КОНАН И МОРСКАЯ ВЕДЬМА

МИР КОНАНА 

Рэй Капема

МОСТ ЛЬВА

Лев Митры в море колдовства У в Ад ведущего моста. Цепь Жизни вызывает гнев, И Смерти жаждет страшный лев.


Строки заклятия разнеслись по ущелью, когда их громко произнес посланник из Тарантии. Бериг натянул поводья жеребца, остановившись рядом со своим спутником, и рассмеялся грохочущим басом. Его смех, подхваченный эхом, стих где-то впереди.

 Путники остановили коней у входа в лощину. Перед ними, почти сливаясь с дикой природой, возвышались огромные, вырезанные из камня головы – каменные боги, монолиты, загромоздившие все ущелье. Их огромные задумчивые лица взирали на двух путешественников, в то время как один из них изучал надпись, вырезанную высоко над бровями ближайшей к ним головы.

 Бериг, наемник, нервно обернулся, когда эхо стихло до шепота, и посмотрел на сияющее в вышине солнце. Он поправил стальной шлем на своей бритой голове.

— Значит, ты можешь читать древние письмена, — громко сказал он. — И что же там написано? Какие-нибудь старые поверья?.. Мы до конца дня будем торчать на солнцепеке?

Спутник Берига печально посмотрел на наемника. Его зеленые глаза сверкнули из-под гребенчатого шлема, Беригу показалось, что он смотрит на дикого зверя. Потом чужеземец жестом предложил наемнику ехать дальше.

Бериг пришпорил коня, петляя среди статуй. Некоторое время он спиной чувствовал взгляд своего спутника, последовавшего за ним, Бернг всех людей рассматривал как потенциальных предателей и не спешил предоставить кому-то шанс себя подловить. Что нужно от него посланнику, наемник и не догадывался, Далеко на юго-востоке при помощи предательства и коварства враги разбили войска варвара – короля Аквилонии. Теперь же город Шамар, находящийся на территории Аквилонии, оказался осажден армией Кофа. Быть может, этот избалованный молодой писец несет известия в столицу Тарантии, хотя приехал-то он с севера. Бериг повнимательнее присмотрелся к своему спутнику.

Что-то в чужеземце раздражала Берига. При росте чуть выше среднего незнакомец сильно сутулился, словно ученый, которым скорее всего и был. Очевидно, он ног читать древние надписи. Его посадка в седле и характер также противоречили упряжи его коня, которая скорее подошла бы какому-нибудь придворному и позолоченной легкой броне. Лицо у него было темным, орлиным… Такой же аквилонец, как король или сам Бериг.

— Почему вы выбрали меня в сопровождающие, господин? — последнее слово Бериг произнес с глубоким сарказмом, а потом прибавил: — Ведь в гарнизоне многие знают эту дорогу. Некоторые даже лучше меня.

— Я выбрал тебя, потому что у тебя репутация убийцы, — искренне сказал его спутник. — Мне нужен… настоящий воин.

Бериг рассмеялся. Он был скорее Польшей, чем оскорблен. Теперь он стал больше доверять придворному. В любом случае этот человечек был в два раза меньше в обхвате, чем наемник, и Бериг жалел его, потому что он то сам имел силу колесннчьего, а другие-то нет. Однако…

— Если вам нужна защита, почему же вы не взяли отряд… пли вы не заметили большую заставу у подножья холмов?

— Мое дело слишком деликатное, чтобы разъезжать по горам с большим отрядом, — объяснил посланник, — К тому же, когда я проезжал мимо, на заставе никого не было. Похоже, шемы короля Кофа уже захватили большую часть страны. Уверен, что и до той заставы добрался или сам король Кофа, или его проклятый колдун. В любом случае, перед тем как отправиться дальше, я рассказал обо всем капитану твоего гарнизона.

Наемник опешил. Если цитадель у подножия горной цели обезлюдела, дорога на Гарантию открыта. Любая достаточно большая армия, свершив обходной маневр и войдя в Аквилонию через северные границы королевства, могла с легкостью смять слабые гарнизон и оставшиеся на их пути. Несколько человек, служивших на посту Берига, на плато за спиной путников, никогда бы не выстояли против большого отряда.

— Где этот Мост льва? — спросил посланник так, словно спрашивал о каком-то пустяке,

— На две мили отъедем от ущелья, и вы его увидите, — усмехнулся Бериг.

Каменные головы теперь остались позади, и путники ехали по узкой полоске грязи с неприступными станами по обеим сторонам. Наемник снова пришпорил коня, подумав о том, что, быть может, вражеская армия уже напала на его гарнизон. Неожиданно он резко натянул поводы. Конь его встал на дыбы. Когда подъехал посланник, вони загородил ему дорогу своим конем и выставил перед собой обнаженный меч.

— Кто ты? — спросил Бериг. Его меч предупреждающе сверкнул, когда сто спутник, натянув поводья, остановил своего коня, — Держись на безопасном расстоянии и отвечай.

— Меня зовут Аркюэл. Родился я аргосцем, но стал аквилонцем но собственному выбору, — улыбнулся посланник. Он не вытащил меч, а снял с руки широкий браслет н передал его наемнику. — Как ты знаешь, я придворный писец, и в данный момент — посланник.

На орнаменте браслета были отчеканены символы власти Аквилонии, Бериг слышал, что такие браслеты носит только придворная стража, но он не спешил. С огорчением спрятал свое оружие, ведь его спутник так и не обнажил меча, и вернул браслет посланнику.

— Слишком долгий путь проделал ты, чтобы быть простым курьером, — заметил наемник. — Долгий путь от границы до заставы. Нам осталось лишь пересечь эти горы… возможно, указывая путь вражеским колоннам.

— Если бы я был шпионом, я бы не сказал тебе, что Тарантия осталась без защиты, — возразил Аркюэл. Он оставался совершенно спокоен. — Ты правильно решил… Если враги пойдут на Гарантию, то это — единственный путь. Я не путешествую просто так, потому что не этому меня учили. Враги хотят как можно быстрее захватить столицу, напав на нее с севера, потому что самые последние слухи говорят о ток, что наш король бежал из Кофа.

— Почему же ты не сказал мне об этом раньше? — упорствовал Бериг. То, как Аркюэл повел плечами, подсказало наемнику, что не стоит доверять объяснениям этого человека. Но сделав вид, словно ничего не замечает, наемник прибавил: — Значит, нам ничего не остается, кроме как бежать. Точно так же, наверное, поступит и мой гарнизон.

— Нет, если они послушают своего капитана, — сухо ответил Аркюэл. — При мне он поклялся на мече задержать врага. Быть может, уже сейчас они ведут безнадежный бой… Показывай Дорогу!

— Ладно, но теперь ты поедешь впереди. Я тебе не доверяю.

Аркюэл из Аргоса проехал мимо наемника. Странная улыбка играла на его темном лице.

— Аркюэл-аргосец, — пробормотал про себя Бериг, пока они ехали по гористому ущелью. Солнце теперь стояло в зените, и круто поднимающиеся стены не давали защиты от его ослепительных лучей. Бериг присматривался к человеку, ехавшему впереди. — Ты был принцем воров в Поитане. Они называли тебя леопардом.

Посланник кивнул. Бериг слышал о странном человеке, который чувствовал себя как дома в библиотеке Тамары и который, согласно слухам, долго жил в одиночестве в темных джунглях Шема. Потом наемник недоверчиво фыркнул. Разве мог этот золоченый щеголь выжить в диких краях?

Он уже собирался с привычной грубостью задать Аркюэлу очередной вопрос, когда они достигли конца ущелья. Дорога превратилась в широкий тракт, обвивающий стену огромного утеса. В сотне ярдов на другой стороне огромной пропасти поднималась совершенно голая скала, белая в солнечном свете. Тысячью футами ниже ревела узкая речушка, пробившая себе дорогу через плато.

Дорога вела только в одну сторону – вправо, к огромному каменному мосту, перекинутому над пропастью. Он имел только один огромный пролет и был достаточно массивен и прочен, чтобы выдержать армию, достаточно широк, чтобы на нем могли разъехаться две колесницы. Когда путники приблизились к нему на крепких, но испуганных конях, они увидели огромного льва, вырезанного из камня слева от дороги, там где мост упирался в противоположную сторону ущелья.

Переехав через мост, Аркюэл из Аргоса спешился и повел коня в поводу. Сняв шлем, он прицепил его к седлу.

— Ведь это — единственный путь через горы?

— Конечно, другого нет, — усмехнулся наемник. — Остальная часть горного хребта — непреодолимый барьер. Его называют Адом Митры. Посмотри нa эти скалы… Какая армия сможет через них перебраться? Только сыны богов могли проложить этот путь, и они так и сделали. Поехали, не стоит здесь задерживаться!

Аркюэл подошел поближе к статуе присевшего льва. Зверь выглядел массивным, много больше лошади, и был вытесан из белого камня. Посланник поднял руку. В этом жесте проявилась вся его властная натура. Он приказал воину:

— Послушай!

Наемник спешился, и оба путника прислушались. Эхо цокота копыт доносилось сзади, из ущелья, откуда они недавно выехали. Враги, очевидно, находились уже возле каменных голов в начале ущелья.

— Давай, дурак, — выругался Бериг и потянулся за мечом. — Аквилония обречена, а ты стоишь, восхищаясь пейзажем! Ты аквилонец не больше, чем я. Еще раз застрянешь, и я тебя прирежу.

— Да ведь мы уже пришли, — заявил Аркюэл. Одним быстрым движением он сбросил короткий плащ и хлестнул им по бокам жеребцов, которые, испугавшись, промчались мимо статуи и понеслись дальше по ущелью с обрывистыми склонами.

— Слабоумный! — закричал Бериг, замерев от удивления, когда посланник бросил плащ и выхватил меч. — Ты хочешь в одиночестве сражаться против отряда кавалерии Кофа?

— Нет, я заставлю исполниться старинное проклятие, — спокойно ответил Аркюэл. Он усмехнулся, и глаза его засверкали словно изумруды, — Я уже прочитал его тебе. Вот то место, куда я стремился. Один из нас должен здесь умереть. Потому я и выбрал тебя.

— Так умри же сам, пес поганый! — выплюнул Бериг н прыгнул вперед. Аргосец сделал шаг в сторону, прижался спиной к статуе и отбил удар клинка наемника. Мечи засверкали на солнце. Пара сражающихся стала двигаться туда-сюда, обмениваясь ударами.

Аркюэл оборонялся, с легкостью парируя каждый могучий выпад наемника. Через несколько мгновений аргосец понял, что в искусстве фехтования он превосходит противника. Он задел бедро Берига, чтобы доказать это самому себе, и яростный вой наемника прибавился к звону мечей.

Аргосец знал о древнем пророчестве задолго до того, как приехал сюда. Он прочитал о нем в истрепанном временем свитке, хранившемся в подвалах дворца в Таратии, Даже стал свидетелем многих чудес, он скептически относился к сверхъестественному, однако – как и сказал Беригу – он затеял рискованное предприятие – единственное, что могло остановить армию Кофа.

Бериг усмехнулся и выругался, поняв, что его противник лишь тянет время. Как только отряд всадников оказался в поле зрения, вынырнув из ущелья, наемник насел на Аркюэла.

Аргосец неожиданно перестал защищаться и, рубя сплеча, кинулся на своего противника, отгоняя его туда, где, присев на корточки и повернув голову, застыл каменный лев. Они остановились, задыхаясь, в тени возле статуи, в то время как армия Кофа вступила да гранитную арку моста.

Закованные в броню рыцари, направив было своих коней через мост, натянули поводья в пятидесяти ярдах перед львом по приказу бородатого предводителя, поднявшего руку. Сняв черный шлем, воин внимательно посмотрел на двух сражающихся.

Бериг взглянул на отряд всадников. Он резко отступил на шаг и, сняв шлем, в отчаянии бросил его в лица врагу.

Аргосец отбил клинком шлем в сторону, но в его обороне открылась брешь. Он оказался прижатым спиной к подножию льва. Бериг сделал смертоносный выпад, но посланец проворно запрыгнул на лапу каменного зверя и, оказавшись чуть сбоку, ударял наемника мечом сзади по шее.

Тут же аргосец выронил меч, который со звоном упал на каменную лапу. Его левая рука метнулась и сжала пояс наемника, едва не рухнувшего в пропасть. Аркюэл покачнулся, но не дал тяжелому телу наемника полететь вниз. Когда мертвый Бериг повалился на землю, посланник повернулся к предводителю кофийцев, одетому в черное.

— Достаточно, — проговорил всадник без какого-либо восхищения. — Тебе не повезло, потому, что ты одет в платье аквилонскаго придворного. Почему ты не дал этой туше исчезнуть в пропасти?

— Наш друг, кстати, тоже служил Аквилонии, — усмехнулся Аркюэл, толкнув носком сапога тело Берига.

Два рыцаря вышли вперед, повинуясь жесту чернобородого, но аргосец отвернулся, не обращая на них внимания. Он приподнял тело наемника, взвалил на плечо, подтащил его назад, прилагая нечеловеческие усилия, положил перед мордой льва, обрызгав кровью огромную голову и гриву.

— Да ведь это жертва, — рассмеялся чернобородый. Два рыцаря как по команде остановились, когда Аркюэл повернулся и, наклонившись, подобрал свой меч.

Потом наступила короткая пауза. Кофийцы знали: или этот человек сам сдастся, или они его убьют. Но в любом случае он умрет, потому что небольшой авангард армии не мог позволить себе брать пленных. Всадники не двигались, замерев в облаке пыли, которое подняли копыта их коней. Их шлемы и копья сверкали в солнечном свете. Позвякивание брони и стук копыт нервно переступающих с ноги на ногу коней лишь подчеркивали тишину гор.

За эти несколько секунд аргосец о многом успел подумать. Он чувствовал, что свалял дурака, рискнув всем из-за древней чепухи. Только его собственная жизнь имела значение. А королевство, где он был чужестранцем, могущественный король Конан, правящий им, — ничего не значили. Приближающаяся смерть была намного реальнее, точно так же, как прикосновение теплого солнечного луча к его лицу, меч в его руке, грязная каменистая дорога, на которой он стоял.

И тут что-то зашевелилось у него за спиной. Волосы у Аркюэла встали дыбом. Он почувствовал, как высвобождается огромная колдовская сила.

Еще в детском возрасте Аркюэл испугался ветви, которая неожиданно взмыла в воздух, превратившись в насекомое, которым н была на самом деле. С тех нор ему часто казалось, что стоит попристальнее посмотреть на неподвижный предмет, и тат начнет двигаться. Сейчас же – сверхъестественным образом – Аркюэл почувствовал, что ему снова придется сыграть в эту детскую игру… Если он повернется и посмотрит на льва… Но… он не смел шевельнуться.

— Ожил! Ожил! — послышались крики солдат. Два лейтенанта, вышедшие было вперед, отступили.

— Солнце! — закричал предводитель кофийцев. — это всего лишь блеск солнца! Замолчите!

Словно в ответ на слова чернобородого Аркюэл почувствовал движение у себя за спиной. Посланник упал плашмя, когда гигантская тень нависла над ним. Адский рев пронесся по ущелью.

Лев Митры с грохотом встал над Аркюэлом. Его огромный хвост разбил меч посланника, так что только двухдюймовый обломок остался в его руке. Люди и лошади слетели с моста, словно листья, которые стряхнула с себя ветвь дерева. Воины вопили от ужаса, давя друг друга в головокружительном бегстве, устремившись назад по ущелью. Даже те, кто был далеко от льва, толкались, сбрасывая друг друга в бездну.

Аркюэл метнулся в сторону, к мосту, и обнаружил дыру в утесе, футов пятнадцати в диаметре, на том месте, где раньше восседал колосс. Поток воздуха с такой силой врывался в отверстие, словно в пещере по ту сторону дыры был вакуум. Посланник, попытавшись проскользнуть мимо, но почувствовал, как его затягивает в дыру.

Его сбило с ног и поволокло к отверстию, к которому на самом деле и вел мост. Тропинка, уходящая от моста на равнины, была случайной игрой природы или делом рук людей. Посланец цеплялся за каждый выступ на краю темной бездны.

Посмотрев по сторонам, Аркюал увидел белого каменного льва, напавшего на воинов на дороге, вьющейся вдоль противоположного склона ущелья. Копья н мечи тех, кто повернулся и вынужден был сражаться с чудовищем, разбивались о каменную шкуру твари, в то время как чудовище победоносно шествовала сквозь их ряды. Холка льва находилась на одном уровне с головой всадника.

А ветер затягивал Аркюэла в открывшуюся дыру, и посланник знал, что эта дыра никогда не заполнится. Он чувствовал, что по ту сторону нет никакой земли. Та тьма была совсем иным местом – местом большим, чем мир, принадлежащий людям.

Мускулы Аркюэла напряглись. Он пытался подтянуться на руках. Бедрами и ногами, раскачивающимися в воздухе, он чувствовал холод и боролся изо всех сил, питаясь выбраться из дыры, чувствуя себя мухой, попавшей в паутину. То, что скрывалось в утесе у него за спиной Aркюэл ощущал это всем своим существом, было обширнее самой глубокой бездны. Там в злобной радости веселилась какая-то тварь. Звук не звук, а что-то такое Аркюэл чувствовал. Неведомое создание ждало там, за порталом, разделяющим миры.

Но вот он ударился коленями о камень, зацепился за него и рванулся вперед, распластавшись по земле, словно ящерица. Воздух, завывая, омывал его тело. Аркюэл боролся изо всех сил.

За спиной у него было место, которое не могло осветить солнце, и Аркюэл знал – это граница входа и странный мир. Еще он знал, что дверь эта старается закрыться, потому что арка каменного свода над ней уже дрожала, начиная обваливаться. Казалось, сама природа хочет прекратить то, что начал он.

Аркюэл увидел, как закачались и задрожали утесы.

Посланник вжался в землю всем телом, цепляясь за нее, словно она могла помочь ему спастись от чего-то чуждого человеку, да и пожалуй для самой Смерти. Сильный ветер хлестал и бил его тело, но Аркюэл оставался на месте.

Согревшись в лучах солнца, он, откинув осторожность, подобрал ноги к животу, а потом метнулся в сторону. Какое-то мгновение он опасно балансировал, противопоставив ветру всю свою силу, повиснув на руках. Он пытался отыскать опору для ног… Наконец ему эта удалось и он выскользнул из смертоносного потока,

Аргосец отполз на безопасное расстояние и попытался встать на ноги. Утесы вокруг дрожали и раскачивались. Мускулы на спине и руках Аркюэла тоже дрожали, но он этого не замечал. Волна дрожи прошла по земле, словно проснулся какой-то великан.

На той стороне ущелья лев все еще сражался с врагами Аквилонии. Он загнал нескольких солдат в расселину, но его собственные размеры не позволяли ему преследовать их дальше. Огромный каменный зверь снова протяжно зарычал и попытался добраться до врагов, но расселина оказалась слишком узкой. Лев стал царапать утесы, вставал на задние лапы, извивался, так что дрожали скалы. Наконец он неудачно повернулся у самого края бездны и полетел вниз, в бурлящий поток, разваливаясь на куски при ударах о стенки пропасти.

Аркюэл из Аргоса не выдел, как рассыпавшаяся статуя упала в реку. В поисках убежища он направится по дороге в сторону равнин, и тут слева от него обрушилась скала, снова запечатав дверь в темный мир, похоронив его под тоннами камня. После обвала Аркюэл долго откашливался от пыли и уворачивался от валунов, скатившихся на дорогу. Он забился в расселину в скале и замер там, ожидая, пока дрожь земли не уймется.

Потом он медленно подошел к ущелью, ведущему в сторону Тарантии, которое превратилось в опасную дорогу, потому что теперь пологий склон справа обрывался в бездонную пропасть. Массивный мост до сих пор связывал утесы, но местами обвалился. Постамента на котором стоял каменный страж, больше не существовало…

Через несколько часов Аркюэл поднялся на плато. Отсюда дорога уходила дальше на юг. Хорошо утоптанная, она кружила по плечам гор. У подножия поросшего деревьями склона паслись два коня. Стерев грязь с лица, аргосец направился прямо к ним.