Тильда Гир
След оборотня
Глава 1
В незапамятные времена, пять тысяч лет назад, на Землю обрушилась чудовищная катастрофа.
Жившие тогда на планете странные и неумные люди развязали ядерную войну. А в результате большая часть человечества погибла, материальная культура на всех континентах была уничтожена, технической цивилизации пришел конец. И как ни старались восставшие из пепла и праха народы сберечь прошлые знания, почти все было утрачено, поскольку предки нынешних людей слишком полагались на технику, а она-то как раз и оказалась наиболее уязвимой перед радиацией и сверхвысокими температурами, развивавшимися в точках взрывов нейтронных и прочих бомб.
Та же часть информации, что существовала в виде бумажных книг, просто-напросто сгорела, либо погибла в последовавших чуть позже наводнениях, либо была съедена беспрепятственно размножившимися бактериями и грибками. И людям, с трудом опомнившимся после землетрясений, ураганов и ливней, пришлось по крохам восстанавливать хотя бы самые необходимые науки. И, конечно, таких, кто готов был заниматься этим неблагодарным делом, нашлось немного, поскольку большинство из оставшихся в живых занимались куда более насущными делами — добывали пищу и шили одежду, строили дома, восстанавливали связи между различными регионами…
Так прошли многие сотни лет. И постепенно на севере американского континента, в Атвианском Союзе, возникли Аббатства, в которых селились люди, жаждущие хранить знание и развивать его. К огромному сожалению ученых большая часть населения новых северных стран не желала знать ничего такого, что нельзя было бы использовать в обыденной жизни. Люди утратили интерес к учебе. Летели мимо годы, десятилетия… а потом ученые обнаружили, что обстоятельства постепенно меняются к худшему.
Силы Зла активизировались на всем американском континенте.
Война следовала за войной, и в конце концов Центральное Аббатство Республики Метс решило, что пора принимать особые меры. Нужно было послать людей на юг континента, туда, откуда шли волны Зла, подавляющие в людях жажду знаний и пробуждающие в них агрессивность, и попытаться понять суть и природу Источника Зла. Но именно тогда телепаты Аббатства уловили чей-то мысленный призыв о помощи, идущий из Голубых Пустынь, — и отряд северян отправился именно туда. В состав экспедиции вошли пять человек: священник-заклинатель пер Иеро Дистин, двое Стражей Границы — опытные воины, представитель Лесного Народа — черный медведь Горм, а также молодой эливенер, член Братства Одиннадцатой заповеди, брат Лэльдо.
Когда и как возникло Братство Одиннадцатой заповеди, где располагалась его главная база и существовала ли она вообще — никому в северных республиках не было известно. Об эливенерах, способных вылечить практически любую болезнь или рану, знали только то, что они якобы руководствовались в своей жизни заповедью: «Да не уничтожишь ты ни Земли, ни всякой жизни на ней». Но это в теории. Однако эливенеры участвовали в войне с силами Зла, пришедшими на север с юга, и оказалось, что мирные целители, знатоки растений и животных, умеющие договариваться с любой козявкой, — умеют также убивать, и убивать жестоко.
Итак, экспедиция отправилась в Голубые Пустыни. По пути к отряду присоединилась степная охотница Лэса, из народа иир\'ова, предками которых были обыкновенные кошки. Но Лэса была не только охотницей. Она владела также немалыми знаниями степной магии, так что с ее появлением силы отряда возросли. И тем не менее отряду пришлось испытать по пути немало трудностей, но до цели он все-таки дошел. А вот вернуться назад удалось не всем. Лишь двое Стражей Границы сумели уйти от напавших на северян слуг Зла. Остальные попали в плен и очутились на Великом Холмистом Плато, в краях, принадлежащих Мастерам Темного Братства.
Именно там, телепатически связавшись со своим учителем, братом Альдо, молодой эливенер узнал, что его наставники в незапамятные времена, задолго до ядерной катастрофы, явились на Землю из глубин Вселенной, но не для того, чтобы помочь человечеству, а для того, чтобы ставить эксперименты на разумных существах… И лишь много позже эти изгои собственной цивилизации поняли всю чудовищность собственных замыслов, — но поняли только потому, что судьба свела их с великим гималайским Учителем…
И еще брат Лэльдо узнал, что и сам он является результатом эксперимента — последнего эксперимента пришельцев. Его родителями стали американская женщина, могучая колдунья, — и брат Альдо, пришелец из других миров. Чужаки, чья жизненная сила давно уже иссякала, боялись, что некому будет сохранить многие и многие знания, недоступные пока что умам простых землян. И еще они рассчитывали, что молодой и сильный Лэльдо сумеет добраться до корабля-матки, принесшего экспериментаторов на Землю, и позовет на помощь тех, кто способен справиться с Источником Зла. Именно поэтому брата Лэльдо отправили с экспедицией северян на юг континента.
Затем сбежавший из плена отряд сумел добраться до локального корабля пришельцев и очутился на другом континенте, в Европе.
После многих приключений Иеро Дистин вместе с лорсом Клоцем и медведем Гормом были вновь унесены в Америку гигантскими птицами ракши. А брат Лэльдо и иир\'ова Лэса остались в Европе. К ним присоединился уроженец Карпат уроборос Дзз, совсем еще юный, но обладающий необычными способностями, присущими вообще всему его народу рудознатцев.
После победы над хищными летающими ящерами и гигантскими птицами ракши, служившими злобным курдалагам, трое друзей зашагали на север. Их компания увеличилась, потому что за ними увязались три недавно вылупившиеся из яиц птенца. Маленькие ящеры с неокрепшими еще крыльями бодро ковыляли за людьми, время от времени разевая длинные зубастые клювы и начиная отчаянно вопить. Детки требовали корма. Иир\'ова взяла на себя снабжение прожорливых хищных малышей, и то и дело уносилась за холмы в поисках очередного зверька, которого можно было бы скормить птервусам. Трое друзей надеялись, что когда птенцы станут чуть более самостоятельными, они просто улетят, чтобы присоединиться к оставшейся в живых родне.
Отряд шел на север, но на самом-то деле троим друзьям нужно было в другую сторону, на юго-восток, туда, где возвышались самые величественные горы планеты, Гималаи, — но свойства пространства в тех краях, где они очутились волею судеб, пока что не позволяли им повернуть в нужном направлении. Здесь полосы здорового, нормального пространства перемежались полосами с нестабильным ментальным полем. А это значило, что трое друзей не смогли бы ни мысленно разговаривать между собой, ни заглянуть в мысль врага, ни даже просто заметить приближение существа, имеющего недобрые намерения.
И потому они, миновав зачарованный остров и лес, где жили, добродушные потомки природных духов, хранители земли и растений, снова двинулись на север. Полосы разнокачественных пространств постепенно сужались, приближаясь к полюсу, и друзья надеялись, что в конце концов смогут без особого риска пойти поперек. А там видно будет.
* * *
Все дальше и дальше на север продвигались трое друзей, шагая от перелеска к перелеску, от озерца к озерцу, то огибая холмы, то взбираясь на их вершины, чтобы хорошенько осмотреть все вокруг. Юный уроборос то и дело сканировал местность доступным лишь ему одному методом, но никаких крупных подозрительных объектов не находил. Брат Лэльдо и зеленоглазая красавица иир\'ова постоянно наблюдали за ментальным фоном окружающего их мира, но улавливали только простые ощущения существ, лишенных разума. Вот проскользнула в траве маленькая змейка, гонясь за жуком. Вот крупная полевая мышь выглянула из норки и принюхивается, ловит струйки легкого ветра — нет ли опасности? Вот стайка птиц, похожих на американских зябликов, вспорхнула над рощей слева. А в купе деревьев справа заливается трелями какой-то местный солист. И ни малейших признаков мысли. Даже самой простой и незатейливой.
— Может быть, здешние люди маскируются, как курдалаги? — предположил в конце концов брат Лэльдо. — Если, например, тут водятся хищники, способные найти жертву по ментальному следу, это было бы вполне естественно.
— А ты хоть одного хищника нащупал? Кроме тех троих, что тащатся за нами и требуют еды? — поинтересовалась иир\'ова с заметным оттенком язвительности в мысленном голосе. Кошка вообще отличалась въедливым характером, как, впрочем, и все представители ее рода.
— Нет, не нащупал, — усмехнулся в ответ молодой эливенер. — Но хищники тоже могут скрываться за ментальными щитами.
— Что-то уж очень сложно, — заметил уроборос. — Зачем бы все это было нужно? Здесь не так уж много жизни, с чего бы местным так сильно бояться друг друга? Пищи должно на всех хватать, и спрятаться есть где.
— Пожалуй, ты прав, малыш, — пробормотал брат Лэльдо. И подумал, что здесь и в самом деле слишком мало жизни, если сравнивать европейский север с севером американского континента. Уж там-то, в необъятных северных лесах, жизнь кипела вовсю… и в основном она была не слишком благожелательна к мыслящим существам. А здесь, можно сказать, мир и покой. Просто удивительно. Да и лесов нет. Так, ерундовые рощицы, и ничего больше.
Впрочем, тут же подумал эливенер, это может быть спокойствием кладбища. Ведь северу американского континента, насколько он знал из истории Земли, куда меньше досталось во время ядерной катастрофы, чем другим регионам земного шара. А уж Европа, наверное, должна была пострадать больше других территорий, поскольку плотность населения здесь была просто невообразимой для современного человека. Ну и, наверное, тут просто почти не осталось материала для последующей эволюции…
Но очень скоро он убедился в том, что и на севере европейской части света не все обстояло так уж тихо и благополучно.
Незадолго до наступления темноты, когда отряд начал подыскивать место для ночлега, брат Лэльдо, самый сильный телепат из них троих, вдруг уловил нечто такое, что ему очень не понравилось. Он замер, сосредоточившись, прислушиваясь… Откуда донесся всплеск ярости… это впереди? По пути движения отряда? Эливенер не был уверен. Всплеск был слишком кратковременным и отдаленным. Но сила его была такова, что можно было не сомневаться: испустил его зверь крупный и хищный. Вот еще незадача, подумал брат Лэльдо, опять придется то ли обходить опасность, то ли прорываться с боем… а мы-то уж совсем было решили, что попали в мирный край.
— Эй, ты чего застыл, как пень? — мысленно окликнула его иир\'ова. — Что случилось?
— Где-то тут все-таки водятся хищники, — пояснил молодой эливенер. — И крупные. Во всяком случае, один хищник уж наверняка имеется.
— Правда? — заинтересовался уроборос. — А ну-ка, я его поищу!
И, бодро перебирая множеством коротких пушистых лапок, длинный, как червяк, уроборос взбежал на ближайший холмик.
Волнистая фиолетовая шерсть, покрывавшая бока Дзз, в лучах заходящего солнца сверкнула королевским пурпуром. Шипы на спине и вокруг лица казались короной. Круглое личико уробороса с большими ярко-синими глазами разрумянилось, и малыш выглядел так, что Лэса не могла отвести от него глаз.
— До чего же он симпатичный! — передала она на личной волне.
— Да, — кивнул эливенер. — И умен, как немногие. Нам повезло, что он решил пойти с нами.
В этот момент один из маленьких ящеров, подкравшись к брату Лэльдо, с размаху тюкнул его длинным клювом по ноге и хрипло каркнул. Эливенер рассмеялся.
— Опять проголодались, — сказал он, на этот раз вслух. — И куда только в них лезет?
— Ну, они же растут, — пожала плечами иир\'ова.
— К тому же они существа летающие, так что у них обмен, похоже, почти такой же, как у птиц. Все насквозь проскакивает без задержки! Пойду поищу им чего-нибудь.
Брат Лэльдо рассмеялся, а кошка метнулась за холм, и уже через несколько секунд оттуда донесся мышиный писк. Вскоре Лэса вернулась, и птенцы, едва завидев кошку, тут же широко разинули клювы и заорали во все горло.
— Узнали кормилицу, — хихикнул брат Лэльдо. Но тут его вдруг посетила очень странная мысль. Он всмотрелся в одного ящера, в другого, в третьего…
Лэса, конечно же, сразу заметила, что боевой товарищ чем-то встревожен.
— Что-то не в порядке? — осторожно спросила она.
— Не знаю, — задумчиво протянул молодой эливенер. — Просто мне показалось странным… Ведь кормишь их только ты. Почему же они колотят клювами меня?
Огромные зеленые глаза иир\'овы распахнулись во всю ширь. Кошка перевела взгляд с брата Лэльдо на птенцов, потом обратно… нахмурилась, пытаясь разобраться в странной ситуации… но ничего не придумала толкового и пожала плечами.
— Ума не приложу.
Уроборос вприпрыжку вернулся к друзьям и сообщил:
— Впереди — сплошные болота. Завтра к полудню до них дойдем. И там действительно есть крупные живые существа, в глубине. А уж хищные они или нет — не знаю.
— А обойти эти болота мы не можем? — поинтересовалась иир\'ова, которая терпеть не могла сырости и слякоти. Она ведь родилась и выросла в сухих степях на юге американского континента.
— Вряд ли, — усомнился Дзз. — Они тянутся на восток и на запад, уходят на полосы нестабильного пространства.
— А на север они далеко заходят? — спросил эливенер.
— Далеко, я не вижу, где они кончаются, — с огорчением ответил уроборос. — Ну, я ведь и вижу-mo еще совсем немного. Вот лет через сто пятьдесят — другое дело будет.
Да, малышу Дзз было всего восемьдесят лет, и дома, в Карпатах, он учился в младшем классе школы.
— Ну, мы, пожалуй, не будем ждать, пока ты подрастешь, — пошутил брат Лэльдо. — Отправимся дальше прямо утром.
Уроборос хихикнул и подпрыгнул высоко вверх, на лету свернувшись кольцом и вцепившись зубами в кончик собственного хвоста. Так уж питались представители этого народа — своими хвостами. Конечно, хвосты снова отрастали за час-другой.
А эливенер, глядя на Дзз, подумал, что им с Лэсой достался под опеку целый детский сад — малыш уроборос, трое маленьких ящеров… Впрочем, Дзз, несмотря на юный возраст, в опеке не особенно нуждался. Но, конечно, добраться до дома самостоятельно он вряд ли смог бы. Хотя он и обладал многими необычными способностями, он все же оставался ребенком.
Отыскав небольшое озерцо, берега которого густо заросли сахарным тростником, путники начали устраиваться на ночлег. Уроборос вызвался набрать воды во все фляги — у берега озерца было слишком много ила, за чистой водой нужно было плыть на самую середину водоема. И через несколько минут он уже вернулся, принеся вместе с полными флягами приятную новость:
— Там на дне полным-полно таких… похожих на раков, — сообщил Дзз. — Наловить их вам на ужин?
— Конечно! — обрадовалась иир\'ова, которая, конечно, любила купаться, но которой совсем не хотелось лезть в тинистое озеро, да еще на самое дно. — А они крупные?
— Не маленькие, — хихикнул уроборос и умчался под воду. Он мог ходить пешком по дну, но как он обходился без воздуха, ни эливенер, ни кошка не понимали. Это был еще один из загадочных талантов его народа.
Иир\'ова и брат Лэльдо расположились неподалеку от воды, бросив на траву заплечные мешки и булатные посохи. Эти необычные посохи достались им в подарок, когда путешественники очутились в поселке суртов, кузнецов, работавших на маленьких человечков курдалагов. В рукоятку одного из посохов были вставлены драгоценные камни — рубины и алмазы, обладавшие особыми свойствами. Алмаз, как было хорошо известно обоим путешественникам, дает своему владельцу силу, храбрость и даже непобедимость в бою. А рубин обычно усиливает природные качества того, кто им обладает. Еще рубины помогают защищаться от низких духов и от черных сил, отгоняют дурные сны. А заодно даруют женщинам плодовитость.
Второй посох был бы точной копией первого, если бы не то, что в верхнюю часть его рукоятки вместо рубинов и алмазов был вставлен один-единственный маленький хрустальный шарик. Шарик обладал особой историей. Он в недавнем прошлом скрывался внутри хитроумного аппарата, находившегося в горной долине и рассылавшего специфические волны, подавлявшие развитие мысли в существах, передвигавшихся на четырех конечностях. Аппарат был уничтожен отрядом путешественников (тогда еще находившемся в полном составе), и шарик — все, что осталось от зловредной машины. Брат Лэльдо ожидал от шарика настоящих чудес, но пока что удалось выявить лишь немногое: шарик умел испускать обжигающий жар, ледяной холод, мог создавать небольшое защитное поле и служить плавательным средством. Но эливенер и иир\'ова полагали, что с него и этого довольно. Они вообще привыкли больше полагаться на себя, чем на всяких чудесных помощников.
Зеленоватая вода небольшого озера вскипела, над ее поверхностью взлетело несколько фонтанов брызг, — и на берег полетел огромный черный рак, туловище которого было длиной не меньше полуметра, а четыре иссиня-черные клешни — сантиметров по тридцать каждая. Клешни щелкали на лету, словно пытаясь ухватить что-то невидимое. За первым ракообразным вылетело на берег второе, потом третье, четвертое…
— Малыш, остановись! — мысленно закричал брат Лэльдо. — Куда их столько?!
Уроборос вышвырнул из воды еще одно чудище с четырьмя клешнями, и следом выскочил сам, отряхиваясь на бегу, как фиолетовая собачонка. Шипы, окружавшие его лицо, светились золотистым светом, шипы на спине — голубовато-белым. Брат Лэльдо понял, что уроборос ловил гигантских раков на свет.
Уже почти совсем стемнело, но уроборос погасил шипы, поскольку ни путешественники, ни он сам не нуждались вообще-то в искусственном освещении, прекрасно видя и в темноте. Зато возможных врагов свет вполне мог насторожить.
Ящеры-птенцы при виде первого же ракообразного, грохнувшегося на траву, радостно завопили и бросились вперед, ничуть не боясь ни огромных клешней, ни лап, снабженных острыми колючками. Маленькие птервусы принялись колотить длинными клювами по панцирю рака, ловко попадая в щели между отдельными пластинками.
Рак отчаянно сопротивлялся. Он подпрыгивал, размахивая восемью колючими лапами, изворачивался, пытаясь достать клешнями вертких птенцов, выпучивал глаза и разевал широкий, как у рыбы, зубастый рот… но птенцы оказались прирожденными бойцами. Ни один из них не попал под острое, как нож, лезвие клешни, ни один не позволил зацепить себя крючком черной лапы, — и через несколько минут ракообразное затихло, лишившись панциря. А ящеры моментально растерзали и слопали его зеленовато-белое мясо, оставив нетронутыми клешни. Видимо, расколотить панцирь клешней им оказалось не под силу.
— Недурно, — одобрительно кивнул брат Лэльдо, с интересом наблюдавший за действиями птенцов. — Молодцы, ребятишки.
— Да, нам бы так научиться, — заметила иир\'ова. — А то, глядишь, и без ужина останемся.
Эливенер оглянулся и обнаружил, что Лэса уже успела не только прикончить четырех раков, врезав каждому из них по голове булатным посохом, но и обработала часть клешней — запекла их с помощью хрустального шарика в рукоятке. Сама-то она предпочитала сырое мясо… Но ни с печеных, ни с сырых клешней оказалось невозможно содрать крепкую, как железо, оболочку. Заметив растерянность в глазах иир\'овы, брат Лэльдо рассмеялся.
— Вот это броня!
— Смейся, смейся, — фыркнула иир\'ова. — Еще не так посмеешься, когда придется травку на ужин щипать.
Уроборос, до сих пор державшийся в сторонке, молча подбежал к одной клешне и тяпнул ее зубами. Клешня с громким треском лопнула, в щели показалось желтоватое печеное мясо. Его аппетитный запах заставил брата Лэльдо нервно сглотнуть.
— Ух ты! — воскликнул эливенер. — Вот это здорово!
Впрочем, чему тут было удивляться? Если народ уроборосов, живущий в горах, без труда прогрызал ходы в скальных породах любой степени твердости, то уж раскусить панцирь какого-то озерного рака было для Дзз просто детской забавой.
В общем, без ужина путешественники не остались.
* * *
Утро настало сырое и унылое. Небо затянули низкие сизые тучи, то и дело начинал накрапывать дождик, и вскоре все промокли до костей, но продолжали упорно идти вперед, не желая останавливаться и пережидать непогоду в укрытии. Да и укрытия подходящего все равно поблизости не было. Рощи встречались все реже, деревья в них выглядели теперь жалко — с тонкими искривленными стволами, редкими кронами… Под ногами путников хлюпала жижа. И даже в воздухе ощущалась близость болота. Пахло сырым мхом, тиной, гнилью…
Но эти болота ничуть не походили на хорошо знакомые брату Лэльдо и Лэсе Туманы Пайлуда, расположенные неподалеку от Республики Метс, на севере американского континента. В американских болотах хляби перемежались островками, сплошь покрытыми деревьями, кустарником, заплетенными лианами… а здесь, куда ни кинь взгляд, можно было рассмотреть лишь кочки да невысокие кривые кусты и редкие деревья.
Где же тут могли спрятаться крупные живые существа, которых заметил уроборос, исследовавший местность? Брат Лэльдо никак не мог этого понять.
Маленькие ящеры, без зазрения совести слопавшие утром большую часть и сырых, и печеных раков, в отличие от троих людей явно были вполне довольны и дождем, и слякотью под ногами. Они весело вертели головами во все стороны, то и дело расправляя еще неокрепшие крылья, и молодой эливенер с удивлением отметил, что за ночь птервусы заметно подросли. Он подумал, что если птенчики и дальше будут расти в таком темпе, то, пожалуй, через недельку вполне смогут уже отправиться в самостоятельный полет и перестанут нуждаться в опеке. Что ж, решил брат Лэльдо, это было бы неплохо. Лишние подопечные были отряду совсем ни к чему.
Километр за километром оставались позади, тянулись часы, но ничего вокруг не менялось. Все то же голое скучное болото лежало со всех сторон, куда ни кинь взгляд, все те же чахлые редкие деревца да кустики, все та же мокрая осока, поливаемая сеющимся дождем… Но, конечно, поле видимости сильно ограничивалось из-за легкого тумана, клубившегося над поверхностью болота.
Даже вечная оптимистка Лэса, казалось, поддалась унынию погоды и местности. Она молча шагала рядом с молодым эливенером, не уносясь по своему обыкновению вперед, — ведь необходимости в разведке не было, местность просматривалась насквозь, гипотетическому врагу негде было укрыться.
Ближе к полудню птенцы-ящеры начали проявлять беспокойство. Они проголодались. Брат Лэльдо решил, что пора сделать небольшую остановку, наловить для хищных деток мелкой живности, которой изобиловало болото. Лэса и уроборос поддержали идею, хотя иир\'ова и заметила:
— Мне кажется, они могли бы уже и сами постараться хоть немного ради своего пропитания. Лягушки у них прямо под ногами прыгают, а они только смотрят да рот разевают!
— Ждут, наверное, что еда сама к ним в пасть запрыгнет, — засмеялся уроборос.
Брат Лэльдо усмехнулся. И вправду, похоже было на то. Хищные детки, завидев прыгавшую в траве лягушку или жабу, таращили на нее маленькие глазки и громко вопили, широко разинув зубастые пасти и взмахивая черными кожистыми крыльями. Но жабы и лягушки, само собой, на приглашение не откликались и скакали себе мимо. Птервусы провожали их обиженными взглядами и снова принимались орать.
— Ничего не поделаешь, придется нам за них потрудиться, — сказал эливенер, сбрасывая заплечный мешок на небольшую кочку и втыкая рядом с ней посох. Засучив рукава холщовой рубахи, сшитой руками смиренных суртов, брат Лэльдо принялся за дело. Иир\'ова и уроборос присоединились к нему. Птервусы были прожорливы, как всякие птенцы, и при их размерах лягушек потребовалось немало, тем более что в этом болоте лягушки и жабы водились на удивление мелкие. Их приходилось собирать десятками, и полными горстями закидывать в зубастые пасти оголодавших деток.
А вот для двоих путешественников обеда пока что не находилось. Впрочем, и молодой эливенер, и степная охотница не слишком огорчались по этому поводу. Оба они привыкли к суровым условиям военных походов, так что потерпеть до вечера или даже до завтрашнего дня вполне могли. Лишь бы воды хватало. А воды у них были полные фляги. Да и моросящий беспрестанно дождь немало содействовал ослаблению жажды.
Но вот наконец юный уроборос, периодически сканировавший местность, заявил:
— Похоже, впереди деревья. Ну, высокие растения. Странные какие-то. И много. И вроде бы омуты… но я не уверен.
Омуты, или водяные колодцы, могли таить опасность, а потому иир\'ова и эливенер мгновенно насторожились. И, сосредоточившись, начали ментальный поиск. В первые минуты им казалось, что впереди царит такая же мысленная тишина, как и вокруг. Но внезапно брат Лэльдо уловил слабенькую волну спящего инстинкта. Лэса была не таким сильным телепатом, как эливенер, и ей, конечно, не удалось бы отыскать этот едва заметный признак скрывавшегося где-то впереди хищника.
— Что-то есть, — тихо сказал брат Лэльдо. — Вернее, кто-то. И, похоже, как раз в омуте. Во всяком случае, не на поверхности болота. — И тут же спросил: — Малыш, а почему тебе кажется, что деревья — странные?
— Это, наверное, все-таки не деревья, — неуверенно ответил уроборос. — Трава, похоже. Но не бамбук. Стволы довольно мягкие. Скорее на бананы похоже. А откуда на болоте бананам взяться? У нас в Карпатах они на песчаных почвах растут.
— Может, вид другой? — предположила иир\'ова. — Есть же, например, пустынные мальвы — и есть болотные. И оба вида съедобные. Только болотные жутко кислые.
— От банана я бы не отказался, — передал уроборос. — Даже от кислого. Очень полезный фрукт.
— А говорил, что ничем, кроме своего хвоста, не питаешься! — удивился брат Лэльдо.
— В общем это так, — кивнул Дзз. — Взрослым больше ничего не нужно. Но наши доктора говорят, что молодым необходимы кое-какие дополнительные элементы. И нас даже в школе заставляют есть бананы, малину и мохнатый крыжовник. Некоторые капризничают. А я — никогда. Я хочу вырасти умным и сильным.
Тут брат Лэльдо сообразил, что понятия не имеет, что представляют собой взрослые уроборосы.
— А какой величины ты станешь, когда вырастешь? — спросил он.
— Да уж побольше тебя, — хихикнул малыш. — Мой папа в длину — пять с половиной метров. Но он, конечно, большой. Есть дяденьки и поменьше. Но у меня и мама крупная, четыре метра. Да и я уже для своего возраста неплохо вытянулся.
Если учесть, что длина Дзз достигала полутора метров, наверное, он был прав. Он ведь был всего-навсего первоклашкой.
Но в данный момент путникам следовало подумать о другом. Что за существа скрываются в водяных колодцах впереди? Велики ли они? Опасны ли для людей? То, что это хищники, было очевидно по испускаемым ими даже во сне волнам жажды крови, но это могли оказаться звери, питающиеся, например, мелкими птицами, а то и вообще червями… К сожалению, размеры живых существ ментальными способами не определялись. А сканировать сквозь землю уроборос в силу своего юного возраста еще не умел.
Провал, заполненный водой, тем временем приближался. Трое друзей понемногу замедлили шаг, опасаясь сюрпризов. Конечно, спящие под водой хищники могли оказаться строго водяными жителями, ну, а если они двоякодышащие? Вот ка-ак выскочат!..
Маленькие птервусы, словно почувствовав настороженность людей, замолчали, хотя до сих пор то и дело издавали хриплые вопли, стараясь напомнить о своем существовании. Сквозь негустой белесый туман стали наконец видны те растения, о которых предупредил уроборос.
Это и вправду было нечто похожее на банан — невысокие, около трех метров, гладкие стволы, увенчанные пучками длинных узких листьев, среди которых висели гроздья изогнутых зеленых и желтых плодов. Но от знакомых кошке и брату Лэльдо американских бананов эти растения отличались тем, что с их вершин наряду с плодами свисали еще и длинные усы, закрученные спиралями. Уроборос, со своей стороны, заявил, что карпатские бананы — безусые. И ростом повыше.
— Да, наши тоже не такие мелкие, — кивнул молодой эливенер. — Меньше пяти метров, пожалуй, и не бывают. И зачем это они усы отрастили? Я понимаю, будь они вьющимися растениями, в том был бы смысл…
— Мы, конечно, можем без труда обойти эти заросли, но ты все-таки настройся на всякий случай, — предложила иир\'ова. — Как нас учила Бенет, помнишь, надеюсь?
Уж этого молодой эливенер никак не мог забыть. Милая девушка из поселка суртов, огородница Бенет, научила его и Лэсу общаться с растениями. Теперь брат Лэльдо знал, как попросить растения помочь ему, защитить его отряд от нападения. А кошка могла даже заставить растения напасть на врага, угрожающего ей и ее друзьям. И это новое умение путешественники уже использовали однажды — когда подверглись нападению стада вепрей и вынуждены были отсиживаться на старом дубе, пока местные кусты, грибы, мхи и травы воевали за них с дикими свиньями.
Иир\'ова решила, что пора отправиться на разведку, и, несмотря на возражения брата Лэльдо, умчалась вперед, к банановой рощице. Эливенер возражал потому, что отряду не составило бы труда обойти эти растения. Между рощицами хватало свободного пространства. К тому же уроборос заявил, что колодец со спящим хищником расположен то ли среди бананов, то ли по другую сторону рощи, совсем близко к ней.
Но Лэса была слишком деятельна и энергична, чтобы просто шагать по пустынному болоту, не имея по пути ни малейших развлечений.
Брат Лэльдо проводил взглядом стройную охотницу и тихо сказал уроборосу:
— Ой, не нравятся мне эти фрукты… как бы чего не вышло. Давай-ка поспешим.
И предчувствие не обмануло молодого эливенера.
— Черт побери! — донеслось до них мысленное восклицание степной охотницы. — Эти проклятые усы на меня напали! Ах, паразиты!..
Брат Лэльдо и уроборос помчались вперед что было духу. Маленькие ящеры, еще не научившиеся не только летать, но даже перепархивать с места на место, сразу же безнадежно отстали от своих опекунов. Но о них никто и не вспомнил…
Ворвавшись в рощу, молодой эливенер и уроборос увидели за дальними деревьями кошку, связанную по рукам и ногам белесыми пружинистыми усиками одного из бананов. Лэса не могла действовать ни маленьким ятаганом, висевшим в ножнах у ее пояса, ни булатным посохом, поскольку руки кошки оказались плотно прижаты к телу, а ноги оторвались от земли. Вися в воздухе, иир\'ова вертелась, что было сил, и ругалась по-черному, но вырваться из захвата растительных агрессоров не могла. Брат Лэльдо и уроборос, подбежав к Лэсе, принялись за дело. Эливенер начал осторожно разрезать усики своим ятаганом, а уроборос стоял на страже, бросаясь на плети, свисавшие с соседних деревьев, стоило тем чуть-чуть шевельнуться, и мгновенно перекусывая их. Сок усиков оказался довольно едким, и уроборос сердито отплевывался, комментируя происходящее:
— Вот гадость, так гадость! И как тебя угораздило забраться аж в середину рощи, Лэса? Чем ты думала, хотел бы я знать! У нас в Карпатах говорят — «любопытство кошку сгубило».
— Болтай поменьше, — огрызнулась иир\'ова.
Но Дзз продолжал гнуть свое:
— Конечно, при этом имеют в виду не настоящих кошек, а женщин… впрочем, и настоящих кошек тоже. Они и в самом деле ужасно любопытны… Ой! Что это?..
Освобожденная от пут Лэса и брат Лэльдо разом обернулись.
Метрах в тридцати от них, за редко стоящими деревьями, как бы прямо из-под земли выползала синеватая студенистая масса…
Конечно, все трое уже в следующую секунду поняли: на свет выбрался тот самый хищник, чьи сонные импульсы брат Лэльдо уловил совсем недавно. Тот, кто дремал в водяной яме…
Движения бесформенного зверя лишь на первый взгляд казались замедленными, ленивыми. При втором взгляде любой видел: скорость продвижения монстра весьма и весьма высока. К тому же, вывалившись в болото целиком, неведомый зверь поднялся на ноги и стал похож на гигантскую голубоватую медузу высотой не меньше трех метров, полупрозрачную, с выпуклым куполом, по нижней части которого, над гибкими щупальцами, свисала едва видимая в солнечном свете густая прозрачная бахрома. Легкий ветерок, дувший со стороны монстра на троих друзей, донес до них острый запах аммиака, смешанный с вонью тухлой рыбы и прогоркшего масла. Иир\'ова чихнула, уроборос громко фыркнул, даже брат Лэльдо поморщился, несмотря на то, что его обоняние было далеко не таким острым, как у его спутников.
Медуза, плавно переставляя щупальца-ноги, двинулась к людям. Только теперь они увидели полускрытые складками голубоватого купола тусклые серые глаза и небольшой черный клюв.
Потом монстр замер на месте, словно к чему-то прислушиваясь… а может быть, он ждал подмоги? Медуза вполне могла передать сигнал кому-то из своего странного племени…
Закрученные спиралями усы деревьев, до того всячески пытавшиеся достать людей, с приближением монстра замерли, не откликаясь даже на порывы ветра. То ли они чувствовали опасность, то ли ожидали чего-то…
— Вот еще незадача… — пробормотал молодой эливенер, задрав голову и глядя на голубоватый купол, надвигавшийся на них. — И что нам делать?
— Удирать, — предложил юный уроборос. — Он нас не догонит.
Словно услышав и поняв его слова, белесые усы дернулись и разом опустились с вершин деревьев к земле, образовав нечто вроде сплошного занавеса, замкнувшего пространство вокруг троих друзей. Похоже, деревья рассчитывали удержать людей в этой ловушке.
Эливенер заметил, что длинные чуткие пальцы иир\'овы осторожно перебирают амулеты, висящие на груди кошки. Почти все это немалое множество амулетов было подарено Лэсе все той же кудесницей Венет, маленькой огородницей из поселка кузнецов, расположенного возле скальной гряды на юге от того места, где сейчас находился отряд. Бенет, наследственная колдунья, помогла путешественникам сбежать из поселка, а заодно снабдила их защитой на разные случаи жизни. Но кроме амулетов Бенет у кошки был еще и птичий бог, найденный ею самой в пещере в скалах.
Впрочем, сейчас птичий бог едва ли мог пригодиться. Медуза уж никак не походила на существо летающее. В этот момент в голове эливенера мелькнула интересная мысль: а что, если птенцы птервусов тащатся за ними именно потому, что у Лэсы на груди висит птичий бог? Птервусы, конечно, не птицы, а хищные ящеры, но ведь они летают… Но сейчас было не до размышлений на посторонние темы.
Брат Лэльдо выдернул из ножен маленький кривой ятаган — подарок народа хворь-перевязок, и задумчиво взвесил его на руке. Ятаган был очень острый, но такой уж небольшой… кривой нож, только и всего. Конечно, и таким можно без труда скосить все вьющиеся плети, но удастся ли посечь скользкую, даже на вид вязкую сухопутную медузу?
Молодой эливенер посмотрел на булатный посох, который он держал в левой руке. Жар, холод… ну, возможно, как-то его можно использовать…
А если просто-напросто пустить в дело заклинания Бенет?
Ведь бананы, окружающие его отряд, — растения, а молодая сурта научила его и Лэсу общаться с растительным миром…
— Лэса, а если попросить их защитить нас? — сказал эливенер.
— Я уже несколько минут читаю свое заклинание, — сердито откликнулась иир\'ова. — Похоже, эти бананы все-таки не совсем растения, в них слишком много животных клеток. Не реагируют.
— Но грибы — тоже не совсем растения, однако они помогли нам, когда вепри налетели, — напомнил брат Лэльдо.
— Попробуй сам, — огрызнулась кошка.
Лэльдо начал начитывать свое заклинание, и тут одновременно медуза снова тронулась с места, а в банановую рощу ворвались отставшие птенцы. Они яростно вопили, возмущаясь тем, что люди их бросили. Налетев на занавес из свисавших до земли вьющихся плетей, птенцы моментально оборвали банановые усы, расчищая себе дорогу, на ходу проглотили обрывки — и набросились на троих друзей, колотя всех без разбору своими здоровенными крепкими клювами.
— Эй, что за хулиганство! — возмутился уроборос. — Если вам хочется клювы почесать, долбите вон того синего!
К немалому изумлению путешественников, птенцы как будто бы поняли мысленную речь уробороса, хотя до сих пор ни на какие мысленные сигналы не реагировали, понимая только вербальное обращение либо жесты. Все три птервуса-недоростка сначала подозрительно уставились на неторопливо шагавшую в сторону отряда медузу, скосив глубоко сидящие красноватые глаза, — а потом, хрипло заорав и испустив волну жуткой вони, разом ринулись навстречу монстру.
Щелкая зубастыми клювами, они высоко подпрыгивали, взмахивая расправленными во всю ширь перепончатыми крыльями, и при каждом прыжке отрывали по куску скользких щупальцев и с жадностью глотали. Гигантская медуза замерла на месте, потом наклонилась, рассматривая напавших на нее птенцов. Похоже, ни малейшей боли монстр не испытывал, — во всяком случае, ни эливенер, ни иир\'ова не уловили соответствующих волн. И почему-то, непонятно почему, даже не пытался ни отогнать птенцов, ни как-то противодействовать их нападению. Но как бы то ни было, трое друзей получили передышку. Брат Лэльдо снова начал начитывать заклинание, призывающее растения встать на защиту людей, а иир\'ова — торопливо изучать амулеты.
Деревья, к сожалению, не обратили на призыв эливенера ни малейшего внимания, зато Лэса вдруг мысленно вскрикнула:
— Есть!
— Наша помощь понадобится? — тут же спросил уроборос.
— Наверное, нет, — не слишком уверенно ответила иир\'ова. — Этот амулет должен сгустить слизь в медузе… ну, тогда она утратит способность двигаться, наверное.
— Может, лучше просто заморозить ее посохом? — предложил свой вариант брат Лэльдо, уже окончательно убедившийся, что местные растения заклинаниям Бенет не подвластны. Просто потому, что они наполовину состояли из животных клеток. Полурастения, полузвери.
— Чтобы воздействовать посохом, тебе придется подойти к монстру почти вплотную, — возразила иир\'ова.
— А ты не можешь знать, на что он способен. Я лично подозреваю, что бахрома под куполом — это стрекала. Я ощущаю в них какое-то жгучее вещество. Наверняка ядовитое.
— Хорошо, только давай поскорее, — уступил эливенер. — А то как бы эта куча слизи птенцов не придавила.
— Не придавит, — серьезно передал уроборос. — Присмотрись повнимательней, он уже новые ноги отращивает.
Лэса, сняв с шеи кожаный шнурок с висевшими на нем тремя ярко-синими крупными бусинами, начала что-то едва слышно начитывать, прижав бусины к губам. А эливенер тем временем последовал совету уробороса и внимательно всмотрелся в синеватую слизистую тушу монстра, на щупальца которого по-прежнему с криком напрыгивали трое птенцов. И в самом деле… рядом с покалеченными птервусами ногами уже подрастали новые, немного тоньше прежних, но такие же гибкие и жилистые с виду. А потом брат Лэльдо заметил еще кое-что. Монстр стал ниже ростом.
Эливенер сосредоточился, настраивая свою новую, недавно проснувшуюся способность видеть насквозь чужие тела. И через несколько секунд понял, что медуза строит новые конечности из материала туловища. А это значило…
Это значило, что достаточно обрубить твари все ноги — и с ней будет покончено. Она израсходует самое себя на новые щупальца.
Но для того, чтобы начать орудовать маленьким ятаганом, необходимо было подойти к твари вплотную. И подставить себя под удар ядовитой бахромы.
Брат Лэльдо оглянулся на кошку. Она уже закончила начитывать заклинание и, схватив амулет за шнурок, раскручивала бусины над головой, готовясь метнуть их в медузу.
В следующую секунду большие синие бусины, коротко просвистев во влажном воздухе банановой рощи, звучно шмякнулись в слизистую плоть монстра, прямо над вялой складкой, прикрывающей мутные глаза.
Глава 2
Не успела еще Лэса опустить руку, как вокруг бусин, словно бы прилипших к полупрозрачной туше, слизистая поверхность начала твердеть, наливаясь стеклянным блеском. Монстр взвыл тоненьким голосом, визгливо, пронзительно… и детки-птервусы тут же шарахнулись от него и со всех ног помчались к людям. Эливенер облегченно вздохнул, полагая, что с медузой покончено… однако он ошибся. То ли что-то не сработало в заклинании, то ли возникло какое-то несоответствие между амулетом и плотью чудища, — но через несколько секунд действие бусин прекратилось. И медуза, сверкая остекленевшей верхушкой купола, бросилась на чужаков, забредших в ее владения.
И одновременно двое путешественников уловили мощные волны поддерживающей энергии, донесшиеся откуда-то издали. Волны влились в пострадавшую медузу, придавая ей новые силы. Похоже, родичи монстра спешили на помощь… Отряду оставалось только одно: отступать.
Эливенер метнулся к завесе вьющихся банановых усов, взмахнул крошечным ятаганом, смахнул загораживавшие дорогу плети… и вдруг остановился и замер, пораженный новой мыслью.
— А почему медуза не тронула ящеров? — громко спросил он, ни к кому в особенности не обращаясь.
Лэса и уроборос, уже выскочившие за пределы очерченного плетями круга, тоже остановились и уставились на птенцов, с воплями скакавших рядом с ними.
— Эй, детки, — присев на корточки, заговорил молодой эливенер. — Вы меня слышите?
Он сомневался в этом потому, что взрослые птервусы, насколько он помнил, всегда были плотно закрыты от любого ментального воздействия, и ему ни разу не удалось заглянуть в их умы. Да и были ли там хоть какие-то умы?.. Но ведь птенцы услышали юного уробороса? Значит, их защита была не такой плотной, как у взрослых ящеров? Или…
— Дзз, попробуй ты с ними поговорить, — быстро сказал эливенер. — Ты молод, может быть, именно в этом дело…
Уроборос понял его с полуслова.
— Эй, козявки, — тут же мысленно закричал он, — вы что, хотите, чтобы эта слизистая дрянь слопала ваших кормильцев? А кто тогда будет вам лягушек ловить? Сдохнете с голоду, вот что я вам обещаю! Или придется остановить эту гадость!
Птенцы выслушали его, склонив набок головы с длинными зубастыми клювами, — и поняли.
Заорав по своему обыкновению, они с треском расправили крылья и, распространяя вокруг себя обычную для них вонь, вприпрыжку бросились навстречу медузе, яростно щелкая острыми зубами. Монстр остановился. Птенцы, не переставая хрипло вопить, набросились на его полупрозрачные ноги, раздирая их в клочья. Брат Лэльдо сосредоточился, пытаясь понять, почему медуза не сопротивляется. Лэса, насколько он мог заметить, занималась тем же самым.
Даже уроборос, умевший в общем-то лишь вести мысленную беседу, прилагал все усилия, чтобы хоть что-нибудь услышать… не могла же медуза просто молчать, когда ее пожирали заживо!
Молодой эливенер перепробовал уже почти все доступные ему ментальные волны, пройдясь по множеству диапазонов. И вдруг…
— Понял, понял! — закричал он. — Он парализован! Он просто не может двигаться!
Голубоватую гору полупрозрачной плоти и в самом деле парализовало — то ли запахом летающих ящеров, то ли звуками их голосов, понять было невозможно. Медуза оказалась беспомощной перед тремя птенцами. С ней можно было делать все, что угодно. Она не могла даже пустить в ход ядовитые стрекала.
Лэса, недолго думая, подскочила к монстру и принялась изо всех сил колотить рукояткой булатного посоха по лбу твари, то есть по тому месту, где должен был бы располагаться лоб у любого другого существа, — над глазами. Посох проваливался в слизистую плоть, увязая в ней, но иир\'ова не отступала. И вот наконец многочисленные ноги твари подогнулись, мутные глаза закрылись — и медуза бесформенной грудой свалилась на траву.
И тут же к ней потянулись вьющиеся усики окружавших место события бананов.
Трое друзей, несколько секунд понаблюдав за тем, как растительные некрофаги пожирают слизистую тушу, отправились дальше. Молодой эливенер внимательно прислушивался к каждому звуку ментального поля, даже самому слабому, — ведь где-то неподалеку находились и другие медузы. Но, похоже, они были где-то далеко.
Миновав банановую рощу, отряд снова зашагал по кочкам бесконечного болота. Справа и слева от маршрута троицы, сопровождаемой крикливыми птенцами, виднелись другие рощи, довольно близко. Впереди тоже темнели купы деревьев, но на гораздо большем расстоянии. Под ногами хлюпала вода.
— Ну что, следующие заросли обойдем? — с улыбкой сказал брат Лэльдо. — Или снова полезем напрямик?
Его друзья засмеялись. Конечно, теперь они знали, как управиться со слизистыми монстрами, живущими в водяных ямах, но стоило ли задерживаться по пустякам? Всем хотелось как можно скорее добраться до таких областей, где возможен будет поворот. Сколько еще им шагать все на север да на север? Им ведь нужно совсем в другую сторону!
— А здесь повернуть нельзя? — с надеждой в мысленном голосе спросил уроборос.
— Не думаю, — серьезно ответил брат Лэльдо. — Шесть-семь километров по территории с нестабильным ментальным полем… это ведь почти час, если учесть, что нужно идти по болоту, а не по сухой твердой почве. Как ни спеши, быстрее не получится. Ну, а за час, сам понимаешь, всякое может случиться. Места здесь не такие уж безопасные.
— Это верно, — согласилась иир\'ова. — И кстати, что-то мне кажется, тут водятся и другие зверюшки… покрепче той голубой слякоти.
— Ты что-то уловила? — спросил уроборос.
— Нет, — ответила степная охотница. — Просто предчувствие.
К предчувствиям кошки следовало отнестись с полной серьезностью. Это брату Лэльдо было хорошо известно. Степное племя иир\'ова обладало такой интуицией, какой не было ни у одного из известных эливенеру народов.
— А нельзя ли поподробнее? — осторожно спросил он. — Что именно ты предчувствуешь? И как скоро это может произойти?
Лэса весело расхохоталась и умчалась вперед, бросив на ходу:
— Никаких подробностей, дорогой! Я их просто не знаю!
Стройная фигура высокой кошки растаяла в легком тумане, повисшем над болотом, но Лэса не молчала. Брат Лэльдо и уроборос внимательно прислушивались к замечаниям разведчицы по поводу увиденного.
— А болотце-то все мокрее становится… сухих тропинок уже совсем мало. Так, а если восточнее пройти? Здесь вроде посуше, но впереди уже не роща, а целый лес, и не банановый… Лэльдо, здесь огромные деревья, и лес уходит на полосу нестабильного пространства… и кто-то в нем водится, должна заметить.
— Кто? — тут же бросил мысленный вопрос брат Лэльдо. — Хищники?
— Похоже на то.
— Обойти этот лес можно?
— Боюсь, что нет. Дальше к северу он занимает уже всю стабильную полосу.
— Лэса, возвращайся, — настойчиво передал молодой эливенер. — Не хватало еще тебе влипнуть в очередную неприятность!
— Возвращаюсь, — с неожиданной серьезностью ответила иир\'ова. — Тут и втроем будет нелегко…
И она замолчала, явно не желая отвечать на летящие ей навстречу вопросы брата Лэльдо и уробороса. Они встревожились, но через несколько минут кошка вынырнула из заметно сгустившегося тумана и заявила:
— Не хотела кричать на все пространство. Что-то там… непонятное. Разумных существ вроде бы нет, но общий фон в том лесу неприятный. Ощущение такое, словно вышел на охоту крупный хищник. Птицы как-то не так поют, мелкие зверьки попрятались… но я не почуяла никого. Это странно.
Это и в самом деле было странно. Вышедший на охоту хищник всегда испускает особые волны, в которых слышны настороженность и жажда крови. И уж кто-кто, а иир\'ова, сама будучи охотницей, должна была бы уловить все это.
— Как же нам быть? — задумчиво произнес молодой эливенер. — Обойти лес невозможно, идти напролом — опасно…
— А если все-таки рискнуть и перебежать на соседнюю полосу стабильного пространства? — предложил уроборос. — Правда, я не могу определить, что находится там, где все неустойчиво…
— Боюсь, что лес тянется и на восток, и на запад, — покачала головой Лэса, чуть прикрыв огромные зеленые глаза. — Так что на параллельной полосе мы столкнемся с тем же самым. Лэльдо… тебе не кажется, что где-то неподалеку попахивает простенькой мыслью?
Эливенер сосредоточился. Да, они с Лэсой с недавних пор обрели и это умение: ощущать запах мыслей. Вот только в последние дни они шагали по таким местам, где живые существа не утруждали себя размышлениям, довольствуясь инстинктами. А инстинкты не пахнут. Хотя, конечно, испускают волны, по которым нетрудно обнаружить их источник.
Действительно, он уловил едва ощутимую мысль, и не одну… Это было похоже на то, как думали, например, белки или радужные ежи в северных лесах американского континента. Что-то очень простое, незатейливое. «Кушать хочется. Ну чего стоим? Тут и лягушек нет. Пить хочу. Почему он меня не кормит? Дай поесть!»
Но это все-таки были мысли, а не простые ощущения. Сформулированные, оформленные мысли.
Поймав наконец направление, брат Лэльдо обернулся и с изумлением уставился на троих птенцов. Маленькие ящеры тут же разинули зубастые клювы и оглушительно заорали, подпрыгивая на месте и хлопая перепончатыми крыльями.
* * *
— Это они?! — изумленный мысленный голос иир\'овы ворвался в сознание эливенера. — Но почему же…
Лэса не закончила фразу, но и так все было ясно.
— Не понимаю… — пробормотал брат Лэльдо, вглядываясь в ближайшего к нему птенца. — Не понимаю!
— Есть хочу!
На этот раз мысль детеныша была направленной. Он требовал пищи, глядя прямо в глаза эливенера.
Почему же взрослые летающие ящеры, хищные птервусы, с которыми не так давно пришлось основательно повоевать путешественникам, были полностью лишены разума? Конечно, гигантские ящеры закрывались ментальными щитами, нападая на свою жертву, — но за этими щитами прятались только инстинкты, ничего более. Уж это-то иир\'ова и эливенер знали точно.
Разве такое может быть — чтобы детеныши и взрослые особи одного и того же вида так невероятно сильно различались по одному из основных параметров живых существ — наличию или отсутствию разума? Несмотря на все свои огромные знания, полученные от наставников-пришельцев, тысячи лет изучавших природу Земли, эливенер не мог припомнить ничего подобного.
А что, если…
Ведь там, на равнине за скальной грядой, где жили пленные кузнецы сурты, кроме ящеров существовали еще и птицы ракши. И птервусы объединились с птицами в необычном ментальном симбиозе, к которому присоединились еще и маленькие люди с зеленой кожей, злобные курдалаги, желавшие завоевать северные земли.
Возможно, подумал молодой эливенер, именно в этом и кроется причина бестолковости взрослых птервусов. Как ни странно это звучит, но, скорее всего, способностями ящеров пользовались другие существа, лишая птервусов мысли, втягивая ее в себя…
А эти трое птенцов оказались вдали от ракши и курдалагов, и их развитие пошло естественным для птервусов путем… да к тому же у них появилась возможность общения с мыслящими существами, которые не пытаются подавить чужую мысль. Да, это может быть…
Интересно, насколько разумными окажутся взрослые ящеры, если их дар не будет использоваться и подавляться другими существами?
Продолжая размышлять о сути странного факта, брат Лэльдо огляделся по сторонам. Чем же накормить этих горластых мыслителей?
Лэса и уроборос тоже занялись поиском пропитания для птенцов, внезапно проявивших дар связной мысли. Болото не было слишком богато жизнью, так что троим друзьям пришлось потратить немало времени, пока они наловили достаточное количество жуков, мелких грызунов, ящериц и прочего. Наконец птенцы насытились, что выразилось в краткой мысли всех троих деток: «Уф! Хорошо!»
Отряду предстояло решить, что делать дальше. Впрочем, выбор был невелик: либо идти прямо вперед и прорываться сквозь лес, либо сворачивать на восток, чтобы пересечь хотя бы одну полосу нестабильного ментального пространства… а там видно будет.
Если бы трое друзей были одни, они бы не колебались. Несмотря на то, что бежать по кочковатому болоту было не так-то легко, они бы проскочили опасную зону минут за двадцать. Но их тормозили три птенца, до сих пор не научившиеся летать. Тащить их на себе значило бы почти вдвое увеличить время пробежки через нестабильную область. А бросить птервусов, тем более теперь, когда в маленьких ящерах пробудилась способность соображать, никому и в голову не приходило.
— У меня идея! — внезапно вырвалось у Лэсы.
— Ну? — вопросительно посмотрел на нее эливенер.
— Эти обжоры не такие уже и маленькие, — заявила иир\'ова, указывая на птенцов. — А летать не учатся потому, что не видят примера. Будь рядом их мамаша — порхали бы уже, как миленькие!
— Ты хочешь сказать — надо их научить? — удивился малыш Дзз.
— Научить и отправить на разведку! — уточнила степная красавица. — У нас просто нет другого выхода. Нам нужно знать, где кончается лес и что там дальше, за ним. Уж лучше сейчас задержаться на месте, чем позже бессмысленно рисковать.
— Но как мы их научим?
Эливенер задумчиво слушал разговор кошки и уробороса, глядя на птенцов.
Они вроде бы понимали, что речь идет о них, но после основательного обеда их мало что интересовало. Они расселись по кочкам и дремали, засунув головы под крылья. Научить их летать… ну, в общем-то Лэса была права. Птервусы росли не по дням, а по часам, и вид у них был уже вполне зрелый. А летать птенцов и в самом деле надо учить. Все знают: если птенца растят люди, он не слишком спешит вставать на крыло. Бегает себе, как домашняя зверюшка…
— А вот как! — воскликнул брат Лэльдо, быстро подошел к самому крупному птервусу и, схватив его в охапку, изо всех сил подбросил вверх.
Тот хрипло заорал, попытался расправить крылья, но не успел — и гулко шмякнулся в болото. Двое его то ли сестер, то ли братьев тоже завопили, видя столь бесцеремонное и несправедливое обращение с сородичем.
— Нет, так не пойдет, — передала иир\'ова. — Надо их как-то повыше закинуть… черт побери, ни одного деревца поблизости!
— Я могу, если хотите, башенку построить, — робко предложил малыш Дзз. — Только не очень высокую, не больше десяти метров… я еще не взрослый…
— Башенку? — изумленно вытаращил глаза брат Лэльдо. — Какую башенку? Из чего?
Иир\'ова молча уставилась на уробороса, лишившись, похоже, дара мысленной речи.
— Ну… — окончательно смутился Дзз, — вот прямо из земли… я ее уплотню, конечно… но все равно она долго не простоит, лет пятнадцать, не больше, а потом развалится… дождями размоет.
Неожиданно оба путешественника начали хохотать, как сумасшедшие. Они захлебывались смехом и никак не могли остановиться.
Лэльдо даже уронил свой посох, а кошка присела на корточки и пригнулась к коленям, не в силах устоять на ногах. Уроборос недоуменно хлопал длинными ресницами, совершенно не понимая, чем это он так развеселил своих друзей.
Шуму добавили три птенца, решив, очевидно, что у них появился отличный повод потренировать голосовые связки.
Наконец брат Лэльдо вытер выступившие на глазах слезы и с трудом проговорил:
— Малыш, а ты не мог бы как-нибудь на привале вкратце перечислить, что еще ты умеешь, а? Честное слово, от твоих сюрпризов иной раз не по себе становится! Давай, строй свою башенку! Много тебе времени нужно?
— Ну… с час, не меньше…
Лэса, продолжая хихикать, спросила:
— А зачем вы строите такие башенки?
— Да ведь мы же горнодобытчики, — напомнил уроборос. — Наш народ целые горные хребты насквозь проходит… как же без креплений? А порода не всегда бывает достаточно твердой, вот мы и учимся работать с чем угодно, хоть с песком.
— Замечательно! — мысленно воскликнула иир\'ова.
— Ты, наверное, и дом можешь построить из этой вот грязи? — Она топнула босой ногой по болотной жиже.
— Вообще-то могу… маленький домик, — скромно ответил уроборос. — Ну, я начинаю, ладно? Вы только в сторонку отойдите, а то забрызгаю.
Иир\'ова и брат Лэльдо, подхватив булатные посохи и заплечные мешки, поспешили отбежать на несколько метров в сторону. Птенцы шарахнулись за ними следом.
А юный уроборос вдруг выставил вперед шипы, окружавшие его физиономию, превратив их в некое подобие многогранной пирамиды, подпрыгнул, извернувшись в воздухе — и винтом врезался в болото. Во все стороны полетели комья черной грязи и клочья вырванной с корнями травы. А через секунду-другую вместо комьев наверх стали вылетать ровные плотные шарики земли… настолько плотные, что казались каменными. Яма быстро увеличивалась, превращаясь в неширокую воронку, количество шариков росло…
Минут через пятнадцать уроборос выскочил наверх и принялся строить башню. Он укладывал шарики по спирали — и они крепко-накрепко прилипали один к другому. Башня-спираль поднялась метра на два, когда строительный материал закончился, — и юный уроборос снова нырнул в воронку, чтобы изготовить следующую порцию шаров. Работал Дзз невероятно быстро, и на постройку всего сооружения ему и в самом деле понадобилось лишь чуть больше часа. Изумленные путешественники наблюдали за строительством молча, с трудом веря собственным глазам.
Вот тебе и малыш…
Наконец башенка была готова. Она сужалась кверху, а подняться на нее можно было без труда, поскольку юный уроборос позаботился об этом. Узкий пандус обвивал строение, выводя на небольшую плоскую площадку на вершине. Десятиметровое сооружение, возникшее из слякоти, торчало на болоте, как нечто абсолютно чужеродное и непонятное. Брат Лэльдо мельком подумал о том, что если где-нибудь поблизости живут все-таки разумные существа, они будут немало озадачены необъяснимым феноменом. Ну, это их проблемы.
Схватив возмущенно заоравшего птенца подмышку, молодой эливенер быстро взбежал на вершину башни и, недолго думая, подбросил птервуса вверх. Лэса уже стояла рядом, держа второго птенца. Третий, видя такой беспредел, бросился наутек, надеясь избежать урока воздухоплавания. Но, понятное дело, успеха его попытка не имела.
Эливенер спрыгнул с башни, не утруждая себя спуском по пандусу, и мгновенно поймал громко вопящего третьего ящера. Двое первых благополучно спланировали на болото — и даже орать перестали. Похоже, урок им понравился. Третий птенец последовал за ними.
Запуская птенцов во второй раз, иир\'ова и брат Лэльдо старательно прислушивались к слабеньким мыслям ящеров. И уловили нечто такое, что их порадовало. «Ух ты! Здорово! интересно-то как! И чего это я до сих пор пешком ходил?..»
— Пробрало, — констатировала степная охотница. — Природные инстинкты пробудились.
— Да, — согласился брат Лэльдо. — Теперь дело быстро пойдет.
Дело и вправду пошло быстро. Теперь птенцов было просто не удержать. Они вопили, требуя, чтобы их подняли на башню. Но взлететь прямо с болота пока еще не могли, не получалось. Что ж, трое друзей решили, что спешить некуда. Пусть детки потренируются как следует, это всем пойдет на пользу в ближайшем будущем.
* * *
До позднего вечера крылатые ящеры осваивали искусство свободного полета, делая перерывы лишь для того, чтобы восстановить израсходованную энергию. Уроборос и путешественники тоже трудились без отдыха, отлавливая всяческую мелкую живность для пропитания трудяг. А заодно пытались наладить с детками устойчивый мысленный контакт. Но это давалось птервусам гораздо труднее, чем полет.
Хищные детки испускали отрывочные мысли — но почти не воспринимали чужую мысленную речь. Иногда им удавалось уловить слово-другое, но в целом они оставались закрытыми. Когда наконец окончательно стемнело, все начали устраиваться на отдых. Трое друзей уселись у основания башни, птенцы выбрали себе кочку неподалеку от людей.