потом Мэри пролила свое пиво себе

на подол платья,

поднялась, и почистила себя салфеткой

тогда я увидел всю ее задницу

вновь

в это время волны ревели

а я сидел там с самым большим возбуждением с

1968.



мой компьютер



\"что\", спрашивают меня, \"ты купил

компьютер?\"



как будто я продался

врагу.



я не представляю, почему столь многие

люди предубеждены

против

компьютеров.



два редактора

написали мне письмо насчет

компьютера.



первый высказывался о компьютере

пренебрежительно -

мягко и с точки зрения превосходства.

второй казался

неподдельно

раздраженным.



я осознаю, что

компьютер не может создать

поэмы.

но этого также не может

и пишущая машинка.



по-прежнему, раз или

два в неделю,

я слышу:

\"что?

у тебя есть

компьютер?

у тебя?\"



да, есть.

и я сижу за ним

почти каждую

ночь,

иногда с

пивом или

вином,

иногда

без.

и я работаю на

компьютере.

чёртова работа

даже проверить

моё правописание.



а поэмы

вылетают из него,

лучшие, чем

когда-либо.



я не имею понятия, что является причиной

всех этих

компьютерных

предрассудков.



я?

я хочу дойти

до следующего уровня

выше

компьютера.

я убежден,

он здесь.



когда я добьюсь

этого,

скажут,

\"эй, ты слышал,

Чинаски купил спэйсбитер!\"



\"что?\"



\"да, это правда!\"

\"я не могу поверить

в это\"



у меня также будет

немного пива и

немного вина

или ничего

вообще.

мне будет

85 лет

буду ехать домой

к

тебе и себе

и к маленькой девочке

которая потеряла свою

овечку

или свой

компьютер.



осторожность



соседний дом заставляет меня

печалиться.

и муж и жена встают рано и

уходят на работу.

они приходят домой рано вечером.

у них маленький мальчик и девочка.

в 9 вечера все огни в доме

погашены.

следующим утром и муж и

жена вновь встают рано и отправляются на

работу.

они возвращаются рано вечером.

в 9 вечера все огни

погашены.



соседний дом заставляет меня

печалиться.

эти люди - хорошие люди, мне

нравятся они.



но я чувствую, что они тонут.

и я не могу спасти их.



они выживают.

они не

бездомные.



но цена -

ужасна.



днем

я взгляну на этот дом

и дом посмотрит на

меня

и дом

заплачет, да, так и есть, я

чувствую это.

дом печалится по поводу людей, живущих

в нем

и я тоже

и мы смотрим друг на друга

машины катят вверх и вниз по

улице,

лодки пересекают гавань

а высокие пальмы тычутся

в небо

и сегодня в 9 вечера

огни погашены

и не только в этом

доме

и не только в этом

городе.

осторожность выживает прячась,

всё остановилось,

и дыхание тел и всё

остальное.



Бах, вернись



сижу на том-же старом стуле, слушаю Баха,

музыка волнами набегает на меня, освежает, очаровательная.

я нуждаюсь в ней, этой ночью я чувствую себя человеком, который вернулся с той старой войны, смерти в жизни,

а моё нутро говорит, ну не надо опять, не надо вновь,

что заставляет тебя думать так тяжело?

слишком часто, единственное спасение - это сон.

Бах спасает меня, немедленно.



так часто я слышу как мой отец смеётся, мёртвый хохот

отца, он редко смеялся при жизни

смеётся сейчас.

затем я слышу, он говорит: \"ты не скроешься от меня.

я появляюсь в новых формах и работаю над

тобой посредством их.

я хочу сделать так, чтобы ад никогда не кончался для

тебя\".



затем возвращается Бах.

Бах, не мог ли бы ты стать моим отцом?

ничуть не меньше, ты сделаешь мой ад

выносимее.



я должен вернуться от суицида, скамейка в парке, это была

хорошая борьба.

но мой отец по-прежнему в мире,

временами приближается очень близко

и суицид вползает опять в мои мозги,

сидит здесь, сидит здесь.



столь же старо, как стар и я,

по-прежнему нет мира,

нет места,

прошли месяцы с той поры, когда я

сам смеялся.



Бах остановился

я сижу в том-же старом стуле

старый человек, старый стул.



стены по-прежнему вокруг меня, по-прежнему,

мне ещё нужно умереть моей смертью.

я один, он не одинок.



все мы надеемся на большее, чем

имеется вообще.



я сижу в майке, полосатых штанах, спальниках.



у ада есть голова, у ада есть ноги и рот,

у ада есть волосы и ноздри,

ад кружится и обвивает меня

а я думаю о мостах, окнах,

строениях, тротуарах,

о прошлогоднем сочельнике,

о глазном яблоке в песке,

о собаках, о собаках, бегающих по

этой комнате,

восемь их,

девять их,

много их,

подбегающих всё ближе и ближе,

я смотрю на них,

жду,

старик в моих спальниках,

прорезается сквозь меня,

ночь стучится и

не будет смеха

не будет смеха

когда-нибудь вновь.



почтовый ящик



один шизофренник из Далласа

пишет мне о своих проблемах:

он слышит голоса,

он зачарован Беккетом,

еще его нерешительность

вынуждает его слишком долго сидеть

в коридоре.



ему помогает

его

мать

и он посещает с ней

женский

софтболл.



еще он недавно

выиграл

второй приз

на конкурсе

чили-кухни.



ты должен приехать

в Остин,

пишет он,

ты полюбишь

Остин.



я кладу его письмо

к другим