Лэрд Дж
Осень Эрде (Ричард Блейд - странствие 25)
Дж.Лэрд-мл.
Осень Эрде
СТРАНСТВИЕ ДВАДЦАТЬ ПЯТОЕ
Декабрь 1981 - март 1982 по времени Земли
Дж. Лэрд-мл, оригинальный русский текст
ГЛАВА 1
Раз, два, три - шаг... Раз, два, три - шаг... Полсекунды - шаг... Три четверти ярда - шаг. В миле - две тысячи ярдов - две с половиной тысячи шагов.
Лямки рюкзака давят на плечи, рация весит, наверно, тонну... Блейд, перестань жалеть себя... Как говорили китайцы, самая трудная - первая четверть пути... Смотреть под ноги - скоро холмы - под снегом не видно кочек... Самое главное - темп - не потерять темп - не опоздать... Снова... Рука, нога, нога, рука. Раз, два, три... Раз, два, три - шаг... Полсекунды - шаг... Три четверги ярда - шаг. В миле - две тысячи шагов...
Светящиеся стрелки бегут по циферблату. Бежать, как они... Темп - темп - темп...
Сердце грохочет в груди кузнечным молотом, руки как поршни ходят взад-вперед. Ноги - неподъемные колоды...
Раз, два, три - шаг... Раз, два, три - шаг... Полсекунды - шаг... Три четверти ярда - шаг...
* * *
Ричард Блейд был разведчиком; он был выдающимся британским разведчиком, ибо мог делать то, что другим не под силу.
Если бы ему довелось появиться на свет в иные времена, раньше на три-четыре века, он, вероятно, подняв черный флаг на мачте, грабил бы \"золотые галионы\" испанцев или прославлял Британию на полях сражений. Но он вырос и возмужал в двадцатом столетии, когда рассеялся дым последней великой войны, потрясшей до основания цивилизованный мир.
Он не представлял себе иного пути, кроме служения Британии. В принципе, он был готов трудиться на ее благо где угодно, на земле и на море, в научной лаборатории, на дипломатическом поприще и на поле брани. Однако он стал солдатом тайной армии, ведущей самую древнюю из всех войн, которая не затихнет, пока на Земле существует хоть одно государство. Он стал разведчиком.
Его жизнь мало походила на приключения Джеймса Бонда. Он не любил убивать, и с возрастом делал это все менее и менее охотно - хотя и более умело. Он почти не применял технических средств, чаще полагаясь на свою силу, ловкость и боевое искусство. Однако то, что не вызывало затруднений в тридцать лет, что было посильным в сорок, в сорок шесть уже являлось проблемой. Ричард Блейд был по-прежнему вынослив и крепок - почти как раньше... Почти! Это \"почти\" значило, что он всетаки старел.
И вот теперь каким-то чиновникам от разведки, не поднимавшим глаз от бумаг и бдительно следивших за омоложением кадрового состава секретной службы Ее Величества, вдруг пришло в голову, что Блейда пора отстранить от оперативной деятельности. Разумеется, если он немедленно не пройдет великого множества обследований и испытаний. Все-таки сорок шесть лет - это сорок шесть лет...
Хотя его отдел, МИ6А, и обладал определенной автономией, это подразделение, как и все остальные, находилось в подчинении центрального разведуправления Соединенного Королевства. И требования, предъявляемые к любому из полевых агентов, в равной степени относились и к полковнику Ричарду Блейду.
Впрочем, если кого другого и можно было заменить, то с Блейдом такое пока не удавалось. Он был единственным, кто мог путешествовать в иные миры; уникальные свойства его разума и суперкомпьютер профессора Лейтона позволяли Ричарду Блейду менять реальности, проникая за грань отпущенного и дозволенного человеку.
Теперь же проект \"Измерение Икс\" висел на волоске из-за какого-то крючкотвора! Невозможно, непостижимо - но это было так!
* * *
Во второй половине дня Блейду позвонил Дж., шеф отдела МИ6А, человек, давно ставший ему больше чем начальником - другом. Откашлявшись, он сказал:
- Ричард, ты не мог бы приехать? Тут у нас возникли определенные проблемы...
Уже через час разведчик трясся в служебном автомобиле где-то к западу от Лондона, по неприметному шоссе, которое вело прямо в центр переподготовки, к одному из тренировочных полигонов разведшколы \"Секьюрити Сервис\". Сиденье рядом с Блейдом занимал молодой инструктор; впереди, около водителя, пристроился Дж. Инструктор почти всю дорогу болтал без умолку:
- ... Тридцать миль, холмы, овраги, лес и старая пустошь... Ерунда! Почти рождественская прогулка! Норматив - пять часов. С вами отправляются еще три человека, с интервалом в четверть часа, но у них другие маршруты, так что встретиться сможете только на финише. Вы идете последним... Нагрузка - стандартный десантный комплект плюс рация. Ею разрешено пользоваться только на медицинской волне, остальные мы просто не прослушиваем... Аптечка - стандартная, оружие - нож. Диких животных на полигоне быть не должно...
Блейд угрюмо молчал, размышляя о своем. Со времени последней экспедиции в Измерение Икс прошло уже больше двух лет, а он все еще томился на Земле. Ну, не совсем на Земле... в прошлом году ему довелось побывать на спутнике нашей планеты, но эта недельная вылазка никак не могла удовлетворить его необоримую тягу к приключениям. Теперь же, видно, они закончились навсегда; за те два с половиной года, что минули после возвращения из Гартанга, ни сам Блейд, ни лорд Лейтон не сделались моложе. Скорее всего, решил разведчик, теперь ему предстоит странствовать только по полигонам, чтобы не попасть в списки отставников.
Отчаянно чихая, джип подкатил к небольшому домику на краю полигона. Непосвященный принял бы его за жилище фермера, но опытный глаз привычно подмечал в окружающем пейзаже коекакие странности. Где-то на одном из поворотов можно было разглядеть бетонную площадку, скрытую зарослями ежевики с облетевшей листвой - там проводились вертолетные тренировки. Или отрытые на опушке по полному профилю окопы, канавы и несколько каменных и бревенчатых заграждений, один в один повторявших полосу препятствий, на которой проводились учения солдат Варшавского блока. Если же пройти сквозь тщательно охраняемый лес, то можно уткнуться в огромный пластмассовый шар, укрывающий в своем чреве фазированную решетку антенны РЛС раннего оповещения.
Внутри \"фермерский домик\" ничуть не соответствовал своему кажущемуся предназначению. Он был битком набит оборудованием, которое являлось последним словом медицинской техники - работавшим в этом маленьком госпитале врачам позавидовала бы любая из частных клиник.
Блейда водили длинным светлым коридором, насыщенным больничными запахами. В кабинетах врачи щупали его мышцы, слушали сердце, измеряли давление, снимали энцефалограммы... Все это заняло около часа, но разведчику показалось вечностью. К тому же, кое-какая аппаратура живо напомнила ему установки профессора Лейтона.
Наконец, едва только закончилась кабинетная одиссея, к нему подскочил инструктор. Сжимая в руках секундомер и контрольный лист, он повел своего подопечного в гардероб, переодеваться. На выходе Блейд получил рюкзак и традиционное напутствие - хлопок между лопаток.
На крыльце ему пожал руку Дж.:
- Счастливой дороги. Дик. И покажи им, на что ты способен...
- Счастливо, сэр. Я постараюсь.
- Время вдет, - поставил точку инструктор.
Да, отсчет времени начался, и теперь, согласно правилам, Блейд мог взглянуть на карту. Поэтому первое, что он сделал - прислонил свой стофунтовый рюкзак к стене, достал пристегнутый к нему планшет и вытащил закатанную в пластик схему местности. Маршрут представлял собой неправильной формы петлю, уходившую от базы миль на пятнадцать; она забиралась в холмы, долго вилась там, потом спускалась в болотистую долину. Если не считать этого короткого участка, путь казался несложным - бывало и хуже. Если, конечно, с картой не подстроили какой-нибудь фокус.
С самого начала он взял небыстрый темп. Если в дороге что-нибудь случится, лучше поспешить потом, а такая скорость поможет сэкономить силы.
День клонился к вечеру. Расчет проверяющих был точен - больше половины пути предстояло одолеть в темноте. Передвижению это не слишком мешало; гораздо хуже - искать контрольные посты, сверяя пароли. Блейд оглядел небо, прикинул высоту облаков - вроде снега не предвиделось. Хоть на том спасибо!
...Лямки рюкзака давят на плечи, рация весит, наверное, тонну. Блейд, перестань жалеть себя... Смотри под ноги... Главное- темп... потерять темп - опоздать... Раз за разом... Рука, нога, рука, нога... Раз, два, три... Раз, два, три - шаг... Полсекунды - шаг... Три четверти ярда - шаг. В миле - две с половиной тысячи шагов...
Быстрые стрелки бегут по циферблату... Темп - темп - темп... солнце падает за горизонт... сумерки... придется идти медленнее...
Холмы... Поросшие лесом холмы, помнящие римских легионеров и отряды Вильгельма-Завоевателя... Уступами возвышаются над деревьями... Темнеет... Где-то здесь должен быть контрольный пост! Груз за плечами порядком мешает подниматься. Перед глазами - круги, зеленые и красные, как на мишени... Смотри в центр, в самый центр, пока не восстановится зрение...
Карта... Дьявол, где карта? Планшет... Так, ровнее, старый темп: раз, два, три - шаг... Планшет, карта, фонарь... Фонарь не нужен, будем считать, что светло... К черту! Компас...
Где же этот контрольный пост? Раз, два, три - шаг... По карте - в ложбине... Проклятье, опять спускаться! Спускаться - подниматься, спускаться - подниматься...
Земля уходит из-под ног... Проклятье! Рюкзак сейчас сломает спину!
Отмеряя собственным телом заснеженные ярды крутого склона, Блейд съехал в седловину меж холмов. И был вознагражден за это.
Полосатый бело-красный шест! Если это не контрольный пост, то что же еще? Быстрее, быстрее... Дыхание... Так, так. Под снегом - коробка. Бумага размокла от сырости и явно побывала в нескольких руках - он идет последним. Пароль поста - \"клиппер\". Разрезатель? А может, тип корабля? Так, пожалуй, логичнее...
Нет ничего прекрасней скачущей лошади, чайного клиппера под всеми парусами и смеющейся женщины...
Не время предаваться воспоминаниям, Ричард, старина... Не отвлекайся! Вперед... Только вперед! Как там у старика Теннисона...
Нас и так было мало...
Теперь еще меньше...
Каждый час, отвоеванный нами
у пучины безмолвия...
Тает в холодном тумане...
Держать темп... Не сбиться с шага! Раз, два, три - шаг...
Тает... в тумане...
За которым виднеется настежь
открытая дверь,
Нечто большее, чем измеренье времени
Час нашей смерти,
Того, что начнется
Это будет страшнее...
Еще один взгляд на часы - темнеет, слишком быстро темнеет, придется бежать по этому проклятому полигону быстрее стрелок. Вперед!
...страшнее,
Чем жар беспощадного Солнца...
Солнца... солнца... солнца...
Наше тело погибнет,
Но разум, отдельно от нас
Будет жить в беспредельности,
В вечной слепой пустоте...
И стремиться за знанием,
подобно летящей звезде...
Раз, два, три - шаг... Раз, два, три - шаг... Жарко... Расстегнуть куртку... Снять капюшон... Раз, два, три - шаг...
И стремиться за знанием,
подобно летящей звезде...
Может быть, нас поглотит бездонный
невидимый ров
Эта страшная бездна, из которой
не будет возврата...
Может быть, мы достигнем
далекого острова снов...
Дерьма кусок, а не остров снов! Эти замерзшие холмы и болота хуже Океана Бурь на Луне! Хуже гнусных лесов Гартанга, населенных чудовищами! Там хотя бы было тепло...
Раз, два, три - шаг... Полсекунды - шаг... Две с половиной тысячи шагов - миля...
Достигнем... острова снов...
И увидим героев, которых
мы знали когда-то,
Слишком многое отнято,
еще большего ждут,
Но мы будем стремиться,
как когда-то,
Когда мы умели двигать
небо и землю
И жили... жили... на самом пределе
Человеческой жизни...
Мы знаем, что нам не вернут
Нашу молодость...
Мы постарели
Под тяжестью лет и ударов судьбы.
Только воля... сильна...
И мы снова уходим... забыв обо всем
И находим...
И ищем...
И будем идти до конца...
Вот уж точно - до конца! Пока не сдохнешь! Надо бы поднажать... Еще чуток... Ну... Надо показать... Давай, Блейд! Раз, два, три - шаг... Полсекунды - шаг... Раз, два, три... Раз, два, три...
У второго контрольного поста на бумаге со словом \"Ноттингем\" каким-то Джонстоном было проставлено время - 17.33. Блейд бросил взгляд на часы он отставал от неведомого соперника лишь на сорок минут. Неплохо, если этот Джонстон шел первым и был лет на двадцать помоложе! Повинуясь какому-то проснувшемуся в душе озорному чувству, разведчик достал карандаш и приписал внизу - \"Мученик номер четыре - 18.16\". Оставлять свои автографы где попало он не любил.
И снова: раз, два, три - шаг... Полсекунды - шаг... Раз, два, три... Раз, два, три...
Третий пост Блейд искал долго - уже совсем стемнело; только по чистой случайности он заметил следующий краснобелый шест. Зато миновал он его вторым, отставая от неведомого Джонстона только минут на двадцать пять.
Но на спуске с холма он потерял драгоценное время. Нога скользнула в незаметную под снегом ложбинку - кроличью нору, промоину или что-то в этом роде. Блейд покатился вниз по склону...
Весьма вероятно, он даже несколько минут провалялся без сознания. В чувство его привели адская боль и ощущение ускользающего времени. Разведчик с трудом просунул руки под лямки на груди, расстегнул карабин рюкзака; зато выбраться потом из-под него оказалось несложным делом.
Блейд ощупал ногу, прикусив губу, чтобы не закричать от боли. Результат, правда, оказался положительным - кости, видимо, были целы. Вытащив аптечку, он прямо через штанину - чтобы не терять времени - вколол в щиколотку полный шприц анестезина. Через полминуты лодыжка уже не чувствовалась, и боль утихла. Он попробовал встать - ниже колена нога была как ватная. Нечего было и думать о том, чтобы продолжить путь; если он сейчас сломает голень, то даже не почувствует этого.
Блейд выволок из рюкзака передатчик и стал настраивать его на медицинскую волну.
* * *
Дж. встречал вертолет на посадочной площадке базы. Он не сразу узнал Блейда, лежавшего в носилках - такой тот был усталый и вывалянный в снегу и грязи.
Что ж, сорок шесть лет - это сорок шесть лет... Как там у старика Теннисона? \"Мы знаем, что нам не вернут нашу молодость... Мы постарели под тяжестью лет и ударов судьбы...\" Воистину, ударов судьбы оказалось преизрядно! Двадцать четыре странствия в иные миры, считая и Луну... Кто еще мог вынести это?..
Два дня Блейд провел в госпитале, и еще с неделю - дома. Нога побаливала при быстрой ходьбе, но в спокойной обстановке все было уже нормально. Поэтому приглашение на повторный прием к врачу показалось ему странным.
Доктор Джайлс Хэмпсфорд уже десять лет работал на английскую разведку. Чтобы не вызывать подозрений, он держал небольшую частную практику в одном из северных районов Лондона, но основным местом, где протекала его профессиональная деятельность, являлся четвертый этаж старинного особняка, приютившего компанию \"Копра Консолидейшн\". Там, в окружении первоклассного медицинского оборудования, и хозяйничал почтенный доктор. Хотя в его обязанности входило следить за здоровьем всех сотрудников спецподразделения МИ6А, фактически он уделял пятьдесят процентов времени только одному пациенту - Ричарду Блейду.
Разведчик вошел в небольшую приемную. Трудно было представить, что находишься не в обыкновенной клинике, а в одном из наиболее охраняемых зданий на территории Соединенного Королевства. Блейд огляделся и, почти бессознательно, зафиксировал изменения, произошедшие со времени его последнего визита.
У медсестры-секретарши появилось новое кресло, вращающееся, с откидной спинкой и на колесиках. И она стала пользоваться новой губной помадой, еще более ядовито-алого цвета, чем раньше. Добавился еще один шкаф. В обычных больницах в таких шкафах хранят картотеку и истории болезней, но что скрывается за матовыми стеклами этого, никто точно сказать бы не мог. Серый ворсистый ковер недавно почищен...
Вот то, что он успел уловить за немногие секунды, пользуясь единственным инструментом - собственными глазами. Если б ему дали время и оборудование (впрочем, достаточно только времени - и голыми руками можно сделать многое), он бы не только ознакомился с содержимым шкафов, но и нашел места, где понатыканы жучки... Да, время есть время! А именно его часто и не хватает... Впрочем, ни содержимое шкафов, ни жучки его, по большому счету, не интересовали: многие знания - многие печали...
Из своего кабинета величественно выплыл доктор Джайлс, бросил несколько слов секретарше, попросил пациента подождать еще несколько минут и куда-то исчез.
Блейд продолжал обозревать помещение.
Кроме входной двери, в приемной было еще две. Одна вела в рабочий кабинет доктора; вторая, находившаяся прямо за спиной секретарши, неведомо куда. Конечно, всегда ходят легенды о врачах, ставящих эксперименты на своих пациентах... К сожалению, иной раз они оказываются правдой. Но доктор Хэмпсфорд не относился к числу подобных вивисекторов; ровный и обходительный, отличный специалист, он был неукоснительно верен клятве Гиппократа.
Так что за таинственной дверью, вероятнее всего, находилась комната отдыха...
Так оно и оказалось.
Именно туда был приглашен Блейд, когда доктор вернулся. Хэмпсфорд стащил белый больничный халат, оставшись в мягком замшевом костюме - словно бы он стер последнюю черточку, напоминавшую о его профессии.
- Садитесь, Ричард. Я хотел бы поговорить с вами не как со своим подопечным, а как с другом. Или как мужчина с мужчиной.
Блейд, не любивший длинных предисловий, почувствовал недоброе. Он опустился в глубокое кресло, сразу охватившее его со всех сторон - видно, Хэмпсфорд не относился к житейским удобствам с пренебрежением. Тем временем доктор полез в бар и начал в нем что-то переставлять и поправлять. Донесся его приглушенный голос:
- Чего вам налить?
- Двойной \"Джек Дэниэльс\", только без льда...
Через секунду Хэмпсфорд вынырнул из недр бара вместе с заказанной бутылкой.
- Предпочитаете пойло этих янки? Где же ваш британский патриотизм?
Высокий стакан наполнился янтарной жидкостью, до того плескавшейся в керамическом сосуде. Себе доктор налил совсем немного - только чтобы закрыть дно.
Разведчик понемногу отхлебывал обжигающий напиток, ожидая, когда Хэмпсфорд перейдет к делу, но тот не торопился. Наконец, когда в стакане гостя осталось меньше половины содержимого, а стакан хозяина был уже девственно чист, доктор произнес:
- Ричард, мы получили результаты ваших анализов из Тринити-госпиталя. У вас олигоспермия.
Смысл этих слов был не до конца ясен пациенту, но доктор тут же пояснил:
- Ваши сперматозоиды мертвы.
- Вы хотите сказать, что я импотент? - Блейд привстал с кресла.
- Нет-нет, мой дорогой, что вы! Ваши половые органы продолжают функционировать нормально, более того, даже сохраняется некоторая гиперфункция желез внутренней секреции, в частности, надпочечников...
Эта речь стала подозрительно напоминать разведчику постоянные лекции лорда Лейтона. Впрочем, возможно, все яйцеголовые во всех измерениях одинаковы...
- В сущности, это означает, что ни одна женщина не сможет зачать от вас ребенка. Только и всего.
За это \"только и всего\" он был готов задушить доктора, но сдержался.
- Насколько это серьезно?
- Не знаю. Может быть, пару месяцев стоит отдохнуть, вести здоровый образ жизни, заниматься спортом.
\"Можно подумать, спорта мне не хватает\", - мрачно подумал Блейд, припомнив проклятый полигон. Тем временем доктор продолжил:
- Но все зависит от того, чем вызвано ваше заболевание.
- А чем оно может быть вызвано?
Хэмпсфорд пожал плечами; он был в курсе проекта \"Измерение Икс\", но в самых общих чертах.
- Ну, возможно, сильное радиоактивное облучение, применение некоторых химических препаратов, стресс, нервное перенапряжение... Скажите, чем вы в последнее время занимались?
В ответ Блейд сделал страшные глаза, обвел взглядом комнату и приложил палец к губам. Потом, как будто и не было этого странного монолога без слов, спокойным голосом произнес:
- Спасибо, доктор, я благодарен вам за участие. Я знаю тут неподалеку один китайский ресторанчик с неплохой кухней. Если вас устроит встретиться в четыре часа...
* * *
К восточным кулинарным изыскам Блейд пристрастился во время своей недолгой, но бурной и полной приключений работы в Сингапуре. Эту любовь к острым экзотическим блюдам он пронес через два десятка лет, иногда позволяя себе расслабиться у стола. Китайская кухня была неподражаема, но, насколько он помнил, в Зире, на Катразе и Таллахе тоже кормили неплохо.
Сейчас он сидел в небольшом полутемном зале, стены и потолок которого были расписаны хризантемами и драконами. Здесь царили мир и покой; трудно было представить, что за этими тяжелыми темно-синими портьерами бурлит в своей вечно непрекращающейся суете Сохо. Напротив Блейда расположился доктор Хэмпсфорд.
Повар - тайванец, как он сам утверждал на подозрительно хорошем английском - лично обслуживал немногочисленных посетителей. И хотя он драл втридорога, пища и в самом деле была великолепна.
Только после того, как в маленьких фарфоровых чашечках принесли терпкий зеленый чай, доктор соизволил выговорить:
- Извините, я как-то не сообразил, что мой кабинет наверняка прослушивается.
Блейд оставил эту реплику без ответа.
- Если бы вы могли, Ричард, намекнуть на свои занятия у... гм-м... у профессора, я попробовал бы уточнить диагностику, рекомендовать то или иное средство. Профессор проводит эксперименты с психотропными препаратами? Да или нет?
Разведчик отрицательно покачал головой.
- Ну, тогда делались ли вам стимуляции таламической активности?
- Это как?
Доктор выразительно похлопал себя ладонью по затылку.
Блейд вспомнил машину его светлости и поежился.
- Ну да, вроде того...
- В таком случае, результаты ваших анализов меня совсем не удивляют.
Разведчик мрачно подумал, что винить лейтоновский компьютер, возможно, было бы рановато. То космическое путешествие, которое он совершил около года назад, могло оказаться фатальным для его семени. Один дьявол знает, насколько надежно корабль был защищен от космического излучения... особенно челнок, в котором он спускался на поверхность Луны...
- Что же вы все-таки мне посоветуете? - спросил Блейд, стараясь сохранить на лице равнодушное выражение.
- Можно прописать кое-какие гормональные препараты, витамины... но главное, мой дорогой, - уходите с этой работы, пока не поздно. Она вас убьет... Вас же используют как подопытного кролика!
Блейда внезапно охватил гнев, и столь же внезапно он остыл. К чему злиться на доктора? По существу тот был прав. Да, Ричард Блейд, разведчик, странник и единственный человек, видевший иные миры, являлся самым дорогим подопытным кроликом в Великобритании.
И не было ему замены...
ГЛАВА 2
Блейд потерял счет времени. Если б он мог как следует протрезветь, то, пожалуй, припомнил бы месяц, но о дате вряд ли что-нибудь сумел поведать. Перед ним выстроились армии, полки, бригады, батальоны, задирали жерла орудий танки, искали свои цели ракеты, готовились нанести удары эскадрильи бомбардировщиков. Полчища вооруженных до зубов китайца на разложенной по полу громадной карте Британских островов победным маршем шли к Лондону. Армии - и наступающие, и обороняющиеся - возглавляли генералы и маршалы всяческие спиртосодержащие емкости, пустые и полные. На полу гостиной небольшого коттеджика, примостившегося на одном из меловых утесов Дорсета, разыгрывалось сражение, перед которым высадка в Нормандии и войны Алой и Белой розы были детской забавой.
Разведчик переставил почти полный сосуд, предварительно отхлебнув из него, на стол. Только что его армия заняла стратегически важную высоту, но сам полководец на ногах не удержался и рухнул прямо в расположение вражеских позиций, едва не разбив челюсть о бутылку \"Джека Дэниэльса\".
Здоровый образ жизни, рекомендованный почтенным доктором Хэмпсфордом, пошел насмарку. Увы! Теперь он мог лишь пить и сожалеть о годах, отданных работе, которая изувечила его... Даже если он получит разрешение на брак, что с того? Кому он нужен - мужчина далеко за сорок, не способный зачать ребенка?
Впрочем, у него было дитя, малышка Аста, приемная дочь, его киртанская добыча... И только это обстоятельство спасало сейчас Блейда от петли. За годы странствий в мирах Измерения Икс ему случалось впадать в депрессию, но нынешняя оказалась самой сильной. Самой ужасной! Он чувствовал себя инвалидом.
Блейд лежал головой в пахнущей спиртом луже, когда в дверь позвонили. Не дождавшись ответа, в нее ударили - сначала кулаком, потом ногами. Разведчик кое-как поднялся, но на ногах устоять не смог и на четвереньках пополз в прихожую. То ли дверь была не заперта, то ли ему удалосъ-таки встать и повернуть ключ в замке, но в коридоре оказался молодой парень в форме частного рассыльного. Он попытался поставить хозяина на ноги, но тот упорно не желал подчиняться. Тогда, ни слова не говоря, рассыльный прошел на кухню. Блейд пополз следом.
В кухне царил такой же кавардак, как и во всех остальных комнатах. Посланец, однако, оказался человеком опытным: порывшись на полках, он нашел банку растворимого кофе и поставил на огонь чайник. Судя по всему, он желал вручить письмо хотя бы относительно трезвому адресату.
Когда все было готово, парень протянул Блейду обжигающе горячую кружку. Тот с трудом сделал несколько глотков, потом пошарил вокруг себя и приложился к банке с пивом. Рассыльный, скромно сидя на табурете, ему не мешал. Взгляд разведчика становился все более и более осмысленным; наконец он смог выговорить.
- К-кто... к-кто т-ты такой?.. И что т-ты д-делаешь в моем д-доме?
Незнакомец, похоже, не собирался отвечать на вопрос хозяина; вместо этого он вскочил с табурета и полез в карман.
- Мне нужен мистер Ричард Блейд. Это вы, сэр?
- Д-да... - с трудом произнес разведчик. - Если с утра ничего не п-переменилось, то т-ты попал по адресу, п-парень!
- Бригадный генерал в отставке Питер Норрис, лорд Хэнксборо, поручил доставить вам приглашение на охоту, сэр.
- Н-на охоту? - Блейд потер заросший щетиной подбородок, - К-кого будем стрелять? Хр-р-ригров или хр-р-рокодилов?
- Я полагаю, лисиц, сэр. В Рождественские каникулы ... Если, конечно, вы удержите ружье.
- П-послушай, п-парень... - Блейд начал приподниматься с места, р-ружье я м-моту удержать в любом состоянии. И ввыкинуть тебя за д-дверь т-тоже!
Рассыльный, несмотря на молодость, оказался не из робких.
- Простите, сэр, я обязан вручить вам приглашение лорда Хэнксборо под расписку и доставить ему ваш ответ. - Затем, уже менее официальным тоном, он продолжил: - Я добирался до вас три часа и не собираюсь ждать, пока дороги вновь занесет. Так что прошу вас побыстрее, сэр...
Мозг Блейда уже начал освобождаться от алкоголя, и натренированная до автоматизма память уже подсказала ему два слова: \"Сингапур\" и \"МИ6\". Первое относилось к месту его знакомства с генералом, второе было кодом отдела, в котором начиналась его служба. Когда-то - тысячу лет назад! - он являлся сотрудником спецподразделения МИ6, возглавляемого Дж.; затем, после первых успехов проекта \"Измерение Икс\", году так в шестьдесят девятом или семидесятом, отдел разделили. Шефом нового ведомства, МИ6А, курировавшего работы Лейтона, стал все тот же Дж.; что касается МИ6, то его передали Норрису. Кажется, тогда он и получил генерала...
Припомнив все эти подробности, Блейд с трудом кивнул головой:
- Хр-р-рошо! П-передай лорду Х-Хэнксборо, что я бблагодарю за пр-пр-приглашение.
- Сможете это написать, сэр? - спросил было посыльный, но, видя состояние адресата, только махнул рукой. - На этот случай у нас есть стандартные бланки... - Парень открыл кейс, вытащил из него конверт, украшенный роскошными золотыми вензелями, и протянул его разведчику. - Вот! Сэру Ричарду Блейду...
- М-мне?..
- Черкните подпись вот здесь, сэр...
Разведчик кое-как нацарапал свои инициалы. Посыльный бросил бумагу в кейс и, не прощаясь, вышел. Блейд доковылял до входной двери и долго стоял там, провожая взглядом маленький серебристо-серый \"фольксваген\", постепенно исчезавший за покрывалом снегопада.
Юный же посыльный, с трудом преодолевая уже успевшие вырасти сугробы, во весь голос костерил британских аристократов, которых порядочный человек постеснялся бы пригласить даже в придорожный паб.
* * *
Не прошло и двух дней, как Блейд очутился у ворот обширного родового поместья лордов Хэнксборо; сам хозяин, Питер Норрис, \"Железный Пит\", встречал почетного гостя. Бригадный генерал был весьма выдающейся личностью, живой легендой британской разведки; перед ним трепетали даже обитатели кабинетов, имеющих прямую связь с Даунинг-стрит. Поговаривали, что многие из героев Эль Аламейна обязаны Норрису своими жизнями. Никто, даже Дж., не мог сказать ничего определенного о его уже ушедшей в прошлое карьере, однако все сходились на том, что сэр Питер - один из самых удачливых разведчиков, действовавших во славу Империи и Короны. С Блейдом он сравнительно недолго работал под тропическим солнцем Сингапура и никогда не забывал напоминать об этом при их редких встречах.
Норрис дружески похлопал гостя по плечу, едва тот вылез из машины, и, полуобняв, провел в роскошный и просторный трехэтажный особняк. Блейд с интересом ждал, когда он спросит что-нибудь вроде: \"А помните, Ричард, как мы с вами утопили джаповский плутоний?..\"
Этот момент наступил, когда Блейд, передав свою теплую куртку мажордому, направился к широкой лестнице. Генерал, все еще поддерживая гостя под локоть, произнес:
- А помните, Дик, тот эпизод летом шестьдесят третьего? Когда мы утопили плутоний, из которого джапы собирались сделать бомбу? Да, были времена...
Были времена! Но сплыли... Блейд не имел чести видеть генерала лет десять, и с тех пор с ним произошли разительные перемены. Норрис полысел; даже небольшой венчик волос, еще остававшихся на затылке, он тщательно выбривал, справедливо полагая, что голый череп придает определенную импозантность его облику. Кроме этой, безусловно, значительной детали, можно было заметить, что Железный Пит как-то ссутулился, ссохся. Гладкая смугловатая кожа стала резче обтягивать линии острого подбородка и скул, глаза чуть помутнели, зато в голосе экс-разведчика стали проявляться признаки обычных человеческих эмоций. Измысленная когда-то и кем-то характеристика этого голоса - \"сталь при температуре абсолютного нуля\" пожалуй, перестала себя оправдывать.
Проводив Блейда до его комнаты, хозяин заботливо напомнил:
- Не забудьте, завтра в восемь отправляемся. Общество собралось весьма многочисленное, человек тридцать или сорок... - он усмехнулся. - Половины гостей я и сам не знаю. Вероятно, приятели моей супруги...
Ради разнообразия, Блейд приехал почти трезвым - если не считать пару банок пива, которые он опростал в придорожном баре, чтобы потушить пожар, разгоревшийся в его желудке после чесночных сосисок. Оставшись в одиночестве, разведчик первым делом убавил запас виски в плоской походной фляжке, которая пряталась в его кармане, и растянулся на кровати.
Да, бывали времена... Поглядев на экс-генерала, Блейд еще с большей остротой ощутил, как холодные лапы старости все туже и туже смыкаются на его шее. Недавно в ванной, разглядывая себя в огромное, во всю стену, зеркало, он обнаружил на груди первые серебристые волоски. А во время десятимильного кросса, в октябре, вдруг сообразил, что более молодые коллеги намеренно пропускают его вперед... Видно, стеснялись демонстрировать свое превосходство? Он выругался, снова потянувшись к фляге.
Подобные самокопания всегда заканчивались одинаково: напившись в драбадан, он получал несколько часов желанного забвения. Но здесь, в доме отставного генерала, у него не имелось доступа в винные погреба - хотя их разнообразие, по слухам, было ошеломляющим. Блейд предчувствовал, что собственными запасами алкоголя, которые отнюдь не исчерпывались походной фляжкой, надо распоряжаться экономно и предусмотрительно. Это оказалось нелегкой задачей; в сущности, он был человеком здоровым и исключительно крепким, так что чаемое забвение наступало только после второй бутылки,
Тем не менее, к вечеру он почти его достиг.
* * *
Уже стемнело, когда в комнату Блейда без стука вошел Норрис. Кое-какие привычки, к примеру - ту же бесцеремонность, - он, вероятно, готовился унести в могилу. Норрис придвинул тяжелое кресло к кровати, на которой возлежал гость, пуская в воздух сизый кольца сигарного дыма. Генерал, покосившись на него, достал из кармана помятую сигаретную пачку, извлек оттуда маленькую белую палочку, привычным движением отломил фильтр и закурил. Когда дымок его сигареты смешался с поставленной Блейдом дымовой завесой, Норрис заговорил.
- Вы начали курить сигары, Ричард?
Разведчик никак не отреагировал. Это, должно быть, обидело экс-генерала, однако он, похоже, стерпел невежливость гостя. Во всяком случае, в его голосе еще не чувствовалось раздражения.
- Нам надо серьезно поговорить, - Норрис потер безволосый череп крепкой ладонью. - Полагаю, вы гадаете, что послужило поводом для моего приглашения? - Блейд безмолвствовал, и Норрис, выждав с минуту, сказал: Звонок Дж., мой дорогой... да, звонок Дж., не буду скрывать. Он сказал, что с вами творится что-то неладное. - Снова помолчав, Норрис с необычной мягкостью добавил: - Я вас понимаю, Ричард... понимаю, но никак не могу одобрить вашего поведения... В конце концов, у вас есть дочь... У вас есть работа, черт побери!
Блейд молча продолжал курить.
- Вы не желторотый юнец, для которого мелкая неприятность равнозначна крушению мира. Кроме того, это ведь не первый случай в вашей практике! Мало ли неприятностей у вас было... Просто надо понять и принять, что вы перешли ту грань, когда нормальному человеку следует обзаводиться семьей... - в голосе Норриса прозвучали первые признаки раздражения. - А уж разведчику тем более!
Блейд вынул изо рта сигару, но лишь для того, чтобы швырнуть окурок прямо на дорогой дубовый паркет своей опочивальни. Такого лорд Хэнксборо вынести уже не мог. Лицо его исказила гримаса ярости, он сердито сжал кулаки - костяшки пальцев побелели - и привычным Блейду стальным холодным голосом выговорил:
- Я не могу допустить, чтобы моя супруга и мои гости видели вас в таком виде, любезнейший! А потому... - он судорожно сглотнул, стараясь успокоиться, и закончил: - а потому ужин вам накроют в буфетной. Слуга вас проводит, сэр. И завтра утром я надеюсь лицезреть вас по возможности в трезвом виде. Выезжаем в одиннадцать. Ружье выберете в арсенале.
Когда генерал вышел из комнаты, Блейд полежал немного, потом, ощущая спазмы в желудке, пошел разыскивать буфетную. Обширный дом, казалось, вымер, хотя гостей в нем хватало. Время, однако, было позднее, и все наверняка уже спали, набираясь сил перед завтрашней охотой. Где-то наверху начали бить часы, и Блейд остановился, прислушиваясь. Двенадцать! Сейчас начнется выход привидений, подумал он и обернулся, заслышав скрип половиц за спиной.
Женщина! Девушка!
Длинное, до пят, зеленое платье, молочно-белая кожа, копна темно-рыжих волос, сапфировые глаза... Стук маленьких каблучков по паркету, шелест тяжелой ткани...
Фигурка исчезла, скрылась вдали за поворотом коридора, оставив Блейда наедине со странным ощущением давно забытой, но не ставшей от этого менее приятной теплоты. Мод Синглер? Ему не потребовалось много времени, чтобы вспомнить это имя. Да, очень похожа на Мод Синглер... помолодевшую лет на тридцать пять...
Он сделал несколько шагов, почувствовав мягкое, но крепкое пожатие выше локтя. Дворецкий... Кажется, Норрис готов приставить к нему стражу!
- Сэр, позвольте проводить вас в буфетную... - фраза не содержала вопроса. Утверждение, подкрепленное все более усиливающимся давлением.
- Да. Пожалуйста... Я запутался в этих переходах... - рука на предплечье заметно ослабла.
- Извольте направо, сэр,
Блейд повернул голову, пытаясь разглядеть слугу, все еще не выпускавшего его руки. Достоин своего господина... Обвислые бульдожьи щеки, пальцы, как клещи, короткие седые бакенбарды и еще черные, не тронутые серебром волосы.
- Еще раз направо, прошу вас, сэр...
Наконец он получил возможность растереть затекшую руку. Еще несколько секунд потребовалось, чтобы понять, почему стол кажется пустым - на нем не стояло ни одной бутылки, не дробился хрустальными гранями бокалов свет. Слуга отрицательно покачал головой:
- Его светлость велел спиртное не подавать... Вам, сэр. Я очень сожалею... - вежливое пожатие плеч.
Блейд уселся за стол; его проводник, постояв еще несколько секунд, удалился. Жалея, что не захватил с собой фляжки, гость принялся за трапезу. Но холодная баранина, не смоченная глотком спиртного, казалась ему сухой и пресной.
Потом он снова увидел ее - полыхнули огнем на ветрах времени волосы цвета полированной бронзы. Она подошла к шкафам у стены и лишь сейчас, казалось, заметила Блейда. Легкий полукивок-полупоклон... Улыбка... Нет, лицом эта девушка не походила на Мод Синглер... Может, это и к лучшему? подумал Блейд. Плотное шелковое платье скрадывало ее фигуру.
Он боялся вздохнуть.
Она открыла шкаф - маленький ключ блеснул в ее руках.
- Нас ведь не представляли друг другу?..
Блейд предпочел ответить кивком головы.
Она присела на край стола; ткань натянулась, обозначив контуры стройного бедра. Разведчик стал медленно приподниматься.
- Гвенделайн Маккаллох, - музыкой прозвучало ее имя. - Друзья зовут меня Гвен.
- Ричард... Ричард Блейд.
- Сэр Питер говорил о вас. - Она обхватила колено сцепленными пальцами. - Я его племянница... по первому браку...
Разведчик кивнул, пожирая девушку взглядом. Сколько ей? Странно, но он не мог этого определить. Не меньше двадцати - двадцати двух... но, быть может, и все двадцать восемь...
Молодая женщина встала.
- Ну, я пойду... До завтра, мистер Блейд... Ричард...
Она удалилась, унося с собой легкий аромат миндаля. В одной руке ее была зажата темная керамическая бутылка, в другой тихо позванивали, касаясь высокими ножками, два бокала. У двери Гвен обернулась, улыбнувшись Блейду, и исчезла.
Внезапно он потерял аппетит; сейчас ему не хотелось ни есть, ни странное дело! - пить. Мысли кружились в голове, всплывали чьи-то полузабытые лица, память услужливо подсказывала имена и даты, облекая события прошлого живой и упругой плотью реальности. Похоже, предстоит ночь воспоминаний решил Блейд, покидая буфетную.
* * *
Он сидел без сна в кресле и курил. Холодный декабрьский ветер уносил дым в распахнутое окно, уже затухавший камин не мог разогнать накатывавших волн морозного воздуха, но Блейд, казалось, не замечал этого. Иные, ставшие недоступными, времена, неподвластные стуже, разворачивались перед ним.
Мод Синглер!
Это был конец пятьдесят третьего. Все лето Англию заливали дожди, словно Великий Создатель решил сотворить второй всемирный потоп. Осенние ливни только подтверждали это предположение. Влага с небес текла, не переставая, весь сентябрь, и, видимо, поэтому, Дик Блейд, исстрадавшись от скуки, собрался прослушать курс латыни. Чей? Кто его читал? Память не сохранила имени... Но ту, что вела семинары по римской поэзии, он будет помнить всегда. Такой, какой увидел ее в то первое утро... и вечером, через день или два...
Зачем ему понадобилось изучать Овидия в оригинале? Он понятия не имел и по сию пору. Его вполне устраивал перевод Мильтона...
...Мод сидела на полу в крохотной гостиной своего коттеджа, поджав под себя стройные ноги, почти утонув в зеленом ворсе ковра.
Тогда ей было уже тридцать два, но Дик не дал бы ей больше двадцати пяти.
Она сняла очки, отложила книгу, которую держала в руках. Откинула со лба волосы...
Или она не носила очков?.. Память начала играть с Блейдом в прятки. Теперь она облачила Мод в то самое платье, которое он сегодня видел на Гвенделайн. На Гвен Маккаллох...
...Мод протянула ему руку. Что ей хотелось сказать в тот момент? Этого юный Ричард так никогда и не узнал. Они очутились в объятиях друг друга...
Она дарила ему очаровательные ночи и дни, полные радостного ожидания. Тогда он не мог понять, чем привлек эту зрелую и много повидавшую красавицу. Да он и не задумывался в то время над такими вопросами! Ему с избытком хватало настоящего, чтобы не забивать голову абстрактными размышлениями. Годы и опыт дали ему потом ответ, но лишь отчасти. Каждый человек, хоть раз в жизни хочет сбросить с себя груз прожитого, начать все с начала - и тогда он начинает делать восхитительные глупости, не обращая внимания ни на что: ни на косые взгляды обывателей, ни на насмешки соседей, ни на тайную зависть коллег. Плохо только, когда за завистью следует желание отомстить.
То, что развело их, вряд ли поддавалось однозначному определению - так казалось тогда молодому и самоуверенному Ричарду Блейду. Возрастная несовместимость?.. Различия в темпераменте, во взглядах на жизнь?.. Лишь много лет спустя, когда случайная встреча свела их, Мод призналась, что весной пятьдесят четвертого ей мягко посоветовали не развращать студентов. У нее хватило такта не делиться с Ричардом этой рекомендацией доброжелателей, но спокойно отойти в сторону.
Эта девушка, Гвен! Зеленоглазая, белокожая, рыжеволосая, так похожая и не похожая - на Мод Синглер!
Ему казалось, он встретил Мод вновь. Да, черты лица не совпадали, но фигура, походка, гордый поворот головы, пламя тяжелых темно-рыжих локонов... Не послана ли она Ричарду Блейду самим Творцом? Великим Вседержителем, который видит муки раба своего и печется о его спасении? Или рыжая Гвен ведьма, пособница дьявола, жаждущего заполучить еще одну душу?
В любом случае, Блейд не собирался отказываться от этой девушки.
* * *
Утром потеплело, и пошел снег. Он падал почти вертикально в неподвижном воздухе; изредка снежинки слипались или начинали вращаться, образуя крохотные белью вихри. Снегопадом это не назовешь - слишком мало еще снега, - но он все же покрыл стылую землю своим одеялом, скрасив серые предрассветные сумерки.
Блейд поежился, потер озябшие руки, подошел к погасшему камину, прижался к камню, еще хранившему жар пламени, всем телом ощущая, впитывая желанное тепло. И в этот миг увидел в холодном белом небе за рядами холмов ярко-алый огромный лоскут Солнца. Он больше минуты смотрел, не отрываясь, на диск цвета коралла, пока глаза не стали слезиться. Когда он вновь поднял взгляд к небесам, облака сошлись и видение кончилось.
Разведчик долил во флягу из бутылки, прихваченной с собой, отхлебнул порядочный глоток, сунул фляжку в карман и двинулся в оружейную, гордо именуемую Норрисом \"арсеналом\".
То, что здесь можно экипировать роту, он понял сразу. Тут можно было найти все, что угодно: от бережно хранимых под стеклом испанских кремниевых ружей восемнадцатого века, восхитивших Блейда серебряной инкрустацией по дереву, до вполне современных многозарядных винтовок. Он долго примеривался, прикладывая к плечу то одно, то другое оружие, недовольный то прикладом, то прицелом, то еще чем-нибудь. Наконец он остановился на многозарядном карабине Браунинга. Безусловно, его короткий тяжелый ствол, да еще с оптикой, не совсем соответствовал профилю охоты, но лисьи шкурки не очень-то волновали разведчика: ему просто было приятно держать в руках такое превосходное оружие, ощущать его тяжесть.
Здесь же, в оружейной, он набил в магазин патроны, передернул затвор, установил предохранитель.
Появился вчерашний слуга; сегодня Блейду было позволено завтракать вместе со всеми.
Гвенделайн за столом не было.
Разведчик попытался уверить себя, что столь очаровательная женщина не должна испытывать удовольствия от кровавых охотничьих подвигов. Сейчас она, скорее всего, еще потягивалась в постели в какой-нибудь из многочисленных спален норрисовского особняка. Возможно, не одна; не даром же вчера вечером она уносила с собой два бокала...
Он хотел было расспросить о ней кого-нибудь, но почувствовал, что хочет сохранить свою маленькую тайну. Тем не менее, он продолжал беспокойно оглядываться на каждого входящего в столовую. Безрезультатно!
Потом гостей проводили на конюшню. Блейд выбрал себе серую стройную кобылку по кличке Дайана. Пристегнув карабин к седлу, он вывел лошадь во двор, где уже сходила с ума свора фокстерьеров. Собаки рвались с поводков и, если б дружно тянули в одну сторону, могли выворотить из земли столб, к которому были привязаны толстые кожаные ремни.