Катаев Валентин

Синий платочек

Валентин Петрович Катаев

Синий платочек

Пьеса в пяти действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Л о ж к и н а  К с е н и я  П е т р о в н а - попросту бабушка.

Д а ш а - девушка 19 лет \\ ее внуки.

В а л я - пионер /

З о я  Ф и а л к и н а - подруга Даша.

А н д р е й  К у п а в и н \\

Ф е д я  С о л н ц е в } экипаж среднего танка.

В а с я  Д е в я т к и н /

С в и р и д о в - лейтенант.

Н а д я  В о р о н и х и н а - военфельдшер.

С е л я в и н а  А н т о н и н а  В а с и л ь е в н а - главный врач госпиталя.

П е т р у ш к и н а  В а л е н т и н а  А л ь ф р е д о в н а.

П е р в а я  д е в у ш к а.

В т о р а я  д е в у ш к а.

Т р е т ь я  д е в у ш к а.

Т е л е ф о н и с т.

С в я з н о й.

Действие происходит частью в небольшом волжском

городе Щеглы, частью на Центральном фронте.

Октябрь - ноябрь 1942 года

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Комната в деревянном домике в городе Щеглы.

I

Бабушка и Валя.

В а л я (вышивает синий платочек). Бабушка!

Б а б у ш к а. Да.

В а л я. А теперь чего делать?

Б а б у ш к а. А ну-ка, покажи, что у тебя там.

В а л я. Во, глядите!

Б а б у ш к а. Замечательно! Ну прямо-таки замечательно! Больше нечего и делать. Только подрубить платочек - и все готово. Нет, кроме шуток, Валюшка, у тебя редкие способности. Смотри ты, как чудесно получилась роза! Прямо как живая. Ее понюхать хочется. А листочки! Чудо! И как это все красиво - на синем фоне. Посмотреть издали - ни за что не поверишь, что это все вышито гладью. Да ты у меня, Валька, настоящий художник. Надо бы этот платочек снести в школу, показать вашему учителю рисования. Может, из тебя и вправду великий художник выйдет. Я снесу.

В а л я. Бабушка! Вы с ума сошли! Разве можно? Ребята узнают, что я вышиваю, - засмеют. Задразнят. Что я, девчонка?

Б а б у ш к а. Не вижу ничего позорного в том, что мальчик вышивает.

В а л я. Я не мальчик.

Б а б у ш к а. А кто же ты?

В а л я. Я пионер.

Б а б у ш к а. Ах, извините!

В а л я. И мне неудобно. Неловко. Как вы не понимаете! Просто политически бестактно.

Б а б у ш к а. Чего? Чего?

В а л я (неуверенно). Бестактно. Политически.

Б а б у ш к а. Ах, извините! Политически бестактно? А курить пионеру политически не бестактно?

В а л я. Я не курю.

Б а б у ш к а. А почему у тебя в сумке табак, спички и курительная бумага?

В а л я. А вы зачем в мою сумку лазили?

Б а б у ш к а. Я лазила в твою сумку затем, чтобы положить яблоко и два бутерброда. Тебе же, охламону, на завтрак.

В а л я. Давайте не будем говорить друг другу грубости.

Б а б у ш к а. Ах, извините, простите! Я забыла. Давайте не будем говорить грубости, но давайте уж тогда, если на то пошло, и не курить.

В а л я. Я не курю. Я приобрел эти курительные принадлежности для того, чтобы отправить на фронт бойцам.

Б а б у ш к а. Вот как? Милый ты мой!..

В а л я. Кроме того, я еще положу в мешочек - у меня есть - записную книжку, карандаш, резинку и вот этот платочек. Бойцу будет приятно, как вы думаете?

Б а б у ш к а. Ах ты, мой дорогой! (Хочет его поцеловать.)

В а л я. Бабушка, не целуйтесь!

Б а б у ш к а. Бабушка не может поцеловать собственного внука, своего дорогого, милого мальчика.

В а л я. Я не мальчик.

Б а б у ш к а. Знаю, знаю! Ты пионер. И целоваться со старой бабушкой это политически бестактно.

В а л я. Нет, это не политически бестактно, но просто как-то неловко. Мальчики узнают - засмеют. Что я, девчонка?

Б а б у ш к а. Мальчики не узнают. (Целует его.)

В а л я. Ну и хватит.

Б а б у ш к а. Экий ты стеснительный!

В а л я. Я не стеснительный. Бабушка, обещайте мне одну вещь.

Б а б у ш к а. Ну?

В а л я. Никому не говорите, что я вышиваю.

Б а б у ш к а. Да уж обещала. Только не понимаю: что тут позорного?

В а л я. Это только у Гоголя губернатор вышивает по тюлю, а мне неловко перед ребятами.

Б а б у ш к а. Не знаю, кто там вышивал у Гоголя. Знаю только, что твой покойный дедушка Андрей Андреевич в свободное время великолепно вязал, шил и вышивал, так что, как видно, это у тебя наследственное. И вообще ты весь в покойного дедушку. Одно лицо, одно лицо... (Хочет поцеловать.)

В а л я. Бабушка, не целуйтесь!

Б а б у ш к а. Не буду, не буду!

В а л я. Так даете слово, что никому не скажете?

Б а б у ш к а. Даю.

В а л я. Честное пионерское?

Б а б у ш к а. Честное пионерское.

В а л я. Так вам нравится платочек?

Б а б у ш к а. Замечательно! Тонко, аккуратно, художественно. Лучше, чем у покойного дедушки, честное слово! Так бы тебя и расцеловала. (Обнимает его.)

В а л я. Бабушка... Не надо, пустите... Мальчики узнают...

Б а б у ш к а. Мальчики не узнают.

Целуются.

II

Те же и Даша.

Д а ш а. Они опять целуются! Сколько можно?

В а л я. Мы не целуемся. (Быстро прячет платочек.) Это она меня целует. Вот видите, бабушка!

Д а ш а. Что это ты все время прячешь?

В а л я. Ничего не прячу.

Д а ш а. Валька, дай еще один листик бумаги.

В а л я. У меня не склад. Если ты так любишь писать письма, так надо, матушка, иметь собственную бумагу. На тебя не напасешься. Пишешь, пишешь, и ничего не получается.

Д а ш а. Действительно, не получается.

Б а б у ш к а. Кому письмо-то?

Д а ш а. Сама не знаю. На фронт. Кому попадет. Вложу в посылку. Пишу, пишу... Шесть листов измарала. Не выходит. Вот седьмой начала...

Б а б у ш к а. А ну-ка покажи. (Берет письмо, надевает очки, читает.) \"Многоуважаемый товарищ боец! Прошу вас принять от меня прилагаемый при сем подарок, который я посылаю на фронт, и надеюсь, что он...\" Кто он? Фронт? И потом - что это за \"многоуважаемый товарищ боец\", что это за \"который\", что это за \"прилагаемый при сем\"? Пишешь на передовые позиции, защитнику родины, может быть, герою - и даже наверное герою, - а слова у тебя какие-то пыльные, канцелярские. Никуда не годится!

Д а ш а. Я и сама вижу.

Б а б у ш к а. Больше чувства. Чтоб бойцу от твоих слов стало тепло на душе. Чтоб он почувствовал, что его любят, что о нем помнят, что родина на него смотрит с надеждой и упованием.

Д а ш а. Я это понимаю. Всей душой чувствую. Только не могу выразить на бумаге.

Б а б у ш к а. Надо выразить. Боец ждет.

Д а ш а (разрывает письмо). Валька, дай: бумаги.

В а л я. На. Только имей в виду - последний раз.

Д а ш а. Ладно, попробую еще. (Уходит.)

III

Валя и бабушка, без Даши.

В а л я. Так чего ж теперь с платочком делать?

Б а б у ш к а. Подрубить - и все. Подрубить умеешь?

В а л я. Спрашиваешь!

Б а б у ш к а. Какой гордый. Милый мой! Весь в покойного дедушку.

В а л я. Бабушка! Только не целуйтесь!

Б а б у ш к а. Не буду, не буду!

В а л я. А вы подарок на фронт приготовили?

Б а б у ш к а. Разумеется. Как не приготовить!

В а л я. А что у вас там?

Б а б у ш к а. Да что может бабушка приготовить бойцу? Известно что: варежки шерстяные, носки, портянки суконные. Ну, конечно, махорочка. Затем концентраты различные. Я ведь знаю, чего солдату на фронте хочется: лапшевника пять плиток, гречневой каши пять плиток, борща украинского пять плиток, киселя клюквенного пять плиток, рисового пудинга пять плиток...

В а л я. Рисового пудинга и я бы тоже, пожалуй попробовал.

Б а б у ш к а. Ах ты, мое золото! Вылитый дедушка! (Хочет его обнять.)

В а л я. Бабушка! Вы мне мешаете подрубать.

Б а б у ш к а. Один только разик! (Целует его.)

IV

Те же и Зоя.

З о я. Они опять целуются. Ну что, посылки готовы? Здравствуйте, Ксения Петровна.

Б а б у ш к а. Здравствуй, Зоя. Готовы.

З о я. Здравствуй, Валька. Что это ты прячешь?

В а л я (пряча платочек). Ничего не прячу. Здравствуйте. Только имейте в виду, я не целовался. Это бабушка целовалась. (Бабушке, угрюмо.) Вот видите, бабушка!

Б а б у ш к а. Да уж ладно, ладно.

З о я. Посылки готовы? Где Даша?

Б а б у ш к а. Письмо пишет.

З о я. Как? Еще не написала? Ах ты, господи! Вот копуха!

V

Те же и Даша.

З о я. Ну? Что же ты? Где посылка? Где письмо? И так опаздываем.

Д а ш а. Да вот все никак не могу написать. Не выходит. Восьмой лист пачкаю. Чувства есть, а слов не нахожу. Может быть, так? (Читает с пафосом.) \"Дорогой боец! Родной мой, любимый! Горячо обнимаю тебя, прижимаю к груди, страстно целую\".

Б а б у ш к а. Ты что? Белены объелась?

В а л я (хихикает). А вдруг он конопатый?

Д а ш а. Не годится?

Б а б у ш к а. Да что ты, милая!

Д а ш а. Ну, тогда я не знаю. Валька, дай еще один листик.

В а л я. Не дам.

Д а ш а. Ну, я тебя прошу. Последний раз.

В а л я. Последний раз уже был.

Б а б у ш к а. Ведь письмо-то кому? Бойцу, на фронт.

В а л я. Ну ладно. Только уж это абсолютно самый последний раз. На.

Д а ш а. Попробую еще раз.

З о я. Только скорее, Дашка. Ребята с подводой на улице дожидаются. Ты всех задерживаешь. Опоздаем. Дается тебе на все про все ровным счетом три с половиной минуты.

Д а ш а. Сейчас. (Уходит.)

VI

Те же, без Даши.

З о я. Ну, где ваши посылки?

Б а б у ш к а. Моя вот.

З о я. Обстоятельный мешочек.

Б а б у ш к а. По возрасту и мешочек.

З о я. А твой, Валька? Готов?

В а л я. Сейчас. (Отходит в сторону и, чтобы никто не видел, вкладывает в посылку синий платочек и письмо.) Готов. Во.

З о я. Аккуратно. Будто девчонка делала.

В а л я. Сама ты девчонка! (Бабушке, укоризненно.) Вот видите, бабушка, до чего вы меня довели!

Б а б у ш к а. Ладно, ладно.

VII

Те же и Даша.

Д а ш а (входя). Ничего не выходит.

З о я. Фу-ты, господи! Ну, хоть что-нибудь да написала?

Д а ш а. Ни одного слова.

З о я. Вот наказание! Как же быть? Ребята ждут. Катастрофическое положение. Совсем нету мыслей?

Д а ш а. Мысли есть. Слов нет. А ты написала? Покажи. Может быть, что-нибудь подходящее.

З о я. У меня очень просто. (Вынимает свое письмо, читает.) Значит, так: \"Дорогой товарищ! Пишу вам слово \"дорогой\" потому, что вы, как боец доблестной Красной Армии, действительно для всех нас самый любимый, самый дорогой человек. И пишу вам только одно слово товарищ, потому что не знаю вашего имени. Но я надеюсь, что вы мне напишете ответ, и тогда я буду знать ваше имя, отчество и фамилию, и мы будем с вами уже знакомы. Посылаю вам две пачки папирос высшего сорта \"А\" \"Мечта\". Курите и мечтайте обо мне, как я мечтаю о вас. Посылаю вам безопасную бритву. Еще посылаю вам флакон одеколона \"Сирень\". Освежайтесь сиренью, и пусть этот запах напоминает вам весну, и луну, и скамеечку, где мы обязательно будем с вами сидеть, когда встретимся. А мы непременно в жизни встретимся... Я так чувствую. Не правда ли? О себе скажу только, что мне девятнадцать лет и я еще никого не любила\".

В а л я. Вот это врешь. А Сашка?

З о я. Молчи! \"С нетерпением жду от вас ответа. Возвращайтесь с победой. Любящая вас Зоя Фиалкина\".

В а л я. В общем, турусы на колесах.

З о я. Молчи! Не твоего ума дело. (Даше.) Ну, как?

Д а ш а. Очень хорошо.

З о я. Правда, здорово? Так в чем же дело? Садись и пиши.

Д а ш а. Так - я не могу.

З о я. А как же ты можешь?

Д а ш а. Не знаю.

З о я. Ну, дорогая моя, в таком случае не могу ничего посоветовать.

С улицы в окно стучат. Слышен голос: \"Что же вы там

копаетесь! Девчата! Давайте посылки, а то уедем!\"

Сейчас, сейчас! (Даше.) Вот видишь. Ничего не поделаешь. Раз не можешь написать, посылай без письма. Давайте сюда посылки. (Берет у бабушки и у Вали посылки и кладет в большой мешок. Туда же кладет и свою посылку.)

В окно стучат.

Сейчас! Даша?

Д а ш а (подает свою посылку). Вот.

Зоя кладет Дашину посылку в мешок.

З о я. Все в порядке. Сейчас сдам ребятам и вернусь.

Стук в окно.

Иду, иду!

Д а ш а. Подожди! Дай мне мешочек. Сейчас. (Снимает со стены свою фотокарточку.)

З о я. Что это?

Д а ш а. Моя фотокарточка. (Берет ручку и быстро надписывает карточку на оборотной стороне, затем вкладывает ее в посылку и отдает Зое.) Все.

З о я. Коротко, но ясно.

Стук в окно.

Уже! Бегу! (Убегает с мешком.)

VIII

Те же, без Зои.

Б а б у ш к а. Поехали наши подарочки. (Шепотом, Вале.) Поехал твой синий платочек.

В а л я. Бабушка! Вы же обещали...

Б а б у ш к а. Я шепотом.

В а л я. Поехала ваша гречневая каша.

IX

Те же и Зоя.

З о я. Готово. Отправила.

Пауза.

Даша, что ты написала на своей фотокарточке?

Д а ш а. Два слова.

З о я. Только?

Д а ш а. Только.

З о я. Какие?

Д а ш а. \"Самому храброму\".

З о я. И больше ничего?

Д а ш а. Больше ничего.

В а л я. Ух, хитрая! Ловко придумала!

Пауза.

Б а б у ш к а. Поехали, по-о-оехали ваши подарочки на фронт к бойцам.

З о я. Хоть бы скорее доехали! Хоть бы скорее ответ получить! Какой он, интересно знать?.. Не терпится.

Б а б у ш к а. Кто?

З о я. Мой-то.

Б а б у ш к а. Это кто же твой-то?

З о я. Ну, мой... боец...

В а л я. Да уж известно кто... Наверное, кашевар.

З о я. Сам ты кашевар.

Пауза.

Б а б у ш к а. Поехали наши подарочки, поехала наша любовь.

Д а ш а (задумчиво). Самому храброму...

Занавес.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Конец зимы. Фронт. Блиндаж. Уютно горит печурка.

Электрическая лампочка. Телефон. Перед поднятием

занавеса слышна гармонь, на которой наигрывают \"Синий

платочек\".

I

Экипаж среднего танка: Федя, Вася, Андрей и

телефонист.

Федя играет на гармони и с большим чувством мурлычет

\"Синий платочек\".

Т е л е ф о н и с т. А ну-ка, тише! (В телефон.) Слушает Картошка. Картошка у телефона. Правильно. В порядке. (Опускает трубку.) Проверка линии.

Ф е д я (продолжает). \"Порой ночной, под высокой зеленой сосной, счастья кусочек - синий платочек, милый, любимый, родной...\"

А н д р е й. Мечтаешь?

Ф е д я. Помаленьку. Поскольку время позволяет.

А н д р е й. Застряли перед этими паршивыми Петушками, будь они трижды прокляты, - ни взад-назад! Четвертый день сидим. Никак его оттуда не вышибешь, гада.

Ф е д я. Сильная оборона. Такой орешек, что ого-го!

А н д р е й. Расколем. В конечном итоге.

Ф е д я. Это точно. Погода мешает.

А н д р е й. Метет.

Ф е д я (напевает). \"Порой ночной, под высокой зеленой сосной...\"

А н д р е й. Имеешь в виду кого-нибудь персонально?

Ф е д я. Персонально никого не имею в виду.

А н д р е й. Всех в целом?

Ф е д я. Зачем? Я не такой жадный. Мне и одной хватит. Лишь бы девушка была подходящая.

А н д р е й. А есть такая?

Ф е д я. Пока нет. А кончим войну, раздолбаем фашистов, вернемся домой - тогда поищем. Авось найдется.

А н д р е й. Женишься?

Ф е д я. Безусловно. Буду семью строить. (Поет.) \"Счастья кусочек синий платочек, милый, любимый, родной...\"

В а с я (просыпается неожиданно, сонным басом поет). Сала кусочек, каши горшочек да каравай вот такой...

Ф е д я. Кто о чем, а наш беспощадный стрелок-радист Вася главным образом насчет пожевать. Слышь, Вася, можно подумать, что тебя здесь не кормят. Смотри, какое личико отъел! За три дня на велосипеде не объедешь!

В а с я. Это у меня после ранения. Организм требует усиленного питания.

Ф е д я. До ранения ты тоже ничего себе рубал. Будьте здоровы.

А н д р е й. Да-а-а, подкачала погодка. Федя, подбрось хворосту в печку.

Ф е д я. Мало хворосту осталось. А ну, ребята, кому очередь за хворостом идти?

А н д р е й. Васина очередь.

Ф е д я. Вася, слышь?

В а с я. Я сплю.

Ф е д я. А ну, живо за хворостом!

В а с я. Почему это именно я должен идти за хворостом?

Ф е д я. Твоя очередь.

В а с я. Разве моя?

Ф е д я. Твоя.

В а с я. У меня раненая нога болит, еле двигается.

Ф е д я. Так чего ж ты сидишь на переднем крае? Ступай в госпиталь.

В а с я. Здравствуйте, я ваша тетя! Я, значит, как дурак, пойду в госпиталь, а вы тут без меня возьмете Петушки? Чересчур вы хитрые. Не выйдет. У меня производственный план: за мою раненую ногу не меньше как штук двадцать фашистов положить под Петушками. И - будьте уверены!

Ф е д я. Так у тебя ж нога еле двигается.

В а с я. А я, слава богу, не ногами из пулемета стреляю. Мне нужно хотя бы один целый глаз и две здоровые руки. Мне этого в танковой атаке вполне хватит. А за ноги я не сильно страдаю. Пускай их хоть совсем не будет.

Ф е д я. Стало быть, за хворостом не идешь?

В а с я. Рад бы, да нога не позволяет. Ломит и ломит. Не иначе к перемене погоды.

Ф е д я. Наверное. Воспаление?

В а с я. Во-во!