Алексей Бергман

ПОЛЕ БИТВЫ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

РАЗДРАЖЕНИЕ

Вереница людей, облаченных в одежды цвета ржавчины, волокла по песчаным холмам повозку с рассевшейся толстой бабой, прикрытой от солнца неким подобием квадратного зонта с кудрявой оторочкой. Ленивый ветер трепал завитушки балдахина, баба сонно таращилась в глубь бесцветной пустыни, возницы заунывно пели; смотреть на эту процессию было тошно, глупо и скучно — тетку тащили по пустыне восемь жарких, долгих часов в прямом эфире.

Даяна дважды хлопнула в ладоши: кусок стены, занятой изображением ржавой процессии, стал тусклым. Тусклым, плоским и безрадостным, как жизнь на этой чертовой, чертовой планете. В раздражении леди сбросила с ноги домашнюю тапку, подошва звонко шлепнулась о каменные плитки пола, и кусок стены испуганно ожил вновь: та же баба, тот же заунывный мотив, тот же изумительный, выгоревший ландшафт с барханами, где жрецы старательно подвывали, воодушевляя толстуху праздничным пением, — скоро дремлющая дама встретится с сыном.

Нет, усмехнулась Даяна, не верно: скоро Большая Мать встретится с Сияющим Сыном. Причем можно быть уверенной — весь путь Большой Матери через пустыню будет транслироваться в режиме реального времени. Даяна присмотрелась к пейзажам — до храма Сияющих Сыновей топать еще часа полтора, храмовые постройки даже намеком не виднелись над пустынными барханами. И все полтора часа жрецы будут петь, баба таращиться, народ у экранов всей чертовой планеты застынет в молитвенном экстазе…

Даяна запрокинула голову и издала вопль загнанного зверя. Невероятно!!! Запрещать послам Великих Держав взять на планету хоть что-то, способное развлечь их жен…

— Миледи что-нибудь надо? — Порог гостиной, ограниченной каменными стенами и полом цвета необожженной глины, переступила низенькая сухопарая служанка. На лице Саргон застоялась и прокисла дежурная полуулыбка, с губ свалилась дежурная фраза, фигура дежурно приготовилась к исполнению любого приказа — принести воды, помыть полы, постоять с опахалом над хозяйкой, пока та смотрит ЗАМЕЧАТЕЛЬНУЮ трансляцию Странствий Матери.

Усилием воли Даяна стерла с лица кошмарное выражение цивилизованной тоски и милостиво произнесла:

— Спасибо, Саргон. На сегодня вы свободны.

Жена посла Конфедерации Свободных Миров не имела права на слабость. Недопустимо оскорблять чувства верующих рычанием у экрана, когда по нему идет трансляция такого события: Мать тащится сквозь пески на встречу с Сыном.

В следующем месяце, равном тридцати шести оборотам планеты вокруг оси, другая Мать потащится к другому Сыну. И так до бесконечности. В этом мире даже смена времен года проходит незаметно, но неизменно.

Саргон зацепилась взглядом за экран и, благоговейно прижимая руки к груди, застыла у порога.

— Вы свободны, Саргон, — уже не скрывая раздражения, повторила Даяна.

Служанка молча попятилась к выходу, прокачивая на ходу прощальные поклоны. Пока экран не исчез из поля зрения, девушка так и не смогла повернуться к нему спиной. Зрелище Путешествий Матери завораживало Саргон до тупого окостенения.

Даяна проводила согнутую фигуру яростным взглядом, шумно выдохнула и поднялась с низкого дивана, напоминающего кусок толстого обглоданного пирога с острым краем и начинкой из подушек. В баре возле зашторенного выхода на террасу муж хранил запас спиртного — местного разлива, разумеется! — максимально приемлемого по качеству. На этой чертовой планете даже спиться от тоски не удастся! Все: еда, спиртное, предметы роскоши и обихода — доставлялось в посольства принимающей стороной с собственных фабрик. Послы и сопровождающие их супруги прибывали на планету буквально голыми. Еще в транспортном челноке они меняли привычную одежду на однотипные ржавые балахоны и оставляли все личные вещи на орбите.

Ни один из цивилизованных миров не позволял себе такого обращения с главой посольской миссии Конфедерации или любого полпреда из представительств трех Великих Держав. Только здесь унизительный таможенный досмотр и равнодушие туземцев к чужим обычаям моментально, еще на орбите расставляли все точки над «i» — вас, господа, здесь только терпят, и не более.

Фу!!

Невероятная, пыльная и нищая планета диктовала свои условия посольствам трех мощнейших содружеств Союза Галактик. Каждый из трех послов прибывал одинаково голым, босым, без привычного сопровождения, и только приезд супруги или иного партнера по сексу считался обязательным.

Фу-у-у!!!

С трудом удерживая в трясущихся от ярости руках бутылку, Даяна налила в стакан мутно-кислого спиртного пойла и, морщась от отвращения ко всему на свете, выпила.

Тоже, кстати, фу-у… Фу! Фу! Фу!

Через несколько минут алкоголь расслабил сведенные раздражением мышцы, недавняя, но уже привычная ярость показалась туманно надуманной, и Даяна вышла на террасу, оставив в комнате за спиной заунывное пение над барханами и сосредоточенную на ожидании встречи Большую Мать.

Тоска.

Тоска, пески и мелодии, лишенные ритма.

Сочетание, способное свести с ума любую цивилизованную женщину.

Когда две тысячи лет назад земные колонисты впервые наткнулись на эту высохшую планету, ей был присвоен класс «Ж» и меткое название — Песочница. В классификации планет после буквы «Ж» шли только миры, невыгодные для колонизации. Две тысячи лет назад первопроходцы обнаружили на Песочнице отсталое, архаичное общество, полное отсутствие полезных ископаемых и наличие примитивной, невыразительной флоры и фауны. Планета не представляла интереса даже как форпост. Ее расположение на звездной карте посчитали пустячным, отдаленным и не интересным никому, кроме кучки отсталых, нищих аборигенов.

Песочница была категорически не нужна воротилам галактики — кусок неухоженного пыльного камня возле пожилой и тусклой звезды.

Но лет пятьсот назад вокруг планеты — аборигены величаво, но непроизносимо на общегалактическом наречии называли ее Благословенная Земля Великого Народа, — стали происходить странные события. Пиратский клан Захватчиков Ага решил обустроить здесь скрытую базу. Незаметная планета как нельзя лучше подходила для подобных целей — удаленная от основных торговых путей Песочница была нанесена даже не на все звездные карты. Тогда для некоторых миров Благословенная Земля вообще не существовала.

Пираты прибыли на планету, выкопали котлован для бункера и через несколько дней были уничтожены с тщательностью, немыслимой для простой полицейской операции Союза Галактик.

Дальнейшее развитие событий выглядело невероятно. Как только пираты покинули звездную систему Песочницы, их преследование прекратилось. Их просто изгнали. И лишь оплавленный бомбардировкой котлован некоторое время напоминал флибустьерским кланам, что здесь — чужая территория.

Этот исторический казус неизменно волновал воображение высокородной жены посла Конфедерации. Лет тридцать назад астероид, принадлежавший ее отцу, увели с орбиты вместе со сталеплавильным заводом, рабочими-андроидами и складами, забитыми продукцией, готовой для отправки. Отец пытался организовать погоню, обращался с воззваниями ко всем Свободным Мирам, но на его вопль даже внимания не обратили.

Обычное дело — пираты похитили имущества на несколько миллиардов кредитов. Сегодня ограбят тебя, завтра меня, в стоимость продукции заложены поправки на риск…

С Песочницей дело обстояло иначе. Здесь никого не грабили. Пираты тихонечко опустились на пустынный континент и тихо выкопали в песочке ямку. Никакой базы-то они толком построить не успели — сокрушительный удар термических зарядов, и в пустыне появилась оплавленная воронка с ровными краями.

Не исключено, что именно эта несоразмерность в оценке деяний пиратов так раздражающе действовала на Даяну и заставляла ее предвзято относиться к посольской миссии. По ее пониманию, Благословенная Земля Великого Народа не представляла интереса для цивилизации и не будет представлять никогда. Здесь — НИЧЕГО НЕТ. Это умирающий мир, закостеневший в тупом отставании и не собирающийся развиваться ни в каком виде, ни при каких условиях. Ни в интеллектуальном, ни в индустриальном, ни в торговом, прогресса — НЕТ.

Пустота. Ноль. И серость.

Но каждый раз, когда на периферии пустячной звездной системы Песочницы появлялся малейший намек на нестабильность или возникновение вооруженного конфликта, возле дряхлого солнца собирался космический флот какой-нибудь из Великих Держав и огрызался с такой яростью, что даже приближение к тусклой кучке песка становилось невозможным для агрессора. И надо добавить, что никому не нужная планета НИКОГДА не просила о помощи и не позволяла использовать свою поверхность пусть и для временной военной базы. Песочница не просила, но десятки боевых кораблей неизменно и быстро появлялись вокруг и плотно смыкали ряды. Словно заколдованная, эта планета оберегалась всеми Галактическими силами. Причем равнозначно, как со стороны одной конфликтующей Державы, так и с другой. Значения не имело, кто-то ОБЯЗАТЕЛЬНО появлялся возле старого светила и смыкал ряды.

Невероятная, но нищая планета принимала защиту как должное и даже не благодарила. Туземцы равнодушно встречали челноки с чужих транспортных кораблей и платили за привезенные товары по установленным тарифам любой валютой из существующих в галактиках. Неизменный парадокс — деньги или что-то для натурального обмена у песочников водилось всегда. И данный факт являлся для Даяны еще одним неразрешимым казусом. Планета, не производившая ничего полезного, имела самый широкий кредит во всех ведущих банках звездных систем.

И почему так происходило, не понимал никто. Как только очередной банковский воротила пытался разобраться в хитросплетениях счетов Песочницы, как тут же получал по рукам. Информация о валютных счетах Великого Народа считалась закрытой. Для всех. Исключений не было.

Именно подобная, раздражающая неразрешимость и загадочность поставила Песочницу на высокую ступень в иерархии миров. Ноль становился сотней, хотя причин для этого не было. Ни видимых, ни объяснимых. Несколько раз тот или иной союз пытался поставить Песочницу под свою юрисдикцию и неизменно получал отпор — вооруженный либо дипломатический, — Вселенная смыкала ряды вокруг бессмысленной, ничтожной планеты.

Нонсенс.

За последние три столетия сложившийся, загадочный порядок вещей привел к тому, что Песочница стала считаться миром, свободным от споров и конфликтов. Нести посольскую должность на Благословенной Земле Великого Народа дозволялось только самым высокопоставленным и проверенным персонам из дипломатического корпуса тройки Великих Держав. После исполнения возложенных миссий девяносто восемь процентов послов становились Верховными Консулами или Главами Советов своих союзов. За триста лет эта закономерность получила больше подтверждений, чем исключений из негласно устоявшегося правила. Муж Даяны полагал, что следующим главой Конфедерации станет именно он. Миссия на Песочницу являлась своеобразным катализатором его карьерного роста, последним испытанием и ступенью к трону.

Фу-у-у-у…

…Процессия ржавых балахонов обогнула последний бархан, и пение стало живее — тележку с Большой Мамой общими усилиями дотащили до храма Сияющих Сыновей. Два чахлых куста украшали подступы к парадным воротам храма, под левым кустом, высунув ярко-розовый язык, сидело существо, отдаленно напоминающее земную ящерицу. «Терри-тху, — мелькнуло в голове Даяны, — эндемик, встречающийся только в окрестностях храма…»

— Ты уверена, что тот самый легендарный терри-тху? — прозвучал над головой сидящей напротив экрана Даяны добродушный, с ноткой вальяжности баритон. Оказывается, последнюю фразу леди произнесла вслух.

Восемьсот восемьдесят пятый лорд Геспард, доверенный посол Конфедерации склонился над женой и коснулся подбородком ее макушки.

— Ты уверена, что это терри-тху? — повторил вопрос высокородный лорд Эдриан Геспард.

Даяна, замерев, скорчилась на диване. При первых звуках голоса мужа ее окатила волна такого первобытного, тошнотворного ужаса, что мышцы свело до боли, а из моментально пересохшего горла, царапая связки, рвался наружу вопль паники.

Вот уже несколько недель леди Геспард чувствовала, мягко выражаясь, дискомфорт в присутствии мужа. Ей казалось, что его резкие движения направлены против нее, что муж окружает, преследует, давит. А если лорд Геспард слегка и изредка повышал голос, то по телу Даяны словно изморозью проходило леденящее предупреждение — опасность, опасность, опасность…

Приступы необъяснимой паники накатывали все чаще, и ей хотелось бежать от мужа прочь. В пески, в космос, в глубь колодца, вырытого возле дома…

Страшные догадки истерзали Даяну, довели ее до исступления. Она стала бояться сумасшествия. «Нет, это не может быть паранойя, — уговаривала себя леди. — Я могу давать себе отчет и искать корни беспокойства в самой себе, а не выдумывать мифические угрозы! Я не сумасшедшая! Рассудок можно восстановить, можно обрести норму!»

Легонько прокашлявшись, леди Геспард расправила сведенные ужасом плечи и спину и произнесла:

— Это может быть только терри-тху, у животного три парных полукружья над ушами…

— Ни за что бы не разглядел, — вздохнул муж, — все эти ящеры…

— Терри-тху скорее можно отнести к земным панголинам, — еще не придя в себя окончательно, пробормотала Даяна, и пугливая мысль тут же проскочила в ее голове: «Откуда я это знаю?! Кто такие земные панголины?!»

— Какие многие познания хранит эта красивая головка! — шутя воскликнул Эдриан, обошел диван и, взглянув на жену, тут же озабоченно нахмурился: — Ты опять нездорова?

— Нет, все в порядке. — Этот вопрос и ответ на него стали обычными за последние несколько недель.

— Что с тобой происходит? — мрачно произнес лорд. — Сегодня ты особенно бледна…

— Я не услышала, как ты вошел, и немного испугалась, когда ты встал за спиной, — попыталась отделаться от расспросов Даяна.

— Чего ты испугалась?! — Эдриан обвел гостиную широким жестом. — Меня?! Терри-тху на экране?! Этих каменных стен?! Что с тобой творится, Даяна?!

— Ничего, — отрезала женщина, и место почти угасшего страха заняло ставшее таким привычным раздражение. — Ничего! Оставь меня в покое!

Лорд застыл напротив сидящей на диване жены, все высокомерие восьми сотен аристократических предков отразилось на его лице.

— Мне надоели твои капризы, — медленно выговорил посол. — Сегодня вечером мы идем на прием к Гал-олид-Терхам.

— Нет, — упрямо сдвинув брови, ответила Даяна.

— Да. И это не обсуждается.

— Нет, — уже с ноткой паники повторила жена.

— Да. Твое положение на этой планете подразумевает некоторые обязанности. Гал-олид-Терхи сделали мне официальное приглашение. А твое нынешнее затворничество нарушает обычаи Трех Посольств.

Неписаный свод обычаев Трех Посольств включал в себя несколько параграфов: отсутствие экстерриториальности, вынужденное многолетнее безделье, скука и полное единодушие послов в неприятии туземных традиций. Странная планета навязала Великим Державам свои условия. Только мир Песочницы не принимал в расчет требования обычной посольской этики. Миссиям не предоставлялись отдельные, экстерриториальные пространства, не позволялось завозить оборудование, не разрешалось иметь иноземных помощников. На планету опускался только посол с партнером по сексу. В голом виде. Необходимые для жизнедеятельности предметы и продукты песочники доставляли сами на собственное же усмотрение.

По мнению всех Трех Посольств, это усмотрение страдало скудоумием и отсутствием воображения. На некоторых планетах условия содержания заключенных были гораздо терпимее. За несколько веков у посольских миссий выработались некоторые, пожалуй, вынужденные, традиции. Заселенные в один огромный дом — имевший из экстерриториальности только три отдельных выхода, — послы вынуждены были дружить. Ходить друг к другу в гости, сообща отмечать семейные и государственные праздники и не обострять отношения внутри этой небольшой группки иноземцев. В противном же случае — это понимали во всех посольствах — среди песков Благословенной Земли Великого Народа нормальный человек начинал медленно сходить с ума.

«Только вместе, только сообща, почти не интригуя», — гласил неписаный закон существования миссий. Жены послов (вынужденно) много времени проводили вместе, мужья вместе ездили охотиться на скудных представителей местной фауны (тоже вынужденно, поскольку иные развлечения практически отсутствовали в песчаном мире).

…Опустив голову и чувствуя на щеках слезы, леди Геспард искала причину для отказа. Несколько раз за последние недели она пыталась наносить визиты в соседние миссии, старалась соблюдать приличия, но не могла выдержать присутствие хорошо знакомых женщин даже десяти минут. Тревожное ощущение надвигающейся опасности накатывало на нее с такой уничтожающей требовательностью, что постепенно превращалось в обычную панику и заставляло бежать. Ссылаться на недомогание, неотложные дела, выдумывать какую-то дичь и панически бежать. Ощущение угрозы становилось совершенно бесконтрольным, и Даяна не могла с ним бороться.

В одиночестве ее терзало непонятное раздражение, присутствие людей порождало панику. Это была паранойя, пески и сухость песчаного мира все же достали, свели ее с ума.

— Я не могу, — глотая слезы, покачала головой Даяна.

— А я приказываю, — скрипуче произнес лорд. Высокий, с ранней благородной сединой, он нависал над ней, давил и требовал подчинения.

Ослушаться было немыслимо, подчиниться невыполнимо. Даяна подняла на мужа заплаканные глаза и молитвенно сложила руки.

Никогда раньше гордая дочь Верховного Нимврода — ловца астероидов не умоляла ни о чем. Ни друзей, ни врагов, ни своего мужа.

Их брак был скорее династическим, и этим объяснялось многое. Два клана объединили влияние, деньги и надежды, венчая отпрысков. Невозможность иметь потомство тоже подчинялась династическим интересам. За последние триста лет во главу Конфедерации Свободных Миров предпочитали ставить бездетных Канцлеров, так как это оберегало содружество от наследственных притязаний на трон.

— Я прошу тебя, — уже не пряча слезы, всхлипнула Даяна.

— Нет, — отрезал лорд. — Твое затворничество уже породило слухи и плохо сказывается на атмосфере внутри посольств. — И добавил с нажимом: — Это может повредить моей карьере. Если уж тебя не интересует наша карьера, подумай хотя бы обо мне. Вот, прими эти пилюли. — Посол достал из складок длинного балахона пригоршню разноцветных таблеток и, выбрав две — синюю и розовую, — протянул их жене.

— Что это?! — отпрянула от мужа Даяна.

— Купил в Торговом Доме песчаников, — сурово отчитался лорд.

— Нет… я не могу… нам…

— Наш метаболизм полностью соответствует типу песчаников, — перебил муж.

— Но… я не могу…

— Можешь! Ты все можешь! Пей, или я тебя заставлю!!!

Впервые за двадцать лет замужества Даяна видела лорда в приступе неуправляемой ярости. Ни один из потомков рода Геспардов не позволял себе хамства по отношению к женщине. Слова «Уравновешенность и Честь» выбиты на гербе этого дома.

Посол развернулся так резко, что одна из кожаных перепонок его плоских сандалий не выдержала и с треском лопнула, лорд метнулся к тумбе и, схватив прозрачный графин, налил жене стакан воды. Горсть оставшихся таблеток просыпалась из его трясущихся пальцев, лорд со злостью раздавил их ногой и вернулся к дивану.

Как загипнотизированное животное, Даяна смотрела на свою ладонь — синяя и розовая, — в цивилизованных мирах давно не пользовались пилюлями. Их архаичный, ископаемый вид пугал и одновременно завораживал.

Странный день странно продолжался.

Не дождавшись от супруги подчинения, лорд сгреб с ее ладони таблетки и пропихнул их сквозь стиснутые губы. Потом силком запрокинул голову жены и влил ей в горло стакан воды.

Даяна захлебнулась, закашлялась, сделала слабую попытку освободиться, но муж ее больше не держал. Убедившись, что таблетки проглочены, он сел в кресло напротив и, устало сгорбившись, закрыл лицо руками.

— С этим надо бороться, — донеслось до Даяны сквозь его пальцы.

— С чем? — кашляя и отфыркиваясь, спросила она.

— С истерией, с сумасшествием, — оторвав ладони от лица, прошептал муж. — Неужели ты не видишь?! Ты постепенно сходишь с ума…

— Я вижу, — покорно согласилась Даяна. — Можно я сегодня не пойду на прием?

Обреченно посмотрев на супругу, лорд медленно покачал головой:

— Нельзя. Прости, любимая, нельзя. Мы не принадлежим себе. Долг заставил меня так поступить с тобой.

— Я знаю, — честно ответила леди Геспард.

— Тебе что-нибудь нужно? — все еще находясь под впечатлением дикой сцены, покаянно произнес муж.

— Да. Купи мне оружие.

Эти слова стали последним отчетливым воспоминанием Даяны. Произнеся их, леди отключилась. Шок от услышанной просьбы исказил лицо посла, Эдриан вскочил и криком попытался доискаться причин неадекватного ответа, но леди уже отстранилась. Пелена окутала ее мозг, транквилизаторы слишком быстро затормозили сознание, и Даяна заскользила на мягких волнах бездумия.

Крик мужа не волновал, не тревожил слуха и не бередил нервов. Спасительное безразличие и долгожданный покой опустились на жену посла.

ОПРОМЕТЧИВОСТЬ

С высоты птичьего полета здание Трех Посольств напоминало трилистник с закругленными концами-верандами. Центральную часть трилистника занимали общие бытовые помещения: кухни, кладовые, каморки для приходящей прислуги. В равноудаленных «лепестках» располагались непосредственно три миссии с зеркально подобной планировкой комнат — кабинет-приемная посла, просторная спальня и гостиная, плавно переходящая в веранду.

Окна веранд оплетали густые побеги ползущих растений, они не пропускали внутрь горячий воздух пустыни, песок и редких, отважных насекомых, умудрившихся выжить в раскаленных барханах Песочницы.

Вынужденная близость высокопоставленных чиновников трех Великих Держав давно служила благодатным поводом для сочинения скабрезных анекдотов. Анекдоты и шутки на тему тесного «сожительства» трех миссий получали острейший налет «запретных историй» и будоражили воображение толпы.

Со стороны такая близость выглядела противоестественной.

Но это только со стороны. На самом деле скука, безделье и тоска по цивилизации сплачивают людей лучше любых финансовых и политических интересов. Три миссии, окруженные высоким забором, превратились в общий котел, тихонько кипящий под крышкой неба Песочницы. Послы спокойно выслушивали анекдотические истории о своих мирах, жены живо обсуждали достоинства той или иной кулинарной школы, безусловным табу являлась только одна тема — никаких скабрезных шуток в адрес живых правителей. Опытные дипломаты понимали, «уши» могут вырасти и на глиняных стенах трилистника. Неловко поддержанная шутка о сексуальной активности или, не приведи Господи, пассивности (!) какого-либо Канцлера может обернуться крахом успешной карьеры опрометчивого зубоскала.

Помимо прямого обсуждения достоинств высочайших особ, деликатно обходили краем и примитивный уклад жизни принимающей стороны. Общее неприятие архаичного общества Великого Народа сплачивало послов, но открыто пренебрежение не выплескивалось. Хватало завуалированных полунамеков, затертых определений, яда и без того бывало достаточно. Эвфемизм лишь добавлял остроты в обычную скуку посольств, песочники были париями, выскочками, вызывающими опасливое недоумение.



Лорд и леди Геспард медленно и величаво спустились по ступеням веранды и, огибая внутренний дворик, прошествовали до крыльца миссии Торгового Союза. Даже в заторможенном транквилизаторами состоянии леди Даяна прекрасно вела свою роль. Многолетняя дипломатическая выучка действовала на уровне подсознания — голова держалась высоко, плечи расправлены, четкий шаг навевал воспоминания о блестящих приемах у коронованных особ. Ссоры и слезы были оставлены дома, как запечатанный конверт с последней волей усопшего. Официальный прием по случаю дня рождения госпожи Гал-олид-Терх требовал соблюдения правил дипломатического этикета даже в этой глуши. Если уж песчаники пренебрегали условностями чужих миров, то послы, поддерживая незыблемость традиций, старательно пытались не погрязнуть в быту и сплетнях привычных вечеринок. Официоз подобных мероприятий позволял им стряхнуть пыль с форменных посольских балахонов и проявить себя цивилизованными людьми.

Впрочем, каждый прекрасно понимал: соблюдение этикета на этой пыльной земле — всего лишь своеобразная игра в приличия. Кроме трех пар иноземцев, гостей на приеме не будет. Никто не увидит величавую поступь дипломатов, изящные реверансы их жен, не услышит блестящих, остроумных здравиц.

Только игра в традиции.

И чета Гал-олид-Терх прекрасно усвоила ее правила, хотя пробыла на планете меньше остальных посольских пар, — Фан и Зуун Гал-олид-Терх заступили на должность чуть более трех песчаных месяцев назад. Но так же как и остальные, они уже цеплялись за оставшееся где-то достоинство и не заостряли внимание на полном отсутствии представителей убогой планеты.

Во всех мирах день рождения супруги посла считался прекрасным поводом для умелых подношений. Сотни приглашенных стекались на подобные мероприятия и ловко устраивали свои дела или устраняли недоразумения. Ни одна цивилизованная планета не посчитала бы возможным не отправить своих представителей и пренебречь таким событием. Качественно одаренный посол в нужный момент обязательно вспомнит драгоценное подношение, и не исключено, что примет решение в пользу щедрой заинтересованной стороны. Непредвзятость посольских миссий — просто миф. Обиженный посол — это медленно назревающий нарыв на теле Государства.

И только песчаники позволяли себе подобное невнимание. Планета была абсолютно зациклена на внутренних проблемах, и посольствами элементарно пренебрегали. Случись такой обидный демарш в другом месте, планета тут же понесла бы наказание. В лучшем случае — эмбарго. В худшем изворотливый посол Великой Державы сумеет инициировать вопрос о полном уничтожении планеты. Например, внесет на ассамблее предложение об использовании планеты в качестве свалки радиоактивных отходов. Или объявит народ безусловно враждебным.

Примеры тому были. Широта взглядов тоже миф, обидчивость человеку ближе…

* * *

Зуун Гал-олид-Терх встречала гостей на ступенях веранды. Только недавно жена посла Торгового Союза перестала чувствовать себя голой без блеска драгоценностей на теле. Унылый форменный балахон цвета свежей ржавчины украшала связка амулетов из кожи рептилий, разноцветных камешков и отполированного стекла.

— Благодарю за оказанную честь, лорд Геспард. Леди Даяна, ваш сияющий облик послужит лучшим украшением приема…

Церемонные приветствия, мягкие рукопожатия и мелькания балахонов дам в горделивых реверансах. Тусклый блеск приема в песках окраинной планеты вызвал бы усмешку на любом лице… но только не здесь. Послы на Благословенной Земле Великого Народа относились бережно к любому проявлению хорошего тона.

Лорд и леди Геспард прибыли, если можно так сказать, последними. Представители Лиги Неприсоединившихся Планет — посольская чета Аалина, — уже стояли возле накрытого для фуршета стола. Приветствия и реверансы вновь всколыхнули сухой, прожаренный воздух, и Веда Аалина мило похвалила наряд Даяны.

Где-то на другом конце Галактики боевые корабли Лиги Планет и Конфедерации сцепились вокруг богатой полезными ископаемыми планетной системы, посольства на цивилизованных мирах осыпали друг друга язвительными нотами, и только немыслимая прихоть хозяев Песочницы каждый день собирала под одной крышей представителей воюющих сторон. Конфликт имел ограниченный, локальный статус, но тем не менее он — был.

Посол Торгового Союза лично предложил гостям напитки. Даяна приняла из рук Фана бокал с мутноватым вином и погрустила о богатых запасах в винных погребах дома Геспардов. Бутылка земного коллекционного шампанского стала бы лучшим подарком для хозяйки дома.

Впрочем, сегодня кисловатый вкус местного напитка показался леди… освежающим.

Или жажда разыгралась?

Мужчины обсуждали условно-последние новости со своих миров и на вина налегали более привычно. Дамы любезно, по протоколу, сетовали об оставленных на орбите нарядах и украшениях, припоминали любопытные происшествия из нормальной жизни и старательно веселились. Даяна вполуха слушала, как посол Торгового Союза с горечью вспоминает любимую свору тайлисов, содержащуюся нынче в питомнике родной столицы:

— Вы бы видели, как вожак ведет стаю! — Разгоряченный возлияниями Фан Гал-олид-Терх взмахнул рукой: — Песня! Забытая и величавая…

Даяна мысленно представила стаю воющих зверей, отдаленно напоминающих земных собак, и согласилась, что что-то от песни в этом было. В ее воображении тайлисы неслись на мягких лапах с втяжными когтями и резали воздух свистящими криками…

— Вы прежде говорили, что ваш вожак из помета Кирхов, уважаемый Фан? — неожиданно для себя проговорила Даяна.

— Да, — удивился посол Союза. — Вы запомнили?

— Помет от Кирхов ведет начало от своры завоевателей Сумарга…

— Поразительно! — воскликнул Гал-олид-Терх и, оставив мужскую компанию, подошел к леди Геспард. — Что вы слышали о своре Завоевателей?

— Легендарная стая, — пожала плечами Даяна и поймала себя на мысли, что впервые за последние недели чувство страха не набросилось на нее при приближении стороннего человека. Обрадованная этим открытием, леди добавила: — Знаменитый Лилан спас город Налм своим предупреждающим лаем…

Посол поставил бокал на столик и несколько раз хлопнул в ладоши:

— Браво, леди, браво! Не все жены имеют столь глубокие познания о чужих мирах. — И с некоторой обескураженностью оглянулся на лорда Геспарда: — Вам повезло, милорд…

Хмурый взгляд Эдриана не выражал никакого одобрения поразительных познаний супруги. Пристально и молчаливо он всматривался в лицо жены и словно бы искал в ее чертах что-то иное. Чужое и непривычное. Казалось, произошла рокировка, супруги поменялись местами, и теперь тревога и страх оседлали новую жертву.

Но странная реакция мужа не волновала Даяну. Подаренный таблетками покой словно бы распахнул душу для новых впечатлений. Полуприкрыв глаза, Даяна описывала Фану, как стелется в ее воображении стая тайлисов по пятнистой выгоревшей степи, как волнующими криками звери теребят нервы охотников. Как рычат загонщики — салиды, — и бьется в агонии растерзанная жертва…

Голос Гал-олид-Терха вывел Даяну из транса:

— Миледи, у меня такое впечатление, что вы лично участвовали в охоте с тайлисами. Скажите, когда вы посещали нашу столицу? — В голосе посла слышалась тоска. Планета-столица Торгового Союза была родиной Фана, и любое упоминание о ней будило ностальгию.

— Нет, — очнулась Даяна. — Кажется… нет. Я не бывала на вашей родине…

— Но мне показалось… Нет, не показалось, вы так детально и со знанием дела описали охоту, что просто уверили меня в своей компетентности! Вы не раз принимали участие в охоте с тайлисами!

— Не принимала, — озадаченно произнесла леди. — Или принимала?

Ощущение личного присутствия на охоте было столь полным, что Даяна уже сама запуталась в своих воспоминаниях. Пятнистая степь, воющая свора, запах крови агонизирующей жертвы…

Даяна невольно и зябко передернула плечами и беспомощно взглянула на мужа.

— Моя жена никогда не посещала вашу планету, посол, — громко и раздельно произнес лорд Геспард.

— Но мне показалось… — озадаченно протянул Гал-олид-Терх.

— Вам показалось, — четко проговорил лорд.

— Но… все было так натурально.

— Полный список миров, посещаемых моей супругой, может быть предоставлен вашему вниманию в любое время, по первому требованию миссии Торгового Союза.

— Но только не на этой планете! — рассекая возникшее было напряжение, прозвучал высокий голос жены посла Лиги Неприсоединившихся. — Здесь вы сможете составить список только от руки и по памяти. — И лукаво усмехнулась: — Или у Конфедерации и здесь[1] особые условия? И вам разрешили взять организационные материалы?

— Лорд Геспард надеется отыскать в местной библиотеке отчет о путешествиях своей жены, — поддержал старания жены посол Аалина.

Дежурные шутки об ограниченных возможностях миссий разрядили обстановку, посол Фан прошел между гостей, наполнил бокалы и предложил тост за скорейшее окончание посольских обязанностей на этой… милой планете.

С шутками и смехом любимый тост поддержали все.

Даяна сидела в кресле возле веранды, медленно пила кисловатое вино и с удивительным спокойствием искала в себе следы былой напряженности. Искала и не находила. Беспокойства не было. Страх и раздражение исчезли без следа, оставив ее душу в странном умиротворении и полной уверенности в собственных силах. Никогда ранее леди Геспард не чувствовала такого внутреннего равновесия, и только остаточное действие транквилизаторов притупляло обычные рефлексы.

Может быть, этот набор транквилизаторов песчаников точечно настроен на подавление страха? И через несколько часов страх вернется?

Даяна сама не знала, как принимать этот наркотический покой — с благодарностью или опаской. Не исключено, что видение охоты с тайлисами подарило ей именно наркотическое опьянение…

Но пока, решила Даяна, следует принимать это хотя бы как временную передышку и с вниманием отнестись к обязанностям жены посла.

…Леди Аалина умело поставляла компании новые темы для светской беседы. Эта способность жены посла Лиги Неприсоединившихся всегда искренне восхищала Даяну. Находить что-то одинаково занятное для замкнутого, давно изученного общества — умение, полученное либо долгой тренировкой на дипломатическом поприще, либо служило свидетельством недюжинного ума мадам Веды.

И Даяна интуитивно склонялась к последнему определению. Поджарые и породистые Веда и Жаовед Аалина представляли два различных по укладу мира Лиги. Веда родилась на планете с господствующим матриархатом, Жаовед был типичным представителем патриархального общества. Какие силы объединили двух столь непохожих людей, можно было только догадываться, и Даяна предполагала, что и здесь не обошлось без династических интересов. Всего ума леди Аалины не хватало для создания иллюзии любви. Только союз единомышленников и соблюдение обоюдовыгодных интересов.

Гал-олид-Терхи являли собой полную противоположность посольской чете Лиги. Полноватые и низкорослые торговцы жили и мыслили в унисон. Добродушно перебрасывались незаконченными фразами, понимали друг друга с полуслова и держались плечом к плечу.

Вот и сейчас слегка опьяневшего мужа Зуун всячески поддерживала в беседе о сравнительно недавно закончившихся трениях между Торговым Союзом и Лигой. Дело происходило шесть лет назад, до вооруженного конфликта его не довели, Союз добился от Лиги определенных торговых уступок и вернул корабли на военные базы.

— А вот если бы вы попробовали огрызаться! — нетрезво горячился посол торговцев. — Мы бы вам показали! Да?

Видимо, все еще впечатленный познаниями Даяны, посол адресовал последнее восклицание ей. Женщина, влюбленная в охоту с тайлисами, не могла сказать его планете «нет».

— Будьте справедливы, господин посол, — мягко произнесла леди и усмехнулась: — Если бы не финансовое давление арханцев, Лига разметала бы ваш флот по всей Галактике.

Секундное, гневное молчание не прикрыла до приличия даже многолетняя дипломатическая выучка Гал-олид-Терха. Разинув рот и вытаращив глаза, Фан сжег Даяну взглядом и с непередаваемым выражением лица выбежал из комнаты.

Общее молчание длилось еще какое-то мгновение, и первой, что сказать, нашла леди Аалина.

— Значит, вы говорите, арханцы? — прошелестела она вкрадчиво и загадочно посмотрела на мужа.

Дальше последовало всеобщее движение, отдаленно напоминающее панику. Зуун Гал-олид-Терх выскочила вслед за мужем, лорд Геспард, закрывая собой Даяну, подошел, вынул из ее пальцев недопитый бокал и буквально выдернул из кресла.

Супруги Аалина попытались обойти Эдриана, но тот так двинул плечом, что им ничего не оставалось, как только, гордо печатая шаг, покинуть миссию Торгового Союза.

«Пошли составлять депешу, — как-то отстраненно подумала Даяна. — Шифрованную, но от руки…»

Геспард встряхнул жену, поставил ее лицом к себе и пристально взглянул. Никаких следов раскаяния он не нашел. Полностью сосредоточенная на себе, Даяна мило улыбалась.

— Сам виноват, — прошептал посол и, поддерживая супругу под руку, быстро увел ее в свои покои.

Понимая всю бесполезность расспросов, Эдриан уложил жену спать и до утра заперся в кабинете. То, что произошло на приеме, требовало серьезного осмысления и немедленного нахождения выхода из щекотливой ситуации.

* * *

Впервые за несколько недель Даяна уснула быстро и без сновидений. Страх и кошмары оставили ее, полубредовые видения не тревожили душу, Даяна спокойно нырнула в черную пустоту и получила короткую передышку…

Как затишье перед бурей.

ТРЕВОГА

Резкое пробуждение выбросило Даяну из сна, как прибой выплескивает вялую рыбку на морской берег. Подбросил, ударил и откатил, щекоча кожу соленой пеной.

Сухие губы спеклись, и, проведя по ним онемелым, высохшим языком, Даяна скосила глаза на тумбу возле кровати: обычно она оставляла там стакан с водой.

Сегодня стакана не было, зато в углу, рядом с занавешенным окном, она увидела сидящего в кресле мужа. Судя по усталой позе, лорд Геспард провел бессонную ночь.

— Доброе утро, — сипло произнесла Даяна.

— Как ты себя чувствуешь? — вместо приветствия, спросил муж.

Даяна прислушалась к себе и ответила:

— Если выпью воды, то нормально.

Эдриан принес из гостиной причудливый графин в виде вытянутой капли, налил в стакан воды и, протянув его жене, сел на край кровати.

— Ты помнишь вчерашний вечер? — исследуя леди взглядом, поинтересовался лорд.

— Конечно, — с некоторым удивлением произнесла Даяна.

— Тогда ответь. Откуда тебе известно, что в Суарском конфликте Архан выступил на стороне Торгового Союза?

— Ниоткуда, — пожала плечами леди.

— Ты еще не проснулась? — нахмурился муж.

— Отчего же, — пробормотала Даяна, — проснулась. А в чем…

— Начинай думать! — прикрикнул лорд. — Откуда ты знаешь, что в Суарском конфликте Архан выступил против своих?! У тебя есть доказательства?! Это сказал твой отец?!

— Перестань! Ничего он мне не говорил! Я не видела отца восемь лет!

— Тогда откуда у тебя эта информация?! — Эдриан начинал непритворно злиться, и Даяна расслабленно сползла по подушкам. Прикрыв глаза, она погрузилась в память, и ей не пришлось даже напрягаться…

Словно легонько раздвинув мысленным приказом какую-то зыбкую занавесь, она заглянула по другую ее сторону и получила оттуда, из серой, нереальной пустоты удар такого абсолютного знания, что чуть не потеряла рассудок. Сплетение причин и фактов, уложенных в цифры и координаты, связывалось в узлы и тут же развязывалось перед ее мысленным взором. Объем информации был такой полный, что человеческий мозг не мог воспринимать его без боли…

Даяна открыла глаза и застонала.

— Ты вспомнила?! — вскочив с постели и нависая над ней, обрадовался муж. — Ты вспомнила!

— Да, — прошептала Даяна, — то есть… нет…

— Так да или нет?!

— Это был анекдот, шутка, — едва шевеля помертвевшими губами, выдавила женщина.

— Анекдот? — просипел Эдриан. — Ты рассказала — анекдот?!

— Да, — пробормотала леди и приподнялась на локтях. — Я хотела пошутить, но, видимо, неудачно…

Лорд выпрямился и закружил по комнате.

— Да, да, да, — быстро бормотал он. — Конечно, анекдот. Фан выбежал из гостиной и не дал тебе закончить… Аалина отпугнул я… все сходится… Ты просто не успела оправдаться!

— Не успела, — тихо вторила жена, — я просто не успела закончить шутку…

Запуская в волосы длинные пальцы, лорд лохматил элегантную прическу и сновал из угла в угол. Жена сделала ему подарок — безболезненное разрешение возникшего недоразумения. Он ночь провел без сна, придумывая отписки в Совет, а все оказалось так просто — шутка. Неловкая шутка напившейся женщины.

Только спустя какое-то время лорд перестал мелькать перед глазами Даяны, подошел к ней и, пытливо вглядываясь, спросил:

— А почему ты не рассказывала ее мне?

Делая немыслимое усилие и создавая видимую беспечность, Даяна снова пожала плечами:

— Не знаю. Наверно, не успела.

Сохраняя пытливый тон, лорд продолжил расспросы:

— А где ты слышала этот анекдот?

— Кажется, на каком-то лайнере, во время переезда…

— А в чем соль шутки, Даяна?

Ничего из пришедшего к ней из серой пустоты использовать нельзя, как-то сразу поняла Даяна. Там нет ничего полезного, только убийственные, уничтожающие факты.

— Суть анекдота в том… — чуть слышно произнесла она и, медленно подбирая слова, продолжила: — Что финансовое давление Архан оказывал на деньги Союза… причем в обе стороны… обоим Верховным Советам. Получилось так, что вроде бы… Торговый Союз сам себя купил…

— Уточни, — сдвинул брови муж.

— Торговцы дали взятку сами себе! — вскипела Даяна. — Архан получил торговые льготы от обеих сторон!

— А в Совете Лиги тоже кто-то брал мзду?

— Да! — выкрикнула Даяна и более тихо добавила: — Или нет… ты меня совсем запутал своими расспросами.

— Архан предал своих, то есть Лигу Неприсоединившихся, — продолжал допытываться муж, — и купил оба Совета на их же деньги?

— В твоей интерпретации это звучит не смешно, — устало произнесла леди. — Оставь меня в покое, я хочу умыться.

Изобретение невероятного нагромождения лжи вымотало Даяну, она поднялась с постели и, срывая на ходу повязку с волос, пробежала до санкабины. Захлопнула за собой дверь-перегородку и без сил прижалась к ней спиной.

Информационный удар, полученный от серого нечто, скрывавшегося в ее подсознании, был таким сильным, что сейчас Даяна не смогла бы пошевелить даже пальцем. Все силы были истрачены на выдумки.

Искать причины этого знания не хватало ни времени, ни изворотливости. Только сейчас леди Геспард немного отдышалась, пришла в себя и начала исследовать память.

Когда и где она могла узнать правду? Откуда, от кого, когда и где?!

Вопросы били по голове частой очередью, ответов было множество, но все не те. Откуда-то Даяна доподлинно знала, кому и сколько заплатил Архан в Совете Лиги. Знала, где произошла решающая встреча, как проходили секретные переговоры и кто их вел. Знала сумму взятки до последнего кредита и поименно могла назвать предателей и взяточников. История развития этой аферы тоже не была для нее секретом. Архан тайно связался с Советом Торгового Союза и, взамен на таможенные уступки, предложил свои услуги в качестве связующего звена с коррупционерами в среде легионеров. И это была единственная правда из всего рассказанного мужу.

Союз себя не покупал. В этом Даяна обманула лорда. Правда была в том, что планета, состоявшая в Лиге Неприсоединившихся, подкупила собственное правительство и заставила его проиграть неначатую войну. Союз лишь расплатился с Арханом льготными тарифами…

И пожалуй, об этом знали не более десяти человек во всей Вселенной.

Нервная дрожь сотрясала тело, зубы клацали, как на холоде, Даяна вспоминала разговор с мужем и представляла себе его последствия, если бы все с самого начала не повернулось иначе. Если бы лорд правильно построил вопросы и не стал выдвигать обвинения в адрес ее отца, то, не исключено, Даяна была бы более спокойна и правдива. Едва проснувшись, она вряд ли сумела бы просчитать возможные последствия своего знания.

Знание было пугающе полным, но не имело корней. На вопрос «откуда?» у Даяны не было ответа. Вопрос «откуда?» повис в пустоте ее рассудка.

— Я все сделала правильно, — опираясь на дверь и дрожа, уговаривала себя Даяна. — Я все сделала правильно… Они обвинили бы меня в сумасшествии… И это еще не самое страшное…

Если бы десять минут назад леди Геспард призналась мужу, что обладает столь полной и убийственной информацией, ее рассказ обязательно повлек бы за собой расследование. Даяну просто замучили бы до смерти расспросами, добиваясь истоков информации. К расследованию привлекли бы все силы, затронули ее семью, ее друзей, весь ее клан. Шум, поднятый опрометчивой «шуткой», прокатился бы по всей Вселенной, и война, так и не начатая шесть лет назад, вспыхнула бы с новой, устрашающей силой.

Нет, она все сделала правильно. Представить страшно, какое наказание понесла бы планета Архан. Лига Неприсоединившихся жестоко наказывает отступников… Лет триста назад легионеры стерилизовали непокорную землю…

Правда, подобного давно не случалось, но… кто знает, кто знает…

Даяна нервно передернула плечами и произнесла в последний раз:

— Я все сделала правильно. Конфликт, исчерпанный шесть лет назад, незачем разжигать снова. Бог судья этим арханцам…

Войн в галактиках и без того хватало. Леди Геспард не хотела стать причиной новых смертей.

* * *

Чувствуя себя слегка виноватым, лорд Геспард мягко отчитывал супругу за завтраком:

— Дорогая, нельзя бросаться такими обвинениями даже в шутку. Ты столько лет провела рядом со мной на дипломатической службе, что пора бы уже стать более осмотрительной…

— Прости, — покаянно говорила Даяна. — Прости, я просто не подумала…

Лорд дотянулся до ладони жены, накрыл ее своими пальцами и легонько пожал:

— Я сам виноват. Не надо было травить тебя лекарствами. Так что прости меня тоже, мы оба виноваты. — Обычно крайне прозорливый посол так обрадовался, узнав невинную подоплеку недоразумения, что нырнул в эту спасительную ложь с головой и, подобно Даяне, сам себя убеждал в правильности происходящего. — Все будет хорошо, все будет исправлено. Ты сходишь к Гал-олид-Терхам? Объяснишь им суть своих слов?

— Конечно, — кивнула Даяна, медленно пережевывая сухое печенье с вкраплениями каких-то злаков. — Схожу.

— Ты все сделаешь как надо? — лаская пальцами ладонь Даяны, настойчиво говорил муж.

— Да. Я все сделаю как надо.

— Ты сегодня какая-то заторможенная, — убирая руку и отклоняясь назад, проговорил Геспард.

— Это продолжается действие транквилизаторов, — удивляясь самой себе, уверенно солгала леди.

Действие наркотика давно закончилось, Даяна боялась тормошить сознание, боялась невольно отдернуть зыбкую занавесь и получить из серой пустоты новый, болезненный удар абсолютного знания. Невесомая защитная пелена таила за собой целый мир, но прежде всего она скрывала — опасность. Информацией надо уметь оперировать. Иногда не подтвержденная ничем, кроме уверенности, информация несет в себе смерть. И зачастую не только своему носителю.

— Будь, пожалуйста, осторожнее, — внезапно сказал муж.

Впервые за время завтрака Даяна прямо взглянула на мужа и серьезно кивнула:

— Я постараюсь.



Предупредив по внутреннему коммуникатору о своем визите, леди Геспард медленно шла через внутренний дворик к миссии Торгового Союза. «Как на Голгофу, — мысленно усмехнулась Даяна и едва сдержала желание перекреститься. Забытые отголоски забытой религии всколыхнули память, и леди испуганно сбилась с шага. — Нельзя, нельзя, нельзя обращаться к памяти!»

Нельзя бередить неизведанное! Новая, поселившаяся в ней реальность может ударить внезапно и болезненно, помешать Даяне выполнить задачу — укротить рвущуюся к жизни, ею зачатую войну и спасти зыбкий Мир.

Настороженные приветствия четы Гал-олид-Терхов подтвердили худшие опасения Даяны. Если во всей Вселенной существовал хотя бы десяток людей, полностью информированных о подоплеке Суарского конфликта, то посол Фан относился к их числу. Одного взгляда на посла Даяне хватило, чтобы понять — Гал-олид-Терх знал все. Или имел непосредственное отношение к тем событиям. Сам он в передаче денег не участвовал, такой информации не было у Даяны, но о Суарском конфликте Фан знал.

— Я пришла извиниться за вчерашнее недоразумение, — со всем возможным раскаянием пропела, проворковала Даяна. — Простите меня, господин посол, леди Зуун, за неуместную шутку. Я была пьяна…

Облегчение, промелькнувшее на лице Гал-олид-Терха, было сиюминутным и неустоявшимся, как дожди в пустыне. Посол сухо предложил Даяне сесть, сел сам и знаком попросил жену принести прохладительные напитки.

Испуганно косясь на гостью — вряд ли Фан посвятил супругу во все тонкости, — Зуун Гал-олид-Терх вышла.

— Я не понимаю смысла подобных шуток, — задирая подбородок, посол сцепил пальцы на круглом животе и спесиво повторил: — Не понимаю!

— Господин Фан, позвольте мне объясниться, — все так же покаянно, но уже с крошкой металла в голосе произнесла Даяна. — Когда я сказала о финансовом давлении Архана, я ожидала от вас ответной реплики — чушь! Или — в чем же оно выражалось?

— Ну, ну, — приободрил замявшуюся было гостью посол. — Так в чем же давление выражалось?

Даяна с улыбкой развела руками:

— В том, что торговцы хотели подкупить кого-то в Совете Лиги, выделили на это деньги, но арханцы посчитали, что разумней и проще дать взятку кому-то из вашего Совета.

— Ерунда какая-то, — озадаченно нахмурился посол. — В чем соль-то?!

— В том, что кто-то из своих дал взятку своим же! Арханцы обдурили всех — на чужие деньги они решили свои проблемы!

— Архан решил свои проблемы? — задумчиво повторил за Даяной посол.