Глава 31

В бездну.

Мэт вылил остатки вина себе в рот, смакуя сладкий и прохладный вкус. Он поставил кубок и бросил пять костей. Они покатились по деревянному полу таверны, стуча друг о друга.

Воздух был тяжёлым. Тяжёлым от звуков, проклятий, тяжёлым из-за запахов. Дым, крепкие напитки, стейк, так сильно перчённый, что вкус мяса был едва уловим. Может так и лучше. Даже в Кэймлине мясо портилось непредсказуемо.

Вонючие мужики (один из них вонял чесноком, другой - потом, третий - дубильней) вокруг Мэта смотрели как упали кости. Их волосы были сальными, пальцы грязными, но зато монеты правильными. Игра называлась Плевок Коронко. Она происходила из Шайнара.

Правил Мэт не знал.

- Пятёрки, произнёс мужик, вонявший чесноком. Его звали Риттл. Он казался непредсказуемым. - Проиграл.

- Нет, мягко ответил Мэт. Неважно, что правил он не знал. Он знал, что выиграл, чувстовал это. Его удача была с ним.

Хорошая штука. Сегодня ночью она ему понадобится.

Другой мужик, пахнущий дубильней потянулся к своему поясу, где он носил отравленный нож. Его звали Саддлер, и подбородок у него был такой, что можно было мечи точить. - Я вроде слышал, как ты сказал, что не знаешь правил, дружок.

- Не знаю, сказал Мэт - Друг. Но это победа. Может поспрашиваем по залу, поищем кто ещё может это подтвердить?

Три мужика переглядывались с мрачным выражением лиц. Мэт встал. Стены таверны были тёмными от того, что внутри годами курили трубки, а окна - несмотря на приличное стекло - мутными из-за грязи и дыма. Не чистить их - было традицией. На видавшей виды вывеске на фасаде было изображено колесо повозки и официальное название - Пыльное колесо. Вместо этого все называли её Колесо слухов, поскольку это было лучшее место в Кэймлине, чтобы послушать слухи. Большинство из них не было правдивыми, но это была только половина веселья.

Большинство пило эль, но Мэт в последнее время пристрастился к хорошему красному вину. \"Хотите еще, мастер Красный?\" спросила служаночка Кэти - красотка с блестящими черными волосами и улыбкой, такой ширины, что покрывала полпути до Кайриэна. Она флиртовала с ним весь вечер напролет. Не обращая внимание, на слова Мэта о том, что он женат. Он даже не улыбнулся ей. Ну, может разок. И едва ли своей самой лучшей улыбкой. Некоторые женщины не в состоянии увидеть правду, даже, если она написана у них на лбу. Это факт.

Он отмахнулся. Только один кубок сегодня, для храбрости. Проклятие, но ему было нужно хоть чуточку. Смиренно он снял платок с шеи и отбросил его в сторону. Вытащил свой медальон с головой лисы, Свет, было приятно носить его снова! - и повесил его поверх одежды. На нём был новый красный с серебром кафтан, купленным Томом.

Мэт взял прислоненный к стене ашандарей, снял c него чехол, обнажив лезвие. Положил копье на плечо и крикнул: \"Эй, кто-нибудь в этом проклятом месте знает правила Плевка Коронко?

Три мужика, с которыми он играл оценили оружие, третий из них, Снэлл, встал, засунул пальцы за пояс штанов, распахивая плащ и показывая короткий меч, пристёгнутый к поясу.

Сначала большинство проигнорировали Мэта. Люди беседовали, слышались истории про прошедшую армию Порубежников, беременность Королевы, Возрожеднного Дракона, о таинственных и не очень смертях. Каждый был готов поделиться слухами. Некоторые посетители гостиницы носили едва ли не тряпье, некоторые же имели прекрасные одежды. Дворяне, обыватели и кто угодно между этими сословиями приходил в Колесо Слухов.

Пара человек у барной стойки посмотрела на Мэта со злостью. Один из них помедлил, прищурившись. Мэт протянул руку и взял черную широкополую шляпу со стола, держа ее как корону, а затем одел себе на голову. Один из мужчин подтолкнул локтем напарников. Потный лысеющий мужик с которым Мэт играл в кости, в раздумьях почесывал подбородок, как будто пытался что-то вспомнить.

Снэлл улыбнулся Мэту. \"Похоже никто не ответил тебе, друг. Полагаю, тебе стоит нам доверять. Тебе не следовало бросать, не узнав сперва правил. А теперь тебе следует заплатить или -\"

Глаза Риттла широко открылись, он поспешно вскочил и схватил друга за руку. Наклонившись к нему он что-то зашептал. Снэлл посмотрел на Мэтов медальон. Потом встретился с Мэтом глазами.

Мэт кивнул.

\"Извини нас,\" сказал Риттл и заковылял прочь. Двое других присоединились к нему. Они оставили кости и свои монеты на земле.

Мэт небрежно опустился на колено, сгреб монеты и высыпал их к себе в кошель. Он оставил кости. Они были обточены всегда выбрасывать тройку. Мэт оценил их парой бросков, перед тем, как забрал монеты.

Шепот побежал по залу, словно рой муравьев, покрывающих труп. Стремительно задвигались стулья. Разговоры поменяли свой темп, одни посетители притихли, другие же затараторили, спеша окончить беседу. Мет поднялся. Люди засуетились освободить ему путь.

Мэт оставил золотую крону на краю стойки, после чего прощально махнул шляпой Хэтчу, хозяину гостиницы. Тот стоял за стойкой протирая бокалы, рядом была его жена. Она была симпатичная, но Хэтч имел специальную дубину для увещевания мужчин, которые излишне долго на нее пялились. Ну, Мэт лишь разок коротко взглянул на нее.

Мэт оставил свой черный шарф лежать на полу. Всё равно теперь он был порван. Он вышел в ночную темноту, и в этот момент кости перестали греметь в его голове.

Пришло время действовать.

Он вышел на улицу. Он весь вечер провел с открытым лицом. Мэт был уверен, что его несколько раз узнали. Преимущественно мужчины, которые выскочили в ночь, ничего не сказав. Когда он спустился с крыльца гостиницы, люди столпились возле окон и дверей.

Мэт постарался не замечать, как взгляды буравят его спину. Свет, он чувствовал, что снова висит в петле. Он поднял руку и нащупал шрам. Прошло много времени с тех пор, как он вышел куда-либо с открытой шеей. Даже с Тайлин он обычно оставлял шарф надетым.

Но этой ночью он танцует с Джаком-из-Теней. Мэт привязал свой медальон к ашандарею. Он был прикреплен так, что лежал на лезвии плашмя и немного выступал за край клинка . Так его было трудно использовать - он должен был бить плашмя, чтобы коснуться плоти, но это давало больше преимущества, чем если бы он размахивал медальоном вручную.

Медальон на месте, и он выбрал направление и пошел. Мэт был в Новом городе, где сделанные руками человека здания перемешались и резко конрастировали с постройкой Огир в другой части города. Эти здания были построены очень хорошо, но казались узкими и тонкими, примыкая друг к другу.

Первая группа попыталась убить его когда он прошел всего один перекресток от Колеса Слухов. Четверо. Как только они бросились на него, несколько теней во главе с Талманесом выскочили из переулка. Мэт уворачивался от убийц, которые протянули недолго как только его солдаты присоединились к нему. Уличные бандиты сбежали и Мэт кивнул Талманесу.

Люди Отряда исчезли в темноте и Мэт продолжил свой путь. Он шел не спеша, положив свой ашандарей на плечо. Он сказал своим людям держаться в отдалении пока на него не нападут.

Они приходили на помощь еще три раза за час, каждый раз распугивая большую группу бандитов. В последний раз, Отряд и он столкнулся действительно с убийцами. Головорезы не шли ни в какое сравнение с обученными солдатами, даже на темных улочках, где они чувствовали себя как рыба в воде. На пять убитых бантитов он разменял лишь одного своего раненого. Мэт отослал Харвелла с еще двумя для охраны.

Время шло. Мэт начал волноваться, что ему придется повторить этот номер следующей ночью, но он заметил кого-то стоящим ниже по улице. Брусчатка была влажной после ночного тумана и отражала лунный серп.

Мэт остановился, отставив оружие в сторону. Он-бы не смог описать невзрачную фигуру, стоявшую у него на пути...

- Ты думаешь, что устроил засаду на меня? спросил голам, удивлённым голосом. - С этими людьми, которые сминаются и рвутся, которые умирают так быстро, практически от касания?

- Я устал убегать, громко сказал Мэт.

- Так ты сам доставил себя ко мне? Какой приятный подарок.

- Конечно, ответил Мэт, наклоняя свой ашандарей, лисья голова была сзади, ловя лунный свет. - Просто возражаю против острых лезвий.

Существо скользнуло вперед, и люди Мэта зажгли фонари, затем поставили их на землю и отступили назад. Некоторые из них побежали доставлять сообщения. У них был строгий приказ не вмешиваться. Этой ночью для этого возможно придётся злоупотребить их клятвами ему.

Мэт остановился и ждал голама. Только герои бросаются на такое чудовище, а он не был проклятым героем. Хотя его люди и прогоняли народ вокруг них с улиц, пытаясь очистить это место, чтобы никто не напугал голама. Это не героизм. Хотя это может быть глупостью.

Плавные движения Голама отбрасывали тень от фонаря через дорогу. Мэт встретил его взмахом ашандарея, но тварь проскочила, легко уклонившись от него. Проклятый пепел, до чего она быстрая! Тварь нанесла сильный удар ножом вперед, ашандарей отбил этот удар.

Мэт вертел ашандарей не позволяя чудовищу дотронуться до медальона. Тварь танцевала вокруг Мэта и ему приходилось вертеться, чтобы остаться в свете фонарей. Он выбрал относительно широкую улицу, вспоминая с дрожью тот день в Эбу Дар, где Голам почти добрался до него в тесном переулке.

Тварь снова скользнула вперед, и Мэт ответил на нападение. Он почти промахнулся, но вовремя развернул ашандарей, чтобы ударить голама плашмя, раздалось шипение, когда медальон коснулся руки голама.

Голам чертыхнулся и немного отступил. Мерцающий свет фонаря, кусками, освещал черты его лица. Тварь снова улыбнулась, несмотря на дымящуюся руку. Раньше Мэту казалось, что лицо этого существа ничем не примечательно, но в мерцающем свете - и с этой улыбочкой - оно приобрело ужасающее выражение. \"Свет фонаря, падая под углом, отражался в его глазах и делал их похожими на крошечные желтые огоньки, окруженные темнотой глазниц\".

Неописуемый днём, ужасный ночью. Эта тварь убила Тайлин, когда она была беспомощной. Мэт стиснул зубы. Затем он атаковал.

Проклятье, это было довольно глупо. Голам был быстрее, и Мэт не знал может ли медальон убить его. Но он все равно напал. Мэт атаковал за Тайлин, за людей, которых он потерял в стычках с этим чудовищем. Атаковал потому, что нет другого выхода. Если вы хотите узнать чего действительно стоит мужчина, то загоните его в угол и заставьте сражаться за жизнь.

Мэт оказался в углу. Окровавленный и измотанный. Он знал что эта тварь в конце концов найдёт его, или, что хуже, - Туон или Олвера. Это была такая ситуация, в которой разумный человек сбежит. Но он был треклятым дураком. Находится в городе из-за клятвы Айз Седай? Ну что ж, если он умрёт, то он умрёт с оружием в руках.

Мэт обрушился на голама, будто вихрь из стали и дерева. Существо казалось было потрясенно и подалось назад. Мэт бил ашандарем по рукам твари, обжигая плоть, затем развернулся и выбил кинжал из его рук. Голам отскочил в сторону, но Мэт ринулся следом, загоняя острие копья между ног твари.

Оно упало. Голам позволил поймать себя и теперь плавно отступал. Как только оно встало на ноги, Мэт полоснул ашандареем по ногам. Он ловко рассек сухожилия твари, и если бы оно было человеком, то рухнуло бы вниз. Вместо этого, оно приземлилось, даже не морщась от боли, и из раны не сочилась кровь.

Он крутанулся и бросился на Мэта замахнувшись когтями. Мэт был вынужден отскочить назад, размахивая ашандареем, чтобы удержать его на расстоянии. Тварь улыбнулась ему.

После чего, как ни странно, Голам развернулся и побежал.

Проклятье. Что-же отпугнуло это? Но нет, он не убегал, эта тварь направилась к его людям!

\"Вернись!\" закричал Мэт ему. \"Назад! Чтоб ты сгорел, кровавое чудище. Я здесь! Дерись со мной!\"

Члены отряда рассеялись, выполняя его приказ, хотя Талманесс вернулся обратно, с мрачным выражением на лице. Голам засмеялся, но не бросился за солдатами. Вместо этого существо, бросился к ближайшему фонарю, и погасило его. Оно побежало по кругу гася фонари и погружая улицу в мрак.

Кровь и пепел! Мэт погнался за существом. Если ему удастся погасить все фонари, то темнота окутает его. Мэту придется бороться с ним, не видя его!

Талманес, пренебрегая своей безопасностью, прыгнул вперед, защищая фонарь. И побежал вниз по улице, на которой Мэт преследовал проклятую тварь.

Мэт бежал за ними, Талманес был хорошим бегуном, но голам был так быстр. Он почти догнал его, и дворянин бросился в сторону, стремясь достичь ближайшего здания. Монстр бросился за ним, но Талманес обернулся, в то время как Мэт подбежал, к тому месту.

Фонарь в руках Талманеса открылся и горящее масло из него выплеснулось на здание. Сухое дерево моментально загорелось, языки пламени побежали по маслу из лампы, освещая голама. Оно бросилось к Талманесу.

Мэт бросил в него ашандарей.

Копье с широким лезвием не было предназначено для метания, но у Мэта не было ножа под рукой. Он целился в голову голама. Но знал, что не попадет. К счастью, оружие ушло вниз, и проскользнуло между ног голама.

Монстр споткнулся, глухо упав на брусчатку. Это позволило Талманесу выиграть немного времени, и он смог отбежать от уже пылающего здания.

Спасибо моей удаче, подумал Мэт.

Голам встал и продолжил было преследовать Талманеса, но взгляд его упал на то, что опрокинуло его. Тварь посмотрела на Мэта с грязной ухмылкой, половина ее лица озарялась светом горящего здания. Тварь подняла Ашандарей Мэта и резко отбросила оружие прочь - так как медальон с лисьими головами, был все еще привязан к лезвию. Ашандарей попутно разбив окно, влетел в горящее здание. Свет зажегся в домах, как будто жившие там люди, только теперь заметили борьбу, происходящую поблизости. Талманес и Мэт, встретились глазами. Кайрииэнец бросился к двери горящего здания и ворвался вовнутрь. Голам повернулся к Мэту, освещенному растущими языками пламени. Они сверкали быстро, и сердце Мэта колотилось в такт им, поскольку существо приближалось, неестественно быстро. Мэт засунул потные руки в карманы своей куртки. И прямо перед тем, как голам добрался своими руками до его шеи, Мэт вынул руки и держа что-то каждой рукой, и хлопнул этими предметами по ладоням голама. В воздухе послышалось шипение, как будто мясо положили на раскаленную сковороду, и голам завизжал от боли. Тварь запнулась, смотря на Мэта широко раскрытыми глазами.

Он держал, по одному лисьему медальону в каждой руке.

Он отпустил их раскручивая, каждый был на толстой длинной цепочке. Медальоны отразили свет фонаря и как будто запылали, Мэт начал хлестать ими голама, ударил его по руке.

Существо выло, отступая еще на шаг. \"Почему?\" кричало оно. \"Как!\"

\"Я знаю, что это нечестно.\" Илэйн сказала, что ее копии, были несовершенны, но они, казалось делали свое дело хорошо. До тех пор, пока голаму больно, его не заботили другие способности медальонов. Мэт усмехнулся, бросая в него второй медальон. \"Мне просто повезло.\"

Голам зыркнул на него, затем бросился по ступенькам в сторону горящего здания. Существо помчалось внутрь, похоже в надежде уйти. Но Мэт не собирался позволить ему сбежать. Не в этот раз. Он преследовал существо вверх по ступенькам и нырнул в горящий проём, вытягивая руку, чтобы схватить ашандарей, кинутый Талманесом из бокового прохода

Мэт поймал оружие, оставляя медальоны обёрнутые вокруг предплечий. Голам крутнулся к нему, зал уже горел, жар от стен и потолка был удушающим. Дым стелился по полу. Талманес кашлянул, прижимая платок к лицу.

Голам, атакуя с рыком бросился на Мэта. Мэт встретил зверя посредине широкого зала, выставив ашандарей так, чтобы блокировать похожие на когти, руки голама. Древко ашандарея, побывавшее в огне, дымилось. За ним тянулся шлейф дыма.

Он атаковал изо всех сил, крутя ашандарей, древко которого оставляло дымные спирали вокруг него. Голам попробовал напасть, но Мэт перехватил ашандарей одной рукой, а второй бросил один из медальонов, как нож, ударив существо в лицо. Оно завыло и отпрянуло, с обожженной и дымящейся мордой. Мэт сделал шаг вперёд, прижав медальон другим концом ашандарея к полу, а затем вновь бросил его в существо.

Он кинулся вперёд, делая режущие движения ашандареем и несколько пальцев существа отлетели. Конечно оно не кровоточило и похоже не чувствовало боли от обычных ран, но это его несколько замедлит. Голам восстановился, шипя и глаза его были полны злости. Улыбка исчезла с морды. Оно прыгнуло, смазавших в движении, но Мэт крутнулся и разрезал кожаную рубаху существа, открыв его грудь. Потом хлестнул вторым медальоном в сторону, ударяя голама, дотянувшегося когтями до его руки, и срезавшего кусок кожи, так, что кровь оросила стену.

Мэт заворчал. Голам завыл и спотыкаясь бросился назад, в глубину горящего зала. Мэт потел от жары и от напряжения. Он не мог драться с этим существом. Не так долго. Это было не важно. Он двинулся вперёд, ашандарей вихрем крутился в руках. Он ударил плоской его частью, с медальном по голаму. Когда зверь оправился, кинул второй тому в морду, заставляя пригнуться. А затем пнул третий, так, чтобы попасть в шею. Ашандерей, вновь вращаемый двумя руками оставлял следы дыма в воздухе. Кончик оружия тлел и дымился. Мэт обнаружил, что орёт на Старом Наречии.

\"Ал дивал, ал кисерай, ал маши!\" Во имя света, славы и любви!

Голам отступил назад, рыча на огонь. Он обернулся через плечо, как бы заметив, что-то позади, но атакуемый Мэтом, опять сосредоточился на нем.

\"Тай\'Дашар!\" Истинная Кровь Битвы!

Мэт гнал существо в сторону открытой двери в конце коридора. Внутри комнаты стояла полная темнота. Не было даже света от пожаров отраженного на стенах.

\"Карай маншимая Тайлин. Карай машимая Налесин, Карай а ман-шимайа айед\'ан!\" Честь моего клинка за Тайлин. Честь моего клинка за Налесина. Честь моего клинка за павших.

Клич мести.

Голам отступал в темную комнату, ступая по белому словно кость, полу, опустив взгляд вниз.

Глубоко вздохнув, Мэт прыгнул через дверной проем с последним приливом сил и ударил существо сбоку в голову тлеющим древком своего ашандарея. Брызги искр и пепла взорвались вокруг его лица. Существо ругнулось и оступилось, двинувшись вправо.

И там оно практически сошло с края платформы, зависнув над всеобъемлющей пустотой. Голам яростно шипел, вися одной ногой над пустотой, извиваясь, чтобы сохранить равновесие.

По эту сторону дверной проем был окружен сияющим белым светом - краями врат, созданных для Скольжения.

- Я не знаю, можешь ли ты умереть, - тихо сказал Мэт. - Во имя Света, надеюсь, что нет. - Он поднял сапог и пнул им в спину создания, сбрасывая его с платформы во тьму. Оно упало, крутясь в воздухе, глядя на него с ужасом.

- Надеюсь, ты не можешь сдохнуть, - сказал Мэт, - потому что я собираюсь наслаждаться мыслями о том, как ты вечно падаешь в темноте, ублюдочный сын козлиного помета. - Мэт с силой плюнул за край, посылая сгусток кровавой слюны вниз, вслед за голамом. Оба исчезли в темноте внизу.

Сумеко подошла к нему. У статной предствительницы Родни были длинные темные волосы и вид женщины, которой не нравилось, что ею командуют. Практически у каждой женщины был такой вид. Она стояла прямо в переходных вратах, с той стороны, где ее нельзя было увидеть из коридора. Она должна была быть там, чтобы поддерживать белую платформу в виде большой книги. Она подняла бровь, обращаясь к нему.

- Спасибо за переходные врата, - сказал Мэт, вскидывая ашандарей на плечо, за древком все еще следовал тонкий дымный шлейф. Она сплела врата внутри дворца, чтобы с их помощью переместиться в это место и открыть переход в коридоре. Они надеялись, что это не позволит голаму почувствовать, как Сумеко направляет, пока она создавала плетения во дворце.

Сумеко фыркнула. Вместе они вышли из переходных врат в здание. Некоторые из Отряда поспешно тушили пожар. Когда врата исчезли, Талманес бросился к Мэту в сопровождении еще одной женщины из Родни, Джулании.

- Ты уверена, что тьма будет вечно? Спросил Мэт. Юланья была полненькой, симпатичной женщиной, которая бы отлично поместилась на колене Мэта. Седина в её волосах нисколько не уменьшала её привлекательности.

- Чуть-чуть, можно сказать, ответила Сумеко - Ты практически всё испортил, Мэтрим Коутон. Оно совсем не было удивлено появлением ворот. Думаю, оно чувствовало их.

- Ну мне же удалось сбить его с платформы.

- Едва. Ты должен был позволить нам разобраться со зверем. - Не сработало бы, произнёс Мэт, забирая влажный платок у Талманеса. Сумеко глянула на его руку, но Мэт не просил Исцеления. Эта рана и так заживёт. Может даже будет хороший шрам. Шрамы впечатляли большинство женщин, если конечно они были не на лице. Нравятся ли они Туон?

Сумеко фыркнула - Мужская гордость. Не забудь, что эта штука убила нескольких из наших.

- И я рад, что помогла отомстить, сказал Мэт и улыбнулся. Однако она была права, он чуть не испортил всё. Он был уверен, что голам почувствовал Родню за дверью, когда они приближались. К счастью, однако, оно похоже не видело угрозы в женщинах, способных направлять.

Талманес вернул Мэту два упавших медальона. Он запихал их поглубже и отвязал ещё один с ашандарея, вернув его на шею. Родня смотрела на медальоны взглядом голодного хищника. Ну, они могут делать что хотят, но он собирался отдать один Олверу, а другой - Туон, когда найдёт её.

Капитан Гайбон, заместитель Бергитте, зашёл в здание. \"Тварь мертва?\"

\"Нет\", ответил Мэт, \"но достаточно близка к этому.\"

\"Близка к этому?\" сказал Гайбон, нахмурившись. Вы просили помощи у королевы, для этой цели. И вы не выполнили, свою часть договора.\"

\"В самом деле,\" сказал Талманес, прокашлевшись, \"мы избавили город от убийцы, который умертвил, по последним подсчётам, около десяти его граждан. Я полагаю, мы имеем право на вознаграждение.\" Он сказал это абсолютно серьёзно. Блаженный человек.

- Верно, проклятье - сказал Мэт. Остановить голама и получить за это деньги. Это выглядело, как получить солнечный день на сдачу. Он бросил свой платок Гайбону и пошёл прочь, оставив позади женщин Родни, сложивших руки и глядящих с неодобрением. Почему женщина может выглядеть разозлённой на мужчину, даже если он сделал всё в точности, как было сказано, рискуя при этом своей шеей?

- Прости за огонь, произнёс Талманес, - не хотел уронить светильник вот так. Я знаю, что просто должен был заманить его в здание.

- Сработало отлично, сказал Мэт, осматривая древко ашандарея. Повреждения были минимальны.

Они не знали где на него нападёт голам и нападёт ли вообще, но Гайбон сделал своё дело отлично, очистив близлежащие здания от людей и выбрав зал в который Родня сделает врата. Он отправил члена Отряда, чтобы сказать Талманесу, куда идти.

Ну, идея Илэйн и Бергитте с вратам сработала, даже несмотря на то, что не так, как они планировали. В любом случае она была лучше чем то, что Мэт был в состоянии придумать; единственное, что ему приходило в голову, это засунуть один из тех медальонов в глотку голама.

\"Давайте заберём Сеталль и Олвера из их гостиницы,\" сказал Мэт,\"и вернёмся в лагерь. Развлечения на сегодня закончились. О, треклятое время.\"



Глава 32

Буря Света

Марадон горел. Яростно крутящиеся столбы дыма поднимались из десятков зданий. Тщательно продуманная городская планировка не позволяла пожарам распространиться слишком быстро, но не смогла полностью им помешать. Люди и трут. Они шли вместе.

Итуралде присел внутри разрушенного здания между кучей щебня слева и небольшой группой Салдейцев с права. Чуть ранее он покинул дворец, который кишел отродьями Тьмы. Он оставил его начиненным всеми запасами масла которые они были в состоянии найти. Ашаманы подожгли его, убив сотни троллоков и Исчезающих внутри.

Он выглянул из окна своего укрытия. Он мог бы поклясться, что увидел участок чистого неба, но пепел и дым, заволакивающие всё вокруг, мешали рассмотреть его. Соседнее здание горело так сильно, что он чувствовал исходящий от него жар даже через каменную стену.

Он использовал дым и огонь. Почти все, что на поле боя может дать преимущество. И как только Йоэли, согласился, что город потерян, они перестали его защищать. Теперь они использовали город, как средство уничтожения.

Улицы представляли собой лабиринт, который Итуралде, благодаря помощи Салдейцев, знал, а враги - нет. Гребень каждой крыши давал преимущество, каждая аллея - секретный проход для отступления, каждая открытая площадь - потенциальная ловушка.

Троллоки и их командиры допустили ошибку. Они думали, что Итуралде заботится о защите города. Они неправильно его поняли. Всё, что его волновало - это нанести как можно больший ущерб. Так он использовал их предположения против них. Да, их армия была велика. Но любой человек, когда либо пытавшийся убивать крыс, знал, что размер молота не имел значения, до тех пор, пока крысы знали, как спрятаться.

Нерешительная группа существ пересекала почерневшиую улицу снаружи от здания Итуралде. Троллоки вздорили и опасливо покрикивали друг на друга. Некоторые нюхали воздух, но дым нарушил их обоняние. Они совершенно упустили Итуралде и его небольшой отряд, прямо внутри здания.

Топот копыт зазвенел на другом конце улицы. Троллоки начали кричать, старшие группы поспешили вперед, устанавливая чудовишно иззубренные копья древками вниз на булыжники. Такие действия означают смерть для кавалерии. Троллоки учились быть более осторожными.

Но они научились недостаточно хорошо. Кавалерия вошла в поле зрения, выставляя напоказ единственного человека, ведущего группу раненых и замученных лошадей. Обманка.

\"Залп\", сказал Итуралде. Лучники вокруг него вскочили и начали стрелять из окон по Троллокам. Многие умерли, прочие вертелись и суетились.

И из боковой улицы поскакала кавалерийская атака, - лошадиные копыта покрыты тряпками, чтобы ослабить звук так, что их подход, маскировал громкий топот копыт подставных лошадей. Салдейцы разорвали строй Троллоков, топча и убивая.

Лучники вопили и доставали мечи и топоры, чтобы прикончить раненых Троллоков. Хвала Свету, с этой группой не было Исчезающего. Итуралде встал, прижав мокрый платок к лицу как защиту от дыма. Его усталость - однажды глубоко похороненная - медленно всплывала на поверхность. Он беспокоился, что, когда наступит ее приступ, он упадет без сознания. Это снизит боевой дух.

Нет, подумал он, прятаться в дыму, когда сжигают твой дом, зная, что Троллоки понемногу загоняют тебя в угол. . . Вот что снижает боевой дух.

Его люди прикончили кулак Троллоков, затем поспешили к другому предусмотренному зданию, где они могли бы спрятаться. У Итуралде осталось около тридцати лучников и кавалерийский взвод, который он передавал между пятью независимыми отрядами нерегулярных бойцов, похожих на этот. Он махнул своим людям вернуться в укрытие, пока разведчики доносили ему информацию. Даже с разведчиками, было трудно получить хорошую картину происходящего в большом городе. Он имел смутное представление о том, где наиболее сильный очаг сопротивления, и какие приказы он может отдать, но сражение было распределено по слишком большой для него области , чтобы быть в состоянии эффективно координировать борьбу . Он надеялся, что Йоели справляется.

Ашаманы ушли, спасаясь по его поручению через крошечные врата едва достаточные , чтобы пролезть- сделанные Антаилом . С тех пор как они ушли - это было несколько часов назад - не было никаких признаков, что какая-либо \"помощь\" может появиться. Перед уходом Ашаманов, он послал разведчика через врата, к хребту, где Всадникам Последнего Часа было приказано стоять дозором. Все, что нашел разведчик - пустой лагерь и костер, горящий без присмотра.

Итуральде присоединился к своим людям в новом укрытии, оставив свой носовой платок, теперь измазанный сажей, на ручке двери, чтобы дать разведчикам подсказку о его местонахождении. Оказавшись внутри, он замер, услышав что-то снаружи.

- Тихо, - сказал он солдатам. Те замерли в своих звенящих доспехах.

Звуки шагов. Множества. Наверняка, это был отряд троллоков. Его люди получили приказ двигаться беззвучно. Он кивнул солдатам, показывая шесть пальцев. План номер шесть. Они затаились, ожидая и надеясь, что отродья пройдут мимо них. В противном случае - если они замешкаются или начнут обыскивать ближайшие здания, - его группа пойдет на прорыв и врежется в них с боку.

Это был самый рискованный план. Его люди были вымотаны, а кавалерия отправлена к другой группе защитников. Но лучше атаковать, чем быть обнаруженным или окруженным.

Итуральде, едва дыша, скользнул к окну, выжидая и прислушиваясь. Свет, как же он устал. Отряд свернул за угол, шагая в унисон. Это было странно. Троллоки никогда не ходили строевым шагом.

\"Милорд,\" один из его солдат зашептал. \"Нет стука копыт.\"

Итуральде замер. Человек был прав. Усталость отупляла его. Это армия из сотен, подумал он. Он поднялся на ноги, прокашлялся, злясь на себя, и толчком открыл дверь. Итуральде вышел наружу.

Порыв ветра пронесся по улице, пока люди Итуральде собирались у него за спиной. Ветер моментально разогнал дым, открывая многочисленный отряд пехоты, снаряженный серебристой броней и вооруженный пиками. На миг они показались привидениями - светящимися в призрачном золотом свете, льющимся с неба, от солнца, которое он не видел месяцами.

Прибывшие подняли шум, увидев его и его людей, и двое их офицеров поспешили к нему. Они были Салдейцами. \"Где ваш командир?\" спросил один из них. \"Человек по имени Родел Итуралде?\"

\"Я...\"Итуральде закашлялся. \"Я - это он. Кто ты?\"

\"Благослови Свет,\" сказал один из солдат, возвращаясь к другим. \"Сообщите Лорду Баширу! Мы нашли его!\"

Итуралде моргнул. Он оглянулся на своих грязных людей , с лицами почерневшими от копоти. Совсем немало было с перевязанными руками. Он начал с двумя сотнями. Теперь там было пятьдесят. Им следовало ликовать, но большинство из них село на землю, закрыв глаза.

Итуралде ощутил, что смеется. \"Сейчас? Дракон посылает помощь сейчас?\" Он споткнулся, потом сел, глядя на пылающее небо. Он смеялся, и не мог остановиться. Вскоре слезы начали полосовать его щеки.

Да, там был солнечный свет.

Итуралде вновь обрел некоторое спокойствие ко времени когда отряды привели его в хорошо защищенную часть города. Дым здесь был намного слабее. Похоже, что войска алТора - во главе с Даврамом Баширом - возвратили большую часть Марадона. Того, что от него осталось. Они тушили пожары.

Было так странно видеть войска с блестящей броне, аккуратной форме, с чистыми лицами. Они прихватили большое количество Ашаманов и Айз Седай, и такой армии, на текущий момент-было достаточно, чтобы отбросить отродий Тьмы обратно к укреплениям на холмах за рекой. Люди алТора привели его к высоким зданиям внутри города. Раз дворец сгорел, почти уничтожен, похоже они выбрали это здание в качестве командного центра.

Итуралде вел войну до изнемождения уже в течение многих недель. Войска Ал\'Тора казались чистыми почти до безобразия. Его солдаты гибли, в то время как эти мылись и спали, и питались горячей пищей?

Перестань, сказал он себе, входя в здание. Это было бы слишком легко обвинять других, когда сражение пошло не так. Это была не вина этих людей, что их жизнь была легче, чем его недавно.

Он с трудом поднимался по лестнице, желая лишь о том, чтобы ему дали возможнось выспаться и умыться, после чего он бы был готов встретится с Баширом. Но нет, это невозможно. Сражение ещё не закончено и людям Ал\'Тора нужна информация. Только уже его ум отказывался ему служить, работая очень медленно.

Он достиг верхнего этажа и прошел мимо солдат Башира в комнату справа. Башир стоял в полированном нагруднике без шлема, заложив руки за спину и смотрел в окно. У него были одини из тех, чрезмерно больших салдейских усов и пара оливковых брюк заправленных в высокие по-колено сапоги.

Башир повернулся и воскликнул. \"Свет! Ты выглядишь как сама смерть, человек!\" Он повернулся к солдатам. \"Он должен быть в палатке целителя! Кто-нибудь приведите Ашамана!\"

\"Я в порядке\", произнес Итуралде, твердым голосом. \"Я выгляжу хуже, чем я себя чувствую, ручаюсь\".

Солдаты молча смотрели на Башира. \"Ну\", сказал человек,\" по крайней мере найдите ему стул и чем-нибудь протрите его лицо. Бедолага. Мы должны были быть здесь на прошлой неделе. \"

Снаружи до Итуралде доносились звуки далекой битвы. Башир выбрал высокое здание, с которого он мог наблюдать за ходом боевых действий. Солдаты принесли стул, и при всем желании показать свою выносливость коллеге генералу, Итуралде со вздохом сел.

Он посмотрел вниз, и был поражен, увидев какие у него грязные руки, как будто он чистил печь. Без сомнения, лицо тоже было покрыто сажей, струйками пота, и, вероятно, еще засохшей кровью. Его одежда была порванна взрывом, который разрушил стену, не говоря уже о наспех перевязанной ране на его руке.

\"Ваше руководство обороной города восхищает, Лорд Итуралде\", произнес Башир. В его голосе чувствовалась официальность. Салдея и Арад Доман не были врагами, но две сильные страны не могли избежать периодов приграничных споров. \"Количество мертвых троллоков по сравнению с числом людей у вас... и большой пролом в стене... Позвольте мне сказать, что я впечатлен.\" Тон Башира предполагал, что такую похвалу не легко заслужить.

\"Что с Йоэли?\" Спросил Итуралде.

Выражение Башира стало мрачным. \"Мои люди обнаружили небольшой отряд, защищающий его труп. Он умер мужественно, хотя я был удивлен, обнаружив его командиром, а Торкумена - моего двоюродного кузена, предполагаемого главу города, запертым в своих покоях, и покинутого там, где его могли бы схватить Троллоки \".

\"Йоэли был хорошим человеком,\" сказал Итуральде сухо. \"Один из самых храбрых, кого я имел честь знать. Он спас мою жизнь, вопреки приказам Торкумена приведя моих солдат в город. Проклятый позор потерять его. Жгучий стыд. Без Йоэли Марадон сечас бы не стоял.\"

\"Он с трудом, но устоял, как бы то ни было\", сказал Башир мрачно.

Итуральде колебался. Он - дядя Королевы, этот город, вероятно, его дом.

Эти двое смотрели друг на дружку, как старые волки, лидеры конкурирующих стай. Тихо подойдя. \"Я сожалею о Вашей потере,\" сказал Итуральде

\"Город стоит, также как и стоял\" сказал Башир, \"благодаря тебе. Я не сержусь, парень. Я опечален, но не сердит. И я запомню твои слова о Йоэли. Откровенно говоря мне никогда не нравился Торкумен. Пока я оставил его в комнате, где мы нашли его, на счастье живым пока, хотя я и услышу гром от королевы за то что мы сделали. Она всегда любила его. Фу! Обычно она более проницательна.\"

Башир кивнул в сторону, когда говорил о Торкумене, и - для начала, - Итуральде понял, что он узнал это здание. Это был дом Торкумена, куда Йоэли привел Итуральде в первый день в городе. Имело смысл выбрать это место как командный пункт - оно было довольно близко к северной стене, чтобы располагать хорошим обзором, но и достаточно далеко от взрывной волны, чтобы устоять, в отличие от Зала Совета.

Ну и поделом ему, если бы троллоки схватили Торкумена. Итуральде откинулся на спинку стула, закрывая глаза, пока Башир совещался со своими офицерами. Башир был умелым командующим, это было более чем очевидно. Очень быстро он очистил город. С того момента, как троллоки поняли, с какой огромной силой столкнулись, они покинули город. Итуральде мог гордиться, что, в частности, его упорство стало тем, что заставило их так быстро бежать.

Итуральде продолжал слушать. Большинство войск Башира пришло в город через переходные врата, после того, как был послан разведчик, чтобы найти безопасное место для них. Схватка на улицах не сработает для него так же, как для Итуральде; тактика \"бей-и-скрывайся\" предназначалась для того, чтобы нанести наибольший возможный урон прежде, чем тебя убьют. Это была проигрышная тактика.

Троллоки отступили в форт, но надолго они там не задержатся. Сидя с закрытыми глазами и стараясь не заснуть, Итуральде слышал, как Башир и его офицеры пришли к тому же тяжелому заключению, как и он сам. Марадон был потерян. Отродья Тени переждут ночь, а затем заполонят город снова.

И после всего, что было сделано, они должны просто бежать? После того, как погиб Йоэли, удерживая город? После того, как драгкар убил Раджаби? После того, как Анкаэр и Россин пали в схватке на стенах? После всей пролитой крови, они наконец-то дождались помощи – только для того, чтобы узнать, что её недостаточно?

- Возможно, мы могли бы отбросить их с вершины холма, - сказал один из людей Башира. – Очистить укрепления.

В его голосе звучало мало оптимизма.

- Сынок, - сказал Итуральде, пытаясь открыть глаза. – Я удерживал тот холм неделями против превосходящей силы. Ваши люди возвели там отличные укрепления, а проблема с ними в том, что твой враг может обернуть их против тебя. Атаковав, вы потеряете людей. Множество людей.

В комнате повисла тишина.- Тогда мы уходим, - сказал Башир. – Нэфф, нам понадобятся переходные врата.

- Да, лорд Башир. – Сухощавый мужчина с квадратным лицом носил черный кафтан и значок с драконом, указывающий на его статус Аша’мана.

- Мелейн, собери конницу и построй их снаружи. Сделайте вид, что мы собираемся атаковать форт. Это будет держать их в нетерпении и напряжении. Мы эвакуируем раненых, а затем кавалерия атакует в направлении…

- Во имя Света и надежды на возрождение! – воскликнул вдруг голос.

Все в комнате в шоке обернулись – это была не та клятва, которую слышишь каждый день.

Молодой солдат стоял у окна и смотрел в подзорную трубу. Башир выругался и поспешил к нему, остальные столпились вокруг. Некоторые из них тоже достали трубы.

«Что теперь? – подумал Итуральде, встав несмотря на усталость, и заторопился вслед за другими. – Что еще они могли притащить? Больше драгкаров? Гончих тьмы?»

Он выглянул в окно, и кто-то протянул ему подзорную трубу. Итуральде поднял ее. Как он и предполагал, здание располагалось на достаточной высоте, чтобы можно было осмотреть городскую стену и поле битвы, внутренее и наружное. Башня на гребне холма была облеплена воронами. Через трубу он мог видеть троллоков, занимавших верхний лагерь, башни и защитные валы.

За холмом, хлынув через перевал, появились устрашающие силы троллоков, во много раз превосходящие числом тех, кто атаковал Марадон. Волна монстров, казалось, будет длиться вечно.

- Нам надо уходить, - сказал Башир, опуская подзорную трубу. – Немедленно.

- Свет! – прошептал Итуральде. – Если эти силы разобьют нас, то ничто в Салдее, Андоре или Арад Домане не сможет их остановить. Прошу, скажите мне, что милорд Дракон заключил мир с Шончан, как обещал?

- С этим, - произнес тихий голос позади них, - как и со многим другим, я потерпел неудачу.

Итуральде обернулся, опустив подзорную трубу. Высокий человек с рыжими волосами вошел в комнату, мужчина, с которым Итуральде, казалось, никогда не встречался, несмотря на знакомые черты.

Ранд ал’Тор изменился.

У Дракона Возрожденного была та же уверенность в себе, та же прямая спина, та же повелительная осанка. Но в то же время, все казалось совершенно другим. То, как он стоял без намека на подозрительность. То, как он с волнением изучал Итуральде.

Глаза, холодные и бесчувственные, некогда убедили Итуральде последовать за этим человеком. Глаза тоже изменились. Раньше Итуральде не замечал в них мудрости.

«Не будь тупоголовым дураком, - подумал Итуральде, - ты не можешь определить по глазам мудр ли человек».

И все-таки, он смог.

- Родел Итуральде, - сказал ал’Тор, подойдя и положив ладонь на руку Итуральде. – Я оставил тебя и твоих людей беспомощными и подавленными. Пожалуйста, прости меня.

- Я сам сделал этот выбор, - сказал Итуральде. Как это ни странно, он почувствовал себя не таким уставшим как минуту назад.

- Я осмотрел твоих людей, - сказал ал’Тор. – Их так мало осталось, они изранены и разбиты. Как вы смогли удержать город? То, что ты сделал – чудо.

- Я делал то, что было необходимо.

- Ты, должно быть, потерял много друзей?

- Я…да. – Что еще он мог ответить? Отрицать это - все равно что унизить их. – Вакеда пал сегодня. Раджаби…ну, до него добрался драгкар. Анкаэр. Он продержался до полудня. Теперь никогда не узнать, почему тот трубач подал сигнал слишком рано. За это отвечал Россин. Он тоже мертв.

- Мы должны убираться из города, - настойчиво повторил Башир. – Мне очень жаль, приятель. Марадон пал.

- Нет, - тихо сказал ал’Тор. – Тень не получит город. Только не после всего того, что эти люди сделали для его защиты. Я не допущу этого.

- Благородный порыв, - ответил Башир, - но мы не…Он запнулся, когда ал’Тор посмотрел на него.

Эти глаза. Такие напряженные. Они практически светились.- Они не возьмут этот город, Башир, - сказал ал’Тор, гнев прорезался в его тихом голосе. Он взмахнул рукой, и переходные врата рассекли воздух. Бой барабанов и вопли троллоков внезапно оказались совсем близко. – Я устал от того, что позволял им причинять боль моему народу. Отзовите своих людей.

С этим ал’Тор шагнул в переходные врата. Пара Дев Айил быстро появилась в комнате, и он задержал Врата так, чтобы те успели прыгнуть к нему за спину. Затем дал им исчезнуть.

Ошарашенный Башир замер с приоткрытым ртом. - Будь он проклят! – сказал он в конце концов, поворачиваясь обратно к окну. – Я думал, он больше не собирается так делать!

Итуральде присоединился к Баширу и через подзорную трубу посмотрел сквозь огромные щели в стене. Снаружи одетый в коричневый плащ ал’Тор шел по утоптанной земле в сопровождении двух Дев.

Итуральде подумал, что он может слышать воющих троллоков. Их барабаны стучали. Они заметили трех одиноких людей.

Троллоки бросились вперед, заполонив все вокруг. Сотни. Тысячи. Итуральде задохнулся. Башир произнес тихую молитву.

Ал’Тор поднял одну руку, затем сделал резкий выпад ладонью вперед в сторону потока Отродий Тени.

И они начали умирать.

Все началось с плетений огня, похожих на те, которыми пользовались Аша’маны. Только они были намного больше. Пламя прожигало страшные смертельные ряды сквозь троллоков. Оно следовало по рельефу местности, распространялось вверх по склону и вглубь рвов, наполняя их раскаленным добела огнем, опаляло и уничтожало.

Тучи драгкаров кружили в небе, пикируя на ал’Тора. Воздух над ним посинел, и осколки льда рванулись вперед, как стрелы, выпущенные целым знаменем лучников. Твари визжали в нечеловеческой агонии, их туши валились на землю.

Свет и Сила вырывались из Дракона Возрожденного. Он походил на целую армию направляющих. Отродья Тени гибли тысячами. Возникающие Врата смерти проносились через поле, убивая сотни.

Аша’ман Нэфф, стоявший рядом с Баширом резко выдохнул. - Я никогда не видел столько плетений за раз, - прошептал он. – Я не могу проследить за всеми. Он – буря. Буря Света и поток Силы!

Тучи начали формироваться и закручиваться над городом. Поднялся воющий ветер, и сверху ударила молния. Раскаты грома заглушали звук барабанов, пока троллоки тщетно пытались добраться до ал’Тора, карабкаясь прямо по горящим тушам своих собратьев. Белые скрученные облака врезались в черную кипящую бурю, смешиваясь с ней. Ветер вился вокруг ал’Тора, колыхая его плащ.

Сам человек казался пылающим. Было ли это отражением вспышек пламени или взрывов молний? Ал’Тор сиял ярче их всех, его рука была воздета против Отродий тьмы. Его Девы сгорбились у самой земли, устремив глаза вперед и опустив плечи против сильнейшего ветра.

Тучи, переплетаясь друг с другом, образовывали воронки среди троллоков, которые проносились по вершине холма и вздымали созданий в воздух. Громадные смерчи из плоти и огня вырастали позади. Твари дождем лились с неба, обрушиваясь на остальных. Итуральде с трепетом смотрел, волосы у него на руках и голове встали дыбом. Сам воздух пропитался энергией.

Неподалеку раздался крик. Внутри здания, в одной из ближайших комнат. Итуральде не отворачивался от окна. Он должен был увидеть этот прекрасный и устрашающий момент разрушения и Силы.

Волны троллоков рассеялись, барабаны сбились с ритма. Целые легионы обращались в бегство, спотыкаясь на склонах холма и друг о друга; они бежали обратно в Запустение. Некоторые продолжали стоять, слишком разозленные, слишком запуганные предводителями или слишком тупые. Буря разрушения, казалось, достигла пика, вспышки молний били вниз все время вместе с воющим ветром, ревущим племенем и звенящими осколками льда.

Это был шедевр. Страшный, разрушительный, невероятный шедевр. Ал’Тор поднял руку к небу. Ветер усилился, молнии забили чаще, огонь разгорелся еще жарче. Троллоки кричали, стонали и выли. Итуральде обнаружил, что и сам дрожит.

Ал’Тор сжал руку в кулак, и все закончилось.

Последние подхваченные ветром троллоки посыпались с неба как сброшенные листья. Все затихло. Пламя умерло, черные и белые тучи разошлись, открыв синее небо.

Ал’Тор опустил руку. Поле перед ним устилали громоздившиеся друг на друга туши. Десятки тысяч мертвых троллоков дотлевали. Прямо перед ал’Тором, практически достигнув его, высился курган мертвецов шириной в сто шагов и пяти футов высотой.

Как долго это продолжалось? Итуральде понял, что не может сориентироваться во времени, но судя по солнцу, прошел как минимум час. Или больше. Хотя казалось, что промелькнули секунды.

Ал’Тор повернулся, чтобы уйти. Девы поднялись на нетвердые ноги и, спотыкаясь, пошли за ним.

- Что это был за крик? – спросил Нэфф. – где-то здесь, в здании. Вы слышали его?

Итуральде нахмурился. Что это было? Он пересек комнату, другие – включая нескольких офицеров Башира, - последовали за ним. Однако многое задержались, разглядывая поле, которое было очищено льдом и пламенем. Похоже, что атака ал’Тора затронула исключительно Отродий тени. Может ли человек действительно быть настолько точным?

Коридор снаружи был пуст, но Итуральде начал подозревать, откуда пришел крик. Он подошел к двери лорда Торкумена, Башир открыл ее, и они вошли внутрь.

Комната выглядела пустой. Итуральде почувствовал укол страха. Неужели человек сбежал? Он вытащил меч.

Нет. Фигура скорчилась в углу рядом с кроватью, богатая одежда измялась, дуплет был заляпан кровью. Итуральде опустил меч. У лорда Торкумена не было глаз. Похоже, он выцарапал их пером для письма; окровавленное, оно лежало на полу рядом с ним.

Окно было разбито. Башир выглянул в него. - Леди Торкумен там внизу.

- Она спрыгнула, - прошептал Торкумен, пальцы, раздиравшие глазницы, покрылись кровью. Он был ошеломлен. – Этот свет…Этот ужасный свет. Итуральде глянул на Башира. - Я не могу смотреть на него, - бормотал Торкумен. – Не могу! Где ваша защита, Великий повелитель? Где ваши разрушительные армии, ваши разящие мечи? Этот Свет сожрал мой разум, как крысы, пирующие на трупе. Он горит в моих мыслях. Он убил меня. Этот свет убил меня.

- Он сошел с ума, - мрачно сказал Башир, опускаясь на колени рядом с человеком. – Меньшее, что он заслуживает, судя по его бреду. Свет! Мой собственный кузен – друг Темного. И он управлял городом!

- О чем он говорит? – удивился один из людей Башира. – Свет? Разумеется, он не мог видеть сражение. Ни одно из окон не выходит на ту сторону.

- Не уверен, что он говорит о битве, Воглер, - сказал Башир. – Идем. Подозреваю, что милорд Дракон будет уставшим. Я хочу убедиться, что о нем позаботятся.

Вот оно, подумала Мин, постукивая по странице. Она сидела на своем подоконнике в Тирской твердыне, наслаждаясь бризом. Стараясь не думать о Ранде. Он не пострадал, но его эмоции были такими сильными. Гнев. Она надеялась, что он больше никогда не будет так разгневан.

Мин встряхнулась, ей еще предстояло поработать. Не потянула ли она за неверную нить? Все ли правильно она истолковала? Она перечитала строки. Свет будет держаться перед пастью бесконечной пустоты, и вся его сущность может быть захвачена.

Мин прекратила размышления, когда увидела свет, появившийся в комнате напротив. Она отбросила книгу и спрыгнула на пол. Ранд неожиданно приблизился. Она могла ощущать это через узы.

Две Девы охраняли ту комнату, в основном, чтобы люди не забрели туда и не пострадали от переходных врат. Одни из которых сейчас раскрылись прямо из места, пахнувшего дымом. Ранд споткнулся, проходя через них. Мин бросилась к нему. Он выглядел изнуренным, с покрасневшими глазами и бледным лицом. Он со вздохом оперся на Мин, принимая ее помощь, чтобы присесть.

- Что случилось? – потребовала Мин ответа у Эвазни, появившейся следом Девы. Она была долговязой женщиной с темно рыжими волосами, коротко остриженными, кроме хвоста сзади как у большинства Дев.

- Кар’а’карн в порядке, - сказала женщина. – Хоть он и похож на пацана, который пробежал вокруг лагеря на круг больше, чем все, просто чтобы доказать, что способен на это.

- Он завоевал много джи сегодня, - сказала Ифейна - другая Дева, - чуть ли не в пику. Ее голос звучат благоговейно.

Ранд вздохнул, опускаясь в кресло. Башир вышел из переходных врат, его сапоги застучали по камню. Мин услышала голоса внизу – группу раненых солдат перенесли через большие врата. Внутренний двор Твердыни оживился, Целители из Айз Седай прибежали, чтобы позаботиться об окровавленных, покрытых копотью мужчинах.

За Баширом появился худой доманиец средних лет. Родел Итуральде. Он выглядел намного хуже, потрепанный, с засохшей кровью на грязном лице, в порванной одежде и с неумелой перевязкой на руке. У Ранда не было видимых ран. Его одежда осталась чистой, хотя он упорно продолжал носить этот старый коричневый плащ. Но Свет, как устало он выглядел.

- Ранд, - спросила Мин, стоя на коленях. – Ранд, ты в порядке?

- Я разозлился, - тихо сказал он. – Я считал, что выше этого.

Она почувствовала озноб.

- Это не был такой же ужасный гнев, как прежде. – продолжил он. – Это не был гнев разрушения, хоть я и разрушал. В Марадоне я увидел, что сделали люди, последовавшие за мной. Я увидел в них Свет, Мин. Они продолжали бросать вызов Темному, какой бы длины не была его тень. Мы будем жить, гласил этот вызов. Мы будем любить и мы будем надеяться.

- И я увидел, как сильно он пытался уничтожить их. Он знает, если сумеет сломать их, это будет что-то значить. Нечто намного большее, чем Марадон. Сломить дух людей…он жаждет этого. Он ударил гораздо мощнее, чем мог бы, потому что захотел сломить мой дух. – Голос стал тише, он открыл глаза и посмотрел на нее. – И поэтому я противостоял ему.

- То, что ты сделал, было потрясающе, - сказал Башир, стоя рядом с Мин со скрещенными руками. – Но не позволил ли ты ему управлять тобой?

Ранд покачал головой. - У меня есть право на гнев, Башир. Разве ты не видишь? Раньше я пытался удержать его весь внутри. Это неправильно. Я должен чувствовать. Я должен страдать из-за боли, смертей и утрат этих людей. Я должен держаться за эти чувства так, чтобы знать, почему сражаюсь. Бывает время, когда мне необходима пустота, но это ничуть не уменьшает долю гнева во мне.

Он становился уверенней с каждым словом, и Мин кивнула.

- Ну что ж, ты спас город, - сказал Башир.

- Недостаточно быстро, - сказал Ранд. Мин почувствовала его горе. – И мои действия сегодня все еще могут оказаться ошибкой.

Мин нахмурила брови. - Почему?

- Это слишком сильно приблизилось к столкновению между нами, - ответил Ранд. – Все должно случиться в Шайол Гул в правильное время. Я не могу позволить ему спровоцировать меня. Башир прав. Никак нельзя допустить, чтобы люди стали считать, что я всегда смогу прийти и спасти их.

- Может быть, - сказал Башир. – Но то, что ты сегодня сделал…

Ранд покачал головой. - Я не должен биться в этой войне, Башир. Сегодня сражение истощило меня больше, чем я могу себе позволить. Если б мои враги сейчас явились за мной, мне конец. Кроме того, за раз я могу драться только в одном месте. То, что грядет, будет куда грандиозней, больше и ужасней, чем любой человек может надеяться сдержать. Я все организую, но мне придется оставить вас. Эта война будет вашей.

Он замолчал; Флинн шагнул через врата и позволил им закрыться.

- Мне нужно отдохнуть, - мягко сказал Ранд. – Завтра я встречаюсь с твоей племянницей и другими Порубежниками, Башир. Я не знаю, что они потребуют от меня, но они должны вернуться на свои позиции. Если Салдея была в таком состоянии, даже когда обороной руководил один из величайших полководцев, я могу только догадываться, как страдают прочие народы Порубежья.

Мин помогла ему встать на ноги.

- Ранд, - сказала она тихо, - Кадсуане вернулась и кого-то привела с собой.

Он задумался. - Отведи меня к ней.

Мин поморщилась. - Даже не думай. Тебе нужен отдых.

- Я отдохну, - сказал он. – Не переживай.

Она все еще ощущала его изнеможение. Но не стала спорить. Они вышли из комнаты.

- Родел Итуральде, - сказал Ранд, задержавшись в дверях. – Если желаешь, можешь пойти со мной. Я не могу отплатить за проявленную тобой честь, но у меня есть кое-что для тебя.

Седой доманиец кивнул и последовал за ним. Мин помогла Ранду преодолеть коридор, тревожась о нем. Мог ли он так нагружать себя?

Увы, он мог. Ранд ал’Тор был Драконом Возрожденным. Он должен был быть выжат досуха, перемолот, вычерпан до дна прежде, чем это прекратится. Этого было почти достаточно, чтобы заставить женщину бросить попытки.

- Ранд… - произнесла она, Итуральде и несколько Дев шли за ними. К счастью, комната Кадсуане была недалеко.

- Я буду в порядке, - сказал он. – Обещаю. Ты узнала что-нибудь новое?

Он пытался отвлечь ее.

К сожалению, этот вопрос только добавил ей беспокойства.

- Тебя никогда не удивляло, почему в пророчествах Калландор так часто называют «пугающим клинком» или «гибельным клинком»?

- Это очень мощный са’ангриал, - сказал он. – Может, из-за разрушений, причиной которых он может стать?

- Может быть, - ответила она.

- Думаешь, есть что-то еще?

- Есть фраза, - сказала Мин, - в Джендайском пророчестве. Хотелось бы мне, чтобы мы знали побольше из них. В общем, там говорится «и Меч свяжет его с двумя».

- Две женщины, - сказал Ранд. – Мне нужно быть в круге с двумя женщинами, чтобы управлять им.