— Он приставал к женщине, служащей в полиции.

— Неужели?

— До насилия, слава Богу, не дошло. Он только полез к ней и получил отказ. У него ведь ширинка постоянно расстёгнута. На всякий случай.

— Терри был пьяный?

— Наверное. Он ведь пьянчуга со стажем. Поймите меня правильно, я ничего плохого не вижу в том, чтобы выпить кружечку пива или даже две. Сам грешен. — Роупер похлопал себя по выступающему животу. — Большинство людей придерживаются этой дозы, и всё нормально. А вот Коннорс… Он и раньше прикладывался к бутылке, а с тех пор, как понизили в должности, пустился во все тяжкие.

Я вспомнил голос Терри по телефону, когда рассказал ему о Монке.

— И что с ним будет?

— Если повезёт, то просто уволят из полиции. Но могут завести уголовное дело. Идиот. Будь у меня его возможности, я бы их попусту не растрачивал. — Он взглянул на меня. — Странно, что вы об этом не знали. Мне казалось, вы приятели.

— Мы давно уже потеряли связь.

— На вашем месте я бы не стал её восстанавливать. — Роупер помолчал. — А теперь расскажите, пожалуйста, о том, что случилось с мисс Келлер. На неё напали?

Я рассказал. Роупер выслушал внимательно, время от времени кивая. Я начал пересматривать своё мнение об этом человеке. Терри всегда отзывался о нем пренебрежительно, называл прихвостнем Симмза. Но в любом случае Роупер дураком не был.

— Местные полицейские считают, что это ограбление?

— Да, — ответил я.

— Похоже, они правы. Одинокая женщина, живёт одна, на отшибе. Грех не наведаться. И вы говорите, она теперь занимается керамикой? — Он покачал головой. — Ну и ну.

Когда мы подъехали к Чёрной Скале, у тропы нас уже ждали несколько автомобилей и фургон с собаками. Это было близко к тому месту, где я вчера поставил машину. Полицейские и криминалисты стояли с невесёлыми лицами, натянув на головы капюшоны. Некоторые курили.

Когда Симмз вышел из своей машины, к нему приблизился мужчина в гражданской одежде.

— Это Нейсмит, старший следователь по делу, — объяснил Роупер.

Нейсмиту было лет сорок, сухопарый, взгляд умный, проницательный. Он посмотрел на меня, но Симмз не стал нас знакомить. Что-то сказал ему, и тот, кивнув, отошёл. Группа готовилась отправиться в торфяник. Проводник вывел из фургона немецкую овчарку и прикрепил к ошейнику длинный поводок. Я надеялся, что собаке повезёт больше, чем той, которую тогда убил Монк. Роупер направился к криминалистам, оставив меня одного. Правда, ненадолго.

— Доктор Хантер, давно не виделись!

Я обернулся. Рядом стоял плотный мужчина в куртке с капюшоном. Мне не сразу удалось узнать Джима Лукаса, эксперта, участвовавшего в прошлых поисках. За восемь лет он стройнее не стал и постарел, конечно, но рукопожатие было крепким, как прежде.

— Не ожидал вас здесь увидеть, — сказал я, радуясь встрече с ним.

— Пришлось поехать, куда же я денусь. — Лукас окинул взглядом торфяник. — Честно говоря, не очень хотелось навещать это забытое Богом место. Видели Уэйнрайта?

Я кивнул. Добавить было нечего.

— Надо бы поскорее упрятать Монка обратно за решётку, а то он таких тут дел натворит. Я слышал, вчера у вас и Софи Келлер тут была с ним встреча?

— Да, мы посмотрели друг на друга издалека.

— Если бы не издалека, то вы бы сейчас тут не стояли. И она тоже. — Лукас улыбнулся. — Как поживает Софи?

— Нормально. — Я не хотел вдаваться в подробности.

— Слышал, занимается керамикой. Умница. Я сам в следующем году ухожу на пенсию. — Он нахмурился. — Скучать по работе не стану. Теперь она изменилась, не то что прежде. Слишком много появилось бумажной писанины. И вообще…

— Доктор Хантер, вы готовы? — раздался голос Симмза.

Он выглядел нелепо в высоких резиновых сапогах и новой дорогой форме. Но с ним по крайней мере было всё в порядке. А вот Роупера мне было по-настоящему жаль, когда он в ботинках на тонкой подошве двинулся вместе со всеми по вязкой тропе. Кинолог, смуглый мужчина с бритой головой, шёл впереди, отпустив поводок немецкой овчарки на максимальную длину.

Я догнал его и спросил:

— То, что идёт дождь, имеет значение?

— Нет, — ответил он, не отрывая взгляда от собаки, — если она возьмёт след, всё будет в порядке. Испортить дело может торф. Он слабо держит запах.

— Но там сплошной торф, — заметил я, указывая вперёд.

Кинолог сурово посмотрел на меня, будто я подвергал сомнению способности его питомицы.

— Если там присутствует какой-нибудь запах, то она его почует.

Мы пришли на место, где вчера были с Софи. Я указал его точно. Кинолог принялся водить собаку туда-сюда, но никакого следа она взять не сумела, и Нейсмит позвал их. Мы двинулись дальше по тропе, и мне показалось, что люди начали недовольно посматривать на меня.

А может, вчера никакого Монка тут не было и нам всё просто привиделось? Боже, не допусти, чтобы из-за меня эти люди зря потратили силы и время.

Проглядывающая сквозь завесу дождя приземистая Чёрная Скала полностью оправдывала своё название. Сейчас он была совершенно чёрной. Мы свернули с тропы в торфяник примерно в том месте, которое Софи указала вчера, но я его не узнавал. Нигде никаких ямок не было.

Но вскоре в траве появились заполненные грязной водой ямки. Я облегчённо перевёл дух. Мне уже казалось, что мы ничего не найдём.

— Надо же, сколько тут развелось кротов, — произнёс один полицейский.

Все молчали. Нейсмит подал знак кинологу приступать к работе. Немецкая овчарка натянула поводок, прижав нос к земле. И сразу потащила проводника за собой.

— Она взяла след! — крикнул он, но скоро собака потеряла его и стала беспокойно метаться между ямками.

— Совершенно ясно, что вчера здесь кто-то был, — пробурчал Симмз. — Найдите, куда он пошёл.

Нейсмит кивнул кинологу:

— Попытайтесь отыскать след.

Тот повёл собаку дальше, а Симмз шагнул к ближайшей ямке.

— Доктор Хантер, как вы считаете, здесь может находиться человеческое захоронение?

— Думаю, нет. Но сюда следует привести специальную собаку, она определит точно.

Нейсмит присел на корточки у одной ямки.

— Но захоронения могут располагаться где-то рядом. Иначе какой смысл было ему тут копаться?

— Тогда мы обыскали весь район и ничего не нашли, — сказал Роупер. — Вероятно, у него здесь спрятаны деньги или что-либо ещё. И он ищет это, а не трупы убитых сестёр, которых закопал восемь лет назад.

В замечании была логика, но Симмз возразил:

— Никаких денег Монк тут не закапывал. Он не мог предполагать, что когда-нибудь вернётся сюда. Нет, он ищет захоронения сестёр Беннетт. Доктор Хантер, где находился Монк, когда вы его увидели?

Я осмотрел торфяник. Вчера здесь всё выглядело иначе, и не было вокруг каких-либо ориентиров, которые помогли бы. Софи справилась бы с задачей лучше, но Симмз её сюда не взял. Пришлось мне рискнуть. Я показал:

— Вон там. Примерно в сотне ярдов отсюда.

Симмз стряхнул капли дождя с фуражки и внимательно оглядел ничем не примечательный участок торфяника. Там совершенно некуда было скрыться, а если учесть габариты Монка, то и подавно.

— Но как он там появился?

— Не знаю. Когда мы его заметили, он уже там стоял.

— Пустите туда собаку! — приказал Симмз и двинулся следом.

Чем дальше мы углублялись в торфяник, тем он становился более топким, чаще появлялись заплаты чёрной грязи и маслянистой воды. Несколько раз нам пришлось обходить их. О состоянии Роупера можно было только догадываться. Он постоянно оскальзывался в грязи, бормоча под нос ругательства. Собака дважды брала след и тут же теряла.

Вскоре я осознал, что мы движется тем же путём, что и восемь лет назад, когда Софи нашла похожую на захоронение насыпь, где потом оказался дохлый барсук. Я хотел сказать об этом, но решил не испытывать судьбу.

Симмз повернулся ко мне:

— Так что?

— Где-то здесь, но точнее определить затрудняюсь. Думаю, вон там.

Этот участок торфяника ничем не отличался от остальных. Трава и вереск, поливаемые дождём.

— Вы сказали, что он погнался за вами. Каким путём он шёл? — спросил Симмз.

— Вначале он преследовал нас по тропе, а затем свернул, чтобы раньше добраться до дороги.

Нейсмит подал знак кинологу.

— Посмотрите, может, получится.

Неожиданно собака оживилась и натянула поводок, утопая лапами в чёрной грязи.

— Тут трясина! — крикнул кинолог, выводя её обратно на твёрдую почву.

— Продолжайте искать, — велел Симмз.

Кинолог нахмурился. Было понятно, что он обо всём этом думает. Несколько раз ему пришлось вытаскивать собаку из топи. Они устали. Наконец она вдруг взяла след на твёрдой почве, а вскоре заскулила и попятилась.

— Что теперь? — недовольно проговорил Симмз, глядя, как собака чихает и трогает лапами свой нос.

— Аммиак, — объяснил кинолог, шмыгая носом. Этот резкий химический запах и людям-то был противен, а чувствительный собачий нос его вообще не переносил. Кинолог погладил собаку. — Он ждал, что его будут искать с собакой, и приготовился. Хорошо ещё, что дождь разбавил и смыл часть этой гадости.

Симмз собирался настаивать на продолжении поисков, но тут вмешался Нейсмит:

— Скоро стемнеет. Завтра мы привезём ещё собак и всё тут внимательно осмотрим. А на сегодня пора заканчивать.

Он спокойно смотрел в лицо начальнику. Тот побарабанил пальцами в черных перчатках по своему боку и процедил:

— Ладно. Но завтра сразу же…

Его слова заглушил крик Лукаса:

— Вот это новость.

Пока собака брала и теряла след, эксперт занимался своим делом. Он бродил вокруг и всё внимательно осматривал. И похоже, что-то нашёл.

Лукас стоял на небольшом холмике, и Симмз двинулся к нему, хлюпая по грязи своими высокими резиновыми сапогами. Справа от холмика был небольшой уклон, и внизу виднелся почти круглый проём менее метра в диаметре.

— Вход в пещеру, — предположил Нейсмит.

Лукас посмотрел на карту.

— Но в этой части торфяника нет никаких пещер. Там дальше в известняке их много, а тут всюду гранит. — Он сложил карту. — Нет, это не пещера, а штольня.

— Что? — удивился Симмз.

— Вход в заброшенный рудник, где добывали оловянную руду сто лет назад. Большинство входов давно замуровали, но, как видите, не все.

Я вспомнил заросший травой рудник у поворота к Чёрной Скале. Он давно уже стал частью местного ландшафта, его никто не замечал. И никому не приходило в голову, что там может находиться под поверхностью.

Нейсмит наклонился к проёму.

— У кого-нибудь есть фонарик?

Один из криминалистов протянул ему фонарик, он посветил.

— Видно плохо, но то, что это глубокая штольня, несомненно.

— Пустите туда собаку! — приказал Симмз.

Кинолог поджал губы, но повиновался. Собака была вся в грязи, от шерсти шёл пар, но она уже оправилась от аммиака. И когда приблизилась к проёму, резко вскинула уши. Затем тщательно обнюхала ближайшие камни и заскребла лапами. Кинолог потянул её назад.

— Хорошо, молодчина. — Он погладил собаку и посмотрел на Симмза. — Сомнений нет. Он либо выходил отсюда, либо спускался туда. Вероятно, и то и другое.

Воцарившееся после его слов долгое молчание прервал Роупер:

— Теперь ясно, почему Монк рвался сюда восемь лет назад. И почему его так трудно найти. — Он усмехнулся. — Этот сукин сын прячется под землёй.

Глава 20

Я остановился в переулке и посмотрел на окна, горит ли свет в доме Софи. Затем выключил двигатель и немного посидел, откинувшись в темноте на подголовник, наслаждаясь тишиной. Дождь закончился, повсюду поблёскивали лужи. Заходить в дом не хотелось. Но у меня не было выбора. Во-первых, там осталась моя сумка с вещами. А во-вторых, нельзя уезжать, не поговорив с Софи. А с тех пор как мы расстались у дома Уэйнрайтов, произошло нечто важное.

На обратном пути, когда мы шли к машинам, Лукас рассказал мне о рудниках. Нейсмит оставил у входа в штольню пост, на случай если Монк выберется на поверхность, хотя это было маловероятно. Остальные заброшенные оловянные рудники надо было искать по всему Дартмуру. Среди них имелись такие, куда спускаться не решались даже спелеологи. Большинство входов давно замуровали и закрыли стальными решётками, но в торфянике оставались рудники, похожие на тот, какой мы обнаружили. Замаскированный кустами, почти невидимый…

— О заброшенных рудниках мы, разумеется, знали, — сказал Лукас, — но их как укрытие Монка всерьёз не рассматривали. Он хорошо ориентировался в торфянике, однако опыта спелеолога у него не было. А туда, поверьте мне, без этого соваться опасно.

— То есть их не проверяли?

— Крупные проверили с собаками после того, как пропали девушки. Но ничего не обнаружили. — Лукас вздохнул. — Недооценили мы способности этого маньяка. Если Монк прячется там, то вытащить его будет сложно. Возраст некоторых рудников — пара сотен лет, и, уверен, на карте обозначены далеко не все. Монк мог спуститься в одном месте, а выйти на поверхность бог знает где.

Версия Лукаса оптимизма не внушала.

— А рядом с Падбери есть какой-нибудь рудник? — спросил я.

— Падбери?

— Да. Там живёт Софи.

— Давайте посмотрим. — Он развернул карту и поводил по ней пальцем. — Там поблизости нет ничего. Самый ближайший рудник находится примерно в трёх милях, и его вход замурован.

Ну ладно, хотя бы это хорошо. Я закрыл машину, скрипнул калиткой и прошёл через неё к дому, с наслаждением вдыхая свежий воздух, пропитанный после дождя ароматами полей. Я позвонил, вскоре засов сдвинулся, дверь приоткрылась, и в щелку выглянула Софи. После чего дверь закрылась, звякнула цепочка, а затем открылась вновь, уже широко. Софи молча повернулась и двинулась по коридору. Я запер дверь и пошёл следом за ней. Снял в прихожей грязные ботинки, повесил куртку и шагнул в кухню.

Она стояла ко мне спиной, резала овощи на разделочной доске.

— Давно приехали? — спросил я.

— Примерно два часа назад, — ответила Софи не оборачиваясь.

— Как всё прошло?

— Нормально.

Она положила в кастрюлю нарезанную морковь и принялась резать картофель.

— Мне пришлось рассказать Симмзу о ваших письмах Монку, — со вздохом произнёс я.

— Ну и что? — безразличным тоном отозвалась Софи. — Я тоже сообщила, зачем скрывать? И уже переслала им копии писем с компьютера.

— То есть всё в порядке?

— А разве закон запрещает писать письма?

Она продолжала резать картошку.

— Тогда почему вы такая злая?

— Почему? — Софи бросила нож. — Потому что они обращались со мной как… с преступницей. Никто ничего не сказал. Ни о том, что случилось с Уэйнрайтом, и вообще… Я даже не знала, что вы куда-то уехали. Потом пришла женщина в полицейской форме, с топорным лицом и сказала, что отвезёт меня домой.

— Я вам сочувствую.

Она вздохнула:

— Понятное дело, вы не виноваты. Но очень противно, когда перед твоим лицом захлопывают дверь. Да, я больше не консультирую полицию, но не следовало бы вести себя грубо.

— Ждать от них хороших манер не приходится.

— Разумеется. Теперь рассказывайте.

Я сообщил ей об Уэйнрайте и об обнаруженном входе в заброшенную штольню.

— Симмз приказал отправить туда группу спелеологов, однако Лукас сомневается, что Монк сидит там и ждёт. Он наверняка догадался, что вход рано или поздно найдут. Но Лукас говорит, что в окрестностях много других.

— Значит, вот почему он рвался в торфяник, обещал показать захоронения. Ему просто надо было добраться к входу в рудник. А я-то думала…

— Откуда вам было знать? Но есть ещё новости.

И я рассказал ей о Терри. Софи удивилась:

— Его отстранили от работы? Какой ужас!

— Он сам во всем виноват. Вдобавок в последнее время начал сильно пить. Симмз сказал, чтобы мы немедленно позвонили Роуперу, если Терри приедет или свяжется по телефону. Хотя после гибели Уэйнрайта он не осмелится.

— То есть его отстранили от работы, а он продолжает изображать инспектора уголовного розыска?

— Да.

— И что это значит?

— Вероятно, Терри решил в одиночку охотиться за Монком и тем себя реабилитировать. Симмз пока не хочет об этом думать, но я уверен, что с Уэйнрайтом расправился Монк. Больше некому. Кто ещё мог, уходя, плюнуть на пол? — Я посмотрел на Софи. — Может, вам всё же лучше пожить в другом месте, пока всё успокоится?

Она покачала головой.

— Мы это уже обсудили.

— Но, учитывая гибель Уэйнрайта…

— Не понимаю, что Монк может иметь против меня? Даже если это он убил профессора. Ничего плохого я ему не сделала.

— А что сделал Уэйнрайт? Словесно оскорбил его восемь лет назад, только и всего. И вот теперь он мёртв. — Я говорил спокойно, стараясь не раздражаться. — Мы не знаем, что на уме у маньяка. Возможно, Терри прав, и он собрался расправиться со всеми, кто участвовал тогда в поисках. А вы привлекали его внимание ещё и своими письмами. Так нужно ли рисковать?

Она стояла, упрямо вздёрнув подбородок.

— Я не вижу никакого риска.

— Софи…

— Кстати, я сказала полицейским то же самое. Никакой мне защиты не требуется. А вы, если хотите, можете уехать.

Хорошая идея. Сумку я давно собрал, надо просто взять её и двинуться к машине. А Софи пусть остаётся и разбирается с Монком сама. Но я не мог уехать и оставить её здесь одну. И вовсе не потому, что она мне нравилась и между нами промелькнула искра. Нет, всё проще. Так нельзя поступать в принципе.

Я вздохнул.

— Вы же знаете, что я никуда не уеду.

Софи устало улыбнулась:

— Да. Спасибо вам.

— Но обещайте хотя бы подумать о переезде.

— Обещаю.

* * *

На ужин было овощное рагу, на которое ушли все запасы Софи из кладовой и холодильника. За едой мы мало разговаривали. Софи бодрилась, но я видел, что она чувствует себя неважно. Наверное, до сих пор мучают головные боли. После ужина я отправил её отдыхать, сказав, что уберу со стола и вымою посуду. Странно, но Софи согласилась.

— Если захотите выпить, пожалуйста, угощайтесь. В буфете в гостиной есть виски и бренди.

Она поднялась наверх, а я вымыл посуду, убрался в кухне и пошёл за выпивкой. Виски было так себе, а вот арманьяк пятнадцатилетней выдержки мне понравился. Я налил бокал и устроился на диване, поглядывая на огонь в печи. Всё в этой комнате так или иначе было связано с хозяйкой. На низком столике стояли её работы. Вазы покрупнее расположились на полу. Мебель, ковёр, всё остальное было непритязательным, но симпатичным, как и она сама. Даже диванные подушки источали её запах. Я потягивал арманьяк и размышлял о Софи. Меня удивляло её упрямство. Почему она так упорно не желает уехать отсюда хотя бы на пару дней? Что её здесь держит?

Вскоре я незаметно уснул. Прямо с бокалом в руке.

Разбудил меня телефонный звонок. Я резко выпрямился, поставил бокал и шагнул к комоду, где стоял телефон. Снял трубку прежде, чем он зазвонил снова. На часах было половина третьего. В такое время мало кто звонит просто так.

— Алло!

Подождав, я уже собирался положить трубку но, услышав сопение, замер. Отчётливое такое, будто человеку на другом конце линии трудно дышать. И я вдруг понял. Да это же Монк.

— Что вы хотите? — Как мне удалось обрести так быстро дар речи, ума не приложу.

Он не ответил. Продолжал сопеть. А затем в трубке раздался мягкий щелчок и короткие гудки. Я аккуратно положил трубку. Прислушался. В доме было тихо. Затем проверил определитель номера, записал, постепенно отходя от стресса. Позвонил Роуперу и оставил сообщение. Вряд ли он поверит, что это был Монк.

Но я знал — сюда звонил именно он.

Я пошёл проверить входную дверь и осмотрел все окна. Разумеется, если Монк надумает сюда явиться, его не остановят ни окна, ни новый замок и засов на входной двери.

Я вернулся в гостиную, пошевелил угли в печи, подложил ещё дров. Когда пламя разгорелось, закрыл дверцу печки и поставил кочергу так, чтобы до неё было легко дотянуться.

Теперь надо ждать, когда наступит утро.

Глава 21

Ночью я позвонил Роуперу, потому что у меня не было номера мобильного телефона старшего следователя Нейсмита. Но чуть позднее я всё же связался с его автоответчиком на работе, коротко сообщил о случившемся и оставил номер телефона Софи. Мобильной связи в этих местах доверять было нельзя.

Я постарался уснуть, но безуспешно. Задремал лишь под утро, но вскоре меня разбудили птичьи крики за окном. Я потёр затёкшую шею, поднялся наверх и встал под горячий душ, после чего почувствовал себя бодрее.

Когда я спустился вниз, Софи была уже в кухне, в махровом халате.

— Доброе утро! Сегодня у нас на завтрак овсянка. Потом надо сходить в магазин.

— Замечательно, я люблю овсянку, — отозвался я.

Она потёрла глаза.

— Чувствую себя совершенно разбитой. Уверена, что и выгляжу плохо.

Мне так не казалось. Даже с растрёпанными после сна волосами и в халате Софи была привлекательной.

— Вы хотели что-то сказать? — спросила она, улыбаясь.

Да, хотел, но не насчёт её внешности, а…

Мои размышления прервал резкий звонок телефона. Наверное, Роупер или Нейсмит.

— Возможно, звонят мне, — быстро проговорил я, но Софи уже взяла трубку.

— Да… он здесь. Одну секунду.

— Почему вы думаете, что это был Монк? — спросил Роупер после приветствия.

— Интуиция, — произнёс я, бросив взгляд на Софи. — Он молчал, но мне показалось, что удивлённо. Видимо, не ожидал, что ответит мужчина.

— Только и всего? — В голосе Роупера прозвучала насмешка. — А почему вы решили, будто звонил мужчина?

— Дыхание у него было тяжёлое. Сопел, как астматик.

— Тяжёлое дыхание? А может, это какой-нибудь хулиган?

Я сильнее сжал трубку.

— Учтите, у Монка перед побегом диагностировали сердечный приступ. Вряд ли это была симуляция.

Трудно представить, что Монку удалось бы сбежать, если бы приступ был действительно серьёзный, но тюремных врачей всё же что-то убедило.

— Ладно, проверим номер, с которого звонили, — произнёс Роупер после продолжительного молчания. — А я к вам скоро заеду поговорить.

— Специально? — удивился я.

Роупер усмехнулся:

— Ну зачем же специально, доктор Хантер? Я нахожусь неподалёку, и начальник поручил мне присматривать за вами и мисс Келлер.

Да, час от часу не легче, подумал я, кладя трубку.

— Неужели Монк звонил сюда? — спросила Софи срывающимся голосом.

— Да, ночью.

— И я узнаю об этом только сейчас?

— Если он позвонит снова, я попрошу его подождать и схожу за вами.

— Извините, — смущённо проговорила она и села на стул.

— Но мне только кажется, будто звонил Монк.

— А… — Она расстроенно махнула рукой. — Возможно, звонил Терри Коннорс.

— Вряд ли. Почему он тогда молчал?

— А чёрт его знает? С него станется. — Она потёрла виски и попыталась улыбнуться. — Терри Коннорс или Джером Монк. Небогатый выбор.

— Есть новость получше: скоро здесь появится Роупер.

Софи рассмеялась:

— Отлично, накормим его овсянкой!

* * *

Роупер застал нас в килне. После завтрака Софи захотелось поработать.

— Я ничего не делала уже много дней. А у меня заказ от ресторана, который нужно выполнить в конце месяца.

Она надела мужской рабочий комбинезон, выцветший и грязный. Запустила гончарный круг и принялась за работу, ловко манипулируя глиной, словно материал принимал форму по собственной воле.

— Хотите попробовать? — спросила она.

— Нет, спасибо.

— Боитесь?

Софи подровняла края тарелки и бросила остатки глины на большой комок на верстаке.

— Что это? — поинтересовался я.

Она смущённо улыбнулась и начала большим пальцем размазывать комочек глины, который только что добавила.

— Ничего. Просто привыкла вот так утилизировать отходы. Ком растёт. Мне это нравится. Я смотрю на него и успокаиваюсь. В общем, своего рода психотерапия. — Софи вытерла руку о тряпицу и посмотрела на меня. — Погуляйте по саду, пожалуйста. Мне легче работается одной.

Я кивнул и двинулся по саду, осторожно ступая по мокрой траве. Над деревьями висела лёгкая дымка измороси.

Когда-то эти яблони плодоносили, и наверняка обильно, но теперь стояли покривившиеся от времени, доживающие свой век, как и сам дом. Но по старой памяти кое-что на их ветвях за лето всё же появлялось. Трава внизу была покрыта опавшими яблоками. Они уже наполовину сгнили, отчего в воздухе ощущался слабый запах сидра. Один-два увядших фрукта можно было увидеть на голых ветвях. Они висели, как игрушки, которые забыли снять с выброшенной рождественской ёлки.

Тишину нарушил отдалённый гул автомобильного двигателя. Я направился к воротам.

— Еле нашёл вас, — проворчал Роупер, выходя из машины.

— Вы же сказали, что находитесь где-то поблизости, — заметил я.

Он усмехнулся, осматривая дом и сад.

— В мире всё относительно, разве не так, доктор Хантер? А где мисс Келлер? Или её следует теперь именовать Траск?

— В килне, — ответил я, игнорируя его сарказм.

Он с опаской поглядел на окружающие старую кирпичную кладку строительные леса.

— Конструкция надёжная?

— Да, но громко чихать не рекомендуется.

Мы направились к входу. Софи встретила нас на пороге, вытирая руки о тряпицу. Роупер улыбнулся:

— Добрый день, мисс Келлер. Интересная у вас работа.

Она захлопнула за собой дверь.

— Да, и я не собираюсь прерывать её. Ведь вы приехали к Дэвиду, вот с ним и общайтесь.

— Вообще-то мне нужны вы оба. — Роупер посерьёзнел. — В свете только что возникших обстоятельств.

— Что-нибудь случилось? — спросил я.

Он кивнул.

— Жена Уэйнрайта описала внешность убийцы. Это был Монк.

* * *

— Я никуда отсюда не поеду!

Мы сидели в кухне, точнее, сидели я и Роупер, а Софи стояла, уперев руки в бока. На ней по-прежнему был рабочий комбинезон, в руках три пустые чашки, которые она пока не удосужилась наполнить чаем.

Роупер устало пожал плечами, как человек, исчерпавший все аргументы.

— Но это всего на несколько дней. Вы вернётесь сразу же, как только Монк снова окажется в тюрьме.

— В последний раз на это у вас ушло три месяца, — возразила Софи. — И что, вы советуете мне на данный срок прекратить жить?

У Роупера был вид, будто он готов задушить её. И сейчас я его не осуждал.

Джин Уэйнрайт оправилась от шока и подробно рассказала, что произошло в их доме. Ночью её разбудил шум. Они с мужем спали в разных комнатах, и она вначале решила, что он встал и бродит по дому. Это было ему свойственно, как и многим, страдающим подобным заболеванием. Джин накинула халат и поспешила к лестничной площадке. Включила свет и увидела мужа, лежащего внизу среди осколков стекла и фарфора. Над ним возвышался Монк.

Она упала без чувств. В таком виде её обнаружила пришедшая утром уборщица. Криминалисты подтвердили: да, это был Монк. В доме найдено множество отпечатков его пальцев, положительным оказался и анализ ДНК слюны. То есть Монк даже не пытался замести следы. Ему было на это в буквальном смысле наплевать.

Полиции удалось выяснить, что ночью Софи звонили из телефона-автомата с окраины Принстауна, небольшого городка, окружённого торфяниками. Там же недалеко находится дартмурская тюрьма, где Монк провёл первые годы заключения. Вряд ли это можно считать совпадением. И самое главное: поблизости расположен заброшенный оловянный рудник. Туда уже спускалась группа спелеологов.

Штольни рудника, самого большого у Чёрной Скалы, сейчас после дождей затоплены и непроходимы.

Роупер грустно усмехнулся:

— Непроходимы для них, но не для этого мерзавца. Очевидно, он специально позвонил оттуда, чтобы позлить нас. Зачем-то полез в торфяник, стал там копаться, будто ищет захоронения. Это всё тоже, чтобы нас запутать, сбить с толку. Но теперь, когда мы его секрет разгадали, он рано или поздно снова окажется за решёткой. Вот только сколько успеет наломать дров…

Он объяснил, что теперь, когда убийца Уэйнрайта установлен, его попытка войти в контакт с Софи воспринята настолько серьёзно, что Симмз приказал организовать для неё надёжное место проживания под охраной полиции.

Софи возражала.

— Это делается для вашего блага, — настаивал Роупер.

— Спасибо, но позвольте мне самой решать, что для меня благо! Я не стану жить в каком-то грязном доме под охраной из-за глупого звонка. Разве есть доказательства, что это был Монк?

Роупер насмешливо поднял брови.

— А то, что несколько дней назад в ваш дом кто-то вломился и ударил вас так, что вы потеряли сознание, тоже глупость? Вы по-прежнему ничего не помните?

Софи непроизвольно дотронулась до ссадины на лице.

— Если бы помнила, то обязательно рассказала бы вам. Но в любом случае к Монку это отношения не имеет. В местной полиции случай считают ограблением.

— Понимаю. — Роупер кивнул. — И что же у вас украли?

Софи замялась.

— Деньги из ящика в кухне, правда, их было немного, и несколько дешёвых украшений. Я не стала об этом заявлять.

Странно, но Софи не упоминала ни о каких пропажах. Роупер посмотрел на неё в упор.

— Послушайте…

— Не хочу ничего слушать. Никуда отсюда не уеду. Неужели вы полагаете, что я брошу тут все дела?

— Монк знает ваш адрес. Затеяв с ним переписку, вы фактически пригласили его в гости.

— Я же сказала: не уеду.

Роупер вздохнул и посмотрел на меня, как бы говоря: теперь ваша очередь.

— Он прав, — произнёс я. — В доме вам находиться опасно. Не хотите побыть под охраной полиции, поживите несколько дней в отеле или у сестры.