Вера машинально взглянула на часы. Двенадцатый час. Что ж, пора. Его уже должны были найти. Марго сообразила пойти в гараж, или соседи насторожились, не увидев на нем замка.
— Больше никто меня не искал?
— Нет.
— Ладно, работайте. Работайте!
Вера прошла в свой кабинет и набрала номер домашнего телефона хозяина. Покойного, как она уже поняла. План сработал! Ибо Марго не стала бы звонить ей на работу ни с того ни с сего. Не такие у них были отношения. Мужской голос в телефонной трубке был Вере незнаком.
— Говорите.
— Я хотела бы услышать Маргариту Станиславовну.
— А кто ее спрашивает?
— Вера Александровна Алмазова, директор магазина «Товары для офиса», — стараясь казаться абсолютно спокойной, отчеканила Вера. — Дело в том, что Маргарита Станиславовна недавно мне звонила на работу, но я немного задержалась по причине болезни. — («Зачем же так подробно объяснять незнакомому человеку!»)
— Минутку…
Вера ждала. Неужели это милиция? Вполне возможно. Наконец в трубке раздался хриплый голос Марго. Похоже, что она все утро ревела.
— Вера?
— Да, это я.
— Вера, Володя умер…
— Как это… — Она старалась казаться спокойной. Главное сейчас — это держать себя в руках. — Как это умер?
— Заснул в гараже, в своей машине. Двигатель не выключил и задохнулся… Вера…
— Но этого не может быть! Он что, был пьян? — (Надо держаться естественно.)
— Говорят. Но надо делать вскрытие… О, Господи! Они хотят делать вскрытие! Я даже не представляю, что теперь будет! Мне-то все это за что?!
— Ну-ну, держи себя в руках, — пробормотала Вера. — И главное, не препятствуй следствию. Надо так надо.
— Ты же поможешь мне?
— То есть?
— Он так тебе доверял! Никому так, как тебе, Вера. Мне больше не на кого положиться. Ведь я единственная наследница. Пашке еще нет восемнадцати. Его целыми днями просто нет дома! Я совсем одна… Вера, мне просто не на кого больше рассчитывать, — повторила Марго. — Так неожиданно это случилось…
— Да-да…
— Ты можешь приехать? Или нет. Как же ты оставишь магазин? Я звонила сегодня утром. Вера, неужели же ты заболела? В такой момент?
— Нет, со мной все в порядке.
— Я сама приеду к тебе. Здесь милиция.
— Милиция?
— Ну да. Надо же проверить. Говорят, что Володина смерть выглядит слишком подозрительной. Ведь он никогда много не пил!
— Ну конечно, надо все как следует проверить!
— Они уже спрашивали… Вера?
— О чем?
— С кем у него была встреча вчера вечером. Накануне. Я сказала, что с тобой. Но ведь я все правильно сделала?
— Ну конечно! — Ох, как потерялась в этой ситуации холеная дама, двадцать лет прожившая за спиной своего мужа! Если бы Вера не нервничала так, она бы откровенно торжествовала. Но теперь ей было не до этого.
— Пока еще ничего не ясно. Надо делать вскрытие, — повторила Маргарита Станиславовна. — — Так я приеду?
— Хорошо. А милиция?
— Что — милиция?
— Они не хотят со мной поговорить?
— Не знаю… Не думаю… Пока нет причин…
— Что ж… — Она вдруг спохватилась: — Мне искренне жаль, Маргарита Станиславовна.
— Чего уж там. Зови меня просто Ритой. Или как там вы меня между собой называете? Марго? Ох, я просто не знаю, что теперь делать! Ведь я ничего не понимаю в делах!
— Ничего, как-нибудь разберемся. До встречи. Рита.
Вера положила трубку. Значит, сегодня представители правоохранительных органов ее не побеспокоят. Хорошо это или плохо? Хорошо, что у нее есть время прийти в себя, плохо, что это дело вообще могут спустить на тормозах. То есть списать все на несчастный случай. Но этого она, Вера Алмазова, им просто не позволит сделать.
Она вызвала секретаршу:
— Соня, мне кофе, пожалуйста. И вот еще что…
— Да, Вера Александровна?
— Все равно это сегодня же станет известно. Владимир Иосифович умер.
— Как это умер? — ахнула Соня.
— Видимо, несчастный случай. С этим будет разбираться милиция. Я жду Маргариту Станиславовну, а ты подготовь сотрудников. Чтобы все было тихо и спокойно. Вы главное работайте. Работайте, — твердо повторила Вера.
Никакой паники быть не должно. Дело, которое ее кормит, не должно пострадать. Ну, Никита, как ты там поживаешь? Как тебе сегодня спалось?
Спалось отвратительно
потому что нетрезвая Наденька беспокойно ворочалась с боку на бок и все норовила к нему прижаться. В комнате было душно, несмотря на приоткрытый балкон, жара все не спадала, и по-прежнему не пролилось ни капли дождя. Он все отодвигался и отодвигался от Наденькиного пылающего тела, сминая простыни, насквозь пропитавшиеся липкой влагой. Тяжело, душно… Никита уже пожалел, что не выпроводил ее еще ночью, а оставил до утра. И вдвойне пожалел, что пошел у Веры на поводу, затеяв эту интрижку. Хотелось немного расслабиться, а вместо этого прибавилась еще одна головная боль. Вера подстроила ему какую-то каверзную ситуацию, а он все еще не понял, в чем это ее смысл.
Заснул он только под утро, и несколько часов кряду блуждал в потемках в поисках какой-то дороги. Местность была знакомая, дома вокруг знакомые, адрес известен, но он никак не мог прийти туда, куда ему было нужно. Долго ехал в электричке, потом пересел на автобус. Очнулся же оттого, что кондукторша стала настойчиво трясти за плечо:
— Эй! Просыпайся! Хватит дрыхнуть!
— А? Что? Мне пора выходить? — Никита открыл глаза и увидел улыбающееся Наденькино лицо. Теперь он дал бы ей все те тридцать, на которые девушка ему наврала. При ярком дневном свете, непричесанная, с размазавшейся косметикой, она выглядела отвратительно. И так же отвратительно себя вела.
— Милый, ты не хочешь подать мне кофе в постель?
— А ты не хочешь приготовить мне завтрак? И прибраться в комнате, где мы вчера так весело провели время?
— Еще чего!
— Ну и пошла бы ты к черту!
— Фу, какой ты грубый!
Теперь она была собой, то есть недалёкой девицей, для которой не в диковинку было просыпаться в чужой постели. И обиженно надувать губки, требуя внимания к себе. У него не было никакого желания варить для нее кофе и везти сюда, в комнату, сервировочный столик с приготовленным завтраком, хотя обычно он так и делал, если приглашал к себе на ночь женщину. И желания откликнуться на ее томные потягивания и страстные взгляды не было тоже.
— Давай-ка, милая, поднимайся. Завтракать будем на кухне. Посуду моешь ты. А потом выметаешься.
— Ах, так!
— А как ты хотела? По-моему, я тебе ничего не должен. И у меня дела. Я, в отличие от тебя, на жизнь зарабатываю днем, а не ночью.
— Много на таких, как ты, заработаешь! — Она вскочила с постели и метнулась в ванную. Он тут же отметил, что Наденькины бедра сзади не выглядят такими уж упругими. Да-с, милая девушка, у вас уже целлюлит! А вы все губки надуваете и строите из себя девочку. Наденька раздражала его все больше и больше, тем более что она надолго оккупировала ванную комнату.
Спустя десять минут он не выдержал и постучал в дверь:
— Ты скоро?
— Тебе что, и воды для меня жалко? — из-за запертой двери огрызнулась Наденька.
— Мне жалко потраченного на тебя времени.
Она выскочила из ванной, громко хлопнув дверью.
— Поставь чайник, — напомнил он, добравшись, наконец до горячей воды и бритвенного прибора.
Выйдя из ванной, он увидел, что Наденька сидит на кухне за пустым столом и ждет, когда закипит чайник.
— Может быть, накроешь на стол, милая?
— Я не знаю, где у тебя чашки.
— А ты поищи. Открой шкаф, загляни в холодильник.
— Ты не джентльмен.
— Можно подумать, что ты леди, — засмеялся он.
— Небось загляни сюда эта сушеная вобла, старался бы вовсю!
— А ты как думаешь? У нее есть деньги.
— Ага. Значит, продаем себя.
— Мы с тобой получаемся вроде как коллеги, — усмехнулся Никита. — Только я на мелочи не размениваюсь. Кстати, ты ничем таким меня не наградила?
— Что-что?
— Венерическими заболеваниями страдаешь?
— Да у нас каждую неделю медкомиссия!
— Где это у нас? В борделе?
— В массажном салоне.
— Большая разница!
— Слушай, ты просто хам!
— Можно подумать, что ты привыкла к другому обращению.
Он достал из холодильника тарелку с нарезанным сыром и колбасой, потом полез в хлебницу. Черный кончился, но зато осталось полбатона. Девушка не двинулась с места. Ишь, расселась! Еще и злится!
— А тебе какое дело до того, к чему я привыкла?! Я, может, уже не один год мечтаю из этого притона выбраться! И выберусь.
— Ты переоцениваешь свои силы.
— Мог бы просто мне посочувствовать.
— А ты мне? Я с твоей помощью в такое вляпался! Сам еще не знаю во что, но чувствую, мало мне не покажется.
— Так тебе и надо!
— Что-что?
— А ничего, — огрызнулась Наденька. Он решил, что на сегодня хватит, и довольно жестко сказал:
— В общем так, милая. Я уже понял, что мы не расстанемся друзьями. Напоследок у меня будет к тебе только одна-единственная просьба.
— Какая? — томно протянула Наденька.
— Сделай так, чтобы я никогда тебя больше не видел.
— Ладно, я это запомню.
Она встала и вдруг неприятно усмехнулась:
— А ты об этом не пожалеешь, милый?
— Вряд ли.
— Ну тогда прощай. Завтракать можешь в гордом одиночестве. Но если я тебе все-таки понадоблюсь, тебе долго придется вымаливать у меня прощение. Очень долго. И за это прощение придется дорого заплатить.
— Ох, как много мы о себе понимаем!
— Не проводишь?
— До дверей с удовольствием.
В прихожей эта нахалка одернула коротенькую юбчонку, крутанулась перед зеркалом и махнула ему ручкой:
— Бай-бай, дорогой! У меня такое чувство, что ты меня на всю жизнь запомнишь!
Закрыв за ней дверь, Никита вздохнул с облегчением. Сегодня предстоит тяжелый день. Надо ждать визита непрошеных гостей. И очень хорошо подумать, как себя вести. Странно только, что Вера еще не позвонила. Ей пора бы сообщить о сюрпризе.
Она сидела в своем кабинете
и готовилась к визиту Марго. Даже обедать не пошла, попросила секретаршу сбегать в ближайшее кафе и принести еду в директорский кабинет. Но на пакеты, из которых шел аппетитный запах, едва взглянула. Потом все-таки заставила себя немного поесть. Она уже поняла, что самое трудное впереди. Выдержать роль до конца, а также грамотно и правильно ответить на все вопросы.
Марго влетела в ее кабинет в начале третьего. Это была холеная дама лет сорока с бриллиантовыми серьгами в ушах и дорогом черном костюме по случаю траура. Уже на пороге она громко зарыдала и кинулась Вере на грудь:
— Вера!
(«Какие перемены! Теперь тебе вновь придется заняться поисками защиты и опоры!»)
— Ну-ну, Маргарита Станиславовна… Рита… Все будет хорошо. Кофе хотите?
— Кофе? А не будет ли мне плохо? Я сегодня с самого утра принимаю успокоительное.
— Тогда чай. Соня!
— Да, Вера Александровна? — Секретарша заглянула в кабинет.
— Сделай, пожалуйста, чай для Маргариты Станиславовны, а мне кофе. И закрой, пожалуйста, дверь.
Вера хотела для начала поговорить на темы отвлеченные, но, даже не дождавшись чая, Марго начала жаловаться на жизнь:
— Это ужасно! Я же никогда ни во что не вникала! Володя сам занимался делами и при мне старался никогда об этом не говорить. Я просила денег и тут же их получала. И потом: я так много времени проводила на курортах и в санаториях!
«Чуть ли не половину месяцев в году», — мысленно отметила Вера. Она знала, что хозяин предпочитал держать Марго на расстоянии. И охотно оплачивал ее заграничные вояжи. Только дело тут было не в молоденьких смазливых секретаршах, а в чем, Вера и сама толком не понимала. Знала только, что любовницы у хозяина никогда не было.
— … и вот я одна. Одна! А как же Володино дело?
— Других наследников, кроме вас, нет? — деловито спросила Вера.
— Нет, — всхлипнула Марго. — Моя свекровь и Володин брат вряд ли могут на что-то претендовать. Завещания Володя не оставил, все произошло так внезапно! Прямые наследники — жена и сын. То есть я и Павел. А Пашке нет еще восемнадцати.
— Но быть может, были соучредители? Есть вещи, о которых я не знаю.
— Нет, он все сделал один. То есть был когда-то человек, с которым Володя начинал дело. Но потом они расстались, пай давно уже выплачен, и, таким образом, все теперь принадлежит мне. То есть будет принадлежать, когда… Ну, в общем, ты меня поняла.
— Что ж, это хорошо. Одной проблемой меньше. Не надо затевать судебную тяжбу. Это всегда неприятно.
— Я понимаю… — протянула Марго. — Но я приехала к тебе, потому что Володя… Он очень хорошо о тебе отзывался, Вера. О твоей деловой хватке, пунктуальности, настойчивости. Он был от тебя просто в восхищении. И всегда говорил, что только тебе и доверяет. Что ты лучший его директор.
— Спасибо огромное. — Угрызений совести она не чувствовала. Покойный хозяин хорошо о ней отзывался, что ж…
— Ты теперь должна занять его место.
— Что?!
— Я же не могу управлять всеми этими магазинами, — пожаловалась Марго. — У меня абсолютно нет желания и способностей заниматься бизнесом. И потом: у меня нервы. Их надо лечить. У меня была запланирована поездка в санаторий. А теперь еще и это! Смерть мужа! Такой удар судьбы! Мне тем более необходимо лечение!
— И? — осторожно спросила Вера.
— Я готова на все, чтобы тебя уговорить. В конце концов, ты бы могла со временем выкупить у нас дело. Пашка не проявляет к нему абсолютно никакого интереса. Нам нужно только получать проценты с дохода.
— Ты соображаешь, что говоришь? Продать мне дело и получать проценты с дохода? Вещи взаимоисключающие.
— Ну я же не знаю, как все это делается, — пожаловалась Марго. — Это ты должна придумать.
— Но почему я?
— А кто? Этим раньше занимался Володя. У нас четыре магазина. И офис, откуда ведется оптовая торговля. То есть где заключаются сделки… О, Господи! Я даже не знаю, как правильно сказать! Не я же теперь сяду в его кабинет? У меня просто нет другой кандидатуры!
— Значит, ты предлагаешь мне должность управляющего всей фирмой? От твоего лица?
— Да-да! Именно это я и хотела сказать! От моего лица! Я буду платить тебе, сколько скажешь.
«Она полный ноль! Но ведь могла бы проконсультироваться у опытного юриста! И что? Все равно ей нужен человек на это место. На место главного управляющего или, скорее, генерального директора. Вот это взлет в моей карьере! Кто бы мог подумать, что покойник успел создать мне такой имидж! Что он буквально влюбил в меня Марго! Вот это удача!»
— Конечно, Рита, я тебя не оставлю. И если ты мне доверяешь…
— Доверяю! Я тебе доверяю! Только тебе!
— Я, начиная с завтрашнего дня, займусь делами фирмы.
— Почему же с завтрашнего?
— Мне нужно все закончить здесь, подыскать достойную кандидатуру на место директора этого большого магазина. Я же не могу доверить его кому попало.
— Ты действительно такая, как сказал Володя! Мне с тобой просто повезло! Так я могу после похорон уехать в санаторий и заняться лечением нервного расстройства?
— Разумеется, Рита, тебе надо беречь себя.
— А мои доходы? Я буду получать достаточно?
— Перед отъездом я представлю тебе полный финансовый отчет о доходах фирмы и о той прибыли, которую вы с сыном будете получать. Думаю, что она будет вполне достаточной для того, чтобы в вашей жизни не произошло ни каких изменений. Павлу нужно получить хорошее образование. Я думаю, что его стоит отправить за границу. — («С глаз долой!»)
— Да-да! Ты просто умница, Вера! — («Еще бы!») — А кто же будет здесь вместо тебя?
— О! У меня уже есть кое-какие идеи!
— Кстати, насчет твоей зарплаты…
— Мы договоримся. Я прошу прибавку с начала следующего месяца. Пожалуй, в два раза, поскольку нагрузка увеличится. — («Остальное я выну из этой дуры сама. Путем различного рода финансовых махинаций. Обогащусь за каких-нибудь полгода».)
— Хорошо, хорошо. Раз мы обо все договорились, я поеду домой. Полежу, а то что-то голова разболелась. Такой был тяжелый день!
— Кстати, кто его нашел? Твоего мужа?
— Что?
— Ты сказала, что он задохнулся в гараже. От выхлопных газов. А кто нашел?
— Сосед по гаражу. Ему показалось подозрительным, что замка на воротах нет, а мотор вроде как работает. И долго никто не выходит. Он и заглянул в гараж. А там… — И Марго вновь громко всхлипнула.
— Во сколько же это было?
— В четыре утра, — вздохнула хозяйка фирмы. — Я уже к этому времени так переволновалась за Володю! И вот вам, пожалуйста!
— Что же делал ваш сосед в гараже в четыре утра? — удивилась Вера.
— Он должен был встретить жену с поезда, который приходит рано утром. С юга. Сейчас же самый сезон для отдыха, август месяц, — сказала вдова, словно жалуясь на свою несчастную судьбу.
— Понятно… Что ж… Кажется, мы обо всем договорились.
— До свидания, Верочка. — («Ах, я уже и Верочка!»)— Как только возникнут проблемы, позвони мне.
— Хорошо, Рита. Я постараюсь не беспокоить тебя по пустякам.
Проводив хозяйку, Вера несколько раз взволнованно прошлась по кабинету. Такая удача! На это она и не рассчитывала! Теперь же ее шансы значительно увеличиваются! Осталось только сделать одно маленькое дело.
И, отдав соответствующие распоряжения сотрудникам, она покинула магазин «Товары для офиса». Теперь Вера Александровна Алмазова неподотчетна никому. Разве что самой себе. Завтра надо посетить головной офис и осмотреть новый кабинет. А сегодня…
…Сегодня она ехала на место преступления. Вскрытие наверняка еще не сделали, никто не будет с этим торопиться. Значит, и криминал еще не обнаружен. Еще пару дней следствие будет придерживаться версии несчастного случая, а вот потом… О потом ей надо было уже сегодня подумать.
В маленьком магазинчике, где Вера вчера вечером ожидала своего счастливого случая, посетителей было мало. Двое нетрезвых мужиков отоварились «Клинским» и пошли в гаражи беседовать о смысле жизни. Вчерашняя продавщица широко зевнула и оперлась о прилавок.
— Здравствуйте, — улыбнулась ей Вера.
— Добрый день, — ответила продавщица, явно ее не узнавая. Да мало ли здесь проходит за день людей! Не узнала — это хорошо. Конечно, признать в холеной, хорошо одетой даме, приехавшей на дорогой машине вчерашнюю тетку, покупающую сметану и полкило молочных сосисок, — это проблема.
— У меня к вам очень выгодное предложение, — сказала Вера.
— Предложение? Какое предложение?
— Выгодное. Вы не могли бы организовать технический перерыв в магазине? Минут на пятнадцать? Разговор серьезный, и я не хочу, чтобы нам помешали.
— Но я ж не могу! Вдруг хозяин узнает! Премии ж лишат!
— За эти пятнадцать минут вы можете заработать десять своих ежемесячных премий, — пообещала Вера.
— Ох, да что вы! Десять! Сейчас, сейчас. Минутку.
И продавщица мигом вывесила на дверь табличку «Технический перерыв пятнадцать минут». Потом заперла входную дверь. Вера сразу же перешла к делу. Ей надо было уложиться в пятнадцать минут.
— Вы в курсе вчерашнего происшествия?
— Какого происшествия?
— Утром в одном из гаражей обнаружен труп. Кстати, как ваше имя и отчество?
— Ольга Петровна. Ой, так вы про мужика, который задохнулся! Так все только об этом и говорят!
— А что конкретно говорят?
— Что богатый. Мол, фирма у него, денег куры не клюют. А вот, поди ж ты! Напился да и заснул в гараже! А мотор не выключил. Вот что значит судьба!
— Милиция вас по этому поводу еще не допрашивала, Ольга Петровна?
— Милиция? — растерялась та. — А при чем здесь милиция? Ну задохнулся пьяный мужик в гараже. Бывает.
— Мало ли какие могут всплыть факты. Он же был владельцем крупной фирмы, человеком с большими деньгами. Я так поняла, что вас еще не допрашивали. Значит, придут. Поэтому я сразу перейду к деловому предложению. Вам деньги нужны?
— Кому ж не нужны?
— Сколько?
— Ой, ну хотя бы тысяч десять. С долгами рассчитаться. У дочки вчера был день рождения, — заскулила она. — Влетело в копеечку. А еще ж одеть-обуть…
— Я дам вам пятнадцать. За пустяковую услугу.
— Пятнадцать тысяч! — ахнула продавщица. — А что делать?
— Если вас придет допрашивать милиция, скажите, что когда вы закрывали магазин, видели бежевые «Жигули» восьмой модели. За рулем сидел молодой светловолосый парень. Фотографию его я вам сейчас покажу.
— Ой, да никого ж не было! Да я в такую поздноту и по сторонам-то не смотрю! Мне бы скорее до дома добежать! Время-то сейчас какое! Каждый вечер иду и дрожу! Не видела я никаких бежевых «Жигулей»!
— Вы меня не поняли. Я даю вам пятнадцать тысяч рублей. Пятнадцать тысяч, — настойчиво повторила Вера.
— Как же это… Выходит, мне человека оболгать. Ведь не было ж никого!
— Возможно, что потом вам придется отказаться от своих показаний. Скажите, что ошиблись. Вроде он, а вроде и не он. И машина вроде бы восьмой модели, а вроде бы и девятой. Мол, в марках вы не слишком уж разбираетесь.
— И вовсе не разбираюсь!
— Ну вот и хорошо. Но завтра или послезавтра, то есть когда к вам придут, повторите слово в слово то, что я вам сказала. Ну как, Ольга Петровна? Договорились?
— Как же это? Никого ж не было… — растерянно повторила та. Потом спохватилась: — Пятнадцать тысяч! А деньги?
— Деньги при мне.
— Что ж. Согласна. Куда деваться?
— Я дам вам деньги. Но для верности вы мне все опишите.
— Что описать?
— Под мою диктовку то же самое. Про бежевые «Жигули» и светловолосого парня лет двадцати пяти-тридцати. И сразу получите деньги.
— Согласна. — В дверь настойчиво кто-то забарабанил. Продавщица глянула в окно, потом махнула рукой: «Погоди!» И вновь обратилась к Вере: — Алкаш из местных. Трубы у него, вишь ли, горят! Обождет. Что писать-то?
Вера, заранее убежденная в согласии этой женщины, достала из папки чистый лист бумаги, из сумочки ручку и продиктовала текст. Потом показала женщине фотографию Никиты, которую теперь всегда носила с собой:
— Вот парень, которого вы вчера вечером видели у гаража. У того самого гаража, где утром был обнаружен труп, — подчеркнула Вера.
— Хорош,— женщина пожевала губами.— Такого бы я запомнила.
— Ну вот и отлично. Дайте мне номер вашего домашнего телефона, возможно, что в ближайшее время я вам позвоню и скажу, что все в порядке, и от своих показаний вы можете отказаться.
— А деньги? — испуганно спросила женщина.
— Деньги в любом случае останутся при вас.
— Где ж они?
Вера достала деньги, предусмотрительно захваченные из сейфа в рабочем кабинете. Пятнадцать тысяч рублей. Больше эта тетка не стоит. Та жадно схватила пачку и начала пересчитывать.
— Все в порядке? — вежливо поинтересовалась Вера, когда процесс подсчета денежных купюр был завершен.
— Ровно пятнадцать тысяч. Только милиции я все равно боюсь.
— Поверьте, они обрадуются вашим показаниям. Вы поможете следствию. И никто не будет сомневаться в том, что вы видели у гаража именно этого парня. Можете открывать свой магазин. А то неудобно задерживать человека, у которого трубы горят, — и Вера Александровна Алмазова, только что совершившая удачную сделку, усмехнулась.
«Вот теперь, милый, ты покрутишься! И следующая наша встреча обещает быть очень приятной. Для меня».
По дороге домой она всерьез задумалась о Наде. Когда, интересно, у них на руках будут результаты вскрытия? Через день, через два? Или неделю будут копаться? За это время надо придумать, что делать с главной свидетельницей. С его алиби. Ибо только показания девушки теперь могут спасти Никиту.
8
На следующий день после неприятного разговора с кредитором
Никита ждал, что придут по его душу. Он понимал, что не так быстро дело делается, но все равно ждал. Ждал и боялся. Боялся остаться дома, боялся куда-нибудь выйти. Кажется, накануне все было решено, теперь остается только одно: ждать результата. Или попытаться сбежать. Бежать? А куда?
На всякий случай он сделал несколько телефонных звонков. В банке сказали, что никаких денег на его счет не поступало. В администрации того самого городка, куда он переправил партию компьютеров, что-то очень долго и невнятно объясняли. Он слушал, слушал, слушал, чувствуя, как тикает счетчик, увеличивая плату за проезд. Жизнь — дорогое удовольствие, особенно если любишь гнать на высокой скорости. Да и разговор слишком дорогой для отрицательного результата. Межгород в это время суток никаких скидок не делает. В конце ему пообещали, что деньги скоро будут, но он уже знал цену этим обещаниям.
Следующий звонок был хозяину помещения, арендованному под Интернет-кафе. Попытался выяснить, нельзя ли аннулировать договор, подписанный на год. Нет, нельзя. Деньги назад никто возвращать не собирается. Положив трубку, он подумал: что может сдать это помещение в субаренду кому-нибудь еще. Это надо обдумать, но ведь не так быстро найдется желающий на такую солидную площадь! Объявление, что ли, в газету дать? Ему необходимо было посоветоваться с опытным человеком. А дать его может только тот, кто на таких делах собаку съел. То есть она, Вера Александровна Алмазова. Которая все не звонит и не звонит.
Во второй половине дня Никита не выдержал и сам позвонил Вере на работу. С огромным удивлением узнал, что она уже ушла. «Ушла?! С работы?!! Не дождавшись конца рабочего дня?!» Позвонил ей домой и минуты три слушал длинные гудки в телефонной трубке. Хотел было позвонить на мобильник, но передумал. Вера в таких случаях ограничивается краткими «да» и «нет», потому что умеет считать деньги. А ему сейчас крайне нужны подробности. Что же за разговор состоялся у нее с Владимиром Иосифовичем, если он был так настроен потом против своего собеседника? «Ах, Вера, Вера! Что-то ты темнишь!»
Он томился в мучительном ожидании гостей. К его удивлению, никто так и не пришел. Неужели обошлось? День прошел спокойно, так же как и следующий. Пауза, непонятная пауза. Тогда он вновь не выдержал и вечером позвонил домой Владимиру Иосифовичу. Ситуацию надо прояснять сразу. Трубку взяла жена его кредитора. Меж собой сотрудники фирмы звали ее Марго.
— Мне бы поговорить с хозяином. С Владимиром Иосифовичем, — ожидая ответа, он чувствовал, как громко стучит сердце. И тут в трубке раздалось ледяное:
— Он умер.
— Как-как?!
— Умер, — повторила Марго.
Короткие гудки. Значит, вот оно как. Кредитор умер. Свершилось. Или лучше сказать, обошлось. Или не обошлось еще? Черт, почему же она так быстро повесила трубку? Отчего умер? Каков диагноз? Ведется ли следствие? Кто будет заниматься делами фирмы? Как быть теперь с долгом? Вопросы, вопросы… И длинная пауза, во время которой громко тикает счетчик. Хоть бы что-нибудь прояснилось!
Опять надо ждать. Во всяком случае, он выиграл время. Это уже не цейтнот, а полноценная партия, шанс на победу, который уже не призрачен, а вполне реален. Так прошел еще один день. Вера Алмазова по-прежнему не объявлялась. Зато позвонила Ниночка и поинтересовалась:
— Ну как? Ты решил свои проблемы?
— Похоже, что да. Решил.
— И как насчет нас с тобой?
— Подожди немного, ладно? Я сейчас будто между небом и землей. Мне бы почувствовать почву под ногами или уж воздушным шариком воспарить прямо к небесам, — усмехнулся он невольно.
— Что-то ты темнишь, — тут же отметила Ниночка.
— Милая, мне нужно еще немного времени.
— Сколько?
— Пару дней.
— А ты не врешь? Может быть, ты меня просто используешь? Не получится, милый. — («А голосок-то у девушки как изменился! Уже не прежняя толстушка-хохотушка! Как же меняется женщина, когда получает на мужчину права!»)
— С чего такие мысли? Я тебя люблю. Очень люблю. Скоро все изменится.
— Хорошо. Почему ты ко мне не зайдешь?
— Куда?
— На работу.
— Времени нет.
— Нет времени дорогу перейти? Ну хочешь, я к тебе зайду?
— Милая, мне сейчас не до… Ни до чего. Лучше, если ты меня не будешь видеть в таком состоянии.
— Мне все равно, в каком ты состоянии. Не забывай, что нам не надо ссориться. Я тебе еще пригожусь.
— Я помню. Зайду на днях. Обязательно.
— А когда я к тебе перееду?
— Переедешь. Ну все. Пока.
С этим надо что-то делать. Не пускать же ее жить к себе в квартиру! Ниночка, Наденька… Сколько проблем! Но он даже и не предполагал, что проблемы могут быть гораздо серьезнее, потому что через три дня после того, как Марго сказала о муже «он умер», Никиту побеспокоили из милиции.
Он машинально взглянул на часы: а не поздновато ли для визита? Он ждал этого звонка в дверь и некоторое время даже не хотел идти открывать. Но потом понял, что это глупо. Они придут еще и еще. Будут искать, пока не найдут. Значит, не обошлось.
Нитита подошел к двери и щелкнул замком. Стоявший на пороге молодой парень показал удостоверение:
— Намин Никита Борисович?
— Да, это я.
— У меня к вам будет несколько вопросов.
Он несколько растерялся и глупо спросил:
— А откуда вы узнали, где меня найти?
— Нам сказала Вера Александровна Алмазова. Сегодня у нас с ней состоялась долгая и весьма содержательная беседа.
«Весьма содержательная…» — и вот тут он понял наконец, что недооценил Веру.