176 «Я любимого нигде не встретила...»

Впервые — «Ежемесячный журнал». 1914. № 3. С. 3. Печ. по этой публикации. Дата —по времени выхода журнала.

177 «Где,   высокая,   твой   цыганенок...»

Впервые — «Ежемесячный журнал». 1914. № 7. С. 2, с ва­риантами строк:

5 — 7: Сердце матери— темная пытка. Ах, ее я снести не могла! В белый рай распахнулась калитка...

«Белая стая», 1917. С. 74 — 75, с датой— 1914. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Дата —БП. С. 109. В черновом авто­графе РГАЛИ —варианты строк:

6: Ах, ее я принять не могла, 13: Станет тело тревожным и томным.

Магдалина. — См. коммент. к стихотворению «Горят твои ладони...».

178 «Не убил, не проклял, не предал...»

Впервые — «Ежегодник рукописного отдела Пушкинско­го Дома на 1974 г.». Л., 1976. С. 58, публикация А. В. Лаврова и Р. Д. Тименчика, по автографу, при­ложенному к письму Ахматовой к П. Е. Щеголеву от 26 апреля 1914 г. Печ. по этой публикации. Уточнение даты —по времени написания письма.

179 Ответ («Какие странные слова...»)

Впервые —журн. «Аполлон». 1916. №4—5. С. 40; «Белая стая», 1917. С. 29, с иной последней строкой: «Еще не названною мукой» и посвящением: «Гр(афу) В. А. Ко-маровскому». Дата— 1914. В кн. «Бег времени». С. 106 — дата: «Царское Село. 1914». Печ. по кн. «Белая стая», 1923. С. 27, где дата—1914. Царское Село. Весна.

Посвящено графу Василию Алексеевичу Комаровско-му (1881 — 1914), поэту-царскоселу, творчество которого было высоко ценимо Ахматовой, Гумилевым и литерато­рами их круга. Комаровский печатался в «Аполлоне»; в 1913 г. вышла книга его стихов «Первая пристань», которая была в библиотеке Ахматовой и по поводу кото­рой она говорила Л. К. Чуковской, что Комаров­ский—один из самых любимых ее поэтов. «Ответ» Ах­матовой,—возможно, на поздравительное стихотворение Комаровского по поводу выхода «Четок» — «Анне Ах­матовой («Вечер» и «Четки»)»:

В полуночи, осыпанной золою, В условии сердечной тесноты, Над темною и серою землею Вам эвкалипт раскрыл свои цветы.

И утренней порой голубоокой Тоской весны еще не крепкий ствол, Он нежностью, исторгнутой жестоко, Среди камней недоуменно цвел.

Вот славы день. Искусно или больно Перед людьми разбито на куски И что взято рукою богомольно, И что дано бесчувствием руки. («Аполлон». 1916. № 8).

Это стихотворение датируется: март —начало ап­реля 1914 г., ответ на него Ахматова написала в апреле, в дни Страстной недели или Пасхи. Оба стихотворения опубликованы после смерти Комаровского, покончивше­го с собой 21 сентября 1914 г.

10 U «Мне не надо счастья малого..^ Впер­вые—журн. «Голос жизни». 1914. № 7. С. 8; «Белая стая», 1922. С. 114, с датой—1914. Лето; «Из шести книг». С. 215. Печ. по кн. «Белая стая», 1922. Дата — по списку Н. Л. Дилакторской.

Мужа к милой провожу... — По свидетельству Ахмато­вой, стихотворение написано в связи с начавшимся рома­ном Н. С. Гумилева с Т. В. Адамович.

181 «Не в лесу мы, довольно аукать...»

Впервые —журн. «Голос жизни». 1914. № 7. С. 8; «Белая стая», 1917. С. 42; «Бег времени». С. 117. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Уточнение даты —БП. С. 97.

182 «Спокоен ход простых суровых дней...»

Впервые— «Труды по знаковым системам», VI. Тарту, 1973. С. 439, публикация Р. Д. Тименчика. Печ. по этой публикации.

Записано Ахматовой в альбом художника С. Ю. Су-дейкина. См. также коммент. к стихотворениям «...это тот, кто сам мне подал цитру...» и «Безвольно пощады просят...».

183 Уединение. Впервые—«Ежемесячный жур­нал». 1914. № 12. С. 3, без загл.; «Белая стая», 1917. С. 11, с датой—1914; «Бег времени». С. 92, с той же датой; «Белая стая», 1923. С. 11, с датой—1913. Слеп­нево. Лето. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Дата —по списку Н. Л. Дилакторской.

184 «Ты мог бы мне сниться и реже...»

Впервые —газ. «День». 1914. 29 июня, в составе подборки «Три восьмистишия»; «Подорожник». С. 48; «Бег време­ни». С. 194. Дата—1914. Печ. по кн. «Подорожник». Уточнение даты —по времени первой публикации.

185 Побег. Впервые—журн. «Голос жизни». 1914. № 7. С. 7, с вариантом строки 21: «И черное небо светало»; «Белая стая», 1917. С. 50 — 51, с да­той—1914. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Дата—Лу­кницкий, 1. С. 32.

Ольга Александровна Кузьмина-Караваева (1889 — 1987), в замужестве Оболенская — двоюродная племян­ница Н. С. Гумилева. Ее бабушка, Варвара Ивановна Лампе (урожд. Львова), была сестрой матери Н. С. Гу­милева, Анны Ивановны, и совладелицей усадьбы Слеп­нево. Кузьминым-Караваевым принадлежало также име­ние Борисково, расположенное недалеко от Слепнева.

Гумилевы были дружны с сестрами Кузьмиными-Кара­ваевыми, Ольгой и Марией, писали в их альбомы. Стихотворение «Побег» также было записано Ахматовой в альбом, о чем свидетельствует П. Н. Лукницкий: «Дала мне стихотворение из своего альбома (на стр. 45) «Без­вольно пощады просят» (в нем 12 строк) 1913 года. На стр. 46 альбома (с двух сторон) — стих. «Побег» («Нам бы только до взморья добраться» —7 строф), по­священное Ольге Кузьминой-Караваевой, и дата—1914, июнь, Слепнево» (Запись от 15 января 1925 г. —Лук­ницкий, 1. С. 32).

187 Моей сестре. Впервые —журн. «Отечест­во». 1914. № 7. С. 31; «Белая стая», 1917. С. 84, без загл., с датой—1914. Загл. впервые —«Из шести книг». С. 179; «Белая стая», 1923. С. 73, с датой—1914. Дарница. Лето. Печ. по сб. «Из шести книг». Дата —БП. С. 113.

По-видимому, имеется в виду младшая сестра Ах­матовой, Ия Андреевна Горенко (1894—1922).

Подошла я к сосновому лесу...//И промолвил: «Христова невеста/..» — В РТ 114 есть запись Ахматовой: «Летом 1914 г. я была у мамы в Дарнице, в сосновом лесу, раска­ленная жара. Там, кроме меня, жила и сестра Ия Андреев­на. Она ходила в другой лес, к Подвижнику, и он, увидев ее, назвал Христовой невестой». Крин — лилия.

188 «Лучше б мне частушки задорно вы­кликать...» Впервые — «Белая стая», 1917. С. 72, с вари­антом строки 6: «А тебе полтинник за день выручать» и датой —1914; окончательный текст «Из шести книг». С. 213 и «Бег времени». С. 162. В списке Н. Л. Ди­лакторской — дата: «Июль 1914. Дар(ница)». Печ. по сб. «Из шести книг».

Поскольку место написания — Дарница, это и по­следующие стихотворения датируются: «не позже 8 июля 1914 г.», — когда Ахматова, по-видимому, выехала из Кие­ва в Москву; 9 июля по дороге из Москвы в Слепнево она встретила Блока, 10 июля—уже находилась в Слепневе.

189 «Древний город словно вымер...» Впер­вые—журн. «Вершины». 1915. № 17. С. 6, с иным эпите­том в строке 2: «Страшен мой приезд»; «Белая стая», 1917. С. 38. В кн. «Избранное», 1943. С. 22, имело загл. «Киев». Печ. по кн. «Белая стая», 1917. В списке Н. Л. Дилакторской дата —июль 1914. Уточнение даты — по времени отъезда из Киева.

Обращено к Н. В. Недоброво, с которым Ахматова, гостившая у матери в Дарнице, встречалась в Киеве в июне 1914 г. Над рекой своей Владимир... —имеется в виду памятник киевскому князю Владимиру Святославовичу, введшему христианство на Руси (ок. 988 г.). Памятник установлен на Владимирской горке в Киеве над Днепром (скульпторы В. Демут-Малиновский и П. Клодт, архи­тектор К. Тон). И со мной лишь ты, мне равный. — Речь идет о Н. В. Недоброво. Записи П. Н. Лукницкого подтверж­дают это. Однако, по свидетельству Лукницкого, Ах­матова позже стерла проставленное посвящение Недоб­рово (Лукницкий, 2. С. 40). Это и два следующих стихотворения одно время рассматривались Ахматовой как цикл «киевских» стихов 1914 г.

190 «И в Киевском храме Премудрости Бо­га...» Впервые —Ахматова А. Стихи. Переписка. Вос­поминания. Иконография (сост. Э. Проффер). Анн Ар-бор: «Ардис», 1977. С. 74; Соч., 1. С. 317, с датой-1915, публикация В. А. Черных по машинописному экземпляру «Белой стаи», 1917 (из архива М. Л. Лозинского), в кото­ром заменено стихотворением «Еще весна таинственная млела...» со следующей пометой Лозинского: «И в Киев­ском храме Премудрости Бога» исключить и заменить следующим: «Еще весна...» и т. д. М. Лозинский» (собра­ние М. Л. Лозинского, СПб.). Печ. по Соч., 1.

В РТ 114 Ахматова писала об этом стихотворении и о своем «киевском» цикле 1914 г.: «Ш-е киевск<ое) стих<отворение> в 1914 г. М<ожет> б<ыть>, оно и не 14 г., но относится к этим дням:

И в Киевском храме Премудрости Бога, Упав на колени, тебе я клялась, Что будет твоею моя дорога, Где бы она ни вилась.

И в голосе грозном софийского звона Мне слышится голос тревоги твоей.

(...) Призрачный Киев. В Кирил(ловском мона­стыре) Богородица с сумасшедшими глазами. София вся сокровенная —фрески, мозаичный пол на лестнице. Трудно себе представить, какая мазня покрывала стены Софии в те годы.

Древность Киева. Крещатик — обитал(ище) зверо­ловов доисторич(еских) веков.

Мои стихи о Софии. Клятва. Место, где дана клятва, этим самым — священно навсегда.

(...) Я знала, что есть совсем другой Киев, но я не хотела его вспоминать, мне всегда был нужен этот, таким он для меня и остался».

Речь идет о встрече в июне 1914 г. в Киеве с Н. В. Недоброво и о клятве, данной ему. На автографе, подаренном Ахматовой П. Н. Лукницкому, проставлено посвящение Н. В. Недоброво.

И в Киевском храме Премудрости Бога... —в соборе святой Софии в Киеве (см. также коммент. к стихотворе­нию «Буду черные грядки я холить...»). Припав к солее...— Солея — возвышение, ступень перед алтарем. Ярослав Муд­рый (ок. 978— 1054) — великий князь киевский, основатель Русской православной церкви; похоронен в Софийском соборе. И девять ступенек на ней... —Речь идет об иконе Софии Премудрости Божией в иконостасе Софийского собора, изображающей фигуру на троне с девятью сту­пенями.

191 «Справа Днепр, а слева клены...» Впер­вые—в кн.: Лукницкая В. К. Из двух тысяч встреч. М.: Изд-во «Правда», 1987. Б-ка «Огонек». № 14. С. 60. Печ. по БО. 2. С. 34. Датируется на основании автографа

«киевского» цикла (№ I. «И в Киевском храме Пре­мудрости Бога...», № II. «Справа Днепр, а слева кле­ны...»), хранящегося в Музее Анны Ахматовой в Фонтан­ном Доме.

192 «На Казанском, или на Волховом...»

Впервые — журн. «Новый мир». 1969. № 5. С. 53, пуб­ликация В. М. Жирмунского; БП. С. 282. Печ. по авто­графу РГАЛИ с датой —8 июля. 1914. Слепнево. Однако точность этой даты опровергается записями о встре­че 9 июля на платформе Подсолнечная под Москвой с А. Блоком (рабочие тетради Ахматовой и записные книжки Блока). По-видимому, в Слепнево она приехала 9 июля.

Казанское и Волкове — кладбища в Царском Селе и в Петербурге. Волковское (Волково) православное клад­бище было открыто в 1756 г. Ахматова упоминает эти кладбища, возможно, потому, что на Казанском был похоронен И. Ф. Анненский, а на Волковом, в Лютеран­ской его части, — М. А. Линдеберг. В 1915 г. на Волковом кладбище будет похоронен отец Ахматовой А. А. Горен­ко. Новый мост еще не достроят. — По-видимому, Ахматова имеет в виду строительство Дворцового моста в 1912 — 1916 гг. (инженер А. П. Пшеницкий и «Общество Коло­менских заводов»). Строительству предшествовало дли­тельное обсуждение (1900 — 1912 гг.) и рассмотрение 54 проектов.

193 Завещание. Впервые — журн. «Подъем». Воронеж. 1968. № 3. С. 114, без разделения на стро­фы, публикация А. С. Крюкова. Автограф —в альбоме П. Н. Медведева (РНБ). Печ. по этому автографу.

Было послано Ахматовой Н. С. Гумилеву в письме от 13 июля 1914 г. из Слепнева вместе со стихотворением «Целый год ты со мной неразлучен...».

«Целый год ты со мной неразлучен...»

Впервые—альм. «В год войны. Артист —солдату». Пг.,

1915. С. 11, с вариантом строки 5: «Тех, что раньше, тугае, звенели»; «Белая стая», 1917. С. 36, с датой— 1914; «Из шести книг». С. 141, с посвящением Н.В.Н.; «Бег времени». С. 110, с посвящением Н.В.Н. и датой—1915. Печ. по кн. «Белая стая», 1917.

В письме от 13 июля 1914 г. было послано Н. С. Гу­милеву, что позволяет уточнить дату. Посвящено Н. В. Недоброво. В разговоре с П. Н. Лукницким Ах­матова подтвердила это посвящение, но датировала по памяти —весной 1915 или 1916 г. (Лукницкий, 2. С. 51).

195 «Тяжела  ты,  любовная  память!..»

Впервые — «Альманах стихов, выходящих в Петрограде». Вып. 1. Пг., 1915. С. 5; «Белая стая», 1917. С. 16, с датой— 1914. То же—«Бег времени». С. 95. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Дата —БП. С. 86.

И мою бесславную славу... — Словами из этой строки — «Бесславная слава» — назвал свою статью о поэзии Ах­матовой В. Ф. Ходасевич («Понедельник власти наро­да». 1918. 25 марта; рукописный вариант статьи — «Вопросы литературы». 1987. № 2). Смысл статьи — «У Ахматовой действительно «бесславная слава», похо­жая на моду. Если модниц и модников прогонит она прочь от себя, то эта слава смоется забвением, воистину «осиянным». Говорю это потому, что люблю Ахматову, а поклонников ее не люблю» (цит. по кн. «Десятые годы». С. 215).

196 «Подошла.  Я волненья  не  выдал...»

Впервые—журн. «Голос жизни». 1914. № 7. С. 8, с ва­риантом строки 14: «И тревожно глядит на нее...»; «Белая стая», 1917. С. 48 — 49; «Из шести книг». С. 163; «Бег времени». С. 129. Во втором издании «Белой стаи» было заменено стихотворением «Как пло­щади эти обширны...». Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Дата—по автографу РГАЛИ.

Стихотворение написано от мужского лица, что не характерно для творчества Ахматовой (исключения — «Подражание И. Ф. Анненскому», одна из редакций: «Неправда, у тебя соперниц нет...» и некоторые другие стихотворения).

197 «Я не любви твоей прошу...» Впервые — журн.«Звезда». 1946. № 1. С. 70. В кн. «Бег времени». С. 50, включено в разд. «Четки». Печ. по кн. «Бег времени». Дата —в автографе РГАЛИ, списке Н. Л. Ди­лакторской и автобиографической прозе.

По свидетельству Ахматовой, это последнее «спо­койное» стихотворение, написанное перед началом Пер­вой мировой войны: «...как помню тот день (в Слеп-неве) — утром еще спокойные стихи про другое («От счастья я не исцеляю»), а вечером вся жизнь — вдребезги» (РТ 114). В автографе дата —июль 1914, вариант стро­ки 17: «В мою томительную ночь...».

198/199 ...Июль 1914 (1—2). I. «Пахнет га­рью. Четыре недели...»; П. «Можжевельника за­пах сладкий...» Впервые — журн. «Аполлон». 1914. № 6. С. 9—10, в обратной последовательности; то же «В ты­лу», Пг., 1915. С. 13, с купюрами в первом стихотворении строк: 3—4, 9—12, во втором: 5—12; «Белая стая», 1917. С. 66-68, с датой- 1914; «Белая стая», 1923. С. 60-61, с датой —20 июля 1914; «Из шести книг». С. 167. Печ. по кн. «Белая стая», 1917.

Тема стихотворения — начало Первой мировой вой­ны: 15 июля Австрия объявила войну Сербии, 19 июля в 10 часов вечера Германия объявила войну России. 20 июля был опубликован «Высочайший манифест» о вступлении России в войну, о чем в Слепневе узнали вечером того же дня. Все последующие события — начало войны, мобилизацию, уход на фронт Н. С. Гумилева — Ахматова воспринимала как личное и народное бедст­вие. В более раннем автографе (РГАЛИ, 11 июля 1914 г., Слепнево) первое стихотворение состояло из трех строф, и в нем еще не было темы войны: 1-я строфа без измене­ний, вместо 2 —4-й:

Стало солнце немилостью Божьей, Сушит реку, спалило траву. Приходил одноногий прохожий И сказал: «Отойдешь к Покрову!»

Богородица белый расстелет Над скорбями безгласными плат. Это счастье со мною разделит Мой единственный ласковый брат.

1рУс ~ буря и волнение, лютование стихий; земле­трясение (Даль В. Толковый словарь живого великорус­ского языка. СПб.; М., 1882. Т. 4. С. 437). Мечут жребий о ризах твоих. —Ср. Библию, Псалтирь, Псалом Давида 21. 19: «Делят ризы мои между собою и об одеж­де моей бросают жребий». По жребию делили землю между коленами Израилевыми: «И сказал Господь Мои­сею: «По жребию должно разделить землю...» (Числа. 26.52.55).

200 Белый дом. Впервые —журн. «Голос жиз­ни». 1914. № 7. С. 7, с вариантами строк:

3. Я утру ноябрьскому рада; 18. В другие унес города;

«Белая стая», 1917. С. 98 — 99, с датой— 1914; «Из шести книг». С. 190—191, без загл. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Дата-БО 1. С. 109.

202 «Вижу, вижу лунный лук...» Впервые — журн. «Вершины». 1914. № 1. С. 9, с вариантами строк:

1: Вижу темный лунный лук; 6: В год не смог меня забыть;

«Белая стая», 1917. С. 80 — 81, с датой—1915; «Из шести книг». С. 177; «Бег времени». С. 139—140, с датой — 1915. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Дата —по автографу РГАЛИ.

203 «Бесшумно ходили но дому...» Впер­вые—журн. «Северные записки». 1914. № 12. С. 82, с вариантами строк:

16: Восковая лежала рука;

18: Был, как прежде, тяжел и груб;

«Белая стая», 1917. С. 82 — 83, с датой—1914. «Из шести книг». С. 177, с вариантом строки 18: «стал так странно тяжел и груб»; «Бег времени». С. 141 —142, с да­той — Слепнево, 1914. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Дата —по списку Н. Л. Дилакторской и кн. «Белая стая», 1923. С. 72.

205 «Был блаженной моей колыбелью...»

Впервые — «Белая стая», 1917. С. 30, с вариантами пунк­туации и датой — 1914. Печ. по кн. «Бег времени». С. 107. Дата —по списку Н. Л. Дилакторской. Солея — см. коммент. на с. 785.

206 «Пустых небес прозрачное стекло...»

Впервые —журн. «Голос жизни». 1914. № 7. С. 8, под загл. «Новгород», с вариантом строки 6: «Ревет и мечется среди ветвей»; «Белая стая», 1917. С. 65, без загл. В чер­новом автографе РГАЛИ — варианты строк:

6 — 7: Ревет и мечется в ночной трубе... А город помнит о своей судьбе.

В «Стихотворениях», 1961 — дата: «Новгород 1914», в списке Н. Л. Дилакторской: «Сентябрь 1914», в невышедшем «Собрании стихотворений» 1924—1926 гг.: «Сентябрь 1914. Царское Село», в кн. «Бег времени». С. 132 —«Новгород, 1914». Печ. по кн. «Белая стая», 1917, с уточнением даты.

В Новгороде Ахматова была в сентябре 1914 г., когда навещала Н. С. Гумилева, проходившего под Нов­городом обучение перед отправкой на фронт. Мар­фа-Посадница—вдова, новгородского посадника И. А. Бо-рецкого, правила Новгородом в XV в., возглавила анти­московскую партию новгородского боярства, в 1478 г. после присоединения Новгорода к Москве была взята под стражу. Аракчеев Алексей Андреевич (1769 — 1834) — генерал-лейтенант, государственный деятель, всесильный временщик при Александре I, создатель под Новгородом военных поселений (1810).

207 «Божий Ангел, зимним утром.. j> Впер­вые—журн. «Голос жизни». 1915. № 13. С. 10, с рисун­ком Н. Альтмана на тему стихотворения (после текста); «Белая стая», 1917. С. 46, с датой—1914; «Из шести книг». С. 150. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Дата — БО 1. С. 88.

208 Утешение. Впервые — журн. «Аполлон». 1914. № 6-7. С. 10; «Белая стая», 1917. С. 71, с да­той—1914. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Дата — по списку Н. Л. Дилакторской.

Во время Первой мировой войны многократно пере-печатывалось: «Отзвуки войны», кн. 1. Киев, 1914; «Со­временная война в русской поэзии». Пг., 1915; «В тылу». Пг., 1915; «Война в русской поэзии». Пг., 1915.

Эпиграф из поэмы Н. С. Гумилева «Мик» (1913 — 1914). Михаил Архистратиг— архангел Михаил, пред­водитель небесного воинства. Ахматова рассказывала П. Н. Лукницкому, что стихотворение посвящено не Н. С. Гумилеву, а «Михаилу» («Бэби») (Лук­ницкий, 1. С. 61), т. е. Михаилу Михайловичу Циммерману, царскоселу, артисту балета (?), приятелю А. С. Лурье. О М. М. Циммермане см. также коммент. к стихотворениям «Если плещется лунная жуть...», «Пленник чужой! Мне чужого не надо...»

Ахматова читала это стихотворение на благотвори­тельном вечере «Поэты — воинам» 28 марта 1915 г. в Зале Армии и Флота на Литейном (ныне Дом офицеров). Среди участников вечера — актеры студии В. Э. Мейер­хольда, певица Л. А. Андреева-Дельмас, поэты Ф. Соло­губ, А. Блок, А. Ахматова, М. Кузмин, С. Городецкий. Н. Н. Берберова вспоминала о выступлении Ахматовой: «Ахматова была в белом платье со «стюартовским» во­ротником  (какие тогда носили), стройная, красивая,

2L2 «Земная слава как дым..^> Впервые — «Подорожник». С. 25, без даты; «Бег времени». С. 181,

черноволосая, изящная. Ей тогда было под тридцать, это был расцвет ее славы, славы ее паузника, ее челки, ее профиля, ее обаяния. «Вестей от него не получишь боль­ше»,—читала она, сложив руки на груди, медленно и нежно, с той музыкальной серьезностью, которая была в ней так пленительна» (Берберова Н. Курсив мой. Автобиография. М.: Согласие, 1996. С. 101).

209 «Был он ревнивым, тревожным и неж­ным...» Впервые — «Невский альманах. Жертвам войны Писатели и Художники». Пг., 1915. С. 11, с вариантами строк 4 — 5: «Он белую птицу мою задушил//Промолвил, войдя ко мне рано в светлицу»; «Белая стая», 1917. С. 15; «Бег времени». С. 94, с иным написанием строки 2: «Как Божье солнце...» Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Да­та—БП. С. 86. В списке Н. Л. Дилакторской дата—ко­нец года. 1914.

Образ души-птицы многократно встречался в поэ­зии Ахматовой и в лирике Серебряного века, восходя к Библии: «На Господа уповаю; как же вы говорите душе моей: «улетай на гору вашу, как птица»? (Псал­тирь, 10, 1). Ср., напр., у И. Анненского: «Парус дрожит,//Птица кружит.//Сердце мое —та птица» (Ан­ненский. С. 418).

210 «Цветы, холодные от рос...» Впервые — «Ежемесячный журнал». 1914. № 12. С. 3. Печ. по этому изданию. Ахматовой в сборники не включалось. Да­та—по времени выхода журнала.

211 «Вечерний звон у стен монастыря...»

Впервые — «Ежемесячный журнал». 1914. № 12. С. 3. Печ. по этому изданию. Ахматовой в сборники не вклю­чалось. Дата —по времени выхода журнала.

с датой—1914. Печ. по кн. «Подорожник». Уточнение даты —по списку Н. Л. Дилакторской.

Один и сейчас живой... —По-видимому, Н. В. Недоб­рово. И бронзовым стал другой... — А. С. Пушкин, второй памятник которому был установлен в Царском Селе в 1913 г.— у здания Лицея (скульптор Л. А. Бернштам). Позже, в 1937 г., перенесен к Египетским воротам.

213 «За то, что я грех прославляла...»

Впервые — «Литературная газета». 1971. 15 сентября, публикация Н. А. Жирмунской по автографу РГАЛИ; БП. С. 283 —с ошибкой в последней строке: «Мне гор­ный ветер свистел». Печ. по автографу РГАЛИ. Дата — БО 2. С. 29.

Текст стихотворения был забыт Ахматовой; в РТ 96 среди записей января 1961 г.— попытка восстановить текст:

Я матерью стала ребенку, Женою тому, кто пел.

Но.....вдогонку

Мне ветер......

См. также коммент. к стихотворению «В городе райского ключаря...».

214 «Кому-то   желтый   гроб   несут...»

Впервые —БП. С. 282. Печ. по автографу РНБ.

По предположению М. М. Кралина, навеяно раз­говорами с Н. В. Недоброво, связанными с предчувст­вием смерти (БО 2. С. 319). О подобных разговорах с Недоброво и его «пророческих» снах вспоминала прия­тельница Недоброво Юлия Леонидовна Сазонова-Сло­нимская (1883—1960)—литературовед, историк театра: «...ему виделись люди, приносившие гроб и потом искав­шие крышки, и их разговоры о нем; ему снились могиль­щики, потерявшие тело, хотя сам он стоял тут же и наблюдал за ними. Он добавлял иронически: «Они его найдут» («Об Анне Ахматовой». С. 73 — 74).

215 «Отлетела от меня удача.»» Впервые — журн. «Континент». Париж. 1982. № 31. С. 336, пуб­ликация Л. Черткова по автографу в альбоме Н. А. Зал-шупиной-Даниловой, хранящемся в Отделе манускрип­тов Парижской национальной библиотеки; Соч., 1986. С. 346, публикация В. А. Черных по черновому автографу РГАЛИ. Печ. по этому автографу.

276 «...это тот, кто сам мне подал цит­ру...» Впервые — в кн.: Коган Д. 3. Сергей Юрьевич Судейкин. 1884-1946. М., 1974. С. 186-по автогра­фу в альбоме художника С. Ю. Судейкина (РГАЛИ). Здесь же четверостишье «Спокоен ход простых, суро­вых дней...» и первая строфа стихотворения «Сердце бьется ровно, мерно...» с иной пунктуацией и вариантом строфы 1:

Сердце бьется ровно, мерно. Что мне прошлые года... Ведь под аркой на Галерной Ты со мною навсегда.

Печ. по автографу РГАЛИ.

Это тот, кто на твою палитру... Тот — по-видимому, бог солнца и света, покровитель искусств Аполлон.

217 «Ты первый, ставший у источника...»

Впервые —журн. «Русская литература». 1970. № 3. С. 82, публикация В. М. Жирмунского по автографу РНБ. Знак вопроса после даты—1914 —принадлежит Ахматовой. Стихотворение восстанавливалось ею по памяти в 1950 — 1960-е годы и носит следы позднего осмысления Ах­матовой облика Блока (особенно во 2-й строфе). Печ. по автографу РНБ. В БП. С. 281, предположительно датировалось В. М. Жирмунским—между 1912 и 1914.

218 I. «Покинув рощи родины священ­ной...» Впервые — «Аппо Domini МСМХХ1». С. 48—49, с вариантом строк:

2: И дом, где муза, плача, изнывала, 23: И жаловался весело, то грустно,

без строки 32: «И по карнизу шла над смертной без­дной», без загл. и даты. Объединено цифрами I и II со стихотворением «Смеркается, и в небе темно-синем...» (там же. С. 50). Позже объединялось в циклы из 2-х или 3-х стихов под названиями «Эпические отрывки» и «Эпические мотивы» со стихотворениями «В то время я гостила на земле...» (1913) и (или) «Смеркается, и в небе темно-синем...» («Из шести книг». С. 75 — 77; «Избранное», 1943. С. 52 — 57; «Стихотворения», 1961. С. 109; «Бег времени». С. 224—228). Печ. по сб. «Из шести книг». Уточнение датировки — до марта 1915 г.— на основании записи П. Н. Лукницкого бесе­ды с Анной Ахматовой в его дневнике от 2 апреля 1925 г.: «...по поводу стихотв. «Покинув рощи родины священной...» у меня было написано: «Поев. Б. Анрепу». А. А. просила зачеркнуть как неверное: «Это до него написано. Я еще не была с ним знакома» (Лукниц­кий, 1. С. 93).

Мысль о том, что стихотворение или весь цикл «Эпические мотивы» посвящены Б. В. Анрепу, возникала и позже на том основании, что в кн. «Бег времени» цикл «Эпические мотивы» получил эпиграф: «Я пою, и лес зеленеет» —из поэмы Б. Анрепа «Человек». Ритмически напоминает стихотворение А. Блока «О смерти» (см. коммент. к стихотворению «В то время я гостила на земле...») и И. Анненского «Из поэмы «Mater Do-lorosa» — «Как я любил от городского шума//Укрыться в сад, и шелесту берез//Внимать, в запущенной аллее сидя...» (Анненский. С. 161). И дом, где Муза Плача изнывала... — Первоначально строка читалась как «И дом, где муза, плача, изнывала». Изменение произведено, по-видимому, под влиянием стихотворения М. Цветае­вой, посвященного Ахматовой: «О Муза Плача, прекрас­нейшая из Муз...» (1916). Был переулок снежным и недлин­ным...— Тучков переулок на Васильевском острове в Санкт-Петербурге, где студент Н. Гумилев снимал комнату (дом 17, квартира 29 — «Тучка») в 1914 г. Храм Святой Екатерины — церковь близ Тучкова моста на Съез­довской (Кадетской) линии Васильевского острова. Где он, как чиж, свистал перед мольбертом. — Речь идет о худож­нике Натане Исаевиче Альтмане (1889— 1970), писавшем в то время известный портрет Анны Ахматовой, воспро­изведенный в издании «Четок», 1923 (оригинал в Рус­ском музее). Мастерская Альтмана находилась на верх­нем, седьмом этаже меблированного дома, на Тучковой набережной; Ахматова «выходила через окно 7-го этажа, чтоб видеть снег, Неву и облака и шла по карнизу навестить Веню и Веру Белкиных» (РГБ). Дружеские отношения с Альтманом сохранились у Анны Ахматовой на долгие годы. В одном из автобиографических набросков она вспоминала, что 20 января 1917 г. она обедала у Альт­манов, в этот день ждали начала революции, и Альтман подарил ей свой рисунок с надписью: «В день Русской Революции». «Другой рисунок (сохранившийся) он над­писал: «Солдатке Гумилевой, от чертежника Альтмана» (Хейт. С. 227).

220 И. «Смеркается, и в небе темно-синем...» Впервые — «Аппо Domini МСМХХ1». С. 50, где оканчивалось строкой 20: «Что кувыркались в прору­би чернильной». Конец —восемь строк, начиная со слов: «И я подумала: не может быть» был дописан Ахматовой в первые дни июня 1940 г. (12 июня прочитан Л. К. Чу­ковской) при подготовке сб. «Из шести книг», —дописан на странице корректуры (см. Лесман. С. 31). Там же строка 17: «И на мосту, сквозь ржавые перила» исправ­лена на «сквозь ржавую решетку», однако в книге, как и в «Беге времени», строка сохранилась в раннем вариан­те. В этой же корректуре исправлен номер отрывка в цик­ле на III. Печ. по сб. «Из шести книг». С. 76 — 77. В кн. «Бег времени». С. 227 — 228, осталась неисправленной строка 17: «И на мосту, сквозь ржавые перила», дата 1914—1916, относящаяся, по-видимому, к обоим стихо­творениям.

Где так недавно храм Ерусалимский... — Ъ издании «Стихотворения Анны Ахматовой» (Душанбе, 1990) строка была откомментирована М. Б. Мейлахом: «Храм Ерусалимский — церковь Входа Господня в Иерусалим, более известная под именем Знаменской, на площади Николаевского (Московского) вокзала» (С. 461). Впол­не возможно, что Ахматова имеет в виду какую-то определенную церковь — многие детали стихотворения достаточно конкретны и рисуют вполне определенный пейзаж: снег, морозный воздух, низкий мост над водой и его ржавые перила, сквозь которые дети протяги­вают к плавающим в проруби уткам «руки в рука­вичках».

Однако, возможно, образ имеет и отвлеченно-фило­софское значение, восходящее к Библии. Ср., напр., на­чало ахматовского стихотворения со словами Ветхого завета (Неемия. 13.19): ...«Когда смеркалось у ворот Иерусалимских...» Во многих книгах Ветхого завета гово­рилось о строительстве сыном Давида, Соломоном, — Иерусалимского храма —Дома Господня в Иерусалиме, об украшении его серебром, золотом и священными сосу­дами, и о молитве Господу в этом храме. Величественным и богатым был храм Иерусалимский при жизни Иисуса. Однако «вход Господень в Иерусалим», когда весь народ радовался ему, заставил Иисуса заплакать в предчув­ствии будущих страданий и разрушения Иерусалима. После его крестных страданий, смерти и Воскресения храм был разрушен вместе с Иерусалимом. Храм Иеру­салимский в книгах Нового завета и в лексике поэзии Серебряного века —оградное успокоение души, место обетованное, царство Божие на земле. См., напр., в книге Н. Гумилева «Костер» («Канцона первая»):

Да, ты в моей беспокойной судьбе—

Ерусалим пилигримов.

Надо бы мне говорить о тебе

На языке серафимов.

(Гумилев, 1. С. 221, с исправлением

написания слова «Иерусалим»).

В стихотворении Гумилева «Память» (1919) об­раз храма и Нового Ерусалима использован в значении «идеал прекрасного», «Царство Божие на земле»:

Я —угрюмый и упрямый зодчий Храма, восстающего во мгле, Я возревновал о славе Отчей, Как на небесах, и на земле.

Сердце будет пламенем палимо Вплоть до дня, когда взойдут, ясны, Стены Нового Иерусалима На полях моей родной страны.

(Гумилев, 1. С. 289).

Комментаторы стихотворения отмечают, что образ этих строф восходит к соответствующим строкам поэмы У. Блейка «Мильтон»:

Мой дух в борьбе несокрушим, Незримый меч всегда со мной. Мы возведем Ерусалим В зеленой Англии родной. (Пер. С. Я. Маршака).

См. об этом в комментариях Н. А. Богомоло-ва//Гумилев, 1. С. 538. Здесь же—отсылка образа «Стены Нового Иерусалима» к евангельскому тексту: «И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. И я, Иоанн, увидел святой город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего» (Откровение, 21, 1—3).

Строками «У ворот Ерусалима//Ангел душу ждет мою» —начинается «альбомное» стихотворение Гумилева 1920 г., в котором первая строка—цитата из стихотворе­ния О. Мандельштама «Эта ночь непоправима» (1916):

Эта ночь непоправима, А у вас еще светло. У ворот Ерусалима Солнце черное взошло. (Мандельштам, 1. С. 123).

Если здесь еще можно трактовать Ерусалим как нечто конкретное — «В светлом храме иудеи//Хоронили мать мою», то в другом стихотворении Мандельштама 1917 г. «храм Ерусалимский» — понятие нравственное:

Среди священников левитом молодым

На страже утренней он долго оставался.

Ночь иудейская сгущалася над ним,

И храм разрушенный угрюмо созидался... <(...)

Он с нами был, когда на берегу ручья Мы в драгоценный лен Субботу пеленали И ссмисвещником тяжелым освещали Ерусалима ночь и чад небытия. (Мандельштам, 1. С. 130).

В этом нравственно-философском библейском смыс­ле понятие «храм Ерусалимский» предстает в завершаю­щих ахматовское стихотворение строках 21—28: «И если трудный путь мне предстоит», то «легким грузом» на этом пути будет память о великолепии «храма Ерусалим-ского» прекрасных дней прошлого.

222 «Под крышей промерзшей пустого мсилья...» Впервые —сб. «Альманах муз». Пг., 1916. С. 22; «Белая стая», 1917. С. 35, с датой—1915; «Из шести книг». С. 140. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Дата —по списку Н. Л. Дилакторской.

В одном из автографов (собрание М. Л. Лозинско­го, СПб.) стихотворение начиналось строфой, которая не вошла в основной текст:

Никто мне не скажет, что жертва мала, Что славнее прожили другие. Я Господу сердце свое отдала, А милого друга —России.

В последней строке, возможно, подразумевается Н. С. Гумилев, который в это время был на фрон­те. Посланья Апостолов — часть Нового завета, Соборные послания  святых  апостолов Иакова,  Петра,  Иоанна

Богослова, Иуды и послания святого апостола Павла к римлянам, к коринфянам, к галатам, ефесянам, филип­пинцам и др. Слова Псалмопевца —Псалмы царя Давида, часть Ветхого завета. ...Заложен на Песни Песней. — Книга Песни Песней царя Соломона, часть Ветхого завета, начи­нающаяся словами: «Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина...» Отдельные строки Песни Песней могут служить как бы «ключом» к любов­ной лирике Ахматовой, напр.: «Отперла я возлюбленному моему, а возлюбленный мой повернулся и ушел. Души во мне не стало, когда он говорил; я искала его и не находила его; звала его, и он не отзывался мне» (5, 6).

223 Милому. Впервые — «Новый журнал для всех». 1915. № 4. С. 33, с вариантами строк:

6: Под шатром высоких тополей; 13: Серой белкой прыгну по сосне; 16: Чтоб не страшно было по весне;

«Белая стая», 1917. С. 114—115, с датой—1915; «Белая стая», 1923. С. 102, с датой—1915. Февраль. Царское Село; «Бег времени». С. 157 — 158, с датой — Царское Село, 1915. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Дата — по списку Н. Л. Дилакторской.

В автографе РГАЛИ—посвящение Н. В. Недобро­во. И отсюда вижу городок и далее. —Описание Царского Села. Мертвую невесту поджидать... — Мотив встречи мерт­вого жениха, мертвой невесты, мертвых гостей широко распространен в поэзии символизма. См. у А. Блока в стихотворении «Пляска смерти» (1912):

Лишь у колонны встретится очами С подругою —она, как он, мертва... (Блок, 3. С. 37);

у И. Анненского в лирической трагедии «Лаода-мия»: «Первый музыкальный антракт» и действие 2, явление 5 и 6 —ожидание героиней мертвого царя Иолая:

«Или умерший точно не умер//Для Лаодамии?» (Ан­ненский. С. 437);

...Пусть для вас

Безумною останусь я и грешной. Я брака жду сегодня... в эту ночь Иль смерти... я не знаю. Ум мой темен, Но Иолай придет—он обещал...

(Там же. С. 441); так же у И. Анненского в стихотворении «Там»:

Ровно в полночь гонг унылый Свел их тени в черной зале... (Там же. С. 66);

Ф.   Сологуб:   «Предстоящих   несчастий  предте­чам...» (1903):

Но пришли запредельные гости Нет, не те, что лежат на погосте (...) Вот горят невидимые свечи, Вот звучат неслышимые речи —

Вдохновенный язык (...) (Сологуб Ф. Стихотворения и поэмы. Б-ка поэта. С. 288);

у  3.  Гиппиус  в  стихотворении  «Ты  любишь?» (1896):

Безогненного чувства твоего,

Без мертвеца в тебе —не понимаю...

(Гиппиус 3. Опыт свободы. С. 32).

224 «Так раненого журавля...» Впервые — газ. «День». 1915. 22 марта, с вариантами строк:

1: Как раненого журавля; 5: Так я, больная, слышу зов;

«Белая стая», 1917. С. 86, с датой— 1915; «Бег времени». С. 143, с той же датой. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Дата —по списку Н. Л. Дилакторской.

26—1 25

22 J Сон («Я знала, я снюсь тебе...») Впер­вые—журн. «Аполлон». 1916. № 4—5. С. 41, без загл.; «Белая стая», 1917. С. 96 — 97, с вариантом строки 16: «Под ногой чернела вода» и датой—1915; «Белая стая», 1923. С. 86, с датой—1915. Март. Царское Село; «Бег времени». С. 149—150, с датой — Царское Село, 1915. Печ. по кн. «Бег времени». Уточнение даты — по списку Н. Л. Дилакторской.

7ы видел царицын сад... — Екатерининский парк в Царском Селе. По-видимому, является первым стихо­творением, посвященным Борису Васильевичу фон Анрепу (1883 — 1969), поэту и художнику, другу Н. В. Недоб­рово. Жизнь Анрепа была тесно связана с Англией и Францией. В первый раз он выехал в Лондон в 1899 г., несколько лет обучался в частных школах. Затем вернул­ся в Россию, где окончил Императорское училище право­ведения и, по настоянию семьи (его отец был профес­сором судебной медицины), —юридический факультет Петербургского университета (1905). Начал профессор­скую карьеру, но страсть к искусству—живописи и, в частности, мозаике —пересилила. Его поддержал в но­вом выборе художник Д С. Стеллецкий. В 1908 г. Анреп уехал во Францию, где два года учился в Academie Julien, затем в 1910—1911 гг. переехал в Англию, где продолжал обучение в Колледже искусств в Эдинбурге под руководством Ф. М. Флетчера. Закончив образова­ние, поселился в Лондоне. В 1913 г. в галерее Chenil была устроена первая персональная выставка 54 работ Ан­репа: рисунков, акварелей, мозаик. У Анрепа появились первые заказчики —мозаик для украшения домов англий­ских аристократов. Так, в 1919 г. ему заказал мозаику для своего дома мэтр английской живописи Огастос Джон, в 1914 г. он начал работу над созданием фресок в Вестминстерском соборе в Лондоне, его мозаиками были украшены пол и стены в доме сэра Вильяма и леди Джовитт, —эти мозаики после войны были перевезены в художественную галерею Бирмингема. Анрепом укра­шен камин в спальне Литтона Стрейчи. В 1921 г. он закончил композицию «Видение св. Иоанна» в мемо­риальной часовне церкви Военного колледжа в Сэндхер-сте. В 1923 г. Анреп работал над мозаичным полом в зале Блейка галереи Тейт, который считается одной из луч­ших работ Ан репа, —это композиции на темы философ­ской лирики Блейка «Пословицы ада». Его студия поме­щалась в Хэмпстеде. В 1925 г. переехал в Париж, но про­должал выполнять английские заказы (К а з н и н а О. А. Русские в Англии. Русская эмиграция в контексте русско-английских литературных связей в первой половине XX века. М.: «Наследие», 1997). В этой книге Б. В. Ан-репу посвящены разделы: «Б. В. Анреп» (С. 226—232) и «А. А. Ахматова и Б. В. Анреп» (С. 232 — 240).

Начавшаяся Первая мировая война заставила Ан-репа в августе 1914 г. вернуться в Россию: как офицер запаса он был призван в армию. По его воспоминаниям, знакомство с Ахматовой произошло в 1914 г., но это, очевидно, ошибка памяти (см. «Воспоминания». С. 83). Ахматова несколько раз вспоминала и рассказывала П. Н. Лукницкому, что их познакомил Н. В. Недоброво в Царском Селе, весной 1915 г., накануне отъезда Ан-репа в действующую армию. Знакомство произошло в Вербную субботу во время Великого Поста 1915 г. Тогда же новому знакомому были посвящены первые стихотворения —«Сон», «Я улыбаться перестала...», «Из памяти твоей я выну этот день...». В 1915—1916 гг., когда Анреп приезжал с фронта в командировки и в отпуск, они встречались, и знакомство переросло в сильное чув­ство с ее стороны и, по-видимому, осталось на уровне горячего интереса с его. По свидетельству Ахматовой, ею посвящены Анрепу 17 стихотворений в «Белой стае» и 14 в сб. «Подорожник». Анреп также посвятил Ахматовой несколько стихотворений.

В дневнике П. Н. Лукницкого от 30 марта 1925 г. записан рассказ Ахматовой о первом знакомстве с Ан-репом: «1915. Вербная Суббота. У друга (Н. В. Недоб­рово в Царском Селе.—//. К.)— офицер Бор. Вас. Анреп. Импровиз. стихов. Вечер; потом еще два дня, на третий он уехал. Его провожала на вокзал. Стихотворение в «Бе­лой стае» (Лукницкий, 1. С. 81).

До личного знакомства Анреп знал об Ахматовой из рассказов и писем о ней Н. В, Недоброво. В марте 1914 г. Недоброво посылает Анрепу ахматовский сбор­ник «Четки», затем пишет ему восторженное письмо, радуясь, что стихи понравились другу: «Твое последнее письмо меня очень обрадовало —то, что ты так признал Ахматову и принял ее в наше лоно, мне очень дорого по личным прежде всего соображениям, а также и потому, что, значит, мы можем считать, что каждому делегирова­на власть раздавать венцы от имени обоих. (...) По­просту красивой назвать ее нельзя, но внешность ее настолько интересна, что с нее стоит сделать и леонар-довский рисунок, и генсборовский портрет маслом, и икону темперой, а пуще всего поместить ее в самом значащем месте мозаики, изображающей мир поэзии» (Соч., 3. С. 383 — 384). Последние слова Недоброво ока­зались пророческими, и Анреп сделал такую мозаику в 1952 г. в Англии — «Сострадание» на полу вестибюля Национальной галереи в Лондоне. О взаимоотношениях Ахматовой и Б. В. Анрепа см.: Анреп Б. О черном кольце//Соч., 3. С. 439 — 453; Струве Г. П. Анна Ахматова и Борис Анреп//Там же. С. 428 — 438; Струве Г. П. Примечания и Дополнительный коммен­тарий//!\' ам же. С. 454 — 465; Струве Г. П. Анна Ахматова и Николай Недоброво//Т ам же. С. 371 — 427; «Из ахматовских материалов в архиве Гуверовского ин­ститута». Публикация Л. С. Флейшмана (Стэнфорд)// Ахматовский сборник I. Париж, 1989. С. 165 — 193; Лукницкий, 1.С. 41,42, 77,81,90,91,93, 96, 158, 188.

226 «Я улыбаться перестала...» Впервые — журн. «Аполлон». 1916. № 4—5. С. 40, с варианта­ми строк:

5: И эту песню я нескромно; 7: Затем что нестерпимо томно;

«Белая стая», 1917. С. 22, с датой—1915; «Белая стая», 1923. С. 20, с датой—1915. Царское Село. Весна; «Бег времени». С. 100. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Уточне­ние даты — по списку Н. Л. Дилакторской.

Одно из первых стихотворений марта 1915 г., наве­янных знакомством с Б. В. Анрепом (см. коммент. к пре­дыдущему стихотворению). Одной надеждой меньше ста­ло,!/Одною песней больше будет. — Эти строки Ахматова написала Анрепу на подаренном ему экземляре книги «Вечер» 13 февраля 1916 г., перед отъездом Анрепа на фронт.

220 «Из памяти твоей я выну этот день...» Впервые—сб. «Альманах муз», 1916. С. 23; «Бе­лая стая», 1917. С. 106. В обоих публикациях строка

5 читалась: «При имени моем ты будешь вспоминать...», дата— 1915. В сб. «Стихотворения», 1958, появился вари­ант строки 5: «О, как ты часто будешь вспоминать...» Печ. по кн. «Бег времени». С. 153. Дата —по списку Н. Л. Дилакторской.

Обращено к Б. В. Анрепу, который рассказал

06 обстоятельствах появления стихотворения: «Мы ката­лись на санях, обедали в ресторанах, и все время я про­сил ее читать мне ее стихи; она улыбалась и напевала их тихим голосом. Часто мы молчали и слушали всякие звуки вокруг нас. Во время одного из наших свиданий в 1915 году я говорил о своем неверии и о тщете религиоз­ной мечты. А. А. строго меня отчитывала, указывала на путь веры как на залог счастья. «Без веры нельзя». Позд­нее она написала стихотворение имеющее отноше­ние к нашему разговору» («Воспоминания». С. 83). Пос­ле текста стихотворения Анреп пишет: «Так это и было. Но от нее я не получил ни одного письма, и я не написал ни одного, и она не «пришла на помощь моему неверью», и я не звал» (там же). Пришла на помощь моему неве­рью.—Использование формулы стихотворения Тютчева «Наш век»:

...Безверием палим и иссушен, Невыносимое он днесь выносит... И сознает свою погибель он, И жаждет веры—но о ней не просит...

Не скажет ввек, с молитвой и слезой, Как ни скорбит перед замкнутой дверью: «Впусти меня!—Я верю, Боже мой! Приди на помощь моему неверью!..» (Тютчев. С. 179).

228 «Думали: нищие мы, нету у нас ни­чего.*» Впервые—«Белая стая», 1917. С. 9 (откры­вало книгу). Печ. по кн. «Белая стая». Дата —по списку Н. Л. Дилакторской.

Ахматова рассказывала П. Н. Лукницкому 3 — 4 марта 1924 г., что это стихотворение любил Н. С. Гуми­лев и что она «написала его в 1915 г., весной, когда Н. С. лежал в лазарете. Я шла к нему, и на Троицком мосту придумала его, и сразу же в лазарете прочитала его Н. С. Я не хотела его печатать, говорила — «отрывок», а Н. С. посоветовал именно так напечатать» (Лукницкий, 1. С. 51). Ритмически и по теме напоминает белые стихи М. Кузмина, напр., «В старые годы» (1912):

Подслушанные вздохи о детстве,

когда трава была зеленее,

солнце казалось ярче

сквозь тюлевый полог кровати

и когда, просыпаясь,

слышал ласковый голос

ворчливой няни...

(Кузмин. С. 182).

Ср. в стихотворении Ахматовой 1955 г.: «И ни­какого розового детства...» Кузмин перечисляет пре­красные воспоминания об ушедших годах, дорогие ему, у него нет ахматовского трагического ощуще­ния жизни как потери и повторяющегося «поминаль­ного дня».

22У «Есть в близости людей заветная черта...» Впервые — журн. «Северные записки». 1915. № 10. С. 41; «Белая стая», 1917. С. 26, с датой-1915; «Белая стая», 1923. С. 24, с датой—1915. Петербург. Весна; «Бег времени». С. 103. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Дата —по списку Н. Л. Дилакторской.

Посвящение «Н. В. Н.» —Николаю Владимировичу Недоброво — появилось впервые в «Стихотворениях», 1961. По-видимому, связано с обращенным к Ахматовой стихотворением влюбленного в нее Недоброво и является ответом на это стихотворение:

С тобой в разлуке от твоих стихов

Я не могу душою оторваться.

Как мочь? В них пеньем не твоих ли слов

С тобой в разлуке можно упиваться?

Но лучше б мне и не слыхать о них! Твоей душою словно птицей бьется В моей груди у сердца каждый стих, И голос твой у горла, ластясь, вьется.

Беспечной откровенности со мной И близости — какое наважденье! Но бреда этого вбирая зной, Перекипает в ревность наслажденье.

Как ты звучишь в ответ на все сердца, Ты душами, раскрывши губы, дышишь, Ты в приближенье каждого лица В своей крови свирелей пенье слышишь!

И скольких жизней голосом твоим Искуплены ничтожество и мука... Теперь ты знаешь, чем я так томим? — Ты, для меня не спевшая ни звука.

(«Посвящается Ахматовой». С. 13)

С увлечением Недоброво поэзией Ф. И. Тютчева связана и близкая тютчевской форма начала: «Есть в бли­зости людей...» —ср. у Тютчева: «Есть в светлости осенних вечеров...», «Есть в осени первоначальной...», «Есть не­кий час в ночи...» и т. д. (Тютчев. С. ПО, 195, 79).

230 «Выбрала сама я долю...» Впервые — журн. «Русская мысль». 1915. № 12. С. 2; «Белая стая», 1917. С. 95, с датой-1915; «Белая стая», 1923. С. 85, с датой—1915. Весна. Петербург. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Дата —по списку Н. Л. Дилакторской.

Отпустила я на волю!№ Благовещенье его. — По русско­му обычаю, в праздник Благовещенья Пресвятой Деве Марии (понедельник на пятой неделе Великого Поста, который в 1915 г. приходился на 10 марта) выпускали из клеток птиц. Возможно, речь идет о Б. В. Анрепе и его отъезде на фронт, но дата Благовещанья не подтверж­дает это предположение.

231 Молитва. Впервые —сб. «Война в русской поэзии». Пг., 1915. С. 99, с вариантами строк:

1: Дай мне черные ночи недуга;

7: Чтобы туча над скорбной Россией;

«Белая стая», 1917. С. 73, с датой—1915 и разночтением в пунктуации: 1-я строфа заканчивается точкой; «Из шести книг». С. 170, с вариантом строки 1: «Дай мне долгие годы недуга»; «Бег времени». С. 135, с да­той — 1915. Печ. по кн. «Бег времени». Дата — БП. С. 109. Уточнение —по церковному календарю. В спи­ске Н. Л. Дилакторской дата — 1915. Май. (Троиц-к<ий) мост).

Духов день — День Святого Духа, христианский праздник на 51-й день после Пасхи; в 1915 г. приходился на 11 мая.

232 «Долго шел через поля и села...» Впер­вые—журн. «Северные записки». 1915. № 10. С. 44, с вариантами строк:

10: В предвечерний поздний час; 13 — 16: Стал у церкви, темной и тяжелой, На гранит широких ступеней. «Где она, где свет веселый Серых звезд —ее очей?»

«Белая стая», 1917. С. 100—101, с датой—1915; «Белая стая», 1923. С. 90, с датой—1915. Весна; «Из шести книг». С. 192—193. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Дата —по списку Н. Л. Дилакторской.

В экземпляре кн. «Белая стая», принадлежащем П. Н. Лукницкому, им была внесена помета, со слов Ахматовой, против строк: «О Венеции подумал//И о Лон­доне зараз» — «что это по поводу слов Б. Анрепа о Казан­ском (?) соборе...» (Лукницкий, 2. С. 40).

Обращено к Б. В. Анрепу.

233 «Буду тихо на погосте..j> Впервые —сб. «Сад поэтов». Полтава. 1916. С. 5; «Белая стая», 1917. С. 87, с датой— 1915; «Бег времени». С. 144. Печ. по кн. «Белая стая». Дата —БО 1. С. 104.

Обращено к сыну, Льву Николаевичу Гумилеву (1912—1992), который жил весной 1915 г. в Цар­ском Селе в доме своей бабушки А. И. Гумилевой. Ах­матова же с апреля 1915 г. переехала в снятую ею в Петрограде комнату на Пушкарской улице, чтобы чаще навещать Н. С. Гумилева, находящегося в лазарете (Черных, 1. С. 84). Здесь она тяжело заболела — брон­хит, начало туберкулезного процесса в легких (Лук­ницкий, 1. С. 101). По мнению М. М. Кралина, в сти­хотворении прослеживаются реалии окрестностей Слепнева —путь ребенка «через речку и по горке», —т. е. через речку Каменку, отделявшую Слепнево от села Градницы, где находится погост и семейные могилы Львовых.

234 «Перед весной бывают дни такие...»

Впервые — журн. «Северные записки». 1916. № 1. С. 32; «Белая стая», 1917. С. 93, с датой—1915, из двух строф, с посвящением; «Бег времени». С. 147, без посвящения, как цельное восьмистишие, дата —1915. Печ. по кн. «Бе­лая стая» с учетом пожелания Ахматовой: не делить восьмистишия на строфы при издании ее стихов.

Уточнение даты на основании воспоминаний На­дежды Григорьевны Чужкоеой (1874—1961), жены писа­теля Г. И. Чулкова, приятельницы Ахматовой. Об исто­рии посвящения ей этого стихотворения Н. Г. Чулкова рассказала: «В 1915 году весной, после нашей поездки в Швейцарию, мы поселились в Царском Селе на Малой улице. На этой же улице, недалеко от нас, жила и Анна Ахматова. (...) Жила она в доме своей свекрови со своим маленьким сыном лет трех. Она приходила к нам с этим мальчиком —Левой. Приходила и одна и читала нам свои стихи. Однажды, когда я похвалила особенно по­нравившееся мне ее стихотворение, она предложила по­святить его мне, и я была очень рада этому» («Вос­поминания». С. 37 — 38). По свидетельству Ахматовой, стихотворение «относится, несмотря на посвящение» к Б. В. Анрепу (Лукницкий, 1 и 2. С. 93 и 42).

235 «Широк и желт вечерний свет...»

Впервые —журн. «Русская мысль». 1915. № 2. С. 1; «Бе­лая стая», 1917. С. 102. В обеих публикациях —вариант строки 3: «Ты опоздал на десять лет»; «Из шести книг». С. 194 и «Бег времени». С. 151—окончательный текст. Дата—1915. Печ. по сб. «Из шести книг». Уточнение даты —«Белая стая», 1923. С. 91. «1915. Весна Царское Село»; в списке Н. Л. Дилакторской —Июль 1915. Слеп­нево. Принимаем дату—«Весна 1915», —как подтверж­дающуюся содержанием стихотворения: «нежна апрель­ская прохлада» и далее. Обращено к Б. В. Анрепу, что подтверждено Ахматовой в беседе с П. Н. Лукницким (см. Лукницкий, 2. С. 42).

236 «Будем   вместе,   милый,   вместе...»

Впервые—«Белая стая», 1923. С. 79, с датой—1915 и вариантами пунктуации; окончательный текст —«Из шести книг». С. 183. Печ. по сб. «Из шести книг». Дата-БП. С. 131.

Обращено к Н. С. Гумилеву. Где венчались мы — не помним... — А. А. Ахматова и Н. С. Гумилев венчались 25 апреля (8 мая) 1910 г. в Николаевской церкви (ныне снесена) села Никольская слободка Остерского уезда Черниговской губернии. «Венчались мы за Днепром, в деревенской церкви, — вспоминала Ахматова. — В тот же день Уточкин летал над Киевом, и я впервые увидела самолет. Шаферами были Вл. Эльснер и И. А. Аксенов». По свидетельству старожилов, эта небольшая церковь, имеющая купола пирамидальной формы, внутри была очень уютной, даже иконы по-домашнему украшены вы­шитыми рушниками. Церковь была названа в честь Ни­колая Марликийского, который считался покровителем Н. Гумилева (Ольшанская Е. Анна Ахматова в Кие­ве// Серебряный век. Прилож. к журн. «Ренессанс». С. 25).

231 «Нам свежесть слов и чувства прос­тоту...» Впервые — журн. «Северные записки». 1916. № 1. С. 34, с вариантами строк:

10—12: Чтобы узнать в постылый час сомненья Учеников бесстыдное глумленье И безразличие толпы;

«Белая стая», 1917. С. 28, с вариантом последней строки: «И безразличие толпы» и датой—1915. Окончательный текст—«Стихотворения», 1961. С. 100; «Бег времени». С. 105. Печ. по кн. «Бег времени». Дата —по списку Н. Л. Дилакторской. В черновом автографе РГАЛИ — вариант строки 1: «Нам ясность слов и мыслей простоту». По мнению М. М. Кралина (БО 1. С. 380 — 381), стихо­творение является полемическим посланием к Н. В. Не­доброво.

Осуждены...!IМы расточать, а не копить. — Возможно, строки навеяны словами Иисуса Христа из проповеди ученикам: «Не собирайте себе сокровищ на земле...» (Евангелие от Матфея, 6, 19). От Луки, 11, 23: «Кто не со мной, тот против меня, и кто не собирает со мною, тот расточает». Иди один и исцеляй слепых... —Об исце­лении Иисусом Христом слепых многократно говорится в Евангелии. ...в тяжелый час сомненья. —В Евангелии от Марка говорится об ужасе и тоске Иисуса перед будущей, известной ему судьбой (14, 33 — 36). То же —

Евангелие от Матфея, 26, 36 — 39. Ученики предали Иисуса, не исполнив его просьбы: бодрствовать и мо­литься вместе с ним, чтобы не впасть во искушение: дух бодр, но плоть немощна (Евангелие от Марка, 14, 37 — 38, от Матфея, 26, 40 — 56). Сюжет предательства учеников использован в стихотворении Н. Гумилева «Молитва мастеров» (1919—1921): «Их радует, что мы в борении, покуда//11етр отрекается и предает Иуда» (Гумилев, 1. С. 303).

238 «Ведь где-то есть простая жизнь и свет...» Впервые —журн. «Северные записки». 1916. № 1. С. 35, с вариантами строк:

8 — 9: Когда, кружася, ветер безрассудный Чуть начатую прерывает речь;

«Белая стая», 1917. С. 47, с датой—1915, без разделения 2-й и 3-й строфы, с вариантом ггунктуации —точка в окончании строки 9; «Бег времени». С. 120, с да­той— 1915. Печ. по кн. «Бег времени». Дата —по списку Н. Л. Дилакторской.

Первая часть стихотворения рассказывает о жизни в Слепневе, и в экземпляре сб. «Стихотворения», 1958, подаренном В. С. Срезневской, проставлено посвящение Михаилу Владимировичу Кузьмину-Караваеву, соседу и дальнему родственнику, влюбленному в Ахматову. В экземпляре сб. «Из шести книг», принадлежащем 3. Б. Томашевской, проставлено посвящение Н. В. Недоб­рово. Послано Н. С. Гумилеву в письме от 16 июля 1915 г.

239 «Нет, царевич, я не та...» Впервые — журн. «Северные записки». 1915. № 10. С. 43, с вариан­том строки 9: «Я умею научить»; «Белая стая», 1917. С. 104—105, с датой—1915. Печ. по кн. «Белая стая». Дата —по списку Н. Л. Дилакторской (рукой Ахма­товой) .

Обращено к Б. В. Анрепу,— см. об этом запись П. Н. Лукницкого по поводу адресатов стихотворения:

«Нет, царевич, я не та...» —Б. Анреп (слово «царевич» подчеркнуто)» (Лукницкий, 2. С. 42).

240 «Не хулил меня, не славил...» Впервые — журн. «Северные записки». 1916. № 1. С. 36, с вариантом строки 1: «Не искал меня, не славил...»; «Белая стая», 1917. С. 107, с датой—1915. Печ. по кн. «Белая стая». Уточнение даты —БП. С. 121. В списке Н Л. Дилактор­ской—июль. Слепнево.

Обращено к Б. В. Анрепу. Только душу мне оставил// И сказал: побереги... — Анреп так комментировал это стихо­творение: «В 1915 году я виделся с А. А. во время моих отпусков или командировок с фронта. Я дал ей рукопись своей поэмы «Физа» на сохранение; она ее зашила в шел­ковый мешочек и сказала, что будет беречь как святыню» («Воспоминания». С. 83). Поэма «Физа» написана Ан-репом в Париже. Она была «символической» и очень искренней. Анреп читал ее Н. В. Недоброво и его жене, Л. А. Недоброво (урожд. Ольхиной), Вяч. Иванову, который, в частности, сказал о ней: «Меня очень тро­нуло, что в вашей поэме вы совершенно остаетесь «безза­щитны». Из поэмы «Физа» Ахматовой взят эпиграф к циклу «Эт^еские мотивы»: «Я пою, и лес зеленеет» (впрочем, эта строка в «Физе» — автоцитата из более ранней поэмы Анрепа «Человек», которая печаталась в «Альманахе муз» (Пг., 1916. С. 13—18) и наверняка была известна Ахматовой (в том же альманахе печата­лись и ее стихи). Эти слова использовал Анреп в про­щальном стихотворении «Послесловие» (1969), посвя­щенном Ахматовой:

О, милая, тебя уж нет. Твои слова живут вовеки, Так тихоструйно льются реки, Свежа луга на сотни лет.

Обожествив стихов природу, Даруя алчущим свой дух, Ты к небу обратилась вслух, А сердце отдала народу.

Поэт, прислушайся —ликуй:

Она поет—лес зеленеет.

Моя мечта мечту лелеет

И шлет прощальный поцелуй...

(«Из ахматовских материалов в архиве Гуверовского института». Публикация Л. С. Флейшмана (Стэнфорд).— Ахматовский сборник I. Париж, 1989. С. 187).

241 «Зачем притворяешься ты...» Впер­вые—журн. «Северные записки». 1915. № 10. С. 40, без 1-й строфы, с вариантом строки 10: «Надрывно поет и уныло»; полный текст впервые — «Белая стая», 1917. С. 64, с датой — 1915 и вариантом строки 4: «Мне с неба кровавой зарницей». Окончательный текст—«Стихотво­рения», 1958. С. 24 и «Бег времени». С. 24. Печ. по кн. «Бег времени». Уточнение даты—по списку Н. Л. Дилак­торской. П. Н. Лукницкий записал со слов Ахматовой, что стихотворение обращено к Б. В. Анрепу (Л у к н и ц -кий, 2. С. 42).

242 «Столько раз я проклинала...» Впер­вые—журн. «Северные записки». 1915. № 10. С. 42, с разночтением в первом слове: «Сколько...»; «Белая стая», 1917. С. 76 — 77, с датой— 1915; «Белая стая», 1923. С. 68, с датой—1915. Июль. Слепнево; «Бег времени». С. 136, с датой — Слепнево. 1915. Печ по кн. «Белая стая», 1917.

В экземпляре «Белой стаи», принадлежащем П. Н. Лукницкому, им, со слов Ахматовой, была сделана помета: «Это ни к кому не относится. Случайно (написа­но). Никто тогда не умирал...» (Лукницкий, 2. С. 40).

243 «Я не знаю, ты жив или умер.*» Впер­вые—сб. «Пряник осиротевшим детям». Пг., 1916. С. 30, с вариантом строки 9: «Мне никто сокровеннее не был»; «Белая стая», 1917. С. 103, с датой—1915; «Белая стая», 1923. С. 92, с датой—1915. Лето. Слепнево; «Бег време­ни». С. 152. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Уточнение даты —по списку Н. Л. Дилакторской.

Обращено к Б. В. Анрепу (см. об этом: Лукниц­кий, 2. С. 42).

244 «Господь немилостив к жнецам и са­доводам...» Впервые — «Белая стая», 1917. С. 43; «Из шести книг». С. 147. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Уточнение даты —БП. С. 97. В списке Н. Л. Дилактор­ской дата— 1915.

Китайская беседка находится в Царскосельском парке.

245 «Как невеста, получаю...» Впервые— журн. «Русская мысль». 1915. № 12. С. 1, с другим порядком строф и без кавычек во 2-й строфе; «Белая стая», 1917. С. 45; «Белая стая», 1923. С. 42, с да­той—1915. Хювинккя. Осень, порядок строф —тот же, что в «Русской мысли»; «Бег времени». С. 119. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. С. 42. Уточнение даты —по време­ни пребывания в санатории Хювинккя близ Хельсинки, где Ахматова лечилась от туберкулеза с 15 по 30 октября 1915 г. В списке Н. Л. Дилакторской — сентябрь. Хю­винккя.

В подаренном 3. Б. Томашевском экземпляре сб. «Из шести книг» рукой Ахматовой проставлено посвяще­ние Н. В. Н<едоброво).

246 Все мне видится Павловск холмис­тый...» Впервые—«Белая стая», 1917. С. 58 — 59, без посвящения, с датой— 1915; «Бег времени». С. 125, с по­священием: «Н. В. Н.». Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Уточнение даты—БО 1. С. 94.

Обращено к Н. В. Недоброво, посвящение которо­му впервые —в кн. «Белая стая», 1923. И на медном плече Кифареда//Красногрудая птичка сидит.—Кифаред —статуя Аполлона с лирой (кифарой) в Павловском парке. Мотив сюжета —юноша Кифаред и птица на его плече, —воз­можно, взят Ахматовой из трагедии И. Анненского «Фа-мира Кифаред»: в птицу превращена мать Фамиры Ки-фареда, нимфа Аргиопе, в наказание за то, что помогла сыну услышать замечательную игру музы Эвтерпы. Сам

Фамира тоже был наказан: боги лишили его способности слышать музыку и играть на кифаре, после чего он ослепил себя. В античной мифологии птицы — непремен­ные спутники Аполлона.

247 «Муза ушла по дороге...» Впервые —сб. «Альманах муз». Пг., 1916. С. 24; «Белая стая», 1917. С. 20 — 21, с датой—1915; «Бег времени». С. 99. Печ. по кн. «Белая стая». Уточнение даты — по списку Н. Л. Дилакторской.

Можно проследить преемственность ахматовских образов в стихотворении М. Цветаевой «Она подкрадет­ся неслышно...» (1920):