Роберт Говард

Рассказ о кольце раджи

* * *

Действительно, сагиб, индусы – ужасные лжецы, особенно делийцы. Но ко мне это не относится: я родом из Марвари, штат Пенджаб, к тому же я сикх.[1] Клянусь своей саблей, я честный человек!

Произошло все так: в Мируте меня навестил мой дядя, богатый и известный ювелир... Я? Я, конечно же, воин, сагиб!

Так вот, однажды дядя пришел ко мне и сказал:

– Раджа прислал мне золото и рубин, очень крупный камень. “Сделай мне, – говорит, – кольцо необыкновенной красоты. Вот тебе сто рупий, и ты получишь намного больше еще, если кольцо мне понравится\". Кольцо я сделал, но о нем, конечно же, немедленно пронюхали воры. И теперь, Дал Сингх, я боюсь идти с ним к радже. Но ты, племянник, – человек смелый, к тому же у тебя есть сабля, которой ты искусно владеешь. Прошу тебя, отнеси это кольцо радже.

Тогда я спросил дядю, хотя заранее знал, что он мне ответит:

– Но почему именно я должен это сделать?

Он и ответил:

– Я брат твоего отца и твой гость. Ты должен это сделать из уважения и преданности мне.

Я поразмышлял и согласился, но намекнул ему, что до дворца раджи далеко, а в пути меня может охватить жажда.

– Вот тебе десять рупий, – сказал он тогда. – И худо тебе придется, если не доставишь кольцо радже.

После этого он вытащил из-за пазухи кольцо, которое и впрямь оказалось необыкновенной красоты – резного золота, с огромным рубином, который сверкал так, что у меня в глазах потемнело.

– Бери его и неси во дворец раджи, – сказал он. – И не задерживайся нигде. А если ты по дороге напьешься, то ноги твоей больше не будет в моем доме!

Я пожал плечами и, спрятав кольцо в кушак, вышел. Настроение у меня было препоганое, и поэтому я совсем не удивился, когда рядом с базаром Гхулал Сингх ко мне привязался какой-то придурок. Это был Махратта из Дели, плюгавый недомерок с крысиной мордочкой.

– Эй, сикх, – хитро ухмыльнулся он. – Куда путь держишь?

– А тебе-то что за дело, о отвратительный потомок омерзительных предков? – как можно более вежливо ответил я.

– А не хотел бы ты заработать немного золотишка? – вдруг прямо спросил он. – У тебя мозги хоть и набекрень, но кое-что ты соображаешь, и у меня тоже есть...

– Прочь с дороги, делийская крыса! – гневно прервал я его. – Я воин, клянусь богиней Кали, и нахожусь на службе у самого раджи!

Честно говоря, я был в такой ярости, что чуть не выдал секрет, который доверил мне мой дядя.

– О, это уже лучше, чем пустые оскорбления, – вдруг вкрадчиво молвил Махратта. – И даже сикх знает, что на службе у раджи чаще видишь веревку, чем рупии. А я вот могу подсказать тебе, как получить много рупий.

– Ну давай, – усмехнулся я.

– Иди за мной, – многозначительно сказал он, и я действительно пошел за ним. Довольно долго мы плутали по улицам, пока не пришли в какой-то дом на берегу реки. Он уверенно вошел внутрь, а я осторожно последовал следом, сжимая рукоятку сабли.

Он повел меня по какой-то бесконечно петляющей лестнице, – я уже начал терять терпение, – как вдруг прервал свое восхождение, и мы очутились в довольно темном коридоре. Дом казался совершенно заброшенным, и подозрительность моя стала усиливаться с каждым шагом. Мы продолжали куда-то идти и наконец оказались в комнате, выходившей окнами на реку.

Тут он повернулся ко мне и, пугливо оглядываясь на дверь, торопливо заговорил:

– Ну давай теперь мне кольцо раджи. Он меня послал, чтобы встретить тебя.

– Ты меня что, за дурака считаешь? – Я просто не мог сдержать смеха.

– Ладно, давай поживее! – Он явно становился все более нервным и взбудораженным. – И не вздумай шутить.

– Ну хорошо, – усмехнулся я. – Если ты действительно его посланник, то почему ты мне плел какую-то чушь о веревках? И где тогда печать раджи?

– О веревках я говорил для того, чтобы сбить с толку воров, которые могли нас подслушивать, – продолжая оглядываться, зашептал Махратта. – А печать – ты сам понимаешь – очень опасно было приносить ее сюда.

– Ты не ответил на мой вопрос: я действительно похож на дурака? – рассмеялся я ему в лицо.

– Я говорю правду! – воскликнул он. – Я доверенное лицо раджи!

– Конечно, – спокойно сказал я. – У тебя это просто на лбу написано.

– Ты дурак, если не поверишь мне! – В ярости он начал даже плеваться. – Еще раз повторяю, я доверенное лицо раджи!

Мне все это порядком надоело, и я с удовольствием бы ушел, но все же решил задать недомерку еще один вопрос:

– Раз тебя послал раджа, то у тебя, наверное, есть деньги, чтобы заплатить за кольцо?

– Вот теперь я вижу, что даже сикхи обладают кое-каким умом! – обрадовался он, вытаскивая из пояса кошелек. – Вот деньги – пятьдесят рупий.

– Но раджа обещал заплатить двести рупий. – Я решительно замотал головой, но в этот момент дверь вдруг открылась, и в комнату ворвались какие-то люди. Чтобы получше сориентироваться в обстановке, для начала я прыгнул на Махратту – прямо как Шер Хан – и, покружив его в воздухе, выбросил в окно.

Но тут вновь прибывшие с озверелыми мордами бросились на меня. Одному я так ловко заехал по физиономии, что он грохнулся всем телом и затих; другого я схватил за горло и кушак и, подняв его, швырнул в остальных. Нападающие немного отступили, а я, вытащив саблю из ножен, прижался спиной к стене и стал ждать.

Несколько мгновений грабители топтались на месте, но затем один из них рванулся вперед. Он напоролся прямо на мой клинок; другой, который выскочил у него из-за плеча, получил то же самое, а третий – джат[2] со своей палкой – заработал такой хороший удар по черепу, что забыл все на свете. Тут в драку влез здоровенный афганец из Аллахабада, но моя сабля была уже свободна, и он, погрустнев, упал.

Несмотря на мои подвиги, грабителей оставалось еще немало, и я решил не испытывать судьбу, а просто прыгнуть в окно. Клянусь своей саблей, сагиб, это было необыкновенно!

Окна, как я говорил, выходили на реку – туда-то я и попал! Что делать – пришлось плыть, рассекая воду рукой и саблей, которую я продолжал крепко сжимать. Сикх никогда не расстается с саблей, сагиб!

Я плыл и плыл, пока наконец не почувствовал под собой речной ил, что говорило о близости берега. Но, к моей досаде, я увидел перед собой еще и крокодила, который, облизываясь, приветливо смотрел на меня. Что делать – пришлось нырнуть и, делая вид, что меня тут нет, проплыть под водой целую вечность. Подлый крокодил оказался не таким уж глупым и, продолжая облизываться, неторопливо, но уверенно поплыл за мной. Пришлось стукнуть по зверюге саблей, и он в конце концов отстал от меня, правда, с довольно недоуменным видом.

И вот наконец я оказался на берегу. Течение, как выяснилось, отнесло меня неведомо куда, но все же это была земля, и я с радостью ощупал ее руками. Тут же, не теряя времени, я проверил, при мне ли кольцо раджи. Оно, конечно, было на месте, и еще при нем болтался довесок – кошелек Махратты, который я выхватил у негодяя, прежде чем отправить его в плавание по реке. Неплохо – сто пятьдесят рупий и семьдесят пять анн!

Хороший улов, не правда ли, сагиб? Вор у вора дубинку украл! Я не стал больше ни о чем думать, а просто положил в кошелек десять рупий, которые дал мне мой дядя, и направился ко дворцу раджи.

Дворец уже замаячил передо мной, как вдруг откуда-то – ровно из-под земли – возник бабу[3] и вежливо обратился ко мне:

– О, прекрасный и почтенный человек, ты воин?

– Ты задаешь этот вопрос сикху? – сурово спросил я.

– Я понял тебя, сикх, – поспешно закивал он.

Я стоял в нерешительности, разглядывая этого низенького пухлого человечка.

– Если тебе нужна работа, обращайся ко мне. Я вижу, ты человек умный – обвести вокруг пальца Маревдру Мукерджи еще не всякому удавалось. – Он сунул мне в руки какие-то деньги и удалился.

Стража беспрепятственно пропустила меня, как только я сказал, что иду к радже. Меня провели через довольно запутанный лабиринт коридоров в какую-то комнату, где навстречу мне вышел толстяк, оказавшийся советником раджи.

Я сказал ему, что принес кольцо, и, подумав, не стал ничего рассказывать о своих приключениях. Советник потребовал, чтобы я немедленно отдал ему кольцо, но я сначала попросил заплатить – пятьсот рупий. Он выпучил глаза и стал уверять меня, что цена была назначена в семьдесят пять рупий. Тоща я спокойно сказал, что кольцо не отдам. Он разъярился и пообещал мне, что раджа меня накажет, после чего решительно вышел из комнаты, хлопнув дверью так, что даже стекла задрожали.

Я осторожно присел на диван и начал размышлять о том, что наверняка проиграю, пытаясь налететь ястребом на орла, но, с другой стороны, и отступать уже было некуда.

И вот взволнованно заколыхались шторы, служившие прикрытием внутренней двери, раздался шум торопливых шагов и...

Я склонился в глубоком поклоне, внутренне проклиная себя за это – я, сикх из Лахора, унижаюсь перед каким-то раджой какой-то северной провинции!

– Этот сикх... – начал было советник, гневно поблескивая узенькими, заплывшими от жира глазками, но тут я решительно перебил его.

– Тебе бы лучше помолчать, советник, потому что ты пытался обмануть своего господина, ложно обвинив его гостя, – резко прервал я толстяка, глядя с почтением на раджу. – О великий и всемогущий господин, этот человек – твой советник или управляющий – обманывает тебя. Мой дядя, ювелир, сделал тебе кольцо, а он отказался заплатить полную цену – пятьсот рупий – и, видимо, захотел положить себе в карман ту сумму, которую вы выдали ему, чтобы выкупить кольцо. Мы, конечно, люди небогатые, но честные, и я не могу поверить, что сиятельный раджа Мирута откажется от кольца из-за злокозненных ухищрений слуги.

С этими словами я вручил перстень одному из придворных, который передал его правителю. Раджа тут же надел кольцо на палец и уставился на него с нескрываемым восхищением, которое подогревалось восторженным шепотом приближенных.

Но, полюбовавшись несколько мгновений, раджа резко опустил руку и повернулся к советнику:

– Ты, видимо, хочешь, чтобы за границей поползли сплетни о скупости владетеля Мирута и о том, что раджа не может заплатить за кольцо, которое ему нравится? И все из-за советника, который попытался нагреть на этом руки! Да тебя казнить надо!

Управляющий, издав сдавленный крик, рухнул к ногам господина, моля о пощаде. Раджа, уперев руки в бока, некоторое время размышлял, глядя на плешивую макушку своего советника.

– Ладно, – сказал он, явно гордясь своим великодушием. – На этот раз я тебя прощаю, но с одним условием – неси сюда свои сундуки.

Бледный от страха, советник на ватных ногах вышел в соседнюю комнату и вскоре вернулся, неся два огромных ларца.

– Отсчитай пятьсот рупий, – приказал раджа. – И еще сверх того дай сикху пятьдесят.

Я, ощущая тепло в груди, засунул деньги глубоко в пояс и взглянул на раджу, которого распирало чувство благодарности за кольцо. Я уже готов был выслушать очередные восторженные славословия, как вдруг дверь резко распахнулась, и в комнату ворвался человек в довольно-таки неприглядной одежде, с которой ручьями стекала вода.

О, это был Махратта, которого я выбросил в окно! Он рухнул на колени перед раджой, слегка обрызгав его водами Ганга.

– О, великий и всемогущий господин! – торопливо заговорил Махратта. – На меня напали воры, и кольцо пропало!

Он вдруг резко остановился, увидев кольцо на пальце раджи. Проглотив язык, он начал обводить взглядом комнату и, конечно же, тут же заметил меня. Молниеносно выхватив кинжал из-за пазухи, Махратта прыгнул было ко мне, но тут вмешался раджа:

– Стой, Ананда Лал, и объясни, что это значит!

– Этот сикх – преступник! – крикнул Махратта, не сводя с меня яростно горящих глаз. – Он украл кольцо!

– Нет, кольцо он принес сюда, – сказал раджа, переводя пытливый взгляд с Махратты на меня.

– Ну хорошо! – воскликнул Махратта, едва переводя дыхание. – Ты, великий раджа, послал меня взять кольцо. Я сразу понял, что его несет вот этот сикх. Я пошел за ним, но вокруг нас беспрестанно крутились разные ворюги и мошенники, и я стал говорить с сикхом о посторонних вещах – например, я сказал ему, что хочу нанять его для какой-то там работы. Он сразу клюнул на это и пошел за мной, в дом Рамы Бакша. Там я попросил у него кольцо, но оказалось, что он попросту заманил меня в ловушку – негодяй выхватил у меня кошелек, а затем в комнату ворвалась толпа вооруженных людей. Я еще ничего не успел понять, как вдруг этот сикх схватил меня и, покружив в воздухе, бросил в окно. Я даже не успел вытащить свой кинжал, а то бы... – Он бросил злобный взгляд на меня и продолжал, обращаясь к радже: – Я оказался в реке, и течение унесло меня куда-то к окраине города; вот только сейчас я наконец вернулся.

Он гордо выпрямился, продолжая в упор смотреть на раджу.

– Так ты кто? – спросил я, так же в упор разглядывая Махратту.

– Я Ананда Лал, сикх, – сухо ответил он. – Первый министр раджи.

– Тогда почему ты пытался утаить от него кольцо? – насмешливо спросил я.

– Кто? Я? – Он прямо побелел от злости. – Что ты хочешь этим сказать, подлый сикх?

– Я хочу сказать, что ты заманил меня в ловушку, приведя в тот дом, где на нас напали какие-то люди, – сказал я, не сводя с него пристального взгляда. – Это ведь были твои люди, не так ли?

– Почему мои? – прервал он мои рассуждения пронзительным криком. – Да если хочешь, я могу...

– А ну-ка, спокойно, – нетерпеливо вмешался в наш спор раджа. – Ананда Лал – мой преданный советник. Я никогда не поверю, что он из корыстных побуждений хотел утаить кольцо. А вот о тебе, Лал Сингх, мне будет интересно послушать.

– Ну что я могу сказать, – молвил я, бросив многозначительный взгляд на Махратту. – Отчасти он говорит правду. Я действительно пришел с ним в какой-то дом и уже начал подозревать, что это ловушка, как вдруг в комнату ворвалась целая шайка вооруженных грабителей. Я был уверен, что Махратта с ними заодно, поэтому первым делом избавился от него, а затем набросился на остальных. Разбойники покушались именно на кольцо, тут нет никаких сомнений, но негодяев было слишком много, и мне ничего не оставалось, как выпрыгнуть в окно.

Раджа несколько мгновений молчал, как будто обдумывая какую-то сложную мысль.

– А ты действительно племянник ювелира? – неожиданно спросил он, вскинув на меня проницательные глаза.

– Истинная правда, – ответил я.

– Ну хорошо, – задумчиво произнес раджа. – Ты хорошо поработал и заслужил награду. Я думаю...

– О раджа, – вдруг выступил вперед один из придворных. – Этот человек лжет. И он заслуживает веревки!

Поднялся невообразимый шум, каждый спешил высказаться и обратить на себя внимание раджи. Я обернулся и узнал говорящего.

– А, это ты говоришь о лжецах! – Я хотел рассмеяться в полный голос, но сдержался. – А как насчет Марендры Мукерджи, сагиб?

Он немного изменился в лице, но продолжал сохранять напыщенный вид.

– Я не знаю, что ты имеешь в виду, – произнес он дежурную фразу.

– Неужели твоя память так коротка? – почти ласково спросил я. – Ты что, забыл, как в Лахоре...

Но ему уже удалось взять себя в руки. И теперь он неотрывно смотрел на меня, явно пытаясь понять, что за игру я затеял и как далеко зайду...

– Семьсот рупий, – весело сказал я. Придворный неуверенно кивнул и бросил тревожный взгляд на раджу.

Тот стоял и, казалось, не слышал нашей перепалки. Раджа гневно хмурился, видимо не в состоянии найти выход из сложившейся непростой ситуации.

– О всемогущий и великий владыка, – стремясь отвести от себя гнев господина, поспешил вмешаться Махратта, бросив еще один взгляд на меня, – тебе ничего не угрожает, раджа. Кроме сикхов.

Я, лишившись от ярости дара речи, все-таки сумел сдержаться и решил выждать время. А ситуация, надо сказать, была непростая: раджа препирался с советником по каким-то дурацким вопросам, но одно я ухватил четко – речь шла о деньгах.

– О великий и всемогущий! – глупо хлопая глазами, наконец выдавил из себя нечто вразумительное советник. – Думаю, этот человек говорит правду.

Лицо раджи прояснилось.

– Я все понял, – многозначительно сказал он. – И я рад.

– Но мой кошелек! – Махратта вновь набрал воздуха в легкие и завопил что есть силы. – Схватите сикха и обыщите, и вы наверняка найдете его!

Я тут же вспомнил о том, что неосторожно положил в кошелек и дядины десять рупий. Я весь напрягся и вдруг услышал слова, ласкающие мой слух:

– Успокойся, Ананда Лал, если ты потерял деньги, то они вернутся. Тебе-то точно, Ананда Лал, триста рупий обернутся хорошими деньгами. Ты совестливый, жалеешь нас всех, вот и должно тебе за всех нас повезти...

Раджа приказал управляющему дать мне триста рупий.

– За тех трех бандитов, – сказал он, – которых ты убил, защищая золото раджи.

Я склонился в глубоком поклоне, потихоньку пятясь к дверям.

Советник вышел вслед за мной. За пределами дворца он окликнул меня.

– Ты кто? – резко спросил он.

– Я Лал Сингх, – отозвался я, спокойно глядя ему в глаза. – Я живу в Лахоре, мой дядя ювелир...

Он, казалось, не слушал меня, а обдумывал какую-то свою мысль.

– Похоже, ты закинул сеть и поймал рыбу-меч, чего совсем не ожидал: твои сети годятся только для мелюзги, – медленно произнес он, угрожающе поблескивая глазами.

– Может быть. – Я равнодушно пожал плечами. – Хоть я и далеко от дворцовых тайн, все же один секрет я знаю. Например, Марендра Мукерджи.

– Все правильно, – нетерпеливо отозвался он. – Здесь сто рупий. Уезжай по-хорошему из Мирута.

– Двести, – бесстрастно откликнулся я.

Он пробормотал что-то сквозь зубы, но дал мне ту сумму, которую я просил. Сагиб, я сделал, как он просил, задержавшись в Мируте только для того, чтобы зайти к дяде и отдать ему оговоренную сумму денег.

Клянусь Вишну, сагиб, я пришел в Мирут нищим бродягой, не имея ни гроша за душой, а покинул его на собственной лошади, окруженный слугами и держа за пазухой увесистый кошелек, разбухший от денег.

После того как я покинул Мирут, испытывая в душе ощущение, что уношу с собой треть богатства города, я направился в Дели – лучшее место, где можно легко и беззаботно потратить деньги. Мне не пришлось там долго задержаться из-за того, что встретил несколько старых знакомых, имевших не лучшую репутацию, и отбыл в Бомбей.

Бомбей, пожалуй, самый интересный город Индии. У меня там есть друзья, но главное – там есть деньги, которые можно легко переложить из карманов богатых персидских купцов в мой собственный карман.

Итак, я прибыл в Бомбей и остановился в большой гостинице, как сагиб.

Цены там ужасные, и, кроме того, я держал при себе одного слугу, лошадей и повозку, так что, сами понимаете, деньги быстро кончились. Но даже когда они еще шуршали в кармане, я уже начал мечтать, как бы раздобыть их побольше.

Однажды, когда я не спеша ехал по улице в своей повозке, меня окликнул какой-то прохожий. Я велел вознице остановиться и с интересом стал поджидать торопливо подходящего к нам человека. И тут мне стало скучно. Это был Марендра Мукерджи, бабу, который покорно выложил мне денежки в Мируте.

– Здорово! – воскликнул он, впрыгивая, к моему удивлению в коляску. – Простой и незатейливый бродяга-сикх разъезжает в карете, в то время как высокообразованный бабу плетется пешком! Поезжай вниз, к причалам, – приказал он вознице тоном, не допускающим возражений.

Послушный слуга подчинился, правда с недоуменным видом оглянувшись на меня, своего хозяина. Бабу удобно откинулся на сиденье и неторопливо вытер пот с лица шелковым носовым платком. Я ничего не говорил, но погладывал на него многозначительно. Наконец ему надоело ломать комедию, и он прямо спросил:

– Сколько у тебя денег?

Сначала я подумал, что он собирается меня шантажировать.

– А тебе-то что до этого? – свирепо спросил я. – Может быть, ты забыл, что кроме денег у меня еще есть меч?

– Да ну тебя! – с нескрываемой досадой произнес Марендра. – Сикхи только и знают, что говорить о мечах. Но у меня есть интересное предложение.

– Какое? – равнодушно осведомился я.

– Начну издалека: благородный сикх покинул Мирут с огромным кошельком, в котором имелась значительная сумма, принадлежащая бабу. Естественно предположить, что сикх прибывает в Бомбей, имея цель потратить эти деньги, включая деньги бабу. У сикхов необыкновенно развит талант тратить деньги, поэтому они быстро исчезают. Старая сказка, знакомая до тошноты, – вино, карты, женщины.

– Насчет женщин ты не прав, – заметил я. – Никаких женщин в деле не фигурирует.

– Согласен, – с готовностью кивнул он. – Мы и не о них сейчас беседуем. Меня интересует другое: неужели благородный сикх, о котором у меня уже сложилось определенное мнение, не готов – или не расположен – достать еще побольше денег?

– Почему тебя это интересует? – бесстрастно спросил я, внутренне замирая от предвкушения хорошей добычи.

– Потому что сикхи ничего не понимают в деньгах. Они тут же тратят их на вино, карты, женщин. О, прошу прощения, – поспешно добавил он, с хитрецой посматривая на меня. – Никаких женщин! Нетипичная история.

Так вот, – продолжал он. – Не скрою, я восхищаюсь выдающимися способностями самого благородного сикха из тех, кого мне приходилось видеть. Ну ладно, не буду долго рассуждать, спрошу прямо: у тебя еще есть какие-нибудь деньги? Кстати, я говорю при вознице – ему можно доверять?

– Он мой верный слуга, – ответил я, пытаясь понять, что надо моему собеседнику. – Он индус из очень низкой касты, и для меня он сделает все.

– Понятно, – кивнул Марендра Мукерджи. – А теперь слушай меня. У меня тоже есть деньги, и я предлагаю вот что: мы входим в партнерство, как говорят европейцы. Поясняю – ты представляешь деньги и мускулы, я представляю некоторые деньги и мозги. Ты не дурак и в состоянии понять, что при таком раскладе мы скоро станем очень богатыми.

Я молчал, обдумывая это неожиданно свалившееся на меня предложение.

– Ты меня надуешь, – наконец сказал я, бросив пытливый взгляд на Марендру Мукерджи. – Если сумеешь, конечно.

– Клянусь Вишной! – воскликнул он, сам искренне веря в свои слова. – Я буду блюсти тебе верность!

Он уставился на меня таким честным взглядом, что даже каменное сердце дрогнуло бы. Клянусь Ганешей, я поверил ему, хотя что-то внутри меня отчаянно этому сопротивлялось.

– Ладно, – сказал я наконец. – Посмотрим. Ну, и каков же твой план?

– Вот это другой разговор, – не скрывая усмешки, проговорил бенгалец. – Так вот, я хочу сказать о том, что в Бомбее много торговцев-персов. Понял? И еще я хочу сказать, что их слишком много и они слишком богатые...