— Да, это я, ваше величество. — Не слезая с седла, порученец Селимуса отвесил поклон.

— Это канцлер Джессом. Можешь спокойно говорить при нем.

Ширк почтительно кивнул Джессому.

— Благодарю вас, ваше величество. Можно начинать?

— Говори! — разрешил король, глядя на стоящих вдали сокольничих.

Джессом обратил внимание, что одежда на Ширке изящного покроя и стоит, видимо, немалых денег. Высокооплачиваемый наемник, решил канцлер.

— Мы нигде не обнаружили следов Илены Тирск, ваше величество. Второй женщины, Лейен, там тоже не оказалось.

Селимус злобно стиснул зубы, что не ускользнуло от канцлера. Жаль, что его величество не доверил именно это деликатное поручение ему, Джессому. Такие вещи требуют тонкости. Можно себе представить, что там натворил этот Ширк.

— И что? — нарочито небрежным тоном поинтересовался король.

— Семья, то есть сын герцога Фелроти, отказался от предложения.

— Понятно. Но ведь ты поступил так, как я тебе советовал? — осторожно подбирая слова, спросил Селимус. Джессом с испугом ожидал, что скажет в ответ Ширк. Разве может случиться что-то плохое с аристократической четой, с герцогом и герцогиней?

— Да, ваше величество. Я все сделал так, как вы мне велели. Герцог, герцогиня и их сыновья мертвы.

Джессом невольно вздрогнул, но тотчас попытался придать лицу равнодушное выражение, точно не зная, насколько это ему удалось. Это было откровенное признание хладнокровного убийцы. Теперь канцлеру стало окончательно ясно, чья рука приводила в действие послушных кукол-марионеток, совершивших кровавое убийство.

Человек по натуре спокойный и уравновешенный, Джессом почувствовал, что у него голова идет кругом. И как же теперь объяснять обществу свершившееся злодеяние? Убийство герцога и его семьи — происшествие из ряда вон выходящее, поражающее воображение и гнусностью замысла, и хладнокровным его исполнением. Джессом любил власть над людьми и откровенно наслаждался ею, однако никогда не отличался кровожадностью и никогда не отдавал распоряжений покалечить или даже убить человека, если в этом, по его мнению, не было особой необходимости. Он ни за что бы не дал своего согласия на план действий, который оправдывал бы убийство лояльных короне жителей севера — тех, что сами, без посторонней помощи, защищали королевство от вражеского вторжения.

Из своего небольшого личного опыта Джессом знал: герцог Йериб проявил себя стойким, верным королевской власти вассалом. Это был в высшей степени прозорливый человек, снабжавший корону бесценными сведениями о положении на границе. Герцог властвовал над своими легионерами, железной рукой поддерживая строгую дисциплину в их рядах и оставаясь при этом справедливым военачальником. Даже далекий от военных дел Джессом понимал, что легионеры боготворят герцога и его славную семью так же, как некогда боготворили Тирсков. Убийство самого младшего герцогского сына явилось ужасной, непоправимой ошибкой. К счастью, злодеянию сумели придумать более или менее правдоподобное объяснение, но в данном случае это будет сделать гораздо труднее. Кто поручится, что останки сына Доналов не будут каким-то чудом найдены? Что будет тогда? Объяснить подданным гибель еще пятерых членов той же семьи представлялось немыслимым, однако ум Джессона уже трудился над этой проблемой.

— Ты уверен? — спросил Селимус, буравя Ширка тяжелым взглядом.

От канцлера не ускользнуло, что наемник колеблется, не зная, как ответить на вопрос короля.

— Головы на плечах у герцога уже точно нет, — наконец ответил он и криво усмехнулся. — Герцогиня… она тоже мертва. Это я знаю наверняка. Один из моих людей проверил и…

— Что же ты с ней сделал? — осведомился Селимус нарочито невинным гоном.

— Как вы и требовали, сир. Мы надругались над ней.

— Вы ее изнасиловали. — Король предпочел выразиться проще и точнее.

Наемник кивнул.

— Да, ваше величество. Каждый из моих людей по очереди отведал ее тела.

— Но никто из вас в самом конце не проверил, жива ли она, — невозмутимо подвел итог король.

Ширк снова кивнул, он явно ничего не знал о дальнейшей судьбе герцогини.

— А сыновья? Их ведь трое, насколько я помню? Они тоже мертвы? — уточнил Селимус.

Наемник перевел взгляд с короля на канцлера, и тот поспешил ему на помощь.

— У герцога трое сыновей. Наследника зовут Крис, вы не могли не заметить его. Высокий, золотоволосый. Его считают красивым юношей. Двое других — темноволосые, похожи на мать. Одного зовут Дарин, второго — Йорге. — Это было первые слова Джессома, который решился наконец вступить в разговор Селимуса и наемника. Услышав их, Ширк заметно побледнел.

— Понятно, — произнес король. Он прекрасно уловил все, что не было сказано вслух. — Кого же из них ты упустил?

— Этого красавца, сир, — заикаясь, ответил Ширк. — Мы нигде не смогли найти его.

— Ты все сказал? — с нескрываемым неудовольствием спросил Селимус. Джессому стало по-своему жалко наемника в дорогой одежде, дни которого, если не часы, уже сочтены.

— Да, ваше величество, — ответил Ширк, тщетно пытаясь придать голосу твердость. — Наш лазутчик, укрывшийся под личиной монаха, попытался схватить молодого послушника по имени Пил, но он сбежал.

— Ты поймал его? — осведомился Селимус. Джессому стало искренне жаль загнанного в угол наемника. Хотя голос короля прозвучал спокойно, едва ли не вкрадчиво, за мнимой бесстрастностью слышалась явная угроза. Селимус виртуозно владел подобными интонациями.

— Мы отправили за ним погоню, сир. Надеюсь, что его уже схватили.

— Послушник, говоришь? Как же он справился с твоим лазутчиком?

Ширк собрался было пожать плечами, однако благоразумно предпочел смиренно склонить голову, дабы не разгневать короля, славившегося непредсказуемостью характера.

— У меня нет ответа на этот вопрос, ваше величество. Этот юный послушник ввел Льюка в семью герцога. Льюк — таково имя нашего лазутчика — был уверен, что сумеет узнать, заезжали ли две интересующие нас особы в Тентердин.

— Ему это удалось?

— Да, ваше величество, — торжествующим тоном ответил наемник. — Женщины действительно там были. Именно этот послушник привел их в дом герцога.

Недотепа, подумал Джессом. Именно с этой новости и надо было начинать.

— Да падет на тебя гнев Шарра! — взревел Селимус и, подавшись вперед, ударил наемника по лицу с такой силой, что тот слетел на землю. Король соскочил с седла, с кошачьей гибкостью приблизился к упавшему и с силой пнул его ногой. Ширк издал громкий вопль и, застонав, сжался в комок.

— Где они?

— Женщина… Лейен… она… выдает себя за другую женщину… по имени Фарил, ваше… величество, — корчась от боли, прохрипел Ширк. — Послушник сказал, что она в Тентердине долго не задержалась. Что касается второй женщины, той, благородного происхождения, то послушник сказал, что он только привел ее в замок и сразу же ушел.

— Ложь! — прорычал Селимус. — Фелроти взял ее под свою защиту! Я не напрасно подозревал этого старого лиса! Он предал меня!

Канцлер придерживался иного мнения. До сих пор герцог не давал ни малейшего повода усомниться в его верности королю. Если же он узнал правду о том, кто убил его сына… впрочем, лучше не думать об этом. Сейчас главное замести следы, чтобы никто не узнал правды.

— Ваше величество… — попытался обратить на себя внимание короля Джессом, но в ответ удостоился лишь злобного взгляда и счел за лучшее промолчать.

— Убирайся! — рявкнул Селимус и плюнул на поверженного наемника. — Ползи вниз по холму и не смей больше показываться мне на глаза!

Ширк повиновался и, не осмелившись встать и сесть на коня, поспешил укрыться от монаршего гнева. Король неторопливо потянулся за луком и достал из колчана стрелу.

Канцлеру стало жалко беднягу, который в этот момент на четвереньках спускался вниз по склону холма. Ширк честно служил своему королю, он лишь проявил небрежность. Небрежности Селимус никому не прощал.

— Вы пожелаете видеть меня в ваших покоях, сир, после того, как вернетесь с охоты? — осведомился поглощенный мыслями о тревожной обстановке на севере Джессом, уже зная, каким будет королевский ответ.

Селимус прицелился.

— Приходи немедленно. Я буду тебя ждать, — ответил он и обрушил свою ярость на того, кто не сумел довести до конца порученное дело.

Свою жертву Джессом заприметил из окошка кареты и решил лично заняться этим важным делом. Приподняв края одежд, чтобы те не волочились по грязной булыжной мостовой рынка, пока он переходит дорогу, канцлер идеальным образом изменил направление и ловко, как бы невзначай, плечом натолкнулся на нужного человека.

— Простите!.. — собрался извиниться Джессом и тут же придал лицу выражение приятного удивления. — Господин Бенч, рад видеть вас! Извините мою неловкость — я спешил перейти улицу.

— Не извольте беспокоиться, Джессом, — принял его извинения Эрид Бенч.

— Мое почтение, госпожа Бенч! — вежливо склонил голову Джессом.

— Здравствуйте, канцлер! — ответила женщина, слегка сжав руку мужа. — Мне право жаль, что вы не смогли принять наше приглашение и отужинать с нами.

— Я сожалею много больше вашего, сударыня, — с улыбкой отозвался Джессом. — Тому виной важные поручения его величества короля.

Госпожа Бенч уловила неискренность канцлера и моментально поняла, что старый лис что-то заподозрил. Впрочем, обвинить их было пока не в чем.

— Как жаль, канцлер, что вам не довелось отведать миног, которых у нас подавали к ужину. Я знаю, что вы большой их любитель.

Джессом нарочито горестно вздохнул и повернулся к супругу госпожи Бенч.

— И надолго вы вернулись, сударь?

— На этот раз ненадолго. Признаться, мы собирались всей семьей отправиться в путешествие.

— Неужели? — изобразил удивление канцлер, до которого уже дошел этот слух. — И куда же на этот раз вы собрались? Не иначе как в теплые края?

— Нет, что вы! — печально улыбнулся Бенч. — Как раз наоборот. Собираемся на север. Нужно встретить в Брайтстоуне груз с заморскими товарами. Хелин и Джорджиана пожелали отправиться вместе со мной.

— Да, я решила, что настало время проверить, чем мой муж занимается в своих частых путешествиях, — подхватила слова супруга Хелин.

— Где же вы там будете жить? — источая любезность, поинтересовался Джессом.

— Обычно я останавливаюсь на постоялом дворе, но поскольку на сей раз отправляюсь в путешествие в дамском обществе, то мы поживем в небольшом имении на севере, неподалеку от Йентро и Декина. Там нам будет гораздо удобнее. Я уже целую вечность не проводил время с семьей.

— Понимаю вас. И надолго уезжаете?

Эрид понял, что якобы невинная беседа с канцлером есть ничто иное, как тонко завуалированный допрос, какому его супруга подверглась совсем недавно.

— Пока точно не знаю. Поскольку я буду не один, то, видимо, торопиться не стану. Полагаю, мы отправимся через восточные земли. Не исключено, что я погощу у старого негодника Йериба и его великолепного семейства, прежде чем прибудет мой груз.

Эти слова встревожили канцлера, однако он не подал вида.

— Бр-р-р, как холодно сегодня! Могу я предложить вам согреться стаканчиком шоррона?

— Разумеется, — ответил Эрид. — Не откажусь от славного напитка.

— Нам надо поторопиться, дорогой, — напомнила супругу Хелин. — Мне еще предстоит сделать немало покупок — в дороге нам понадобится очень многое.

Эрид ласково погладил супругу по руке, и они втроем направились к торговым рядам, в которых желающих угощали подогретым крепким напитком. Его подавали в высоких стаканах и разбавляли для вкуса небольшим количеством меда. Шоррон был традиционным хмельным напитком Перлиса, и прилавки, которые предлагали его всем страждущим, можно было встретить буквально на каждом шагу.

Летом шоррон специально охлаждали, а зимой подогревали, чтобы усилить его нежное, слегка возбуждающее действие. Джессом заказал три стакана.

— Вы не обидитесь, господин Эрид, если я посоветую вам не заезжать по пути в Фелроти? — негромко произнес канцлер.

— Это почему же? — вопросом на вопрос ответил Бенч, удивленный неожиданной фамильярностью Джессома.

— Боюсь, у меня дурные вести с севера. Его величество король завтра огласит их при дворе. Нам они стали известны сегодня утром.

— Что же там стряслось? — спросил Эрид, предчувствуя какой-то подвох.

— Мы получил известия о том, что герцог, возможно, убит.

— Да спасет нас Шарр всемогущий!

Хелин стояла чуть в сторонке, однако восклицание мужа заставило ее резко повернуться.

— Что случилось, Эрид? — спросила она, подходя ближе.

— И это еще не все, — продолжил канцлер опечаленным голосом. — Мы до сих пор не получили подтверждения атому слуху, но якобы погибли все члены семьи герцога.

— Этого не может быть! — испугано воскликнул Эрид.

Джессом покачал головой.

— Повторяю, пока это лишь слухи, — осторожно произнес он. — Я отправил надежного человека, чтобы тот все точно выяснил. Понимаю, что это ужасное известие. Его величество король потрясен. Он всегда доверял герцогу и полагался на его совет во всем, что касалось происходящего на севере.

— Не говоря уже о том, что герцог прикрывал северные территории. И все же, как такое могло произойти? — спросил Эрид.

— Выпей! — сказала потрясенная услышанным Хелин, протягивая мужу стакан с шорроном.

Закинув голову, Джессом одним глотком проглотил содержимое своего стакана и тут же почувствовал обжигающее тепло хмельного напитка. Искренне огорченный словами канцлера, Эрид последовал его примеру. Хелин задумчиво крутила в руках свой бокал. Она сразу же заподозрила — впрочем, как и ее муж, — что им только что скормили полуправду. Тем не менее, судя по всему, скупые слова канцлера основывались на реальных фактах, из чего следовало, что с семейством прекрасных людей действительно стряслось что-то неладное.

— Так вы говорите, что мертвы все до единого?

Джессом кивнул.

— Мы ждем подтверждения. Очевидно, это дело рук разбойников короля-варвара, Семья герцога ждала прибытия отряда своих воинов и оставила ворота открытыми. Убийцам не составило труда проникнуть в замок. Через пару дней мы будем знать все об этом злодеянии. Думаю, вам не стоит брать с собой близких, если вы решитесь навестить замок. Разумеется, в том случае, если там действительно совершено кровавое преступление. В этих местах в последнее время стало неспокойно.

— Значит, Кайлех! Но чем королю горцев мог помешать Йериб? — удивился вслух Эрид, делая знак торговцу снова наполнить стакан.

— Думаю, обезумевший король-самозванец северных гор решил, что герцог — главное препятствие на его пути к безраздельной власти. Разделавшись с Фелроти, он, видимо, полагает, что сумел обескровить силы, стоящие на страже северных границ Моргравии.

Госпожа Хелин еле сдержалась от презрительной усмешки.

— Полагаете, что король горцев уже вторгся в наши пределы и готовит бросок на юг?

Джессом приложил палец к губам, призывая ее быть осторожней в словах.

— Его величество король Селимус придерживается точно такого же мнения. Герцог не раз сообщал о подозрительных перемещениях войск Кайлеха на наших северных землях. Боюсь, сударыня, совсем скоро Кайлех почувствует себя сильным настолько, что предпримет попытку вторжения.

— Что ж, спасибо за предупреждение, канцлер, — поблагодарил Эрид, вскинув на прощание руку. — Вы сообщили поистине ужасную новость. Мы постараемся обойти эти края стороной.

Прежде чем пожать руку Эриду, Джессом медленно моргнул и кивнул. Вылитый гриф-стервятник, подумала Хелин.

— Рад, что мог оказаться вам полезным, господин Бенч. Будьте осторожны во время путешествия! — Он поклонился и повернулся к Хелин. — Мое почтение вашей прелестной дочери, сударыня! Да благоволит вам великий Шарр в вашем путешествии!

— Благодарю вас! — приторно улыбнулась Хелин и поспешила убрать руку, дабы ее не осквернило прикосновение стервятника в человеческом обличье. Супруги ушли, и второй бокал шоррона, который заказал Эрид, остался нетронутым. Джессом допил его, испытывая удовольствие от проделанной этим утром работы. Теперь можно с легким сердцем отозвать соглядатаев, денно и нощно не спускавших глаз с четы Бенчей. Он прикажет проследить за тем, куда отправится Эрид Бенч вместе с женой и дочерью. Если семейство выберет западную дорогу, ведущую к Брайтстоуну, вместо того, чтобы свернуть на восточную, по которой можно добраться до Фелроти, то к его личной радости и вящему удовольствию короля можно будет считать, что Бенчи не представляют угрозы для короны.

Госпожа Бенч была вынуждена ускорить шаг, чтобы поспевать за супругом.

— Ты ему веришь? — задыхаясь, спросила она.

— В то, что Фелроти пал? Верю. Правда, не в то, что именно там произошло. Кайлех не настолько безрассуден, чтобы напрасно обагрять руки кровью. Джессом забывает, что север я знаю, пожалуй, лучше всех остальных. Нет, дело тут явно нечисто. Мне вспоминается предостережение Лейен и твои подозрения насчет нашего короля — пожалуй, ты была права.

— Что же нам делать?

— Ничего. Всегда быть начеку, сейчас это самое главное.

* * *

Селимус задумался над тем, что ему только что сообщил Джессом.

— Я вынужден согласиться с тобой: Эрид Бенч не представляет для меня никакой опасности. Можно распустить соглядатаев, которые ведут за ним слежку. А теперь давай займемся другим делом. Я хочу, чтобы ты доставил Валентине мое письмо. Судя по всему, Лейен, или Фарил, или как там она себя называет, не смогла убрать Илену и, возможно, не станет следовать моим указаниям, хотя ей было велено отправиться в Бриавель. Придется рассчитывать на Аремиса. Хотелось бы надеяться, что он все-таки расправится с этой девкой из клана Тирсков. Я хочу, чтобы ты написал письмо под диктовку.

— Разумеется, сир, — ответил Джессом и, взяв свиток пергамента, стал выбирать гусиное перо поострее. — Я готов, ваше величество.

Селимус подошел к окну и выглянул во двор.

— Моя дорогая Валентина! — начал он. — Нет, постой! Напиши по-другому. Любимая Валентина! — поправился король и, слушая, как поскрипывает перо канцлера, продолжил: — Надеюсь, вы пребываете в добром здравии, и нисколько не сомневаюсь, что вы заняты делами государства так же, как и я. Вы уже видели ту превосходную кобылицу, отправленную вам в подарок? Полагаю, что она смиренно приняла свой новый дом и свою новую хозяйку, самую прекрасную и щедрую из всех. Мне будет приятно услышать ваше мнение о ней. Понравилось ли вам имя, которое я выбрал для нее? Уверен, вы с ней подружитесь и проведете немало счастливых минут в прогулках по прекрасным лесам, окружающим Веррил.

Селимус сделал паузу, давая канцлеру возможность поспевать за диктовкой.

— Дорогая Валентина… как думаешь, я не слишком тороплюсь?

— Нет, сир, все превосходно, — ответил Джессом, добросовестно записывая любовное послание короля.

— Дорогая Валентина, — повторил Селимус. — Тешу себя надеждой, что вы понимаете, как страстно я желаю связать нас как можно скорее узами брака. Со дня первой встречи с вами я думаю только о нашем супружеском союзе, который сплотит наши королевства в вечном мире и гармонии.

Джессом быстро водил пером по пергаменту.

— Может, будет уместно написать далее нечто похожее на нежную угрозу? — деликатно предложил он.

— Ты удивительно хорошо меня понимаешь, — усмехнулся король. — Действительно, нужно приправить это письмо тонким предостережением. Дай-ка соображу, — задумчиво произнес Селимус, продолжая разглядывать двор. — Вот, придумал. Однако, главной угрозой миру, моя дорогая, является время. Этот выскочка северянин — король Кайлех, как он осмеливается называть себя, — пролил благородную кровь Моргравии, злодейски умертвив герцога Фелроти и все его семейство. Уверен, вы разделите вместе со всеми обитателями Моргравии скорбь, вызванную трагической гибелью этого славного аристократического рода. Мы предпринимаем шаги по укреплению границ на севере, но Кайлех, похоже, вошел во вкус, испробовав моргравийской крови, и, чувствуя уверенность в собственных силах, наверняка попытается вторгнуться на наши земли. Боюсь, что, встретив отпор — а он будет решительным, я это обещаю, — он попытается напасть на Бриавель. Не могу допустить, чтобы этот дикарь угрожал вашему благополучию, моя дорогая, или вашей стране. Некогда заклятые враги, сегодня мы должны совместно, став плечом к плечу, дать отпор кровожадному захватчику. Позвольте мне быть оплотом безопасности Бриавеля и вас лично. Я призову мой легион на защиту вашего королевства, как только вы подтвердите готовность к заключению нашего с вами брачного союза.

Король отвернулся от окна и с улыбкой посмотрел на Джессома. Валентине ни за что не устоять перед такой лучезарной улыбкой, подумал канцлер.

— Превосходно, сир! Может, следует добавить дату?

— Верно! Перечитай последнюю строчку!

Джессом послушно выполнил пожелание Селимуса.

— Отлично! Продолжаем. Я назначил дату — пусть это будет последний день весны. Вы станете весенней невестой, и страна расцветет, заново возрождаясь к жизни. Именно такие чувства вы и внушаете мне, Валентина, наполняя мою душу радостью обновления.

Король снова сделал паузу, обдумывая заключительные строки письма.

— Мой человек доставит вам документ, на котором вам нужно лишь поставить вашу подпись, и после его возвращения я начну приготовления к нашему бракосочетанию, дню, когда народы Моргравии и Бриавеля объединятся наконец к взаимной радости. Наши враги, несомненно, побоятся нашего могущества, моя дорогая. Никто не сможет угрожать нашей великой империи.

Селимус довольно потер руки.

— Можешь закончить письмо по своему усмотрению!

— Я немедленно завершу его, ваше величество.

— Пусть посыльный дождется ответа. Думаю, на дорогу туда и обратно уйдет всего несколько дней, верно?

— Если тому будет сопутствовать погода, сир.

— Проследи за этим.

Канцлер принялся приводить в порядок письменные принадлежности.

— Кстати, что там сейчас в Фелроти? — поинтересовался король.

— Я отправил надежных людей привести все в должный вид и замести ненужные следы.

— Тела?

— Будут сожжены.

— Прекрасно. Надеюсь, ты оставишь свидетельства того, что это дело рук варваров-горцев?

— Об это уже позаботились, ваше величество.

— Спасибо, Джессом. И хотелось бы как можно скорее получить донесения от твоих людей.

Селимус был доволен, все шло согласно плану. Улучшить прекрасное настроение могла бы близость с женщиной.

— Распорядись, чтобы ко мне привели Амелию.

— Как пожелаете, сир. Думаю, что ее синяки уже сошли, — пробормотал Джессом, кланяясь и выходя из королевских покоев.

Глава 28

Несколько человек с озабоченным видом стояли у края огромной ямы. Одни нервно почесывались, другие переступали с ноги на ногу. Никто не знал, что сказать и как истолковать представшую их взглядам картину. В яме должно было находиться четыре смердящих трупа, а оказалось всего три.

— Приведи кого-нибудь, кто был тогда здесь! — прорычал главарь.

Очевидца привели через несколько минут.

— Сколько тел тут было?

— Четверо. Трое мужчин и одна женщина, — последовал ответ.

— Здесь всего трое мужчин. Герцог и двое его сыновей, которых вам удалось прикончить.

— Третьего сына не оказалось в Тентердине. Женщина точно была, — ответил убийца.

— Но ведь и женщины тут нет! — взревел командир второго отряда, нагрянувшего в замок с новыми приказами канцлера. — И как ты собираешься объяснять это тому, кто расплачивается с нами золотом?

— А что вы предлагаете?

Главарь презрительно фыркнул.

— Предлагаю? Я предполагаю, чурбан, что женщина или осталась жива и ей каким-то образом удалось скрыться… или кто-то помог ей скрыться.

Его собеседник, оскорбленный до глубины души, моментально ощетинился, вспомнив, какое испытал омерзение, насилуя с товарищами мертвое тело.

— Говорю тебе, она была мертва! — огрызнулся насильник.

— Хорошо, тогда поищи ее тело, а когда найдешь, дай знать об этом нашему хозяину. Я же сообщу ему, что пока мы нашли трупы только троих мужчин. Готов поспорить, в самом скором времени вам, парни, будет не до кошельков. — С этими слова главарь подмигнул насильнику, который прекрасно понял недвусмысленную угрозу. — Сожгите этих троих, — добавил посланец канцлера. — Потом, не мешкая, начинайте прочесывать Бринт и всю округу. Во что бы то ни стало найдите женщину. Переверните вверх дном все церкви и приюты. Ее надо найти и закопать, понятно?

Услышав слова негодяев, погубивших ее любимых сыновей и мужа, Аледа, притаившаяся в это время в считанных шагах от столпившихся возле ямы убийц, болезненно сморщилась. К счастью, убийцы не знали, что та, о которой шла речь, пряталась в нескольких ярдах от страшного места.

Ранним вечером того дня, когда эти нелюди напали на замок, она пришла в сознание. Вместе с пониманием того, что она жива, к ней вернулись жуткие воспоминания о пережитом кошмаре. Аледа не сразу осознала, что лежит на мертвом теле сына, заваленная сверху огромной охапкой срубленных ветвей. Сквозь нагромождение листьев и веток у нее над головой сочился слабый свет угасающего дня, что позволило обнаружить тело ее любимого Йорге. Вглядевшись в его лицо, она испуганно вскрикнула — ей показалось, что на лице сына застыло выражение ярости. Впрочем, нет, это ей только показалось, ведь после смерти лицо покойника бывает лишено какого-либо выражения. Аледа зарыдала и, отбросив ветки, вскоре обнаружила тело Дарина, такое же холодное и бесчувственное, как и тело его брата. И тотчас перед глазами предстала кровавая сцена: сын бросается спасать честь матери, но убийцы хладнокровно пронзают его мечами.

Далее герцогиня наткнулась на обезглавленное тело мужа, лежавшее на самом дне ямы. Отрубленная голова валялась у его ног. Безудержные рыдания Аледы сделались еще громче. Она представила себе, как убийцы со смехом швыряют голову герцога вслед за телом. Взяв в руки окровавленную голову мужа, она прижала ее к себе и вновь заплакала, нежно поглаживая любимое лицо.

Когда рыдания наконец прекратились, герцогиня вспомнила о старшем сыне.

— Крис! — позвала она. Надежда на то, что ее мальчик может быть жив, придала сил и помогла выбраться из ямы. Это удалось ей не сразу. Несколько раз Аледа падала и скатывалась вниз на тела своих бездыханных сыновей. Наконец она сумела выбраться наружу и какое-то время лежала у самого края, тяжело дыша и дрожа от усталости, не замечая ни окровавленных колен, ни поломанных ногтей.

Возможно, Крис еще жив, думала она, утешая себя, старясь забыть о своем несчастье и отгоняя страх перед возможным возвращением убийц. Вспомнились Пил и брат Льюк. Куда могли подеваться их тела? Или святым братьям удалось спастись? Аледа провела рукой по волосам, чем еще больше их перепачкала, и наконец осмелилась прислушаться к себе. Боль засела где-то в глубине поруганного тела. Женское чутье подсказывало, что увечья, нанесенные насильниками, еще способны свести ее в могилу. До наступления ночи оставалось уже совсем немного. В сгущающихся сумерках пятна крови на платье были едва различимы и могли показаться лишь невинными следами грязи, но сама Аледа прекрасно помнила, откуда они взялись. Смерти она не боялась — она боялась времени. Смерть стала бы избавлением от страданий, и Аледа с радостью встретила бы Собирателей Шарра, если бы не мысль о том, что Крис, возможно, еще жив и нуждается в ее помощи. Она мужественно встретит смертный час, но не раньше, чем попытается найти его.

В голове у нее все еще звучал голос мужа: «Быстрее уходи отсюда! Спрячься где-нибудь!»

На пределе сил герцогиня вновь забросала яму ветками. Слезы тоже иссякли. Она вдруг вспомнила про тайник, устроенный Крисом в пещере на склоне холма. Сын как-то раз похвалился, что из того тайного укрытия хорошо просматривается дорога, ведущая на север. Оттуда можно вовремя увидеть отряд горцев, если те осмелятся приблизиться к замку. Крис был тогда еще совсем юный, и она посмеялась над ним, но муж похвалил мальчика за сообразительность и дальновидность.

— Предосторожность никогда не бывает излишней, — сказал тогда герцог, ласково растрепав волосы сына.

Крис использовал тайник лишь время от времени, в тех случаях, когда охотился, и всегда содержал его в чистоте. Там всегда было сухо. Сын как-то пригласил Аледу побывать в его тайном убежище, и герцогиню приятно удивило, что место это оказалось уютным. Там было относительно тепло, несмотря на здешний суровый климат, а также постоянно имелся небольшой запас провианта. Герцогиня давно уже сделала для себя вывод, что еда всегда была для ее сына на первом месте.

Обессиленная, Аледа ползком добралась до тайника и в течение двух дней отлеживалась в надежной утробе пещеры, пытаясь придти в себя. Мысленно она благодарила сына за то, что тот оставил там бурдюк с водой. Еды в пещере она не нашла. Но и одной воды оказалось достаточно, чтобы поддержать силы. Аледа слышала, как разбойники вернулись на место преступления и обменивались гнусными шутками в адрес ее близких. На глазах Аледы эти подонки вытащили тела ее любимых мужчин и бесцеремонно бросили в костер. Но как бы они ни старались, им ни за что не выжечь мужа и сыновей из ее памяти, подумала Аледа, задыхаясь от разгорающегося гнева. Она понимала, кто стоит за убийством, — разумеется, король, но не король горцев, а Селимус. Он еще горько пожалеет о своем злодеянии, поклялась герцогиня, глядя, как пламя пожирает тела мужа и сыновей. Он еще пожалеет, что появился на свет.

Она провела еще полдня в пещере, чтобы убедиться, что разбойники больше не вернутся. Увы, пытаться предать земле останки ее любимых было уже слишком поздно. Заметая следы, убийцы нарочно разбросали обожженные кости, чтобы невозможно было догадаться, кто именно предан огню. Все ее мужчины были мертвы, за исключением разве что одного. Боже, как ей хотелось верить, что Крис жив! Цепляясь за эту надежду, герцогиня доковыляла до замка, рассчитывая отыскать там теплую одежду и какие-нибудь снадобья, чтобы унять боль. Где мог найти пристанище Крис? В Моргравии ни он, ни она уже не были в безопасности. Ее сын отправился проводить Элспит до границы с Бриавелем. Возможно, он вернулся в Тентердин, но, застав родной дом в полном разорении, успел вовремя скрыться. Вот только куда?

Податься ему некуда. Что ж, значит, придется вернуться в Бриавель и попытаться отыскать там Элспит. Возможно даже, девушка ответит взаимностью на его чувства, а в том, что Крису она понравились, герцогиня не сомневалась. Как и в том, что Элспит удалось завоевать доверие и покровительство королевы Валентины. Аледа вознесла молитву великому и всеблагому Шарру, в надежде, что тот поможет Крису соблазнить молодую женщину из Йентро, и они вдвоем благополучно переберутся в Бриавель. Но Крис ни за что не бросит своих близких. Неожиданно до герцогини дошло: теперь ее сын не только последний наследник рода Фелроти, но и новоявленный герцог. Но знает ли об этом сам Крис?

Захватив лишь небольшой мешочек с самым необходимым, герцогиня решила, что заходить в конюшню нет смысла. Разбойники увели лошадей и полностью разграбили дом, забрав все ценные вещи. Впрочем, сейчас это уже не имело значения. Аледа заметила мирно пасущегося в поле ослика, того самого, на котором к ним приехала Элспит. Вот на ком она отправится в путь! Брат Льюк бежал из замка так поспешно, что забыл про животное и теперь вряд ли вернется за ним.

Герцогиня отвела ослика в конюшню, где обнаружила подходящее седло и торопливо, насколько позволяли силы, приготовила животное к путешествию. Им предстоял долгий путь в славный город Веррил.

Если в королеву Бриавеля верил Уил Тирск, то почему в нее не поверить и герцогине Фелроти?

* * *

Аледа потеряла счет времени. Дорога до Бриавеля показалась бесконечной. Ей никак не удавалось вспомнить, когда произошло нападение на замок и сколько дней миновало с тех пор, как смерть пришла в Тентердин. Теперь самым главным для нее было добраться живой до легендарного дворца в Верриле. А для этого нужно заботиться и об ослике, кормить и поить, давать ему отдых.

Аледе хватило сообразительности захватить с собой торбу овса и небольшой запас воды. К счастью, ослик мог сам добывать себе подножный корм — траву и листву, пусть даже схваченные зимними морозами.

Герцогиня оделась в путь потеплей, но переносить холод ей помогала не столько теплая накидка, сколько неукротимая ярость и решимость во что бы то ни стало добиться задуманного. Храбрая женщина дала себе слово, что будет ехать верхом столько часов в день, сколько возможно, — до тех пор, пока в изнеможении не вывалится из седла.

У нее снова открылось кровотечение, но она оставила его без внимания, стараясь сохранить последние остатки сил, и против воли заставляла себя принимать пищу. Для здоровья — если оно восстановится, в чем Аледа сильно сомневалась, — необходимо есть. Перед бегством герцогиня догадалась захватить с собой главные семейные бумаги. Кроме того, она взяла небольшой портрет, на котором была изображена вместе с Йерибом. Картина наверняка пригодится, если понадобится установить ее личность. Ведь кто, глядя на нее сейчас, узнал бы в ней супругу того, кто некогда считался вторым но богатству человеком в королевстве Моргравия. Позаботилась она взять с собой и мешок, с которым появилась в Тентердине Илена.

Как только Аледа переправилась через реку Тейг, ей тотчас стало легче, словно она избавилась от части тяжкого бремени. И хотя теперь она находилась на землях вражеского государства, в данный момент лишь среди врагов можно было рассчитывать на безопасность. Какое-то время герцогиня ехала в восточном направлении, рассчитывая на то, что скоро ее обнаружит бриавельская стража. Чувствуя, что силы оставляют ее, герцогиня молила всеблагого Шарра, чтобы это случилось как можно скорее. Мир уже начинал расплываться перед глазами. Надо держаться, надо, напомнила себе Аледа. Она не имеет права умереть, пока ей неизвестна судьба Криса.

Глава 29

Трое подозрительного вида странников стояли на мосту Веррила, ожидая, когда о них доложат командиру бриавельской стражи. Это были монах-послушник, молодой дворянин из Моргравии и юная женщина из Йентро. По их словам, у них имелось при себе важное послание, адресованное самой королеве Валентине.

Имя дворянина было хорошо знакомо Лайрику, такого человека не оставишь стоять за воротами замка. Но и доверяться первому встречному, назвавшемуся благородным именем, тоже нельзя.

— Пусть предъявят свои бумаги, и тогда мы рассмотрим их просьбу! — распорядился Лайрик, покачав головой.

— Я уже пытался внушить им то же самое, — ответил капитан стражников. — Но они наотрез отказались.

Лайрик задумался. После смерти Ромена Корелди королева почти постоянно пребывала в подавленном настроении. Перед посторонними людьми Валентина тщательно скрывала свою неизбывную печаль, и лишь наиболее приближенные к ней люди знали, как тяжело переживает она гибель Ромена. Валентина с надлежащим тщанием выполняла свои монаршие обязанности, однако держалась замкнуто.

— Тогда скажи им, что передать письмо не удастся. Королева сегодня не расположена принимать просителей. Так что пускай они или передадут письмо и дождутся ответа, или убираются прочь.

Капитан поклонился Лайрику, но вместо того, чтобы перепоручить его распоряжение кому-нибудь из подчиненных, лично подошел к ожидавшим на мосту моргравийцам.

— Извините, но мне сказано передать вам, что командующий Лайрик не разрешает вам войти во дворец. Он требует, чтобы вы предъявили бумаги, удостоверяющие личность. Только после этого ваше пожелание будет рассмотрено. — Капитан заметил, что плечи женщины тотчас поникли. Все трое выглядели крайне усталыми и подавленными.

На их счастье, Валентине в этот день заблагорассудилось выйти из своих покоев и пройтись по крепостной стене. На мосту королева заметила троих чужаков, оживленно беседовавших с капитаном гарнизона. В глазах незнакомой женщины читалась мольба.

— Кто эти люди? — спросила королева у Лайрика, который поспешил ей на встречу, сияя улыбкой.

— По всей видимости, моргравийцы, ваше величество, они просят разрешения пропустить их в Веррил. Капитан Орлид сейчас доложит вам о них.

Валентина вновь бросила взгляд в сторону незнакомцев — странники явно проделали долгий путь. Их усталые лица тотчас вызвали у нее интерес.

— Вам известны их имена?

— Имя молодого дворянина мне известно. Он из благородной моргравийской семьи, но я не знаю его в лицо. Не исключено, что это самозванец.

— Зачем они пришли? — нахмурилась Валентина.

— Дозорные наткнулись на них в Гринсрилде. Они поразили наших людей своей честностью, сразу же заявив, что прибыли из Моргравии с каким-то посланием для вас, ваше величество.

Странно, подумала королеву, однако больше ни о чем не стала расспрашивать Лайрика, решив дождаться прихода капитана Орлида.

— А вот и Орлид! — воскликнул Лайрик.

Кланяясь королеве, капитан настороженно покосился на своего начальника.

— Что вы узнали об этих людях? — спросила Валентина, приятно поразив капитана неожиданно дружелюбной интонацией.

— Ваше величество, они умоляли меня сообщить вам, что они друзья генерала Уила Тирска. Они… они также упомянули имя Ромена Корелди, — смущаясь, произнес Орлид. Он был в числе немногих, кому доверили тайну смерти Корелди и последующего его погребения в Верриле.

Глаза королевы тотчас удивленно распахнулась, к щекам вернулся румянец, что не ускользнуло от ее собеседников.

— Приведите их ко мне! — возбужденно приказала Валентина. — Я буду ждать их в моей гостиной.

Лайрик послушно кивнул и повернулся к Орлиду:

— Хорошенько обыщите их!

Солдаты провели путников по мосту. С обеих сторон на них взирали высеченные в камне короли, бывшие властители Бриавеля. Несмотря на тягостное душевное состояние, в котором он пребывал, Крис не мог не восхититься прекрасным местоположением города. Со всех сторон Веррил окружали луга, а внизу, под городскими стенами, бурлила быстрая река. Крис не удержался и сказал сопровождавшим их солдатам, что много слышал о Верриле от путешественников, с которым встречался в Моргравии, но только сейчас понял, что никакие слова не способны описать здешние красоты. Солдаты заулыбались, польщенные искренней похвалой в адрес родного города.

На другом конце моста у путников забрали лошадей, а их самих попросили следовать за капитаном. Вскоре перед ними распахнулись огромные ворота, и они оказались в прославленном городе Верриле. Элспит с первого же взгляда поразило его великолепие. Задрав голову, она любовалась высокими башнями из белого камня, которые можно было увидеть только в этих краях. Особенно ее восхитил словно вознесшийся к небесам королевский дворец, так не похожий на суровый, мрачноватый Стоунхарт — казалось, он светится собственным светом. Элспит не стала делиться этим впечатлением со своими спутниками, лишь опустила голову и поспешила вслед за провожатыми на встречу с «королевой нашего Уила». Так она мысленно называла Валентину.

— Позволь мне взять на себя главную роль в разговоре, — попросила она шепотом Криса. Тот кивнул. Пил шагал рядом с ними молча, не меньше других ошеломленный видом прекрасного города.

Гости поднялись по причудливой лестнице. На верхней площадке их встретил немолодой мужчина представительной наружности.

— Благодарю вас, капитан, — произнес незнакомец. Он жестом отпустил Орлида, а сам коротко поклонился гостям. Элспит по достоинству оценила этот важный знак внимания к их персонам.

— Я канцлер Крелль. Я провожу вас к ее величеству, — произнес вышедший их встречать человек. — Пожалуй, мы пока отложим предварительное знакомство с вами до разговора с королевой и командиром Лайриком, которым я сейчас вас представлю. Видно, что вы устали с дороги. Сейчас распоряжусь, чтобы вам принесли воды.

Канцлер подозвал пажа и что-то тихо сказал ему. Мальчишка тотчас оросился выполнять приказание. Крелль ободряюще кивнул гостям.

— Мне показалось, что вы проголодались в пути. Сейчас вам принесут еды, и вы немного подкрепитесь. Не хватало только, чтобы кто-то из вас свалился в голодный обморок в присутствии ее величества.

Элспит хихикнула; канцлер понравился ей с первых же минут знакомства.

— Почему королева неожиданно пожелала принять нас? — спросил Крис.

— Полагаю, ее величество сама ответит на ваш вопрос, — добродушно улыбнулся Крелль. — Вот мы и пришли. — Он подошел к двери и, постучав, распахнул ее перед странной троицей.

Элспит знала точно, что королева согласится принять их — имена Уила и Ромена должны были послужить надежным паролем. Не сомневалась она и в том, что Валентина отличается редкой красотой. Во время долгих странствий, она заставила Уила подробно описать внешность ее величества. Как давно это было, едва ли не целую вечность тому назад! Полагая, что влюбленный мужчина наверняка приукрасил внешние достоинства обожаемой женщины, она оказалась совершенно не готова увидеть перед собой образец идеальной красоты, Нет, Уил не преувеличивал ни на йоту.

— Ваше величество, — начал Крелль, — позвольте представить вам Элспит из Йентро, Криса Донала из Фелроти и послушника Пила, ранее жившего в монастыре Риттилуорт.

Валентина поблагодарила его коротким кивком.

— Добро пожаловать всем вам! Крелль, что мы можем предложить нашим гостям? — Она прекрасно понимала, что канцлер уже отдал соответствующие распоряжения, однако из соображений учтивости сочла нужным снять неловкость путников.

— Сейчас подадут закуски, ваше величество.

— Благодарю. Прошу вас, проходите! — Валентина сделала приглашающий жест, как только гости выпрямились после обязательного поклона перед монаршей особой. — Садитесь. Насколько я понимаю, вы проделали долгий и утомительный путь.

Ошеломленные тем, что находятся в одной комнате с такой красивой женщиной, гости молча опустились в кресла.

— Простите мне мой непарадный вид, — сказала Валентина, с улыбкой указав на свое одеяние. — Такова рабочая одежда королевы Бриавеля, — добавила она и дугой выгнула бровь, отчего Пил еле заметно усмехнулся. Судя по всему, ее слова были на это и рассчитаны. Все трое держались напряженно и скованно, и Валентина начала теряться в догадках. Интересно, какие все-таки вести они принесли ей?

— Прошу знакомиться с командующим гвардией Лайриком, — произнесла она.

Взгляды путешественников обратилась на человека, стоявшего возле окна. Генерал повернулся и приветливо кивнул Крису.

— Я знаю вашего отца, — проговорил он. — Прекрасный отважный воин и славный человек.

— Вы знали его, сударь, — поправил его Крис, сделав ударение на слово «знали». Ему не хотелось проявить неучтивость, но он с трудом сдерживал себя. — Его убили несколько дней назад вместе с моей матерью и двумя братьями.

Сердце Элспит упало. Она надеялась донести известия до королевы с большей дипломатичностью, но что сказано, то сказано. Девушка осмелилась поднять глаза на королеву. Та ответила ей полным сочувствия взглядом, как будто давая понять, что угадала тайные мысли гостьи.

— Что?! — воскликнул Лайрик. — Герцог Фелроти мертв?!

Элспит решила, что ей следует немедленно вмешаться в разговор.

Не то, не дай бог, Крис случайно выболтает то, о чем бриавельцам пока знать не следует. Им всем нужно вести себя сдержанно и с большой осторожностью подбирать слова, если они желают склонить Бриавель на свою сторону.

— Прошу тебя, Крис, успокойся! — Элспит стремительно вскочила с места. — Ваше величество, мы расскажем вам очень печальную историю. Буду признательна, если вы позволите мне…

— Разумеется, — кивнула Валентина и махнула рукой Крису, давая понять, что тому незачем извиняться за бесцеремонность своей спутницы. Элспит успела заметить, что королева искренне сочувствует его горю, и выразительно посмотрела на своего спутника, чтобы тот не сказал лишнего.

— Мой товарищ пережил страшное потрясение, — начала она. — Прошу вас простить его несдержанность. Лайрик, уверяю вас, перед вами действительно Крис Донал, новоиспеченный герцог Фелроти.

Королева опустилась в кресло, предчувствуя важность того, что ей предстоит услышать.

— Рассказывайте! — велела она, наблюдая, как канцлер Крелль отдает распоряжения слугам, доставившим подносы с горячими и холодными закусками и всевозможными напитками. — Но сначала предлагаю вам подкрепиться.

Валентина ободряюще улыбнулась Крису, однако в ответ улыбнулся ей не он, а Пил. Юный послушник был сражен наповал красотой этой восхитительной женщины в скромном домашнем платье, сердечно, как самых близких людей, принимавшей их.

За едой Элспит поведала Валентине печальную историю. Закончив рассказ, она не удержалась и, нагнувшись к Крису, сочувственно сжала его руку. Тот за все это время не притронулся ни к еде, ни к питью.

— Значит, все мертвы, — невнятно проговорил Лайрик. — Вы в этом уверены?

— Пил своими собственными глазами видел то, о чем я только что рассказала. Он с готовностью подтвердит, что герцог и его сыновья убиты.

Юный послушник кивнул в знак своего полного согласия.

— Они ни за что не оставили бы мою мать в живых, — неожиданно произнес молчавший до сих пор Крис.

— Вы абсолютно убеждены в том, что эти люди действовали по приказу короля Селимуса? — ледяным тоном спросила Валентина.

Лайрик нервно поежился. Эта встреча была совершенно не нужна в свете ведущихся переговоров о предстоящем бракосочетании властителей Моргравии и Бриавеля.

— Ваше величество… — начал он, но Валентина подняла руку, не давая ему договорить, и вновь посмотрела на Элспит.

Под пристальным взглядом темно-голубых глаз королевы девушка почувствовала себя неловко. Ей показалось, что в данный момент владычицу Бриавеля интересует исключительно ее мнение. Элспит также вспомнились слова Уила о том, что Валентина обладает удивительной способностью сделать так, что люди в ее присутствии верят, будто для королевы не существует никого, кроме них.

— Насколько я понимаю, ваше величество, — начала Элспит осторожно, — король Селимус способен на все.

— Но ведь это всего лишь предположение, а не абсолютная истина, не так ли? — ответила вопросом на вопрос королева, не сводя глаз со своей собеседницы.

Элспит растерянно заморгала. Она могла бы пересказать историю Уила и тем самым потрясти бриавельцев, однако не смела нарушить данное ему обещание, имея печальный опыт подобного рода.

— Я не смею настаивать на том, что это дело его рук, но Аремис и Фарил, наемники, состоящие на службе у короля Селимуса, подтвердили, что это именно так. Они получили приказ убить Илену Тирск.

— Ваше величество, мы не имеем права доверять словам людей, которым платят за их грязные дела. За деньги они присягнут кому угодно и признаются в чем угодно, — вмешался в разговор Лайрик.

Его слова вызвали у Элспит раздражение.

— Но мы никому не платили! — сердито возразила она, но тут же, немного поостыв, добавила: — Простите меня, ваше величество, но Аремису можно доверять. — Элспит сунула руку в карман. — У меня для вас письмо. Оно… — девушка во время осеклась, едва не сказав, что письмо от Уила. — …оно от Илены.

— Сестры Уила Тирска? — Валентина нахмурилась, принимая письмо из рук Элспит.

— Именно, ваше величество. Аремис переправил ее в безопасное место, — подтвердила девушка, злясь на себя за неумение убедительно лгать. При этом она не сводила глаз со своих спутников, мысленно умоляя их не противоречить ей.

В комнату вернулся Крелль и, заметив кивок Валентины, направился прямиком к королеве. Нагнувшись, он прошептал ей что-то на ухо.

— Простите меня, — смущенно проговорила королева, обращаясь к присутствующим. — Похоже, из Моргравии прибыл гонец со срочным посланием. Я скоро вернусь. Прошу вас не скучать и угоститься кушаньями и напитками. После этого отправляйтесь отдохнуть в приготовленные для вас комнаты, — добросердечно добавила ее величество.

Когда королева удалилась, Лайрик счел своим долгом завершить разговор с гостями, хотя и был до глубины души потрясен известием о гибели Йериба Донала, грозного врага, уважавшего, однако, законы войны. Как и его бывший генерал, Фергюс Тирск, герцог был не из тех, кто готов начать войну из одного лишь желания повоевать.

— Я огорчен известием о постигшей тебя утрате, сынок, — произнес он, нарушив неловкое молчание.

Элспит осталась довольна тем, что Крису хватило благоразумия принять соболезнования командира Лайрика.

— Не могли бы вы просветить меня, откуда вам известно, что эти люди были посланы королем? — вновь вернулся к щекотливой теме Лайрик, в надежде, что Крис развеет его сомнения.

Тот повернулся к Элспит и перехватил ее предостерегающий взгляд.

— Они выдали себя сами. Они охотились за Иленой Тирск, которую в свое время увез из Стоунхарта Ромен Корелди.

Пил согласно кивнул.