— Дайте мне сюда емкость какую-нибудь.
Шериф засуетился и подставил Малдеру под руку подвернувшуюся пустую мензурку. Малдер ссыпал в нее с ладони жесткие крошки.
— Кажется, я его убил, — почти извинился Малдер.
— Да не убили, размазали, даже мокрого места не осталось. Выходит, это был пустой хитиновый покров. Улика. Тараканы здесь на самом деле были, — потянул шериф.
— Более чем улика, шериф, хитиновый покров на самом деле металлический, — сказал Малдер, переворачивая руку и разглядывая свою израненную в кровь ладонь.
Малдер и шериф недоверчиво посмотрели друг на друга.
— Ничего такого, — успокоил медэксперт, обрабатывая порезы, — раздражение кожи.
— Вызванное металлическим порошком? — уточнил Малдер. Он сидел на смотровом столе в чистой процедурной местной больнице и держал перед собой руку как высокий несколько неудобный цветок с широким развернутым бутоном ладони. Вид у него был словно у мальчишки, для которого травмпункт — привычное дело.
— Подождите, пока анализ составляющих частей закончится, а потом будем делать заключения. Ни к чему торопить события, — чтобы у Малдера не возникло подозрений в добрых намерениях, медэксперт добавил: — Агент Малдер, как врач я считаю, что надо быть честным и откровенным с пациентом до конца, какой бы неприятной ни показалась информация.
— И что же вы хотите сказать мне такое страшное?
— Мне надо, чтобы вы мне что-нибудь сказали, — медэксперт уже налепил пластырь Малдеру на ладонь, а теперь приблизил свое лицо почти вплотную к лицу Малдера и громким шепотом заговорил, то и дело отвлекаясь взглядом на дверь и снова всматриваясь в спокойное лицо агента. Глаза медэксперта, чуть навыкате, так и бегали, словно испуганные тараканы. — Какого черта здесь происходит, вы мне ответьте! — наседал он. — Нам действительно грозит опасность?
— Не знаю.
— Скажите, мне эвакуировать семью или подождать?
— Не знаю, — повторил Малдер, устало сморгнув.
Вошел шериф:
— Док, вас ждут. Нужно осмотреть тело мальчика.
Медэксперт помялся, потер рукой свой круглый маленький подбородок и сказал раздраженно:
— Хорошо. Я потом договорю с агентом Малдером. Сейчас он несколько не в себе. И вышел в дверь, свирепо оглядываясь.
— В чем у него проблема, я не пойму, — удивился шериф.
— Он расстраивается, потому что я не знаю, что здесь происходит, — ответил Малдер, по-прежнему сидящий на столе.
— Так что же здесь происходит, черт подери!
Похоже, шериф тоже втайне переживал и побаивался тараканов.
В огромном, чистом, белом, блестящем туалете из водостока выполз таракан и, прижимая зад к полу, зигзагами побежал к кабинкам.
Медэксперт сидел на унитазе с журналом в руках. Он был настолько поглощен чтением, что не мог ни видеть, ни тем более предполагать вокруг себя тараканью возню. Омерзительные насекомые ползали по бачку у него за спиной, по рулону туалетной бумаги, висящему сбоку на стене, по полу у ног. Вот он поднял закладку с полу, чтобы заложить страницу, на которой остановился. Под закладкой оказался таракан. С размаху налетев на подошву ботинка, он перекувыркнулся через спину и побежал в обход.
— Вы не думайте, пожалуйста, что есть связь. То, что я работаю в ФБР, не делает меня экспертом по тараканам, — доказывал Малдер.
— А! Так, значит, вы не в курсе экспериментов, которые здесь проводятся?! — шериф, кажется, не верил и оттого ехидничал.
— Экспериментов?
Шериф набычился, не вполне уверенный, что его не дурачат, но все же стал рассказывать, несколько скороговоркой:
— Пару месяцев назад агент, который утверждал, что он из департамента сельского хозяйства, устроил базу здесь, в другом конце города. Никто не знает, что там происходит. Совершенно секретно. Все тихо-тихо.
— Что вы предполагаете?
— Помните пчел-убийц? Генетический эксперимент. — Шериф теперь смотрел в упор. — И результат его был совершенно неожиданным. Так кто знает, не создает ли правительство новую породу убийц-тараканов.
Вошедшая медсестра взглянула испуганно на говорящих, быстро собрала эмалированную медицинскую посуду, за которой приходила (она чуралась шерифа и Малдера, словно невменяемых), и поспешила уйти.
— Но, шериф… — упрекнул Малдер, уже несколько устав оправдывать себя, ФБР и другие государственные и негосударственные службы, которые подозревались в агрессии тараканами. — Может быть, вы эту теорию пока оставите при себе — во избежание паники?
Тут же оба собеседника вздрогнули. Далекий безумный крик заставил Малдера вскочить со стола и бежать вслед за шерифом. «О боже! Помогите!
Помогите!». Отчаянные вопли вдруг стихли. Малдер и шериф вошли в туалет, полный прибежавшими, как и они, на крик людьми.
— Что за чертовщина? Что здесь происходит? — потребовал отчета шериф.
Фельдшер уже убирал руку с артерии на шее мертвеца со спущенными штанами. Это был медэксперт. Пульс не прощупывался, и фельдшеру пришлось констатировать смерть. Вскинув глаза на грозного шерифа, он сказал, сам себе не очень-то доверяя:
— Тут тараканы. Труп был весь в тараканах.
Шериф и Малдер осмотрелись вокруг: все чисто. Только на бортике одной из сверкающих раковин застыло золотистое насекомое. Они вдвоем двинулись к нему. Осторожно, словно охотники. Малдер взял таракана двумя пальцами и понес к лицу, собираясь посмотреть в глаза мерзкому убийце, что ли.
Насекомое шевельнулось, и Малдер, не справившись с брезгливостью, выронил добычу. Преступник стал уходить по водостоку. Малдер бросился в погоню, пытаясь достать беглеца пальцами. Но водосток был не слишком длинный, а таракан бегал быстро…
— В следующий раз предоставьте мне ловить тараканов, — упрекнул шериф неудачливого охотника.
Скалли уютно устроилась на диване у камина почитать на сон грядущий.
Ноги укутывал красный плюшевый плед. Она устала от домашних хлопот и теперь нежилась в тепле. Телефон, дремавший рядом, в который раз за сегодня взорвался трелями.
— Ну, кто у нас теперь? — спросила Скалли в трубку, не отрывая глаз от книги.
— Мой медэксперт. Его нашли в туалете, покрытого тараканами.
— Туалет? Посмотри ему в глаза. У него случайно не расширен зрачок?
Нет кровоизлияния?
Малдер присел на корточки у тела и приподнял веко медэксперта. Зрачок почти закрыл собой радужку, плавающую в раскровавленном белке.
— Да, есть, — сознался Малдер, пока еще не понимая, как Скалли догадалась об этом и каким выводом она его сейчас огорошит.
— Наверное, это аневризма мозга, — с легкостью постановила Скалли.
Она за сегодняшний день изрядно попрактиковалась в заочной диагностике.
— Аневризма мозга?
— Ну да. Перенапряжение — самая частая причина для разрыва аневризмы в мозгу.
— А как же тогда тараканы?
— Ты поймал хоть одного?
— Нет.
— Я не знаю, что сказать, Малдер, — Скалли даже пожала сама себе плечом. — Надеюсь, ты не подозреваешь, что напал на новую разновидность тараканов, убивающих людей.
Домик на окраине окружен двухметровым забором из сетки. На заборе аккуратная табличка, красным по белому: «Собственность правительства США.
Посторонним вход воспрещен». Малдер легко взял это препятствие, отряхнул ладонь и пошел по территории, освещенной фонарями по периметру и совершенно не охраняемой. Из кармана расстегнутой куртки подал сигнал сотовый. На этот раз Скалли позвонила сама:
— Малдер! Малдер, я тут покопалась в тараканьих делах…
Скалли сидела перед компьютером. Она даже нацепила очки по этому случаю.
— В середине 60-х годов один из видов тараканов, до этого существовавший только в Азии, появился во Флориде. Сейчас они в нашей стране прочно обосновались, — Скалли дирижировала себе чайной ложечкой.
Другая рука была занята банкой с йогуртом, а трубку она привычно прижимала к плечу подбородком.
— А на людей они нападают? — Малдер по-хозяйски вытаптывал мягкую травку газона, блуждая вокруг дома в поисках входа.
— Нет. Но ведут себя иначе, чем остальные домашние тараканы. Они летают на дальние расстояния, еще они привлекаются светом…
— А на людей они нападают? — снова спросил Малдер.
Скалли остановила поток информации об азиатских тараканах и послушно применила свои изыскания к интересующей Малдера теме:
— Я думаю, то, что происходит у тебя… Может быть это очередной новый вид тараканов, завезенный в нашу страну. Только на этот раз его привлекает не свет, а люди.
— Мне это совсем не нравится, — признался Малдер. Он наконец обнаружил дверь и начал примеривать к замку отмычку. Он счел этот момент своевременным, чтобы сообщить Скалли новые сведения. — Ты знаешь, что один человек из департамента сельского хозяйства проводит в этом городе секретные эксперименты?
— Ты случайно не забрался на секретную территорию или в правительственные земли? — смекнула Скалли.
— Угадала, — похвалил Малдер, — а отговаривать от действий меня уже поздно. Потому что я только что открыл дверь и вхожу.
— Ну и что там такое? Что ты видишь? — живо заинтересовалась Скалли, забыв про нравоучения.
Малдер шагнул в темноту с ярко освещенной лужайки и в первый момент не видел ничего.
— Я сейчас нахожусь внутри, в доме, — сообщил Малдер о том, что ему было очевидно и без света, достал большой фонарь и перевел его луч со стены на стену. — Дом, очевидно, пуст.
— Как там внутри, на что похоже? — Скалли снова принялась за йогурт, слушать ей это не мешало.
— Ну… как? Типичный двухэтажный пригородный домик. Большая приятная гостиная. Мебель неплохая, ковры, камин… — перечислял Малдер все, что попадалось на пути фонарного луча. — Кухня. Уютная. Современные приборы повсюду, — Малдер передвигался по кухне. — Движущиеся стены…
— Движущиеся стены?
— Да. По ним рябь какая-то идет. — Малдер приблизил фонарь почти вплотную к полосатым обоям. И в том самом месте обои лопнули. — Ой!
Тараканы.
— Что?!
— Тараканы.
Из рваной дыры выбегали мерзкие насекомые и, бешено перебирая лапками, расползались во все стороны буквально стадами. Луч фонаря метнулся по кухне: тараканы атаковали все выступы и высотки: они взбирались на белые чайники и тостеры, поднимались по жалюзи, оконным переплетам и дверным косякам…
— Они тут повсюду, — сообщил Малдер в трубку, посветил себе под ноги и добавил: — я окружен.
— Малдер, ты должен оттуда сейчас же бежать!
Тараканы заползали ему на ботинки и карабкались вверх по джинсам.
Скалли услышала досадливый рык из трубки.
— Что с тобой такое? Что произошло? Ты в порядке?
— Да фонарь у меня выключился, — пояснил Малдер, отмахиваясь бесполезным фонарем от таракана, свалившегося на него с потолка. В ту же секунду включился верхний свет.
— Малдер, что там происходит?
— Пора идти, — ответил Малдер и прервал связь.
— Малдер! Малдер! — напрасно кричала Скалли в трубку.
Малдер непрерывно смотрел на молодую женщину в клетчатой рубахе и коротких шортах, стоящую на пороге. Женщина была молода, симпатична и как-то, на первый взгляд, неуместно доброжелательна.
— Позвольте спросить, почему вы находитесь на территории правительства без разрешения? — вполне миролюбиво поинтересовалась она.
— Я правительственный служащий, — попросту ответил Малдер и вытянул вперед руку с удостоверением.
— Я тоже, — сказала красотка тоном «подумаешь, удивил».
— Агент Малдер, ФБР.
— Доктор Беленбаум, — представилась красотка, разворачивая навстречу фэбээров-скому свой документ, — департамент по лекарствам и продовольствию, министерство сельского хозяйства.
Они улыбнулись друг другу и сложили удостоверения обратно в карманы, как непригодившееся оружие. По стенам вокруг прогуливались тараканы.
— Доктор, мне придется задать вам несколько вопросов.
— Например?
— Что такая женщина, как вы, делает в таком месте, как это?
(Скалли у себя дома, угрюмо сложив руки на груди, взглядом заклинала телефон зазвонить, и отчего-то медлила позвонить сама).
— Изучаю реакции насекомых на изменение в свете, температуре, окружающей среде, в питательных веществах, — хвасталась доктор, проводя за собой стройного агента ФБР в просторную комнату, приспособленную под лабораторию. — Мы ищем способы от них избавляться.
— Но почему вы делаете это совершенно секретно? А город черт знает что подозревает!
Доктор сияюще улыбнулась:
— А вы хотите, чтобы мы признались, что избрали этот дом для заражения тараканами? — Девушка кокетливо пожала плечом.
— А тараканы в доме — нормальные?
— Совершенно обыкновенные… Доктор пошла дальше между полок с освещенными аквариумами, оснащенных для комфортных мест заключения тараканов обыкновенных.
— А вам не попадались тараканы, которые нападают на людей?
Доктор Беленбаум села за письменный стол и посмотрела на Малдера с изумлением. Малдер подсел рядом, сохраняя самый серьезный вид. И доктор решилась продолжать разговор:
— В основном, как известно, тараканы избегают, чтобы люди к ним прикасались.
— Ну да, — согласился Малдер, — но вы верите, что тараканы могут набрасываться на человека? — И он изобразил, шевеля пальцами, набрасывающегося таракана.
— Было несколько случаев, когда тараканы заползали человеку в нос или в ухо.
— Человеку в нос? Ой… — Малдер изобразил отвращение к подобным выходкам.
Он откинулся на спинку крутящегося стула и передернул плачами. Но все-таки улыбнулся, наверное, потому, что улыбалась доктор Беленбаум, невинно, по-детски радуясь произведенному ее словами эффекту. Тут Малдер заметил стеклянную пирамиду с небольшой огороженной барьером площадкой наверху и, забыв о тараканах в носу, показал рукой:
— Что это, вон там? — и подкатился к прибору на стуле, перебирая по полу ногами.
— Ах, это? — доктор тоже развернула свой стул. — Мой маленький проект. Он не имеет отношения к моей работе.
Она уперлась локтями в стол и, вдохновенно поглядывая на копошащегося на башне таракана, развернула свою теорию. — Поскольку скелет насекомого — диэлектрик, а тело его наполнено жидкостью-проводником, электрический разряд может вызвать приятное разноцветное электрическое свечение, — для подтверждения своих слов девушка нажала кнопку и тем самым подвергла таракана электрошоку. Таракан послушно засветился прозрачно-розовым и зеленым.
— И что же это должно доказать, по-вашему?
— Судя по моей теории, всякого рода НЛО — это просто рои насекомых. Я не знаю, знаете ли вы что-нибудь об НЛО — (Малдер скроил мину, но смолчал), — но все характеристики типичных наблюдений за НЛО легко объясняются появлением роев насекомых и прохождением их через электростатическое поле. Пятно — рой насекомых — возможно, жужжащее, светящееся, наводящее помехи на радио и телеприемники и потом внезапно исчезающее. Все похоже.
— Ночные рои насекомых… Интересно. — Малдер скосил на заточенного на пирамиде таракана, выпятил губу в некоторой обиде за НЛО и добавил: — Очаровательно.
— Насекомые — в них все очаровательно, — похвалилась доктор своими питомцами, как способными милыми детьми. — Это воистину замечательные существа. Такие красивые. Такие честные.
— Честные?
— Едят, спят, выделяют экскременты и размножаются. Все то же самое, что и мы. Так, по крайней мере, насекомые не обманывают себя, будто жизнь больше, чем эти четыре пункта. — Доктор посмотрела с вызовом: — Скажите, мой научный подход не слишком вас шокирует?
— Нет. Вы знаете, я нахожу его весьма освежающим.
С этими словами Малдер вытащил у себя из внутреннего кармана заверещавшую трубку, попросил в нее: «Не сейчас» — и быстро сунул обратно.
— Вы знаете, — продолжил он, отчаянно решаясь что-то сказать, даже выдохнул с шумом, для бодрости, — знаете, я всегда находил насекомых очень интересными. Серьезно.
Лицо Малдера впрямь стало очень серьезным, когда он посмотрел доктору Беленбаум в глаза и кивнул головой. Она тоже кивнула, просияв своей чудесной улыбкой.
Мотель Майнерc-Гроувз
Вечер. В темной комнате работает телевизор, разбрасывая призрачные цветные блики на стены и высвечивая на кровати унылого, одутловатого, мучаемого водянкой постояльца. Он развалился поверх смятой незаправленной постели в трусах и майке, поглаживает усы и скучно пялится в экран.
Телерепортер вещает: это уже пятое сообщение о том, что труп найден среди кучи тараканов. Но полиция не подтверждает, по крайней мере пока, что эти смерти как-то связаны с тараканами. Полиция также не подтверждает версию об эпидемии вируса эбола, который каким-то образом могут разносить инфицированные тараканы…
На голую пятку постояльца вполз таракан, путешествующий по складкам несвежей постели. Тот, не глядя, скинул его, почесав одну ногу о другую, и слушал дальше, спокойно поковыривая в носу.
— Сейчас, — продолжала диктор, — все эти случаи находятся под местной юрисдикцией, но у нас есть сведения, что агент ФБР уже занимается этим делом. Полиция просит вас, пожалуйста, не паникуйте, если увидите таракана. Просто поставьте в известность местные власти и эвакуируйте район немедленно…
Постоялец нащупал в полутьме пульт и переключил канал, чудом не напоровшись на парочку пасущихся рядом тараканов. Теперь на экране, на фоне уходящей вверх парадной лестницы, прекрасная Мерелин что-то возбужденно объясняла мужчине, загораживающему треть экрана спиной.
Малдер проснулся от фантомной щекотки. Он вздрогнул, ощупал себя под одеялом, на всякий случай продул нос, свесившись с кровати, несколько раз провел по волосам рукой, сбрасывая воображаемых тараканов, почти успокоившись, включил лампу на тумбочке в изголовье, и зажмурил, даже прикрыл рукой, глаза. Потер переносицу. Набрал знакомый номер.
Скалли спала, уткнувшись носом в подушку. Рядом на подушке, придавленная расслабленной рукой, лежала телефонная трубка. Трубка дрогнула, зазвонив. Скалли рванула ее к уху, будто и не спала только что.
— Малдер, у тебя все в порядке?
— Не могу спать, — пожаловался Малдер.
— А что случилось с этим домом, с секретной лабораторией? — Скалли включила свет, и села в постели.
— Они проводят законные эксперименты. Я встретил там энтомолога, доктора Беленбаум, которая соглашается с твоей теорией случайного импорта нового вида тараканов.
— Она тебе случайно не сказала, как их поймать?
— Нет. Но она рассказала мне все остальное, что только можно знать о насекомых.
— Она?
— Ну да. Ты знаешь, что древние египтяне поклонялись жуку скарабею и, может быть, возвели пирамиды именно в честь это го жука. Пирамиды как бы символизируют, повторяя в гигантском виде, их поселения.
Рассказывая о египтянах, Малдер выбрался из постели и направился в ванну, прихватив телефон.
Ты знаешь изобретателя туалетов по имени Томас Кректер?
— Кто? — без особого интереса переспросила Скалли. Она снова откинулась на подушки и была сейчас похожа на обыкновенную женщину спросонья, которой среди ночи пудрят мозги египетскими пирамидами.
— У Бемби также был…
— Что? — опять переспросила Скалли, теряя мысль.
— У доктора Беленбаум.
— Так ее зовут Бемби, — голос Скалли сделался язвительным от ревности (так вот оно значит как!).
— Да. Оба ее родителя были натуралистами. Ее теория такова: НЛО — это гигантские рои насекомых, которые пролетают над воздушными электрическими полями.
— Так ее зовут Бемби? — снова спросила Скалли, потому что ей показалось, что в первый раз ревнивую реплику Малдер пропустил мимо ушей.
Малдер снова не поддержал игру. Он уже вышел из туалета, и стоял у окна, наблюдая за безлюдным ночным перекрестком. Он опять потер пальцами переносицу, глаза, и спросил:
— Скалли, можно я сделаю тебе одно признание?
— Да, конечно, можно, — оттаяла Скалли. — Терпеть не могу насекомых, с чувством высказался Малдер.
— Вообще-то многие люди терпеть не могут насекомых, это естественное, инстинктивное… — Скалли взяла привычный ученый тон.
— Нет, — перебил ее Малдер, отходя от окна и снова забираясь под одеяло, — я не то что их боюсь, я их ненавижу. В один прекрасный день, когда я был маленький, я лез по дереву и вдруг заметил, что на меня ползет сучок. Мне понадобилась целая вечность для того, чтобы понять, что это не сучок.
— А кто это был? Богомол?
— Да, богомол. Я тогда так заорал. Не так, как девчонки, а так, когда на тебя нападает неизвестный доселе монстр, не имевший права знать, что мы с ним существуем на одной планете. Ты видела когда-нибудь, как голова богомола напоминает голову чужого? Тайны мира и природы открылись мне тогда. Но вместо того, чтобы побудить заняться их изучением, меня вывернуло наизнанку.
— Малдер, ты случайно не слышишь других криков?
В отеле откуда-то из дальнего номера действительно раздался истошный крик. Но, приглушенный множеством перегородок, он не испугал. Во второй раз крик зазвучал более протяжно, отчаянно, прощально.
— Что это было? — встревожено спросила Скалли.
— Надо посмотреть, — Малдер кинул трубку.
— Малдер?!
Доктор Экерли вышел в коридор в пижаме. Из двери напротив выскочил немолодой мужчина со всклокоченными волосами, на ходу завязывая пояс халата.
— И вы тоже слышали? — спросил он у доктора, — вон оттуда, — он оттопырил большой палец в сторону соседней двери, — да?
— Что за черт! — выскочил в коридор еще один постоялец, тоже полуодетый и лохматый.
Втроем они приблизились к двери, из-за которой только что раздавались крики, а теперь все подозрительно стихло.
— Э-эй, — постучал в дверь Экерли, — у вас там все в порядке?
Вопрос повис перед безответной дверью в ночном коридоре мотеля. Трое соседей осторожно приоткрыли по счастью не замкнутую дверь номера. Экерли нашарил в темноте выключатель. Все трое уставились на тело, развалившееся в неудобной позе поперек кровати. По голому животу, под задравшейся майкой, ползали тараканы. По лицу тоже. Выискивали что-то в усах. Сидели перстнями на пальцах.
Все трое заорали в голос. Мешая друг другу, выскочили в коридор и побежали. Это была настоящая паника мелкого масштаба. Они едва не свалили Малдера с ног, но не остановились. И он не пытался их остановить. В одних джинсах, босиком, с пистолетом в руке, он шагнул в распахнутую дверь освещенного номера. Тараканов уже не было.
Лицо человека, лежащего на кровати, потеряло всякое выражение и было таким, словно он спокойно умер во сне.
Скалли уже оделась и торопливо складывала в сумочку последние мелочи, когда зазвонил телефон.
— Что на этот раз произошло? — спросила она совершенно уже рабочим, деловитым тоном.
— Один из гостей мотеля умер.
По комнате покойника сновали полицейские. Фотограф снимал труп в разных ракурсах. Малдер подпирал стенку в углу. Он успел сходить к себе, надеть свитер и обуться.
— Я немедленно еду к тебе, — сообщила Скалли.
— На этот раз мне кажется, что он умер просто от реакции на тараканов.
— Два случая анафилактического удара в один и тот же день, в одном городе… Весьма маловероятно.
— Нет, я сказал, что у этого человека, возможно, был просто сердечный приступ.
Телевизор, который никто не додумался выключить, снова завел: к слову о массовом нашествии тараканов и о смертях, связанных с этим…
Вошел шериф, молча передал Малдеру листы с отпечатанными свидетельскими показаниями и сведения о личности умершего.
— Я думаю, этот человек просто наслушался новостей, увидел тараканов, испугался и умер. — Малдер пребывал в замешательстве, он совсем не знал, что уже и думать, и, похоже, решил полушутками скрыть свое неуверенное состояние.
— Нет, там что-то странное происходит, Малдер. — Скалли, напротив, была настроена весьма решительно: она уже застегивала дорожную сумку.
— Может быть, и нет, может, твои выводы действительно правильные… — Малдер просматривал бумаги, принесенные шерифом, присев на кровать к трупу, покоящемуся пузом вверх. — Толстый истребитель тараканов умер от анафилактического удара, мальчик умер от ран, нанесенных самому себе, медэксперт — от аневризмы мозга. И везде были тараканы…
— А тот факт, что хитиновый покров был сделан из металла, тебе ни о чем не говорит? — съехидничала Скалли.
— Из металла? Это что ты такое говоришь там? — Малдер заметил под столом свернутую картонку, вроде упаковки для электрической лампочки, а в ней, кажется, таракана, и, разумеется, сразу перестал слышать Скалли. Он спустился на пол и на четвереньках медленно пополз к вожделенному экземпляру.
— Малдер! Я немедленно еду к тебе.
— Как хочешь, — и Малдер с облегчением отложил трубку.
Доктор Беленбаум склонилась над увеличительным стеклом. Таракана она держала пинцетом, поворачивая так и эдак и старательно рассматривая.
— Вы можете сказать, что это за вид таракана? — спросил Малдер. Он стоял рядом и напряженно ждал.
— Ну, вообще-то, по идее, должна бы… Желудок у него все еще на месте, и гениталии тоже. У разных видов тараканов разные гениталии, пояснила она. — О боже мой!
— Что такое? Что-то ненормальное?
— Еще бы! У него висит, как у стрекозы. Прошу прощения, — доктор Беленбаум, оттолкнувшись ногами, перекочевала на подвижном стуле от одного стола к другому и сунула таракана под микроскоп.
Малдер шагнул за ней:
— И что, до сих пор выглядит необычно?
— Ну что ж, — Бемби отпрянула от микроскопа и размышляла, глядя перед собой, — для гениталий насекомого — очень, но для микропроцессора это может быть вполне обычное дело.
— Вы что, хотите сказать, что это механическое насекомое?
Доктор Беленбаум уступила Малдеру место возле микроскопа.
— А на что тут, собственно говоря, смотреть? — Малдер недоуменно поднялся от окуляров. — Вы раньше что-нибудь такое видели?
— Только в научных журналах, — растерянно покачала головой Бемби. — Я читала об искусственном интеллекте, об исследователе, который разрабатывает роботов с поведением насекомых. Сама их никогда не видела, но часто навещала его лабораторию. — Бемби подняла извиняющийся взгляд на Малдера.
— Он где работает? В городе?
Институт робототехники, Массачусетс
Агент Малдер спустился по широкой лестнице в обширное подвальное помещение, где гладкие стены и пол отсвечивали алюминиевым блеском в ровном освещении лампами дневного света. Метрах в двадцати впереди из бокового входа выползло с жужжанием радиоуправляемой игрушки нечто на никелированных блестящих лапках и, перебежав коридор, скрылось в другой боковой ход. Малдер приостановился. Нечто высунуло голову из того прохода, где только что скрылось, и шевельнуло антеннками. Ростом механизм был не более фута «в холке». Малдер подошел поближе. Механизм испуганно сдал назад и таращился на пришельца своими кукольными круглыми глазами. И хотя Малдер смотрел доброжелательно и замер, стараясь не спугнуть машину, но металлический жучище все-таки счел благоразумным развернуться и пуститься наутек. Малдер свернул за ним в проем без двери, пошел между столами маленького чистого цеха, ориентируясь главным образом на свист, издаваемый электронным механизмом при движении. Вдруг подобный звук раздался позади, и Малдер оглянулся. Его догнал человек в самодвижущейся инвалидной коляске. Коляска, стихнув, остановилась. Человек в ней сидел маленький, словно ссохшийся, худой, с выпуклым высоким лбом. Из-под больших квадратных очков на лоб заползала глубокая межбровная морщина. Одет человек был в строгий темный костюм, из-под белого воротника рубахи свисала «бабочка».
— Доктор Иванов? — спросил Малдер вежливо.
— Вы чего пугаете моих роботов? — выговорил человек скрипучим надтреснутым голосом.
Это действительно был доктор Иванов, тот самый, о котором рассказывала Бемби. И он оказался не таким уж брюзгливым, как Малдер представил его в первый момент знакомства. Скоро он увлеченно разглагольствовал на любимую тему. Он усадил Малдера за компьютер, предлагая посмотреть какие-то схемы. Малдер смотрел, вежливо, по-японски кивая, но вникать не доставлял себе труда. Он больше слушал увлеченную речь Иванова. А у того глаза блестели ярче, чем стекла очков.
— Десятилетиями мои коллеги, — распалялся доктор, — пытались создать автономных роботов. В борьбе за придание машинам человеческого мозга они терпели неудачу. Каждый раз! Потому что человеческий мозг слишком сложен.
Слишком много вычислений. Он слишком много думает, — доктор ставил ударение на «слишком», а при последней фразе даже поднял указательный палец к виску и по-орлиному блеснул глазами. — А насекомые просто реагируют.
Малдер тем временем окончательно отвернулся от компьютера и пытался потрогать металлические усы сидящего рядом на столе робота. Размером тот был, как и предыдущий, с игрушечный грузовик. Робот отводил усы, но не убегал. Завязалось что-то вроде игры. Малдер дразнил робота, как котенка, но сам не забывал слушать Иванова. Пока не появился прежний кукольноглазый знакомец и не стал атаковать Малдера, желая его обнюхать, что ли?
— В моделях я использую насекомых, — не обращая внимания на возню Малдера с роботами, продолжал доктор, — и не просто внешне. Я ставлю им простейшие компьютерные программы: беги на свет, беги от света. Их направляют только сенсорные и рефлективные ответы. Они наследуют поведение своих живых собратьев. Тараканов и пчел.
— Этот, значит, запрограммирован надвигаться на любой объект, который чувствует датчиками? — Малдер кивнул на своего преследователя, зажатый им в угол, и покорно позволивший наконец себя изучить.
— Нет.
— Тогда почему он бегает за мной?
— Вы ему нравитесь, — задорно взмахнул бровями доктор Иванов.
Малдер провел в институте робототехники никак не менее часа. Разговор все не иссякал. Доктор Иванов все не утомлялся.
— Так значит, у вас контракт с НАСА? — уже слегка ошалев от обилия информации, переспросил Малдер.
— Наша цель — транспортировать флот роботов на другую планету, скромно признался доктор. — Затем позволить им исследовать территорию более тщательно, чем любой космический зонд мог сделать это до сих пор.
Конечно, это звучит немного фантастически, но единственное препятствие, которое я вижу на этом пути, — разработка обновляемого источника энергии.
В любом случае, вот оно, — доктор Иванов ткнул пальцем в электронных насекомых, сидящих на столе и у ног и любопытно, как щенки, вертящих головами, прислушиваясь к разговору, — будущее космических исследований.
Оно не включает в себя живые существа!
Малдер еще раз взглянул на монитор, сделал неопределенный жест рукой и начал с извинений:
— Я просто веду беспочвенные рассуждения, но если существуют внеземные формы жизни…
— А не нужно рассуждать, — прервал Иванов категорично, как будто агент ФБР только что ему сознался, что рассуждает о букваре, — они существуют.
— Допустим. — Несколько облегченно согласился Малдер, — И допустим, что ваши мысли о будущем исследовании космоса правильны. В таком случае, исследование инопланетных цивилизаций…
— Тоже будет механическим по природе, — радостно подхватил Иванов.
— Да, — кивнул Малдер, словно неуверенный студент на экзамене.
— Каждый, кто думает, что визит чужих будет в виде живых существ с большими глазами, серой кожей и прочими киношными атрибутами, наверняка слишком много начитался дерьмовой научной фантастики. У него мозги ей забиты.
Малдер не знал как (да и нужно ли?) возражать. Он удрученно отвел взгляд. Затем вынул из кармана вещдок в крошечном полиэтиленовом пакетике и предъявил Иванову:
— Вы можете это опознать?
— Ну, вообще-то я не очень разбираюсь в настоящих насекомых. Ножки кузнечика?
— А вы положите под микроскоп, — посоветовал Малдер.
Доктор Иванов высыпал на стекло под микроскопом три уцелевшие от таракана-убийцы лапки и приник очками к окулярам.
Через секунду он поднялся от микроскопа с побледневшим лицом и молча уставился в пространство.
— Доктор, с вами все в порядке? Иванов медленно кивнул. Рот его все это время оставался открыт от удивления.
— Ну, вы можете опознать эту ножку? Иванов так же медленно покачал головой, отказываясь что-либо опознавать. Потом пошевелил губами. Малдер наклонился поближе:
— Сэр?
Иванов повернул обескураженное лицо к Малдеру и повторил чуть громче:
— Это не укладывается у меня в голове.
В придорожном маркете, возле которого остановила машину Скалли, происходила настоящая крупномасштабная паника. Тем не менее, Скалли вышла из машины и вошла в маркет. На миг она остановилась на пороге. Людей, несмотря на очень поздний час, набилось в небольшом магазине больше, наверное, чем бывало на распродаже. Они толкались, сыпали отборной руганью, и Скалли поэтому не сразу решилась окончательно переступить порог. Она просто не могла понять, с чем связана фантастическая ажитация.
У обочины притормозил еще один автомобиль. Плечистый парень задел Скалли на выходе и не извинился. Потеряв равновесие, Скалли сделала шаг вперед и оказалась внутри. Она окунулась в гомон с головой.
— Скажите, карты дорожные вы продаете? — спросила Скалли у кассирши.
Та кивнула, едва успевая рассчитывать покупателей, и обтерла лоб.
— Покажите, где они? — Скалли силилась перекричать толпу.
— Давайте быстрее, — поторопила подошедшая молодая негритянка с испуганным, кажется, даже побледневшим лицом.
— А что происходит? — обернулась к ней Скалли.
— Вы что, не слышали про тараканов, которые жрут людей? — У негритянки от отвращения дрогнули губы. — Отсюда все бегут подальше.
Скалли (чуть недовольно):
— А вы сами тараканов видели?
— Нет, — негритянка схватила пакет и поспешила к выходу, — но они повсюду.
— Тараканы нападают на людей, мадам, — подхватил тему следующий покупатель. Он суетливо вытряхивал деньги на прилавок. У него дрожала нога от нетерпения. — Они распространяются как вирус эбола. Сдачу оставьте себе, — (это кассирше), и снова к Скалли: — Скоро мы все будем истекать кровью из сосков. — Сделав такое мрачное пророчество, парень метнулся к дверям.
Двери уже не успевали закрываться: туда сюда вбегали и выбегали люди.
— Хорошо, — сказала ему вслед Скалли. — Хорошо! Слушайте! — Она вынула свой значок и высоко подняла его над головой, как факел статуи Свободы. Агент Дана Скалли, Федеральное бюро расследований.
Толпа замерла и обернулась на крик.
— Уверяю, что никакой опасности для вас нет, все в вашем городе нормально. Пожалуйста, успокойтесь, ведите себя разумно.
Еще мгновение толпа пребывала без движения, соображала, что такое хочет сказать эта нездешняя женщина. Этого мгновения как раз хватило Скалли, чтобы повернуться к прилавку и по-прежнему звонким, как на митинге, голосом спросить:
— Итак, где у вас продаются карты? Коротко стриженая блондинка, отвлеченная пламенной речью от почти пустой полки с отравой, вернулась в реальность и ухватилась за последний баллон «раптора». Рядом с ее рукой легла другая, вцепившаяся в аэрозоль не менее железной хваткой.
— Э-эй, — сказала блондинка грозно, — этот последний — мой!