Джулия Кеннер

Никто, кроме тебя



Лорин Маккенне, по многим причинам. И Кэтрин Элизабет, которая украшает мою жизнь




Глава 1


— Мне нужен самый лучший, — заявила дама, стоящая в дверном проеме.
И вплыла в мой офис. Яркая юбка обрисовывала изгибы тела с той же тщательностью, с какой «феррари» повторяет извивы дороги в Швейцарских Альпах. Движения бедер посылали мне недвусмысленные сигналы азбукой Морзе — и в первое мгновение я готов был откликнуться на них, но потом передумал.
С такими дамами никогда не знаешь, чего ждать.
По ту сторону стола у меня стоит жесткое деревянное кресло для клиентов. Не слишком удобное, чтобы они не засиживались и поменьше болтали. Дама скользнула к креслу и уселась. Короткая красная юбка задралась до бедер, обнажив эластичный ажурный верх черных чулок.
Я втянул воздух и мысленно обругал себя за то, что купил это проклятое кресло.
— Говорят, вы как раз такой и есть, — проворковала она. — В смысле, самый лучший.
Я сосредоточился на движении ее губ, покрытых кроваво-красной помадой.
— Мне нужны вы, мистер Андерсон, — закончила она.
Андерсон? Черт, что еще за Андерсон?
— У вас неверные сведения, леди, — сказал я. Какая досада, однако! — Меня зовут Монрой. Филип Монрой. Частный детектив, к вашим услугам.


— Мистер Андерсон! — просочился сквозь дверь женский голос, сопровождаемый дробным стуком. — Эй! Есть тут кто-нибудь?

Дэвид Андерсон выключил микрокассетный магнитофон, и реальность накрыла его, словно влажное шерстяное одеяло. Он понятия не имел, что за женщина ломится к нему, но, судя по звуку, отступать она не собиралась.

— Уймитесь! — крикнул Дэвид и снял ноги со стола. — Я иду!

Он со стоном выбрался из кресла и обошел сосновый кухонный стол, превращенный им в письменный. Умудрился не свалить груду коробок, набитых записями классического рока на виниловых дисках и старыми теннисками, однако со стопкой лежащих рядом с диваном романов ему повезло меньше: «Суд — это я», «Месть — мое личное дело» и другие крутые детективы разлетелись по всему полу.

— Эй! — снова воззвал голос, на сей раз не так агрессивно.

— Секундочку!

Раздраженный тем, что его прервали, и собственной неуклюжестью, Дэвид задел ногой «Мой револьвер быстр[1]». Книга заскользила по полу и остановилась рядом с древней пишущей машинкой, которую периодически приходилось чинить. Чертовски хороший роман, он не заслуживает такого обращения. Дэвид подавил желание опуститься на пол и поднять книгу. Это можно будет сделать и после того, как он избавится от особы, которая стучится в дверь. Скорее всего, это свидетельница Иеговы. Или представительница герл-скаутов. Дэвид слегка нахмурился. Если верно последнее предположение, он заберет у нее коробку «Тин минтс[2]» и тут же выпроводит ее.

— Мистер Андерсон! Пожалуйста, откройте! Тут дождь.

Он преодолел оставшуюся часть полосы препятствий, которую называл полом, и добрался до двери. Распахнул ее — и перед ним предстала мокрая крыска в белых кроссовках и промокшем насквозь желтом летнем сарафане и, что характерно, рыженькая.

Не то чтобы он ожидал увидеть даму из того эпизода, над которым только что трудился, но эта пигалица даже отдаленно на нее не походила. В отличие от изящно причесанной женщины, вызванной из небытия его воображением, девица выглядела так, словно она не стала бы расчесывать свои не слишком длинные — до подбородка — кудри, даже если бы от этого зависела ее жизнь. И никакой облегающей юбки. Легкий сарафан доходил девчонке до щиколоток, не оставляя на виду ничего более соблазнительного, чем кружевные носки и белые кроссовки.

Нет, это была не роковая женщина, но наверняка и не герл-скаут. Какое разочарование! В особенности если учесть, что она оторвала Дэвида от того, что уже начинало развиваться в чертовски хороший эпизод. Ему очень давно не приходил на ум ни один хороший эпизод, а между тем он отчаянно нуждался в хорошем эпизоде (на самом деле даже в нескольких), если надеялся когда-нибудь продать свой роман.

С творческим процессом у него что-то не клеилось в последнее время, и этот день обещал быть не лучше предыдущих.

— Черт побери, — рявкнул он, прислоняясь к дверному косяку, — хватит с меня вашей стряпни.

— Прошу прощения?

Она широко распахнула глаза, изумрудно-зеленые, обрамленные длинными ресницами. Может, сама по себе эта женщина и выглядела более чем скромно, но у нее были чертовски красивые глаза. Дэвид добавил к своему мысленному счету один балл, доведя ее оценку до полутора баллов. Полбалла за рыжие волосы. Рыженькие всегда были его слабостью.

— «Тин минтс», — сказал он, будто это все проясняло.

Не утруждая себя дальнейшими расспросами, она бросила на него тот самый взгляд — присущий всем женщинам, но явно не сочетающийся с Y-хромосомами — и осторожно приблизилась к двери.

— Можно войти?

— Это зависит от того, кто вы такая и что продаете.

Она удивленно посмотрела на него, потом оглянулась по сторонам, как если бы ответ прятался где-то на ступеньках лестницы, ведущей в его крошечную квартирку.

— Ну… я Джейси Уайлдер.

В уголке сознания возникло неопределенное ощущение, будто это имя должно о чем-то ему говорить.

— Мне назначено? — добавила она с оттенком вопроса.

А-а. Клиентка. Понятно. Что ж, это очень кстати. Раздражение Дэвида пошло на убыль. Он, конечно, чертовски нуждался в хорошем эпизоде, но еще больше — в деньгах. В последнее время его успехи как детектива были примерно на том же уровне, что и писательские.

— Да. Все правильно. Извините. — Он отступил и пропустил ее внутрь. — Сегодня утром я, знаете ли, немного рассеян.

Она проскользнула мимо него.

— Я так и поняла.

Игнорируя этот довольно дерзкий ответ, он закрыл дверь и повел девушку через комнату. Гостиная одновременно служила офисом, поэтому Дэвид направился прямиком к дивану, стоящему перед письменным столом. Подушки были погребены под грудами романов Дэшила Хэммета, криминальными журналами и рецептами десертов, выдранных из рекламных страниц «Гурме» и «Фуд энд вайн». Дэвид смахнул все это на пол и жестом пригласил девушку сесть.

— Легкое чтиво? — спросила она.

— Что-то в этом роде.

Он вытащил из груды неглаженого белья полотенце и бросил ей — не потому, что его беспокоило состояние дивана, а из желания проявить вежливость.

— Спасибо. — Промокая лицо и одежду, девушка кивнула на книги. — Полагаю, это имеет смысл. Поскольку вы пишете документальные детективы и занимаетесь частными расследованиями, изучение «Мальтийского сокола» не помешает.

Прекрасно. Единственная клиентка, которую ему удалось подцепить, и та отпускает саркастические замечания.

— Детектив, — сказал Дэвид.

— Прошу прощения?

— Пять лет назад я написал «Крадущуюся смерть». Один документальный детектив за пять лет. Это не делает меня Джоан Роулинг от криминалистики, верно?

Ее глаза расширились, а губы поджались.

— Извините. Я не хотела задеть вас за живое.

Говорила она вежливо, но, судя по выражению лица, сочла его психом.

Наверное, не стоило давать ей такой отпор, но Дэвиду до смерти надоело, что все почему-то уверены: раз он написал один документальный детектив, значит, ему ничего не стоит написать второй. Может, он и нуждается в деньгах — черт, он еще как в них нуждается! — но вот в чем он совсем не нуждается, так это в бесконечных допросах свидетелей, изучении протоколов судебных заседаний и многочасовом протирании штанов в зале суда. И конечно, существовала еще одна маленькая проблема, суть которой сводилась к тому, что, даже если бы он имел склонность проделывать все это, пока ему писать было не о чем.

Не желая вдаваться в объяснения, Дэвид просто сказал:

— Сейчас я частный детектив. Это то, чем я занимаюсь.

Не совсем правда, вообще-то, однако лишь три человека знали, что он работает над романом: его агент, его тетя Милли и — спасибо длинному языку тети Милли — его друг Финн. Тетя была убеждена, что Дэвид станет вторым Ф.Скоттом Фицджеральдом. Агент донимала его разговорами о том, что следует забыть о романах, поработать с насильниками и убийцами и выдать «на гора» очередной кровожадный документальный опус. Финн, слава богу, никаких советов по указанному поводу не давал.

Конечно, у Дэвида не было намерений излагать все это кому-то вроде Джейси Уайлдер, да она и сама не проявляла особого интереса. Ее, похоже, больше волновало, в своем ли он уме. Черт, его и самого это волновало — по крайней мере, половину времени.

Она облизнула губы и покрепче вцепилась в свою сумку.

— Ммм… Похоже, я пришла не вовремя?

Это соответствовало действительности, но вины девушки в том не было. Дэвид взмахом руки отмел ее вопрос и потер лоб, пытаясь вспомнить, почему она явилась именно сейчас.

— Подождите секундочку, ладно?

Он уселся за письменный стол, взглянул на лист записей и в верхнем левом углу обнаружил: «Джейси Уайлдер, 12.15».

— Послушайте, теперь мне совершенно ясно, что я пришла в неподходящий момент. — Девушка встала и сунула сумку под мышку. — Почему бы вам просто не назначить мне другое время?

Вялый мозг Дэвида пробудился к жизни. Единственный за последний месяц источник возможных денежных поступлений собирается уходить. Это нехорошо, в особенности теперь, когда налоговая инспекция внезапно стала его новым лучшим другом.

— Нет! В смысле, постойте. Простите, мисс Уайлдер. Так уж вышло, что голова у меня забита другим делом.

Он улыбнулся самой своей очаровательной улыбкой, ожидая, что его вот-вот поразит молния за столь наглую ложь.

Никаких молний. Вдобавок девушка откинулась на подушки и положила сумку рядом. Отлично. Дела определенно пошли на лад.

— Итак? — подбодрил ее Дэвид.

— Они сказали, что вы самый лучший. Как раз это мне и требуется, мистер Андерсон. Самый лучший. Поможете мне?

— Они? Кто конкретно?

Как он и ожидал, услышав этот вопрос, она заерзала на диване. А ожидал он такой реакции потому, что был вовсе не самым лучшим. Далеко не самым лучшим. Значит, либо она врет, либо кто-то в городе сильно заблуждается на его счет. При любом раскладе ему стало интересно.

— Неужели это так важно — кто направил меня к вам?

— Конечно, — солгал Дэвид. Он откинулся в кресле, положил ноги на стол и взглянул на девушку поверх носков своих легких кожаных туфель. — Я должен знать, какими путями ко мне поступают клиенты.

— Эллиот Тэлбот, — промямлила она.

— Кто?

Нехорошо, конечно, но Дэвид не смог побороть искушение немного помучить ее. Тем более что Тэлбот вряд ли порекомендовал бы даже такси в дождь, не говоря уж о чем-нибудь еще.

Девушка встретилась с ним взглядом.

— Эллиот Тэлбот, — повторила она более твердо.

— Ах, Эллиот! Что за парень этот Эллиот! Он, конечно, пел мне дифирамбы?

Тэлбот был одним из самых известных адвокатов Лос-Анджелеса, берущих на себя защиту преступных элементов. И еще он был настоящим слабаком, правда лишь по мнению Дэвида. Разумеется, Дэвид достаточно громко выразил это свое мнение в «Крадущейся смерти», и Эллиот затаил на него злобу. Если Джейси прислал Тэлбот, можно не сомневаться, что ее дело безнадежно.

Когда он снова взглянул на девушку поверх носков своих туфель, она покусывала нижнюю губу. На ее щеках цвел прелестный румянец. Дэвид почувствовал себя мерзавцем оттого, что поддразнивал ее.

Он опустил ноги на пол, взял карандаш и принялся крутить его в пальцах, словно миниатюрную полицейскую дубинку.

— Ладно, замнем. Не имеет значения.

Дэвид снова перевел взгляд на лист записей. Рядом с именем Джейси его собственной рукой было написано: БФ. Что это? «Банановый фостер»? Вряд ли, хотя, может, в ближайшие выходные он его и приготовит. «Бывшая фотомодель»? Дэвид окинул девушку наметанным глазом. Нет, вряд ли. Он определил, что ей лет двадцать семь, и сделал себе мысленную пометку взглянуть на ее водительские права — убедиться, что не ошибся.

«Бойфренд». Ну конечно.

— Вы ищете пропавшего бойфренда.

Она провела языком по губам.

— Да. Я так и сказала вам по телефону.

Он рассеянно кивнул, пытаясь представить себе мужчину, который сбежал от нее. Джейси, конечно, была не того типа, что нравились Дэвиду. Едва открыв дверь, он сразу понял, что она из тех, кто мечтает о лужайке на переднем дворе и качелях на заднем. Он уже проходил все это и не имел желания возвращаться к подобным прелестям. Однако некоторым мужчинам такие вещи нравятся. Интересно, почему дружок Джейси смылся?

— Расскажите мне подробности, — попросил он, поскольку Джейси, похоже, не собиралась углубляться в детали.

— Вы и так все знаете. Пропал мой бойфренд. В точности как вы сказали. Коротко и ясно.

Она сложила руки на коленях и с надеждой воззрилась на Дэвида. Он потер лоб.

— И все? Может, все-таки скажете что-нибудь еще?

— Ох, конечно! Простите. — Джейси положила сумку на колени и принялась рыться в ней. Оторвавшись от этого занятия, она одарила Дэвида улыбкой. — Понимаете, я новичок в том, что касается расследований.

— Это совсем не больно. От вас требуются две простые вещи: рассказать, что вам известно, и объяснить, что вы хотите узнать.

От накала ее улыбки все лампочки Дэвида могли бы работать несколько месяцев.

— Это я сумею. — Продолжив раскопки в своей вместительной сумке, Джейси извлекла оттуда конверт, встала, подошла вплотную к письменному столу и бросила конверт перед Дэвидом. — Вот все, что я знаю.

Дэвид распечатал конверт и заглянул внутрь: фотография и мятая салфетка. Он вытащил их и разложил перед собой.

На фотографии был изображен идущий по пляжу мужчина. Его лицо, отчасти затененное, было, однако, хорошо различимо. Судя по ракурсу, снимали откуда-то с высоты, наверное с балкона.

— Это он, — сказала девушка. — Пометку на салфетке сделала я.

Дэвид глянул на салфетку. «Алберт Элкот. Гарвард, юридический факультет».

— Значит, это и есть старина Алберт?

Ему сразу не понравился этот парень — несносный красавчик из тех, у кого в бумажнике три-четыре членских билета местных клубов. Зато понравилась идея относительно отвергнутой женщины, которая записывает имя своего любовника на салфетке. Предположим, салфетка намокает и все, что известно об этом парне, расползается вместе с размякшей бумагой. Тогда героине приходится нанимать Монроя, чтобы найти своего бойфренда, который, разумеется, так и не будет найден. И вместо него героиня влюбляется в Монроя. Если только она не…

— Мистер Андерсон?

Он вскинул голову, сумев придать физиономии бесстрастное выражение.

— Прошу прощения. Я лишь изучал его лицо. — Дэвид постучал пальцем по фотографии. — Лицо человека о многом говорит.

— А-а…

Брови у нее сошлись к переносице, но, похоже, она перестала считать Дэвида психом. И то хорошо.

Он включил магнитофон, прошептал:

— Бумажная салфетка, — и тут же снова выключил магнитофон.

Теперь-то Джейси точно решит, что он не в своем уме, но идея показалась ему слишком важной, и он не хотел забыть ее.

— Итак, это Эл? — спросил он, потирая болезненное место на шее.

Мгновение она не отвечала, таращась на магнитофон. Потом покачала головой и сказала:

— Эл. Да, это он.

— Ваш бывший бойфренд?

Слегка поерзав, она выпрямилась.

— Да. Почему вас…

— Не знаю. Наверное, потому что… Алберт. — Он произнес это имя слегка гнусаво, в нос. — Никогда не думал, что Алберты годятся в бойфренды.

Джейси прищурилась и втянула щеки, словно ей пришлось по-настоящему прикусить язык. Дэвид пожал плечами.

— Таково мое мнение, — закончил он.

— Готова поспорить, самое лучшее имя для бойфренда — Дэвид, — сказала она, скрестив руки на груди.

— Вовсе нет. Дэвиды тоже никуда не годятся, — усмехнулся он. — Поверьте, уж я-то знаю.

— Хм…

Дэвид перевел взгляд на фото, решив, что разумнее будет вернуться к делу. В конце концов, у этой девушки есть чековая книжка.

— Он закончил Гарвард?

Старина Эл, скорее всего, вылетел оттуда. Бывших студентов юридического факультета Гарварда нетрудно проследить. Ассоциация его выпускников раскинулась сетью на всю страну.

— Да. — Джейси вздернула нос. — С отличием.

— Ух ты…

Дэвид снова откинулся в кресле — покупая его, он переплатил именно за то, что в этом кресле можно было откидываться назад, не падая, — и сцепил руки за головой.

— Так вы собираетесь рассказать мне, что происходит на самом деле?

— Я… не понимаю.

Он наклонил голову набок и поднял брови, пытаясь выразить величайшее недоверие.

— Вам не нужен самый лучший детектив, мисс Джейси Уайлдер. Судя по тому, что вы рассказали, эта работа просто пустячная. Вы, наверное, и сами могли бы найти своего Алберта. — Он усмехнулся. — Отсюда вывод: вам нужен не самый лучший детектив, а самый дешевый.

Зазвонил телефон. Дэвид взял трубку, прикрыл рукой микрофон и широко улыбнулся девушке:

— Вам повезло: я как раз такой и есть.



Пока Дэвид разговаривал по телефону, Джейси грызла ноготь большого пальца. Она не была уверена, что Дэвид Андерсон ей нравится. Более того, она чувствовала, что, дай он ей только повод, она активно невзлюбила бы его. И тот факт, что он оказался достаточно проницателен, ничего в этой оценке не изменил.

Хотя какая разница, что она о нем думает? У них чисто профессиональные отношения, и пока складывалось впечатление, что он в состоянии справиться с работой. Может, он и не лучший, однако с легкостью вычислил плачевное финансовое положение Джейси, и это означает, что какие-никакие способности у него есть. Даже если сам он немного странный.

Точнее сказать, очень странный.

Вообще-то Эллиот предостерегал ее, что Дэвид чудаковат. Но при такой мамочке, как у нее, Джейси вообще не беспокоилась на этот счет. С кем, с кем, а с чудаковатыми она умела справляться.

И поскольку она не могла позволить себе кого-нибудь еще, Дэвид был как раз тем, кто ей нужен, — если она хотела найти Эла. А она хотела его найти. Правда, принимая во внимание, как она с ним поступила, оставалось лишь надеяться, что Эл хочет, чтобы его нашли.

— Прошу прощения. — Дэвид положил трубку, снова откинулся в кресле и заложил руки за голову. — На чем мы остановились?

— Я… — Джейси замолчала, не зная, что сказать дальше: до сих пор ей ни разу не приходилось нанимать частного детектива. — Что я должна сделать?

— Ну, прежде всего выписать мне чек на предварительный гонорар. И указать на нем свой адрес и телефон, чтобы мне не приходилось использовать свое потрясающее сыщицкое мастерство, разыскивая вас.

— Ох!

Как это она сама не догадалась? Джейси снова нырнула в сумку, на этот раз за чековой книжкой.

— А потом вы расскажете мне все остальное.

Она замерла.

— Я рассказала вам все.

— Простите меня, дорогая, но, может, хватит уже этого дерьма?

Позабыв про чековую книжку, Джейси выдернула руку из сумки и устремила на Дэвида сердитый, обиженный, высокомерный (так она, по крайней мере, надеялась) взгляд.

— Вы со всеми своими клиентами так грубы? Или я — какое-то исключение? А может, это ваша особая приправа к пятничному ланчу? — Она сверкнула глазами, и не потому, что Дэвид повел себя так уж непозволительно, а потому, что он снова вычислил ее. — Мне что, дадут жаркое после этого оскорбления? Нет? Или добавят еще? — Ее голос поднялся почти до крика, и она слегка убавила звук: не хватало еще охрипнуть перед каким-то там Дэвидом Андерсоном. — Предполагается, что все должны знать этот ваш хренов жаргон частных детективов?

— И вы еще говорите, что я груб?

Она нахмурилась, но не стала отвечать и крепче сжала руки на коленях, чтобы не нанести дополнительного урона своему ногтю.

Дэвид откинулся назад еще больше, и кресло угрожающе затрещало. Джейси затаила дыхание, почти не сомневаясь, что сейчас он упадет и сломает себе шею. Конечно, так думать нехорошо, но в данный момент она совсем не чувствовала себя доброй самаритянкой.

— Я не груб, — продолжал он, раскачиваясь в кресле. — Просто честен. А вот о вас такого не скажешь.

Ну, это уже чересчур. Пусть он и прав, но дело ведь не в этом!

— Мы с вами едва знакомы. Откуда вам знать, честна я или нет?

— Потому что это невозможно — по крайней мере, для женщины — не знать о своем бойфренде абсолютно ничего, кроме имени и названия учебного заведения, которое он закончил.

Джейси скрестила на груди руки.

— По крайней мере, для женщины? — повторила она, игнорируя тот факт, что он опять прав. — И как прикажете это понимать?

— Женщины пронырливы и любопытны, — ответил Дэвид с таким видом, словно сказал нечто не более оскорбительное, чем «у женщин есть волосы». — Они везде суются. Они подглядывают и высматривают. Они копаются в жизни парня, не имея на то никаких прав. И не успеет бедняга сообразить, что к чему, раз — и у него больше нет никаких секретов, он женат, имеет двоих детей, и вся его жизнь вертится вокруг дома в пригороде с тремя спальнями и двумя ванными, и у него закладная, которую ему не осилить, и лужайка, которую он должен подстригать. — Дэвид наклонился вперед, опираясь подбородком на сцепленные руки. — И знаете, что хуже всего? Его даже больше не пускают в постель.

— Нет? Откуда же тогда двое детей?

Дэвид отмахнулся от ее слов.

— Черт, да ему, скорее всего, пришлось вымаливать эту милость. Не в том суть. А суть в том…

— …что вы шовинист и неандерталец, с которым ни одна разумная женщина не захочет иметь общую закладную?

— Нет. — Явно задетый ее предположением, он вперил в Джейси ответный взгляд. — Суть в том, что вы не рассказали всего, что знаете об этом парне. А мне нужна информация. Если вы хотите, чтобы я нашел мистера Совершенство, я должен знать все.

Джейси облизнула губы. «Все» — это не ее стиль. Черт, она лишь недавно призналась своему гинекологу, что вообще имела секс. А в данном случае «все» означает, что она должна признаться этому противному, ироничному Дэвиду Андерсону, что сбежала от Эла, ошибочно приняв его за серийного убийцу. Да, это глупый поступок, однако в тот момент ей казалось, что для него есть основания.

И вот теперь, когда она точно знает, что Эл не убийца, она хочет — нет, ей необходимо — найти его. Чтобы извиниться. И если получится, начать все сначала. Но у нее нет никакого желания объяснять это Дэвиду.

— Похоже, идея рассказать мне все не слишком вас вдохновляет?

Джейси замигала и тряхнула головой, пытаясь собраться с мыслями.

— Что?

— Я сказал, что должен знать все, и на этом месте вы внезапно впали в ступор.

— Я впала в ступор?! — И это говорит ей тот, кого она с трудом заставила вернуться с небес на землю? — Вовсе нет. Я просто задумалась.

— Задумались над тем, рассказывать или нет?

— Нечего рассказывать. — Она кивнула на стол. — У вас есть имя. Есть фотография. Что вам еще нужно?

В ту же секунду, как этот вопрос слетел с ее уст, она поняла, что не стоило его задавать. Разумеется, для расследования нужна дополнительная информация. Совершенно естественно. Просто она надеялась, что это удастся обойти. Все-таки вопрос слишком личный.

— Вообще-то кое-какая информация не помешала бы, — вздохнул Дэвид.

Недовольное выражение на его лице сменилось пониманием. А может, разочарованием. Джейси не настолько хорошо его знала, чтобы судить об этом.

Внезапно Дэвид отодвинул кресло назад, встал и, обойдя стол, прислонился к нему. Теперь их с Джейси разделяло не более полуметра, и неожиданно у девушки перехватило дыхание.

Он был выше, чем ей показалось вначале. Разумеется, она смотрела на него, когда он открывал ей дверь, но тогда, в запале, не обратила на него особого внимания. Пока он сидел, она отметила, что он широк в плечах, но по-настоящему разглядела его только сейчас, когда он снова встал на ноги. Приходилось признать, что при всей своей несносности этот мужчина весьма и весьма хорош собой. Крупный, однако не из тех «Гераклов» с буграми накачанных мускулов. Черты лица четкие, словно высеченные резцом, но, когда он улыбался, на щеках появлялись ямочки, и Джейси вполне могла представить себе, как он обнимает женщину или даже играет с ребенком.

И еще она ясно представила, как он вытряхивает дерьмо из плохих парней, что было очень даже неплохо, учитывая его род занятий.

Одной рукой он подтянул к себе стул и уселся на него верхом, лицом к Джейси.

— Послушайте, вообразите себе, что я ваш священник. Или ваш адвокат. Или доктор. Сами выбирайте.

Не понимая, к чему он клонит, Джейси покачала головой.

— Я к тому, — объяснил Дэвид, — что все сказанное здесь останется между нами. И поверьте, удивить меня трудно.

Что ж, ладно. Хоть она и ненавидит откровенничать на личные темы, его слова имеют смысл. И потом, не обязательно выкладывать ему все-все. Достаточно сказать лишь самое необходимое.

Джейси набрала в грудь побольше воздуха, выдохнула и начала говорить:

— Мы встретились на пляже.

— Когда?

Она подавила вспышку раздражения, вызванную тем, что он прервал ее.

— Месяца четыре назад. Я приехала в Сан-Диего на конференцию художников и решила пожить на широкую ногу — не мотаться каждый день в машине туда и обратно, а остановиться в отеле, где проходила конференция.

На самом деле это было настоящее транжирство, но она уже на восемнадцать месяцев отставала от своего графика, и эта конференция была последней попыткой добиться успеха в искусстве. Потенциальные возможности казались важнее экономии.

Дэвид вытащил из кармана блокнот и начал записывать.

— В каком отеле?

— «Монтелеон». Я хотела представить там свой портфолио.

— Вы художница?

— Коллажистка. По крайней мере, была ею.

— Понятно, — произнес он и бросил на нее ничего не выражающий взгляд, к которому она уже начала привыкать.

— Это значит, что я беру фотографии, рисунки и разные другие средства, какие нахожу подходящими, и соединяю все в единую композицию.

— А, знаю-знаю. Я тоже этим увлекался.

Джейси заинтересованно склонила голову набок.

— В самом деле?

— Ага. В детском саду.

Она молча уставилась на него.

— Прошу прощения. Язык мой — враг мой. Готовь поспорить, ваши коллажи прекрасны.

Как ни странно, его слова прозвучали искренне, но Джейси понимала, что на самом деле это всего лишь уловка. Пока что он успешно подтверждал свою репутацию чудака и малость чокнутого.

— Так почему же вы больше не коллажистка? — спросил Дэвид, произнеся слово «коллажистка» нарочито медленно и внятно.

Ей не хотелось углубляться в эту тему. Облизнув губы, она пожала плечами.

— По образованию я бухгалтер, и мне почти тридцать. Пора кончать валять дурака.

— Угу.

Дэвида, по-видимому, не очень потрясло, что она пожертвовала своей артистической душой ради сухих чисел и таблиц.

— Итак, — продолжил он, — вы сфотографировали Эла в один из тех дней, когда еще «валяли дурака».

— Да.

Вообще-то она сделала этот снимок до того, как они с Элом познакомились. Она фотографировала с балкона море и побережье в разных ракурсах, и Эл случайно оказался на заднем плане. А когда у них начался роман, про фотографию она и думать забыла. Впрочем, эту деталь Дэвиду сообщать не обязательно.

— Хорошо. Продолжайте.

— В среду конференция закончилась, но я решила остаться. Знаете, мне всегда этого хотелось — пожить в хорошем отеле на берегу моря, где тебя обслуживают и можно просто валяться на берегу и ничего не делать. К тому же для меня как для участницы конференции плата за отель до воскресенья оставалась сниженной. Вот я и сказала себе: а почему бы и нет?

— Понятно. Что дальше?

— Однажды вечером в баре я познакомилась с Элом.

Да, в общем и целом это произошло именно так. Во всяком случае, больше Дэвиду знать ни к чему.

— И у вас завязались отношения.

— Именно.

— А что потом?

— Ну… — Она покраснела. — Вы же знаете, как это бывает.

— Вы провели выходные, занимаясь чем-то нехорошим, потом ваши пути разошлись, вы родили от него ребенка и теперь хотите разыскать папашу.

— Вы в своем уме? Я никакая не мамаша! Во всяком случае, пока. И уж точно не таким образом.

Дэвид окинул ее откровенно изучающим взглядом.

— Н-да, действительно, и к тому же прошло всего четыре месяца. С того места, где я сижу, вы не выглядите беременной. — Он пожал плечами. — Хотя, конечно, из-за этого сарафана трудно что-либо понять.

Джейси втянула щеки — метод, обычно помогавший ей контролировать свой язык. А не то она объяснила бы ему — в кратких, доступных для понимания выражениях, — что он за псих. Но тогда придется искать другого детектива. А насколько ей известно, второго такого дешевого в радиусе ста миль не найти.

— Итак? — напомнил он. — Горячие денечки, но никакого ребенка? Или что?

— Мы очень хорошо провели время.

Если ему угодно истолковать ее слова в том смысле, что они все выходные безудержно предавались сексу, значит, так тому и быть.

— Угу. — Его взгляд медленно проложил жгучую дорожку по ее телу. — Как я и сказал, очень горячие денечки.

Джейси выпрямилась, игнорируя его намеки и пытаясь подавить дрожь, вызванную его бесцеремонной оценкой.

— Это были очень… приятные выходные, — произнесла она. — Но потом мы потеряли друг друга из виду.

— Почему?

— Прошу прощения?

— С чего бы это вам терять друг друга из виду? Если бы у меня с женщиной были горячие денечки, то я уж постарался бы узнать, как с ней связаться.

Кто бы сомневался!

— Между нами возникло недопонимание, — выдавила Джейси, отгоняя мысли о Дэвиде и его горячих денечках.

Он поднял бровь.

— Недопонимание? Что это значит, черт побери?

— А то и значит, что это не ваше дело. — Она вскинула голову, надеясь, что получилось высокомерно, а не так, будто она обороняется. — Суть в том, что я хочу найти его, чтобы извиниться. Для этого я здесь. — Она скрестила на груди руки. — У вас.

— Ясно. — Дэвид взял карандаш и принялся постукивать им по столу. — Что ж, давайте посмотрим, правильно ли я понял основные моменты. Вы хорошо провели время на море с мужчиной, которого практически не знали. После этого вы с ним больше не виделись, а теперь хотите его разыскать, потому что он перевернул всю вашу жизнь.

— Вы считаете меня сумасшедшей?

Если уж на то пошло, где-то в глубине души ей и самой казалось, что она немного помешалась. В особенности теперь, когда Дэвид представил все подобным образом. Но она-то знает, что все было не так. Она сбежала, потому что у нее случилось кратковременное помутнение рассудка. Теперь ей надо найти Эла, извиниться и, если получится, начать все сначала.

— Дорогая, не мое дело решать, в своем вы уме или нет. — Дэвид кивнул на ее сумочку. — Для меня главное, чтобы поступали чеки. Вы их выписываете, а я ищу нашего красавчика Эла столько времени, сколько вам угодно. — Он пристально посмотрел на нее. — Если это именно то, чего вы хотите.

— Разумеется, я этого хочу, — строптиво заявила Джейси.

— В таком случае, — усмехнулся он, — полагаю, это начало нашей прекрасной дружбы.



С точки зрения Эла, у этого ресторанчика на окраине Сан-Диего было только два плюса, и качество еды не входило в этот список. Нет, здешние обеды не имели ни единого шанса войти в ресторанный рейтинг Загата. Зато здесь были большие окна, позволяющие наблюдать за парковкой. Второй плюс — отсюда рукой подать до столь же невзрачного мотеля. Не то чтобы Эл так уж жаждал провести ночь в этом крысятнике, но на четыре звезды в данный момент у него не хватало. Если уж на то пошло, не хватало и на три.

Оставалось лишь посмеяться над иронией судьбы. Всего четыре месяца назад он был кум королю, а теперь у него, можно сказать, ни гроша. Только то, что в кошельке, да еще пара брюк, рубашка от Перри Эллиса, костюм от Армани и фальшивые часы «Ролекс», которые он походя спер у какого-то раззявы в Мехико. Да, не на такую жизнь он рассчитывал.

На парковку перед ресторанчиком въехала машина, и Эл непроизвольно пригнулся, хотя и знал, что так быстро Джо не может его выследить. Судорожно сжимая в руке потрепанный экземпляр «Фирмы[3]», он напряженно всматривался, пытаясь сквозь блики на ветровом стекле разглядеть водителя. Дверца машины отворилась, и оттуда вышла длинноногая девица-студенточка в коротеньких шортах и лифчике от бикини, с крохотной сумочкой через плечо. Эл облегченно расслабился. Не они.

Он выдохнул воздух, который непроизвольно задержал в груди. Опять удалось обставить дьявола. Он провел пальцами по волосам, гадая, когда удача ему изменит.

— Как кофе, Эл?

У столика стояла Дорис. Ее чересчур обесцвеченные волосы были взбиты в высокую прическу.

— Отличный. — Он одарил женщину своей самой обольстительной улыбкой. Пора продемонстрировать, на что он способен. Если представление удастся, будет где бесплатно переночевать. — А теперь, когда ты здесь, и вовсе бесподобный.

— Неужели?

Лицо Дорис пошло красными пятнами. Она приосанилась, швы на чересчур тесном платье натянулись.

Эл кивнул.

— Знаешь, — он развязно взял ее за руку, — я надеюсь провести сегодняшний вечер с тобой. Ужин при свечах, немного вина…

Он замолк, предоставляя Дорис самостоятельно домыслить остальное.

— Ну, я не… в общем, я…

— Надеюсь, ты не сочтешь меня слишком нахальным. Но знаешь, когда я заговорил с тобой… возникла какая-то связь. Я подумал, ты почувствовала то же самое.

Она захихикала, расплывшись в улыбке.

— Вообще-то да…

Она сделала глубокий вдох, и Эл понял, что победил. Впрочем, ничего удивительного: он умел правильно подойти к женщине.

— У меня смена кончается через час, — проблеяла Дорис.

— Отлично. — Эл поднялся. — Мне сейчас надо в магазин, купить кое-что. К концу твоей смены я вернусь.

Всю дорогу, пока он шел к двери, она провожала его обалделым взглядом. Бедняжка Дорис! Не королева красоты, но поразвлечься можно, если не зажигать света. Самое главное, есть где переночевать. А если повести себя правильно, завтра она и до Лос-Анджелеса его подбросит.