Подав графу яичницу, молоденькая официантка подошла к Сильвии и спросила, не желает ли мадам выпить кофе в саду. Сильвия ответила утвердительно.

Каким очарованием обладал сад «Виллы дю Лак», и как он был непохож на все остальные сады при гостиницах! Под сенью благородных кедров и ярко-зеленых каштанов простиралась обширная ровная лужайка. По сравнению с маленьким и несколько чопорным «Отелем де л\'Орлож» здесь был настоящий рай.

Кофе Сильвии подал сам мсье Польперро. Он задержался, чтобы с ней побеседовать, поскольку, будучи искусником в своей профессии, умел создать у клиентов впечатление, что их принимают не как постояльцев, а как гостей.

— Как бы мы с мадам Польперро были счастливы, если б мадам решила пожить в Лаквилле! — воскликнул он. — Я мог бы предоставить мадам красивую комнату с видом на озеро. Она предназначалась для русской принцессы, однако та не приедет…

— Может быть, когда-нибудь в другой раз — отвечала Сильвия, которой действительно захотелось как-нибудь пожить на «Вилле дю Лак». — На следующей неделе я отправляюсь в Швейцарию, так что смогу пожить здесь только через год.

— Мадам играет? — вкрадчиво осведомился мсье Польперро.

— Я? — со смехом отозвалась Сильвия. — Нет, ничего подобного! Я умею играть в бридж, но с азартными играми, если вы это имеете в виду, никогда не имела дела.

— Очень рад это слышать, — от души произнес мсье Польперро. — Говоря о Лаквилле, все думают только о Казино и игре. Но напрочь забывают о прекрасных местах для прогулок, замечательном озере и прочих местных достоинствах. Возьмем, к примеру, Монморансинский лес. В старые дни считалось, что он отсюда довольно далеко, но сейчас вы садитесь в такси или в автомобиль — несколько минут, и он перед вами.

Сильвия провела в этом восхитительном тихом саду почти час, а потом неохотно вернулась по мраморной лестнице в холл.

Она оплатила счет, который оказался вполне скромным, если принять во внимание, насколько хорош был завтрак, и медленно направилась через двор к воротам, откуда вышла на грунтовую дорогу.

Перейдя на другую сторону, Сильвия пошла по берегу озера; здесь ею снова овладело ощущение одиночества. Мимо нее сновала жизнерадостная, оживленно болтающая публика, по озеру катались парочки в чудных миниатюрных лодках под парусом, — все развлекались в компании.

Внезапно колокол на старинной приходской церкви Лаквилля пробил час. Всего лишь час — она обрадовалась тому, что еще так рано.

Какой-то прохожий, пересекавший дорожку, приподнял шляпу. Не Сильвию ли он приветствовал? Да, то был молодой человек, в обществе которого она совершала трапезу в большой столовой «Виллы дю Лак».

И снова Сильвия отметила про себя хорошие манеры незнакомца: вместо того, чтобы есть ее глазами, как поступали буквально все, даже добродушно настроенные попутчики в поезде, граф (она вспомнила, что так титуловал его хозяин отеля) круто повернул направо и быстро зашагал к повороту, где располагалось Казино.

Казино? А, ну конечно, именно там нужно было искать Анну Вольски. Как глупо, что она совершенно об этом забыла! И, выждав несколько секунд, Сильвия присоединилась к человеческому ручейку, который заворачивал с дороги к большому белому зданию.

Заплатив за вход, Сильвия очутилась в холле лаквилльского Казино. Проворный прислужник принял у нее пыльник и зонт.

— Не желает ли мадам сразу же направиться в игровую залу? — заботливо осведомился он.

Сильвия кивнула. Она подозревала, что именно там должна находиться Анна.

Испытывая острое любопытство, она последовала за прислужником через нарядный вестибюль в большой зал, окна которого выходили на озеро. Вокруг столов, покрытых зеленым сукном, уже толпился народ.

Красивое помещение походило на оранжерею и выглядело так, словно было построено прямо на воде.

Но прекрасный пейзаж за окном не интересовал никого из посетителей. Собравшись группами вокруг столов, они наблюдали за игрой, которая имела некоторое сходство одновременно с рулеткой и с лошадками.

Сильвия робко осмотрелась, но обнаружила, что никто не обращает на нее внимания, и это само по себе было непривычно. Пожив во Франции, она привыкла к любопытным взглядам, но здесь, в Лаквилле, никому, казалось, не было до нее никакого дела. С тем же успехом она могла бы сделаться невидимкой!

Она неспешно обошла все столы, не смешиваясь с теми, кто стоял или сидел вокруг них.

Анны Вольски тут не было. В этом Сильвия вскоре удостоверилась.

Наконец к ней подошел слуга в ливрее.

— Не желает ли мадам сесть? — услужливо осведомился он. — Я могу в два счета найти для мадам место.

Покраснев, Сильвия помогала головой. У нее не было ни малейшего желания садиться за стол.

— Я зашла только, чтобы поискать свою подругу, — нерешительно сказала она, — но ее здесь нет.

Грустная и разочарованная, она направилась было к выходу, но в вестибюле увидела мадам Вольски, которая шла прямо к ней в сопровождении господина средних лет.

— Так значит, все в порядке? — говорила подруга Сильвии на своем посредственном французском. — Вы уладите формальности, а я приеду, когда можно будет получить членский билет? Это все не по мне! — Анна махнула рукой в сторону зала, откуда только что вышла Сильвия. — Я люблю только крупную игру. — Смуглое лицо Анны озарилось улыбкой.

Ее спутник рассмеялся, словно услышал удачную шутку, и с поклоном отошел.

— Сильвия!

— Анна!

— Так ты отправилась вслед за мной? Ну и ну! Меньше всего рассчитывала встретить в лаквилльском казино свою дорогую пуританку Сильвию Бейли! — со смехом произнесла полька. — Но, раз уж ты здесь, давай развлекаться. Не хочешь ли рискнуть франком-другим?

Вместе они возвратились в игровой зал, и Анна потянула Сильвию к ближайшему столу.

— Детская игра! — презрительно воскликнула она. — Не могу понять, чего ради эти умники парижане приезжают сюда по субботам и воскресенья, не говоря уже о других днях недели, и транжирят деньги.

— Но ведь некоторые, наоборот, выигрывают? — спросила Сильвия.

По ее наблюдениям, на зеленом сукне переходили из рук в руки очень большие суммы.

— О да, конечно, кое-кто и в этой игре выигрывает. Но я только что договорилась с владельцем пансиона, где собираюсь остановиться, что он обеспечит мне доступ в Клуб.

Заметив, что Сильвия ее не поняла, она продолжала:

— Видишь ли, милое дитя, здесь, как почти в любом французском казино, ведется игра и Игра. То, что ты видишь — детская игра, в ней можно приобрести или потерять несколько франков. Но есть еще «красное и черное» или баккара.

На мгновение она замолкла.

— Да? — проговорила Сильвия.

— В баккара играют в клубе в другой части здания. Поскольку существует вступительный взнос, в комнате для игры в «Красное и черное» никогда не собирается такая толпа, как здесь. Те, кто состоит в клубе — «люди серьезные», как любите говорить вы, англичане.

На бледных щеках Анны Вольски показался румянец, такое волнение вызвали в ней мысли и воспоминания, рожденные ее собственными словами.

Сильвия почувствовала, как ею тоже овладевает возбуждение.

Она находила происходящее потрясающе интересным: толпа взбудораженных женщин и мужчин, затаив дыхание, следила за таинственной игрой, вовсе не похожей на «детскую», как ее называла Анна Вольски.

Пока они прокладывали путь через сгустившуюся толпу, к ним устремил шаги господин средних лет, который сопровождал Анну прежде.

— Все устроено, мадам! — воскликнул он. — Вот ваш членский билет. Не удостоите ли меня разрешения самому ввести вас в Клуб? Подругу вы можете взять с собой. Она ведь не намерена участвовать в игре? — Он испытующе взглянул на Сильвию, и его суровые черты смягчились. Как истинный француз, он не мог не оценить ее красоту и обаяние. — Мадам или мадемуазель — как к вам обращаться?

— Мадам! — отвечала Анна с улыбкой.

— Безусловно, мадам может войти и понаблюдать за игрой, даже не будучи членом Клуба.

Вслед за своим спутником молодые женщины поднялись по широкой пологой лестнице. Здесь, наверху, царила совершенно иная атмосфера.

В Клубе было тихо и спокойно, под ногами был постелен толстый ковер.

Зал для баккара был почти совсем пуст: около дюжины мужчин и четыре-пять женщин, разбившись на группы, обменивались время от времени короткими фразами, как старые знакомые, привыкшие ежедневно видеться за каким-то совместным занятием или хобби.

Совершенно неожиданно Сильвия заметила среди них стоявшего немного в стороне графа.

Он обернулся, увидел Сильвию, и ей почудилась на его лице тень удивления и недовольства. Затем он отошел подальше.

Странный пожилой господин, судя по всему, хорошо знакомый со всеми присутствующими, извлек из кармана большие часы-луковицу.

— Почти половина второго! — суетливо возвестил он. — Время начинать. Кто сегодня держит банк?

— Я. — Граф де Вирье вышел вперед.

Пять минут спустя игра была в полном разгаре. Сильвия не имела о баккара ни малейшего понятия и очень бы удивилась, если б услышала, что одно из существующих описаний этой игры звучит так: «…не развлечение и не интеллектуальное упражнение, а просто способ скорейшего перехода денег из рук в руки, предназначенный для людей с нетерпеливым характером».

Как завороженная, Сильвия следила за тем, как Анна положила на зеленое сукно несколько банкнот. Затем она наблюдала за мельканием карт и слушала непонятные слова, комментирующие ход игры, Сильвия была от души огорчена, когда увидела, как сгребают в общую кучку деньги Анны, и от души радовалась, когда стопка банкнот, принадлежащая подруге, вырастала.

Подруги стояли, хотя им были предложены стулья.

Внезапно Сильвия Бейли, подняв глаза от зеленого сукна, встретилась взглядом с господином, Державшим банк.

Сильвия привыкла к дерзким и бесцеремонным взглядам незнакомых людей. Граф де Вирье смотрел совершенно иначе: задумчиво, вопрошающе и даже доброжелательно. В то же время, казалось, он видит ее насквозь. Сердце Сильвии забилось чаще. Однако она не залилась краской, а скорее, наоборот, побледнела.

Сильвия уставила глаза в стол, но по-прежнему чувствовала на себе пронизывающий взгляд графа. Некоторое время спустя она поймала себя на том, что рассматривает молодого человека.

Все здесь выглядели так, словно никогда не бывали на свежем воздухе. Граф де Вирье составлял единственное исключение: его лицо было покрыто загаром, голубые глаза ярко блестели, руки, державшие карты, были красивыми и мускулистыми. Чем и почему он отличался от других, Сильвия объяснить не могла, но отличие было явным.

Сильвия обошла вокруг стола, чтобы не стоять напротив графа. Да, так она почувствовала себя гораздо лучше, и постепенно, едва заметно, чары игры стали захватывать и ее. Она начинала понимать смысл «красного и черного» — игры одновременно очень простой и, на неискушенный взгляд, запутанной.

— Что, если я поставлю десять франков? — шепнула она Анне.

Та ответила, усмехнувшись:

— Конечно, почему бы и нет!

Сильвия положила на стол десять франков и через мгновение уже имела двадцать.

— Оставь их — прошептала Анна, — и увидишь, что получится.

Последовав совету подруги, Сильвия выиграла еще раз и, дрожа от радости и страха, взяла со стола уже сорок франков.

Затем произошла маленькая неприятность. Один из служителей в ливрее вышел вперед и сурово спросил Сильвию:

— Членский билет у мадам с собой?

Сильвия залилась румянцем. Членского билета у нее не было и предполагалось, что она имеет право наблюдать, но не играть.

Она ощутила мучительный стыд — абсолютно новое для нее чувство; банкноты, которые она не успела положить в кошелек, жгли ей руку.

Но совершенно неожиданно у нее нашелся друг и защитник.

Из-за стола поднялся граф. Он сказал несколько слов на ухо служителя, и тот отступил.

— Разумеется, юная госпожа может играть, — обратился граф к Анне, — я, как банкомет, желаю ей удачи! Вероятно, это ее первый и последний визит в Лаквилль. — С приятной, но немного печальной улыбкой он замолк. Сильвия обратила внимание на его низкий благозвучный голос. — Пусть выиграет еще немного, а потом уведите ее, мадам! Не дайте ей потерять весь свой выигрыш.

Он говорил так, словно Сильвия была ребенком. Это задело ее самолюбие. Мадам Вольски взглянула на графа высокомерно, но все же не могла не испытывать признательности за его заступничество.

— Примите нашу благодарность, мсье, — произнесла она натянутым тоном. — Думаю, мы пробыли здесь уже достаточно.

Он поклонился и вернулся на свое место.

— Хватит с нас, Сильвия. Теперь отправимся на прогулку.

Подруги покинули Казино. Первый опыт игры оставил у Сильвии тягостное, неприятное чувство.

Было три часа дня и солнце палило немилосердно. Подруги наняли один из тех маленьких открытых экипажей, которые составляли одну из приятных местных достопримечательностей.

— Вначале прокатимся вдоль озера, — сказала мадам Вольски кучеру, — а потом отвезите нас к «Пансиону Мальфе» на Авеню-дез-Акасья.

Они объехали озеро по грунтовым дорогам, осененным густой листвой, вдоль ряда красивых вилл и шале. Лаквилль нравился Сильвии все больше и больше: здешние пейзажи просто просились на картину.

Вдруг Анна воскликнула:

— Кстати, как же я забыла спросить, успела ли ты подкрепиться?

Сильвия с улыбкой рассказала о своих приключениях на «Вилле дю Лак».

— «Вилла дю Лак»? Слышала о ней, но ведь это непомерно дорогой отель? Я выбрала место в отдалении от Казино. Придется каждый день прогуливаться, и это будет мне на пользу, — Анна говорила совершенно серьезно. — «Пансион Мальфе» обходится в сущие гроши, если учесть, что отсюда два шага до Парижа. Я плачу всего лишь пятьдесят два франка за все.

Они ехали через тенистые аллеи. Шале и виллы здесь были не так велики и богаты, как на берегу озера. Но и среди них попадались красивые, причудливой архитектуры строения, сады пестрели яркими цветами.

Коляска остановилась у большого здания с голыми белыми стенами и надписью огромными черными буквами: «Отель-пансион Мальфе».

— Вот она, моя находка, — произнесла Анна. — Не хочешь ли зайти и посмотреть на комнату, которую я наняла на неделю, до следующего понедельника?

Сильвия с интересом последовала за ней. «Пансион Мальфе» почему-то ей не понравился, хотя было ясно, что, как многие другие лаквилльские отели, он был устроен в прежнем частном доме, красивом и окруженном садом. От сада остался теперь только небольшой газон, и весь отель не шел ни в какое сравнение с веселой и очаровательной «Виллой дю Лак».

Хозяин пансиона, уже знакомый Сильвии по Казино, вышел в холл, и Сильвия имела возможность убедиться в том, что вид у него не такой располагающий, как у жизнерадостного мсье Польперро.

— Мадам привела с собой приятельницу! — воскликнул он, не спуская глаз с Сильвии. — Надеюсь, приятельница мадам тоже собирается у нас остановиться? У меня найдутся для нее замечательные комнаты… позднее все будет занято… целое лето ни одного свободного номера!

Кивнув своей жене, неприятной женщине, сидевшей в углу холла в стеклянной кабинке, он проговорил:

— Мадам Вольски привела свою подругу познакомиться с нашим пансионом. Быть может, мадам тоже решит у нас остановиться!

Тщетно Сильвия с улыбкой качала головой. Ее заставили обойти все огромное, довольно мрачное здание и заглянуть в каждую из его пустых и некрасивых комнат.

Комната Анны, с окном, упирающимся в стену соседнего дома показалась Сильвии удивительно безрадостной. Тем не менее, там имелось уютное кресло и письменный стол, на котором лежала чистая промокательная бумага — роскошь, какой в других помещениях не было.

— Недавно здесь останавливалась одна английская леди, — заметил мсье Мальфе. — Она купила этот стол и, уезжая, оставила его мне в подарок. Очень мило с ее стороны.

Они заглянули в мрачную гостиную, окно которой выходило в крохотный садик. Затем мсье Мальфе с гордостью провел дам в столовую, где тянулся посередине длинный стол. На блюдах, расставленных с равномерными интервалами, красовались орехи, виноград и апельсины. Все это Сильвии надоело еще в парижском отеле.

— У нас останавливается самое избранное, шикарное общество, — внушительно заверил их мсье Мальфе. — Все мои гости, из тех, кто посещает Казино, состоят в Клубе!

Его слова прозвучали очень торжественно, и Сильвия заметила про себя, что в этом он близок хозяину «Виллы дю Лак». Оба они не желали иметь ничего общего с игроками, рискующими пятью-шестью франками в зале для широкой публики.

— Ну вот, — заключила наконец Анна, — думаю, теперь нам лучше вернуться в Париж, чтобы поспеть к чаю.

Когда подруги возвратились в отель, Сильвия обнаружила письмо с известием, что знакомые, с которыми она собиралась на следующей неделе встретиться в Швейцарии, изменили свои планы и за границу не поедут.

ГЛАВА 5



Сильвия едва понимала сама, как случилось, что, спустя всего неделю после своей первой поездки в Лаквилль, она обосновалась в «Вилле дю Лак». Но это произошло, и новое обиталище казалось ей во всех отношениях восхитительным.

В Париже внезапно наступило настоящее пекло. От асфальта веяло жаром, как от раскаленной печки, воздух был тяжелым, насыщенным странными неприятными запахами; даже деревья, которые образовывали в старых кварталах прелестные зеленые оазисы, были покрыты слоем серой пыли.

Анна Вольски также не находила себе места и, после часа, проведенного вместе с Сильвией Бейли в лаквилльском Казино, сделалась сама не своя. Когда неделя была на исходе, Анна внезапно воскликнула:

— А в конце концов, почему бы тебе, Сильвия, не поехать в Лаквилль? Путешествовать по Швейцарии в одиночку ты не станешь, а оставаться в Париже не захочешь тоже! В «Пансион Мальфе» я тебя не приглашаю, но ты можешь остановиться в «Вилле дю Лак». В таком месте ты быстро обзаведешься знакомыми. Я говорю, конечно, не о городе, а об отеле. Мы могли бы проводить вместе утро…

— И я могла бы тоже вступить в Клуб при Казино, — с улыбкой добавила Сильвия.

— Нет, нет, этого мне бы не хотелось, — проворно откликнулась Анна.

И Сильвия, по непонятной причине, почувствовала себя обиженной.

— А почему нет? — вскричала она. — Ты сама говорила, что в азартных играх нет ничего плохого, если это развлечение тебе по карману.

Подруги прибыли в Лаквилль вечером в понедельник — самый спокойный день недели. Когда Анна покинула Сильвию у ворот «Виллы дю Лак» и отправилась на машине в свой скромный пансион, молодая англичанка, почувствовав себя одиноко, подумала, что мсье Польперро ничуть не преувеличивал чары своей гостиницы.

Гордый хозяин гостиницы проводил миссис Бейли по широкой лестнице в просторную, хорошо проветренную комнату, которая была для нее приготовлена.

— Здесь находилась спальня мадам графини, подруги императрицы Евгении, — объявил он.

Из окон этой большой круглой комнаты, в обстановке которой сохранились причудливые, эффектные детали времен Второй Империи, открывался вид на озеро. Уже сейчас, при свете дня, романтические парочки начали развешивать на своих яхтах светящиеся бумажные фонарики. Веяло покоем и очарованием.

— Мадам убедится, что обстановка в «Вилле дю Лак» стала куда живее, — радостно сообщил мсье Польперро. — На той неделе здесь не было никого, кроме графа Поля де Вирье. Мадам, конечно, приходилось слышать о его родственнике, герцоге д\'Эглемоне?

Сильвия улыбнулась.

— Я слышала о нем: он выиграл Дерби, знаменитые английские бега, — сказала она. А потом, поскольку болтливость мсье Польперро оказалась заразительной, добавила: — А граф тоже держит лошадей?

— О нет, мадам. Он их любит, это верно, и прекрасно ездит верхом, но, увы, графа Поля занимают не столько лошади, сколько совершенно иные вещи!

Когда мсье Польперро откланялся, Сильвия села у открытого окна и стала созерцать волшебную и непривычную для глаз англичанки панораму.

Да, отправившись сюда, она поступила правильно, хотя многие из друзей в Англии не одобрили бы, разумеется, этого шага. Но чем, собственно говоря, так уж плох Лаквилль? И почему бы не проиграть немного денег, если можешь себе это позволить?

Вряд ли Сильвия встречала прежде женщину обаятельней и умней, чем ее новая подруга, Анна Вольски. А ведь Анна не скрывала того, что питает всепоглощающую страсть к азартным играм.

Задумавшись о польке, Сильвия подосадовала, что они поселились в разных отелях. Как было бы чудесно, если б она жила здесь же, рядом. Привыкнув к обществу Анны, Сильвия в одиночестве чувствовала себя неуютно.

Мсье Польперро говорил, что обед будет подан в половине восьмого. Сильвия переоделась в красивое вечернее платье из белых кружев, которого во Франции еще ни разу не надевала. Было бы нелепо появиться в таком платье в маленькой столовой «Отеля де л\'Орлож». В «Вилле дю Лак» — совсем другое дело.

Увидев свое отражение в одном из длинных зеркал на стене, Сильвия зарделась и ее губы тронула улыбка. Она подумала вдруг о молодом человеке, который завтракал в отеле в прошлый раз и проявил неизмеримо больше деликатности, чем все прочие попадавшиеся ей французы. Она не помнила его имени — знала только, как зовут его родственника, французского герцога, выигравшего Дерби. Герцог д\'Эглемон — так звали аристократа, порвавшего голубую ленточку на главных британских скачках. И тут в ее памяти всплыло недавно произнесенное мсье Польперро. Граф Поль де Вирье — вот как зовут молодого человека, который столь любезно повел себя в Клубе. Она подумала, что, хотя красавцем его не назовешь, но глаза у него хороши и лицо умное, пусть и не очень счастливое.

Спустившись по широкой пологой лестнице в большой овальный холл и войдя затем в столовую, Сильвия Бейли обнаружила, что человек, о котором она только что думала, находится здесь и сидит неподалеку от того стола, который предназначен для нее. За неделю, прошедшую после ее предыдущего посещения «Виллы дю Лак», постояльцев в отеле стало существенно больше: многие, как и она, решили спастись от парижской жары и пыли; поэтому столик у окна, где она сидела раньше, был занят.

При появлении юной англичанки граф де Вирье поднялся со стула и, щелкнув каблуками, отвесил ей глубокий церемонный поклон.

Сильвия едва удержалась от смеха. Это выглядело так забавно! Но она ограничилась тем, что с достоинством кивнула, граф же сел и, казалось, больше не обращал на нее внимания.

Вкушая превосходный обед, предложенный мсье Польперро своим гостям, Сильвия робко осматривалась. Окружающие сидели компаниями по Двое, трое или четверо и весело болтали, как принято у французов во время еды. Собеседников не было только у нее самой и у графа де Вирье. Сильвия задала себе вопрос, не чувствует ли он себя так же одиноко, как она.

К концу обеда явился хозяин отеля и одарил гостей сияющей улыбкой. Он подошел к столику, где сидела миссис Бейли.

— Надеюсь, мадам понравился обед? — любезно осведомился он. — Если мадам что-либо не будет устраивать, я должен тут же об этом знать.

Он подозвал к себе младшую из трех официанток.

— Фелиси, ты должна со всем старанием прислуживать мадам, — важно произнес он. — Следи, чтобы ей было удобно, предупреждай ее малейшее желание. — Он усмехнулся и пояснил: — Это моя племянница, очень хорошая девочка. Она наша приемная дочь. Если мадам что-нибудь понадобится, достаточно будет одного слова.

Сильвия почувствовала себя уверенней, ощущение одиночества отступило. Как ни глупо, но эти слова прозвучали для нее как музыка! Никогда прежде она не встречала людей, похожих на Польперро, — державшихся приветливо, но в то же время ненавязчиво.

— Спасибо, — сказала она, — но у меня есть все, что нужно. После обеда я собираюсь в Казино, чтобы повидаться с моей подругой, мадам Вольски.

Закончив трапезу, большинство гостей устремились в сад, где им сервировали кофе на круглых железных столиках среди просторной зеленой лужайки с усыпанными гравием дорожками.

Одна или две дамы мимоходом сказали Сильвии несколько любезных фраз, но затем присоединились к своим знакомым, и она вновь ощутила себя заброшенной, но тут к ее столику внезапно направился граф Поль де Вирье.

И вновь он, щелкнув каблуками, низко поклонился. На этот раз Сильвия, уже освоившись с его необычными чужеземными манерами, не ощутила желания рассмеяться. Напротив, серьезность и почтительность молодого человека произвели на нее довольно благоприятное впечатление.

— Поскольку, вижу, мадам возвратилась в Лаквилль… — Сильвия в удивлении подняла глаза: граф говорил на правильном — можно сказать, превосходном — английском. — …И, как можно догадаться, собирается вступить в Клуб при Казино, почту за честь предложить себя на роль се поручителя. — На мгновение он умолк, а затем продолжил: — Гораздо уместнее, если даму представляет действующий член Клуба, а не… — граф слегка понизил голос, — хозяин отеля. Я хорошо знаком с владельцами Казино, довольно давно состою в членах Клуба… — Граф умолк, задумчиво вглядываясь в лицо Сильвии.

— Я еще не уверена, что захочу вступить в Клуб, — нерешительно сказала Сильвия.

Во взгляде графа мелькнуло облегчение… или то была печаль?

— Я ошибся, прошу простить меня, мадам. Мне показалось, в столовой вы говорили мсье Польперро, что собираетесь этим вечером в Казино.

— Да, я действительно туда иду, — честно ответила миссис Бейли, — но лишь затем, чтобы встретить подругу — ту самую даму, с которой я уже однажды побывала в клубе. Если бы не ваша любезность, нам, а вернее, мне, не избежать бы позорного выдворения. — Затем она не без робости добавила: — Не хотите ли присесть?

Граф де Вирье снова низко склонился, а затем опустился на стул.

— Боюсь, на сей раз вход в Клуб для вас закрыт, пока вы не станете его членом. С этим у них очень строго. Сам допуск в Клуб посторонних — уже нарушение правил. Владельцев Казино могут за это оштрафовать.

— До чего же хорошо вы говорите по-английски, — невольно вырвалось у Сильвии.

— Я учился в Англии, в католическом колледже Бомонт под Виндзором, но теперь мне не часто удается туда съездить.

И, сама не зная, как это получилось, Сильвия стала непринужденно, едва ли не по-дружески болтать с почти незнакомым человеком.

Через некоторое время ей вспомнилось, что, прежде чем заговорить, граф выбросил сигарету.

— Не хотите ли курить? — спросила она.

— Вы, в самом деле, ничего не имеете против?

— Конечно же, курите! Я привыкла к дыму. — Она уже собиралась добавить, что ее покойный муж беспрестанно курил, но что-то ее остановило. Вместо этого она произнесла: — Мой отец курил с утра до вечера.

Граф встал и подошел к дому. Сильвия предположила, что он вернется с портсигаром, но, немного спустя, он появился с пустыми руками и снова сел. Вскоре подошла хорошенькая племянница хозяина и протянула Сильвии ее шаль.

— Холодает, я принесла мадам шаль, — пояснила девушка.

Сильвия была тронута.

«До чего же бывают предупредительны эти французы», — подумала она.

Пробило полчаса. Разговор миссис Бейли и графа де Вирье тянулся уже довольно долго. Сильвия вскочила.

— В половине девятого я обещала встретиться с подругой в холле казино. Наверное, она уже ждет.

— Если разрешите, я провожу вас в Казино, — предложил граф.

Сильвия помчалась вверх по лестнице, чтобы надеть шляпу и перчатки. На туалетном столике она обнаружила небольшой букетик цветов. Перед обедом его здесь не было. Со счастливой улыбкой Сильвия сказала себе, что Лаквилль — самое замечательное место в мире, и она уже чувствует себя здесь, как дома.

Граф де Вирье ожидал ее в холле.

— Думаю, мне следует представиться, — сказал он торжественно. — Меня зовут Поль де Вирье.

— А меня — Сильвия Бейли, — произнесла слегка запыхавшаяся Сильвия.

Когда они поспешно шагали в Казино, граф внезапно сказал:

— Простите, мадам, возьму на себя смелость заметить, что, когда вы в дальнейшем захотите вечером направиться в Клуб, уместнее будет, если подруга зайдет за вами в отель. Приходить в Казино одной или в обществе незнакомого человека — а я, увы, именно таковым пока и являюсь — не совсем прилично, как выразились бы ваши соотечественники.

В его словах не прозвучало ни намека на флирт. Сильвия густо покраснела, но не была обижена — скорее напротив, даже тронута такой заботой о ее репутации.

— Видите ли, мадам, — рассудительно продолжал граф, — вы выглядите очень молодо… простите, я хотел сказать, вы очень молоды, и, в первый раз увидев вас, я думал, что к вам следует обращаться «мисс». Разумеется, я сразу же понял, что вы англичанка.

— Молоденькая незамужняя англичанка вряд ли отправилась бы в Лаквилль в одиночестве, — немного легкомысленно возразила Сильвия.

— О мадам, молодые английские леди иногда совершают очень странные поступки! — услышала она в ответ.

Сильвия задумалась о том, не относится ли граф к числу чересчур строгих ревнителей приличий. Разве Лаквилль — такое место, где женщине нельзя и шагу ступить без сопровождения? На вид здесь все невинно и безмятежно.

— Вероятно, я не совсем разобралась, — сказала она, понизив голос. — Публика ездит сюда, чтобы выигрывать и проигрывать деньги…

— Всякая публика, мадам.

— Но на вид это самые спокойные, респектабельные люди.

— Верно, однако бывают исключения. И в Лаквилле таких исключений больше, чем где-либо, мадам.

Они уже подошли к Казино. Да, Анна Вольски стояла в холле, нетерпеливо поглядывая на большие стеклянные двери.

— Анна, Анна! Я здесь! Извини, ради бога, что я опоздала…

Сильвия обернулась, чтобы представить мадам Вольски графа де Вирье, но тот отвесил чопорный поклон и удалился, не дав ей времени заговорить.

— Вижу, одно знакомство у тебя уже появилось, — ехидно заметила полька.

— Это тот самый господин, который оказал мне в прошлый раз услугу. Он тоже живет в «Вилле дю Лак». — Сильвия чувствовала себя немного виноватой. — Его зовут граф Поль де Вирье.

— Да, знаю. Я хорошо его запомнила, — быстро проговорила Анна.

— Он предложил рекомендовать меня в Клуб, если я захочу туда вступить, — добавила Сильвия.

— Рекомендовать тебя буду, конечно же, я! Но сегодня еще рано об этом беспокоиться, мы можем побыть внизу, в зале для публики. Не хочу оставлять тебя здесь одну, даже в вечер понедельника.

— Ты говоришь так, будто бы я сахарная и могу растаять, — с некоторым раздражением откликнулась Сильвия.

— В таком месте, как Лаквилль, нужно соблюдать осторожность, — задумчиво произнесла Анна. — Здесь собирается всякий сброд в надежде поживиться легкими деньгами. — Она с нежностью взглянула на подругу. — Дорогая моя Сильвия, ты не только очень красива; у тебя, кроме того, чересчур процветающий вид… я хочу сказать, что тебя можно принять за богачку.

— И это правильно — весело подхватила Сильвия, — я богата и очень, очень счастлива, дорогая Анна! Я безумно рада, что ты привезла меня сюда, и я узнала этот чудесный городок. Уверена, в Швейцарии я бы так не развлеклась…

Общедоступный игорный зал не был столь переполнен, как в прошлый раз, в субботу. Но все игроки — и те, что сидели за столом, и те, что теснились позади, — были сосредоточены, словно занимались каким-то серьезным делом.

В отличие от случайной публики, приезжавшей в выходной день, они не казались беззаботными. Было сравнительно тихо, и монотонный розыгрыш шел гораздо быстрее, чем в прошлый раз. Деньги ставились на кон, проигрывались и выигрывались стремительно и четко. Многие — не только мужчины, но и женщины — на мгновение окинули вошедших безразличным взглядом и тут же вновь погрузились в игру.

Сильвию охватил острый интерес к тому, что происходило за столом. Она могла бы часами стоять и смотреть, не испытывая желания присоединиться к игре, но Анна вскоре не выдержала и сделала ставку. Ей хотелось рискнуть хотя бы несколькими франками, лишь бы не быть сторонним наблюдателем!

— Странно, — зашептала она, — я не вижу здесь никого из тех, кого помнила бы по Монте-Карло. Обычно в таких местах то и дело попадаются знакомые лица. Мы, игроки, представляем собой особую касту — или секту.

— Не могу слышать, как ты называешь себя игроком, — шепнула Сильвия в ответ.

Анна добродушно усмехнулась.

— Поверь мне, дорогая, между игроками и теми, кто никогда не прикасался к картам, не такая уж большая разница.

Переговариваясь с подругой, Анна не переставала оглядывать зал. Внезапно она воскликнула:

— Ага, знакомые все-таки нашлись! Вот та чудная пара была прошлым летом в Экс-ле-Бене.

— О ком ты? — с любопытством спросила Сильвия.

— Видишь того высокого и худого мужчину, так забавно одетого, и его коротенькую толстую жену? С ними приключилось ужасное несчастье: их близкий друг, русский, утонул в озере Бурже. В Эксе тогда только об этом и говорили.

Сильвия Бейли посмотрела в другой конец комнаты. Она мгновенно поняла, кого имела в виду Анна, и, будучи в хорошем настроении, невольно улыбнулась: парочка действительно выглядела необычно.

Прямо за крупье, в обязанности которого входит сгребать и распределять денежные ставки, стояла коротенькая черноволосая толстушка в ярком фиолетовое платье и голубой шляпе, удивительно неподходящей к ее тяжелому красному лицу. Время от времени она клала на зеленое сукно пятифранковую монету, но особенного внимания игре Не уделяла. Ее глазки беспокойно блуждали туда-сюда, словно кого-то выискивая.

За нею, составляя ей резкий контраст, торчал Долговязый и худой мужчина. Будучи англичанкой, Сильвия отметила про себя нелепость и неуместность его одеяния, которое составляли серый шерстяной костюм и обтрепанная панама. Держа в руке книжечку, все время по ходу игры, он делал в ней пометки. В отличие от своей жены долговязый не проявлял никакого интереса к окружающей публике. Как заметила Сильвия, он постоянно шевелил губами и хмурил брови, словно проделывая в уме какие-то сложные вычисления

Супруги отличались от всех, кто находился в зале; словом, было заметно, что они не французы.

— Их фамилия Вахнер, — прошептала Анна. — Муж играет по системе. Системный маньяк — так я называю ему подобных. Поэтому он и фиксирует ход игры в записной книжке. Подобного сорта игрокам не стоит покидать Монте-Карло. Только там, то есть за рулеткой, они имеют хоть какой-то шанс выиграть. Я бы скорее ожидала увидеть их в Клубе, чем здесь, за детскими играми!

Продолжая говорить, Анна слегка наклонила голову, и женщина, на которую смотрели подруги, широко улыбнулась, показывая крепкие белые зубы. Ее взгляд, скользнув с Анны на ее спутницу, приобрел заинтересованное, вопросительное выражение.

Мадам Вахнер, несмотря на свою неуклюжесть и вульгарный наряд, любила красивые вещи, в особенности драгоценности. Сейчас она спрашивала себя, настоящий или фальшивый жемчуг надет на хорошенькой молодой англичанке, которая стоит напротив.

Подруги пробыли в Казино недолго, Сильвия подвезла Анну в «Пансион Мальфе», а затем пешком вернулась в «Виллу дю Лак».

Прежде чем задернуть занавески на окне спальни, Сильвия несколько минут наслаждалась теплой лунной ночью.

В темных водах озера плыли суденышки; там искали — а может быть, и находили? — свое счастье влюбленные пары.

По контуру Казино светились разноцветные лампочки; сцена была полна волшебного, таинственного очарования. Более чем когда-либо она напомнила Сильвии замечательное творение живописца, миссис Бейли представляла себя героиней романтической оперы, а героем был граф де Вирье, с его горящими глазами и меланхолическим выражением лица.

Сильвию беспокоило, почему Анна Вольски отзывалась о нем как-то странно — была ли то неприязнь или просто пренебрежение?

Лежа в постели, Сильвия долго слышала топот, это покидали Казино и спешили на вокзал толпы игроков. Шум ей не мешал. Все здесь представлялось необычным и восхитительным. Она заснула и видела приятные сны.

ГЛАВА 6



На следующее утро Сильвия Бейли не сразу вспомнила, где находится!

Через занавески, которые она накануне скрепила булавкой, проникал яркий солнечный луч. С растерянностью и изумлением Сильвия оглядела просторную комнату, так не похожую на ее тесную спаленку в «Отеле де л\'Орлож».

А затем она вдруг вспомнила! Ну да, она в Лаквилле, а эта чудесная, роскошная комната некогда принадлежала фрейлине и подруге самой императрицы Евгении, факт, придававший отелю еще больше романтического очарования.

Дорожные часы сказали ей, что еще нет и шести, но Сильвия вскочила с кровати и, раздернув занавески, стала рассматривать озеро.

Опустевшее водное пространство обрело под утренними лучами новую красоту; белое Казино с минаретами, которые отражались в озере, казалось дворцом фей. Глубокой тишины не нарушало ничто, кроме мелодичного пения птиц на берегу.

Но вскоре чары рассеялись. Когда на старой приходской церкви, в самом сердце Лаквилля, колокол пробил шесть, как бы по волшебству, повсюду, и внутри дома и снаружи, закипела жизнь. Из привратницкой вышла женщина и медленно распахнула позолоченные железные ворота «Виллы дю Лак».

Сильвия услышала шум воды в ванной и даже позвякивание душа. Мсье Польперро в своем хозяйстве придерживался, разумеется, самых высоких стандартов чистоты!

Сильвии было хорошо, она ощущала свежесть. Вялость, вызванная парижской жарой, покинула ее. А почему бы тоже не встать и не выйти на воздух?

Когда она почти уже оделась, снаружи раздался странный шум, и она снова выглянула в окно.

По камням двора, перед подковообразной лестницей, ведущей к двери холла, кто-то водил лошадь. Еще не было и половины седьмого. Кто это так рано утром собрался на прогулку?

Скоро она получила ответ на свой мысленный вопрос. Из дома вышел граф де Вирье, одетый в рейтузы и черную фуфайку. За ним по пятам следовал мсье Польперро, с утра пораньше нарядившийся в белый поварской колпак и передник.

Слыша его бесконечные «господин граф то» и «господин граф се», Сильвия потихоньку усмехнулась. Хозяин отеля «Дю Лак» очень гордился своими аристократическими гостями.

Граф де Вирье также улыбался и что-то говорил; таким оживленным Сильвия его еще не видела. Его довольно странный костюм для верховой езды был ему очень к лицу. На прощанье, махнув рукой мсье Польперро, граф вскочил в седло и выехал за ворота, а затем круто свернул налево.

Сильвия подумала, что он, наверное, отправился в Монморансийский лес, который, если верить путеводителю, считался одной из главных достопримечательностей Лаквилля.

Тут в дверь постучали, и Сильвия, произнеся «Войдите!», с удивлением узрела на пороге самого мсье Польперро.

— Я пришел осведомиться, хорошо ли мадам спалось, а также узнать, не пожелает ли мадам позавтракать по-английски. Если вам угодно, мы сервируем вам английский завтрак в столовой или здесь, наверху.

— Лучше я спущусь вниз, — улыбнулась Сильвия, — но мне пока не хочется завтракать. Я сяду за стол в полдевятого-девять.

Она распаковала чемоданы, разложила вещи, и тут ей пришло в голову, что неплохо бы побыть в Лаквилле подольше. Новые впечатления увлекали, и, чувствуя себя без Анны Вольски слегка растерянной, она все же не могла не радоваться вновь обретенной самостоятельности.

Она села и написала несколько писем… В основном не обязательных, а таких, которые пишутся под настроение. Но было среди них и деловое — адресованное ее опекуну Биллу Честеру. Она сообщала, что сменила адрес и отказалась от поездки в Швейцарию.

Приятели, с которыми Сильвия собиралась встретиться в Швейцарии, дружили и с Биллом Честером, и теперь можно было ожидать, что он тоже откажется от путешествия за границу.

И все время, пока Сильвия писала, ее не покидало смутное предчувствие перемен, надежда на чудесные приключения, которые принесет ей будущее…

Спустившись, наконец, в столовую и увидев на пороге Поля де Вирье, Сильвия внезапно со странным смущением поняла, что именно этой случайной встречи с ним она и ожидала.

— Надеюсь, я не побеспокоил вас, отправляясь на раннюю прогулку, — произнес он на безупречном английском. — Я видел вас в окне.

Сильвия с улыбкой покачала головой.

— Я уже полчаса как не спала, — ответила она.

— Вы ездите верхом? В Англии я узнал, что многие англичанки ездят верхом, причем превосходно.

— Отец очень хотел, чтобы я умела, и в детстве я получила основательную подготовку, но потом мне редко доводилось сидеть в седле.

Сильвия слегка покраснела, поскольку догадывалась, что вслед за этим граф спросит, не желает ли она прокатиться с ним вместе, и уже решилась ответить «Нет», хотя гораздо приятнее было бы сказать «Да».

Но ничего подобного не произошло. Даже сейчас, едва узнав графа де Вирье, Сильвия была поражена тем, насколько он не похож на многих молодых людей, которых она встречала раньше. Он держался подчеркнуто почтительно, и в то же время в его поведении не было ни малейшего намека на флирт. Граф успел поколебать предвзятое мнение о французах, которое сложилось у Сильвии.

Ей представлялось, что французы держатся с женщинами бесцеремонно — оскорбительно бесцеремонно. Она считала, что красивой молодой женщине — а отрицать свою принадлежность к таковым было бы глупо — следует остерегаться иностранцев, так как француз просто не может не приударить за любой привлекательной особой, если их пути хоть мимолетно пересекутся!

Но приходилось признать — и это было даже немного обидно — что граф де Вирье проявляет к Сильвии всего лишь уважительный интерес, как к какой-нибудь пожилой леди. И все же за завтраком она в течение получаса дважды ловила на себе внимательный, вопросительный взгляд его голубых глаз, понимая, что на старую даму Поль де Вирье не стал бы так смотреть.

Они завершили завтрак одновременно. Граф распахнул для Сильвии дверь и немного спустя последовал за ней в сад.

— Вы уже посетили potager [6] ? — почтительно осведомился он.

Сильвия в недоумении подняла глаза. Французское слово potager было ей пока незнакомо.

— Думаю, это можно перевести как «огород».

По лицу Сильвии проскользнула улыбка.

— Те, кто строил виллу дю Лак полвека назад, питали пристрастие к садоводству. Я подумал, что вам будет любопытно посмотреть potager . Если разрешите, я вам его покажу.

Они пошли рядом; день был чудесный, на траве и листьях все еще блестела роса. Сильвия думала, что знакомство с французским огородом будет не только приятным, но и познавательным.

— Как это ни странно, в детстве я бывал здесь очень часто, потому что тогдашний владелец виллы дю Лак находился в дальнем родстве с моей матерью, десяти лет от роду я перенес серьезную болезнь, и дядя, а также его милая жена, пригласили меня пожить на вилле и набраться сил. Матушке не хотелось отпускать меня далеко, поэтому я жил в Лаквилле.

— Необычное место для ребенка! — со смехом воскликнула Сильвия.

— Тогда, мадам, Лаквилль был совершенно не таков, как сегодня. Да, было озеро, где каждое воскресенье скромно развлекались рыбной ловлей и катанием под парусом парижане, было несколько вилл на берегу. Но нужно помнить, что в те доисторические времена не существовало Казино. Именно оно сделало Лаквилль тем, что он есть.

— Тогда мы должны его благодарить, — весело воскликнула Сильвия.

Они оставили позади просторную лужайку, примыкавшую к долгу, и приблизились к длинной высокой стене. Граф толкнул калитку, Сильвия шагнула, и перед ней оказался самый большой и роскошный огород, какой она когда-либо видела.

Краски были ослепительны, воздух насыщен ароматами; скромные цветы составляли кайму; расположенные на равных расстояниях каменные бассейны, до краев наполненные водой, создавали ощущение живительной прохлады.

В дальнем краю сада стояла каменная оранжерея. Здание, относящееся к восемнадцатому веку, сохраняло в себе величавое очарование минувшей эпохи.

— Что за чудесное место! — воскликнула Сильвия. — Но оно, должно быть, обходится мсье Польперро очень дорого…

Граф де Вирьё усмехнулся.

— Ничего подобного! Наш мудрый хозяин сдал свойpotager фирме, которая выращивает овощи на продажу, и в качестве части оплаты фирма весь год снабжает отель фруктами и овощами. Potager при «Вилле дю Лак» — основной поставщик фруктов и цветов в Лаквилле! В детстве этот уголок сада казался мне раем, здесь я провел счастливейшие часы своей жизни.

— У вас было, наверное, странное ощущение, когда вы сюда вернулись и сняли номер в отеле, — заметила Сильвия.

— Очень странное, особенно вначале.

Они прошлись по одной из длинных, окаймленных цветами дорожек.

— Не хотите ли зайти в оранжерею? — спросил граф. — Смотреть там почти нечего: апельсиновые деревья вынесли наружу, но красиво само здание, старое и довольно необычное.