Крис Картер

Сотворение мира. Файл № 416-f

AGERE SEQUITUR ESSEnote 1
Одно из положений в учении схоластов Если бы не существовало черного и белого, то на сером фоне невозможно было бы различить серые буквы.
Специальный агент Дэйл Купер

Планета Земля.

Точное место и время неизвестно…

Девять глубоких старцев сидели прямо на полу и внимательно смотрели на человека, который «путь земной прошел до половины», но, по сравнению с ними, выглядел чуть ли не юношей.

— Все ли готово, младший брат? Срок нашего очередного пребывания здесь подходит к концу, — произнес один из них.

— Я сделал все, что мог, отец, — ответил мужчина. — Разослано более десяти тысяч предложений — всем, кто потенциально хоть как-то мог оказаться отмеченным. Специально организованы три конференции — всемирный съезд уфологов в Тель-Авиве, международный симпозиум представителей нетрадиционной медицины в Иерусалиме и конференция политологов в Хайфе. Последние две уже начались, съезд уфологов откроется послезавтра. Но я боюсь, что никто не явится.

— Почему, младший брат?

— Я доподлинно знаю, что многие из приглашенных далее и не помышляют о поездке куда-либо, занимаясь повседневными делами. Мир сильно изменился с нашего последнего посещения, нынешние люди ценят время, подобно тому, как скупец лелеет мелкие монеты, не в силах расстаться с ними, пока они не потеряют цену. Берегут минуты и теряют века. Перевелись бродячие менестрели, которых манит наш огонь.

— Если явится хотя бы один, кто бы он ни был, значит, у этой планеты есть будущее, — произнес другой старец. — Ты неплохо поработал, младший брат, и тебе не в чем укорять себя.

— Благодарю вас, отец.



Вашингтон, округ Колумбия.

Частный госпиталь имени святого Дрюона

Главный врач больницы расплывался в улыбке, словно встречал тещу-миллионершу, обладающую скверной привычкой раз в неделю вносить изменения в завещание, и столь приторная любезность сразу настораживала.Типичный итальянец — маленький, толстенький, с огромной плешью — он обильно потел, хотя на улице было отнюдь не жарко, и то и дело промакивал пот на лысине роскошным носовым платком. Похоже, батистовым. Заведующий же реанимационным отделением был полной ему противоположностью: высокий, сухощавый и немногословный, он вызывал если не симпатию, то, по крайней мере, уважение.

— Мистика какая-то, — тарахтел главврач, которого Скалли мысленно окрестила «Пупсом», по имени персонажа из диснеевского сериала. — Ничего не могу понять. Я всегда считал, что у бутерброда масло находится сверху, а квадрат гипотенузы равен сумме квадратов ее катетов, но сейчас готов разувериться в этом, право слово… Мы только месяц назад открыли реанимационное отделение — и нате вам, пожалуйста: каждую пятницу ровно в полночь у нас умирает пациент. Хотя, по уверениям врачей, вполне мог бы жить и жить. Право слово, мистика какая-то… Вот к тому корпусу, пожалуйста.

— Скажите, а что раньше размещалось в этом корпусе? — спросил Молдер.

«Пупс» замялся:

— Право слово, это никакого отношения к происходящему не имеет. Хотя имеет самое непосредственное отношение к слухам, которые распространились среди персонала и больных. Осмелюсь даже предположить, что именно эти нездоровые инсинуации вызвали ваше появление в стенах нашего госпиталя.

— Раньше там был морг, — сухо сообщил заведующий реанимационным отделением.

— Да, раньше в том здании размещался морг. И что здесь такого, право слово? Потом для него выстроили более современное здание — оно расположено за главным строением, отсюда его не видно. А старый корпус мы решили переоборудовать в реанимационное отделение. Общий совет больницы, между прочим, решил, — с напором добавил «Пупс», метнув в коллегу недружелюбный взгляд. — Поверьте, в корпусе была произведена перепланировка, полный ремонт, можно сказать — капитальный, закуплено самое современное оборудование, нанят новый, хорошо обученный персонал… А то, что вызвало ваше появление здесь — просто роковое совпадение, и ничего более, право слово…

— Все четверо погибших вполне могли выздороветь, — тем же бесстрастным тоном вставил заведующий.

— Усопших, коллега, усопших! — вскричал главный врач. — Что ж, я отнюдь не препятствую расследованию, право слово, ловите здесь своих призраков!

Все четверо прошли в бывшее помещение морга, переоборудованное в реанимационное отделение, где каждую пятницу в полночь умирал больной — предсмертных криков не слышали ни дежурная медсестра, ни больные в других палатах. Внутри стоял до тошноты знакомый больничный запах. Скалли невольно поморщилась.

Дальняя от поста медсестры палата была под номером «14».

— Да, — сказал главный врач, хотя его никто ни о чем не спрашивал. — Тринадцатого номера у нас нет. Все больные такие суеверные, право слово… Но мы призваны беречь их здоровье и покой — и, как видите, прилагаем для этого все усилия…

Довольно просторное и стерильно-белое помещение было напичкано всевозможной аппаратурой — как отметила про себя Скалли, действительно вполне современной и дорогостоящей. На постели лежал пациент, подключенный к аппарату искусственного дыхания.

— Сегодня четверг, — сказал главный врач. — И хотя я ни в какие привидения, право слово, не верю, завтра мы переведем его в другое отделение. От греха подальше.

— Два часа назад вы заявляли мне прямо противоположное, — отметил заведующий отделением, который между делом просматривал историю болезни пациента.

— Вы меня убедили, право слово, — главный врач, не обращая внимания на сарказм коллеги, расцвел радостной улыбкой. — Если запахло серой, надо запасать святую воду.

Скалли покосилась на своего напарника. Специальный агент Молдер деловито оглядывал палату, чуть ли не обнюхивал ее. Интересно, что он надеялся здесь высмотреть? Обычная палата. На ремонт администрация действительно не поскупилась, и помещение, как и полагается, поддерживалось в идеальной чистоте… хотя там, в углу оконной рамы, какой-то паучишко уже сплел свою коварную сеть в ожидании случайной, крайне редкой здесь мушки.

— Проводилось ли внутреннее расследование причин смерти четырех больных? — поинтересовалась Скалли, пока Молдер занимался осмотром помещения.

— Конечно, право слово! — воскликнул главный врач больницы. — Все истории болезни, все анали-. зы, тщательно изучен каждый медицинский аспект, все под микроскопом проверяли и перепроверяли, клянусь девой Марией!

— Мы провели проверку электропитания и вентиляционной системы, взяли пробы воздуха на наличие вирусов, — сообщил неразговорчивый заведующий отделением. — Проверили все препараты, прописанные пациентам… К сожалению, не с первого раза. Спохватились поздно, первые три смерти сочли просто совпадением, — он пожал плечами. — Но смерть четвертого расследована очень тщательно, и никаких аномалий все равно обнаружено не было.

В дверях палаты появилась медсестра и обратилась к главному врачу, словно совершенно не замечая своего непосредственного начальника:

— Мистер Джереми, вас срочно просят пройти в пятый блок. Срочно.

— Хорошо, иду, — мистер Джереми повернулся к незваным гостям: — Ну, господа, разбирайтесь с этими призраками-духами сами, это ваша работа, право слово, а меня ждут неотложные дела.

Одарив специальных агентов еще одной фальшивой улыбкой, он торопливо зашагал по коридору.

— Я вам нужен? — поднял голову от истории болезни заведующий отделением.

— Пока нет, — покачал головой Молдер. — Мы бы хотели осмотреться, побеседовать, для начала, с младшим медицинским персоналом, а потом уже отвлекать вас.

— Хорошо, — кивнул врач. — Я распоряжусь, чтобы сотрудники отвечали на все ваши вопросы.

— Да, — вдогонку попросил Молдер. — Пришлите нам медсестру для сопровождения.

Больной на постели пребывал в бессознательном состоянии. Или, может быть, просто спал — поскольку, как отметил опытный взгляд Скалли, показатели приборов были в норме. Молдер в белом халате больше напоминал врача, чем специального агента ФБР, и даже если бы пациент проснулся, он бы вовсе не удивился присутствию в помещении посторонних.

Призраки, говорите?

Каждая странность всегда имеет свое объяснение, но если даже до него докопаться, не всегда удается объяснить природу самого этого объяснения. А если уж кто-либо попытается раскрутить всю цепочку до конца, ему придется проникнуть в саму тайну сотворения мира. Есть многое на свете, друг Горацио…

В ожидании медсестры Молдер и Скалли вышли в коридор и остановились у окна, разглядывая невыразительный больничный пейзаж. Аккуратно подстриженные кустики, зеленые лужайки и нянечки, неспешно дефилирующие по дорожкам, толкая перед собой коляски с неходячими страдальцами.

— Это вы тут расследуете дело о призраке Дика Дога? — раздался за спиной старческий голос.

Оба агента резко развернулись. Перед ними стоял благообразный старичок, насквозь пропитанный больничными запахами. Такие старожилы, знающие о болезнях и пациентах гораздо больше самих врачей, есть почти в каждом госпитале.

— Что, простите? — переспросила Скалли.

— Пойдемте на улицу, подышим свежим воздухом. Вот сюда, пожалуйста, через черный ход, так никто нас не увидит, — предложил старичок и лишь затем представился: — Меня зовут Рональд Тиккеридж, бывший помощник президента правления «Вашингтон Бэнк». Должен сказать, странные дела творятся в этих стенах. Весьма странные.

— В чем же это выражается? — поинтересовался Молдер, когда все трое уселись на скамейку, — агенты по краям, словоохотливый пенсионер — в середине.

Скалли подумалось, что со стороны они с напарником, наверное, напоминают заботливых отпрысков, пришедших навестить дедушку.

У бывшего помощника президента правления была весьма любопытная трость — с набалдашником в виде головы кобры, распахнувшей свой капюшон. Старичок беззаботно сложил руки на голове пресмыкающегося и принялся вещать с тем добродушным возмущением, которое у людей преклонного возраста обычно начисто проходит, если на десерт к обеду им вдруг дают булочку, а не эклер:

— Они думают, что больные ничего не замечают! Они думают, что это больница для них, а не они для больных! Мы для них кто? — так, мусор, как сказал поэт. А ведь мы все видим, все замечаем. Этот мистер Джереми, который здесь всем заправляет… Он после ремонта подмял реанимационное отделение под себя — здесь служат все его родственники! Знаете, сколько у итальянцев родственников? Больше, чем у негров! Так вот, в этом отделении все — медсестры, врачи, санитары, даже повара в столовой и распоследние уборщицы — все родственники мистера Джереми. Понаехали со своей Сицилии, или откуда они там, прямо мафия, как сказал поэт. Некоторые даже говорить по-человечески не умеют, лепечут что-то свое по-итальянски да руками машут. Я здесь шестой раз лечусь, родственнички любимые отправляют, благо страховка позволяет, так я все вижу!

Очевидно, эклеров он в обед все-таки не получал.

— Вы хотели нам что-то рассказать о привидении, — напомнил Молдер, которого нечистоплотные делишки улыбчивого мистера Джереми интересовали куда меньше, чем мистическая подоплека таинственных смертей.

— Да, о Дике Доге, — послушно согласился старик. Он немного картавил, но речь его была вполне разборчивой. — Это был известный дебошир местного масштаба. Мне как-то даже доводилось один раз с ним встречаться — ну и морда, не приведи господь, как сказал поэт. Год, а может больше, назад, после очередной пьяной драки, его привезли сюда с разбитым черепом. И отправили прямиком в морг. А он через два часа пришел в себя — представляете: мозги наружу, все лицо — хотя какое там лицо, морда звериная! — кровью залито, а он встал и пошел искать обидчика. Все бы ничего, да кулаки у него, что жернова на мельнице, — я в молодости жил на ранчо, знаю, что это такое. Словом, замахал он ими так, что все покойнички со столов полетели. Но санитары, говорят, — сам я этого, конечно, не видел — тоже были ребятки не самого хрупкого сложения. В общем, придавили они его вчетвером. Все одно — в морге, никто ничего и не скажет. Дело как раз в пятницу было. И сразу после этого старый морг прикрыли, открылось новое здание. А теперь призрак Дика Дога выходит по пятницам и ищет обидчиков…

— А его убили в том месте, где теперь находится… четырнадцатая палата? — спросил Молдер.,

— Не знаю, — честно ответил старик, — но, наверно, там, где же еще? Как сказал поэт…

Тут их прервали.

— Вот вы где! — донесся женский голос — Это ведь вы из ФБР, да? Специальные агенты Молдер и Скалли?

Со стороны бывшего морга к ним торопливо шла стройная девица в белом халате.

— Заведующий отделением послал меня сопровождать вас и вводить в курс дела, — проговорила она без малейшего акцента. Впрочем, прядки волос, выбившиеся из-под накрахмаленной шапочки, были цвета воронова крыла, так что старичок, возможно, и был прав в своих предположениях. — Мистер Тиккеридж, вы опять встали? — обратилась она к словоохотливому пациенту. — Вам же прописан постельный режим! Я все сообщу вашему лечащему врачу. Быстро в палату!

Старик развел перед агентами руками: ничего, мол, не поделаешь, ведь наябедничает врачу, она такая, — и, опираясь на палку, поплелся к корпусу. Молдер и Скалли тоже поднялись.

— Извините, — обратилась к ним медсестра. — Я провожу мистера Тиккериджа до палаты, а то ведь он снова забредет не туда. Подождите меня в реанимации у четырнадцатой, пожалуйста. Я быстро.

— Вы не могли бы заодно принести… истории болезней, тех четверых пациентов, что скончались там? — попросила Скалли.

— Конечно, — кивнула медсестра. — Заведующий велел отвечать на любые ваши вопросы и исполнять все просьбы.

— Что ты обо всем этом думаешь, Молдер? — спросила Скалли, когда они остались одни. — Мороз по коже идет от этой истории. Придется завтра выставлять в палате засаду и самим знакомиться с призраком этого неугомонного Дика Дока.

— Ты же не веришь в призраков? — усмехнулся Молдер.

— Тем более хочется с ним познакомиться. Я буду изображать на постели тяжелобольную, а ты спрячешься в соседней палате, вооружившись гранатами из заполненных святой водой презервативов…

— Нет, — не принял иронии Молдер.

— Что «нет»?

— Если мы решим ставить засаду, то в постель лягу я. Четверо уже погибли, я не хочу, чтобы ты была пятой. И вообще, мне это поручение Скиннера сразу не понравилось.

— Я тебя не узнаю, Молдер! — не унималась Скалли, которую сегодня с самого утра почему-то тянуло на колкости. — Тебе, можно сказать, на блюдечке преподнесли такую чудесную историю с привидениями, а ты мнешься, будто пыльным мешком из-за угла пристукнутый…

— Не нравится мне что-то во всей этой истории… — упрямо повторил Молдер.

В этот момент у него зазвонил сотовый телефон.

— Молдер слушает. А, это ты, Джон, привет. Что? Я плохо слышу… В какой больнице? Да, это далековато… А что с ним? Нет, не могу, у меня важное дело. Когда? Завтра, с утра пораньше? Нет, нет, никак не могу, я же сказал — у меня расследование, операция ориентировочно планируется на полночь пятницы — никак не могу… Обидно, но что ж. Удачно вам съездить… До встречи.

Он убрал телефон в карман и пояснил Скалли:

— Звонил Байере. Говорит, что Фрохайк попал в больницу с обострением. Что там у него обострилось — не сказал. Значит, скорее всего, простатит… А они завтра утром все трое должны вылетать в Тель-Авив, на всемирный съезд уфологов. Предлагал ми? — лететь по билету Мелвина… — в голосе напарника Скалли послышалось легкое разочарование.

— Что там у них еще за всемирный съезд? — спросила Скалли

— Не знаю, — признался Молдер. — Я вообще о нем впервые услышал, а то бы поговорил со Скин-нером о командировке.

Скалли не смогла сдержать улыбки. м

— Мечтать не вредно, Молдер. Отдохнуть за казенный счет задумал, развеяться? Так у тебя еще отпуск за три года не использован.

— За четыре, — поправил ее напарник. — А мечтать — вредно, потому что отвлекает от работы. Ладно, давай-ка к делу…

Медсестры в коридоре не было, и они прошли в палату, чтобы еще раз осмотреть место возможной встречи с привидением. Больной так и не проснулся, аппаратура по-прежнему показывала, что все системы органов функционируют в пределах нормы.

Наконец, дверь открылась, и в палату вошла медсестра.

— Извините, что так долго, — улыбнулась она. — Искала для вас истории болезней. Вот, пожалуйста. — Она вручила Скалли стопку папок.

— Скажите, — обратился к ней Молдер, отрываясь от созерцания маленького паучка в верхнем углу оконной рамы. — У вас в каждой палате по одной электрической розетке?

— Что? — захлопала сестричка глазами. — Нет, везде по две. А здесь только одна? Ой, а я и внимания не обращала. Наверное, строителям материала не хватило. Или просто забыли про нее, эта палата последняя…

— А кто убирается в палатах? — продолжал допрос Молдер.

Скалли подняла голову от документов и непонимающе посмотрела на напарника. Даже после стольких лет совместной работы ей порой не под силу было понять ход его мысли.

— Влажная уборка делается три раза в день, а генеральная — в конце недели, вечером.

— То есть в пятницу? — с торжеством в голосе переспросил Молдер.

— Ну да, в пятницу, — подтвердила хорошенькая медсестра.

— Будьте любезны, позовите сюда заведующего отделением и главного врача. И пусть приведут женщину, производящую здесь уборку. Она сейчас здесь?

— Да, но она недавно приехала в Штаты и еще совершенно не говорит по-английски.

— Ничего, — усмехнулся Молдер. — Мистер Джереми переведет.

Когда медсестра вышла из палаты, Молдер достал телефон и принялся набирать номер.

— Ты куда звонишь? — поинтересовалась Скалли.

— Джону Байерсу, — ответил Молдер. — Завтра рано утром я вылетаю в Тель-Авив на всемирный съезд уфологов.

— А как же призрак Дика Дога?

— Что-то в этом деле мне не нравилось с самого начала, — начал Молдер. — Теперь я знаю, что именно. С этим призраком в лице не знающей английского уборщицы тебе придется разбираться одной. Посмотри, здесь нет второй розетки. Куда, по-твоему, она включает пылесос, чтобы прочистить ковер, на котором ты сейчас стоишь? Догадалась? Ну, а за шумом пылесоса стонов умирающего даже не слышно. Вот и вся разгадка этой жуткой истории. Счастье любоваться улыбкой мистера Джереми и наслаждаться его объяснениями я предоставляю тебе. Боюсь, они совсем не понравятся ни заведующему отделением, ни присяжным заседателям…. Занято, — он разочарованно захлопнул крышку телефона. — Ну ладно, Скалли, заканчивай это дело, а я поеду в управление, попытаюсь застать Скиннера и договориться о незапланированном отпуске.

Окрыленный, быстрыми шагами он двинулся к выходу. -

— Молдер! — досадливо окликнула его Скалли.

— Что? — обернулся он на пороге.

— Нет, ничего, — вздохнула она. — Счастливого тебе путешествия.

Малдер осклабился в ответ и унесся прочь, мыслями явно уже пребывая на Земле Обетованной, среди чудиков всех мастей.

Ну что ты с ним делать будешь, а?..



Тель-Авив.

Израиль.

Отель «Моонлав»

— …Из всего сказанного следует, что инопланетяне — не вымысел, не газетная утка и не детская страшилка. Это грозная реальность. Инопланетяне хозяйничают на земле, похищают людей, шпионят за нами. И я отнюдь не исключаю, что и в этом зале тоже могут находиться замаскированные инопланетяне!

На этой эффектной ноте докладчик закончил свое выступление. Председательствующий спросил, есть ли у зала вопросы. Молдер встал и хотел было назвать по привычке свои имя и фамилию, но вовремя вспомнил, что он зарегистрировался как Мелвин Фрохайк, и это имя значится у него на бэйдже, прикрепленном к лацкану пиджака.

— Мелвин Фрохайк, Соединенные Штаты Америки, — торопливо представился он и спросил: — Скажите, вы заявили, что у вас есть доказательства присутствия инопланетного разума на Земле…

— Разумеется, — перебил его докладчик, — тысячи доказательств: показания похищенных НЛО людей, фотографии самих НЛО. Сотни и сотни странностей, которые могут быть объяснены только одним: на Земле хозяйничают инопланетяне, и мы все должны объединиться, чтобы дать им достойный отпор.

— А вещественные доказательства у вас есть? Не фотографии и показания свидетелей, а какие-либо предметы, явно изготовленные по внеземным технологиям?

— Может быть, вам и маленького розовенького инопланетянина из-под стола вынуть? — съязвил докладчик, и зал взорвался хохотом.

— Вообще-то, они зеленые, — пробормотал Мол-дер, но его никто не услышал.

Он сел на место — больше вопросов у него не было. Кроме одного — зачем, собственно, его, Фокса Малдера, сюда занесло? Ясно же, как день, что приехал он сюда совершенно зря, что ничего нового здесь для себя не узнает, а уж о том, чтобы единомышленников найти, — и речи быть не может. Все эти голосистые и напористые личности, слетевшиеся со всего света на конференцию уфологов, озабочены вовсе не разоблачением тайной деятельности чужаков на планете Земля. Им бы только покрутиться на фоне огромных и аляповатых плакатов с изображениями летающей посуды, пообщаться с себе подобными да выпить.

Особенно — выпить. Молдер никогда не видел, чтобы так много пили. Да и такой разношерстной публики, собранной в одном месте, он еще никогда не лицезрел. Каких только экземпляров здесь не попадалось! Словом он, в своем строгом костюме и с дорогим галстуком, выглядел здесь белой вороной. Вчера даже горничная пожаловалась ему на этот безумный съезд, она никак не могла поверить, что он тоже приехал на это «сборище полоумных». О том, что неопознанные летающие объекты здесь по-настоящему мало кому интересны, можно судить хотя бы по тому, что малый зал для официальных собраний был заполнен едва на одну пятую. А ведь на съезде присутствует не менее трех сотен искателей странностей со всех точек земного шара.

Словом, в эту минуту Молдер четко осознал, что ему на этой конференции делать нечего. Тем более, что в это время томная барышня в консервообраз-ных очках, жутко коверкая английские слова, с непередаваемым апломбом поинтересовалась у докладчика возможно ли соитие между человеческой особью (она так и сказала «человеческой особью») и инопланетянином, и если да, то какова вероятность зачатия?

Что ответил докладчик, Молдер слушать уже не стал.

Этой ночью он категорически не выспался, поскольку угораздило его поселиться вместе с «Одинокими стрелками», которые, естественно, сняли трехместный номер. В первый же вечер Лэнгли приволок туда огромное количество единомышленников — знакомых, малознакомых и тех, с кем познакомился только что. Звенели разномастные рюмки и стаканы, откуда-то извлекались и выставлялись на стол бутылки с экзотическими этикетками, по которым можно было определить места основного проживания тех или иных уфологов. Один из гостей, говоривший по-английски с непередаваемым акцентом, перемежая свой скудный лексикон выражениями на неизвестном языке, водрузил на стол огромную (литра этак на три) бутыль с какой-то мутноватой жидкостью и с неимоверной гордостью развернул тряпочку, в которой оказался немалый шмат свиного сала. От этого натюрморта у Молдера к горлу подкатила какая-то нехорошая волна. Застенчивый Байере после долгих уговоров принял на грудь стопку-другую, как человек малопьющий, моментально захмелел и ударился в загул почище прочих уфологов.

В результате, веселье затянулось до утра. Летала посуда. Правда, не столько тарелки и блюдца, сколько бутылки и стаканы — их сбивал со стола разошедшийся не на шутку Лэнгли, размахивая руками, в процессе живописания своих хакерских подвигов. Впрочем, очки с собеседников он тоже сшибал — как оказалось, его длиннющие конечности, лишившись под воздействием спиртного всякого контроля, обладают огромной разрушительной силой. Байере спьяну начал говорить все, что думает, и ему чуть не набили физиономию. Потом все помирились и принялись хором орать немелодичные песни. Байере плакался об очередной несчастной любви в обширную жилетку того самого гостя, что выложил им на стол некошерный продукт. Гость добродушно кивал, не забывая подливать себе и собеседнику. Молдер на своей постели (слава богу, что на нее хоть никто не сел!) никак не мог заснуть и, в результате, дал себе слово утром пойти и снять отдельный номер. Самое смешное, что, проснувшись после короткого сна, ни одного из стрелков в номере он не обнаружил. На их кроватях спали совершенно незнакомые люди, причем на постели Байерса — аж двое. И еще один звучно храпел под столом…

Сейчас же, после столь бессодержательного доклада, самым логичным поступком Молдеру представлялась покупка билета до Вашингтона. Он уже совсем было решил сегодня же отправиться домой, не дожидаясь окончания съезда. Мешало лишь то, что интуиция оказалась категорически против. Почему-то с самого начала, с давешнего звонка Байерса, ему казалось, что все это происходит неспроста, имеет под собой какой-то скрытый смысл. Недаром же все складывалось так удачно — и дело с «призраком» в реанимационной палате разрешилось мгновенно, и Скиннер удивительно легко отпустил Мол-дера в спонтанный отпуск…

Додумать мысль до конца ему не дали.

— Ты! — раздалось за спиной экзальтированное контральто. — Ты — властитель дум моих! О, как часто являлся ты мне, когда я была в плену на корабле гнусных пришельцев!

Молдер машинально оглянулся, чтобы посмотреть к кому обращаются. Это было ошибкой, и ошибка грозила стать фатальной. Оказалось, в коридоре никого не было, кроме него и особы, необъятной по всем параметрам. Обладательница зычного контральто носила пронзительно-розовое платье, пошитое, должно быть, из шатра цирка-шапито, а также утыканную цветочками розовую же шляпку, по которой не промахнулся бы при приземлении даже начинающий парашютист.

Незнакомка надвигалась стремительно и необратимо, как цунами на прибрежный японский городок. Молдер замешкался, и розовое цунами тут же зажало его в углу, намертво перекрыв пути к отступлению.

— Тебе нужны доказательства существования инопланетной жизни? — жертва инопланетян страстно дохнула на него свежим дыханием «ментоса». — Я — живое доказательство! Я была похищена инопланетянами, но они были покорены моей красотой, их каменные сердца дрогнули при виде моих страданий, и они вернули меня на Землю. Где муки мои стали еще сильнее, потому что я искала тебя, искала и не могла найти. Я бредила о тебе с того самого момента, как ты явился мне на инопланетном корабле. Ты — совсем как во сне… — она взяла его за руку, и Молдеру показалось, что на запястье защелкнулся стальной браслет наручника. — Идем, идем со мной, я расскажу тебе об инопланетянах все, что ты хотел знать, но боялся спросить!

Молдера позорно впал в панику. По идее, ему следовало бы решительно отодвинуть навязчивую особу, и отправиться дальше по своим делам, по как-то неловко было грубить женщине. Тем более, женщине с расстроенной психикой. Впрочем, учитывая их разницу в весовых категориях, «решительно отодвинуть» все равно бы не получилось.

Помощь пришла неожиданно — в лице светловолосого мужчины, примерно равных с Молдером лет, вышедшего из зала заседаний. Мгновенно оценив ситуацию, а, главное, затравленный взгляд зажатого в углу «властителя дум», он решительно подошел к сладкой парочке и, игнорируя розовое недоразумение, обратился к Молдеру:

— Мистер Фрохайк, вас срочно просят пройти к председателю оргкомитета по очень важному делу. — Будто только что заметив даму, он профессионально улыбнулся ей: — Это не займет много времени, дело буквально нескольких минут. Он вскоре вернется к вам, и вы продолжите беседу.

Новоявленная поклонница Молдера не стала скрывать своего сожаления, но все же посторонилась (видно, на нее произвели впечатление слова «председатель оргкомитета»), открыв своей жертве путь к свободе.

Жертва не стала мешкать, торопливо прошмыгнула мимо розовой воздыхательницы и последовала за своим спасителем. Когда они скрылись за поворотом коридора от глаз страстной дамы, Молдер спросил:

— Вы не в курсе, зачем я потребовался председателю оргкомитета?

У него внезапно зародилось подозрение, что кто-то из приятелей-хакеров мог снова влипнуть в какую-нибудь трагикомическую историю. И опять весь юмор ситуации удастся оценить только по ее благополучном разрешении, а сперва придется вытаскивать этих недотеп из неприятностей, которые они мужественно отыскали на свои филейные части.

— А вы и не требовались, — улыбнулся спаситель. — Просто я знаю подобных дамочек. Однако, если я вмешался не вовремя…

— Вовремя-вовремя, — поспешно успокоил его Молдер. И насторожился: — А откуда вы знаете мое имя?

— Ну, вы же сами представились, когда задавали вопрос. Вы настолько нестандартно выглядите на фоне этой пестрой толпы, что запомнить вас совсем нетрудно.

Сам незнакомец был одет в неброские джинсы и свитер без ворота, две верхние пуговицы свежей рубашки демократично расстегнуты. Роста он был среднего, телосложения — крепкого, но не атлетического. По-английски говорил чисто, разве что легкий, не режущий слуха акцент и чересчур правильное построение фраз заставляли заподозрить, что это не родной для него язык. Словом, человек этот при желании мог бы легко затеряться в любой толпе, и это наводило на некоторые размышления о его роде занятий.

— А куда мы идем? — спросил Молдер.

— Куда хотите. Впрочем, я пригласил бы вас в бар, чтобы посидеть за чашечкой кофе и поговорить о неопознанных летающих объектах. Вы не верите в их существование?

Молдер остановился и посмотрел в глаза собеседнику. Тот встретил его взгляд спокойно и доброжелательно.

— Да, я не верю в НЛО, — твердо сказал Молдер. — Я знаю, что они существуют. Просто у меня нет вещественных доказательств.

Он не особенно рисковал — в конце концов, на съезде уфологов подобными заявлениями никого не удивишь.

— Ну, — рассмеялся собеседник, — здесь-то вы их точно не найдете. Позвольте представиться: Вячеслав Заборин. По опыту знаю, что мое имя труднопроизносимо для американцев, так что зовите меня просто Слава.

— Вы русский? Я знаю несколько русских слов. «Заборин» — это от слова «забор»?

— Нет, скорее от слова «забористый», то есть крепкий, будоражащий…

— Вы из Москвы?

— Да, сейчас я работаю в Москве, но родился на Урале.

— Это в Сибири? — Молдер вспомнил свои не самые приятные приключения.

— Нет, но неподалеку. На карте все неподалеку, а вот по рельсам — шпарить и шпарить…

Новый знакомый Молдеру нравился — серьезный человек, и в то же время веселый.

— Вы служите в Ка-Гэ-Бэ? — в лоб спросил он. Русский рассмеялся:

— Сейчас это заведение называется по-другому. Но здесь я не на службе, в порядке отдыха, так сказать. Так мы идем пить кофе?

Молдер принял решение:

— Честно говоря, я бы выпил за знакомство что-нибудь покрепче. Например, текилы.

Русский обезоруживающе улыбнулся:

— Знаю я, как вы пьете текилу — в час по чайной ложке. Я составлю вам компанию, только предпочту пиво. И снимите вы этот дурацкий бэйдж, из-за которого все эти уфологини принимают вас за своего.

— Вы не спросили, где я работаю, — осторожно сказал Молдер.

— Догадался, — улыбнулся Вячеслав, или просто Слава. — А если я ошибся, ничего страшного, мы ведь на отдыхе, а не на службе. Захотите — расскажете, не захотите — тоже нормально, я ведь разговариваю с человеком, а не с должностью.

Этими словами русский расположил к себе Мол-дера еще больше. Хотя и забывать о его косвенном признании, что он работает в заведении, некогда носившем зловещую аббревиатуру «КГБ», не стоило.

Они прошли в один из баров отеля, Молдер, по совету нового знакомого, снял бэйдж. Нашли свободный столик, заказали кофе и, прихлебывая из чашечек, начали разговор о жизни, старательно избегая скользких тем и подводных камней, Вячеслав рассказывал интересные и забавные истории, Мол-дер тоже вспомнил несколько случаев из собственной практики, оговорив, что это ему «рассказал приятель». Шумные уфологи и уфологини обходили их столик стороной, как киты огибают айсберг, — Мол-дер и Заборин явно были чужими на этом празднике жизни, поэтому им не осмеливались навязывать свое общество и дружбу. Только вот лишние стулья из-за их стола нечувствительным образом испарились, да мучимый жестоким похмельем Джон Байере, цветом лица не отличимый от инопланетянина, подошел осведомиться у Молдера, как его самочувствие, — но тут же, заметив за дальним столиком каких-то знакомых, извинился и сменил траекторию движения.

Молдер и Заборин продолжили неспешный разговор, который напоминал нечто среднее между светской беседой дипломатов двух враждующих государств и битвой носорогов в брачный период. Расстались они перед обедом почти друзьями.

Молдер отправился вниз, в регистратуру. Улетать немедленно домой почему-то расхотелось, но провести еще одну ночь под нестройное хоровое пение и звяканье стаканов никакого желания не было. Выходя из лифта, он разминулся с высоким шатеном и в задумчивости даже не сразу понял, отчего этот человек показался ему смутно знакомым. И только уже на подходе к стойке регистрации Молдер сообразил, что за лицо мелькнуло на периферии поля зрения. Это был… Алекс Крайчек!

Нет, постойте, но откуда он мог оказаться здесь? Нет, скорее всего, это просто кто-то, очень на пего похожий… А если это действительно Крайчек… Практика показывает: где появляется Крайчек, там для Молдера начинаются неприятности.



Инопланетная космическая станция

Голубая планета красовалась в черном круге иллюминатора.

— Ийфф! — прошипело зеленое существо другому зеленому существу, сидящему за пультом странной формы. — На планете зафиксировано мощное поле три-фактора. Результатом человеческой деятельности быть не может. Наш народ еще не может управлять полями три-фактора такой мощности, Ийфф!

Второй инопланетянин помедлил, прежде чем ответить.

— Источник не идентифицирован. Инициаторы неизвестны. Проект под угрозой. Гу, вызывай на-ших земных партнеров, Гулл. Определить источник напряженности поля. Быстро. Непременно. Если потребуется — пригрози.

Существо за пультом протянуло маленькую зеленую лапку к треугольной кнопке, и на экране перед ним появилось изображение Северной Америки. Существо прижало палец к другой кнопке, и на мониторе возникла карта крупного города. Тонкой длинной иглой существо коснулось определенной точки на плане, и через мгновение мелодичный женский голосок прощебетал:

— Хэлло, меня нет дома, с вами говорит автоответчик. Все, что вы хотите сказать, скажите после гудка, и, быть может, я вам перезвоню.

Существо за пультом раздвинуло губы в нелепой лягушачьей улыбке, и произнесло безо всякого выражения:

— Гу. Тебя вызывал. Срочно. Важно. В восемь включайся. Гулл.

Раздался еле слышный щелчок, и инопланетная аппаратура озвучила для оператора запись, которая останется на автоответчике:

— Добрый день, дорогая, У меня потрясающая новость! Только что узнал — у Майлза сегодня вечеринка экстра-класса, только для избранных. Мы приглашены. Я заеду за тобой в восемь. Ты же не хочешь опоздать? Майлз нам этого не простит. Целую!

Послышался еще один щелчок, и существо отключило экран на пульте. Повернулось к первому:

— Гу, передал, как было велено, Гулл.

— Чи, можешь отправляться к детям, Чилл, — ответил тот.

Когда зеленое существо покинуло помещение, первый сказал сам себе, словно повторяя ежедневную молитву:

— Дети должны расти. Детям нужна планета.



Тель-Авив.

Израиль.

Отель «Моонлав»

После обеда Молдер переселился в отдельный номер, не спеша принял душ и тщательно изучил программку конференции. Завлекательные названия докладов были слишком завлекательными, чтобы на деле скрывать под собой хоть сколько-нибудь серьезное содержание: «Взаимоотношения НЛО и потустороннего мира», «Упоминания НЛО в каноническом тексте Библии как доказательство их существования», «НЛО и современные средства массовой информации» — и так далее. Молдер решил, что официальной программы с него хватит. Лучше побродить по городу — когда он еще окажется на святой земле? Или поискать в этой сумасшедшей толпе таких экземпляров, как Вячеслав Заборин, — тот намекал, что подобные ему здесь тоже присутствуют. В конце концов, Молдер здесь на отдыхе, а какой отдых может быть лучше беседы о работе с коллегами из других организаций, да еще и на нейтральной территории?

Но мысль о мимолетной встрече с человеком, очень похожим на Алекса Крайчека, занозой сидела в голове, не давая покоя. Молдер оделся, перед зеркалом повязал галстук, проверил, на всякий случай, в кармане ли снятый бэйдж на имя Фрохайка, и отправился в оргкомитет, чтобы просмотреть списки участников всемирного съезда уфологов и развеять или подтвердить свои сомнения. Лучше знать о грядущих неприятностях заранее: кто предупрежден, тот вооружен. А если на съезде действительно присутствует Крайчек, то неприятности не заставят себя ждать, — Молдер не сомневался в этом ни секунды.

Оргкомитет конференции размещался на первом этаже, в одном из обычных номеров. Дверь оказалась распахнутой настежь. Молдер нацепил бэйдж участника съезда и решительно вошел внутрь. Первым, кого он увидел, был Ринго Лэнгли, который в окружении таких же очкастых парней с увлечением елозил мышкой перед монитором компьютера. Когда Молдер окликнул его, тот даже на секунду не оторвался от дисплея:

— А, Молдер, меня ищешь?

Ну, что ты будешь делать с этими растяпами — ведь сами же всю дорогу в самолете напоминали, что он для всех Мелвин Фрохайк! Молдер счел за лучшее вообще не заметить оговорку, дабы не привлекать к себе излишнего внимания.

— Нет, — ответил он. — Хотел просмотреть списки участников съезда. А ты чем занимаешься?

— Да вот поспорил на пять баксов с ребятами из Суоми, что вскрою их сайт за тридцать минут, напишу там неприличное слово, перегружусь, зайду, посмотрю, что оно на месте, приведу все в порядок, и снова загружусь, чтобы убедиться в этом. Они считают, что я не уложусь…

— Фосемнатцать минут оста-алос, — встрял один из финнов. — С полофинной…

Это для горячих финских парней полчаса пролетят — оглянуться не успеешь, а Лэигли за это время еще и почту парочки сенаторов профильтровать успеет. Для этого рыцаря мыша и клавиатуры вскрыть какой-то любительский сайт в интернете — что фотографии из газет вырезать…

— А где мне посмотреть списки гостей? — переспросил Молдер.

— Там, — не отрываясь от экрана, хакер махнул в сторону второй комнаты. Трое оппонентов, не отрываясь, следили за его действиями, не обратив на Молдера ни малейшего внимания.

В соседней комнате что-то набирала на клавиатуре двумя пальцами молоденькая девушка, совершенно не похожая на большинство разбитных участниц конгресса — в строгой темной юбке ниже колен и застегнутой на все пуговицы белой блузке с галстуком. На Молдера она воззрилась робко и немного испуганно. Он ободряюще улыбнулся ей:

— Здравствуйте. Я могу ознакомиться со списками гостей съезда, или это военная тайна?

— Ну что вы, никакой тайны здесь нет, — заулыбалась в ответ секретарша. — Я как раз только что отпечатала исправленный и уточненный список, — она протянула ему несколько листков.

Молдер взял бумаги, огляделся и уселся на стул у окна.

Крайчека в списке не было. Не было и известных Молдеру псевдонимов, которыми Крайчек пользовался. Но это ничего не означало — Крайчек мог использовать любой другой псевдоним.

Зато в списке, в самом конце его, значилась другая хорошо знакомая Молдеру фамилия — Фоули. Дайана Фоули.

— Скажите, мисс, — обратился он к девушке, — а почему здесь не указан номер комнаты, где остановилась вот эта гостья?

— Где? Ах, эта! Она только сегодня приехала и еще не знает, останется ли на весь срок конференции. Это вы ее знакомый, да? Она попросила передать мужчине, который ее спросит, что ждет его в нижнем баре. Это надо пройти…

— Спасибо, — кивнул Молдер, — я уже знаю. Только вряд ли я именно тот мужчина, которому она назначила свидание. Я просто знакомый.

Молдер вышел из оргкомитета (Лэнгли и трое его оппонентов не обратили на него больше никакого внимания), снял бэйдж и остановился, размышляя, как провести остаток дня. Лучше всего было бы закрыться в номере и отоспаться, наверстывая упущенное за прошлую ночь. Тем не менее, Молдер проследовал в бар — просто так, чтобы посмотреть, что там творится.

Ну, такого грохота музыки спецагент и ожидал, услышав его еще на подходе, но к этому мельтешению светотехники среди бела дня он готов не был, поэтому в изумлении замер на пороге. Вряд ли бар вполне респектабельного отеля выглядел так в обычные дни — и кому только в голову пришла гениальная идея сдать хорошую гостиницу под всемирный съезд уфологов?

Молдер стоял, озираясь по сторонам и пытаясь сориентироваться в обстановке, когда услышал до боли знакомый голос:

— Фокс?!

Дайана сидела на высоком стуле возле стойки бара. Она была одна. Видимо, ее строгий костюм и макияж, а также отсутствие бэйджа отпугивало прочих участников конгресса. Молдер подошел и сел на ближайший высоченный стул.

— Что ты здесь делаешь, Фокс? — в голосе бывшей напарницы прозвучало искреннее удивление. — Ты тоже получил странное приглашение быть в полночь на горе Синай?

— Синай? Это где? — не менее удивленно переспросил Молдер. Кажется, сегодня он уже слышал это географическое название, только вот никак не удавалось вспомнить, от кого и когда.

— В том-то и дело, что никто не знает. Синай — это библейская гора, на которой Моисей получил от бога скрижали завета…

— Я читал когда-то Тору, — улыбнулся Молдер. — И помню, что произошло на этой горе. Только вот я совсем не знаю, где она расположена, хотя догадываюсь, что где-то в здешних палестинах. Неужели тебе удалось выяснить, где находится эта священная гора?

Дайана невесело улыбнулась в ответ, принимая иронию.

— Этого никто не знает…

— Как же ты пойдешь в полночь туда, не знаю куда?

— Мне предложено участвовать в этом съезде. В приглашении было сказано, что за мной придут,.. Значит, ты не получал никакого приглашения?

— Нет, — честно признался Молдер.

— Что же ты здесь делаешь? — довольно глупо повторила она.

— Участвую в конгрессе уфологов, — в тон ей ответил Молдер. — А, черт!..

Оказывается, пока они мило болтали, над ним нависла страшная угроза. К стойке бара с распростертыми объятьями приближался давешний комо-дозавр в розовом платье и все в той же несуразной шляпе. Приближался именно к нему, в этом не было ни малейших сомнений.

— Только не это! — неизвестно кому вполголоса взмолился Молдер.

— Что случилось, Фокс? — удивилась Дайана.

— Я пропал. Вот та красавица вбила себе в голову, что я ее принц. Она якобы видела меня в своих виденьях, когда была в плену у инопланетян.

— Успокойся, Фокс, сейчас мы с ней разберемся. — И без предупреждения она придвинулась к Мол-деру и впилась в него страстным поцелуем.

Обильная телом поклонница, как заметил Мол-дер боковым зрением, при виде этой сцены растерялась и резко затормозила. Но ее замешательство длилось недолго, она решительно поправила шляпу, походкой робота-трансформера приблизилась к парочке и похлопала Диану по плечу:

— Эй, — бесцеремонно воззвала жертва инопланетян. — Что ты делаешь, он меня искал!!!

Дайана очень медленно и очень манерно оторвалась от Молдера, слезла со стула и оценивающим взглядом ошпарила соперницу:

— Что ты сказала?

Было в ее позе что-то от львицы, готовой вступить в смертельную схватку за самца… Впрочем, кажется, львицы не дерутся за самцов, а вот детенышей они защищают до последней капли крови — Молдеру не очень понравилась пришедшая в голову ассоциация, но приходилось самокритично признать, что в данный конкретный момент он более походил на затравленного детеныша, чем на сильного самоуверенного самца. Он непроизвольно выпрямил спину и расправил плечи — нашел кого бояться, какую-то сумасшедшую дуреху, вообразившую невесть что!

— Повтори, что ты сказала? — снова прошипела Дайана, не сводя с нее глаз.

Дама в розовом платье непроизвольно попятилась.

— Но я, — пролепетала она, — я видела его в видениях… Я предназначена ему самой судьбой…

Дайана сделала вид, что сплевывает ей под ноги.

— Пошла отсюда прочь, дура. И если я тебя увижу на расстоянии ближе десяти шагов от него, пеняй на себя! — она демонстративно повернулась к существу в розовом платье спиной, положила руку на плечо Молдера и улыбнулась ему, — Она еще стоит? — почти беззвучно спросила Дайана, и в ее тоне не было ничего, что хоть мимолетно напомнило бы Молдеру недавний поцелуй.

Дама в шляпе промямлила что-то маловразумительное и ретировалась,

— Ушла, — сообщил Молдер. Дайана сняла руку с его плеча.

— Будете что-нибудь заказывать? — наконец-то добрался до них бармен.

Молдер хотел было попросить текилы, но он вдруг вспомнил, что Дайана ожидает здесь встречи с каким-то мужчиной.

— Извини, — сухо сказал он, посмотрев на часы, — сейчас начинается доклад, который я очень хотел послушать.

— Иди, Фокс, — без теплоты улыбнулась она. — Мы еще сегодня встретимся.

Внезапно на Молдера навалилась усталость, ведь он сегодня ночью почти не спал.

Выйдя из бара в тишину холла, специальный агент снова заметил вдали фигуру человека, очень похожего на Алекса Крайчека: «Ну, уж на этот раз он от меня не уйдет! — подумал Молдер. — Догоню и выясню, что он здесь делает. Хотя он наверняка тоже скажет о таинственной встрече в полночь на горе Синай».

Ускорив шаг, чтобы догнать человека, похожего на Крайчека, он вдруг вспомнил, где сегодня слышал это название — его в разговоре упоминал этот русский, как его, Вя… в общем, Слава Заборин. Только вот вылетело из головы, в каком контексте.

Из коридора, мимо которого он проходил, вынырнула маленькая черненькая девушка с огромной стопкой каких-то буклетов в руках. По закону подлости, задумавшийся и увлеченный погоней Молдер не успел замедлить шаг и налетел на нее; цветные буклеты стаей пестрых птиц разлетелись по коридору.

— Я так и знала, — с досадой произнесла девушка, в ее глазах моментально набрякли слезы. — Мне ничего нельзя поручить! Ничего! Я такая растяпа!

— Извините, — Молдер опустился на четвереньки и принялся подбирать с пола буклеты. — Это я во всем виноват.

Быстрый взгляд вдаль по коридору подтвердил бесперспективность продолжения погони за человеком, очень похожим на Алекса Крайчека.

* * *

Молдер вернулся в свой номер с твердым намерением отоспаться до ужина за всю предшествующую ночь. Но не тут-то было. Не успел он развязать галстук, как в дверь постучали.

Молдер мысленно чертыхнулся и открыл дверь. Это оказался зануда Байере, который пришел выяснить, с чего бы это Молдер побрезговал их компанией и переселился отдельный номер? Уж не обидел ли его кто, часом?

— Не хочу мешать вам распевать по ночам хором, — ответил Молдер и закрыл дверь.

Едва он снял костюм, в дверь снова постучали.

— Ну что тебе еще, Джон?

Но это был не Джон. За порогом стояло два потомка Ноя, в строгих костюмах и при галстуках. Высокие такие потомки, плотного телосложения, с профессионально-каменными лицами.

— Мелвин Фрохайк?

— Да, — Молдер непроизвольно попятился, пропуская гостей внутрь номера. Не хотелось почему-то, чтобы какая-нибудь случайно проходящая мимо барышня видела его неглиже.

— Моссад. — Ему в лицо ткнули раскрытым удостоверением. — Специальный агент Иаков Плотник, специальный агент Песах Фишбейн. Будьте любезны одеться и пройти с нами.

— Простите, а в чем дело?

— В управлении вам все объяснят.

Молдер решил, что с этими ребятами шутить не стоит, а следует попытаться разобраться по-хорошему. Недоразумение какое-то… А вдруг Мелвин уже бывал на святой земле, иасовершал здесь подвигов и забыл про них по простоте душевной? С него, конечно, станется. Но внутренний голос подсказывал, что не дела давно минувших дней являются причиной визита к нему двух вежливых и неулыбчивых людей в строгих галстуках.



Тель-Авив.