Мы были заперты.





— Может быть, она пытается оградить нас от \"гадостей\", которые часто посещают поля по ночам? — предположила я, сама не шибко веря в эти слова.





Вельвет Ремеди, оттолкнув меня, сама попробовала открыть дверь. Потом тихо заржала:

— Это не важно. Мы уходим, я не буду заперта в клетке.





Каламити уже был у окна и выглядывал из него на ферму. Я встала на дыбы и, оперев передние копыта на подоконник, посмотрела в окно. Сперва я ничего не увидела. Только ночь. Затем в темноте появилась щель тускло пульсирующего разноцветного света, когда Пинки Белл приоткрыла дверь сарая, чтобы выскользнуть наружу и захлопнуть её за собой.





Каламити молча и неподвижно выждал, пока дверь жилого дома не открылась, отбросив поверх осветившего землю прямоугольника тень Пинки Белл. Как только дверь захлопнулась, он развернулся и лягнул окно.





Твою ж... это было громко!





Каламити перенёс нас вниз, и мы начали красться через ферму, низко пригнувшись и держась по возможности в тени. Мы ползли рядом с сараем, когда меня поразила мысль, и я проскользнула внутрь.





Позже я говорила Вельвет и Каламити, что не уверена, почему полезла в сарай. Но, по правде говоря, у меня было две веских причины. Во-первых, рецепта Праздничных Минталок не было в музее, и я не заметила его в доме. Его легко было бы спрятать где угодно — в книге или под ковром — но я полагала, что одержимость Пинки Белл не позволит ей не положить его на виду. Поэтому я надеялась, что он в сарае.





Во-вторых, это странно светящийся, пульсирующий свет напомнил мне, как взорвался пассажирский вагон, когда Каламити попал в него. Позже я расспросила Каламити об этом, и он объяснил мне, что некоторые из действительно больших воздушных вагонов, как тот, который был создан для перевозки десятков пони, работали от магического поля, создаваемого спарк-двигателем, так что одного пони было достаточно для передвижения по воздуху. Как и спарк-батареи, эти двигатели, часть чародейной науки, всё ещё держали в себе серьёзное количество магической энергии. Каламити того ещё как следует не понимал, конечно же. Он просто знал, что стрельба по магическому ящику одного из этих транспортных средств вызывает адский вихрь.





Подобный вихрь был очень непродолжительным и разрушающим. Идея, что в амбаре у Пинки Белл было нечто сродни тому же самому, возможно, какой-то стабильный или замкнутый вихрь, очень обеспокоила меня.



* * *

— И на что же я смотрю?





Оно было небольшим, геометрической формы с поверхностями, которые, похоже, скручивались друг с другом. Вся эта штуковина была размером с корзинку для пикника, окрашенную в болезненно неприятные цвета.





Я почувствовала, как меня затягивает. Я теряла себя в ней. Мне пришлось приложить физическое усилие, чтобы оторвать взгляд от этой штуки. Пошарив глазами, я увидела сейф. Остальная часть амбара была практически пустой. Я скользнула к нему и начала заниматься делом, в котором мне пока не было равных.





Сейф с тихим скрипом открылся.





Внутри лежала моя награда: рецепт Праздничных Минталок!





Но это было не моё. Я мародер, я грабила дома работорговцев и рейдеров. Это же была кража у бедной маленькой земной пони, которая даже ещё не стала кобылой.





Но... Праздничные Минталки! Действительно же, всё, что мне нужно было — так это просто скопировать его на свой ПипБак и положить обратно. Это ведь не будет на самом деле воровством, правда?





Пинки Белл предлагала его в качестве награды за помощь в чём-то, и это заставляло меня чувствовать, как если бы я этот рецепт украла. Как если бы я получила награду, которую не заработала.





Я сидела и смотрела на сейф... не знаю, как долго. Наконец, я сосредоточилась и левитировала один из предметов в сейфе к себе — рекодер с одним записанным сообщением. Я скопировала себе его на ПипБак и включила проигрыватель.





Я не узнала голоса кобылки, что оставила сообщение. Судя по голосу, она была такой же молодой, как Пинки Белл сейчас.





\"Пэртри,







Рейдеры вернулись вчера. Им не понравилось, что на прошлой неделе папа с ружьём заставил их убегать, так что на этот раз они пришли, подготовившись. Мама спрятала нас в спальне, чтобы никто нас не увидел, и заставила пообещать, что мы будем сидеть тихо и спокойно. Но Сильвер Белл...







Моя сестрёнка всегда могла создать красивую музыку, которую мы просто обожали. Как перезвон десятков магических колокольчиков.





Но у Сильвер Белл иногда, когда она напугана или взволнована, заклинания случаются сами по себе. Она не хотела. Это был несчастный случай.







Рейдеры убили маму и папу. Они убивали их очень медленно и жестоко, заставляя нас смотреть. Это было...







Я похоронила их в восточном конце поля и поставила пару досок в качестве надгробий. Я ненавижу то, что доски недолговечны, но я не могу вырезать их имена на камне. И мама, и папа заслуживают, чтобы их могилы не были безымянными.







Сильвер Белл каждую ночь мучают кошмары. Честно говоря, меня тоже. Она целыми днями молчит, никогда не плачет, никогда не улыбается. Я даже не могу заставить её поесть. Я не знаю, что делать.







Я собираюсь отвести её в Башню Тенпони. Слышала, что там есть щегол, который принимает сирот. Идти далеко, и мне пришлось поскрести по сусекам у соседей. Если я не вернусь до твоего прибытия, то, пожалуйста, снаряди повозку. Я знаю, что не могу просить тебя присоединиться к нам; у тебя свои друзья, о которых надо заботиться. Но я была бы рада, если бы застала тебя поблизости, чтобы попрощаться.







Ты лучший бойфренд, которого можно только пожелать.







С любовью, Мемори.\"





Я сидела, ошеломлённая. Ох милостивая Богиня Селестия!..





— Ты не должна была слушать это! — Я развернулась и увидела, что Пинки Белл (...нет, Сильвер Белл!) смотрит мне в лицо. — Это. Не. Твоё.





Она стояла так близко, что я смогла гораздо лучше рассмотреть её шрам. Ужасное понимание поразило меня, как ведро ледяной воды. Сильвер — единорог, и она отрезала свой рог!





Я отпрянула, забившись в стоявший за мной открытый сейф.





— Ты так сильно этого хочешь? Так получи! — Пинки/Сильвер Белл протянула копыто и ударила по двери сейфа, но та лишь пошатнулась.





Из-за её спины послышался голос Вельвет Ремеди:



— Ты не похожа на Пинки Пай.





Пинки/Сильвер Белл замерла. Затем медленно обернулась. Тем не менее, она всё ещё блокировала выход из сейфа, и я не решилась просто переступить через неё, чтобы выйти.





— У тебя нет ничего общего с Пинки Пай, — Вельвет Ремеди говорила медленно, спокойно. Её голос не был обвиняющим. Это больше походило на грусть. — Ты скорее её полная противоположность.





Я заметила, что кобылку трясло. Буря эмоций прошла по ней, она с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать.





— Ты не делаешь других счастливыми. Когда я смотрю на тебя, я чувствую только грусть, — продолжила Вельвет, теперь её голос стал нежнее. — Если бы ты встретила Пинки Пай, она бы не устроила вечеринку в твою честь...





— Это неправда!





Вельвет остановилась на мгновение.



— Может быть, даже если бы она и устроила вечеринку, то только чтобы помочь тебе, развеселить тебя. Потому что ты сделала бы её очень грустной.





— Д-д-да что т-ты вообще обо мне знаешь!?





— Я знаю, что твой смех — лишь маска. Маска, за которой ты пытаешься скрыть свои настоящие чувства. — Вельвет направилась к кобылке. Та была в ярости, но в то же время ей хотелось упасть и зареветь. — Я знаю, что ты чувствуешь. Я знаю, какая это боль, и ты не спрячешься от неё за всеми этими вечеринками и подставным весельем. Эту боль ты не залечишь заклинанием.





Когда Вельвет подошла к ней, Пинки/Сильвер Белл уже с трудом стояла на ногах.





— Ты не виновата в смерти своих родителей. И в том, что случилось с твоей сестрой, тоже нет твоей вины...





С её сестрой? И тут я вспомнила, что видела в поле три доски, одна из них стояла криво и явно была посажена кем-то меньшего роста. Я поняла, что её старшую сестру, Мемори, убили рейдеры, когда та, в поисках припасов, отправилась на соседнюю ферму. Моё сердце разрывалось.





— НЕТ! Я! ВИНОВАТА! — Не выдержав, Сильвер Белл зарыдала. Вельвет обняла её и прижала к себе её головку, давая девчонке выплакаться ей в гриву.





Заметка: Следующий уровень.



Новая способность: Матлогика — Вам удалось оптимизировать логические цепи З.П.С. ПипБака. З.П.С. теперь на 20% круче.

<<< ^^^ >>>

Глава 10. Коррекция курса

Глава 10. Коррекция курса



«Мда. Хорошо, что мне платят не за то, чтобы я с ними соглашалась. Священное Пламя, тоже мне!»





Фейерверки.





Пинки Белл (нет, Сильвер Белл — мне действительно нужно думать о ней как о Сильвер Белл) назвала это фейерверками. Она берегла его до тех пор, пока коллекция её музея Пинки Пай не была бы завершена. Конечно, если ты собираешься устроить \"вечеринку на окончание всех вечеринок\", тебе понадобятся фейерверки.





— Это то, о чём я думаю? — проворчал Рейлрайт, уставившись из открытых дверей сарая на странный объект, наполненный пульсирующими, искривляющимися цветами. Снаружи, за его спиной, я могла разглядеть, как Дитзи Ду помогала кобылке залезть в её фургон для доставок. (“Доставляю Абсолютно Всё!” украшало кузов вместе со скоплением кружков, которые, как я предположила, были фирменным знаком пони-гуля.)





Наблюдатель снова вышел на связь. Спрайт-бот бесшумно залетел на ферму глубокой ночью. Наблюдатель продолжал приглядывать за нами. Мой слегка жутковатый страж-незнакомец. Уговорить его связаться с Дитзи Ду на этот раз оказалось заметно проще. Может быть, из-за того, что предостережение Вельвет Ремеди всё ещё было свежо, и я попросила о помощи вежливо, добавив “пожалуйста”. А вероятнее потому, что Наблюдатель обалдел от показанного мною содержимого сарая.





Паническая реакция Наблюдателя на увиденный в сарае объект была неожиданной и пугающей. Совершенно не похожей на сдержанный шок Вельвет Ремеди при встрече с Дитзи Ду. Как только я убедила её, что пегаска-гуль была другом, а не хищным пони-зомби, как те из табуна, который нас гнал за день до этого, Вельвет стала улыбаться и вести себя безукоризненно вежливо. Но она не перестала держаться на расстоянии и поглядывать на гуля со страхом. Наверное, у её внутренней медпони была аллергическая реакция на само существование гулей.



Я ожидала, что Дитзи Ду прибудет лично. Сильвер Белл нужна была помощь, и мы не могли её сами предоставить. В Мэйнхэттене, возможно, было местечко, где ей могли бы помочь, если оно, конечно, ещё существовало. Но, как уже показал мой такой-небогатый-событиями путь по Пустоши, тащить с собой кого-нибудь вроде Сильвер Белл было слишком опасно. Ей нужны были любовь и забота, безопасность и длительное лечение. В скитании по пустошам ничего этого нет, а очередное  столкновение с врагом могло ещё больше её травмировать. Я боялась, что её боль и раны уже были слишком глубокими. И рисковать я не могла. А ввиду отсутствия альтернативы, Новая Эплуза была единственным вариантом. И было бы трудно найти кого-нибудь, кто помог бы Сильвер Белл лучше, чем Дитзи Ду, не считая профессиональных психиатров. И я знала, что Дитзи Ду действительно бы заботилась о ней.

Того, что Рейлрайт тоже прибудет на фургоне, я не ожидала. И хотя его общество раньше было приятным, что-то в этом визите было дурным предзнаменованием.





Я отвернулась от него обратно к странному объекту, стараясь смотреть слегка мимо него, а не прямо на вихрящуюся поверхность.





— Агась. —  Каламити стоял у выхода из сарая, рядом с распахнутой дверью. Он тоже не хотел подходить ближе, но из разумной предосторожности, а не из-за слепого страха. — Эт жар-бомба.



У Пинки Белл в сарае лежало невзорвавшееся мегазаклинание.





Для фейерверка.



* * *

Лучи чистого солнечного света пронизывали воздух, вырываясь из сотен мелких щелей в вездесущей облачной завесе. Такое же происходило в ночь, когда я покинула Стойло Два, только вместо бездонной пропасти, посыпанной звёздами, проглядывалось небо прекраснейших голубых оттенков. Как же мне хотелось увидеть то небо. Но щели закрывались даже быстрее, чем появлялись. К полудню серая завеса обещала быть снова сплошной.



Дитзи Ду накрыла Сильвер Белл одеялом и уже пристёгивала себя к фургону с отточенной легкостью. Она поймала мой взгляд и улыбнулась мне, её глаза снова перекосило. Я постаралась не содрогнуться от этого зрелища и, как могла, улыбнулась в ответ. Затем укоризненно посмотрела в сторону груды бочек, из-за которой Вельвет Ремеди старалась не выходить, не прячась, впрочем, по-настоящему.





— Чё ж, чёрт возьми, ты собираешься делать с этой штукой? —  спросил Каламити у Рейлрайта, вместе с ним выходя из сарая. — Я б предложил обрушить на неё сарай, но вдруг она от этого взорвётся. Чёрт, да она даж от переноски жахнуть может, почём нам знать!





— Да я ваще без понятия, — заржал Рейлрайт. Он поднял копыто, преграждая путь Каламити. — Ничё, если я тут поболтаю с Литлпип? Типа наедине?





Каламити пожал плечами и потопал к Дитзи Ду. Рейлрайт подошёл ко мне. Моё беспокойство усилилось.





— Знаешь, если вы и дальше будете нам народ присылать, нам придётся городок побольше отстроить, — начал он обыденно, но в его тоне я заметила строгие нотки.





— Ну, я надеюсь, что мне удастся освободить из рабства ещё немало пони, — призналась я, снова вспоминая Филлидельфию. — Но я посылаю их к вам только потому, что у вас самые добрые и приличные жители, которых я встречала. — По-честному, мне стало немного неловко посылать пони жить в город, который торговал с работорговцами. Но я надеялась, что приток бывших пленных, с которыми жестоко обращались, изменит взгляды жителей.





— Не пойми меня неправильно. Мы восхищаемся тем, чё ты пытаешься сделать. Ты тама жизни спасаешь, и к этому никаких претензий нету. Мы предоставим им дом и позаботимся о том, чтоб та кобылка и те, что из Старой Эплузы, получили должный уход.





Ну, сейчас начнётся, подумала я.





— Однако… — Рейлрайт скорчил недовольную рожу. — Ты вся из себя безрассудная и опасная. Из-за тя погибли шесть наших лучших пони-тягачей, некоторые из них были моими друзьями, сколько себя помню. Ты накрыла медным тазом один из наших немногих рабочих поездов, и довольно-таки весьма похерила все мирные отношения между Новой Эплузой и работорговцами. Терь мне придётся ставить больше часовых на стены, а к караванам придётся приставлять больше конвоиров. Честно гря, я не уверен, что у нас достаточно патронов на случай, ежли они вздумают отыграться на нас за то, чё натворила ваша компания.





Я осела на землю, поджав уши. У меня защемило сердце.





— Так что мне жаль говорить те это… реально жаль… но впредь вам не особо будут рады в Новой Эплузе. — Он постарался смягчить удар. — По крайней мере, довольно долго не будут.



Я оцепенела.





Рейлрайт оглянулся в сторону Дитзи Ду и Каламити, топавших копытами, выменивая найденные вещи, которыми были нагружены наши седельные сумки. Его взгляд вернулся ко мне.



— Дитзи Ду настаивала на том, чтоб вы могли торговать с ней. Но я её уговорил проводить все сделки у городских ворот.



* * *

Потолок из облаков наконец залатался, снова окрашивая Пустошь в тоскливые серые тона. Вельвет Ремеди и Каламити бежали рысцой передо мной, погружённые в обсуждение текста песни; Вельвет каким-то образом умудрилась уговорить Каламити спеть с ней в дуэте.





Моё сердце было будто налито свинцом, но я была удивлена, что слова Рейлрайта не так уж и сильно меня задели. У меня не было ощущения, будто из-под меня выдернули ковёр. У меня не было никаких серьёзных связей с Новой Эплузой, если не считать уважения, испытываемого к автору “Копытоводства по Выживанию в Пустоши”. У меня никогда не возникало мысли осесть в этом городке, особенно после того, как я узнала, почему так не поступил Каламити. Поэтому я была так же вольна сейчас, как и прошлой ночью.





Я сверилась с ПипБаком. На встроенной карте теперь было отмечено несколько новых локаций, включая ту, куда мы шли: Мэйнхэттен. Каламити весьма удачно поторговался, добыв нам медицинские припасы, еду, фляги и даже патроны для Малого Макинтоша; он также выторговал нам возможность посмотреть на карты, имеющиеся в распоряжении Дитзи Ду, полученная информация записалась на мой ПипБак. Именно благодаря этим картам я получила отметки местонахождения Мэйнхэттена (до которого можно было добежать рысцой меньше чем за неделю) и Филлидельфию (до которой было нельзя). На ферме Беллов был небольшой очиститель воды, которым мы воспользовались, чтобы наполнить наши фляги для долгого пути.





Сильвер Белл покинула свой Музей Пинки Пай. С её позволения, я посмотрела рецепт Праздничных Минталок. Теперь он хранился на моём ПипБаке. Почему-то мне пока что не хотелось посвящать остальных в это.





Усталость начинала брать своё. Мы не спали прошлой ночью, оставаясь с Сильвер Белл, пока не прибыла Дитзи Ду. Даже когда кобылка заснула полным кошмаров сном, мы не прекратили бдеть.





Вдалеке можно было разглядеть очень тонкую белую башню, возвышающуюся так высоко, что она пронзала облака. Какая-то часть меня очень хотела бы направиться в её сторону, чтобы просто посмотреть на башню поближе, но она была во многих километрах пути, это отняло бы у нас немало часов.



И потому мне пришлось насыщать своё чувство любопытства группой домов прямо по курсу. Прибавив шагу, я стала догонять Каламити и Вельвет.





Вельвет Ремеди отвлеклась от сочинения песни появившимся вопросом:



— Каламити, если пегасы живут в облаках, то чем они питаются?





— А, они выращивают свою еду прям там, — небрежно ответил Каламити. Он обратил свой взгляд на неё. — Никогда не слышала о засеивании облаков?





Вельвет Ремеди уставилась на него. Надо отдать Каламити должное, его бесстрастное выражение лица продержалось несколько секунд, перед тем как пегас расплылся в ухмылке.