Стив Перри

Земной муравейник

Зверь — это тот, на кого можно охотиться и кого можно убить... Вильям Голдинг «Повелитель мух»
Еще раз Дайанне; и Пэт Дюпрэ, бывшей арфистке Денверского симфонического оркестра, спасшей мою душу в Батон-Руже во время осени 1970 года.

Глава 1

Даже в своем громоздком защитном комбинезоне Билли чувствовала ночной холод. Хотя позади вездехода не так сильно свистел ледяной ветер и один из портативных обогревателей, заменявший костер, работал на полную мощность, все равно пробирало до костей.

Ничего другого, однако, не оставалось — на планете Ферро не росли ни кусты, ни деревья, но даже если бы они и были, то их вряд ли использовали бы на дрова: древесина ценилась здесь дороже платины.

Ледяной ветер рычал, как обиженный зверь, обтекая приземистый корпус вездехода, и выл на все голоса в острозубых гусеничных траках. Тут и там в клубящихся густых облаках появлялись просветы, сквозь которые проглядывали яркие мерцающие звезды, словно вкрапленные в черный бархат неба и сияющие, как алмазы под лучом лазера. Но и при безоблачном небе тут было бы темно — у Ферро не было лун.

Сказать по правде, уютом здесь и не пахло, но по крайней мере три девочки-колонистки предпочли холод и ветер скуке в обществе отупевших от безделья поселенцев.

— Ну хорошо, чего ради мы здесь сидим? — спросила Мэг. — Мы слопали все запасы и спели дурацкую песню об утонувших кораблях. На том и кончим забаву, Карли.

В свои двенадцать лет Мэг, хотя и была на год моложе Билли и Карли, обо всем имела собственное мнение.

Билли снова поежилась:

— Ладно, пустомели, чем еще обычно развлекаются сидя у костра?

— Если вы обе заткнетесь, я вам расскажу... — Мэг неожиданно похлопала себя ладонью по груди. — Черт возьми, что-то кольнуло, — проговорила она.

— Обычно в походах рассказывают сказки о привидениях, чудовищах и другом дерьме, — заявила Карли, игнорируя Мэг.

— Ну валяй, расскажи что-нибудь, — великодушно согласилась Мэг.

Карли пустилась в рассказы о вампирах и привидениях, и Билли вскоре поняла, что все историй взяты из старого развлекательного файла. Но одно дело просматривать его в своей теплой и ярко освещенной комнате, и совсем другое — слушать здесь, в холоде и темноте, в стороне от Главного Здания.

Порывистый ветер, пронзающий их ледяными иглами, вдруг затих, как бы подчиняясь общему настроению, когда Карли в своем рассказе достигла кульминации:

— ...и вот, каждый год один из переживших эту ужасную ночь сходит с ума! И сейчас наступила моя очередь! У-у-у!

Карли бросилась на Мэг и Билли. Те вскочили на ноги, и все трое залились смехом.

— А теперь, Мэг, давай ты!

— Да уж. Одна старая ведьма...

Мэг дошла уже до середины рассказа, когда вдруг с неба посыпался град. Вероятно, одна из градин попала в обогреватель — он ярко вспыхнул, предохранитель перегорел, и искусственный костер погас. Остались только блеск звезд да огоньки сигнальных светодиодов вездехода. Ночь навалилась на девочек, стало еще тем нее и холоднее, а Главное Здание словно отодвинулось. Град забарабанил пуще прежнего. Билли дрожала, и теперь не только от холода.

— Вот дерьмо. Надо же! Мой отец описается кипятком, когда узнает, что мы сожгли обогреватель. Я полезла в машину, — сказала Мэг.

— Подожди, закончи свой рассказик.

— Ну его. У меня сейчас отмерзнут уши.

— Черт с тобой!.. Тогда пусть Билли расскажет свою байку.

Карли кивнула Билли:

— Теперь твоя очередь.

— Я думаю, Мэг права — надо сесть в машину.

— Брось, Билли, не выпендривайся.

Билли глубоко вздохнула и выдохнула облачко холодного тумана. Она прекрасно помнила свои сны. Хотите чего-нибудь страшненького? Прекрасно.

— Так вот. Существуют такие... твари. Неизвестно, откуда они взялись, но однажды они появились на Риме. Чудища были цвета черного стекла, ростом в три метра и с зубами с человеческую ладонь. Вместо крови у них кислота: если разрезать эту тварь и кровь попадет на человека, то прожжет до костей. Только разрезать их невозможно: шкура чудовищ прочнее оболочки космического корабля. Они только и делают, что жрут и размножаются. Они напоминают гигантских насекомых. Их твердые, как алмаз, зубы прокусывали инструментальную сталь...

— Ничего себе, — проговорила Карли.

— Если они поймают человека, то счастье, если его тут же сожрут, потому что остаться в живых намного хуже, чем умереть. Эти твари помещают внутрь человека своего детеныша, проталкивая его через горло, и он растет внутри, пока не сможет прогрызть себе путь наружу через мясо, кости и кишки, — продолжала Билли.

— Ух ты! — выдохнула Карли. Мэг ударила себя в грудь.

Билли замолкла, ожидая реакции на свою страшилку.

Но тут Мэг пробормотала:

— Я... я чувствую себя... не очень-то хорошо.

— Плюнь, Мэг, это всего лишь бредни, — сказала Карли.

— Нет, нет... У меня что-то с животом — о-о-о! Билли поперхнулась.

— Мэг?

— А-а-а, как больно!!!

Мэг снова ударила себя в грудь, словно пытаясь убить какое-то зловредное насекомое, забравшееся под одежду.

И вдруг материал ее комбинезона в том месте, где находится солнечное сплетение, выпятился как от удара кулака изнутри.

— А-а-ах! — Крик Мэг потряс Билли.

— Мэг! Нет! — Билли вскочила и отшатнулась.

— Карли бросилась к подруге:

— Что с тобой?

Костюм Мэг снова вытянулся и разорвался. Фонтан крови и обрывки мяса полетели в разные стороны, и змееподобная тварь размером с руку Билли блеснула острыми, как иглы, зубами в тусклом свете звезд, выползая из тела умирающей девочки.

Карли закричала и попыталась отскочить назад, но чудовище стремительно прыгнуло с Мэг на Карли и вонзило свои страшные зубы в ее горло. В свете звезд кровь Карли казалась черной. Ее крик превратился в бульканье.

— Нет! — закричала Билли. — Нет! Это же был только сон! Не может быть! Не может быть! Нет!

Билли с криком вырвалась из цепких объятий сна. Врач склонился над ней. Она лежала на кровати. Силовое поле удерживало ее, словно гигантская рука. Чем сильнее девушка старалась освободиться, тем крепче сжимало ее поле.

— Нет!

— Спокойно, Билли, спокойно! Это всего лишь сон! Ты в порядке, все хорошо!

Билли тяжело дышала, глядя на склонившегося над ней доктора Джеррина; удары сердца молотом отдавались в затылке. Стерильные белые стены и потолок комнаты медицинского центра сияли отраженным светом. Слава Богу, это всего лишь сон. Такой же, как и остальные.

— Я поставлю тебе снотворный пластырь, — начал было Джеррин.

Она покачала головой, насколько позволило силовое поле кровати:

— Нет, нет, все нормально.

По возрасту доктор Джеррин вполне мог оказаться ее дедом. У него было доброе морщинистое лицо. Он лечил Билли от этих снов уже много лет — с момента возвращения девочки на Землю. Чаще всего ей снился Рим, мир, где она родилась. Прошло тринадцать лет с того момента, как ядерный взрыв уничтожил колонию на Риме, и почти десять — как она вернулась с Ферро. Но чудовищная пляска ночных кошмаров продолжалась каждую ночь.

Ни лекарства, ни беседы, ни гипноз, ни биообратная связь, ни синтез энцефалограмм — ничего не помогало.

Ничто не могло остановить кошмарные сны.

Доктор выключил силовое поле, и Билли отправилась к раковине, чтобы умыться. Из зеркала на Билли смотрела стройная особа среднего роста. Ее светло-каштановые волосы, обычно коротко остриженные, отросли почти до плеч, и в них поблескивали пепельные пряди. Светло-голубые глаза, прямой нос, рот чуть великоват. Не уродливое лицо, но не такое, чтобы стремиться часто видеть его в зеркале. Не уродливое, но отталкивающее, словно в нем отражается чья-то чужая боль. Но чья именно? Это Билли хотела знать.

— Черт возьми, они вокруг нас! — вскрикнул Кин.

Уилкс чувствовал, как пот стекает по спине под эластичным бронежилетом. В тусклом свете коридора трудно было различить, что творится вокруг. Фонарик на шлеме погас, инфракрасный прибор ночного видения тоже не работал.

— Заткнись, Кин! Веди огонь в своем секторе, и будет все в порядке!

— Черт возьми! Капрал, они схватили сержанта! — Это крикнул Джеспер, один из оставшихся в живых десантников. Вначале их было двенадцать, сейчас — только четверо.

— Что же теперь делать?

Одной рукой Уилкс держал маленькую девочку, в другой — карабин. Девочка плакала.

— Тише, детка, — шептал он. — Мы скоро вернемся на корабль, и все будет хорошо, просто прекрасно. Эллис, идущий последним, молился на суахили.

— Господи... из какого ада явились эти твари? — бормотал он.

Вопрос риторический, и всем было наплевать на ответ.

Удушливый жар валил с ног. Воняло паленой человечиной. Там, где чудовищные твари прикасались к стенам, плоский прочный пластик покрывался чудовищными узорами черно-серого вещества, как будто сумасшедший мясник развесил по стенам километры кишок. Эти выделения были твердыми, как пластмасса, и излучали тепло, — видимо, внутри них шла органическая реакция. Здесь было жарко, как в печи, и очень влажно.

За спиной Уилкса снова заговорил автоматический карабин Кина, грохот выстрелов ударил по ушам.

— Кин!

— Это дерьмо позади нас, капрал!

— Бей прицельно. Только тройными очередями! — приказал Уилкс. — Для заградительного огня у нас мало зарядов!

Впереди коридор разветвлялся, но сверху опустился аварийный экран, перекрывший оба выхода. Раздались прерывистые звуки сирен, замигали сигнальные огни, голос компьютера начал повторять предупреждение о том, что реактор вот-вот взорвется.

Нужно поскорее уносить ноги, иначе их сожрут эти твари, или они превратятся в радиоактивную пыль. Чертовски приятный выбор.

— Джеспер, возьми ребенка.

— Нет! — закричала девочка.

— Я собираюсь поднять экран. Джеспер позаботится о тебе, — сказал Уилкс.

Чернокожий десантник шагнул вперед и поднял малышку на руки. Девочка ухватилась за него, как маленькая обезьянка — за свою мамашу.

Уилкс повернулся к двери, снял с пояса плазменный резак и включил его. Горячая белая струя плазмы с полметра длиной рванулась вперед. Десантник направил ее на замок, водя резаком из стороны в сторону. Изготовленный из углепластика замок был надежен, но устоять перед звездным огнем он не мог. Пластик раскалился, начал пузыриться и стек, словно вода.

Экран взмыл вверх.

За ним стояла мерзкая тварь. Из открытой пасти прямо в лицо Уилксу стремительно вылетел длинный зубастый стержень, слюна стекала с челюстей каплями, напоминающими желе.

— Твою мать! — Уилкс шарахнулся вправо и направил резак вверх. Струя прошла по шее чудовища, выглядевшей слишком тонкой, чтобы держать такую большую голову. «Как вообще такая тварь может стоять?» — подумал десантник.

Тела чужих были очень крепкими, но плазма могла резать и алмазы. Голова чудовища отлетела и свалилась на пол. Отделенная от тела, она все еще пыталась схватить Уилкса, щелкая зубами. Наверное, тварь даже не знала, что умерла.

— Вперед! И осторожнее — эта дрянь все еще опасна!

Послышался крик — Джеспер!

Одна из тварей схватила десантника и откусил ему голову, как это делает кот, поймав мышь. А маленькая девочка?

— Уилкс! Помогите, помогите!

Другое чудовище подхватило ребенка. Уилкс повернулся и прицелился. И тут же он понял, что если выстрелит, то кровь твари брызнет во все стороны кислотным дождем и убьет девочку. Он уже видел однажды, как кровь тварей проела насквозь броню, которую не могла пробить и десяти миллиметровая пуля. Уилкс опустил прицел ниже, нацелив карабин на ноги чудовища. Тварь не сможет бежать, если у нее не будет ног...

Чудовища уже заполнили коридор. Кин перевел карабин на автоматический огонь, бронебойные и разрывные пули начали косить чудовищ, рикошетом отлетая от стен. Запах пороховых газов пропитал воздух.

Поток пламени из огнемета Эллиса заполнил коридор, заливая чудовищ и изгаженные ими стены.

— Помогите!

— кричала девочка. — Пожалуйста, помогите! Боже мой!

— Нет!

Уилкс проснулся. Пот, стекая по лицу, попадал в глаза, волосы слиплись. Даже комбинезон промок. Ну дела!

Десантник сел. Его по-прежнему окружали темные пластиковые стены камеры.

Дверь отъехала в сторону. За ней стоял робот-охранник, двух с половиной метров ростом, на гусеничном ходу, сияющий в свете тюремного коридора. Электронным голосом робот скомандовал:

— Капрал Уилкс! Встать!

Уилкс протер глаза. Даже военный корабль со всей своей мощью не смог бы разогнать его кошмары. Ничто ему не поможет.

— Уилкс!

— Что?

— Вы, отставник, должны явиться в Генеральный Штаб Армии.

— А пошел ты, жестяной болван. Мне положено еще два дня отдыха среди тихо— и буйно-помешанных.

— Это вам так хотелось бы, а ваши высокопоставленные друзья думают иначе. Начальство хочет видеть вас, — проскрипел робот.

— Какие еще высокопоставленные друзья? — удивился Уилкс.

Один из арестантов, толстяк из Бенареса, поинтересовался:

— Ну-ка выкладывай, что за друзья такие?

Уилкс уставился на робота. Какого черта он понадобился начальству? Каждый раз, когда они поднимают шум, у такой мелкой птахи, как он, начинаются неприятности. В животе у него появилось мерзкое ощущение, и вовсе не от переедания. Как бы там ни было, этот вызов не сулил ничего хорошего.

— Вперед, десантник, я должен отвести вас в штаб как можно скорее, — настаивал робот.

— А я должен принять душ и почиститься.

— Исключено. Приказано явиться немедленно.

Шрам от ожога на левой половине лица Уилкса вдруг немилосердно зачесался. Дело дрянь. Не просто плохо, а хуже некуда.

Что же он такого натворил?

Глава 2

На орбите Земли крутилось немало космического мусора. За сотни лет с момента запуска первых спутников беззаботные астронавты и космические строители теряли болты, инструмент и разные другие предметы. Любая такая мелочь, делая вокруг Земли пятнадцать оборотов в секунду, могла пробить дыру почти в любом материале. Такой же опасности подвергались и люди, находящиеся внутри прилетающих и улетающих кораблей. Даже отколовшийся кусочек краски мог сделать ямку на обшивке. Хорошо еще, что большая часть этой дряни сгорала при входе в плотные слои атмосферы. Остальное собирали специальные роботы, которых кто-то метко окрестил «космическими швабрами».

Но все-таки время от времени случались аварии. Иногда крупные предметы даже долетали до Земли — так было, когда загорелся и упал космический корабль строителей. Тогда погибла сотня тысяч человек на Мадагаскаре (из-за этого кофе «Кона» стал исключительной редкостью). Подобные случаи заставили наконец задуматься о проблеме космического мусора. Были приняты соответствующие законы: теперь любой предмет крупнее человеческого тела требовалось пометить и в определенный срок удалить с орбиты. В придачу к этому закону неплохо было бы создать и специальную службу, но вместо того все задачи были поручены уже существующей.

Именно по этой причине катер «Даттон», входящий в состав Охраны Ближнего Космоса, двигался по высокой орбите над Северной Африкой, сверкая своим бронированным корпусом. Его команде из двух позевывающих от усталости людей предстояло обследовать брошенный космический корабль. Компьютер контроля за космическим мусором выдал информацию о том, что этот корабль вот-вот войдет в плотные слои атмосферы; следовательно, его надо срочно осмотреть — нет ли кого-нибудь внутри — и затем взорвать на достаточно мелкие части, а далее пусть поработают «космические швабры».

— Зонд готов к запуску, — сказал младший офицер Лайл.

Командир катера капитан третьего ранга Бэртон кивнул в знак согласия:

— Внимание! Запустить зонд. Лайл начал нажимать кнопки.

— Зонд отделился. Телеметрия в порядке, визуальное наблюдение включено, сенсоры включены, частота двигателей — одна секунда.

Миниатюрный космический робот-зонд направился в сторону брошенного корабля, передавая информацию на катер.

— Может быть, он набит слитками платины, — мечтательно произнес Лайл.

— Ага. Они прямо лезут из всех щелей.

— Что это с тобой, Бэр? Ты не хочешь разбогатеть?

— Конечно — и провести десять лет в тюряге, давя клопов на нарах. Или у тебя есть способ отключить «черный ящик»?

Лайл рассмеялся. «Черный ящик» записывал абсолютно все: события на катере и сообщения зонда. Даже если корабль и в самом деле набит платиновыми слитками, скрыть это от начальства все равно было невозможно. Да и нет у них прав на сбор трофеев.

— Ну не совсем так, — продолжил Лайл. — Вот если бы мы нашли спонсора, выделившего нам несколько миллионов, то наняли бы кого-нибудь, кто вскрыл бы эту консервную банку и поделился с нами.

— Да, черт побери, — согласился Бэртон.

Лайл взглянул на плоский экран компьютера. Это было дешевое устройство — только у Космофлота хватало денег на голографическую аппаратуру, а Охрана Ближнего Космоса обходилась самой низкопробной электроникой Гильдии Суматры. Зонд приблизился к корпусу брошенного корабля. Тормозные двигатели полыхнули пламенем.

— Ну вот, мы и приехали. Удачный полет, не так ли?

Бэртон хрюкнул:

— Посмотрите-ка на люк. Его аж выгнуло наружу.

— Думаешь, от взрыва?

— Не знаю. Открывай эту жестянку.

Лайл снова принялся нажимать кнопки. Из зонда выдвинулся универсальный ключ для люков, и зонд вставил его в отверстие замка.

— Не получается. Замок сломан.

— Вижу, не слепой. Взорви его.

— Надеюсь, внутренний люк закрыт.

— Да брось. Эта штука летает здесь лет шестьдесят, и если в ней кто-нибудь и был, то уже давно умер от старости. Воздуха в ней нет, и если каким-то чудом все же кто-то уцелел, то он наверняка во внутреннем герметичном помещении. И еще учти, что самое позднее через тридцать минут внутри этой жестянки станет так жарко, что даже свинец закипит. Так что взрывай.

Лайл пожал плечами и занялся кнопками управления.

Зонд прикрепил к люку небольшой заряд взрывчатки и отлетел на сотню метров. Благодаря космическому вакууму заряд рванул беззвучно, и крышка люка разлетелась на куски.

— Тук, тук. Есть кто дома?

— Посмотрим. Только на этот раз не ударь зонд обо что-нибудь.

— И в тот раз моей ошибки не было, просто забило один из тормозных двигателей, — возразил Лайл.

— Ну уж!

Зонд влетел в открытый люк.

— А внутренний-то люк открыт.

— Тем лучше. Сэкономим время. Давай вперед.

Как только зонд оказался внутри корабля, галогенные прожекторы включились и осветили коридор.

На экране компьютера появилось обозначение радиационной опасности.

— А внутри-то горячо, — сказал Лайл.

— Вполне годится, чтобы приготовить завтрак.

— Хм. Думаю, что любой в этой банке давно бы изжарился. Когда наш малютка вернется на базу, его придется хорошенько искупать.

— Мать честная, посмотрите-ка! — воскликнул Бэр-тон.

Прямо перед зондом висел человек. Радиация убила бактерии, которые могли бы вызвать разложение его плоти, а холод сохранил то, что не смог высосать вакуум. Обнаженный человек выглядел как гигантская высушенная слива.

— Господи, посмотри на стену позади него! — ужаснулся Лайл.

Он стал нажимать кнопки, и изображение увеличилось: расплывающимися коричневыми буквами на переборке было написано: «Нас всех убили».

— Черт возьми, похоже, это написано кровью.

— Хочешь сделать анализ?

— И не думай. Это корабль сумасшедших.

Лайл кивнул. Он слышал жуткие истории о кораблях, набитых мертвецами, но сам столкнулся с таким впервые. Видно, кто-то из команды сошел с ума и расправился с остальными. Безумец открыл люк и выпустил воздух или наполнил корабль радиацией. Быстрая или медленная — все равно смерть. Лайл поежился.

— Отыщи панель управления и посмотри, не можем ли мы перекачать к себе данные памяти корабля. Приборы ведь работают.

— Если батареи все еще в порядке... Интересно: детектор отмечает движение.

— Вижу. Не могу поверить, но вижу. Никто не мог остаться в живых, даже в специальном костюме от радиации.

— Нет, что-то все же есть. А-а, это грузовой транспортер.

Небольшой приземистый робот полз по потолку вдоль стены.

— Он, должно быть, включился, когда мы взорвали люк.

— Ладно, Бог с ним. Доберись до памяти. Зонд двинулся к панели управления.

— Надо же, глянь на эти дыры — они выглядят так, будто что-то растворило пластик. Радиация с ним так расправиться не могла, так ведь?

— Кто знает, что тут случилось. Да и что нам за дело! Кончай с памятью поскорее, возвращай зонд, и взорвем этот старый башмак. У меня на вечер назначена встреча, и я не собираюсь торчать тут даже за сверхурочные.

— Что ж, ты командир, ты и решаешь.

Зонд ткнулся в панель управления и подключился к ней. Энергии на корабле почти не осталось, но все же данные из памяти компьютера корабля считать удалось.

— Вот, смотри, — проговорил Лайл.

— Ничего особенного: ядерные двигатели пятого типа... корабль долго болтался в дальнем космосе... защита уже плохая... реактор дохлый. Неудивительно, что это помойное ведро забросили. Ладно, развернись со стороны солнца, установи заряд 10-СА, и отправимся домой.

Лайл заработал кнопками. Зонд приклеил к стенке корпуса корабля атомный заряд малой мощности.

— Порядок, через три минуты... — Экран вдруг погас. — Тьфу ты! Ну дерьмо!

— Что ты натворил?

— Ничего я не делал! Камера вышла из строя.

— Переключайся на управление через память компьютера. Не дай Бог потерять второй зонд — старик просто съест нас!

Лайл нажал кнопку — управление зонда перешло к компьютеру. В его памяти был весь маршрут зонда, поэтому он мог вслепую возвратить зонд \"а катер.

Спустя мгновение Лайл проговорил:

— Так, ясно. Что-то он топлива жрет больше, чем надо.

— Может, зацепился за что-нибудь, ну да это не важно.

— Зонд подходит. Открыть внешний люк. Взгляну я пожалуй, чего это он так неохотно возвратился...

Лайл опытными движениями прошелся по кнопкам.

— Б...! — выдохнул Бэртон.

Лайл глянул — что за черт? Какая-то тварь сидела верхом на зонде, приближающемся к катеру. Она напоминала рептилию, нет, скорее гигантское насекомое. Минутку, на ней должно быть, что-то вроде космического костюма, ведь в вакууме без костюма жизнь невозможна...

— Закрыть люк! — закричал Бэртон.

— Поздно! Он уже внутри.

— Заполнить отсек антирадиационным веществом! Выпустить воздух! Выдуть тварь наружу через этот проклятый вход!

Вибрирующий удар встряхнул катер. Астронавтам показалось, что кто-то кувалдой ударил по тонкому металлическому листу.

— Оно пытается открыть внутренний люк! Лайл лихорадочно нажимал кнопки.

— Антирадиационный душ на полную мощность! Насосы откачки включены!

Удары следовали один за другим.

— Не беспокойся, сюда ему не добраться. Люк закрыт. И проломить его голыми руками невозможно!

Что-то громко хрустнуло, затем раздался звук, которого астронавты боятся больше всего на свете, — звук вытекающего из кабины воздуха.

— Закрыть внешний люк! Проклятье!

Но поток воздуха отшвырнул Лайла от пульта. Кабина наполнилась сорванными с мест предметами, которые затягивало в заднюю часть катера. Световые перья, кофейные чашки, журналы, дергаясь, летели по воздуху. Астронавт бросился к кнопкам управления, пытаясь нажать аварийную, но промахнулся.

Бэртон, также выдернутый из своего кресла, потянулся к красной кнопке, но вместо этого нажал кнопку отключения компьютера: катер перешел на ручное управление.

Давление в кабине стремительно падало. Дыра открытого люка со страшной скоростью вытягивала воздух в открытый космос. Глаза Лайла вылезли из орбит и начали кровоточить. В одном ухе лопнула барабанная перепонка. Он вскрикнул, но тут ему удалось дотянуться до кнопок управления внешним люком.

— Я закрыл его!

Внешний люк стал рывками закрываться. Включилась установка аварийной подачи воздуха, и мощная струя швырнула астронавтов обратно к креслам.

— Черт побери! — выкрикнул Бэртон.

— Да ладно, люк закрыт!

— Охрана Ближнего Космоса, говорит катер «Даттон», — начал Бэртон. — У нас нештатная ситуация!

— О, черт! — воскликнул Лайл.

Бэртон обернулся.

Проклятая тварь возвышалась позади них!

Какие у нее зубы! Она шагнула вперед. Похоже, она была голодна.

Бэртон попытался встать, но упал, успев, однако, дотянуться до пульта. Подчиняясь команде, катер — он все еще был на ручном управлении — рванулся вперед. Ускорение отшвырнуло чудовище назад, а Лайла и Бэртона вжало в кресла. Они были не в состоянии пошевелиться, а чудовище пыталось ползти вперед.

Кошмар! Такого просто не могло быть.

Чудовище вырывало куски из железной рамы кресла, пытаясь добраться до Лайла. Вот оно схватило астронавта за плечи. Хлынула кровь. Чудище разинуло пасть: оттуда вылетел зубастый стержень. Он пронзил голову Лайла, словно та была из картона. Раздался предсмертный вопль.

Катер, по-прежнему разгоняясь, направлялся прямо к радиоактивному кораблю.

Чудовище выдернуло из головы Лайла свой дьявольский стержень с чмокающим звуком и повернулось к Бэртону.

Бэртон вдохнул воздуха, чтобы закричать, но не успел — с разгона катер врезался в старый корабль, и в этот миг сработал поставленный зондом атомный заряд. Взрыв разрушил оба корабля. Все разлетелось в клочья, за исключением «черного ящика».

Уилкс смотрел на экран, пока тот не отключился, я удивлялся, как здорово защищены «черные ящики», если они могут выдерживать атомный взрыв наподобие этого.

Он оглянулся на робота-охранника:

— Ладно, я просмотрел это.

— Идемте, — сказал робот.

Они были одни в конференц-зале Генерального Штаба Армии. Уилкс встал и последовал за роботом. Будь у него оружие, он избавился бы от охраны и попытался бежать. Почему бы и нет?

Пока они шли по коридору, Уилкс понял, в чем дело. Ему было ясно, почему его никогда не выгонят из Корпуса. Это только вопрос времени, когда именно люди снова столкнутся с чужими. Командование не хотело верить его версии событий на Риме, но информация, вытянутая из его мозга компьютерами детектора лжи, не позволяла так просто отмахнуться от его рассказов, а Корпус никогда не выбрасывал того, кто может оказаться полезным.

Уилкс почувствовал холод в животе, как будто кто-то плеснул в его кишки жидкого азота. Взрыв на Риме погубил не всех. Военным требовался эксперт по чужим, а капрал Уилкс как раз и был им. Командование это не слишком обрадует, но выбирать не приходилось.

Десантнику не хотелось думать о предстоящей встрече — наверняка ничего хорошего его там не ожидает...

Глава 3

Резиденция Сальвахэ помещалась почти под экраном огромного реактора Коммутационной Станции силовой сети Южного Полушария. Огромное пространство, занимаемое Станцией, позволяло создавать собственную погоду, и чаще всего это был дождь. Днем и ночью — монотонный унылый дождь, стекающий по стенам из пластиковых плит, стойких к более или менее постоянному потоку воды. Тусклый серый цвет плит на фоне неба напоминал расплавленный свинец. Здесь было очень удобно прятаться. Без причины сюда никто не заходил, даже полиция старалась, по возможности, не попадать в эти места.

Пинар, специалист по голографии, шлепал по глубоким — доходящим до лодыжек — лужам, от которых не избавляла даже постоянная работа дренажных насосов. Он охотно исчез бы из этой поганой дыры, не будь у Сальвахэ лишних денег, — так много денег, что он не прочь был ими поделиться. Плесень толстым слоем покрывала стены. Ее не останавливала даже защитная краска. Ходили слухи, что тут можно подхватить особый вид лихорадки, убивавшей прежде, чем пострадавший доберется до врача. Впрочем, тут и врач не поможет: даже рекомбинированные антивирусные препараты не действовали на эту гадость. Очень мило.

Дверь откатилась в сторону на скрипучих роликах, когда Пинар поднялся по склону к дому Сальвахэ.

— Вы опоздали, — раздался голос, вполне подходивший какому-нибудь призраку.

Пинар шагнул внутрь, содрал с себя пленку-дождевик и швырнул обрывки на пол.

— Ну и что? Я радуюсь, когда мне удается поспать после работы.

— Мне нет дела до вашего сна. Я вам хорошо плачу.

Пинар посмотрел на Сальвахэ. Тот выглядел совершенно обыкновенным человеком: облаченный в черный костюм господин среднего роста, прямые волосы зачесаны назад, короткая борода и усы, на ногах мягкие туфли. Ему можно было дать и тридцать и пятьдесят лет — его лицо мало менялось с годами. Пинар не имел четкого представления о том, как должен выглядеть святой человек, но Сальвахэ на него явно не походил.

— Вот, — показал Сальвахэ.

Пинар увидел лежащую на столе камеру.

— Ну и ну, где вы откопали такую древность? Она выглядит как камера наблюдения со старинного корабля...

— Где я ее взял — не имеет значения. Можно использовать ее для связи с Сетью?

— Сеньор, я могу вас связать с Сетью с помощью тостера и двух плат от микроволновых печей. Я квалифицированный техник.

Сальвахэ ничего не ответил, а только уставился на Пинара холодными серыми глазами. Пинар пожал плечами. Но от его взгляда по телу техника побежали мурашки.

— Да, я могу выйти в эфир, но передавать только изображение и звук — без объема, без инфразвука и запаха. Все равно отсутствие этих побочных эффектов с лихвой компенсируется вашей эрудицией.

— Да. Жаждущие Очищения услышат истину моего послания и без этих трюков. И они увидят изображение Истинного Мессии. Этого будет достаточно. Смотрите!

Сальвахэ нажал на кнопку старого проектора, стоявшего на соседнем столе, и позади него ожила голограмма.

— Матерь Божия! — прошептал Пинар.

Перед ним возникло кошмарное темно-серое, почти черное, создание; его длина — от кончика острого хвоста до верхушки уродливой головы, напоминающей банан — составляла не менее трех метров. Глаза, если они у него и были, похоже, помещались сразу над пастью с двумя рядами острых как кинжалы зубов. Пинар шагнул в сторону и увидел толстые наружные гребни, выступающие из спины существа. Божественная шутка: насекомоподобный человек! Ни при каких обстоятельствах не хотелось бы с ним встретиться. Пинар не знал, как предположительно должен выглядеть Мессия, но мог поклясться, что, безусловно, не так.

— Я могу передать вас в эфир через пять минут, вместе с вашим... Мессией, — произнес Пинар, взяв старинную камеру. — Вы платите, я работаю. Но я сомневаюсь, что кто-нибудь будет видеть в этом существе Спасителя, сеньор. Он скорее похож на выходца из ада.

— Не кощунствуй, если ничего не понимаешь, техник.

Пинар снова пожал плечами. Он добрался до компьютера, вмонтированного в камеру, включил его и подсоединил к передатчику, затем быстро подошел к панели управления и набрал на ней украденные коды для передачи на вещательный спутник. Остановившись на последней цифре, Пинар повернулся к Сальвахэ и сказал:

— Когда я нажму последнюю кнопку, у вас будет три минуты до того, как Мировой Контроль Связи поймает этот сигнал. Две минуты им понадобится, чтобы найти параболическую антенну, спрятанную в Мадрасе, и еще две минуты на определение места, откуда ведется передача. После этого у вас остается всего тридцать секунд — и все автоматически отключится. Если вы захотите повторить передачу, я должен буду найти еще одну подходящую параболическую антенну.

— Это не имеет значения, — отмахнулся Сальвахэ. Пинар пожал плечами:

— Что ж, это ваши деньги.

Сальвахэ встал, как бы собираясь погладить жуткое изображение, парящее в воздухе позади него. Пальцы его прошли сквозь голограмму.

— Другие услышат призыв. Я должен говорить с ними.

«Спятил, как помойная крыса», — подумал Пинар, но промолчал.

— Все в порядке.

Четыре секунды...

Три... Две...

Одна...

Он набрал последнюю цифру. Сальвахэ улыбнулся в объектив камеры:

— Добрый День, братья! Я пришел к вам с Великой Правдой. Пришествие Истинного Мессии...

Пинар потряс головой. Он скорее стал бы молиться своему псу, чем этой жуткой твари, которая, похоже, была лишь компьютерной картинкой. В реальной жизни такого не бывает.

Кафетерий для пациентов был почти пуст, лишь возле стоек с десяток одурманенных лекарствами людей вяло перемешались с пластиковыми подносами. Билли двигалась как в тумане, чувствуя себя смертельно уставшей.

Саша сидела за столом рядом с голографическим проектором, ковыряя пластиковой вилкой неаппетитную лапшу на тарелке. Вся посуда, сделанная из тонкого пластика, напоминающего картон, годилась лишь для еды, и ей нельзя было поранить кого-нибудь, например себя.

— Эй, Билли, — окликнула Саша. — Посмотри-ка на Диди, она переключает каналы на проекторе каждые три секунды. Я думаю, у нее с головой не все в порядке!

Саша засмеялась. Билли знала Сашину историю: когда той было девять лет, она толкнула своего отца в ванну с кислотой для очистки ювелирных изделий. Саша находилась здесь уже одиннадцать лет, потому что каждый раз на вопрос — поступила бы она таким же образом снова, — улыбаясь, отвечала: «Да, обязательно, а в воскресенье я готова проделать это дважды!»

Билли взглянула на Диди. Как загипнотизированная Девушка смотрела в проектор. Миниатюрные голограммы мелькали одна за другой, когда она переключала каналы. Их было четыре или пять сотен, так что даже Диди потребовалось бы порядочно времени просмотреть их все.

— Садись сюда, Билли. Попробуй этих тошнотворных червей. На вкус они не так плохи. Билли повалилась на стул.

— Снова в тоске? — Билли вздохнула.