Отдохни, Господи, ты устал...
Hybrid theory
Дорогой всевышний, я звонил в твой офис. Но никто не поднимал трубку.
Знаешь, а ведь дьявол в две смены вкалывает. На
всех своих работах.
Приди и спаси меня. Немедленно.
Иначе все поймут, какое ты ничтожество.
Не оставишь же ты этих выродков
наедине со мной?
Твой Мичиган. P.S. Все идет не так...
Мне часто задают вопрос: \"А это больно?\"
Нет, что вы. Будет немного неприятно, но лишь поначалу. Асфиксия - не просто удушение, насилие или убийство. Это целое искусство.
Урок патофизиологии номер один:
\"Невозможно предсказать, когда у Боттома остановится сердце\".
Боттом - Низ, человек подвергающийся удушению. Верх - исполнитель - я - Мичиган.
Вы, наверное, редко интересуетесь делами своих близких, друзей или просто знакомых.
Это такая ментальная особенность каждого человека - врожденный эгоизм с симптомами
абсолютного безразличия. Но я хочу сказать вам спасибо. За что? Не будь вы столь
черствы и индифферентны к собственному окружению, у меня было бы меньше клиентов.
Даже самый неприбыльный день подбрасывает парочку задротов, готовых платить за
пикантный уход. Из жизни, разумеется.
Но дело вовсе не в деньгах. Поймите, мне нравится то, что я делаю. Первое - избавляю
неприспособленных идиотов от их же участи - жизни в обществе. В сумасшедшем
обществе. Экстремально уставшем обществе.
Урок патофизиологии номер два:
\"Когда дыхание ограничено, тело не может избавиться от углекислого газа, концентрация
которого в крови повышается с каждой секундой удушения\".
Второе - я испытываю эрекцию, когда рука сжимает чье-то горло. Бедолаги рефлекторно
начинают хватать ртом кислород, пытаются вырваться. И это еще одна особенность, ведь
подобное случается довольно часто: осознание глупости принятого решения приходит в
момент, когда ничего уже изменить нельзя. Потеря сознания.
Возможно: обыкновенный обморок.
Вероятно: остановка сердца.
Это не так уж и важно, потому что под рукой всегда находится одноразовая подушечка с
отверстием для ствола и пистолет, который обязательно завершит начатое. Люди платят
деньги за то, что их медленно убивают. С огоньком, с оргазмом. Кратковременное
помрачение сознания при удушении стимулирует выделение эндогенных опиатов в мозг.
Урок патофизиологии номер три:
\"Даже если вы немедленно начнете предпринимать реанимационные действия, то не
сможете определить, когда закончится преждевременное сокращение желудочков\".
Возможно: суицид - самое простое решение.
Вероятно: эти люди - сраные слабаки.
Очевидно: они все смертельно устали жить.
Мичиган. Мичиган Икс.
Сабдроп*
Орегон - паршивое местечко на окраине материка. Штат, прославившийся легализацией
эвтаназии и самыми дерьмовыми на всем западном побережье стриптиз-барами, в одном
из которых я нахожусь в данный момент. \"Like a Pussy\". Вообще-то, мне нравится это
заведение. Но лишь потому что оно расположено недалеко от того подвала, в котором я
несколько часов назад прикончил Джимми Карсона - юного программиста, не нашедшего в
себе силы пережить разрыв с любимой женщиной. Это все равно, что покурить, не вылезая
из постели. Задушил юнца - пропусти стаканчик виски, поглядывая на взмокшие вагины.
А сердце по-прежнему выдает пятьдесят ударов в минуту.
Как будто сплю.
Смена немолодой стриптизерши по имени Никки заканчивается приблизительно через
двадцать минут. Я направился к выходу, вынимая из кармана пальто пачку \"Мальборо\".
В этом городе всегда было примерно так: тебя накрывает ароматом прокисшей мочи, но
через несколько секунд ты уже чувствуешь зловонное дыхание железных гигантов, окруживших и без того мрачный городишко своими огромными бездушными телами.
Бетонный питомник - давно напрашивалось подобное сравнение.
И здесь никогда не идет снег. А жаль. Мириады маленьких кристаллов смогли бы
прикрыть уродство серого полотна, похожего на одну большую грязевую массу с
вкраплениями миниатюрных выкарабкивающихся человечков. Днем - картина удручающая.
Ночью - ничего не меняется. Даже сейчас я вижу телеса, которые разбредаются по своим
крохотным комнатушкам. Уже завтра кто-то из них будет молить о смерти. Город
самоубийц.
Скрип двери за моей спиной возвестил о том, что Никки, с которой мы, кстати, не знакомы, направляется к служебному автомобилю, который должен отвезти ее домой. И, увы, рядом
с ней широкоплечий сателлит. У нас так называют охранников.
- Прости, приятель. Но я буду вынужден забрать Никки с собой. - Лицо верзилы
изобразило искреннее недоумение.
- Эй, отойди нахер.
Люди никогда не воспринимают твои слова всерьез, если считают, что они сильнее тебя
физически. Всего один удар ножом в бедренную артерию. В дверном проеме показался
напарник здоровяка. Он знает, кто я такой и чем занимаюсь.
- Когда тебя спросят, что здесь произошло, Максвелл, ты скажешь, что в ночь с пятницы
на субботу потерял оба глаза и отыскал их только к воскресенью. Разумеется, если ты не
хочешь, чтобы на моем столе оказались твои замечательные детишки. Вызови скорую. А то
бедняга утонет в собственной крови. А ты, Никки, - я взял женщину за руку, - пойдешь со
мной.
Кажется, тогда мне было двенадцать. Мама повела нас к преподобному Грайму. За
день до трагедии онис отцом - эти набожные добропорядочные граждане - что-то весь
вечер выясняли, после того, как нас с сестрой привели патрульные. Мы подожгли дом
миссис Возняцки. Старой потаскухи, которая вечно высовывала свою физиономию из
окна и орала на пробегающих мимо ребятишек. Ее раздражали детские голоса. Они
отвлекали старушку от просмотра любимой мыльной оперы. Мы с сестрой Карен всего
лишь хотели напугать старую неврастеничку. Дом горел так прекрасно...
И вот мы в коморке преподобного. Мать слезно умоляет его сделать нас
\"нормальными\". Изгнать беса, вернуть рассудок. Что угодно, лишь бы мы сидели дома и
молились круглыми сутками о выздоровлении старой поджаренной миссис Возняцки. То
была самая крупная ошибка нашей мамы. Больше она просто ничего и не успела...
Помещение, в котором я исполняю заказы своих самоубийц, выглядит довольно жутко. Но
лишь для человека, ни разу здесь не бывавшего. Хотя мало кто видит мою обитель более
одного раза в жизни. Глаза Никки подтверждают мою теорию.
- Какого хрена тебе от меня нужно?
В центре стоит металлический стол, прикрученный к полу.
- Я с кем разговариваю, псих долбаный?!
Черное и белое. Шахматное поле, на котором пешки делают последний вдох.
- Это безумие...
Логично и функционально. Не более. Отдельные стеллажи для фаллоиммитаторов, удавок, затычек и прочего инвентаря.
Я включил прожектор над столом, остальная часть помещения погрузилась во мрак.
Пододвинул два стула и приказал женщине сесть.
- Закрой свой рот, или я отрежу твои губы. - Я закурил.
Никки перестала растерянно оглядываться и посмотрела на меня.
- Я просто не понимаю...
- И не нужно. Я не собираюсь тебя убивать, или насиловать. Ты слишком стара и
беспомощна. Да и трахнуть тебя - значит засадить половине Орегона. Ничего личного.
У шлюх тоже есть сердце.
Никки стала чаще моргать и тяжело проглатывать слюну, чтобы этот подступающий ком
обиды и бессилия не вырвался наружу в виде слез. Неприятно, наверное, когда женщине
тридцать пять лет, а ее уже считают порченым товаром. И она боится. Боится, зная, что я
не собираюсь ее убивать.
А тот парень? Максвелл. Он не вызвал копов, не бросился на помощь товарищу. Я
пригрозил ему его же отпрысками.
Большие дети. Они все чего-то боятся, сколько бы мышц ни обтягивало скелет, или
сколько бы членов у них во рту ни побывало. Истинный параноик убежден лишь в одном: если все идет хорошо, значит, все хорошо замаскировано.
Воспитательный процесс начался сразу после того, как мать покинула стены
церквушки.
Я до сих пор слышу стоны маленькой Карен. Преподобный Грайм по-своему боролся с
бесами, живущими вдетях. Мою сестру он просто насиловал. Задрал платье, спустил
трусики и трахал, пока та не потеряла сознание. Бомбардировка анального отверстия
девятилетней девочки чревата некоторыми последствиями, например, массивным
ректальным кровотечением.
И он заставлял меня на это смотреть.
\"Расскажешь кому-нибудь - с тобой случится то же самое\".
Но рассказывать не пришлось. Моя маленькая сестренка умерла, не приходя в
сознание. Ее хрупкое тельце так и не сделало ни единого вдоха до приезда скорой.
Вероятно: она сгорела от стыда.
Возможно: от острой кровопотери.
Очевидно: из-за чьего-то морального банкротства.
Я назвал это \"День Икс\". Да, мистеру Грайму удалось раз и навсегда расправиться с
моим темным попутчиком, подталкивавшим меня к поджиганию старушечьих домов, издевательству над животными. Но после того как отец забрал меня из участка, где
кучка усатых полицейских во главе с детективом Моррисоном расспрашивала меня о
произошедшем, пришло время финального аккорда в той роковой пьесе. Бездыханное
туловище мамы, болтавшееся на бельевой перекладине в ванной.
Самоубийство. Асфиксия. Куча дерьма под левитирующим телом убитой принятием
неверного решения матери.
Пожизненные пятьдесят ударов в минуту.
Я задумался о причине. Поджог или преподобный?
Человек ошибается в выводах, если что-то мешает осуществлению его плана. Я хочу
ошибаться в собственных выводах.
Я достал из кармана крохотную ампулу:
- Знаешь, что это, Никки? Это зарин - изопропиловый эфир метилфторфосфоновой
кислоты. Мощнейший яд нервнопаралитического действия. Достаточно одной его капли, чтобы в радиусе пяти-десяти метров полегло несколько человек. - Дыхание женщины стало
прерывистым. - Как зовут того парня, который постоянно заказывает приватный танец в
твоем исполнении?
- Спенсер. Но...
Я ударил ее ладонью по щеке.
- Отвечай на вопросы без каких-либо пояснений. Да, Теодор Спенсер Грайм. Некогда -
преподобный. Ныне - бывший заключенный. Откинулся месяц назад. И эта ампула, - я
повертел маленьким прозрачным сосудом перед лицом стриптизерши, - предназначена для
него. Сегодня - уже суббота. Он обязательно появится в \"Like a Pussy\". Когда вы
отправитесь в приватную кабинку, скажи, что тебе дурно, разбей ампулу о пол и беги. Это
все, что мне от тебя нужно.
- Мистер...
На этот раз хватило замаха. Никки заткнулась сама. И заплакала.
- Посмотри сюда, - я достал из бумажника фотографию женщины, чудовищно похожей на
плачущую стриптизершу, - сейчас на этом столе лежит лишь фото твоей матери. Позже
здесь окажется сама миссис Моррисон. Не вздумай обращаться в полицию. Кто знает, где
могут оказаться мои уши. Бери, - я протянул ей зарин, - надеюсь, ты все сделаешь
правильно. Пошла вон.
Я помню то интервью, в котором миссис Грайм обливалась слезами и недоумениями в
связи с чудовищным поступком мужа - всеми горячо любимого преподобного, такого
жизнерадостного и светлого человека, который случайно изнасиловал маленькую
девочку.
- Я...я никогда не подозревала, что Спенсер...о, боже....я больше не могу, простите, отныне я ничего не хочу знать об этом человеке...простите меня...
И ушла в сопровождении дочери и детектива Моррисона...
И правда: больше всего подозрений вызывает человек, который кажется счастливым.
Поколение людей, полагающих, что предсмертная записка - это романтично. Драматично.
Что в этих записках есть что-то особенное. Всего лишь набор букв, которые ничего не
значат.
Тебя оценивают по худшему поступку в жизни, и сколь бы ты ни раскаивался - все тщетно.
Вселенская память сохранит в себе лишь те говенные очистки, что вырвались откуда-то
изнутри. А люди, спросишь ты? Они забудут. Или умрут. Просто чуть позже.
Дверь я оставил открытой для своих гостей в форме.
Пульс - пятьдесят один.
Лег на стол, затянул удавку и принялся ждать.
Урок патофизиологии номер два:
\"Когда дыхание ограничено, тело не может избавиться от углекислого газа, концентрация
которого в крови увеличивается с каждой секундой удушения\".
Повышается вязкость времени. Словно замедленные кадры черно-белого кино.
\"Он здесь, здесь этот ублюдок!\"
\"Включить освещение! Не вздумай шевелиться, сукин ты сын, или я тебя пристрелю!\"
\"Все, мы его взяли\".
Меня ведут к полицейскому автомобилю мимо двух самодовольных физиономий - Никки и
Спенсера Грайма. Ее отца. И они не понимают, почему я улыбаюсь.
В комнате для допроса детектив Чарльз расстегивает наручники, закуривает и достает
улику номер один - ампулу зарина, которая не успела попасть в лабораторию. Я выбиваю
крохотный сосуд из руки детектива. От удара о стену ампула разбивается. Ой, какая
жалость...
\"Всем покинуть здание, живо!\"
А я начинаю громко смеяться.
Пятьдесят пять.
Детектив не думал, что я решу покончить жизнь самоубийством. А я ничего и не решал.
Крысы покидают корабль полицейского управления с небывалой скоростью. Видите ли, в
комнате для допроса разбилась ампула...с водой.
А где-то неподалеку мой приятель Максвелл двумя выстрелами в голову прикончил
немолодую стриптизершу Никки и ее отца - старого сраного насильника Теодора Спенсера
Грайма. А главный подозреваемый сидит в участке и смеется...
Шестьдесят.
- Все ли я правильно понял, друг: ты попросил меня поприсутствовать в момент, когда
порежешь Гектора, чтобы тот думал, что я не при делах, так?
- Верно, Максвелл.
- Почему ты был уверен, что Никки пойдет в полицию?
- Я был груб с ней настолько, насколько это возможно. И я угрожал ее родителям. Этого
вполне достаточно, чтобы плюнуть на мои угрозы.
- А как же детектив Чарльз? Он далеко не глупый коп, который позволил бы тебе разбить
эту сраную ампулу.
- У его жены была интрижка с каким-то молоденьким программистом. Я просто помог
старине Чарльзу, Макс. Понимаешь, все люди в чем-то нуждаются. Даже я.
- Почему ты сам просто не прикончил обоих?
- А тебе никогда не было скучно, Максвелл?
Много лет назад я звонил тебе. Все действительно шло не так. Карен, мама.
Но теперь я рад, что ты мне тогда не ответил. Отдохни, старина...
Сабдроп...
Сабдроп* - это возникающее у боттома сразу после сессии (БДСМ) преходящее состояние
физической изможденности и плохое самочувствие, а также состояние нравственной
подавленности, депрессии, тоски, тревоги, нервного срыва, иными словами, глубокого
психологического дискомфорта, - сразу или через некоторое время после сессии.
____________________________________________
[4:20 p.ost m.ethod]
\"У меня беременность. Тридцать шесть недель. Всю беременность употребляю
тяжелые наркотики: то героин, то метадон. Стараюсь посредством метадона уйти
от героина. Не получается...\"
\"Здравствуйте, подскажите, пожалуйста, муж пьет налтрексон, а метадон он
блокирует?\"
\"Зависим от кодеина (нурофен). На днях, решив завязать, я перетерпел ломку, но что
делать с психологической зависимостью - понятия не имею. Как побороть тягу?\"
(с) Обычные люди
Post
- Ты не против, если я закурю? - Щелчок зажигалки, клубы дыма рассеяли лицо
собеседника. - Все начинается с \"винта\". Спички, пузырек йода, средство от кашля. Эта
дрянь способна высушить твое сознание за две недели. Тело - за три. Хочется танцевать на
могилах, трахать каждую встречную богоматерь, просто действовать, чтобы не умирать
стоя. На отходняках кажется, что твои мысли кто-то прослушивает. Нижнюю челюсть
атакуют судороги, ты сидишь и делаешь вид, что жуешь гудрон. Вроде так и должно быть.
Любой, кто сидит на \"джефе\", знает, что с утра ему будет сравнительно хорошо. Но
\"винтовики\" готовы ко всем тяготам и лишениям, осознанно вмазывают нехилую порцию
первитина и идут заполнять собою пространство. Главное - произвести \"контроль\". Когда
топишь иглу, нужно немного оттянуть поршень. Если ничего не происходит - промазал.
Увидел \"красную венозную шапочку\" - в яблочко. Только заранее составь список того, чего
хотел бы сделать, пока будешь торчать. Тогда появляется хоть какой-то смысл.
- Как вам удалось справиться с этим? Говорят, \"винт\" вызывает страшнейшую
психологическую зависимость. Это правда?
- Я обратился к Богу.
- Серьезно?
- Нет. Вся эта херня никому еще не помогла. Нарки остаются нарками. Во-первых, я сижу
на \"методе\". Это не называется \"справился\". Пересел. Во-вторых, да, ничего так не
привязывает к себе, как амфетамин, пусть и кустарного производства. Дело в том, что в
какой-то момент становится ясно - ты физически уже не можешь его употреблять. Еще один
\"чек\", и ты - покойник. А это, в свою очередь, означает, что ты больше не будешь ширяться.
Никакого метадона. И эта мысль меня пугает.
- Мысль, что не сможете больше колоться?
- Конечно! Ты сам-то хоть раз дунул? Я не говорю о \"белом\" или \"тапках\".
- Нет.