Может быть, квелюдрин замедлит развитие симптомов.

Арбузик добрался уже до середины реки, когда будто кто-то сильно дернул за ветви дерева. Ствол покачнулся. Чтобы не потерять равновесия, Арбузик покрепче ухватился за сучья и при этом нечаянно выронил сумку с едой. Остатки колбасы и хлеба с плеском упали в воду и, подхваченные течением, исчезли в темноте.

«Может быть…»

Было страшно. Чуть оступись - и сорвешься вниз. Но Арбузик не растерялся.



- Не торопись,- подбадривал он друга.- Крепче держись за сучья!

Джасперу было пятнадцать. Вишни вокруг крикетного поля покрылись цветами, белоснежными, как свадебное платье. Джаспер был не сложен для регби и не обладал выдержкой для гребли, зато у него были координация, скорость и терпение, идеально подходившие для стартового состава школьной крикетной команды. Джаспер был полевым на задворках. Шел матч между школой Епископа Илийского и школой Питерборо. Трава была свежескошенной, солнце – жарким. Илийский собор Ноевым ковчегом высился над рекой Уз. Капитан команды, Уайтхед, взял разбег и пустил долгий мяч под ноги бэтсмена. Бэтсмен отбил в сторону Джаспера. Раздались выкрики. Джаспер уже бросился наперерез, перехватил мяч на бегу, в нескольких шагах от границы поля, сэкономив своей команде четыре рана. Точный переброс Уайтхеду заслужил одобрительные хлопки болельщиков. За аплодисментами – или в них, или среди них – Джаспер впервые услышал «тук-тук, тук-тук, тук-тук», что определило, преобразило, изменило и едва не оборвало его жизнь. Звук был похож на легкое касание костяшек пальцев к двери в конце длинного-предлинного коридора… Или на стук крошечного молоточка за дальней стеной. Джаспер огляделся, ища источник звука. Все зрители толпились на противоположной стороне питча. Ближе всех к Джасперу, шагах в сорока от него, стоял Банди, одноклассник.

Мостик мог обрушиться каждую секунду: вода, упираясь в нижние ветви дерева, понемногу, но безостановочно тащила его \"а собой.

– Банди! – окликнул его Джаспер.

– Что? – Из-за сенной лихорадки голос Банди звучал гнусаво.

Достигнув противоположного берега, Арбузик попытался остановить скольжение дерева. Но он был гораздо слабее мощного течения реки: вот уже ствол на самом краю камня. Зеленая луна осветила коварные воды.

– Слышишь?

- Бе-беш-ка!..

– Что?

Бебешка понял опасность и тотчас прыгнул на камень. Он был хороший прыгун, и это спасло его. Арбузик подхватил друга в воздухе, и в этот момент дерево свалилось в реку...

– Стук.

Мальчики стояли на камне ошеломленные, боясь пошевелиться. Они не верили, что спаслись. Первым пришел в себя Арбузик.

- Чудом миновали беду,- сказал он.- Теперь скорее в лес! Только там мы найдем надежное убежище!..

Они вслушались в первозданную музыку кембриджширского утра: трактор в полях, машины на дорогах, вороны. Соборные колокола начали вызванивать полдень. И за всем этим: тук-тук… тук-тук… тук-тук…

НЕПРОСТИТЕЛЬНАЯ БЕСПЕЧНОСТЬ

– Какой стук? – спросил Банди.

Мальчики вошли в лес. Здесь царила непроглядная темнота. Свет луны ярко освещал верхушки деревьев, а до земли почти совсем не доставал.

– Да вот этот – тук-тук… тук-тук…

- Нужно поскорее залезть на дерево,- дрожащим голосом предложил Бебешка.

Банди опять прислушался.

- Ни в коем случае,- сказал Арбузик.- Дикие звери хорошо видят в темноте. К тому же они отлично лазают по деревьям. Лучше всего устроиться на полянке и разложить костер. У нас сохранился коробок спичек. Огонь будет отпугивать зверей.

– Скажи, а если у тебя крыша поедет и за тобой придут дядьки в белых халатах, можно я заберу твою биту?

- Зачем же мы тогда перебирались через реку? - рассердился Бебешка.Сами чуть не погибли и всю еду погубили! Разве нельзя было разложить костер на горе?.. Ты, ты виноват во всем!

Реактивный самолет размыкал застежку неба. За канатом, над кружевными белыми зонтиками купыря, порхала голубая бабочка. Джаспер чувствовал то, что чувствуют, когда кто-то выходит из комнаты.

- На горе повсюду сухой кустарник,- спокойно объяснил Арбузик.- Он горит очень быстро. Чтобы поддержать огонь, нам пришлось бы всю ночь рубить ветки, все дальше и дальше уходить от костра. Кто знает, не напали бы на нас в темноте хищники? Но самое главное - на горе нас легко могли заметить зеленохвостые. В лесу же костер как бы спрятан. И сучьев легко напасти на всю ночь. Так что наберись терпения и не ищи виноватых...

Уайтхед начал длинный пробег. Стук прекратился. Или исчез. А может, у Джаспера просто очень хороший слух, а где-то рубили дрова. А может, ему почудилось.

Вскоре под высоким деревом заплясал веселый огонек. Зверей мальчики не боялись, потому что звери остерегаются огня. Мальчики боялись зеле-нохвостых. Им все время казалось, будто кто-то подкрадывается к ним. Ночной лес полон всяких звуков, и сохранять спокойствие и невозмутимость могут только отважные и бывалые люди.

Брошенный Уайтхедом мяч ударил по калитке. Калитка рассыпалась. Деревянные столбики подскочили в воздух.

«Как так?!!»

Мальчики грелись у костра, подбадривая друг друга. Было жутковато. Ухал филин. В траве шуршали змеи. Жалобно кричали или свирепо рычали какие-то звери. Метались ночные птицы.

За день Арбузик и Бебешка изрядно устали и переволновались. Как они ни напрягались, сон одолевал их все больше и больше. Сами собой закрывались глаза - мальчики видели зеленую луну, сверкающие воды реки и зубастых рыб.



Но обоим одновременно спать было нельзя. Когда уснул Бебешка, Арбузик раскаленным угольком прижег себе палец. Палец болел, но спать все равно хотелось ничуть не меньше, чем прежде.

– Дарами можно наслаждаться всю жизнь или сразу же о них забыть.

Перед рассветом Арбузик растолкал Бебешку:

- Твоя очередь посидеть у костра, покараулить. Будь настороже. А я немного посплю.

Викарий церкви Святого Матфия говорит, как премьер-министр Гарольд Вильсон. Голос звучит плоско, глухо жужжит, словно пчела в жестянке.

Проснулся Арбузик, когда солнце поднялось уже над лесом. Костер догорел и подернулся пеплом. Бебешка спал на спине, прикрыв голову руками. Возле него ползали крупные рыжие муравьи. Арбузик никогда до этого не видел таких больших муравьев. Просто удивительно, что они не напали на мальчиков. Почему-то их больше интересовал топор. Возможно, их привлекал запах железа или олифы, которой было покрыто топорище.

– Дары вручают искренне или из желания подольститься. Дары могут быть материальными. Дары могут быть невидимыми: услуга, доброе слово, прощенная обида. Воробей в кормушке. Песня по радио. Еще один шанс. Беспристрастный совет. Согласие. Благодарность – тот самый дар, который позволяет распознавать любые другие дары. Жизнь – бесконечная череда вручения и принятия даров. Воздух, солнечный свет, сон, пища, вода, любовь. Для христиан Библия – дар Слова Божьего, и в этом неоглядном даре скрыты драгоценные слова о дарах, посланные апостолом Павлом страждущей церкви в Коринфе: «Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал, а как стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познáю, подобно как я познан. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь, но любовь из них больше».

Арбузик разбросал угли костра и загасил их. Он хорошо знал: пожар в лесу губит тысячи деревьев и тысячи животных. Иногда погибают редчайшие деревья и редчайшие животные, которые больше нигде не водятся. Вся Земля сразу становится намного беднее. А Земля - наш общий дом, в котором каждый честный человек хозяин...

Джаспер, прижавшись ухом к каменной колонне, слышит биение сердца.

- Вставай, вставай, Бебешка! Заснуть обоим - какая непростительная беспечность! А что, если бы подкрались зеленохвостые?

Викарий продолжает:

- Не знаю, как получилось,- оправдывался Бебешка.- Честное слово, мне казалось, что я не сплю, что будто совсем не хочу спать и бдительно сижу у костра.

– «Но любовь из них больше». Когда вера отворачивается от вас, советует апостол, обращайтесь к любви. Когда надежда угасает, обращайтесь к любви. Истинно скажу Лоуренсу и Имоджен, что в те дни, когда супружество перестает напоминать благоуханный цветник – а такое случается, – обращайтесь к любви. Просто обращайтесь к любви. Истинная любовь – обращение к любви. Любовь, обретенная без усилий, столь же маловероятна, как сад, возделанный без трудов…

- Вот и доверяй такому нерадивому часовому,- упрекнул Бебешку Арбузик.- В следующий раз я уже не стану полагаться на тебя...

Джаспер глядит на цветы у алтаря. «Вот это и есть свадьба». Он вспоминает маму, задумывается, мечтала ли она о такой свадьбе. Наверное, когда выяснилось, что она беременна, все ее мечты развеялись. Если верить книгам, романтическим комедиям и журналам, день свадьбы – самый счастливый день в жизни женщины. Гора счастья. Целый Эверест. Все очень серьезны в церкви Святого Матфия. «В церкви, в западном Лондоне, на огромном каменном шаре, летящем сквозь космическое пространство со скоростью 67 000 миль в час…»

На деревьях возле костра мальчики обнаружили плоды, по вкусу напоминавшие дикие яблоки. Арбузик съел для пробы один такой плод. Бебешка не утерпел и слопал их больше десятка да еще и с собой прихватил полные карманы.



– А вот и загадочный запоздалый сотрапезник. – Человек в банкетном зале Эпсомского загородного клуба еле помещается на стуле. – Дон Глоссоп, «Дорожные шины „Данлоп“». Старый друг отца Лоуренса. – Его рукопожатие как тиски.

К счастью, сорванные плоды оказались съедобными и подкрепили силы мальчиков, не имевших другой пищи.

– Здравствуйте, мистер Глоссоп. Я вас помню.

– Да? – Дон Глоссоп выпячивает нижнюю челюсть. – Откуда?

СНОВА ТРЕВОЖНАЯ НОЧЬ

– Я видел вас в церкви.

- Жаль, что мы не взяли с собой компаса,- сказал Арбузик.- Он бы пригодился теперь.

– Ага, значит, предысторию мы выяснили. – Дон Глоссоп выпускает руку Джаспера. – А это Бренда, моя лучшая половинка. Ну, мне так говорят. Она же сама и говорит.

- Я плохо помню, как пользоваться компасом,- сказал Бебешка.- Но мне кажется, компас нужен только тому, у кого есть карта.

У Бренды Глоссоп налаченная укладка, броские драгоценности и зловещая манера говорить: «Очарована знакомством».

- Не совсем так. Но ты угадал мою мысль,- сказал Арбузик.- У нас нет карты этой страны. Она должна у нас быть. Если даже нам не удастся освободить похищенных детей, другим будет уже намного легче сделать это. Ведь у них будет карта с нашими пометками.

– Скажи мне, пожалуйста… – начинает Дон Глоссоп и тут же чихает, трубно всхлипывая, как осел. – Вот с какой стати в наши дни молодые люди выглядят как девчонки? Мне, например, зачастую трудно понять, кто есть кто.

Он сел на землю, достал из кармана лист плотной бумаги, разорвал его пополам и по памяти нарисовал карту местности, по какой прошли мальчики со времени приземления на ракетоплане. Память у Арбузика была превосходной, и карта получилась неплохая. Конечно, она была весьма приблизительной, неточной, но с ее помощью уже можно было довольно уверенно вернуться к прибрежным скалам, где были спрятаны ракетоплан и ружья.

– А вы приглядывайтесь повнимательнее, – предлагает Джаспер.

Весь день мальчики пробирались сквозь лесные заросли. То тут, то там путь преграждали поваленные бурями деревья. Часто встречались грибы и ягоды. Но неизвестные грибы и ягоды нельзя есть. Многие из них ядовитые. Поэтому Арбузик строго-настрого запретил Бебешке даже прикасаться к ним.

Дон Глоссоп раздраженно морщится, будто Джаспер не понимает, о чем тот ведет речь.

Несколько раз мальчики видели клыкастых диких кабанов ростом с корову. Попадались им и гигантские змеи. Змеи отдыхали на деревьях, но, к счастью, их было легко заметить издалека. Обвившись хвостами вокруг ветвей, змеи свисали почти до самой земли. Треугольные головы их тихонько раскачивались. Наверно, змеи были сыты, поскольку не обращали на перепуганных мальчиков внимания.

– Я про патлы! Почему ты не стрижешься?

Из церкви Святого Матфия Джаспер ехал в одном автобусе с Гриффом и Дином. Жаль, что их рассадили по разным столам.

К вечеру Арбузик и Бебешка почувствовали приближение грозы. Стало душно, воздух уплотнился, небо заволокли тучи. Вдалеке пророкотал гром.

Дон Глоссоп смотрит на Джаспера:

Нужно было поскорее отыскать какое-либо укрытие. Мальчишкам повезло: на небольшой поляне лежало вывороченное с корнем дерево. Поднявшиеся вверх корни вместе с остатками земли и травы образовали подобие шатра. Мальчики облюбовали себе местечко под корнями, натаскали туда сучьев и развели огонь.

Бебешка притащил откуда-то странную, пупырчатую тыкву. Он уверял, что это плод хлебного дерева. \"Пахнет хлебом,- радостно повторял он.- Понюхай хорошенько\".

– Что, язык проглотил?

Арбузик нашел, что пупырчатая тыква пахнет не хлебом, а мылом. Тем не менее голодные мальчики разрезали ее и с помощью заостренных палочек поджарили несколько ломтиков на огне. Отведав тыквы, Арбузик разрешил и Бебешке заморить червячка.

Между тем совсем потемнело. Обрушился сильный ливень. Сверкали молнии, раскаты грома сотрясали землю. Порыв ветра вышвырнул на дождь горящие сучья. Костер погас.

Мальчики забились в дальний угол своего укрытия. Туда не проникал ни дождь, ни ветер. Зато была опасность, что вывороченное дерево, подмытое ручьями, повернется и придавит мальчиков своей тяжестью.

Ночью дождь ослабел, а затем и вовсе прекратился. Гроза утихла. Тучи быстро рассеялись, и на чистом небе заблестели звезды.

И тогда завыл волк. Сначала один, потом другой. После грозы хищники вновь вышли на охоту.

Чтобы предотвратить их нападение, нужно было поскорее разжечь костер. Едва Арбузик достал коробок спичек, спрятанный от дождя на груди, вблизи выросли тени. Мелькнули две пары сдвоенных огоньков. Арбузику пришлось призвать на помощь все свое мужество, чтобы не закричать от страха. И все же он не закричал, чтобы не разбудить уснувшего Бебешку. \"С волками как-нибудь справлюсь я сам,- подумал он.- Вот зеленохвостых будет одолеть гораздо труднее...\"

Волки не спешили нападать, уверенные, что добыча от них не ускользнет.

Малейшее промедление могло стоить жизни, и Арбузик поднес к зажженной спичке последний лист бумаги, на который хотел позднее перерисовать карту.

\"Быстрее! Быстрее!\" - мысленно торопил он слабое пламя. Бумага вспыхнула, и зверь с оскаленной пастью, сунувшийся было в убежище к мальчикам, испуганно отпрянул в темноту. Судя по его злобному рычанию, он готовился к новой атаке.

Бумага горела быстро, а припасенные сучья были сырыми. Но разве можно было дать погаснуть огню? Спасаясь от волков, нетерпеливо щелкавших зубами, Арбузик поджег сучья и листья, на которых сидел. Затрепетав и чуть не задохнувшись, огонь занялся и треща побежал по охапке сухих листьев.

- Пожар! - завопил проснувшийся Бебешка.

Арбузик не ответил ему. Сидя на корточках, он раздувал пламя, подкладывая в него тонкие веточки. Дым слепил глаза, но Арбузик был озабочен только одним: чтобы не погас огонь...

Всю ночь мальчики жгли костер, а волки кружили рядом, завывая от злости...

СТРАННАЯ РЕКА

На рассвете волки убежали. Мальчики умылись в прозрачном ручье, уже без опаски поджарили по ломтику \"хлебной тыквы\", найденной Бе-бешкой, пожевали пахучих листьев мяты и, загасив костер, отправились снова в путь.

Арбузик старательно заносил на карту главные ориентиры пути: лесное озеро, гряду гранитных скал, ущелье, усеянное белыми костями неизвестных животных, может быть, даже доисторических ящеров.

Пройдя лес, мальчики увидели широкую реку, а за рекой - унылую степь с развалинами каких-то построек. Видимо, на той стороне реки уже жили зеленохвостые.

- Как странно,- недоуменно сказал Арбузик, когда мальчики подошли к реке.- Смотри, вода зеленая и тягучая, будто варенье. В такой воде вряд ли могут жить какие-либо существа.

- Мне тоже не нравится река,- опасливо сказал Бебешка.- Нам не следует переправляться на тот берег. Я не боюсь, но было бы лучше не рисковать.

- А кто выручит из беды ребят? Кто узнает правду о зеленохвостых? рассердился Арбузик.- Как можно останавливаться почти у самой цели?.. Настоящий человек никогда не отступает. Уж если настоящий человек ставит перед собою благородную цель, то непременно достигает этой цели. Он отдает ей все силы. Ничего не жалеет. И поэтому одерживает победу.

- У всякого дела своя подходящая цена. И я не хочу переплачивать,прищурился Бебешка.- Сколько стоит, столько и заплачу. Если конфеты стоят рубль, я не стану платить за них ни копейки больше. Если дело требует слишком много сил, я, пожалуй, откажусь от него.

- И зачем только я взял тебя с собою? - пожалел Арбузик.- Люди, которые всему ищут подходящую цену, никогда не оценят самых важных вещей вещей бесценных. Они не оценят ни добра, ни правды... Ну, сколько, например, стоит справедливость?

- Не придирайся к словам,- примирительно пробурчал Бебешка.- Я, знаешь, пошутил. У меня вылетают порой совсем не те слова, какие я хотел сказать. Когда мы решили лететь на ракетоплане, я ведь не о себе думал. Я думал о ребятах...

И желая показать, что он не трус. Бебешка зачерпнул ладонью воды из зеленой реки. Ладонь тотчас же окрасилась в зеленый цвет. Сколько ни оттирал ее Бебешка платком и песком, кожа на руке оставалась зеленой. Бебешка совсем приуныл.

- Не горюй, Бебешка,- подбодрил друга Арбузик.- Что бы ни случилось, мы все равно победим... Помнишь, Нина Константиновна говорила: \"Всегда побеждает правда. При условии, если люди мужественно сражаются за правду и знают, что она бесценна, как земля, как солнце, как воздух...\"

Мальчики решили построить плот. Это была нелегкая задача. Поскольку у реки деревья не росли, пришлось отойти довольно далеко от берега. К тому же у дерева, которое начал рубить Арбузик, оказалась твердая древесина. Но недаром говорится: терпение и труд все перетрут.

К полудню мальчики свалили дерево, очистили ствол от сучьев и разрубили его на три части. Бревна перенесли к реке. Гибкими прутьями связали бревна вместе. Арбузик вытесал из сучьев два весла.

Итак, все было готово к переправе. Разумеется, пришлось немало повозиться и в воде, прежде чем мальчики забрались на плот. И ноги и руки сделались у них зелеными, а у Бебешки позеленел и нос.

Это было забавно - видеть зеленый нос. Но мальчики не смеялись и не шутили, предчувствуя беду. Странный вид ленивой реки и ее липкая зеленая вода скрывали тайну. К этой тайне было даже не подступиться.

Джаспер вспоминает вопрос. «Почему ты не стрижешься?»

Весла опустились в воду - плот отчалил от берега...

ВЕРТОЛЕТ

– Мне нравится, когда у меня длинные волосы. Поэтому и не стригусь.

Мальчики добрались уже до середины реки, когда послышалось тарахтение. Вдали показался вертолет.

Дон Глоссоп щурится:

- Зеленохвостые! - испугался Бебешка.- Что делать?

– Ты похож на педика.

- Скорее в камыши! - решил Арбузик.- Спрячемся в камышах!

– Это вы так считаете, мистер Глоссоп, а…

– Да в этом банкетном зале любой, кто на тебя поглядит, сразу скажет «педик»! Гарантирую.

Мальчики гребли изо всех сил. Но плот двигался медленно. Тягучая вода сдерживала движение.

Джаспер не смотрит на лица вокруг, отпивает воду из стакана.

Вертолет приближался.

– Это мой стакан, – произносит чей-то голос.

- Прыгай в воду! - приказал Арбузик. И первым прыгнул с плота.

«Сосредоточься».

Бебешка растерялся. Он слишком хорошо помнил о хищных острозубых рыбах. Но что было делать?

Закрыв глаза, он бултыхнулся в воду.

– Если бы у всех гомосексуалов – то есть у «педиков», как вы их называете, – были длинные волосы, то ваше заявление было бы логично. Но длинные волосы вошли в моду всего несколько лет назад. А раньше вы встречали гомосексуалов с короткими стрижками. – Дон Глоссоп непонимающе смотрит на него, поэтому Джаспер решает помочь ему примерами: – В тюрьме, на флоте, в частной школе. Вот у нас, в школе Епископа Илийского, был преподаватель, который любил приставать к мальчикам и носил такой же парик, как у вас. Так что ваша логика ущербна. С вашего позволения и при всем уважении.

Плот покачивался среди густых зарослей камыша.

– Что? – Лицо Дона Глоссопа заливает нежный багрянец. – Что-что?

- Нас все равно увидят с вертолета,- сказал Арбузик.- Когда скажу, набери в грудь побольше воздуха, ныряй и сиди под водой как можно дольше.

«Может, он туг на ухо».

Арбузик внимательно следил за вертолетом.

– Я сказал, что у нас, в школе Епископа Илийского, был преподаватель, который любил приставать к мальчикам и носил такой же парик…

- Пора!

– Мой супруг имеет в виду… – вмешивается Бренда Глоссоп, – что он никогда в жизни не сталкивался с подобными типами.

Оба мальчика ушли под воду.

С вертолета, конечно же, заметили плот среди камышей. Но возле него никого не было, и вертолет полетел дальше...

– Тогда почему он так авторитетно рассуждает о «педиках»?

ТАЙНА ЗЕЛЕНОЙ РЕКИ

Когда мальчики вынырнули, вертолет был уже далеко. Немного переждав, Арбузик и Бебешка взобрались на свой плот и благополучно доплыли до берега.

– Это же общеизвестно! – Дон Глоссоп подается вперед, волоча галстук по еде на тарелках. – Все педики патлатые!

Едва они высадились на берег, отвратительная зелень с рук, ног, лица и одежды исчезла сама собою. Это было настоящее чудо. Как будто странная река только того и хотела, чтобы через нее перебрались...

– Эти ужасные The Rolling Stones тоже все патлатые, – говорит женщина в пушистом ореоле сиреневых волос. – Просто отвратительно.

Но это было не единственное чудо.

– В армии им быстро мозги бы вправили. Очень жаль, что всеобщую воинскую повинность отменили, – заявляет человек в строгом галстуке и с медалью на лацкане. – Так сказать, вколотили еще один гвоздь в гроб.

Арбузик беспомощно покрутился на месте и, к удивлению Бебешки, пробормотал:

– Вот и я о том же, генерал, – говорит Дон Глоссоп. – Не для того мы разнесли нацистов в пух и прах, чтобы всякие там доморощенные бездельники-гитаристы превратили Великобританию в страну «йе-йе-йе!» и «о-о-о-о беби!».

- Зачем мы перебрались через реку? Что теперь делать? Я будто в тумане, все забыл, ничего не помню.

– Отец этого, как его там, Кита Джаггера, работал на фабрике, – говорит Бренда Глоссоп. – А теперь его непутевый сынок обзавелся роскошным тюдоровским особняком.

- Странно,- сказал Бебешка, пожимая плечами.- Я все время послушно следовал за тобою, не зная, куда мы идем и где отыщем пропавших детей. А теперь наступила восхитительная ясность. Теперь я знаю, куда идти и что делать.

– К счастью, «Ивнинг ньюс» рассказала, чем именно они там занимаются, – говорит Пушистый Ореол.

- А я не знаю,- печально сказал Арбузик.- У меня совершенно исчезли мысли. В голове темно и пусто... Как грустно жить, когда в голове темно и пусто!

– Надеюсь, судья Блок призовет их к ответу по всей строгости закона, – говорит генерал. – А ты, конечно, ими восхищаешься.

– Эти дикие завывания даже музыкой не назовешь! – заявляет Дон Глоссоп. – Вот «Strangers in the Night»[35] Фрэнка Синатры – это музыка. «Land of Hope and Glory»[36] – тоже музыка. А этот ваш рок-н-ролл – гадкие громыхания.

– Вполне возможно, что для сэра Эдуарда Элгара «Strangers in the Night» были гадкими громыханиями, – возражает Джаспер. – Каждое новое поколение вырабатывает свою эстетику, это факт. Почему вы воспринимаете это как угрозу?

- Да-да,- сказал Бебешка,- когда ничего не знаешь о других, и о себе ведь ничего не знаешь. И как радостно, оказывается, жить на свете, когда все понятно, когда столько добрых желаний, столько прекрасных мыслей! Хочется сделать и то и это, и ясно, как сделать то и как сделать это!

– Джаспер! – говорит сестра Эльф, Беа, которая поступила в Королевскую академию драматического искусства. – Прости, но ты сел за чужой стол.

- Я, наверно, болен,- сказал Арбузик.- Я, наверно, очень болен. Все во мне переменилось... Вот трава. Вот цветок. Вот небо... Прежде между всем этим была какая-то связь. Где она теперь?

– Оно и видно, – говорит генерал.

- Была и есть,- ответил Бебешка.- Я, например, хорошо чувствую эту связь... Все вещи существуют друг для друга. Поле - для травы, трава - для цветка, цветок - для неба. На небе

– А… – Джаспер встает и отвешивает легкий поклон гостям за чужим столом. «Будь вежливым». – Очень приятно было с вами познакомиться…

солнце. Потом идет дождь. И снова зеленеет трава, и снова поднимается цветок. Так было и так должно быть, потому что это красиво.



- Я не понимаю тебя,- сказал Арбузик,- я плохо понимаю тебя...

Бебешка с жалостью посмотрел на своего друга. Кажется, какая-то догадка осенила его.

За своим столом, кое-как выдержав закуски (креветочный коктейль) и горячее блюдо (coq au vin)[37], к десерту Джаспер начинает тонуть в разговорах. Левон и бухгалтер из Дублина обсуждают изменения в налоговом кодексе. Дин с шафером Лоуренса обсуждают Эдди Кокрана. Грифф что-то нашептывает в розовеющее ухо хихикающей подружки невесты. «Смотри на них…» Вопрос; ответ; шуточка; факт; сплетня; реакция на сплетню. «С какой легкостью у них все получается…» Джаспер свободно говорит по-английски и по-голландски, неплохо по-французски, сможет объясниться на немецком и на латыни, но язык мимики и интонаций для него непостижим, как санскрит. Джаспер знает все признаки того, что ему не удалось удержать внимание собеседника: легкий наклон головы набок, замедленный кивок, сощуренные глаза. Такое неумение можно списать на эксцентричность, поэтому спустя час Джаспер не выдерживает и сдается. Неизвестно, является ли его мимическая и интонационная дислексия причиной или следствием дислексии эмоциональной. Он знает, что такое скорбь, злость, зависть, ненависть, радость и весь остальной спектр обычных эмоций, но сам ощущает их всего лишь как легкие перепады температур. Если нормальные люди о нем такое узнают, то не будут ему доверять, поэтому Джаспер вынужден вести себя как один из Нормальных, но постоянно допускает ошибки. А когда он допускает ошибки, Нормальные думают, что он хитрит или издевается. Всего четыре человека на свете и одно бесплотное существо воспринимают Джаспера таким, какой он есть. Но Трикс в Амстердаме, доктор Галаваци ушел на пенсию, Grootvader[38] Вим умер. Формаджо неподалеку, в Оксфорде, а вот пути Джаспера и Монгола больше не пересекутся.

- Сейчас все проверим,- сказал Бебешка.- Сейчас, сейчас.. Вот твоя же задачка. Любопытно, что ты ответишь... Допустим, на весы поставили ведро с водой. А затем в ведро бросили железную гайку. Увеличится ли вес ведра с водой?

Пятой могла стать Мекка, но ее умыкнула Америка.

- Не знаю,- ответил Арбузик.- Наверно, увеличится.

«Человек – тот, кто уходит». Джаспер прикидывает, сколько времени займет десерт, кофе и застольные речи. На его часах 10:10. Не может быть. Он подносит часы к уху. «Время остановилось». Он не способен придумать какую-нибудь убедительную отговорку, поэтому незаметно ускользает. Попадает в коридор, где на стенах висят невыразительные английские пейзажи, а на ковре под ногами роятся точки. В двери вваливается толпа игроков в гольф, болтают с удивительной скоростью и громкостью. Лестница предоставляет спасительный выход…

- Так,- сказал Бебешка.- А если вместо железной гайки опустить в ведро живую рыбу? Изменится ли вес ведра с водой?



- Наверно, нет,- неуверенно ответил Арбузик.- Рыба ведь плавает...

- Так, так,- Бебешка даже лоб наморщил, наблюдая за Арбузиком,- Я вижу, что и ты плаваешь... Последний вопрос. А если в ведро опустить железную гайку на нитке со штатива, изменится ли вес ведра с водой?

С террасы на крыше, где стоит скамья и вазоны с цветами, открываются виды на гольф-корт, кроны деревьев и кровли Эпсома. День разморенный, полный пыльцы. Джаспер прикуривает «Мальборо» и ложится на скамью. В небе обломками кораблекрушения дрейфуют неприкаянные облака. «Вдыхай все это и выдыхай все это». Джаспер вспоминает лето в Домбурге, лето в Рийксдорпской лечебнице, лето в Амстердаме. «Время – это то, что не позволяет случаться всему одновременно». Джаспер вспоминает прошлый четверг, вид из окна в кабинете Левона на третьем этаже. Туда долетала вонь из мусорных баков. Через пару улиц на плоской крыше загорали три женщины в бикини. Наверное, там был публичный дом – все-таки это Сохо, – и у женщин был перерыв. Две были чернокожими. Одна включила транзистор на полную громкость, и до Джаспера донесся еле слышный голос Ринго Старра: «With a Little Help from My Friends»[39].

- Не знаю,- на глазах Арбузика появились слезы.- Я не в своей кастрюле...

– Джаспер, ты не хочешь к нам присоединиться? – спросил Левон.

– Я здесь. – Джаспер отвернулся от окна.

- Да, ты не в своей тарелке,- кивнул, волнуясь, Бебешка.- Я убежден, эта зеленая река - волшебная. Самая настоящая волшебная река: каждый, кто переберется через нее, на этом берегу делается совсем другим. Мне кажется, я вдруг здорово поумнел. А ты, может, наоборот... Может, и еще что-то в нас переменилось... Но ведь наша цель осталась тою же - это самое главное. И теперь я смогу помогать тебе, как ты помогал мне. Когда же мы освободим детей и выберемся из этой страны, все вернется к прежнему: Арбузик снова преобразится в вундеркинда, а Бебешка - в забываку и растяпу. Но все-таки мы оба будем уже лучше, чем прежде. Ведь тогда ты постараешься стать

– Ну и что они сказали? – спросил Дин. – Мы заключаем договор?

настоящим мудрецом. Ну, а я не захочу остаться прежним ленивцем. Я понял, как это чудесно - многое знать и многое уметь, и всякое дело делать с удовольствием!

– Сначала я отвечу на твой второй вопрос, – сказал Левон. – Нет, договор мы не заключаем. Все четыре лейбла нам отказали.

Арбузик, разинув рот и моргая глазами, смотрел на Бебешку.

Все молчат.

- Да-да,- сказал он,- надо поскорее спасти детей и выбраться из этой ужасной страны!..

– Вот радость-то! – сказал Дин. – Поздравляю!

Мальчики отправились в путь.

– Мог бы и по телефону сообщить, – сказал Грифф.

Вскоре они убедились, что догадка Бебешки была верной. Оба они действительно изменились: забывчивый, неуклюжий, плаксивый Бебешка стал трудолюбивым и настойчивым, ловким и серьезным. На его лбу пролегла даже глубокая морщинка. Напротив, рассудительный и собранный Арбузик сделался довольно рассеянным и очень жалостливым. Чуть что, он уже расстраивался и проливал горючие слезы. Он был готов спорить по любому пустяку и всякий раз очень горячился. Но Бебешка нисколько не обижался на своего изменившегося друга. Он любил его даже еще больше, понимая, что никакой вины Арбузика в том нет.

– А все-таки что они сказали? – спросила Эльф.

ВСТРЕЧА С ЗЕЛЕНОХВОСТЫМИ

– Тони Рейнольдсу из ЭМИ демки понравились, но у них уже есть андерграундная группа. Pink Floyd.

Мальчики шагали по равнине, поросшей густой и жесткой травой. Изредка попадались высоченные кактусы. Колючек на них было мало, но они были большие и крепкие. Чтобы осмотреть местность, Бебешка дважды взбирался по колючкам на вершину кактуса, где, кстати, нашел несколько ароматных и сладких плодов величиной с дыню.

– Но мы с Эльф звучим совсем не так, как Pink Floyd! – возмутился Дин. – Он все три демки прослушал? Или только «Темную комнату»?

Жарко палило солнце. Чтобы избежать солнечного удара, мальчики прикрыли головы пучками травы.

– Да, я сидел с ним рядом. Но он все равно отказал.

Утомившись идти по жаре, Арбузик и Бебешка расположились на отдых в тени кактуса. Подкрепились кактусовыми плодами. Пока Арбузик дремал, Бебешка не терял времени даром. В кармане у него нашлась катушка ниток. Бебешка отломил от кактуса острую колючку и с помощью другой колючки просверлил в ней ушко. Получилась неплохая игла. Этой иглой Бебешка ловко заштопал свою рубашку, а затем починил порванную курточку Арбузика.

– А Вик Уолш из «Филипс-рекордз»? – спросила Эльф.

Ребята собирались продолжить свой путь, когда услыхали ужасный рев. Осторожно выглянув из-за кактуса, Арбузик и Бебешка увидели антилопу. Бедное животное стрелой мчалось по степи, высоко перепрыгивая через кусты. За антилопой, окружая ее, гнались два льва.

– Вику в общем понравилось, но он все время спрашивал: «А кто здесь Джаггер? А кто здесь Рэй Дэвис? Кто лицо группы?»

– А кто лицо долбаных The Beatles?

Если бы разъяренные львы заметили Арбузика и Бебешку, пожалуй, они могли бы отказаться от антилопы. Момент был очень опасным. Затаив дыхание, мальчики наблюдали из-за кактуса за охотой львов.

– Вот и я о том же, – сказал Левон. – А Вик мне и говорит: «The Beatles – это исключение, которое подтверждает правило», а я ему: «Нет, The Beatles подтверждают правило, что каждая великая группа – это исключение», а он мне: «„Утопия-авеню“ – не The Beatles», а я ему: «В том-то все и дело».

Но самое страшное, оказывается, было впереди. Откуда ни возьмись появилось несколько всадников. Нахлестывая черных коней, они скакали наперерез львам. Приглядевшись, мальчики узнали... зеленохвостых! Если бы не безобразные хвосты, издали всадников можно было бы принять за людей.

– А долбаные «Пай-рекордз» на что сослались? – спросил Грифф.

Как только львы заметили зеленохвостых, они тотчас бросились наутек, оставив в покое антилопу. Арбузик и Бебешка ожидали, что зеленохвостые станут стрелять из ружей или из пистолетов. Но оказалось, что они обходятся дубинками.

– Мистер Эллиот заявил, цитирую: «Из-за Эльф парни не будут фанатеть с группы. Из-за Эльф девчонки не будут убиваться по Дину и Джасперу и ссать кипятком».

Догнав льва, зеленохвостый ударил его дубинкой и прыгнул прямо с коня на спину зверя. Оба покатились по земле, подняв тучи пыли. Когда пыль рассеялась, мальчики увидели, что зеленохвостые уже снимают шкуру с убитого льва.

– Это абсурдное и оскорбительное заявление… и вдобавок отдает инцестом, – возмутилась Эльф. – Дурацкая причина для отказа.

- Да,- прошептал хмурый Бебешка.- Справиться с этими чудовищами будет нелегко.

– Мистер Эллиот намекнул, что если мы расстанемся с Эльф и сделаем группу клоном Small Faces, то он, возможно, изменит свое мнение.

Между тем зеленохвостые поймали антилопу. Они связали ее, взвалили на запасного коня и поскакали прочь, громко распевая песню. Песня походила на лай собаки и кваканье лягушек. Это была отвратительная песня, от которой кровь стыла в жилах...

Эльф шумно выдохнула, будто ее кто-то ударил.

СЕРЫЕ ОВЦЫ

– Разумеется, я его послал куда подальше, – сказал Левон.

Едва ускакали зеленохвостые, мальчики пустились в путь. Опасаясь засады, они еще внимательнее смотрели по сторонам.

К вечеру Бебешка и Арбузик наткнулись на ветхие постройки из прутьев, обмазанных глиной. Это были загоны для скота. Поодаль, кучками и порознь, стояли медлительные, будто бы очень больные серые овцы. Не двигаясь с места, овцы наблюдали за мальчиками умными глазами.

– Нет уж, пусть берут нас в комплекте, – заявил Грифф.

Бебешка и Арбузик заглянули в первый попавшийся загон. На земле рядами лежали охапки прелой соломы. На одной из них умирала овца. Она жалобно стонала. Бока у нее раздулись, шерсть висела клочьями.

Дин закурил сигарету:

- Мне кажется, серые овцы - заколдованные жители этой страны. Они нам не причинят никакого вреда. Наверняка зеленохвостые - их враги,- прошептал Бебешка.

– А что сказали в «Декке»?

Арбузик подошел к овце, ближе всех стоявшей к мальчикам.

– Дерек Берк видел вас в «Марки»… – Левон откинулся на спинку скрипучего кресла. – Ему нравится ваша энергия, но он не уверен, стоит ли «Декке» вкладывать деньги в ваш эклектический стиль.

- Ты заколдованный человек? Овца молчала.

– Короче, нас загнали в угол, – сказал Грифф. – «Большая четверка» дала нам под зад. И что теперь?

- Ты заколдованный человек?

– Не отрицаю, это весьма огорчительно, – сказал Левон, – но…

Овца молчала, неотрывно глядя на Арбузика. Чувствительный Арбузик заплакал. Немного успокоившись, он закричал:

– Так, дело – полный швах, – простонал Дин. – У меня теперь ситуация даже хуже, чем в январе. Я на мели, полгода воздухом питаюсь, а в результате что?

- Эй вы, несчастные заколдованные серые овцы! Если вы понимаете, что вам говорят, то скажите, где прячут зеленохвостые украденных детей?..

– Замечательная группа, три прекрасные демки, небольшая, но уверенно растущая армия поклонников, пять или шесть классных песен. И движение в нужном направлении. Перспективы.

Арбузику никто не ответил. Овцы молча глядели на мальчиков глазами, полными слез.

– Ага, если мы такие замечательные, то где наш контракт на альбом? Вон, Чез Чендлер выбил контракт для Джими Хендрикса всего за три недели!

Это было невыносимое зрелище.

– И вон, у этих тоже контракты есть! – Дин кивнул на афиши Дика Спозато и сестер Спенсер.

Повздыхав, мальчики снова пошли своей дорогой. Они не оборачивались знали, что их провожают печальные взгляды. Но чем они могли помочь странным существам, живущим непонятною жизнью?...

Левон скрестил руки на груди:

РАЗГОВОР О СПРАВЕДЛИВОМ И НЕСПРАВЕДЛИВОМ

– Хендрикс – гениальный ритм-энд-блюзовый гитарный виртуоз. Дик – крунер, менеджером которого я стал по просьбе Фредди Дюка. Сестры Спенсер исполняют популярные арии для широкой публики и для слушателей передачи «Воскресные песнопения». Их пристроить легче легкого. А вот «Утопия-авеню» – совсем другое дело. Вас невозможно втиснуть в рамки известных категорий, поэтому поначалу вас отвергают. Если это вас расстраивает или если вы считаете, что я для вас плохо стараюсь, – то вот, пожалуйста, дверь не закрыта. Все свободны. Вас никто не держит. Бетани вышлет вам уведомления о расторжении нашего с вами договора.

На ночлег Арбузик и Бебешка забрались в низкую пещеру у подножия каменистого холма. Точнее сказать, в широкую щель, образованную под скалой водой и ветром. Мальчики заложили щель камнями, оставив узкий лаз. Внутрь натаскали сухой душистой травы. Теперь можно было наконец спокойно выспаться, не опасаясь диких зверей и зеленохвостых.

На ужин мальчики съели оставшиеся плоды кактуса. Конечно, это не утолило голода. Но, по крайней мере, немного ослабило его.

Грифф и Дин переглянулись, но не двинулись с места.

В сумерках перед входом в пещеру Бебешка разложил небольшой костер. Арбузик рассердился.

Джаспер смотрел на часы над головой Левона.

- Зачем этот глупый костер? Огонь виден издалека. Теперь надо бояться не диких зверей, а зеленохвостых!

На одном циферблате было выставлено лондонское время, на другом – нью-йоркское, на третьем – лос-анджелесское.

- Рано или поздно нам придется встретиться с зеленохвостыми,- сказал Бебешка.- Так что не стоит любой ценой уклоняться от встречи. Конечно, мы не будем торопиться и постараемся сначала побольше разузнать о наших противниках. Я не думаю, что они всесильны. У каждого есть свое слабое место. Есть оно и у зеленохвостых...

– Я был не прав, – признал Дин.

Мальчикам не спалось, хотя впервые за все дни странствий они расположились на ночлег в довольно удобном и безопасном месте.

Грифф вздохнул:

Сам собою разговор зашел о серых овцах.

- Если это заколдованные люди,- сказал Арбузик,- наш долг - помочь им. Они страдают от несправедливости... Почему вообще одни обижают других?

– Ага. И я тоже.

- Как правило, обидчики не хотят трудиться,- сказал Бебешка.- Они хотят жить за счет чужого труда. Чтобы заставить других работать на себя, они обижают их.

- Значит, справедливость - когда берут только то, что честно заработано, и помогают тем, кто трудится?

– Ну, считайте, что ваши так называемые извинения приняты, – сказал Левон.

Эльф стряхнула пепел с сигареты:

- Так-то оно так,- сказал Бебешка.- Но обидчики всегда говорят, что они все честно заработали. Даже если отняли силой.

– И что делать дальше?



- Значит, справедливость - бороться с несправедливыми,- твердо сказал Арбузик.- И не верить лживым словам...

За низким столиком сидят четверо: бритоголовый настоятель, чье лицо навеки запечатлено в памяти Джаспера, его послушник, градоправитель со своим верным камергером. Подсвеченные грезами ширмы расписаны хризантемами. Из тыквенной бутыли, красной, как кровь, послушник наливает прозрачную жидкость в четыре неглубокие чашечки, черные, как сажа. Звенят хроматические переливы птичьих трелей.

НОВАЯ ВСТРЕЧА С ЗЕЛЕНОХВОСТЫМИ

Мальчики отправились в путь до восхода солнца. Теперь карту местности рисовал Бебешка. Оказалось, Арбузик начисто забыл все условные знаки. На карте ведь не рисуют лесов или гор, как рисуют их художники, а все изображают условными знаками. Например, чтобы показать на карте лес, ставят условный знак дерева, а лесной участок обводят тонкой сплошной чертой. Реку изображают линией со стрелочкой, показывающей, куда течет река. Болото отмечают короткими параллельными штрихами, и понимающий сразу видит: топкое, опасное место...

– Жизнь и смерть неразделимы! – провозглашает градоправитель.

Вскоре мальчикам встретился новый загон из прутьев, обмазанных глиной. На этот раз возле загона бродили серые кролики. Они были так же медлительны и грустны, как и серые овцы. Мальчикам показалось, что и это заколдованные люди.

- Тут что-то произошло, на этом острове,- задумчиво сказал Бебешка.Много бы я дал, чтобы узнать всю историю...

Все четверо поднимают чашечки, чествуя странное заявление.

- Эй, серые кролики! - закричал Арбузик.- Идите сюда, да поживее! Мы не обидим вас!