– Красивое, – кивает Урсула. – Спасибо.
– Ты выйдешь за меня?
Она ложится на подушку и закрывает глаза. Потом говорит: «Да». Лонни была бы глубоко разочарована, если бы видела невесту сейчас.
Пятое лето, 1997 год
О чем мы говорим в 1997-м? В интервью «Би-би-си» принцесса Диана признаётся, что они с Чарльзом расстались; выходит первая книга саги о Гарри Поттере; Мадлен Олбрайт – первая женщина на посту госсекретаря США; комета Хейла-Боппа; захват посольства Японии в Лиме; на парламентских выборах в Великобритании побеждает лейбористская партия во главе с Тони Блэром; зарегистрирован домен Google.com; убийство модельера Джанни Версаче; «Я король мира!»
[38]; под Меданом терпит крушение самолет авиакомпании Garouda Indonesia; Брэт Фавр признан лучшим игроком в американский футбол; передача Гонконга КНР; убит рэпер Notorious B. I. G.; сингл Элтона Джона Candle in the Wind; массовый суицид членов секты «Небесные врата»; няня Луиза Вудворт приговорена к пожизненному заключению за убийство восьмимесячного ребенка; умер бард Джон Денвер; массовая публичная молитва участников религиозной организации «Держатели обещаний» в Вашингтоне; Малдер и Скалли; умер комик Крис Фарли; Майк Тайсон откусил Эвандеру Холифилу часть уха в легендарном поединке.
Июнь 1997-го. В третьи выходные месяца в Саут-Бенде состоится свадьба Джейка Маклауда и Урсулы де Гурнси. Церемония пройдет в церкви при Университете Нотр-Дам, торжественный ужин – в ресторане «Типпекану Плейс». Мэлори в курсе этих подробностей, потому что Купер – друг жениха. Между делом она интересуется, будут ли на свадьбе друзья молодых. Видимо, только один – Клинт, брат Урсулы. А кто будет подружкой невесты?
Купер не знает.
– Может, ее мать.
Мать? Как странно, как странно, думает Мэлори. В прошлом году ученики постоянно напевали песню группы OMC, в которой так и поется, и теперь Мэлори трудно избавиться от этой строчки, да и песня, надо сказать, вспомнилась весьма кстати. Может, ей кажется это странным, потому что сама она ни за что на свете не попросила бы Китти быть подружкой невесты.
– Джейк рад? – спрашивает она. В голосе напряжение, но брат ничего не замечает.
– Даже не знаю. Люди обычно радуются, когда женятся на ком-то, с кем они и так вместе с самого детства?
День свадьбы Джейка – единственный за все лето и за последние четыре года, когда Лиланд смогла выбраться на Нантакет. Хорошо это или плохо? Мэлори не знает. Они с Фиеллой прибывают на пароме в пятницу в шесть. Мэлори встречает их на пристани.
– Почему вы не взяли билеты на самолет?
Она заглядывает за спину Лиланд, высматривая Фиеллу. Мэлори волнуется: ей предстоит знакомство не просто с подругой подруги (нашей героине, само собой, хочется произвести благоприятное впечатление), но со знаменитостью, с модной писательницей. В экранизации первого романа Фиеллы, «Шимми-шимми», снимаются Анджела Бассет и Джон Малкович, ее второй роман, «Холодный пепел сердца», обсуждали в книжном клубе Опры. А еще вот уже больше полугода он не покидает верхние строчки рейтинга бестселлеров журнала «Нью-Йорк таймс».
Вот Фиелла спускается по трапу в окружении студенток, которые просят у нее автограф. Не узнать ее невозможно: кожа насыщенного бронзового оттенка, тугие мелкие кудри, у пробора каштановые, на концах золотистые, платье с лямкой через шею идеально подчеркивает грудь. Если начистоту, Фиелла Роже – сногсшибательная женщина; ее шарм не передают ни фотографии, ни телеэкран (Мэлори видела ее выступления на шоу Опры и Джея Лено).
– Фифи отказалась лететь, – раздраженно бросает Лиланд. – Захотела поплыть на пароме.
Мэлори понимающе кивает. Стоит Фиелле дать один автограф, как к ней сразу подходят за новым. Интересно, Лиланд наблюдает такую картину везде, куда бы они ни отправились? И вот еще что хотелось бы знать: доберутся ли они сегодня до «Блейзера»?
В конце концов Лиланд приходится проталкиваться сквозь толпу поклонниц и вызволять Фиеллу.
– Вы нарушаете личные границы! – кричит она на блондинку в футболке сборной по баскетболу штата Северная Каролина с томиком «Шимми-шимми» в руках. – Мы на отдыхе.
Та все равно подсовывает книгу Фиелле, и Фиелла с удовольствием ее подписывает. Потом она отделяется от толпы, словно снимая шелковый халат, и грациозным жестом протягивает Мэлори руку. Какая обаятельная улыбка!
– Прошу прощения, что заставила ждать. Я Фифи, а вы Мэлори. Конечно, я ведь видела все ваши с Лиланд детские фотографии. Я так рада познакомиться!
От ее голоса по телу пробегает дрожь. У Фиеллы легкий франко-креольский акцент. Она царственная. Неудивительно, что Лиланд влюбилась.
– Мне это все до смерти надоело, – возмущается Лиланд по пути на парковку. – Всю дорогу они таращились на тебя и не решались подойти, зато как сходить с парома, так осмелели!
– Они безобидные, – отмахивается Фифи. – И потом, благодаря им мы оплачиваем счета. Ты только посмотри, как здесь красиво! Как же нам повезло! Мэлори, спасибо тебе за приглашение!
Они как раз подходят к «Блейзеру». Перед их приездом Мэлори до блеска отмыла машину.
– Ого! Это твой фаэтон?
– Ты можешь говорить нормально? – ворчит Лиланд.
Фиелла Роже искренне восторгается всем, что видит вокруг. Принимать таких гостей – одно удовольствие. Она садится на переднее сиденье, Лиланд располагается сзади с багажом. В зеркало заднего вида Мэлори замечает сердитое выражение ее лица. В этом вся Лиланд! Наверняка становишься скромнее, да что там, теряешь всю спесь, когда твой партнер – знаменитость. Да, несладко, видно, приходится Лиланд, с ее-то любовью побыть в центре внимания. Но, вероятно, она уже привыкла находиться в тени звездной любовницы: они с Фиеллой вместе уже два года.
Фифи достает из кожаного рюкзака блокнот в тканой обложке и что-то записывает. «Блейзер» подпрыгивает на кочках, увозя их все дальше по безымянной дороге.
– Стой! – вдруг кричит Фиелла.
Мэлори жмет на тормоз. Ей срочно понадобилось что-то записать или что-нибудь забыли на пароме? Фифи выскакивает из машины, несется к пруду, срывает лиловый цветок шиповника с куста и вдыхает его аромат.
– Ли, смотри! – Фифи вскидывает руки над головой. Кажется, она обнимает весь пейзаж: зеркальную гладь озера, насыщенную зелень камышей, лиловые, розовые и белые цветы шиповника.
– Это называется «природа», – откликается со своего заднего сиденья Лиланд.
Ей отчего-то совсем не весело.
Оказавшись в доме, Фифи долго разглядывает пляж и океан, а потом переключает внимание на интерьер. Весной Мэлори сделала генеральную уборку, купила новое одеяло и обновила постельное белье в комнате для гостей. На одном прикроватном столике поставила графин с водой и стаканы, на другом – вазу с ирисами. Зимой она отремонтировала ванную: теперь там белоснежная плитка-кабанчик, вместо умывальника-стойки с застарелым ржавым пятном, от которого никак не удавалось избавиться, новый туалетный столик, а еще она купила унитаз с микролифтом – просто роскошь! Фаянсовую ванну с ножками в виде львиных лап решила оставить. Строитель Боб, которого она наняла (у него такой сильный акцент штата Новая Англия, что его имя Мэлори произносит про себя как «Боуб»), сказал, что ванна пока в хорошем состоянии, искать ей замену замучаешься. На старый зеленый диван Мэлори положила декоративные подушки, чтобы немного его оживить, а на кофейный столик рядом – фотоальбомом Кери Хейзелгроув с видами Нантакета и вазу с ракушками и морскими стеклышками. К ужину купила бутылку шардоне «Рашн Ривер» для Лиланд и джин «Бомбей Сапфир» для Фиеллы (она пьет только джин со льдом). Еще Мэлори приготовила слоеный фруктовый салат и испекла маффины с апельсином и розмарином – их она подает на завтрак с домашним медовым маслом.
Фифи бурно восторгается домом, ракушками, узким обеденным столом, вазой с персиками, сливами, нектаринами и абрикосами. И особенно – стеной с книгами.
– Вот это да! – ахает она. – Решено, я остаюсь!
Из ванной выходит Лиланд. Мэлори обнимает ее и шепчет:
– Я так рада, что ты приехала! Наконец-то наговоримся!
Лиланд размыкает объятия. У нее на лице все написано: ей плохо. Фиелла выкачала из комнаты весь воздух.
– «Всадник» Тима Уинтона! – Фифи хватает книгу с полки. – Ужасно хочу прочесть!
Мэлори чуть ли не выхватывает книгу из ее рук. «Всадника» ей подарил Джейк на прошлое Рождество. «Автор мужчина. Но книга все равно хорошая. Целую, Джейк».
– Можешь брать любую, кроме этих четырех.
– Они что, священные? – фыркает Лиланд.
Фифи ставит том на полку.
– У меня тоже есть книги, которые я никому не даю. «Песнь песней», «Племя костей», все книги Джамайки Кинкейд, – она достает что-то с другой полки. – Новая Мона Симпсон! Ее можно?
– Бери, – кивает Мэлори. – Мне понравилось.
– Вина, срочно, – бормочет Лиланд.
Мэлори говорит, что замариновала стейки тунца, есть свежий багет и заготовки для салата.
– Или можем пойти в бар. Мой друг, бармен в «Блю-бистро», придержит для нас столик на восемь. Я не надеялась, что… – Мэлори смотрит на Лиланд. – Может, у вас другие планы?
Фифи сияет.
– Скажешь тоже, другие планы! Мэлорита, мы приехали к тебе. Чтобы я узнала тебя поближе. Никуда мы не пойдем, останемся дома, насладимся вкуснейшим ужином, будем болтать ночь напролет и рассказывать друг дружке все-все секреты.
Фифи берет ее за обе руки. Смуглые и светлые пальцы сплетаются. Мэлори загипнотизирована. За спиной Фиеллы – она видит это случайно – Лиланд закатывает глаза.
Они разливают вино, закусывают кешью с солью и перцем: Мэлори заранее приготовила все необходимое, чтобы принять гостей.
– Когда ты научилась готовить? – щурится Лиланд. – Я же помню, ты даже игрушечной духовкой пользоваться не умела!
– Перестань, родная, – просит ее Фифи. – Откуда в тебе столько желчи?
– Научилась, – улыбается Мэлори. – Зимой здесь спокойно, заняться особенно нечем.
Втроем они накладывают салат, подогревают хлеб, жарят стейки на гриле, делают заправку. Мэлори зажигает свечу. Поднимают бокалы.
– Спасибо, что приехали. Я так вам рада!
Звенят бокалы, и она понимает, что в самом деле рада. В эти дни она почти не вспоминала о свадьбе Джейка и Урсулы, а ведь как раз сейчас в пиццерии «У Барнаби» репетируют свадебный танец.
За ужином Мэлори старается больше говорить о Лиланд. Спрашивает, как поживают ее родители. Откровенно говоря, ей интересно, как Глэдстоуны относятся к роману с Фифи.
– Разводятся, – Лиланд старается быть спокойной.
Мэлори опускает вилку.
– Не может быть!
– Отец завел любовницу. Это Слоун Дули, – угрюмо поясняет Лиланд.
До Мэлори сказанное доходит не сразу. Слоун Дули? Мать Фрея, танцовщица диско и, судя по всему, кокаиновая наркоманка?
– Ты прикалываешься, да?
– Нет. Мать полагает, что они вместе давно. То сходятся, то расходятся. Может, с тех пор, как мы с Фреем начали встречаться.
– Ушам своим не верю.
У Мэлори все это в голове не укладывается. Стив Глэдстоун встречается с матерью Фрея? Мало того, их роман начался, еще когда дети учились в школе.
– Когда ты узнала?
Мэлори хочет понять, почему Лиланд не позвонила ей. И почему Китти ничего не сказала? Ах нет, Китти ведь звонила трижды за последние пару недель, оставляла сообщения на автоответчике, просила дочь перезвонить. Чего Мэлори так и не сделала.
– В конце мая, – говорит Лиланд. – Мама поехала на скачки со своим женским клубом, а когда вернулась, застала отца в ванной с матерью Фрея.
– Джерри чумовая, – вклинивается Фифи. – Мы почти уговорили ее приехать к тебе вместе с нами.
– Фифи предложила. Мне бы такое и в голову не пришло.
– Так вы с Джерри поладили? – Мэлори пытается скрыть удивление, но, кажется, не получается.
– Мы лучшие подруги, – улыбается Фифи и скрещивает пальцы. – Стива я тоже люблю. Хотя, по-моему, его связь с другой женщиной – настоящее предательство.
Мэлори задумывается. Фиелла Роже считает интрижку Стива с миссис Дули предательством. Что ж, весьма самонадеянно с ее стороны. Она ведь не росла с Лиланд на одной улице.
– Он козел, – угрюмо говорит Лиланд, – а Слоун – потаскуха. Они переезжают куда-то в Феллс-Пойнт.
Вот это номер. Мэлори поражена. Она перебирает в памяти все, что знает о Слоун. Школьный автобус останавливался прямо напротив дома, где жили дедушка и бабушка Фрея. Мэлори помнит, как одним морозным утром к дому подъехало такси и из машины вышла Слоун в джинсах, небрежно подпоясанном кожаном пальто и фиолетовом кружевном лифчике. Помнит, как Слоун уезжала на выходные в компании какого-то помощника баскетболиста Алекса Брауна – старшего и громко интересовалась, заплатят ли ей за время. Она курила самокрутки, ей нравилась группа KC and the Sunshine Band («Вот как (ага-ага) мне нравится!»). Слоун Дули сваливалась как снег на голову, провоцировала всех, а потом исчезала.
Для Мэлори Глэдстоуны были как родные. Она помнит день, когда у Стива появился «Сааб» с откидным верхом и он позвал их с Лиланд кататься. Машину он купил спонтанно, ни жене, ни дочери не сказал – Мэлори тогда очень удивилась. Старик и Китти даже пиццу не покупали просто так, не договорившись заранее. Джерри сказала, мол, у мужа кризис среднего возраста. Может, Стив хотел произвести впечатление на Слоун и поэтому купил тот «Сааб»?
Мэлори сильно огорчена. Она думала, Глэдстоуны так и будут жить в доме на Дипден-роуд год за годом. Их жизнь выглядела нормальной, счастливой и, самое главное, постоянной. Вспоминая родителей Лиланд, Мэлори представляла, как Стив устанавливает мусорный контейнер, а Джерри в белом костюме для тенниса садится в машину. На Рождество они украшали дом иллюминацией, а еще помогали бездомным – вступили в одну благотворительную организацию. Ездили на горнолыжные курорты и в речные круизы по Европе. Когда приехали навестить Лиланд в Нью-Йорке, сводили ее на бродвейский спектакль, а потом на ужин в один из ресторанов именитого шеф-повара Ларри Форджиона. Надо же, даже отношения Лиланд и Фиеллы их не слишком беспокоили. Родители приняли Фиеллу – разве это не чудесно? Мэлори в ужасе от того, что распутная и ленивая Слоун Дули разлучила Глэдстоунов. Может, где тонко, там рвется? Или проблема в институте брака как таковом? Брак как рулетка. Шансы пятьдесят на пятьдесят.
Мэлори допивает вино и достает из холодильника еще бутылку. Хорошо, что свадьба не у нее.
Фиелла, само собой, становится главной героиней беседы. Выясняется, что «искусству рассказывать истории» она обучалась у собственной бабушки. Фиелла выросла на Гаити в коммуне Пти-Гоав. Каждый год девочке полагалось всего одно хлопковое платье и одни сандалии. Из игрушек у нее была только тряпичная кукла по имени Камилла, которую маленькая Фифи всюду носила с собой, из книг – Библия. Больше всего она любила историю о Данииле в львином рве.
– Если вчитаться, – объясняет она, – то «Шимми-шимми» – ее постмодернистский пересказ, только центральный персонаж – не мужчина, а цветная женщина.
Тяжелые веки Лиланд опускаются. Наверняка она слышала это все сотню раз, и, хотя Мэлори могла бы говорить с Фифи всю ночь, она понимает: пора закругляться.
– Я вымою посуду, – говорит она. – У вас был долгий день. Завтра отдыхайте сколько захотите. Утром я уйду на пробежку, оставлю завтрак на кухне.
Фифи возражает:
– Лиланд пойдет отдыхать, а я сова. Помогу тебе прибрать. Если выпью еще, начну рассказывать сальные истории – как лишилась девственности с теневым кредитором, мистером Бу, а потом умыкнула у него из кошелька деньги. Он крепко спал, поэтому ничего не заподозрил, хотя мне становится не по себе, когда я представляю, что бы было, если…
Лиланд кашляет.
– Фифи, замолчи.
– Я все сделаю сама, – улыбается Мэлори. – Но спасибо, что предложила.
– Не глупи, Мэлорита, давай помогу.
Фифи берет хлебницу.
Мэлорита – так ее теперь называет гостья. Ладно, пускай, хоть Лиланд и мечет молнии. Фифи с Мэлори моют посуду и убирают остатки еды. Около одиннадцати Мэлори думает: интересно, закончилась уже репетиция свадебного приема в Саут-Бенде? Джейк и Урсула сегодня ночуют порознь? Обязательно ли людям, которые так давно вместе, соблюдать все традиции? Скорее всего, да. Урсула заночует дома у матери, а Джейк с Купером – у родителей жениха. Свадьба завтра в пять. Мэлори не знает, что будет чувствовать в шесть, когда Джейк будет женат. Любовь? Тоску? Вину? Радость? Жалость? Смятение? А может, на месте сердца появится черная дыра? Или она будет чувствовать себя так же, как сейчас, – это состояние можно назвать исступлением. Джейк ей не принадлежит. Он никогда не был ее. Она одалживает его на время. Или даже крадет.
Хлопает дверь спальни. Мэлори вздрагивает от неожиданности и задевает ножом палец: хлебный нож слишком острый, она сама его недавно наточила. Из ранки проступает кровь. Ничего страшного, но все же обидно. Мэлори оборачивается, посасывая палец. Фифи стоит у стола и держит столовые приборы как постмодернистский букет цветов.
– Не сердись на Лиланд, – просит она. – Истерит, со всеми бывает.
Мэлори прекрасно понимает почему. Лиланд ревнует. За ужином Фифи уделяла слишком много внимания Мэлори, а она сама не сумела перенаправить эту волну на Лиланд. Интересно, часто у них так? Всегда Лиланд чувствует себя обделенной в присутствии кого-то третьего?
– Я порезалась.
– Дай взглянуть.
– Пустяки. Только найду пластырь.
– Лиланд не уверена в себе. Должна признаться, меня это начинает утомлять.
Фифи как будто приглашает Мэлори перемыть бедняжке Лиланд косточки. Соблазн велик, к чему скрывать? У Лиланд есть недостатки. А у кого их нет? Наверняка ее больно ранили развод родителей и роман отца с миссис Дули. Подумать только, на свете миллионы женщин, а он выбрал ее! Разве можно винить Лиланд за ранимость и подозрительность?
– Мне пора спать, – говорит Мэлори. – Спокойной ночи.
– Мэлорита.
Звучит довольно приторно. Они с Фиеллой Роже слишком мало знакомы, награждать друг друга прозвищами не очень-то и уместно. Но так Фиелла покоряет окружающих, дает им почувствовать себя особенными.
– Нужно обработать рану, – объясняет Мэлори. – До завтра! Если не хочешь спать, оставайся здесь, только, прошу, не выходи на пляж.
– Это опасно?
– Нет, но все же…
– Ты будешь волноваться? – догадывается Фифи. – Я тронута.
Не успевает Мэлори опомниться, как гостья подносит ее палец к губам и посасывает. Может, на Мэлори подействовало вино, но ей кажется, что она отделилась от собственного тела и наблюдает за происходящим со стороны. Вот стоит она, а вот Фиелла Роже сосет ее палец. Как странно, как странно, думает Мэлори, и ей хочется смеяться, потому что это и вправду странно. Боль в пальце стихает от прикосновения губ и языка Фифи.
Открывается дверь спальни, Фифи проворно выпускает палец Мэлори изо рта и делает вид, что изучает порез.
– Что здесь происходит? – Лиланд застывает в дверях.
– Ничего, mon chou, – безмятежно откликается Фифи. Вся мировая история суть время, вот что она давно поняла. Еще каких-нибудь пять минут, и она наверняка поцеловала бы эту очаровательную, но совершенно гетеросексуальную девочку, Мэлориту. К чему кривить душой? Такие любовные победы все еще ее волнуют. – Уже иду спать.
Возвращаясь с пробежки на следующее утро, Мэлори слышит, как Лиланд и Фифи кричат друг на друга. Они на кухне – их видно через дверь. На Лиланд белая шелковая пижама, шортики и рубашка. На Фифи – ничего. Она стоит в снопе света, кожа ее напоминает жидкое золото. Упругая вздернутая грудь, плоский живот, темное углубление пупка. Ниже пояса тело закрывает стол.
– Ты ее соблазняешь! – Лицо Лиланд перекошено, кажется, она вот-вот расплачется. – И не потому, что она тебе нравится или кажется интересной! Ты это делаешь мне назло!
Мэлори вскидывает брови. Вот это поворот!
– Вы подруги. Я хочу узнать ее поближе, – спокойно отвечает Фифи.
– Ага, конечно! Пилар ты тоже хотела узнать поближе.
– Я совершила ошибку, – продолжает Фифи так же невозмутимо. – Мэлори нравятся парни.
– Мне тоже нравились парни до встречи с тобой! – взрывается Лиланд. – Всем женщинам нравятся парни, пока не появляешься ты! А Мэлори вообще в группе риска: ее уговорить проще простого. Я тебя предупреждала! Она ведомая…
– Ты не права. Она волевая девушка. Может, и простовата, но она точно не тряпка. Мэлори читает…
– Она читает то, что ей скажут прочесть. Когда мы жили в Нью-Йорке, она читала все книги, которые видела у меня.
– Тебе не о чем беспокоиться, – успокаивает ее Фифи. – Мэлори милая. Тебе бы тоже не повредило хоть иногда быть милой.
– А как же! Ты бы бросила меня на следующий день!
– Замолчи уже, Лиланд! – обрывает Фифи. Судя по тону голоса, и даже не по словам, Фифи вот-вот потеряет терпение.
– Сама замолчи!
Дальше они начинают целоваться. Лиланд покрывает поцелуями грудь Фифи, Мэлори дрожит от гнева, унижения и прочих чувств, которые не может распознать, потому что она слишком простая и милая.
– Эй! Вы уже встали?
Она топает на крыльце, стряхивая песок с кроссовок и давая своим гостям время одеться, а когда заходит, у стола стоит одна Лиланд и разглядывает блюдо с маффинами.
– Привет! – голос у нее слегка дрожит. – Как побегала?
– Мило, – Мэлори обрушивает это слово, как удар молота. – Знаешь, у меня изменились планы. Сегодня вы сами по себе, вечером, скорее всего, тоже.
– Изменились?
– Да. Извини, но машину я заберу. Можете взять велики или вызвать такси, номера в справочнике.
– Мэл. – Лиланд знает или догадывается, что она могла услышать их разговор, и теперь хочет отмотать назад, попросить прощения или еще хуже – взять свои слова обратно, убедить Мэлори, что имела в виду совсем другое.
– Знаешь что, забудь. Я возьму велик, а вы берите машину.
– Мэлори!
С нее хватит. Она идет в ванную, берет полотенце и отправляется в душ на улице.
Через час она сидит в баре и пьет «Хоки-поки» – ее угостил мужчина у барной стойки. Его зовут Байер Беркхарт. Занятный тип. Говорит, что пишется его имя как марка лекарств. Новый знакомый – крепкий парень с темной бородой. Предложил угостить ее, и она не отказалась. Выбрала «Хоки-поки», потому что все, чего она хочет, – просто напиться. Она же ведомая, значит, можно и напиться, правда? Вообще-то она легкая на подъем, в отличие от некоторых.
– Со мной легко. – Она опрокидывает «Хоки-поки». – В отличие от некоторых.
– За это надо выпить, – подхватывает Байер. – Кажется, кому-то пора заказать еще один коктейль.
Изольда с Оливером больше в баре не работают, Эппл тоже – этим летом она снова уехала в лагерь в Северную Каролину, никто в заведении Мэлори не знает, так что она чувствует себя раскованно. У Байера та же цель, что и у нее, – утопить печаль в вине и излить душу незнакомке на соседнем стуле. Он не знает ее, она не знает его, значит, они смогут утешить друг друга и высказать беспристрастное мнение.
– Так. – Новый знакомый смотрит на нее внимательно. – Ты кто?
Мэлори, отвечает она, но фамилию сообщать не спешит: вдруг он серийный убийца? Отец – бухгалтер, мать – домохозяйка, выросла она в Балтиморе, недолго жила в Нью-Йорке, а потом тетя Грета умерла и оставила ей в наследство дом на острове и немного денег. Она переехала на Нантакет и вот живет здесь и работает учительницей английского.
– А теперь серьезно. Почему ты пьешь в одиночестве средь бела дня?
– Причины две, – объясняет она. – Во-первых, у меня гости. Подруга детства и ее девушка, знаменитость. Не могу сказать, кто именно.
Мэлори разглядывает Байера. Можно по нему сказать, что он много читает? Глаза умные, футболка поло, швейцарские часы «Брейтлинг» – дорогие, она в курсе.
– Ты много читаешь?
– В основном нон-фикшен. Особенно биографии. Моя любимая книга – «Октябрь 1964 года» Дэвида Холберстама.
Надо почитать, думает Мэлори. И тут же ругает себя за то, что опять ведется.
– Короче, у меня гостят подруга и ее девушка. Они поругались, громко, и в пылу ссоры много чего некрасивого сказали обо мне. Я это все услышала.
– Неприятно, – соглашается Байер. – Что тебя задело?
– Неважно.
Он поднимает бокал:
– По-моему, ты совершенство.
– Это потому, что ты меня не знаешь. Не успел разочароваться.
– Аминь! А какая вторая причина?
Мэлори сохранила достаточно трезвости, чтобы спросить себя, насколько откровенной она хочет быть с новым знакомым, который может оказаться маньяком.
– Мой бывший сегодня женится.
– Беда не приходит одна.
– Точно.
Байер предлагает заказать еды. Он угощает, поэтому Мэлори может взять все, чего пожелает, – лобстеров или что угодно. Она признаётся, что работала в этом баре, поэтому знает, что лучшее блюдо у них – чизбургер с беконом. Заказывает бургер средней прожарки с двойной порцией маринованных огурцов и картошку фри с хрустящей корочкой.
– Обожаю, когда девушка заказывает уверенно, – одобряет выбор Байер. – Мне то же самое.
– Твоя очередь. Ты говори, а я буду слушать. Почему ты пьешь один средь бела дня?
Байер приехал на Нантакет в среду. На яхте. На ней он и живет, арендовал место в яхт-клубе на все лето, но не знает, надолго ли останется. В Ньюпорте у него судно побольше, с экипажем, но владельцу нужен отдых, поэтому он и отправился в одиночное плавание.
«Хоки-поки» начинает действовать. Мэлори больше не сдерживается.
– Чем ты занимаешься? Ты, видно, богатый человек.
Запрокинув голову, Байер хохочет, и этот смех, а вовсе не то, что у нового знакомого две яхты, заставляет Мэлори взглянуть на него иначе. Смех делает его привлекательным, даже сексуальным.
– Я изобрел сканер для штрихкодов. Тот, что используют в супермаркетах.
Ого! Мэлори вертит эту мысль так и эдак. Байер не юрист, не врач и не брокер. Он изобретатель. Создатель сканера для штрихкодов.
– Сколько тебе лет?
Только бы не сорок и не сорок пять! Это слишком много для нее. Десять лет – вот приемлемая разница.
– Тридцать семь? – с надеждой спрашивает она.
– Бинго!
Они едят и пьют еще. Мэлори уже не помнит, сколько выпила. Вдруг она понимает, что слишком пьяна и до дома на велосипеде не доедет. Нет проблем, говорит Байер и обещает вызвать ей такси. Машина довезет ее вместе с велосипедом до самой двери. Приятно, конечно, но Мэлори не скрывает, что разочарована.
– Ты не пригласишь меня на яхту?
– Если ты настолько пьяна, что не доедешь до дома, то и яхту мою смотреть пока не стоит. Я не такой.
Мэлори хмурится. Байер приподнимает ее подбородок.
– Но, если дашь свой телефон, я его запишу.
Она возвращается домой на закате. «Блейзера» нет, Лиланд и Фифи уехали. Мэлори выпивает стакан ледяной воды и отключается, уткнувшись лицом в подушку. Такое ощущение, что она о чем-то забыла. Духовку не выключила? Нет. Утюг? Тоже нет. Раз не может вспомнить, значит, не важно.
Утром она просыпается со страшной головной болью, а сердце похоже на «кошелек русалки» – пустое и хрупкое.
Вот о чем она забыла накануне ночью: Джейк и Урсула поженились.
А Мэлори до сих пор одна. Почему? Ее подруга верно подметила. Мэлори не интересная и не оригинальная. Она ведомая. Милая, как букет ромашек в стеклянной банке. Или как пони, скачущий по кругу.
Джейк и Урсула поженились.
За стеной раздается сладкий стон.
Только не это, думает Мэлори.
Звонит телефон. Она смотрит на часы. Еще рано, но не для своих. Половина девятого. Может, это Купер? Звонит сказать, что Джейк бросил Урсулу у алтаря?
– Алло? – хрипло отвечает она.
– Мэлори? Это Байер. Хочешь поплавать?
Как странно, как странно. Визит Лиланд и Фифи привел Мэлори прямиком в объятия Байера Беркхарта.
В воскресенье он берет нашу героиню в море, и она влюбляется – не в него, а в большую воду. Его круизная яхта с почти двадцатиметровой палубой называется «Ди Ди». Ди Ди – это бывшая девушка, та, что тебя бросила? Нет, оказывается, Байер назвал яхту в честь бас-гитариста Ди Ди Рамона. Нравится Мэлори такое имя? Она отвечает утвердительно, хотя слышала только три композиции группы Ramones. На яхте есть все, что нужно для жизни: компактная кухня с кофемашиной, зона отдыха со спутниковым телевидением, круглый обеденный стол, спальня с низкой широкой кроватью в носовой части, душ с горячей водой и еще одна небольшая комната – кабинет хозяина. Все двери густо покрыты лаком и закрываются на крючок – чтобы не гуляли в шторм.
Они выходят в море каждый день: ходят на остров Такернак и дальше, на Маскегет. Мимо Мартас-Винъярд на Каттиханк. Плывут вдоль острова Мономой и доходят до Чатема.
Первые два дня плавания Мэлори читает, лежа на палубе, а потом начинает наблюдать за Байером: когда он поднимает передний парус и ставит грот, как лавирует, как управляется с канатами. Ей нравится смотреть на его лицо, когда он управляет яхтой. В такие минуты он кажется ей героем греческих мифов, поглощенным, как и они, одним – маршрутом, который из точки А приведет их по морю в точку Б.
В постели, когда в открытый люк видно мачту и звезды, Байер очень внимателен к ней. Он настолько опытный любовник, что днем Мэлори считает часы до захода солнца. Ждет, когда он пришвартует «Ди Ди» и все случится.
Байер говорит, что хочет сделать из Мэлори полноценного члена экипажа. Показывает ей, как привязывать судно. Она быстро учится вязать узлы. Ей нравится стоять на носу яхты босиком и набрасывать канат на причальную тумбу, как будто это лассо, которое она вот сейчас накинет на быка. Она не всегда попадает, но Байер терпелив. Да, они ни разу не поругались. И разве есть повод? Стоят солнечные дни, вокруг море и ветер. Они на воде, Мэлори читает, Байер что-то пишет и почти всегда рыбачит. Он ловит крупную рыбу, окуня или луфаря. Окуня готовит на гриле, луфаря вымачивает в молоке.
Проходит неделя, потом еще одна. Мэлори зовет его Шкипер, а он ее – Мэри-Энн
[39]. Когда ветра нет, Байер работает на яхте, а Мэлори возвращается домой, бегает по утрам, катается на велосипеде и ждет его звонка. Она никогда не приходит на пристань без приглашения, хотя и хочется сделать ему сюрприз хоть раз. В глубине души она чувствует, что ее новый приятель что-то скрывает. Что? Она не знает, как не догадывается и о причине своих подозрений. Звонит Китти и как обычно интересуется личной жизнью дочери. Наконец-то Мэлори есть что рассказать. Она встретила богатого парня, у него своя яхта! Впрочем, немного подумав, Мэлори вынуждена признать, что едва его знает.
Вот что ей известно: Байер изобрел сканер для штрихкодов. Живет в Ньюпорте, где у него есть судно побольше, чем «Ди Ди». Любимая книга – «Октябрь 1964», недавно он читал «Идеальный шторм». Ему нравится группа Ramones, а еще Violet Femmes, The Clash, AC/DC и INXS. Он ходячая энциклопедия, знает имена всех музыкантов любой группы. Джо Страммер и Майкл Хатченс для него как близкие друзья. А может, так и есть?
Как-то раз Мэлори спросила, чем Байер занимается, когда лето заканчивается и он перебирается на сушу.
– Политикой балуюсь, – ответил он.
Мэлори не отстает. Как это – балуется?
– Ходишь по домам и раздаешь листовки за любимых кандидатов? Или обзваниваешь избирателей?
Он расхохотался:
– За ниточки дергаю, у марионеток.
Байер умеет так сформулировать, что попробуй его пойми. В день знакомства он рассказал о себе ровно столько, чтобы Мэлори решила, что он перед ней открылся. Но нет, ее приятель по-прежнему остается загадкой.
Иногда Байер не прочь поболтать о своей бурной молодости. Был у него дружок по имени Икар, а другого звали Деннис; еще в этих воспоминаниях фигурируют Гавана, Исламорада, Гамильтон, Ниссау, марлиновые, шторма, акулы, парень, у которого была лодка под названием «Прекрасный день», и другой, тот, что назвал свою «Серебряная ундина». Байер хотел ее купить, но хозяин ему отказал, а через несколько месяцев обанкротился.
– Ты купил ту лодку?
– Нет. Оказалось, я хотел ее только потому, что не мог себе позволить.
Может, это намек и ей стоило поиграть в неприступность? Но зачем, если они так счастливы сейчас, а лето скоро закончится?
Отправляя Мэлори в магазин за продуктами и выпивкой, Байер дает ей сотни долларов. Он ненавидит бытовые хлопоты, поэтому просит сделать ему одолжение. Когда она возвращает сдачу, он отказывается. Говорит: «Оставь, это всего лишь деньги. Все мое – твое».
По вечерам он выкуривает сигарету, и, если Мэлори выпила, она тоже делает затяжку, но только одну. Как правило, она просто любуется его силуэтом на фоне темнеющего неба. Сияет янтарное солнце, Байер попыхивает сигаретой.
– Отвези меня в Ньюпорт, – просит Мэлори в один из таких вечеров. Ее вдруг осеняет: они почти не бывают вместе на берегу. В Чатеме шел дождь, поэтому они пообедали в ресторане, а потом провели вечер на безлюдном пляже острова Каттиханк.
– Я специально уехал из Ньюпорта на лето.
– Давай тогда сходим куда-нибудь пообедать. Мы никуда не выбирались со дня знакомства.
Байер не был даже у нее дома. Она как-то пригласила его, а он спросил, не хочет ли она превратить его в сухопутную крысу. Оно и понятно: ее дом, конечно, не яхта, на воде жизнь на порядок круче.
– Может, завтра? У меня друзья работают в «Блю-бистро», – Мэлори боится, что Байер откажет. Она как будто нарушает уговор, дает понять, что для счастья ей нужна компания, словно не понимает, что Байер одиночка и ему довольно ее одной. – Я угощаю.
Он смеется. Искренне. Мэлори научилась распознавать его искренний смех.
– Чепуха. Угощаю я. Ботинки надевать нужно?
* * *
Мэлори надевает сарафан от дизайнера Джанет Руссо, а Байер – шорты, шлепанцы и хлопчатобумажную рубашку в клетку в персиковых тонах. Он намочил волосы и причесал бороду. Когда они появляются на пороге «Блю-бистро», ее приятель выглядит вполне презентабельно.
Веранда ресторанчика выходит на океан, там вкусно пахнет, стоит ровный гул голосов, гости смеются, пианист играет кавер на песню I Fought the Law группы The Clash, и Байер улыбается. Изольда забронировала для них лучший столик у самой воды, поэтому ощущение такое, что они ужинают на яхте. Изольда приносит меню и винную карту, но Байер отмахивается и заказывает бутылку французского вина «Сансер» и фондю из морепродуктов на двоих.
– Прекрасный выбор. – Изольда одаривает Байера улыбкой, что большая редкость. – Повезло же тебе, Мэлори!
Байер берет спутницу за руку.
– Это мне повезло.
«Вау», – одними губами произносит Изольда из-за плеча Байера.
Приносят вино, они делают по глотку. Комплимент от шеф-повара – корзина ароматных булочек с луком и розмарином. Булочки – визитная карточка Нантакета, так что Мэлори не ждет от них ничего особенного. И зря: попробовав, она понимает, что ничего вкуснее никогда не ела. Она знает, Байер любит простую еду. Для него нет ничего вкуснее холодных спелых слив, но булочки даже он оценил.
– Обалденно, – говорит он.
Байер счастлив. Свидание проходит отлично. У Мэлори смутное чувство, будто от этого свидания что-то зависит.
Они берут бокалы и идут к воде, мочат ноги. Солнце садится. В небе горит полоса цвета маджента. Низко парит чайка, вот-вот заденет поверхность воды. Вдоль линии горизонта в сторону материка идет паром. Мэлори прожила на острове пять лет, но до сих пор лето здесь кажется ей до боли прекрасным. Может, это потому, что оно пролетает так быстро? Вот бы оно не кончалось! Вот бы появилось в жизни Мэлори что-то постоянное, что никуда не уйдет. Она имеет в виду Байера? Или Джейка?
Мэлори захмелела. Они возвращаются за столик.
Приносят вторую бутылку вина и фондю. Мэлори накалывает на вилку креветку, погружает ее в горячее масло. Когда креветка набухает и розовеет, опускает ее в блюдечко с соусом.
Идеальный ужин, идеальный ресторан, идеальный вечер. Разве может быть лучше?
Десерт еще не принесли, и Оливер угощает их самбукой в заиндевевших шотах. Мэлори поднимает стопку:
– За тебя, Шкипер!
– За тебя, Мэри-Энн, – улыбается Байер.
Из ниоткуда внезапно появляется женщина. На ней красное платье в цветочек и косынка в тон. Темные волосы, на губах красная помада. Красивая. Не юная, ровесница Байера.
– Байер? – Она немного удивлена. – Ты ли это?
Он встает.
– Привет, Каролина! – Касание щеки, его рука на ее спине, ладонь, протянутая Мэлори. – Познакомься, это моя подруга Мэри-Энн.
Мэлори – воспитанная девушка, не зря Китти старалась. Она встает, когда ее представляют, но не принимает во внимание, что под ногами песок, сзади слишком близко стоит другой стул. И еще она смущена, потому что Байер не представил ее настоящим именем. Стул опрокидывается, Мэлори летит вперед, едва не задевает посуду и горящую свечу, но в последний момент группируется и каким-то чудом ничего не разбивает.
– Рада познакомиться, Каролина, – бормочет она.
У Каролины мягкая рука, но рукопожатие крепкое. Она оценивающе смотрит на Мэлори и приходит к выводу, что говорить с новой знакомой дальше нет нужды. Поворачивается к Байеру:
– Я слышала, ты на Нантакете. Ди-Ди сказала.
Ди-Ди. Мэлори берет в руки свой бокал. Пусто. Тянется к бокалу приятеля и допивает вино. Это не слишком прилично? И пускай!
Байер молчит. Внешне он спокоен, вот только взгляд как у приговоренного к казни.
– Как дети? – не унимается Каролина. – Нравится им в лагере?
– Если верить тому, что они пишут, нет. – Уголки его губ приподнимаются. – Рад был повидаться, Каролина.
– Что ж, я тоже рада! – Она кивает Мэлори. – Приятного вечера.
Из-за Каролины вечер заканчивается раньше, чем запланировано. Мэлори отказывается от десерта. Она идет в туалет, по дороге уговаривая себя, что должно быть какое-то объяснение той единственной лжи. Яхту Байер назвал вовсе не в честь басиста из группы Ramones. Он пошутил, а она поверила. Потом она возвращается к столику и видит, что Байер оставляет стопку сотенных купюр – подтверждение того, что он чувствует себя виноватым. Просто дай денег тому, кого обманываешь, и его друзьям – и тебя простят! Изольда замечает стопку купюр, когда приносит контейнер с десертами от шеф-повара, и тихонько спрашивает у Мэлори, все ли в порядке.
Она отвечает, что да, но сама себе не верит.
Возвращаются на яхту. Байер курит, сидя на корме. Приглашающе хлопает по диванной подушке.
Мэлори качает головой. Она не хочет садиться. С чего начать?
– У тебя есть дети?