Ричард Лаймон
ОХОТА
Все еще здесь. Все еще смотрит на нее.
Ким, сидевшая на пластиковом стуле спиной к стене, чувствовала себя неуютно. Не считая дверной рамы, лицевая стена прачечной целиком была стеклянной. Над головой сверкали люминесцентные лампы.
Для мужчины в машине снаружи это, должно быть, все равно что смотреть на нее на экране кинотеатра под открытым небом.
Она хотела бы, чтобы на ней было побольше одежды. Но была жаркая ночь и было очень поздно, и она откладывала поход в прачечную до тех пор, пока каждый стежок в ее квартире не нуждался в стирке. Так что она пришла сюда в кроссовках, старых спортивных шортах из старшей школы и футболке.
Наверное, поэтому ублюдок и таращится на меня, подумала она. Наслаждается бесплатным шоу.
Прямо как Любопытный Том,
[1] просто сидит там и глазеет.
Когда Ким впервые заметила его, она подумала, что он был мужем одной из других женщин. Скучая в ожидании, он предпочитал проводить время, не выходя из машины, может, чтобы слушать радио — и глазеть на нее на почтительном расстоянии.
Вскоре, однако, две женщины ушли. Единственной оставшейся была рослая среднего возраста женщина, продолжавшая жаловаться и отдавать приказы парню по имени Билл. Судя по тому, как Билл слушался и повиновался, он должен был быть ее мужем.
Ким не думала, что этот незнакомец в машине ждал их.
Они закончили. Они унесли корзины с чистым бельем к кузову универсала и уехали.
Ким была единственной оставшейся девушкой.
Незнакомец остался.
Каждый раз, когда она глядела в его направлении, она видела, что он снова смотрит на нее. На самом деле, она не могла видеть его глаза. Они были спрятаны в тени. Но она ощущала их пристальный взгляд, чувствовала, что они изучают ее.
Хотя она и не могла видеть его глаза, из прачечной достигало достаточно света, чтобы увидеть его толстую шею, его бритую голову. Его голова была похожа на гранитную глыбу. У него был тяжелый лоб, выпуклые скулы, широкий нос, полные губы, которые никогда не двигались, и массивная челюсть.
Было бы не так плохо, подумала Ким, если бы он выглядел как какой-нибудь слабак. Я могла бы справиться с таким. Но этот парень выглядит так, будто съел штыки на завтрак.
Она хотела бы уйти со стула рядом с входом. Подождать в задней части комнаты. Черт, нырнуть от его глаз за средний ряд стиральных машин.
Но если бы она сделала это, он мог бы войти.
Со мной все в порядке, пока он остается в машине.
Со мной, наверное, все в порядке, пока Качок здесь.
Она не знала имени Качка, но он был здесь. Большой парень мог бы даже сравниться с незнакомцем. На вид он был на пару лет моложе Ким — может, девятнадцать или двадцать. У него было так много мышц, что он не смог бы свести колени вместе, даже если бы от этого зависела его жизнь. Его серая безрукавка была обрезана чуть ниже груди. Его красные шорты были очень похожи на шорты Ким, но намного больше. Он надел их поверх тренировочных брюк.
Она смотрела на него, теперь, когда он спрыгнул с одной из стиральных машин и с важным видом шел к ближайшей машинке. Он нажал на кнопку. Дверь сушилки распахнулась. На пол упали белый носок и суспензорий.
Живот Ким затрепетал.
Он закончил.
Она заставила себя не глядеть в окно. Она заставила себя не торопиться. Она попыталась выглядеть естественно, встав со стула и двигаясь в сторону сидевшего на корточках атлета.
— Привет, — сказала она, останавливаясь рядом с ним.
Он поднял на нее глаза и улыбнулся.
— Привет.
— Прости, что беспокою, но я хотела спросить, не окажешь ли ты мне услугу.
— Да? — его взгляд скользнул вниз по телу Ким. Когда он вернулся к ее лицу, она поняла, что он будет готов помочь. — Что за услуга? — спросил он.
— На самом деле, ничего особенного. Я просто не хочу остаться здесь одной. Я хотела узнать, не мог бы ты остаться здесь на несколько минут и составить мне компанию, пока мои вещи не будут готовы. Они сейчас в сушилке. Это займет не больше десяти минут.
Он поднял брови.
— И это все?
Она слегка наклонилась вперед и обхватила колени, чтобы ослабить натяжение ткани на груди.
— Ты живешь рядом? — спросил Брэдли.
— Ага, в нескольких кварталах отсюда. Ты студент?
— Второкурсник. Хотя я живу за пределами университетского городка. У меня своя квартира. Ты часто здесь бываешь?
— Не-часто, насколько это возможно.
Он тихо рассмеялся.
— Понимаю, о чем ты. Работа по дому. Я ненавижу ее.
— Я тоже. Особенно стирку. Здесь становится жутко, — она повернула голову. Она хотела остановиться, не смогла, продолжала поворачиваться, пока не увидела припаркованный автомобиль и мрачное лицо за лобовым стеклом. Она быстро оглянулась на Брэдли.
— Если ты напугана, почему пришла сюда так поздно? — спросил он.
— Не нужно ждать, пока освободятся стиральные машинки. — Затем она добавила: — Знаменитые последние слова.
Брэдли нахмурился.
— Что такое? — он посмотрел в направлении входа, затем нахмурился. — В чем дело?
Рот Ким растянулся в гримасу. Она покачала головой.
— Ничего.
— Это из-за того парня снаружи?
— Нет, это… Он следит за мной. С тех пор, как я пришла сюда. Просто сидит там и смотрит на меня.
— Да ну? — Брэдли посмотрел в сторону мужчины.
— Нет! Господи! Просто сделай вид, что его здесь нет.
— Может, я мог бы выйти и…
— Нет!
Он повернулся к Ким.
— Ты не знаешь, что это за парень?
— Я никогда его раньше не видела.
— Неудивительно, что ты волнуешься.
— Я уверена, ничего страшного, — сказала она, снова начиная дрожать. — Возможно, ему просто нравится смотреть на женщин.
— Мне нравится смотреть на женщин. Но это не значит, что я торчу возле прачечных, как гребаный извращенец.
— Он, наверное, безвреден.
— По мне, так он не выглядит безвредным. Кто сказал, что он не какой-то там урод вроде Мясника Горы Болтон?
— Эй, прекрати…
Брэдли побледнел. Его глаза расширились. Они бродили по Ким и вернулись на ее лицо.
— Господи, — пробормотал он. — Я очень не хочу говорить тебе это, но… — он колебался.
Перемены в нем напугали Ким.
— Что?
— Ты… ты полностью подходишь под его профиль жертвы.
— О чем ты говоришь?
— Мясник Горы Болтон. У него было восемь жертв, и они все… всем им было от восемнадцати до двадцати пяти лет, может, не такие привлекательные, как ты, но почти. И стройные, и у всех у них были длинные светлые волосы с пробором посередине, прямо как у тебя. Ты выглядишь точно так же, как они, вы могли бы быть сестрами.
— Вот дерьмо, — пробормотала Ким.
— Я встречался с девушкой, которая подходила под его профиль. Не настолько, как ты, но это заставило меня поволноваться. Я боялся, ну, знаешь, что ее могут в конечном итоге изнасиловать и расчленить, как… Здесь есть черный ход?
— Эй, перестань. Ты правда…
— Я не шучу.
— Я знаю, но… Это, наверное, не он, верно? Я имею в виду, он не…
— Он никого не прикончил за два месяца, и копы думают, что он мог покинуть этот район, или умер, или попал в тюрьму за еще что-то. Но они не знают. Они просто пытаются успокоить людей, говоря так. Ты когда-нибудь была около Горы Болтон?
Ким покачала головой. По ее телу пробежал холодок.
— Говорю тебе, это одна большая дикая местность. Парень мог бы скрываться годами, если бы понимал, что делает. Так, может, он затаился на какое-то время, и теперь, возможно, желание взяло над ним верх, и… Мало кто теперь там устраивает кемпинг. Если он захотел новую жертву, ему придется спуститься за ней в город.
— Это и правда начинает пугать меня.
— Просто посиди здесь минуту. Я проверю черный ход.
Брэдли прошел по проходу между рядами тихих стиральных машин и сушилок. Он прошел мимо торговых автоматов, где посетители могли приобрести напитки, закуски, моющие средства или отбеливатель. Он выстукивал ритм, пока шел мимо длинного деревянного стола, где люди рассаживались и складывали свое белье. Потом он исчез в углублении задней части комнаты. Он был вне поля зрения только одну секунду.
Когда он вернулся обратно, он встретился взглядом с Ким и покачал головой.
Он ни разу не взглянул в сторону мужчины в машине, пока возвращался к ней.
— Ничего, кроме подсобки, — сказал он. — Единственный выход впереди.
Ким кивнула и попыталась улыбнуться. Уголок ее рта подергивался.
— Как думаешь, твои вещи уже готовы?
— Вполне возможно, — она спрыгнула со стиральной машины. Брэдли поднял свой мешок для грязного белья и пошел сбоку от нее, когда она направилась к паре сушилок рядом с выходом.
— Твоя машина на стоянке? — спросил он.
— Да.
— Я сяду с тобой. Если он подумает, что мы действительно вместе, может, он не будет что-либо предпринимать.
— Хорошо, — сказала Ким. Обе сушилки все еще работали. Она видела, как они вибрируют, слышала их моторы и стук теннисных туфель, которые она бросила внутрь ближайшей из двух.
Она поставила корзину для белья на верх этой сушилки, присела на корточки и открыла переднюю панель. Мотор затих. Потянувшись внутрь, она вынула кучу теплых вещей. Они все еще были немного влажными, но ей было все равно.
— Если он пойдет за нами, когда мы выйдем, — сказал Брэдли, — может, мы сможем оторваться от него. Ну, по крайней мере, ты будешь не одна. До тех пор, пока я с тобой, он дважды подумает, прежде чем предпринять что-нибудь.
Насколько я понимаю, он мог лгать с самого начала.
Может, он заодно с тем парнем. Они могут работать вместе.
Не впускай его в машину, сказала она себе. Выйди с ним, но…
— Вот дерьмо, — пробормотал Брэдли.
Ее голова дернулась в его сторону. Он стоял неподвижно, широко раскрыв глаза, и смотрел в сторону входа.
Ким вскочила и обернулась.
Незнакомец стоял в дверном проеме. Затем он зашел внутрь, зашагал к ним.
На нем была темная вязаная шапка. Его лицо было исполосовано черным гримом. Его черная футболка выглядела распухшей от гор мышц. Грудь пересекал ремень винтовки. Как и плечевой ремень, крепивший ножны, нож рукояткой вниз, с левой стороны его грудной клетки. Талию обхватывал пояс для инструментов, на котором висели фляжка и кобура. На нем были мешковатые камуфляжные штаны. Их манжеты были заправлены в высокие сапоги.
Брэдли, подняв кулаки, встал перед Ким. Его голос прогремел:
— А ну стоять, мистер.
Удар в живот свалил Брэдли на колени. Удар колена в лоб отшвырнул его назад. Он рухнул на пол и распластался у ног Ким.
Она развернулась и попыталась убежать. Рука зацепила плечо ее футболки. Ткань потянула ее, натянулась и разорвалась, когда она повалилась вбок. Ее ноги заплелись. Она упала на пол.
Мужчина схватил ее за лодыжки. Его вес опустился ей на спину. Рука рванулась к горлу и сжала его.
Ким проснулась в полной темноте. Она лежала, свернувшись на боку. У нее болела голова. Сначала она подумала, что находится дома в постели. Но это не было похоже на кровать. Она чувствовала под собой одеяло. Поверхность под одеялом была жесткой. Она вибрировала. Иногда она стучала по ней.
Она вспомнила мужчину.
Потом она поняла, где была. Чтобы подтвердить свои опасения, она попыталась выпрямить ноги. Что-то мешало. Она вытянула руку. Пальцы наткнулись на жесткую, рифленую резину.
Запасное колесо.
Машина остановилась. Ким понятия не имела, как долго она была заперта в багажнике. Вероятно, около часа. Именно сколько нужно времени, знала она, чтобы приехать из города в местность, окружающую Гору Болтон.
Придя в сознание и осознав, что находится в багажнике машины мужчины, она вспомнила, где он схватил ее. После периода удушающей паники, после молитв Богу с просьбой спасти ее, в Ким поселилось безразличие. Она знала, что скоро умрет, и она ничего не могла с этим поделать. Она сказала себе, что все умирают. И, таким образом, она будет избавлена от мучений вроде смерти родителей, смерти других близких и друзей, ее собственной старости и, возможно, медленной смерти в тисках рака или другой ужасной болезни. Есть свои преимущества.
Бог, я собираюсь умереть!
И она знала, что Мясник делал со своими жертвами: как он похищал их, насиловал их, пытал их ножами, прутьями и огнем.
Паника вернулась. К тому моменту, как машина остановилась, она снова хныкала и дрожала.
Она услышала, как затих двигатель. Дверь с глухим стуком закрылась. Через несколько секунд позади нее раздался приглушенный звон ключей. Она услышала тихие щелчки от ключа, скользящего в замке багажника. Треск защелки. Затем крышка багажника подскочила вверх, скрипя на петлях.
Рука протолкнулась ей под мышки. Другая протиснулась ей между ног и схватила ее за бедро. Она была поднята, вынута из багажника и брошена на землю. Лесная почва была влажной, колючей от опавшей хвои. Палки и шишки впились в нее, как только она перевернулась на спину. Она уставилась на темный силуэт мужчины. Он был размыт из-за ее слез.
— Вставай, — сказал он.
Ким с трудом поднялась на ноги. Она шмыгнула носом и вытерла глаза. Она подняла переднюю часть своей разорванной футболки, прикрыв правую грудь, и держала ткань на плече.
— Как тебя зовут? — спросил мужчина.
Ким выпрямила спину.
— Пошел ты, — сказала она.
Уголок его рта изогнулся вверх.
— Оглянись.
Она медленно повернулась и обнаружила, что стояла на поляне, окруженная густым лесом. Здесь не было никаких признаков дороги, хотя она подозревала, что они не могли быть далеко от них. Машина не смогла бы проехать на большое расстояние через подлесок и деревья. Она посмотрела Мяснику в лицо.
— Да?
— Ты знаешь, где находишься?
— Есть одно предположение.
— Ты грубая маленькая дрянь, не так ли?
— А чего мне терять?
— Ничего, сука. Посмотри направо. Там дорожный знак.
Она посмотрела. Она заметила небольшой деревянный знак на столбе у края поляны.
— Придерживайся тропы, — сказал он. — И тебе лучше поторопиться.
— О чем ты говоришь?
— У тебя есть фора пять минут, — он поднял руку к ее лицу. Другой рукой он нажал на кнопку, чтобы осветить цифры на своих наручных часах. — Вперед.
— Что это?
— Охота. И твое время пошло.
Она увернулась от куста, промчавшись через зазор между двумя деревьями, и сбавила шаги, когда подбежала к склону.
Машина не могла приехать отсюда, поняла она. Ублюдок, должно быть, развернул ее, прежде чем остановился. Знал, что попробую так сделать.
Я убегаю в сторону от дороги.
Она задалась вопросом, сколько времени прошло. Ее пять минут не могли истечь.
Он не даст мне пять, думала она. Он, наверное, уже бежит за мной.
Но она ничего не слышала позади себя. Она слышала только свое сбивчивое дыхание, биение сердца, хруст хвои под обувью, раздавленные шишки и трещавшие ветки под ногами.
Я произвожу слишком много шума.
Затем нога соскользнула. Она увидела, как нога взлетела вверх. Она увидела кроны деревьев. Хлопнулась о землю и проехалась на спине, лесной мусор задрал ей футболку, царапая кожу. Когда скольжение остановилось, она лежала, растянувшись, и не двигалась, только втягивая воздух в легкие.
Я не смогу убежать от него, сказала себе Ким. Он легко меня поймает. Нужно затаиться. Нужно спрятаться.
Приподнявшись, она посмотрела вниз по склону. Он был не сильно лесистым. По сторонам стояли дремучие деревья. Она поднялась. Она взглянула наверх. Никаких признаков мужчины еще не было. Но время должно было быть на исходе.
Низко присев, она прошла по склону. Лунный свет вскоре остался позади. Лесная тьма была чудесна — укрывающая пелена ночи. Она шла медленно, стараясь не шуметь, обходя стволы елей и пихтовых деревьев, нырнула под свисающие ветви.
Это место пахло как Рождество.
Сделай все правильно, сказала она себе, и, быть может, ты увидишь еще одно Рождество.
Насколько хорош этот парень? — задавалась она вопросом. Достаточно ли он хорош, чтобы выследить меня среди всего этого в темноте?
Он бы не отпустил меня, если бы не был уверен, что найдет меня.
Должен быть способ. Мне просто нужно быть умнее его.
Он сейчас идет за мной, думала она. Даже если он ждал целых пять минут.
Ким вышла из-за дерева, обернулась и осмотрела лес. Не считая нескольких пятен лунного света, пространство была черным с оттенками серого. Она увидела едва заметные очертания близлежащих деревьев и саженцев. Ничто, казалось, не двигалось.
Ты не заметишь его, пока он не появится прямо перед тобой, поняла она, вспомнив его темную одежду и маскировку.
Она осмотрела себя. Ее ноги были измазаны, шорты были темные, но футболка, казалось, почти светится. Бормоча проклятия, она стащила ее. Она засунула ее спереди в шорты, так что они свисали с ее талии. Так-то лучше. Она была загорелой, не считая грудей, они были почти белыми, как футболка.
Развернувшись, Ким пошла в сторону бурелома. Корни старого дерева образовали скопление высотой до ее головы. Вокруг ствола росли кусты и лозы. Она подумывала перелезть через мертвое дерево, но вместо этого решила обойти его.
Она поспешила обойти скопление корней и направилась направо от бурелома. Оставив препятствие за спиной, она бросилась бежать и без затруднений двигалась от дерева к дереву для укрытия. Она мчалась так быстро, как только могла, уворачиваясь от деревьев, уклоняясь от редких скоплений камней, окружавших участки подлеска. Наконец, запыхавшаяся и мучимая жаждой, она нырнула за ствол. Она наклонилась и схватила свои вспотевшие колени и хватала ртом воздух.
Этот маленький рывок, подумала она, должен немного увеличить расстояние между нами. Он не побежит изо всех сил, если он меня не отслеживает.
Может, достал его из машины, пока ждал мои пять минут форы.
Как я смогу спрятаться от чего-то подобного?
Они реагируют на тепло тела? — спросила она себя.
Что, если я зароюсь?
Эта идея показалась такой же плохой, как и спрятаться под буреломом.
Вздохнув, Ким прислонилась к дереву. Его кора была жесткой и колючей. Тихий несущийся звук заставил ее вздрогнуть. Но он шел сверху. Наверное, там белка, подумала она.
Может, взобраться на дерево?
Даже если бы Мясник догадался, что она поднялась на дерево, чтобы спрятаться, их были тысячи. Она могла бы забраться на дерево достаточно высоко, чтобы стать невидимой с земли. Ветви и листья могут даже дать некоторую защиту от прицела ночного видения, если у него есть такая штука.
Если он найдет меня, думала Ким, ему придется чертовски сложно добраться до меня.
Он мог бы, наверное, застрелить меня оттуда. Это будет нелегко, если я буду достаточно высоко. И он может испугаться наделать шума. Звук выстрела разнесется на большое расстояние. Кто-то может услышать его.
Кроме того, я бы предпочла быть застреленной, чем взятой живой. Быстро и чисто.
Если он не станет стрелять в меня снизу, его единственный выбор — подниматься за мной. Это сделает его уязвимым.
— Ладно, — прошептала Ким. — Давай усложним ему задачу.
Она вышла из-под дерева. Присев, она осмотрела землю. Тут и там сквозь покров из сосновой хвои торчали тусклые серые очертания камней. Она подобрала несколько, выбирая те, которые были достаточно большими, чтобы заполнить ее руку — достаточно крупными, чтобы причинить реальный урон. Собрав шесть, она разложила свою футболку на земле. Она сложила камни на футболку, подняла ее за края и завязала, образовав импровизированный мешочек.
Размахивая поклажей, Ким бродила среди деревьев, пока не нашла пять стоявших очень близко друг к другу. Их ветви перекрещивались и переплетались, образуя темную массу.
Идеально.
Она поспешила к центральному дереву, увидела, что у него не было веток в пределах легкой досягаемости, и подошла к дереву рядом с ним. Самая низкая ветка этого дерева была на уровне лица Ким. После первой ветки, казалось, остальное будет легко.
Футболка, полная камней, представляла собой проблему. Ким задумалась об этом. Затем она развязала узел и завязала его так, что неразорванный рукав был свободен. Она просунула левую руку через отверстие для шеи и вынула из рукава, потом просунула узелок вверх по руке. Протащив вес камней через плечо, она откинула груз за спину.
хватать ртом воздух
Ее горло сжалось. Ее желудок трепетал. Ее ноги задрожали. Она вдруг повернулась и обняла дерево. Я здесь в безопасности, говорила она себе. Я не собираюсь падать. Она напомнила себе о днях в команде гимнастики старшей школы. Это было не так уж давно, подумала она. Это не сложнее, чем брусья. Я осталась в хорошей форме.
Она все еще держалась за дерево какое-то время, прежде чем нашла силы ослабить хватку. Просто немного выше. Не смотри вниз, и все будет в порядке.
Она поставила колено на следующую ветку, поползла вверх, встала на нее, развернула ногу вокруг ствола к другой ветке, поднялась выше, и скоро процесс восхождения занял все ее мысли, не оставив места для страха падения.
Когда ее движения начали раскачивать верхушку дерева, Ким поняла, что была достаточно высоко. Она оседлала ветку, придвинулась вперед, пока не прижалась тесно к стволу, и обвила ноги вокруг него.
Долгое время она оставалась в таком положении. Потом камни начали беспокоить ее. Рукав футболки был словно рука на плече, пытающаяся стянуть ее назад. Острые края камней давили на кожу через ткань.
Она даже каким-то образом уснула на какое-то время перед рассветом.
Она чувствовала онемение ниже пояса. Повиснув на верхней ветке, она встала и держала себя устойчиво. Чувствительность вернулась к ногам, паху и заднице, вместе с покалыванием в них будто булавками и иголками. Когда она снова чувствовала себя нормально, она сняла шорты, спустилась на ветку ниже и помочилась. Возвратившись к своему насесту, она надела шорты обратно. Она села, обвила одну руку вокруг ствола и свесила ноги.
Что теперь? — спрашивала она себя.
Очевидно, она ускользнула от Мясника. Она подумала, проходил ли он этим путем ночью. Может, он никогда даже и не приближался.
Может, он сдался, наконец, и ушел.
Это принятие желаемого за действительное, предупредила себя Ким. Он не сдастся. Не так легко.
Ожидание ночи было пыткой. Здесь не было никакого удобного способа сидеть. Ким часто меняла положение, в основном сидела, иногда стояла, порой висла на руках на более высоких ветвях, чтобы размяться и снять нагрузку с ног.
Голод терзал ее, но жажда была намного хуже. Она жаждала глоток воды.
Несмотря на тени, образованные верхними участками дерева, дневная жара была зверской. Пот стекал по ее лицу, обжигая глаза. Он струился по ее телу, щекоча ее и заставляя извиваться. Ее кожа стала скользкой и жирной. Шорты были будто приклеены.
При всей влажности на коже, во рту было сухо. Пока тянулся день, ее губы стали шероховатыми и потрескавшимися. Ее зубы были словно блоки песчаного камня. Казалось, язык припух, горло саднило так, что ей было трудно глотать.
Временами она задавалась вопросом, может ли она рисковать и ждать темноты. Ее силы, казалось, ускользали вместе с потом, льющемся из кожи. Периоды головокружения появлялись и исчезали. Если я не спущусь вниз, подумала она, очень скоро я упаду. Но она держалась.
Просто еще немного, твердила она себе. Снова и снова.
Наконец, настали сумерки. Освежающий ветерок подул через дерево, нежно его покачивая, высушивая ее пот.
Затем тьма сомкнулась над лесом.
Ким начала спускаться. Она спустилась на десять или двенадцать футов от своего насеста, когда вспомнила о футболке. Она оставила ее лежать на ветке наверху.
Казалось, она была за мили от нее.
Но она не сможет вернуться к цивилизации в одних только шортах.
Она заплакала. Она хотела спуститься. Она хотела найти воду. Это просто несправедливо, что надо было снова подниматься наверх.
Плача, она через силу полезла наверх. Наконец, она потянула нагруженную футболку с ветки. Так или иначе, эти чертовы камни ей больше не нужны. Она развязала узел и встряхнула футболку. Камни упали, ударяясь о ветки, просвистев через хвою. Она засунула пустые лохмотья футболки спереди в шорты, чтобы не потерять их, потом начала свой долгий спуск на лесную подстилку.
Когда Ким отпустила последнюю ветвь, она смутно помнила, как спустилась.
Она нашла себя бредущей по лесу. Ее руки были тяжелыми. Она посмотрела на них и увидела, что в каждой было по камню. Она не помнила, как поднимала их. Но она оставила их.
Его руки схватились за ее грудь, дергая ее к нему. Она извивалась и брыкалась, пока он тащил ее к берегу. Здесь он повалился вниз, швырнув ее на землю.
Он корчился на ней сверху. Его руки сжимали и крутили ее грудь. Он хмыкнул, присосавшись к ее шее.
Приподнявшись, она схватилась за его ухо. Она дернула его. Услышала разрыв хряща, почувствовала его дыхание на своей шее, когда он закричал. Его руки вылетели из-под нее. Он бил ее по голове.
Оглушенная ударами, Ким смутно осознала, что его вес больше не давит на ее тело. Она подумала, что должна попытаться поскорее встать и убежать, но не могла пошевелиться. Как будто его удары выбили из нее все силы.
Она почувствовала, как ее шорты потянули вниз. Она хотела остановить это, но все еще не могла заставить руки работать. Шорты стянули на лодыжки, подняли ее ноги и сняли их. Ее ноги упали и ударились о землю.
Грубые руки гладили заднюю поверхность ее бедер, ее задницу. Она почувствовала прижавшееся усатое лицо. Губы. Язык. Мужчина мычал, как животное.
Затем он схватил ее за лодыжки, потянул и скрестил ее ноги, перевернув ее.
Ким уставилась на мужчину.
Он вытащил из-за пояса нож. Его лезвие блеснуло в лунном свете. Он зажал нож между зубами и начал расстегивать свою рубашку.
Она уставилась на него.
Она попыталась понять.
Он был худой, в джинсах и клетчатой рубашке. У него были растрепанные волосы.
Это не Мясник!
Он распахнул свою рубашку.
Грохот ударил в уши Ким. Голова мужчины дернулась, словно его ударили в висок. С другой стороны вырвались темные брызги. Он стоял над ней секунду, по-прежнему держа рубашку распахнутой, нож все еще был сжат в зубах. Потом он рухнул на землю.
В ушах у Ким звенело от звука выстрела. Она не слышала, как кто-то приблизился.
Но вдруг мужчина в мешковатых штанах и черной футболке встал у ее ног. Он направил винтовку вниз на другого мужчину и всадил в него еще три патрона.