– В каменном веке свои технологии, каменные. В двадцать первом веке – свои.
Леш перебирал каменный лом, подыскивая нужный размер, цокал языком. Затем приступил к работе – чжих… чжих.
Звонкий смех ворвался в монотонность ритмичных ударов. Хохотала девочка лет семи. Вздернутый носик, фонтанчик-хвостик на голове. Указательным пальчиком она тыкала Айгу в макушку и крутилась вокруг парня.
Айгу был очень серьезным. Ползая на коленях вокруг наковальни, он выбирал сколотые чешуйки, пластинки разнообразных форм и размеров, и чуть в стороне от импровизированной мастерской выкладывал из них композицию. Что-то похожее на ручей. Каменный ручеек петлял в густой траве и упирался в частокол. Парень мотал головой, пытаясь уклониться от насмешек девчонки. Она перепрыгивала через него и хохотала. Сверху ручья он кинул листик, чуть дальше – перышко. Натыкал несколько палочек вдоль берега и растопыренными пальцами пригладил вокруг траву. И ручей задышал простором, словно невидимое легкое течение подхватило и понесло частичку образа.
Айгу прислушался – и услышал журчание ручейка, он прищурился – и увидел его движение. И засмеялся чему-то, самим же придуманному.
Девочка распахнула от удивления черные глазки, любопытной белочкой повертелась вокруг и плюхнулась на коленки рядом. Веснушки на маленьком носике. Порылась, достала откуда-то из недр туники горстку песка и рассыпала его тоненькими пальчиками вдоль ручья. Потом они откинулись на траве, раскинув руки, и долго глядели в небо – словно плыли по реке, прислушиваясь к какому-то только им известному голосу…
* * *
– Матвей, я всё думаю, как вернуть тебя домой.
– Если бы при падении мой прибор не повредился частично, сложностей не было бы. Теперь же… не возникнет притяжения между двумя временными точками.
Наджей наблюдал за тем, как девочка усадила ярко-серебристого жука на «ручей», и солнечный луч заплясал на его зеркальном панцире.
– Мир – это реальность, форма ее восприятия. Я думаю, можно найти множество способов проколоть время. Ты нашел один, мы использовали похожий, но другой. Я уверен, их много, способов объединения пространства-времени. Может, расскажешь, что конкретно сломано в твоем приборе?
– Я теперь человек, стучащийся в дверь. Прибор может доставить к точке моей действительности, но раскрыть ее он не сможет.
– А если допустить, что кто-то в двадцать первом веке тебе откроет дверь, создаст источник притяжения? Ну, теоретически?
– Кто? КТО? Никто не знает, что я здесь – это раз. В нашем мире еще не придуман процесс перехода – это два! Не забывай, что я первый – это три!
– Матвей, ты говорил, что сын всё знает.
– Мой сын… далек… от меня. Он знает, где лежат расчеты, но мне это не поможет.
– А друг, Петров?
– Влад, Петрик. Я уверен, он найдет шифровку.
– Ну?
– Он географ, как и я.
– Так ты сам и ответил на свой вопрос – он, как и ты. Ведь ты смог!
– Он не знает, где я появлюсь, он не знает, что нужно делать, он не умеет…
– Да брось ты, он всё сможет.
Профессор неуверенно покачал головой:
– Думаешь, стоит попробовать?
– Я уверен.
– …Мы можем попробовать вдвоем, ты и я.
– Нет, я останусь здесь, – Наджей посмотрел вокруг, – это уже мое время. Может, когда-нибудь… моя цивилизация найдет способ… отыскать меня. Я буду верить, что они не исчезли навсегда. Может, они переместились в другую галактику? на другую планету? Да мало ли куда мог швырнуть их порыв ветра перемен?
Они сидели и молчали, но думали об одном – о призрачной надежде. Хрупкой, прозрачной.
Но разве надежде нужны здравый смысл и трезвость ума? Она сильна порывом, импульсом, сметающим все преграды.
– Пойдем, – Наджей вдруг поднялся. – Мы в диком мире? Это мир эмоций и чувств, мир целиком живой. У пространства-времени есть своя душа, ты должен почувствовать ее сиюминутность!
Он зашагал к реке, профессор едва успевал за ним. Тропинка петляла между деревьями нескончаемой нитью. Иногда ее пересекали странные следы, словно кто-то пробежался в обуви на острых каблучках. Что за животные жили здесь? Неизвестно.
Блеснула река впереди.
– Огого-огого-го-го-го-о о! – крикнул Наджей громовым голосом.
С противоположной стороны реки донеслось:
– Огого-огого-го-го-го-о о!
– Эгегей-гегей-ге-ге-гей… ей… ей!
И тут же в ответ:
– Эгегей-гегей-ге-ге-гей… ей… ей!
И стихло эхо, притаилось среди диких скал на другом берегу, растаяло ветром где-то между небом и землей.
– Ну, давай же! Давай!
И профессор, вдохнув полной грудью, прокричал:
– Уг-ю ю ю ю юй-юй!
В ответ удивленно:
– Уг-ю ю ю ю юй-юй?
– Эгегей-гегей-ге-ге-гей… ей… ей…
– Эгегей-гегей-ге-ге-гей… ей… ей…
Река плескалась синим полотном, отражая пространство. Скалы цеплялись за облака. У водопоя стояли дикие лошади. Испугавшись незнакомых звуков, они резкими скачками унеслись прочь. Вспугнутые пернатые понеслись светлым облачком над самой водой.
Они еще долго кричали, до хрипоты, словно мальчишки.
– Что же такое пространство, время? – спросил Наджей. И тут же ответил: – Игра в бесконечность, где каждая точка является центром событий. Солнце, река, камень на берегу. Если ты хочешь пронзить пространство, ты должен сам стать центром событий. Точкой – Вселенной. Пойдем, я покажу тебе кое-что.
Они отыскали тропинку и углубились в лес, надеясь, что более легкая добыча, чем непонятные двуногие, отвлечет хищников, бродивших вокруг. Хотя у них и были с собой копья, профессор сомневался, что сможет отразить нападение.
Таившаяся вокруг опасность сковывала шаг, и они двигались осторожно. Лес был распахнут настежь. Трава, кустарник, деревья – в тесноте, вперемешку. Откуда-то слева, вдалеке, они услышали хриплый рев, он прокатил широкой волной по лесу, заставив задрожать всех его обитателей. С противоположной стороны нехотя отозвался кто-то. С затихающими повторами рассыпались по лесу медно-духовые крики. Каркнул рядом сизо-черный ворон, сорвался с ветки. Внезапно невидимый дирижер приказал – стоп! – чтобы перевести дыхание.
И навалилась тишина… Мрачная, тревожная.
Профессору стало страшно. Ледяными иглами страх впился в мозг, пронзил насквозь тело. Первобытный страх. Кровь сотен поколений воинов заиграла в жилах, напомнив о том, что в первобытном мире не человек был главным. Здесь свои лидеры, у которых когти острее, а клыки – крепче.
Здесь каждый миллиметр пространства был живым. Здесь тело леса извивалось, а свирепый рев сменялся протяжным боевым кличем.
Холодный пот струился по спине, ногам, и профессору показалось, что страх обрел плоть, напитался его существом.
Неведомое всегда пугало человека, пугало своими масштабами, скрытыми возможностями, размахом. Сдавливало сознание до масштабов точки, показывая, кто здесь настоящий хозяин.
Профессор отчаяннор рванул вперед и побежал. Вперед, вперед, вперед! Ближе к Наджею. И вдруг расступилась чаща, обнажила свою душу – мрачный, глухой пятачок. Одинокое дерево в центре. Черные вороны на ветвях.
Природа искусно сочетает красоту с безумием.
– Страх не должен мешать тебе мыслить! Ты замурован во времени. Найди в себе силы, выворачивайся, выплескивайся, борись! Ищи способ вырваться, не бойся перемен! Ты – в центре, ты – микрокосм! – кричал Наджей.
Черные груши посыпались и закружили вокруг, обернувшись воронами.
– Я вырвусь… – прошептал профессор.
– Что? Громче!
– Я вырвусь! – крикнул Сайко.
– Громче!
– Вы-ы р р р ву-у сь!!!
21
Наше время
Боинг 757 авиакомпании «Якутия» приземлился по расписанию. Всем хотелось спать. Так всегда бывает, когда пересекаешь несколько часовых поясов. 8–40 по местному, и целый день впереди.
– Эй, сони, экспедиция началась! Предлагаю выпить кофе в ближайшем кафе, сделать вид, что мы не желаем спать, не хотим и не будем! Будем спать ночью, как все нормальные якуты. – Ксения уже командовала. Она заплела две тугие косички с бантиками-ленточками на концах, они топорщились задорно, весело. Впрочем, и без косичек, она напоминала бы Пеппи – слишком упрямая, своенравная и независимая.
– Я узнал, до речного порта полчаса езды на автобусе, – сообщил Денис, – так что можно грузиться, и вперед.
Через полчаса группа ввалилась в здание Якутского речного порта. На крашеной (пожалуй, еще в прошлом веке) стене висело мятое, местами прорванное полотно пожелтевшей бумаги, на котором значилось:
Холдинговая Компания «Якутский речной порт»
ООО «Пассажирское речное управление»
РАСПИСАНИЕ
движения пассажирских судов
и далее мелким бисером нацарапаны (или напечатаны?) графики движения десятка судов, с подробным перечислением всех остановочных пунктов, времени отправления, расстояние до каждого в километрах, и т. д.
Ниже было пришпилено кнопками объявление:
Выполняется туристическая линия Якутск – Ленские Столбы.
Отправление из Якутска по пятн., сб., вскр.
Ксения растерялась.
– А сегодня что у нас, среда?
– Может, в кассе спросим? Или в справочном?
Справка не работала, и они подошли к кассе. Ксения сунулась в окошко:
– К Ленским Столбам когда отплывает?
– Женщина, вон висит расписание, там русским языком всё написано, – огрызнулась матрона из глубины.
– А ближайший когда? – уточнил Ник.
– Вы что, издеваетесь? Вон расписание! – громыхнула тетя и закрыла окно.
В зале было пусто, и Ваня-лэптоп, не отрываясь от компьютера, предложил выйти на пирс – посмотреть что к чему.
У причала стоял теплоход «Михаил Светлов», в стороне – судна поменьше. Стояли-теснились, один к одному кормами. Вдалеке рассыпались суденышки-малыши.
– Круизный лайнер нам не потянуть, – заметил Денис, оглядывая берег.
На фоне унылого пирса выделялись двое. Один – жгуче рыжий парень, долговязый, немного неуклюжий. Другой – жизнерадостный здоровяк с широким лицом. Когда он улыбался, в глаза бросалась широкая щель между передними зубами, такими же желтыми, как и кожа. Парочка с интересом посматривала на группу, дружно сплевывая на бетон.
– Я сейчас, – Ник направился к ним.
– Добро пожаловать на Лену. – Рыжий цепким взглядом ухватил самую суть дела, – Куда направляемся?
– Привет. Нам бы на Ленские Столбы, подкинете?
– Двести с лишком километров, – парень затянулся сигаретой. Делал вид, что сомневается. – Могу, конечно, подкинуть.
– Дорого возьмете?
– Договоримся, – стряхнул пепел.
– На чем поплывем? – поинтересовался Ник, оглядывая причал.
Рыжий указал на небольшое суденышко, стоявшее поодаль. Судно-коробочка, иначе не назовешь. Коробок.
Подошли Кость и Ваня.
– Есть контакт! – хохотнул Ник.
– Прошу на борт! – Рыжий протянул руку. – Миха.
– Что ж, Миха, надеюсь, доберемся без приключений? – Ксения придала лицу строгий вид.
– Обижаете. Ночью будем на месте.
Он отбросил сигарету, кивнул товарищу и деловито направился к судну. «Чайка», значилось на борту.
Было уже десять, когда группа вскарабкалась на палубу по шаткому трапу, цепляясь за туго натянутые леера.
– Попутного ветра! – раскинула руки Ксения, обнимая небо.
– Парус на судне не предусмотрен, мадемуазель, – вспыхнул улыбкой Миха. – Вас как зовут?
– Ксения, а это Денис и Ваня, – отрезала девушка.
– Дэн и Ваня, назначаю вас своими помощниками, идет?
– Годится.
«Чайка» вышла на простор реки, и все с интересом рассматривали ленский флот, разбросанный вдоль берега без определенного порядка. С середины реки всё выглядело игрушечным, словно ребенок расставил на бумажном поле настольной игры пластмассовые кораблики так, как захотел. Но красиво.
Каждый думал о своем. Кость – о том, что бумаги всё еще у него, Денис о том, что будет бороться за свою любовь до конца. Ник сжимал в кармане кольцо и представлял, как романтично он будет делать предложение Ксене – разведет костер на берегу реки, зажжет звезды в небе и прочитает стихи о любви. Ксения ждала от поездки чего-то необыкновенного. Ваня-лэптоп рассматривал электронную карту предстоящего маршрута, Лариса – стальной-стержень бросала украдкой взгляды на Сайко-младшего, а тот всё прижимал портфель к груди и смотрел вдаль – где-то там (или не там?) был отец, и он жалел о гадких поступках, которые уже совершил. Но ошибок уже не исправить, можно лишь попробовать не наделать новых.
Реки – первые дороги человечества. Они впитали в себя дух странствий, открытий чего-то нового, неизвестного. Каждый из ребят подставлял лицо ветру и думал о своем, а ветер… пел в вышине, трепал их волосы и обещал, что всё еще будет…
Несколько часов спустя на пирс вышли двое.
– Борис Сергеич, смотрите! – Макс указал на мужчину, ковырявшегося на палубе катерка.
Настоящего моряка издали можно узнать, не спутаешь. Волк! Они подошли к здоровяку и завязали разговор.
– Отстали от группы, не подскажете, может, видели?
– Миха всех забрал на Ленские Столбы. Хотите догнать? – показал в улыбке желтые зубы.
– А вы поможете? – Макс сплюнул. – О цене договоримся.
– Не проблема, ребята – вы платите. Первыми не придем, но разрыв наверстаем.
Он с интересом посмотрел на Макса:
– Вот, мой малый тоже патлы отрастил, хвост крутит. Я ему втолковываю, что это не по-мужски. За штурвал да на простор реки, чтобы мозги проветрить. Но разве молодежь сейчас слушает отцов?
– Ваш малый – индивидуальность. Креатив. Знаете, есть такое понятие – самоутверждение.
– Кретин он, а не креа… нин, тьфу ты. Я ему обрежу ночью этот крысиный пучок, пусть доказывает что-то другим способом. Добрыми делами, например, – моряк с досадой плюнул под ноги.
Борис Сергеич прошипел Максу:
– Ты когда избавишься от хвоста, тебе неприятности нужны?
Макс огрызнулся:
– Что вы все прицепились к моей прическе? Это моя прическа, что хочу, то с ней и делаю. Понятно? Хоть два хвоста!
– Нет. Не годится. Или ты срежешь патлы, или нам не по пути. Каждая собака тебя запоминает. Меченный… дуростью.
– А мне плевать! Я свободный человек! И нечего мне указывать, как жить.
* * *
Быстроходный катерок рванул следом за «Чайкой».
Чуть позже на пирс вышли еще двое – долговязый и коротышка. Коротышка набрал номер на мобильном, доложил:
– Всё под контролем, мы идем за ними.
– Что вас дернуло лететь в Якутию за этими типами? С чего вы взяли, что бумаги где-то там?
– Мы следим за ними, потому что они следили за нами и за сыночком. Бумаги у кого-то из них. И потом, профессор пропал на Ленских Столбах. Как говорится, сколько веревочке не виться, конец всё равно будет.
– Да вы поумнели. Хм. Держите меня в курсе.
Парень удовлетворенно улыбнулся и отключил мобильный:
– Шеф, похоже, доволен. Не ожидал. А что тут гадать – аргументы нужно не считать, а взвешивать.
– Не радуйся раньше времени, Гилберг промахов не прощает.
– Ладно, Серый, попробуем выбраться отсюда, надеюсь, Лева-Якут всё организовал к нашему приезду. Не боись, всё будет в ажуре!
И они зашагали вдоль пирса.
22
Первую остановку «Чайка» сделала уже через три часа – Миха хотел передать на берег какой-то груз. Ларису укачало, ее кожа приобрела зеленоватый оттенок, и она не отходила от борта. Группа решила пройтись по твердой земле. Впрочем, все были рады ступить на желто-оранжевый Табагинский мыс. Миха был неплохим гидом и всю дорогу рассказывал о здешних тайнах.
Табагинский мыс видно издалека. Склон долины обнажается, выставляя напоказ яркие цвета породы. Здесь, в этих местах, неведомый художник коснулся кистью берегов, разбрызгав удивительные краски. Природа дикая и своенравная. И вдруг – выступают высоковольтные линии электропередач, перетягивающие бечевкой Лену. Нелепо и странно. Человечество и здесь наследило.
– Скоро в этом месте построят мост, и пропадет первобытное очарование реки.
– Мостовой переход необходим, это очевидно, – буркнул Ваня, не отрываясь от компьютера, – свяжет берега.
– Ну да, – согласился Миха, – так-то оно так. Сейчас паромом переправляют. Вы погуляйте, что-то запаздывает мой человечек.
Ник подошел к Ксении:
– Пройдемся?
– Я с вами, – отозвался Денис, и Николай поморщился.
Ксения вдруг раскинула руки в стороны, словно обнимала простор, закружилась:
Я возьму кисть!
И разукрашу серый день.
Оглянись!
Разве не чудо, цветная тень?
– Как смутно, как скудно, как скучно живем! Ребята, а давайте заложим тайник? – Ксения была в своем репертуаре. – Как настоящие путешественники! Мы же впервые здесь, ну же! Давайте! А когда-нибудь вернемся и отыщем его.
– Вон на том склоне! Идет, – Денис полез под куртку и отстегнул от свитера значок, – у меня есть символ бесконечности. В металлическом исполнении.
– Зажигалка а ля Ник…
– И коробочка от чая с изображением Киева! – Ксения нырнула в рюкзак. – Это же так здорово – Киев перенести сюда!
Троица развеселилась:
– Заложили же Киев когда-то на берегах Днепра, а мы перенесем его на Лену, обеспечим ему те же условия – река, холмы, красивые места. Даже «Чайку»!
– Между прочим, как географ, довожу до вашего сведения, что на территории водосборного бассейна Лены могли бы разместиться Испания, Франция и все восточноевропейские государства! Назовите мне вот так, с ходу, какая еще река в мире имеет более пяти сотен притоков? Причем не меленьких пересыхающих ручейков, а питающих, а?
Они поднимались по склону, выискивая подходящее местечко.
– Кстати, судя по породе, это коренной склон Лены. Насколько я знаю, река не имеет плотин, гидроэлектростанций или запруд и протекает по своему естественному руслу, как и тысячи, сотни тысяч лет назад! И если бы ребята каменного века устроили здесь тайник, думаю, он остался бы на том же месте.
Ксения вдруг остановилась, подняв оранжевую от породы ладошку:
– Внимание! Соберитесь, играем в первобытных людей! Древний Ник, древний Дэн и древняя я! Ха-ха-ха! Где бы мы зарыли свой тайник, чтобы через тысячи лет его найти? Давай, Дэн, подключай логику!
Денис с деловым видом оглядел местность. Он что-то тихо бормотал, что именно, не было слышно, лишь отдельные фразы можно было разобрать:
– π выгибает русло реки… при обходе контура точка остается слева, – левой рукой он описал перед собой широкую дугу, – логичность последовательности при параллельном переносе… – обернулся к берегу и крикнул: – Ва-а ня, иди сюда!
Затем он сосредоточенно оглядел пространство перед собой и принялся чертить в воздухе виртуальные линии.
– Так, ось абсцисс, ось ординат и ось аппликат… теперь базисные векторы… параллельно сдвигаем и поворачиваем координатные оси… фиксируем точки…
Ваня не спеша собрал засаленные волосы в хвостик, захлопнул лэптоп и поднялся к ним.
– Подключаем к логике современные технологии, – торжественно сообщил Денис.
Он о чем-то поговорил с Ваней, указал три точки на местности и потер в раздумье лоб. Оранжевые полосы разукрасили лицо, как у индейца.
– Если что и могло сохраниться через тысячи лет, то только камень. Я бы на месте древних сделал бы тайник «три в одном». – Денис уже перепачкался оранжевой породой и теперь походил на древнего человека. – Здесь уместно использовать комплексный анализ. Взаимосвязь между целым числом и комплексной функцией… – Он забормотал что-то под нос, углубляясь в рассуждения.
– Понормальнее, пожалуйста! – взмолилась Ксения.
– Я бы сделал каменный ящик, добротный, с толстыми стенами, со скошенными углами и ребрами. В него бы поместил шкатулку, примерно такую же, и наконец, вложил бы послание для потомков, опять же каменное.
Ник фыркнул:
– Комплексный анализ… здесь и дураку понятно, что из камня.
– Я рад, что тебе понятно, – парировал Денис.
Ваня-лэптоп предупреждающе поднял руку, промычав что-то, и указал место, где необходимо искать.
– Точнее не могу, – он застучал по клавиатуре.
– Схожу за инструментом, одним ножом здесь не обойдешься. – Ник спустился к берегу.
У Михи на борту было всё. Нашлись и лопата, и лом. Не прошло и десяти минут, как Николай уже вгрызался в склон в указанной точке.
Копали долго и тяжело, с трудом разбивая породу. Углубившись немного, поняли, что пласт сплошной, без пустот. Бросили это занятие.
– Оранжевые люди, у нас есть еще две точки, – Ксения не сдавалась.
Ваня закончил расчеты и отметил нужные места.
– Эй, первобытные люди не сдаются! – Девушка разрумянилась. Глаза сияли.
Денису захотелось обнять ее и поцеловать.
Вгрызлись в склон опять.
– Надо брать шире и глубже, – заявил Ваня, – если есть пустота, она себя покажет.
Ему и передали лопату.
Когда решили отставить и вторую точку, их позвали к реке. Нужно было возвращаться – Миха решил свои вопросы.
– Так не годится, мы уже просто не вправе бросать начатое. Это же научный эксперимент. Вы продолжайте, а я попрошу задержаться на десять минут, – и она спустилась на берег.
Лариса и Славик сидели у разведенного наскоро костра и оживленно разговаривали, Миха перетаскивал на палубе тюки бог знает с чем, а Кость разговаривал с кем-то по телефону.
Когда Ксения вернулась, ребята уже подустали. Видно было, что азарт исчез, и Ник уже предлагал свернуть раскопки.
– Заложим капсулу-жестянку и хорошенько закопаем. – Вдруг он умолк. – Что это?
Сквозь оранжевую породу просматривался обычный, ничем не примечательный, серый камень.
Все уставились на него.
– Есть! – захохотала Ксения. – Мы нашли камень!
– Подожди, подожди. Теперь уже стоит его вытащить, это же инородный камень в теле породы, – и Денис забормотал: – … если извлечь квадратный корень из отрицательных… предел… манипуляции с мнимыми величинами…
– Ты смеешься, Дэн? Это же шутка. Мы неплохо развлеклись. – Ник отряхивал брюки, собираясь спускаться к катеру.
– А вдруг там три в одном?
– В каменном веке не было комплексного анализа. Древние просто положили бы камень, и всё.
– Ну, так достанем его и сделаем тайник. – Денис был серьезным.
– Поддерживаю, – буркнул Ваня-лэптоп и сосредоточился на компьютере.
Миха что-то кричал с берега, и Ксения махнула ему, мол, сейчас.
Наконец Ник решился и принялся долбить дальше. Когда камень обнажился полностью, он оказался небольшим, с футбольный мяч. Углы были сглажены, его можно было бы так и назвать – кубический мяч. С большим отверстием сбоку. Когда его поставили на землю, выкатился еще один мяч, поменьше.
– Это игра природы, – сказала Ксения, не решаясь заглянуть внутрь.
– Может быть, – кивнул Денис, – вероятность три к одному.
Лариса, Славик и Кость поднялись наверх. Им стало интересно, в чем там загвоздка. Все столпились вокруг Дениса. Но тот медлил.
– Давай, смотри уже, – подтолкнул его Ник.
– Подожди! – крикнула Ксения. – Я хочу сказать, что даже если там ничего нет, мы всё равно оказались правы. Нет дыма без огня. Случай закономерен.
Денис перевернул каменный мяч.
– Три! – выдохнули все.
Третий камень лежал рядом с двумя большими братьями. Он был самым маленьким, с кулак, и плоским с одной стороны.
Кончиками пальцев Денис смахнул с него пыль и сосредоточенно рассматривал поверхность. Он полез в карман, покопался и достал значок. Брови взметнулись вверх – он уставился на оба предмета.
– Ты думаешь, эти линии на камне – знак бесконечности? – прошептала Ксения.
– Ну и воображение у вас, ребята! – Ник с сожалением покачал головой. – Признаю, в этих нечетких линиях можно при желании увидеть и знак бесконечности, и китайский иероглиф, и свернувшуюся змею. Трактовать можно, как угодно. А можно просто сказать – игра природы и фантазии.
– Но три в одном!
– Это вы сами придумали. Или вы считаете, что такого в мире быть не может? Это случайное совпадение.
– Похоже, мы неплохо поиграли… с воображением, – Денис вздохнул.
– А жаль! Всё выглядело очень правдоподобно – случай, предположение, расчет, – съязвил Ник. – Я ж говорю, древние и анализ – несовместимо, это и дураку понятно! Я рад, что ты, Дэн, наконец, понял.
– Не ссорьтесь, ребята, мы получили объяснение, и хоть все разочарованы, мне кажется, все-таки пора заложить наш тайник. Закопаем и нашу бесконечность, и зажигалку. Может, через миллион лет кто-нибудь удивится, как мы сейчас, и решит, что это природа шутит. Ник, тащи коробку!
Ник вложил жестянку в отверстие меньшего камня, затем поместил его внутрь большего. Камень установили на прежнее место и присыпали породой.
– Вот так вернее.
Вскоре «Чайка» уже летела на волнах, а Денис всё держал в руках странный камень, всматривался в едва проступавшие линии и перебирал в уме абстрактные ряды случайностей любого рода. Он опирался на логику и анализ… и был в замешательстве.
23
Денис увидел приближающийся к ним катер. Почти в то же мгновение капитан заглушил двигатели. Стало тихо.
На судне было четверо. Все качки, на голове – ежики, трое – рослые, один коротышка.
– Что случилось? – Он подошел к капитану.
Миха молчал.
– Похоже на патруль, – предположил Денис.
С катера на борт «Чайки» перепрыгнули трое и сразу рассыпались по палубе. У всех было такое жесткое выражение лица, что сомнений быть не могло – бандиты. Всё произошло в считаные секунды.
– Господи! – пробормотала Ксения. Она увидела в руках у прибывших оружие.
Ствол пистолета уперся в грудь Николаю. Маленький «Грач» казался игрушечным в руках двухметрового громилы. Не верилось, что всё это происходит наяву. Лариса вскрикнула, и Славик шагнул чуть вперед, оттеснив ее плечом за спину.
Капитан кинулся к тюкам, которые ему помог перетащить с берега Кость.
Ничего предпринять они не успели, да и силы явно не равны. Один из наемников выступил вперед. На лбу у него был шрам-червяк, отчего одна бровь выгибалась к виску, придавая лицу зловещее выражение. Он направил пистолет на Славика:
– Бумаги!
– К какие бумаги?
– Ты сам знаешь, какие… Бумаги! Или будут пострадавшие. – Он ударил Славика в челюсть и схватил Ларису за руку, чуть выше локтя, резко толкнув ее к борту. – Прыгай!
Девушка медлила.
– Прыгай!
Она не сдвинулась с места. Тогда один из головорезов, коротышка, подошел и столкнул ее за борт. Ксения закричала, Ник рванулся, но отступил, наткнувшись на ствол пистолета. Кость сорвал с борта спасательный круг и кинул в воду.
Лариса не проронила ни звука. Слышно было, как она барахтается в воде.
– Бумаги, – развернулся к Славику первый, со шрамом.
Славик сдавленным голосом ответил:
– Они в каюте, в портфеле.
– Ну, так неси живо, давай! Давай!
Славик нырнул в каюту и вынес портфель, бросил его к ногам Шрама. Тот наклонился и вытряхнул на палубу содержимое. Рассыпались ручки, вывалилась папка. Шрам развязал тесемки и заглянул внутрь. Тут же отшвырнул в сторону.
– Ты думаешь, я шучу? – Он подошел к борту и направил на барахтающуюся Ларису пистолет. – Рекламные проспекты меня не интересуют.
– Какие рекламные проспекты? Это то, что вы ищете.
Шрам выстрелил в воду, пуля прошла в метре от Ларисы.
– Я убью ее.
– Они у меня! – крикнул Кость, а Славик с недоумением уставился на него.
– Играете? – Парень выругался и подтолкнул Ника к борту. – Прыгай!
– Бумаги у меня!
Шрам подошел и, размахнувшись, ударил Костю кулаком. Тот отлетел к стенке, из разбитой губы потекла кровь. Поднявшись на ноги, Кость, шатаясь, пошел к каюте. Через минуту вернулся. Два десятка листов, исписанных от руки, были сколоты скрепками.
Коротышка вырвал из рук бумаги и взглядом пробежался по листам, шевеля толстыми губами.
– Годится. Это всё?
– Всё! – крикнул с ненавистью Кость.
– Уходим! Если кто-нибудь шевельнется, пока мы не скроемся вон за тем поворотом, мы взорвем судно – в этих тюках взрывчатка. Если кто-нибудь позвонит по телефону и сообщит о случившемся, мы вас найдем и убьем. Всех! Понятно? – прошипел Губастый.
Шрам спрыгнул в катер, за ним, ухмыляясь, перемахнул Миха.
– Пока, ботаники!
Коротышка ушел последним. Спустя минуту они уже исчезали в речной дали.
Славик поднимал Ларису, Ник и Дэн помогали ему. Она так и не произнесла ни слова, пока не попала на палубу:
– Я в порядке, в порядке.