Стихотворения о родной природе
Василий Жуковский
Приход весны
Зелень нивы, рощи лепет,В небе жаворонка трепет,Теплый дождь, сверканье вод, —Вас назвавши, что прибавить?Чем иным тебя прославить,Жизнь души, весны приход?
Иван Плещеев
Весна
Уж тает снег, бегут ручьи,В окно повеяло весною…Засвищут скоро соловьи,И лес оденется листвою!Чиста небесная лазурь,Теплей и ярче солнце стало,Пора метелей злых и бурьОпять надолго миновала.И сердце сильно так в грудиСтучит, как будто ждет чего-то,Как будто счастье впередиИ унесла зима заботы!Все лица весело глядят.«Весна!» – читаешь в каждом взоре;И тот, как празднику, ей рад,Чья жизнь – лишь тяжкий труд и горе.Но резвых деток звонкий смехИ беззаботных птичек пеньеМне говорят – кто больше всехПрироды любит обновленье!
<1872>
Иван Никитин
Утро
Звезды меркнут и гаснут. В огне облака.Белый пар по лугам расстилается.По зеркальной воде, по кудрям лознякаОт зари алый свет разливается.Дремлет чуткий камыш. Тишь – безлюдье вокруг.Чуть приметна тропинка росистая.Куст заденешь плечом – на лицо тебе вдругС листьев брызнет роса серебристая.Потянул ветерок, воду морщит-рябит.Пронеслись утки с шумом и скрылися.Далеко-далеко колокольчик звенит.Рыбаки в шалаше пробудилися,Сняли сети с шестов, весла к лодкам несут…А восток все горит-разгорается.Птички солнышка ждут, птички песни поют,И стоит себе лес, улыбается.Вот и солнце встает, из-за пашен блестит,За морями ночлег свой покинуло,На поля, на луга, на макушки ракитЗолотыми потоками хлынуло.Едет пахарь с сохой, едет – песню поет;По плечу молодцу все тяжелое…Не боли ты, душа! отдохни от забот!Здравствуй, солнце да утро веселое!
16 ноября 1854, январь 1855
Зимняя ночь в деревне
Весело сияетМесяц над селом;Белый снег сверкаетСиним огоньком.Месяца лучамиБожий храм облит;Крест под облаками,Как свеча, горит.Пусто, одинокоСонное село;Вьюгами глубокоИзбы занесло.Тишина немаяВ улицах пустых,И не слышно лаяПсов сторожевых…
Аполлон Майков
Ласточки
Мой сад с каждым днем увядает;Помят он, поломан и пуст,Хоть пышно еще доцветаетНастурций в нем огненный куст…Мне грустно! Меня раздражаетИ солнца осеннего блеск,И лист, что с березы спадает,И поздних кузнечиков треск.Взгляну ль по привычке под крышуПустое гнездо над окном:В нем ласточек речи не слышу,Солома обветрилась в нем…А помню я, как хлопоталиДве ласточки, строя его!Как прутики глиной скреплялиИ пуху таскали в него!Как весел был труд их, как ловок!Как любо им было, когдаПять маленьких, быстрых головокВыглядывать стали с гнезда!И целый-то день говоруньи,Как дети, вели разговор…Потом полетели, летуньи!Я мало их видел с тех пор!И вот – их гнездо одиноко!Они уж в иной стороне —Далеко, далеко, далеко…О, если бы крылья и мне!
1856
«Поле зыблется цветами…»
Поле зыблется цветами…В небе льются света волны…Вешних жаворонков пеньяГолубые бездны полны.Взор мой тонет в блеске полдня…Не видать певцов за светом…Так надежды молодыеТешат сердце мне приветом…И откуда раздаютсяГолоса их, я не знаю…Но, им внемля, взоры к небу,Улыбаясь, обращаю.
«Осенние листья по ветру кружат…»
Осенние листья по ветру кружат,Осенние листья в тревоге вопят:«Все гибнет, все гибнет! Ты черен и гол,О лес наш родимый, конец твой пришел!»Не слышит тревоги их царственный лес.Под темной лазурью суровых небесЕго спеленали могучие сны,И зреет в нем сила для новой весны.
1863
Иван Суриков
Зима
Белый снег, пушистый в воздухе кружитсяИ на землю тихо падает, ложится.И под утро снегом поле побелело,Точно пеленою все его одело.Темный лес что шапкой принакрылся чуднойИ заснул под нею крепко, непробудно…Божьи дни коротки, солнце светит мало,Вот пришли морозцы – и зима настала.Труженик-крестьянин вытащил санишки,Снеговые горы строят ребятишки.Уж давно крестьянин ждал зимы и стужи,И избу соломой он укрыл снаружи.Чтобы в избу ветер не проник сквозь щели,Не надули б снега вьюги и метели.Он теперь покоен – все кругом укрыто,И ему не страшен злой мороз, сердитый.
Алексей Кольцов
В степи
В небе зоринькаЗанимается,Золотой рекойРазливается, —А кругом лежитСтепь широкая,И стоит по нейТишь глубокая…Ковылем густымСтепь белеется,Травкой шелковойЗеленеется.Ты цветешь красой,Степь привольная,Пока нет ещеЛета знойного:Всю сожжет тогдаТебя солнышко,Попалит твоюТравку-цветики!Пока нет ещеВремя тяжкого —Темной осени,Ветра буйного:Разнесет тогдаОн по воздухуВсю красу твою —Ковыль белую!
Яков Полонский
«Посмотри – какая мгла…»
Посмотри – какая мглаВ глубине долин легла!Под ее прозрачной дымкойВ сонном сумраке ракитТускло озеро блестит.Бледный месяц невидимкой,В тесном сонме сизых туч,Без приюта в небе ходитИ, сквозя, на все наводитФосфорический свой луч.
<1844>
«По горам две хмурых тучи…»
По горам две хмурых тучиЗнойным вечером блуждалиИ на грудь скалы горючейК ночи медленно сползали.Но сошлись – не уступилиТой скалы друг другу даром,И пустыню огласилиЯркой молнии ударом.Грянул гром – по дебрям влажнымЭхо резко засмеялось,А скала таким протяжнымСтоном жалобно сказалась,Так вздохнула, что не смелиПовторить удара тучиИ у ног скалы горючейУлеглись и обомлели…
1857
Александр Пушкин
«Простите, верные дубравы!..»
Простите, верные дубравы!Прости, беспечный мир полей,И легкокрылые забавыСтоль быстро улетевших дней!Прости, Тригорское, где радостьМеня встречала столько раз!На то ль узнал я вашу сладость,Чтоб навсегда покинуть вас?От вас беру воспоминанье,А сердце оставляю вам.Быть может (сладкое мечтанье!),Я к вашим возвращусь полям,Приду под липовые своды,На скат тригорского холма,Поклонник дружеской свободы,Веселья, граций и ума.
1817
«Погасло дневное светило…»
Погасло дневное светило;На море синее вечерний пал туман.Шуми, шуми, послушное ветрило,Волнуйся подо мной, угрюмый океан.Я вижу берег отдаленный,Земли полуденной волшебные края;С волненьем и тоской туда стремлюся я,Воспоминаньем упоенный…И чувствую: в очах родились слезы вновь;Душа кипит и замирает;Мечта знакомая вокруг меня летает;Я вспомнил прежних лет безумную любовь,И все, чем я страдал, и все, что сердцу мило,Желаний и надежд томительный обман…Шуми, шуми, послушное ветрило,Волнуйся подо мной, угрюмый океан.Лети, корабль, неси меня к пределам дальнымПо грозной прихоти обманчивых морей,Но только не к брегам печальнымТуманной родины моей.Страны, где пламенем страстейВпервые чувства разгорались,Где музы нежные мне тайно улыбались,Где рано в бурях отцвелаМоя потерянная младость,Где легкокрылая мне изменила радостьИ сердце хладное страданью предала.Искатель новых впечатлений,Я вас бежал, отечески края;Я вас бежал, питомцы наслаждений,Минутной младости минутные друзья;И вы, наперсницы порочных заблуждений,Которым без любви я жертвовал собой,Покоем, славою, свободой и душой,И вы забыты мной, изменницы младые,Подруги тайные моей весны златыя,И вы забыты мной… Но прежних сердца ран,Глубоких ран любви, ничто не излечило…Шуми, шуми, послушное ветрило,Волнуйся подо мной, угрюмый океан…
1820
«Цветы последние милей…»
Цветы последние милейРоскошных первенцев полей.Они унылые мечтаньяЖивее пробуждают в нас.Так иногда разлуки часЖивее сладкого свиданья.
1821
К морю
Прощай, свободная стихия!В последний раз передо мнойТы катишь волны голубыеИ блещешь гордою красой.Как друга ропот заунывный,Как зов его в прощальный час,Твой грустный шум, твой шум призывныйУслышал я в последний раз.Моей души предел желанный!Как часто по брегам твоимБродил я тихий и туманный,Заветным умыслом томим!Как я любил твои отзывы,Глухие звуки, бездны глас,И тишину в вечерний час,И своенравные порывы!Смиренный парус рыбарей,Твоею прихотью хранимый,Скользит отважно средь зыбей,Но ты взыграл, неодолимый,И стая тонет кораблей.Не удалось навек оставитьМне скучный, неподвижный брег,Тебя восторгами поздравитьИ по хребтам твоим направитьМой поэтический побег!Ты ждал, ты звал… я был окован;Вотще рвалась душа моя:Могучей страстью очарован,У берегов остался я…О чем жалеть? Куда бы нынеЯ путь беспечный устремил?Один предмет в твоей пустынеМою бы душу поразил.Одна скала, гробница славы…Там погружались в хладный сонВоспоминанья величавы:Там угасал Наполеон.Там он почил среди мучений.И вслед за ним, как бури шум,Другой от нас умчался гений,Другой властитель наших дум.Исчез, оплаканный свободой,Оставя миру свой венец.Шуми, взволнуйся непогодой:Он был, о море, твой певец.Твой образ был на нем означен,Он духом создан был твоим:Как ты, могущ, глубок и мрачен,Как ты, ничем не укротим.Мир опустел… Теперь куда жеМеня б ты вынес, океан?Судьба людей повсюду та же:Где благо, там уже на стражеИль просвещенье, иль тиран.Прощай же, море! Не забудуТвоей торжественной красыИ долго, долго слышать будуТвой гул в вечерние часы.В леса, в пустыни молчаливыПеренесу, тобою полн,Твои скалы, твои заливы,И блеск, и тень, и говор волн.
1824
Зимний вечер
Буря мглою небо кроет,Вихри снежные крутя;То, как зверь, она завоет,То заплачет, как дитя,То по кровле обветшалойВдруг соломой зашумит,То, как путник запоздалый,К нам в окошко застучит.Наша ветхая лачужкаИ печальна, и темна.Что же ты, моя старушка,Приумолкла у окна?Или бури завываньемТы, мой друг, утомлена,Или дремлешь под жужжаньемСвоего веретена?Выпьем, добрая подружкаБедной юности моей,Выпьем с горя; где же кружка?Сердцу будет веселей.Спой мне песню, как синицаТихо за морем жила;Спой мне песню, как девицаЗа водой поутру шла.Буря мглою небо кроет,Вихри снежные крутя;То, как зверь, она завоет,То заплачет, как дитя.Выпьем, добрая подружкаБедной юности моей,Выпьем с горя; где же кружка?Сердцу будет веселей.
1825
Буря
Ты видел деву на скалеВ одежде белой над волнами,Когда, бушуя в бурной мгле,Играло море с берегами,Когда луч молний озарялЕе всечасно блеском алым,И ветер бился и леталС ее летучим покрывалом?Прекрасно море в бурной мглеИ небо в блесках без лазури;Но верь мне: дева на скалеПрекрасней волн, небес и бури.
1825
Зимняя дорога
Сквозь волнистые туманыПробирается луна,На печальные поляныЛьет печально свет она.По дороге зимней, скучнойТройка борзая бежит,Колокольчик однозвучныйУтомительно гремит.Что-то слышится родноеВ долгих песнях ямщика:То разгулье удалое,То сердечная тоска…Ни огня, ни черной хаты…Глушь и снег… Навстречу мнеТолько версты полосатыПопадаются одне.Скучно, грустно… Завтра, Нина,Завтра, к милой возвратясь,Я забудусь у камина,Загляжусь не наглядясь.Звучно стрелка часоваяМерный круг свой совершит,И, докучных удаляя,Полночь нас не разлучит.Грустно, Нина: путь мой скучен,Дремля смолкнул мой ямщик,Колокольчик однозвучен,Отуманен лунный лик.
1826
«Какая ночь! Мороз трескучий…»
Какая ночь! Мороз трескучий,На небе ни единой тучи;Как шитый полог, синий сводПестреет частыми звездами.В домах все темно. У воротЗатворы с тяжкими замками.Везде покоится народ;Утих и шум, и крик торговый;Лишь только лает страж дворовыйДа цепью звонкою гремит.И вся Москва покойно спит,Забыв волнение боязни.А площадь в сумраке ночномСтоит, полна вчерашней казни.Мучений свежий след кругом:Где труп, разрубленный с размаха,Где столп, где вилы; там котлы,Остывшей полные смолы;Здесь опрокинутая плаха;Торчат железные зубцы,С костями груды пепла тлеют,На кольях, скорчась, мертвецыОцепенелые чернеют…[Недавно кровь со всех сторонСтруею тощей снег багрила,]И подымался томный стон,Но смерть коснулась к ним, как сон,Свою добычу захватила.Кто там? Чей конь во весь опорПо грозной площади несется?Чей свист, чей громкий разговорВо мраке ночи раздается?Кто сей? – Кромешник удалой.Спешит, летит он на свиданье,В его груди кипит желанье.Он говорит: «Мой конь лихой,Мой верный конь! лети стрелой!Скорей, скорей!..» Но конь ретивыйВдруг размахнул плетеной гривойИ стал. Во мгле между столповНа перекладине дубовойКачался труп. Ездок суровыйПод ним промчаться был готов,Но борзый конь под плетью бьется,Храпит, и фыркает, и рветсяНазад. «Куда? мой конь лихой!Чего боишься? Что с тобой?Не мы ли здесь вчера скакали,Не мы ли яростно топтали,Усердной местию горя,Лихих изменников царя?Не их ли кровию омытыТвои булатные копыты!Теперь ужель их не узнал?Мой борзый конь, мой конь удалый,Несись, лети!..» И конь усталыйВ столбы проскакал.
1827
«Как грустно мне твое явленье…»
Как грустно мне твое явленье,Весна, весна! пора любви!Какое томное волненьеВ моей душе, в моей крови!С каким тяжелым умиленьемЯ наслаждаюсь дуновеньемВ лицо мне веющей весныНа лоне сельской тишины!Или мне чуждо наслажденье,И все, что радует, живит,Все, что ликует и блестит,Наводит скуку и томленьеНа душу мертвую давно,И все ей кажется темно?
1827
«Я знаю край: там на брега…»
Я знаю край: там на брегаУединенно море плещет;Безоблачно там солнце блещетНа опаленные луга;Дубрав не видно – степь нагаяНад морем стелется одна.
1827
«Еще дуют холодные ветры…»
[Еще дуют холодные ветры]И наносят утренни морозы.Только что на проталинах весеннихПоказались ранн<ие> цветочки,Как из чудного царства воскового,Из душистой келейки медовойВылетела первая пчелка,Полетела по ранним цветочкамО красной весне поразведать,Скоро ль будет гостья дорогая,Скоро ли луга позеленеют,Скоро ль у кудрявой у березыРаспустятся клейкие листочки,Зацветет черемуха душиста.
1827
«Как быстро в поле, вкруг открытом…»
Как быстро в поле, вкруг открытом,Подкован вновь, мой конь бежит!Как звонко под его копытомЗемля промерзлая звучит!Полезен русскому здоровьюНаш укрепительный мороз:Ланиты, ярче вешних роз,Играют холодом и кровью.Печальны лес и дол завялый,Проглянет день – и уж темно,И, будто путник запоздалый,Стучится буря к нам в окно…
1827
Зимнее утро
Мороз и солнце; день чудесный!Еще ты дремлешь, друг прелестный —Пора, красавица, проснись:Открой сомкнуты негой взорыНавстречу северной Авроры,Звездою севера явись!Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,На мутном небе мгла носилась;Луна, как бледное пятно,Сквозь тучи мрачные желтела,И ты печальная сидела —А нынче… погляди в окно:Под голубыми небесамиВеликолепными коврами,Блестя на солнце, снег лежит;Прозрачный лес один чернеет,И ель сквозь иней зеленеет,И речка подо льдом блестит.Вся комната янтарным блескомОзарена. Веселым трескомТрещит затопленная печь.Приятно думать у лежанки.Но знаешь: не велеть ли в санкиКобылку бурую запречь?Скользя по утреннему снегу,Друг милый, предадимся бегуНетерпеливого коняИ навестим поля пустые,Леса, недавно столь густые,И берег, милый для меня.
1829
Кавказ
Кавказ подо мною. Один в вышинеСтою над снегами у края стремнины;Орел, с отдаленной поднявшись вершины,Парит неподвижно со мной наравне.Отселе я вижу потоков рожденьеИ первое грозных обвалов движенье.Здесь тучи смиренно идут подо мной;Сквозь них, низвергаясь, шумят водопады;Под ними утесов нагие громады;Там ниже мох тощий, кустарник сухой;А там уже рощи, зеленые сени,Где птицы щебечут, где скачут олени.А там уж и люди гнездятся в горах,И ползают овцы по злачным стремнинам,И пастырь нисходит к веселым долинам,Где мчится Арагва в тенистых брегах,И нищий наездник таится в ущельи,Где Терек играет в свирепом весельи;Играет и воет, как зверь молодой,Завидевший пищу из клетки железной;И бьется о берег в вражде бесполезной,И лижет утесы голодной волной…Вотще! нет ни пищи ему, ни отрады:Теснят его грозно немые громады.
1829
Эхо
Ревет ли зверь в лесу глухом,Трубит ли рог, гремит ли гром,Поет ли дева за холмом —На всякой звукСвой отклик в воздухе пустомРодишь ты вдруг.Ты внемлешь грохоту громовИ гласу бури и валов,И крику сельских пастухов —И шлешь ответ;Тебе ж нет отзыва… ТаковИ ты, поэт!
1831
«В поле чистом серебрится…»
В поле чистом серебритсяСнег волнистый и рябой,[Светит месяц], тройка мчитсяПо дороге столбовой.Пой: в часы дорожной скуки,На дороге, в тьме <ночной>Сладки мне родные звукиЗвонкой песни удалой.Пой, ямщик! Я [молча], жадноБуду слушать голос твой.Месяц ясный светит хладно,Грустен ветра дальный вой.[Пой: «Лучинушка, лучина,Что же не светло горишь?»]
1833
Осень. (Отрывок)
Чего в мой дремлющий тогда не входит ум?
Державин
I
Октябрь уж наступил – уж роща отряхаетПоследние листы с нагих своих ветвей;Дохнул осенний хлад – дорога промерзает,Журча еще бежит за мельницу ручей,Но пруд уже застыл; сосед мой поспешаетВ отъезжие поля с охотою своей,И страждут озими от бешеной забавы,И будит лай собак уснувшие дубравы.
II
Теперь моя пора: я не люблю весны;Скучна мне оттепель; вонь, грязь – весной я болен;Кровь бродит; чувства, ум тоскою стеснены.Суровою зимой я более доволен,Люблю ее снега; в присутствии луныКак легкий бег саней с подругой быстр и волен,Когда под соболем, согрета и свежа,Она вам руку жмет, пылая и дрожа!
III
Как весело, обув железом острым ноги,Скользить по зеркалу стоячих, ровных рек!А зимних праздников блестящие тревоги?..Но надо знать и честь; полгода снег да снег,Ведь это наконец и жителю берлоги,Медведю, надоест. Нельзя же целый векКататься нам в санях с Армидами младымиИль киснуть у печей за стеклами двойными.
IV
Ox, лето красное! любил бы я тебя,Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи.Ты, все душевные способности губя,Нас мучишь; как поля, мы страждем от засухи;Лишь как бы напоить да освежить себя —Иной в нас мысли нет, и жаль зимы старухи,И, проводив ее блинами и вином,Поминки ей творим мороженым и льдом.
V
Дни поздней осени бранят обыкновенно,Но мне она мила, читатель дорогой,Красою тихою, блистающей смиренно.Так нелюбимое дитя в семье роднойК себе меня влечет. Сказать вам откровенно,Из годовых времен я рад лишь ей одной,В ней много доброго; любовник не тщеславный,Я нечто в ней нашел мечтою своенравной.
VI
Как это объяснить? Мне нравится она,Как, вероятно, вам чахоточная деваПорою нравится. На смерть осуждена,Бедняжка клонится без ропота, без гнева.Улыбка на устах увянувших видна;Могильной пропасти она не слышит зева;Играет на лице еще багровый цвет.Она жива еще сегодня, завтра нет.
VII
Унылая пора! Очей очарованье!Приятна мне твоя прощальная краса —Люблю я пышное природы увяданье,В багрец и в золото одетые леса,В их сенях ветра шум и свежее дыханье,И мглой волнистою покрыты небеса,И редкий солнца луч, и первые морозы,И отдаленные седой зимы угрозы.
VIII
И с каждой осенью я расцветаю вновь;Здоровью моему полезен русский холод;К привычкам бытия вновь чувствую любовь:Чредой слетает сон, чредой находит голод;Легко и радостно играет в сердце кровь,Желания кипят – я снова счастлив, молод,Я снова жизни полн – таков мой организм(Извольте мне простить ненужный прозаизм).
IX
Ведут ко мне коня; в раздолии открытом,Махая гривою, он всадника несет,И звонко под его блистающим копытомЗвенит промерзлый дол и трескается лед.Но гаснет краткий день, и в камельке забытомОгонь опять горит – то яркий свет лиет,То тлеет медленно – а я пред ним читаюИль думы долгие в душе моей питаю.
Х
И забываю мир – и в сладкой тишинеЯ сладко усыплен моим воображеньем,И пробуждается поэзия во мне:Душа стесняется лирическим волненьем,Трепещет и звучит, и ищет, как во сне,Излиться наконец свободным проявленьем —И тут ко мне идет незримый рой гостей,Знакомцы давние, плоды мечты моей.
XI
И мысли в голове волнуются в отваге,И рифмы легкие навстречу им бегут,И пальцы просятся к перу, перо к бумаге.Минута – и стихи свободно потекут.Так дремлет недвижим корабль в недвижной влаге,Но чу! – матросы вдруг кидаются, ползутВверх, вниз – и паруса надулись, ветра полны;Громада двинулась и рассекает волны.
XII
Плывет. Куда ж нам плыть?……………………………………………..………………………………………..
Михаил Лермонтов
Осень
Листья в поле пожелтели,И кружатся и летят;Лишь в бору поникши елиЗелень мрачную хранят.Под нависшею скалою,Уж не любит, меж цветов,Пахарь отдыхать пороюОт полуденных трудов.Зверь, отважный, поневолеСкрыться где-нибудь спешит.Ночью месяц тускл, и полеСквозь туман лишь серебрит.
Гроза
Ревет гроза, дымятся тучиНад темной бездною морской,И хлещут пеною кипучей,Толпяся, волны меж собой.Вкруг скал огнистой лентой вьетсяПечальной молнии змея,Стихий тревожный рой мятется —И здесь стою недвижим я.Стою – ужель тому ужасноСтремленье всех надземных сил,Кто в жизни чувствовал напрасноИ жизнию обманут был?Вокруг кого, сей яд сердечный,Вились сужденья клеветы,Как вкруг скалы остроконечной,Губитель-пламень, вьешься ты?О нет! – летай, огонь воздушный,Свистите, ветры, над главой;Я здесь, холодный, равнодушный,И трепет не знаком со мной.
1830
Звезда
Светись, светись, далекая звезда,Чтоб я в ночи встречал тебя всегда;Твой слабый луч, сражаясь с темнотой,Несет мечты душе моей больной;Она к тебе летает высоко;И груди сей свободно и легко….Я видел взгляд, исполненный огня(Уж он давно закрылся для меня),Но, как к тебе, к нему еще лечу;И хоть нельзя, – смотреть его хочу…
1830
Вечер после дождя
Гляжу в окно: уж гаснет небосклон,Прощальный луч на вышине колонн,На куполах, на трубах и крестахБлестит, горит в обманутых очах;И мрачных туч огнистые краяРисуются на небе как змея,И ветерок, по саду пробежав,Волнует стебли омоченных трав…Один меж них приметил я цветок,Как будто перл, покинувший восток,На нем вода блистаючи дрожит,Главу свою склонивши, он стоит,Как девушка в печали роковой:Душа убита, радость над душой;Хоть слезы льет из пламенных очей,Но помнит все о красоте своей.
1830
«Кто в утро зимнее, когда валит…»
Кто в утро зимнее, когда валитПушистый снег и красная заряНа степь седую с трепетом глядит,Внимал колоколам монастыря?В борьбе с порывным ветром, этот звонДалеко им по небу унесен, —И путникам он нравился не раз,Как весть кончины иль бессмертья глас.И этот звон люблю я! – он цветокМогильного кургана, мавзолей,Который не изменится; ни рок,Ни мелкие несчастия людейЕго не заглушат; всегда один,Высокой башни мрачный властелин,Он возвещает миру все, но сам —Сам чужд всему, земле и небесам.
1831
Песня
Желтый лист о стебель бьетсяПеред бурей:Сердце бедное трепещетПред несчастьем.Что за важность, если ветерМой листок одинокойУнесет далеко, далеко;Пожалеет ли об немВетка сирая;Зачем грустить мо́лодцу,Если рок судил емуУгаснуть в краю чужом?Пожалеет ли об немКрасна девица?
1831
«Люблю я цепи синих гор…»
Люблю я цепи синих гор,Когда, как южный метеор,Ярка без света и краснаВсплывает из-за них луна,Царица лучших дум певцаИ лучший перл того венца,Которым свод небес поройГордится, будто царь земной.На западе вечерний лучЕще горит на ребрах тучИ уступить все медлит онЛуне – угрюмый небосклон;Но скоро гаснет луч зари…Высоко месяц. Две иль триМладые тучки окружатЕго сейчас… вот весь наряд,Которым белое челоЕму убрать позволено.Кто не знавал таких ночейВ ущельях гор иль средь степей?Однажды при такой лунеЯ мчался на лихом конеВ пространстве голубых долин,Как ветер, волен и один;Туманный месяц и меня,И гриву, и хребет коняСребристым блеском осыпал;Я чувствовал, как конь дышал,Как он, ударивши ногой,Отбрасываем был землей;И я в чудесном забытьиДвиженья сковывал свои,И с ним себя желал я слить,Чтоб этим бег наш ускорить;И долго так мой конь летел…И вкруг себя я поглядел:Все та же степь, все та ж луна:Свой взор ко мне склонив, она,Казалось, упрекала в том,Что человек с своим конемХотел владычество степейВ ту ночь оспоривать у ней!
1832
Солнце
Как солнце зимнее прекрасно,Когда, бродя меж серых туч,На белые снега напрасноОно кидает слабый луч!..Так точно, дева молодая,Твой образ предо мной блестит;Но взор твой, счастье обещая,Мою ли душу оживит?
1832
Федор Тютчев
Весенняя гроза
Люблю грозу в начале мая,Когда весенний, первый гром,Как бы резвяся и играя,Грохочет в небе голубом.Гремят раскаты молодые,Вот дождик брызнул, пыль летит,Повисли перлы дождевые,И солнце нити золотит.С горы бежит поток проворный,В лесу не молкнет птичий гам,И гам лесной и шум нагорный —Все вторит весело громам.Ты скажешь: ветреная Геба,Кормя Зевесова орла,Громокипящий кубок с неба,Смеясь, на землю пролила.
<Не позднее 1828>
Летний вечер
Уж солнца раскаленный шарС главы своей земля скатила,И мирный вечера пожарВолна морская поглотила.Уж звезды светлые взошлиИ тяготеющий над намиНебесный свод приподнялиСвоими влажными главами.Река воздушная полнейТечет меж небом и землею,Грудь дышит легче и вольней,Освобожденная от зною.И сладкий трепет, как струя,По жилам пробежал природы,Как бы горячих ног еяКоснулись ключевые воды.
<Не позднее 1828>
Утро в горах
Лазурь небесная смеется,Ночной омытая грозой,И между гор росисто вьетсяДолина светлой полосой.Лишь высших гор до половиныТуманы покрывают скат,Как бы воздушные руиныВолшебством созданных палат.
<Не позднее 1829> Зальцбург(?)
Вечер
Как тихо веет над долинойДалекий колокольный звон,Как шорох стаи журавлиной, —И в шуме листьев замер он.Как море вешнее в разливе,Светлея, не колыхнет день, —И торопливей, молчаливейЛожится по долине тень.
<Не позднее 1829>
Полдень
Лениво дышит полдень мглистый,Лениво катится река,И в тверди пламенной и чистойЛениво тают облака.И всю природу, как туман,Дремота жаркая объемлет,И сам теперь великий ПанВ пещере нимф покойно дремлет.
<Не позднее 1829>
Весенние воды
Еще в полях белеет снег,А воды уж весной шумят —Бегут и будят сонный брег,Бегут и блещут и гласят…Они гласят во все концы:«Весна идет, весна идет!Мы молодой весны гонцы,Она нас выслала вперед!»Весна идет, весна идет!И тихих, теплых, майских днейРумяный, светлый хороводТолпится весело за ней.
Не позднее 1830
«Через ливонские я проезжал поля…»
Через ливонские я проезжал поля,Вокруг меня все было так уныло…Бесцветный грунт небес, песчаная земля —Все на душу раздумье наводило.Я вспомнил о былом печальной сей земли —Кровавую и мрачную ту пору,Когда сыны ее, простертые в пыли,Лобзали рыцарскую шпору.И, глядя на тебя, пустынная река,И на тебя, прибрежная дуброва,«Вы, – мыслил я, – пришли издалека,Вы, сверстники сего былого!»Так! вам одним лишь удалосьДойти до нас с брегов другого света.О, если б про него хоть на один вопросМог допроситься я ответа!..Но твой, природа, мир о днях былых молчитС улыбкою двусмысленной и тайной, —Так отрок, чар ночных свидетель быв случайный,Про них и днем молчание хранит.
Начало октября 1830По дороге из Петербурга в Мюнхен
«Песок сыпучий по колени…»
Песок сыпучий по колени…Мы едем – поздно – меркнет день,И сосен, по дороге, тениУже в одну слилися тень.Черней и чаще бор глубокий —Какие грустные места!Ночь хмурая, как зверь стоокий,Глядит из каждого куста!
Начало октября 1830По дороге из Петербурга в Мюнхен
Осенний вечер
Есть в светлости осенних вечеровУмильная, таинственная прелесть:Зловещий блеск и пестрота дерев,Багряных листьев томный, легкий шелест,Туманная и тихая лазурьНад грустно-сиротеющей землею,И, как предчувствие сходящих бурь,Порывистый, холодный ветр порою,Ущерб, изнеможенье – и на всемТа кроткая улыбка увяданья,Что в существе разумном мы зовемБожественной стыдливостью страданья.
Сентябрь – октябрь 1830
Листья
Пусть сосны и елиВсю зиму торчат,В снега и метелиЗакутавшись, спят.Их тощая зелень,Как иглы ежа,Хоть ввек не желтеет,Но ввек не свежа.Мы ж, легкое племя,Цветем и блестимИ краткое времяНа сучьях гостим.Все красное летоМы были в красе,Играли с лучами,Купались в росе!..Но птички отпели,Цветы отцвели,Лучи побледнели,Зефиры ушли.Так что же нам даромВисеть и желтеть?Не лучше ль за нимиИ нам улететь!О буйные ветры,Скорее, скорей!Скорей нас сорвитеС докучных ветвей!Сорвите, умчите,Мы ждать не хотим,Летите, летите!Мы с вами летим!..
Сентябрь – октябрь 1830
Весеннее успокоение. (Из Уланда)
О, не кладите меняВ землю сырую —Скройте, заройте меняВ траву густую!Пускай дыханье ветеркаШевелит травою,Свирель поет издалека,Светло и тихо облакаПлывут надо мною!..
Не позднее первых месяцев 1832
«В душном воздухе молчанье…»
В душном воздухе молчанье[1],Как предчувствие грозы,Жарче роз благоуханье,Звонче голос стрекозы…Чу! за белой, дымной тучейГлухо прокатился гром;Небо молнией летучейОпоясалось кругом…Жизни некий преизбытокВ знойном воздухе разлит,Как божественный напиток,В жилах млеет и горит!Дева, дева, что волнуетДымку персей молодых?..Что мутится, что тоскуетВлажный блеск очей твоих?Что, бледнея, замираетПламя девственных ланит?Что так грудь твою спираетИ уста твои палит?..Сквозь ресницы шелковыеПроступили две слезы…Иль то капли дождевыеЗачинающей грозы?..
Не позднее 1835
«Что ты клонишь над водами…»
Что́ ты клонишь над водами,Ива, ма́кушку свою?И дрожащими листами,Словно жадными устами,Ловишь беглую струю?..Хоть томится, хоть трепещетКаждый лист твой над струей…Но струя бежит и плещет,И, на солнце нежась, блещет,И смеется над тобой…
Не позднее 1835
«Тени сизые смесились…»
Тени сизые смесились,Цвет поблекнул, звук уснул —Жизнь, движенье разрешилисьВ сумрак зыбкий, в дальний гул.Мотылька полет незримыйСлышен в воздухе ночном…Час тоски невыразимой!..Все во мне, и я во всем!..Сумрак тихий, сумрак сонный,Лейся в глубь моей души,Тихий, томный, благовонный,Все залей и утиши.Чувства – мглой самозабвеньяПереполни через край!..Дай вкусить уничтоженья,С миром дремлющим смешай!
Не позднее 1835
«Зима недаром злится…»
Зима недаром злится,Прошла ее пора —Весна в окно стучитсяИ гонит со двора.И все засуетилось,Все нудит Зиму вон —И жаворонки в небеУж подняли трезвон.Зима еще хлопочетИ на Весну ворчит.Та ей в глаза хохочетИ пуще лишь шумит…Взбесилась ведьма злаяИ, снегу захватя,Пустила, убегая,В прекрасное дитя…Весне и горя мало:Умылася в снегуИ лишь румяней сталаНаперекор врагу.
Не позднее апреля 1836
«Как весел грохот летних бурь…»
Как весел грохот летних бурь,Когда, взметая прах летучий,Гроза, нахлынувшая тучей,Смутит небесную лазурьИ опрометчиво-безумноВдруг на дубраву набежит,И вся дубрава задрожитШироколиственно и шумно!..Как под незримою пятой,Лесные гнутся исполины;Тревожно ропщут их вершины,Как совещаясь меж собой, —И сквозь внезапную тревогуНемолчно слышен птичий свист,И кой-где первый желтый лист,Крутясь, слетает на дорогу…
1851
«Есть в осени первоначальной…»
Есть в осени первоначальнойКороткая, но дивная пора —Весь день стоит как бы хрустальный,И лучезарны вечера…Где бодрый серп гулял и падал колос,Теперь уж пусто все – простор везде, —Лишь паутины тонкий волосБлестит на праздной борозде.Пустеет воздух, птиц не слышно боле,Но далеко еще до первых зимних бурь —И льется чистая и теплая лазурьНа отдыхающее поле…
22 августа 1857По дороге из Овстуга в Москву
Афанасий Фет
«Печальная береза…»
Печальная березаУ моего окна,И прихотью морозаРазубрана она.Как гроздья винограда,Ветвей концы висят, —И радостен для взглядаВесь траурный наряд.Люблю игру денницыЯ замечать на ней,И жаль мне, если птицыСтряхнут красу ветвей.
<1842>
«Кот поет, глаза прищуря…»
Кот поет, глаза прищуря,Мальчик дремлет на ковре,На дворе играет буря,Ветер свищет на дворе.«Полно тут тебе валяться,Спрячь игрушки да вставай!Подойди ко мне прощаться,Да и спать себе ступай».Мальчик встал. А кот глазамиПоводил и все поет;В окна снег валит клоками,Буря свищет у ворот.
<1842>
«Чудная картина…»
Чудная картина,Как ты мне родна:Белая равнина,Полная луна,Свет небес высоких,И блестящий снег,И саней далекихОдинокий бег.
<1842>
«Ночь крещенская морозна…»
Ночь крещенская морозна,Будто зеркало – луна.«Побегу: еще не поздно,Да боюсь идти одна».«Я, сестрица, за тобоюНе пойду – одна иди!»«Я с тобою, – за избоюНаводи да наводи!»Ничего: пес рябый ходит,Вот и серый у ворот…И красавица наводит —И никак не наведет.«Вижу, вижу! потянулись:Раз, два, три, четыре, пять…Заструились, покачнулись,Стало только три опять.Ну, захочет почудесить?Со страстей рехнуся я…Шесть, семь, восемь, девять, десять —Чешуя как чешуя…Вот одиннадцать – все лица!Вот собаки лай и вой…Чур меня!..» – «Ну что, сестрица?»«Раскрасавец молодой!»
1842
«Буря на небе вечернем…»
Буря на небе вечернем,Моря сердитого шум —Буря на море и думы,Много мучительных дум —Буря на море и думы,Хор возрастающих дум —Черная туча за тучей,Моря сердитого шум.
<1842>
«Сосна так темна, хоть и месяц…»
Сосна так темна, хоть и месяцГлядит между длинных ветвей.То клонит ко сну, то очнешься,То мельница, то соловей,То ветра немое лобзанье,То запах фиалки ночной,То блеск замороженной далиИ вихря полночного вой.И сладко дремать мне – и грустно,Что сном я надежду гублю.Мой ангел, мой ангел далекий,Зачем я так сильно люблю?
1842
«Не ворчи, мой кот-мурлыка…»
Не ворчи, мой кот-мурлыка,В неподвижном полусне:Без тебя темно и дикоВ нашей стороне;Без тебя все та же печка,Те же окна, как вчера,Те же двери, та же свечка,И опять хандра…
<1843>
«Облаком волнистым…»
Облаком волнистымПыль встает вдали;Конный или пеший —Не видать в пыли!Вижу, кто-то скачетНа лихом коне.Друг мой, друг далекий,Вспомни обо мне!
<1843>
«Я пришел к тебе с приветом…»
Я пришел к тебе с приветом,Рассказать, что солнце встало,Что оно горячим светомПо листам затрепетало;Рассказать, что лес проснулся,Весь проснулся, веткой каждой,Каждой птицей встрепенулсяИ весенней полон жаждой;Рассказать, что с той же страстью,Как вчера, пришел я снова,Что душа все так же счастьюИ тебе служить готова;Рассказать, что отовсюдуНа меня весельем веет,Что не знаю сам, что будуПеть, – но только песня зреет.
<1843>
Ивы и березы
Березы севера мне милы, —Их грустный, опущенный вид,Как речь безмолвная могилы,Горячку сердца холодит.Но ива, длинными листамиУпав на лоно ясных вод,Дружней с мучительными снамиИ дольше в памяти живет.Лия таинственные слезыПо рощам и лугам родным,Про горе шепчутся березыЛишь с ветром севера одним.Всю землю, грустно-сиротлива,Считая родиной скорбей,Плакучая склоняет иваВезде концы своих ветвей.
<1843>, <1856>
Воздушный город
Вон там по заре растянулсяПричудливый хор облаков:Все будто бы кровли, да стены,Да ряд золотых куполов.То будто бы белый мой город,Мой город знакомый, родной,Высоко на розовом небеНад темной, уснувшей землей.И весь этот город воздушныйТихонько на север плывет…Там кто-то манит за собою —Да крыльев лететь не дает!..
1846
«Еще весна, – как будто неземной…»
Еще весна, – как будто неземнойКакой-то дух ночным владеет садом.Иду я молча, – медленно и рядомМой темный профиль движется со мной.Еще аллей не сумрачен приют,Между ветвей небесный свод синеет,А я иду – душистый холод веетВ лицо – иду – и соловьи поют.Несбыточное грезится опять,Несбыточное в нашем бедном мире,И грудь вздыхает радостней и шире,И вновь кого-то хочется обнять.Придет пора – и скоро, может быть, —Опять земля взалкает обновиться,Но это сердце перестанет битьсяИ ничего не будет уж любить.
<1847>
«Ночь светла, мороз сияет…»
Ночь светла, мороз сияет,Выходи – снежок хрустит;Пристяжная озябаетИ на месте не стоит.Сядем, полость застегну я, —Ночь светла и ровен путь.Ты ни слова, – замолчу я,И – пошел куда ни будь!
<1847>
«На двойном стекле узоры…»
На двойном стекле узорыНачертил мороз,Шумный день свои дозорыИ гостей унес;Смолкнул яркий говор сплетней,Скучный голос дня:Благодатней и приветнейВсе кругом меня.Пред горящими дровамиСядем – там тепло.Месяц быстрыми лучамиПронизал стекло.Ты хитрила, ты скрывала,Ты была умна;Ты давно не отдыхала,Ты утомлена.Полон нежного волненья,Сладостной мечты,Буду ждать успокоеньяЧистой красоты.
<1847>
«Летний вечер тих и ясен…»
Летний вечер тих и ясен;Посмотри, как дремлют ивы;Запад неба бледно-красен,И реки блестят извивы.От вершин скользя к вершинам,Ветр ползет лесною высью.Слышишь ржанье по долинам?То табун несется рысью.
<1847>
«Уснуло озеро; безмолвен черный лес…»
Уснуло озеро; безмолвен черный лес;Русалка белая небрежно выплывает;Как лебедь молодой, луна среди небесСкользит и свой двойник на влаге созерцает.Уснули рыбаки у сонных огоньков;Ветрило бледное не шевельнет ни складкой;Порой тяжелый карп плеснет у тростников,Пустив широкий круг бежать по влаге гладкой.Как тихо… Каждый звук и шорох слышу я;Но звуки тишины ночной не прерывают, —Пускай живая трель ярка у соловья,Пусть травы на воде русалки колыхают…
<1847>
Весенние мысли
Снова птицы летят издалекаК берегам, расторгающим лед,Солнце теплое ходит высокоИ душистого ландыша ждет.Снова в сердце ничем не умеришьДо ланит восходящую кровь,И душою подкупленной веришь,Что, как мир, бесконечна любовь.Но сойдемся ли снова так близкоСредь природы разнеженной мы,Как видало ходившее низкоНас холодное солнце зимы?
<1843>
«Растут, растут причудливые тени…»
Растут, растут причудливые тени,В одну сливаясь тень…Уж позлатил последние ступениПеребежавший день.Что звало жить, что силы горячило —Далеко за горой.Как призрак дня, ты, бледное светило,Восходишь над землей.И на тебя, как на воспоминанье,Я обращаю взор…Смолкает лес, бледней ручья сиянье,Потухли выси гор;Лишь ты одно скользишь стезей лазурной,Недвижно все окрест…Да сыплет ночь своей бездонной урнойК нам мириады звезд.
<1853>
На Днепре в половодье
А.Я. П-вой
Светало. Ветер гнул упругое стеклоДнепра, еще в волнах не пробуждая звука.Старик отчаливал, опершись на весло,А между тем ворчал на внука.От весел к берегу кудрявый след бежал,Струи под лодкой закипели,Наш парус, медленно надувшись, задрожал,И мы, как птица, полетели.И ярким золотом и чистым серебромЗмеились облаков прозрачных очертанья,Над разыгравшимся, казалося, ДнепромСтруилися от волн и трав благоуханья.За нами мельница едва-едва виднаИ берег посинел зеленый…И вот под лодкою вздрогнувшей быстринаСверкает сталью вороненой…А там затопленный навстречу лес летел…В него зеркальные врывалися заливы;Над сонной влагою там – тополь зеленел,Белели яблони и трепетали ивы.И под лобзания немолкнущей струиПевцы, которым лес да волны лишь внимали,С какой-то негою задорной соловьиПустынный воздух раздражали.Вот изумрудный луг, вот желтые пескиГорят в сияньи золотистом;Вон утка крадется в тростник, вон куликиБеспечно бегают со свистом…Остался б здесь дышать, смотретьи слушать век…
<1853>
Старый парк
Сбирались умирать последние цветыИ ждали с грустию дыхания мороза;Краснели по краям кленовые листы,Горошек отцветал, и осыпалась роза.Над мрачным ельником проснулася заря,Но яркости ее не радовались птицы;Однообразный свист лишь слышен снегиря,Да раздражает писк насмешливой синицы.Беседка старая над пропастью видна.Вхожу. Два льва без лап на лестнице встречают.Полузатертые чужие имена,Сплетаясь меж собой, в глазах моих мелькают.Гляжу, у ног моих отвесною стенойМне сосен кажутся недвижные вершины,И горная тропа, размытая водой,Виясь, как желтый змей, бежит на дно долины.И солнце вырвалось из тучи, и лучи,Блеснув, как молния, в долину долетели.Отсюда вижу я, как бьют в пруде ключиИ над травой стоят недвижные форели.Один. Ничьих шагов не слышу за собой.В душе уныние, усилие во взоре.А там, за соснами, как купол голубой,Стоит бесстрастное, безжалостное море.Как чайка, парус там белеет в высоте.Я жду, потонет он, но он не утопаетИ, медленно скользя по выгнутой черте,Как волокнистый след пропавшей тучки, тает.
1853 (?)
«Еще весны душистой нега…»
Еще весны душистой негаК нам не успела низойти,Еще овраги полны снега,Еще зарей гремит телегаНа замороженном пути.Едва лишь в полдень солнце греет,Краснеет липа в высоте,Сквозя, березник чуть желтеет,И соловей еще не смеетЗапеть в смородинном кусте.Но возрожденья весть живаяУж есть в пролетных журавлях,И, их глазами провожая,Стоит красавица степнаяС румянцем сизым на щеках.
<1854>
Пчелы
Пропаду от тоски я и лени,Одинокая жизнь не мила,Сердце ноет, слабеют колени,В каждый гвоздик душистой сирени,Распевая, вползает пчела.Дай хоть выйду я в чистое полеИль совсем потеряюсь в лесу…С каждым шагом не легче на воле,Сердце пышет все боле и боле,Точно уголь в груди я несу.Нет, постой же! С тоскою моеюЗдесь расстанусь. Черемуха спит.Ах, опять эти пчелы под нею!И никак я понять не умею,На цветах ли, в ушах ли звенит.
<1854>
Первый ландыш
О первый ландыш! Из-под снегаТы просишь солнечных лучей;Какая девственная негаВ душистой чистоте твоей!Как первый луч весенний ярок!Какие в нем нисходят сны!Как ты пленителен, подарокВоспламеняющей весны!Так дева в первый раз вздыхает —О чем – неясно ей самой, —И робкий вздох благоухаетИзбытком жизни молодой.
<1854>
«Как здесь свежо под липою густою…»
Как здесь свежо под липою густою —Полдневный зной сюда не проникал,И тысячи висящих надо мноюКачаются душистых опахал.А там, вдали, сверкает воздух жгучий,Колебляся, как будто дремлет он.Так резко-сух снотворный и трескучийКузнечиков неугомонный звон.За мглой ветвей синеют неба своды,Как дымкою подернуты слегка,И, как мечты почиющей природы,Волнистые проходят облака.
<1854>
Степь вечером
Клубятся тучи, млея в блеске алом,Хотят в росе понежиться поля,В последний раз, за третьим перевалом,Пропал ямщик, звеня и не пыля.Нигде жилья не видно на просторе.Вдали огня иль песни – и не ждешь!Все степь да степь. Безбрежная, как море,Волнуется и наливает рожь.За облаком до половины скрыта,Луна светить еще не смеет днем.Вот жук взлетел и прожужжал сердито,Вот лунь проплыл, не шевеля крылом.Покрылись нивы сетью золотистой,Там перепел откликнулся вдали,И слышу я, в изложине росистойВполголоса скрыпят коростели.Уж сумраком пытливый взор обманут.Среди тепла прохладой стало дуть.Луна чиста. Вот с неба звезды глянут,И, как река, засветит Млечный Путь.
<1854>
«Ласточки пропали…»
Ласточки пропали,А вчера зарейВсе грачи леталиДа как сеть мелькалиВон над той горой.С вечера все спится,На дворе темно.Лист сухой валится,Ночью ветер злитсяДа стучит в окно.Лучше б снег да вьюгуВстретить грудью рад!Словно как с испугуРаскричавшись, к югуЖуравли летят.Выйдешь – поневолеТяжело – хоть плачь!Смотришь – через полеПерекати-полеПрыгает, как мяч.
1854
Сосны
Средь кленов девственных и плачущих березЯ видеть не могу надменных этих сосен;Они смущают рой живых и сладких грез,И трезвый вид мне их несносен.В кругу воскреснувших соседей лишь онеНе знают трепета, не шепчут, не вздыхаютИ, неизменные, ликующей веснеПору зимы напоминают.Когда уронит лес последний лист сухойИ, смолкнув, станет ждать весны и возрожденья, —Они останутся холодною красойПугать иные поколенья.
<1854>
В саду