Михаил Борисович Кононов
Счастливый Мурашкин
Смешная фамилия
Вовка твёрдо шагал по мокрому асфальту в новых ботинках. За спиной — школьный ранец, в руках — огромный букет: оранжевые ноготки, лиловые астры, три розовых георгина, а посередине белый гладиолус, длинный, как удочка.
Накрапывал дождь, и мама несла над Вовкой голубой зонт. И все прохожие улыбались первокласснику под зонтиком.
Вовке было очень хорошо и немного страшно: первое сентября!
— Главное — чтобы цветы не промокли! — сказал он и обнял букет покрепче.
— Ты совсем зажал цветы! — беспокоилась мама. — Ты, Вовочка, не волнуйся, сынок! Тебе в школе понравится, вот увидишь… Смотри-ка, и дождик кончился!
Мама сложила зонт, и Вовка увидел солнце и маму.
— Солнышко — потому что праздник! — сказал Вовка. — Пошли быстрей, мама!
На площадке перед школой играла музыка. Нарядные ребята носились вокруг скамеек, озабоченные родители разговаривали с учителями, и Вовка держал маму за руку, чтобы не потеряться.
Музыка замолчала, и кто-то где-то заговорил в микрофон. Вовка вытягивал шею и поднимался на цыпочки, но из-за спин и букетов он ничего не видел. Только услышал слова:
— Поздравляем наших дорогих первоклассников!
— Слышишь? Это и тебя тоже! — сказала мама, подняла Вовку вместе с букетом и поставила на скамейку.
На школьном крыльце стояли учителя, а перед микрофоном — седой директор и высокий десятиклассник. Директор кивнул улыбаясь. Десятиклассник поднял над головой блестящий колокольчик, и наконец Вовка услышал школьный звонок! Сразу дрогнули и поплыли к дверям школы гладиолусы, розы, лилии, золотые шары и хризантемы над головами первоклассников. Заиграла музыка. Мамы и бабушки заплакали. Десятиклассники смеялись, отбирали друг у друга колокольчик, и каждый старался поднять его повыше, чтобы он звенел громче и веселей.
Вовка спрыгнул на землю, мама поцеловала его и сказала:
— Ну, иди! Иди, учись…
Она прижала к глазам платок и быстро ушла к себе на работу.
И Вовка остался один.
Вокруг было много людей, но он был совсем один, потому что мама ушла. В носу у Вовки защипало, защекотало…
— Парами встаньте, ребята, парами! — Людмила Васильевна, учительница, выстраивала своих первоклассников.
Она была очень красивая и самая добрая — сразу видно. Улыбается всё время, а веснушки у неё и на носу, и на щеках, и на лбу, и даже, кажется, на ушах…
— А где твоя пара, Володя? — спросила она.
— У меня нет пары, — сказал Вовка. — У меня мама ушла!
— Тогда с Ларисой подружись! — сказала Людмила Васильевна. — Лариса очень волнуется. — И она подвела к Вовке заплаканную девочку с белым бантиком на макушке.
— Меня зовут Кулешова Лариса, — сказала она жалобно. — А когда мама вернётся? Ты не знаешь? Говорят, нас тут до самого вечера учить будут!.. А почему ты такой маленький? Тебя как зовут?
Вовка опустил голову и тихо назвал свое имя. Хотел и фамилию назвать. Но подумал — и промолчал.
— Под ноги смотрите, там ступени, — крикнула Людмила Васильевна.
И Вовка поднялся на самую высокую ступеньку, где только что стоял десятиклассник. И переступил школьный порог.
По широкой лестнице поднялись на второй этаж. А перед дверью первого класса Вовку уже дожидался Эдик Одиноков, его старый друг и сосед, с таким же большим букетом.
— А у меня букет с усами! — Эдик пощекотал Вовкино ухо длинным аспарагусом.
— Мои цветы тяжелей! — сказал Вовка и дал другу понюхать длинный гладиолус.
Тут к Людмиле Васильевне подошла какая-то девчонка и подарила ей маленький букет ноготков.
— За мной! — крикнул Эдик и бросился к учительнице, размахивая своим усатым букетом.
И все ребята окружили Людмилу Васильевну, и каждый протянул ей цветы.
— А я только два ведра приготовила! — Людмила Васильевна покачала головой. — Придётся вам теперь ждать, пока я с цветами разберусь.
Цветы она отнесла в класс, а первоклассников отвела на третий этаж, в большой кабинет, где по стенам тянулись полки с книгами, и сказала, что скоро придёт.
Вовка с Эдиком уселись за последней партой, в самом углу. Ноги у Вовки болтались в воздухе, а впереди он ничего не видел, кроме спин незнакомых ребят. Только вверху портрет Пушкина на стенке. Сложив руки на груди, Пушкин смотрел на Вовку. Под портретом стоял у стены молодой парень в очках. Кудрявый, как Пушкин.
— Вот вы и пришли в школу, — сказал он и улыбнулся. — Мы с вами находимся в кабинете русского языка и литературы. Пока Людмила Васильевна занята, с вами побуду я. У меня сегодня тоже большой праздник. Вы стали школьниками, а я — учителем…
— Вы нас тогда учите скорей! — сказала сердитым голосом Ленка. Она во второй парадной живёт, на третьем этаже. По воскресеньям с большим бантом в музыкальную школу ходит. И теперь вся в бантах розовых.
— Спросите меня, пожалуйста, товарищ учитель! — просилась Ленка. — Например, сколько получится, если пять умножить на пять!..
— Сначала нужно проверить, все ли на месте, — сказал учитель. — Я буду называть ваши фамилии по журналу, а вы должны вставать и говорить: «Я!» Понятно?
— Я! — звонко крикнула Ленка и встала возле своей парты.
Вслед за Ленкой все стали вскакивать, крича наперебой:
— Я! Я! Я!..
Учитель замахал руками:
— Садитесь, ребята, садитесь! Вы меня не поняли. Начинаем всё с начала. Я называю фамилию. Вы встаёте. Внимание! Три-четыре! Александров Олег!
— Я! — сказал мальчишка с задней парты.
«Красивая фамилия!» — про себя позавидовал Вовка.
— Барабанов!
— Я, — тихо отозвался худенький Барабанов.
— Вихров!
— Я! Это я Вихров, я! Вихров я, не забудьте!
— На всю жизнь запомню, — улыбнулся учитель. — Генералов!
— Я здесь, — кивнул Генералов, встал и сел.
«У всех фамилии как фамилии, — думал Вовка. — Скоро уже мою назовёт… Вот придумали — фамилии называть!..»
— Кулешова! Кулешова, где ты? — Учитель забеспокоился: — Где Кулешова, ребята?
— Это я, наверное, — сказала Лариса и всхлипнула. — А можно мне не вставать? Я так переживаю, так волнуюсь…
— А ты не бойся, — посоветовал учитель. — Тогда и страшно не будет… Одиноков Эдуард!
— Тут! — Эдик подскочил и сразу шлёпнулся на сиденье рядом с Вовкой. У него был такой вид, будто он только что проснулся.
— Романенкова Лена!.. Сидоров!.. Фёдоров!..
Вовка повторял про себя алфавит и старался сообразить, после какой буквы стоит «М». Уже проехали «Л». Там Лосев был. Когда же буква «М» будет?
— Всех я назвал, ребята? — спросил учитель, закрывая журнал.
Вовка покраснел, но головы не поднял.
— Тебя же забыли! — Эдик толкнул его в плечо.
Вовка показал другу кулак.
— А вон его не назвали! — крикнула Ленка Романенкова и пальцем указала на Вовку. — Что же ты молчишь, Мурашкин?!
— Странно, — сказал учитель. — В списке такой фамилии не было. Я бы сразу запомнил. Встань, пожалуйста, Букашкин! Не обижайся. Давай познакомимся! Если ты маленького роста, мы тебя за первую парту пересадим. Вставай! Где ты там? Что же ты не встаёшь?..
— Я стою! — Вовка привстал на цыпочки.
Учитель поправил очки, обвёл класс растерянным взглядом, но Вовку не заметил. Тогда Вовка встал ногами на сиденье.
— Вот теперь мы тебя видим! — обрадовался учитель. — Тише, ребята! А ты, мальчик, назови свою фамилию громко, не стесняйся!
В тишине красный Вовка с трудом разлепил губы:
— Му… Мурашкин!
— Чебурашкин! — пискнула Ленка.
Тридцать девять первоклассников дружно засмеялись.
Мурашкин спрыгнул на пол, взял ранец и пошёл к выходу.
Дорогу ему загородил учитель.
Мурашкин отступил на шаг и замахнулся ранцем.
Учитель подхватил Мурашкина на руки и посадил на свой стол.
— Что, фамилия смешная? — спросил учитель у всех сразу. — А между прочим, у хороших людей часто бывают имена необычные. Вот, например, был такой писатель — Алексей Феофилактович Писемский…
— Потому что он всю жизнь писал! — крикнул Вихров.
— А — Грибоедов? — напомнил учитель. — Он ведь не только грибами питался, правда? А Пушкин из пушки вообще ни разу не стрелял — вот как бывает. Потому что все смешные фамилии родились от самых простых слов: пушка, грибы, письмо. А фамилия Мурашкин — от слова «мурава». Трава-мурава! Очень красивое старинное слово!..
— А я слов больше всех знаю! — похвасталась Романенкова. — Например, слово «кооператив». И ещё есть важное слово — «диссертация»!
— Космонавт! — крикнул Одиноков. — Планетоход! Машина! Робот!..
— И откуда на свете столько разных слов? — удивилась Кулешова.
— Слова придумывает специальная машина, — объяснил Эдик. — Я её видел у папы на работе. В неё запускают разные цифры, а на экране загораются слова…
— Постой, постой! — сказал учитель. — А слово «мама» кто придумал? Тоже машина?..
Все замолчали и стали думать. И Мурашкин вспомнил, как сегодня он шёл под зонтиком и маму не видел, а потом мама закрыла зонтик, и он увидел солнце и мамино лицо, которое видел всегда, всю жизнь. И он сказал:
— Слово «мама» я придумал сам! И «солнце» тоже! Я сам придумал, а не машина!..
— Нет, я! — крикнула Романенкова. — Я первая!
И все заспорили, а учитель поднял руку и объяснил:
— Все хорошие слова родились очень давно, когда нас с вами ещё и на свете не было. Это наш родной русский язык. Он помогает нам понимать и любить друг друга, И чем лучше владеет человек родным языком, тем он богаче и счастливей…
— А вот какое слово самое лучшее? — спросила Кулешова. — Мне никак не выбрать. Может быть, слово «ромашка»? Или «ёжик»?
— Самое главное на земле слово — Человек! — сказал учитель, — А мои любимые — ещё два: Ученик и Учитель… А ты, Мурашкин, не робей и не поддавайся. Никогда! У тебя очень красивая фамилия!
Мурашкин кивнул и улыбнулся. И спросил учителя:
— А ваша фамилия — как?
Учитель медленно покраснел.
— Скажите, скажите, а то нечестно! — крикнул Вихров.
— Ничего нечестного тут нет! — сердито сказал учитель. — Окунь я. Игорь Алексеевич Окунь…
Он снял очки и отвернулся к окну. В классе стало тихо.
Молодой учитель смотрел за окно. Жёлтый листок прижался к стеклу. Игорь Алексеевич улыбнулся. Листок улетел. Игорь Алексеевич Окунь вздохнул и покачал головой.
— А Окунь — тоже красивая фамилия! — пропищала вдруг Ленка.
И все закричали:
— Красивая, красивая! Даже очень!.. Лучше всех!..
А когда снова стало тихо, Ленка Романенкова сказала задумчиво:
— И вы такой кудрявый… как Пушкин!
Окунь Игорь Алексеевич засмеялся первым, и все смеялись долго, пока в кабинет не вошла Людмила Васильевна.
Заяц будет ждать
Игорь Алексеевич ушёл, а Людмила Васильевна осталась со своим первым классом.
— А мы думали, вы не придёте! — крикнул Вихров, — Здравствуйте! Большое спасибо!
— Я уж испугалась, что вы других детей выбрали, — призналась Кулешова. — А вы такая красивая…
Людмила Васильевна засмеялась и всех успокоила:
— Других детей мне не нужно, вы — мои единственные. Жить мы станем дружно, учиться будем хорошо. А теперь встанем и пойдём к себе в класс. По дороге со школой немного познакомимся. Только идти нужно тихо-тихо, чтобы никому не мешать. Понятно, Коля Вихров?
Тихо пошли по школе. Негромко крикнул Вихров своему новому другу Генералову: «Каракатист!» В ответ Генералов осторожно применил приём каратэ. Людмила Васильевна помогла Вихрову подняться, а Генералова строго взяла за руку и сказала:
— Вот за этой дверью учится третий класс. Сейчас третьеклассники решают сложные задачи, им необходима тишина. А на перемене они заступаются за маленьких. Они — наши шефы. И твои тоже, Генералов. И твои, Вихров…
Из-за двери третьего класса слышался голос учительницы. Он говорил про что-то сложное. А в коридоре пахло мастикой от блестящего пола и свежей краской от белых оконных рам. Мурашкин тронул пальцем высокий подоконник. Палец не запачкался, а запах на нём остался — свежий и праздничный.
А на первом этаже пахло совсем по-другому: вкусно. Потому что дверь в столовую была уже распахнута. И тут вдруг заплакала Кулешова Лариса.
— Я боюсь! — всхлипнула она. — А вдруг будет манная каша!
Опустил голову Одиноков. Вихров попятился.
Людмила Васильевна обняла Кулешову:
— Ну зачем же плакать заранее! Может быть, нам всем повезёт и на завтрак дадут винегрет…
Когда на втором этаже мимо кабинета биологии проходили, Эдик взял Мурашкина за руку и подмигнул, указывая на дверь:
— Там Андрюша живёт! Мне старшая сестра говорила. Но к нему только с пятого класса пускают. Да ты не бойся, он же игрушечный. Хочешь познакомиться?
Эдик сдвинул пластинку замочной скважины.
Мурашкин заглянул в дырочку и сразу отпрыгнул в сторону. Потому что Андрюша из кабинета биологии — это, оказывается, белый скелет.
Одиноков засмеялся, а Людмила Васильевна покачала головой и сказала:
— Всё в своё время, ребята! Наш Андрюша от вас никуда не уйдёт. Он ходить не умеет…
И Мурашкин засмеялся, так и не успев испугаться.
Наконец пришли в первый класс. В светлой комнате было много цветов, а на стенах висели красивые картины: Москва, лето, зима, дом с колоннами и лес с грибами. Людмила Васильевна рассадила всех по росту.
— У вас на партах лежат «Буквари», — сказала учительница. — Эти красивые книги школа дарит вам к началу первого учебного года. Каждый первоклассник получает в этот день «Букварь» — и в Москве, и на Камчатке, и в любой маленькой деревне…
Все раскрыли книги, а Вихров закричал:
— Лариса Вадимовна! Доброе утро! С Новым годом!
И сел на место очень довольный.
Людмила Васильевна улыбнулась и объяснила:
— Наверное, Коле Вихрову мама велела быть самым вежливым. Молодец, Коля! Только меня зовут — Людмила Васильевна, запомни.
— Спасибо! — снова крикнул Вихров. — Извините, пожалуйста!
Потом Людмила Васильевна велела раскрыть «Букварь» на той странице, где нарисован арбуз. И все увидели арбуз.
Совсем спелый, с тёмно-красной сладкой серединкой. А рядом абрикосы. И ещё астры.
Людмила Васильевна показала на доске букву «А» и спросила:
— Кто не знает эту букву?
— Знаем, знаем! — обрадовался Вихров. — Эту букву зовут — буква «А»!
— Арбуз! Абрикос! Астра! — стали наперебой подсказывать первоклассники.
— Всё-то вы знаете! — Людмила Васильевна подняла руку и улыбнулась. — А на следующей странице какая буква?
— Буква «У», — узнала Кулешова. — С неё улитка начинается. И утки! Нам в садике говорили.
— Некоторые даже с отличием детский сад закончили, — сказала Романенкова и достала из портфеля диплом детсадовский в красной обложке. — Некоторых хвалили! — добавила она и поправила свой большой розовый бант.
— Тогда ещё одну страничку переверните, — велела учительница. — Скажи нам, Вихров Коля, как называется буква на следующей странице!
— Метро! — догадался Вихров.
— «Метро» — это слово, — поправила Людмила Васильевна. — Начинается с этой красивой буквы, которая нарисована в верхнем углу страницы…
— С буквы «М», — подсказала Романенкова.
И вместе с Людмилой Васильевной все повторили дружно:
— Это! Буква! М!
А Генералов добавил:
— Тут ещё буква «Муравьи» нарисована, и буква «Магазин»…
— И буква «Мак»! — подхватила Кулешова.
Людмила Васильевна покачала головой.
— Это же не буквы! — снова объяснила она. — Это слова на букву «М» — «Муравьи», «Машина», «Магазин», «Мак»… Все поняли?
Вихров кулаком стукнул по столу и заплакал.
Людмила Васильевна подошла к Вихрову. Руку ему на плечо опустила — он сразу и замолчал. А когда Вихров перестал всхлипывать, учительница его попросила:
— Успокойся, Коля, и объясни нам тихо и вежливо, чего ты не понял.
И Вихров сказал тихо и вежливо:
— С добрым утром, Василиса Людмиловна! Большое спасибо! Только я не понимаю: это «мак» на букву «магазин», что ли? Или всё наоборот?
И Людмила Васильевна объяснила всё с самого начала. А потом дала первоклассникам задание:
— Перед каждым из вас лежит листок чистой бумаги. Возьмите цветные карандаши, подумайте, и нарисуйте, и напишите на листочках кто что может. Всем понятно?
А Мурашкин ещё в садике рисовать полюбил. Зелёный танк с красной звездой, а на башне сам храбрый Мурашкин. Потому что Мурашкин хочет стать танкистом.
Но человечек у Мурашкина получился какой-то непохожий. Пришлось его резинкой стереть, а на танк посадить усатого зайца. Сбоку Мурашкин написал: «Всех быстрее»…
Одиноков сказал:
— Это мы ещё поглядим, кто кого обгонит!
И нарисовал гоночный автомобиль номер пять. Желтая пятёрка на дверце — как золотая. Вот получит Эдик такую пятёрку — позавидует сестра! И он написал сверху имя старшей сестры: ВАЛЕНТИНА. И своё тоже — поменьше ростом.
А Романенкова написала: «ЛЕНАМАМАПАПАСССР». И нарисовала красивую девочку синеглазую в туфлях с каблуками.
Кулешова нарисовала дом. И дерево. И озеро. Целый мир. На берегу синего озера синий цветок стоит — колокольчик. Наклонился к воде колокольчик, как в зеркало смотрится, и звенит. А от самого крыльца до самого озера — жёлтая песчаная дорожка. Из дому выбежишь с утра — и сразу купаться!
Прозвенел школьный звонок. Людмила Васильевна собрала рисунки ребят и спрятала их в шкаф. Шкаф заперла на ключ. Ключ положила в карман. И сказала:
— Эти листочки я покажу нам, когда вы закончите школу и перестанете не любить манную кашу. Чтобы каждый посмотрел на свой рисунок и вспомнил, каким он был десять лет назад…
— Ой, можно я перерисую! — попросил Мурашкин. — Откройте шкаф, Людмила Васильевна! Я же не заяц! Я зайца нечаянно нарисовал, я же не знал, что нужно себя рисовать!
— Не обязательно себя, — сказала Людмила Васильевна. — Кто-то нарисовал свою любимую собаку, а кто-то — автомобиль. А тебя, Мурашкин, будет ждать твой усатый заяц. Целых десять лет…
Палочки-считалочки
Вечером Мурашкин смотрел как всегда «Спокойной ночи, малыши!». Вдруг ему захотелось всех героев, которые на экране были, сосчитать. И он сосчитал котёнка, мышонка, щенка и Чебурашку. Получилось четыре. Но Мурашкин не знал, кто такой Чебурашка — зверёнок или ребёнок. И он папу спросил:
— Их сколько — четыре? Или всё-таки три?
— Кого? — не понял папа.
— Животных, — Мурашкин кивнул на экран. Но там уже котёнок убежал за мышонком. И папа сказал:
— Не умеешь ты считать, Вовка! А ещё первоклассник!
Мурашкин посмотрел на экран и обиделся:
— Попробуй сосчитай, когда они бегают! Тут папа хлопнул себя по лбу и вспомнил:
— Я же тебе, Вовка, подарок купил! — Он достал из портфеля прозрачную пластмассовую коробочку. — Вот! Палочки для счёта. В магазине сказали — сами считают. Только записывать успевай. Повезло тебе, Вовка! Быстрее всех считать научишься…
На следующий день математика была первым уроком. Вовка пришёл в школу пораньше. Он достал палочки и разложил их на парте в ряд. Получилось очень красиво. Красные, зелёные, жёлтые палочки как будто сами говорят: «Один, два, три, четыре, пять…»
Кулешова Лариса была дежурной и тоже пришла пораньше. Увидела у Мурашкина палочки и вздохнула:
— А мне не купили…
Мурашкин положил половину палочек в коробку, а половину Кулешовой отдал.
Потом Генералов пришёл. Генералов у Мурашкина только три палочки попросил — красные.
— У меня всякого цвета есть, а красного нет, — объяснил Генералов, забирая палочки. — И синего дай немножко. А то у меня зелёные только есть, а синих нет почему-то… Вот спасибо, друг!
А зелёные палочки забрал у Мурашкина Вихров.
— У тебя вон сколько, — сказал Вихров. — А у меня ни одной. Так нечестно!
Когда урок математики начался, у Мурашкина оставалось ещё целых три палочки: две желтых и фиолетовая.
— Зачем тебе палочки-то? — удивился Эдик Одиноков.
— Считать будем.
— А техника на что? — Эдик подмигнул Мурашкину и достал из портфеля коробочку — чуть больше той, в которой палочки были. — Я у отца взял, — объяснил Эдик. — Сама считает. Вот сюда нажми. Да ты не бойся!
Мурашкин нажал на кнопку. И сразу руку отдёрнул. Потому что на маленьком экране электрическая цифра зажглась: «Два».
— Теперь нажимаем вот на эту кнопку, — показал Эдик. — Чтобы она прибавление сделала. Вот так. К двум прибавить три. Получается — шесть!
— Пять! — возразил Мурашкин.
— Не пять, а шесть! Ты что — умнее техники, что ли? — Эдик показал машинку. На экране дрожала светящаяся шестёрка.
Мурашкин удивился.
А Людмила Васильевна постучала по доске указкой и объявила:
— Тема нашего сегодняшнего урока — сложение. Кто мне скажет, ребята, какой значок обозначает сложение?
— Крестик, — сказала Кулешова.
Людмила Васильевна нарисовала на доске ровный красивый крестик и объяснила:
— Вот знак сложения — плюс!
А Мурашкин снова на счётную машинку посмотрел и спросил Эдика:
— Ты на какую кнопку-то нажимал?
— Вот на эту, — показал Эдик.
— Так она же испорченная! — догадался Мурашкин. — Крестик-то на боку лежит! Таким крестиком прибавить нельзя.
Эдик почесал в затылке и спрятал машинку.
Людмила Васильевна написала на доске: 2+3=5.
— Доставайте свои палочки, — сказала она. — И давайте отложим сначала три. Потом ещё две. Сколько у тебя получилось палочек, Лариса?
— Целая коробочка! — похвасталась Кулешова.
А Мурашкин весь урок считал в уме. Потому что палочек у него было всего три штуки, а машинка у Эдика испорченная.
На следующий день Мурашкин принёс вместо палочек спички в коробке. Но перед уроком спички у него отобрал Вихров.
— Тебе они зачем? Незачем! — объяснил Вихров. — Ты же всё равно поджигать ничего не умеешь! Ребята, пошли в уборную, я вам фокус покажу!
Но дымовую завесу Вихров сделать не успел, потому что спички у него отобрал усатый восьмиклассник с красной повязкой.
— Дружинников развелось — полная школа! — сказал Вихров.
И опять весь урок Мурашкин считал в уме.
— Тема урока — вычитание, — говорила Людмила Васильевна. — Посмотрите на картинку. Перед вами восемь зелёных ящериц. Сколько ящериц останется, если одна уползёт?..
Мурашкин шевелил губами, загибал пальцы и разгибал их обратно. Эдик чинил свою умную машинку. Ящерицы ползали. Лягушки прыгали. Воробьи летали и считаться не хотели ни в какую.
Дома Мурашкин признался папе, что палочек у него почти не осталось, только три, остальными считают Вихров, Генералов, Кулешова и другие первоклассники.
— Не горюй, Вовка, — папа хлопнул Мурашкина по плечу. — Всё отдал — богаче стал! Знаешь такую песню? Вот и пой!..
А на следующий день в конце урока Людмила Васильевна сказала:
— Проверим, как мы считать научились! Ну-ка, достаньте палочки! Прибавляем к шести два!
— Восемь! — сказал Мурашкин раньше всех.
— От восьми отнимаем три!
— Пять! — снова первым сказал Мурашкин.
— Прибавить четыре! — продолжала Людмила Васильевна, глядя на Мурашкина удивлённо.
— Девять! — крикнул Мурашкин и засмеялся.
— Отнять три! — Людмила Васильевна прищурилась. На Мурашкина смотрел уже весь класс. Романенкова даже рот открыла, а бант у неё развязался.
— Будет шесть! — выдохнул Мурашкин, и Эдик поднял его руку, как победителя на соревнованиях.
— Молодец, Мурашкин! — Людмила Васильевна улыбнулась. — Наверное, у тебя палочки какие-то очень быстрые. Покажи их нам!
И все снова посмотрели на Мурашкина.
Растерявшись, он едва отыскал в портфеле три своих палочки: две жёлтые и одну фиолетовую…
Меченый жёлудь
На большой перемене в класс пришла пионервожатая Рита, которую любили все малыши. Она сказала:
— Ребята! «Октябрь уж наступил! Уж роща отряхает последние листы с нагих своих ветвей. Дохнул осенний хлад…»
— Пушкин! — крикнула Романенкова. — Это же Пушкин!
— Конечно, Пушкин, — Рита кивнула и улыбнулась. Но вдруг она нахмурилась. — А за осенью-то идёт зима! Мороз! Пурга! Гололёд! Чем будут питаться животные?
— Мы кормушки сделаем — и порядок! — сказал Одиноков. — Я в том году пять штук сделал, мне отец помогал. Я их сам развесил везде и крошек хлебных насыпал.
— Ты про птиц говоришь, а и про зверей, — сказала Рита. — Которые в зоопарке.
— Тигров кормят мясом, — объяснил Вихров. — Я ходил с отцом. Он у меня в зоопарке работает, Его все звери боятся, даже бегемот!
Все посмотрели на Вихрова, а он покраснел.
— Зверям зимой необходимы витамины, — сказала пионервожатая Рита. — И сегодня мы пойдём в парк за желудями. Витамины содержатся в желудях.
И после уроков первый класс отправился в парк. В парке было очень светло от жёлтых листьев.
— Нашёл жёлудь — кладёшь в карман, — объяснила Рита. — Набрал полный карман — высыпаешь в мешок, — она развернула большой мешок с надписью: «Приятного аппетита!»
— А желуди — откуда? — спросил Вихров. — Мы не проходили.
Рита нагнулась, нашла в траве жёлудь, показала всем и спросила:
— Откуда желудь, кто скажет?
— С земли, — сказал Генералов.
— А вот и нет, он сверху упал, — возразила Кулешова.
— Жёлуди — это яблоки дуба, — объяснила Рита. — Звери их очень любят. Белки, слоны, обезьяны — все! — и она положила красивый жёлтый жёлудь в большой мешок.
Ребят в парке было много. И «бэшки», и из других школ первоклассники.
Но желудей тоже было очень много.
Мурашкин достал из кармана гвоздь и нацарапал на жёлуде букву «М».
— Чтобы знали, кто собирал, объяснил он Эдику. Снова поднял жёлудь и нацарапал на нём первую букву своей фамилии.
И схватился за затылок: больно очень Вихров жёлудем попал.
Мурашкин достал из кармана горсть желудей и бросился на Вихрова. Но Рита его остановила, жёлуди отняла и высыпала в мешок. Вихров показал Мурашкину кулак и высунул язык одновременно.
А Ленка Романенкова каждый свой жёлудь в бумажку заворачивала — как конфету.
Мешок набрали полный. Положили его на тележку и с песнями повезли через парк к Дому пионеров. А прохожие спрашивали, что в мешке, и улыбались. Даже некоторые не верили, что целый мешок желудей октябрята набрали сами.
У Дома пионеров стоял грузовик. Усатые восьмиклассники забрасывали в кузов мешки разных школ — всех школ района.
— Если в каждом мешке хотя бы сто килограммов, то это сколько же получится? — Эдик Одиноков почесал затылок. — Ну и набрали мы, а?! Лет на пять зоопарку хватит!
— Семьсот, восемьсот килограммов, — Вихров считал мешки. — Девятьсот… Десять… Десятьсот! Урра!..
Вихров подпрыгнул, выхватил из кармана последний жёлудь, метко попал Мурашкину в нос и убежал.
А в субботу после уроков Рита повела первый «А» в зоопарк. Сначала пошли к слону. Слон стоял как дом. Вихров достал конфету и бросил слону. Слон молча взял конфету хоботом и уложил в широкий розовый рот.
— Он мою конфету съел! — крикнул Вихров. — Видели?
— Зверей кормить конфетами нельзя, — сказала женщина в синем халате. — Вы сами ешьте!
— Да нам не жалко! — Вихров вытащил горсть «подушечек». — Хотите — берите!
И он снова бросил слону конфету.