В советские времена были популярны лекции под такими названиями, как «Нью-Йорк — город контрастов», «Париж — город контрастов», «Буэнос-Айрес — город контрастов» и так далее по списку заграничных городов. Проводили такие лекции доверенные люди, побывавшие за границей (а иногда — только прочитавшие пару идеологически выверенных путеводителей).
Общая схема лекций была незамысловатой: лектор сообщал заинтересованным слушателям, что в Нью-Йорке (Париже, Лондоне, Кейптауне и т. д.) есть роскошные кварталы, сверкающие огнями универсальных магазинов и фешенебельных ресторанов, где обитают исключительно толстосумы и эксплуататоры, которые нещадно грабят бесправный трудовой народ, и кошмарные трущобы, где ютится пролетариат.
Публика охотно ходила на такие лекции, потому что на них можно было хоть что-то узнать о загранице, взглянуть на человека, который, возможно, там побывал, и тем самым увериться, что Париж, Лондон, Кейптаун, Бомбей или Токио действительно существуют, а не являются только красивым названием в географическом атласе и цветной фотографией на открытке.
С тех пор жизнь неузнаваемо изменилась, многие наши соотечественники лично убедились в существовании иных стран и городов, и лекции типа «Эльдорадо — город контрастов» исчезли за ненадобностью. Но если кому-то пришло бы в голову возродить этот жанр, вполне можно было бы провести лекцию «Васильевский остров — остров контрастов». Потому что он, самый старый и самый известный среди островов, на которых располагается Санкт-Петербург, действительно полон удивительных контрастов.
На этом острове располагаются самые старые и благородные здания Петербурга — от дворца первого губернатора города князя Меншикова или Двенадцати коллегий до Биржи и Пушкинского дома. Здесь есть современные офисные и торговые центры, здания из стекла и бетона, льнущие к Среднему и Малому проспектам в районе первых линий. Но, если пройти или проехать по тому же Малому проспекту до дальнего конца острова, вы окажетесь среди небольших особнячков, окруженных запущенными садами, словно перенеслись в глухую провинцию, а если потом свернуть в сторону реки Смоленки и Смоленского кладбища, вы увидите полуразрушенные дома и покосившиеся сараи, где ютятся весьма странные и подозрительные личности, словно сошедшие со страниц Достоевского или Горького.
Вера доехала на маршрутке до пересечения Малого проспекта и Двенадцатой линии, дальше пошла пешком.
Дом номер сорок она нашла без труда, это было мрачное четырехэтажное здание с темной аркой подворотни. Следом за ним стояло более жизнерадостное строение, трехэтажный дом, выкрашенный в традиционной желто-белой гамме, намекающей на традиции ампира. Вера направилась к этому дому, но с удивлением увидела, что на нем стоит номер сорок четыре. Сорок второго дома, который она искала, не было, словно его пропустили при застройке.
Вера огляделась.
На первый взгляд улица казалась пустынной, но стоило ей остановиться, как из подворотни выскользнула некая личность в длинном, кое-где порванном китайском пуховике, несомненно, не вполне соответствующем погоде, и с лицом того сизо-серого цвета, который достигается длительным употреблением некачественного алкоголя. Возраст личности, как и половую принадлежность, определить было довольно сложно.
— Девушка, — процедила личность, обращаясь к Вере, — окажите материальную помощь жертве медицинских экспериментов! Пожертвуйте хотя бы четыре с половиной рубля на необходимые моему организму лекарства!
— Почему именно четыре с половиной? — не удержалась Вера от вопроса.
На это, наверное, и рассчитывал ее колоритный собеседник.
— Потому что мне нужно девять рублей, чтобы приобрести настойку боярышника, в которой остро нуждается мой организм, ослабленный плохой экологией и постоянными стрессами, но я буду благодарен и за половину означенной суммы!
— Хорошо выражаешься! — одобрила Вера. — Красивые слова знаешь!
В прежние времена она бы в ужасе шарахнулась от такого персонажа, но теперь, с тех пор как у нее появился помпейский амулет, она чувствовала себя увереннее и смелее.
— Само собой, знаю! — Бомж приосанился. — Я ведь в прежние времена был этим… агитатором-пропагандистом! Имел многочисленные благодарности и грамоты за высокий идейный уровень. Но всюду интриги… Так как насчет четырех с половиной рублей? — вернулся он к животрепещущей теме. — Могу я рассчитывать на вашу спонсорскую помощь?
— Я тебе дам все девять рублей, даже десять для круглого счета, если ты мне скажешь, где тут находится дом номер сорок два. А то сороковой есть, сорок четвертый — есть, а сорок второго не наблюдается.
— Нет проблем, — оживился бомж, — только здесь вырисовывается другая ситуация. Если раньше я просил о безвозмездной спонсорской помощи, то теперь речь идет уже о товарно-денежных отношениях. Я предоставлю вам информацию в обмен на некую денежную сумму, а информация в наши дни стоит очень дорого!
— Вон как заговорил! — восхитилась Вера.
— Ну а что? Мы живем во времена чистогана, и каждый труд должен быть оплачен…
— Подумаешь, труд! Показать дом… Ну ладно, так и быть, я дам тебе двадцать рублей…
— Пятьдесят! — настаивала личность. Вера сделала вид, что собирается уйти, и хитроумный бомж сразу пошел на попятную: — Хорошо, пусть будет двадцать, хоть это и унизительно. А сорок второй дом — он вон там, во дворе за сороковым. Пройдете в подворотню, потом через садик, мимо гаражей, там он и будет, сорок второй, не ошибетесь.
Вера отдала бомжу гонорар, постаравшись не вступать с ним в физический контакт, и, пройдя через мрачную подворотню, оказалась в большом и довольно опрятном дворе, большую часть которого занимал садик. Кусты боярышника и барбариса пламенели осенними листьями, шиповник покрылся красными ягодами.
Вера оглянулась и увидела странное зрелище.
Четырехэтажный дом, который с улицы выглядел кирпичным, со двора сменил свой характер. Два нижних этажа так же были сложены из красного кирпича, два же верхних представляли собой хлипкую деревянную надстройку, явно нуждавшуюся в срочном ремонте. Получалось, что на кирпичном основании установили двухэтажный деревянный сарай, кое-как прилепившийся к прочному фасаду, выходящему на улицу.
Подивившись такой архитектурной фантазии, Вера, как велел ей бомж, прошла через сад. За ним показались несколько гаражей — один кирпичный и два из проржавевшего металла, перед одним из них мужчина средних лет занимался реанимацией старых «Жигулей». Обойдя гаражи, Вера увидела одноэтажное кирпичное здание, над крышей которого возвышалась труба.
Бомж не обманул. На стене строения действительно имелась табличка с номером сорок два. Рядом с табличкой была неказистая, обитая железом дверь.
Вера подошла к этой двери и позвонила.
Из-за нее не доносилось ни звука.
Вера немного подождала и позвонила еще раз.
За дверью по-прежнему царила тишина.
Вера решила уже, что зря проделала такой длинный путь, и хотела уйти, но напоследок еще раз нажала на кнопку звонка.
На этот раз за дверью раздался сухой кашель, шаркающие шаги и надтреснутый дребезжащий голос, который неприязненно бурчал:
— Ну что ты звонишь? Что звонишь? Сколько раз можно повторять — нет у меня никакого металла!
— Ипполит, это вы? — крикнула в дверь Вера. — Откройте, пожалуйста! Я к вам от Сергея Степановича!
За дверью ненадолго снова стало тихо, затем тот же голос с ноткой недоверия переспросил:
— От какого Степановича?
— От профессора Козодоева!
Брякнула задвижка, щелкнул замок, и дверь наконец открылась.
На пороге стоял высокий старик в накинутом на плечи черном пальто. Длинное лицо с густыми темными бровями придавало ему значительный и благородный вид.
— Раз вас прислал Козодоев — заходите! — проговорил старик, отступая в сторону. — Извините, что так негостеприимно встретил вас. Понимаете, то и дело ко мне ломятся бомжи — почему-то они думают, что у меня должен быть какой-то металл, который они сдают на лом. Проходите! — повторил он, закрывая за Верой дверь, и пошел вперед по полутемному коридору.
Шел он быстро, уверенным и твердым шагом, и со спины казался совсем не старым человеком.
По сторонам коридора были двери, некоторые из них закрытые на замок.
— Идите точно за мной, — предупредил старик, — след в след. Не крутите головой, не любопытствуйте, не дергайте двери за ручки, не оглядывайтесь по сторонам и ничего не трогайте.
«Неприветливый какой тип, — подумала Вера, — строгий очень и явно со странностями. Надо же, шаг влево, шаг вправо — считается побег…» Потом пришла мысль, что старик ее в гости не приглашал, сама напросилась, так что он имеет право быть недовольным, ведь это ей от него что-то нужно. Сергей Степанович обнадежил, что старик может дать ответы на Верины вопросы, так что не нужно обижаться.
— Что это за место? — спросила Вера, с любопытством оглядываясь.
— Котельная, — ответил Ипполит, не оборачиваясь, — отапливает окрестные дома. И не крутите головой, я же просил. А теперь будьте особенно внимательны и идите точно за мной.
Он шагнул с середины коридора к правой стенке и пошел вдоль нее, буквально прижимаясь к кирпичной кладке.
Вера пожала плечами и последовала за ним.
Пройдя так метров пять, Ипполит снова вернулся на середину коридора.
— Котельная, говорите? — продолжила Вера для поддержания разговора. — И вы тут один управляетесь?
— Раньше она работала на угле, тогда труд был тяжелым, а с тех пор как ее перевели на газ, тут и ребенок управится.
За разговором они прошли до конца коридора и оказались в большой комнате, где рядом с огромным котлом, оплетенным железными трубами, как Лаокоон змеями, стояли деревянный стол, накрытый клеенкой, и пара стульев, а чуть в стороне — узенький диванчик, застеленный шерстяным клетчатым пледом. Возле стены, наиболее удаленной от котла и труб, возвышался стеллаж со старыми книгами.
— Вот здесь я и обитаю! — с гордостью заявил Ипполит, сбрасывая пальто. — Присаживайтесь. Не хотите ли чаю?
Не дожидаясь ответа, он включил вполне современный чайник, поставил на стол две кружки, пакет сухарей и банку меда.
Вера села на один из стульев, расстегнула куртку — в комнате было очень тепло, пожалуй, даже жарко.
— Итак, — проговорил Ипполит, усевшись напротив своей гостьи, — что вас ко мне привело? Вы говорите, вас послал Сергей Степанович Козодоев? Как он поживает? Все еще носит свою пиратскую бороду? У него всегда был такой вид, как будто он только что взял на абордаж купеческий корабль!
— Бороду? — удивленно переспросила Вера. — У него аккуратная стильная бородка, и я бы не назвала ее пиратской… Да и сам он вовсе не производит впечатления пирата, скорее — потомственного интеллигента, каким и является. Один раз я видела его с тростью, а теперь он и без нее управляется…
— Ну да, — Ипполит захихикал. — Маленькая проверка… На всякий случай. Теперь я знаю, что вы с ним действительно знакомы. Так что он вам обо мне сказал?
— Он сказал, что вы — единственный человек, который хорошо знает обо всем, что связано с культом Гермеса Трисмегиста и Изумрудной скрижалью…
— Вот как? — Ипполит с новым интересом взглянул на Веру. — Надо же! А вы-то, милая девушка, откуда знаете о таких вещах? По телевизору о них не рассказывают! — Заметив, что Вера обиженно замолчала, Ипполит смутился: — Извините, извините, не хотел вас обидеть! Но это действительно необычный интерес для особы вашего возраста! Скажите, почему вас заинтересовали такие вещи?
Вера не хотела раньше времени показывать свой амулет малознакомому человеку, но самоуверенность старика возмутила, и она решила поставить его на место. А для этого у нее был только один способ.
— Вот почему, — проговорила она и положила на стол кругляш.
Это произвело на Ипполита эффект разорвавшейся бомбы.
Он подскочил на месте, дрожащими руками достал из кармана очки, нацепил их на нос и уставился на амулет. Склонившись над самым столом, долго разглядывал его, а потом повернулся к Вере и дрожащим от волнения голосом спросил:
— Вы… вы позволите мне прикоснуться к нему? — Вера молчала. Она была удивлена такой бурной реакцией и довольна тем, что сбила с Ипполита спесь. — Только прикоснуться! — повторил Ипполит умоляющим голосом. — Только дотронуться до него!
— Да ладно, можете с ним немножко поиграть! — снисходительно разрешила Вера. — За тысячи лет ничего не случилось, думаю, вы ему тоже не причините вреда!
— Спасибо! — Ипполит бережно взял амулет в руки, поднес его к самому лицу, потом перевернул обратной стороной и еще долго разглядывал. Наконец он повернулся к Вере и произнес счастливым, умиротворенным голосом: — Я и мечтать не мог, что увижу его своими глазами! Теперь могу сказать, что прожил жизнь не напрасно!
Вера смущенно молчала: такой восторг пожилого человека показался ей странным и не вполне приличным.
Наконец Ипполит проговорил:
— Вы, должно быть, удивляетесь, чему я так радуюсь. Дело в том, что я всю жизнь считал, что он существует, но господа ученые поднимали меня на смех. Мои статьи не принимали ни в один научный журнал, мне не разрешали выступить ни на одной конференции. Меня считали фантазером, самоучкой, пустомелей… Единственный человек, который принимал меня всерьез, был профессор Козодоев. Он читал мои работы и высоко оценил их, но когда он попытался опубликовать статьи в научном журнале, он встретил яростный отпор и тоже ничего не смог сделать, несмотря на свою научную репутацию. Это заговор молчания!
— Вы сказали: «Я считал, что он существует», — перебила Вера Ипполита, который отвлекся на свои обиды. — Что же это такое? Что представляет собой этот амулет?
— Это не амулет, — возразил Ипполит. — По крайней мере не только. Это ключ к самой большой тайне в истории человечества!
— К самой большой тайне? — как эхо переспросила Вера.
— Ну да, это ключ к тайне Изумрудной скрижали! Вы ведь знаете, милая девушка, что это такое?
— Ну да… это плита, которая была установлена на могиле Гермеса Трисмегиста, — Вера порадовалась, что запомнила хоть что-то из рассказа профессора Козодоева. — Кажется, на ней были выбиты какие-то древние письмена…
— Какие-то письмена! — возмущенно воскликнул Ипполит. — Не «какие-то», а сконцентрированное знание древней цивилизации, цивилизации жителей Атлантиды!
— А она… Атлантида… действительно существовала?
— Вот и вы! — раздраженно перебил ее Ипполит. — И вы, как те псевдоученые, которые насмехались над моими исследованиями, сомневаетесь в существовании Атлантиды! А ведь это была удивительная высокоразвитая цивилизация, многие достижения которой для нас и сейчас еще недоступны! — Он перевел дыхание и смущенно проговорил: — Извините мою вспышку… Я погорячился, вспомнив все унизительные отзывы, которые получал в ответ на мои научные работы. Вы ни в чем не виноваты, больше того, я вам чрезвычайно признателен — хотя бы за то, что своими глазами увидел ключ…
— Если цивилизация Атлантиды была такой развитой, как вы говорите, почему же от нее ничего не осталось?
— Такова была воля судьбы, — вздохнул Ипполит. — Атлантам не повезло. Против них взбунтовалась стихия, против них взбунтовалась сама Земля. Огромный остров, на котором они жили, был уничтожен извержением вулкана, а затем ушел под воды океана. Между прочим, этот океан оттого и назван Атлантическим…
Орлов А. \"Чудо-оружие\": обманутые надежды фюрера. Смоленск: Русич, 1999.
— Все же… вы немного ушли от темы. Вы говорили, что этот амулет — вовсе не амулет, а ключ к тайне Изумрудной скрижали. Но где находится она сама? Разве она не утеряна?
Павелъцев П. Советская лунная программа 1960–1961 годов // Новости космонавтики. 2011. № 9.
— Где находится сама скрижаль, неизвестно. Жрецы, долгие века хранившие наследие Гермеса Трисмегиста, тщательно оберегали ее тайну, чтобы она не попала в руки варваров и невежд. Ибо если бы такое случилось — последствия были бы ужасны. Представьте себе, что было бы, если бы ядерная бомба попала в руки дикарей?
Павленко О. К 35-летию полета корабля \"Зонд-5\". Из истории Морского космического флота // Новости космонавтики. 2003. № 11. 2004. № I.
— Да, лучше об этом не думать!
Пиблз К. Тайные полеты. Смоленск: Русич, 2002.
— Вот именно. Поэтому хранители Изумрудной скрижали берегли ее как зеницу ока, чтобы, с одной стороны, сохранить, сберечь для отдаленных потомков древние знания, а с другой — не допустить, чтобы она попала в руки невежественных людей прежде, чем человечество достаточно повзрослеет, прежде чем оно будет готово принять и понять древние знания. Но случилось так, что великий полководец древности…
Покровский Б. Лицом к лицу с Луной (к 40-летию полетов первых станций \"Луна\") // Земля и Вселенная. 1999. № 6.
— Александр Македонский! — выпалила Вера, чтобы показать, что она знает историю.
Пономарева В. Ранние представления о межпланетных путешествиях // Потенциал. 2005. № 8.
— Именно. Александр Македонский во время своего восточного похода нашел могилу Гермеса Трисмегиста и увидел своими глазами Изумрудную скрижаль. Хранители скрижали пытались остановить его, удержать, не позволить раскрыть древнюю тайну, пытались убедить, что время для этого еще не пришло, но самоуверенный молодой полководец, перед которым пал на колени весь мир, не стал слушать жрецов. Он считал себя равным богам, и для него существовал единственный закон — его собственная воля.
Путешествия к Луне / А. Марков, Ж. Родионова, В. Сурдин, В. Чикмачев, В. Шевченко, К. Шингарева, Ю. Шкуратов. М.: Физматлит, 2009.
Александр приказал греческим ученым из своей свиты скопировать надписи на скрижали, а саму ее велел отправить в свой новый дворец, выстроенный в Вавилоне.
Ракетно-космическая корпорация \"Энергия\" имени С. П. Королева: 1946–1996. М.: Менонсовполиграф. 1996.
Ученые греки были дальновиднее своего повелителя. Они выслушали хранителей скрижали, поняли опасность древнего знания. Однако и Александра ослушаться не могли, кроме того, как истинные ученые, не могли упустить шанс приобщиться к неведомым знаниям, к великим тайнам мироздания, не могли упустить шанс сохранить эти знания для грядущих поколений.
Раушенбах Б. Герман Оберт (1894–1989). М.: Наука, 1993.
И они поступили следующим образом: сделали четыре копии надписи на Изумрудной скрижали, но в каждой из этих копий намеренно исказили часть текста. Таким образом, чтобы прочесть подлинное завещание Гермеса Трисмегиста, нужно иметь все четыре копии, а также нужно знать, какая часть в каждой из них намеренно искажена. То есть нужен ключ.
Родных А. \"Москва — Луна, Калуга — Марс\" // Вестник знания. 1935. № 11.
И вот тогда греческие ученые изготовили ключ к завещанию Гермеса Трисмегиста, ключ к тайне Изумрудной скрижали. Этот ключ показывает, какие фрагменты каждой копии подлинные, а какие — нет. Кроме того, он помогает расшифровать сами записи.
Сергеев К. (Королев С.) Исследование космического пространства // Правда. 1957.10 дек.
— Неужели это он? — удивленно проговорила Вера, недоверчиво разглядывая свой амулет, не в силах представить, что держит в руках предмет такой глубокой древности, обладающий столь удивительной историей.
Советская космическая инициатива в государственных документах. 1946–1964 гг. М.: РТСофт, 2008.
— Да, это он, вне всякого сомнения! — уверенно ответил Ипполит звенящим от волнения голосом.
Соколов С. Автоматы исследуют Луну // Правда. 1973. 17 фев.
— Почему вы так уверены в этом?
Хлебцевиг Ю. Как будет покорена Луна // Юность. 1957. № 8.
Циолковский К. Вне Земли // Природа и люди. 1918. № 2-11.
— Потому что не раз читал в древних манускриптах описание этого ключа! Оно полностью соответствует тому амулету, который вы мне показали. Немногие исследователи, занимавшиеся историей Изумрудной скрижали, утверждают, что ключ к ее тайне существовал на протяжении четырех столетий. Последнее упоминание о нем относится к середине первого века нашей эры, его видели в Риме. После этого он бесследно исчез. Причем один из древних авторов считал, что ключ пропал при извержении Везувия в семьдесят девятом году, при котором погибли Помпея и Геркуланум…
Циолковский К Грезы о земле и небе и эффекты всемирного тяготения. М.: Изд-во \"А. Н. Гончаров\", 1895.
— Надо же! И как раз в Помпеях мне попал в руки этот талисман! — воскликнула Вера.
Циолковский К. Грезы о земле и небе. Тула: Приок. кн. изд-во, 1986.
— Вот видите! Это — еще одна причина для того, чтобы признать подлинность вашего ключа! Его находка — это событие огромной исторической важности, которое изменит многие наши представления, а возможно, повлияет на судьбы человечества!
— А куда делась сама Изумрудная скрижаль? Вы сказали, что Александр приказал отправить ее в свой дворец…
Цыбаковский С. Лунный пасьянс // Книга Тайн 12. М.: Мистерия, 1997.
— Да, приказал, но в пути она бесследно исчезла. Ее бережно упаковали в ящик и отправили под многочисленной охраной в Вавилон, но, когда караван прибыл на место, ящик оказался пустым. Должно быть, хранители скрижали сумели как-то выкрасть ее. Александр был разгневан, но сделать ничего не мог. Скрижаль бесследно пропала и больше никогда не упоминалась ни одним историком. Должно быть, хранители спрятали ее в очень надежном месте!
Черный И. Сорок лет полету \"Луны-1\" // Новости космонавтики. 1999. № 2.
Ипполит замолчал, словно к чему-то прислушиваясь.
Черток Б. Ракеты и люди. М.: Машиностроение, 1999.
— Но мало иметь этот ключ, — заговорила, в свою очередь, Вера, — нужно найти еще и те копии Изумрудной скрижали, которые создали ученые греки…
Черток Б. Ракеты и люди. Горячие дни холодной войны. М.: Машиностроение, 1999.
— Вот с этим проблем нет! — оживился Ипполит. — Копии скрижали хранятся в нескольких музеях мира, с них неоднократно делали новые, очень точные копии. Даже у меня есть хорошие средневековые гравюры с этими копиями.
Черток Б. Ракеты и люди. Лунная гонка. М.: Машиностроение, 1999.
— Все четыре? — заинтересовалась Вера.
Черток Б. Ракеты и люди. Фили — Подлипки — Тюратам. М.: Машиностроение, 1999.
— Вы задали хороший вопрос… — Ипполит пристально взглянул на нее. — К сожалению, известно только три копии, хотя в одном из древних манускриптов сказано, что их было именно четыре и что одна из них находится в очень известном месте. Но что это за место, так и не удалось выяснить.
Шамсутдинов С. Первый полет к Луне // Новости космонавтики. 1999. № 2.
Он снова насторожился, к чему-то прислушиваясь.
Шевгенко В. Луна и ее наблюдение. М.: Наука, 1983.
— А можно взглянуть на эти гравюры? — спросила Вера, которую заинтересовал рассказ Ипполита.
Шевгенко В. Лунная база. М.: Знание, 1991.
— Отчего же нет? Я не могу отказать вам в такой малости после того, как увидел ключ к скрижали!
Шумейко К Пилотируемые полеты на Луну. Конструкция и характеристики SATUBN V APOLLO. М.: Ракетостроение, 1973.
Он встал из-за стола, подошел к книжному шкафу и нажал на верхнюю полку. Стеллаж сдвинулся в сторону, за ним оказалась глубокая ниша, внутри которой было еще несколько полок. На этих полках тоже стояли и лежали книги, но это были драгоценные старинные фолианты в переплетах из потертой кожи и древние манускрипты.
— Здесь я храню наиболее ценные экземпляры из моей библиотеки, — пояснил старый ученый, — и здесь же — те гравюры, о которых я вам говорил…
С этими словами он достал кожаный тубус.
Положив его на стол, Ипполит бережно извлек из него три свернутых в трубку листа пожелтевшей от времени бумаги.
Это были три гравюры, покрытые греческими буквами и загадочными значками.
— Вот они, три копии Изумрудной скрижали! — проговорил он с гордостью. И тут же насторожился, поднял голову. — Кажется, у нас гости! Вы никому не говорили, что собираетесь ко мне?
— Никому. Об этом знал только профессор Козодоев, а ему я доверяю. Но должна вам сказать, что за мной еще с самой Италии охотится некий человек.
— Что за человек?
— Это мужчина средних лет, с широким лицом, чем-то похожим на античную маску. Первый раз он напал на меня в Помпеях, потом — еще несколько раз в Италии, а теперь он прилетел в Россию и преследует меня по пятам. Я думаю, что ему нужен этот амулет…
— Скверно! — протянул Ипполит. — Мне нужно задать вам еще несколько вопросов, но сейчас не время для разговоров…
Он подошел к невзрачной тумбочке, открыл ее дверцы.
Внутри оказался монитор, экран которого был разделен на четыре части.
— О, у вас даже система видеонаблюдения есть!
— И не только! — Ипполит наклонился, разглядывая изображение.
В левой верхней части экрана был виден пятачок перед дверью котельной, и Вера увидела своего итальянского знакомца. Рядом с ним стояла высокая брюнетка, та самая, от которой Вера так ловко отделалась с помощью кота и собаки. Приглядевшись, Вера поняла, что именно эта женщина выдавала себя за официантку в кафетерии института. Не зря она все крутилась возле их столика, сумела-таки выведать, куда направил Веру профессор Козодоев. Что тут скажешь, ловких помощниц подбирает себе этот рябой тип.