Нина Молева

От Великой княгини до Императрицы. Женщины царствующего дома

От автора

Даль. Необъятная даль. Неба. Чуть подернутого и в лучах солнца сероватой жемчужной дымкой. Лугов. Голубых рек и озер. Сливающейся с горизонтом кромки лесов. Трель жаворонка. Могучий полет огромных чаек. Не морских — речных. Без суматохи, перекрикиваний. Неслышное скольжение широко распахнутых крыльев.

Курган. Единственный в округе. Затянутый мелколесьем кустарника и деревьев. В заплатах вывернутой местами черной земли.

И крест. Огромный. Серого камня. С россыпью пронзительно-синих, как бисер, цветов у подножья. Крест Трувора… Древняя Русь.

Написанному слову надо верить. Вернее — можно верить. А можно и не верить. Сомневаться. Домысливать. Выдвигать собственные предположения. С Крестом Трувора труднее: слишком точный и суровый образ, слившийся с местной землей. Словно рожденный ею. Ботаники говорят, сегодня на земле таких синих бисерных цветочков нет. Остается думать, их подняли из глубины веков, когда собрались обследовать крест. Передумали. Остался квадрат очень черной земли. Без травы. Без зелени. Плотно затянувшийся лазурной россыпью. Они помнятся как имя Трувора. Как полет чаек над лугами. Как тишина.

Окраина города, который сегодня называют Старый Изборск. Один из древнейших русских городов вместе со Смоленском и Полоцком. Это их упоминает летописец. По одному из преданий, основал его Словен, сын Гостомысла, и назвал «по себе» Словенском. Вот только нет объяснений, почему вдруг Словенск превратился в Изборск — в честь Избора, сына Словена. В 862 году его князем ненадолго стал Трувор.

Из далеких потомков ему отдала должные почести только Екатерина II, откликнувшаяся на то, что назывался всегда курган с крестом могилой Трувора. Распорядилась выбить памятную медаль с надписью: «До днесь памятен» и надписью внизу: «Трувор скончался в Изборске, 864 г.».

Судьба оказалась и в самом деле неблагосклонной к Изборску. До Трувора, как можно предположить, относился он к Полоцку, позже некоторое время управлялся наместником, а затем, при княгине Ольге, стал пригородом Пскова и на триста с лишним лет пропал из русской истории: никаких упоминаний в летописях, хозяйственных документах.

Зато последующие три столетия Изборск оказывается на передовой линии противостояния ливонским рыцарям. Но никто не назовет его городом-героем — просто в 1510 году вместе с Новгородом и Псковом присоединят к Москве, и дальше наступит полоса настоящего забвения. В 1708 году его припишут к Ингерманландской губернии, в 1710-м — к Петербургской. В 1719-м станет он уездным городом Псковской провинции, а в годы той же Екатерины Великой и вовсе заштатным уездным городом Псковской губернии. Средств на поддержание его старины даже у просвещенной императрицы не найдется. Да и зачем? Для царствующего дома значение имела только династия Рюриковичей как связанная, хотя бы косвенно, с династией Романовых.

Каждая перемена в эшелоне власти — в любой стране и в любые годы — ознаменовывается прежде всего атакой на прошлое, острой безотлагательной потребностью если и не переписать полностью, то уж во всяком случае существенно скорректировать историю. Если богиня Правосудия Фемида изображается с повязкой на глазах и весами в руках как символ объективности своих приговоров, музу Истории следовало бы представлять с теми же весами, но без повязки: ей-то как раз вменяется в обязанность увидеть и учесть каждое пожелание очередных власть предержащих. Пожелание, которое всегда сводится к попытке оправдать собственные действия. Чаще всего — вопреки фактам и здравому смыслу.

«Проклятое самодержавие» — «благословенное самодержавие», «подвижники политические — каторжане царской России» — «святые мученики-эмигранты» всех волн — эти бесконечные качели взлетают на наших глазах и в недавнем ХХ веке, и в нашем столетии. Раскачиваемые слишком часто одними и теми же услужливыми руками. Дело не в научных знаниях — их становится, несмотря на обилие интернет-информации, все меньше. Даже не в профессиональной ответственности — ее понятие находится на грани полного исчезновения, но во внутреннем посыле тех, кто обращается к истории: к высоким заработкам, шоу-популярности и главное — благосклонности сильных мира сего. Весь вопрос в том, чтобы внутренне включить бывшую науку — Историю в сферу услуг, развлечений, всяческого «попа». В конце концов, что особенного?

Ничего. Кроме планомерного разрушения собственной культуры. Потому что история — наука о человеке, его внутренней жизни, о формировании того нравственного стержня, который один и является сутью нации, ее исторических возможностей, всего того, что мы называем ментальностью и что формирует национальную идею, ставшую такой неуловимой в нынешние дни.

Как ни одна другая гуманитарная наука, история требует точности и выверенности фактов, объективности в их изложении и их первичности. Достоверность и документированность каждого обстоятельства, имени, факта вместо месива где-то прочтенных, кем-то сообщенных или специально препарированных сведений в угоду сиюминутной политической ситуации. Без работы над первоисточниками, архивными документами нет и не может быть исследователя, а значит, и ученого.

Простейший пример — хрестоматийное представление о затворническом характере жизни женщин в Древней Руси, их правовая неполноценность в XVIII–XIX веках и соответственно отсутствие участия в государственной и культурной жизни. Эмансипация как явление второй половины XIX века и бурные восторги по поводу объявившихся в последние двадцать лет никому неведомых бизнес-леди, на роль которых внутренне способны далеко не все женщины. Скорее исключение, чем возможное правило. А если все же обратиться к фактам истории? Пусть скупым, зато, может быть, достаточно выразительным? От первых летописей до документов екатерининских лет.

Эта книга не энциклопедия и не справочник, хотя в ней приведены имена многих участниц русской истории. Просто встречи на архивных путях с одними были более обстоятельными, с другими мимолетными. Так распорядились обстоятельства научной работы и Истории, которая не всем отводила одинаковое место на своих страницах. Читатели могли узнать о них в более чем 400 научных публикациях автора и в книгах «Московская мозаика», «Архивное дело №…», «Человек из легенды», «Ошибка канцлера», «Ее называли княжна Тараканова», «Царевна Софья», «Марина Мнишек», «Анна Петровна», «Первый генералиссимус (Федор Ромодановский)», «Всего один портрет», «Алексей Орлов-Чесменский», «Екатерина Дашкова», «Платон Зубов», «Екатерина Нелидова», «Москва извечная», «Москва. Дорогами истории — путями искусства», «Москва — столица», «Москвы ожившие преданья», «Земля и годы», «Москва. Федеральный справочник», «Загадки Рокотова», «Моя княгини…», «Духовная пристань поморов», «Псков», «Скорбный список», «Кремль. Дорогами истории — путями искусства», «Бестужев-Рюмин», «Литературное ожерелье Москвы», «Московские тайны. Дворцы. Усадьбы. Судьбы» и др.

Часть 1. Рюриковичи

Семь с половиной веков правления — такой продолжительности не знала ни одна европейская династия. Рюриковичи привели с собой на нашу землю Русь, соединили десятки племен и народностей, чтобы создать единую великую державу. Историк Н. И. Костомаров. 1861 г.
Князья династии Рюриковичей

1. Рюрик 862–879

2. Олег (именем малолетнего Игоря) 879-912

3. Игорь 912-945

4. Ольга (именем малолетнего сына) 945-957

5. Святослав 957-972

6. Ярополк Святославович 972-980

7. Владимир Святой Ярославич 980-1015

8. Святополк I Владимирович Окаянный 1015-1019

9. Ярослав Владимирович Мудрый 1019-1054

10. Изяслав Ярославич 1054–1078 (с перерывом)

11. Всеволод Ярославич Переяславский 1078-1053

12. Святополк II Изяславович 1093-1113

13. Владимир Всеволодович Мономах 1113-1125

14. Мстислав I Владимирович Великий 1125-1132

15. Ярополк Владимирович 1132-1139

16. Всеволод II Черниговский 1139-1146

17. Мстислав Изяславович II 1157-1169

18. Юрий Владимирович Долгорукий 1154-1157

19. Андрей Юрьевич Боголюбский (до 1174)

20. Михаил Юрьевич 1174-1176

21. Всеволод III Юрьевич Большое Гнездо 1176-1212

22. Константин Мстиславович (до 1219)

23. Юрий II Мстиславович 1219-1236

24. Ярослав Мстиславович 1238-1246

25. Андрей Юрьевич 1246-1252

26. Александр Ярославич Невский 1252-1263

27. Ярослав Ярославич Тверской 1263-1272

28. Василий Ярославич Костромской 1272-1276

29. Андрей Александрович Городецкий 1276–1304 (с перерывом)

30. Михаил Ярославич Тверской 1304-1319

31. Юрий Данилович 1319-1326

32. Александр Михайлович 1326-1328

33. Александр Михайлович 1326-1340

34. Симеон Иоаннович Гордый 1340-1353

35. Дмитрий Константинович Тверской 1359-1363

36. Иоанн Иоаннович Кроткий 1353-1359

37. Дмитрий Иванович Донской 1363-1389

38. Василий I Дмитриевич 1389-1425

39. Василий II Васильевич Темный 1425-1462

40. Иоанн III Васильевич 1462-1505

41. Василий III Иоаннович 1505-1533

42. Иоанн IV Васильевич Грозный 1533-1584

43. Федор Иоаннович 1584–1598

Повесть временных лет

Так стали называть составленный в Киеве летописный свод, охватывающий события до первого десятилетия XII века. Когда в 1039 году в Киеве была учреждена греческая митрополия, одновременно началось составление по византийским образцам древнейшего Киевского летописного свода. В его основу легли письменные источники — болгарский летописный свод, сказания о княгине Ольге, о варягах-мучениках, о князе Владимире, о Борисе и Глебе. К ним прибавились устные предания в виде былин, песен, прозаических рассказов и исторические воспоминания о недавних временах.

Современные события Древнейший свод довел до 1039 года, но он не положил начала постоянному летописанию. Только с окончанием в 1050 году строительства храма новгородской Софии князь Владимир Ярославич и епископ новгородский Лука приняли решение о создании Древнего Новгородского свода, который был окончен в 1073 году под главным редакторством монаха киевского Печерского монастыря Никона Великого и получил окончательное название Первого Киевопечерского свода.

Около 1095 года под редакцией игумена Иоанна был составлен Второй Киевопечерский свод, который и стал первым общерусским сводом. Именно он лег в основание «Повести временных лет». Но нельзя не отметить, что этот текст за первое десятилетие XII века прошел три принципиальные редакции.

Первая осуществлена в Печерском монастыре Нестором в 1112 году. Из текста было изъято обличение князя Святополка, который своей неудачной политикой вызвал половецкие нашествия, но главное совершил потрясшее всю русскую землю злодеяние — ослепил князя Василька Ростиславича.

Вторая была определена Владимиром Мономахом, преемником Святополка. Ее по поручению князя провел настоятель Выдубицкого монастыря Сильвестр. В результате фигура Святополка была отодвинута на второй план, а первый заняли дела Мономаха.

Третью редакцию предпринял по собственной воле Киевский Печерский монастырь, чтобы вернуть утраченное духовно-политическое значение. Редактором на этот раз стал постриженик монастыря, духовник князя Мстислава Владимировича, сына Мономаха. И снова были подчеркнуты деяния Мономаха. Во всех случаях речь шла об определенных публицистических задачах, касавшихся текущего времени. И вот какой предстает перед нами начало нашей истории.

Здесь только необходимо оговорить особенности приводимого авторами летоисчисления. Оно ведется от сотворения мира, которое, по византийскому расчету, определялось в 5508 лет до начала нашей эры и в 5500 — по александрийскому расчету. В «Повести временных лет» принят византийский вариант. Следовательно, чтобы перевести летописную дату на современное летоисчисление, нужно вычесть из этой даты — 5508, разность укажет год нашей эры.

Еллингенский камень, установленный королем Харальдом, принявшим крещение в 960 г.

И еще одно уточнение. До крещения Руси годы можно считать сентябрьскими, т. е. с началом 1 сентября. После крещения, когда появилась русская письменность, годы могут быть мартовскими. То есть они начинаются около 1 марта, иногда предваряя, а чаще следуя за этим числом.

Итак, первые тексты, отвечающие на вопросы, что надо понимать под словами «Русь» и «русские» и в чем в действительности был смысл появления на нашей земле варягов.

[Хронология от Адама до смерти князя Святополка Изяславича]

В лето 6360, индикта пятнадцатого, когда начал царствовать [византийский император] Михаил, стала называться Русская земля. Узнали об этом потому, что при этом царе приходила Русь на Царь-град, как написано в Греческом летописце. Потому-то отсюда начнем и поставим числа (годы).

От Адама до потопа 2242 года

От потопа до Авраама 1082 года

От Авраама до исхода Моисеева 430 лет

От исхода Моисеева до Давида [царя] 601 год

От Давида и начала царствования Соломона до плена Иерусалимского 448 лет

От плена до Александра [Македонского] 318 лет

От Александра до рождества Христова 333 года

От рождества Христова до Константина 318 лет

От Константина до Михаила [царя] этого 542 года

От первого года Михаила до первого года Олега князя Русского 29 лет

От первого года Олега, после того как он сел в Киеве, до первого года Игоря 31 год

От первого года Игоря до первого года Святослава 33 года

От первого года Святослава до первого года Ярополка 28 лет

Ярополк княжил 8 лет

Владимир княжил 37 лет

Ярослав княжил 40 лет

Таким образом:

от смерти Святослава до смерти Ярослава 85 лет от смерти Ярослава до смерти Святополка 60 лет

Но мы вернемся к прежнему и скажем, что произошло в эти годы, начиная с первого года Михаила, и по порядку поставим числа (годы).

В лето 6361

В лето 6362

В лето 6363

В лето 6364

В лето 6365

В лето 6366. Царь Михаил двинулся с воинами берегом и морем на Болгар. Болгары, узнав об этом, не могли противостоять ему; просили крестить их и покорились Грекам. Царь крестил их князя и бояр всех и учинил мир с Болгарами.

В лето 6367. Брали дань Варяги, приходили из-за моря, на Чуди, на Словенах, на Мере, на Веси и на Кривичах; а Козары брали дань на Полянах, на Севере и на Вятичах: брали по «белой веверице» с дыма.

В лето 6368

В лето 6369

Борисовы камни в русле реки Двины. Надписи — около 1128 г.

[Призвание Варяжских князей]

В лето 6370. Изгнали Варягов за море и не стали давать им дани и начали сами собою владеть. И не было среди них правды, и восстал род на род, и были среди них усобицы, и начали сами воевать друг против друга.

И порешили сами между собою: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к Варягам — к Руси (назывались эти Варяги Русью, как другие зовутся Свеями (Шведами), третьи — Норманнами и Англами, иные — Готами, так и эти).

Сказали Руси Судь, Словене, Кривичи и Весь: «Земля наша обширна и богата, а порядка в ней нет; приходите княжить и владеть нами».

Избрались (вызвались пойти) три брата с родами своими, взяли с собою всю Русь и пришли к Словенам и вел старший, Рюрик, в Новгороде, второй, Синеус, — на Белоозере, а третий Трувор, — в Изборске. И от тех Варягов прозвался Новгород Русской землей; эти люди Новгородские — от рода Варяжского, а прежде были Словенами. Спустя два года умер Синеус и брат его Трувор, и перенял всю власть Рюрик один и раздавал мужам своим города:

сначала к Словенам, срубили город Ладогу, и сел старший, Рюрик, в Ладоге, а второй, Синеус, — на Белоозере, а третий, Трувор, — в Изборске. И от тех Варягов получила название Русская земля. Спустя два года умер Синеус и брат его Трувор, и перенял всю власть Рюрик один. Он пришел к Ильменю, срубил город над Волховом и назвал его Новгородом, сел тут, стал княжить, раздавать мужам своим волости и города рубить:

одному — Полоцк, другому — Ростов, третьему — Белоозеро.

По тем городам пришельцы — Варяги, а первые насельники — в Новгороде — Словене, а в Полоцке — Кривичи, в Ростове — Меря; на Белоозере — Весь, в Муроме — Мурома: всеми ими владел Рюрик.

В лето 6387. Умер Рюрик, передав княжение Олегу из своего рода, поручив ему своего сына Игоря: был тот очень мал…

[Олег убивает Аскольда и Дира и овладевает Киевом]

В лето 6390. Пошел Олег, взяв многих воинов: Варягов, Чудь, Словен, Мерю, Весь, Кривичей и пришел к Смоленску, захватил город и посадил мужей своих. Оттуда пошел вниз [по Днепру] захватил Любеч и посадил своих мужей. Пришли к горам Киевским, и увидел Олег, что Аскольд и Дир княжат, спрятал воинов в лодках, а других позади оставил, а сам пришел, неся маленького Игоря. И приплыл под Угорское, спрятав своих воинов, и послал к Аскольду и Диру говоря: «Мы — купцы, идем к Грекам от Олега и княжича Игоря, придите к нам, родичам своим». Аскольд и Дир пришли, и повыскакали из лодок все остальные воины. И сказал Олег Аскольду и Диру: «Вы — не князья и не княжеского рода, но я — княжеского рода» и вынес Игоря: «А это — сын Рюриков». Убили Аскольда и Дира и понесли на гору, похоронили Аскольда на горе, которая теперь зовется Угорским, где теперь двор Ольмы; на той могиле поставил Ольма церковь св. Николая, а Дирова могила — за св. Ириною. И сел Олег, княжа, в Киеве и сказал: «Пусть этот город будет матерью городам Русским». И были у него Варяги и Словене и прочие, прозвавшиеся Русью. Этот Олег начал города ставить и установил дани Словенам, Кривичам и Мере; и установил давать дань Варягам от Новгорода, — триста гривен в год — для сохранения мира, которую до смерти Ярослава давали Варягам.

[Походы Игоря на Древлян и его смерть]

Игорь начал княжить в Киеве, имея мир со всеми странами. И пришла осень, и начал [Игорь] думать о походе на Древлян, желая добыть большую дань.

В лето 6453. В этот год сказала дружина Игорю: «Отроки Свенельдовы оделись оружием и одеждою, а мы — наги; пойдем, князь, с нами за данью: ты добудешь и мы». Послушал их Игорь, пошел к Древлянам за данью; и прибавляли к прежней дани и чинили насилие им (Древлянам) мужи его. И, взяв дань, пошел в свой город. Когда он шел обратно, поразмыслил и сказал дружине своей: «Идите с данью домой, а я возвращусь и еще похожу». И отпустил дружину свою домой, а [сам] с малой дружиной вернулся, желая побольше добра. Услышали Древляне, что опять [он] идет, и порешили Древляне с князем своим Малом: «Если повадится волк к овцам, то унесет все стадо, если не убьют его; так и этот: если не убьем его, то всех нас погубит». И послали к нему говоря: «Почто идешь опять? ты забрал всю дань». И не послушал их Игорь. Вышли из города Искоростеня против [Игоря] Древляне, убили Игоря и дружину его: их было мало. И похоронили Игоря: могила его у города Искоростеня в Древлянской земле — до сего времени.

[Ольга мстит Древлянам за смерть Игоря]

[Первая месть]

Ольга же была в Киеве с сыном своим маленьким Святославом, а кормильцем его был Асмуд, а воеводой Свенельд, отец Мистишин.

Сказали Древляне: «Вот князя убили русского; возьмем жену его Ольгу за князя нашего Мала, и Святослава и сделаем с ним, как захотим». И послали Древляне лучших мужей, числом двадцать, в лодке к Ольге. И пристали под Боричевым в лодке: тогда вода протекала возле горы Киевской, а на Подоле не жили люди, но на горе; город же Киев был там, где теперь двор Гордятин и Никифоров; а двор княжеский, бывший в городе, — там, где теперь двор Воротиславль и Чудин, а «перевесище» было вне города; и был вне города другой двор, где теперь двор Доместиков за св. Богородицей, над горою, двор теремной: был там терем каменный.

И сказали Ольге, что пришли Древляне. И позвала их Ольга к себе и сказала им: «Добрые гости пришли», и ответили Древляне: «Пришли, княгиня». И сказала им Ольга: «Ну говорите, ради чего пришли сюда?» Ответили Древляне: «Послала нас Древлянская земля с такими словами: твоего мужа убили, был твой муж словно волк, расхищающий и грабящий; а наши князья — хорошие, устроили Древлянскую землю; иди [замуж] за нашего князя за Мала»: было имя Мал князю Древлянскому. Сказала им Ольга: «Люба мне речь ваша, уж мне своего мужа не воскресить, но хочу почтить вас завтра перед своими людьми, а теперь идите в лодку свою и лежите в лодке величаясь; я утром пошлю за вами, а вы скажите: не едем ни на конях, ни пеши не едем, но понесите нас в лодке, и понесут вас в лодке». И отпустила их в лодку. Ольга велела выкопать яму большую и глубокую во дворе теремном вне города. И утром Ольга, сидя в тереме, послала за гостями. И пришли к ним со словами: «Зовет вас Ольга на честь великую». Они же сказали: «Не едем на конях, ни на повозках, ни пешком не пойдем, но понесите нас в лодке». Сказали Киевляне: «Нам неволя, князь наш убит, а княгиня наша хочет [замуж] за вашего князя». И понесли их в лодке. Они же сидели избоченившись, в больших «сустугах», гордяся. И принесли их на двор к Ольге и, принесши, бросили их в яму вместе с лодкой. И наклонилась Ольга к ним со словами: «Хороша ли вам честь?» Они же сказали: «Пуще нам Игоревой смерти». И велела [Ольга] засыпать их живыми, и засыпали их.

[Вторая месть Ольги]

И послала Ольга послов к Древлянам сказать: «Если вы вправду просите меня, то пришлите знатных мужей, чтобы в великой чести выйти за вашего князя, иначе не пустят меня люди Киевские». Услыхав это, Древляне выбрали лучших мужей, которые держали Древлянскую землю, и послали за ней. Когда Древляне пришли, велела Ольга приготовить им баню и сказала им: «Вымойтесь и приходите ко мне». Они разожгли баню (истопили баню), Древляне влезли и начали мыться; заперли баню с ними, и велела [Ольга] зажечь ее от дверей: там все погорели.

[Третья месть Ольги]

И послала к Древлянам с такими словами: «Вот я уже иду к вам, приготовьте меды многие у города, где убили моего мужа: я поплачу над могилою и совершу тризну над мужем моим». Они, услыхав про то, привезли очень много медов и сварили. Ольга же взяла мало дружины и шла налегке, пришла к могиле и плакала над мужем своим. И велела людям своим насыпать могилу большую и, когда насыпали, велела совершать тризну. Потом сели Древляне пить, и велела Ольга своим отрокам служить им. И сказали Древляне Ольге: «Где наша дружина, которую мы послали за тобой?» Она ответила: «Они идут за мною с дружиною моего мужа». Когда напились Древляне, она велела своим отрокам пить за них, а сама отошла в сторону и велела дружине избивать Древлян, и избили их пять тысяч. Ольга возвратилась в Киев и снарядила воинов против остальных [Древлян].

[Четвертая месть Ольги]

Начало княжения Святослава. В лето 6554. Ольга с сыном своим Святославом собрала много храбрых воинов и пошла на Древлянскую землю. И вышли Древляне против. Когда оба войска сошлись вместе, бросил копьем Святослав в Древлян, копье пролетело сквозь ушей коня и попало коню в ногу: [Святослав] был очень мал. И сказали Свенельд и Асмуд: «Князь уже начал, последуем, дружина, за князем». И победили Древлян. Древляне побежали и заперлись в своих городах. Ольга со своим сыном устремилась на город Искоростень, так как те убили мужа ее, и остановилась около города с сыном своим, а Древляне затворились в городе и крепко бились из города: они знали (сами убили князя), что им предстоит.

Стояла Ольга год и не могла взять города. И придумала таким образом: послала [послов] к городу со словами: «До чего вы хотите досидеть, все города ваши передались мне и согласились на дань, обрабатывают поля на своей земле, а вы хотите умереть с голоду, не соглашаясь на дань». Древляне же ответили: «Мы бы ради давать дань, но ты хочешь мстить за мужа своего».

Сказала им Ольга, что: «я отомстила уже обиду мужа своего, когда пришли к Киеву первый и второй раз, а в третий раз, когда совершала тризну над мужем своим, а теперь уже не хочу мстить, но хочу иметь дань понемногу и, помирившись с вами, пойду назад». Сказали ей Древляне: «Чего ты хочешь у нас? рады дать медом и шкурами».

Она же сказала им: «Теперь у вас нет ни меда ни шкур, но прошу у вас немногого: дайте мне от двора по три голубя и по три воробья; я не хочу наложить тяжелой дани, как мой муж, но прошу у вас малого: вы ведь изнемогли в осаде». Древляне обрадовались, собрали со двора по три голубя и по три воробья и послали Ольге с поклоном. Ольга же сказала им: «Вот уже вы покорились мне и моему сыну, идите в город, а я завтра отступлю от города и пойду в свой город». Древляне обрадовались, вошли в город и сказали людям, и обрадовались люди в городе. Ольга раздала воинам каждому по голубю, а другим по воробью, и велела к каждому голубю и воробью привязать серу, обернув ее в маленький лоскуток и привязав ниткою к каждому из них. И велела Ольга воинам своим, как только смеркнется, выпустить [на волю] голубей и воробьев. Голуби и воробьи полетели в гнезда свои, одни в голубятни, а другие — под свесы кровли. И таким образом загорелись голубятни, где клети, где верхушки домов, где сеновалы, не было двора, где бы не горело, и нельзя было гасить, потому что все дворы загорелись. И побежали люди из города, и велела Ольга своим воинам хватать их. Взяв город, сожгла его, захватила старейшин городских, и прочих людей — одни перебила, а других отдала своим мужам в рабство, остальных заставила платить дань. Наложила на них тяжелую дань: две части идут к Киеву, а третья к Вышгороду к Ольге, потому что Вышгород был Ольгин град.

И ходила Ольга по Древлянской земле с сыном своим и с дружиною, установляя уставы и уроки; существуют ее становища и ловища. И вернулась в Киев с сыном своим Святославом и прожила один год.

[Уставы Ольги в Новгородской земле]

В лето 6455. Пошла Ольга к Новгороду, установила по Мсте погосты и дань, по Луге — оброки и дани; по всей земле — ее ловы, межевые знаки, места и погосты; сани ее стоят в Плескове (Пскове) и до наших дней; перевесища — по Днепру и по Десне; существует ее село Ольгичи и доселе. Устроив все, вернулась к сыну своему в Киев и жила с ним в любви. [Ольга принимает крещение в Царьграде. Хитрость Ольги] В лето 6463. Пошла Ольга к Грекам и пришла в Царьград. Был тогда царем Константин, сын Льва, и пришла к нему Ольга; увидал царь, что она очень красива лицом, удивился уму ее, беседовал с ней и сказал: «Подобает тебе царствовать вместе с нами». Она сообразила и сказала царю: «Я — язычница, если хочешь меня крестить, то крести меня сам, иначе я не крещусь». И крестил ее царь с патриархом. Просвещенная, она радовалась душою и телом. И поучил ее патриарх о вере… и дал ей наставления о церковном уставе, о молитве, о посте и милостыне, о целомудрии. Она же, наклонив голову, стояла, словно губка, впитывающая влагу, внимая учению… Назвали ее в крещении Елена, как и древняя царица, мать Константина Великого. Благословил ее патриарх и отпустил.

Находки из курганной группы «Черемушки». XII–XIII вв.

После крещения призвал ее царь и сказал ей: «Хочу тебя взять себе в жены». Она же ответила: «Как ты хочешь взять меня в жены, когда сам меня крестил и назвал меня дочерью? У христиан нет такого закона, ты сам хорошо знаешь». И сказал царь: «Перехитрила ты меня, Ольга». И дал ей много даров, злато и серебро, шелковые материи и сосуды разнообразные, и отпустил ее, назвав ее дочерью себе. Она же, собираясь домой, пришла к патриарху, прося благословения дому, и сказала ему: «Люди мои язычники и сын мой, пусть сохранит меня бог от всякого зла»… И благословил ее патриарх. Она пошла с миром в свою землю и вернулась в Киев…

Когда Ольга пришла в Киев, прислал к ней царь греческий [послов] со словами: «Я много дал тебе подарков: ты же говорила мне, что, когда вернусь в Русь, много даров пришлю тебе: рабов, воск и шкуры звериные и воинов на помощь». Сказала Ольга в ответ послам: «Если ты так же постоишь у меня на Почайне, как я у тебя в Суде, тогда тебе и дам [эти дары]». С этими словами она отпустила послов.

[Ольга проповедует христианство Святославу]

Жила Ольга с сыном своим Святославом, и учила его мать креститься, но он пренебрегал этим и не обращал внимания; если кто хотел по [своей] воле креститься, не возбраняли, но ругались над тем… Ольга часто говорила [Святославу]: «Я, сын мой, познала бога и радуюсь; если ты познаешь, и ты радоваться начнешь». Он же не внимал этому, говоря: «Как я захочу один принять другой закон, дружина начнет этому смеяться». Она же сказала ему: «Если ты крестишься, то все сделают то же самое». Он же не слушался матери и хранил нравы языческие, не зная, что если кто матери не послушает, тот в беду попадет.

Тем не менее Ольга очень любила сына своего Святослава, говоря: «Воля божия да будет; если бог захочет помиловать род мой и землю Русскую, то положит им на сердце обратиться к богу, как и мне бог дал». Сказала так и молилась за сына и за людей дни и ночи, воспитывала сына своего до возмужалости и совершеннолетия…

[Нравы Святослава]

В лето 6472. Когда князь Святослав вырос и возмужал, начал собирать много храбрых воинов; ведь он был очень храбр, ходил легко, как барс, ведя многочисленные войны; во время походов не водил за собою обозов, не возил котлов, не варил мяса, но тонко нарезав зверину или конину или говядину, пек на угольях и ел; не имел шатра, но подстилал чепрак, а седло — в головах; такими были и все остальные его воины.

[Походы Святослава]

Посылал послов к [различным] народам со словами: «Хочу идти на вас». Пошел на Оку реку и на Волгу, нашел Вятичей и сказал Вятичам: «Кому дань даете?» Они же отвечали: «Козарам по шлягу от плуга даем».

В лето 6473. Пошел Святослав на Козар. Услышали Козары, вышли против с князем своим Каганом и вступили в бой. Одолел Святослав Козар и город их Белу Вежу взял. Одолел Ясов и Касогов и провел их к Киеву.

В лето 6474. Победил Святослав Вятичей и наложил на них дань.

В лето 6475. Пошел Святослав на дунайских Болгар, после боя одолел Святослав Болгар, взял восемьдесят городов по Дунаю и сел княжить там, беря дань с Греков.

[Печенеги осаждают Киев]

В лето 6476. Пришли Печенеги на Русскую землю в первый раз, а Святослав был в Переяславце. Заперлась Ольга со внуками своими — Ярополком, Олегом и Владимиром — в городе Киеве. И окружили Печенеги город силой великой, бесчисленным множеством: нельзя было из города ни выйти, ни весть послать; люди изнемогали от голода и жажды. И собрались люди другой стороны днепровской в лодках, стоя на одной стороне, и нельзя было ни одному из них войти в Киев, ни из города к тем. Встужились люди в городе и говорили: «Нет ли кого, кто бы мог на ту сторону перейти и сказать тем: если завтра не приступите к городу, то сдадимся Печенегам». И сказал один отрок: «Я пойду», и молвили ему: «Иди». Он вышел из города с уздой и бегал между Печенегами, говоря: «Не видал ли кто коня?»: он умел говорить по-печенежски, а те сочли его за своего. Он приблизился к реке, сбросил с себя одежду, бросился в Днепр и стал переходить в брод. Печенеги увидали и бросились стрелять в него, но ничего не могли ему сделать. С той стороны увидали его, поехали в лодке к нему навстречу, взяли его на лодку и привезли его к дружине. И сказал им: «Если завтра не подступите к городу, то люди хотят сдаваться Печенегам». Сказал воевода их именем Претич: «Завтра подступим на лодках, захватим княгиню и княжичей, умчим на эту сторону и людей; если этого не сделаем, погубит нас Святослав». На другой день сели на лодки, затрубили громко в трубы, и люди в городе подняли крик. Печенеги подумали, что пришел князь, побежали в разные стороны. И вышла Ольга с внуками и людьми к лодкам. Увидал это князь Печенежский, вернулся один к воеводе Претичу и сказал: «Кто это пришел?» И сказал ему: «Люди той стороны». И сказал князь Печенежский: «Ты не князь ли?» Тот отвечал: «Я — его муж и пришел со сторожевым отрядом, а за мною идут воины с князем — бесчисленное множество». Так он говорил, угрожая им. Сказал князь Печенежский Претичу: «Будь мне другом». Тот в ответ: «Пусть будет так». И подали друг другу руки и подарил Печенежский князь Претичу: коня, саблю и стрелы, а тот дал ему броню, щит и меч. И отступили Печенеги от города, и нельзя было напоить коней на Лыбеди от Печенегов. И послали Киевляне послов к Святославу со словами: «Ты, князь, чужую землю ищешь и охраняешь, а свою бросил, чуть было не забрали нас Печенеги и мать твою и детей твоих; если не придешь и не оборонишь нас, то в другой раз нас заберут. Неужели тебе не жаль своей отчизны, матери старой и детей своих?» Выслушал Святослав, быстро сел на коня с дружиною, пришел к Киеву, целовал мать свою и детей своих, жалел о бывшем от Печенегов. Собрал воинов, прогнал Печенегов в степь, и наступил мир.

[Святослав собирается жить в Переяславце. Смерть Ольги]

В лето 6474. Сказал Святослав матери своей и боярам своим: «Не любо мне жить в Киеве, хочу жить в Переяславце Дунайском: там средина земли моей, туда все блага сходятся: от Греков шелковые ткани, золото, вино и фрукты различные, от Чехов и Угров — серебро и кони, от Руси — шкуры звериные, воск, мех и рабы». И сказала ему Ольга: «Видишь, я больна, как ты хочешь от меня уйти?» Она очень уже разболелась и сказала ему: «Похорони меня и иди, куда хоешь».

Через три дня умерла Ольга. И плакали над ней сын ее и внуки ее и люди все плачем великим. И понесли и похоронили ее на месте… Ольга завещала не чинить тризны над ней, она имела священника, и тот похоронил блаженную Ольгу.

Архонтисса россов

ОЛЬГА — первое женское имя, названное летописцем.

Осталась безымянной супруга Рюрика, мать Игоря. Ее существование подтверждается и тем, что, по одной из версий, Олег, взявший в свои руки правление после смерти Рюрика, был братом жены Рюрика и, значит, родным дядей малолетнего княжича.

Но и об Ольге историки не сумели сказать ничего определенного. Достоверно то, что была супругой Игоря и нашел ее для племянника Олег, что была очень хороша собой и умна, о чем свидетельствует все ее правление. Нет никаких данных о том, что княгиня-мать уступила власть достигшему совершеннолетия сыну Святославу. Скорее всего, сохранила власть до конца своих дней, а Святослав выступал на ратном поле от ее имени. Ольга — единственная княгиня, которой летописец уделяет так много места, как и наиболее значительным князьям.

Происхождение красавицы-княгини также остается загадкой. Одна из версий — простая псковитянка, обратившая на себя внимание князя, — в каждой стране сохраняется вариант сказки о короле и пастушке.

Другая, впрочем, ничем не подтвержденная, легенда видит в Ольге болгарскую княжну, которая родилась не в Пскове, а в древней столице болгар — городе Плиске. Отсюда ее тяготение к христианству, высокая образованность, способность вести на равных беседу с византийским императором, организовать учет и распределение налогов по всем своим землям. Она знает обиход императорского двора и — язык общения, чего часто не принимали в расчет историки.

Ольге дорог погибший муж, но она не собирается стать смиренной вдовицей, а заявляет о своих правах и умеет эти права отстаивать, вызывая безусловное повиновение и уважение всей княжеской дружины.

Еще одно непроясненное обстоятельство — время и место крещения Ольги. Согласно хрестоматийной версии, Константинополь, где после совершения обряда патриарх обратился к ней со словами: «Благословенна ты в женах русских, ибо оставила тьму и возлюбила Свет. Благословят тебя русские люди во всех грядущих поколениях, от внуков и правнуков до отдаленнейших потомков твоих».

Но есть данные предполагать, что крещение произошло раньше — или в Киеве, где к тому времени существовала немалая христианская община, или и вовсе — в Болгарии. Из политических соображений княгиня могла решиться на повторение обряда крещения — прегрешение, в котором она могла впоследствии покаяться. Перед кончиной прожившая очень долгую жизнь княгиня приняла постриг. В дальнейшем она была канонизирована под своим христианским именем Елены. Память ее отмечается церковью 11 июля.

Нетленные мощи святой равноапостольной Ольги-Елены через 19 лет после смерти были перенесены принявшим христианство ее внуком великим князем Владимиром в построенный в Киеве храм Пресвятой Богородицы — Десятинную церковь. Над гробницей было устроено оконце, которое открывалось перед каждым молящимся. Как гласит стихира в ее честь: «Яко солнце возсия нам, преславная память твоя, Ольго Богомудрая, мати князей Российских, Христова мизиница, апостольским учением воспитана, возмогла еси на кумиры, паче же на Диавола, силою Святого Духа просвещаема, от тмы неразумия всю страну и люди к Богу привела еси, Его же моли о творящих твою память».

Род Добрыни Никитича

Они [послы Владимира] пришли к Немцам, разведали про церковь и службу их. Пришли в Царьград и вошли к царю. Царь расспросил их, ради чего они пришли. Они открыли ему все, что было. Услыхав это, царь был очень рад и учинил им великую честь в тот же день. На другой день он послал к патриарху сказать так: «Пришла Русь разведать о нашей вере, приготовь храм и духовенство, облекись сам в святительские ризы, пусть видят славу бога нашего». Услышав это, патриарх велел созвать духовенство, духовенство устроило празднество, зажгли паникадила и поставили хоры певчих. И пошел царь с ними в церковь и поставил их на просторном месте, показывая красоту церковную, пение и службу архиерейскую и предстояние дьяконов, показывал им служение богу своему. Они были в изумлении, дивились и похвалили службу их. И призвали их цари Василий и Константин и сказали: «Идите в землю вашу». И отпустили с дарами великими и с честью. Они же пришли в землю свою.

[Послы рассказывают Владимиру и боярам о законах Болгар, Немцев и Греков]

И созвал князь бояр своих и старейшин и сказал Владимир: «Вот пришли посланные нами мужи: выслушаем у них все, что было». И сказал им: «Говорите перед дружиною». Они отвечали: «Ходили, прежде всего, к Болгарам и смотрели, как они поклоняются в храме, т. е. в мечети, стоят без пояса, сделает поклон и сядет, глядит туда и сюда словно безумный, и нет веселья у них, но печаль и смрад великий: нет, не добр закон их. И пришли к Немцам и видели, как они в храме совершали службу, и не видали там никакой красоты. Пришли мы к Грекам, и повели они нас, где служат богу своему. И не знаем, на небе или на земле мы были: нет на земле такого вида или красоты такой, не знаем, что и сказать; только то и знаем, что там бог с людьми пребывает, и служба их лучше всех стран. Мы же не можем забыть красоты той: всякий человек, если он попробует сладкого, после не примет горького, так и мы не можем здесь жить». Отвечали бояре, говоря: «Если бы плох был закон Греческий, его не приняла бы бабка твоя Ольга, которая была самая мудрая из всех людей». В ответ молвил Владимир: «Где примем крещенье?» Они сказали: «Где тебе угодно». И прошел год.

[Владимир идет на Корсунь Греческий добывать новый закон]

В лето 6496. Пошел Владимир с воинами на Корсунь, город Греческий, и заперлись Корсуняне в городе. И стал напротив города в гавани, вдали от города на один выстрел. Горожане крепко боролись, Владимир же обложил город. И изнемогали люди в городе. И [послал] сказать Владимир горожанам: «Если вы не сдадитесь, будут стоять три года». Они не послушались этого. Владимир поставил своих воинов и велел делать насыпь к городу. Когда же они сыпали, Корсуняне устроили подкоп под городской стеной, крали насыпаемую землю, уносили к себе в город и сыпали посредине города. Воины насыпали еще в городе Корсуне посредине города, где у Корсунян совершается торговля [на рынке]; дворец же Владимиров стоит вблизи церкви и до сего дня, а царевнины палаты за алтарем. После крещения привели царевну венчать с Владимиром.

Одни, не знающие правды, говорят, будто Владимир крестился в Киеве, другие — в Василеве, третьи же еще иначе говорят. Когда был крещен Владимир, научили его вере христианской, сказав так: «Пусть не обольстят тебя еретики, но веруй так:

[Дальше следует символ и исповедание веры. ]

[Владимир из Корсуня возвращается в Киев]

После этого Владимир взял царевну и Анастаса и попов Корсунских с мощами св. Климента и Фива, ученика его, взял сосуды церковные и иконы на благословение себе. Поставил церковь в Корсуне на горе, где ссыпали землю, крадя с насыпи; эта церковь стоит и до сего дня. Идя взял с собой две медные статуи и четыре медных коня, которые и теперь стоят за св. Богородицей, и которые невежды считают за мраморные. Он отдал обратно Грекам Корсунь как «вено» за царевну, а сам вернулся в Киев.

МАЛУША, согласно «Повести временных лет», Малфредь, о кончине которой сообщается в лето 6508. Мать Владимира Святого, наложница Святослава Игоревича.

Ее происхождение толкуется историками в двух вариантах. Для них она дочь некоего Малка Любечанина, сестра Добрыни, который стал прообразом былинного богатыря Добрыни Никитича. Малуша была служащей княгини Ольги, ее рабыней, что давало основание называть князя Владимира «робичичем» — сыном рабыни.

Положение рабыни подсказывает историкам другой вариант, что Малуша — дочь древлянского князя Мала. По существовавшим обычаям, дочь побежденного правителя становилась рабыней победителей.

РОГНЕДА — дочь полоцкого князя Рогволда, жена Владимира Святого.

Святослав имел троих сыновей и еще при жизни определил им уделы. Старшему Ярополку было определено занять киевский стол после смерти отца. Второй сын — Олег получил Древлянские земли и младший — Владимир — Новгород.

После смерти отца между двумя старшими братьями началась междоусобица, испугавшись которой Владимир бежал за море к варягам, откуда вернулся с могучей дружиной. Узнав по слухам о редкой красоте полоцкой княжны, дочери Рогволда, Владимир постановил жениться на ней. Получив отказ, он добился своей цели силой, как о том рассказывает «Повесть временных лет»:

«Прослышал Владимир в Новгороде, что Ярополк убил Олега, и, испугавшись, бежал за море, а Ярополк посадил посадников своих в Новгороде и один стал владеть Русью.

[Владимир захватывает власть в Новгороде]

В лето 6488. Пришел Владимир с Варягами к Новгороду и сказал посадникам Ярополковым: «Идите к брату моему и скажите ему: Владимир идет против тебя, приготовься биться против него». И сел в Новгороде.

[Владимир берет в жены Рогнеду, дочь Рогволода Полоцкого]

И послал [послов] к Рогволоду в Полоцк со словами: «Хочу взять дочь твою себе в жены». Он сказал своей дочери: «Хочешь ли [идти] за Владимира? Она сказала: „Не хочу разуть сына рабыни, но хочу Ярополка“. Рогволод пришел из-за моря и имел власть в Полоцке, а Туры — в Турове, от него же получили имя Туровцы. И пришли отроки Владимира и передали ему всю речь про Рогнеду, дочь Рогволода князя Полоцкого. Владимир собрал воинов многих, Варягов и Словен, Чудь и Кривичей, и пошел на Рогволода. В это же время хотели Рогнеду выдать замуж за Ярополка. И пришел Владимир на Полоцк, убил Рогволода и двух его сыновей, а Рогнеду взял в жены.

[Владимир побежден похотью женскою]

Владимир был одержим похотью к женщинам; были у него жены законные: Рогнеда, которую поселил на Лыбеди, где теперь сельцо Передславино, от нее родил четырех сыновей — Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода и двух дочерей; от гречанки — Святополка, от чешки — Вышеслава, а от другой — Святослава, а от болгарки — Бориса и Глеба. И наложниц было у него триста в Вышгороде, триста — в Белгороде и двести — в Берестове, в сельце, которое теперь зовут Берестовым. И был ненасытен в блуде, приводил к себе мужних жен и девиц растлил. Был такой же женолюбец, что и Соломон. Говорят, у Соломона было семьсот жен и триста наложниц; был мудр, а в конце погиб; этот же был невеждою, а в конце нашел спасение».

Мира у супругов не было. Согласно преданию, Владимир дал Рогнеде имя Гориславы и поселил ее в селе Предславине, близ Киева, где время от времени посещал жену. Между тем Рогнеда не простила супругу ни убийства своего отца, ни собственной поруганной чести. В один из очередных приездов Владимира она приготовилась его убить во время сна, но Владимир проснулся и увидел занесенную над собою руку жены. Тогда он приказал убрать постель по-праздничному, сесть на нее Рогнеде и пошел за мечом, чтобы ее убить. Догадавшаяся о намерениях князя Рогнеда подучила сына-ребенка Изяслава взять тоже меч и обратиться к отцу с вопросам: почему он думает, что находится в опочивальне один.

Вмешательство сына расстроило планы князя. Он обратился за советом к своим боярам, которые отговорили его от казни, но посоветовали отослать подальше Рогнеду. Владимир согласился и отправил жену в только что отстроенный город Изяславль. Там Рогнеда прожила до своей смерти в 1000 году, постригшись перед кончиной под именем Анастасии. От ее насильственного брака с Владимиром прошло около двадцати лет.

Существует также версия, что первоначально Рогнеда была просватана за старшего брата Владимира великого князя Ярополка, о замужестве с которым мечтала.

До брака с Рогнедой Владимир имел несколько сыновей от некой чешки. Из них Вышеслав, умерший в 1010 году, был князем Новгорода, а Святослав Владимирович — князем древлянским и не намного пережил отца.

Борисовы камни в русле реки Двины. Надписи — около 1128 г.

Владимир также взял к себе наложницу старшего брата — Ярополка, монахиню-гречанку, оказавшуюся в плену у киевского князя во время его походов. Их сын Святополк получил в удел город Туров. Он женился на дочери польского короля Болеслава Храброго. Этот брак имел совершенно исключительное значение для Киевского княжества.

Болеслав I Храбрый (992-1025) был основателем Польского государства, пределы которого при нем простирались от Эльбы и Балтийского моря до Карпатов и Венгрии и от Чехии до Волыни. Он завоевал Данциг, Краков, Силезию и Моравию. Призванный своим зятем Ярополком, разбил Ярослава на берегах Буга и неожиданно сам занял Киев. Киевлянам с большим трудом удалось его выбить из города. В 1000 году Болеслав Храбрый принимал торжественно императора Оттона III в Гнезне, где по этому поводу было создано архиепископство. После смерти Оттона III попытался вторгнуться в пределы Германии. Много способствовал распространению христианства в Польше, за что духовенство удостоило его в 1025 году королевского титула.

Скорее всего, заподозрив какие-то происки Болеслава I в отношении Турова, Владимир незадолго до своей смерти заточил в темницу Святополка Владимировича вместе с женой и приехавшим к ним епископом Рейнберном.

Из совместных детей Рогнеды и Владимира Всеволод Владимирович княжил на Волыни, где его отцом был основан город Владимир-Волынский. Исследователи считают, что Всеволод Владимирович фигурирует в скандинавских сагах под именем Виссавальда, одного из соискателей руки шведской королевы Сигрид Гордой, погибшего в Скандинавии.

Другой сын Рогнеды и Владимира Ярослав-Георгий Владимирович, княживший в Ростове, а затем в Новгороде, также фигурирует в скандинавских сагах под именем Ярислейфа.

ПРЕДИСЛАВА — дочь Владимира Святого. К ней сватался Болеслав I Храбрый. Брак по какой-то причине не состоялся, но красавица-княжна попала в руки Болеслава, когда им был временно захвачен Киев в 1018 году.

МАРИЯ-ДОБРОНЕГА — дочь Владимира Святого. Была выдана замуж в 1040-х годах за внука Болеслава I Храброго — Казимира Восстановителя. По-видимому, Мария была дочерью киевского князя от его последней жены, предположительно, какой-то немецкой принцессы. Так утверждают немецкие источники, называющие последнюю киевскую княгиню дочерью швабского герцога Конрада.

Этот брак во многом определил последующие исторические судьбы Польши. Казимир I Восстановитель был сыном Мечислава II и дочери пфальцграфа рейнского. Рано потеряв отца, он лишился и изгнанной шляхтой из страны матери, которая вскоре изгнала и его самого. Казимир жил сначала в Венгрии у короля Стефана, затем у матери в Саксонии. Под покровительством императора Генриха III он решил возвратить себе отцовский престол, но на деле для этого понадобилась военная помощь родни жены Марии-Добронеги. Благодаря им Казимир справился с сопротивлением мазовшан и мелких князей в славянском Поморье. Внутри страны он старался восстановить авторитет королевской власти и распространение христианства, построив много монастырей и церквей.

АННА — вторая супруга Ярослава Мудрого (с 1019 г.), дочь шведского короля Олава Шетконунга, сестра супруги норвежского конунга Олава Святого, считающегося и поныне покровителем Норвегии. Известна историкам под тремя именами. В девичестве Ингигерд, после брака с Ярославом Мудрым и принятия православия — Ирина, в монашестве Анна. Скончалась 10 февраля 1051 г. Причислена к лику святых. Ее мощи находились в Новгородском Софийском соборе с 1439 г. Память ее чтится православной церковью 4 октября.

Мира не знал никто. Каждый год приносил новые походы, битвы, поражения и победы. Правителей — не народа. Народ нес на себе все издержки войн, редко участвуя собственно в сражениях. Ратное дело было делом княжеских дружин — профессионалов, которых придирчиво отбирали и щедро оплачивали. Дружина определяла, как долго мог нанявший ее правитель удерживать власть, а то и просто сохранять свою жизнь. Ярослав Мудрый предпочитал варягов. Нанимать их ездил не раз в Норвегию. Из Скандинавии привез и вторую супругу.

Свадьба сына Владимира Мономаха — Андрея в 1118 г. Миниатюра из Лицевого летописного свода. XVI в.

Браки считались одним из способов хотя бы временного приобретения союзников. Дочь шведского короля Олава Шетконунга, Ингигерд вышла замуж в один год со своей сестрой Астрид, ставшей женой норвежского короля Олафа II Толстого, впоследствии названного Святым и провозглашенного покровителем Норвегии. Брак киевского князя был делом расчета, на брак Астрид с норвежцем отец дал согласие только по требованию своих подданных.

Придя к власти в 1015 г., Олаф II принялся деятельно искоренять язычество не столько из-за приверженности к христианству, сколько видя в церкви рычаг для объединения своего народа и подчинения непокорных язычников собственной воле. Одновременно он изменяет законы страны, которые заставляют покориться ему прежде независимые и могущественные роды. Он уничтожает наследственность основных государственных должностей. Непосредственные соседи Олафа II — короли Швеции и Дании пытались противостоять замыслам новатора, но брак шведской королевны с «бунтовщиком», казалось, решил дело в его пользу.

Только Олаф II не искал мира. Он жаждал завоеваний. И как только король Дании оставляет свои владения, направившись в Рим, неугомонный Олаф делает попытку напасть на них, чем вызывает резкое недовольство собственного народа. Норвежцы отказывают ему в праве царствовать над ними и решают присягнуть именно датскому королю. Олафу остается искать защиты у могущественного Ярослава Мудрого, к которому он приезжает вместе с женой и сыном Магнусом. Под покровительством киевского князя, норвежский беглец срочно собирает дружину и отправляется морским путем отбивать былые владения. Семья остается у русских родственников.

На берегу Дронтгеймского залива, при местечке Стикластаде, происходит сражение, стоившее Олафу II жизни. И тем не менее путь на норвежский престол вскоре оказывается для его потомков открытым. Норвежцы не выдерживают притеснений датского наместника и решают звать на престол маленького Магнуса. Его привозят от Ярослава едва ли не те же самые послы, которые участвовали в разгроме отца.

Его назовут Магнусом Добрым, хотя начало царствования в 1035 г. было отмечено исключительной жестокостью, особенно в отношении норвежской аристократии. Молодой король безжалостно мстил за гибель отца и предательство. Правда, характер Магнуса явно смягчился после того, как в 1042 г. он стал еще и королем Дании. Летописцы приписывали перемену влиянию на короля скальда Сигвата. Однако скорее здесь сыграла свою роль полнота приобретенной власти, нежелание обострять отношения с датским дворянством и блестящие победы, которые удается одерживать Магнусу, в том числе над вторгшимися в Ютландию вендами. Одна из них стала для полководца роковой: Магнус погиб 25 лет от роду. Кстати, был Магнус родственником второго сына Ярослава Мудрого и княгини Ингигерд-Ирины — Изяслава, в крещении Дмитрия (1024–1978), женатого на дочери польского короля Мешко II — Гертруде. Семейственные связи охватывали всю Западную Европу.

Если сначала брак Ярослава Мудрого с шведской королевной диктовался с обеих сторон политическим расчетом, то в дальнейшем он приобрел и чисто человеческий характер. Летописцы редко и скупо говорят о княгинях, главным образом в отношении рождения сыновей. Так, появление у князя первенца отмечено записью: «В лето 6528. Родился у Ярослава сын и дали ему имя Владимир». Год 6532-й полон военных событий и распрей между братьями-князьями, и только последней строчкой проходит запись: «В этом году родился у Ярослава второй сын, и дали ему имя Изяслав».

В год 6535-й, «когда была тишина великая в земле Русской», а вернее — продолжалась уже второй год, «родился у Ярослава третий сын, и дали ему имя Святослав», в крещении Николай (1027–1076). Ему предстояло стать Черниговским князем. Первый брак с некоей Килликией принесет Святославу-Николаю несколько сыновей, в том числе фигурирующего в «Слове о полку Игореве» Олега. Второй брак — с Одой, породнит через нее с римским папой Львом IX и императором Священной Римской империи Генрихом III, которым она приходилась внучатой племянницей. Их единственный сын Ярослав, в крещении Панкратий, станет родоначальником князей Муромских и одной из ветвей Рязанских князей. По женской линии его прямым потомком окажется Александр Невский.

После сравнительно долгого — несколько лет! — затишья «в лето 6538 Ярослав взял Бельз. Родился у Ярослава четвертый сын, и дали ему имя Всеволод. В этот же год пришел Ярослав на Чудь и победил ее и поставил город Юрьев».

Всеволод, в крещении Андрей (1030–1093) взял в жены дочь византийского императора Константина IX Мономаха Марию.

А «в лето 6544» Ярослав стал правителем всех русских земель благодаря смерти старшего своего брата Святослава. «После него взял всю его власть Ярослав, был единовластцем Русской земли. Пришел Ярослав к Новгороду и посадил в Новгороде своего сына Владимира, а епископом поставил Жидяту. В это время родился у Ярослава сын, и дали ему имя Вячеслав».

Бармы — оплечье, украшение княжеского или царского наряда. XII–XIII вв.

Не мог не ценить киевский князь чадородия своей супруги, но испытывал к ней и другие уважительные чувства, раз «в лето 6545 заложил Ярослав город (кремль) великий, у этого города золотые ворота; заложил и церковь св. Софии, митрополичью, потом церковь на Златых вратах Благовещения св. Богородицы, потом монастырь св. Георгия и церковь св. Ирины».

«В лето 6551 отдал Ярослав замуж сестру свою за Казимира князя Ляшского, и дал Казимир как “вено” восемьсот людей, которых взял в плен Болеслав, победив Ярослава».

«В лето 6552. Вырыли двух князей Ярополка и Олега, сына Святослава, крестили кости их и положили их в церкви св. Богородицы».

А «в лето 6558 умерла княгиня, жена Ярослава».

Помимо шестерых сыновей, Ярослав Мудрый имел от княгини Ирины четырех дочерей.

Елизавета вышла в середине 1040-х гг. за норвежского конунга Харальда Сигурдарсона. Согласно легенде, овдовев, она вступила во второй брак с датским королем Свеном II Эстридсеном.

Анна Ярославна стала французской королевой, супругой Генриха I, и матерью Филиппа I Благословенного.

Анастасия Ярославна нашла свою судьбу в Венгрии: ее муж — венгерский король Эндре I. О родстве всех своих перечисленных детей Ярослав Мудрый специально упоминает в своем завещании: «Вот я ухожу из этого света, сыновья мои! имейте между собой любовь, потому что вы — дети одного отца и одной матери. Если вы будете жить в любви между собою, бог будет среди вас и покорит вам ваших противников и будете вы жить в мире. Если же будете жить во вражде, в распрях и междоусобицах, то и сами погибнете и погубите землю отцов своих и дедов своих, которую приобрели великим трудом.

Но живите в мире, слушая брат брата.

Вот я поручаю вместо себя свой стол старшему сыну моему и вашему брату Изяславу, он вам будет вместо меня; Святославу даю Чернигов, Всеволоду — Переяславль и Вячеславу — Смоленск…

Ярославу пришел конец жизни, и отдал он душу свою в феврале месяце, в субботу первой недели поста на св. Федора. Всеволод обрядил тело отца своего, положил на сани, и повезли его в Киев попы с обычным пением. Плакали по нем люди, принесли и положили его в мраморной гробнице в церкви св. Софии. И плакали по нем Всеволод и все люди. Жил же он всего семьдесят шесть лет».

АННА — по предположению ряда историков, первая жена князя Всеволода-Андрея Ярославича (1030–1093). В летописях без указания имени и происхождения называется «греческою царевной», «грекиней» и «мономахинею». Отсюда ее отцом называют византийского императора Константина Мономаха. Имела сына, будущего Владимира Мономаха, и дочь Янку.

В Начальной летописи указано: «В лето 6561. У Всеволода родился сын от царевны греческой, и дали ему имя Владимир».

Всю жизнь участвовавший в междоусобных войнах, Всеволод Ярославич тем не менее отличался незлобивостью, за которую его особенно ценил отец. По словам Начальной летописи, «в лето 6601, индикта первый год, умер великий князь Всеволод, сын Ярослава, внук Владимира, месяца апреля в тринадцатый день, а похоронен в четырнадцатый день; шла тогда страстная неделя, был великий четверг, когда он был положен в гроб в великой церкви св. Софии».

Этот благоверный князь Всеволод с детства был боголюбив, любил правду, заботился о нищих, воздавал честь епископам и священникам; особенно он любил монахов, он и сам воздерживался от пьянства и от похоти, за это и любил его отец и так говорил ему:

«Сын мой! хорошо тебе, когда я слышу о твоей кротости — и радуюсь, что покоишь старостью мою.

Если приведет тебе бог получить власть мою после твоих братьев по правде, а не с насилием, то, когда бог уведет тебя от этой жизни, пусть ляжешь ты, где я лягу, у гроба моего, потому что люблю тебя больше братьев твоих».

Сбылось слово отца его, как говорил он ему: он принял стол отца своего после братьев всех, после смерти брата своего сидел, княжа в Киеве, и было больше ему горя, — чем когда сидел он в Переяславле. Когда он сидел в Киеве, было ему горе от племянников своих, когда они начали досаждать ему, желая волостей: один — ту, другой — другую. Он же раздавал волости их, желая их умиротворить.

Среди этих горестей появились у него и болезни: к ним подоспела и старость. Он начал любить ум молодых, советуясь с ними, эти начали обманывать его, стала негодовать старшая дружина, и люди не доходили до княжеской правды. И начали тиуны его грабить людей и поборами облагать, а он не знал этого среди своих болезней…

Когда сильно разболелся, послал в Чернигов за сыном своим Владимиром. Пришел Владимир, увидел его больным и горько плакал. И когда сидели около Владимир и Ростислав, сын его меньшой, пришел его час, умер он тихо и кротко и присоединился к отцам своим, прокняжив в Киеве пятнадцать лет, в Переяславле — год и в Чернигове год.

Владимир со слезами вместе с Ростиславом, братом своим, приготовил тело его к похоронам…»

Княгиня Анна была дочерью Константина IX Мономаха, который приобрел императорскую власть благодаря женитьбе на императрице Зое, причем в правлении участвовала и сестра Зои Феодора. Константин, искавший в придворной жизни только удовольствий и развлечений, вообще не интересовался государственными делами, находившимися в руках двух женщин. Тем не менее им был сооружен монастырь Георгия в Манганах со странноприимным домом и убежищем для больных и престарелых. Он также впервые в Византии организовал своеобразное министерство судебных дел во главе с «министром юстиции» и специальные учреждения для изучения римского права. Наследников по мужской линии Константин Мономах не имел.

АННА — по версии ряда историков, вторая жена Всеволода-Андрея Ярославича. По происхождению половецкая княжна. Именно ее некоторые исследователи считают матерью второго сына Всеволода — Ростислава. К ней относят слова «Слова о полку Игореве», описывающего гибель любимого брата Владимира Мономаха: «Плачется мать Ростислава по юноше князе Ростиславе. Поникли цветы от жалости, и дерево с грустью тугою к земле приклонилось».

Ростислав получил от Владимира Мономаха переяславское княжение в 1093 г. Об обстоятельствах появления половцев на русской земле сразу же после похорон Всеволода Ярославича подробно повествует «Начальная летопись». Сначала половцы подошли к городу Торческу, где княжил Святополк, который, понимая, что не справиться ему с вражеской ратью, обратился за помощью к Владимиру Мономаху, а тот, в свою очередь, призвал из Переяславля брата.

ЯНКА Всеволодовна — дочь Всеволода Ярославича, замуж не выходила. Скончалась и похоронена в Киеве.

ИРИНА Всеволодовна — дочь Всеволода Ярославича. Замуж не вышла. Жила и скончалась в Киеве.

ЕВПРАКСИЯ Всеволодовна — дочь Всеволода Ярославича. Была выдана замуж за саксонского маркграфа Генриха, а затем стала супругой императора Священной Римской империи Генриха IV.

ВАРВАРА — дочь византийского императора Алексея Комнина. Вторая жена Святополка-Михаила Изяславовича, внука Ярослава Мудрого. Первой супругой князя считается дочь половецкого хана Тугоркана, превратившегося в былинном эпосе в Тугарина Змеевича.

После смерти Святополка Изяславича в 1113 году киевляне пригласили на киевский стол Владимира Мономаха.

«Когда Владимир пришел в Киев, то съехались они у св. Михаила, поднялись между ними распри и споры, наконец, они поладили между собой, целовали крест, а тем временем Половцы воевали по земле.

И сказали им мужи разумные: «Почему у вас распри между собою, а „поганые“ губят Русскую землю? После уладитесь между собою, а теперь идите против „поганых“ либо с миром либо с войной».

И пошли Святополк, Владимир и Ростислав к Триполю и пришли к Стугне. Святополк, Владимир и Ростислав созвали дружину свою на думу, желая перейти через реку, и начали думать. И сказал Владимир: «Стоя здесь, через реку, среди этого ужаса, учиним мир с ними». И пристали к этому совету разумные мужи, Янь и другие. Киевляне не пожелали этого совета и сказали: «Хотим биться, перейдем на ту сторону реки». И полюбился этот совет, и перешли реку Стугну, которая тогда сильно вздулась от воды…

Святополк, Владимир и Ростислав изготовили дружину и пошли. На правой стороне шел Святополк, по левой — Владимир, а посредине — Ростислав. Миновали Триполь, прошли вал. И вот Половцы вышли против и впереди их стрелки. Наши стали между валами, поставили свои стяги и пошли стрелки из вала, а Половцы пришли к валам, поставили знамена свои и прежде всего произвели натиск на Святополка и сокрушили его войско. Святополк стоял крепко, но его люди не вытерпели натиска врагов и побежали, за ними побежал и Святополк. Потом они напали на Владимира, и был лютый бой, побежал и Владимир с Ростиславом…

Прибежали к реке Стугне и стали переплывать ее Владимир и Ростислав. И стал утопать Ростислав перед глазами Владимира, и хотел [тот] схватить брата своего и едва сам не утонул. Так утонул Ростислав, сын Всеволода. Владимир же переплыл реку с малой дружиной: много пало из войска его, и бояре его тут погибли; пришел он на ту сторону Днепра, плача о брате своем и о дружине своей, и с большой печалью пошел к Чернигову.

Святополк прибежал в Триполь и заперся там, сидел там до вечера и в ту ночь пришел к Киеву.

Половцы увидели, что они одолели, пустились воевать землю, а другие вернулись к Торческу.

Эта беда приключилась в день Вознесения, месяца мая в двадцать шестой день.

Искали Ростислава, нашли его в реке; взяли и принесли его к Киеву, плакала по нем мать его, и все люди очень жалели его за его юность. Собрались епископы и попы и монахи и с обычным пением положили его в церкви св. Софии у отца его».

ГИТА — дочь английского короля Харальда II Годвинсона, в начале 1070-х годов стала женой Владимира Мономаха. Отец ее погиб в известной битве с норманнами Вильгельма Завоевателя при Гастингсе. Была связана и с датским королевским двором, при котором некоторое время жила.

ХРИСТИНА — дочь Инге Стейнкельсона, шведского короля. Супруга старшего сына Владимира Мономаха Харальда-Федора, иначе Мстислава Великого, причисленного к лику православных святых. Умерла 18 января 1121 года в Новгороде.

МАРИЯ — дочь Владимира Мономаха. Супруга Леона, действительного или самозваного сына византийского императора Романа IV Диогена. Если наполненная бурными событиями жизнь императора и позволяла строить подобные предположения, то по времени родственная связь представляется маловероятной. Роман IV был ослеплен и погиб от ран в 1071 году, пробыв формально на престоле всего четыре года, тогда как киевская княжна умерла в 1147 г. От ее брака остался сын Василько, носивший отчество по имени матери.

ЕВФИМИЯ — дочь Владимира Мономаха. Была выдана замуж за венгерского короля Калмана, который вернул ее на родину под предлогом супружеской неверности. Способный и высокообразованный Калман (Коломан) поддался в этом случае наветам.

Король покорил Далмацию, короновался королем Хорватии и Далмации. При нем население вело беспощадную борьбу с полчищами крестоносцев, которые разоряли на пути на Восток страну. Коломан противостоял притязаниям папы на его территории. Свод составленных им законов был издан на славянском языке.

Оговоренная Евфимия вернулась на родину беременной сыном Борисом, который впоследствии ожесточенно боролся за венгерский престол и погиб в 1155 году.

АГАФЬЯ — дочь Владимира Мономаха. Вышла замуж за городенского князя Всеволода Давыдовича.

МАРИЯ — дочь Мстислава Великого (одна из восьми). Была выдана замуж за киевского князя Всеволода II Ольговича.

КСЕНИЯ — дочь Мстислава Великого (одна из восьми). Была выдана замуж за логожского и изяславского князя Брячислава Давыдовича. В 1129 г. вместе с другими полоцкими князьями была выслана в Константинополь, где и скончалась.

ДОБРОДЕЯ-ИРИНА — дочь Мстислава Великого (одна из восьми). В 1122 г. была выдана замуж за сына византийского императора Иоанна II Алексея Комнина. Известна своими познаниями и исследованиями в области фармацевтики и собственно медицины. Составленный ею трактат «Аллима» содержит описание ряда болезней, а также способов и средств их лечения, в частности, желудка и сердца.

ЕВФРОСИНИЯ — дочь Мстислава Великого. Вышла замуж за венгерского короля Гейзу II. После смерти мужа в 1161 г. королева была выслана в Палестину, где скрывалась в монастыре иоаннитов, или будущих мальтийских рыцарей. После восшествия на венгерский престол ее сына Иштвана III вернулась в Венгрию, где и находится ее могила.

Младая ветвь Невских

МАРИЯ — дочь Ивана Калиты. В 1328 г. была выдана отцом замуж за князя Ростовского. Этой линии Рюриковичей в 1216 г. было дано в удел Ярославское княжество — собственно князю Константину Борисовичу, умершему в 1219 г. и объединившему под своей властью Ярославское, Ростовское и Углическое княжества. Но уже в 1286 г. Иван Калита выкупил у его сына Василия Углич. О Василии Константиновиче летописец пишет, что он привел с собой из Орды послов Казанчия и Собачия и «много зла сотвориша».

В 1320 г. супруг Марии Ивановны владел всей Борисоглебской стороной Ростова. Калита посылал его на помощь татарам против Смоленска, заставлял ходить в поход на Новгород. После смерти Калиты князь Константин Васильевич получил ярлык на весь Ростов. До конца воевал с племянником Андреем, которому помогала Москва. В 1363 г. удалился в Устюг, где вскоре и умер.

Из трех их сыновей Василий принимал участие в походе Дмитрия Ивановича Донского на Тверь, Владимир и Александр пали на Куликовом поле.

ФЕОДОСИЯ — дочь Ивана Калиты. Была выдана замуж за князя Белозерского Федора Романовича. Ее супруг и сын Иван погибли на Куликовом поле. Белозерское княжество еще в начале XIV в. оказалось во власти Москвы: ярлык на него приобрел Иван Калита. После Куликовской битвы белозерские земли окончательно отошли к Москве.

АЙГУСТА — дочь литовского князя Гедимина, супруга московского князя Симеона Гордого, старшего сына Ивана Даниловича Калиты. В крещении православном — Анастасия. Брак был заключен с 16-летним князем в 1333 году. Умерла 11 марта 1345 года.

ЕВПРАКСИЯ — вторая жена Симеона Гордого, дочь смоленского князя Федора Святославича. Беспрецедентный случай — через год брак кончился разрывом. Московский князь отослал молодую жену ее отцу под предлогом, что в спальне она казалась мужу мертвой. Не менее удивительно, что смоленский князь не выразил никакого возмущения или претензий к зятю.

МАРИЯ — третья жена Симеона Гордого (с весны 1347 г.). Дочь убитого в Орде в 1339 году тверского князя Александра Михайловича. Союз с Тверью оказался тем более крепким, что княживший в это время Константин Михайлович был женат на двоюродной сестре Симеона Гордого — Софье Юрьевне. Однако получить разрешение от московской церкви на третий брак Симеон не смог. Митрополит Феогност отказался благословить молодых и, по словам летописца, перед князем «церкви затвори». Упрямый Симеон, минуя своего непосредственного духовного владыку, обратился к его руководителю — константинопольскому патриарху. Сопровожденная богатейшими подарками просьба была немедленно удовлетворена.