Колин Декстер
Последний автобус на Вудсток [СИ]
Прелюдия
— Давай подождем ещё, ага? — сказала девушка в тёмно-синих брюках и ветровке. — Наверняка скоро подойдет!
Сама она не очень в это верила, потому что уже третий раз разглядывала расписание в прямоугольной рамке Оплата маршрута № 5. Голова её была так устроена, что с трудом разбиралась в цифрах, особенно если они выстраивались столбиками. И когда она водила пальцами по расписанию, левый палец, пересекающий рамку в горизонтальном направлении, ни разу не встретился в одной точке с правым, пересекающим расписание вертикально. Девушка рядом, очевидно её спутница, переступив с ноги на ногу, сказала:
— Кто тя знает.
— Подожди-ка… подожди…
Снова она уставилась на столбики с цифрами: 4, 4А (нет после 18.00), 4Е, 4Х (только по субботам). В тот день была среда. Это означало, что… Если 2 часа это 14.00, то…
— Слушай, пупсик, можешь лазвлекаться, а я поймаю машину, — дикция Сильвии действовала на нервы этими вялыми «л» вместо энергичных «р», словно растянувшаяся в трусах резинка. Если они и вправду станут подругами, надо будет отослать её к логопеду.
Который час? Без пятнадцати семь. То есть восемнадцать сорок пять. Да! Расписание начинало сдаваться.
— Пошли! Поймаем тачку — и впелёд. Мужики только лады будут таких класоток подблосить.
Что правда, то правда. Её оптимизм был оправдан. Ни один местный автолюбитель не устоял бы против её короткой юбки «дальше некуда» и симпатичных оголенных ножек по самое «не хочу».
Девчонки немного постояли молча.
В их сторону ковыляла пожилая женщина, то и дело оборачивалась, всматриваясь в уже темнеющую даль дороги, уходящей в центр Оксфорда. Женщина остановилась в нескольких ярдах от девушек и опустила на землю сумки.
— Извините, вы не знаете, когда следующий автобус? — спросила первая девушка.
— Должен быть через несколько минут, деточка, — женщина, прищурившись, всмотрелась в сумеречную даль.
— А он идёт в Вудсток?
— Вряд ли. Он только до Янтона. До самой деревни, а потом разворачивается — и назад.
— Кажется, вот и он, — она шагнула к середине дороги, вытянула шею и отпрянула назад, потому что приближалась цепочка машин. Сумерки сгущались, и водители уже включили габаритные огни. Автобус не показывался, и женщина волновалась.
— Всё у нас получится! — сказала Сильвия с нетерпеньем. — Завтла утлом будем вспоминать и лжать.
Ещё одна машина. И ещё. А потом снова наступила тишина тёплого осеннего вечера.
— Ну и оставайся, если хочешь — а я пошла.
Спутница наблюдала, как Сильвия направилась в сторону Вудстока и прошла двести ярдов вдоль дороги: там было нормальное место для автостопа, потому что машины сбавляли скорость перед въездом на кольцевую.
Тут она приняла решение:
— Сильвия, подожди! — и побежала неуклюже вдогонку, придерживая воротник ветровки рукой в перчатке.
Пожилая женщина разглядывала табличку Оплата маршрута № 5 и размышляла, как много всего изменилось с тех пор, как она была молода.
* * *
Однако миссис Мейбл Джарман не пришлось долго ждать. В голове у неё прокрутилась всего лишь пара мыслей про то да сё. Хотелось скорее домой. Позднее, когда придётся вспомнить этот момент, она опишет Сильвию достаточно хорошо: длинные светлые волосы и беззаботную провоцирующую сексуальность. А вторую девушку она едва вспомнит: лёгкая куртка, тёмные широкие брюки — …цвет? Кто ж его знает. Волосы?… светло-коричневые?
— Пожалуйста, напрягите память, миссис Джарман. Это для нас очень важно, припомните все детали.
Она заметила несколько машин и тяжелый грохочущий тягач с полуприцепом, на котором громоздились в невероятном количестве автомобили без колёс. Люди? Мужчины без пассажиров? Она попытается вспомнить сейчас… сейчас… да! Были мужчины, точно! Несколько мужчин промчалось в автомобилях мимо.
Без десяти семь розоватая клякса постепенно приобрела чёткий контур. Миссис Джарман подобрала сумки. Красный автобус приближался, делая последние маршрутные остановки на погруженной в сумерки дороге. Вскоре она уже читала белую надпись крупными буквами над кабиной водителя. Что там было написано? Она прищурилась, чтобы разглядеть. ВУДСТОК. Кошмар! Тогда, получается, она ошиблась, когда вежливая молодая девушка спрашивала её о последнем автобусе. А, да ладно! Они недалеко ушли и поймают машину, или увидят автобус и успеют добежать сюда, а может, уже дойдут до следующей остановки.
— Сколько времени прошло с того момента, как они ушли, миссис Джарман?
Она отошла от края дороги, и водитель автобуса, не притормозив, промчался мимо. Как только автобус исчез из вида, появился другой, отстав всего на несколько сотен ярдов. Этот уж точно её! Миссис Джарман подняла руку — и автобус подъехал к остановке. В семь часов ноль две минуты она уже добралась домой.
Хотя она и была вдовой с двумя взрослыми семейными детьми, её домом все ещё оставалась скромная блочная халупа. Однако и одиночество имеет некоторые преимущества. Она приготовила себе сытный ужин, помыла посуду и включила телевизор. Ей было невдомек, почему все так критикуют сегодняшнее телевидение. Лично она обожала практически все программы и сожалела, что не может смотреть несколько каналов одновременно. В десять часов показывали новости, после новостей она выключила телевизор и улеглась в постель. А в десять тридцать уже крепко спала.
Именно в десять тридцать в одном из дворов Вудстока была обнаружена какая-то девушка, лежащая на земле. Девушка была зверски убита.
Глава первая
Поиски девушки
Среда, 29 сентября
Из центра Оксфорда идут на север две дороги. Они проложены параллельно, как зубцы столовой вилки. Восточный «зубец» попадает в городок Бэнбери, а западный его собрат утыкается в городишко под названием Вудсток. Где конкретно этот Вудсток? Примерно восемь миль в северном направлении — и вы уже там! а уж потом, за ним, следует Стрэтфорд-на-Эйвоне.
Чудные пейзажи открываются за окном автомобиля при путешествии из Оксфорда в Вудсток. Широкие зелёные просторы. Проехали всего пару миль — вот и деревушка Янтон. Там полосу автострады окаймляют деревья, а когда движение становится оживленнее — значит, вы проезжаете мимо аэродрома. За полмили до Вудстока поверните голову налево и увидите стену из серого булыжника — это пограничное сооружение обозначает восточный предел придворцовых земель Бленхейм Палас. Давным-давно добрая королева Анна построила это жилье для отважного генерала Джона Чёрчила, первого герцога Мальбургского. Обратите внимание на впечатляющие своими размерами кованные въездные ворота. Ну, а уж если вам посчастливилось попасть внутрь в качестве туристов, наслаждайтесь на полную катушку: «Ооо! вот это роскошь!» А сам сэр Чёрчил и рад бы, но уже — увы! — покоится с миром на деревенском кладбище где-то там, по соседству.
В настоящее время Бленхейм подавляет старый город. Но так было не всегда. Добротные старые домики серого цвета всё ещё стоят по сторонам главной улицы. Они-то уж повидали всякого и могли бы такое поведать! Хоть и потеряли часть благочинного вида от вселившихся в нутро лавок с сувенирами и подарками. В некоторых разместились ещё и мелкие кафе, и гостиницы. Всегда тут их было полно, да и теперь выбирай-не хочу. И большие отели тоже имеются.
Если пересекать город в северном направлении, то Чёрный Принц находится слева, в закоулке. Очень сомнительно, что тот самый воинствующий принц, сын короля Эдварда Третьего, когда-либо смеялся, пьянствовал или заигрывал с девицами в этом местечке. По правде говоря, какой-то директор лондонской компании, купивший этот старый дом вместе с конюшней и постройками лет десять тому назад, нашел в одном подозрительном путеводителе информацию о том, что именно здесь родился какой-то принц. Администрация поздравила директора с таким чрезвычайно важным открытием и поблагодарила за проделанные исследования, позволившие установить, что принц не упоминается в телефонном справочнике города Вудстока (надо же!). Наверняка, это был Черный Принц, внушавший ужас врагам. Талантливая дочка первого менеджера скопировала из детской энциклопедии краткую романтическую биографию принца-воина, изложенную старинным шрифтом, положила в матушкину духовку и подержала при температуре 450 градусов полчасика. Получился отличный манускрипт, побуревший от времени. Его аккуратно вставили в раму и с почетом поместили на стену в зале. В компании с гербами оксфордских колледжей, прибитых там же, он задавал тон и стиль месту.
Последние два с половиной года постоянной «хозяйкой» Черного Принца была Гая. Менеджер считал, что называть ее «барменша» было бы ниже статуса. И у него для этого имелась веская причина. Вряд ли кто мог спросить у Гаи: «Пинту… что там у вас, дорогуша?», а если б кто и позволил себе такие вольности, она бы сходу диагностировала, что перед ней — заблудившийся пролетарий. Здесь царили свои порядки, и полагалось принимать: водку с лаймом талантливой ученой молодежи, коктейль Манхэтен — американским туристам, а сухой вермут с соком оксфордским донам. Эти смеси она подавала уверенной рукой, красуясь на фоне сверкающих и переливающихся боками бутылок на полках позади барной стойки.
Оранжевые стены внутри зала хорошо сочетались с богатой ковровой отделкой, царил легкий полумрак. Интерьер чем-то напоминал картины Рембрандта. Сама Гая была привлекательной девушкой, рыжеволосой с красным оттенком. В эту среду на ней был надет безупречный чёрный брючный костюм с белой блузкой в оборках. На указательном и среднем пальцах левой руки поблескивали камешки и ненавязчиво предупреждали любителей дамских юбок с дырками в кармане держаться подальше, а для дамских угодников с толстыми кошельками это был своего рода прайс-лист. Она уже успела сходить замуж и развестись, а теперь жила с матерью и ребенком. Мамашу не огорчали беспорядочные связи дорогой доченьки, которую по молодости угораздило выйти замуж за «порядочного козла». Гаю устраивало и положение разведенной, и работа. И она ничего не хотела менять. С чего бы? Ей и так было очень неплохо.
Как всегда, в среду вечером работы было навалом. Гая с облегчением вздохнула, когда стрелки показали 22.25, и вежливым, но твердым голосом попросила посетителей закругляться с выпивкой. Молодой человек, сидящий на высоком стуле у края барной стойки, двинул вперед пустой стакан.
— Еще виски.
Гая вопросительно глянула в затуманенные глаза, но ничего не сказала. Налила ему виски в стакан и поставила двумя руками под нос, демонстрируя невзначай прайс-лист на левых пальчиках. Этот малый был уже «хорош». Он долго шарил в карманах, прежде чем обнаружил нужную сумму, а глотнув из стакана, медленно освободился от стула, оценивающе взглянул на дверь неверным глазом и пошел по прямой, если можно так назвать эту «загогулину».
Старый дворик, где когда-то в давние времена лошади цокали подковами по булыжнику, сообщался с улицей через узкую арку. Это было ценным свойством Черного Принца, так как можно было брать за парковку деньги. Сегодня вечером, как обычно, дворик был забит «вольвами» и «роверами». Фонарь над аркой слабо высвечивал вход во двор. Остальное пространство погрузилось во тьму. Молодой человек, спотыкаясь, направился в самый дальний угол этого двора. И именно там он сподобился узреть за последней машиной что-то непонятное. Он молча двинулся туда ощупью. Потом на него накатил ужас: засосал от пяток по самые уши. Всё нутро вывернуло наизнанку. Он блевал, опираясь о дверь конюшни с висячим замком.
Глава 2
Среда, 29 сентября
Как только обнаружили труп, менеджер Чёрного Принца, мистер Стивен Вестбрук, позвонил в полицию. Сержант Льюис дал чёткие инструкции, что делать до приезда полиции. Вестбруку поручили следить, чтобы никто не покинул место происшествия и не выходил во двор. А если всё же кто-то станет рваться на свободу, следовало записать имя, фамилию и адрес. И следует всех честно проинформировать о случившемся.
Вся радость этого вечера улетучилась, как воздух из напоровшегося на колючку воздушного шарика. Народ перешёптывался, передавая известие об убийстве. Никто и не собирался уходить. Человека два-три спросили, можно ли им позвонить. Все вдруг и внезапно протрезвели. Парень с бледным лицом, что стоял в кабинете менеджера, тоже. Да он и не пил почти, так только, слегка пригубил и оставил стакан с виски на барной стойке.
Через десять минут приехал сержант Льюис в сопровождении двух полицейских. На противоположной стороне тротуара уже собралась толпа любопытных. Ага, полицейская машина заблокировала въезд во двор. Еще одна полицейская машина примчалась через пять минут. Какой-то стройный брюнет вышел из машины, перекинулся парой фраз с полицейским, охранявшим вход, кивнул одобрительно и вошёл в Чёрный Принц.
Несмотря на «шапочное знакомство» Морса с сержантом Льюисом, дело у них пошло быстро. Толковый парень был этот сержант и сообразительный. Наметили план действий. Льюис с одним полицейским должен был записать имена, адреса и номера машин всех лиц, находящихся на месте преступления. Ему также следовало установить, кто и где находился в тот вечер. Предстояло опросить более пятидесяти человек. Морс понимал, что на это уйдет уйма времени.
— Может быть, вам нужны помощники, сержант?
— Думаю, мы справимся сами, сэр.
— Ну, тогда начнем.
Из Чёрного Принца был боковой выход во двор. Выйдя через эту дверь, Морс осмотрелся. Он насчитал тринадцать автомобилей, утрамбованных как огурцы в бочке в узком пространстве. Может, он и упустил из внимания парочку, потому что дальние, у самой стены, сливались в темноте. Ему в голову пришла мысль, как это владельцы этих авто умудрились пропихнуть их через узкий вход во двор, не исцарапав. Он включил фонарь и медленно обошел двор. Водитель последней машины припарковался в левой части двора. Он предусмотрительно въехал задом в это узкое место и оставил около ярда пространства до соседа слева и столько же до стены. Вот здесь-то и распласталось тело юной особы. Она лежала на левом боку. Светлые волосы пропитались кровью. Ясно было с первого взгляда, что умерла она от сильного удара по затылку. Позади тела на земле находился плоский тяжёлый гаечный ключ для колес. Размер его составлял примерно полтора дюйма в ширину и восемнадцать дюймов в длину. Такими гаечными ключами пользовались в те времена, когда ещё не вошли в моду точки «шиномонтаж — ремонт, как только денег дашь». Для Морса это было зрелище «не из приятных». На девице почти не было одежды: босоножки, очень короткая синяя мини-юбка и белая блузка. Вот и всё. Морс посветил фонариком на верхнюю часть трупа. С левой стороны блузка порвалась, верхние две пуговицы расстегнуты. Третья пуговица оторвана, при этом грудь почти целиком обнажена. Морс посветил фонариком рядом и тут же нашёл третью пуговицу. Она сама обнаружилась, сверкнув белым перламутровым бочком на утрамбованной жеребцами земле. Ёксель-моксель! Морс терпеть не мог расследовать убийства на сексуальной почве. Он окликнул полицейского у входа.
— Да, сэр?
— Нам нужно освещение.
— Да, сэр, пресса иногда бывает кстати.
— Свет нам нужен тут! Лампочки! Ну, осветить место преступления, дошло?
— До меня, сэр?
— До тебя, дошло? Свет мне нужен тут! Понял?
— Да как я вам его..?
— А мне пофиг КАК, главное — обеспечь! — заорал Морс, потому что нормальным тоном с этим придурком говорить было бесполезно.
Без пятнадцати двенадцать ночи Льюис уже всё сделал и отправился докладывать Морсу. Морс в это время сидел у менеджера в кабинете, читал газету и потягивал из стакана то, что очень смахивало на виски.
— А, Льюис! — он швырнул газету. — Глянь-ка на четырнадцатой странице внизу. Подходит?
Льюис посмотрел на четырнадцатую страницу: Take in bachelor / It could do (3) Он заметил, что Морс вписал в клеточки: BRA. Что Морс ожидает от него услышать? Никогда он раньше вместе с ним не работал.
— Хорошая подсказка, да?
Иногда, за чаем, Льюис тоже решал кроссворды из газеты Дейли Миррор. Но сейчас, когда ночь на дворе, а во дворе труп….
— Как-то мне сейчас не до ребусов, сэр, вы уж извините.
— Ясно, что по-латыни ты ни бум-бум. Получается, что take — recipe на латыни, вот откуда буква R. Ты что, вообще не изучал латынь?
— Никогда, сэр.
— Думаешь, я зря тебя отрываю от дела?
Льюис не привык строить из себя шута горохового и, будучи честным малым, ответил прямо.
— Именно так и думаю, сэр.
Что-то вроде улыбки промелькнуло на лице Морса. Он понял, что они сработаются.
— Хочу, чтобы ты по этому делу работал вместе со мной, Льюис.
Сержант посмотрел Морсу прямо в лицо, в пристальные серые глаза, и с удивлением услышал собственный голос, который заявил, что будет весьма рад.
— Это стоит отметить, — сказал Морс. — Хозяин!
Вестбрук топтался снаружи и быстро вошёл.
— Двойной виски, — Морс двинул свой стакан вперед.
— Вам тоже, сэр? — спросил неуверенно менеджер у Льюиса.
— Сержант Льюис при исполнении, мистер Вестбрук.
Когда менеджер вернулся, Морс попросил его собрать всех присутствующих, включая обслугу, в самой большой комнате. Попивая виски из стакана в полной тишине, он перелистывал газету.
— Вы читаете Таймс, Льюис?
— Нет, сэр. Мы выписываем Миррор, — грустно признался сержант.
— Ну, и я тоже иногда читаю Миррор, — сказал Морс.
В двенадцать пятнадцать ночи Морс вошёл в зал, где уже все собрались. Гая встретилась с ним взглядом. У неё сразу же возникло желание ему сопротивляться. Нет, не то, чтобы он мысленно её раздевал, как делало большинство мужчин, которых она знала. Этот не раздевал, а смотрел на неё так, будто она уже голая. Гая с интересом прислушивалась к тому, что он говорил.
Он поблагодарил всех за терпение и сотрудничество. Было очень поздно, и он не собирался их больше задерживать. Теперь они в курсе, что произошло, почему полиция тут. Во дворе произошло убийство. Убита юная девушка, блондинка. Полиция будет весьма признательна, если все автомобили до утра останутся во дворе. Да, он отлично понимает, что некоторым будет непросто добраться до дома, но сейчас приедут такси. Если кто-нибудь может сообщить по делу что-то важное, то он или сержант Льюис готовы их выслушать, даже если это — всего лишь незначительная информация. Остальные свободны.
Ну, Гаю это выступление совсем не впечатлило. Фу, оказаться на месте преступления — и никаких ярких впечатлений! Сейчас она отправится домой, мамаша с сыном наверняка дрыхнут. Да хоть бы и не дрыхли, нечего было бы и рассказать, увы! Полицейские проторчали здесь уже полтора часа. Вовсе не этого она ожидала от их приезда. А она-то знала, как всё полагается правильно делать, потому что читала и про Холмса, и про Пуаро. Эти профи наверняка бы уже допросили главных подозреваемых и использовали метод дедукции.
После обращения Морса присутствующие расходились, перешёптываясь. Гая тоже встала со стула. Видела ли она что-либо подозрительное? Она прокрутила в голове прошедший вечер. Ну, тот малый, который убитую девушку нашёл… Она его и раньше видела, только не могла вспомнить, с кем и когда он приходил. А потом… — точно! Он был с какой-то блондинкой! Как раз на прошлой неделе они сидели вместе в зале. Да мало ли теперь блондинок — краску на голову намазал — и готова! Стоит ли об этом рассказывать? Расскажу! И она направилась к Морсу.
— Говорите, убитая девушка — блондинка?
Морс посмотрел на неё и медленно кивнул.
— Кажется, она была здесь на прошлой неделе. С тем парнем, что обнаружил сегодня её труп. Я работаю тут, в зале, и видела их.
— Это интересная информация, мисс?
— Миссис. Миссис Макфи.
— Извиняюсь, миссис Макфи. Мне показалось, что вы носите эти кольца, чтобы отпугивать парней, которые приходят в восторг при виде вас за стойкой бара.
Гая очень разозлилась. Мерзопакостный мужик!
— Послушайте, инспектор, как вас там? Я пришла, чтобы сообщить вам то, что относится к делу и может помочь следствию. Если же вы настроены…
— Миссис Макфи, — тактично заметил Морс, глядя на неё чистыми как у младенца глазами, — если бы я жил поблизости, сам бы приходил и пялился на вас каждый вечер.
* * *
В час ночи, наконец, установили освещение, и можно было подробно рассмотреть место преступления. Морс велел сержанту Льюису задержать парня, который обнаружил убитую, и не отпускать его до тех пор, пока они не осмотрят тщательно весь двор. Вместе с сержантом они принялись за дело. Было полно кровищи, и когда сержант Льюис наклонился над трупом, он почувствовал глубокое отвращение к проявленной жестокости и к бессмысленности убийства как такового. Морса же, казалось, больше интересовало звездное небо над головой.
— Интересуешься звездами, Льюис?
— Иногда читаю гороскопы, сэр.
Морс сделал вид, что не услышал.
— Знаешь историю о детях, которые хотели собрать миллион спичек, Льюис? Когда они весь школьный двор выложили, и места не осталось, стали второй слой накладывать.
Льюис полагал, что обязан на это что-то ответить, но даже не мог сообразить, что.
Через некоторое время Морс спустился с небес на землю, и они вместе стали осматривать убитую девушку, лежащую у их ног. Гаечный ключ и одинокая белая пуговица валялись там же, где Морс их и обнаружил. Больше не было ничего интересного. Ну, разве что след высохшей крови, который тянулся почти от одного конца дальней стены до другого.
Молодой человек сидел в кабинете менеджера. Мать, хотя и ждала его поздно, теперь наверняка волнуется. Да и он тоже. В час тридцать во дворе приступили к выполнению должностных обязанностей судебно-медицинский эксперт, фотографы и криминалисты, и Морс наконец-то вошёл.
— Имя? — спросил он.
— Сандерс, Джон Сандерс.
— Вы нашли тело?
— Да, сэр.
— Расскажите, как это произошло.
— Да что тут рассказывать…
Морс улыбнулся.
— Значит, нет необходимости вас задерживать, мистер Сандерс?
Молодой человек занервничал. Морс сел напротив, уставился на него пристальным взглядом и ждал.
— Ну да, я просто пошёл во двор, а там — она. Я до неё не дотрагивался, но сразу понял, что она мертвая. Я сразу же вернулся, чтобы сообщить менеджеру.
Морс кивнул.
— Дальше.
— Больше мне сказать нечего.
— Когда вас стошнило, мистер Сандерс?
— Да, точно, меня вырвало.
— До или после того, как вы увидели девушку?
— После. Мне стало совсем нехорошо, когда её увидел — я просто был в шоке.
— Почему вы не говорите мне правду?
— Что вы имеете в виду?
Морс вздохнул.
— Вы здесь без машины, да?
— У меня её вообще нет.
— Вы всегда так гуляете по двору, прежде чем пойти домой?
Сандерс молчал.
— Сколько вы выпили в этот вечер?
— Совсем немного виски — я не был пьяным.
— Мистер Сандерс, вы хотите, чтобы я это узнал от посторонних?
По поведению Сандерса было видно, что его не устраивают расспросы на эту тему.
— Во сколько вы сюда пришли? — продолжал Морс.
— Примерно в половине восьмого.
— Вы напились и вышли, потому что вас тошнило.
Сандерс неохотно согласился.
— Вы часто пьёте в одиночку?
— Нет.
— Кого вы дожидались?
Сандерс не отвечал.
— Она всё не шла?
— Да, — сказал он уныло.
— Но она всё-таки пришла, правда? — тихо повторил Морс.
Сандерс выглядел побитым.
— Она пришла, — продолжил Морс тем же тихим голосом. — Она пришла, и ты увидел её. Ты увидел её во дворе, мёртвой.
Молодой человек кивнул.
— Ну, мы тута с тобою потолкуем ещё чуток, на всякий пожарный случай, — сказал Морс, нимало не заботясь о культуре речи.
Глава 3
Четверг, 30 сентября
Когда Морс оказался в спальне Сильвии Кей, он почувствовал заметное облегчение. Противные должностные обязанности по осмотру трупа закончились. Включился защитный механизм в уставших мозгах. Жалко, что нельзя было вырубить заодно из памяти, как он разбудил миссис Дороти Кей, как вызывал её мужа из ночной смены в сварочном цеху автозавода, как слышал грубые выпады в свой адрес от безграничной горечи утраты и невозможности уже ничего изменить.
Сейчас мать Сильвии пребывала под действием успокоительного. Было не до опознания. Сержант Льюис находился в своем кабинете и допрашивал отца Сильвии. Он уже накатал порядочно страниц, но сомневался, полезно ли это делу. Через полчаса встреча с Морсом.
Маленькая спальня Сильвии находилась в трехкомнатном аккуратном доме на улице Джекдор Коурт. К дому вплотную примыкал ещё один. Это была тихая улица в форме полумесяца с деревянными подгнившими заборами. Всего несколько минут ходьбы от трассы на Вудсток — и вы тут. Морс присел на узкую кровать и огляделся. Интересно, мамочка кроватку так аккуратно заправляет? Комната создавала впечатление, что сама покойница о чистоте не очень-то заботилась. Постер с физиономией поп-звезды висел на стене криво. Морсу гораздо удобнее было бы проникнуться внутренним миром хозяйки комнаты, если бы у него имелись собственные детки-конфетки. А тут — облом! — кто этот красавчик на постере, Морсу не дано было знать. Не повезло и красавчику: хоть он и пыжился, но для Морса остался бумажкой на стене. Стол и стулья украшали лифчики с трусами, хотя двустворчатый гардероб присутствовал. Морс осторожно осмотрел прозрачный лифчик, висевший на спинке стула. Тут у него в мозгу снова возникла картина, как Сильвия лежала в кровище во дворе. Ну, и опять поперли в голову неприятные воспоминания последних часов. Женские журналы в комнате валялись стопкой на подоконнике. Морс с удивлением пробежал глазами пару статеек: как накладывать вечерний макияж, как дневной, как справляться с интимными проблемами и сверять жизнь с гороскопом. Ну, разве это журнал? — ни одного намёка на порно, словно у нас секса нет. Так, откроем гардеробчик. Морс порылся в кучах юбок, блузок, брюк и платьев. Чистые и грязные вперемешку. Гора туфель: супермодные, с острыми носами, с разнообразной подошвой, а некоторые — просто барахло. Да, денежек у неё на всё хватало.
На столе Морс ещё нашёл рекламные журналы о путешествиях «всё включено» по Греции, Югославии и Кипру: ослепительные отели, лазурное море, а внизу мелким шрифтом — неприятная информация о медицинской страховке и типа того. Тут же письмо от работодателя Сильвии, где объяснялось, в чём состоит сложность налога на добавленную стоимость. Так… дневник. Однако в дневнике всего одна запись, от второго января: «Холодно. Ходила на „Дочь Райана“.»
Льюис постучал в дверь спальни и вошёл.
— Обнаружили чего, сэр?
Морс глянул бесстрастно на бодрячка-подчиненного и промолчал.
— Можно? — Льюис потянулся к дневнику.
— Валяй, — разрешил Морс.
Льюис тщательно изучил пустые страницы сентября, ничего не нашёл, вернулся к единственной записи и заключил:
— Всего одна запись, сэр.
— Да? А я так быстро читать не умею, — ответил Морс.
— По вашему мнению «холодно» означает, что похолодало, или, что её знобило?
— Откуда мне знать? — резко бросил Морс. — И какое нам до этого дело?
— Мы могли бы узнать, где шёл фильм «Дочь Райана» в первую неделю января, — предложил Льюис.
— Ну и что? Почём продавался дневник, кто его отпускал, где она покупала шариковые ручки? Сержант, мы ведём следствие об убийстве, а не рекетируем лавку канцтоваров!
— Простите.
— Ну, ладно, может ты и прав, — добавил Морс.
— Кажется, от мистера Кейа тоже никакой толковой информации, сэр. Хотите с ним поговорить?
— Нет. Оставь бедолагу в покое.
— Что-то у нас никаких подвижек, сэр.
— Может да, а может нет, может дождик, может снег, — сказал Морс. — На мисс Кей была тогда белая блузка, да?
— Да.
— Твоя жена какого цвета лифчик надевает под белую блузку?
— Кажется, светлый.
— А чёрный?
— Будет слишком выделяться, сэр.
— Ммм. Ты случайно не знаешь, когда вчера закончился световой день?
— Не могу знать, сэр, — отрапортовал Льюис. — Готов отправиться и получить данные.
— Не торопись, — сказал Морс. — По дневнику, который ты сейчас рассматривал, получается, что вчера, 29 сентября, был день Святого Михаила и День Всех Святых. Значит, солнце село в 6.40 вечера.
По узкой лестнице сержант спустился за своим шефом. Что последует дальше, он уж и представить себе не мог. Не успели они дойти до двери на улицу, как Морс повернулся и спросил:
— Льюис, а ты одобряешь движение в защиту прав женщин?
* * *
В 11.00 утра сержант Льюис опрашивал директора страховой компании Таун & Гаун, в которой работала Сильвия. Офис занимал второй и третий этажи здания. Под офисом располагался процветающий табачный магазин. Сильвия впервые устроилась на работу и числилась всего около года машинисткой. Секретаршей она не могла устроиться по простой причине: хоть она и поступала учиться на секретаршу после школы и проучилась целых два года, но её стенографические записи так отличались от оригиналов, что диплом секретарши ей получить не светило. А тексты она печатала аккуратно.
Компания заверила Льюиса, что к новой работнице не было никаких претензий. Она была пунктуальной и ничем не выделялась.
— Не привлекала внимания?
— Ну, привлекала. Симпатичная была, — ответил директор.
Льюис записал. Жаль, что Морса с ним не было. Но инспектор сказал, что пить хочет, и пошёл в Министр через дорогу.
— Так вы говорите, что с ней работали ещё две девушки? — сказал Льюис. — Могу я с ними поговорить?
— Конечно, — выдохнул с облегчением директор, мистер Пальмер.
Довольно долго Льюис расспрашивал девушек. Они не были задушевными подружками Сильвии. Насколько им было известно, у неё не имелось постоянного бойфренда. Ну, иногда она хвасталась любовными похождениями — так все девчонки этим страдают! Довольно покладистая, но не «своя в доску».
Льюис пошмонал её стол. Типичные бирюльки. Осколок зеркальца. Расчёска, волосы в зубцах светлые застряли. Вчерашняя желтая газетёнка «Сан». Груда карандашей. Стёрки. Ленты для машинки. Грифель. На стене, позади стола Сильвии, улыбался знаменитый Омар Шариф, обрамленный по обе стороны графиками отпусков. Льюис узрел, что у Сильвии был двухнедельный отпуск в конце июля. Он поинтересовался у тех двух, где она жарилась.
— Дома сидела, по-моему, — ответила та, что постарше, серьезная спокойная девица лет двадцати или чуть больше.
Льюис вздохнул.
— Складывается впечатление, что вы про неё мало что знаете. Правда что ли, девочки, а?
Девицы молчали. Льюис из кожи вон лез, склоняя их к сотрудничеству, но ничего не получалось. В офисе он проторчал почти до полудня, а потом прямиком направился в Министр.
— Жалко Сильвию, — сказала девица помоложе, как только он удалился.
— Да уж, не повезло девке, — ответила Дженифер Колебай.
* * *
В это время Льюис к своему удивлению обнаружил Морса в баре «только для мужчин» в укромном закутке Министра.
— А, Льюис!
Он встал, оставляя пустой стакан на стойке.
— Чего пожелаешь?
Льюис заказал пинту пива.
— Две пинты чего получше, — бросил Морс приветливо бармену. — И тебе одну тоже.
До Льюиса дошло, что перед его приходом разговор шёл о скачках. Морс забрал Спорт Лайф и направился в уголок, захватив помощника.
— Ты азартный, Льюис?
— Иногда делаю ставки на Дерби и Нейшнл, но я не из этих лодырей, сэр.
— Продолжай в том же духе, — серьёзно заметил Морс. — Но глянь сюда, какое твоё мнение?
Он развернул газету с результатами забегов и ткнул в одного из участников в 3.15 в Чепстоу: Чёрный Принц.
— Заслуживает внимания. А, сержант?
— Странное совпадение.
— Один к десяти, — сказал Морс, затягиваясь пивом.
— Думаете, нужна дополнительная информация, сэр?
— Есть уже, — сказал Морс, показывая глазами на старого бармена.
— Разве это не в обход закона, сэр?
— С такой стороны я его ещё никогда не рассматривал.
«Неужели его совсем не интересует раскрытие убийства?», — подумал Льюис. А Морс, словно прочитав мысли, тут же попросил его доложить о работе убитой в компании Таун & Гаун. О, Льюис старался изо всех сил, Морс и не перебивал даже. Похоже, Морса больше интересовало содержимое пивной кружки.
Когда сержант закончил, Морс велел ему возвратиться в кабинет, написать рапорт, а потом отправиться домой и выспаться. Льюис не возражал. Он устал как собака и мечтал плюхнуться в кровать.
— Может, ещё что, сэр?
— Оставим до завтра. А уж завтра, в 7.30 — быть как штык! Ну, разве что хочешь поставить на Чёрного Принца?
Льюис пошарил в карманах и извлек 50 фунтов.
— Думаете, двойной? За победу? Или только за место?
— Локти будешь кусать, если он выиграет, — сказал Морс.
— Хорошо, 50 фунтов на выигрыш.
Морс взял 50 фунтов, и когда Льюис ушёл, бармен положил в карман те самые монеты и подвинул загадочному боссу-инспектору еще пинту пива.
Глава 4
Пятница, 1 октября.
На следующее утро, ровно в 7.30 сержант Льюис постучал в кабинет Морса. Ответа не последовало. Он покрутил ручку и убедился, что дверь закрыта на замок. Не обнаружив рядом ни души, сержант спустился расспросить дежурного, появлялся ли на работе босс.
— Вроде бы нет.
— А говорил, что явится в семь тридцать!
— Ну, вы ж его знаете.
«Да кто ж его знает!» — подумал Льюис. Он пошёл забрать отчеты, которые напечатал вчера после обеда. Пролистал и тщательно изучил каждую строку. Обмозговывал-обмозговывал — да никакой зацепки!
Сержант отправился в буфет за чашкой кофе. Знакомый Льюиса, полицейский Диксон, аппетитно пожирал ветчину с помидорами.
— Ну, как ваш глухарёк, сержант?
— Дело пошло.
— Морс даёт жару, да?
— А то!
— Тот ещё жучара? Да?
Льюис пожал плечами.
— Скажу по секрету, — шепнул Диксон, — он тут ошивался полночи. Всех заставил скакать вокруг на задних лапах. Телефоны чуть не полопались. Да, этот парень умеет своё дело делать, когда захочет.
Кажется, у Льюиса запечатлелось на лице нечто вроде угрызений совести. Сам-то он сладко спал, завалившись в постель уже в шесть, и продрых до шести утра. Ну, конечно, Морсу после тяжкой ночи тоже полагается отоспаться. Льюис уселся поудобнее и принялся за кофе.
Не прошло и десяти минут, как в буфет вошел бодрый, чисто выбритый Морс.
— А, вот ты где, Льюис! Прости, что опоздал.
Он заказал кофе и сел напротив.
— Плохие для тебя новости, уж прости.
Льюис резко поднял голову.
— Деньги ты потерял. Этот вонючий верблюд пришёл вторым.
Льюис улыбнулся.
— Ничего страшного, сэр. Надеюсь, ваши потери не больше моих.
Морс покачал головой.
— Да я не потерял ровным счетом ничего! А по факту заработал фунт стерлингов. Поставил и на победу, и на место.
— Но… — открыл рот Льюис.
— Давай, давай, поторапливайся, — сказал Морс. — Закругляйся с кофе. Работать пора.
Потом четыре часа они вместе сортировали записи — результат ночной работы Морса. К полудню Льюису уже казалось, что Сильвию Кей он знает лучше, чем собственную жену. Каждую запись он читал по нескольку раз, вникая в суть. И, наконец, факты по делу засели в голове сержанта намертво.
Морс в это время перелистывал документы так поспешно, словно и не вникал. Но когда он перечитывал кое-что, наблюдать за ним было — одно удовольствие — таким он выглядел серьёзным до посинения.
— Ну? — сказал Морс, когда они приблизились к финалу.
— Думаю, кое-что проясняется, сэр.