяла Лаура-Миранда и пошла навстречу, уловив чуткими волчьими ушами, что с другом происходит нечто странное — шаги неловкие, дыхание сбивается. Журбин мог выйти из закусочной не один, а с кем-то еще…
Вариантов набиралось много, но Арсению достался наихудший: он вышел в одиночестве на пустую улицу и упал возле крыльца. И посему его потащили за рюмочную, где метрах в пятидесяти, еще летом, при оседании грунта образовался провал. Глубочайшая земляная щель доходила до шахтовых разработок, изгрызших недра под поселком, стенки провала регулярно осыпались, Арсения волокли прямиком к естественной могиле.
Закапывать не надо — засыплет по любому.
Бушующая над поселком снежная буря прикроет прочие след: пришел чужак и сгинул.
В буране, что ли, заблудилось?
* * *
Журбин барахтался в черной полынье. Ледяное крошево облепляло плечи, руки-ноги онемели и отказывались двигаться. Пальцы ныли так, словно их безжалостно обработали молотком. Из замороженного горла наружу рвался стон…
— Открой глаза, — гудел в ушах приказ. — Журбин, открой глаза.
Глаза Арсений открыл прежде чем понял, что слышит совершенно незнакомый голос. Но после того как догадался, что ледяная полынья ему причудилась, приснилась.
Сенька медленно разлепил веки, посмотрел перед собой… На фоне весьма несвежего потрескавшегося потолка прорисовалось одутловатое лицо с морщинами и оспинами. Мужчина с густыми пшеничными усами склонялся над лежащим парнем и требовательно выговаривал:
— Очнись. Открой глаза.
Журбин прищурился, сфокусировал зрение… На мужике белый медицинский халат, из-под халата выглядывает погон майора полиции…
Брови незнакомца сложились в мимический опознавательный знак Миранды — срослись над переносицей в прямую линию.
— Если ты в порядке, моргни, — сурово и насуплено буркнул мужик, по сути в тот момент бывший диверсанткой из будущего Мирандой Хорн.
Журбин закрыл глаза и от хроно-путешественницы пошла ментальная речь. Не отвлекаясь на уточнения и расспросы о самочувствии, Миранда сразу приступила к делу:
«Ты способен адекватно оценить силы? Если я подсуну под твою руку телепорт Лауры, сможешь нажать на кнопку?»
«Смогу. Еще живой», — мысленно откликнулся Арсений.
Усатый мужик тут же достал из кармана форменного полицейского кителя собачий ошейник, положил его под пальцы Сеньки и нажал на кнопочку, выглядевшую как застежка небольшого кожаного карманчика на шлейке…
В тоже мгновение Арсений ощутил в себе п р и с у т с т в и е. В него переместилась наставница. Миранда. А это значит, что опасности для жизни больше нет. Сейчас Миранда изнутри проведет регистрацию каждого органа, подключится к ресурсам организма и заставит его работать в ускоренном режиме. Метаболизм отладит.
Буквально через полминуты одеревеневшая рука Арсения начала ощущать присутствие в вене иглы. Журбин скосил глаза — рядом с кроватью стояла штанга капельницы с контейнером, заполненным бесцветной жидкостью. От контейнера к руке Арсения свисала трубка.
«Больница. Я в больнице. В одноместной палате… Мне промывают кровь…»
«Заткнись, не думай! — возник в голове Журбина яростный окрик Миранды. — Мешаешь мне работать!»
Арсений покорно расслабился. Наставница знала, что делает. Миранда Хорн проникла в это время бестелесным интеллектом. Когда-то она была членом террористической организации, пришла сюда, чтобы разрушить будущее, предотвратив рождение близнецов, потенциальных изобретателей устройства интеллектуальной телепортации — Ивана и Марьи Завьяловых. Но потерпев неудачу, договорилась с правительством будущего, получила иммунитет и вновь появилась в прошлом уже как охранница семьи Завьяловых.
Близнецам и их родителям Зое и Борису требовалась защита от застрявшего в прошлом хроно-террориста Платона Извекова. Как и Миранда Платон был агентом хроно-департамента. Они оба получили отличную подготовку, но Извеков, дослужившийся до начальника активного подразделения полевых агентов хроно-департамента, помимо подготовки имел еще и ОПЫТ. Многолетний стаж работы в поле, навыки диверсионной работы и убийственную подготовку члена контр-террористического подразделения.
По сути говоря, Платон практически во всем превосходил Миранду. Они оба были телепатами (лишь телепат, переместившись в человека, мог полностью подавлять альфа-интеллект носителя и управлять чужим телом), но ментальный талант Извекова был куда весомее. Они оба прошли подготовку в интернате, где готовили рекрутов для хроно-департамента, но Платон многие десятилетия работал в поле и всегда был лучшим среди лучших. Если бы Извеков имел еще и определенную научную базу, он бы давно создал в этом времени лабораторию, изготовил устройство хроно-телепортации и развязал полноценную войну во времени. Уничтожил хроно-департамент.
Но к счастью для современников Извекова его знаний хватило лишь на воссоздание устройства интеллектуальной телепортации без приставки «хроно». Террорист застрял в прошлом, но не потерял надежды разрушить будущее. И то, что он продолжал охотиться исключительно на Завьяловых, очень напоминало паранойю. Как будто получив идею-фикс, Платон искал Завьяловых с упорством маньяка. Жажда мести и инстинкт охотника гнали ренегата по следу ускользнувшей добычи уже почти десять лет реального летоисчисления. Платон, как понимали все, безумен, болен.
И оттого опасен втрое.
Завьяловы и их друзья — Арсений Журбин и его отец Николай Косолапов, бывшая полицейская Ирма Конниген, девочка хроно-дефект Антонина Ватюшина, — долгие годы скрывались от Извекова в тайге. Вместе с ними в бега ушли и две хроно-путешественницы: бывшая террористка Миранда Хорн и профессор зоологии из будущего Жюли Капустина.
Безусловно, беглецы могли бы скрыться, затерявшись в любом мегаполисе земного шара, но предпочти пустынную тайгу по двум причинам. Во-первых: полубезумный, беспринципный диверсант Извеков мог нанести ядерный удар по густонаселенному городу. Для путешественника по телам нет ничего невозможного, Платон мог интеллектуально захватить хоть командира подводной лодки с ядерными боеголовками на борту, хоть пилота бомбардировщика или командира ракетной установки.
Второй причиной, как не странно, являлся хроно-департамент. Команда беглецов скрывалась и от государственной структуры будущего. В какой-то момент Завьяловы и компания поняли, что Платон вполне способен отважиться на шантаж правительства России (или любого иного государства). Устраивая на территории страны теракты со многими жертвами, Извеков в ы н у д и л бы правительство о т д а т ь ему Завьяловых.
Команда друзей не стала мучатся вопросами — чью сторону примет хроно-департамент? что предпочтут чиновники из будущего — многочисленные жертвы в прошлом или жизнь двух хроно-личностей близнецов Завьяловых? Друзья ушли в бега. Скрывались равно и от департамента, и от обезумевшего террориста.
Два года назад к беглецам примкнули несколько семей, когда-то живших в одной деревне с шаманкой бабушкой Фаиной. Этим людям грозило уничтожение, они ушли в тайгу с Завьяловыми и их друзьями.
На Острове среди болот, куда их привела колдунья, сейчас жили восемнадцать человек и два бестелесных интеллекта. Примерно раз в полтора месяца оттуда выезжал Журбин. В этом времени только Арсений обладал могучим телепатическим талантом. Лишь он мог выезжать за провиантом в окрестные поселки, почуять опасность на расстоянии и ликвидировать ее телепатическим приказом. С Арсением всегда была Миранда. Опытная диверсантка сопровождала парня в теле волка, рассчитывая на звериный нюх и слух, она могла оказать Журбину серьезную поддержку. (С личиной лесного зверя, стоит добавить, возникали трудности — волк привлекал внимание людей и на него излишне рьяно реагировали поселковые собаки. Но год назад зоолог Капустина начала тренировать двух щенков из помета суки родственников бабушки Фаины, и обещала Миранде подготовить к лету более приемлемых, незаметных носителей.
Но пока Миранда приходилось бегать в теле волка. О чем, надо сказать, диверсантка вовсе не тужила — Миранда и Лаура составляли превосходную боевую единицу! С р о с л и с ь за эти годы. Хроно-террористка полагала: вряд ли полуторагодовалые щенки полноценно заменят ей послушную и умную волчицу. Миранда уверяла, что с у нее с Лаурой сложилась непрерываемая, чуть ли родственная связь.)
…«Лаура ждет нас на улице, — прозвучал в затуманенной голове Арсений голос наставницы. Миранда уловила мысли Журбина, поймала беспокойство парня о волчице. — Попробуй приподняться, Сеня… Мне надо провести регистрацию нервных центров».
Журбин приподнял голову над подушкой… Потолок тут же завращался! Поплыл.
«Стоп! Не переусердствуй. Расслабься, но глаза не закрывай. Сосредоточь зрение на одной точке, я буду фокусироваться».
До того как Миранда прервала общение и вернулась к внутренним проблемам организма носителя, Журбин успел считать тревогу наставницы: женщина была уверена — если бы Арсений не получил поддержки бета-интеллекта, то не выжил бы. Его не спасли бы ни своевременная доставка в больницу, ни капельницы. А справиться самостоятельно с убийственной отравой — невозможно: то, что сейчас Миранда изнутри творила с организмом Журбина, можно сравнить с глубокой медитацией, перенастройкой жизненных функций. Но на погружение в глубокий транс необходимо — время. А времени у Журбина не было, отрава убила бы его гораздо раньше, чем он пришел в сознание.
«Подвигай головой, Арсений. Я сняла тошноту, купировала боль в отмороженных пальцах…»
«С пальцами порядок, боли я не чувствую, — ответил Сенька. — Но голова — кочан капусты».
«Паршиво. Лучшее, что я могу предложить на этот час — переместить тебя в майора, дать сознанию возможность отдохнуть в здоровом теле».
«Ты останешься во мне?»
«Нет. Для скорейшего восстановления твоему телу лучше подойдет вегетативное состояние. Настройку я дала, пусть организм работает без чрезмерного вмешательства. Подождем, пока закончится раствор в капельнице и будем перемещаться».
«Ты устала?» — догадливо спросил Журбин.
«Я устала тебе через сугробы тащить!» — рыкнула Миранда и стремительным мысленным экскурсом посвятила Журбина в череду событий, произошедших несколько часов назад.
Начальник поселкового отделения полиции Константин Андреевич Корытко страдал запорами и плова не любил. В закусочную «У Палыча» его манили исключительно виолончельные формы кареглазой Капочки.
Нынешним вечером майор причесал усы, надел форменный китель (Капочка неровно дышала к мужчинам при погонах), и отправился к закусочной для решительного разговора с волоокой официанткой.
Пятидесятилетний Константин Андреевич давно выработал возрастной ценз, недавно мощно заработал, хотел отправиться на пенсионный отдых, на Большую Землю.
Но не с женой. А с Капой. Жена давно погрязла в сериалах, внуках и борщах. Присутствие Капитолины волновало, молодило и звало на подвиги в постели.
Какой тут, спрашивается, выбор для возрастного мужика: жена или любовница? Майор с приглаженными усами отправился к Капитолине, расставлять над «Ё» решительные точки — поедешь со мной жить у моря или останешься на севере посуду разносить?
На взгляд Корытко, перед предложенным житьем у моря не устоит никто. Обходя закусочную с тылу, майор уверенно уминал валенками рыхлый снег и продвигался к вожделенному рабочему крыльцу. При выходе из дома Андреевич созвонился с Капитолиной, сказал, что не хочет светиться в рюмочной и обождет любовницу у двери на кухню. Та ответила что выйдет недолго…
Начальник поселковой полиции поднялся на крыльцо. Подергал запертую дверь…
«Задерживается проказница», — подумал добродушно и ворчливо. Стряхнул с усов снежинки, оглянулся…
Через заснеженную равнину пустыря двигались неясные фигуры. Корытко пригляделся… И напрягся: «Тащат кого-то. Трое тащат одного к провалу».
Эх, черт! Корытко резко высморкался, надел рукавицы и скатился по ступеням вниз. Кричать с крыльца на гопников майор не стал, в голове полицейского накрепко засел привычный страх конспиратора прелюбодея — чтобы ни случилось, не светись возле любовницы! По колено завязая в снегу, Константин Андреевич поспешил через поле к провалу.
Отбежав от закусочной попробовал крикнуть, но в рот ворвался ледяной ветер, майор закашлялся и хрипло просипел:
— Стоять! Полиция!
Вой снежного бурана проглотил неясный выкрик, как его и не было. Три смутные фигуры склонились над землей и опытному полицейскому сразу стало ясно — гопники обшаривают карманы лежащего на земле человека!
«Вот черти! Ограбят и спихнут под землю!»
Пробираясь напрямик через сугробы, майор все же успел добежать до вороватой троицы прежде чем те ногами спихнули чье-то тело в глубину провала.
— Замрите, падлы! Всех перестреляю!!!
На этот раз вопль вырвался из майорской глотки как положено: оглушительно и грозно. Грабители отреагировали так же — по уставу. Пригнулись на мгновение и порскнули по разным сторонам!
Майор пожалел, что не взял на свидание оружия. Для порядка поорал маленько в спины удирающих грабителей, прикинул, что догнать их не получится и нагнулся над лежащим человеком. Присмотрелся…
Молодой бедняга. Незнакомый. Корытко вздохнул, нашарил на горле чужака сонную артерию и попробовал замерзшими пальцами уловить пульсацию…
Двухсотый. Наглухо.
Константин Андреевич разогнулся, выматерился. Достал из кармана тулупа мобильный телефон и позвонил в больницу, попросив поскорее пригнать за закусочную труповозку, не то он здесь и сам замерзнет на фиг! В метель немного потеплело, но как ни крути — на улице почти что минус двадцать, усы уже в сосульках.
Поглядывая на крыльцо закусочной, Андреевич закурил. Беззлобно выматерил и лукавую Капитолину, так и не вышедшую на крыльцо. Потопал валенками, разгоняя кровь по венам. Подымив немного, закусил сигаретный фильтр зубами и вновь нагнулся над трупом. Решил проверить: может, гопники не успели все карманы обшарить и там найдутся документы потерпевшего?
Переворачивая тело, майор увидел, как из губ «мертвеца» вырвалось облачко пара. И вроде бы обметанные инеем ресницы дрогнули.
«Живой! — обрадовался полицейский. — Живой бродяга!»
Корытко выплюнул в снег недокуренную сигарету, вырвал из кармана мобильник и, нажав на клавишу повторного вызова, выкрикнул отозвавшемуся дежурному фельдшеру поселковой клиники:
— Валера, врача к закусочной! Быстро! Потерпевший жив!
Вернув телефон на место, майор присел на корточки, приподнял тело молодого парня, придавая тому сидячее положение, стряхнул налипший снег с распухших багровых пальцев бедняги: «Черт, обморозился, наверное. Минут пятнадцать здесь валяется…»
Константин Андреевич обеспокоенно оглянулся на дорогу, огибающую закусочную… И резко вскочил на ноги!
По крепкому, чуть заметенному вьюгой насту через поле бежал волк! Слабый свет от уличного фонаря на углу рюмочной на мгновение огладил серую дымчатую шкуру и позволил полицейскому отличить волка от большой собаки! Перепутать было невозможно, стелясь черной тенью по белому снегу, на Корытко несся лесной хищник.
«Ох! — струхнул немного полицейский. — Небось эта зверюга вчера лайку у Гуляевых задрала!»
Константин Андреевич широко расставил руки и приготовился встретить волка в борцовской стойке — посмотрим, кто кого, посмотрим, тварь лесная! «Хорошо что пуховик не надел, — краем сознания порадовался начальник поселковой полиции. — Руку в рукаве тулупа в пасть пропихну, попробуй прокусить овчину, людоед!»
Но хищник повел себя странно. Не добегая до Корытко, присел. Нагнул хищную длинномордую голову, как будто принюхиваясь… Зарычал утробно.
Слегка воодушевленный Константин Андреевич молодцевато повел плечами, встал поудобнее и громко крикнул:
— Что?! Съел?! А ну-ка… пошел отсюда, сволочь!!! Счас пистолет достану, как пульну!!
Волк попрядал ушами. Как почудилось Корытко критически оглядел расставленные пустые руки человека. И неожиданно ударил себя тыльной стороной лапы под подбородок.
Прежде чем сознание господина полицейского померкло, Корытко сумел оценить странный факт: четко обрисованный снежным фоном волчий силуэт имел погрешность — на уровне шеи шерсть слегка топорщилась. Так, словно на волка был надет ошейник, а под мордой, немного сползая набок, выделялась выпуклость кармана.
Но впрочем, озарение — а волк-то у нас ручной?! — развития не получило. Сознание майора юркнуло в абсолютную темень и уступило место некоему н е ч т о.
Попутный ветер донес до чутких волчьих ушей Лауры-Миранды мужские крики «замрите, падлы, всех перестреляю!».
В одну секунду диверсантка определила направление и поняла, что крик несется от закусочной. Подстегнула носителя-волка и, перепрыгнув двухметровый забор подворья Валдаевых, понеслась по главной улице поселка.
Стремглав летела. Но на мгновение затормозила: навстречу ей попался человек, от которого пахло Журбиным! Мужчина уносил в кармане что-то принадлежавшее Арсению, от него воняло страхом и спиртным… Лаура-Миранда оскалилась, подняла на загривке шерсть дыбом!
Но преследовать грабителя не стала. «Никуда он от меня не денется, потом найду по следу», — решила диверсантка и взяла прежний курс на закусочную.
Выбежала на пустырь за рюмочной, повела носом… Запах Журбина летел через заснеженное поле. Лаура-Миранда перепрыгнула огромный придорожный сугроб и, и не чувствуя лап, понеслась по насту напрямик! Диверсантку крайне напрягало, что к запаху Арсения примешивался легкий аромат ружейной смазки и пороха: возле Журбина находился вооруженный человек.
Высокого мужчину в тулупе Лаура-Миранда увидела издали. Едва заметив бегущую волчицу, тот расставил руки и принял нелепую раскоряченную позу. Когда Лаура-Миранда остановилась и зарычала, призывая Журбина откликнулся, мужчина начал пугать — мол, сейчас он пистолет достанет и пульнет…
Но Миранда в угрозу не поверила. Будь у мужчины пистолет, он бы давно им воспользовался. «Наверное остаточный оружейный запах в одежде затерялся», — решила диверсантка и ударила лапой носителя по кнопке активации телепорта. Переместилась, мгновенно обжилась в голове носителя Корытко. Пролистала краткосрочную память. Продралась через устойчивое видение карих глаз и крупных форм… Отшвырнула имя «Капа»! Восстановила цепь недавних событий и прибывшую карету скорой помощи уже встречала по всей форме, от лица начальника полиции Корытко.
К тому времени как автомашина с красными крестами на бортах подъехала к пустырю, Константин-Миранда уже вытащил беспомощного Сеньку на дорогу. Немолодой носитель диверсантки едва не помер, пробираясь по сугробам на расчищенное бульдозером пространство, но все же сдюжил — доволок.
— Потерпевшего в больницу! — заорал Корытко-Хорн на фельдшера и доктора. — Живо! Обеспечить наилучший уход, он ценный свидетель!
Когда майор запрыгивал в машину, на крыльце закусочной «У Палыча» уже стояла задумчивая девушка с фигурой, напоминающей песочные часы.
Девушка проводила взглядом уезжающий автомобиль. Недоуменно подняла собольи брови и пожала плечами: «И чего этим мужикам надо?.. Ну задержалась на полчасика. Ну чаю попила с Суреном… Не околел ведь «мусор» на морозе, так?»
Дольше ждет, покрепче любит, говорила мама дочери Капитолине.
Внутреннее общение происходит стремительно: двусторонняя реконструкция событий заняла не более десяти секунд, Миранда показала Журбину все что случилось с точки зрения майора и собственные действия. Арсений в свою очередь поделился с наставницей новостью о предстоящей разведке Пустоши. (Миранда хоть и разместилась в голове ученика, но придерживаясь этики моральной неприкосновенности личности, тактично не влезала в мысли Журбина, не считывала информацию.)
«Надо вернуть мой спутниковый телефон, — в итоге вынес Сенька. — Наши уже начинают волноваться, на этот момент я уже давно должен отзвониться и сообщить, что выезжаю… Телефон необходимо вернуть и позвонить на Остров. Скажем нашим, что отъезд откладывается, сами остаемся здесь — разруливаем ситуацию с геологами».
«Согласна. Но ты р а з р у л и в а т ь ничего не будешь. Отлежишься у Валдаевых, с геологами справлюсь я одна. — Журбин поморщился и диверсантка мягко надавила: — Так надо, Сеня. Ты не в форме, толка от тебя сейчас — ноль. Я только что была альфой, попробовала настроиться на проходящих мимо двери медсестер, твой радиус телепатического восприятия понизился до полутора метров. Ты и меня-то в майоре еле-еле считывал…»
Прежде чем ответить, Арсений попробовал вытянуть ментальный луч на максимальную рабочую дистанцию, напрягся…!
Рабочий радиус телепатического восприятия Журбина немногим превышал стометровую дистанцию. Со ста метров Арсений считывал эмоциональный фон и мысли, если человек переходил пятидесятиметровую отметку, Журбин уже мог брать его под ментальный контроль. С десяти метров мог уже убить телепатическим ударом. Радиус телепатического удержания толпы был гораздо ниже — не более пяти метров, в зависимости от количества контролируемых объектов, но обычно этого хватало для блока физической неприкосновенности.
Сегодня же Сенька не смог «протащиться» даже через стену до соседней палаты, где наверняка находились пациенты. У него получилось лишь слегка мазнуть по бездумной голове майора, что застыл на табуретке возле койки в ступоре навеянном Мирандой.
«И когда это пройдет?» — обеспокоенно спросил Журбин.
«Все худшее уже позади, Арсений. Отравили тебя крепко. Но я ускорила метаболизм, теперь тебе элементарно нужно выспаться».
«Мне или моему организму?» — резонно уточнил Журбин.
«Предлагаешь разделение? — задумчиво пробормотала диверсантка. — Не лишено. Дел у нас много, если перебросить тебя в Корытко, мы успеем больше…, а твоей организм отдохнет в вегетативном состоянии. — Прокачав ситуацию, Миранда вынесла: — Решено, Журбин. Ждем пока заканчивается капельница, перебрасываем тебя в майора и вывозим тело из больницы. Через полчаса после того как тебе первую капельницу поставили, в больницу пришел главный врач. Майор ему не доверяет, нам лучше уходить отсюда».
Спрашивать зачем и почему им надо уходить, в общей голове не надо. Едва упомнив главврача и продолжая мысле-речь, Миранда показала Журбину, все что успела почерпнуть в голове недавнего носителя Корытко.
И нечего сверхнеожиданного Арсений не узнал. Работая с Интернетом беглецы уже давно уяснили, что в поселке происходит рейдерский захват основного предприятия и смена сфер влияния. В окрестностях велась шахтовая разработка руд редкоземельных металлов, обогащение производилось на месте непосредственной добычи, завод по получению концентратов намеренно банкротили. Страдали, как известно, — работяги. Четвертый месяц без зарплат сидели.
Так же Миранда выяснила, что главврач больницы придерживался старой клики — его дочь вышла замуж за сына одного из директоров. Услуги местного начальника полиции щедро проплатили новоявленные господа из рейдеров. Конфликт интересов, был, что называется, на лицо: главврач Парандин и главный мент Корытко стояли на разных сторонах баррикады. Интрига набирала обороты.
Журбин покосился на застывшего на стульчике Константина Андреевича, в голове телепата зазвучала покаянная речь наставницы:
«Боюсь, что я переборщила с переполохом относительно твоей доставки и лечения, Сеня. Начальник отделения полиции лично привез в больницу какого-то «свидетеля»… Сидит тут несколько часов, как бы — охраняет… Ты — неизвестно кто и непонятная величина. Главврач примчался моментально и уже три раза заходил в палату».
«Вношу другое предложение: меня переместим в доктора, мне все равно в ком отдыхать. Ты возвращаешься в Корытко и носители транспортируют мое тело из больницы. Я, кончено, могу контролировать приказы доктора и оставить тело здесь, в палате под капельницами… Но как-то, знаешь ли, после всего, что ты узнала, напрягает меня это. Не хочется валяться здесь бревном и опасаться, что какая-то сестричка мне кубик воздуха в вену вгонит».
«С врачом отставить, Журбин. Майор нам нужен за территорией больницы, а последовательный троекратный переброс — в Корытко, в Парандина, потом опять в Корытко, — тебя в конец разбалансирует. Доктора мы трогать не будем, пока ты тут валялся я уже подогнала к крыльцу машину майора, ты переместишься в него и довезешь свое тело на каталке до автомобиля. Я пойду в Лауре. Доставим твое тело до Валдаевых, прикажем за ним приглядывать, и отправимся за телефоном. Носитель в кителе начальника поселковой полиции нам в этом деле шибко поспособствует».
Разговаривая, Миранда мгновенно составила для Журбина визуальную реконструкцию недавних событий: пробегая по поселку в теле волчицы, Миранда встретилась с человеком у которого было что-то из вещей Арсения. Позже она сравнила эту личность с видеорядом подозреваемых в голове Корытко и выяснила, как зовут грабителя и где он может находиться. Если разыскать вора по адресам не получится, Миранда рассчитывала найти его по запаху.
«Возможно, добывая телефон, мне придется перебрасываться несколько раз, — продолжала Миранда. — Так что лучше силы поберечь: сейчас я подзову Лауру, перемещусь в нее и хоть какое-то время буду в стабильном положении».
Оказываясь в голове иного человека, лишенный телепатических возможности Журбин всегда ощущал себя как будто голым. Беззащитным. Он вез по коридору больницы каталку с неподвижным телом, сверху вниз смотрел на собственное бледное лицо, в мыслях тикал запущенный секундомер небытия: без инструментальной медицинской поддержки лишенное интеллекта тело могло продержаться в вегетативном состоянии чуть более восьми часов.
Отсчет начался десять минут назад.
Из-за поворота коридора вышла медсестра, наскочила на каталку и от удивления разинула рот.
— Константин Андреевич, вы куда?!
Журбин мгновенно разыскал в памяти Корытко имя симпатичной персоны в белом колпачке и строго буркнул:
— Куда, куда… На Кудыкину гору, Ниночка! Увожу от вас свидетеля.
— Так он же в коме…, - разглядывая полумертвого пациента, опешила сестричка.
— Ничего. Поправим. У нас тоже, понимаешь ли, возможности есть.
Проталкивая каталку мимо Ниночки, Корытко-Журбин двинулся к повороту на выход.
— Да вы что, Константин Андреевич, с ума сошли?! — вцепилась в милицейский китель медичка. — Сейчас же везите больного обратно!.. Парандин — в курсе?!
«Вот так оно всегда и бывает, — мысленно вздохнул Арсений. — Был бы сейчас в норме, отфутболил бы девицу за градусниками и дальше покатился…» Но приходилось быть о б ы ч н ы м человеком при погонах:
— Нина Владимировна, вы мешаете мне исполнять обязанности! — сурово рыкнул «майор» и сестричка чуть ли не расплакалась:
— Да, Константин Андреевич, ну что же вы творите-то?! Я сейчас охрану позову!
Из-под свисающей с каталки простыни вылезла волчья морда.
— Ой…, кто это…, - схватилась Ниночка за сердце. — Волк…? Да?
Лаура-Миранда обнажила белоснежные клыки, негромко зарычала.
Уже ничего не спрашивая, Ниночка оперлась спиной о стену, закатила голубые глазки и медленно сползла на пол.
Журбин прогнал в чужих мозгах информацию относительно больничной охраны. Признал сей факт временно несуществующим, Корытко знал: ночами со стороны приемного покоя нет вахты. И покатил каталку дальше.
Едва Константин-Арсений наполовину выдвинул за дверь каталку, сумасшедший порыв ветра сорвал с нее простынь. Огромное полотнище улетело в ночную темень, Корытко-Журбин, недолго думая, схватил с лежака безвольное тело и потащил его к машине на руках — беспокойство за собственный полу-безжизненный организм заставляло поторапливаться. Пристроил туловище на капоте новехонького джипа начальника полиции, начал шарить в карманах Корытко, разыскивая брелок сигнализации…
А дальше стало очень больно. Мощнейший удар в левую половину грудины развернул Корытко-Журбина на сто восемьдесят градусов, Арсений опустил голову носителя вниз и увидел, что на тулупе появилась дырка. Из дырки фонтанчиком брызнула кровь…
Невероятно. Но приходилось признавать: за небольшой отрезок времени телепата убивали второй раз к ряду. Арсению не требовалось регистрировать жизненные функции носителя, о том, что пуля пробила аорту возле сердца, он догадался применяя исключительно анатомические знания из школьной программы: Корытко и вместе с ним Арсений — умирали. Сердце мощными толчками извергало кровь.
Через секунду Журбин ощутил, что умирает он уже на капоте. По собственным щекам бьет ледяная крупа взвихрившейся поземки, глаза открылись.
«Миранда… Миранда успела вытащить меня из полицейского…» Сенька начал поднимать голову… И в следующее мгновение получил удар по корпусу и полетел с капота вниз на землю!
Еще в полете Журбин услышал как кузов джипа пробила пуля. И понял: если бы Лаура-Миранда не сбила его наземь лапами, то пуля сейчас вонзилась бы в его живот.
А так Арсений Журбин живым лежал на плотной ледяной корке небольшой парковки и пытался соображать. От стрелка, засевшего где-то на девять часов, его прикрывал автомобиль покойного начальника полиции, голова, правда, расположилась аккурат на линии огня, между колес. Но Сеньку это уже почти не волновало — по заснеженной парковке, сквозь метель неслась волчица! Лаура-Миранда мчалась к огромному раздвоенному дереву за забором клиники, где между рогатины ствола торчало оружейное дуло.
Дуло ерзало. Стрелок пытался взять на прицел волчицу, петляющую по парковке словно угорь! Пару раз возле Лауры-Миранды вздымались снежные фонтанчики — убийца стрелял по зверю! Один раз, второй… Мимо! Мимо!
Если бы в теле хищника не было видавшей виды диверсантки, снайпер снял бы носителя-волка первой же пулей. Но террористка умудрялась его действия опережать: едва дуло находило цель, совершала невероятный кульбит и уходила с линии обстрела! Переворачивалась в воздухе, вновь падала на лапы и упорно неслась вперед.
Перепрыгивающую через огромный сугроб у забора волчицу скрыл от парня плотный снежный заряд. Лаура-Миранда пропала в снежной пелене, через мгновение до Журбина донесся дикий крик. И тут же резко оборвался…
Арсений никогда воочию не видел, как волк убивает добычу. Он не был свидетелем кульминационного момента звериной охоты, но представить это мог: Лаура-Миранда добралась до горла человека и рванула его зубами.
Упокой, Господи, его душу…
Воображенная кровавая картина едва не вывернула желудок Журбина наружу. Арсений вцепился в ледяной бампер внедорожника, приподнялся, пошатываясь встал на ноги…
За забором больницы мелькнул свет автомобильных фар. Парень вытянул шею, пригляделся… В придорожный сугроб у раздвоенного дерева воткнулся нос большой машины. Из передней пассажирской двери выскочил человек, протянул вперед руку с зажатым в ней пистолетом…
Судя по тому, что выстрела, убившего майора, Арсений не слышал, винтовка снайпера имела глушитель. Но пистолетный выстрел прогремел на всю округу!
Сердце Сеньки сжалось от страха за подругу… Мужик стрелял по Лауре-Миранде практически в упор!!
Полноценно испугаться Арсений не успел. Над снежным холмом взметнулась черная тень, волчица обрушилась на человека всей массой и смяла его словно огородное пугало!
Что происходило дальше, Журбин не видел — загораживал сугроб.
Но реакция водителя внедорожника показала, что за сугробами творилось нечто страшное. Шофер не вышел из машины на подмогу другу, он резко дал назад, выдернул нос джипа из снежного завала и, ерзая шинами по ледяной корке, начал удирать от места кровавой расправы задом наперед. Автомобиль отъехал на десяток метров, начал разворачиваться… Но на капот машины запрыгнула волчица! Вцепилась зубами в дворник, рванула его на себя и, выдрав, бросилась передними лапами на ветровое стекло. Ударилась о него раскрытой окровавленной пастью!
Зачем Миранде потребовалось это фантастическое представление из фильма ужасов, Журбин сперва не понял. Догадался лишь когда машина завершила разворот и показала открытое окно шоферской двери: водитель не удирал от места схватки, он собирался развернуться и бить по волку через открытое окно, не выходя наружу!
Но размазанные кровавые отметины на стекле, бьющие почти в лицо когтистые лапы, брызгающая слюной разинутая волчья пасть, привели шофера в состояние паники. Мужчина дрогнул перед бешеным напором зверя. Нереальная, киношная картина волчьей ярости заставила его забыть обо всем, кроме спасения собственной шкуры: шофер ударил по педали газа и бросил машину вперед!
Лаура-Миранда спрыгнула с капота и на предельной скорости понеслась к больничной парковке. Арсений понял, что наставница не уверена в том, удалось ли ей вытащить напарника из умирающего носителя. Она бежала проверять и по возможности исправить!..
В цейтноте у Миранды не хватило времени на проверку. Ей нужно было устранить первостепенную опасность — стрелка за деревом, что обязательно добил бы Журбина, скатившегося под машину. Расставляя приоритеты, диверсантка не стала терять драгоценные мгновения на проверку и выбрала целью — снайпера.
Арсений приподнял голову над капотом, показался волчице, и Лаура-Миранда усмирила бешеный галоп, побежала тихой рысью. Бока хищницы-носителя раздувались от тяжелого дыхания, белые подпалины на груди испятнала человеческая кровь, морда была полностью ею измазана…
Разглядев все это, Журбин вновь почувствовал рвотный позыв, наклонился над землей… Полупустой желудок изверг лишь слизь и воду.
Арсений покачнулся, налег на капот бедром… Лаура-Миранда подбежала к Сеньке и ткнулась носом в его колено…
Напарники не имели возможности переговорить. Не обладающие речевой способностью звери не умели составлять даже простейших предложений, находясь в волчице Миранда могла общаться только мысле-образами. Разговор происходил односторонне: Сенька говорил, зверь, принявший человеческий интеллект, общался знаками — согласен он со сказанным или нет.
От прижавшейся к колену Лауры Журбину пошла картина: Арсений сидит за рулем автомобиля покойного майора и едет к дому Валдаевых.
«Спрашиваешь, могу ли я вести машину?» — быстро уточнил телепат.
Скользнув по колену ухом, волчица кивнула головой.
«Попробую, выхода у нас нет. Ты сейчас не можешь перекинуться в человека…»
За последние полчаса Миранде пришлось трижды менять носителей, потом бегать, уворачиваться от летящих пуль, сражаться, убивать… Лаура могла бы подыскать в больнице какого-нибудь носителя, посадить его за руль, но Сенька понимал — наставница не выдержит еще одной телепортации. Не умрет, конечно, но разбалансируется вдрызг и толка от нее не будет.
Журбин, придерживаясь о кузов руками, тяжело побрел к водительской дверце. Раскрыл ее настежь, пропустил вперед себя волчицу — Лаура-Миранда запрыгнула на переднее пассажирское сиденье, — вскарабкался на кресло.
Удивительно, но выстрелы, звучавшие совсем поблизости от корпуса больницы не привлекли внимания. На крыльцо не высыпал медперсонал, в окнах не мелькали лица встревоженных пациентов. Метель проглотила звуки выстрелов и уже присыпала следы волчьих лап на парковке.
Но вскоре кто-то обнаружит труп начальника отделения полиции. Сбежавший с поля боя головорез приведет к трупам товарищей каких-то корешей и будет свидетельствовать, что людей загрызла хищница. Поклянется в том, что двух вооруженных пацанов убила серая волчица!
У Журбина, была, правда слабая надежда, что водитель, в реальности столкнувшийся у больницы с ОБОРОТНЕМ из кино, удерет куда подальше от поселка. (Не приведи Господи, кому-нибудь увидеть то, что лицезрел перед собой водитель джипа!) Но толку это все равно не принесет: людей с разорванными глотками рано или поздно обнаружат и на Лауру начнется охота. Медсестра Ниночка подтвердит, что волк пришел с покойным полицейским, джип майора обнаружат возле дома Валдаевых…
Короче — надо уходить. Это Арсений понимал твердо. Но он никак не мог взять в толк — какого черта местные воришки застрелили полицейского и палили по его свидетелю, находившемуся в коме?!
Ну — поймал воров Корытко «на горячем». Ну — распугал. Потерпевшего увез в больницу и взял под личную охрану, сидел — пень-пнём в его палате.
Но убивать-то полицейского зачем?!?!
Корытко не собутыльник по застольям. Не дебошир и не обидчик. Он начальник отделения полиции! За такого отомстят по всем понятиям! Нагонят в поселок дополнительные силы, прошерстят малины и выставят задницами кверху всех подозреваемых!
Совсем народ озверел… Страх потерял. Поселок, конечно, глухомань — медвежий угол, откинувшихся каторжан на севере всегда хватало. Но убивать полицейских даже здесь, мягко выражаясь, — полный беспредел…
Журбин адресовал вопрос Миранде:
«Ты что-нибудь понимаешь?»
Волчица разинула пасть в нервном зевке, потрясла ушастой головой.
«Вот и я не понимаю, — согласился Сенька. — На кой болт нас обстреливали, а?!»
Лаура-Миранда легонько нажала лапой на бедро Арсения. Журбин догадался, что наставница просит его быть внимательней: управляемый не вполне здоровым человеком джип вихлял по заснеженной улице, Журбин вцепился в руль ослабшими руками, Миранда просила его не нервничать и не отвлекаться — заедут в сугроб, дойти до дома Валдаевых пешим ходом Сеньке будет тяжело. Больничный корпус и подворье начальника котельной находились на противоположных сторонах поселка. А то, что по оставленной у ворот дома Валдаевых машине покойника на семейку лавочников выйдут их преследователи, напарников уже мало волновало: личность Сеньки установят быстро, поговорив в владельцем рюмочной Суреном. А к кому приезжает Сектант в поселке знают.
Так что вопрос стоит предельно просто: выбирая между секретностью и скоростью, напарники поставили на скоростной отход.
Журбин прервал мысленную речь и оставляя мозг открытым для общения, стремительно погнал в голове череду предположений. Не оформляя мысли до избыточных нюансов, пытался выдвинуть гипотезу, понять, что здесь произошло?
И так — Корытко продался рейдерам. Снайпер, судя по всему, придерживался лагеря старых владельцев горнорудных разработок. Если представить, что пойманные майором воры принадлежали этой клике, то ситуация может выглядеть следующим образом: разбежавшиеся гопники кому-то доложили о стычке с майором…, потом пришло сообщение о том, что Корытко приказал выделить для в а ж н о г о с в и д е т е л я отдельную палату и лично охраняет незнакомца. То есть, обобранный чужак — весомая персона, которую чуть не убили по незнанию…
Вопрос — что делать с чужаком? В чем интерес Корытко?