– Дней на десять. К самому Латранскому хребту.

До поры до времени сёстры держались на некотором отдалении друг от друга. Сейчас каждой следовало сосредоточиться на своих собственных делах и проблемах. А наверстать потерянные годы они договорились во время грядущего путешествия.

– Значит, тебе нужен новый адъютант?

Но, несмотря на это условие, Одри безумно хотелось, чтобы Алетта сопровождала её на празднике.

– Да. Адъютант, охрана и помощники. И я хочу, чтобы это были девушки из твоего корпуса. Соглядатаи Хараммы мне не нужны.

– Пожалуйста, сестрёнка, ну давай пойдём туда вместе! – набравшись смелости, попросила она. – Я попрощаюсь со всеми, а ты посмотришь, какой прекрасной и весёлой может быть наша деревушка.

– Но есть еще Кария и Пэя…

Манео, похоже, её воодушевления не разделял.

– Твои девушки лучше всех.

– Ты ведь не хочешь идти на этот праздник, правда, Алетта? – настойчиво спросил он. – Почему бы нам не остаться в гостинице? Мы сможем как следует отдохнуть вдали от шума и наутро отправимся в путь свежими и полными сил.

– Неужели? Это почему?

– Они самые красивые во всей армии – такие же, как ты!

По правде говоря, старшей из девочек не особенно хотелось идти на эти танцы, но соглашаться с отцом ей хотелось ещё меньше. За прошедшие годы она успела устать от его общества и потому без малейших колебаний согласилась составить сестре компанию, оставив Манео в гостинице планировать маршрут.

«Боже правый, – подумал он, глядя, как расцвело в улыбке лицо Банталы,

Одри предложила своей двойняшке встретиться перед праздником у неё на мельнице и немного прогуляться. Та согласилась и пришла точно в назначенный час. Сестра уже поджидала её на улице в красивом платье бутылочно-зелёного цвета, которое, по правде говоря, слегка мешковато висело на её худом теле. И только в этот момент Алетта с грустью задумалась, что у неё нет подходящего для такого случая наряда. Воспользовавшись любезным предложением сестры, она попыталась было выбрать себе что-нибудь из её лучшей одежды, но та, увы, оказалась мала. Как бы то ни было, дочь мага и не думала унывать. Она облачилась в свой любимый костюм, состоящий из мягких кожаных брюк и свободной белой рубашки. Возможно, эта одежда и не подходила для праздника, но, во всяком случае, она прекрасно сидела.

– как немного надо женщине, чтобы почувствовать себя счастливой!»

– Хорошо, я пришлю тебе девушек – белокурых, как я, – Бантала выпрямилась во весь свой немалый рост, взметнув светлые локоны. – Сотни тебе хватит?

Прогулка получилась на удивление приятной. Вечер выдался ясным и тёплым, в спокойном безветренном воздухе витал аромат примул, дорогу освещала огромная полная луна. Одри не умолкала ни на секунду. Казалось, она решила показать сестре всё, что могло представлять для неё хоть малейший интерес. И особенно сильно девочка хотела рассказать о подробностях той жизни, с которой ей в скором времени предстояло попрощаться. Алетта слушала её внимательно, лишь изредка вставляя короткие фразы. Всё, что она узнавала о жизни сестры, разительно отличалось от её собственной.

Блейд прикинул свои возможности.

– Сами танцы обычно проходят в амбаре фермера Доннелли. Его дочери всегда украшают стены, и там становится очень уютно. Но сегодня такая тёплая погода, что, уверена, все выйдут на лужайку. А вокруг положат тюки сена, чтобы на них можно было отдохнуть.

– Нет, для одного раза этого будет многовато. Выдели сорок восемь всадниц на лучших лошадях, и пусть они дежурят у моей палатки посменно, по шесть человек.

Все было именно так, как описывала Одри. На лужайке было шумно, сюда, очевидно, стянулась вся деревня. Тут и там толпились нарядные улыбающиеся люди, царила ни с чем не сравнимая атмосфера праздника. Алетта и не подозревала, что в этой тихой на первый взгляд деревне живёт так много людей.

– Будет сделано, полководец!

– Здесь не только местные, – гордо улыбнулась Одри, заметив её удивление. – Сюда стекаются жители всей округи. Многие едут не один день. Наш Праздник Урожая славится во всём королевстве!

Она удалилась, раскачивая крепкие бедра. Усмехнувшись, Блейд погулял у коновязи, поджидая обещанный гарем, а когда девушки явились, послал одну за обозными, а остальным велел снимать шатер.

Пробираясь за сестрой сквозь весёлую толпу, Алетта вдруг поняла, насколько неуместно она одета. Другие девочки их возраста, сбившиеся на лужайке в кружки и звонко хихикающие, носили нарядные платья, а в их аккуратные причёски были вплетены мелкие, похожие на россыпи звёзд белые цветы. Она внимательно осмотрела рубашку, проверяя, нет ли на ней пятен, и неуверенным движением постаралась пригладить спутанные колтуны волос.

В полдень армия тронулась в путь к Латранским высотам. Впереди бесконечных колонн, прямо к южному тракту, двигались двадцать тысяч колесниц

Заметив, что сестра чувствует себя неуютно, Одри увела её в амбар. Полы были вычищены и засыпаны тонким слоем свежих опилок, а на стенах красовались гирлянды белых и жёлтых хризантем. О том, что всего неделю назад это место служило домом для скота, напоминал лишь лёгкий запах навоза, но это, похоже, никого из присутствующих не смущало. Расположившись поближе к входу, чтобы музыку было слышно и на лужайке, играл незамысловатый оркестр: два скрипача и один аккордеонист.

– ударные легионы Тагора. Эти отборные воины, рослые и сильные, далеко не всегда сражались на своих легких двухколесных повозках, при необходимости они атаковали врага в пешем строю, форсировали реки, штурмовали стены крепостей либо использовались в качестве десантных войск во флоте. Они и были, по сути дела, десантниками – отличные солдаты многопрофильного применения, как полагал Блейд. Однако ему было ясно, что у этих «зеленых беретов» имеются два недостатка: сравнительная немногочисленность и отсутствие специализации. Без своих колесниц они не устояли бы под ударом тяжелой конницы или фаланги.

По обе стороны потока колесничного воинства шли наемницы из Меотиды. Амазонки ехали прямо по степи; два корпуса с востока от дороги, два – с запада. За каждым трехтысячным отрядом громыхала без малого сотня фургонов с колесами диаметром в ярд. Половина из них не имела никакого груза, в них предполагалось везти оружие и конскую сбрую во время перехода через горы. Повозки тянули неторопливые косматые битюги, способные, казалось, двигаться только шагом. Эти кони, выносливые, но непригодные к бою, должны были лечь трупами на снежных перевалах и в диких ущельях, чтобы кровные аргамаки меотского войска преодолели Латру без потерь

Младшая сестра взяла старшую под руку и повела в сторону покрытых пёстрыми клетчатыми скатертями столов, где уже были аккуратно разложены всевозможные сезонные лакомства и спелый урожай, представлявший гордость деревни. От увиденного у Алетты разыгрался аппетит. Здесь были и сочная ослепительно-красная вишня, и спелые желтоватые початки кукурузы, выглядывающие из окружавших их зелёных листьев, и гладкий тёмно-фиолетовый картофель, и золотистая пшеница. Один из столов был полностью заставлен огромными оранжевыми тыквами, а на соседнем вперемежку лежали набитые семечками головки подсолнухов и тёмно-зелёная кучерявая капуста. Выросшая в западных дебрях девочка никогда прежде не видела такого многообразия продуктов. У них в доме еда считалась лишь топливом для организма, Манео закупал её оптом, а затем сушил и консервировал, чтобы та подольше хранилась. На центральном столе стоял огромный каравай, изображавший вылепленный из теста город на холме и двух кланяющихся друг другу единорогов. Алетта бросила на сестру одобрительный взгляд. Должно быть, это была её работа. Интересно, как давно она его испекла? И неужели это никому не показалось странным?..

За тремя колоннами арьергарда тянулись отряды пехоты: копейщики в железных кольчугах с квадратными щитами; секироносцы в кожаных кафтанах, вооруженные не только топорами, но и боевыми молотами, цепами, мечами с широким прямым клинком и каким-то странным оружием, напомнившим Блейду алебарду; метатели дротиков, стрелки с длинными и короткими луками, пращники; особые отряды, которые вели с собой огромных псов и похожих на леопардов тварей в бронзовых ошейниках с шипами, саперы – с лопатами, кирками и мотками веревок, быстроногие разведчики с длинными кинжалами, метательными ножами и пращами. Блейд не мог счесть все это пестрое воинство

– Ты проголодалась, не так ли? – с улыбкой спросила Одри. – Главное блюдо сегодня – жаркое, но его подадут позже. А пока мадам Вудкрофт раздаёт детям ячменные скрутики. Это такие леденцы. Хочешь попробовать?

– может, их было тысяч восемьдесят, может, все сто. По его мнению, пара римских легионов времен Цезаря и Помпея стерла бы эту орду в порошок.

Алетта кивнула, и они отправились на лужайку, где пожилая улыбчивая дама протянула им горсть конфет. Девочки неловко уселись вместе на тюк сена и принялись молча посасывать сладости забавной скрученной формы. Старшая сестра не знала, как продолжить беседу. Они были настолько разными, что это ставило её в тупик. Но Одри, казалось, даже не замечала этого досадного факта и, покончив с первой конфеткой, указала на троих девушек в похожих клетчатых платьицах синего цвета, и бойко продолжила повествование о своей жизни:

Позади пехоты шел огромный обоз – тысячи и тысячи телег, фур, возов, колесниц и фургонов, набитых, в основном, провиантом, стрелами и запасными щитами. За обозом, в авангарде, двигалась райнитская кавалерия – тысяч десять всадников разбитых на полки и эскадроны с весьма разнообразным вооружением. Наиболее боеспособным был отряд конных копьеносцев в кольчугах и бронзовых шлемах – те самые парни, которые два дня назад выловили из реки планер Блейда. Кстати, этот удивительный аппарат Тагор велел отправить в Саский арсенал и строго охранять до самого его возвращения.

– Видишь этих девочек? Они ходят вместе со мной в школу.

Итак, армия шла на юг, заполонив дорогу и степь на многие и многие мили, вытаптывая травы сотнями тысяч ног, обутых а сапоги и сандалии или подкованных железом, оглашая окрестности лязгом, грохотом, стуком колес, ржаньем лошадей и людским гомоном, насыщая воздух ароматами кожи, металла, запахом пота и вонью нечистот. В этом упорном шествии не было ничего праздничного или даже угрожающего; только тяжелый труд, которым занимались полторы сотни тысяч человек и почти столько же лошадей. Со скоростью шесть фарсатов в час громыхающая металлом змея ползла вперед, оставляя за собой широкую полосу голой земли, усеянную на месте кратких стоянок мусором и отбросами.

– Я думала, ты работаешь в пекарне.

Когда солнце стало склоняться на закат, к Блейду подскакал Силтар. Казалось, пожилой райнит сбросил лет десять, он сидел на каурой лошади и по его воинственному виду было ясно, что с дипломатическими миссиями покончено. Теперь он был не послом, а генералом, ближайшим советником его императорского величества по части тактики, стратегии и интендантского обеспечения.

– Да, но по утрам я, как правило, учусь.

– Через три фарсата выйдем к реке и встанем на ночлег, – сообщил он Блейду. – Сегодня отдыхай, а завтра вечером, после дневного марша, милостивый Тагор просит пожаловать тебя на совет.

Девочки прошли мимо них, даже не кивнув Одри в знак приветствия. Алетта проводила их взглядом, размышляя, нарочно ли те нарядились в одинаковые платья. Интересно, если бы она выросла здесь, а не в уединённом домике на побережье, она бы тоже носила красивые наряды и вплетала в волосы цветы? Её поражало, что сестра, с её огромными мечтательными глазами и странной стрижкой, даже прожив всю свою жизнь в этом месте, казалась какой-то чужой среди других обитателей этой деревни. Возможно, некоторые люди просто по своей природе никуда не вписываются, вне зависимости от того, в какую среду их поместить. Сама Алетта, к примеру, всегда чувствовала себя с лошадьми спокойнее, чем с людьми. И у неё никогда не было друга ближе, чем Шторм. Теперь же, встретив наконец свою родную сестру, девочка не могла избавиться от странного ощущения, что даже та никогда не будет ей так же близка, как этот верный конь.

– Что будем обсуждать? – спросил разведчик, питавший неприязнь к любым заседаниям, где собиралось более трех человек.

Музыка на мгновение смолкла, оркестр переместился из амбара в центр лужайки, надеясь, видимо, таким образом намекнуть людям, что пора бы начать танцевать.

– Вопросов много, – Силтар неопределенно повел рукой. – В частности, надо обсудить способы борьбы с огромными зверями, которых эндаские князья привели из Жарких Стран.

– У вас часто устраивают такие вот праздники? – поинтересовалась Алетта.

– И что ты думаешь по этому поводу?

– Что ты, нет. Для нашей деревни это большое событие. Люди месяцами ждут Праздника Урожая. Но такие у нас традиции. Например, когда приходит весна, все собираются возле Майского дерева. Летом все усердно работают, и потому мы устраиваем такой пышный праздник, как сегодня, чтобы отметить начало сбора урожая. А когда сбор окончен, мы справляем Яблочный день. Его отмечают не так шумно, но мы тоже танцуем и веселимся всей деревней. А какие в ваших краях традиции?

– Ну, – лицо райнита приняло озабоченное выражение, – наши копьеносцы их не остановят, это ясно. Стрелки тоже, говорят, эти чудища прикрыты толстенной кожаной попоной до самых ног. А ноги – вот такие! – Силтар развел руки фута на полтора – Стопчут и колесницы, и людей, и лошадей!

Старшая из девочек нахмурилась, она понимала, что они с сестрой познакомились совсем недавно, но всё же ужасно злилась, что та не знает и не понимает её:

– Да? – Блейд приподнял бровь и усмехнулся. Райнит с подозрением взглянул на него.

– Я росла не в деревне и не в городе. Меня вырастил колдун в маленьком одиноком домике за горным хребтом. Я не часто видела других людей.

– Ты что-то знаешь! Тебе известно, как справиться с ними, ведь так? И я полагаю, ты не собираешься вести на них в атаку свою конницу!

Её сестра не нашлась что на это ответить. К счастью, от необходимости продолжать разговор её избавили музыканты: они принялись играть весёленькую мелодию, соблазнившую нескольких танцоров выйти наконец на лужайку. Одри стала постукивать ножкой в такт игре, её сестра же по-прежнему сидела прямо и неподвижно.

– Конницу они стопчут столь же быстро, как колесницы и копьеносцев, – заметил разведчик. А сделать надо вот что: набить гвозди в широкие доски и уложить их на земле, когда звери пойдут в атаку Я полагаю, они не носят сапог.

Раскрыв рот, Силтар с удивлением уставился на собеседника, потом резко выдохнул:

Музыка привлекла обратно и девочек из школы. Но на этот раз они не прошли мимо, а столпились около сестёр, проявляя особый интерес к старшей. Самая высокая из девиц, с длинными косичками, повязанными накрахмаленными белыми бантами, подошла вплотную к Одри и, наклонившись к её уху, в чём не было совершенно никакой нужды, нарочито громким шёпотом спросила:

– Ну, мудрейший друг мой, ты стоишь не только легиона этой склочницы Хараммы! Я не променял бы твою голову на целую армию! – Он повернул лошадь и бросил: – Поеду к владыке, расскажу про твою идею.

– Кто твоя подруга и почему она одета как мальчик?

– Постой, – протянув руку, разведчик придержал каурую за повод. – Разве тебе не интересно, что произойдет, когда эти ходячие башни напорются на гвозди?

Алетта отчётливо слышала каждое слово. Впервые им предстояло самостоятельно озвучить свою легенду, и её младшая сестра явно чувствовала себя из-за этого неловко.

– А что?

– Это моя… кузина, – запинаясь, ответила она.

– Они взбесятся. И если добавить огоньку – скажем, горящими стрелами,

– Я думала, твои кузины – Смиты из Оксли-Грин. – Девочку с бантами явно было не так-то просто провести.

– начнут топтать свои войска.

Щёки Одри зарделись от стыда, но она сумела совладать с собой и вполне убедительно ответила:

– Блейд, ты – великий полководец! – восхищенно закатив глаза, райнит умчался.

– Смиты – со стороны отца, а это кузина по матери. Дочь её покойной сестры.

Разведчик вздохнул. Как легко прослыть военным гением в античном мире, когда знаешь наперед ответ на все вопросы! Он подозревал, что чудовища из Жарких Стран похожи на земных слонов. Почему бы и нет? В этом мире были лошади и собаки, быки и леопарды, соколы, чайки и орлы; так что слоны тоже не исключались. Римляне умели прекрасно бороться с ними во время Пунических войн.

Школьницы удовольствовались таким объяснением и, постояв рядом всего несколько минут, отошли в сторону, быстро потеряв к непровозглашённым принцессам всякий интерес.

Вскоре показалась широкая, но довольно мелкая река. Колесничие и всадницы Блейда со своим обозом преодолели ее вброд, пехота и остальные войска остались на северном берегу. Блейд расположил четыре своих корпуса вдоль берега, позаботившись о том, чтобы отряд Банталы встал лагерем рядом с бравыми имперскими колесничими. Эти парни поглядывали на амазонок словно волки на овец, и разведчик полагал, что не приказы командиров, а мечи и копья девушек удерживают их от матримониальных поползновений. Ничего, подумал он, джентльменам полезно попоститься; пусть собирают степные цветы, вздыхают и дарят воинственным красавицам томные взгляды. Сам Блейд собирался действовать изнутри, на манер пятой колонны.

Но вскоре сёстры вновь привлекли постороннее внимание, на этот раз со стороны мальчиков. Сбившись в небольшую стайку, те прогуливались рядом, бросая в их сторону любопытные взгляды. Наконец один из ребят, статный, с тёмными волосами и розовыми то ли от волнения, то ли от свежего воздуха щеками, отделился от остальных и подошёл к Алетте. Чтобы замаскировать своё стеснение, он крутил в руках недоеденный ячменный леденец.

– Не хочешь потанцевать? – спросил он, мелодично растягивая слова, как и все в этих местах.

Его зеленый шатер был разбит на границе между лагерями Банталы и Карий; затем стояли корпуса Пэи и Хараммы. Шесть белокурых стройных девушек заняли посты вокруг палатки командующего, и Блейд, опустившись на широкое ложе, впервые за этот суматошный день начала похода ощутил, что его окружают двенадцать тысяч молодых женщин. Это было странное чувство, которого он не испытывал в предыдущие ночи, когда рядом с ним была Гралия. Двенадцать тысяч женщин: девять тысяч – с одной стороны, и три – с другой! Это что-нибудь да значило! Впрочем, Блейда больше интересовали шесть блондинок, которые стерегли его покой.

Девочка удивлённо посмотрела на парнишку, а затем перевела свой взгляд на людей, танцующих на лужайке. Один из них выкрикивал инструкции, и, следуя им, остальные кружились и подпрыгивали в такт музыке.

Лагерь затих, погрузившись в сон; лишь изредка всхрапывала лошадь, да рукояти мечей позвякивали о панцири охранниц. Блейд вытянулся на спине и ждал, словно ягуар в засаде. Он простер левую руку налево, правую – направо, и ощупал края своего ложа. Определенно, для одинокого мужчины оно было слишком широким!

– Не думаю, что это хорошая идея, – ответила Алетта так вежливо, как только умела.

Поворочавшись еще с полчаса, он поднялся и вышел из шатра. Две девушки замерли рядом со входом, четыре остальных прелестных лесбиянки сидели кружком шагах в двадцати у возов; при виде Блейда они вскочили.

Мальчик покраснел ещё сильнее и вернулся к своим друзьям. Одри поражённо уставилась на сестру:

– Значит так, девочки, – сказал полководец, заняв стратегическую позицию между этими двумя группами, – не надо оберегать меня, словно бессмертные заветы Сата-Прародителя. Пятеро могут спать в фургонах, одна пусть стоит на страже – причем без панциря, шлема и щита. Я больше доверяю вашей ловкости, чем этим грудам железа. – Он бросил взгляд на самую очаровательную из красавиц. – Ну-ка, малышка, что ты сделаешь, если мерзкие райниты попробуют украсть меня?

– Ты только что отказала самому Роуэну Фишеру. Это самый популярный мальчик в нашей школе. Все девчонки мечтают с ним потанцевать.

Девушка усмехнулась и сделала вид, что бросает копье.

– Неужели? – удивилась та. Она с интересом наблюдала, как краснощёкий парень протягивает руку красивой блондинке в сиреневом платье и ведёт её, светящуюся от счастья, на лужайку. – И ты тоже мечтаешь с ним потанцевать?

– Молодец! Ты и будешь дежурить первой! – Блейд похлопал ее по закованному в сталь плечу. – Сбрасывай эту тяжесть, не то не сумеешь как следует метнуть дротик!

Одри легонько кивнула:

Он не ушел до тех пор, пока все его распоряжения не были точно выполнены; потом он скрылся в шатре, но ненадолго. Пятеро девушек едва успели задремать на сене в ближайшей телеге, как у их полководца разболелась спина – столь же сильно, как у старого Лартака в тот вечер, когда Гралия была обращена на путь истинный. Конечно, спину потребовалось растереть, и юная охранница принялась за дело, не беспокоя уснувших подруг.

– Да, это было бы здорово.

Когда ее сменила другая девушка, у Блейда вновь случился приступ, не менее острый, чем первый, и требующий срочного лечения. Удивительная болезнь посетила его за ночь еще четыре раза – к его собственному удовольствию и восторгу новообращенных. Им, правда, удалось выспаться, тогда как сам предводитель меотского воинства прикорнул часа на два лишь на рассвете.

– Так почему же ты не сказала ему об этом, когда он подошёл?

Однако он был доволен. Почин – начало дела, и почин оказался неплохим! Когда горны пропели утреннюю зарю, и Блейд высунулся из шатра, он увидел, что девушки оживленно делятся впечатлениями. Глаза их блестели, белокурые локоны разметались по плечам, грудь у каждой трепетно вздымалась под плотной подкольчужной туникой, забытое оружие было свалено грудой у возов.

– Он подошёл не ко мне. – Девочка вздохнула. – Да и вообще, дело не в нём. Я просто хочу, чтобы хоть кто-нибудь меня пригласил.

Блейд вышел и самым нежным голосом скомандовал:

Этот разговор заставил Алетту задуматься. Она никогда не понимала, почему ритуал ухаживания должен быть таким сложным и запутанным. Кроме того, до этого вечера она никогда прежде не бывала на таких праздниках. Девочка повернулась к сестре:

– Стройся!

– А что, если тебя приглашу я?

Девушки построились.

Одри рассмеялась:

– Заступите в караул через день, – распорядился он. – Сегодня вечером – свободны. И я рекомендую вам обратить внимание, какие симпатичные молодые люди разбили лагерь рядом с нами. Эти райниты совсем не похожи на меотских мужчин.

– Не уверена, что нас правильно поймут.

– Не всё ли равно, что они подумают? Я никого здесь не знаю, а ты завтра же утром уедешь. Научи меня танцевать.

Глава 12

Её сестра на мгновение задумалась, а затем схватила девочку за руку, и они вприпрыжку побежали к центру лужайки.

– Ты быстро научишься, это легко, – ободряюще сказала Одри.

Начался и кончился второй день похода, хребет Латра стал ближе на сорок фарсатов. Блейд видел, как на горизонте постепенно встают снежные вершины, как сверкают ледники на обрывистых склонах, как серовато-белесая стена горной цепи начинает доминировать над пейзажем, закрывая дорогу на юг. Еще совсем недавно там кончались все торговые пути, и тракт, по которому сейчас двигались войско, сворачивал на восток. Нужно было дней двадцать идти по нему, чтобы выбраться в те места, где латранские каменные исполины сменялись более покатыми горами, которые не являлись столь непреодолимым препятствием. Теперь воля Тагора и труд десятков тысяч рабов позволяли пересечь хребет сравнительно недалеко от побережья Пенного моря и выйти к богатым портовым городам Эндаса. Блейд знал, что горная дорога находится под неусыпным наблюдением: ее охраняли несколько тысяч лучников, и целая армия рабов продолжала расширять и укреплять ее, превращая узкую тропу в доступный повозкам и колесницам путь. Строители и воинские отряды обитали в пещерах, естественных и вырубленных в скалах, там же были приготовлены склады продовольствия, запасы топлива и снаряжения, которые накапливались уже целый год. Но, несмотря на десятки таких опорных пунктов, переход предстоял нелегкий.

И она была права. Танец был весьма простым. Нужно было лишь сделать три шага вперёд, затем три шага назад, обернуться вокруг своей оси и, подняв руку вверх, покружить своего партнёра. Алетта сразу же взяла на себя роль мальчика, ей показалось, что так будет логично, ведь она была значительно выше своей сестры и одета в брюки.

Главным препятствием являлась северная цепь Латры, обращенная к райнитским равнинам. Горы здесь достигали пятнадцати-двадцати тысяч футов, их склоны были обрывисты и круты, вершины покрывали вечные снега. Здесь пришлось прокладывать дорогу по обледенелым карнизам и пробивать множество тоннелей, ведущих с карниза на карниз – довольно коротких, но широких, ибо сквозь них надо было провести обоз. К югу горы понижались, снега и ледники исчезали, сменяясь сначала голым темным камнем, а затем – чахлыми альпийскими лугами. Новая имперская дорога терялась в них, не доходя тридцати миль до южных латранских склонов и границы Эндаса; преодолеть это расстояние было несложно, а вести тут, почти под боком у неприятеля, строительные работы представлялось неблагоразумным. По мысли Тагора, колесницы и конные амазонки должны были стремительной атакой захватить предгорья, закрепиться там и ждать подхода пехоты с обозом.

А потом все встали в круг и взялись за руки. Хоровод несколько раз сходился и расходился, люди причудливо двигались и менялись местами, и вот, когда ведущий указал всем вновь разойтись по парам, каждому достался новый партнёр.

Явившись вечером в пунцовый императорский шатер, Блейд был приятно удивлен, там его ждали лишь Тагор и Силтар. В конце длинного стола, на котором сверкали подсвечники с зажженными свечами, бронзовые кувшины с вином и чаши, примостились два молодых офицера с картами и письменными принадлежностями, видимо, им предстояло вести протокол.

Несмотря на то что она никогда не делала этого прежде, Алетта поняла, что очень хорошо танцует. Она двигалась быстро, уверенно и легко запоминала все движения. Заставив людей сменить по меньшей мере пять партнёров, хоровод вновь вернул её в пару с сестрой.

Поклонившись императору, Блейд спросил:

Та, в свою очередь, тоже танцевала весьма умело. Они словно чувствовали друг друга и двигались синхронно и поразительно гармонично. Это напомнило Алетте их первый танец, когда они ещё не были знакомы, но уже кружили в своих магических обличиях посреди лесной чащи. Удивительно, что Одри ни разу не упомянула об этой их встрече в разговоре. Возможно, она просто чувствовала, что там, где есть магия, нет необходимости в словах. В любом случае впервые с того дня они были так же близки, кружась в унисон под усыпанным звёздами бездонным небом.

– Совет отменяется? Или я прибыл слишком рано?

– Тебе весело? – спросила Одри у сестры. И в ответ обычно серьёзная и отстранённая Алетта одарила её сияющей улыбкой.

– Ни то, ни другое, – по губам Тагора скользнула едва заметная улыбка, преобразившая на миг его властное суровое лицо. – Я решил позвать только тебя и Силтара, ибо не нахожу смысла в спорах и не желаю выслушивать мнения тех, кто не может сказать ничего нового. Они получат приказы и выполнят их – это все… – Император замолк на секунду, потом сказал. – Есть и другие вопросы, не военные, но, скорее, политические, которые я хочу обсудить с тобой.

Окончательно запыхавшись, девочки решили пропустить следующий танец и отправились отдыхать на тюки сена. Одри подняла с земли несколько кукурузных листков, которые всегда разбрасывали на больших деревенских праздниках, чтобы детям было с чем поиграть.

Разведчик склонил голову

– Хочешь, я покажу тебе, что можно из этого сделать? – Она засунула руку в карман своего платья, достала оттуда странный, затейливо сплетённый узел и протянула его сестре. Та с недоумением покрутила его в руках. – Такие листья называются талаш. Из них можно плести украшения для дома, а ещё из этого получаются прекрасные куклы! То же можно сделать и из пшеницы. – Она вытащила несколько колосков и стала сосредоточенно сплетать их между собой. Алетта молча наблюдала. Это казалось ей странным и малоприятным занятием.

– Не прошло и декады, как я услышал твое имя, Блейд из Альбиона, – произнес Тагор – Вернее, прочитал в донесении Силтара, отправленном из Меота с соколом-гонцом. Там было еще написано про эти подковы с шипами, про зерно и повязки, которыми надо прикрыть глаза лошадям. – Он снова помолчал, покачивая бокал и задумчиво наблюдая за бликами света на бронзовой блестящей поверхности. – Теперь ты научил нас, как надо бороться с огромными зверями с юга. Скажи, Блейд, – Тагор поднял темные глаза на разведчика, – что ты думаешь о предстоящем переходе? О плане кампании? О моем войске, его боеспособности?

– Вот. – Одри протянула сестре свою заготовку, та приняла её, но без особого энтузиазма. Истолковав это как страх перед неудачей, девочка приободрила свою новоиспечённую ученицу: – Не переживай. Мы начнём с самого лёгкого, – с улыбкой сказала она.

– Целых три вопроса, но я постараюсь ответить на них в меру своего разумения, повелитель. – Блейд действительно хотел помочь этому человеку: император Райны внушал ему симпатию и, как ни крути, от Тагора зависело слишком многое в будущем. К тому же, Тагор был щедр, очень щедр – прекрасный шатер, приготовленный для меотского полководца, его убранство, одежды и увесистый сундучок с золотом свидетельствовали об этом. Блейду, однако, требовалось нечто большее.

Алетта наблюдала за ней ещё с минуту, не пытаясь повторить ни единого приёма, а потом наконец задала мучивший её вопрос:

– Я полагаю, что мы благополучно перейдем горы, – сказал он. – Пусть мои всадницы идут впереди; мы быстро спустимся в предгорья, проведем разведку и нагоним на противника страха. Однако не торопись бросать в бой свои колесницы, которые не так подвижны, как конница. Лучше сосредоточить войска в подходящем месте и построить там укрепленный лагерь.

– И зачем это всё?

– Укрепленный лагерь? – Тагор знаком велел своему офицеру подать карты. – Что ты имеешь в виду?

Младшая из принцесс покраснела. Она неуклюже запихнула своё рукоделие обратно в карман платья, при этом пробормотав:

– Земляной вал в пятнадцать локтей высотой с изгородью из толстых бревен, перед ним – ров… Укрепление должно иметь форму квадрата с прочными воротами в каждой стене. Внутри надо разместить все войско и обоз, но не в таком беспорядке, как сейчас. Шатры должны стоять в линию, фургоны

– Да просто так…

– по периметру лагеря.

Снова повисло неловкое молчание. Разговоры явно не были сильной стороной сестёр, во всяком случае, танцевать у них получалось намного лучше.

– Сколько же мы будем строить такую крепость? Месяц?

Прощание

Блейд усмехнулся.

Одри

– Один день, владыка. У тебя больше ста тысяч человек… Заставь их поработать! Зато армия и обоз будут надежно защищены, и ты не потеряешь даром то время, которое потребуется моим отрядам на рекогносцировку.

Мать разрешила Одри отправить в путь на их лошади Кэсси. Та была обычной деревенской гнедой, на которой редко ездили верхом. Её основной задачей было перевозить телегу с мукой, а с этим без труда должен был справиться и конь, которого привёз с собой племянник господина Уорнера.

Силтар поднял кувшин и налил вина в чашу императора, потом – Блейду и себе.

– Уверена, вы с Кэсси вернётесь домой так скоро, что мы и соскучиться не успеем, – наигранно весело произнесла мать девочки и, похлопав лошадку по спине, отвернулась. Одри хотелось сказать в ответ что-нибудь столь же ободряющее, но ничего подходящего на ум не пришло, и она сумела лишь выдавить из себя подобие улыбки.

– Он прав, – заметил пожилой райнит, – прав, как всегда. Князья Эндаса – серьезные противники, и мы должна иметь крепкий тыл. Кроме того, если мы оставим в лагере обоз и тысяч двадцать пехотинцев для его защиты, подвижность армии увеличится. Мы сможем наносить быстрые удары…

– Ты ведь не в этом собираешься ехать? – прервала её тяжёлые мысли сестра.

– Да, это так, – кивнул Тагор. – Выпрячь тягловых лошадей, загрузить их оружием и провиантом дней на пять… Скорость марша увеличится вдвое, и воины не так устанут…

Девочка растерянно осмотрела своё серое платье из плотной ткани и повязанный поверх белый фартук:

– Лагерь дает много преимуществ, – подтвердил Блейд. – Ты можешь, например, накапливать в нем войска, подходящие из Райны, и протянуть новую дорогу с горных склонов до самых его ворот.

– Из всего моего гардероба это подходит лучше всего.

Глаза императора блеснули.

– И даже нет других ботинок? Эти точно не выскользнут из стремени? Ты уверена, что они вообще переживут это путешествие?

– Плацдарм, – сказал он, – хорошо укрепленный плацдарм на севере Эндаса, который позволит мне следить за тем, что творится в стране… даже отчасти контролировать в ней ситуацию… А если там будет размещен крупный отряд, то я сумею пресечь любое неожиданное нападение. Если они ударят на востоке, я сотру в пыль княжеские замки на побережье!

– Хотелось бы в это верить. – Одри неловко стукнула носком одного потрёпанного кожаного ботинка о другой. Они были старыми, и без того тонкий материал местами уже начинал протираться, разумеется, эта обувь не шла ни в какое сравнение с высокими сапогами Алетты, изготовленными специально для верховой езды. Но, как уже сказала девочка, ничего более подходящего у неё действительно не было: предстоящая поездка была первой в её жизни.

– Те, что останутся целы после этого похода, – с энтузиазмом добавил Силтар.

Блейд же только усмехнулся. Как он и предполагал, император Райны был неглупым человеком, и это давало надежду, что они столкуются и по другим вопросам.

Проверяя, всё ли она упаковала в седельную сумку, Одри поддалась одолевшим её сомнениям. Ей предстояло долгое, полное опасностей путешествие в компании мрачной, неразговорчивой сестры и ещё более мрачного и неразговорчивого колдуна. К тому же они практически не обсуждали, что собираются предпринять, добравшись до Эссендора. Алетта лишь говорила, что объявит о своих правах на престол. Но не думала же она, что властолюбивый король Зелос просто так, без сражения и лишних вопросов, уступит ей замок? Он убил когда-то их родителей и желал смерти маленьким принцессам, а значит, надеяться на то, что прошедшие тринадцать лет его смягчили, явно не приходилось. Оставалось лишь верить, что у Алетты и Манео был наготове секретный план, причём весьма хороший. Возможно, тот даже был связан с таинственными магическими силами, о которых говорил ей маг?..

– Значит, предварительный план принят, – разведчик привычным жестом потер висок. – Я веду вперед свою конницу, как только мы переберемся через горы. Четыре корпуса будут наступать расходящимся веером, – он растопырил пальцы и приложил к карте. – Мы пройдем на восемьдесят-сто фарсатов вглубь страны в направлении вот этого города…

Глубоко вздохнув, девочка всё же сумела отогнать все опасения прочь. Да, они с сестрой едва знают друг друга, но она где-то слышала, что совместные поездки всегда сближают людей. Они непременно наверстают упущенное, и, возможно, в них даже проснётся сестринская любовь. Так или иначе всё будет хорошо.

– Айдин-Тар, порт на берегу Пенного моря, – подсказал пожилой райнит.

Мадам Уорнер насушила для путников огромный кулёк ржаных хлебцев, они едва ли могли сравниться с мягкой буханкой пшеничного хлеба, но зато хранились куда дольше, и ими проще было наесться. Также она собрала им в дорогу орехи, фрукты и несколько сваренных вкрутую яиц.

– Да, пройдем к нему быстрым рейдом, захватим пленных, уточним обстановку и вернемся в лагерь. Затем спланируем направление основного удара.

Не принимая участия в последних приготовлениях и прощальных сантиментах, Манео сидел на ступенях крыльца и внимательно изучал свою карту, проводя пальцем от одной своей пометки к другой. Удостоверившись, что продумал всё до мелочей, мужчина поднялся и заключил:

– Принято, – крепкая рука Тагора легла на ладонь Блейда, все еще прижатую к карте; другой рукой император поднял кубок. Они выпили, и Силтар, обменявшись взглядом со своим владыкой, произнес:

– Что ж, думаю, нам пора.

– Не поговорить ли нам теперь о прекрасной Меотиде? О благословенной и древней стране, о ее женщинах и мужчинах?

– Там нет мужчин, – быстро возразил Блейд.

– Могу я взглянуть на ваш маршрут? – спросила мадам Уорнер, её щёки опять раскраснелись от волнения.

– Ты так думаешь? – райнит огладил пышную бороду. – Все же они способны зачинать детей… хотя бы иногда…

Колдун отрицательно покачал головой и аккуратно сложил карту по линии сгиба:

– Разве этого достаточно, чтобы называться мужчиной? – Блейд сурово свел темные брови. – Мужчина должен обладать мужеством… Они же блаженствуют в своих роскошных домах под защитой женщин, занимаются художествами и любят друг друга, – он покачал головой. – Нет, в Меотиде отсутствуют настоящие мужчины!

– Пожалуй, нам следует держать это в секрете, ради безопасности девочек и успеха нашего предприятия.

– Зато там прекрасные женщины, – Тагор вдруг улыбнулся, сверкнув белыми зубами.

Женщина недовольно вздохнула, но спорить не стала, она неприветливо кивнула Манео, вежливо попрощалась с Алеттой и, крепко обняв Одри, поцеловала её в макушку.

– С этим я полностью согласен!

– Береги себя, дочка, – только и сумела вымолвить она сдавленным голосом.

Они переглянулись, словно заговорщики

Девочка направилась к лошади, а затем, обернувшись, сквозь подступавшие слёзы улыбнулась матери:

– Но женщины Меотиды страдают странными и достойными сожаления предрассудками… – начал Силтар.

– Не запустите тут без меня пекарню. У меня уже есть прекрасная идея для рождественского каравая. Сделаю его овальным, с каймой из омелы, а сверху будет фигурка малиновки…

– В коих полностью виноваты их мужчины, – продолжил Блейд. – Я готов прозакладывать свою голову против толстого зада Сата-Прародителя, что почти всех девушек можно… гмм… излечить. Внимание и ласка творят чудеса.

Мать бросилась к ней и крепко сжала в своих объятиях, затем Одри неловко взобралась на Кэсси и поудобнее устроилась в седле. Видимо, мадам Уорнер побоялась, что не выдержит, если станет смотреть, как её любимая дочь удаляется прочь от родного дома. Она резко отвернулась и медленно побрела в сторону мельницы, то и дело прижимая к лицу смятый носовой платок.

– В теории так, – заметил умудренный жизнью Силтар, – а как на практике?

А что, если?..

– Я провел уже несколько опытов, и все были вполне успешны.

Алетта

– Твоя «боевая подруга», да? – Тагор подмигнул разведчику – Но она, если не ошибаюсь, вернулась в Сас?

Чуть склонив голову набок, Алетта наблюдала за трогательной сценой прощания сестры и её приёмной матери. Их полные любви и нежности объятия заставили девочку впервые в жизни ощутить лёгкий укол зависти. Она гадала, кто и каким образом выбрал тринадцать лет назад опекунов для новорождённых принцесс. Старшая из сестёр с самого рождения была крупнее и сильнее младшей. Неужели по этой причине колдун тогда выбрал именно её? Или, возможно, Нянюшка просто пожалела Одри, решив, что ей нужен более внимательный уход?

– Она присоединится к нам позже, – Блейд не хотел распространяться на эту тему. – Да, Гралия была первой, – если не считать Фарры, добавил он про себя, – но не единственной.

– Сколько? – глаза Тагора смеялись.

А может, именно воспитание и сделало их такими разными. Кто знает, вдруг так распорядилась сама судьба? Алетта попыталась представить себя дочерью этой чувствительной краснолицей женщины. Неужели в таком случае она тоже носила бы нелепые фартуки и пекла для деревенской ярмарки фигурный хлеб? Это казалось девочке совершенно невозможным. Нет, она всё равно стала бы искать уединения. Высокогорные пустоши – вот где было для неё самое место. И воспитание ничего не смогло бы изменить, наверняка рано или поздно она решилась бы сбежать.

– Шесть, – скромно ответствовал Блейд.

Её мысли переключились на Одри. Какой бы она стала, живя бок о бок с отцом-колдуном? Возможно, это закалило бы её характер, сделав девочку уверенной и сильной. А вдруг ей удалось бы растопить сердце Манео и смягчить его нрав? Алетта попыталась представить на их кухонном столе кувшин с полевыми цветами, но так и не смогла. Более того, ей даже не удалось как следует вспомнить саму кухню. С тех пор как они покинули пустоши, прошло всего лишь пять дней, но все детали той жизни: одинокий невзрачный дом, горы, водопад – казались теперь не более чем сном. Она понимала, что никогда не вернётся в те места. Начиналась новая глава её истории, и всё, что было раньше, не имело больше никакого значения.

– Ше-есть? – с восхищением протянул Силтар. – Когда же ты успел?

– Прошлой ночью.

– Мне кажется, – пожилой райнит повернулся к Тагору, – этот человек еще довольно крепко стоит на ногах.

Глава 7

– Да, несомненно. И голова у него работает по-прежнему хорошо.

Начало путешествия

Блейд потупился.

Одри

– Не уверен, что то же самое удастся сказать завтра утром, владыка. К счастью, мы провели совет сегодня.

Чтобы попасть из Лаллгрова в Эссендор, путешественникам предстояло преодолеть непростой путь длиной в три с половиной сотни километров. Оставив деревеньку далеко позади, они сбавили ход и, выстроив своих лошадей в ряд, принялись обсуждать секретный маршрут.

– Не значит ли это, что в нынешнюю ночь ты намерен излечить целый десяток девушек? – Тагор едва сдерживал смех.

– По моим расчётам, мы будем на месте ровно через десять дней, – объявил Манео.

– Всего лишь одну, повелитель, всего лишь одну, но она стоит десятерых. Если мои расчеты точны…

– Десять дней? Мы что, пойдём пешком? Если постараться, можно добраться и за трое суток, – возразила Алетта. Спорить с отцом вошло у неё за последнее время в дурную привычку.

– Расчеты?

Колдун же оставался невозмутимым:

– Да Видишь ли, вчера я только наживил крючки на крупную рыбу. Думаю, клюнет.

– Чтобы не привлекать лишнего внимания, нам стоит держаться подальше от больших дорог. Мы пойдём малоизвестными тропами через поля и леса.

– Кажется, я знаю, о ком ты говоришь, – Тагор стал навивать на палец смоляной локон. – Не поставить ли нам на эту ночь особый караул у твоей палатки? Крепких надежных бойцов из моей гвардии, чтобы никто тебе не помешал?

Одри поёжилась, словно на неё налетел вдруг порыв холодного ветра:

– Разве это безопаснее? Я слышала, что в лесах можно столкнуться с тёмной магией и повстречать ужасных чудовищ.

– Благодарю, мой господин, не надо. Пусть лучше твои крепкие и надежные бойцы начнут оказывать внимание моим девушкам.

Алетта рассмеялась, театрально закатив глаза, но Манео быстро осёк свою дочь. Он послал в её сторону строгий взгляд и негромко произнёс:

– Они готовы. Но, говоря откровенно, побаиваются. И эта Харамма…

– Отряд, который стоит рядом с твоими колесничими, не Хараммы.

– Ты предусмотрителен, Блейд, – император окинул его внимательным взглядом. Чего ты добиваешься?

– В этом нет ничего смешного. Стоит порой прислушаться к деревенским легендам: в них куда больше истины, чем ты можешь себе представить. Тебе же, Одри, стоит знать, что я весьма сильный колдун и смогу защитить вас от тёмной магии. К тому же у вас есть и собственный дар. Бояться нечего. В нашей ситуации случайно встреченный по пути сплетник может оказаться куда опаснее, чем любое чудовище из леса.

– Чтобы в Меотиде появились настоящие мужчины, владыка.

Одри почесала нос. Она чувствовала себя ужасно неловко каждый раз, когда мужчина упоминал про этот особенный дар.

– Но я могу лишиться всей своей гвардии! – в шутливом ужасе Тагор поднял вверх руки.

– И я хотел бы сразу вас предостеречь, – продолжал он всё тем же размеренным тоном. – Пока мы в пути, не стоит вам проявлять свои способности. Давайте договоримся использовать их только для обучения и для защиты.

– Твоя страна велика, и в ней можно набрать вдесятеро большее войско. Зато конница из Меотиды всегда будет к твоим услугам.

Девочки единодушно кивнули. Младшая при этом сгорала со стыда, она терпеть не могла вводить людей в заблуждение, но и признаться, что не владеет никаким даром, тоже было выше её сил.

– Ты это обещаешь? – смысл, вложенный в эти слова, был ясным: повелитель Райны благословлял Блейда на царство.

– Кроме того, крайне важно скрывать тот факт, что вы сёстры. Сейчас вы уязвимы, как никогда прежде. Зелос знает, что в тот роковой день кто-то спас вас из замка. И поверьте, он не перестанет искать вас, пока не найдёт, живыми или мёртвыми.

– Я обещаю. Но когда тебе понадобятся всадники, их приведет другой человек.

Алетта насмешливо посмотрела на отца:

– Кто?

– Неужели?

– Та девушка, что осталась в Сасе Та, с которой я прилетел на деревянной птице.

– Что, позволь узнать, вызывает у тебя такую иронию? – нахмурился колдун.

– Твоя супруга? Ты хочешь, чтобы власть принадлежала ей?

– Откуда ты можешь знать, что Зелос до сих пор продолжает поиски? За все эти дни нам не повстречался ни один из его людей. Столько лет прошло, наверняка он давно и думать об этом забыл.

Пора расставить точки над «и», решил Блейд и кивнул.

– Ты права, я не могу этого знать наверняка. Это мои предположения, основанные на том, что мне известно о характере нового короля. Он умён и расчётлив. Такие никогда не забывают о действительно важных вещах, сколько бы лет ни прошло.

– Да, ей. И моему сыну, если родится сын. А если будет дочь… – он помолчал. – Я надеюсь, в Райне найдется принц для нее.

– Помнится, один колдун учил меня никогда не строить предположений, – не унималась девочка. – Он говорил, что это ненаучно.

Тагор одобрительно кивнул.

Манео устало вздохнул, но всё же не потерял самообладания:

– Если дело выйдет, я готов отдать твоей супруге и пять, и десять тысяч своих гвардейцев, юношей из лучших семей империи. Но не только потому, что желаю укрепить союз с Меотидой… и не потому, что коннице ее нет равных по обе стороны Пенного моря… – Он глубоко вздохнул и, упершись подбородком в скрещенные руки, устремил взгляд на мерцающее пламя свечи. – Великие боги установили такой порядок в этом мире, что женщины должны любить мужчин, мужчины – женщин. Из той любви проистекают новые жизни, и все они, великие и ничтожные, благородные и рабские, жизни правителей, воинов, купцов и крестьян, были зачаты в наслаждении. Иное богопротивно! Равнодушие к женщине хуже насилия над ней! Клянусь, если б мужчины Райны походили на меотских, я сам призвал бы северных варваров или волосатых черных дикарей, обитающих за Жаркими Странами, чтобы спасти свой народ! Ибо утрата любовной связи ведет к утрате души…

– Совершенно верно, но это не касается опасных для жизни ситуаций. Так что на время нашего путешествия предлагаю вам следующую легенду. Я вдовец, а вы мои дочери. Алетта старшая, а Одри младшая.

Он долго распространялся на сию тему, повторяя то, что Блейд объяснял Гралии во время полета над просторами Пенного моря. Он говорил, что лишь бесспорная военная мощь Меотиды да морские пространства удерживали его от попыток сокрушить нечестивого Сата, его заветы и его десницу, мерзкого Дасмона, он клялся, что подарит Гралии и ее потомству всех райнитов, кои завоюют сердца амазонок, он обещал корабли и войска, золото и свою поддержку. Взамен Тагор не требовал ничего, разве лишь, если некоторые девушки пожелают остаться в Райне со своими избранниками.

– И сколько же нам лет, в соответствии с этой легендой?

– Думаю, тебе недавно исполнилось пятнадцать, а Одри скоро будет двенадцать.

Усмехаясь про себя, Блейд слушал райнитского владыку. Они встречались третий или четвертый раз, но ему верно удалось разгадать характер и побуждения Тагора, как и он сам, этот сильный и суровый человек обладал ярко выраженным мужским эго, не позволявшим понять, принять или хотя бы примириться с нравами Меотиды. В том и только в этом было все дело, хотя Тагор ссылался на волю своих богов и поносил Сата. То восстало, гневалось и ярилось его мужское начало; и, в отличие от Блейда, чужака, пришельца из цивилизованного мира, Тагор мог проявить его так, как хотел. Все-таки он был настоящим древним императором и самодержцем.

– Договорились, – подумав, ответила Алетта. – Я ведь и правда выгляжу намного старше.

* * *

Одри не возражала.

Вернувшись к себе, Блейд плотно поужинал и велел подать пару кувшинов густого крепкого вина из Саса. Пить он, однако, не стал и, хотя девушки ночной стражи поглядывали на него с надеждой, отправил всех шестерых спать в фургон. Сегодня он не мог размениваться на рядовых.

– И всё же, – чуть помолчав, добавила старшая из девочек, – я уверена, что мы доберёмся быстрее, чем за десять дней.

Стемнело Откинув полог шатра, чтобы впустить прохладный ночной воздух, Блейд присел к столу и задумался. Итак, половина дела была сделана – император обещал свое покровительство и помощь. Осталась другая часть работы, самая трудная – подтолкнуть женщин в объятия гвардейцев Тагора. Блейд изучал колесничные легионы уже третий день и, в общем и целом, остался доволен. В них служили видные мужчины от двадцати до сорока, но молодежи было большинство. Высокие, стройные, черноволосые, со смуглой кожей и темными глазами, эти воины являлись цветом Райны и вполне подходили для задуманного им евгенического эксперимента. Видимо, Тагор не преувеличил, заметив, что в гвардии служат сыновья лучших фамилий страны – многие молодые люди отличались благородством черт и гордой осанкой.

Колдун, судя по всему, начинал потихоньку выходить из себя. Откашлявшись, он заговорил громким и безапелляционным тоном:

Вот добыча, которую всадницы должны увезти в Меот! Этих парней, а не бесполезные золотые кругляши, которые так дороги сердцу царя Дасмона и его министра! И если эта армия, двадцать четыре тысячи бойцов, опьяненных любовью, доберется до столицы, не будет больше ни царя, ни министра… Ни, кстати, наследника, хотя сейчас Блейд испытывал к юному Тархиону только жалость.

– Дорога будет непростой, так что лошади не смогут скакать даже рысью, не говоря уже о галопе. Мы должны беречь их, так что нам придётся часто останавливаться на привал. У нас нет цели появиться в Эссендоре как можно быстрее, ведь нас там никто не ждёт. И потому мы можем двигаться с удобным для нас спокойным темпом.

Сумеет ли он внушить этому войску преданность Гралии? И что будет основой их верности, готовности сражаться и умирать ради новой владычицы? Лишь то, что он объявил ее своей женой? Слишком ненадежная основа… Поддержка императора будет значить больше, когда он, Блейд, уйдет… да, поддержка Тагора и дитя, которое носит Гралия. Правда, прошло еще слишком мало времени, чтобы питать на этот счет полную уверенность… Загибая пальцы, Блейд начал подсчитывать дни и убедился, что через декаду все будет ясно.

Одри благодарно улыбнулась. Им с лошадью это путешествие и без галопа давалось нелегко. Возможно, Шторм привык к быстрой скачке по скалистым пустошам запада, но для немолодой уже Кэсси предпочтительнее было идти спокойным шагом.

– Что, пересчитываешь вчерашние трофеи? – негромкий мелодичный голос прервал его мысли, и разведчик поднял голову. На пороге его палатки стояла Бантала.

В своих мечтах младшая из девочек представляла, как они с сестрой будут скакать навстречу ветру, болтая обо всём на свете. Но на деле всё оказалось куда прозаичнее. По выбранному колдуном маршруту передвигаться можно было только гуськом. Сам он ехал впереди, за ним следовала Алетта, и замыкала процессию Одри, которая, несмотря на договорённость не спешить, никак не могла поспеть за резвым конём своей сестры.

– Нет, дорогая… Считаю мгновения до встречи с тобой. – Он поднялся, вытащил из раскрытого сундучка две чаши и поставил на стол.

К полудню она заставила себя успокоиться и двигаться со своей скоростью, тем более что вокруг открывались восхитительные виды, и девочке хотелось получше рассмотреть новые места. Она никогда прежде не была так далеко от Лаллгрова. Но всё же пейзаж казался ей знакомым и родным. Небольшие фермы и скромные деревеньки, золотистые пшеничные поля, зелёные луга, обрамлённые полосками живой изгороди, – всё это напоминало Одри о покинутом доме.

– Ты был так уверен, что я приду? – женщина приподняла светлую пушистую бровь.

Но долго грустить о былом ей не пришлось, путники приближались к лесу, из-за которого виднелись едва различимые сквозь дымку горы. Девочка прежде видела их лишь на картинках. Интересно, им придётся взбираться по каменным склонам или они пройдут сквозь вырубленный в скалах туннель? Она остановила задумчивый взгляд на спине своей сестры. Как и её отец, та предпочитала молчать, поэтому, несмотря на распирающий девочку интерес, обременять её вопросами Одри не хотелось.

– А разве мы не договаривались с тобой обсудить сегодня вечером кое-какие неотложные проблемы? Как, положим, перековывать лошадей? Или сколько фуража выдать всадницам?

Шаг за шагом они всё больше углублялись в чащу. Сквозь вековые ветви деревьев проглядывали неровные кусочки тёмно-синего неба. Облака на нём неспешно меняли свой цвет с оранжево-розового на фиолетово-серый. Смеркалось, и непривыкшая к долгим поездкам девочка чувствовала себя совершенно измождённой. Она недоумевала, почему они до сих пор не выбрали место, чтобы остановиться на ночлег.

Она рассмеялась, подошла к столу и села. Блейд заметил, что под плащом тело Банталы облегает только легкая открытая туника.

Словно отвечая на её вопрос, Манео наконец прервал затянувшееся молчание:

– Да, фураж – это очень серьезно! Но сколько б мы не выдали мешков зерна, они не натрут спин нашим коням. Гвардейцы Тагора готовы погрузить их в свои колесницы… вместе с девушками, разумеется.

– Где-то там, на опушке леса, должен быть старый сеновал. Там мы и остановимся.

– Красивые парни, не так ли? – разведчик улыбнулся. – И очень обходительные… из самых благородных семей империи! Так что каждая наша девушка может стать княгиней.

– Так скоро? – удивилась Алетта, отчего сердце Одри болезненно ёкнуло, но, к счастью, решение осталось за колдуном.

– Наши девушки предпочитают горы и леса Меотиды самым богатым замкам Райны.

Не прошло и четверти часа, как они вышли к покосившемуся амбару. Доски на одной из стен совсем обветшали и обвалились, крыша поросла диким плющом, и пробраться внутрь оказалось непросто из-за окружавшей их новое убежище молодой поросли осин. Но там было сухо и безветренно, а о большем в их положении не приходилось и мечтать. Путники напоили своих лошадей, дали им сена и, собрав на опушке хворост, развели у входа в сарай небольшой костёр.