– Можно и так сказать, только я лично не отказалась бы в таком доме пожить.
– Там так здорово?
– Было бы плохо, так за проживание полторы сотни в месяц родные бы не платили.
Это была приличная сумма. Фактически три ежемесячных зарплаты его мамы. И Саше стало любопытно, за что в доме отдыха берут такие деньги. Время шло, рабочий день был в разгаре, и за Сергеем приехала служебная машина, на которой он планировал продолжить слежку за Виктором, когда тот выйдет.
– Ну а с тебя визит в эту «Вишенку», – сказал приятель Саше.
Тот хотел спросить, как он туда попадет, но как раз в этот момент из ворот выехал Виктор. И уже через минуту Саша остался в одиночестве. Сначала он хотел просто позвонить, и если получится, то зайти. Но быстро передумал. А если не пустят? Саша уже побывал на сайте этого дома отдыха и обнаружил, что до конца лета свободных мест в «Вишенке» нет, и новых постояльцев никто там не ждет.
– А если меня просто развернут? Второй раз будет придумать причину для визита уже сложнее.
И тут Сашу осенило.
– Ну, конечно! – воскликнул он. – Как я мог забыть про Барона! Вот кто мне поможет. Бароша, я еду к тебе!
Барон был дома, он встретил Сашу необычайно радостно. Видимо, притомился ухаживать за двумя непоседливыми малышами.
– Поедешь со мной, – сообщил ему Саша, и Барон тут же согласился.
Впрочем, его энтузиазма поубавилось, когда он заметил в руках у Саши колпачок и костюмчик, состоящий из штанов и рубашечки.
Барон тут же полез под диван прятаться. Он слишком хорошо знал эти одежки. Это был его сценический образ, в котором он выступал на новогоднем корпоративе у Саши в институте. Эту выступление Саше зачли в счет его курсовой. Но репетировали они его с Бароном целый месяц, и прошло оно с блеском. А Барон даже сорвал аплодисменты самого декана, заглянувшего к ним на звуки шумного веселья.
И все бы ничего, но Саше обязательно хотелось, чтобы Барон выступал в костюме, а сам Барон питал стойкое отвращение ко всякого рода нарядам. Он даже ошейник переносил с трудом. А уж напялить на него рубашку и брюки было делом в высшей степени энергозатратным. Поэтому сразу же после выступления этот костюм был убран в дальний ящик, а затем перевезен от греха подальше на дачу. И вот теперь он снова пригодился!
– Надо, Бароша! – уговаривал пса Саша, таща его за лапы наружу. – Для дела надо!
Барон рычал и отказывался. И все же Саша его выволок, очистил от налипшей на длинные уши пыли и паутины и посадил перед собой.
– Надеюсь, ты помнишь нашу программу? – строго спросил он у него. – А ну! Кувырок! Пиф-паф! Ой-ой-ой! Умирает зайчик мой. Ну, Барон, ты зайчик!
Но Барон лишь пятился и всем своим видом давал понять, что ни за что не наденет на себя эти мерзкие штуки.
– Хотя бы колпачок!
На колпак Барон нехотя все же согласился, хотя все время норовил его стянуть со своей головы. Но Саша зорко за ним присматривал, и у Барона ничего не получилось.
– Пойми, ты – собака-артист, – уговаривал его Саша. – Мы с тобой поедем давать представление перед взыскательной публикой. Без костюма нас просто могут не пустить. Подумают, что ты какой-то простой пес, а не прославленный артист.
Барон слушал и продолжал свои попытки цапнуть зубами резинку, с помощью которой и держался картонный колпак у него на голове.
– Я понимаю, что ты по-дурацки в нем выглядишь. Но это как раз для дела нам и нужно. Впрочем, могу уехать и без тебя. Оставайся дома с котятами.
Услышав это предложение, Барон моментально забыл про свои попытки избавиться от колпака и всем своим видом дал понять, что он готов на любые условия. В знак того, что он все понял, он положил на колено Саше свою правую лапу и льстиво ткнулся ему в подбородок головой.
«Ты же мой самый лучший хозяин. И у тебя самый лучший в мире питомец. Ты должен всегда об этом помнить».
И снова что-то неуловимо кошачье почудилось Саше в поведении его собаки. Он не верил своим глазам. Неужели Барон успел нахвататься от котят их кошачьих замашек? Но они же такие маленькие и так старательно пытаются лаять. И все же вот сидит пес, но взгляд у него совершенно кошачий. Неужели не только котята научились от Барона собачьим штукам, но и Барону перепало от котят их трогательной кошачьей вкрадчивости и умения манипулировать окружающими?
– Ты это… того. Не опозорь меня, смотри. А то повозишься еще месяц-другой с этими кошками, а потом, глядишь, и сам замяукаешь. Представляешь, если это случится с тобой на соревнованиях? Позор до конца дней нам с тобой гарантирован.
Понятно, что Саша шутил. Но Барон все равно от него отвернулся. Обиделся. Что-то никогда прежде Саша за ним такой повышенной обидчивости не замечал. А тут вдруг здрасте!
Добираться до «Вишенки» Барону пришлось в рюкзаке, в который Саша его засунул с головой, спасибо, что хоть без нелюбимого колпака. Впрочем, от колпака бы за время тесного соседства в пути с Бароном ничего бы и не осталось. А так Саша нацепил его на голову поверх шлема и доехал колпачок – творение маминых рук – в целости и сохранности. Прохожие, правда, вслед смотрели и автомобилисты пальцем у виска крутили, так это ведь сущие пустяки, все равно Саше с ними больше не встречаться.
Зато в самой «Вишенке» они произвели настоящий фурор. Старички и старушки, которых тут было подавляющее большинство, радостно сбежались, чтобы поглазеть на новую забаву. Никого из них не удивило, что им сейчас покажут выступление дрессированной собачки. И в саму «Вишенку» самозваных артистов пустили без разговоров, стоило лишь только Саше заикнуться о том, что ему уже оплачено цирковое выступление с дрессированной собакой. Как он понял, такого рода развлечения тут были в порядке вещей.
Постояльцы «Вишенки» ничем не напоминали ему несчастных, полуголодных и забитых обитателей домов престарелых, как их любят показывать СМИ. Тут все выглядело совсем иначе. Пожилые люди ходили в модной и удобной одежде, некоторые явно только что принимали водные процедуры, потому что щеголяли в белых банных халатах. И все они без исключения выглядели ухоженными и опрятными. Многие дамы были с макияжем и парадными прическами, словно сейчас на выход. От мужчин пахло хорошим парфюмом. И они так искренне радовались жизни, что у Саши возникло ощущение, что они с Бароном попали в гости в какой-то детский сад, такой веселый гомон стоял вокруг них.
– Какой хорошенький! – восхищались пожилые люди Бароном. – Он не кусается? Можно погладить?
Одним словом, еще до выступления Барон уже стал всеобщим любимцем. Сначала он показывал, как умеет считать. Старички называли примеры, а Барон громко лаял всякий раз, когда на показываемых ему карточках появлялось нужное число, соответствующее правильному ответу. Все пришли в восторг от умнейшей собаки.
Конечно, по-настоящему считать Барон не умел, да и вряд ли найдется собака, которая умеет. Но Барона долго тренировали, сначала указывая на нужную карточку рукой, потом сокращая движение вполовину, а потом хватало легкого, почти неуловимого человеческим взглядом движения рукой, чтобы Барон начал лаять на нужную карточку.
Но зрители то ли не знали, то ли забыли, что так можно, на них трюк произвел сильное впечатление. А два пожилых дедушки в задних рядах даже подрались, пытаясь отстоять каждый свою точку зрения.
– Пес сам считает! В уме!
– На калькуляторе!
И дедуля с палочкой изловчился и огрел ею своего оппонента. Тот тоже был не робкого десятка, схватился за стул, норовя опустить его на голову приятеля. Драчунов тут же увели улыбающиеся медсестры и вернули назад только после обещания, что дедушки будут вести себя прилично.
– Сейчас мы с Бароном разыграем сценку «Встреча в лесу».
И дальше Барон прыгал, словно зайчик. Вилял хвостом, как лисичка. Завывал, как медведь. А под конец лег и умер, словно волк, которого застрелили. А уж после того, как он ловко попрыгал через стулья, побегал взад и вперед, четко следуя контурам извилистой веревочки, а потом еще и станцевал на задних лапках, выпрашивая вкусняшку, всеобщее обожание приблизилось к опасному максимуму.
– А сейчас внимание, у нас с вами будет музыкальная пауза. Мы вам споем, а вы немножко отдохнете.
Саша извлек из кармана губную гармошку, Барон моментально устроился рядом, вытянул шею и с вожделением посмотрел на хозяина. Приготовился петь. Саша начал наигрывать мелодию «Августина», а Барон подпевал. В особенно жалостливых местах он от избытка чувств срывался на лай, но быстро выправлялся и начинал подтягивать снова. Голос у него был богатый и сочный, и пес старался изо всех сил. Из мощной широкой груди лился собачий вой. Барон переминался с лапы на лапу, тянул верхние ноты, облизывался, а на глазах у него то ли от усердия, то ли от чувств, потому что мелодия была печальной, выступили настоящие слезы.
– Какой молодец! Как он старается!
После выступления артистов полагается накормить. И этот случай не стал исключением. Барона отвели на кухню, где принялись пичкать всякими вкусностями, начиная от копченого окорока и заканчивая свежайшей форелью. И дали не какую-то там голову или худой хвост, а самые лучшие кусочки филе.
Саша на кухне не задержался, он лишь отметил про себя, что и кормят старичков тут отменно. Груды свежих фруктов, овощей и зелени дожидались своей очереди, чтобы превратиться в питательные соки и фреши, которые официанты разносили на подносах и угощали ими всех желающих.
– Хорошо им у вас живется!
Сотрудница, к которой он подошел с этими словами, в ответ улыбнулась и кивнула.
– Чтоб все старики так жили!
И пока Саша придумывал следующую фразу, чтобы продолжить разговор, она заговорила сама:
– Иногда смотрю на них и думаю: разница между нами каких-нибудь десять – пятнадцать лет, а я уже иногда еле ноги таскаю. Особенно под вечер. Будет ли за мной кто-нибудь так же хорошо ухаживать, как за нашими гостями? Вряд ли. Если дети тарелку пустого супа нальют, так и спасибо. А тут разносолы с утра и до ночи. Вот что деньги делают. А еще говорят, что здоровье за деньги не купишь. Купишь и еще как! Я вот сегодня с утра еле с кровати себя подняла, так все тело болело. А эти резвые, скачут, словно кузнечики!
Гости и впрямь выглядели необычайно оживленными и подвижными. У Саши буквально рябило в глазах от их мельканий. Туда-сюда, в бассейн, из бассейна в тренажерный зал, потом на второй этаж в коктейль-бар, потом на третий этаж в кинозал, затем еще выше, чтобы на плоской крыше устроиться со стаканчиком коктейля и немного передохнуть, принимая солнечные ванны и любуясь открывающимся оттуда пейзажем ни широкую, мирно текущую вдоль зеленых берегов реку.
– Может, потому, что питание такое хорошее?
– Им какие-то таблетки дают, – сказала сотрудница. – В них все дело, так я думаю.
В этом Саша усомнился, поскольку не мог припомнить таблеток, возвращающих людям молодость и силы.
– А кому принадлежит ваш дом отдыха?
– Хозяина я никогда и не видела. Он тут не появляется. А зачем он тебе?
– Хочу насчет своей бабушки похлопотать.
– Вряд ли тебе это по карману, сынок.
– У бабушки дочка хорошо зарабатывает. Она и заплатит.
– Разве что так, – вздохнула сотрудница. – А насчет приема ты можешь с Тамарой Николаевной поговорить.
– С кем?
– Она тут всем заведует.
Саша был удивлен и обрадован. Неужели так сразу удалось выйти на нужного ему человека? Нет, вряд ли. Нужная ему Тамара Николаевна является инвалидом с раннего детства, вряд ли инвалиду под силу руководить этим заведением.
Он оказался прав в своих сомнениях. В указанном кабинете его ждала симпатичная женщина никак не старше сорока лет.
Они немного поговорили. А когда дошло до рекомендаций и вопросов, откуда Саша узнал об их заведении, ему пришлось схитрить.
– Мне хвалили наши знакомые, они устроили сюда свою родственницу, кстати говоря, вашу тезку.
– Тамара Николаевна, – расплылась в улыбке заведующая, – это наша старейшая постоялица. Очаровательная дама, мы все ее обожаем. Остальные гости живут у нас кто по месяцу, кто по два. Иногда родственники привозят к нам своих бабушек и дедушек на все лето. Но редко кто живет у нас круглый год. Тамара Николаевна – это счастливое исключение из правил.
«Старушка живет у них круглый год? При здешних ценах – это должно обходиться Виктору и его матери в небольшое состояние».
– Это же так дорого!
– Но что поделаешь, в других местах Тамаре Николаевне не нравилось. Находиться дома с сиделкой ей показалось скучно. Да и с сиделками она никак не могла найти общий язык. А у нас Тамаре Николаевне все понравилось, вот она и задержалась.
Вот только ни Софья Михайловна, ни ее сын не были похожи на состоятельных граждан, способных оплатить такой отдых своей родственницы.
Что-то тут было не так. То ли они с Сергеем ошибались, считая Копытовых отпетыми мошенниками и злодеями, то ли имелась в этой «Вишенке» какая-то червоточинка, о которой Сашу никто не уведомил.
– А можно мне с ней повидаться? Мы немножко знакомы. Наверное, Тамаре Николаевне будет приятно, если я напомню о нашем знакомстве.
Заведующая пожала плечами.
– Я не против. Хотя Тамара Николаевна у нас дама с причудами. Но я распоряжусь, чтобы тебя к ней проводили. До обеда у вас с ней будет немножко времени, чтобы пообщаться.
– Но она ведь вниманием не обделена. К ней ведь часто приезжают?
– О да! Виктор – ее племянник, бывает у нас почти каждый день! Живет неподалеку и заезжает по пути на работу. Очень внимательный, чуткий и заботливый мужчина. Это же он определил к нам Тамару Николаевну. И каждый месяц аккуратно пополняет счет за ее пребывание у нас.
Вот только работать Виктор нигде не работал, а значит, мотался он к Тамаре Николаевне исключительно ради того, чтобы повидать старушку. Трогательная и удивительно нежная привязанность к бабушке, которая Виктору была даже не близкой родней. Как-то такое отношение к старенькой бабушке плохо увязывалось в представление Саши об этом человеке. Вот, о чем думал Саша, пока шел в гости к пожилой даме.
Тамара Николаевна оказалась маленькой старушкой, ее физический недостаток бросался в глаза, стоило ей начать двигаться. Дело в том, что одна нога у нее была значительно короче другой. Но это не мешало ей резво шмыгать по комнате, хотя походка у нее была подпрыгивающая, словно у какой-то птицы. Да еще торчащий на макушке хохолок, раскрашенный в яркие цвета, добавлял ей сходства с пернатым.
Но Саша уже знал, что если каждодневное мытье волос, расчесывание и укладка входили в обязанности ухаживающего персонала, то раз в неделю или даже чаще в «Вишенку» приезжал стилист, который был мастер на все руки. Мог подстричь на любой вкус, мог закрасить седину. Человек он был не без юмора, обладал даром убеждения, и многие старички гуляли с дредами, а бабушки щеголяли африканскими косичками. Видимо, Тамара Николаевна пала очередной жертвой харизмы этого куафера.
– Смотришь на мою прическу? – заметила старушка. – Мишель сказал, что это самый писк моды. Даже в Париже не сыщется бабки моднее меня. Нравится?
– Очень! – не моргнув глазом соврал Саша. – Но у кого-то я видел похожую. Да у вашей родственницы… Аси!
– Какой еще родственницы? Нет у меня такой родни.
– Ну как же… Ася… Асимметрия!
Тамара Николаевна метнулась к стене, потом осенила себя крестным знамением, а затем метнулась к столу и забилась под него.
– Что с вами?
– Убивать меня пришел? – дрожащим голосом спросила старушка у Саши. – Если убивать, то прямо так и скажи! Я тогда закричу!
– Нет, что вы! Зачем мне вас убивать?
– А почем я знаю? Про Асю спрашиваешь. А ее точно убили.
– Вы это точно знаете?
– Точно! А тебе зачем?
– А я занимаюсь расследованием обстоятельств ее смерти.
– Тогда ты по адресу пришел!
И Тамара Николаевна вылезла из-под стола.
– Я тебе всю правду расскажу. Ее Гришка убил.
– Это какой же Гриша?
– Веркин сын! А Вера…
– Родная сестра Асимметрии.
– Смотри-ка! – одобрила старушка. – Разбираешься. Теперь я тебе верю, что ты расследованием занимаешься. Только ты мне вот что скажи, с чего вдруг спустя год вы решили это дело расследовать? Когда я прямо вашим говорила, что Аську убили, так вы меня чуть ли не открытым текстом послали. Старой дурой ославили. Спасибо, что Витюша меня пожалел, и они с матерью меня под свое крыло взяли. А то я совсем бы одна после смерти Аси осталась. Как жить старой бабке одной? А тут хорошо. Весело. Мне тут очень нравится. Таблетки каждое утро дают, я от них такая веселая делаюсь. И настроение отличное. И болеть больше ничего не болит. Нравится мне тут. Я Вите, когда он ко мне последний раз приезжал, так и сказала, остаюсь тут! И точка!
Саша хотел спросить что-то другое, но неожиданно для самого себя выпалил:
– А когда это было?
– Когда приезжал-то? Да уж давненько. Месяца полтора, весной еще дело было.
«Весной? Но… как же так? И куда же в таком случае мотается Витя каждый день? То есть, куда мотается, известно. Ездит он в «Вишенку». Вот только навещает он тут, похоже, совсем не старую Тамару Николаевну, а кого-то совсем другого».
Глава 9
Какое-то время Саша молча слушал Тамару Николаевну, которая, обрадовавшись оказываемому ей вниманию, подобно многим пожилым людям ударилась в воспоминания.
– Аська всю свою жизнь от одного мужика к другому скакала. Такая неугомонная была. Не успевала из одной койки выскочить, уже в другую запрыгивала. Ясное дело, что мужей она себе побогаче подыскивала. А при разводе так хитро дела обставляла, что ей оставалась то квартира, то дача, то машина или деньги в банке. Но помирать все равно одной пришлось.
– Вы же с ней жили.
– Жила. Но в тот раз Витенька меня в дом отдыха отправил.
– Сюда? В «Вишенку»?
– Нет, тогда домик попроще был. И ухода за нами никакого не было. Не понравилось мне там, я велела ему меня забрать. Вот, как чувствовала, что мне домой надо. А Витя все тянул, тянул чего-то с отъездом, потом приезжает, я сразу поняла, что-то с Асей случилось. Снилась она мне накануне ночью. Вся в белом и печальная такая. Убили, говорит, меня. А кто убил, и не сказала.
– Может, Виктор?
– Да что ты! – возмутилась Тамара Николаевна. – Витя добрый. Он обо мне заботится. Денег на меня не жалеет.
– Как же Ася умерла?
– Сказали, что сердце остановилось. Только я не верю, Ася всегда очень подвижной была. А в последнее время так вообще словно на помеле носилась. Даже не присядет. Я уж, бывало, говорю ей, передохни. Негоже в нашем возрасте так скакать, а она в ответ только смеется. Никогда, говорит, я себя лучше не чувствовала. И руки не болят, и спину отпустило, и голова такая легкая-легкая! Частенько ее слова вспоминаю. Как в «Вишенку» перебралась, тоже себя так чувствую. Вот что значит начать от жизни удовольствия получать. А то я все дома сидела, с разными там сиделками кисла, от них какое удовольствие, одна головная боль.
– Но ведь Ася вам не близкая родня была?
– Отчего же? Двоюродная сестра. Куда же ближе?
– Ближе, если родная.
– Родных сестер у Аси всего две были. Одна Вера, но та померла.
– Мама Григория.
– Разбираешься! А вторая Софья, но она не могла со мной жить, а я с ними не хотела. У них свой режим, свой уклад, да и чего мне с Софьей делать? У окошка куковать и фотографии старые разглядывать? Мы с ней и смолоду никогда дружны не были. С Асей да, с Асей я дружила. А Софья, как ребенка своего родила, так он один для нее свет в окошке стал, она ни с кем больше и общаться не хотела. Так вдвоем с Витей и жили.
– Вдвоем? А отец Вити?
– Отца я никакого не припомню. Сдается мне, что и не было отца-то. Наши между собой шептались, что Софья мальчишку в подоле принесла от случайного кавалера. Хотя крутился там вокруг нее одно время мужчина, только потом в итоге он все равно на Асе женился. Оно и понятно, Ася и красивая, и веселая, и подать себя умела. А Софья что? Как говорится, ни рожи, ни кожи. Совсем не похожи сестры друг на друга были.
– Я понял, Ася была красавица, отбоя от кавалеров у нее не было, за кого хотела, за того замуж и выходила. Но детей не завела. У Софьи был всего один сын, а мужа не было вовсе. А у Веры хоть были и муж, и сын, но счастья в жизни не было. С ними все более или менее ясно. А что насчет других ваших родственников – Колдуновых?
– Это кто такие?
– Не знаете? Родители Родиона.
– Родион, Родион… Имя какое-то знакомое. Но не помню.
– Как же так? – растерялся Саша. – Участок земли, на котором стоял дом Колдуновых, достался в наследство Софье Михайловне и Виктору. Значит, они им родня. А стало быть, и вам тоже.
– Ой, да мать с сыном оба такие ушлые! – отмахнулась Тамара Николаевна. – Нет, хоть я Вите очень благодарна за все, что он для меня делает, но с ними жить я бы не хотела. В «Вишенке» куда веселее. Люди вокруг меня хоть и не родные, а куда лучше всякой родни.
И когда разочарованный сверх всякой меры Саша собрался уходить, старушка внезапно воскликнула:
– Вспомнила! Вспомнила я этого Родьку!
И когда обрадованный Саша вернулся, она сообщила:
– Сына моих соседей так звали! Родион! А фамилии их не помню, ты уж извини, это давно очень было, еще в Старой Руссе.
Саше не оставалось ничего другого, как попрощаться со старушкой. Но если сама Тамара Николаевна не оправдала его надежд, покидать «Вишенку» Саша все равно не торопился. Он хотел понять, чем таким пичкают тут старичков и старушек, что они выглядят такими бодрыми и носятся взад-вперед, словно заведенные электровеники. И был еще второй момент, который тоже интересовал Сашу. Кого же с такой завидной регулярностью навещал Виктор, приезжая в «Вишенку»?
– Конечно, возможно, у Виктора роман с очаровательной заведующей. Тогда понятно, чего она так смутилась, когда я заговорил про Виктора.
В принципе, оба этих момента никак Сашу и его расследование не касались, и он мог бы закрыть на них глаза, но вот только почему-то не мог так поступить.
– В деле не должно оставаться никаких темных пятен. Если есть вопрос, то он должен быть освещен. Никакой тьмы и таинственности, только свет и полная прозрачность. Никогда не знаешь заранее, что кроется в темноте, а вдруг это что-то тебе нужное?
И Саша отправился к сотруднице, с которой уже успел немного пообщаться.
– Вот вы говорили про волшебные таблетки, которые тут дают постояльцам. А можно мне одну на анализ?
– Что еще за анализ? – насторожилась женщина.
– Все-таки я свою бабушку сюда поместить хочу. Вдруг ей что-нибудь вредное будут давать?
– Ты наших постояльцев видел? – со вздохом произнесла женщина. – Вредное – это мы с тобой получаем, а они только полезное!
– Ну а все-таки…
– Даже не знаю, чем тебе и помочь, – замялась та. – Таблетки-то все подотчетные. Заведующая их сама лично нам выдает.
– Неужели вы за столько времени не раздобыли себе пару-тройку таблеточек?
Женщина хитро улыбнулась. И Саша понял, что таблетки у нее есть.
– Я ведь не просто так, – заторопился он. – У меня деньги есть. Я их у вас куплю!
– Вот это другое дело! Давно бы так! Деньги мне не помешают.
Она куда-то ушла, а когда вернулась, дала Саше несколько разноцветных таблеток.
– Вот эти желтенькие пьют за завтраком, эти синенькие перед обедом, зеленые сразу после полдника, а красные перед сном.
Все таблетки отличались друг от друга не только цветом, но еще и размером, и формой. Желтые были скорей лимонного цвета, а красные выглядели скорей розовыми, но это дела не меняло.
Саша внимательно разглядывал таблетки, пытаясь понять, что же он в них находит странного, и вдруг его осенило. Да ведь эти желтенькие он видел дома у Люды!
Не веря самому себе, Саша присмотрелся к треугольничкам получше. Сомнений нет, они самые!
– Я такие уже видел, – пробормотал он.
Сотрудница засомневалась:
– Это вряд ли. В розничную продажу они не поступают. Нам их специальный доставщик привозит.
– И все же…
Саша разглядывал таблетки. Желтые треугольнички он уже точно видел. А вот розовые в форме цветка ромашки, зеленые в форме листка с прожилками и голубые в форме капли он видел впервые. И снова взгляд Саши вернулся к лимонно-желтеньким треугольничкам, которые он уже видел у убитой Люды.
Его новая знакомая по-своему поняла молчание Саши и добавила:
– Только ты не думай, что это наркотики или что-то в этом духе.
– Разве нет?
– Я и сама так же подумала сначала, вот и хапнула у кого-то из старичков их таблетки. Подменила на похожие. Выпила и, такая довольная, решила, что сейчас так же, как они, забегаю. И что ты думаешь? Помогли они мне? Как бы не так! Что пила я их, что нет, все едино. Как еле-еле ноги таскала, так и таскаю!
День сплошных разочарований! Но таблетки Саша все-таки спрятал.
– А как себя чувствовали те, у кого вы таблетки позаимствовали?
– Хорошо. Как обычно. Впрочем, тот гость от нас съезжал на другой день. Не знаю, как он себя потом чувствовал.
– А с собой пациенты эти таблетки забирают?
– Наверное, могут попросить, чтобы их выписали. К нам их Олег Анатольевич привозит.
– А как название препаратов? Можно посмотреть упаковки?
– Да их нету.
– Как это?
– Олег Анатольевич привозит пилюли в белых пластиковых контейнерах. И каждый с пометкой, когда принимать. А вместо названий на них так и написано, перед завтраком или перед сном. Понял?
Нет, Саша ничего не понял. И еще он подумал, что не бывает таких лекарств, чтобы они годились абсолютно всем. Даже если это витамины, так и их нужно принимать дозированно и в определенных сочетаниях. Кому-то необходимо больше железа, а у кого-то в дефиците магний. Конечно, если поливитамины, которые один за всех и все за одного, но что-то Саша сильно сомневался, что старичкам в «Вишенке» дают простые витаминки.
То, что он раздобыл образцы таблеток, которыми баловали гостей в том месте, совсем не означало, что дела у Саши тут закончились. Сыщик разузнал, что новый завоз лекарственных средств, назовем их так, будет со дня на день. И заручился согласием, что ему позвонят, как только фигура Олега Анатольевича замаячит на горизонте. Больше ему тут делать было нечего, но просто от любопытства он спросил про любовника заведующей.
– Так она с Олегом Анатольевичем и крутит.
– А как же Виктор? – вырвалось у Саши. – Он каждое утро приезжает к вам в «Вишенку».
– Это который?
– На белой красивой машине.
– Ах этот! Так он к своей бабке приезжает.
– К какой бабке?
– К Тамаре Николаевне.
– Я у нее был только что. Она мне сказала, что последний раз видела Виктора чуть ли не месяц назад.
Но в ответ Саша услышал лишь заливистый хохот.
– Тоже мне! Нашел, кому верить! Да старуха не помнит, какой сегодня день. Она же совсем из ума выжила.
– Я с ней разговаривал, она мне показалась нормальной.
– Это только так сначала кажется. А когда она со мной по двадцать раз на дню здороваться начала, а на другой день спокойной ночи желать, тут-то я и смекнула, что у старушки серьезные проблемы с памятью. Так что верить ее словам я бы не стала.
Саша поблагодарил свою новую знакомую за предоставленную ею информацию и не только, а потом свистнул Барона, и они покинули «Вишенку».
Оказавшись вне стен этого гостеприимного заведения, Саша первым делом позвонил Грибкову. Таблетки, которыми пичкали постояльцев «Вишенки», у Саши теперь были, а возможности, чтобы провести их анализ, нет. Но таблетки буквально жгли карман Саше.
И он попросил Грибкова:
– Очень надеюсь, что ты сумеешь этот анализ организовать. Потому что иначе все было напрасно.
Но Сергей отнесся к известию о том, что Саша разжился несколькими загадочными таблетками, весьма прохладно.
– Экспертиза? – голос его прозвучал отстраненно. – Химический анализ? Слушай, мне сейчас как бы не до этого.
– А что случилось?
– Труп у нас новый.
Саша так и ахнул:
– Чей?
– Похоже, что Кармана все-таки прихлопнули. Не успели мы с ним пообщаться. Но вообще неприятное дело. Представляешь себе картину, прихожу я в магазин в надежде пообщаться с Карманом, а вместо живого и бодрого свидетеля обнаруживаю на полу лужу крови, в которой лежит чье-то тело. И ни души вокруг!
– Я сейчас же к тебе приеду! Немедленно!
И только сказав это, Саша понял, что немедленно не получится. Ведь у него при себе из транспортного средства лишь мопед. И в придачу к мопеду еще и Барон. Представив, как нелепо они будут смотреться на мопедике в городе вдвоем с Бароном, Саша чуть не застонал.
Но Грибков предложения Саши и не принял.
– Зачем тебе сюда приезжать? Если убитый – это наш Карман, то мы будем расследовать обстоятельства его убийства и искать связи с убийством Люды-Торопыги. А если нет, если это не он, то все равно проверим, кто это такой.
– У трупа что, нет документов?
– Нету документов. Нету лица. Нету кистей рук. Боюсь, что установление личности покойного займет какое-то время. Так что завязну я тут всерьез и надолго. И если это Карман, то это очень плохие новости для Лишая.
– Почему?
– Подумай сам. Убита Людка-Торопыга. Убит Карман. Кто следующий?
– Лишай!
– Очень может быть, что и Лишай. А может, Колдун. Но Лишай мне кажется более вероятной жертвой, потому что он был той ночью рядом с Людой и мог видеть ее убийцу. И если мы хотим застать Лишая живым и что-нибудь от него по этому поводу услышать, то нам надо поспешить.
– Согласен.
– Но я не могу. Я тут завяз надолго. Поехать должен ты!
– Хорошо! – воскликнул Саша. – Я готов! Хоть прямо сейчас!
И тут же задумался:
– А куда ехать?
– Помнишь, что я тебе говорил про его подружку? «Лента». Спросить Доминику. Делай что хочешь, но внуши девчонке доверие и симпатию к себе. Пусть она проникнется к тебе самыми светлыми чувствами и поверит, что ты единственный человек в мире, кто хочет спасти ее Лишая. Понял, что от тебя требуется?
– Задача мне предельно ясна. Разрешите выполнять?
– Выполняй!
И Сергей бросил трубку. Его можно было понять, человек он был занятой, находился при исполнении. Но это никак не меняло сути дела, Саша не представлял, как ему выполнить задание, полученное от Грибкова. Добираться своим ходом на мопеде до города было несколько рискованной авантюрой. И все же Саша не видел другого выхода, как отправиться на нем. В конце концов, документы, за исключением не пройденного ТО, у него были в порядке. С этим претензий возникнуть не могло. Ну а что касается внешнего вида… что же, и Д\'Артаньян въехал в Париж на своем желтой масти жеребце, над которым потешались все, кому не лень. А потом стал героем!
Пока Саша примерялся к выполнению полученного им задания, Грибков уже вовсю раскручивал очередное убийство, выпавшее на его долю. Честно говоря, он бы предпочел отказаться от такой чести, от которой его до сих пор сильно потряхивало. Случившееся произвело на него сильное впечатление еще и потому, что одно дело – явиться на место преступления, заранее зная, что тебя там ждет мертвое тело. И совсем другое дело, войдя в помещение магазина, обнаружить перед собой в луже крови изувеченный труп с размозженной головой и отсутствием передних конечностей.
– По всей видимости, – заключил прибывший на место трагедии эксперт, – так много крови на полу оказалось потому, что убитому отрубили кисти рук и размозжили голову, когда он был еще жив. Сердце какое-то время продолжало биться, и кровь фонтанировала из перерубленных вен.
От этой информации Грибкову сделалось окончательно не по себе, потому что хоть он и мнил себя крутым следователем, но это был всего лишь его третий труп по службе. Второй труп принадлежал Торопыге. А первый был совсем рядовым допившимся до чертиков алкоголиком, который скончался от неумеренных возлияний суррогатов алкоголя, представленных на их столе в виде тормозной жидкости, выпитой до последней капли.
– Пили трое. Один помер, двое очухались.
Приятели погибшего собутыльника почувствовали себя плохо во время своей прогулки за добавкой. Им вызвали «Скорую», которая отвезла хануриков в больницу, где их привели в чувство. Про своего оставшегося дома приятеля они вспомнили лишь на другой день, когда было поздно применять какие-то реанимационные меры.
Итак, первые две смерти, которые довелось лицезреть Грибкову, не были ни жестокими, ни кровавыми, тела лежали практически в неизменном виде. А вот в магазине Кармана все было совсем иначе. И Грибков сильно сомневался, что смог бы сам расследовать это убийство так, как оно того заслуживало.
К счастью, рядом с ним оказались более опытные коллеги, которые даже глазом не моргнули, обнаружив залитый кровью пол.
– Это ты еще жизни не нюхал, – отмахнулся эксперт, которому Грибков пытался поведать о пережитом им ужасе. – Ну, труп! Ну, без головы! Подумаешь! Дел-то на копейку!
Но это коллега погорячился, конечно. Дел тут было много. И в первую очередь требовалось установить личность убитого.
– Предположим, что это хозяин магазина некто Карманов. От этого и будем отталкиваться.
Выяснили номер телефона, позвонили и удивились, когда звонок издал сам труп. Оказалось, что недешевый мобильник оставался на трупе.
– Это не ограбление. На шее убитого толстая золотая цепочка. В кассе полно денег, оставшаяся с прошлого дня выручка. В магазине полно всяких прикольных штук, которые можно украсть.
Принадлежащий Карману магазин торговал всяческими эксклюзивными товарами. Тут можно было приобрести сари, прибывшее из Индии, сосуды для мате, прилетевшие из Южной Америки, и тончайшей работы веера, буквально усыпанные иероглифами из Китая.
– Вряд ли торговля всеми этими штуками могла принести хороший доход. А машинка у нашего трупа отнюдь не китайская. И шмотки на нем отнюдь не из индийского хлопка.
– Не знаешь, что тут и искать. Столько разных странных вещей, почти все упаковки без перевода на русский. Например, вот это что такое? Таблетки? Конфеты? Или что-то еще? Средство от насекомых, например? Судя по запаху, это они и есть.
И полицейский потряс коробкой, в которую были насыпаны какие-то зелененькие таблеточки в форме листиков.
Грибкова эта находка не заинтересовала. Он лишь краем глаза взглянул в коробку на неизвестные таблетки, подумал, что глотать их не слишком-то удобно, и снова уставился на труп.
Тот его буквально заворожил. Время шло, а Грибков все еще не мог отвести глаз от трупа, пусть и накрытого сейчас пластиковым пакетом, но все так же пугающего воображение молодого следователя.
Его более опытные коллеги заметили, что с молодым следователем творится что-то неладное, но не вмешивались, ожидая, когда тот справится самостоятельно. Наконец это случилось.
– Зачем была нужна такая жестокость? – пробормотал Грибков.
Его слова послужили сигналом для остальных.
– Тут есть два варианта, – с готовностью откликнулся один из оперативников. – Либо наш потерпевший изначально был не Кармановым, а кем-то другим, и убийца знал об этом, но не хотел, чтобы узнали мы. Либо убийца пытается выдать тело убитого им человека за самого Карманова. И тогда убийцей может оказаться уже сам Карманов.
– Что?
– Карманов мог бояться кого-то и пожелал от него скрыться. А самый радикальный способ, чтобы спрятаться, это когда тебя признают мертвым.
– Нам нужен кто-то, кто хорошо бы знал Карманова.
– Пошарь у него в телефоне. Должна быть какая-то переписка личного характера.
Переписка нашлась, из нее можно было заключить, что у Карманова на личном фронте был полный порядок.
– Ого! Мне бы так! Не меньше двух десятков девчонок мечтали попасть в его объятия.
– И отчего же такая популярность? Судя по фото, симпатягой он отнюдь не был.
Карман был ниже среднего роста. Плешив. Тело у него было упитанное, даже рыхлое. Ни о каких занятиях спортом этот человек даже не слышал.
– Видимо, он умел покорять женщин чем-то другим.
– Что-то другое у него тоже весьма среднего качества, – вмешался в разговор эксперт, который в данный момент как раз занимался осмотром тела убитого. – Я бы даже сказал, меньше среднего.
Следователь смерил его уничижительным взглядом и произнес:
– Я имел в виду, что у покойного имелся интеллект и чувство юмора.
– А-а-а… – разочарованно протянул эксперт. – Это… Нет, на это современные девки точно не ведутся. Проверено.
Следователь посоветовал ему заняться своими прямыми обязанностями, а выводы будут делать профессионалы. Эксперт обиделся, что его не хотят слушать, и ушел.
– Судя по записям, Карманов был очень щедрым любовником. Все его подружки упоминают про «подарочки», которые он им привозил. Все как одна требуют, чтобы он привозил их почаще.
– И с кем из них он встречался чаще других?
– Из всего списка могу назвать пять фавориток. Некая Алена, Алина, Альбина, Алефтина и… Ираида.
– Обзвони их всех. Послушаем, что поведают нам дамочки.
Но, к удивлению следователя, ни одна из женщин не пожелала признаться в тесном знакомстве с Кармановым. Как только они слышали, что им звонит следователь и хочет поговорить о Карманове, как все они тут же выключали телефоны и переставали выходить на связь. И ладно бы так поступила одна или две девушки, это можно было бы как-то списать на слабые нервы и общую женскую эмоциональность. Но предположить, что все пять подружек Карманова страдают повышенной впечатлительностью, было уже трудно.
За этим нежеланием женщин говорить о Карманове с полицией крылось что-то большее.
Глава 10
Пока Грибков плечом к плечу со своими соратниками вел розыск убийцы Карманова, компания у Саши была существенно скромнее. По сути, это был всего лишь дуэт, и состоял он всего из самого Саши и его верного Барона. Пес был преданным другом, готовым за хозяином и в огонь, и в воду, но, конечно, в сложном расследовании он не мог бы помочь Саше дельным советом. Тут уж Саше приходилось рассчитывать на себя самого и думать за них двоих.
Но зато Барон мог кое-что другое, он умел очаровывать людей. И в разговоре с женщиной это могло здорово пригодиться. На слабый пол обаяние Барона срабатывало вообще безотказно, проверено это было много раз.
– В общем, так, – сказал Саша, наклонившись к своему псу, – не знаю, что ты будешь делать и как ты этого добьешься, но ты должен заставить эту знойную креолку влюбиться в тебя настолько, чтобы она забыла про всяких там своих Лишаев и свои чувства к ним. И захотела сотрудничать исключительно с нами. С тобой и мной.
Барон в ответ гавкнул и завилял хвостом. Мол, дел-то на копейку, очаровать девчонку, это мы запросто сможем! Даже стараться не придется.
Саше легкомысленный настрой Барона не понравился.
– Посерьезней, пожалуйста, – снова обратился он к своему четвероногому помощнику. – От твоего умения произвести хорошее впечатление на девушку зависит весь успех предстоящей нам операции.
Но весь этот инструктаж пропал напрасно. В «Ленте» Сашу ждала неудача. Доминики на рабочем месте не оказалось.
– Где же она? Сегодня ее смена.
– С утра была, – подтвердила одна из девушек. – Потом отпросилась. Сказала, что важные дела, и убежала.
– Начальник смены ее отпускать не хотел, так она все равно ушла.
– Верно-верно, он ей и увольнением пригрозил, а она сказала, что ей все равно. Что тут жизнь человеческая на счету, плевать ей на работу.
Саша заволновался: