По спине у меня пробежал холодок, однако я небрежно передернул плечами:

Законодатели Коннектикута прежде всего занялись уголовным законодательством; при составлении законов у них появилась весьма странная идея подчерпнуть их из Священного Писания: «Кто будет поклоняться иному Богу, кроме Господа нашего, — говорят они вначале, — будет предан смерти». Далее следует десять или двенадцать подобных положений, целиком взятых из книг Второзакония, Исхода и Левита.

– Да туда всех берут!

Богохульство, колдовство, прелюбодеяние, изнасилование карались смертью, равно как и оскорбление, нанесенное сыном своим родителям. Законодательство грубого и полуцивили-зованного народа было, таким образом, перенесено в просвещенное и нравственное общество, и поэтому нигде больше не складывалось такого положения, когда смертная казнь была столь широко предусмотрена законами и столь мало применима к виновным. Составляя данный свод уголовных законов, законодатели были озабочены прежде всего необходимостью поддержания нравственности и добропорядочности в обществе. Как следствие они постоянно вторгались в область человеческих чувств, и не было почти ни одного греха, который им не удавалось бы превратить в предмет судебного разбирательства. Читатель, видимо, отметил, с какой строгостью наказывались прелюбодеяние и изнасилование. Самые обычные отношения между людьми, не состоящими в браке, строго пресекались. За судьями закреплялось право применять к виновному одно из трех наказаний: денежный штраф, порка или брак, причем, если верить протоколам тогдашних Нью-хейвенских судов, дела подобного рода вовсе не были редкостью. В судебном решении от 1 мая 1660 года записано, что одна девушка была приговорена к денежному штрафу и подвержена суровому внушению лишь за то, что она сказала несколько нескромных слов молодому человеку и позволила себя поцеловать. Кодекс 1650 года изобилует также и предупредительными мерами. Леность и пьянство подвергались, согласно этим законам, строгому наказанию. Трактирщики не имели права давать посетителю больше вина, нежели полагалось по закону; малейшая ложь, если она могла нанести вред кому-либо, влекла за собой штраф или телесное наказание. В других местах кодекса законодатели, совершенно забыв, что в Европе они сами же защищали великие принципы религиозной свободы, предусматривали наложение денежного штрафа с целью заставить людей присутствовать на богослужении и даже вводили весьма суровые меры наказания вплоть до смертной казни, тем христианам, которые молились Богу иначе, чем они сами. Рвение этих законодателей к регламентации всех и вся иногда приводило к тому, что они принимались за совсем уж недостойные дела. Так, например, в том же своде законов есть закон, запрещающий употребление табака. Не следует, впрочем, забывать, что эти либо странные, либо тиранические законы принимались отнюдь не принудительным путем: они одобрялись свободным голосованием всех заинтересованных в них граждан; не следует также упускать из виду то, что в этом обществе нравы были еще более строгими и более пуританскими, нежели сами законы. Так, например, в 1649 году в Босто не сформировалось вполне серьезное общество, целью которого была борьба против светской блажи — ношения длинных волос^{1}.

Он вежливо кивнул, так, будто это объясняло, отчего я явился к нему босоногим, воняя грязными подворотнями. Выждав, не скажу ли я что-нибудь еще, трактирщик налил себе пива.

Подобные несуразицы, бесспорно, постыдны для разумного человека; они свидетельствуют о ничтожестве нашей натуры, которая не в состоянии осознать до конца, что такое истина и справедливость, в результате чего человек зачастую вынужден делать выбор между двумя крайностями.

– Ты не обижайся, но ты теперь не похож на человека, который согласится мыть посуду.

Наряду с этим уголовным законодательством, в котором столь глубоко отразились как ограниченность сектантского мироощущения, так и все воспламененные гонениями и не перестающие будоражить души людей религиозные страсти, появилось в какой-то степени обусловленное ими собрание законов политического характера. Составленные двести лет тому назад, эти законы по своему духу свободы ушли далеко вперед по сравнению с нашим временем.

Я открыл было рот, чтобы возразить. Железный пенни за час работы – это была выгодная сделка, и упускать ее мне не хотелось. На два пенни можно купить целый каравай, а я и сосчитать не мог, сколько раз за этот год мне доводилось оставаться голодным.

Общие принципы построения современных конституций, которые большинство европейцев XVII века понимало с трудом и которые лишь частично восторжествовали в тот период в Великобритании, были полностью признаны в Новой Англии и закреплены ее законами: участие народа в общественных делах, свободное голосование по вопросу о налогах, ответственность представителей власти перед народом, личная свобода и суд присяжных — все это было воспринято единодушно и реально введено в жизнь в Новой Англии.

Но тут я увидел свои руки, лежащие на стойке. Розовые, чистые, как будто и не мои вовсе.

Эти исходные принципы получили здесь самое широкое применение и распространение, тогда как в Европе ни одна нация на это не решилась.

И я осознал, что да, я не хочу мыть посуду. У меня были дела поважнее. Я отодвинулся от стойки и достал из кошелька железный пенни.

– Где лучше всего искать обоз, идущий на север? – спросил я.

В Коннектикуте избирательный корпус изначально состоял из всех граждан, проживающих в данном штате, что, впрочем, совершенно понятно. У этого нарождающегося народа тогда еще господствовало почти полное равенство между людьми в том, что касалось их имущественного положения и тем более уровня их интеллектуального развития[31].

– На площади Гуртовщиков, в Нагорье. Это четверть мили за мельницей на Зеленой улице.

В тот период в Коннектикуте подлежали избранию все должностные лица исполнительной власти, вплоть до губернатора штата.

Когда я услышал про Нагорье, меня снова пробрала дрожь. Однако я постарался не обращать на это внимания и кивнул:

Все граждане в возрасте старше шестнадцати лет были обязаны носить оружие; они составляли народную милицию, сами назначали из своей среды офицеров и должны были находиться в постоянной готовности к защите отечества.

– Хороший у вас трактир! Я бы с удовольствием себе такой завел, когда вырасту. – И протянул ему пенни.

Законы Коннектикута, так же как и законы других штатов Новой Англии, отражают зарождение и развитие той общинной независимости, которая и в наши дни по-прежнему является основой американской свободы и инструментом ее воплощения в жизнь.

Трактирщик расплылся в улыбке и протянул монету обратно:

В Европе политическая жизнь большинства стран начиналась на верху официальной пирамиды и затем постепенно, да и то не в полной мере охватывала все ячейки общества.

– Спасибо на добром слове! Заходи в любое время.

В Америке же, напротив, община была образована раньше, чем округ; округ появился прежде штата, а штат — прежде, чем вся конфедерация.

К 1650 году в Новой Англии община полностью и окончательно утвердилась. Община была тем местом, которое объединяло и крепко связывало людей и где они могли проявить свои интересы и пристрастия, осуществить свои права и выполнить обязанности. Внутри общины кипела истинная и активная политическая жизнь, вполне демократическая и республиканская по своей сути. Колонии пока еще продолжали признавать верховную власть метрополии, штаты по-прежнему управлялись по законам монархии, однако республика уже полнокровно развивалась в рамках общины.

Глава 32

Община выбирала должностных лиц всех уровней, устанавливала местные налоги, а также взимала все прочие. В общинах Новой Англии не было принято никаких законов о представительных органах. Любые общинные дела, затрагивающие интересы всех ее жителей, обсуждались, как в Афинах, на центральной площади или на общем собрании.

Про мелочь, сапожников и толпу

Когда внимательно изучаешь законы, которые принимались в течение всего первого периода существования американских республик, невольно поражаешься государственной мудрости законодателей, воплощавших в жизнь передовые теории.

Когда я вышел на улицу, было примерно час до полудня. Солнце стояло над крышами, мостовая под ногами была теплой. Я окунулся в нестройный гул рыночной площади, пытаясь наслаждаться ощущением сытого брюха и чистого тела.

Очевидно, что американские законодатели понимали обязанности общества в отношении своих членов гораздо шире и возвышеннее, нежели европейские законодатели того времени, и предъявляли к обществу такие высокие требования, от выполнения которых в других частях света оно пока еще уклонялось. В штатах Новой Англии бедняки были на полном обеспечении общества с момента его возникновения; строгие меры принимались для того, чтобы поддерживать в надлежащем состоянии дороги — для наблюдения за ними назначались даже специальные чиновника; в публичные реестры общин заносились результаты обсуждения гражданами различных вопросов, факты смерти, бракосочетания и рождения членов общины; для ведения этих реестров специально назначались регистраторы. Существовали также чиновники, на которых возлагалась задача управления невостребованными наследствами. Другие чиновники занимались тем, что следили за соблюдением границ передаваемых по наследству земельных владений. Главной функцией ряда Должностных лиц было поддержание общественного порядка в общине.

Однако под ложечкой у меня неприятно сосало, как бывает, когда знаешь, что тебе кто-то пялится в затылок. Это чувство преследовало меня, и вот, наконец, инстинкты взяли надо мной верх, и я рыбкой нырнул в проулок.

Закон предусматривал тысячи самых различных мер, чтобы удовлетворить множество уже существующих или возможных социальных потребностей, о которых во Франции и в наше-то время имеется лишь весьма смутное представление.

Однако самобытность американской цивилизации с самого начала наиболее ярко проявилась в предписаниях, касающихся общественного образования.

Я прижался спиной к стене и стал ждать. Мало-помалу ощущение улеглось. Несколько минут спустя я уже чувствовал себя дураком. Я привык полагаться на свои инстинкты, но они то и дело подавали ложную тревогу. Я выждал еще несколько минут, для верности, и снова вышел на улицу.

Ощущение смутной тревоги вернулось почти тут же. Я старался не обращать на него внимания, одновременно пытаясь определить, откуда же оно взялось. Но минут через пять нервы у меня не выдержали, и я снова свернул в переулок и стал вглядываться в толпу, пытаясь определить, кто же за мной следит.

«Принимая во внимание, — говорится в законе, — тот факт, что Сатана, враг рода человеческого, находит в невежестве людей свое самое мощное оружие, и заботясь о том, чтобы знания, принесенные сюда нашими отцами, не отошли в небытие вместе с ними; принимая во внимание то, что в воспитании детей прежде всего заинтересовано государство, мы, с помощью Божьей…» Далее следуют положения, предписывающие создание школ во всех общинах и обязывающие всех жителей под угрозой крупных штрафов взять на себя содержание этих школ. Аналогичным образом в наиболее густонаселенных районах создавались высшие школы. Муниципальные власти должны были следить за тем, чтобы родители отправляли своих детей в школы; эти власти пользовались правом налагать штраф на тех родителей, которые не выполняли данного требования; в случае же, если подобное неповиновение продолжалось, общество принимало на себя роль семьи, забирало ребенка на свое попечение и лишало отцов этих детей прав, которыми их наделила сама природа и которыми они столь дурно пользовались. Читатель, несомненно, обратил внимание на преамбулу данных ордонансов: в Америке к просвещению ведет именно религия, тогда как к свободе человека направляет соблюдение им законов Божьих.

Никто. Потребовалось полчаса нервотрепки и еще два переулка, прежде чем я, наконец, сообразил, в чем же дело.

Я отвык быть частью толпы.

Когда, бросив, таким образом, беглый взгляд на американское общество 1650 года, обращаешься к положению в Европе, и в особенности к той ситуации, которая сложилась на всем континенте в ту же эпоху, тебя охватывает глубокое изумление: в начале XVII века повсюду на развалинах олигархической и феодальной свободы средневековья восторжествовала абсолютная монархия. В этой блестящей и просвещенной Европе идея прав человека совершенно игнорировалась — как никогда более; никогда еще народы не принимали столь слабого участия в общественной и политической жизни своих государств; никогда еще принципы истинной свободы не занимали столь мало умы людей. И все это тогда, когда все эти принципы, неизвестные европейским нациям либо презираемые ими, были провозглашены в пустынных краях Нового Света и легли в основу будущего развития великого народа. Самые смелые теории, созданные человеческим разумом, получили применение на практике в этом столь простом на первый взгляд обществе, которое ни один государственный деятель, без всякого сомнения, даже не удостоил бы своего внимания. Отдавшись на волю своей самобытности, человек, пользуясь лишь одним воображением, создал экспромтом беспрецедентное законодательство. При этой безвестной демократии, которая еще не дала миру ни одного генерала, ни одного философа или великого писателя, человек имел возможность встать в присутствии свободных граждан и при всеобщем одобрении дать следующее прекрасное определение свободы:

За последние пару лет толпа сделалась для меня частью городского пейзажа. В толпе можно было спрятаться от стражника или торговца. Я мог пройти сквозь толпу, чтобы попасть туда, куда шел. Я мог даже идти в том же направлении, куда и толпа. Но я никогда не был человеком из толпы.

«Нам не следует заблуждаться относительно того, что мы понимаем под нашей независимостью. В самом деле, существует своего рода порочная свобода, которой пользуются как животные, так и люди и которая состоит в том, чтобы поступать сообразно собственным желаниям. Такая свобода враждебна любой власти; ее трудно подчинить каким-либо правилам; при ней мы опускаемся все ниже и ниже; она — враг истины и мира; даже Господь счел необходимым воспротивиться ей! Но одновременно существует свобода гражанская и нравственная; сила, воплощающаяся в единении всех; сила, которую самой власти предназначено охранять: эта свобода заключается в том, чтобы без страха совершать доброе и справедливое. Эту святую свободу мы обязаны защищать от любых случайностей и в случае необходимость жертвовать за нее собственной жизнью»[32].

Я так привык быть невидимкой, что едва не бросился бежать от первого лоточника, который попытался мне что-то продать.

Я уже сказал довольно много, чтобы представить в истинном свете характер англоамериканской цивилизации. Она есть результат (данное исходное положение должно постоянно присутствовать в ходе любых размышлений) двух совершенно различных начал, которые, кстати говоря, весьма часто находились в противоборстве друг с другом, но которые в Америке удалось каким-то образом соединить одно с другим и даже превосходно сочетать. Речь идет о приверженности религии и о духе свободы.

Как только я понял, что именно меня беспокоит, тревога моя по большей части развеялась. Страх, как правило, происходит от незнания. Как только я понял, в чем проблема, это сделалось просто проблемой, бояться стало нечего.

Основатели Новой Англии были ревностными сектантами и одновременно восторженными новаторами. С одной стороны, их сдерживали оковы определенных религиозных верований, а с другой — они были совершенно свободны от каких-либо политических предрассудков.

Как я уже упоминал, Тарбеан делится на две основные части: Приморье и Нагорье. Приморье бедное. Нагорье богатое. В Приморье грязь и вонь. В Нагорье чистота. В Приморье ворье. В Нагорье банкиры… ой, извините: взломщики.

Отсюда и появились две различные, но вовсе не противоречащие друг другу тенденции, отпечаток которых нетрудно заметить повсюду — как в нравах общества, так и в его законах.

Эти люди способны приносить в жертву религиозным убеждениям своих друзей, свою семью и свою родину; можно предположить, что они поглощены поиском некоего интеллектуального блага, за которое готовы заплатить, столь дорогую цену. Между тем, оказывается, что они практически с той же настойчивостью стремятся добиться не только морального удовлетворения, но и материальных благ, ища счастья на том свете и одновременно благополучия и свободы на этом.

Я уже рассказывал о своем злополучном визите в Нагорье. Так что, наверное, вы поймете, почему, когда толпа передо мной на миг расступилась, я увидел того, кого высматривал. Стражника. Я тут же с колотящимся сердцем юркнул в ближайшую дверь.

Политические убеждения и созданные человечеством законы и институты превращаются в их руках в нечто столь податливое и гибкое, что кажется, они могут принимать любой оборот и как угодно комбинироваться.

Перед этими людьми рушатся все преграды, сковывавшие общество, в котором они родились; устаревшие взгляды, в течение долгих веков влиявшие на мир, постепенно исчезают, перед ними открываются практически безграничные возможности, напоминающие некое бесконечное пространство без горизонта. Человек устремляет свой разум к этому полю деятельности, он исхаживает его вдоль и поперек, однако, достигнув границ мира политики, он невольно останавливается. Трепеща, от отказывается использовать свои самые устрашающие возможности, он больше не хочет ни сомневаться, ни создавать нечто новое, он даже воздерживается от желания приподнять завесу, закрывающую святилище, — исполненный уважения, он преклоняет колени перед истинами, которые принимает беспрекословно.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы напомнить себе, что я уже не тот чумазый уличный мальчишка, которого избили несколько лет назад. Я был хорошо одетый, чистый. Я выглядел так, словно имею право тут находиться. Но старые привычки умирают нескоро. Мне стоило немалого труда сдержать глубинную ярость, и я сам не знал, на кого именно злюсь: то ли на себя, то ли на стражника, то ли на весь свет. Наверное, на всех понемногу.

Таким образом, в мире нравственности все упорядочено, согласовано, предусмотрено и решено заранее. В мире же политики все находится в постоянном движении, все оспаривается, все как-то неопределенно; в одном — пассивное, хотя и добровольное повиновение, в другом — независимость к опыту и горячее отрицание любого авторитета.

– Добро пожаловать! – весело сказали из задернутого занавеской дверного проема.

Эти две тенденции, столь противоположные на первый взгляд, не наносят друг другу никакого вреда, напротив, они развиваются в полном согласии и даже как бы оказывают поддержку одна другой.

Я окинул взглядом лавку. Свет из витрины падал на загроможденный рабочий стол и десятки пар обуви, стоящие на полках. Да, пожалуй, я выбрал не самое неподходящее место…

Религия видит в гражданской свободе благородное выражение человеческих способностей, а в политическом мире — поле деятельности, предоставленное человеческому разуму Создателем. Свободная и могущественная в своей сфере, полностью удовлетворенная отведенным ей в обществе местом, религия прекрасно осознает, что ее империя окажется более прочной, если она станет властвовать, опираясь лишь на собственные силы, и господствовать над сердцами без какой-либо поддержки извне.

– Дайте-ка угадаю! – раздался голос из глубины лавки. И из-за занавески появился седовласый человек с длинной полосой кожи в руках. Он был низенький и сутулый, но его лицо улыбалось мне сквозь сеточку морщин. – Вам нужна обувь!

Свобода же видит в религии свою союзницу в борьбе и в победах, колыбель своего собственного детства, божественный источник своих прав. Она воспринимает религию как блюстительницу нравственности, а саму нравственность считает гарантией законности и залогом своего собственного существования^{2}.



Он застенчиво улыбнулся, словно эта шутка была старыми, разношенными башмаками, уже не очень приличными, но слишком удобными, чтобы их выкинуть. Он посмотрел на мои ноги. И я, помимо собственной воли, тоже посмотрел на них.

ПРИЧИНЫ НЕКОТОРЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ

Ну да, конечно, я был босиком. Я уже так давно не носил обуви, что даже и не задумывался об этом. По крайней мере летом. Зимой-то я просто мечтал о башмаках.

АНГЛОАМЕРИКАНСКИХ ЗАКОНОВ И ОБЫЧАЕВ



Я поднял взгляд. Глаза у старика весело прыгали, как будто он не мог решить, можно ли рассмеяться или это будет стоить ему покупателя.

Что сохранилось от аристократических институтов при самой полной демократии. Почему это произошло. Необходимость различать, что имеет пуританское начало, а что пришло из аристократической Англии

– Ну да, пожалуй, – согласился я.



Он расхохотался, усадил меня на табурет и снял рукой мерку с моих босых ступней. По счастью, на улицах было сухо, так что ноги у меня просто запылились от ходьбы по мостовой. Если бы шел дождь и они были грязные, получилось бы совсем неудобно.

Читатель не должен делать из всего изложенного слишком общие и слишком безоговорочные выводы. Безусловно, общественное положение, религиозные убеждения и нравы первых эмигрантов оказали колоссальное воздействие на судьбы их нового отечества. Тем не менее не от их воли зависело создание такого общества, где они сами стали бы исключительными его творцами с самого начала. Никто не способен полностью освободиться от своего прошлого. Поселенцам не раз случалось смешивать, как сознательно, так и безотчетно, те убеждения и обычаи, которые были свойственны только им самим, с другими убеждениями и обычаями, которые они получили в процессе образования или почерпнули из национальных традиций страны, откуда они были родом.

– Ну что ж, поглядим, что вы за фрукт и найдется ли у меня для вас что-нибудь подходящее. Если не найдется – могу сшить или подогнать для вас подходящую пару часика за два. Ну-с, и какая же обувь вам требуется? Для ходьбы? Для танцев? Для верховой езды?

Таким образом, желая составить правильное представление о современных англоамериканцах, нужно уметь точно различать, что имеет пуританские корни, а что — английские.

Он запрокинулся назад и снял с полки у себя за спиной пару башмаков.

В Соединенных Штатах нередко можно столкнуться с законами или обычаями, которые существенно отличаются от всего того, что их окружает. Создается впечатление, что эти законы составлены в духе, совершенно противоположном тому, который господствует в американском законодательстве в целом; что эти обычаи как бы противоречат всей атмосфере, присущей данному обществу. Если бы английские колонии были основаны в менее просвещенную эпоху или если бы их происхождение терялось в глубине веков, то тогда задача, скорее всего, оказалась бы неразрешимой.

– Для ходьбы.

Для того чтобы пояснить свою мысль, приведу здесь один пример.

– Я так и думал!

Он ловко натянул мне на ноги пару чулок, как будто все покупатели являлись к нему босоногими. И сунул мои ноги в нечто черное с пряжками.

Гражданское и уголовное законодательства американцев признают всего лишь две меры пресечения: тюремное заключение или внесение залога. Согласно процедуре, ответчику вначале предлагается внести залог, если же он отказывается это сделать, то подлежит тюремному заключению. После этого рассматриваются обоснованность и тяжесть выдвинутого обвинения.

– Ну, как оно вам? Вы встаньте, походите…

Совершенно очевидно, что подобное законодательство направлено прежде всего против бедняка и благоприятно только лишь для богача.

– Ну, я…

Бедняк далеко не всегда может найти необходимую для залога сумму, даже если речь идет о гражданском деле; кроме того, если он должен дожидаться судебного решения в тюрьме, то вынужденное бездействие вскоре в любом случае приведет его к нищете.

– Ага, тесноваты! Так я и думал. Что может быть хуже жмущего башмака?

Богачу же, напротив, в гражданских делах всегда удается избежать заключения. Более того, если он и совершил правонарушение, то легко может избежать грозящего ему наказания: после того как он представил залог, он без труда исчезает. Таким образом, можно утверждать, что для него все наказания, определяемые законом, сводятся всего лишь к простому денежному взысканию, то есть обычному штрафу. Ничто не несет на себе большей печати аристократического духа, нежели подобное законодательство!

Он стащил с меня черные туфли и надел другую пару – стремительно, как бичом хлопнул.

Однако в Америке законы составляются бедными, которые, естественно, стараются сохранить за собой наибольшие общественные привилегии и преимущества.

Объяснение этому феномену следует искать в Англии: законы, о которых идет речь, — английские. Американцы приняли их без каких-либо изменений, несмотря на то что они прямо противоречат общему содержанию их законодательства и всем их убеждениям.

– А эти как?

Народ менее всего склонен менять как свои обычаи, так и свое гражданское законодательство. Гражданские законы досконально известны лишь юристам, то есть тем, чей прямой интерес заключается в сохранении их в том виде, в котором они уже существуют, независимо от того, хороши эти законы или плохи, — по той лишь простой причине, что они их прекрасно знают, большая же часть населения знакома с законами лишь весьма приблизительно; люди сталкиваются с ними только в конкретных случаях, с трудом воспринимают их общую направленность и потому подчиняются им совершенно бездумно.

Туфли были темно-фиолетовые, пошитые не то из бархата, не то из фетра.

Я привел здесь всего лишь один пример, тогда как мог бы перечислить их значительно больше.

– Ну, это…

Картина, которую являет собой американское общество, словно бы покрыта, если так можно выразиться, слоем демократии, из-под которого время от времени проступают старинные, аристократические краски.

– Не совсем то, что вы искали? Ну да, вас можно понять: эти сносятся, и глазом моргнуть не успеешь. Однако же цвет хорош: в самый раз за барышнями ухлестывать!

_{(Продолжение следует)}

Он натянул на меня новую пару.

– А эти?



Это были башмаки обычной коричневой кожи, и они сели на меня, как будто сапожник нарочно снимал с меня мерку для них. Я уперся ногой в пол – башмак надежно охватывал ногу. А я и забыл, как это чудесно – ходить в удобной обуви…



– Сколько они стоят? – опасливо спросил я.

ОБЗОР

Вместо того чтобы ответить, сапожник встал и принялся шарить глазами по полкам.

А. В. Добрякова

– По ногам о человеке можно сказать очень многое, – задумчиво говорил он. – Вот иной раз заходит ко мне человек: улыбается, смеется, туфли вычищены, блестят, носки напудрены… А снимет обувь – ба, а ноги-то воняют! Это люди, которым есть что скрывать. У них куча дурно пахнущих секретов, и они пытаются их спрятать, точь-в-точь как свои вонючие ноги.



ВЕРСИИ СТРАХА

Он обернулся и посмотрел на меня.

В МИРАХ СТИВЕНА КИНГА

– Но это никогда не получается. Единственный способ сделать так, чтобы ноги не воняли – это давать им подышать воздухом. Наверное, и с секретами так же. Но в этом я не разбираюсь. Я разбираюсь только в обуви.



Фобии исходно присутствовали в мышлении человека, насколько мы можем о том судить на историческом материале. Современник мамонтов боялся пещерного льва, а нынешняя эпоха добавила к этому множество как реальных, так и иллюзорных страхов. Психологи их изучают, классифицируют, а писатели — используют. Ибо страх вроде занозы, — нет-нет, да и проявится. Человек это ощущает как беспокойство, депрессивное состояние, даже физическое расстройство (даже раковая опухоль может явиться следствием пережитого стресса, вызванного сильным страхом). Видимость разрешения, выхода подавленной подкорке дают произведения, построенные на инстинктах страха, в чем, возможно, и таится секрет их популярности.

Он принялся рыться у себя на рабочем столе.

Стивена Кинга традиционно относят к мистическим писателям. Прямой литературный потомок Хораса Уолпола, Анны Радклиф, Льюиса и Бекфорда, авторов «готических» романов об ужасном и непостижимом, и, как и они, представитель европейской цивилизации, Стивен Кинг является наследником фобий, заимствованных западной традицией из христианского религиозного мистицизма. Психологическая фрустрация прямо вытекала из догматов монотеистической религии. Верующие постоянно испытывали «страх божий», т. е. боязнь не угодить своему небесному властелину и попасть под его карающую длань, и вместе с тем, страх перед его противником, не менее беспощадным, чем Господь Бог, перед «дьявольскими кознями».

– А то еще приходят молодые придворные – обмахиваются веером, охают об очередной трагедии. А ноги-то у них – розовые, мягкие. Сразу видно, что они своими ногами отродясь никуда не ходили. И понятно, что им на самом деле никогда не причиняли боль.

Это чисто средневековое сознание блестяще описано Стивеном Кингом в его повести «Кэрри», где фанатичная христианка-мать сначала калечит жизнь себе, а затем жизнь своей талантливой дочери. Дар Кэрри, ее способности к телекинезу, будучи, по-существу, от природы ни плохими, ни хорошими, оказываются употреблены на уничтожение людей и самое себя. Истязания, которыми ее мать пытается добиться «духовного развития» дочери, хотя и напоминают поведение мазохистов времен раннего христианства, еще больше смахивают на натаску щенка на злобность, когда животное сажают под медный таз и колотят по нему, пока собака не остервенеет. Провозглашая Христа «богом любви», сектантка в повествовании Кинга полагает любовь в ее физическом выражении полового общения «смертным грехом» и вслед церковным догматикам Средневековья борется с инстинктом размножения путем подавления, что, само собой, в точности по Зигмунду Фрейду, приводит к извращению его до садомазохизма и человеконенавистничества.

Он наконец нашел то, что искал, и достал пару башмаков, похожих на те, что были на мне.

Это произведение, в значительной степени, могло быть навеяно религиозно-сектантскими общинами, в которых для достижения «божьей благодати» не гнушаются никакими физическими или психическими средствами, включая истязания, наркотики, подмешанные в «священное вино» (для эффекта «мистического озарения») и откровенный гипноз. Прямо следуя христианской мистике, Кинг выводит образ «черного священника» («Поселение Иерусалим»). «Джеймс Бун постоянно имел связь с несколькими женщинами, уверяя каждую из них в том, что он выполняет тем самым волю Господа и что они должны неукоснительно поддерживать его в этом» Потомок Джеймса Буна кончает жизнь самоубийством, поскольку это оказывается единственным способом прекратить проклятие его рода, тянущееся почти столетие. С психологической точки зрения обыгрывается драма инверсии понятий, когда то, что почитается благом (христианская догма и ее миссионер) превращается в свою чудовищную противоположность, уничтожая своих последователей и всех, до кого может дотянуться «рука проклятия».

– Ага, вот они! Их мой Джейкоб носил, когда был в вашем возрасте.

Одним из атрибутов культовой распри всегда является создание «образа врага». На ранних этапах становления христианства религиозная вражда между назареями (последователями Христа) и фарисеями (традиционными иудеями) приводила к взаимным обвинениям в общении с темными силами. Например, в еврейской книге того времени, трактате Сота 47а написано: «А учитель сказал: «Иисус Назарянин занимался чародейством и свел Израиля с пути». Даже в канонических текстах слышны отголоски этой вражды: «Фарисеи же, услышавши сие, сказали: Он изгоняет бесов не иначе, как силою Вельзевула, князя бесовского» (Матф., гл. 12, ст. 24).

Он сел на табурет и расшнуровал те башмаки, что были на мне.

– А вы вот, – продолжал он, – парнишка молоденький, а ступни у вас старые: все в шрамах, в мозолях… Такими ногами целый день можно босиком по камням бегать, никакой обуви не надо. У юноши ваших лет такие ноги могут быть только по одной причине…

Это обвинение в связях с демоническими силами породило важные следствия в историческом поведении христианства как религии, не терпящей конкурентов. Агрессивный догматизм, породивший воинствующую христианскую церковь, питался двойственным отношением к магии и волшебству. С одной стороны, «именем бога» священник был обязан выполнять функции жреца древности и совершать чудеса исцеления, кормления голодных. С другой стороны, те же самые действия, совершаемые без благословения церкви, считались порочными и опасными, вне зависимости от благих или же неблагих результатов для страждущих. Ибо здесь, согласно официальной доктрине, могла проявиться сила других богов, которых монотеизм объявил своими противниками: «Ибо все боги народов — бесы, Господь же небеса сотворил» (Пс., 95, 5). По-видимому, то, что чудеса неоднократно совершались в древности безо всякой христианской религии, а также могли спонтанно проявляться у людей, более всего раздражало и озадачивало церковных схоластов. Сформировалась система «табу» на проявление психических способностей без благословления церкви (сам Стивен Кинг упоминает только одно из этих табу: «Ворожеи не оставляй в живых»).

Он поднял глаза на меня, давая понять, что то был вопрос. Я кивнул.

Для Джона Смита из «Мертвой зоны» его ясновидение является как следствием несчастья (травм головы и длительной комы), так и причиной немалых бед в дальнейшем, как дар Кассандры. Сам герой испытывает скорее страх перед «мертвой зоной» — участком мозга, где гнездятся его сверхъестественные способности, чем гордость и удовлетворение собой. Телепатическое видение делает его опасным для общества, несмотря на то, что он сам стремится употребить его исключительно во благо.

Он улыбнулся, положил руку мне на плечо:

Как говорили индусские мудрецы: «Самое большое несчастье — это сила без разума». Но если, например, в учениях Индии или Северном Китае ясновидение — это одна из нормальных способностей, которую, после более менее долгой практики, может развить в себе человек, то в европейской мистической традиции это дар небес или дар преисподней.

– Ну, и как они вам?

Я встал, чтобы проверить. Эти башмаки были еще удобнее тех, которые я только что мерил, хотя и те были удобней некуда, оттого что эти были немного разношенные.

В западной фантастике одним из традиционных персонажей является «безумный ученый» — т. е. человек, делающий открытия ради целей господства над миром. Человек с развитым интеллектом, но без способности оценить моральную ответственность за использования своего ума. Пожалуй, «Франкенштейн» Мэри Шелли положил начало галерее образов знания во имя зла при исходных благих намерениях. Традиционная христианская догма ограничивала исследовательский инстинкт рамками теософской схоластики и поисками подтверждения «бытия божьего». Плоды от древа познания изначально считались отравленными ядом диавольским. Рациональное начало как производное от мирового зла — это тот подсознательный культурный слой, на котором зиждятся произведения об открытиях, способных погубить мир.

– Ну так вот, эта пара, – сапожник помахал теми башмаками, которые держал в руках, – она новая. Они еще не прошли ни мили. За такие новые башмаки я беру талант. Может, даже талант две йоты. Ну а эти, – он указал на мои ноги, – эти поношенные. Ношеной обувью я не торгую.

Стивен Кинг блестяще воспользовался этим архетипическим пластом в своем произведении «Несущая огонь» («Воспламеняющая взглядом»). Роль «безумного ученого», готового расшевелить стихию и неспособного ею управлять, выполняют спецслужбы США в тандеме с военным ведомством, не знающим уж что еще придумать для истребления ближнего. «Вы пытаетесь контролировать силы, которыми владеет только Всевышний…», — прямо говорит один из персонажей, справедливо считая это безумием. По традиционному мифологическому сценарию, непосредственные виновники нарушения табу: психиатр — экспериментатор, чиновники, прямые исполнители, пробудившие демона, — погибают. Мировое равновесие восстановлено, гордецы, возомнившие подчинить себе Провидение, наказаны: Чудовище убивает Франкенштейна. Правда, Чарли, как и Кэрри, вовсе не исчадие Ада, а, скорее, жертва своих собственных возможностей. Играя на стереотипном страхе, Кинг в этом романе с симпатией рисует современную девочку, попавшуюся в тенета страшного мира взрослых.

Он обернулся ко мне спиной и довольно бесцельно принялся прибираться на столе, мурлыча себе под нос. Со второй секунды я узнал мелодию: «Прочь из города, лудильщик».

Роман «Темная половина» представляется автобиографичным для Стивена Кинга. В этом произведении он пытается решить для себя и читателя проблему ответственности автора за свое творение:

Я понял, что он пытается сделать мне добро. Еще неделю назад я бы радостно ухватился за возможность бесплатно обзавестись башмаками. Но сейчас мне это почему-то казалось неправильным. Я потихоньку собрал свои вещи и, прежде чем уйти, положил на табурет пару медных йот.

«Но писатели ПРИГЛАШАЮТ призраков, это вполне возможно; наряду с актерами и художниками, они, наверное, единственно приемлемые в сегодняшней нашей жизни медиумы. Они создают миры, которые никогда не существовали, населяют их людьми, никогда не жившими, а затем приглашают нас присоединяться к ним в их фантазиях И мы так и делаем Да Мы ПЛАТИМ, чтобы делать это».

Почему? Потому что гордость – странная штука, а щедрость заслуживает ответной щедрости. Но в основном потому, что мне казалось, что так будет правильно, а это само по себе достаточно веская причина.



При этом используется мотив «черного двойника», немного модифицированный биологическими подробностями истории недоразвившегося еще в утробе матери брата-близнеца. Герой «Темной половины» безуспешно пытается «похоронить» (предать земле — архетипический образ забвения, обращения во прах) свое темное начало, но отвергнутое подсознание хищника становится навязчивым вампиром-убийцей, борясь за свое существование в мире людей.

– Четыре дня. Если дождь польет, то шесть.

Любопытное мнение по этому вопросу бытует среди оккультистов. Они полагают, что монстры в самом деле могут быть «призраками» существ, обитающих не на Земле, а в других мирах. Стивен Кинг, бесспорно, или знает эту версию или пришел к ней самостоятельно. Она довольно подробно изложена в рассказе «Я — дверной проем», где персонаж становится проводником на Землю чудовищных, злобных тварей Сгустки злобной энергии находят себе посредника (от простого любителя ужасов до маньяка — убийцы, сеющего страх) и начинают эксплуатировать его творческие способности. При этом автор романов ужаса как бы освобождается от вампира, но тот, через его произведения, подселяется к другим людям. Начинает являться им ночами, или извращает их отношения с близкими, незаметно для самого человека, делая его орудием разрушения. А существо, питаемое энергией распада и страха, процветает там, где ему быть не положено, т. е. на Земле.

Но оккультисты также полагают, что мы, наши мысли, являемся проводниками не чего попало, а именно тех сущностей, что соответствуют нашей природе. То есть наши злобные, агрессивные мысли приводят к нам из просторов мирозданья плотоядных чудовищ, а миролюбивые и доброжелательные — покровителей и помощников. Ибо Космос велик и разнообразен, но в нем действует линейный закон отражения: подобное к подобному. Поэтому оккультисты считают фантастов — породителей фильмов и романов ужасов проводниками из «темных миров». Вместе с тем, эзотерические исследователи убеждены, что творчество названных фантастов является предупреждением технологическому разуму, охваченному «экспансионистской паранойей», т. е. идеями «завоевания космоса». В самом деле, если человечество не способно нормально существовать в гармонии с собственной природой, то тем меньше шанс достичь положительного результата на других планетах.

Роэнт был третьим погонщиком, у которого я спросил, не идет ли он на север, в Имре – город, ближайший к университету. Это был коренастый сильдиец с буйной черной бородой, скрывавшей большую часть его лица. Он отвернулся и принялся по-сиарски браниться на человека, который грузил в фургон рулоны ткани. Когда Роэнт говорил на родном языке, его голос звучал как рассерженный камнепад.

В конце концов, используя свои психические силы, Тад, герой «Темной половины», изгоняет свое порождение в Ад, откуда он его извлек, и это относительно редкий у Стивена Кинга счастливый конец. Чаще, как в «Тумане», «Нечто в сером», монстры остаются непобежденными, торжествуя над всеми попытками от них избавиться.

Он снова обернулся ко мне, и его грубый голос опустился до сдержанного рокота:

Отметим, что Стивен Кинг не пропустил в своих творениях зоофобию (боязнь животных) — «Ночная смена», «Адова кошка», и такой сравнительно редкий психоз, как хронофобия («Лангольеры»), где проступает архетипический пласт, связанный с образом «всепожираюхцего времени». Но если в греко-римской мифологии он был представлен Хроносом. поглощающим своих детей, то у Стивена Кинга роль злобного и беспощадного божества выполняют шары неизвестного происхождения, истребляющие прошлое и обращающие материю в пустоту.

– Два медяка. Йоты. Никаких пенни. Можешь ехать в фургоне, если будет свободное место. Ночевать можешь под фургоном, если захочешь. Ужинать будешь с нами со всеми. На обед только хлеб. Если застрянем, будешь помогать толкать.

Если проследить становление этого пласта в мистической традиции Запада, то страх перед смертью как бы усилился в обществе в христианское время, и образ мимолетности жизни и полного торжества распада и смерти очень характерен для западной традиции. Отчасти он проявляется и в некрофобии (боязни мертвецов, также активно эксплуатируемой Стивеном Кингом, например, в «Сиянии»). Европейская философия полагает жизнь человека единственной, чем заметно отличается от трактовки соотношения жизни и смерти в языческой традиции и на Востоке (реинкарнация). Ощущение скоротечности и невозвратимости жизни — один из основных мотивов западной культуры. «Лангольеры» полны этим чувством неизбежности обращения в ничто.

В разговоре снова возникла пауза – он опять принялся орать на своих работников. В обозе было три фургона, груженных товаром, а четвертый выглядел до боли знакомым: один из тех домов на колесах, в каких я провел почти все свое детство. На передке этого фургона сидела жена Роэнта, Рета. Лицо у нее делалось то суровым, когда она смотрела на работников, загружающих фургоны, то улыбчивым, когда она разговаривала со стоящей рядом девушкой.

Самый распространенный и многообразный страх человечества — это страх перед неведомым, вернее, перед теми опасностями, которые неведомое может в себе таить. В известной степени, технологическая цивилизация в ее сегодняшнем состоянии, расплачивается за использование понятия «черный ящик». Простота модели мира — это опасное удобство. Изготовляя вещи и употребляя их, люди пользуются свойствами, им известными, и зачастую не желают ничего знать, кроме необходимых в данном случае качеств. Но при этом можно столкнуться с побочными эффектами, ибо «неведение пагубно». Черный ящик может превратиться в Ящик Пандоры. Обычная машина — в робота-убийцу, одушевленного неким невидимым злым духом («Кристина»). Вещь может поглотить душу и поработить человека, сделав его орудием тьмы («Необходимые вещи»).

Я так понял, что девушка – попутчица, как и я. Девушка была моей ровесницей, ну, может, на год постарше, однако в этом возрасте год имеет большое значение. Про детей этого возраста тали говорят так: «Мальчик тянется, а девочка – растет».

Когда читаешь Стивена Кинга, возникает двойственное ощущение. Прямо скажем, торговля страхом и насилием не вызывает особого сочувствия. С другой стороны — это объективное отражение архетипических пластов нашей цивилизации в яркой и талантливой форме. Хотелось бы, однако, чтобы литература о кошмарах давала только положительный эффект для психики.

Одета она была практично, в дорожное – в штаны и рубаху. Она была еще достаточно юной, чтобы это не выглядело неуместным. Держалась она так, что, будь она еще на годик постарше, я бы поневоле счел ее за даму. Пока же она, разговаривая с Ретой, вела себя то женственно и грациозно, то по-детски импульсивно. У нее были длинные черные волосы, и…



Проще сказать, она была красавица. А я так давно не видел ничего по-настоящему прекрасного!

Литература

Роэнт проследил направление моего взгляда и продолжал:

1. Кинг С. Избранные произведения в 3 томах. СПб.: Нева-Лад, 1992.

– По вечерам все помогают разбивать лагерь. И караулят тоже все по очереди. Заснешь на дежурстве – оставим на дороге. Есть будешь с нами, что жена моя сготовит. Станешь привередничать – оставим на дороге. Будешь отставать – оставим на дороге. Будешь донимать девушку… – он огладил пышную черную бороду, – добра не жди!

2. Кинг С. Мизери. СПб.: ИМА-пресс-реклама, 1992,

Надеясь развернуть его мысли в другом направлении, я спросил:

3. Кинг С. Кэрри. М.: ТОО «С. Зяблов и сын», 1993.

4. Кинг С. Темная половина. Жуковский: КЭДМЭН, 1993.

– А когда вы грузиться закончите?

5. Кинг С. Необходимые вещи. Хронос, 1993.

– Через два часа! – объявил он с угрюмой решимостью, как бы говоря работникам «И только попробуйте не управиться!».

6. Кинг С. Лангольеры. Жуковский: КЭДМЭН, 1993.

7. Кинг С. Кладбище домашних животных. СПб.: «Татьяна»,1993.

Один из работников выпрямился во весь рост, стоя на фургоне, прикрыл глаза ладонью и крикнул, перекрывая конский топот, скрип фургонов и гомон людей, висевший над площадью:

– Эй, малый, да ты не тушуйся! Он мужик неплохой, хоть и ворчливый!





Роэнт грозно ткнул в него пальцем, и парень вернулся к работе.

БИБЛИОГРАФИЯ

Ну меня-то убеждать было не надо. Если человек путешествует с женой, такому, как правило, доверять можно. Ну и потом, цена была справедливая, и обоз уходил сегодня. Воспользовавшись случаем, я достал из кошелька пару йот и протянул их Роэнту.

Он обернулся ко мне.

Татьяна Добрусина

– Два часа! – он поднял два толстых пальца, для пущей наглядности. – Опоздаешь – оставим!

Я торжественно кивнул.



– Риэуса, ту киалус а-йша туа.

АНГЛОЯЗЫЧНАЯ ФАНТАСТИКА

«Спасибо за то, что приблизил меня к своей семье».

Роэнт вскинул лохматые брови, но тут же опомнился и ответил коротким кивком, который мог бы сойти и за небольшой поклон. Я огляделся, стараясь сориентироваться на площади.

В РУССКИХ ПЕРЕВОДАХ.

– А ты, малый, непрост, как я погляжу!

Я обернулся и увидел того самого работника, что кричал мне с фургона. Он протянул мне руку:

1993 г. Часть 4. (У — Э)

– Я Деррик.

Я пожал руку. Мне было не по себе. Мне так давно не доводилось просто болтать с кем-то, что я чувствовал себя странно и неуверенно.



– Квоут.

281. Уайт (White) Т. Х. Король былого и грядущего: Тетралогия. Т. 2. Кн. 3. Рыцарь, совершивший проступок; Кн. 4. Свеча на ветру /Пер. С. Ильин. — СПб.: Северо-Запад, 1993. - 479 с. 200 000 экз.

Деррик заложил руки за спину, и, поморщившись, потянул спину. Он был на полторы головы выше меня, лет двадцати на вид, высокий, белокурый.

282. Узники неба: Романы /Пер. В. Черных, Е. Красильникова, М. Астафьев; Сост. Н. Резанов. — Н. Новгород: ГИПП «Нижполиграф», 1993. - 432 с. — (Фантастика. Приключения. Детектив). 50 000 экз.

– Ну, удивил ты нашего Роэнта! Где это ты сиарскому-то выучился?

Содерж.: М. Муркок. Ритуалы бесконечности; Дж. Ренкин. Операция «Яманак»; К. Мак-Апп. Узники неба.

283. Уилсон (Wilson) К. Мир пауков: Фантаст. — приключ. сага: В 5 кн. Кн. 3: Маг /Пер. А. Шабрин. — СПб.: ОРИС, 1993. - 317 с. 80 000 экз.

– Я немного занимался с арканистом, – объяснил я, проводив взглядом Роэнта, который пошел поговорить с женой. Черноволосая девушка посмотрела в мою сторону и улыбнулась. Я отвел глаза, не зная, как себя вести.

284. Уильямс (Williams) Дж. Герои ниоткуда; Ле Гуин У. К. Волшебник Земноморья /Пер. В. Кан, А. Ставиская. — СПб: Северо-Запад, 1993. - 383 с. 200 000 экз.

Он пожал плечами:

285. Уильямс (Williams) У. Д. Бриллианты Имперской короны; Фостер А. Д. Око разума /Пер. Е. Гладкова. — М. — ГРИФ-Ф, 1993. - 416 с. — (Коллекционная фантастика). 15 000 экз.

– Ну, беги тогда за вещами. Роэнт у нас лает, но не кусает, но, когда фургоны загрузятся, ждать он не станет.

286. Уильямсон (Williamson) Дж. Легион пространства: Тетралогия /Пер. В. Лепилин. — Новосибирск: Фирма «Тимур», 1993. - 529 с. — (Шедевры фантастики). 50 000 экз.

Я кивнул, хотя никаких «вещей» у меня не было. Однако мне еще нужно было кое-что прикупить. Говорят, что в Тарбеане можно отыскать что угодно, были бы деньги. В целом это правда.

Содерж. Трое из легиона; Кометчики; Один против легиона; Край света.



287. Уильямсон Дж. Легионеры космоса: Романы /Сост., авт. послесл. Э. Степанов. — М.: АГРА & Инрезерв, 1993. - 478 с. — (Фантастический боевик). 100 000 экз.

Я спустился по лестнице в подвал Траписа. Очень странно было спускаться по этой лестнице в башмаках. Приходя сюда, я привык чувствовать под ногами холодный сырой камень.

Содержание: Космический легион; Кометчики; Один против легиона; Край света.

Когда я вошел в коридорчик, навстречу мне из внутренних помещений появился оборванный мальчишка с маленьким зимним яблочком в руке. Увидев меня, он остановился как вкопанный, потом насупился и подозрительно сощурился. Опустив глаза, он грубо протиснулся мимо меня.

288. Уильямсон Дж. Один против легиона: Романы. — Смоленск: Фирма «Русич»; Таллинн. Мелор, 1993. - 526 с. — (Сокровища боевой фантастики и приключений). 100 000 экз.

Я машинально отбросил его руку от своего кошелька, обернулся и уставился на него: я был так ошеломлен, что просто язык отнялся. Мальчишка вылетел на улицу. Я был смущен и расстроен. Мы ж раньше никогда друг у друга не воровали! На улице – да, на улице каждый сам за себя, но подвал Траписа был для нас практически святилищем, вроде церкви. Никто из нас не стал бы рисковать все испортить…

Содерж.: Легион пространства; Кометчики; Один против легиона; На задворках Вселенной.

289. Уиндем (Wyndham) Дж. День триффидов; Отклонение от нормы: Романы /Пер. С. Бережков, Ф. Сарнов. — Екатеринбург: Сред. — Урал. кн. изд-во., 1993. - 368 с. — (Фантастика). 100 000 экз.

290. Уоллес (Walles) Э., Купер М., Делос Л. Кинг Конг; Смит Г. Н. Крабы-убийцы; Льюис Р. Пауки. — М.: РИПОЛ; Пермь: Урал- Пресс, 1993. - 400 с. 150 000 экз.

Я миновал последние несколько шагов, отделявшие меня от комнаты, и с облегчением увидел, что все остальное там по-прежнему. Траписа на месте не было – видно, ушел собирать милостыню на детей. В комнате стояло шесть топчанов, все были заняты, и еще несколько детей лежали на полу. Несколько чумазых уличных мальчишек толпились вокруг большой корзины на столе, расхватывая зимние яблоки. Они обернулись и угрюмо, с ненавистью уставились на меня.

291. Уэллс (Wells) Г. Дж. Спящий пробуждается: Романы /Пер. М. Зенкевич, М. Шишмарева, Э. Пименова. — Иркутск: Воет — Сиб. кн. изд-во, 1993. - 506 с. 50 000 экз.

И тут я все понял! Они меня просто не узнали. Чистый, прилично одетый, я выглядел как какой-нибудь мальчик из хорошей семьи, который забрел сюда по ошибке. Я перестал быть своим.

Содерж.: Война миров; Первые люди на Луне; Спящий пробуждается.

И тут как раз вернулся Трапис. Под мышкой он держал несколько больших лепешек, в другой руке нес орущего ребенка.

292. Уэллс Г. Дж. Человек-невидимка: Романы. — Иркутск: Вост. — Сиб. кн. изд-во, 1993. - 346 с. 50 000 экз.

Содерж.: Машина Времени; Остров доктора Моро; Человек-невидимка.

– Ари, – сказал он одному из мальчиков у корзины, – поди помоги. У нас новая гостья, ее надо переодеть.

293. Фармер (Farmer) Ф. Ж. Восстаньте из праха: Сага о Мире Реки /Пер. М. Нахмансон. — М.: Росич, Джокер; М.; СПб.; Саратов: Тролль; СПб.: Ювента, 1993. - 420 с. — (Меч и посох: коллекция фантаст, эпопеи. Т.11). — Библиогр.: С. 415–419. 50 000 экз.

Мальчик подбежал и взял у Траписа ребенка. Трапис положил хлеб на стол, рядом с корзиной, и все дети уставились на него. У меня внутри все перевернулось. На меня Трапис даже не взглянул. А вдруг и он меня не узнает? А вдруг велит убираться прочь? Я не знал, что я стану делать тогда. Я принялся пятиться к двери.

Содерж.: Романы: Восстаньте из праха1.; Сказочный корабль.

Трапис принялся указывать пальцем на ребят:

– Так-так, посмотрим… Дэвид, слей и выскобли бочонок с питьевой водой. А то он что-то плесневеть взялся. Когда управишься, пусть Натан накачает туда воды.

294. Фармер ФЖ Дейр: Романы, повесть. — М.: Центрполиграф, 1993. - 608 с. — (Осирис; Вып. 14). 60 000 экз.

– А можно мне хлеба на двоих? – попросил Натан. – Мне для брата…

Содерж.: Романы: Влюбленные; Дейр; Врата времени; Пробуждение Каменного Бога; Повесть: Обладатели пурпурных купюр.

– Твой брат и сам может прийти за хлебом, – мягко возразил Трапис, потом, видно, что-то почуял и пристально взглянул на мальчика. – С ним что-то случилось?

295. Фармер ФЖ. Многоярусный мир: Романы. — М.: Центр-полиграф, 1993. - (Осирис; Вып. 15). 60 000 экз.

Натан кивнул, не поднимая глаз.

Содерж.: Создатель Вселенной; Врата мироздания; Личный космос; За стенами Земли.

Трапис положил руку парнишке на плечо:

296. Фармер ФЖ. Пир потаенный: Романы. /Пер. О. Артамонова; Авт. предисл. Т. Старджон. — М.: AMEX, Ltd. — АО «ЛОРИС», 1993. - 478 с. — (Новинки Science Fiction & Fantasy). - 75 000 экз.

– Ну, веди его сюда, посмотрим, что с ним такое.

Содерж.: Пир потаенный; Повелитель деревьев.

– Да у него нога! – выпалил Натан, готовый разрыдаться. – Она горячая-горячая, и он совсем не может ходить!

297. Фостер (Foster) А. Д. Воины Света; Тайна Кранга: Романы. — Екатеринбург: МП «Виктори», 1993. — 368 с. 100 000 экз.

Трапис кивнул и указал на следующего мальчишку:

298. Фостер А. Д. Звездные войны: Романы. — М.: ТОО «Амальтея»: НПП «Биокод», 1993. - 399 с. — (Кронос). 100 000 экз.

– Йен, помоги Натану привести брата.

Содерж.: Звездные войны; Империя наносит ответный удар; Возвращение Джедая.

Ребята убежали.

299. Фостер А. Д. Чужой; Чужие; Чужой-3: Романы. — М.: МИК АП; СПб.: ЛЮКСИ, 1993. - 544 с. — (Клуб любителей фантастики). 40 000 экз.

– Тарн, раз Натан ушел, натаскай тогда воды, ладно? А ты, Квоут, сбегай за мылом! – он протянул мне полпенни. – К Марне, в Прачечные. Ты ей скажи, для кого это, она тебе самое лучшее даст.

300. Фостер А. Д. Чужой; Чужие; Чужой-3: Романы. — М.: Фирма «МИКАП», 1993. - 544 с. — (Video звезда). 75 000 экз.

У меня встал ком в горле. Узнал! Я вам даже не возьмусь объяснить, какое облегчение я испытал. Трапис был для меня чем-то вроде семьи. И мысль о том, что он может меня не признать, была просто ужасна.

301. Фостер А. Д. Чужой; Дик Ф. К. Бегущий по лезвию бритвы; Вспомнить все: Романы. — Рига: Gvi Do, 1993. — 430 с. — (Бестселлеры Голливуда). 150 000 экз.

– Я не могу, Трапис, мне некогда, – замявшись, ответил я. – Я уезжаю. Вверх по реке, в Имре.

302. Фрейкс Р., Вишер В. Х. Терминатор I; Фрейкс Р. Терминатор II /Пер. И. Карауш. — М.: Арктос, 1993. - 301 с. — (Зарубежный фантаст. роман). 100 000 экз.

– Да ну? – переспросил Трапис, помолчал, пригляделся ко мне. – Ах, ну да, похоже на то!

303. Фрейкс Р., Вишер В. Х. Терминатор I; Фрейкс Р. Терминатор II /Пер. Н. Иванов, В. Постников, Т. Шишов. — М.: МП «ЭКСМО», 1993. - 514 с. 100 000 экз.

304. Фрейкс Р., Вишер В. Х. Терминатор I; Фрейкс Р. Терминатор II; Судный день. /Пер. Н. Иванов и др. — Самара: Изд. группа «Индекс», 1993. - 416 с. 100 000 экз.

Ну да, конечно. Трапис никогда не обращал внимания на одежду, он видел только самих детей.

305. Хайнлайн (Heinlein) Р. Собрание сочинений. Т.1 /Сост.

– Я зашел, чтобы сказать, где мои вещи. На крыше свечного заводика есть место, где сходятся три кровли. Там лежат кое-какие вещи: одеяло, бутылка. Мне это все теперь не нужно. Там ночевать хорошо, если кому надо: там сухо. Там никто не бывает…

А. Чертков; Авт. предисл. и коммент. А. Балабуха. — СПб.: Terra Fantastica компании «Корвус», 1993. - 512 с. 50 000 экз.

Я осекся.

Содерж.: Человек, который продал Луну: Линия жизни; Да будет свет!; Дороги должны катиться; Взрыв всегда возможен; Человек, который продал Луну; Реквием; Зеленые холмы Земли: Далила и космический монтажник; Космический извозчик; Долгая вахта; Присаживайтесь, джентльмены!; Темные ямы Луны; Как здорово вернуться!; А еще мы выгуливаем собак; Испытание космосом; Зеленые холмы Земли; Логика- Империи.

– Молодец, что сказал. Я пошлю туда кого-нибудь из ребят, – ответил Трапис. – Иди сюда!

306. Хайнлайн Р. Собрание сочинений. Т.2 /Пер. Ю. Михайловский и др.; Сост. А. Чертков; Авт. предисл. и коммент. А. Балабуха. — СПб.: Terra Fantastica компании «Корвус», 1993. - 560 с. 50 000 экз.

Он подошел и неуклюже обнял меня, уколов мне щеку бородой.