КОНАН И ЦЕПЬ ОБОРОТНЯ

 Брэнт Йенсен

ДУХ ПОГИБЕЛИ 

 Глава 1

О том, что предрешено



Ясуд пил уже третью бутыль зингарского белого. Совсем недавно служанка убрала со стола коллекцию пустых сосудов из-под офирского розового и аргосского красного. Иранистанец потерял способность ощущать вкус вина примерно колокола три назад, а может и все четыре.

Несколько раз к нему спускался Себер и умолял завязывать. Немедийский библиотекарь неизменно посылался к Сету со всеми своими просьбами. Ясуд впервые за долгие годы решил отвести душу, расквитаться, так сказать, с судьбой за все неудачи, последней из которых явилась пропажа Дамара. Когда до полуночи оставался один колокол иранистанец потерял последнюю надежду на его возвращение. Если бы предприятие туранца завершилось успехом, он не пропадал бы в обители Хозяев столько времени. Скорее всего, его сейчас там пытают.

— Себер! — громко позвал товарища иранистанец. Он уже был достаточно пьян, чтобы сообщить немедийцу о том, что их вот-вот придут убивать, и даже был готов насладиться истерикой библиотекаря.

— Прекрати ты его звать, — хлопнул по спине Ясуда огромный лысый пират. Один из четырех собутыльников иранистанца. — Спит он. Повтори, если хочешь, и в десятый раз, он всё одно тебя не услышит.

— Правда? — спросил Ясуд, глядя в глаза лысому.

— Иштар клянусь! — ударил себя в грудь кулаком пират.

Выходило так, что набрался иранистанец даже сильнее, чем предполагал. Оказывается поведать Себеру об их общем горе он порывался уже восемь раз.

— Что с тобой такое сегодня? — спросил у Ясуда маленький щуплый пират с гигантской серьгой в левом ухе. — Либо рассказывай, что стряслось, либо давай веселись, как раньше! Посмотри, какие девицы!

Иранистанец повернул голову в направлении, указанном щуплым. Как нетрудно догадаться, смотреть предстояло на сцену. Туда только что взошла новая группа танцовщиц, их предшественницы, расставшиеся с последними остатками одежды, уже рассредоточились по коленям посетителей «Морского Змея».

— За красавиц Побережья! — громко прокричал Ясуд и приложился к горлышку бутылки. На третьем глотке он поперхнулся и закашлялся, чем вызвал веселье среди своих товарищей.

— Что-то не то с тобой, парень, — тихо сказал самый старый из четверки пиратов. На одном глазу он носил узкую черную повязку.

— Помолчи, — рявкнул на него лысый, заметивший, что Ясуд переключил своё внимание на девиц.

Стройные загорелые тела двигались в такт неторопливой музыке. Девушки словно не просто постепенно обнажали свои прелести, а совершали некое мистическое действие, выраженное посредством танца. Улыбка одной, краешек груди другой, изгиб бедра третьей, все это содержало в себе тайну, грани которой приоткрывались зрителям. Быть может, именно в этом и скрывалась тайна бытия.

«Но куда более вероятно», — подумал иранистанец, — «что все эти фантазии ни что иное как последствие неумеренных возлияний».

Девушки продолжали танцевать, а Ясуд смотрел и наслаждался, предпочитая не замечать иллюзорности той тайны, что он выдумал для себя. Вот слетели на пол последние полосы ткани, и музыка затихла. На сцене появились жонглеры, но они иранистанцу были неинтересны. А вот одна из обнаженных девиц, направившаяся к их столу, завладела его вниманием.

— Иди ко мне, прелестница, — позвал её Ясуд.

Девушка не замедлила воспользоваться приглашением и уселась иранистанцу на колени. Он тут же припал к её губам. Девица с радостью ответила на поцелуй.

— Я смотрю, — ухмыльнулся лысый. — Ты в отношениях с бабами не промах. Как у вас с ними в храме дела обстояли?

— Я вам про храм рассказывал? — удивленно пролепетал Ясуд. На лице его отобразилось искреннее удивление. — Видать, совсем плохой стал.

— Ну, ты нас предупреждал, — поспешил утешить иранистанца щуплый, — чтобы мы никому ни-ни и ничего. А мы своё слово держим.

— Да, какая к Нергалу сейчас разница?! — махнул рукой Ясуд. Ему захотелось рассказать пиратам, что в его обществе в эту ночь находиться чрезвычайно опасно. «Лиловые» могли по ошибке или просто на всякий случай схватить и их. Неприятно, если этим ребятам придется расплачиваться за его глупость. Как он только не осознал днем всех последствий похода Дамара к Хозяевам?! Надо было немедля бежать из Сартоса сломя голову! Теперь и сам погибнет, и этих людей за собой на Серые Равнины утащит. Не хватит ему смелости в одиночку палачей дожидаться.

— Во-во! Точно так ты и говорил! — подтвердил пожилой пират.

— Так как там с бабами? — вернулся к основной теме четвертый мореход, которого Ясуд про себя окрестил «молчаливым».

Иранистанцу не слишком-то хотелось отвечать на этот вопрос. Есть вещи, о которых никогда и никому не рассказываешь, то, что стало не просто отрезком жизненного пути, а частичкой души. Но с другой стороны жить Ясуду оставалось всего один — два колокола, а значит, самое время расстаться со своими секретами.

— Поднимешься ко мне потом, — прошептал иранистанец на ушко девушке, — а сейчас нам надо поговорить.

Девица кивнула и упархнула с его колен, получив напоследок легкий шлепок по округлой попке.

Вино у иранистанца кончилось, и он, не утруждая себя передачей просьбы через прислугу, громоподобным голосом потребовал еще зингарского. Ожидать, пока принесут, не было сил, и иранистанец угостился из бутылки лысого.

— Вообще нам с женщинами общаться, — сказал Ясуд, утирая рот рукавом, — строго настрого запрещали. Но всё же слабый пол в пределы храма был вхож. Каждый день два десятка миловидных девушек приносили нам товары на продажу. Мы, ученики, считали, что настоятели храма специально просили селян посылать к нам таких красавиц, чтобы вызвать среди новичков искушение, которое те должны были преодолеть.

— И много среди вас таких стойких обнаружилось? — рассмеялся щуплый.

Такая реакция немного обидела иранистанца. Он им практически исповедуется, а в ответ слышит хохот. Но остальные пираты вроде бы поняли, что повесть им предстоит услышать серьезную, и на своего товарища активно зашикали. Лысый даже ударил его ногой под столом.

— Вначале, как ни странно, — продолжил иранистанец, — все держались достаточно стойко, с девицами даже не разговаривали, хотя они нас к общению подбивали. И лишь на второй-третий год, когда с их обществом уже все свыкались, начинали зарождаться легкие интрижки. Беседы при луне, поцелуи в щечку. Постепенно любовь вытесняла из наших сердец страх перед наказанием. Я знаю лишь четверых послушников, что так и не закрутили романа.

— И какой она была? — спросил пожилой. — Та, что ты выбрал.

— Красивой, — вздохнул Ясуд. И вновь перед ним возникло лицо той юной девушки. Сколько лет прошло, а он так и не сумел её забыть. — У неё были очень красивые глаза орехового цвета, волосы она стригла очень коротко, а еще у неё была ни с чем не сравнимая улыбка. Я влюбился в неё сразу, как увидел. Сначала старался побороть свои чувства, делал всё, чтобы избежать встречи с ней, но сердцу не прикажешь. Мы начали встречаться. Я находился на седьмом небе от счастья, хоть в моей душе и зарождалось предчувствие чего-то недоброго. Вскоре я позабыл обо всех своих обязанностях, об учении, о наставлениях, что давали мне старшие. Она стала всей моей жизнью.

Ясуд с трудом выговаривал слова, голос его дрожал.

— Выпей, — сказал молчаливый и сунул иранистанцу в руки свою бутылку.

— Не надо, — отрицательно покачал головой Ясуд. — Я смогу и так. На четвертый месяц наших с ней встреч она исчезла. В храме она больше не появлялась, подруги, которых я расспрашивал о ней, говорили что-то невнятное, лишь бы я поскорее отвязался. Я даже не знал, что и думать. Всё чаще меня стали посещать мысли о бегстве из храма, я должен был найти её, во что бы то ни стало. Но вот она вновь пришла. Я кинулся к ней, хотел обнять её, расцеловать, но она меня отстранила. Сказала, что вернулась, чтобы попрощаться. В городе она нашла свою настоящую любовь, а то, что происходило между нами, не более чем забава. Я не хотел ей верить, но иного выхода у меня не оставалось.

— Всякое бывает, — пожал плечами лысый. — Женщины создания ветреные, никогда не знаешь, что у них на самом деле в душе творится.

— Погоди, — прервал его философствования пожилой. — Мне кажется, это еще не конец истории. Так ведь, парень?

— Не конец, — согласился Ясуд. Мысленно он был там в своем прошлом. Ему тогда казалось, что хуже быть не может. Вскоре он выяснит, что ошибался. — Дни мои наполнились серостью, радости не стало. В один миг я разучился смеяться. Тогда я словно выпал из потока времени, окружающее перестало быть частью меня, оно уже не затрагивало ни моих чувств, ни моего разума. Наверное, я был близок к тому, чтобы наложить на себя руки. Окончательно эта мысль так и не оформилась, но постоянно витала призраком на окраинах моего сознания. И я решил обрести для себя спасение через истовое служение Эрлику, надеялся, что огненный бог очистит мою душу от страданий. И вскоре мне действительно стало лучше. Скорее всего не от божественной благодати, а из-за того, что на мысли о собственном несчастье у меня просто не осталось времени. А еще ко мне пришла надежда. Я верил, что когда наконец моё обучение подойдет к концу, я смогу вернуться в города и отыскать там её, убедить в том, что мы созданы друг для друга. Каждый раз засыпая, я представлял себе её, и во сне мы снова были вместе. И вот, когда со дня нашей разлуки прошло уже три месяца, меня вызвал к себе один из наставников. Он объяснил, что у него нелады с желудком, и попросил меня сходить в город к травнику за микстурой, только тайно, чтобы никто не узнал, а то настоятель может разгневаться, узнав, что он предпочел молитвам богу Огня какой-то настой из стебельков и корешков. Я с радостью согласился, шанс увидеть её выпал куда раньше, чем я рассчитывал. Впервые за долгое время я покинул пределы храма, настроение у меня было превосходное. По дороге я вглядывался в лица людей, надеясь обнаружить её, мою любовь. Почему-то я не сомневался, что наша встреча с ней предопределена. Но вот я уже добрался до лавки лекаря, а она всё не появлялась и не появлялась. Понемногу в моем сердце начала возрождаться та самая серая тоска. И когда я уже покидал город, мое внимание привлекли странные крики. Я свернул на широкую улицу и вышел на площадь. Там казнили воров, насильников, убийц и всяких прочих преступников. Каково же было моё потрясение, когда я узнал в женщине, восходящей на плаху, любовь всей своей жизни. Я прокричал, сам не знаю что. Она услышала мой голос, отыскала меня в толпе. Поднеся руку к губам, она послала мне прощальный поцелуй, а через миг её голова скатилась к ногам палача.

Пираты молчали. Никто из них не решался что-то сказать. По лицу Ясуда было понятно, что он искренне переживает ту свою потерю и она до сих пор отдается болью в его сердце.

— Грустная повесть, — произнес молчаливый. — Но кто знает, быть может, однажды ты встретишь ту, что затмит собой воспоминания юности.

— Не встречу, — сказал иранистанец. — Я достаточно возвысился среди слуг Эрлика, что быть достойным узнать всю правду. Но если бы у меня был выбор, то я бы предпочел до сих пор жить в обмане.

— Тем, кто обременен знаниями, всегда тяжелее, — философски заметил пожилой.

— Ты прав, клянусь Эрликом! — признал Ясуд. — Все произошедшее со мной оказалось лишь хорошо разыгранным театральным представлением. Это был один из этапов нашего воспитания. Настоятели считали, что мы должны познать любовь во время ученичества, чтобы находясь в услужении не пасть её жертвой. Чувства послушников к девушкам, посещавшим храм, инициировались искусственно, при помощи магии и травяных отваров. Настоятели тщательнейшим образом отбирали кандидаток для создания будущих пар. Помимо легких заклятий, позволяющих контролировать сознание девушек, для верности еще брали в заложники какого-нибудь из их родственников, чаще всего младших братьев или сестер. Если сопротивляемость магии у девицы оказывалась высокой, то она трижды думала прежде, чем своими необдуманными действиями обречь на смерть близкого человека. О том, что финальный эпизод представления с палачом и плахой окажется реальностью, актрис не предупреждали и делали всё, чтобы они не прознали правды.

Ясуд глотнул вина и продолжил.

— Те методы, которые использовали жрецы, дабы пробудить в нас любовь, были если не совершенными, то очень близкими к ним. Я так ни разу за всю жизнь не почувствовал ничего, сколь либо похожего на то, что испытал в те годы. По словам настоятелей ни один прошедший через это испытание не предавал храм ради женщины. Но самым ужасным было даже не то, что во мне убили любовь, а то, что меня лишили надежды. Все те месяцы, которые я прожил, думая, что меня просто бросили, во мне жила вера, что всё может быть изменится к лучшему. Теперь её нет. Я уже был в наивысшей точке любви и страсти, больше мне там не оказаться.

— И много учеников взбунтовалось, — спросил лысый, — когда они узнавали правду?

— Мне такие случаи неизвестны, — сказал иранистанец и вновь приложился к бутылке. — Наши настоятели в точности знали, как мыслит человек, на что надо повлиять: на мозг, на сердце или селезенку, чтобы добиться понимания и послушания. Мы в их руках были подобны мечам, которые они ковали так, как хотели.

— Ты и сейчас служишь храму? — поинтересовался щуплый пират. — Теперь здесь и Эрлику всем городом поклоняться станут? Не боишься, что вас, как митриан, последнего разума лишат?

— Я здесь сам по себе, — ответил Ясуд.

Бутылка, что только что была полной, уже подходила к концу. Иранистанец прокашлялся, готовясь потребовать новую, как кольцо Общества на правой руке услужливо сообщило, что Дамар умер.

Новость была столь неожиданной, что иранистанец аж немного протрезвел.

Туранца по всем выкладкам должны были оставить в живых. Даже если тот человек, чье изображение явилось первым, не имеет никакого отношения к возрождающемуся полубогу, он всё равно непременно бы заинтересовался историей Дамара. Ведь это точно не заурядный обыватель, решивший провести пару колоколов за чтением книг, таких в обитель Хозяев не пускают. Общество имело здесь дело либо с магом, либо с видным стигийским военачальником.

Из своего жизненного опыта Ясуд знал, что хороший палач в два счета расколет самого стойкого пленника, а на счет Дамара иранистанец в этом плане иллюзий не питал. Получается, что уже в начале вечера у «стражника» на руках имелись все сведения и о задачах Общества, и о его членах. Потому Ясуд и не сомневался, что в «Морского Змея» должны вот-вот ворваться «лиловые» и арестовать их с Себером. И уже имея на руках показания всех троих, Хозяева и таинственный страж из библиотеки смогут спокойно решать, следует ли убить пленников или можно их как-нибудь использовать.

Гибель же Дамара означала, что в поместье Хозяев что-то пошло не так, и он переоценил своих противников. У них с Себером еще оставался шанс выбраться из Сартоса живыми. Получалось так, что если «лиловые» не начинали своих поисков, смерть Дамара, вполне, может их к этому подтолкнуть, но и в этом случае немного времени у него и библиотекаря еще оставалось.

— Время, — тряхнул иранистанец лысого пирата за рукав. — Сколько сейчас времени?

— Через колокол уже светать будет, — флегматично ответил морской разбойник.

— Вот! — Ясуд достал из кошеля полновесный золотой и с грохотом водрузил его на середину стола. — Выпейте за мое здоровье!… А можете еще и помолиться…

— Удачи! — недружным хором крикнули пираты поднимавшемуся по лестнице Ясуду. Иранистанца страшно раскачивало из стороны в сторону.

К счастью, дверь в комнату Себер на засов решил не закрывать, и проблем с попаданием вовнутрь у иранистанца не возникло. У Ясуда всё двоилось перед глазами, и он никак не мог распознать окружающие его предметы. Где находится его кровать, он скорее вспомнил, чем увидел.

Немедиец, судя по негромкому, с присвистом храпу, спал.

— Это где-то здесь, — сказал сам себе Ясуд, вываливая на кровать содержимое одной из походных сумок. В основном там были небольшие тряпичные свертки, помеченные краской, чтобы их было удобнее различать. — Который из них?

Иранистанец долго всматривался в свою коллекцию, пытаясь подчинить себе собственную память и зрение. Выходило плохо, и тогда он принялся нюхать сверточки. Когда очередь дошла до пятого экземпляра, Ясуд громко расчихался. Сразу же на лице возникла улыбка, видимо, на такую реакцию своего носа он и рассчитывал.

Ясуд аккуратно развязал мешочек и высыпал себе на ладонь часть содержимого. Это были мелко порубленные листики травы с непроизносимым названием, произрастающей в Вендии и закатной части Китая. Иранистанец огляделся по сторонам в поисках сосуда с водой или вином. Ничего подходящего не обнаружилось, и он зажмурившись положил себе в рот щепотку высушенной травки и принялся её растирать между языком и небом.

Когда начали слегка постанывать верхние резцы, Ясуд набрал в рот слюны и проглотил траву. Затем он уселся на пол, привалившись спиной к стене. Между зубами зажал рукоять кинжала и стал ждать. Вот-вот должна была нагрянуть боль. Сначала вся ротовая полость утонет в пламени пожара, потом её участь повторит желудок. Если травку запивать, эффект расплаты не такой сильный, но выбирать Ясуду не приходилось.

От боли, захлестнувшей его, иранистанец едва не потерял сознание, тело его билось в судорогах, сознание сотрясали приступы страха.

Зато когда всё закончилось, винные пары выветрились из его головы, вернулась легкость мысли, восстановилась координация. Всё-таки не зря он столько времени изучал мастерство травников, готовясь ко встрече с Дамаром. Помимо противоядий в запасниках у иранистанца имелось несколько восстанавливающих силы снадобий. Одно он уже применил, теперь дело было за вторым.

Себер по-прежнему мирно дремал. Это было на руку Ясуду, он не хотел, чтобы немедиец прознал о травах. Кто знает, на какие мысли это может натолкнуть чудаковатого библиотекаря.

Следующее снадобье находилось в мешочке, помеченном красной и зеленой полосками. Эта была единственная смесь, которой иранистанец еще ни разу не пользовался. Эффект от неё был такой же, как от выжимки из белого лотоса, но зато она не вызывала привыкания. Расплатой за это служили страшнейшие боли во всем теле на следующей день после применения, избавиться от которых не было никакой возможности.

Иранистанец насыпал на лезвие своего кинжала полоску светло-коричневого порошка, находившегося в заветном мешочке. Пару мгновений после этого собирался с силами, а потом, следуя от рукояти к кончику клинка, вдохнул смесь через нос. Слегка закружилась голова, но Ясуд знал, что так и должно быть, этот эффект скоро пройдет. Теперь он еще примерно сутки сможет обходиться без сна. Мыслительные и физические способности резко обострятся. Вроде бы станет лучше работать и интуиция, но это, скорее всего, досужие домыслы.

Ясуд дождался, пока прекратится головокружение, а потом очень быстро собрал все мешочки назад в суму. Затем подошел к кровати немедийца и принялся самым активным образом тормошить библиотекаря.

— Вставай скорее! — крикнул Ясуд в ухо Себера и добавил уже тише. — Если жить хочешь.

— Что случилось? — поинтересовался немедиец, вставая с постели и натягивая на себя штаны, услужливо протянутые ему Ясудом.

— Возможно, у нас появился шанс пожить еще немного, — сказал иранистанец. Энергия в нем так и бурлила, сказывалось благотворное влияние светло-коричневой смеси. — Избранник Дамара только что отправил туранца на Серые Равнины.

— Этому ты так сильно радуешься? — недовольно спросил немедиец. Ясуд его разве что не выталкивал из комнаты. — Предлагаешь нам ни свет ни заря отправляться искать остальных людей из пророчества?

— Ты так ничего и не понял? — ответил вопросом на вопрос иранистанец. В это время они уже сбегали вниз по лестнице. Слава Эрлику, библиотекарь внял просьбам убираться из таверны и расспросы вел по ходу дела. — То, что я сказал тебе вчера, полная чушь. Я был слишком измотан, а потому соображал туго. Надо было, как можно скорее, бежать из Сартоса.

Четверо пиратов, заметившие убегающего Ясуда с немедийцем, отсалютовали ему приобретенными на его золотой бутылками вина. Иранистанец тоже махнул им на прощание рукой.

— Думаешь, полубог, вселившись в тело Дамара, — предположил Себер, — расправится с нами?

Иранистанца страшно раздражала глупость и никчемность библиотекаря. Вновь появилась мысль: а не показное ли всё это? Но немедиец никаких злоумышленных действий пока не предпринимал. Скорее всего, это просто идиот, которому посчастливилось завладеть кольцом Общества.

— Не знаю я, что стал бы делать полубог! — отрезал Ясуд. В конюшне в столь ранний колокол дежурил всего один слуга, оказавшийся к тому же редким упрямцем. Он наотрез отказался принимать помощь иранистанца и своими собственными силами подготовил к путешествию лошадь Себера и коня Ясуда, затратив на это целую четверть колокола. — В любом случае, это не он. Если и были какие-то сомнения, то после смерти туранца стало очевидно, что он ошибся. Этот стражник, скорее всего, один из Хозяев. Может даже, самый главный. И хуже всего не то, что он попытается нас изловить, а то, что в его распоряжении имеется целая армия «лиловых», готовых исполнить его просьбу.

— Почему ты сразу до этого не додумался? — спросил Себер.

Иранистанец не знал, что ответить. Он и сам уже не раз задавал себе этот вопрос. Несмотря на все знания Ясуда, элементарная мысль о том, что они сами могут стать целью охоты, посетила его лишь после третьей бутылки аргосского. Тогда же он понял, что дергаться уже бесполезно.

— А ты почему? — зло ответил Ясуд.

Немедиец не нашел, что возразить.

— Так-то, — сказал иранистанец, радуясь маленькой победе. К этому времени прислужник закончил возиться с верблюдом и перешел к лошади. — А то, что Дамара убили нам на руку. Больше он ничего Хозяевам рассказать не сможет, хотя описание внешности у них уже, наверняка, есть.

— Тогда они нас поймают, — уверено заключил Себер. — Думаю, лучше подготовиться к обороне. Вдвоем в третьей ипостаси мы сможем им сопротивляться.

— Кому? — фыркнул Ясуд. — Одному из сильнейших собраний магов Хайбории?! Они нас по земле размажут, глазом моргнуть не успеешь. Единственный выход — это бегство, тем более они почему-то медлят. «Лиловых» еще точно не послали за нами.

— И куда ты предлагаешь нам идти? — спросил немедиец. — Ведь полубог обитает в Сартосе.

— Никуда он не денется, — отмахнулся иранистанец. — Ждал тысячу лет, еще подождет. От того, что нас в плен Хозяева захватят, его освобождение ближе не станет.

Немедиец молчал. Ясуд, почувствовав недоброе, повернул голову и посмотрел на лицо библиотекаря. Тот был весь красный от гнева. Богохульственные слова Ясуда, похоже, затронули какие-то ниточки в его душе.

— Извини, я не это имел в виду, — поправился иранистанец. Лучше так, чем потом получить кинжал между лопаток. — Я думаю, что происходящее тоже вроде части испытания.

— Возможно, ты и прав, — сказал немедиец. Он немного поостыл, но все равно выглядел достаточно грозно. — Ну, а если один из убийц Дамара оденет кольцо? Тогда появиться еще один избранный.

— И Сет с ним! — высказался Ясуд. Подобный исход он полагал наилучшим. Через кольцо они смогли бы узнать о том, кто их преследует. — У нас больше опыта, и только мы видели лица на песке.

— Но он через кольцо выйдет на нас! — упорствовал Себер.

— Нет, это мы выйдем на него! — возразил Ясуд. — Ему же потребуется время, чтобы овладеть всеми тонкостями кольца.

— Ты уверен? — спросил немедиец. — Я довольно легко воспринял новые способности.

— Тебя готовили, — ответил Ясуд. — А вот я всё постигал самостоятельно, и поверь мне, дается это очень не просто.

— Хорошо, если так, — согласился библиотекарь.

В этот момент им и подвели животных.

Не обращая внимания на опасность езды верхом в темное время суток, Себер и Ясуд взгромоздились в седла и выехали с постоялого двора.

— Так всё-таки куда мы едем? — спросил Себер. Его лошадка двигалась намного более нервно, чем верблюд иранистанца. Видимо, настроение всадника передавалось животному.

— В Бильнас, — с ходу ответил Ясуд. Иранистанец вряд ли бы смог объяснить, как у него в голове возникло это решение, но по здравому размышлению выходило, что это и вправду чуть ли не единственный приемлемый вариант.

— Так далеко? — удивился Себер.

Иранистанцу очень хотелось поинтересоваться, куда хотел собственно направиться Себер, но он сдержался.

— Своим отъездом из Сартоса, — начал объяснения Ясуд. Делал он это не только для немедийца, но и для себя. Следовало облечь в слова подсказки собственной интуиции, — мы дадим понять Хозяевам, что не желаем идти на конфликт и с ними и после смерти Дамара от своих намерений помочь полубогу в возрождении мы отказались. Если у них в это время на Побережье будут свои проблемы, что исключать нельзя, на нашу поимку они отрядят не столь значительные силы. И тогда в третьей ипостаси мы сможем отбиться.

— Если мы задержимся в Бильнасе, — сказал немедиец, — Хозяева быстро сообразят, что мы лишь сделали шаг назад, но игры не оставили.

— Ты прав, — признал Ясуд. — Придется что-нибудь выдумывать. Может, инсценируем собственную смерть. Внешность точно придется изменить.

— Ладно, — согласился библиотекарь, — предположим, мы сможем затеряться. Что дальше? Путь в Сартос нам заказан.

— Подождем примерно с седмицу, — ответил Ясуд, — присмотримся, послушаем последние новости. Если всё будет спокойно, я отправлюсь в Сартос и займусь поисками оставшейся троицы кандидатов на роль полубога. Спешить не будем, я узнаю о них всё, что можно, и вернусь в Бильнас. И тогда мы с тобой сделаем выбор, к кому из них направиться.

— Как я узнаю, что ты меня не обманешь? — осведомился немедиец. — Отыщешь полубога и по примеру Дамара отправишься к нему в одиночку. Почему я должен тебе верить?

— У тебя нет выбора, — усмехнулся иранистанец.

На этом разговор завершился.

На улицах, прилегающих к базару, уже появились первые прохожие: торговцы, стремящиеся пораньше подготовить лавочки в преддверии бурного дня. Еще попадались и нищие, наводящие на себя самый жалостливый вид. Кое-где они дрались друг с другом за право занять более денежное место.

На всех на них Ясуд поглядывал с подозрением. Иранистанец почти физически ощущал нависшую над ними с Себером угрозу. Что-то обязательно должно произойти, судьба не оставит их безнаказанными за проявленную глупость и нерасторопность.

Завидев впереди группу митриан, иранистанец попридержал верблюда и велел библиотекарю сделать то же самое. Осторожность лишней не бывает. Себер и Ясуд дождались, пока безумцы завершат свои измерения, и двинулись дальше лишь, когда они скрылись. Удивительно, но немедиец ни разу не попытался поспорить с Ясудом, видимо, тоже проникся всей серьезностью ситуации.

Чтобы выехать на дорогу, ведущую в Бильнас, нужно было пересечь часть территории базара. Будь его воля, Ясуд ни за что бы туда не сунулся. В этом месте даже в такую рань совсем не мудрено натолкнуться на «лиловых».

— Приготовься, — тихо сказал иранистанец библиотекарю, когда они въехали на «Хлебную». — В случае чего перекидывайся в третью ипостась и беги из города. Если повезет, сумеешь укрыться в джунглях.

— Вроде же всё тихо, — удивился Себер. — Не думаю, что нас ищут. Иначе бы по всему городу сейчас «лиловые» улицы перекрывали.

И вновь библиотекарь сказал здравую вещь, правде, не бесспорную.

— Кто знает, что им там Дамар наплел перед смертью, — заметил Ясуд. — Может быть, они нас бояться, и засада всего одна, зато такая, что мало не покажется.

Себер не стал спорить, а просто кивнул.

Ехали по базару достаточно быстро, но не так, чтобы вызвать подозрение. Просто два путешественника, поспешающие по своим делам. Внимания на них никто не обращал, и лишь когда Себер и Ясуд преодолели три четверти пути по базару, к верблюду иранистанца начал цепляться нищий и клянчить монетку.

— Пошел прочь! — крикнул на него библиотекарь, а Ясуд занес руку, чтобы оттолкнуть попрошайку.

Но в этот момент бедняк заскочил на верблюда и поднес к горлу иранистанца нож. Тот не пытался вырваться из его объятий, понял, что имеет дело с профессионалом, а вот Себер потянулся к мечу.

— Не дергайся, — шепотом велел нищий немедийцу, заметив, что тот жизнью товарища дорожит не очень-то сильно. — Тебя держат на прицеле. Достанешь меч — получишь арбалетный болт в глаз.

Библиотекарь принялся нервно озираться по сторонам, но меч оставил покоиться в ножнах.

— Я буду править, — сказал нищий Ясуду. Поводья он взял в левую руку, правую с ножом опустил к спине иранистанца, чтобы не привлекать внимания. — Если ты, конечно, не против.

Теперь они ехали не в сторону Бильнаса, а куда-то на полуденную оконечность Сартоса. Ясуд на всякий случай старательно запоминал дорогу, но вскоре бросил это дело. Даже простимулированный травяной смесью мозг иранистанца был не в силах отличить окружающие их полуразвалившиеся одноэтажные строения друг от друга. Судя по их виду, в них даже бедняки жить, наверное, боялись.

Место для укрытия их захватчики выбрали превосходное: и найти сложно, и оборону держать удобно. Вот только непонятно было, что это за люди такие. На «лиловых» они совсем не походили и вели себя совсем неподобающим для служителей Хозяев образом. Скорее всего, бандиты какие-нибудь. Но откуда они могли прознать про Общество? Быть может, их взяли в плен по чьей-нибудь ошибочной наводке…

— Слезайте, — велел тот нищий, что сидел за спиной Ясуда. Когда они выехали с рынка, на лошадь Себера забрался еще один конвоир. Других видно не было.

Иранистанец и немедиец подчинились. Подмывало попытаться бежать, перекинувшись в третью ипостась, но Ясуд подозревал, что бандиты, или кто они там, предусмотрели такую возможность. Себер вопросительно поглядывал на иранистанца, ему явно не терпелось поскорее покинуть сию теплую компанию, но Ясуд лишь покачал головой.

Тем временем из домиков по соседству повылазили люди с арбалетами. Бандиты предпочли продемонстрировать свою силу, а не применять её.

— Сложи руки за спиной, — приказал Ясуду его нищий конвоир.

Связал он иранистанца довольно скоро и, следовало признать, качественно. Кровь к пальцам поступала, но пошевелить руками не было никакой возможности.

— Следуйте за мной, — на этот раз команда исходила от одного из арбалетчиков. От остальных его отличало то, что он был глубоким стариком и при ходьбе опирался на палочку.

Ясуда и Себера провели в одно из строений. Внутри обнаружилась тайная дверь и винтовая лестница за ней, ведущая в подвальные помещения. Они Ясуда впечатлили. Иранистанец был уверен, что совсем недавно здесь находилась мастерская по изготовлению различных подделок, ныне покинутая.

— Усаживайтесь сюда, — велел пленникам старик, указав рукой на два стула с ножками, вделанными в пол. Кроме него вниз спустился только один бандит, совсем еще молодой парень. Если бы не связанные руки, можно было бы попытаться перекинуться. — И не думайте дергаться, глаз у меня зоркий, и рука твердости не утратила.

Паренек подобрал с пола моток веревки, и примотал ноги и руки пленников к стульям. Теперь Ясуд и Себер оказались полностью обездвижены.

Закончив с обязательными процедурами, оба бандита, старый и молодой, уселись за один из столов и принялись играть в кости. О пленниках они, казалось, позабыли напрочь.

— Зачем вы нас сюда привели? — подал голос Себер. Ясуд пожалел, что лишен возможности отвесить ему подзатыльник. В таких ситуация чем меньше знаешь, тем лучше, да и надзирающих бандитов лишними расспросами лучше не раздражать.

— Один человек желает с вами побеседовать, — ответил молодой, не отрываясь от игры.

— Кто он такой?! — настаивал библиотекарь. — Кто вы такие, в конце концов?!

— Заткнись, лучше, — тихо посоветовал ему иранистанец.

Эта реплика Ясуда вызвала у бандитов дружный приступ хохота. Когда они отсмеялись, иранистанец продолжил.

— Лично я не хочу ничего знать, — заявил он. — Если нужно будет побеседовать с вашим человеком, я это сделаю, но не нужно вываливать на меня все последние новости о жизни вашей шайки. С ним можете говорить о чем угодно, со мной не надо.

Бандиты уже давились смехом. На такую реакцию иранистанец вообще-то и рассчитывал, и то, что последовала затем, было вполне предсказуемо. Похитители отпустили пару реплик на счет умственных способностей пленников, а о вопросе Себера забыли.

Библиотекарь зверем смотрел на иранистанца, но помалкивал. Ясуд его понимал. Его и само распирало любопытство, но сейчас его позывы лучше игнорировать.

Но долго мучиться неразрешимыми вопросами пленникам не пришлось. Раздались шаги, и вскоре пред взорами Ясуда и Себера предстал человек, которого иранистанец счел хозяином помещения. Был он смугл, худощав, с седеющими волосами. Он обошел пару раз стулья, на которых сидели пленники, внимательно осмотрел последних. Взгляд у него был нехороший, холодом от него веяло.

— Так вот вы какие, — заключил наконец он. — Не каждый день встречаешь людей, которых боятся сами Хозяева.

Ясуд смолчал, в вот у немедийца терпение подошло к концу.

— Кто вы такой?! — вновь задал он свой главный вопрос. — Вы на Хозяев работаете?!

— Не кричи, — велел библиотекарю бандит. Ясуд думал, что немедиец разродится очередной тирадой, но обошлось. — Спрашивать вас буду я, а вы отвечать. В остальное время помалкивать. Ясно?

— Да, — мгновенно отреагировал иранистанец.

— Ясно, — после небольшой паузы присоединился к товарищу и немедиец.

— Чем вы заинтересовали Хозяев? — спросил бандит.

Ясуд решил, что лучше разговор вести самостоятельно. Немедиец вполне мог сболтнуть чего-нибудь лишнее.

— Нам известен путь к могуществу древнего полубога, — произнес Ясуд. Из формулировок бандита об «испуге» и «интересе», иранистанец сделал вывод о том, что приказано их брать живыми или мертвыми. И надо сделать всё, чтобы предстать в глазах посетителей людьми не опасными, а полезными.

— Выражайся яснее, — потребовал бандит. — Вам известно, где артефакты этого существа хранятся, или вы непосредственно полубога подчинить себе можете?

— Второе, — ответил Ясуд.

— Вот оно как…, — задумчиво проговорил организатор похищения. — Это уже интересно. Расскажите мне поподробнее об этом полубоге. Что он из себя представляет?

— Много лет тому назад, — начал иранистанец, — когда очертания Хайбории были еще иными…

— К Нергалу историю, — перебил его бандит. — Мне интересно, где его сейчас найти можно и каков он из себя.

Вопросы этот человек с седыми висками задавал странные. На миг иранистанцу показалось, что он знает часть правды о пророчестве, о том, что вместо одного полубога их оказалось четыре. Было не понятно, в курсе ли их похититель тех сведений, что Дамар передал магам. Вообще, имеет ли этот человек какое-то отношение к Хозяевам?

— Вы знаете, что случилось с нашим товарищем? — спросил Ясуд. Играть по правилам не выходило, было слишком много неизвестных, чтобы удачно запудрить мозги похитителям.

— Отвечайте на мой вопрос, — приказал бандит. — Повторять просьбу я не буду.

— Беседу будет легче вести, — ответил ему иранистанец, — если вы поделитесь всем тем, что вам уже известно. Ну, а я по мере сил заполню все пробелы.

— Исмаил, объясни ему, — обратился бандит к подручному.

Из-за стола вышел не молодчик, как предполагал Ясуд, а старик. Опираясь на палочку, он приблизился к иранистанцу и неуловимым движением руки врезал ему по печени. Ясуд застонал.

— Он не понял, — сказал человек с седыми висками. — Подоходчивей, пожалуйста.

Дед дважды со всей силы ударил иранистанца в солнечное сплетение. Тот едва сознание не потерял от боли.

Ясуд только и смог что зажмуриться, ожидая продолжения экзекуции. Но соответствующего приказа не последовало. Наоборот, в помещение повисла странная тишина. По взглядам, обращенным ему за спину, иранистанец сообразил, что к ним пожаловали новые гости.

— Давно вас не было видно, — реплика бандита относилась к человеку, стоящему на лестнице. Развернуть голову в его сторону Ясуд никак не мог, хотя посмотреть было любопытно, кто мог вывести хмурого похитителя из равновесия. Голос у бандита подрагивал. — Почему вы решили нас оставить?

— Так было нужно, — речь незнакомца с лестницы была какой-то плавной и текучей. Еще Ясуду показалось, что он расслышал туранский акцент. — Судьба вновь собрала нас всех вместе.

— Я рад, что вы вернулись, — сказал бандит. Чувствовалось, что он побаивался.

— И совершенно напрасно, — ответил ему незнакомец. Иранистанец с легкостью представил, как на его губах возникла улыбка. — Мы пришли, чтобы убить вас.

Старик и молодчик схватились за свои арбалеты, человек с седыми висками потянулся к ножнам, но буквально через мгновение все трое уже катались по полу и царапали руками горло, словно пытались кого-то отцепить от своей шеи. Длилась эта агония совсем немного, вскоре бандиты отправились на Серые Равнины.

Ясуд не сомневался, что явились незнакомцы сюда именно за ним и за библиотекарем. Оставалось выяснить только, кто они: друзья или враги.

В мастерскую неспешно вошли трое мужчин средних лет, богато одетых. Судя по упитанным физиономиям занимались они не тем, что выполняли заказы на убийство. При такой работе необходимо держать себя в хорошей форме, даже если ты могущественный клирик или маг. Эти явно были сами себе и наниматели, и исполнители.

Но когда Ясуд увидел, что за перстни носят эти трое на руках, остальные детали их облика перестали иметь значение. Перед ним были поклонники Золотого Павлина Саббатеи, культа, исповедующего каннибализм.

— Займитесь ими, — сказал один из незнакомцев. Именно он разговаривал с главарем бандитов.

Двое саббатейцев подчинились его приказу. Они достали из заплечных мешков топоры и огромных размеров ножи для разделки мяса и принялись рубить на куски тела бандитов.

Человек с туранским акцентом тем временем освободил пленников от веревочных уз. И Ясуд, и Себер были настолько потрясены увиденным, что не могли вымолвить ни слова. Туранец, казалось, воспринимал их молчание как должное.

— Мы должны поблагодарить вас, — первым тишину нарушил Себер.

— У вас будет для этого возможность, — ответил туранец. — Но чуть позже. Мы должны спешить, скоро сюда нагрянут «лиловые». Поговорим, когда будем в безопасности.

— Конечно, — кивнул головой немедиец.

Двое саббатейцев уже покончили с расчленением бандитов. Скорости их работы позавидовал бы любой, даже самый ловкий мясник. Впрочем, ничего удивительного не было. Саббатецы за долгие годы своего поклонения Павлину успевают хорошенько изучить строение человеческого тела и то, как с ним следует обращаться.

Кусочки, на которые поделили тела трех бандитов, саббатецы собрали в пять матерчатых мешков. Цифра эта вызвала у иранистанца нехорошие подозрения, которым вскоре суждено было оправдаться.

— Не поможете нам? — поинтересовался туранец. — Очень ценный материал, терять его не хочется, а втроем нам его не донести. Вы не беспокойтесь, на мешках лежат заклятья. Они не пропустят ни кровь, ни запах.

Иранистанец стоял и тупо смотрел на предложенный ему мешок. Он понимал, что просьбу лучше бы исполнить, но никак не мог справиться со своей брезгливостью. Себер же напротив, видать, так напереживался за это утро, что уже ничто не могло его затронуть. Он перекинул свой груз через плечо и с раздражением поглядывал на Ясуда.

— Эрлик, прости меня, — прошептал себе под нос иранистанец и взвалил себе на спину страшную ношу.

— Идемте, — сказал туранец и устремился вверх по лестнице. Двое других саббатейцев двинулись за ним. Похоже, следить за Себером и Ясудом никто не собирался.

Иранистанец воспринял это как добрый знак. Лучше уж такая незначительная свобода, чем совсем никакой. Конечно, за ними, наверняка, тайно присматривали другие почитатели Золотого Павлина, но они всё же стремились показать добрый характер своих намерений.

Идти пришлось не очень долго, чуть больше четверти колокола. Большую часть этого времени саббатейцы и Себер с Ясудом потратили на то, чтобы покинуть бедняцкий квартал с его неказистыми домами-близнецами.

Конечной целью путешествия оказался богатый дом, укрытый за белокаменным забором. Последний, правда, служил скорее декоративной деталью.

— Побеседуем в саду? — спросил туранец. Мешки с мясом они сгрузили сразу у ворот. — Или пойдем в дом?

— В саду, — не раздумывая ответил иранистанец. Он знал, что на открытом воздухе саббатейцы своих обрядов не справляют.

— Как вам будет угодно, — согласился туранец и указал гостям на деревянный стол, расположенный под сенью старой яблони. Вокруг стояло пять стульев. — Сейчас принесут выпить и перекусить, если желаете.

— Было бы неплохо, — ответил Ясуд, занимая один из стульев. Немедиец молчал и вообще выглядел неважно. Наверное, постепенно доходило, что за груз он тащил через город. — Если можно, фруктов и рыбы.

— Обижаете, — сказал туранец. — Насильно мы никого к обрядам не причащаем, все исключительно добровольно и в соответствующих условиях.

— Я знаю, — кивнул Ясуд. — Я любое мясо сейчас есть не смогу.

— Понимаю, — согласился туранец. — Но, надеюсь, наш запас вин вы оцените по достоинству. Я слышал, вы большой знаток.

Иранистанец позволил себе улыбнуться.

— У вас нет лекаря? — спросил он чуть погодя у саббатейца. Вид библиотекаря Ясуду совсем не нравился. Тот был страшно бледный, качал головой из стороны в сторону, шептал что-то себе под нос. Какой бы бестолочью не был немедиец, терять его сейчас Ясуду совсем не хотелось. — Я бы хотел, чтобы он осмотрел моего друга.

— Я в порядке, — неожиданно подал голос Себер. — Спасибо.

И в самом деле после этих слов лицо у немедийца слегка порозовело, и бредить он прекратил.

— Думаю, ему просто нужен отдых, — заключил туранец.

— Так и есть, — согласился с ним Ясуд.

Тут саббатеец громко хлопнул в ладоши и плотоядно уставился куда-то за спину Ясуда.

— Вот и наш завтрак, — провозгласил он.

Через мгновение четверо слуг, тоже с кольцами Золотого Павлина, заставили стол разнообразной снедью. В основном это были фрукты и овощи, но имелось и блюдо с жареной рыбой. Мяса, как и просил Ясуд, им не принесли.

— Угощайтесь, прошу вас, — сказал туранец. — Все разговоры оставим на потом.

Иранистанец поблагодарил хозяина и приступил к трапезе. Травяная смесь, которую он принял в гостинице, позволяла длительное время обходиться без пищи, но тогда эффект расплаты еще немного увеличится. А вот если снабдить организм веществами, содержащимися в некоторых видах овощей, он предстоящие мучения перенесет значительно легче. По этой же причине Ясуд попросил принести ему вместо вина сока, чем немало удивил саббатейца.

Аппетиту немедийца оставалось только позавидовать. Он запросто разобрался с огромной порцией бобов, двумя неизвестными иранистанцу рыбками и горой томатов. Пил он свое традиционное молоко. Вообще, выбор предложенных напитков наводил на мысли, что последователи культа Золотого Павлина успели хорошо изучить вкусы своих будущих гостей.

— Теперь десерт! — провозгласил туранец, когда иранистанец и немедиец перестали проявлять к представленным блюдам хоть какие-нибудь признаки интереса.

В сад внесли огромное блюдо с ореховым шербетом, халвой и засахаренными бананами. Также каждому из гостей предложили чашку с горячим травяным напитком. На вкус он оказался приятным, с легкой горчинкой, и самое главное действовал на организм бодряще.

— Кормите, как на убой, — заметил иранистанец.

— Надеюсь, это комплимент, а не намек? — улыбнулся саббатеец. Ясуду показалось, что края резцов у него заточены.

— Разумеется, — ответил Ясуд. И в самом деле для трапез в честь Золотого Павлина не имело значения, насколько хорошо упитана жертва. Считалось, что саббатейцы насыщаются духовной составляющей человеческого тела. Ясуд читал сложную теорию, объясняющую все тонкости данного процесса, но вникнуть в то, что хотел сказать автор, не сумел и поверил ему на слово. — И всё-таки вы не просто так пригласили нас в гости.

— Почему? — удивился туранец. — Мне доставляет удовольствие иногда побеседовать о вечном с умными людьми вроде вас.

Иранистанец поднял вверх правую бровь.

— Ладно, — согласился саббатеец. — Есть и другие причины, чтобы искать вашего общества.

Последнее слово туранец, как показалось Ясуду, выбрал специально.

— Боюсь показаться невежливым, — сказал иранистанец, — но в последнее время события развивались столь стремительно, что я несколько потерялся в их круговороте. Так прежде чем узнать о причинах вашего к нам интереса, я бы попросил вас рассказать о тех людях, в плену которых мы прибывали в момент нашего знакомства.

Немедиец неодобрительно посмотрел на Ясуда. Вряд ли он остался недоволен заданным вопросом, скорее ему не нравилось, что иранистанец единолично выбирал направление разговора.

— Это была шайка воров с базара, — сказал туранец. — Недавно мы работали с ними на пару, но наши пути разошлись и, как я думал, навсегда.

— Зачем мы им понадобились? — спросил Ясуд. — Откуда они вообще узнали, кто мы такие?

— Всё просто, — ответил саббатеец. — Их главарь один из высших чинов в иерархии «лиловых». Думаю, только он и знал правду о вас и о вашей миссии. Остальные, скорее всего, были не в курсе дела, даже те двое подручных — старик и его внук.

— Получается, «лиловые» нас всё-таки ищут? — нахмурился иранистанец.

— Да, но к поискам они приступили недавно, — ответил туранец, по ходу попивая свой травяной напиток. — Примерно, за колокол до рассвета они получили приказ доставить в поместье Хозяев двух приезжих из «Морского Змея». Описание, насколько я в курсе, им дали никудышное, но достаточное, чтобы опознать вас. В принципе, вам совсем немного не повезло. Еще полколокола и вы бы успели покинуть Сартос.

— Этот главарь вел себя довольно странно для «лилового», — заметил Ясуд. — Как-то он не сильно спешил сдавать нас Хозяевам. Не поверю, что маги спокойно относятся к подобному самоуправству.

— Он вообще был неординарным человеком, — сказал саббатеец. — Я так и не понял, чьи интересы для него были важнее — Хозяев или своей шайки. Он пытался усидеть одновременно на двух стульях и надеялся, что ему удастся избежать за это расплаты. И порой мне казалось, что эти надежды были оправданы. Очень интересный был человек. У нас будет замечательная трапеза.

— Вы говорите, что «лиловым», — Ясуду показалось, что он обнаружил несостыковку в словах поклонника Павлина, — дали очень примерное описание меня и Себера. А главарь вел беседу так, словно точно знал, кто мы такие и зачем прибыли в Сартос.

— Ходят слухи, — сказал туранец, — что он состоял в близкой дружбе с одним из высокопоставленных Хозяев. Чаще других называли имена Карфота и Арзареса, если они вам что-нибудь говорят.

— К сожалению, нет, — признался Ясуд.

— Поверьте, они оба могущественные маги, — сказал туранец. — Вероятно, допросив вас главарь, принял бы решение, официально доставить вас в поместье или организовать тайную встречу со своим высокопоставленным другом. Не исключаю, что он мог и просто убить вас.

— Тогда тем более мы должны вас поблагодарить, — высокопарно произнес иранистанец.

— Мы действовали в наших общих интересах, — не менее возвышено ответил туранец.

— Приятно слышать, — кивнул ему Ясуд. — И в чем же они выражаются?

— Дело в том, — начал саббатеец, — что в священных книгах нашего культа упоминается ваше Общество.

— Вот как? — изумился иранистанец. О фолиантах, хранящихся где-то в закромах Золотого Павлина, ходило множество легенд, но, что показательно, в глаза их никто не видел. К тому же, Ясуд был уверен, что культ Саббатеи основали задолго после смерти полубога. Точной даты он назвать не мог, но о возможных временных границах имел представление.

— Не удивляйтесь, — попросил Ясуда туранец. — Наше учение намного древнее, чем принято об этом думать. Мы знаем всё о полубоге и о его смерти, и о его учениках, что несли знание о павшем сквозь века.

— И вы нас не боитесь? — ухмыльнулся иранистанец. — Хозяева и те испугались, когда узнали от Дамара правду.

— Но вы же не собираетесь превращаться в не-человека? — то ли спросил, то проконстатировал туранец. — Или, как вы это называете, перейти в третью ипостась. Кстати, а где вторая?

— Один из первых учеников, — впервые влез в разговор Себер, — занимался изучением проблемы оборотней. Он и сравнил нашего не-человека с их переходной формой. С тех пор и пошло название третьей ипостаси.

Туранец старательно делал вид, что это для него новость. Может, и правда, а может пытается убедить гостей, что об Обществе узнал и впрямь из книг, а не от какого-нибудь ученика-ренегата.

— И что же обещает вам ваше пророчество? — поинтересовался у поклонника Павлина Ясуд. — Что вы получите от того, что полубог вернется в наш мир?

— Власть, — слово это туранец произнес очень сладко. — Когда возродившийся полубог получит тело избранного ученика, ему понадобятся слуги. Свита. Мы и станем ею. Это будет величайший момент в истории нашего культа.

— Значит, вы нам поможете? — спросил Себер.

— Конечно, — ответил туранец, — мы возьмем на себя заботы о вашей безопасности. Можете не беспокоиться о Хозяевах и «лиловых». Культ Золотого Павлина умеет хорошо прятаться.

— Но есть еще одна проблема, — начал Ясуд. Иранистанец решил рассказать саббатейцу, что полубог не один. Хочешь — не хочешь, а придется работать вместе с этими людоедами.

— Потом! — твердо сказал туранец. — Продолжим наш разговор, когда вы отдохнете и наберетесь сил. У вас была тяжелая ночь и очень неприятное утро.

— Это важно, — настаивал Ясуд.

— За два-три колокола ничего не изменится, — упорствовал и саббатеец. — Вам обязательно нужно хоть немного поспать. На свежую голову и проблемы не будут казаться столь страшными.

Иранистанец решил, что в словах саббатейца есть крупица здравого смысла. Отдых ему может и ни к чему, а вот осмыслить всё произошедшее в тишине и одиночестве не повредит. Рассказать о четырех полубогах он еще успеет.

— Согласен, — улыбнулся Ясуд. — Проводите нас в наши комнаты?

— Не лично, — уточнил туранец. — А вот слуги укажут вам путь.

И тут же из-за угла вышел долговязый смуглый парень с неизменным перстнем на пальце. Он попросил гостей следовать за ним. Спальня располагалась на втором этаже дома. Эта была большая светлая комната с двумя огромными кроватями, шкафом и множеством столов, столиков и стульев.

— Располагайтесь, — произнес слуга, пропуская Ясуда и Себера внутрь комнаты. — Если вам что-то понадобится, дергайте за веревочку у двери.

Иранистанец дождался, пока парень выйдет, а потом запрыгнул на кровать, не снимая ни одежды, ни сандалий. Сладко потянулся и перевалился на бок, наслаждаясь мягкостью перин. Ясуду не верилось, что после всего случившегося они остались живы. Совсем недавно он считал себя покойником.

— Что думаешь? — спросил он у Себера. Иранистанцу не верилось, что в голове у библиотекаря созрела стоящая теория об участии культа Саббатеи в делах Общества, но он решил сделать немедийцу приятное, показать, что ценит его мнение.

— Думаю, ты мне больше не нужен, — как-то праздно произнес Себер.

Библиотекарь растопырил пальцы на руках, направил их в сторону иранистанца и бросил короткое слово на одном из древних языков. Тут же с кончиков его пальцев сорвалось десять лезвий и устремилось к Ясуду. Два насквозь пробили голову иранистанца, остальные изрешетили туловище.

Ясуд даже не успел понять, что произошло.

 Глава 2