— Мяса, увы, нет, господин. Могу предложить острый зеленый сыр, черный хлеб и вина — столько, сколько вы сможете выпить.

Конан вздохнул: опять ему не удастся пожевать хороший кусок жареного мяса... Ну что ж, он давно уже научился обходиться тем, что было под рукой, и не жаловаться на судьбу.

— Ну хорошо, хозяйка, тащи сюда все, что у тебя есть.

Она вышла и через несколько минут вернулась с глиняным подносом, на котором лежали два больших каравая черного хлеба, большой кусок зеленого сыра и три вместительные оловянные кружки. Еще через минуту она поставила перед Конаном большой кувшин вина.

— Четыре медных монеты за все, — сказала она.

— У вас найдется комната для ночлега?

Хозяйка взглянула на Конана с лукавой и хитрой улыбкой.

— Одна комната для троих?

— Да.

— Ну да, ну да, я просто хотела убедиться... Еще четыре медных монеты.

— Как обмениваются медь и серебро в вашем городе? - спросил Конан.

Поколебавшись с секунду, трактирщица улыбнулась.

— Нет смысла обманывать мужчину, который способен позаботиться о двух женщинах одновременно, - сказала она. — Один к десяти.

Конан немедленно ответил:

— Я слышал, что один к пятнадцати.

— Что ж возможно, в некоторых местах и так. У нас, я думаю, один к двенадцати будет более подходящим обменом.

У Конана не было большого желания торговаться, тем более что еда уже была на столе. Он отдал женщине одну из своих серебряных монет.

— Тогда держи, хозяйка. Это плата за еду и комнату, а остаток — тебе за услуги.

— Ах, вы так щедры, молодой господин!

Женщина сжала монету в кулаке и ушла. Хлеб не был горячим, но он не был и черствым. Сыр действительно оказался острым и соленым, а вино было сухим и сладким. Конан с большим аппетитом уплетал сыр и здоровые ломти хлеба. Элаши не отставала от него. Туэнн ничего не ела, но делала вид, что пьет из своей кружки, и время от времени брала с тарелки кусочки сыра и хлеба, на случай, если кто-то наблюдал за ней. После ужина им показали чистую, хотя и маленькую комнатку на втором этаже. И тут возникла маленькая проблема.

— Здесь только один матрас, — заметила Элаши.

— Но он конечно же достаточно велик для вас троих, — ответила хозяйка. На ее лице промелькнула хитрая понимающая улыбка.

— Принесите еще один матрас, — твердо сказала Элаши.

Хозяйка кивнула и отправилась к выходу из комнаты. Очень тихо, но все же достаточно отчетливо она пробормотала:

— Маленькая ссора в раю, а?

Конан улыбнулся, но улыбка быстро исчезла с его лица при виде злости Элаши.

— Я разделю с тобой твою постель, Конан, — сказала Туэнн. — Ночь холодна, и твое тепло будет мне очень кстати.

Реакция Элаши на эти слова была для всех неожиданной. Когда хозяйка вернулась, волоча за собой второй матрас, Элаши повернулась к ней.

— Я передумала. Здесь слишком холодно, чтобы спать одной. Я лягу в постель с ними. — Она махнула рукой в сторону Туэнн и Конана.

На лице хозяйки гостиницы скова мелькнула хитрая улыбка.

— Да, это понятно.

— Мы будем только СПАТЬ вместе, — сурово сказала Элаши. — Для того чтобы было теплее.

— Разумеется, госпожа. Разумеется.

* * * 

Скиру в этот момент приходилось куда хуже. У него не было ни малейшего желания привлекать внимание к своей особе, поэтому он снял крошечную комнатушку в грязном постоялом дворе, так что любой мог подумать, что перед ним - убогий нищий. В комнате перед дверью на высоте лодыжек Скир натянул веревку — так любой человек, который попытается войти в комнату, наверняка споткнется. Спал Скир с кинжалом в руке, и сон его был так чуток, что Скиру вполне хватило бы времени очнуться от сна прежде, чем нежданный визитер успел бы вскочить на ноги. Более того, кинжалом Скир выкопал небольшую ямку в земляном полу и спрятал в ней Талисман. После этого он сровнял землю и накрыл это место соломенным матрасом, так что при беглом осмотре никто не смог бы отыскать его сокровище. По правде говоря, Скир вовсе не думал, что этой ночью его кто-нибудь побеспокоит. Из шести грязных соломенных матрасов в этом продуваемом всеми сквозняками здании заняты были только три. На одном спал пьяница, от которого разило кислым вином и который храпел так, что смог бы разбудить мертвеца. На втором матрасе сипел старик, которому было никак не меньше семидесяти зим, в третьей же комнатушке спал сам Скир. Было очень сомнительно, что кто-то следовал за ним, и еще менее вероятно, что этот кто-то стал бы искать его здесь. Конечно же, по доброй воле ни один нормальный человек не остановится в таком месте. Утром Скир намеревался хорошенько закусить, купить лошадь и еду на дорогу и двинуться в путь. Он, конечно, мог бы остановиться и в более теплой гостинице с более приятными соседями, но Скир не такой дурак, чтобы делать это, - безопасность дороже. Если бы Нэг узнал, что кто-то из его слуг отказался следовать его указаниям, жизнь этого человека стала бы стоить не больше, чем горсть дорожной пыли. С такими “приятными” мыслями Скир погрузился в беспокойный сон.

* * * 

Безглазые бесшумно шли по улицам города. Им не мешал покров ночи, заставивший большинство людей попрятаться по своим домам. Факелы уже почти погасли, и дым от них поднимался густым темным облаком. Опкофард лежал в кольце холодного тумана, и ночь скрывала в нем свои тайны. От всех — но не от Безглазых. Они двигались, как один, ища любой знак присутствия Туэнн. Хотя они и были слепыми, их уши улавливали самые тихие звуки, даже шажки крысы громом отдавались в их ушах. Они были слепыми, но ноздри их могли уловить запах мужчин или женщин за запертой дверью. Да, они были слепыми, но кожа их могла ощутить тепло старика, курящего трубку в своей постели и вспоминающего дни своей молодости и былой славы. Слепота была ничем для этих дьявольских жрецов, и они шли, не зная усталости, как хищники, выслеживающие свою добычу на охоте. Они найдут то, что ищут, или они никогда не вернутся в свой храм.

Они найдут ее.

* * * 

Мейло уселся на шерстяную попону, которую он нашел на тюках соломы, и закутался в нее, чтобы согреться. Его мысли крутились сейчас вокруг варвара, убившего двух его собратьев-жрецов и скрывающегося здесь. Ну что ж, это укрытие недолго будет служить ему. В том, что тот, кто называл себя Конаном, убил Сенгха и Мокалигонца, Мейло не сомневался ни секунды. Улики были налицо. Варвар-убийца скрылся, прихватив с собой Талисман Огня, который был доставлен в храм. Разве невинный человек стал бы скрываться? Конечно, нет. То, что эта киммерийская обезьяна опозорила и победила Мейло на глазах у его учителя, только добавляло огня к святому гневу жреца. Он был первым добровольцем, вызвавшимся отправиться на поиски убийцы. Только на сей раз он не станет следовать правилам ФУМБО. Сабля, лежащая рядом с ложем Мейло, была сделана из лучшей туранской стали и закалена много раз, чтобы усилить ее крепость, лезвие же ее настолько остро, что им можно запросто бриться. Пусть этот медведь попробует схватить ее своей рукой, как он проделал это с деревянным посохом! О, тогда в уличной грязи будут его кровь и кости! За смерть жрецов-Облатов Конан должен умереть. Но за позор Мейло его смерть будет долгой и мучительной. Он рассечет варвара на кусочки, как соломенную мишень, и намотает на лезвие его внутренности! Наутро он отыщет убийцу. И утром же убийца заплатит за свое преступление. С этими мыслями Мейло погрузился в сон, наполненный величественными и кровавыми видениями.

* * * 

В самом сердце Опкофарда, в глубине черного храма, посвященного многоногому Богу-у-которого-нет-имени, худой изможденный жрец приступил к отвратительному обряду. На алтаре перед ним лежали окровавленные внутренности только что убитого барана. Дюжина черных пауков с красным в точках кресте на брюхе копошились в них. Жрец наблюдал за движениями пауков, и видения терзали его. В городе появились опасные люди, и некоторые из них обладали могуществом и силой, с которыми не стоило шутить, а другие собирались обрести такое могущество. Эти люди могли натворить немало бед, если их вовремя не остановить.

Худой жрец взглянул еще раз на пауков и потянулся за церемониальным жезлом, висевшим у него на поясе. Пауки, сыгравшие свою роль, больше не двигались — энергия у них иссякла. Жрец осторожно, но сильно ударил каждого из них по толстому брюшку. Все пауки были самками, и то, что он делал с ними сейчас, было тем же самым, что делали эти паучихи со своими самцами, едва те успевали выполнить свою задачу. Колесо крутилось, как всегда, совершая свой вечный космический цикл.

Жрец встал. Результаты откровения, снизошедшего на него, должны быть немедленно доложены Эмривасу, Верховному Жрецу. Он, возможно, захочет что-либо предпринять, чтобы остановить этих чужеземцев, вторгшихся в священное горное место Бога-Паука.

Один из пауков все еще дрожал на алтаре, скорее всего, это была его последняя судорога, но жрец, не раздумывая, с силой ударил по пауку жезлом. Внутренности насекомого брызнули во все стороны, и кровь запачкала одежду жреца, но он не обратил на это внимания. Одежду несложно отмыть, а вот если паук не будет убит после совершения обряда, то тень его будет преследовать жреца вечно.



 Глава 10

Скир проснулся от прозвучавшего неподалеку легкого вскрика и, проснувшись, обнаружил, что человек, издавший этот звук, лежит на полу рядом с его постелью, уткнувшись лицом в грязную солому. Из его позы становилось понятным, почему крик прозвучал столь приглушенно — рот неожиданного визитера был набит соломой. Вор тут же вскочил на ноги. Скир перекатился набок, навстречу незнакомцу, сжимая в руке свой нож. Ему потребовалось всего одно мгновение, чтобы схватить упавшего человека за волосы и дернуть его к себе, обнажив горло. Он приставил лезвие кинжала к удивительно чистой и белой коже. Тонкий луч восходящего солнца проник сквозь щель в досках комнаты, и Скир смог разглядеть незнакомца. Он тут же узнал его — это был пьяница, который спал рядом с его каморкой. Натянутая Скиром веревка явно сыграла свою роль в падении, незнакомца. Ну, а что же ему здесь было нужно? Скир поспешил выяснить этот вопрос:

— Что ты здесь делаешь?

В ноздри ему ударил противный запах кислого вина, к горлу подступила тошнота, когда пьяница открыл рот, чтобы ответить:

— А-а... А-а... А-а... добрый господин, мой повелитель, я... я просто искал... искал...

— Эй, не валяй дурака, выплевывай все, что знаешь!

Похоже, это было весьма неудачное предложение. Пьяницу затошнило, его рот открылся, и поток омерзительной рвоты вырвался из него.

— Во имя Сета! — Скир отскочил в сторону, чтобы избежать блевотины.

Пьянчуга продолжал сгибаться пополам. Через секунду Скиру уже казалось, что отвратительная вонь заполнила каждый квадратный миллиметр комнаты. Скира замутило от этого кислого запаха. Покончив со своим занятием, пьяница, улыбаясь, сказал:

— Я... я иск-иск-искал уборную, мой господин. Пр-рирода зовет...

— Вон! — заорал Скир. — И иди прямо, черт бы тебя побрал!

Пьяный попытался встать прямо, но это ему не слишком удалось, и, несмотря на предупреждение Скира, он опять споткнулся о веревку у двери. Через минуту он кое-как поднялся и, пошатываясь, выбрался в коридор. Великолепно, подумал Скир. Чудесная гостиница, где каждый алкаш может спутать твою комнату с сортиром! Пора убираться отсюда, в этом у него не было никаких сомнений. Посланец Нэга быстро выкопал свое сокровище и спрятал его за пазуху.

* * * 

Когда Скир, поминая недобрым словом весело проведенную ночь, вышел с постоялого двора, он не заметил, что в тени здания притаилась одинокая фигура, наблюдавшая за ним. Скир обогнул угол дома и исчез из виду, после чего наблюдавший за ним человек вышел в полосу света. Это был тот самый пьянчуга, который совсем недавно валялся на полу Скировой комнаты. Теперь, однако, взгляд его был острым и отнюдь не затуманенным вином, походка — ровной и прямой, и ни малейшего следа опьянения нельзя было в нем заметить. “Пьяница” улыбнулся. Второй человек выскользнул из темноты. Это был старик, занимавший третью комнату, по соседству со Скиром. Его волосы были по-прежнему седы, но действия и жесты говорили о том, что “старец” был лет на двадцать моложе, чем старался выглядеть.

— Иди к Верховному Жрецу, — приказал фальшивый пьяница фальшивому старику. — Скажи ему, что я уверен в том, что это тот самый чужестранец, которого он ищет. Он слишком насторожен для человека, которому нечего скрывать.

— Эмривас будет рад услышать это, — сказал его напарник.

— Иди. Чем скорее ты расскажешь ему, тем скорее он сможет обрадоваться новости.

— С вашего позволения. Тайный Мастер. Пусть Безымянный всегда будет с вами.

— Он будет там, где ему заблагорассудится, до тех пор, пока его жрецы платят так щедро.

* * * 

Верховный Жрец храма Бога-Паука кивнул, когда человек, носящий знак Тайного Мастера, доставил ему сообщение. Посланцу было не больше двадцати зим от роду, хотя его лицо было лицом сорокалетнего мужчины. Тайный Мастер, хоть он и не был Истинно Верующим, был тем не менее временами полезен. В этом случае он как раз доказал свою полезность. Хотя донесение младшего жреца лишь подтвердило то, что Эмривас и сам уже чувствовал, истинное имя человека, держащего в руках Талисман, от которого исходили волны энергии и силы, было неизвестно. Ясно было, что Талисман у него, но вот что касается всего остального, то об этом Эмривас мог лишь догадываться... Между тем эта вещь была слишком опасной, чтобы рисковать, строя одни догадки. Он должен знать и действовать, используя это знание, прежде чем магический Талисман приведут в действие. Безымянный Бог будет разгневан, если в его владениях будет выпущено на волю колдовство, так что на плечи его жрецов ложилось бремя тяжелой задачи - сделать все, чтобы эти силы не причинили больших бед. Эмривас проговорил:

— Хорошо. Возвращайся и отыщи Тайного Мастера. Делай то, что он прикажет тебе. Передай ему, чтобы он продолжал свои наблюдения за этим чужеземцем, пока я не встречусь с ним.

Молодой жрец поклонился.

— Господин, я выполню твою волю.

После ухода младшего жреца Эмривас оставил внутренний зал и направился в другое помещение. Ему нужно было выполнить некоторые ритуалы и долго молиться, прежде чем он сможет нанести удар тому, кто держит в своих руках магический Талисман. Ему нужно было к тому же придумать, какой смертью покарать чужеземца, но в этом не было большого труда — ему было из чего выбирать...

* * *

 Конан проснулся, но сон еще стоял перед его глазами. Юноше снилось, что он спал с двумя женщинами и ни одна из них не могла насытиться страстью. Когда его глаза уловили бледные лучи утреннего солнца, он понял, что и вправду лежал в постели, окруженный двумя женщинами. Конан улыбнулся.

— Приятные мысли? — спросила Туэнн.

— Ты просыпаешься рано, — заметил Конан.

— Я не сплю совсем, — ответила она. — Но я благодарна тебе за твое тепло в эту ночь.

Слева от Конана зашевелилась Элаши. На секунду она прижалась грудью к юноше и обвила его бедро левой ногой.

— М-м-м... — раздалось сонное бормотание.

Затем она открыла глаза и застыла, после чего мгновенно отпрянула от киммерийца.

— Нам пора отправляться на поиски Скира, — заметил Конан раньше, чем Элаши успела заговорить.

— Да, — ответила она. — Нам в самом деле пора.

* * * 

Пятеро Безглазых стояли у входа в постоялый двор “Тарантул” — неподвижные безмолвные фигуры, закутанные в темные плащи. Утренний холод, судя по всему, не причинял им неудобства. Вскоре шестой жрец вышел из гостиницы и кивнул остальным. Двое жрецов подошли поближе и встали у дверей, еще двое обошли здание и остановились у черного хода. И наконец, оставшиеся двое вошли а здание. Не задерживаясь ни на секунду, они направились наверх, к спальным комнатам.

В поисках убийцы-варвара Мейло не терял времени даром. Он поднялся с постели еще до того, как первые лучи солнца прорезали темные облака, и отправился искать ночных работников. Ему удалось отыскать несколько человек: мусорщиков, проституток и страдающих бессонницей алкашей. Опкофард, конечно, был большим городом, но все же он был недостаточно велик, чтобы прибытие чужеземцев могло пройти незамеченным. Не прошло и часа, как Мейло уже узнал, что высокий варвар провел ночь на одном из местных постоялых дворов. Его сопровождали две женщины. Мейло сплюнул, услышав эти новости. Не было сомнений, что этот тип потратил свою добычу на шлюх. И при этом он наверняка посмеивался над двумя убитыми им жрецами! Ну что ж, ладно. Когда Мейло встретится с ним, вряд ли у варвара останется желание веселиться.

* * * 

Скир нашел подходящую лошадь, которую можно было без труда украсть, а также лавку, где можно было стянуть еду и одеяла, необходимые для завершения его путешествия. Ему оставалось лишь добыть все это (хозяин лавочки был столь любезен, что нацарапал на двери время своего возвращения) и отправиться в путь. К тому времени, как хозяева хватятся своего пропавшего имущества, Скир будет далеко отсюда. Он уже собирался войти в лавку, когда почувствовал, что за ним следят. У Скира не было никаких магических талантов, он мог надеяться лишь на свой опыт выживания, но все же это особое, шестое чувство интуиции уже не раз спасало его, и он не решался не доверять ему. Очень осторожно, стараясь не выдать себя, посланец Нэга огляделся. Сначала он никого не заметил. Но осматриваясь второй раз, Скир обнаружил какого-то рабочего. Человек, казалось, не обращал никакого внимания на Скира, занятый своим делом — он сгребал деревянной лопатой кучу навоза на свою тележку. Работяга трудился усердно, останавливаясь только для того, чтобы вытереть пот с лица грязным рукавом куртки. Скир задумался, оценивая ситуацию. Да, правда, этот человек видел его, но, скорее всего, ему не было никакого дела до случайного прохожего, настолько занят он был своим делом. Кроме того, его лицо не показалось знакомым Скиру, он был уверен, что никогда раньше не видел этого человека. И все же неприятное чувство не оставляло Скира. Возможно, где-то поблизости за забором или ставнем дома скрывался невидимый наблюдатель. Скир покачал головой. Нет, похоже, кража в этой лавке не пойдет ему на пользу. Скир решил поискать себе другую жертву. Он беспечной походкой прошел мимо хода в лавку, мимо уборщика мусора, даже не взглянувшего на него. Ты ищешь тени, которых нет, сказал Скир самому себе. Но он не вернулся к этой лавке.

* * * 

Конан только что застегнул пояс с мечом, когда дверь комнаты распахнулась настежь и с громким стуком ударилась о стену. Вошли двое, явно не замечающие никого, кроме Туэнн. Во всяком случае, их лица были повернуты к ней. Конан заметил, что там, где у обычных людей находятся зрачки, у вошедших можно было разглядеть лишь сероватую дымку.

Зашипев, как кошка, Туэнн отступила на два шага и уперлась спиной в стену. Дальше отступать ей было некуда. Конан сказал:

— Туэнн?

— Это люди Нэга, — ответила она. — Они пришли за мной! Их называют Безглазыми.

Пропев песню стали и кожи, меч Конана вылетел из ножен.

— Их скоро будут называть Безголовыми, если они не уберутся отсюда!

Двое повернулись к киммерийцу.

— Они опасны, Конан! — крикнула Туэнн. — Смертельно опасны!

— У них и оружия-то нет, — громко сказал Конан.

— В этом нет необходимости. Они хорошо обучены и невероятно сильны!

— Ну что ж, посмотрим, так ли уж они опытны и сильны. Эй, вы, — крикнул он жрецам, — убирайтесь отсюда сейчас же!

Жрецы отодвинулись друг от друга, обступая с двух сторон Конана, Киммериец двумя руками обхватил рукоять меча и направил острие в грудь ближайшего противника. Элаши, стоявшая слева от Кована, обнажила свой меч и развернулась, прикрывая киммерийца слева. Справа Туэнн схватила глиняный кувшин и подняла его над головой, явно намереваясь запустить им в первого, кто сунется. Конан усмехнулся. Кром свидетель, две женщины, которые будут сражаться с ним плечом к плечу!.. Все было не так уж и плохо!

Первый жрец перешел в нападение, и скорость его поразила Конана. Жрец прыгнул вперед, ударив киммерийца в колено, и тут же отскочил назад; и все это он проделал прежде, чем Конан сумел взмахнуть своим мечом. Он успел лишь отодвинуть ногу, так что удар пришелся не по колену, а по мышцам бедра. Но и в этом случае удар был настолько силен, что отшвырнул киммерийца на полметра назад. Итак, Туэнн не ошибалась, называя этих людей смертельно опасными. Они были быстрыми и сильными. Но, с другой стороны, Конан тоже не был слабаком. Он атаковал, заложив меч за спину. Киммериец был и силен, и проворен, но у атакующего для маневра было лишь то расстояние, которое могло предоставить ему замкнутое пространство комнаты, а расстояние это было невелико. Варвар ловко отскочил в сторону, но стена помешала ему. Меч Конана обрушился вниз, готовый разрубить безглазого жреца до пояса. Поразительно, но тот успел увернуться в сторону. Да, он был очень ловок. Но все же недостаточно ловок, чтобы совсем уйти от меча. Острый клинок вонзился в его руку, и меч почти не задержался при ударе. Отсеченная рука упала на пол. Но и потеряв руку, жрец продолжал сражаться. Он коротко развернулся и ударил киммерийца ногой. Удар пришелся Конану в солнечное сплетение и отбросил его назад. У юного варвара были стальные мышцы, но все же удар причинил ему сильную боль, так что он покачнулся и едва не упал. Однако в этот момент жрец допустил ошибку, попытавшись продолжить атаку. Конан был не настолько выведен из строя, чтобы свалиться без движения, и, когда Безглазый прыгнул вперед, размахивая уцелевшей рукой, Конан рубанул его мечом, легко, словно разделывая птичью тушку. Даже умирая, жрец не издал ни звука, молча осев на пол. Второй атакующий, занятый попытками схватить Туэнн, был также в непростом положении. Женщина-зомби для начала швырнула в него кувшин с водой. Когда же он поднял руку, чтобы защититься от него, Элаши метнулась вперед и ударила мечом по ребрам. Этот удар не был смертельным, но когда жрец подался назад, из раны его хлынула кровь. Прежде чем он успел прийти в Себя, Конан и Элаши одновременно подскочили к нему, их мечи двигались почти синхронно. Меч Конана упал на шею, а меч Элаши - на живот жреца. Смертельно раненный, тот упал.

— Ну, что ж, это было не так уж и трудно, — заметил Конан.

— Кроме этих, будут и другие, — задыхаясь, сказала Туэнн. — Нэг никогда не посылает только двух. Нам нужно уходить отсюда, и немедленно!

Угу, подумал Конан, эта парочка была на его вкус чересчур шустрой.

Они быстро направились вниз по лестнице.

* * * 

Мейло явился на постоялый двор, на вывеске которого было выжжено изображение паука. Двое людей стояли слева и справа от двери, напряженно наблюдая за происходящим внутри. Во всяком случае, так сначала показалось Мейло — пока он не подошел поближе. Да... Вряд ля они могли что-то видеть ЭТИМИ глазами!

Но его противник находился внутри, и у него не было ни малейшего желания откладывать дело.

— Хо, друзья. Мне нужно войти внутрь, в гостиницу.

Двое повернулись, как один, и слепо уставились на него. Гм... Быть может, лучше подождать, пока варвар выйдет сам?.. Через несколько секунд варвар и в самом деле вышел из дома я со всех ног припустил налево. Хотя двое жрецов у двери и были ловки, Конан сумел пробежать мимо них быстрее, чем они смогли принять меры. Более того, вместе с проклятым варваром были две женщины, о которых Мейло уже был наслышан.

Облат потянулся за мечом.

* * * 

Мышцы Конана разогрелись в предыдущем бою, я реакция его была теперь лучше. Он взмахнул мечом, и тот, описав короткую дугу, обрушился на слепого врага, разрубив ему голову. Это действительно чудесное оружие, подумал Конан, когда лезвие с легкостью прошло сквозь плоть я кость. Второй жрец издал короткий пронзительный свист, и Конан понял, что это был сигнал. Лучше всего убраться отсюда, и поскорее! Он повернулся к свистнувшему жрецу и, размахивая мечом, стал наступать на него.

— Держитесь позади меня! — приказал киммериец Элаши и Туэнн.

Жрецу не оставалось ничего другого, как только отступить, когда Конан пробивался прочь от гостиницы.

* * * 

Мейло приблизился к Конану. В этот самый момент еще два типа со странноватыми глазами выскочили из-за угла здания. Заметив Мейло, они по ошибке приняли его за своего противника и двинулись к нему. Мейло ничего не имел против этих двух, однако намерения их были более чем прозрачны, и ему пришлось, подняв свою саблю из туранской стали, встать в защитную позицию.

— Вы ошибаетесь, — сказал Мейло. — Ваш враг — не я.

Но его слова, похоже, не произвели на них ни малейшего впечатления. Один их слепых жрецов бросился на Мейло, и тот, обороняясь, рубанул врага саблей. Атака стоила нападавшему доброй половины руки. Мейло ухмыльнулся. Это был первый настоящий бой после десяти лет обучения ФУМБО. Если эти дурни желают победить его, что ж, пусть попробуют! А с варваром он может покончить и позже. Мейло передвигался осторожными танцующими шагами — влево-вправо, влево-вправо, как его и обучали.

Два слепых жреца настороженно отступили назад.

* * * 

Скир услышал звуки боя прежде, чем увидел его. Первым его порывом было раздернуться и бежать в другую сторону - это стремление возникало в нем всегда, когда начиналась драка. Но самым лучшим было раствориться в толпе, поэтому Скир описал полукруг, тайком приближаясь к источнику шума. От увиденного по спине у него пробежал холодок и на лбу выступил пот. Во имя Сета! Это был тот самый подлый варвар из храма! И сучка-зомби вместе с ним! Более того, один из Облатов сражался тут же и четверо, нет, трое Безглазых наседали на них, причем один из жрецов был уже явно мертв, а другой истекал кровью. И в придачу с ними была девушка, которую Скир не знал, так же самозабвенно размахивающая мечом. Что-то тут было не так.

Скир не разобрал всего происходящего. Он понял лишь одно: варвар и зомби были здесь. Это весьма скверно! Но то, что Нэг послал своих проклятых жрецов, было много хуже. Скира охватило острое желание смыться — вскочить на первую попавшуюся лошадь и галопом ускакать к Южным Воротам. Но инстинкт осторожности никогда не покидал Скира. Никак нельзя было исключать возможность того, что какой-нибудь неизвестный Скиру шпион остановит его у ворот, сбросит с лошади и закует в цепи. И эта возможность была более чем реальной, особенно если принять во внимание то, что сейчас происходило. Нет уж, он будет прятаться в городе до наступления темноты - только это может его спасти.

Звон стали все еще гудел в ушах Скира, когда он спешил подальше от места схватки.

* * * 

— Это он! — пронзительно крикнула Туэнн.

Конан, занятый поединком с одним из жрецов, не сразу понял, в чем дело, — Что? Кто \"он\"?

— Скир! Он убегает от нас!

В этот момент киммериец как раз зарубил своего противника, поскользнувшегося в луже крови. Позади него еще один жрец свалился, обезглавленный, на камни двора. Его голова покатилась, как арбуз, по двору. Жреца убил человек, сначала не узнанный Конаном. Но уже через мгновение он вспомнил, где видел это лицо, — Мейло, жрец Облатов, с которым он сражался в учебном поединке в храме! Хорошо, что он появился именно сейчас, подумал Конан. Элаши, хотя она и была опытным и волевым бойцом, все же не хватало силы и ловкости противника. Однако с помощью Туэнн ей удалось удерживать последнего слепого жреца на почтительном расстоянии. Киммериец сзади подошел к нему.

— Хо! — выкрикнул Конан.

Жрец повернулся к новому противнику, и юноша пронзил его сердце мечом. Жрец еще не успел коснуться земли, как Туэнн закричала:

— Скорее, скорее, Скир убегает!

Но когда Конан и две женщины повернулись, чтобы броситься в погоню, они обнаружили, что путь им загораживает Мейло.

— Прочь с дороги, жрец! — приказал Конан. — Убийца успеет убежать!

— Да, — ответил Мейло. — Но я постараюсь, чтобы второй убийца не сумел этого сделать.

— Ты что, спятил? Здесь нет убийц! Мы сражались, чтобы защитить самих себя!

— Твоему языку не мешает отдохнуть ото лжи, — проговорил Мейло, поднимая над головой меч. — Смотри, этот клинок сделан не из дерева, и у тебя нет боевой перчатки.

— Конан! — крикнула Туэнн. — Скир уходит все дальше и дальше!

— У меня нет на тебя времени, Мейло. Уходи!

— Я уйду с этого места не раньше, чем ты станешь трупом.

На этот раз Конан не сумел сдержать свой гнев. Высоко подняв тяжелый меч, как человек, собравшийся рубить дерево, он взвился в воздух. Мейло, встав в позицию, поднял меч, чтобы отразить удар. Его защитная позиция была безупречной, но, к сожалению, обучение не подготовило его к гневу Конана из Киммерии. Голубая сталь меча опустилась так быстро и с такой силой, что металл свистнул в утреннем воздухе. Сила этого удара отбросила в сторону саблю Мейло, и острое лезвие обрушилось на его голову, расколов ее, как спелый арбуз. Дух Мейло, жреца-Облата, вылетел через отверстие, чтобы соединиться с душами предков. В тот миг, когда тело тяжело рухнуло на землю, Мейло был уже мертв. Но Конан не задержался ни на секунду, чтобы проверить это. Он, Туэнн и Элаши не медля бросились вдогонку за удирающим Скиром.



 Глава 11

За весь день Скир ни разу не остановился больше, чем на минуту. И завтрак и обед он сжевал на ходу: он чувствовал, что обязан двигаться, словно уже ощущал дыхание смерти на затылке. Варвар и зомби преследовали его, и это вовсе не было случайным совпадением. Кроме того, Скиру вовсе не казалось простым совпадением присутствие здесь Безглазых, и это беспокоило его. И было еще что-то, какой-то непонятный страх, который неприятным грузом лежал у него на душе, словно Скир чувствовал, как смерть догоняет его. Ах, этот страх, этот страх!.. Ему не было логического объяснения, Скир не видел и не слышал ничего, что могло бы вызвать тревогу, но все равно чувствовал себя крайне неуютно. Вот почему Скир все время двигался, изредка — с непринужденным видом, но чаще — без него. Для случайного наблюдателя он показался бы медленно бредущим прохожим, одним из многих, но Скир знал, что это было самое настоящее бегство, бегство от смерти, догонявшей его тяжелыми шагами.

* * * 

 — Куда? — спросил Конан.

Туэнн закрыла глаза, слегка отклонив назад голову, и указала на извилистую улочку:

— Туда.

Элаши бросилась было бежать в указанном направлении, но Конан поймал ее за руку.

— Нет, подожди минутку.

Туэнн широко распахнула глаза.

— Ты колеблешься?

Все трое стояли на пересечении четырех улиц, окруженных каменными домами непривычной архитектуры. Прямо на полуденном солнцепеке стояла телега с дынями, источая приятный сладкий запах. Несколько женщин склонились над ней, выбирая сочные дыни и торгуясь с продавцом. Позади Конана сидел старик с длинной глиняной трубкой в зубах и пускал клубы ароматного голубоватого дыма.

— Мы уже проходили здесь раньше, — сказал Конан.

— Ну и что из того? — Элаши сделала вид, что собирается идти дальше.

— Мы были в этом месте и в дюжине других как минимум по два раза. Наш противник не стоит на месте.

— Ты, как всегда, сообщаешь очевидные факты, — едко сообщила Элаши. Туэнн подняла руку и коснулась плеча женщины пустыни.

-— Подожди. Я, кажется, понимаю, что он имеет в виду. Скир все время бежит, путая следы, а так как единственная ниточка, связывающая нас с ним, это Талисман, мы не можем преследовать его достаточно быстро, чтобы догнать. Я права, Конан?

— Да.

— Тогда что же ты хочешь, чтобы мы делали? — спросила Элаши.

— Из города есть только один выход, — проговорил киммериец. — Если, конечно, он не решит сбежать через тот узенький каньон. Итак, выход у него один — через Южные Ворота. Мы должны устроить у ворот засаду и поджидать его там.

— Как долго?

— Столько, сколько потребуется. Мы можем спать по очереди, если понадобится.

Элаши кивнула.

— Должна признать, что твой план может сработать.

Конан подумал, что ей почему-то очень трудно было признаться в этом, но вслух ничего не сказал.

* * *   

Когда варвар и обе женщины покинули площадь, старик, куривший трубку, встал и бросил ее на землю. Он свернул в переулок, наблюдая за троицей чужеземцев. Когда они почти исчезли из виду, старик махнул рукой. Одна из женщин, выбиравших дыни, кивнула и поспешила по улице, следуя за тремя незнакомцами. Мужчина, продававший дыни, оставил свою тележку и быстро подошел к старику. Курильщик вытер лицо, и длинные полосы светлой кожи появились из-под стертого им грима.

— Эти трое имеют какое-то отношение к тому, за кем мы следим, — сказал он. — Передай Верховному Жрецу, что мне понадобятся еще пятеро его людей. Пошли двух из них к Южным Воротам, а остальные пусть приходят сюда. А мои люди будут продолжать преследование этого человека.

— С вашего позволения, Тайный Мастер, я пойду...

— Я только что дал тебе это разрешение, глупец. Иди же.

  Во внутреннем помещении храма Эмривас завершил последний обряд. Ему оставалось лишь сжечь церемониальные благовония, и тогда он мог благополучно начинать страшное заклинание — Смерть Шез. Это была смерть страшная, но надежная. За всю историю существования храма не было еще случая, чтобы человек, на которого накладывалось Проклятие Шез, сумел спастись от смерти. Шез, когда ее призывали, приказывала своим слугам выполнить предназначенное, и они не останавливались до самого конца. Для приговоренных к смерти верующих в Безымянного особо жестокой пыткой было то, что их предупреждали о приговоре и не препятствовали осужденным принять все мыслимые меры, для того чтобы избежать жестокой участи, неизменно ожидавшей их в самом ближайшем будущем.

Над городом начали сгущаться сумерки, когда Эмривас зажег ритуальные благовония в большой овальной бронзовой чаше, испещренной старинными письменами и украшенной большим изображением паука из чеканного золота. Густой сладковатый дым сгущался над головой жреца, и в сгустившейся темноте ему показалось, что он слышит тихий шорох десятков тысяч крохотных лапок. Верховный Жрец улыбнулся и махнул рукой, отгоняя облако пахучего дыма. Те, кто приходил в его город с колдовством, делали это на свой страх и риск - Жрецы Безымянного Бога следили за тем, чтобы преступления не оставались безнаказанными.

* * *  

 Когда ночь опустила на город свое темное покрывало, Скир вздохнул с облегчением. Темнота была его сестрой, она всегда скрывала промысел воров и проституток своим всегда горячо приветствуемым покровом. Никто не может поймать то, чего не видно, и в темноте Скир чувствовал себя тенью, невидимкой. За весь день ни варвар, ни его спутницы не потревожили его, да и сам он не столкнулся ни с какой опасностью. Непонятное беспокойство все еще не оставляло его, но ни один реальный факт не подтвердил пока его обоснованности. Ну что ж. Скоро он оставит Опкофард и все его тревоги останутся позади. План, мысленно составленный Скиром, был очень прост: рядом с ним находилось несколько неуклюжих приземистых караван-сараев и винных лавок. У постоялых дворов стояли лошади, привязанные к длинным коновязям. Сонного вида стражник, прислонившийся к ближайшей стене, время от времени бросал на лошадей ленивые взгляды и снова погружался в дремоту. Скиру достаточно было перерезать нерадивому стражнику горло, выбрать коня покрепче и отправиться к воротам, переодевшись в платье мертвеца. Ищущие Скира вряд ли опознала бы его. Он пройдет мимо стражника, охраняющего ворота, и — прощай, Опкофард! С припасами, которые он стянул несколько минут назад, он сможет добраться почти до самого замка Нэга, прежде чем придется остановиться для отдыха, а тогда уже никто не сможет остановить его, даже если они узнают, куда он направляется. А то, что варвар знал, куда направляется Скир, было очевидно. Да еще эта дрянь зомби... нужно было отрубить ей голову, когда у него была такая возможность, и отбросить ее так далеко от тела, чтобы она не смогла ее найти!.. Она, конечно, рассказала варвару о своем столкновении со Скиром. Он снова и снова корил себя за то, что не узнал зомби с  самого начала. Ну что ж, теперь уже ничего не поделаешь. Надо примириться с прошлым и жить настоящим.

Стражник клюнул носом. Если бы у него за спиной не было стены, он, вне всякого сомнения, свалился бы на землю. Скиру было несложно подойти поближе к обреченному человеку. Больше всего его беспокоило то, что одежда могла измазаться в крови. Поразмыслив секунду, Скир нашел выход. Ножом он выковырял увесистый булыжник из мостовой, прикинул его на вес и со всего размаха обрушил камень на висок стражника. Он почувствовал, как под ударом камня хрустнула кость, и человек упал, мгновенно потеряв сознание. Скорее всего, брошенный здесь, он умрет и сам, но Скир не хотел рисковать. Быстро содрав одежду со стражника, Скир наклонился над ним и сжал руками его горло. Через секунду сердце остановилось. Стражник был мертв. Скиру понадобилось несколько секунд, чтобы переодеться. Еще через секунду он выбрал крупного серого жеребца, вскочил в низкое седло и легко тронул поводья, пустив лошадь в медленную трусцу. Чтоб ты провалился в Геенну, Опкофард, подумал Скир, подъезжая к Южным Воротам. Когда он остановился на узком перекрестке, высматривая по сторонам возможную погоню, ему послышался странный звук, словно чьи-то крошечные ножки ступали по сухой бумаге или лапки крыс тревожили битое стекло в каком-то темном, мертвом подвале. Ну что ж. 0б этом не стоило беспокоиться.

Он ударил лошадь каблуками сапог по бокам, и она двинулась вперед.

* * * 

Когда луна выплыла на черное чистое небо, усеянное холодными огоньками мириадов звезд, Конан тяжело заворочался на краю телеги с сеном, стоявшей неподалеку от Южных Ворот. Хотя расположиться засадой у ворот и ждать здесь Скира было его идеей, но ситуация, когда нужно ждать, а не действовать, выводила Конана из себя. Он повернулся и посмотрел на двух женщин, лежащих за его спиной на куче сена. Элаши спала, завернувшись в найденное Конаном одеяло (за день до этих событий оно мирно сушилось на веревке возле одной из харчевен). Глаза Туэнн были открыты, но она без всякого выражения таращилась в темноту, казалось, ничего не замечая вокруг.

Телега стояла недалеко от пересечения главной улицы Опкофарда с боковой улочкой. С того места, где находился Конан, он легко мог наблюдать за воротами, оставаясь невидимым в тени здания.

И вот тут-то и появился всадник. У киммерийца было острое зрение, и его зоркие глаза разглядели всадника, в то время как он не заметил киммерийца. Присмотревшись, Конан решил, что это — один из ночных стражников, который пришел сменить часового у ворот. Всадник остановился и что-то крикнул человеку, стоявшему у железных створок ворот. Внезапно Туэнн резко поднялась, качнув телегу.

Конан повернулся к ней.

— Талисман! Он рядом с нами!

Конан внимательно посмотрел на всадника в одежде стражника. Огня луны было недостаточно, чтобы можно было рассмотреть лицо человека, но мысли Конана шли дальше его зрения. Да, киммериец не был “цивилизованным” человеком, но он не был и дураком - и он понял, что в одежде стражника на лошади сидел Скир. Обнажив меч, юный богатырь беззвучно соскользнул с телеги и направился к воротам.

* * * 

— Да на что тебе выходить из города в такой час, друг-стражник?

Скир бросил на солдата взгляд, в котором, как он надеялся, страж мог прочитать крайнее раздражение. Он пожал плечами.

— Я бы этого и не сделал, друг, но мне сказали, что это приказ Командира Ночного Дозора. Говорят, он ожидает кого-то, и я должен встретить этого человека у входа в город, на дороге.

— Почему же мне не сообщили об этом приказе?

— Можешь спросить об этом Безымянного, браг, потому что я этого не знаю. Слушай, открой ворота, а? Мы можем обсудить поступки и соображения старших командиров и позже, когда я вернусь.

Стражник что-то проворчал (какое-то ругательство, судя по его злому виду), но подошел к сторожу у двери и передал ему команду. Скир ухмыльнулся. До чего же легко обманывать глупцов!

Звук, который он уже слышал прежде, этакое странное “шурх-шурх”, снова послышался за его спиной. Скир повернулся в седле и посмотрел назад. Там ничего не было видно... хотя, нет, подожди-ка!.. Скир разглядел человека, быстро идущего по дороге. Это был широкоплечий мужчина, лицо его было скрыто тенью, а вот меч в правой руке виден был превосходно. Судя по фигуре, это мог быть... только этот проклятый варвар! Скир с радостью пришпорил бы медлительного стражника, открывающего ворота, но в этот миг он увидел нечто куда более страшное, чем мальчишка-варвар: статуя гигантского паука на площади, кажется, пошевелилась... Скир напряг зрение, и ему почудилось, что какой-то пульсирующий живой ковер покрывает статую, и это темное покрывало каплями падает на дорогу. Черное пятно на дороге придвигалось все ближе, заполняя собой всю улицу. Скиру потребовалась лишь одна секунда, чтобы разглядеть, что ковер этот в действительности состоял из... пауков! Многих тысяч пауков! У них были мохнатые нога, а размером каждый паук было ладонь взрослого человека. И они, шурша, двигались к воротам! Прямо к Скиру... Еще через секунду Скир понял, что он не ошибся. Эти окаянные пауки шли к НЕМУ. То чувство, которое томило его весь последний день, усилилось, и теперь он знал, он ЗНАЛ, что этим дьявольским созданиям нужен был только он, Скир, и никто другой. Мысль эта наполнила его душу ужасом.

Ворота были открыты настолько, что в них едва-едва мог протиснуться всадник. Но Скир не мог больше ждать. Он вонзил шпоры в бока своего коня, и тот рванулся вперед, опрокинув навзничь стражника, возившегося с тяжелыми створками ворот. Солдат растянулся на земле, ругаясь на чем свет стоит. Левое колено Скира ударилось о ржавое железо кромки ворот, но это было неважно. Синяк на колене заживет, а вот укусы нескольких тысяч пауков - вряд ли.

Стражник поднял голову и заметил приближающуюся волну восьминогих созданий.

— Во имя Безымянного! Только не меня!

Он выхватил факел из металлической скобы и протянул руку в сторону пауков. Желтый свет пламени заплясал на булыжниках мостовой...

* * *   

Желтый свет пламени заплясал на булыжниках мостовой, и Конан остановился, услышав вопль стражника. К нему примешивался шорох многих тысяч крохотных лапок. Киммериец огляделся и увидел пауков, приближавшихся, подобно волне, накатывающейся на берег.

— Кром!

Он хотел удрать, но первые десятки жутких тварей уже начали обтекать его ноги слева и справа. Конан почувствовал себя чем-то вроде дерева - пауки не обращали на него ни малейшего внимания. Они не только не пытались укусить его, но даже не остановились ни на миг. Конан стоял совершенно неподвижно - наступить на одного означало бы привлечь внимание других, а меч казался не слишком надежной защитой от этой орды мохнатых ползущих созданий. Скир между тем на полном скаку миновал полуоткрытую дверь. Конан услышал, как копыта лошади громко застучали, удаляясь от города. Проклятье! Этот мерзавец снова ускользнул! Конан повернулся и увидел Туэнн и Элаши, которые стояли с широко раскрытыми глазами, с ужасом наблюдая за улицей, на которой возвышался киммериец. Казалось, ожили и потекли сами камни. Конан дышал. Очень тихо, стараясь не шевелиться и стоять как можно более неподвижно. Помнится, Элаши говорила, что у этих пауков (если, конечно, это действительно были те самые твари, чье изображение украшало караван-сарай “Тарантул”) не было сильного яда. И все же сотни тысяч даже неядовитых укусов наверняка приблизят для человека встречу с его богом, а у Конана пока что еще не возникало желания присоединиться к Крому.

Казалось, прошли часы, хотя на самом деле миновало всего несколько минут, прежде чем последние пауки прошли мимо Конана. К этому моменту авангард паучьей армии уже выбрался за городские ворота. Когда последний паук покинул город, Конан подбежал к воротам и уставился на удаляющуюся смертоносную волну. На стене вновь и вновь слышались слова какой-то молитвы — ее бормотал обалдевший от ужаса стражник, привратника же не было видно вовсе. Скир также исчез в густой темноте. Великан-киммериец взглянул на испуганного стражника.

— Что это было? — спросил он.

— Да будет прославлен Безымянный и да защитит он своего преданного слугу от беды. Да будет прославлен Безымянный и да защитит он своего преданного слугу...

Конан постучал рукоятью меча по железной створке ворот.

— Эй, стражник! Ты что, хочешь, чтобы я забрался на стену и отделил твою глупую голову от туловища? Что это были за пауки?

Стражник, казалось, очнулся.

— А? Что?

— Да пауки же, пауки!

— Они посланы Тем-У-Кого-Нет-Имени, чьему изображению они подобны. Это проклятие Шез-паучихи (все эти пауки — самки), и они ищут того, кто нарушил волю Бога-Паука.

— А что будет, когда они его разыщут?

Часовой посмотрел на Конана, как на идиота.

— Гм, — буркнул Конан. — Ну и кого же они, по-твоему, ищут?

— Стражника. Того, что только что покинул город. Он, должно быть, оскорбил великого Бога.

— Ага. Только, скорее всего, он оскорбил не одного бога, а многих, — сказал Конан. — И спасся к тому же.

Стражник мрачно и серьезно посмотрел на киммерийца.

— Нет, друг. От Шез нет никакого спасения. Если на тебе лежит Проклятие, они последуют за тобой хоть на край Земли. Они не остановятся, пока не выполнят свое предназначение. — Он содрогнулся. — Я не согласился бы поменяться с ним и за все золото города.

Конан повернулся и направился к женщинам, все еще стоявшим и смотревшим на него.

— Нам нужно найти лошадей и достать припасы в дорогу, — сказал он, — похоже, что Скир снова удрал от нас.

Элаши открыла было рот, чтобы сказать что-то едкое, — но передумала и промолчала. Вот и хорошо, подумал Конан. Он сейчас не спустил бы так просто любое проявление скандальности или высокомерия.

 Глава 12

От продажи шкуры даир-волка у Конана сохранилось еще четыре серебряные монеты, но все, что можно было купить в этом городе на такие деньги, — это одну лошадь, причем вовсе не такую, какая была бы в состоянии нести человека, далекого от дистрофии и истощения. Конану нужны были две лошади, а лучше — три. Кроме того, необходимы были и припасы, ножи и котелок для приготовления пищи, и всякие мелочи, необходимые путешественникам: одеяла, попоны для лошадей, кое-какая одежда и так далее. У них не было времени на то, чтобы заработать все эти вещи, ведь в то время, когда они совещались, Скир уходил все дальше и дальше. Значит, остается воровство - оно даст им все, что нужно, решил Конан. Он знал, что на свете есть достаточно людей, у которых всего в избытке, больше, чем нужно для хорошей жизни, так что у киммерийца никогда не возникало колебаний, когда он отбирал в свою пользу часть этих богатств. Когда Конан был подростком, он нередко уходил вместе с другими в военные походы из Киммерии, и добыча, взятая в этих набегах, всегда считалась справедливой наградой воинам. В данном случае, правда, это не будет войной, но это, безусловно, будет необходимостью. В городах люди, как правило, держат свое золото и серебро в укромных и хорошо защищенных местах, так что кража будет сопряжена с немалым риском. Воровство же было искусством, которое Конан едва знал, недавно лишь овладев его азами. Без достаточной практики Конан не чувствовал себя слишком уверенным в удаче, но большого выбора у него не было. Однако не стоило забывать и еще об одном препятствии. На то, чтобы добыть припасы и деньги, а также и лошадей, ему потребуется немало времени. Время было сейчас решающим фактором: каждой секундой Скир уходил все дальше и дальше. Так что задача Конана состояла в том, чтобы свести до минимума риск и добыть золото для путешествия в самое ближайшее время.

В этот момент внимание Конана привлек ночной рабочий, растягивающий навес над небольшой палаткой. Не то чтобы его поведение было необычным, но киммерийцу почудилось нечто странное в его манере, в движениях... Что-то очень знакомое виделось в нем Конану. Конан еще раз взглянул на этого человека, и в этот момент его словно озарило. Ну конечно же! Утром они проходили мимо старика, курящего трубку. В движениях этого человека было что-то, напоминающее того старика. Они не были похожи друг на друга, но, однако, тело не могло обмануть взор, как это делала одежда. Киммериец подумал о Скире, переодевшемся стражником какой-нибудь час назад.

Конан, Элаши и Туэнн прошли мимо ночного рабочего, и тот не сделал ни одного жеста, говорящего о том, что Он наблюдает за ними. И все же теперь, когда мысль о странном незнакомце запала Конану в голову, молодой киммериец чувствовал огромный интерес к этому человеку. Что бы это все значило?

Конан лукаво улыбнулся.

— Что-нибудь забавное? — спросила Элаши.

— Да, возможно.

* * * 

Тайный Мастер подождал, пока трое чужеземцев не скроются из виду, после чего бросил свою работу и поспешил обогнуть квартал жилых зданий и конюшен, чтобы здесь встретить варвара и двух его женщин. На бегу он сбросил свою одежду. Под ней оказался совсем другой костюм — длинный плащ, аккуратно свернутый вокруг пояса. Быстрыми и уверенными движениями, говорящими о долгой практике, он встряхнул плащ, приподнял капюшон... по улице шел уже не ночной работник, а жрец. Он прибыл на место задолго до появления троицы. Из-под плаща Тайный Мастер вытащил циновку для молений, быстро развернул ее и разложил на возвышении у входа в маленький храм богини урожая Вела. Он уселся на циновке, молитвенно сложил руки и поднял глаза, шепча молитвы божеству. Раздались голоса, потом шаги — те, кого он ждал, приближались. Ага, вот и они (Тайный Мастер мог видеть их краем глаза), но... в чем дело? Здесь были только две женщины! Куда девался великан-чужеземец?

Холодный металл коснулся горла Тайного Мастера, и в этот миг он понял, куда исчез варвар.

— Почему ты шпионил за нами? — спросил Конан.

— С-с-сын мой, ты ошибаешься...

Конан бросил под ноги “жреца” одежду, которую тот сбросил с себя за несколько минут до этого. Его собеседник судорожно глотнул воздух.

— Че-чего ты хочешь от меня?

— Для начала ответь на мой вопрос.

— Мне заплачено Верховным Жрецом Безымянного. Я следовал за тем, кто покинул город, преследуемый проклятием.

— А при чем тут мы? Он отнюдь не является нашим другом.

-— Вы пришли вместе, вы преследовали его, между вами есть какая-то связь. Верховный Жрец не любит, чтобы в его городе были тайны, неизвестные ему.

— А-а. И хорошо тебе заплатили за твою работу?

В ответе Тайного Мастера явственно слышалась гордость:

— Да. В моем деле нет никого в этом городе опытнее меня. Моя маскировка великолепна, и до сих пор никто не смог узнать меня.

— До сих пор. Я надеюсь, что у тебя есть особой хотя бы часть твоего гонорара?

— А? Зачем?

— В знак твоей признательности за встречу. И чтобы сохранить твою шею целой и невредимой.

Конан чуть сильнее надавил на меч, прижав его к горлу шпиона.

— В моем кошельке, — поспешно сказал несчастный. Его голос больше походил на шепот. Элаши и Туэнн подошли ближе, разглядывая пойманного Конаном шпиона. Конан велел:

— Передайте мне его кошелек.

Элаши наклонилась и срезала кожаный кошелек, висевший на поясе пленника.

— Митра! Да тут же одно золото! Не меньше дюжины монет!

Обращаясь к шпиону, Конан сказал:

— Действительно недурно заплачено. И сколько же ты отдашь нам за то, что мы были первыми, кто сумел оценить твое искусство маскировки?

— В-в-все золото!

Киммериец отвел свой меч от горла шпиона и усмехнулся.

— Нет, мы не оставим человека без гроша в кармане. Сколько нужно, чтобы купить трех лошадей и припасы на месяц пути?

— Два золотых слона.

— Возьми три золотых, — приказал Конан Элаши.

— Только три? Если он таскает с собой столько золота, у него наверняка найдется еще больше где-нибудь в потайном месте!..

— Нет-нет, три золотых — это все, что нам нужно.

— Вы очень щедры, — сказал шпион. — Я не хочу ссориться с вами и держать на вас зло. Знаете, я, пожалуй, пойду.

— Подожди-ка, — сказал киммериец, подняв меч и уперев его в живот пленника. — Я не хотел бы, чтобы ты сейчас же побежал к Верховному Жрецу и поднял тревогу раньше, чем мы будем далеко от города.

— Мне это и в голову не пришло...

— И чтобы этого не случилось, я думаю, нам лучше связать тебя.

— В этом нет необходимости. Я могу дать вам клятву...

— Мой жизненный опыт утверждает, что веревка связывает надежнее, чем клятвы, — заметил Конан. — Так что, думаю, мы все-таки свяжем тебя полосой от твоего плаща.

— Право, вам вовсе не обязательно это делать... — снова начал шпион.

Элаши наклонилась над ним и заметила:

— Лучше связать тебя, чем перерезать тебе горло, а? Мой друг любит смотреть, как льется кровь. Иногда он даже пьет ее.

Тайный Мастер содрогнулся и, бросив на Конана испуганный взгляд, быстро протянул ему руки, чтобы тот связал их.

Через несколько минут трое путешественников уже шли в сторону лавки торговца, того самого, которому Конан продал шкуру даир-волка всего день назад.

— Я уверен, он ничего не будет иметь против того, чтобы продать нам то, что нам нужно, даже в этот поздний час, если мы купим товаров на два золотых, а заплатим за них три.

— Значит, мы покинем город этой ночью? — спросила Элаши.

— Луна светит ярко, и дорога видна хорошо. Если Скир может путешествовать в темноте, значит, и мы сможем сделать это, — ответил Конан. — Нам нужно уйти на приличное расстояние, чтобы погоня не смогла нас догнать.