– Кто же он тебе, в таком случае?

– Мы… мы были товарищами.

– А это, разумеется, совсем другое?

– Разумеется.

– Что ж, в любом случае ты его потерял.

Билли беспомощно посмотрел на Рива.

Рейзл чувствует боль Мойше, хочет его утешить. Так жаль, что он потерял маму, что у их детей будет на одну бабушку меньше. Хотя, если верить мами, это отчасти подарок, потому что не надо будет угождать свекрови. Но это и проклятье, потому что тяжело тягаться с призраком.

– Скажи ей, Рив! Расскажи ей, как мы ушли из Уютной Щели, чтобы найти что-то лучшее! Расскажи ей, как это было, Рив! – Он обвел рукой комнату. – Не для того мы столько всего прошли и столько перетерпели, чтобы все закончилось вот этим. Это не то, чего мы искали!

Рив поднял голову и посмотрел на Билли. Его голос звучал очень тихо.

Они стоят молча, молекулы летают между ними, искрят, как электричество, поток энергии выливается из них и собирается вокруг маленького сефера в его руках. На обложке розовые розы в овальной рамке, золотыми буквами написано «Теилим».

– Я никогда не собирался ничего искать, Билли. У меня никогда не было твоей мечты. Я просто вышел прогуляться.

– Шкоах, – шепчет Рейзл, серьезно кивая.

Билли ссутулился на своем стуле. А.А. Катто обернула свою шаль вокруг плеч и встала.

– Пусть Теилим придаст тебе сил, – говорит он. – Скоро моя сила будет в тебе.

– Похоже, это все, Билли. Отсюда ты пойдешь за своей мечтой в одиночку. Рив остается здесь со мной. Ты же остаешься, так ведь, Рив?

От его слов у нее бегут мурашки, необычные мурашки. Между ее ног зарождается история, обещание его сил в ней пробуждает желание. Складывается особое «О», специально для него.

Рив молча кивнул. Она приветливо улыбнулась:

– Но разумеется, ты можешь оставаться нашим гостем так долго, как ты пожелаешь. Может быть, ты тоже решишь поселиться здесь. Я знаю, что некоторые из других леди уже положили на тебя глаз.

Там, где он войдет, ее место. Он смотрит на нее, не отводит взгляд, даже не моргает. Куда бы она ни хотела влиться, где бы ни хотела казаться своей, но у нее не получалось, – это все теперь не важно, потому что ее место рядом с Мойше. Краснея, Рейзл опускает взгляд и видит, что его пальцы побелели – так сильно он сжимал маленькую книжку. Ее он будет сжимать так же? Так крепко, чтобы было больно, но совсем чуть-чуть? Она хочет, чтобы ее так обнимали, после стольких месяцев скольжения руки, после того как она чуть не исчезла. Она привязана к нему взглядом, а через неделю она будет привязана к нему словом и делом. Она хочет быть привязанной – не к кровати или стене, но к его телу. Ждать целую неделю так долго. Ей невыносима мысль, что теперь, после этого краткого визита, они не увидятся вплоть до брачной ночи, что для того, чтобы скрепить вечный союз, им нужно так долго быть в разлуке.

Билли прожил у них ровно три дня.

Тати громко захлопывает Гемару и отодвигает стул. Время вышло.

Весь первый день он пролежал в своих апартаментах, развлекаясь с Горничными-1.

Мойше убирает Теилим обратно в пакет и кладет его на диван.

На второй день он пошел на вечер, устроенный А.А. Катто для того, чтобы показать Рива, и ушел оттуда с Джуно Мельтцер, чтобы поразвлечься с ней.

– А гитте вох, – тихо говорит он.

На третий день он решил, что пора уходить. Он покинул еще спящую Джуно Мельтцер и пробрался в собственные апартаменты. Горничные-1 ждали его.

– Вы хорошо провели ночь, мистер Билли?

– А гитте вох, – откликается она.

– Да, это было неплохо.

Псалмы – ее. Мойше – ее.

– Чем мы можем служить вам сегодня? У нас есть несколько предложений.

Платье

– Я ухожу.

Хотя всю эту длинную неделю она далеко от Мойше, Рейзл никогда не остается одна. По традиции, к невесте должны относиться по-королевски, всюду ее сопровождать, как придворные сопровождают принцессу до коронации. А еще, если оставить невесту одну, злые духи могут помешать свадьбе. Поэтому для Рейзл собирается небольшая группа: мами, Гитти и мима Фрейди; тетя – третья спутница, чтобы Рейзл не осталась одна, даже если мами и Гитти понадобится уйти.

– Уходите, мистер Билли?

– Ну да, я же сказал.

Платье Рейзл в магазине свисает с крючка в потолке. Оно настолько прекрасно, что Рейзл не может дышать. Платье немного колышется от сквозняка, будто его уже кто-то надел. В магазине много стульев, чтобы вся группа могла присесть, и огромное тройное зеркало в центре с небольшим возвышением для невесты.

– Мы рассердили вас?

Рейзл поспешно раздевается, сначала недовольная, что приходится делать это перед целой толпой, а не перед одним Мойше, но ее настрой быстро меняется. Мами и швея придерживают платье с обеих сторон, Рейзл в него вступает, просовывая руки в длинные рукава из сатина и кружева, закрывающие ее запястья до самых косточек. Мами ловко застегивает ряд жемчужных пуговиц вдоль ее позвоночника, а швея возится спереди, сглаживая верхнюю часть и расправляя юбку.

– Конечно же, нет! Просто мне пора двигаться дальше.

Как она будет выглядеть? Кем она будет? В этом платье она будет такой Рейзл, какую раньше никто не видел. Рейзл, которая никогда не ходила, никогда не дышала. Неизвестная Рейзл наконец увидит свет. Наконец швея отходит. Мами отходит в сторону, Гитти радостно хлопает в ладоши.

– Нам очень жаль, что вам здесь не понравилось. Сможем ли мы чем-нибудь услужить вам, прежде чем вы уйдете?

– А шейне калле, кенайнара! – восклицает мима Фрейди.

– Да. Принесите мне мою старую одежду, мой ПСГ и пистолет. А еще, если можно, я бы хотел, чтобы меня на чем-нибудь подвезли до границы города.

Платье потрясающее, Рейзл смотрит на себя в зеркало и чувствует бурлящую в ней силу, будто белые сатин и кружева теперь находятся внутри нее, будто они стали жидкостью, белой кровью, от которой она ярко засветилась, а небольшой подиум поднял ее настолько, что свет от платья – от нее самой – заливает каждый угол комнаты.

– Мы должны выяснить этот вопрос с мисс Катто.

Рейзл сходит со ступеньки и начинает было идти, но мами выглядит недовольной. Она указывает на излишки ткани на бедрах Рейзл, ставшей особенно заметной, когда она пошла.

Кратко посовещавшись с А.А. Катто по видеоэкрану, они вновь повернулись к Билли.

– Как будто казенное платье!

– Мисс Катто разрешила удовлетворить вашу просьбу. Мы все приготовим.

– Найн, – говорит швея, качая головой. – Она выглядит прекрасно! Почти слишком прекрасно!

Они удалились из комнаты и вернулись через полчаса. Они отдали Билли его одежду, которая была вычищена и выглажена, его пояс, ПСГ и пистолет. Он быстро переоделся и вернулся к Горничным-1. Одна из них вручила Билли кожаную сумку через плечо.

– Это подарок от мисс Катто.

Мами смотрит, и в конце концов швея вздыхает, берет подушечку с булавками и помогает Рейзл подняться обратно на ступеньку. Женщина опускается на колени и втыкает булавки в плотную ткань, там, где надо будет немного ушить. Когда она запускает руку под юбки, поднимая платье, и слегка касается бедра Рейзл, Рейзл вспоминает порновидео, где шафер штупает невесту перед свадьбой. Даже у порноневесты красивое платье, но, конечно, платье шмуц-калле с глубоким вырезом и совсем без рукавов. Когда шафер целует ее, это шок, но при этом его можно понять, ведь она так красива, и шмуц-калле дает ему пощечину, что тоже понятно – хуцпа! – но потом она хватает его лицо и целует в ответ! Потом титтес шмуц-калле – оп! – выскакивают из платья, шафер сжимает и облизывает их, а потом хосн стучится в дверь, с белым цветочком в нагрудном кармане, и калле прячет хуцпадик шафера под вздымающейся юбкой. Пока шмуц-хосн просит калле поторопиться, шафер штупает ее пальцем и лижет ее клитор! Вот что вспоминает Рейзл, когда швея засовывает руку под юбку и случайно касается бедра Рейзл. Она вздрагивает.

В сумке оказались пищевые концентраты и бутылка с водой.

– Ой! – восклицает мами. – Что такое? Вы ее укололи! – обвиняет она швею.

– Вы нашли транспорт?

Швея моментально отходит.

– Во дворе будет ждать машина Блюстителей. Она довезет вас до края долины.

– Найн!

– Отлично! Ну что ж, думаю, мне пора.

Он поцеловал обеих девушек и улыбнулся им:

– Сиз гит, – говорит Рейзл, совладав с собой. Выпрямившись. Когда платье чуть ушьют, оно будет идеальным. Ей хочется поскорее уйти из магазина, но она не может оторвать взгляда от зеркала. Фантазия: что, если бы Мойше был у нее под юбкой, был спрятан в складках сатина, Мойше запускал пальцы глубоко в ее шмунди, прижимал губы к розовому листочку клитора? Это могло бы произойти? Если бы она никогда не смотрела порно, такое не пришло бы ей в голову, но она смотрела, и этого не изменить. Она и не хочет.

– Спасибо за все!

Теперь, когда до свадьбы осталось меньше недели и у Рейзл нет ни компьютера, ни Мойше, она как никогда дорожит воспоминаниями о порно. Ничего больше у нее не осталось. Она наслаждается этими картинками в своем воображении, это семена нового желания – персонажи видео становятся ролями, которые они с Мойше будут исполнять. Что, если она поднимет юбку, бросит вызов Мойше, чтобы он залез под нее? Она может спрятать его в своей фантазии.

Они смущенно опустили глаза.

– Рейзеле, – говорит мима Фрейди. – Чтобы швея закончила платье, тебе надо его снять. Дай зеркалу отдохнуть.

– Вы не должны благодарить нас!

Он взялся за ручку двери:

Рейзл дает снять с себя платье, надевает свою обычную, не королевскую одежду. А в голове у нее – шмуциге картинки, поток невест, которых штупают: невеста в белом платье наедине с отцом жениха, внезапно они начинают штупаться. Или невеста наедине с одной из подружек, и внезапно их сатиновые платья поднимаются, обнажая две гладкие шмунди.

– Мне показалось, что это будет неплохо для разнообразия.

– Ты какая-то красная, – говорит мима Фрейди. Мами соглашается: Рейзл надо пойти домой и отдохнуть, но мами нужно расплатиться, а потом пойти с Гитти в пекарню.

Дверь за ним закрылась. Он проехал вниз на лифте и дошел до двора Блюстителей, следуя указателям. Водитель в серой форме лихо отсалютовал ему и открыл перед ним дверцу. Билли уселся на заднее сиденье, закурил сигарету, и машина помчала его мимо лачуг и трущоб. Они остановились у подножия холмов. Билли выбрался наружу, и водитель без единого слова укатил обратно.

– Я отведу ее домой, – говорит мима Фрейди. Когда тетя берет ее за плечо и ведет домой, Рейзл не чувствует себя королевой, скорее пленницей.

Билли повернулся и пошел вверх по дороге. Ему подумалось, что, может быть, надо было подождать до вечера: тогда он мог бы согласно лучшим классическим образцам уйти прямо в закат. Но потом он отбросил эту идею как бессмысленную. В конце концов, смотреть было некому.

Последний рабочий день

Рейзл удается уговорить мами отпустить ее на работу без сопроводителя, потому что в кабинете ребецин она будет не одна. А пропустить работу никак нельзя. Сегодня зарплата.

Рейзл не хочется говорить ребецин, что сегодня ее последний день, пока она не получит деньги в руки, но – и вот в чем дело, – хоть она и скоро выходит замуж, хоть она и уволилась в своем воображении уже сотни раз, уже сотни раз представляла, как раз и навсегда уходит из офиса и идет по Сорок седьмой улице, на самом деле ее голова лежит на столе ребецин.

Ребецин никогда не была такой требовательной, такой резкой. Что теперь не так?

Рейзл хочется уйти. Но она не уходит. Она говорит себе: «Это все в последний раз».

Ребецин словно чувствует, что работа Рейзл подходит к концу, и поэтому особенно растягивает ритуал. Отказывается давать Рейзл работать. Делать бухгалтерские дела.

– Оставь на столе, – говорит она, указывая на гроссбух. – Ты нужна мне здесь.