Джулия Кеннер

Мстящая

Хроники Мстительницы Лили — 2

Джесси и Аарону…. Спасибо, что последовали за мной во тьму.
ГЛАВА 1

Меня зовут Лили Карлайл. Хотя уже нет. Не совсем. Больше нет.

Однажды ночью я вышла из дому, намереваясь убить сукина сына, который преследовал и изнасиловал мою маленькую сестру Роуз. Однако я не справилась, вместо того, чтобы убить Лукаса Джонсона, я сама оказалась мертва.

Могу признать, что не на этот результат я надеялась. И все стала ее чуднее, когда я проснулась в чьем то теле.

С того дня моим именем стало – Алиса Элейн Пердью.

Что вполне делает мое имя символом моей жизни. Потому что все в моей жизни, не то чем кажется. Например, я думала, что меня вернули к жизни, чтобы убивать демонов, которые пытались открыть Девятые Врата Ада. Я думала, что я останавливала вторжение армии демонов, в момент следующего сближения измерений. Я думала, что предотвращала Армагеддон. Что я творила Добро, с большой Д, и когда все было бы сказано и сделано, я бы удалилась с милым сияющим нимбом и огромной 5+ в моем текущем дневнике.

Ммм, нет.

Правда, гораздо сложней. Правда, по этой причине, взбесила меня.

Я была одурачена. Мне сказали, что я боролась с Большим Злом, когда на самом деле я выполняла Дьявольские приказы. Моей миссией не было держать Девятые Врата крепко запертыми и сдерживать демонические орды, на самом деле я должны была удерживать хорошим парней от этого самого.

Я не останавливала конец света, я вызывала его.

Девятые Врата широко распахнуты, и меньше чем через две недели, армия демонов пройдет через них. Жизнь, какой мы ее знаем, будет окончена. И клише «ад на земле» больше не будет фигуральным.

По крайней мере, это маленький грязный план демонов. Однако я не намерена дать этому свершиться. Они сделали воина из меня; во имя Господа, время биться.

Я собираюсь найти способ накрепко закрыть ворота.

И чем больше при этом я убью демонов, тем лучше.

ГЛАВА 2

Дьякон метался по комнате мотеля, как запертая в клетке пантера. На нем были джинсы и белая футболка, и его образ должен был выглядеть повседневным, если бы не темные очки, которые он носил, не смотря на тусклую лампу и предрассветные часы.

В этих очках он выглядел совершенно плохим парнем. Коим, откровенно говоря, он и был. Демон. Три-Джал. Худший из худших.

Более того, он был демоном, связанным с демоном – охотником – мной. Не смотря на то, что груз беспокойства засел у меня в животе, ирония заставила меня улыбнуться. Потому что я играла в опасную игру. Если я совершила ошибку, связавшись с Дьяконом, это может прекрасно закончиться моей платой за доверчивость. Все что я знала – я не могла отвергнуть его. Не могла вытолкнуть его из своей жизни, из своей головы или даже из своего сердца. Он потребовал меня однажды, заглянув ко мне в голову и увидев, что я его. «Моя», сказал он.

И с каждым проходящим днем, я боюсь, что ощущаю его правоту.

Я боялась и боролась, но, в то же время, приветствовала это.

Я не знаю, где он нашел темные очки, и я не спрашивала. Все что я знала – он носил их из-за меня. Ведь если я не смогу видеть его глаза, я не смогу проникнуть к нему в голову. А его голова — место, где спрятан действительно плохой парень. Картину прошлых поступков. Воспоминания, слишком ужасные, чтобы делиться.

Я хотела их увидеть. Мне нужно было их увидеть. Мне нужно было узнать сердце мужчины, подчинившего меня. Но он не впускал меня, и очки были еще одним способом сказать мне даже не пытаться.

Правду говоря, это бесило. Хотя, в эти дни, меня легко было вывести из себя. Я шла по лезвию ножа. Чуть отклонюсь в одну сторону — и я впадала в ярость. В другую – и я впадала в отчаяние.

— Уже почти светло.

— Тебе нужно куда-то еще? Спросила я. Я была на кровати, голова моей сестры Роуз лежала у меня на коленях. И да, я была усталой и раздраженной. Слишком многое случилось так быстро, что у меня кружилась голова. Возможно, моему телу не нужно было больше спать, но я страстно хотела подремать.

А что хотел Дьякон, я честно не знала. До настоящего момента я не была с ним в течение долгого периода, и по этой причине я пыталась понять, что он занимался в течение дня или ночи, но, т.к. я не была уверена, хочу ли я знать ответ, я держала рот на замке.

Правда в том, что я не хотела, чтобы он уходил. Не хотела, чтобы он сказал мне, что должен исчезнуть и вернется, когда сможет. Мне нужна была помощь. И эгоистично, но я хотела Дьякона рядом с собой. Хотела комфорт, который дарило его присутствие, даже это сверхзаряженное присутствие, когда казалось, что все на грани взрыва.

Мы были в этом, так называемом мотеле, уже почти 6 часов, отсиживаясь после мерзкой маленькой битвы, в которой Лукас Джонсон впихнул часть своей демонической сущности, пока мы не вытащили ее оттуда к чертям собачьим.

Она кричала от боли и ужаса, затем становилась холодной. Она все еще спала, но если быть честной, я волновалась, что она никогда не проснется. Дьякон, однако, уверял меня, что она очень скоро восстановит сознание, но один черт, с головной болью. Я не спрашивала, откуда он настолько хорошо может знать подробности вселения демона. Это было еще одной вещью, которую я не хотела знать.

Ко всему прочему, оставалось всего несколько часов для того, чтобы самостоятельно найти способ остановить надвигающийся Армагеддон, и вероятно, вы можете понять, почему я была слегка напряжена.

— Они скоро начнут тебя искать, — сказал Дьякон. – Нам нужен план.

Под словом «они», вообще-то он подразумевал – «он». А конкретно, Клэренса. Мой земноводный дрессировщик. Маленький демон с лицом жабы, который непрерывно работал со мной, которого я презирала в основном за то, что он начинал мне нравиться.

— У меня есть план, сказала я, приглаживая волосы Роуз. – Я тебе уже говорила. По этой причине, мы часами не говорили ни о чем, кроме моего плана. Мои мысли метались между тем, что я бранила себя, за то, что подвела и Роуз и мир, и тем, что я фантазировала, в ярких деталях, как убью не только Клэренса, но и каждого встречного демона.

Сами по себе фантазии расслабляли, но недостаточно, я не могла дождаться реальных действий. Я хотела почувствовать удовлетворение от убийства. Силы, которую я получила. И да, я хотела всплеска силы. Я вытягивала ее, когда убивала их. Демоническая сущность. Его тьма. Его ярость. Ирония в том, что я полагаю, что без всего этого дерьма с предсказанием о демоне-ассассине, у меня бы не было теплых, уютных мыслей об убийствах. Я бы не проводила каждый день моей жизни в попытках сдерживать демоническую сущность, которая проникала в меня с каждым убийством.

И вот интересный факт: ты думал, что с того момента, как я по незнанию работала на плохих парней, я возможно занималась убийствами хороших парней, которых подставляла под удар. Если бы это был мой случай, ты я была бы переполнена добротой и светом, такими же милыми и очаровательными, как и они, потому что я бы втягивала бы их сущность, как лодка, загружаемая почти ангельскими душами.

Милая теория, но ничего общего с моей реальностью. Потому что Клэренс и компания не хотели меня милую, не хотели меня приятную. И они тренировали меня на настоящих, злобных демонах. Жертвовали своим видом, чтобы я стала похожей на них. Более грубой. Более злобной.

Очевидно, что это работало. Потому что тьма во мне сгущалась.

Я хотела быть на вершине, и я хотела убить их всех.

— Мы не можем просто взять и убить Клэренса,— сказал Дьякон.

— Мы? Ответила я. – Нет, нет, нет. Это личное. Это только мое.

— Да пошло оно.

— Да пошел ты, парировала я, демонстрируя умение остроумно отвечать в спорах. – Он мой дрессировщик. Я могу подобраться к нему близко. Достаточно близко, чтобы вонзить клинок в его сердце. Моим планом было вернуться в квартиру Алисы, позвонить Клэренсу и притвориться, что я была хорошим маленьким солдатом. Не так уж важно было, поверит ли он мне, важно было, чтобы он подошел. Но если бы, когда он вошел в квартиру, за мной стоял Дьякон, мы бы потеряли элемент неожиданности, и что было бы весьма «приятным» — чистое убийство превратилось бы в кровавую баню.

Не смотря на то, что мысль наблюдать за тем как Клэренс растворяется в бассейне собственной крови, оставляла приятное, теплое чувство у меня в животе, для этой работы я предпочитала легкий вариант наступления. Схватить его за короткие волосы, и провести моим клинком по его толстенькой маленькой глотке.

— Кроме того, — сказала я. – Я должна подобраться близко к нему и ты это знаешь. Если я не заберусь к нему в голову, все будет кончено, еще не начавшись.

Проблема, ради которой ты клянешься всем святым, что ты пойдешь и закроешь дверь в ад, весьма существенна: Дверям нужны ключи. И не зная, где был этот конкретный ключ, мы конкретно облажались.

Дьякон и я оба чертовски хорошо и четко понимали, что не было не единого шанса, что Клэренс откроет заклинание для поиска легендарного ключа, который навсегда крепко закроет все девять дверей ада.

Честно говоря, мы не знали, известно ли Клэренсу заклинание, я должна была порыскать вокруг и найти его. И если он знал его, то мы могли использовать заклинание и начертить карту с ключевым местом на моей коже. Неудобный, но необычный дар для Девушки из Предсказания.

— В тот момент, когда он поймет, что ты копалась у него в голове, он распотрошит тебя как рыбу, сказал Дьякон. — Он может и выглядит как лягушка, но бьюсь об заклад, он может быстро двигаться. Он собьет тебя с ног и изувечит, и возможно, ты найдешь себя разорванной на кусочки или навсегда запертой в малюсенькой коробочке.

— Я думаю, я могу справиться с Клэренсом, сказала я, хотя и понимала, что он прав. Еще одним бонусом к моим способностям супер девушки, было бессмертие. И идея провести вечность в сознании, но 6 футов под землей, была определенно деталью из моих кошмаров.

По этой причине, если я выйду против демона с телепатическими способностями, вполне возможно, что я кончу как жертва частичной поджарки мозгов. И поскольку у Клэренса такой набор способностей, я должна учитывать возможность, что он надерет мне задницу, даже пальцем не пошевелив.

— Ты важна, Лили. Не рискуй собой.

Иронию было невозможно проигнорировать, но я сдержала смешок. – Важна,— повторила я – Я думаю, Клэренс сказал мне однажды то же самое.

— Я не он, — сказал он. – И я не использую тебя.

Я была готова поспорить, но держала рот закрытым. Правда в том, что, несмотря на странную связь с Дьяконом, которую я ощущаю, я все еще не доверяла ему. По той же причине я не доверяла никому. С Клэренсом я выучила свой урок, и пока я заглядывала в чье-либо сознание, я должна была допускать, что их планом был лишь их собственный, а я была лишь пешкой.

Можно и не говорить, что это не была та роль, которая нравилась бы очень мне.

— Ты должна доверять мне хоть иногда, сказал Дьякон. Он смотрел прямо на меня, и я могла видеть свое отражение в черных стеклах его очков.

— Нет,— сказала я. — Я не должна. Мне нужно было работать с ним. По правде говоря, я сделаю еще черт знает сколько вещей с ним. Но это е означало, что я должна была ему доверять.

— Черт возьми, Лили, — сказал он, изрыгая мое имя как проклятие.

Разочарование в его голосе разозлило меня, разрывая последнюю, туго натянутую струну, которая держала мое терпение.

— Нет,— рычала я, когда выбиралась из-под Роуз и пересекала комнату, чтобы встать напротив него. Я не отстегнула свой нож, и давление на ногу тяжелой кобуры предавало мне чувство уверенности. Силы. – Ты сказал мне, что у тебя было видение нас двоих, закрывающих Девятые Врата. Ладно, хорошо для тебя. Но в том случае, если ты запамятовал, я однажды уже играла в ты-нужна-нам-для-спасения-мира игру, и проиграла по крупному.

Мне сказали, что моей миссией было остановить демонического священника от открытия портала в ад. Вместо этого, меня одурачили, заставив остановить настоящего священника от выполнения этой самой задачи. И только за две короткие недели, этот портал наполнится прибывающей толпой демонов, став более занятой, чем автострада в час пик.

— Я облажалась, — сказала я. – И я не собираюсь совершить ту же ошибку дважды.

— Доверять мне — не ошибка, — сказал он.

— С того момента, как ты запретил заглядывать к тебе в голову, у меня не осталось абсолютно никакого способа узнать, дуришь ли ты меня или нет.

Он прекратил ходить и медленно повернулся ко мне. Вообще то, слишком медленно, я так долго хотела увидеть его глаза, разгадать, о чем он думал. Его мускулы напряглись под тонкой футболкой. Животное, готовящееся убивать.

От неожиданности я отступила, рука автоматически потянулась к клинку, прежде чем я поняла, что делаю.

— Ты больше не залезешь ко мне в голову, сказал он, медленным и смертельным голосом.

— Если я захочу, ты не сможешь остановить меня.

— Поверь мне, Лили, — сказал он. – Я могу остановить тебя.

— Хочешь доказать? – сказала я, чувствуя себя взбешенной и раздраженной, и, да, я хотела сделать ему больно. Хотела начать драку. Демон внутри меня был разбужен и требовал каких-либо действий. Насилие. Боль. Секс. Одно за одним или все сразу, в тот единственный, дикий, эротический момент. Мне было не важно. Мне лишь нужно было освобождение. Очищение.

— Отойди, Лили, сказал он, его челюсть сжата и мускулы напряжены. Он обернулся и намеренно посмотрел на Роуз. – Отступи и держи себя в руках.

Я вдохнула, громко и долго, расстроенная и пристыженная. – К концу дня, я ни черта не знаю о тебе, кроме того, что ты демон. Три-Джал. Я знала это, но еще я знала, что хочу его. Знала, что я видела нас вместе, диких и обнаженных, в его сознании. Но там же я видела кровь. И боль. И обещание искупления, которого он еще не достиг. – Ты многое просишь принять на веру.

— Да, — сказал он.

— Во мне осталось не слишком много веры.

— Лили…

— Черт возьми, Дьякон. Позволь мне заглянуть. Дай мне, хоть одну правдивую вещь, в этом абсолютно неясном мире, в котором я живу сейчас. Одну вещь, которую я могу потрогать, почувствовать и сказать,— «Я знаю, что это правда».

Он сдвинулся так быстро, что я не заметила руки, которую он выбросил и толкнул меня напротив него. Он прижал меня к стене, его руки сжали меня, в то время как моя рука приблизилась к рукоятке ножа. Он был горячим и тяжелым, и он был здесь, и я слышала, как кровь стучала во мне, чувствуя, как мое тело сжалось от его близости. Я услышала, как я вздохнула и ненавидела себя за это. В то же время, я не хотела ничего больше, лишь чтобы он приблизил свой рот к моему и заставил меня забыть все, что происходила в этом странном мире, в котором мы живем.

— Ты хочешь правду? – шептал он, склонившись к моему уху, его дыхание заставляло меня дрожать. – Тогда слушай. Я иду с тобой. Я буду ждать в стороне. Я спрячусь в гребаном туалете, если будет нужно. Но если будет похоже на то, что Клэренс побеждает тебя, я выйду и вышибу его. И это, Лили, правда.

Его рука упала, чтобы накрыть моя, которая была на рукоятке ножа. – Ты не вытащила оружие, Лили, — сказал он. – Я бы сказал, что в тебе еще осталось немного веры.

Я втягивала воздух, глубоко и долго, пытаясь вернуть контроль над чувствами.— Ты можешь пойти, — сказала я, понимая, что проиграла этот раунд. – Но мы так же возьмем Роуз.

— Рискованно, сказал он. – Она твоя ахиллесова пята, и Клэренс знает это лучше, чем кто-либо.

Я оглянулась на кровать, на мою маленькую сестру, кудрявую, поломанную и избитую. Ее влажная кожа была желтоватой, под глазами тяжелые темные мешки. Ее светлые волосы были темны от масла и запутаны, так как расчесывались и не мылись. Она выглядела как уличный мальчишка, а не принцесса, а я хотела вернуть принцессу. Она заслуживала это, и я собиралась это сделать.

— Она идет, — повторила я, но мы убедимся, что он не знает, что она там. Я ее одну не оставлю.

Он взглянул через комнату на кровать, затем подошел к ней, взял ее под спину и под колени.

— Что ты делаешь?

— Несу ее.

— Сейчас? Мы идем сейчас?

— У тебя есть идея получше?

Я помотала головой. Конечно, он был прав. Время прятаться по темным комнатам, ушло.

От его рук я услышала хныкающий звук.

— Роуз? Мое горло было вязким, мой голос едва звучал.

Дьякон повернулся, поднося ее тело ко мне. Даже не смотря на его чертовы очки, я чувствовала его глаза, смотрящие на меня, оценивающие мою реакцию.

Я придвинулась поближе, не способная говорить из-за надежды, заполнившей мои легкие и горло.

-Лили?— Ее голос был слаб. – Лили, что случилось? – Ее глаза распахнуты от волнения, тело слабое, но напряженное, и я перевела дыхание, понимая, что тяжесть в легких была от того, что я перестала дышать.

— Роуз? Господи, спасибо. – С ней все было в порядке. Она была Роуз. Чтобы он не сделал с ней, она переборола это. Оно не задержалось. Это была моя маленькая сестренка, и с ней все было в порядке.

Двумя секундами позже, открылась правда.

— Лили, сказала она, ее голос был острым и паникующим. – Лили, что случилось?

— Дьякон, плакала я, потому что не знала. Тело Роуз извивалось в его руках, ее глаза закатывалась, пока не остались только белки. Я кричала ее имя, кричала Дьякону сделать что-нибудь.

— Дорогая Лили, — сказала моя сестра, и голос был не ее.— Я мать твою, твоя сестра. Снова.

ГЛАВА 3

Я отшатнулась от мерзких слов. А Дьякон, которого я никогда не видела взволнованным, отшвырнул ее на кровать, и даже когда он отступил в сторону, его тело двигалось между кроватью и мной.

— В этот раз я наполняю ее изнутри. – Я знала этот тон. Его звучание. Ленивый темп.

Я знала его, и необходимость выпотрошить это чудовище из Роуз, почти победила мой разум.

Лукас Джонсон. Он был здесь, внутри человека, которого я любила больше всех на свете.

— Убирайся! – Закричала я. – Убирайся к черту из моей сестры.

Не подумав, я прыгнула к кровати, а затем начала пинаться и бороться, когда Дьякон обхватил меня руками и потащил назад. – Это все еще Роуз, — сказал он, ледяным успокаивающим голосом. – Повредишь его, повредишь сестру.

На кровати тело моей сестры переместилось, поставив ее на колени, начало мотать ее головой и глубоко дышать. Ее грудь поднималась под жертвенным шелковым платьем, которое они надели на нее, соски напряглись под тканью. Я смотрела, возмущенная и беспомощная, как демон внутри заставил ее руку скользнуть вниз по ее груди, затем вниз, пока он не взял ее за промежность. – Миленько, миленько, — сказал он. И такая нежная и сладкая. Бьюсь об заклад, внутри она влажная. Как ты считаешь, Лили? Твоя сестра влажная из-за меня?

Я выхаркнула кусок слизи, попала в него, попала в Роуз, прямо в лицо. Рука поднялась с промежности, и он использовал тыльную сторону руки Роуз, чтобы вытереть плевок. – Сейчас, сладкие губки, — сказал он, — Есть ли у меня шанс относится к тебе, как к другу или родне? Ты и я, мы близки сейчас. По-настоящему близки.

— Убирайся из нее, повторила я, медленно и раздельно. – Сейчас же убирайся из нее, или клянусь, я прикончу тебя.

— А ты попробуй, сладенькая. Иди и попробуй. – В его голосе не было и следа беспокойства. Я не была ему угрозой, и мы оба это знали. Но он хотя бы убрал руки с тела моей сестры.

Почему?

Я смотрела суженными, настороженными глазами, гадая, что же будет дальше. Почему он сдался так быстро?

Его действия не давали мне ни малейшего понятия. Вместо всего, он откинулся на изголовье кровати и глубоко задышал. – Не был внутри девушки, по меньшей мере, лет тысячу, — сказал он. Затем он хихикнул. – Хотя мы оба знаем, что я был ВНУТРИ девушки. Но это, это иначе. Так я трогаю ее везде.

Я услышала низкий, жестокий рык, а затем поняла, что он вырывается из моего горла. Руки Дьякона, вокруг моей талии, напряглись, для того, чтобы я не наделала глупостей.

— Ах, я вижу, теперь ты собираешься ранить мои чувства, сказал Лукас. – Заставить меня, почувствовать себя нежеланным гостем.

— Что тебе нужно? — Спросил Дьякон.

Голова Роуз поднялась, нарочито медленно, пока ее глаза, с Лукасом за ними, не встретили пустые глаза Дьякона. – Я не разговариваю с предателями. Затем он улыбнулся, в точности как Роуз. – Я нахожу данное поведение неприемлемым, сказал он, но в этот раз, использовав голос моей сестры.

Жаркие слезы побежали по моим щекам, а за мной, я почувствовала тело Дьякона, застывшего в гневе. Я схватилась за его руки вокруг меня. Была моя очередь сдерживать его.

— Черт возьми, — прошипела я, — Ответь на вопрос. Что тебе нужно?

— А ты как думаешь?

Я боялась ответа, предчувствуя, что он хочет Роуз. Что он хочет разрушить ее жизнь. Что он хочет ее всю, тело и душу, и он хочет подразнить меня тем, что я подвела ее на многих разных уровнях.

— Я сказал, а что ты думаешь, я хочу?— зарычал он.

Я зажмурила глаза, выпуская больше слез, но отказывалась озвучить свой самый большой страх. – Я не знаю. Как, черт возьми, я могу знать, о чем такой монстр как ты думает?

— Я хочу ключ, ты, тупая сука. Ключ, ключ, гребаный ключ. – Его голос достиг маниакальной, монотонной грани.

— Да? Отлично, добро пожаловать в клуб.

— Не тот ключ, что ищешь ты. Я ищу Ключ Ориса – ключ, чтобы открыть врата – все врата. Толпы ждут, и в день совмещения, Кокбиэль восстанет над всеми, разрешив войти в свой круг тех, кто поклялся ему в верности.

Тем не менее, я не имела ни малейшего понятия, о чем он говорил, а лишь изумленно моргала. Однако Дьякон был как раз в курсе всей программы.

— Прошло столько времени, а ты все еще служишь Кокбиэлю?

— Я его самый преданный слуга. Все о чем я мечтаю, всегда служить Кокбиэлю.— Когда он посмотрел на Дьякона, его глаза сузились. – А ты, Дьякон Кэмфайр, кому ты служишь?

— У меня нет господина.

— Оу, но он у тебя есть, — возразил Джонсон, превращая нежный голос Роуз в грубый и жесткий. – Ты ей уже сказал? Ты сказал маленькой девочке, кому ты служишь? Что ты сделал?

Я вырвалась из рук Дьякона и повернулась, желая увидеть его лицо, но это не дало мне ответа.

Джонсон засмеялся. – Могущественный Кэмфайр, ….

Дьякон бросился вперед без предупреждения, опрокинул Роуз на спину, нож на ее горле, колено давит на грудную клетку.

— Дьякон! – я оказалась рядом, вынула свой клинок и прижала кончик к виску Дьякона. – Даже и не думай об этом.

— Я знаю о тебе, — прошипел Джонсон. – Я знаю все. Каждую ужасную подробность.

— О, я могу поклясться в этом,— сказал Дьякон ледяным и спокойным голосом.

— Она не знает, — с низким смешком, произнес Джонсон. – У нее нет ни малейшей идеи, что ты натворил.

Я видела, как мускулы Дьякона напряглись. — Дьякон…. – Лили хочет это тело живым, сказал он, игнорируя мой клинок. Игнорируя меня. Он сосредоточен лишь на теле под ним. – Я не знаю. Предлагаю держать это в голове, прежде чем ты спровоцируешь меня снова.

Глаза Роуз закрыты, но Джонсон протявкал свой смешок. – Да это тупик. Как чудесно предсказуемо. Она действительно не знает, не так ли? Она не знает кто ты. Что ты наделал. За что ты ответственен. Губы Роуз слегка скривились. – Маленький ссыкунок хотел впечатлить хорошенькую девчушку? Или у тебя были иные намерения, касательно сучки? – закончил он грубым обвинением. – Что так же подходит твоей натуре.

Губы Дьякона скривились, руки сжались.

— Даже и не думай двигаться, — сказала я, боясь остановить его лезвием. И на случай, если до него не дошло, я надавила так, что появилась капля крови. Он скатилась рядом с его ухом, запах ее дразнил, возбуждая и подготавливая к битве. – Отойди, Дьякон. Сейчас же отойди.

— Я могу сказать тебе, Лили, — нежно произнесла Роуз. – Я тебе могу рассказать все, что знаю о нем. А я знаю многое. Темные вещи. Грязные вещи. Кровавые вещи. Жестокие вещи.

— Заткнись, твою мать! – огрызнулась я. Правда была в том, что я хотела знать, я хотела, но я не хотела правду озвученную Лукасом Джонсоном. Более того, я боялась, если уступлю, если позволю Лукасу Джонсону сказать мне, тогда Дьякон действительно убьет мою сестру, и я не буду достаточно быстра, чтобы предотвратить это. – Тебе что-то от меня нужно? Отлично. Тебе нужно мое внимание, оно есть у тебя. Теперь, расскажи мне и поживее.

Я убрала свой клинок и отступила. – Отпусти его, — сказала я Дьякону, — а когда он начал колебаться, я повторила. – ОТПУСТИ ЕГО.

Дьякон отошел, нож все еще в руках, челюсть сжата.

Я сосредоточилась на Роуз – на Джонсоне. – Теперь, озвучь мне это, потому что я устала играть в двадцать вопросов. Начни с Ключа Ориса. Где он?

— И это вопрос дня? – сказал Джонсон.

Я посмотрела на Дьякона. – Тогда ты. Расскажи мне.

— Никто не знает, сказал он, глядя на Роуз, а не на меня. Ключ Ориса был тайно создан Пэнемю.

— Кем?

— Ангелом. Он жаждал власти, и тайно создал ключ, который удержит все девять врат открытыми – и наделит хранителя врат силой и властью над теми, кто проходит врата.

— И что случилось?

— Архангелы раскрыли его предательство, прежде чем он воспользовался Ключом Ориса, — сказал Дьякон. – Его изгнали из рая, превратили в мерзкого демона, а ключ уничтожили. Разломали на три куска.

— Т.к. Пэнемю создал его, только он может уничтожить его, — сказал Джонсон. – Так, что эти лицемерные кретины были в тупике, не так ли?

— И ты хочешь этот ключ, — бросая взгляд на Джонсона, сказала я. – И этот крутой демон, на которого ты работаешь, станет самым большим демоном в лагере.

— Так, так, не такая уж и тупая сука, в конце концов, — сказал он, такие грязные слова, изо рта моей сестры.

— А я-то тут причем? И Роуз? И не знаю, где этот чертов ключ.

— Но ты узнаешь. Широкая, милая улыбка появилась на лице Роуз. – А когда ты найдешь его, ты отдашь его мне.

— Черта с два.

— О, как раз напротив, – он откинулся на матрас, руки Роуз по сторонам. Тело Роуз было расслабленным и спокойным, пока я смотрела. Ее глаза выглядели так, как будто она только что проснулась после долгого сна, она села. – Лили? Сказала она, голос сконфуженный и напуганный. – Что происходит?

Я бросилась к ней. Это была Роуз, моя сестра. То, что было в ней, покинуло ее. – Все в порядке, лгала я. Все будет хорошо.

Она закричала, звук был такой громкий и пронзительный, я думала, что мои барабанные перепонки лопнут.

— Вытащи его! Вытащи его! – Она начала царапать свое тело, разрывать свою одежду, так же бешено, как ребенок, которых сел на муравейник с красными муравьями. — Лили! Лили! Достань! Достань!

Я не могла ответить. Я не могла, говорит, слезы сдавили мое горло. Вместо этого, я прижала ее к себе, держала ее и смотрела без надежды на Дьякона. Он был в ярости. Чистой ярости, и ее не на что было выместить.

— Я сделаю,— шептала я Роуз. – Я найду способ. Я достану его из тебя.

Но я не думаю, что она слышала ее сквозь крики. Я держала ее крепко, качая из стороны в стороны, и в недоумении наблюдала, как Дьякон пошел в ванную.

Это будто было сигналом. Роуз вырвалась из моих рук. Она упала, тело билось в конвульсиях.

— Дьякон!

Он прибежал обратно и нашел меня, запихивающей ремешок от моей кобуры ей в рот, чтобы не дать запасть ее языку.

Рядом со мной корчилась и извивалась Роуз, и я никак не могла ее успокоить. – Я не могу позволить ей бороться с этим, — кричала я, мое лицо было покрыто горячими слезами. – Это не припадок. Это он. Он собирается убить ее. Если я не соглашусь на поиски этого гребаного ключа, он убьет мою маленькую сестренку.

Дьякон смотрел, тяжело дышал, его ноздри трепетали. Очки были сняты и висели на его футболке, в его глазах вспыхивала красная ярость. Она заложник, Лили, а мы играем на божественной шахматной доске.

Я только и могла, что помотать головой, мое горло сдавили слезы. – Нет, в конечном итоге смогла я выплюнуть. – Даже не смей думать об этом.

— Отпусти ее и он отпустит тебя. Все кончено.

— Нет! Кричала я, желая ударить, но вынужденная держаться за сестру. Я должна была обезопасить ее.

— Он рядом, — в итоге сказал Дьякон, низким голосом, голова склонена, как будто он догадался о чем-то.

— Что? Что?

Он поднял палец вверх. – Если он зайдет слишком далеко? Если ее маленькое тело не выдержит это?

— О господи. Дьякон, о господи, – я едва могла говорить сквозь слезы. Что мать твою не так с ним?

О чем, черт возьми, он говорит? Почему он не пытался сделать что-нибудь?

— подстраховал их связь, — сказал он, а затем встретился со мной глазами. – Он рядом. Он должен иметь запасное место, чтобы уйти, если она умрет.

Я все еще не понимала, но его губы скривились, затем подкрался к двери, шагнул за порог и пропал. Минуты шли. С Роуз, стонущей и корчащейся от боли, минуты казались часами, кожаный ремешок во рту, не уменьшал боль и страдание в ее криках. Затем дверь распахнулась, и вошел Дьякон, ведя за собой босоногого, мужчину, с голым торсом и в синих джинсах.

Дьякон держал его руки за спиной, но мужчина не произносил ни слова. Причина была очевидна – у него не было рта, лишь гладкая кожа на его месте.

Я этого мужчину раньше не видела, но сразу же узнала, и не только потому, что Дьякон держал его с такой яростью. Шесть черных точек формировали линии с обеих сторон его лица, три отпечатаны около носа, три вились около каждого глаза. Я знала эти метки, я видела их раньше, эти точки казалось, уплывали с его кожи, когда жизнь покидала меня.

Лукас Джонсон нашел новое тело.

ГЛАВА 4

Дьякон крепко прижимал клинок к шее Джонсона. – Одно неверное движение и я превращу тебя в кровоточащую груду отбросов.

На кровати перестала биться в конвульсиях Роуз, и на короткий момент, в моем животе вспыхнула надежда. Затем она начала смеяться и надежда снова умерла.

— Смейся, — сказал Дьякон. – Но я убью тебя, и твой дух покинет это тело. Оба тела.

— Дурак, — голосом Роуз парировал Джонсон. – Я думал, что ты точно должен был знать это. Ты убьешь это тело, ту раковину, что вмещает меня, и я прямиком перейду в девушку. Я стану ей. Сольюсь с ней.

О, провел рукой Роуз по ее телу, скользнул вниз, чтобы дотронуться до ее промежности, и застонал в экстазе. Я затряслась, мое тело болело от попытки удержать себя и не прыгнуть к нему и оторвать его чертову голову.

— Она будет мной, а я буду ей, и не будет пути назад. И эта вина будет твоей. Глаза Роуз уставились на Дьякона. – Ты думаешь, ты нужен будешь своей милой Лили после этого? Ты думаешь, она позволит тебе прикоснуться к ней, если ты убьешь ее сестру?

— Ты блефуешь, сказал Дьякон, прижимая нож достаточно сильно, чтобы оставить порез на горле гротескного, безротово мужчины.

— Дьякон, — мой голос не принадлежал мне, став тоненьким от парализующего страха, что захватил меня.

— Ты хочешь проверить? – нежным голосом Роуз, спросил Джонсон. – Давай. Я все равно устал от этого тела. Такое слабое и неуклюжее. Будет приятно получить что-то новенькое. Что-то молодое. Что-то сексуальное.

И сглотнула и поняла, что моя голова тряслась туда-обратно, туда-обратно. – Дьякон, — прошептала я, мой голос был наполнен возражением.

Джонсон вырвался из рук Дьякона, подальше от ножа. Дьякон быстро среагировал, убрав нож и швырнув безротое тело Джонсона на пол. Я слышала, как сломался его нос, а затем увидела кровь, когда он перевернулся.

Я вздохнула, рот наполнился слюной. Кровь.

Я хотела, я страстно желала ее.

И я ненавидела себя за эту слабость, которую я не хотела и о которой не просила.

Джонсон оперся на ладони и колени, его глаза смотрели на меня, как будто он знал, о чем я думаю. За моей спиной Роуз пододвинулась поближе. – Попробуй, — Шептала она. – Возьми и попробуй. Ты же знаешь, что хочешь.

— Заткнись! – закричала я, зажав руками уши, борясь с желанием напасть на нее и отправить в полет через всю комнату.

— Возьми, — снова зашептала Роуз. – Когда попробуешь, все поймешь. Ты можешь быть великолепным союзником. Попробуй… и посмотри, что я могу тебе предложить.

— Никогда, — прошептала я, но, черт возьми, я хотела этого. Кровь, господи. Кровавый соблазн…

Я все еще не привыкла к жажде крови, и так неожиданно почувствовать ее влияние на себе было кошмаром. У меня не было сил бороться. Ни сейчас, ни после того, что произошло.

— А если он был прав? А если я разгляжу его в крови? Если я должна выпить, чтобы понять? Увидеть? Понять, как бороться с ним?

Я знала, я знала, что это говорит жажда крови. Что я ничего не узнаю, а демоническая часть затянет меня глубже. Что она заманивала. Звала меня выйти из укрытия. Открыть дверь, и сущность вырвется наружу. Я выпущу природу тех, кого я убивала, того, что я поглощала.

Сделаю это и не смогу защитить даже Роуз, не то, что мир.

Сделаю это и действительно стану тем, к чему испытывала отвращение.

Но мои силы таяли. Я хотела…Я страстно желала…

И неожиданно я обнаружила себя на коленях, двигаясь по кровати за запахом крови Джонсона.

Когда я приблизилась, подбежал Дьякон с ножом, ударил им рукоятью по затылку Джонсона. Джонсон упал, Дьякон стянул его пальто и накинул на его безжизненное тело.

Я отпрянула и завыла. Я была словно животное, которое жаловалось на то, что у него забрали жертву, добычу убрали с моего пути, и как животное, я зарычала на человека, забравшего ее у меня.

— Нет, сказал он, тоном, подразумевающим, что неважно, что за животное вселилось в меня, оно не идет в никакое сравнение, с тем, что день ото дня живет внутри него.

Между тем, мне было все равно, я могла бы прыгнуть на него, без единой мысли могла бы напасть на него, если бы Роуз не сделала это самое, спрыгнув с кровати. Она бросилась на него, двигаясь с нечеловеческой скорость, ее руки расставлены, а ногти направлены в лицо Дьякона.

Я обхватила ее поперек, с одной стороны страшась, что Дьякон убил тело и монстр был внутри моей сестры, а с другой стороны, что Роуз убьет Дьякона голыми руками.

— Он жив! – сказал Дьякон, кулаки наготове, боевая стойка. Он все еще был без очков, его глаза горели красным – и вот теперь у меня не было ни малейшего сомнения, что он оторвет голову Роуз, если она пойдет к нему ближе. – Ублюдок жив. Я лишь вырубил его.

Я расслабилась. Роуз нет.

— Ты клянешься? – потребовала я.

Губы Дьякона скривились. – Ты не думаешь, что она первой бы сказала тебе, если бы я лгал.

— Это моя сестра, — сказала я низким голосом. – Не забывай об этом.

— Пока мы не достанем его из нее, считай ее мертвой.

Я потрясла головой, в конце концов, отпустив Роуз, которая пятилась к изголовью кровати, зарывшись в подушки, потерянной и отчаявшейся.

— Ты думаешь это она, озирающаяся и испуганная? Это то, что он хочет показать нам. И чем быстрее ты поймешь это, тем лучше.

— Лучше? — переспросила я. – Как, твою мать, вообще что-то может быть лучше? Я яростно выдохнула, потому что знала, что будет лучше: если Лукас Джонсон покинет тело Роуз. Если вся демоническая сущность, каждого убитого демона в одно мгновение покинет мое тело. Если Дьякон будет доверять мне и разделит свои секреты, чтобы я могла понять, могу ли я доверять ему.

И, если я смогу запечатать ворота, прежде чем орды демонов прорвутся через них.

С учетом этого, да, все станет лучше.

Но что-то я не замечала ни малейшего признака, что это произойдет вскоре. Я развлекалась в этой мать-ее-бесконечной ситуации. Не говоря уже о моей собственной печальной черненой вечеринке.

Я прижала палец к голове, путаясь ударить по тьме. Отсечь. Загнать все это демоническое в угол моего сознания. Вздох, еще один. Когда я почувствовала себя сконцентрировавшейся, я встретилась лицом с Дьяконом. – Как нам понять, что он говорит правду? Как нам убедиться, что мы можем убить это уродливое, безротое тело, не повредив Роуз?

Это не был тот шанс, которым я хотела бы воспользоваться, но мне нужно было понять, как это работает. И это мне мог объяснить только Дьякон.

Дьякон два раза шумно вздохнул, для того, чтобы успокоить растущую в нем ярость. – Когда демон завладевает телом, — наконец сказал он, — он действует по принципу: все или ничего. Демон может послать частичку себя в человеческое тело, чтобы заставить выполнять его пожелания. Но в этом случае, он не управляет речью, а лишь говорит в голове занятого им человека. Здесь, его частица говорит. – Он кивнул на тело у его ног. – И это тело было похищено для этого.

— Откуда ты знаешь?

Он посмотрел на меня спокойным взглядом.

Я облизнула неожиданно пересохшие губы. Хорошо. Итак, это значит, что он отличается от других демонов, — сказала я, взглянув на Дьякона.

— Похоже на то.

— Нам придется поверить ему, — сказала я, кивнув на тело на полу. – Пока я не смогу найти способ освободить Роуз, — я повернулась к сестре, сжавшейся на подушках, — И раз я найду способ, тело Джонсона должно быть живым. Свяжи его.

— С удовольствие, сказал он, срезая веревку со шторы ножом, и затем, используя ее, чтобы связать тело Джонсона по рукам и ногам.

Когда он сделал это, я повернулась к Роуз. К Джонсону. К тому факту, что он захватил тело моей сестры. – Ты, — сказала я. – Поговорим. Что ты делаешь и, что тебе в действительности нужно.

— Почему, Лили, сказал Джонсон певучим голосом Роуз. – Ты звучишь так серьезно. А я думала, что у нас здесь маленькое милое объединение семьи.

Жгучее желание ударить жертву, захлестнуло меня. Я хотела залить кровью это милое личико. Заставить его на хрен заткнуться. Потому что, чем больше я говорила с ним, тем больше забывала, что это была Роуз, а не должна была. Не могла пожертвовать своей сестрой. Это была я – натренированная, вскормленная, созданная, чтобы бороться.

Но опять же, мне было не с чем бороться.

— Я хочу, чтобы ты убрался из нее. — Еще одно замечание.

— Все чего-то хотят, — парировал Джонсон.

Я серьезно подумывала вырвать у себя клок волос. – На случай, если ты не обратил внимание, я ничего не знаю о твоем гребаном ключе. Так что как, черт возьми, я должна его тебе найти? – Меня бесило, что безопасность, психика, моей сестры была связана с ним, передавать мне ответственность за идиотскую вещь, которую я никогда не видела, не подразумевало, что я возьму ее на себя.

— Спокойно, Лили, — сказал он. – У тебя его нет, но скоро будет. – Ангельский ротик Роуз растянулся в широкую ухмылку. – Для этого они тебя и создали.

Я помотала головой. – Нет. Они создали меня, чтобы убить священника. Не дать ему закрыть и запечатать Девятые Врата. И на случай, если ты растерял свою память, они получили, что хотели.

— Итак, дело в том, сладкие губки, что ты прошла только первый этап.

— О чем ты говоришь? – Спросил Дьякон.

Моя сестра может и не была драматической актрисой, но не могу сказать того же о Джонсоне. Он выполз на середину кровати, сел скрестив ноги, спина прямая, руки на коленях.

И слушай, похоже на то, что Девятые Врата распахнулись, а те, кто жил за ними, ползут вперед, неся за собой смерть и разрушения земле. Благочестивый провалит задание по закрытию врат. И горе тому, кто искал, как защитить свое брюхо и их чемпиону: ни живой, ни мертвой, ни другу, ни врагу, ни злой, ни доброй, до тех пор, пока требуется ее преданность, пока им нужны вассальные клятвы, до тех пор, пока не наступить конец. Великой будет сила ее крови, сила видеть, что было спрятано и утеряно, и она поглотит врага своего и станет единственной.

Он покачал головой и посмотрел на меня. – Приятно осознавать, что они держат тебя за яйца, не так ли? – сказал Джонсон. – А они держат сейчас. Они действительно держат. – Он широко развел руки. Вассальная клятва, детка. Теперь ты одна из нас.

Я трясла головой, отказываясь верить, не смотря на то, что большинство мерзких слов звучали правдиво. Чемпион – так звал меня Клэренс. Ни живая, ни мертвая – и я не была бессмертной, и нельзя не отметить, что я умерла, но все еще была жива? И да, там было что-то про поглощение врагов.

Мне это не нравилось, но я не могла игнорировать это.

И да, моя кровь прямиком вывела Клэренса к Отцу Карлтону.

И давайте не будем забывать о части со «спрятанным и утерянным». Потому что ни Кларенс ли использовал мою кожу, чтобы обнаружить местоположения Ящика Шанкара? Разве не местоположение церемонии Отца Карлтона было выжжено на моем предплечье?

Отлично, это было описание меня. Пророчество точно описывало меня.

Я всегда знала, что я Девушка из Пророчества, но я никогда не знала, что в нем говорится. Теперь, когда Джонсон процитировал мне его, я не могла сказать, что это знание осчастливило меня. Особенно знание того, что я была кармически заблокирована на стороне демонов. – Нет, — сказала я, отказываясь верить. – Я никогда не выбирала. Они обманули меня. И это не считается.

— Обманули тебя? – повторил Джонсон, но в этот раз голосом Роуз. – Это то, что ты говоришь себе, чтобы уснуть ночью? Бедную малютку обманули? Бедняжка, как ужасно.

— Твою мать, Джонсон. Я никогда не выбирала это.

Да черта с два. Ты делала выбор каждый раз, когда впадала в ярость. Каждый раз, когда ты связывалась с тьмой. Ты сделала свой выбор, сучка, в день, когда пыталась убить меня.

Я помотала головой и непроизвольно отшатнулась, остановилась, когда Дьякон положил руки мне на плечи, согревая и успокаивая.

Однако, Джонсон не остановился. Он прополз вперед по кровати, глаза смотрели в мои. – Ты знаешь, что это правда. Ты чувствуешь тьму в душе. Пожирающую тебя. Скоро у тебя ничего не останется. Только тьма, теплая и приятная, наполняющая тебя. Не борись с ней, Лили. Обними ее.

За мной, напряг руки Дьякон, но я отошла, давление больше не было успокаивающим, а смущающим. Пытался ли он успокоить меня или напрячь. Нашла ли я в нем союзника или он был моим истинным врагом, тайно служащим повелителю демонов?

Ошеломляет, не так ли? – сказал Джонсон. – Сила в кончиках твоих пальцев. Единство.

— Да пошел ты.

Он засмеялся. – Не меня ты должна ненавидеть, сладенькая. Я не тот, кто обратил тебя. Лгал тебе в выборе сторон.

Ненависть захлестнула меня, и вместе с ней пришло лицо человека. – Клэренс.