Жерар де Вилье
Его Высочество хандрит
Перевод В. Климанова
Редактор В. Матюшина
«Благодарите Бога, что вы доживете до старости».
(Пословица племени тутси)
Глава 1
Человек по имени Жюлиус Нидер незаметно вытащил пистолет из лежавшей около него свернутой в комок куртки.
Это был револьвер система «Смит энд Вессон» тридцать восьмого калибра, с барабаном и глушителем, изготовленным в гараже Стенливиля. На войне как на войне.
Слабый щелчок отведенной назад собачки был заглушён ревом четырех моторов «Дугласа-6» компании «Эр-Конго», набирающего высоту, чтобы успеть уйти от циклона, столь частого в начале тропической зимы.
Жюлиус Нидер находился в состоянии страшной расслабленности, хотя и был готов к выполнению очень щекотливою задания: убийство в самолете с пятьюдесятью пассажирами. Однако Жюлиус не собирался стать камикадзе. Его миссия будет выполнена, и он покинет самолет в Бужумбуре, столице Бурунди, живым и здоровым. Для этого нужно немного находчивости и немного везения.
Человек, которому предстояло стать жертвой, сидел в том же ряду кресел, что и Жюлиус, только с другой стороны центрального прохода, прислонившись к иллюминатору. Их разделял лишь один пассажир.
Было шесть тридцать вечера, только что стемнело. Большинство пассажиров дремало, расслабившись в креслах, в ожидании обеда и прибытия в Бужумбуру к десяти часам.
Чернокожий стюард без конца наполнял рюмки и подавал их пассажирам, старым колонистам, привыкшим десятилетиями поглощать виски и коньяк.
Один только Жюлиус Нидер не пил. У него было правило никогда не пить во время работы. Он внушал доверие: довольно плотное телосложение, загорелое лицо, редкие волосы. Жюлиус Нидер был одним из самых опасных секретных сотрудников в Конго и одним из самых способных убийц.
Чтобы никто не попытался сесть рядом, он разложил на соседнем свободном сиденье иллюстрированные журналы и чемоданчик. С полуприкрытыми глазами, удобно откинувшись на сиденье, он наблюдал за своей будущей жертвой.
«Дуглас-6» спокойно летел над зеленой массой тропического леса.
Человек, которому предстояло умереть, рассеянно смотрел в иллюминатор. Он был высокого роста, блондин с золотистыми глазами, очень элегантный, одетый в костюм из серой легкой ткани. Он машинально играл перстнем с печаткой, пытаясь разогнать тоску и плохое настроение. Прошло много времени с тех пор, как он впервые побывал в Африке, на континенте, к которому не испытывал особой любви.
Тем более что сейчас он направлялся туда с перспективой не вернуться назад.
Если ты принц, если имеешь право на титул его светлости, если принадлежишь к одной из самых старых фамилий Австро-Венгрии, трудно привыкнуть к мысли, что работаешь на разведку. Даже если это всемогущее и богатейшее ЦРУ, центр шпионажа США.
Принц Малко Линж, САС (
САС - его светлость) для друзей и врагов разведки, хандрил. Разумеется, он работал ради доброго дела: реставрация родового замка в Австрии, куда он надеялся когда-нибудь вернуться навсегда, поглощала все его достаточно большое жалованье. Но эта поездка ничего хорошего не сулила.
До сих пор никто не пытался покушаться на его жизнь, однако вскоре это могло произойти.
Малко путешествовал под своим настоящим именем и со своим собственным австрийским паспортом с новенькой въездной визой, получить которую было не так-то просто. В Бурунди была революция, и страна не принимала иностранцев с распростертыми объятиями, тем более таких, как Малко, и тем более, если бы он рискнул раскрыть цель своего визита.
К счастью, его приятель Аллан Пап имел связи в консульстве. Все уладили за три дня. К сожалению, это привлекло к Малко неуместное внимание, потому что быстрое выполнение формальностей зависело от людей, которые не были так уж уверены в важности его приезда. Именно поэтому Малко не надеялся избежать серьезных затруднений. Он был рад избавиться от душной атмосферы Элизабетвиля.
Через два часа начнется суматоха. До тех пор у него есть право немного передохнуть.
Сидевший рядом с ним смуглый грек, толстый, с масляными волосами, бормотал с момента взлета непонятную молитву, очевидно, он побаивался самолета, несколько приближавшего его к Богу.
Стюард прошел по центральному проходу, оповещая:
— Сигареты продаются в хвостовом отсеке.
Грек поднялся, чтобы пропустить соседа, но не сел обратно. Он чувствовал себя спокойнее, прогуливаясь по салону самолета.
Другие пассажиры тоже поднялись и прошли в хвостовое отделение самолета — приятная возможность размять ноги.
Прошла стюардесса, раскладывая перед каждым пассажиром меню: тосты с икрой, телячий эскалоп, салат, сыр и сладкое. Компания «Эр-Конго» не скупилась.
Жюлиус Нидер, сидевший с закрытыми глазами, на какое-то мгновение открыл их и тотчас же зажмурился. Блондин вернулся на свое место. Он положил под голову подушку, устроившись поудобнее в кресле возле иллюминатора. Он спал.
Грек все еще прогуливался по проходу, и ничто не отделяло убийцу от его будущей жертвы.
Жюлиус Нидер, словно покупая галстук, долго примеривался к ситуации. И, наконец, наступил подходящий момент.
Его рука незаметно скользнула к лежащей рядом куртке и исчезла в ней. Получилось с виду нечто вроде холмика, но нужно было бы иметь слишком большое воображение, чтобы представить под курткой пистолет с глушителем.
Жюлиус поднял руку на какую-то долю секунды. Его рука и пистолет были скрыты в рукаве куртки.
Он был слишком поглощен делом и не видел, что происходит у него за спиной, но если бы он обернулся, то заметил бы, что человек, которого он собирался убить, стоит в проходе позади него.
Малко молниеносно понял: пассажир, занимающий такое же место, что и он, но в следующем ряду, ошибся и сел в его кресло. Слишком поздно. Ничего уже нельзя было предпринять. Малко незаметно отступил, чувствуя неприятный привкус во рту. Это из-за него ни за что ни про что умрет незнакомец. Его золотистые глаза сощурились от бессильной ярости.
Дьявольщина.
В то мгновение, когда убийца нажимал на курок, Малко широко открыл рот, чтобы крикнуть, но слабый звук выстрела смешался с резким взрывом, перекрывающим шум четырех моторов. «Дуглас-6» внезапно задрожал, как если бы попал в воздушную яму.
В хвосте самолета стюард уронил блок «Уинстона», который протягивал пассажиру, и выругался. Пелена тумана и ледяной холод охватили кабину.
Странный туман распространился по всему салону. Стоя в проходе, Малко чуть было не потерял равновесие — самолет пикировал. И тут же САС почувствовал резкую боль в ушах, как если бы ему в барабанные перепонки вонзали иголки.
Громкоговоритель прогнусавил:
— Ничего серьезного! Просьба незамедлительно занять свои места и не курить.
Малко нащупал свободное кресло, сел и — вздрогнул. На том месте, где он находился несколько минут назад, не было иллюминатора. В середине проема виднелась черная дыра, через которую врывался ледяной ветер. За бортом минус двадцать пять. Воздух ускользал через отверстие из разгерметизированного салона со скоростью четыреста метров в секунду.
Два пассажира в первом ряду потеряли сознание. «Дуглас-б» падал вниз с пронзительным гулом моторов.
Находящийся в кабине командир Де Кронер стиснул зубы.
За тридцать лет полетов это первый случай, когда ему пришлось пикировать с пятьюдесятью пассажирами на борту. Нужно срочно спускаться до высоты, где нормальное атмосферное давление. Машинально три члена экипажа надели кислородные маски. Они давали им возможность дышать, но не могли защитить от резкого холода.
Коти — радист — лихорадочно посылал радиограммы в Бужумбуру:
«Вызывает „СЖГОИ\", из-за неожиданно вылетевшего стекла иллюминатора спускаемся прямо над Камбаша. Двадцать часов двадцать три минуты».
К счастью, такие вещи происходят не каждый день.
Тревожная тишина царила в салоне. Огромный самолет медленно выпрямился. Пассажиры еще дрожали, но голубоватый туман уже начал рассеиваться. Стюард и стюардессы ходили по проходам, успокаивая каждого: опасность отступила.
За исключением Малко, никто не заметил убийства. Толстый грек решил вернуться на свое место. Внезапно он остановился напротив зияющей дыры и закричал. Затем медленно перекрестился.
—Здесь кто-то сидел, — прошептал он.
Пассажиры поднялись и бросились смотреть, Малко тоже взглянул. Немного бледный, он повернулся к стюарду и спросил:
—У вас есть шампанское?
—Разумеется, месье. Я вам сейчас принесу. Грек снова закричал:
—Он потерял ботинок!
Да, это было так. Человек, вытолкнутый из самолета колоссальным давлением со скоростью четыреста метров в секунду, зацепился за край иллюминатора, и один из мокасинов остался внутри, единственный след его присутствия.
Малко вздрогнул при мысли о падении в черноту со скоростью двести пятьдесят километров в час. Если пассажир не был убит сразу, то какими долгими показались ему последние секунды жизни!
А если бы пассажир не ошибся креслом, то это ему, Малко, пришлось бы умереть. У судьбы бывают счастливые повороты.
Стюард принес шампанское. Он выпил его медленно, не спуская глаз со стрелявшего человека, чье лицо уже запечатлелось в его безупречной памяти.
В кабине пилота радист послал вторую радиограмму:
«Пассажир, месье Наш, я повторяю — Наш, был вытолкнут наружу через разбитый иллюминатор запасного выхода по правому борту. Стоп. Продолжаем курс на Бужумбуру».
Жюлиус Нидер больше не притворялся спящим. Мысленно он ругался последним» словами. Упустить подобный случай! Это могло быть великолепным убийством. Звон стекла разбитого иллюминатора и звук выстрела смешались. Никто никогда не нашел бы осколки от двух толстых специальных стекол и пулю, разбившую иллюминатор. Что касается тела, на нем бы не обнаружили никаких подозрительных следов. Револьвер с барабаном не выбрасывал гильзу.
Вся работа впустую, ради того, чтобы убить несчастного кретина, которому не повезло. Нужно будет все начинать сначала.
Эти мрачные мысли усугубил стюард, вежливо попросивший всех пассажиров собраться в переднем отсеке салона, чтобы не замерзнуть. Жюлиус Нидер встал, натянул куртку, положил пистолет в чемоданчик.
Сбившиеся в кучку пассажиры оживленно болтали, возбужденные происшедшим. Они были живы. Грек перебирал четки.. Прошла стюардесса, неся охапку одеял, и всех укутала.
Малко, попивая шампанское, размышлял. Он подозревал, что прибыл как нежеланный гость, но не ожидал такой быстрой реакции. Действительно, в этой игре, ставки были фантастическими.
Пап, вероятно, ошибался, предполагая, что замешаны люди из КГБ. По надежным сведениям из Вашингтона, русские здесь были ни при чем.
Он хотел это выяснить и посмотрел на незнакомца, собиравшегося его убить. Слишком сильный загар выдавал в нем человека, долгое время прожившего в Африке.
Их взгляды встретились. На Малко смотрели серые умные и непроницаемые глаза.
В то время как пассажиры оживленно болтали друг с другом, нуждаясь в человеческом общении после пережитого волнения, незнакомец оставался в кресле, ни с кем не разговаривая.
Малко рассмотрел его энергичный профиль, руку, спокойно держащую сигарету, коротко подстриженные волосы, массивные плечи. Чувствовалась военная выправка.
Малко не ошибся.
Жюлиус перед тем, как назваться Жюлиусом, был украшением, одним из самых лучших бойцов десантно-диверсионной группы 60-го отряда катангских наемников, известного больше под названием «Группа Кобра».
В то прекрасное время бойцов «Группы Кобра» нанял король Бурунди для ликвидации маленького вооруженного восстания левых.
Увы, в революционном энтузиазме они взяли штурмом несколько посольств и немного помяли дипломатов. Разоблаченные публично, они вынуждены были скитаться в экваториальной зоне, занимаясь, чтобы прокормиться, разбоем.
Провал операции для Жюлиуса был трагедией. У него оставалось не более тысячи бельгийских франков, чтобы дотянуть до конца месяца. Нет труда — нет награды.
Малко, разумеется, не знал печальных мыслей своего потенциального убийцы, но он вновь вспоминал Аллана Папа, спокойно говорившего ему: «Я вам даю хорошее прикрытие, но будьте внимательны, как бы оно не превратилось в саван. Они сделают все, чтобы помешать вам устроиться там».
По-видимому, события начали разворачиваться.
Глава II
«Решительно, китайцы изобрели только порох», — с горечью и гневом думал Фэй, генерал-лейтенант воздушных сил США.
Прописная, но безрадостная истина.
Впереди его «линкольна-континенталь», мчавшегося со скоростью девяносто миль в час по 101-й дороге по направлению к Сан-Франциско, ехал черный «форд», принадлежавший военной полиции, с четырьмя пассажирами. Водители редких грузовиков, двигавшихся с неизменной скоростью шестьдесят пять миль в час, с завистью смотрели на исчезающие красные огоньки обгонявших их двух машин.
На крыше «форда» был включен Красный сигнал. Время от времени краснолицый толстый сержант давал сигнал сирены, чтобы удалить назойливого водителя, катившего по левой полосе. Рядом с ним другой сержант, черноволосый и коренастый, держал постоянную связь с базой в Ванденберге. На заднем сиденье начальник штаба командующего Фэй слушал те же новости по маленькому радиоприемнику, скрытому в кожаном подлокотнике.
Он нервно покусывал сигару, не заботясь о том, что на его безупречную форму падает пепел. С тех пор как его вызвали с обеда у губернатора, Фэй не мог избавиться от мучившей его тревоги. Это была грязная история, от которой не отделаешься. ДИА было на ножах с разведывательной службой военно-воздушных сил.
Легкий крен: «линкольн» съезжает со 101-й дороги. Фэй заметил зеленый указатель «Лос-Аламос». До базы оставалось не более восьми миль.
«Линкольн» еще увеличил скорость. По этой дороге ездили только военные машины. На «форде» включили постоянную сирену. Массивные двери входа «Б» медленно заскользили по стальным рельсам.
Как рекомендовала инструкция, оба часовых, вооруженных автоматами, держали их в боевой готовности.
Генерал-лейтенант подал знак, и часовые посторонились.
Машины влетели на территорию базы. Центральная диспетчерская тотчас же закрыла двери. Генерал Фэй беспокойно задвигался на сиденье. Нужно преодолеть еще пять миль по огромной территории базы.
Они проехали по ярко освещенным и пустым аллеям, ведущим к белому четырехэтажному зданию, стоявшему в стороне от морской базы и полигона запуска спутников. Когда «линкольн» затормозил, генерал Фэй вынул из портфеля зеленый знак и приколол его к лацкану. Даже он не мог бы выйти из машины без этого знака. \'
Ванденберг — это не мыс Кеннеди. Почти все запуски спутников или ракет классифицировались как секретные, поэтому разведка вооруженных сил установила здесь железную дисциплину.
Фэй вынырнул из «линкольна».
Два человека ждали его. Бритые головы, очки, невыразительные лица. У одного — форма генерал-лейтенанта, как у Фэя. Его звали Чипс, он руководил отделом по изучению вероятных опасностей.
Чипс протянул Фэю сухую ладонь.
—Ну как?
Другой — полковник — покачал головой, увлекая Фэя под руку:
—Один шанс на тысячу. Мы потеряли его за десять минут. Только лишь Претория наблюдает еще за ними. Но хотя их передатчик слишком слаб для связи, они их слышат.
Фэй стиснул зубы. Итак, больше нет надежды. С тех пор как существует база, это первая крупная неприятность. Это должно было когда-то произойти.
Группа вошла в белое здание, охраняемое одним автоматчиком, который посмотрел на их знаки. Они прошли в большой зал на первом этаже. Табло в глубине представляло собой огромную проекцию земного шара, покрытого разноцветными яркими линиями, беспрерывно появляющимися и исчезающими: траектории всех запущенных секретных спутников, как американских так и русских, видимых на экране радара.
—Где мы? — спросил генерал Чипс у капитана, сидящего перед табло и перед батареей телефонов и катодных осциллографов.
Капитан, очень бледный, спокойно ответил:
—Претория все еще его видит на своих экранах. Благодаря лазеру мы знаем, где он находится, с точностью до нескольких сантиметров. Но через минуту у нас не будет больше сигнала. Он окажется слишком слабым.
—Где он? — рявкнул Фэй.
Капитан почтительно повернулся к нему.
—Он упадет в озеро Танганьика, сэр, около берега.
—Какой страны?
—Кор... извините, сэр, республики Бурунди.
Фэй посмотрел на карту. Он думал о маленьком блестящем спутнике, имеющем триста пятьдесят граней для лучшего поглощения солнечной энергии, собирающемся исчезнуть в темных водах африканского озера.
—Вы абсолютно уверены в его положении? — спросил он.
—Да, сэр, наши компьютеры только что это проверили. Ошибка не может превышать нескольких сот метров.
Но какой им от этого прок — знать, где он упадет! В этот момент маленькая флотилия Седьмого флота бороздила Индийский океан, поджидая спутник «С 66» серии «Дискавери». И всего-то двенадцать тысяч километров.
Если это только не ошибка. Для этого пришлось бы предположить, что все компьютеры, вычисляющие траекторию спутника и управляющие тормозными ракетами, сошли с ума.
Фэй повернулся на каблуках. Здесь нечего больше делать. Сопровождаемый Чипсом и полковником, он поднялся в свой кабинет на втором этаже, открыл металлический шкаф, вытащил оттуда папку и раскрыл ее на столе. Оба техника сели напротив него.
Фэй пробежал глазами первую страницу: ничего такого, чего бы он уже не знал. Спутник относился к серии «НДС» — спутник ядерного обнаружения. Два дня назад он был запущен из Ванденберга ракетой «Титан ЗС», которая его аккуратно вывела на полярную орбиту в двухстах километрах от Земли, что давало ему возможность совершать несколько оборотов в сутки над цивилизованными странами. «Если только можно считать Китай цивилизованной страной», — подумал генерал...
Он снял телефонную трубку и приказал:
—Соедините меня немедленно с Вашингтоном, с ЦРУ, со справочным отделом, с национальным вычислительным центром. Я хочу знать все о политическом положении в Бурунди. И перезвоните мне как можно скорее.
В ожидании звонка он погрузился в мрачное созерцание двух фотографий, находящихся в деле: капитан Кини Нессер и майор Фредерик Айер. Сейчас они, должно быть, только что приводнились на озере Танганьика. Космические капсулы могли держаться на воде несколько часов, если не происходило аварии. На борту имелась спасательная резиновая лодка.
—Лучше бы они погибли, — задумчиво промолвил генерал.
Чипс и полковник молча согласились. Призрак Пауэрса, пилота «У-2», захваченного русскими, навис над ними.
Когда операция срывается, лучше бы уж она провалилась полностью. Вдовам щедро возместят убытки. Что касается космонавтов, то они знали, на какой риск шли.
— Система безопасности, вероятно, отключилась еще над Преторией, — высказал предположение Чипс.
Система безопасности, как ее лицемерно назвал генерал, — это груз тола, уничтожающий спутник-шпион в случае неудачи. Разумеется, пилоты не были в курсе этого приспособления, полезного, но не имеющего оправдания с точки зрения морали.
Зазвонил телефон. Это Вашингтон. Национальный вычислительный центр был замечательно точным механизмом. Он мог мгновенно дать сведения о политическом положении в любой стране мира с прогнозом того, что произойдет в любом ее районе в ближайшем будущем. Фэй переключил телефон на внутренний динамик, чтобы его сотрудники могли услышать сообщение.
«Вот самые свежие сведения о Бурунди, которые мы имеем, — сообщил бесстрастный голос. — С завтрашнего дня у вас будет более полный отчет.
Одиннадцать месяцев назад Республика Бурунди разорвала дипломатические отношения с США, бросив в тюрьму американского посла.
В настоящее время президент республики — двадцатипятилетний Симон Букоко. Он сосредоточил в своих руках обязанности премьер-министра, министра юстиции и государственные службы. Люто ненавидит иностранцев.
Восемь месяцев назад он сверг мвами
(мвами – король (суахили). Бурунди также разорвала дипломатические отношения с Россией, отослав назад важную сельскохозяйственную делегацию.
Влиятельный человек страны — министр внутренних дел Виктор Кигнери, прокитайски настроенный, поддерживает тесные связи с соседней Танзанией, также прокитайской. Говорят, что он собирается организовать федерацию. Отношений с соседними Конго и Руандой почти нет.
Бурунди проголосовала за принятие Китая в ООН. Недавно в Бужумбуре, столице государства, были казнены несколько десятков чернокожих профсоюзных деятелей, что вызвало торжественное заявление Международной ассоциации профсоюзов.
Об экономическом положении...»
Генерал-лейтенант Фэй с раздражением выключил динамик и со словами извинения повесил телефонную трубку.
Ему было наплевать на экономическое положение Бурунди.
—Я не думаю, что завтра мы узнаем худшие новости, — сказал он мрачно. — Где ближайшая база воздушных сил?
—Монровия, три с половиной тысячи миль, — ответил Чипс, — а также Тегеран.
—В таком случае, — заметил Фэй, — наши русские друзья на этот раз будут в таком же глупом положении, как и мы. Дело уже не поправишь. Попросите стратегическую службу воздушных сил или Монровию послать немедленно на место воздушного разведчика, чтобы постараться что-нибудь узнать и удостовериться, что экипаж на дне озера.
—А если они добрались до земли? — спросил капитан. Фэй пожал плечами:
—Вы это узнаете завтра из газет.
—Не уверен. Этот район необитаем. У нас есть шанс вернуть их в строй.
—Быть может, при помощи колонны бронетранспортеров или вертолетов. Вы воображаете, что вы во Вьетнаме? И существуют вертолеты, летающие на расстояние семи тысяч миль?
—Если есть один шанс из тысячи, что они живы, — сказал Чипс, — мы должны их спасти. Это наши люди. И к тому же раскрытие их миссии вызовет огромный скандал.
—Я знаю, я знаю, — оборвал Фэй, — Я беру это на себя. Идите спать. Конференция завтра в девять часов утра, — сказал он тоном, не терпящим возражений.
Чипс и полковник встали и попрощались. Оставшись один, Фэй обхватил голову руками.
Он не хотел показывать своего смятения перед генералом Чипсом и полковником. Но положение было очень серьезным. Раз уж спутник-шпион, возвращаясь, не распался в атмосфере, возможны следующие три варианта: спутник приземлился, и тогда его нужно срочно уничтожить; второе — он затонул в озере Танганьика, и последлее — его экипаж сознательно скрылся после приводнения.
Во всяком случае, нужно принять какую-то из этих версий, иначе возникал риск международного скандала, по сравнению с которым случай с самолетом «У-2», шпионившим над территорией России, показался бы милой шуткой.
На фоне последних неприятностей это была почти удача, что спутник потерпел аварию в малонаселенном районе, где опасность обнаружения его местными властями маловероятна. Чем больше пройдет времени, тем более увеличится опасность: ведь космонавты попытаются добраться до цивилизации.
По прямой связи Фэй вызвал центр контроля за спутниками и имел продолжительную беседу. Повесив трубку, он понял, что предчувствие, охватившее его еще по дороге на базу, оправдалось.
Китайцы оказались снова намного впереди. Они нашли способ дистанционно управлять тормозными ракетами спутника, чтобы изменить его траекторию возвращения в атмосферу. Еще немного, и он бы упал в Китае.
Нервничая, генерал принялся ходить по кабинету. Именно он принял решение послать на спутнике двух человек, так как результаты автоматических спутников-шпионов не оправдали надежд. На их донесения нельзя было положиться. Ожидалось, что космонавты спустятся в ста километрах от Сикианга — колыбели китайской ядерной промышленности.
Нужно получить отснятые ими фильмы. Их нельзя было транслировать через телевизионную связь. Пленки должны быть доставлены на землю. Итак, эти люди лежат на дне озера Танганьика или находятся в каком-то уголке африканских джунглей, если им очень повезло.
Лучше бы их найти, пока ситуация не получила огласки.
Фэй ударил кулаком по столу. Затем снял телефонную трубку. Он дорого бы дал, чтобы не выносить сор из избы. Но у ДИА нет возможностей для подобных операций. Кроме электронных шпионов, они располагают только сетью военных и гражданских атташе, не слишком способных провести «черную» операцию. К тому же они действуют только в тех странах, где есть дипломатические представительства США. Значит, Бурунди исключалась.
Оставалась федеральная служба, агентство, способное прийти к нему на помощь, — ЦРУ, отдел по планированию. Они владели всеми необходимыми средствами для организации операции.
Несмотря на все волнения, генерал не смог сдержать усмешку. Он не хотел бы оказаться в шкуре агентов, обязанных вернуть в строй из глубины Африки спутник и двух космонавтов. И, разумеется, проделать все это незаметно.
Настоящее сафари-самоубийство! По сравнению с этим Паломарес покажется не более чем забавной шуткой.
«Дуглас-6» скандинавской авиакомпании тихо коснулся колесами посадочной полосы. Для большинства пассажиров это было первое знакомство с Африкой, и они с любопытством приникли к иллюминаторам, надеясь увидеть что-то необычайное. Но виднелись только деревья.
—Девять часов тридцать минут по местному времени, мы только что приземлились в Найроби, — объявила стюардесса. — Пассажиров, следующих в Иоганнесбург, просим сойти последними.
Его светлость принц Малко вытянулся в кресле первого класса. Он устроился в нем почти так же удобно, как в постели.
Откликаясь на его демонстративную усталость, две стюардессы по очереди стремились угодить ему. Малко даже имел возможность заказать любимую им русскую водку. Трудно было представить такое обслуживание в сердце Африки.
Нужно сказать, что еще двадцать четыре часа назад он находился в Нью-Йорке и перед ним стояла проблема попасть как можно скорее в Найроби.
Первым прямым скандинавским рейсом он прибыл в Копенгаген. Перед тем как отправиться в Найроби рейсом 961, Малко провел несколько часов в комнате отдыха, предоставляемой пассажирам компанией. Самолет должен был сделать остановки в Гамбурге, Цюрихе, Афинах, Хартуме и Кампале. Во время этой последней остановки силы оставили его: он заснул в кресле, ничто не могло заставить его пошевелиться.
Однако на сей раз пришлось выйти. Он автоматически поднялся и направился к выходу. К счастью, благодаря раннему часу еще не было слишком жарко.
—Принц Малко, пожалуйста.
Малко подошел и представился. Служащий протянул ему сложенную записку.
Внутри была только одна фраза: «Свидание в „Корико\" в полдень». Даже без подписи.
Малко с сожалением посмотрел на огромный реактивный самолет. Было бы неплохо продолжить полет до юга Африки, чтобы о нем еще заботились. Он любил летать на самолетах, особенно скандинавской компании, где встречал вежливость и сердечный прием, чего уже больше не водилось в авиакомпаниях США.
Но, увы, его путешествие заканчивалось. По крайней мере в настоящее время. Еще в полусонном состоянии он направился к таможне.
Когда Аллан Пап вошел в бар «Корико», три шлюхи-негритянки, сидевшие за столом около входа, обернулись и оживленно затараторили.
Одна из них вытащила из прически шпильку и игриво почесала грудь. Пап принадлежал к типу мужчин, нравящихся негритянкам: рост метр девяносто, бритая голова, плечи грузчика и голубые обманчиво наивные глаза. Ни одной капли жира при весе в сто десять килограммов.
Он окинул присутствующих взглядом и прошел в глубину зала.
Сутенеры в розовых костюмах развалились на стульях.
Двое европейцев сидели за пивом. Пап сел и пожал им руки. Он заказал кока-колу у грудастой официантки, одетой в бубу. Ей было не больше четырнадцати лет.
В «Корико» царил адский шум из-за автоматического проигрывателя, работавшего без остановки. Вокруг него собралась группа танцующих молодых негров, впавших в транс.
Чтобы услышать друг друга, нужно было орать, приставив рот к уху. Это имело то преимущество, что позволяло избежать любопытных ушей.
—Вы слышали о нашем друге Малко? — спросил один из белых. — О САС, если вам так больше нравится.
—Да, — лаконично ответил Пап.
Он схватил руку Малко и крепко ее пожал. Золотистые и голубые глаза какую-то секунду оценивали друг друга. Малко был утомлен. В Нью-Йорке прохладно, а здесь тридцать пять градусов в тени...
—Что происходит? — спросил Пап. — Я бы не очень хотел появляться вместе с вами.
Третий человек жестом успокоил его. Он назвался Полем Уолтоном. В ЦРУ он руководил отделом «Черная Африка» Департамента планирования. Поль Уолтон редко появлялся в Африке, но на сей раз побеспокоился, чтобы лично представить Малко Папу.
Аллан Пап был одним из его лучших людей.
Два года он провел в тюрьме в Индонезии, не раскрывая рта, приговоренный к смертной казни после того, как разбомбил центр Джакарты, чтобы помочь антикоммунистическому путчу, следуя, разумеется, точным инструкциям ЦРУ. Хотя индонезийцы в течение трех месяцев натравливали на него собак, разорвавших ему икры, он упорствовал в роли заблудившегося солдата, которого повстанцы соблазнили несколькими долларами.
Спустя какое-то время американское правительство заставило вмешаться посла. Папа обменяли на грузовое судно с удобрением, проданное незамедлительно на черном рынке.
Несколько месяцев ему пришлось перебиваться на подножном корму, но потом его вновь вовлекли в дело, в Африке. С тех пор Конго кишело шпионами из всех стран. Французы специализировались на поставке властям унтер-офицеров, верных трехцветному флагу, китайцы — на марксистском воспитании, а русские — на оживлении экономики, не считая различных негритянских государств, ненавидящих друг друга от всей души.
Лучшие союзники ЦРУ в его борьбе против проникновения коммунизма — леность негров, невероятное взяточничество в их среде и все виды мятежей. Даже самая глубокая мысль Мао Цзэдуна не смогла бы заставить пошевелить пальцем чиновника, преисполненного сознанием своей значимости.
Аллан Пап оказывал большие услуги. Официально он руководил маленькой транспортной конторой, работающей по заказу. Его воздушный флот состоял из старого «Дугласа-4», двух «Дугласов-3» и одного грузового самолета, что позволяло в крайнем случае перебросить несколько ящиков с пулеметами. И, кроме того, оказывать по рекомендации массу услуг полезным людям.
—Аллан, — сказал Уолтон, — нашему другу нужно поехать в Бурунди.
—А!
—Срочно.
Великан провел огромным пальцем по шероховатой щеке и рассеянно посмотрел в зал, где смешались бубу и облегающие платья, девушки носили невообразимые прически, воздвигнутые из грязных волос.
—Вы принимаете меня за Бога, — проворчал Пап.
—Это нужно, — настаивал Уолтон. — Иначе я бы не беспокоился.
—Невозможно, — отрубил Аллан.
—Почему?
Великан посмотрел на него презрительно.
—Видно, что вы не знаете, что такое африканская революция. С тех пор как Симон Букоко взял власть, прогнав короля, здесь невероятный бордель. Они арестовывают всех подряд, введен комендантский час и все такое прочее... Практически вся страна посажена за решетку, так как они не обращают внимания на то, что думают иностранцы о происходящем. Это классический вариант. Они предоставляют визы в час по чайной ложке и только тем, кто смог раздобыть пропуск.
Он повернулся к Малко:
—Единственное, что могу сделать, — это дать вам парашют и сбросить вас в эту очаровательную страну.
Малко почувствовал, что это путешествие в Африку становится малоприятным.
—На юге Африки есть прекрасные пляжи, — подсказал он. — Может быть, попытаться оттуда...
Поль Уолтон посмотрел на него испепеляющее. Воистину, до чего несносны эти «черные» агенты ЦРУ.
—Нет подходящего повода? — спросил он. — Может быть, сафари?
Аллан Пап засмеялся:
—В Бурунди есть только коровы — по три на каждого жителя. У вас примерно столько же шансов убить там льва, как в Канзасе.
Человек из ЦРУ не отступал:
—Может быть, договориться с местными властями, дав немного денег?
—Вы упрямы как осел. В таком случае знайте, что тип, возглавляющий полицию, Базун Никоро, — один из самых страшных мерзавцев, каких я знаю. Он ненавидит все, что с Запада. Его мечта — посадить в каталажку справедливости ради несколько бельгийских или американских шпионов. Вот вы и объявились кстати.
—У меня австрийский паспорт, — важно сказал Малко.
—Ну и что? Месяц назад они арестовали в аэропорту всю дипломатическую делегацию из Гвинеи, потому что один из дипломатов сделал замечание о грязи в туалете. Я вам говорю, что это страна чокнутых. Неважно, кто приезжает. Типы, взявшие власть, — наполовину безграмотные, опьяненные своим могуществом и абсолютно ни к чему не способные. К тому же страна разделена на две части, на два племени — тутси и уту, ненавидящих друг друга. Полный кавардак. Если все пойдет здесь хорошо, через десяток лет они будут в средних веках.
«Становится все более и более интересно, — подумал Малко. — Но, скорее всего, он не преувеличивает». Аллан Пап допил кока-колу и сделал вид, что встает.
—Я вам сказал все, что я знаю. Огорчен, что не могу вам помочь.
Поль Уолтон сжал губы и удержал Папа. К счастью, в шуме возникла пауза, и он мог говорить нормально.
—Аллан, — сказал он, отчеканивая слова, — нужно, чтобы САС уехал в Бурунди. И не через две недели. Вы единственный, кто может ему там помочь, и вы это сделаете. Это приказ.
Наступило тягостное молчание. Затем Аллан Пап положил огромные руки на стол ладонями вниз и медленно произнес:
—О\'кей, я повинуюсь приказам. Вы хотите, чтобы он поехал в Бурунди, он туда поедет. Но после этого не приходите с жалобами, что я заставил вас потерять агента...
—Извините, — сказал Малко, — могу ли я вмешаться в ваш разговор?
—Позднее, — отрезал Уолтон. — Я вас слушаю, Аллан.
Великан иронически улыбнулся Малко.
—У меня есть одно прикрытие для вас, — сообщил он. — Но это будет, скорее, саван. Я помогу вам въехать в эту дрянную страну. Но вы из нее живым не уедете. Пожалуй, у вас лишь один шанс из ста. Если вам это подходит...
—В настоящее время речь идет не о выезде, а о въезде, — заметил Уолтон.
—Спасибо, — сказал Малко. Если вы собираетесь говорить обо мне в прошедшем времени, то меня это мало волнует.
Аллан не оценил реплику Малко. Он спросил у Поля Уолтона:
—Могу ли я обсудить с ним мои действия?
—Разумеется.
Вокруг них снова поднялся шум из-за нового шквала музыки. В баре осталось мало белых. Негритянки, завернутые в бубу броских расцветок, беспрерывно входили и выходили, нагло глазея на белых. Сексуальные способности туземок служили поводом для бесконечных грязных историй. Они все мечтали о белокожем любовнике, чтобы при возвращении в свою деревню было о чем рассказать сородичам. Одна из них слегка коснулась Малко. Он почувствовал ее твердую цвета тикового дерева ляжку. За десять шиллингов она готова переспать в строящемся высотном здании на Брод-стрит.
Малко пошевелился на неудобном стуле. Грязное дело эта Африка и эти люди, говорящие о нем как о покойнике.
—За несколько месяцев, — объяснил Пап, — я внедрился в главную банду торговцев алмазами. Я. часто помогал транспортировать их дрянной товар через маленькие перевалочные пункты, разбросанные в джунглях. Эти типы действуют от Южной Африки до Ливана, имея превосходную сеть сообщников. И один из центров транзита камней — Бурунди.
—Что вы делаете с алмазами? Пап криво усмехнулся:
—Эти алмазы годятся для покупки оружия. А оружие неплохо служит повстанцам.
—А!
Ему же алмазы напоминали вечера, проведенные с красивыми женщинами в венской опере.
Прошла грязная девка с ангельским лицом.
В один прекрасный день торговцы алмазами умрут насильственной смертью, а Пап вернется на Огненную Землю и окунется в другое невинное дельце.
—Значит, я должен выдать себя за торговца алмазами, если я вас хорошо понял?
Великан добродушно рассмеялся:
—Это не так уж просто. Сначала вам нужна виза. Вы нанесете визит типу, которого я знаю. У вас будет виза на сорок восемь часов за сто долларов. Конечно, парень на вас донесет, но это предусмотрено. И затем — Бужумбура, столица Бурунди. Вы найдете известного мне парня, и он сделает за деньги почти все, что угодно. Он служит проводником в джунглях для покупателей камней.
—Все это мне кажется замечательным, — сказал Малко, успокоенный. — Вы настоящий волшебник.
—Скорее, старая ведьма. Потому что с того времени, как я введу вас в этот круг, вы практически труп. Внимательно следите за мной. Никто не заподозрит, что вы агент ЦРУ. Но в Бурунди вся торговля алмазами в руках одного грека, Аристотеля, так называемого Ари-Убийцы. У него огромная прибыль. Не забывайте, для того, чтобы открыть официальный магазин по скупке камней, нужно платить пятьдесят тысяч долларов в год. Так как вы будете выглядеть вольным стрелком, у Ари возникнет мысль ликвидировать вас. Ведь если вы подадите дурной пример другим, он вылетит в трубу.
—Но как он об этом узнает? — спросил Малко.
—От типа, вручившего вам визу. Но без него не войти в дело. Я все улажу. Я ему скажу, что вы мне когда-то оказали услугу, и сообщу, что вы приедете. Для меня так будет вернее, а для вас мало что изменится.
Вновь мимо них прошла девка с ангельским лицом. Омерзительно икнув, она быстренько ретировалась.
—А сработает ли наша схема? Клюнет ли Ари на «вольного Стрелка»? — спросил заинтересованно Уолтон.
—Разумеется, есть множество мелких проныр, слышавших о торговле алмазами. Если все удастся, игра стоит свеч.
—Они пытались туда соваться? — спросил Малко.
—Ни один до сих пор мне об этом не докладывал. Час от часу не легче.
—Нужно, чтоб у вас было безупречное прикрытие. Я не могу терять результаты двухлетней работы. Не отступайтесь от Ари, и все будет в порядке. Но если вас разоблачат, мне останется лишь убраться восвояси, если успею. Итак, прежде всего вы должны уехать с большой суммой денег. И чтобы ни у кого не возникло подозрения, переведите ее с одного счета в банке на другой. Тогда никто не подумает о ЦРУ.
—Вы слышали о Сцилле и Харибде? — спросил Малко.
—И что?
—Ничего.
Смирившись, Малко допил пиво. Сколько раз он попадал в невероятные истории.
—Вся торговля происходит на юге, — добавил Пап. — Вы возьмете гидом парня, которого я вам назову, а дальше будете выпутываться сами.
—А если я окажусь в тюрьме в Бурунди? Американец пожал плечами:
—Я провел два года в индонезийской тюрьме, и ничего со мной не случилось.
—В этом идиллическом месте вы никого не знаете, в ком бы вы были уверены?
Пап покачал головой:
—Нет. У меня были хорошие отношения со старым королем, но его прогнали. Он меня несколько раз приглашал в гости, но я всегда отказывался. С этими парнями никогда не знаешь, где кончается дружба и начинается аппетит.
—О! — произнес шокированный Уолтон. — Не хотите ли вы сказать...
—Да.
Все та же омерзительная, но с прелестным личиком девка прошла опять мимо них.
—Впрочем, в некотором смысле вам везет. Мне сообщили из нескольких мест, что в джунглях есть большая партия алмазов, к которой проявляют интерес. Достаточно, чтобы вы о ней услышали... Но будьте внимательны. Помимо «вольных стрелков», эти типы смертельно боятся южноафриканских шпиков, пытавшихся внедриться в их банды. Но с вашей внешностью... Итак, как только вы будете готовы для получения визы, отправляйтесь в Элизабетвиль.
Поль Уолтон почесал шею:
—Все, кажется, превосходно. Но есть ли место, Аллан, куда бы вы могли еще прийти к нам на помощь? Возможно, что Малко придется выезжать из страны нелегально, и, быть может, с двумя другими людьми.