— Когда Марине звонить будем? — Слегка запинаясь, спросил Женя. Его пухлые щеки стали еще румянее, а окосевший взгляд, равнодушно искал ответа на моем лице.
Я глянул на часы.
— А вот сейчас и будем!
Я достал телефон, и набрал ее номер.
— Алле-е! — Громко затянул я. — Мариночка, привет! — Я старался свой, итак пьяный голос, сделать еще пьянее.
Через восемь месяцев после начала этой войны Орон взял на себя ответственность за атомную бомбардировку Джакарты. А через год — австралийский континент стал считаться настолько зараженным, что правительство наложило запрет на въезд и выезд и установило полный карантин. Любое судно, самолет или космический корабль, уходящие с континента, расстреливались лазерными спутниками.
— Рома! — Раздался тревожный голос Марины в трубке, — Ты где? Что случилось? Почему ты не брал трубку? Женя с тобой?
Теперь в задачу летучих отрядов поиск гнезд для уничтожения уже не входил. Отныне они обозначали периметры зараженных территорий и не пропускали возможных носителей в пока безопасные области.
— Женя со мной! А трубку я не брал, потому что не видел, то есть, не слышал…! Я телефон в машине оставил! А тут, решил позвонить, а телефона нет! Пошел искать, а он в машине! Смотрю, а ты мне звонила!
Началась настоящая война.
— Он рядом? Женя рядом? Дай ему трубку!
Были приняты законы военного времени. Отменены все национальные границы. Управление передано в Объединенное Военное Командование. Действие гражданских свобод — приостановлено на время конфликта. Подозреваемые — носители эмбрионов чужих — подлежали расстрелу на месте по распоряжению любого офицера выше полковника. Затем этот уровень был понижен до майоров и капитанов. После — до сержантов. И очень скоро любой вооруженный солдат мог расстрелять кого угодно, и если потом проверка давала отрицательный результат... что ж — никто не застрахован от ошибок. Война есть война. Для спасения планеты можно пожертвовать несколькими гражданскими, ведь так?
— А его телефон, рарз…, рарзр…, разрядился! — Нарочно запнулся я, и передал телефон Жене.
— Але, котеночек…! У меня батарея села…. — Далее, он вышел из \"Кактуса\".
Когда удалось поймать самца чужого — а это случилось не сразу, — исследования показали, что твари стали намного умнее. По уровню интеллекта они дотягивали до собаки. Но когда в результате боя, уничтожившего половину центральной части Сан-Франциско, удалось поймать матку, то оказалось, что ее мыслительные способности превосходят разум большинства людей и составляют почти сто семьдесят пять единиц по шкале Эрвайна-Шлейтлера.
Когда он вернулся, текила вновь была налита.
Кошмары становились действительностью. Какие бы чувства ни охватывали Орона прежде, ничто не шло в сравнение с глубоким холодом в его кишках, когда он прочел эту информацию на экране своего компьютера. Чужие стали умными. Слишком умными. И ответственность за это лежала на людях.
— Ну что? — Спросил я у него. — Как все прошло?
А на борту «Бенедикта» уцелевшие готовились к гиперсну. Бюллер лежал в своем специальном устройстве, напоминающем люльку, живой и беззаботный благодаря усилиям Блэйк. Билли избегала его, но теперь, готовясь к длительному расставанию, она не могла не поговорить с ним напоследок.
— Да-а, — С трудом забравшись на стул, протянул Женя, — Какая же я, все-таки скотина!
Митч лежал затянутый специальным покрытием от груди до места, где кончалось его тело. Верхняя часть его тела выглядела точно так, как и раньше. Когда девушка вошла в комнату, он проснулся. Они были одни.
— Ладно, — Успокаивал я его, — Что сделано, то сделано! То, уже в прошлом! Назад, уже не вернешь…! А вот, что в будущем — зависит от тебя! И быть ли скотиной дальше, тоже, решать тебе!… Что Марина сказала хоть?
— Митч.
— Да ничего не сказала…. Поверила…. Я обещал, что приеду скоро.
— Билли, я... я не хочу, чтобы ты смотрела на меня так!
— Ну, значит на коня? — Я указал на рюмки.
— Черт возьми! Как бы ты хотел, чтобы я смотрела на тебя? Как на мужчину?
— На коня, — Задумчиво как-то, кивнул он, и мы выпили.
— Мне жаль, Билли. Ты не представляешь, как мне жаль.
— Скажи мне Рома! — Женя хлопнул меня по плечу. — Я вот сейчас домой поеду, а ты мне скажи! Посоветуй! Как мне поступить? Как Тамару забыть? — Слегка запинаясь спросил он. Его, хоть и пьяная речь, звучала откровенно-беспомощно, правдиво. Словно, он возлагал надежды на мой ответ, словно эти надежды, были у него последними, словно мои слова, могли стать для него спасением. Мне даже, стало немного жаль его. Он выглядел сейчас беззащитным, растерянным.
— Что я для тебя, Митч? Сбой в твоей программе?
— Знаешь, говорят, когда хочешь бросить курить, об этом, надо рассказать всем…, ну чтобы потом, стыдно было закурить опять. Понимаешь?
Она подвинулась к нему: теперь она могла Прикоснуться к Митчу. Могла. Но не прикоснулась.
— Понимаю! — Немного подумав, кивая, ответил он. — Ладно, мне уже домой пора! Спасибо тебе за все! — Он обнял меня, и похлопал по спине.
— Нет, — ответил он.
— А мне что, не пора? — Усмехнулся я. — Подожди меня! Сейчас, я уже такси вызываю!
— Что же тогда?
Воспользовавшись службой \"автопилот\", мы разъехались по домам.
— Я должен был сказать тебе. Я пытался, но просто не смог. Я боялся.
— Боялся?
— Потерять тебя.
Утро выдалось не самым удачным. Вчерашняя встреча с Женей, повлияла на мое состояние: голова, казалась в десятки раз тяжелее; через виски, словно протянули тонкую струну, и медленно перемещали ее со стороны в сторону; в животе творилась ядерная война; мои руки и ноги, вообще отказывались меня слушаться; еще и ко всему, на зубах была жуткая аскома от лимонов. Стараясь, даже не шевелиться, я продолжал лежать в кровати, понемногу привыкая к дневному свету. Но очень скоро, чувство жажды, все же заставило меня подняться. Я медленно привстал с кровати, и тихонько, чтобы не потревожить своими неуверенными шагами сон Оли, отправился на кухню, выпить воды. Захватив с собой телефон и сигареты, по пути, я еще зашел в ванную и умылся холодной водой, чтобы немного отойти от туманного состояния. Налив в стакан минералки, и добавив туда кусочек лимона и немного льда, я присел за стол. Залпом, выпив половину стакана, я закурил, и стал вертеть в руках свой телефон, вспоминая, зачем я вообще его взял с собой. Так и не вспомнив, я положил его обратно на стол. Потом, снова взял его в руки, чтобы посмотреть, не звонил ли мне кто (похоже, для этого, все-таки, я его и брал). Пропущенных звонков не было, но было одно принятое сообщение. Оно было от Жени. Содержание было довольно кратким: \"Я признался во всем…\". С несколько минут рассматривая эти четыре нехитрых слова, несущих так много смысла, я пытался предположить, что же будет с Женей и Мариной теперь. Проверив время, когда пришло сообщение, а это произошло сегодня в 9 утра, я пришел к выводу, что и признался Женя, сегодня, а не вчера ночью. То, что он написал мне сообщение, а не позвонил, могло говорить лишь о том, что он не мог этого сделать, а значит Марина в тот момент, была рядом, и, судя по всему, не планировала никуда удаляться, иначе бы он, оставшись один, все-таки позвонил бы, а не написал. Значит, самое худшее, что могло произойти в этой ситуации, а именно, что Марина, узнав все, просто собрала бы вещи и ушла к маме, не случилось, и, наверное, не планировалось случиться. Тогда и суть сообщения становилась довольно ясной: он просто меня предупредил таким образом, чтобы я был в курсе. Я решил не отвечать, и тем более, не звонить ему, рассчитывая на то, что он сам сделает это, в удобный для него момент.
Билли рассмеялась коротким резким горьким смехом.
Допив воду из стакана, я потушил сигарету, и засунул телефон в карман халата, вернулся обратно, в кровать.
— Я такой, какой я есть, Билли. Я не выбирал, каким мне родиться.
— Ясно, поэтому ты решил одурачить глупую человеческую суку, не так ли?
Когда я проснулся второй раз, Оли рядом уже не было. Ее голос, легким эхом, доносился с кухни. Судя по всему, она разговаривала по телефону сейчас.
— Нет. Откуда бы я ни был, кем бы я ни был, я ем, я чувствую, я страдаю. И я нашел любовь.
Билли прикусила губу. Она не хотела этого слышать. Нет! Она хотела слышать это больше всего.
— Я не такой, как ты. У меня не было отца и матери, я никогда не был ребенком, никогда не жил до того, как меня создали для Колониальной Морской Пехоты. Но из того образа я вырос. Я многому научился. Я стал гораздо больше, чем был. И я испытал любовь. Не знаю, похожи ли мои чувства на твои или нет. Для меня это пустота, которую можешь заполнить только ты. Это головная боль, когда тебя нет рядом. Это лихорадка, которую только ты можешь охладить. Я ощущаю страсть, нежность, хочу касаться тебя, держать тебя в своих объятиях. Даже сейчас, когда от меня осталась только половина.
Митч замолк и всхлипнул.
«Боже, не хватало еще, чтобы он плакал, — подумала Билли, — Это невыносимо».
— И я предал тебя.
Но когда эта тварь схватила меня и разорвала пополам, мне было больно. Но эту боль не сравнить с той, которую причинил мне твой взгляд, полный ненависти... — Андроид замолк и отвернулся.
И Билли поняла, что ее чувства — настоящие, кем бы ни был Митч. Она любила его так, как любил ее он чувствовала то же самое и, наверное, могла сказать о любви теми же словами. И она не сможет без этого жить.
— Митч...
— Да, Билли. Выключи аппараты, дай мне умереть.
Девушка протянула руки и коснулась андроида. Плечо его было теплым, кожа ивой, мускулы твердыми. Он любил ее. Билли убедилась в этом. А любовь дорого стоит, кем бы Митч ни был. Никто прежде не любил ее, кроме ее родителей.
— Митч, — проговорила она.
Андроид снова повернулся к ней.
Она наклонилась и поцеловала его в губы. Почувствовала его боль, почувствовала, как он вздрогнул от поцелуя. Его руки обняли девушку.
— О Боже, Билли!
Вскоре, она вернулась в комнату. Аккуратно положив телефон на стол, она взяла со шкафа халат, и тихонько направилась в ванную, даже не заметив, что я проснулся. Едва она скрылась за дверями, как телефон зазвонил снова. Она быстро забежала обратно, впопыхах, уронив халат на пол.
— Ш-ш-ш. Все в порядке. Все в порядке. Кто ты — не имеет значения...
— Алле! — Негромко произнесла она, взяв трубку.
Не имеет значения. Никакого! Шла настоящая война, и людей гибло немало.
Я успел услышать мужской голос, что-то ответивший ей, потом, Оля, подняв халат, вышла из комнаты.
Орон удивлялся, как же такое могло случиться. Человек обладал превосходной технологией, жил в своем мире, обладал массой преимуществ, за исключением...
Интерес к незнакомцу на \"том конце провода\", снова заставил меня подняться с кровати. Дождавшись, пока Оля договорит, и пойдет в ванную, я направился на кухню. Обнаружив ее телефон на столе, я быстро просмотрел входящие звонки. Верхнюю строку списка, занимало имя Влад. Пролистав весь список до конца, оказалось, что этот же Влад, уже звонил сегодня, и вчера, когда меня не было дома. В исходящих звонках, это же имя, встречалось неоднократно. Я решил, заодно проверить и папку с сообщениями, но она оказалась пуста. А это значило, что Оля чистила ее, а если так — значит, было, что чистить!
За исключением той тяги к жизни, что была у чужих. Для выживания рода они могли пожертвовать всем. А среди людей лишь немногие способны на это: мать может умереть, защищая детей, святой может пойти в огонь ради своих собратьев или Бога, но у большинства людей инстинкт самосохранения слишком силен. А чужие об этом не беспокоились. Если требовалась смерть сотни самцов для спасения одного яйца, они, не колеблясь, погибали. Чужие распространились повсюду: в местах, где не могла бы прожить и крыса; в суровых, диких, голодных местах, в арктических льдах, и в пустынях, и в джунглях даже на брошенных баржах — повсюду, где есть место для гнезда. Никто не знал, сколько их на самом деле существовали только предположения — от сотен тысяч до десятков миллионов тварей. Многочисленные частные космические корабли покидали Землю, и военные не могли их ни задержать, ни даже осмотреть. Большинство устремились на Луну или на Пояс Астероидов хотя некоторые могли достигнуть и дальних планет системы. Несколько богачей объединились и скупили оставшиеся частные космические корабли до того, как правительство объявило владение ими незаконным. Бежали тысячами, потому что на Земле уже оставалось совсем немного мест, где можно было скрываться.
Я положил телефон на место, и, выпив воды из холодильника, вернулся в кровать. Не дождавшись Олю, я опять уснул.
Орон находился в одном из таких мест — строго охраняемом военном комплексе в Мехико. По периметру его обнесли специальными стенами, прилегающие местности заминировали, любой автомобиль или летательный аппарат тщательно проверялся на входе или выходе, каждого пассажира просвечивали на предмет присутствия паразита. Казалось, это самое безопасное место.
— Рома! Ром! Просыпайся! — Тихонько будил меня знакомый голос.
В конце концов Орон решил, что чужие подобны не вражеской армии, а болезни и единственный путь спасти пациента — отсечь зараженные части и простерилизовать раны. Но теперь уже слишком поздно, появились метастазы, и ни нож, ни радиация, ни лекарства не помогут. Эпидемия распространялась со скоростью лесного пожара. Вспыхивая от спички, она через какие-то мгновения становилась морем огня. Никто не мог и предположить, что все это произойдет с такой быстротой! Каких-то полтора года назад человек был хозяином своего мира, царем зверей. А теперь...
Открыв глаза, я увидел перед собой Олю. Уже с уложенными волосами, накрашенная и одетая, она сидела рядом со мной, на кровати, поглаживая меня по голове.
Военные умы никогда не отличались особым блеском и прозорливостью, но в данной ситуации часть высокопоставленных военачальников оказалась достаточно сообразительной, чтобы понять свое поражение. Все оставшиеся космические корабли были конфискованы. Спешно составленные планы начали претворять в жизнь. Требовалось передислоцировать основные военные силы на колониальные базы и разработать тактику и стратегию последующей борьбы с чужими.
— Соня! Всю жизнь проспишь! — Улыбаясь, приговаривала она, — Вчера хорошо погулял, да? Головушка, наверное, болит?
Орон хохотал, сидя в своем информационном центре в этом прохладном и чистом месте сосредоточения технологических чудес связи: люди покидают Землю! Он остается. Орон тоже мог бы присоединиться к ним, но какой в этом смысл? Он остался бы в живых, но потерпел бы поражение в главной битве своей жизни. Среди моряков бытовал старинный обычай — капитан уходил под воду вместе со своим тонущим судном. Его дедом, его работой были чужие. Если кто-то проливает опасную жидкость и вся лаборатория оказывается отравленной — за это несет ответственность главный специалист, потому что должен был предвидеть любую неожиданность. Кто-нибудь другой может что-то забыть, он на это права не имеет.
— Угу, — Сиплым голосом ответил я. — А ты куда-то уходишь?
Орон останется, все равно — для победы или для поражения.
— Мне по работе кое с кем встретиться надо, а потом, я к маме поеду. Ты тут без меня как, справишься?
Камеры гиперсна были готовы.
— А ты что, сегодня, уже не приедешь? — Не сразу понял я.
— Встретимся через девять месяцев, — попрощался Уилкс с остальными.
— Я, может, у мамы сегодня останусь ночевать, не знаю. Она приболела немного. Я вечером тебе позвоню еще, точно скажу.
Компьютер вывел корабль на обратный путь. Обратный путь потребует меньше времени. Уилкс надеялся, что там, на Земле, обойдутся с единственным экземпляром чужого должным образом и будут соблюдать соответствующие предосторожности. А поскольку он всего один, особо серьезных проблем с ним возникнуть не должно.
Не зная, что ответить, и как реагировать, я согласно кивнул головой.
Камеры приняли своих пациентов, погрузили их в состояние покоя, граничащего со смертью, и с большой точностью поддерживали жизнь людей в течение всего обратного пути.
— Ну, все, я побежала! Люблю тебя! — И, поцеловав меня, вышла из комнаты.
И когда первые сообщения об ужасах на Земле Достигли субпространства и потока, в котором корабль двигался через Эйнштейново Искривление, все уцелевшие пассажиры «Бенедикта» уже находились в состоянии глубокого сна. Бортовой компьютер записал отчаянные крики с Земли, но ему до них дела не было.
После 5-ти минутной суеты в коридоре, я услышал, как захлопнулась входная дверь квартиры.
Глава 28
Наблюдая потолок в одиночестве, я невольно задумался об Оле. Точнее, я прокручивал в голове все сомнительные моменты, связанные с ней. Телефонные звонки, ее поведение в \"Олимпусе\", \"Паприка\", кондитерская возле парка, ее сегодняшний уход: все это наваливалось на меня одним большим подозрением к ней. Чувство ревности, словно оказавшись на свободе, после долгого заточения, разъедало любые мои попытки адекватно расценить ситуацию. Вырисовывая себе наиболее пессимистичный результат всей этой цепочки недоверия, я задевал свое самолюбие, заставляя его питать чувство угнетения. Вплоть до самого вечера, это чувство обострялось все больше. Оно преследовало меня целый день, независимо от того, чем я занимался. Своего пика оно достигло после звонка Оли, когда та сказала, что дома ночевать, все-таки не будет. Не совладав с собой, в итоге, я решил проверить Олю, отследив ее реальное местонахождение в данный момент.
Орон глядел прямо перед собой. Его вытянувшееся лицо выражало невероятную усталость.
Уже было 8 часов вечера. Сначала я наведался по адресу ее мамы. Его я хорошо знал, поскольку мне неоднократно приходилось завозить сюда Олю, и забирать обратно. Не обнаружив ее Опель, ни возле подъезда дома, ни на автостоянке, я отправился по остальным, возможным адресам ее пребывания: \"Rio\", кондитерская возле парка, и другие, ее любимые места, оставив напоследок, самое нежелательное из них — квартира Оли. Но, именно там, в ее дворе, я и нашел ее машину, и припаркованный рядом, джип бизнесмена….
— Вот так обстоят дела на Земле: военные вывезли большинство высших офицеров и лучшую часть еще сохранившегося остального личного состава. Теперь они уже в космосе и, возможно, в гиперпространстве. Подлежит эвакуации и кое-что из оставшегося имущества, — говорил он в микрофон. — Ситуация постоянно ухудшается. Наземные средства связи большей частью не действуют, спутниковая связь кое-где еще функционирует — там, где есть источники энергии... Повсюду полный хаос. За последние месяцы число чужих возросло до невероятного числа... Осталось всего несколько анклавов, где силы безопасности еще противостоят им. За последние полтора года погибло, вероятно, около миллиарда человек.
Не позволяя своим эмоциям одержать верх над разумом, я поскорее удалился из нагнетающей мое воображение обстановки, подальше от скоропостижных выводов, и неосознанных поступков.
Что-то начало колотить в дверь за спиной Орона.
Я бесцельно колесил по городу, около получаса. Явно понимая, что возвращение домой сейчас, мне никак не пойдет на пользу, я решил завершить свою безадресную прогулку каким-нибудь заведением. Совершенно случайно, мой выбор остановился на \"Топе\" — fashion-баре, где всегда проходили какие-то тусовки, и было много народа.
— Даже это место, которое по идее может выдержать любую осаду неопределенно долго, сейчас небезопасно. Просто удивительно...
Здесь, за стенами наружного мира, протекала своя жизнь, клубная…. Здесь, все питалось некой особенной энергией, энергией движения, звука. Здесь ритмы задавали настроение. Здесь не было места, для печали и одиночества.
Стук в дверь усилился.
Ультрафиолетовый свет, громкая музыка, шумные компании, пи-джеи, танцующие на специальных мини-сценах, модные девицы с разноцветными коктейлями: все это ждало меня внутри заведения. Я нашел себе приют за барной стойкой. Попивая виски со льдом, и потягивая сигареты, я потихоньку стал вливаться в местную обстановку.
— Не знаю, увидит ли кто-нибудь эту передачу и заинтересует ли она того, кто ее видит. Все происшедшее — настоящая комедия ошибок, и будь я Богом, я посмеялся бы над человеческой глупостью.
В очередной раз, тревожа бармена, о новой порции выпивки, я случайно обратил внимание на одну брюнетку, неподалеку сидящую, в компании молодого человека. Ее лицо казалось мне очень знакомым, только вот, я никак не мог вспомнить, откуда. Все чаще кидая взгляды в ее сторону, я в итоге, обнаружил себя. Несколько секунд она присматривалась ко мне, словно, тоже стараясь меня узнать. Потом, шепнув что-то своему собеседнику, она, улыбаясь, направилась ко мне, прихватив свою \"Голубую лагуну\".
Толстый пластик двери начал поддаваться под сильными ударами.
— Какие люди! Привет! — Она присела за соседний стул и поставила рядом с собой свой напиток.
— Привет! — Ответил я, продолжая не узнавать ее.
Орон с трудом улыбнулся. Он открыл шкаф и вынул из него короткоствольный пистолет, затем посмотрел налево. Куски черной пластмассы разлетались от ударов какого-то разъяренного существа, находившегося вне поля зрения камеры, бесстрастно фиксирующей все события... Орон загнал патрон в патронник и сунул ствол пистолета в рот. Нажал спуск. Из затылка самоубийцы брызнула струя крови, и он упал лицом вперед. Тут же к нему протянулась когтистая лапа, но промахнулась. Следующим движением чужой выхватил тело Орона из кресла, словно марионетку с оборванными нитями, и начал трясти его.
Она была совсем недурной внешности. Правильные черты лица, белая чистая кожа, слегка плутоватый взгляд. К тому же, она обладала довольно красивым телом, что так умело подчеркивала своим коротким платьицем.
Свинцово-черное тело чужого полностью закрыло экран.
— Ты меня помнишь? А то, ты так смотришь, как будто, первый раз меня видишь!
Наконец снова стала видна вся комната — Орона утащили, и теперь комната была пуста, — на стене выделялось пятно из прилипших к ней крови, мозга и обломков костей...
— Да нет, что-то мне подсказывает, что как минимум, тебя я вижу, уже второй раз! — Продолжая рассматривать ее, ответил я.
— О твою мать! — только и пробормотала Билли, продолжая смотреть на экран.
— Хах! — Усмехнулась она, — Ну, что ж, придется напомнить! Мы познакомились с тобой в \"Quest\". Ты еще, был с другом, а я — с подругой, Катей. Твой друг Коля, встречается с ней сейчас…. Меня ты потом, еще домой к себе повез…, только не довез! — Она засмеялась, и затянулась с трубочки своим коктейлем, — Теперь, вспомнил?
Стоявший рядом с ней Уилкс кивнул, сразу помрачнев, и проговорил:
— Теперь, да! — С облегченными мыслями, ответил я.
— Все впустую! Планету их мы взорвали, но слишком поздно. Они уже хозяйничают на Земле. Поганые ублюдки привезли их сюда, а чужие и разбежались...
Наконец прояснилось, откуда же мне так знаком ее прищуренный взгляд, и высоко зачесанные назад, черные волосы.
Блэйк и спасенный пилот стояли рядом и тоже все видели. Бюллер лежал в специальной люльке за спиной Билли.
— Имя мое, ты, наверное, тоже не помнишь, да?… Ладно, не напрягайся! Будем, значит, заново знакомиться! Меня Леной зовут! Тебя — Рома, это я помню! — Она опять усмехнулась, я и протянула мне свою изящную ручку, — Ну, что, будем знакомы?
— Что будем делать, сержант?
— Ну, приятно познакомиться, Леня! — Я улыбнулся ей в ответ.
— Что делать? Что мы теперь можем сделать. Мы на орбите. Придется приземляться.
— Ты здесь один? — Она достала из своего клатча тонкие сигареты, и, угостившись огнем, закурила.
Ничего другого никто предложить не мог.
— Ну, почему один? У меня есть виски! — Я указал на свой стакан.
И тут спасенный пилот — его звали Парке — воскликнул:
— Хах, ну да! Это вечная компания, для одиночек, вроде тебя! — Усмехнулась она
— Уилкс, а у нас гости!
— Одиночек? — Переспросил я. — Почему ты так решила?
— О чем это ты?
— Потому что я всех мужиков вроде тебя, называю одиночками…. Ты чаще один, нежели с кем-то. У тебя нет постоянной пары. Ты и живешь, наверное, сам, верно?… Взгляд у тебя такой, поведение. Ты, даже разговариваешь, как одиночка…. Это видно! — Уверенно объяснила она.
— Гляньте-ка на экран допплеровского радара. — Уилкс посмотрел и тихо выругался.
— И что же тебе известно, про одиночек? — Стало интересно мне.
Это оказался космический корабль слоноподобного инопланетянина, висящий в пространстве в паре сотен километров от них. Невозможно было и предположить, как это он мог последовать за ними, когда они находились в Искривлении Эйнштейна. Каким образом? И главное — зачем?
— Хмм…, - Замысловато улыбнувшись, она окинула меня взглядом, — Спокойные, уравновешенные, часто не глупые, очень самодостаточные. Такие, обычно, редко заводят отношения, а если и заводят, то очень скоро разочаровываются в них. Знают толк в женщинах, умеют правильно с ними обращаться. Но, все равно предпочитают одиночество, отсюда и название! Опасны для наивных и неопытных женщин, потому что надолго западают им в сердца. — Она отпила свой коктейль, и опять улыбаясь, взглянула на меня.
— «Бенедикт», вам разрешается посадка в точку, координаты которой вводим в ваш компьютер. Он должен точно выполнить программу приземления, но на всякий случай будьте готовы к переходу на ручное управление. Направление вашего полета все время меняется, поэтому вы можете случайно приземлиться на вражеской территории и угодить кому-то на обед.
— А ты себя, к каким женщинам относишь?
— Большое спасибо, Земля, — ответил Уилкс.
— Хах! Я не из наивных точно! И неопытной, я тоже назваться не могу!… Я из тех, кто не носит розовые очки, и кто точно знает, что он хочет! Я воспринимаю жизнь такой, какая она есть, и стараюсь брать от нее все!
Если компьютер откажет, они неминуемо погибнут — никто из них не умеет с должной точностью пилотировать космический корабль в атмосфере, не говоря уже о том, чтобы посадить его в точку с указанными координатами.
— Все, что захочешь?.
— Мы желаем вам приземлиться в целости и сохранности. Ваш корабль очень нужен — кроме автоматических кораблей-транспортов, у нас совсем немного таких, которые способны хотя бы выйти на орбиту.
— Понято, Земля. Мы снижаемся.
— В пределах разумного! Я не ставлю себе заоблачных целей!
Уилкс откинулся в кресле. Дела обстояли гораздо хуже, чем они обнаружили, просматривая запись передачи. Даже предположительно безопасное место, где находился Орон, было захвачено несколько недель назад. Идея возвращения на Землю становилась все менее привлекательной, но Уилкс хотел увидеть масштабы бедствия собственными глазами. Его победа над планетой чужих теперь ничего не значила.
— Чтобы не разочароваться? — Усмехнулся я
На Земле они сразу же оказались под прицелом подразделения солдат. Приятная встреча. Офицер — Билли предположила, что это полковник или генерал — направился к Уилксу и коротким кивком приветствовал его.
— Чтобы время впустую не тратить!
— Мы рады, что вы вернули «Бенедикт», сержант. Он нам нужен. Это последний относительно надежный межпланетный корабль. Мы сматываемся отсюда.
Ее слова не казались бессмысленными, хоть и звучали довольно самонадеянно. Взгляд Лены явно выдавал присутствие жизненного опыта. Было видно, что кое-что в жизни, ей пришлось повидать. Она не была похожа на \"пустышку\".
— А что происходит на Земле? Офицер пожал плечами:
— Кстати, а насчет той ночи! — Лена ехидно улыбнулась — Мне все интересно, что оборвало тебя в последний момент, что ты, аж выскочил из такси?
— Точно не знаю. Я должен вывезти остаток моих людей на оборудованную нами внешнюю базу. А потом Высшее Командование распределит нас для прохождения дальнейшей службы.
— Честно? — Я отпил немного виски, и закурил, — В ту ночь, одной знакомой, внезапно понадобилась моя помощь.
— Вы собираетесь покинуть Землю? А как же остальные люди? — Он покачал головой.
— И ты поехал ее выручать? Как похвально! — Снова съехидничала она.
— Насколько я понимаю, чужие захватят все. Когда-нибудь мы вернемся и попытаемся снова овладеть Землей. Разработаем какой-нибудь способ уничтожения их с орбиты, но так, чтобы не очень повредить поверхность планеты. Попробуем химию или биологические методы. Начнем, как говорится, с чистого листа.
Навязчивая компания Лены, потихоньку начинала меня напрягать.
— А что твой мальчик, он не заскучал сам? — Я нарочно попытался произнести это, наиболее едко.
Уилкс посмотрел на офицера с таким выражением, будто собирался врезать ему кулаком по лицу.
— Если ты имеешь в виду того, — Она кивнула на своего \"бывшего\" собеседника, который уже обзавелся компанией другой девицы, — То я его, даже не знаю! Он пытался ко мне клеиться, но он, слишком скучный для меня! — Абсолютно проигнорировав мои колкости, спокойно ответила Лена.
— Но на Земле миллиарды людей?
— Я тебя, наверное, разочарую, но я сегодня, тоже очень скучный!
— Были миллиарды, сержант. Многие погибли, захваченные чужими. Кого-то расстреляли свои, И немало умерло при экспериментах, которые проводились в поисках средств воздействия на чужих. Так что теперь осталось не больше пятисот или шестисот миллионов, да и это количество быстро сокращается. Мы их спасти не можем. Так что, если повезет, мы уберемся отсюда до того, как тут все взлетит на воздух...
— Хех! — Снова не обратив внимания на мои слова, усмехнулась она. — Так, что тебя занесло сегодня в \"Топ\"? Раньше я тебя здесь не видела!
И, как бы подтверждая сказанное, к командиру наклонился младший офицер и доложил:
— Захотелось напиться! Проезжал мимо, подумал: а почему бы не сделать этого здесь?
— Сэр, посты сообщают о прорыве на юго-востоке — несколько тысяч тварей уже прошли минное поле и подходят к заграждениям.
— Напиться? И что заливаешь? Горе? Неудача? Обида? — Она оттянула немного своего коктейля через трубочку, и заискивающе посмотрела на меня.
— Немедленно проверьте состояние «Бенедикта» и пошлите роту на помощь постам, — приказал генерал.
— А с чего ты взяла, что я заливаю что-то?
Вооруженные солдаты начали подниматься на корабль.
— Потому что всегда, когда говорят: \"напиться\", подразумевают, именно это! А когда пьют по другим причинам, говорят: заехал выпить что-нибудь!
— Когда хорошенько подумаешь об этом, то все оказывается не так уж плохо. Земля давно на грани безумия. Все равно — не это, так что-нибудь другое случилось бы. Но уж в следующий раз получится все, как надо, — философствовал офицер.
— Интересная логика!
— А что будет с нами? — поинтересовался спасенный пилот Парке.
— Да-а! Так чего напиваешься то? Поделишься? Или, мне самой попробовать угадать? — Настырно продолжала она допрос.
— Сожалею, но на корабле мало места. Я действую согласно приказу, — решительно отмел все претензии офицер.
— Самой? — Заинтересовался я. — Ну, попробуй!
— Минутку, — вмешался Уилкс. — Есть еще один аспект проблемы. Когда мы едва не погибли на планете чужих, нам помог некто, также способный перемещаться в космосе. Он просто спас нас.
Допив виски, я постучал по стакану зажигалкой, вызывая тем самым бармена, повторить.
— Вот как?
— Это у тебя, уже какой по счету? — Леня имела в виду, виски.
— Он прилетел следом за нами. В своем корабле, конечно.
— Пятый, кажется.
— Послушайте, сержант, это все очень интересно, но что это меняет? Вы полагаете, что он может уничтожить всех чужих на Земле?
— Ну, понятно! Настроен ты значит, серьезно…! Итак, вернемся к нашей теме! Значит, ты… ты… ты… Тебя что-то тревожит! — Начала он. — Причем, наверное, уже давно! Скорее всего, это необходимость выбора, но ты еще не определился с ним. Ты никак не можешь принять решение, и все время, откладываешь его в долгий ящик. А сегодня, или вчера, вообщем — недавно, случилось что-то, что снова подталкивает тебя к этому выбору! Но ты, до сих пор сомневаешься, и твоя неопределенность, от которой ты бежишь, привела в итоге, тебя сюда! — Довольно улыбаясь, она посмотрела на меня.
— Я не знаю, но он может помочь... — Офицер бросил взгляд на часы:
— Думаю, частично, ты угадала!
— Если бы у нас было время, то конечно. Но поданным разведки, у нас в запасе всего день, а может быть, лишь несколько часов, прежде чем нас сметут.
— Частично? — Никак не успокаивалась она. — Тогда, дай мне подсказку! Назови причину сам, одним словом!
Мы установили ядерные заряды, чтобы разнести здесь все после отлета. В этой войне нас победили, так что самое время отступать.
— Ревность! — Немного подумав, ответил я.
— Будьте вы прокляты! — Офицер выхватил пистолет:
— Ревность? — Замысловато переспросила она. — Чувство, которое требует жертв! Либо, жертвуешь ты, либо тот, кого ревнуешь!… Сейчас, жертвуешь ты, потому что терпишь! А если терпишь, значит, все-таки сомневаешься, как правильнее поступить…. А там, где ревность, всегда найдется место обману…. Тебя обманули, и ты об этом узнал! Теперь, задето твое самолюбие. Вот его-то ты, и пытаешься приглушить с помощью виски! Потому что, именно твое самолюбие, и заставляет делать тебя выбор…, и, судя по всему, тот, который делать тебе не хочется…! — Дотянув свой коктейль до конца, она отставила пустой стакан в сторону, намекая тем самым, на актуальность \"угощения\".
— Не делайте глупостей, а не то тут же распрощаетесь с жизнью.
Я попросил бармена \"сотворить\" Лене, еще одну \"Лагуну\".
Уилкс поднял руки.
— Ну так что, теперь я угадала?
Блэйк, стоявшая между Билли и лежащим в люльке Бюллером, чуть шевельнулась офицер направил на нее свой пистолет.
— Я не могу позволить, генерал, чтобы вы в кого-нибудь стреляли, — решительно сказала она.
— Почти в точку! — Похлопав в ладоши, ответил я.
— Слушайте, десантник. Я расстреливал людей много месяцев, и не имеет значения, если к ним добавятся еще несколько.
— Хах! — Довольно усмехнулась она.
Блэйк улыбнулась и направилась к нему.
— А что же ты, что тебя привело сюда? — Теперь, уже я поинтересовался.
— Блэйк, не делайте этого! — закричал Уилкс.
— Я думала, ты мне об этом скажешь!
Но она продолжала идти.
— Хм… — Ну, хорошо, — Согласился я, и, окинув ее взглядом, начал: — Для тебя, посещение таких мест, как \"Топ\" — это вполне привычное дело. Ты часто \"зависаешь\"! Клубы — это часть тебя! Ты реализуешь себя в роли тусовщицы, потому что в реальной жизни, ты не можешь себе этого позволить! Ты боишься отношений…, боишься, что не справишься, не сумеешь…, боишься неудач…. Кратковременные свидания, ни к чему не обязывающее общение, быстрая любовь, секс: это то, что привлекает тебя здесь. Потому что это удобно, а на большее, ты все равно, не решишься…, страх неудачи, не позволит. Слишком велик риск разочарования! — Двумя большими глотками я выпил свой виски.
Офицер выстрелил, пуля ударила Блэйк прямо в грудь. Блэйк и не думала останавливаться. Офицер выругался и выстрелил снова...
— Хм…. Ну что ж, готова признать, есть доля правды в твоих словах! Что-нибудь еще обо мне, сказать можешь?
Уилкс прыгнул к нему и ребром ладони врезал в висок в тот самый момент, когда офицер прицелился и выстрелил в третий раз. Но эта пуля попала в борт «Бенедикта». Затем Уилкс с размаху ударил убийцу локтем, а когда тот упал, добавил еще и ногой. Выдернув из руки упавшего пистолет, он тотчас повернулся к люку корабля — там показался солдат, привлеченный звуками выстрелов. Уилкс мгновенно пристрелил его, попав прямо в голову.
— Конечно…! — Я улыбнулся ей, — Ты не случайно присела со мной рядом со мной, правда? Ты что-то задумала…. Ведь тебя еще с той ночи не отпустило ощущение, что тебя обломали! И ты, конечно, еще таишь на меня обиду! И в твоей головке, уже созрел план твоих дальнейших действий! И ты: либо рассчитываешь со мной переспать сегодня, стерев, наконец, ощущение обиды таким образом, либо — дождаться момента, пока я сам не предложу тебе этого, и обломать меня!… Но, что-то мне подсказывает, что ты еще сама не определилась, что из этого, тебе больше хочется сделать…!
Перепуганный Парке с криком помчался прочь. Уилкс посмотрел вслед убегавшему и перевел взгляд на Блэйк. Она медленно опустилась на землю. Билли поспешила к поверженному андроиду, — нет! — для них — к смертельно раненной женщине.
— Ну, Рома…, нет слов! Я аплодирую стоя! И добавлю еще вот что: мое решение, кстати, сейчас, зависит от тебя! — Она подвинулась поближе, и развернулась ко мне, — Я пока, сомневаюсь в том, обламывать тебя, или нет!
— Блэйк...
— Ну что ж, я учту!
— Я не могла позволить ему... стрелять в вас, — проговорила она, затем, улыбнувшись, продолжила:
— Учти… — Она провела своей ручкой по моей ноге, и снова вернулась к коктейлю. — Ну, теперь, когда ты все про меня знаешь, может, расскажешь еще что-нибудь о себе?
— Я... ведь получу... свои медали, да, сержант?
— Про себя мне нечего больше добавить. А про тебя, я уже достаточно знаю.
Уилкс повернулся к ней:
— Достаточно для чего? — Игриво спросила она. — И опять провела рукой по моей ноге.
— Да, детка, не беспокойся.
— Для того, чтобы не трахнуть тебя!
И тут Билли увидела, как глаза Блэйк вдруг расширились и остановились.
— Хах!… Хмм…. — Она немного растерялась, но ее уверенная улыбка, не пропала с лица. — Я думала, чем больше люди знают друг о друге, тем проще им трахнуться!
Уилкс покачал головой:
— Не в моем случае…. Знаешь, мне очень хочется тебя трахнуть, и я бы с большим удовольствием, трахнул бы тебя, но…. У меня есть кое-какие обязательства, кое-перед — кем!
— Проклятье. Он попал ей в главный насос — один шанс из десяти тысяч. Считается, что тот защищен грудной клеткой и почти недосягаем для пули. Наверное, попало рикошетом.
— Хмм…. Мне нравится твоя открытость!
— Блэйк! — позвала Билли.
— Просто, — Я пожал плечами, — У меня нет на тебя планов!
— Она ушла, Билли, — остановил ее Уилкс, — и мы отправимся за ней, если тотчас не уберемся отсюда! Я ведь все-таки прикончил генерала. Вперед!
— У тебя, я вижу, виски закончился! — Лена указала на пустой стакан.
Он подтолкнул девушку, но она вывернулась, схватила люльку Бюллера и вскинула его себе на спину.
— Не-ет! — Я покачал головой, — Если, я еще выпью, то я тебя точно, трахну!
— Билли, черт возьми!
Я понимал, что есть, как минимум, две причины, по которым, уже стоило ехать домой, во-первых: было довольно поздно, а во-вторых: соблазн к Лене, с каждой минутой становился все сильнее.
— Я справлюсь! — крикнула она.
Докурив, я потушил сигарету, и привстал со своего места.
— Билли, не делайте этого! — попросил Митч.
— Ты уже уходишь? — Удивилась она.
— Заткнись, а то я останусь здесь с тобой и меня прикончат. Если ты этого не хочешь, то держись крепче!
— Думаю, мне уже пора.
Уилкс рванул вперед, Билли со своим пассажиром бросилась вслед за ним.
— Жаль…. Ну что ж, может, еще увидимся! — Она усмехнулась.
Глава 29
— Может быть…. — Я улыбнулся ей, и вышел из \"Топа\".
Когда они остановились, чтобы перевести дух, Билли спросила:
Переборов навязчивую идею проверить, стоят ли еще машины, во дворе Оли, я, дождавшись такси, автопилотом, прямиком отправился домой.
— А куда мы, собственно, бежим? Бежать-то некуда. Даже если за полосой обороны чужих нет, все равно из зоны поражения атомного взрыва пешком мы не сможем уйти.
— Я и не собираюсь двигаться пешком, — ответил Уилкс.
Меня разбудил звонок телефона. Сонно приподнявшись с кровати, я попытался отыскать взглядом его местонахождение. Определив, что звук доносится из кармана моих брюк, которые \"аккуратно\" лежали на стуле, я, наконец, взял трубку.
— Если то, что нам сказали, правда, то вряд ли где на Земле лучше, — вступил в разговор Бюллер.
— Алле! — Раздался звонкий голос Оли, — Соня, ты еще спишь? Вставай! Я уже домой еду! — Она засмеялась, — Ты, наверное, и не вставал с кровати со вчерашнего?
Они отдыхали возле одного из опорных столбов посадочной площадки космодрома. Уилкс предположил, что это — третий этаж терминала, от которого до земли метров пятьдесят.
— Угу, — Все, что смог ответить я.
— Я и не думаю, что мы останемся на Земле, — продолжил Уилкс.
— Ладно, я скоро буду! Целую!
— О чем вы говорите? — не поняла Билли.
Положив телефон на стол, я посмотрел на часы. До меня только сейчас начинало доходить, что уже наступил новый день.
— Помнишь, когда мы сходили с орбиты, что сказал нам диспетчер наземного контроля? — готовятся автоматические космические корабли для перевозки войск. Когда они будут улетать отсюда, на одном из них будем мы.